Ничего не меняется (джен)

Объяснительная записка: изначально эту главу я не планировала вообще, и понятия не имею, из каких глубин подсознания она вынырнула, так что все возможные претензии направляйте не ко мне, а к осеннему обострению и звездам. Я-то и сама недоумеваю.

Многим владею — ну вот хотя бы прекрасный скелет.

Хочешь — лежи, балдея, хочешь — танцуй балет.

Незадолго до дня рождения Гермиона начала испытывать смутное беспокойство. Что-то было не так. Чего-то не хватало. Нет, если подумать, многое было не так. Гилдерой Локхарт оказался не тем, в кого Гермионе хотелось бы быть влюбленной, а профессор Снейп и вовсе Пожирателем Смерти (бывшим? Бывают ли «бывшие Пожиратели Смерти»?). Все это определенно доставляло, скажем так, дискомфорт. Но это был дискомфорт моральный, мысленный, умозрительный, а ощущения, которые испытывала Гермиона, были физическими. Даже слишком. Как будто ей хотелось куда-то бежать и что-то сделать.

И лишь через сутки нервного ерзания и прислушивания к себе она поняла, в чем дело, и помянула недобрым словом своих родителей: ей просто хотелось куда-то бежать. Неважно куда. Потому что ей не хватало движения и физической нагрузки. Приучила себя летом — на свою голову! И что теперь, спрашивается, с этим делать?! Написала письмо родителям, попросила в качестве подарка на День Рождения собрать и вручить сове пакет с одеждой для занятий (с собой взять ничего подходящего в голову не пришло, не в пижаме же заниматься, а трансфигурировать она вряд ли смогла бы) и неспешной рысью побежала по коридорам Хогвартса в поисках Флинта.

— Если ты опять про политическую обстановку прошлого десятилетия, то даже не начинай! — категорично заявил он.

— Не угадал. Но если ты занят, то я тогда пойду, — вздохнула она, понимая, что, видимо, несколько превысила лимит наглости, которую Флинт был готов ей простить.

— Ты бежала, что ли? — вдруг заинтересовался он. — Что, что-то действительно важное?

— Да нет, бежала я просто потому что пробежаться хотела. Я об этом, собственно, и... ладно, не важно, извини, что отвлекла, — Гермиона развернулась, чтобы уйти, хотя втайне, конечно, надеялась, что Флинт ответит на ее незамысловатый ход и переспросит, о чем речь.

— Так что тебе нужно все-таки? Если это не про историю да политику, то я вполне могу поговорить.

— Совсем не про политику! — радостно заверила его Гермиона. — Ты не знаешь какое-нибудь помещение в школе, которое всегда стабильно пустует?

— А тебе зачем? На свиданки бегать?

— Флинт, мы это выясняли весной, и с тех пор ничего не изменилось. Мне все еще двенадцать, какие свиданки?! Мне просто хотелось найти место, где можно спокойно поупражняться и подвигаться. Мне движения не хватает. А в спальне точно Панси не даст.

— Подвигаться, говоришь? — Флинт глубоко задумался. — Тебе же не очень много места надо, ты там бегать не собираешься, так?

— Так.

— А если у тебя будет наблюдатель?

— Очень не хотелось бы. Я отчасти для того и ищу помещение, чтобы никому ничего не объяснять, и вообще...

— А если наблюдатель-призрак? А то есть у нас заброшенный туалет, женский, кстати, его по назначению тыщу лет не используют из-за Плаксы Миртл, она там живет. Но с ней вполне можно договориться.

— Ты предлагаешь мне заниматься в туалете?! — Гермиона ушам своим не поверила. Нет, она уже почти привыкла, что маги как-то попроще относятся к гигиене, чем маглы, но чтоб настолько... «все равно само отвалится, а что не отвалится, то вылечим», так, что ли?

— Ну да, а что? Там холодно, конечно, ну так не холоднее, чем в наших подземельях. И в общем довольно чисто — говорю ж, никто туда не ходит. А, чего я распинаюсь, пойдем пройдемся, посмотришь и сама решишь, надо оно тебе или еще что-нибудь придумать, — Флинт бодро зашагал к лестнице, и Гермиона последовала за ним. — И вообще, не представляешь, что люди в том туалете умудрялись делать...

— Вот это меня и пугает!

— А я тебе про то, что уж зарядкой там заняться можно запросто.

Гермиона отчаялась объяснить Флинту, что именно ее не устраивает, и просто молча дошла с ним до туалета на втором этаже.

— Ну вот, смотри, вполне нормальное место.

Гермиона придирчиво осмотрела комнатку и была вынуждена признать, что место действительно нормальное. Достаточно чистое (ну, или будет после пары заклинаний), не холоднее комнат в подземельях, и места хватит и на отжимания, и на прыжки. Вот коврик только на пол постелить... Она мысленно сделала пометку, что надо найти чистый кусок ткани (штору, что ли, стащить?) и соответствующую трансфигурационную формулу. То есть, если бы это был не туалет, она бы без малейших колебаний здесь осталась. Вот так сдаются последние бастионы чистоплотности и здравого смысла.

— Ты прав, — неохотно признала она, — место неплохое. Неужели нет чего-нибудь более похожего на класс?

— Да сколько угодно. Только они либо мебелью набиты, либо заперты, либо ими периодически пользуются, и пока расписание уяснишь...

— Понятно. Спасибо огромное, Флинт, я буду тебе должна.

— Грейнджер, ну тебя, не парься. Ты мне уже столько должна, что если это в числах представлять, то я таких чисел не знаю. Все свои, сочтемся как-нибудь, — пока Гермиона ошарашенно моргала, пытаясь переварить такое выступление, он обошел туалет, заглядывая в кабинки. — Осталось, собственно, договориться с Миртл.

— Я просто счастлива, что ты соизволил обо мне вспомнить, Маркус, — донеслось откуда-то сверху, и из потолка выплыла призрачная девочка. Не слишком симпатичная, в очках, лицо вредное и ехидное — в общем, Гермиона Грейнджер, призрачная версия с плохим зрением. — Пришли, распоряжаются тут по-хозяйски, оценивают мое жилище. Что вам надо вообще?

— Миртл, а ты все такая же, — улыбнулся ничуть не смущенный Флинт.

— Конечно, такая же! Если ты не заметил, я умерла! — сердито воскликнула она, и Гермионе показалось, что она даже увидела призрачные слезы, заблестевшие в глазах Миртл.

— Ну вот зачем ты все время напоминаешь мне об этом? Я так переживаю, стараюсь об этом не думать, а ты... — Флинт с уверенностью пошел по тонкой грани между искренностью и наглым стёбом. Гермиона была уверена, что после такого выступления Миртл выгонит их вон, однако обошлось. Она уселась на дверцу одной из кабинок и свысока уставилась на них. — Понимаешь, тут одной девочке, вот ей, понадобилось укромное место...

— Девочек уже водишь, значит. Прямо у меня на глазах, — радостным тоном завзятой скандалистки, нашедшей повод, протянула Миртл.

— Укромное место. Чтобы спортом заниматься, — не смутился Флинт. — И я сразу подумал о тебе! Ты же надежная, и не выдашь, и не затравишь, и ржать не станешь. Ну... по крайней мере, не очень долго. И тебе какое-никакое развлечение. А?

— Вот тоже мне, развлечение! — фыркнула девочка. — Можно подумать, мне до Хогвартса физкультуры не хватило.

Она слетела с дверцы, подлетела к Гермионе и зависла прямо перед ней.

— А тебе это зачем? — вдруг спросила она. — Хочешь мальчикам нравиться? Так ты уж извини, не с твоими волосами, а на них спорт не действует.

Гермиона невольно улыбнулась. В этих наивных попытках взбесить собеседника было что-то такое милое, практически родное. Очень знакомое, да.

— Насчет мальчиков ничего не знаю, мне еще рано и вообще не до них. Просто летом привыкла к занятиям и теперь тянет продолжить, — ответила она.

— Знаешь, это звучит ужасно неправдоподобно, — вздохнула Миртл. — Версия про мальчиков гораздо логичнее. Но вот я посмотрела на твои зубы... и, знаешь, верю. Одним спортом такому горю все равно не поможешь.

Гермиона вздохнула и уставилась в пол, стараясь не очень явно улыбаться. Рядом сосредоточенно сопел Флинт, у которого, видимо, были те же проблемы.

— Ну так как? Пустишь Гермиону у тебя позаниматься?

— Пущу, — неожиданно широко улыбнулась Миртл. — Все равно никто ко мне не ходит почти, мне же скууучно! А тут какая-никакая компания.

— Большое спасибо, Миртл, — решилась подать голос Гермиона. — У тебя есть какие-нибудь пожелания насчет того, во сколько мне лучше приходить?

Миртл удивленно уставилась на нее.

— Ты подразумеваешь, что я могу быть чем-то занята? Чем я могу быть занята, по-твоему?! Я же привидение!

— Даже у привидений есть право на личное время и на то, чтобы в их жилище не вламывались без спроса, я так думаю, — твердо сказала Гермиона. После этого заявления они довольно быстро договорились о времени и оставили Миртл обдумывать концепцию прав и обязанностей привидений.

— Грейнджер, ты точно послана мне за неведомые грехи моего рода, — глубокомысленно изрек Флинт после того, как они отошли достаточно далеко от заброшенного туалета. — Я ж мог там на месте помереть от смеха, и что бы тогда было?

— Тогда ты остался бы жить там вместе с Миртл, я полагаю, — усмехнулась Гермиона и с удовольствием увидела, как Флинт содрогнулся.

Идея обеспечить себе немножко физической нагрузки оказалась очень правильной. В конце первой получасовой тренировки Гермиону не волновал ни Локхарт, ни декан, ни Пожиратели Смерти, вообще ничего. Она понимала, что скоро эффект пройдет, но даже учитывая его кратковременность, оно того стоило. После передышки думать о всех тех же волновавших ее вещах стало чуть легче, и это тоже было прекрасно.

Утром девятнадцатого сентября Гермиона на всякий случай удрала из Гостиной, как только слизеринцы закончили поздравлять с Днем Рождения Дафну Гринграсс. А вечером того же дня она сидела в знакомом им обеим коридоре. Дожидалась. И дождалась.