Юность чувств (гет)

Мария безапелляционно добавила парня и девушку в свое окружение, и Кёко видела, насколько девочка прислушивается к ним. Командовать «наследница дома» тоже пыталась, но Куон выразительно улыбнулся и пообещал поносить ее пару дней под мышкой как мешок при повторении попытки указывать, что кому делать. Девочка постаралась высокомерно фыркнуть и сделала вид, что ничего не произошло, подкатившись под бок Кёко. Та лишь погрозила пальцем парню и предложила напечь печенья для примирения сторон.

Вообще, уже на следующий день после знакомства Мария выстроила всех поваров в кухне и извинилась за свое поведение, чем вызвала у них благоговейный страх, а затем заявила, что они должны поучиться у онэ-сан, как готовить вкусно. Поэтому, когда Кёко появилась на кухне, она была немало смущена, узнав о своем новом статусе сенсея. Впрочем, все трое мужчин лишь тепло улыбались и подмигивали, мол, все в порядке, подыграем. Сама Мария, облачившись в фартук и поварской колпак, заявила, что хочет приготовить завтрак для деда и посему ждет, когда онэ-сан все покажет.

Едва гордая девочка, руководя дворецким с тарелками, скрылась за дверью, Куон издал короткий смешок:

— Многое я бы дал, чтобы увидеть лицо Такарады.

— Там все съедобно, — возразила ему девушка. — Сам садись за стол.

— Уверена? — он с довольным видом пожал плечами. — Мария, по-моему, не делает разницы между черным перцем и душистым.

— В смысле?

— Она в тарелку с обжаренным мясом и овощами сыпанула из левой баночки. Крайней левой, — парень указал на полку со специями.

— И ты промолчал?! — ахнула Кёко. — Такарада-сан же…

— Съест и еще добавки попросит, — покачал он головой. — Это ж внучка приготовила.

Вернувшаяся спустя полчаса Мария вся светилась от удовольствия, тут же устроилась на высоком стуле за стойкой и потребовала свой завтрак.

— А с дедом что, не поела? — Куон, неторопливо смакующий кофе, хитро улыбнулся.

— Дедушка сказал, что все так вкусно приготовлено, что он съест все-все сам, — похвасталась девочка.

Кёко переглянулась с любимым и просто поставила перед нею тарелки:

— Так здорово же.

— Ага! Онэ-сан, я и завтра буду дедушке готовить.

— Договорились, — девушка улыбнулась и напомнила себе убрать часть специй с полки, оставив только самые безобидные.

Новый завтрак Мария стряпала уже в присутствии Такарады, который с самым сияющим видом напросился «посидеть с вами всеми». Пока девочка гордо озвучивала свои действия, Кёко украдкой попросила прощения у мужчины за перец накануне. Такарада покосился на ехидно улыбающегося парня и только отмахнулся:

— Мелочи. Я и поострее ел. Главное, чтобы она такое пока не пробовала. Рано еще.

— Вы о чем? — тут же от плиты оглянулась Мария.

— О том, что есть некоторые блюда… — Куон растянул губы в хитрой усмешке, — которые детям не рекомендуются.

— Это какие же? — приняла она вызов.

— Забыла про умебоси?

— Это разве еда? Онэ-сан говорит, что умебоси используются как добавка к еде, — девочка бросила вопросительный взгляд на Кёко, которая улыбнулась и утвердительно кивнула:

— Верно. Так просто их почти никто не ест.

— Никуманы с натто тоже, знаешь ли, никто не ест, — с легкой иронией заметил парень.

— Никуманы с натто? — в два голоса переспросили Такарады. — Что за гадость?

Вздохнув, девушка показала язык Куону и пояснила:

— В прошлом году в кулинарном клубе мы с подругой решили пошутить. Приготовили никуманы, и два из них были с начинкой из натто. Ну, знаете, как печеньки с предсказаниями? — парень издал короткий смешок. — А я тут при чем, что ты такой везучий? Из всей коробки…

— Говорю же, он последним оказался. А есть после тренировки хотелось.

— И как? — участливо поинтересовалась Мария, впечатленная рассказом. — Сильно невкусно?

Ответом ей стал выразительный зеленоглазый взгляд и гримаса на красивом лице Куона:

— Ну как тебе сказать… Тебе бы точно не понравилось.

— А кто взял второй никуман? — поинтересовался мужчина.

— Сенпай, — улыбнулась Кёко. — Он сейчас президент кулинарного клуба. Его тоже… впечатлило. Причем так, что он потом рецепт попросил.

— Зачем?!

— Для дедушки. Сказал, что он точно оценит.

Мария, сморгнув, перевела взгляд на Такараду и с задумчивым видом свела брови к переносице:

— То есть, такие никуманы делают для дедушек?

Мужчина чуть кашлянул:

— Мария, Кёко-чан не говорила этого.

— Только опыт и возраст позволяют оценить такие необычные блюда, — невозмутимо подтвердил Куон, прятавший до этого ехидную усмешку за чашкой чая. — А дедушка того сенпая известный в Киото профессионал в кулинарии, между прочим. Потому и брался для него рецепт.

Такарада кашлянул еще раз, и у Кёко создалось впечатление, что в этот раз кашель был адресован парню:

— Но ты же не знаешь точно, оценили или нет.

— Разумеется, но могу сказать одно, — Куон с самым серьезным видом кивнул, — вы точно такого никогда не пробовали до этого.

— Дедушка, ты должен попробовать! — безапелляционным тоном проговорила девочка. — Я сама сделаю для тебя такие никуманы!

Пока Такарада, судя по лицу, подыскивал причину для отказа, от двери донеслось заинтересованное:

— А для меня можно?

Оглянувшись, Кёко увидела на пороге высокого мужчину средних лет с мягкой, немного даже стеснительной улыбкой. Одет он был по-простому: свитер, джинсы, через руку была перекинута куртка.

Кто это?

Мария громко сглотнула, а затем сорвалась с места и повисла на шее присевшего мужчины:

— Папа!

Бросив взгляд на довольно улыбающегося Такараду, девушка пожурила себя за невнимательность — сходство между гостем и хозяином дома было очевидно. Значит…

— Ты приехал! А я ждала тебя!

— Я знаю, Мария-чан, — Такарада-младший с улыбкой поднялся, держа дочку на руках. — Прости, что не успел на твой день рождения.

Глядя, как они обнимаются, Кёко растроганно улыбнулась и тут же прикусила губу от пришедшей мысли — а ведь и в ее жизни могло быть так же. Она бы ждала отца, а когда тот приходил, бежала навстречу, обнимала и рассказывала, как соскучилась…

— Мария, твой папа прямо с дороги, дай ему отдохнуть.

Девочка встрепенулась на замечание деда, вопросительно глянула на отца, и тот кивнул:

— Покажешь, где тут будет моя комната?

— Конечно! Только… — она заерзала на руках, затем оказалась на ногах и ухватила отца за руку. — Тебя надо представить гостям. Это Кёко-онэ-сан, она из Киото, приехала по делам.

— Приятно познакомиться, я Могами Кёко, — девушка, улыбнувшись, отвесила легкий поклон. — Спасибо, что приехали.

— Взаимно, — мужчина тоже улыбнулся. — Такарада Коки.

— А это — Куон-они-сан, он тоже из Киото.

— Мы знакомы, — парень усмехнулся и первым протянул руку. — С приездом.

— Давно не виделись, Куон-кун, — Коки пожал ее. — Ты здорово вытянулся. Стал даже выше меня.

— Да? — заинтересованно протянула Мария, оценивая их обоих. — Я думала, он всегда таким высоким был. Да, пап, онэ-сан и они-сан вроде бы встречаются, но за эти дни я ни разу не видела, чтобы они поцеловались, так что… — она сокрушенно пожала плечиками.

Вспыхнув, Кёко даже не нашлась, что сказать, и беспомощно глянула на парня.

— Кхм, мелочь, — Куон выразительно приподнял брови.

— Что? — без тени сомнения отозвалась девочка. — У дедушки в любовных симуляторах парочки постоянно целуются.

Теперь очередь кашлять перешла к хозяину дома:

— Кхм, Мария….

— И еще кто-то упрекал мою мать в любви к индийским мелодрамам. Вы сами чему внучку учите?

— Разумному, доброму, вечному!.. А все остальное она подсматривает! Все, Коки, иди располагайся.

Улыбнувшись, Такарада-младший приветливо кивнул все еще красной от смущения Кёко, Куону и вышел вместе с Марией.

— Вы… вы отдыхайте, — Такарада-старший с максимальной невозмутимостью глянул на парня с девушкой и сам направился к дверям. — Думаю, в ближайшие дни Мария вас не побеспокоит.

— Такарада-сан, — окликнула его Кёко, — когда вернутся ваши повара? — он приподнял вопросительно брови. — Хочу спросить, где у них хранится натто.

Мужчина округлил глаза, затем на его лице появилось опасливое выражение:

— По-моему, у нас его не едят…

— А зря, — парень сложил руки на груди, — полезный продукт.

Хмыкнув, Такарада попеременно глянул на них обоих, затем немного восхищенно улыбнулся и вышел, ничего не сказав.

— Ты же сделаешь никуманы?

— Я покажу Марии, — кивнула Кёко. — И поварам, — она уткнулась в грудь подошедшего Куона и выдохнула. — Боги…

— Да уж… кто б мог подумать, что она так следила за нами, — он обнял ее. — Хорошо, что она все же соблюдает приличие и не заходит в наши комнаты. Пошли?

— Куда? — девушка недоуменно глянула на него.

— Куда-нибудь, а? — Куон усмехнулся. — Надо пользоваться возможностью, пока Мария занята отцом и дедом, — он перехватил ее за руку и потянул за собой.

— А завтрак?..

— Позавтракаем в кафе!

Если Кёко и ощущала легкую вину, что они вот так сбежали из особняка, то вскоре забыла про нее, оказавшись в круговороте Токио. Тем более что парень объявил о незапланированном свидании, и сердце привычно радостно затрепетало.

Она ведь может, да? Имеет право? Их предыдущие свидания можно пересчитать по пальцам… а ведь они действительно пара, встречаются… Как же хочется забыть о всех проблемах и просто наслаждаться временем и чувствами!..

Но как бы ни восторгалась она городом, старинными храмами, парком, на душе лежала тень. Кёко старательно отодвигала ее подальше, внушала себе, что все в порядке, но…

— Что тебя беспокоит?

Девушка вздрогнула, подняла голову и немного виновато улыбнулась Куону. Они сидели в небольшом кафе с крохотными столиками и полукруглыми диванчиками.

— Я… — она задумчиво поболтала соломинкой в своем коктейле, затем глянула в окно, которое выходило на огромный перекресток, заполненный то машинами, то толпами пешеходов.

— Говори как есть, — парень улыбнулся. — Ты ведь знаешь, что мне можно сказать все.

— Если бы я понимала сама… — взгляд скользил по людям за стеклом, зацепился за детскую коляску, которую толкала перед собой бабушка, и понимание заставило сникнуть. — Я… я, кажется, завидую Марии-чан. Когда сегодня приехал ее отец, я вдруг подумала, что…

— Могла бы быть на ее месте?

— Да, — кивнув, Кёко осмелилась глянуть на любимого. — Подумала, что у меня так же могло бы быть. И не могу отделаться от ощущения, что… мне обидно.

Он понимающе кивнул:

— Потому что ты ведь ничего плохого не сделала, чтобы не иметь этого.

Вот именно. Она снова опустила взгляд на стакан:

— Я знаю, что это некрасиво и…

— Кёко, — парень обнял ее за плечи и притянул к себе, — нет ничего плохого в этих чувствах. Человек так устроен, что он хочет обладать тем, чего лишен. Тем более, когда видит и понимает, каково это — иметь и не иметь.

— Ты тоже такой? — прикрыв глаза, Кёко расслабилась, прижимаясь к нему.

— А ты не заметила разве?

— Ты хорошо маскируешься, — улыбка сама появилась на губах. — Всегда такой независимый…

— Вся моя независимость заканчивается на тебе, — теплое дыхание согрело макушку. — Кёко, я к тому, что ты можешь обижаться, можешь завидовать. Это ведь не просто мелочь типа сумочки или книжки. Это семья, забота, внимание, защита… то, что помогает тебе поверить в свои силы и саму себя. Я вообще, если честно, поражен, насколько ты… — девушка затаила дыхание, — уверена в себе.

— Ты о чем?

— Тебя оставили в чужом доме, но ты не сломалась. Тебе недодавали любви и заботы, но ты выросла самым чутким и внимательным человеком, которого я только встречал. Я… я не уверен, что смог бы так же, как и ты.

— Тебе было бы сложнее, — тихо проговорила она и, подняв голову, встретила внимательный взгляд Куона. — Ты ведь уже знал, как хорошо в семье. Тебя любили, защищали, и ты был нужен и матери, и отцу.

— Угу, и матери, и отцу, — парень легко прижал палец к ее губам, не давая возразить. — Я понял, что ты хотела сказать. Тоска по тому, что знал и потерял, гораздо сильнее, чем по тому, о чем вообще не имеешь понятия. Но в таком случае, не идеализируешь ли ты семью, в которой бы росла?

— Идеализирую, — Кёко бережно взяла его руку в свою и согласно кивнула. — Я ведь не знаю, каково это. Но… меньше завидовать не получается.

— Ты еще не знаешь, что такое настоящая зависть, — хмыкнул он. — Но, как говорится, история не знает сослагательного наклонения. Кто знает, будь у тебя более-менее нормальные родители, осталась бы ты в Киото? Или может, жила где-нибудь здесь, — Куон чуть кивнул в сторону Токио за окном. — Или вообще на Хоккайдо… А я бы приехал с отцом в Киото, пошлялся бы две недели по округе и снова улетел домой, так и не познакомившись с тобой.

— Почему ты так думаешь? — она невольно встревожилась и от слов и от задумчивой полуусмешки, за которой ощущалась легкая грусть.

— Ну как почему? Ты прибегала на берег, чтобы поплакать, так? А если бы у тебя была полная семья, то у твоей матери, возможно, не было бы поводов настолько строго относиться к тебе, да и отец, думаю, всегда бы утешал тебя и баловал. Пусть даже твои волосы не вьются локонами, — парень легонько провел пальцами по ее голове. — И у тебя не было бы поводов бегать и искать укромные местечки, чтобы никого не тревожить своими слезами.

— А как же Корн?..

— Остался бы у меня.

— А… эльф?..

Сдержанная усмешка заставила нахмуриться, и Кёко попыталась представить, что в ее жизни не было бы ни чудесного знакомства, ни верного амулета. И она бы сейчас не сидела в теплом объятии, не ощущала себя в полной безопасности…

— Я… я так не хочу… — она с силой сжала руку Куона и зажмурилась. — Не хочу… не хочу!

— Принцесса…

А ведь она сама говорила ему — ты уже знал, как было хорошо… Она знает, что значит быть любимой, что значит любить. Она не хочет это терять, не хочет жить без этого!!!

От свитера парня едва заметно пахло одеколоном, теплом и нежностью. Кёко осторожно сдвинула руку и медленно выдохнула, ладонью ощущая биение сердца Куона.

— Я не буду завидовать. Это глупо, — слова скатывались с языка легко, словно давно выученные. — Я лишь точно знаю, что не хотела бы ни в каком случае оказаться без Корна и тебя. Потому что прекрасно представляю, чего была бы лишена.

Она не открывала глаза, не двигалась, впитывая всей душой то, о чем они сейчас молчали.

Да и зачем слова? У нее не было родителей? Зато у нее был Корн, Шо и дядя с тетей, какие бы цели они не преследовали. Все равно ведь заботились о ней. А потом у нее появились замечательные подруги и друзья — ее семья. Разве встретила бы она таких же замечательных в другой жизни? Разве с кем-либо чувствовала себя счастливой, как чувствует с Куоном?

Глубокий выдох шевельнул волосы, и девушке почудилось «спасибо».

Спасибо?

Подняв голову, она на мгновение замерла, встречая проникновенный серьезный взгляд Куона, а потом, когда парень склонился к ее губам, успела чуть улыбнуться, прежде чем ответить на поцелуй.