Юность чувств (гет)

Как и говорил Такарада, почти все внимание Марии уходило на отца, но Кёко была рада и за нее, и за мужчину. Даже за обоих мужчин — хозяин дома постоянно светился улыбкой, часто пропадал вместе с сыном и внучкой, что, впрочем, не мешало ему следить за делами.

Новостей из Киото почти не было. По словам друзей, к ним не обращались ни из полиции, ни из школы. Такая тишина напрягала, но Кёко старалась не показывать своей тревоги. В конце концов, у нее есть выход в случае непредвиденных событий.

Она уже не ощущала себя Золушкой в ожидании феи-крестной, скорее, сейчас она собиралась с силами оставить ту прежнюю жизнь, которая была у нее до сочельника. Страха не было, паники и сожаления тоже. Да и чего бояться? Неизвестности? Она не одна, а значит, неизвестность это просто что-то трудное, но выполнимое. Неодобрения? Нет, осознав, что все в ее жизни текло правильно, Кёко успокоилась и перестала опасаться разочаровать кого-то чужого. Главное делать все, что возможно, для близких.

Да и трудности — ей ли бояться их? Она многое умеет и, если действительно придется остаться в Токио до совершеннолетия, спокойно устроится на подработку.

Куону тоже не светит остаться безработным, невольно улыбнулась она. Такарада не оставлял попыток уговорить парня на портфолио, а на улицах к ним подходило столько представителей агентств талантов, что Кёко сбилась на втором десятке. Парень же делал совершенно непроницаемое лицо, коротко бросал какую-либо фразу не на японском и утаскивал ее подальше от назойливых «охотников за головами», как он выразился однажды.

— Может, действительно перекраситься?.. — мрачно проговорил он, когда в очередной раз они спрятались в небольшом магазинчике канцтоваров.

Кёко хихикнула.

— Ты всерьез считаешь, что, будучи брюнетом, станешь незаметным? — она весело улыбнулась недовольной гримасе на красивом лице.

— Маску надеть… как у Джейсона из «Пятницы тринадцатого».

— Брр! — представив на любимом подобный аксессуар, девушка передернула плечами. — Можно проще — загримировать тебя. Но если волосы и лицо можно спрятать, то рост и фигуру…

— Вот тебе отличный пример того, что яркая внешность может стать весьма неудобной деталью жизни, — он выглянул на улицу. — Ну что, выходим?

— Слушай, а почему тебе не говорить, что ты уже состоишь в агентстве?

— Могут пытаться перекупить. Хотя, — Куон хмыкнул и одобрительно глянул на девушку, — я ведь могу говорить, что работаю в ЛМЕ. Агентство у Такарады-сана именитое, известное и не скупится вроде на оплату…

— А если Такарада-сан узнает? Может, все же какое-нибудь другое назвать?

— Не узнает. Никто не решится идти в чужое агентство и напрямую узнавать про его сотрудника. Так что — отличная идея, Банни-чан!

Она фыркнула, показала ему язык и с улыбкой выбежала следом на улицу с мыслью, что успела даже соскучиться по школьному прозвищу.

— Завтра уже Новый год, — уже на подходе к дому заметил Куон. — Что планируем?

— Ну, утром Такарада-сан звал нас в храм, — припомнила девушка. — Да и ребята в Киото тоже в храм пойдут.

— Планы такие были… — он примолк, когда от ворот к ним шагнул секретарь Такарады и тихо проговорил:

— Одзё-сан, хозяин ждет вас в малом кабинете.

— Да, сейчас приду! — Кёко встревожилась. — Все в порядке?

Ответа не последовало, и она, переглянувшись с парнем, поспешила за мужчиной.

Уже у кабинета, снимая с себя куртку и отдавая в протянутую руку секретаря, девушка обнаружила, что Куон не отстал и точно так же избавляется от верхней одежды.

— Думаешь, что-то серьезное?

— Вряд ли бы просто так нас ждали у ворот, — тихо ответил он. — И Такарада мог позвонить мне, сказать, что нам надо вернуться. Поэтому, — парень мягко, но уверенно задвинул ее за свою спину, — я зайду первым.

Оглянувшись на неподвижного секретаря, Кёко выдохнула и шагнула в кабинет после того, как туда вошел Куон.

— О, наконец, — невозмутимо отозвался Такарада, занимающий все то же кресло, что и в предыдущие разы.

Она не успела ответить — взгляд выхватил во втором кресле человека, и мгновением спустя девушка облегченно улыбнулась, отвешивая поклон:

— Добрый вечер, Кумада-сан.

— Добрый вечер, — тот приветливо кивнул и все же покосился на парня, отошедшего к письменному столу у окна.

— Это мой доверенный в Киото, — Такарада стряхнул пепел с сигары, затем протянул Кумаде и Кёко по конверту. — Результат.

Уже?! С момента сдачи прошло ведь пять дней… Хотя, целых пять дней.

Девушка бросила беспомощный взгляд на хозяина дома, потом на Куона, а затем вопросительно посмотрела на Кумаду.

— Вскрывай, Кёко-чан, не бойся, — Такарада откинулся в кресле, внимательно наблюдая за нею и гостем.

Легко сказать — вскрывай… у нее руки дрожат!

Справившись с плотной бумагой конверта, Кёко вытащила лист, сложенный пополам, развернула и чуть недоуменно нахмурилась.

Таблица какая-то… «Ребенок», «Предполагаемый отец»… цифры, столбцы…

Наконец взгляд остановился на выделенной полужирным строчке.

— Но… — она подняла голову и глянула на Кумаду, — тут не сто процентов.

Он внезапно тепло улыбнулся:

— В анализе ДНК никогда не пишут сто процентов.

Значит…

— Сколько там указано? — Такарада не двигался.

— Девяносто девять целых и… много девяток после запятой, — тихо ответила девушка и внезапно ощутила легкое головокружение. Сердце немного испуганно забилось в груди.

У нее есть отец. По-настоящему.

Кумада положил свой лист с анализом на стол:

— Что дальше по плану?

— Документы на признание отцовства, — выдохнув небольшое колечко дыма, Такарада оглянулся на Куона. — Подай мне папку со стола, — он благодарно кивнул, получив в руки требуемое. — Признание отцовства можно зарегистрировать в муниципалитете, достаточно заявления, — Такарада постучал пальцем по папке и передал ее Кумаде, — и анализа ДНК. Ну а затем подается опротестование заключенного договора между Могами Саеной и семейством Фува.

Кёко перевела взгляд с него на Кумаду, который, внимательно выслушав, кивнул:

— Как я понимаю, при наличии имеющихся доказательств не требуется официальное удочерение?

— Зачем? Признание отцовства автоматически наделяет вас правами и обязанностями. Вот оспорить их можно лишь через суд.

— Не думаю, что мне может потребоваться это, — Кумада покосился на девушку. — Сколько времени может занять регистрация в муниципалитете?

Такарада затянулся, выдохнул и мягко проговорил:

— Предлагаю отпустить молодежь. Им явно будет неинтересно вникать в тонкости гражданского права, которое мы будем обсуждать.

Это намек? Девушка глянула на Куона, промолчавшего весь разговор. Тот просто выпрямился и направился к дверям. Поднявшись, она поклонилась хозяину дома, затем Кумаде и чуть робко улыбнулась:

— Спасибо.

Наверное, рано еще назвать его отцом?..

Кёко прикрыла за собой дверь и медленно выдохнула.

Надо привыкнуть к этому самой… дать привыкнуть ему, его семье…

И все же… отец?

Осторожное прикосновение к плечу заставило оглянуться, а затем девушка улыбнулась Куону:

— Я в порядке. Просто… — она осторожно взяла его за руку, — я не могу пока собраться с мыслями.

— Логично, — чуть улыбнувшись, он потянул ее за собой по коридору. — Одни твои переживания рассыпались в прах, но появились другие, так?

— Я… — немного нервный смешок сам сорвался с губ, — я… у меня есть отец, Корн… это так волнующе…

— И, похоже, он совсем не против исполнять свои отцовские обязанности, — парень кивнул. — Насколько я могу судить по его словам.

Она тоже кивнула, даже не обращая внимания на то, куда он ведет ее.

Если бы… он просто был не против помочь с этим договором, то не стал бы спрашивать про официальное удочерение, верно? И не говорил, что ему не потребуется опротестовывать родительские обязанности через суд!..

Лишь остановившись, девушка осмотрелась и поняла, что они вернулись в их комнату. Упав на диван, она снова глубоко вздохнула и закрыла лицо руками.

— Ты чего? — диван рядом прогнулся, и Куон приобнял ее за плечи.

— Я… — Кёко опустила руки и растерянно глянула на него. — Я сейчас в таком смятении… Я даже не знаю, что чувствую! И радость… и боюсь, что окажусь совсем не той дочерью, на которую он рассчитывал…

— По-моему, он вообще не рассчитывал на дочь, — усмехнувшись, парень развернулся полубоком, давая ей возможность устроиться поудобнее. — И так же, как и ты, сейчас напуган — а вдруг будет плохим отцом?

— Думаешь? — она прижалась к нему спиной, с ногами забравшись на диван.

— Предполагаю, — Куон обнял ее. — Он отлично владеет лицом и жестами.

Девушка припомнила и кивнула:

— Да, он очень сдержан. Только по глазам и видно. И все же…

— Выдохни, — посоветовал он, переплетая их пальцы воедино. — Теперь мы точно вернемся в Киото.

Она медленно выдохнула, смакуя эту фразу.

Вернутся в Киото.

— Но ведь… все будет по-другому?..

— Что-то будет. Например, ты точно уже не будешь жить в рёкане. Тебе больше не придется отпрашиваться у родителей Фувы, подстраиваться под чужое расписание… — парень чуть сжал пальцы. — Конечно, есть вопрос, насколько твой биологический отец захочет участвовать в твоей жизни. Но сомневаюсь, что он будет против твоего дальнейшего обучения в Санбиджюцу.

— Ага… — Кёко кивала его словам, а затем нахмурилась и, запрокинув голову, заглянула Куону в глаза. — А если он поддержит договор мамы?

На мгновение на красивом лице промелькнула ожесточенная гримаса.

— Я думал об этом, — помолчав, проговорил он. — Не отдам.

Сердце девушки затрепетало.

Не отдаст? И говорит так, словно… словно клянется.

— И вообще, — Куон сдержанно фыркнул, — какой тогда вообще смысл был во всех его телодвижениях, если он собирался поддержать решение твоей матери? Он же знает, что ты против помолвки. Если ему нужна была твоя ненависть, достаточно было просто отказать сразу. Логично? — она кивнула. — Значит, более чем вероятно то, что после Нового года он потребует аннулировать договор. Так что…

— Я понимаю, — Кёко снова кивнула. — Просто… после всего случившегося очень сложно поверить тем, кого я мало знаю.

— Прекрасно понимаю, — парень даже тихо рассмеялся. — Не волнуйся. Такараде можно верить. Он, конечно, сам себе на уме… и я примерно представляю, чего именно он добивается такими окольными путями, но он все же на твоей стороне.

— Он… пытается заполучить тебя? — она прикусила губу.

Он коснулся губами ее виска:

— Пусть пытается. Иногда это забавно.

— Какой ты…

— Вредный?

— Коварный, — чуть улыбнулась девушка.

— Стараемся, — судя по голосу, Куон тоже улыбался, но проверять это было откровенно лень — переживания дня, встреча в кабинете, осознание наличия отца и мысли переплетались с усталостью. Она просто расслабилась, прикрывая глаза и наслаждаясь теплом и безопасностью крепких рук парня.

Дерганье Куона заставило приоткрыть глаза и прислушаться. Кажется, кто-то позвонил?

— Да, Такарада-сан… да, со мной. Сейчас передам.

Перед взглядом девушки появился сотовый.

Она послушно взяла телефон и прижала к уху:

— Слушаю.

— Кёко-чан, это Кумада, — от сдержанного мужского голоса расслабленность мгновенно слетела, и Кёко села на диване:

— Слушаю, Кумада-сан!..

— Я подумал, что раз все стало более-менее ясно, то… можно было бы нам с тобой пообщаться поближе. Наверняка у тебя есть вопросы ко мне.

— Ну… да, — осторожно проговорила она.

— Я предлагаю поужинать завтра. Часов в шесть вечера. Чтобы к Новому году подойти со спокойной душой.

Девушка сглотнула, оглянулась на внимательно смотревшего на нее Куона и кивнула:

— Хорошо, я согласна.

— Отлично, — интонации в динамике потеплели. — Какие-то предпочтения есть в отношении кухни?

— В смысле? — невольно растерялась она.

— Ну, какой бы ресторан предпочла?

Ресторан?!

Снова глянув на парня, Кёко выдохнула:

— На ваш выбор, Кумада-сан.

— Тогда я заеду за тобой завтра. До встречи, Кёко-чан.

— Да, до свидания… — она протянула замолкший телефон Куону и тихо проговорила. — Кумада-сан завтра хочет встретиться и поужинать вместе. Ну и поговорить.

— И где он свободный ресторан найдет накануне Нового года?

— Не знаю, сказал, что заедет завтра…

— Что не так? — парень спрятал сотовый в карман и снова притянул ее к себе.

Кёко прижалась к его груди и лишь отрицательно помотала головой:

— Все так… наверное. Правильно же пытаться наладить контакт теперь, когда выяснилось… что мы родственники..?

— Правильно. Вполне нормально хотеть начать общаться.

Она накрыла его руки ладонями и выдохнула.

Все будет по-другому — теперь это ощущалось так явственно, что даже немного пугало. Чуть-чуть.

 

Весь следующий день девушка провела в напряжении. Она с утра выбрала скромный пуловер, юбку, вымыла и высушила волосы, собрала маленькую сумочку — и не переставала думать, как пройдет вечер. Что они с Кумадой-саном скажут друг другу? Как это будет? Станет ли яснее и понятнее? И вообще, как вести себя с человеком, который вчера оказался твоим отцом?!

Мария немного огорчилась, узнав, что вечером Кёко не будет, и тут же взяла обещание, что завтра утром вместе пойдут в храм.

— Мне дедушка обещал кимоно!

— Хочешь, я помогу его надеть, — невольно улыбнулась девушка, присев перед нею. — И сделаем тебе красивую прическу.

— Хочу, — девочка закивала. — Я еще ни разу не ходила в храм первого января.

— А на Сити-го-сан*? — Мария отрицательно помотала головой. — И на Хина Мацури**? — последовало еще одно отрицание. — А куклы для него есть?

— Не знаю, — девочка вздохнула. — А что за куклы?

Кёко на мгновение прикусила губу, затем улыбнулась:

— Давай так — завтра после храма я тебе все расскажу.

— Не забудешь, онэ-сан?

— Ну ты же напомнишь мне, — она серьезно кивнула на внимательный взгляд Марии. — Но постараюсь сама не забыть.

— Ладно, пойду приготовлю обед для папы и дедушки, — явно повеселевшая девочка важно кивнула и вприпрыжку двинулась по коридору к лестнице.

Обед для отца?

Кёко задумчиво смотрела ей вслед.

Если бы она сама жила с отцом, то тоже бы готовила для него. Завтраки, обеды, ужины, обенто. Ему наверняка было бы приятно, верно? Как приятно Такараде-сану и его сыну забота Марии…

Вернувшись в свою комнату, девушка сверилась с часами и принялась одеваться, чтобы не оказаться не готовой ко времени встречи.

Глянув на себя в зеркало, она ощутила, что вернулся тот же мандраж, который забылся было после разговора с Марией.

Да что ж такое! Почему она так боится, так переживает?.. Надо успокоиться!

Успокоиться — это к Корну. Или Корну.

Сидящий с планшетом на диване Куон поднял голову, когда она вышла, и тепло улыбнулся:

— Выглядишь отлично.

Вот чего ей не хватало! Его уверенности, даже самоуверенности!..

— Ты же пойдешь со мной?

Парень отложил планшет и состроил задумчивое лицо:

— Если честно, то выпускать тебя из своего поля зрения я совершенно не хочу.

— Но? — чуть нахмурилась Кёко, слыша за его словами недосказанность.

— Но я никак не могу просчитать, какой будет реакция Кумады… твоего отца на мое присутствие.

— Ты о том, что он приглашал только меня одну?

Он чуть кашлянул:

— Типа того.

— Ты мой парень, — она подошла к нему и присела рядом. — Он должен об этом знать. Я не собираюсь это скрывать, — Куон взял ее за руку. — Возможно, если бы я сразу сказала тете, что мы начали встречаться, она бы не стала устраивать помолвку.

— У нее был договор. Думаешь, она бы отступила от него? — усмешка парня была ироничной. — Мне почему-то кажется, что узнав о нас, она бы еще быстрее попыталась все провернуть.

Девушка тихо вздохнула:

— Сейчас уже не узнаешь этого. Но я не хочу, чтобы Кумада-сан узнал про нас от кого-то постороннего, — она глянула на Куона. — Будут потом новые проблемы с недопониманием.

— Это точно. А учитывая возможности и способности твоего нового родственника… мы одним побегом не отделаемся.

— Ты… серьезно?!

— Кёко, — он выдохнул, — я же шучу.

— Прости, — покаялась девушка и прижалась лбом к его плечу. — Со всеми этими… делами я совершенно…

— Растерялась. Это понятно, логично и не страшно, — он устроил подбородок на ее макушке, и Кёко невольно улыбнулась — этот жест уже стал для нее родным, знакомым до воцаряющегося в душе покоя. — Вернемся в Киото — станем самими собой.

— Ты Янки, а я Банни-чан?

— Ага. Как же школа без нас?

— Тогда, — сдержав смешок, она выпрямилась и постаралась принять как можно более суровый вид, — чего сидишь, кого ждешь? Одевайся! Кумада-сан приедет уже скоро.

На мгновение Куон замер, словно удивленный отданным приказом, а затем довольно улыбнулся и быстро, легко поцеловал ее в губы:

— Слушаю и повинуюсь.

 

Кумада при виде парня, идущего рядом с Кёко, едва заметно прищурился, перевел взгляд на нее и кивнул:

— Добрый вечер.

— Добрый вечер, — девушка поклонилась. — Вы же не будете против нас двоих?

— Хизури Куон, — парень с самым невозмутимым видом протянул ему руку. — Простите, нас ранее не представили.

— Кумада Акира, — мужчина пожал его руку. — Садитесь в машину.

Вырулив на дорогу, он глянул в зеркало заднего вида на парня и девушку:

— Столик зарезервирован на двоих, к сожалению.

— Не беспокойтесь, Кумада-сан, — Куон вежливо улыбнулся, — я оплачу свой счет отдельно.

Кёко открыла было рот, но он, нашарив ее руку, слегка сжал ее.

Эй, они же договорились сказать!.. Она замерла, краем глаза следя, как парень достает сотовый, открывает там окно сообщений и…

«Не сейчас»

Не сейчас?

«Он за рулем»

— Что-то случилось, Хизури-сан?

— Просто проверяю почту, чтобы ничего не отвлекало в дальнейшем.

Девушка бросила взгляд на мужчину, поймала его ответный в зеркале и чуть смущенно улыбнулась.

Почему вокруг словно концентрируется подозрительность?

До самой парковки в салоне машины царила тишина, которая лишь усугубляла, по мнению Кёко, обстановку. Она искоса поглядывала на парня, так же украдкой следила за мужчиной и старательно сама делала вид, что все в порядке.

Ладно, Куон прав, не стоит отвлекать водителя от дороги.

Впрочем, стоило им зайти в сам ресторан, как девушка на несколько минут позабыла обо всем, во все глаза рассматривая интерьер:

— Как красиво здесь…

— Ты сказала вчера, что я волен выбирать ресторан, поэтому я подумал, что против европейской кухни ты не имеешь ничего. Увы, я не знаю ваших предпочтений, Хизури-сан.

— Я всеяден, Кумада-сан, — Куон снова вежливо улыбнулся. — И я не буду против, если вы будете обращаться ко мне менее официально.

— А… — Кёко развернулась к мужчине, — я хотела вас сразу предупредить — мы встречаемся.

Кумада спустя мгновение приподнял брови:

— Встречаетесь?

— Да, — парень спокойно забрал из ее рук снятую куртку и глянул на него. — Давайте я отнесу в гардероб и ваше пальто.

— Такарада-сан обозначил вас как свое доверенное лицо в Киото, — мужчина неторопливо протянул пальто, не сводя пристального взгляда с Куона.

— В каком-то роде это так и есть. Помимо того, что Могами-сан моя девушка, — мирно улыбнулся тот и направился в сторону гардероба.

— Значит, Такарада-сан вам ничего не сказал? — Кёко чуть сжала ремешок сумки, прямо глядя на Кумаду. — Ведь если бы не Хизури-кун, я бы не познакомилась с Такарадой-саном и… с вами.

— Возможно, Такарада-сан не подобрал удобный момент для этой информации.

Да, сказано очень дипломатично и аккуратно, невольно согласилась она. Прямо как Куон, когда начинает опасаться чего-то.

— Я посчитала, что вы должны знать это, — она по-прежнему смотрела в темные глаза мужчины. — Как и то, что я целиком и полностью доверяю Хизури-куну, и он в курсе всей моей истории.

По лицу Кумады проскользнула тень, которая тут же сменилась вежливой улыбкой:

— Понятно. Что ж, идем за стол.

Девушка оглянулась на возвращающегося к ним Куона и кивнула:

— Конечно.

Метрдотель провел к столику у окна, распорядился насчет третьего стула и, оставив меню, буквально растворился среди заполненного посетителями зала.

— Итак, — открыв меню, Кумада глянул на девушку, — выбирай, что захочешь. Если какое-то блюдо будет тебе незнакомо, спрашивай.

— Сомневаюсь, что тут может встретиться что-то незнакомое ей, — тихо проговорил Куон, листая белоснежные листы меню.

— В каком смысле, Хизури-сан?

— Она лучший повар Киото, — парень даже не поднял взгляда от списка блюд. — Может приготовить такое, что не снилось ни одному европейцу.

— Правда?

Кёко немного смущенно пожала плечами, когда мужчина снова посмотрел на нее:

— Ну я бы так не сказала, конечно…

— Вы попросите как-нибудь приготовить ее фирменное блюдо. Поверьте, вы не забудете его вкус никогда.

— Обязательно, — Кумада не отводил от нее заинтересованного взгляда. — Интересно, я ведь тоже люблю готовить, — девушка немного недоверчиво и в то же время восторженно улыбнулась. — Твоей маме нравилось.

Упоминание заставило вспомнить, по какой вообще причине они здесь встретились.

Маме нравилось… Ей правда что-то нравилось раньше?

— А… — она попыталась спрятать подступающую печаль, — какое у нее было любимое блюдо? Просто она никогда не говорила о таком…

— Как ни странно, ей очень нравились такояки, — мужчина наконец отвел взгляд в меню. — Выбрала что-нибудь?

Такояки. Интересно, если бы она приготовила их… или хотя бы купила хоть раз, мама бы смягчилась?

— Пока нет…

— Учитывая, что это европейский ресторан, то рыбу лучше не брать, — Куон пролистал меню до конца.

— Почему, Хизури-сан?

— Судя по названиям блюд, португальской или сицилийской кухни здесь нет, а во всех остальных европейских не умеют готовить рыбу.

— Откуда такие познания?

— Из собственного опыта, Кумада-сан.

Почему у нее снова ощущение ауры подозрительности?! Словно идет какая-то попытка поймать их с Куоном на чем-то нехорошем!..

— Понятно, — мужчина оглянулся на зал, и словно услышав мысль, рядом появился официант. — В таком случае, что посоветуете заказать, Хизури-сан?

— Смотря чем вы будете заниматься после ужина, Кумада-сан.

Да блин!.. Это уже даже не ощущение, а реальное противостояние!.. А еще беспокоился насчет реакции на свое присутствие!..

Девушка постаралась незаметно пнуть Куона по ноге и улыбнулась официанту:

— Мне гратен с курицей и пармезаном, капонату и грейпфрутовый сок. Спасибо.

— Грибной омлет, мусаку с телятиной и, — парень невозмутимо закрыл меню, — грейпфрутовый сок.

Кумада тоже вернул меню официанту:

— Паэлью с морепродуктами и грейпфрутовый сок.

— Тоже любите грейпфруты, Кумада-сан?

— Я не против легкой горчинки, Хизури-сан. Как давно вы встречаетесь?

Кёко переглянулась с парнем, который улыбнулся ей одними глазами:

— С сентября этого года.

— Но знакомы уже десять лет, — она перевела взгляд на мужчину и немного смущенно улыбнулась. — Как-то так.

— Значит, вы, Хизури-сан, все же японец?

— Кумада-сан, — Куон медленно выдохнул, — если у вас есть какие-то ко мне вопросы, вам будет проще озвучить их вслух. Потому что и у меня, и — что хуже — у Могами-сан фантазия не бедная, и напридумывать за вас мы можем многое.

— Я не хотела бы недопонимания между нами всеми, — девушка выпрямилась, открыто глядя на Кумаду. — Этого хватило в прошлом.

Мужчина оценивающе осмотрел ее, а затем неопределенно хмыкнул:

— Да, это вот точно черта характера от Саены. Что ж, — он откинулся на спинку стула, — вопросы у меня действительно есть, — парень с приглашающей улыбкой облокотился на стол. — Кажется, вы просили меня обращаться менее официально — по причине ваших отношений с Кёко?

— Не только, Кумада-сан, — Куон не шелохнулся. — Вы старше и опытнее меня.

— Хорошо, Хизури-кун, — Кёко показалось, что в воздухе прямо блеснула сталь. — Ты в курсе, что Кёко ученица старшей школы?

— Мы учимся в одном классе, Кумада-сан.

Девушка успела поймать удивление на лице мужчины, впрочем, он тут же справился с эмоцией и поправил очки.

— О, вот как. Прости, я решил, что ты старше ее.

— И насколько? — заинтересовался парень.

— Ну… года на три-четыре.

Ничего себе, как точно определил! Кёко глянула на Куона, который довольно мирно улыбнулся:

— Давайте я еще добавлю вам информации о себе. Мой отец японец, мать американка, так что да, я полукровка, так сказать. До пятнадцати в основном жил в Штатах, где и сейчас мои родители. Они, кстати, оба в шоу-бизнесе. Именно отец привез меня в детстве в Киото в свою командировку, и тогда же я познакомился с вашей дочерью. Затем мы расстались с ней, встретились спустя девять лет и уже не расстаемся. Сначала просто дружили, теперь вот, встречаемся, потому что лучше девушки я не встречал никогда и нигде.

Кёко невольно смутилась от последних слов.

Вот так прямо и откровенно… вон, отец даже растерялся от услышанного… смотрит на Куона и молчит.

— Куришь? — наконец нарушил паузу Кумада.

— Нет, — парень чуть качнул головой, а девушка поспешила пояснить, прежде чем он снова что-нибудь выдаст:

— Он капитан школьной баскетбольной команды.

— Логично, да? — обезоруживающе улыбнулся Куон, и мужчина неожиданно хмыкнул:

— Не могу не согласиться. Но почему ты не остался в Америке с родителями?

— Я хотел найти ее. Говорю же, лучше девушки не встречал.

Вспыхнувшая Кёко насупилась под двумя взглядами:

— Предлагаю все же вспомнить, что мы хотели поговорить о другом, — сдержанно проговорила она. — Кумада-сан, вы не любили мою маму?

Чуть слышно хмыкнувший парень откинулся на спинку стула, пока Кумада неподвижно смотрел на девушку. Она сама не отводила взгляда, чувствуя, как смущение отступает под напором решительности.

— Почему ты так решила?

— Если бы вы любили ее, разве бы не попробовали найти после всего?

Выдохнув, Кумада снова поправил очки:

— Ты знаешь, что произошло между нами?

— Такарада-сан немного рассказал, — не стала юлить она. — Вы были из конкурирующей фирмы. И вам нужны были от мамы документы.

— Такарада-сан посчитал, что в первую очередь Кёко должна решить, хочет ли она знать вас, — серьезно проговорил парень. — Уж простите за прямоту.

— Судя по тому, что мы все же здесь… — мужчина покосился на него, затем вздохнул и прямо глянул на девушку. — Что ж, я постараюсь повести себя так же, как и ты — избежать недоразумений, которые могли бы возникнуть в случае… чужого рассказа о тех событиях, — он на мгновение примолк, словно собираясь с мыслями. — Я не был, как ты выразилась, из конкурирующей фирмы. Меня наняли представители ответчика, которого ожидал судебный процесс с компанией, где работала Саена. Заключая договор, я не знал, с кем буду иметь дело.

— Но… почему вы?

— Я был одним из лучших промышленных шпионов, — едва заметная холодная улыбка коснулась губ Кумады. — Ты знаешь, что входит в обязанности промышленных шпионов? Добывание информации. Документы, чертежи, файлы — все, в чем хранится нужная заказчику информация. И договор, заключаемый между заказчиком и шпионом, всегда несет на себе печать полной конфиденциальности. И массу ограничений, которые очень строгие. Зачастую нарушение этих условий может стоить жизни не только шпиону.

— А… — Кёко сглотнула, — так может, не стоит вам все это рассказывать?.. Раз вы можете оказаться в такой опасности…

— Я не называю имена, обстоятельства и время, — теперь мужчина улыбнулся теплее. — К тому же, я уже шесть лет не занимаюсь шпионажем. На пенсии, так сказать. Хотя, разумеется, я слежу за своей безопасностью.

— А для вашей предыдущей работы есть такое понятие как срок давности?

Кумада глянул на Куона:

— Смотря для каких договоров.

— Я думаю, вас и Кёко интересует только один договор, — невозмутимо заметил парень. — Остальное уж точно неважно.

— Я тоже на это рассчитываю, Хизури-кун, — Кумада смерил его взглядом, примолк, пока подошедший официант расставлял тарелки с закусками и стаканами с соком. Как только тот отошел, мужчина тихо вновь заговорил. — В рамках договора я познакомился с Саеной осенью, представился ронином* * *

, который никак не может поступить в университет на юридический. Она предложила подтянуть меня, — он выдохнул, потянулся к стакану с водой. — Она была доброй…

Девушка не сводила с него взгляда. В голове было пусто, лишь под ложечкой дрожала невидимая струна напряжения.

Доброй? Ее мама была доброй? Правда?

— … хоть и очень строгой к себе. Перфекционистка в чистом виде, — сделав глоток, мужчина задумчиво глянул на Кёко. — Она всегда требовала от себя по максимуму всего — работы, учебы, результата. Не позволяла себе слабости, ошибок, мол, все должно быть идеально.

Она невольно кивнула — вот теперь описывался тот человек, который был знаком ей с детства.

— Сначала мы виделись два раза в неделю, затем три, затем стали встречаться на выходных. Приходилось постоянно контролировать ее, чтобы не спугнуть, не насторожить, не вселить подозрений. И… — Кумада хмыкнул, — в какой-то момент я рискнул пригласить ее на свидание. Она согласилась. Это как раз было накануне Рождества. Подозреваю, ей не хотелось оставаться в такой вечер одной, — он помолчал. — Под Новый год я зашел к ней домой перед походом в храм. На Валентинов день она пригласила меня в кафе, я позвал ее в ресторан на Белый день.

Все так просто… прямо как у нее самой — Рождество, Новый год, свидания, встречи. Мама тоже хлопала в ладоши в новогодний день в храме, прося у богов удачи и здоровья..? Покупала или сама делала шоколад на четырнадцатое февраля..?

— Мы редко бывали у нее дома, она все же была достаточно строгой и недоверчивой, но вот после Белого дня она расслабилась, — теперь Кумада говорил неторопливо, словно взвешивая каждое слово. — Я приходил к ней, готовил ужин при ней, мы разговаривали… почти идиллия, да? Потребовалось еще полтора месяца, чтобы аккуратно выяснить, где она хранит информацию.

Кёко вздрогнула, как от удара.

Значит, все это было… было…

— Ты хотела знать, что я чувствовал к Саене? — Кумада, похоже, заметил ее реакцию. — Я не могу сказать точно, но она со временем стала мне дорога. Мне нравилось видеть ее, заботиться, ухаживать, — девушка сглотнула. — Любовь ли это? Не знаю, симпатия так точно. Даже больше симпатии. Но отказаться от договора я уже не мог… поэтому попытался навести Саену на мысль, что я не тот, за кого она меня принимает. Пару раз при ней неправильно написал тогдашнее свое имя, перекладывал с места на место ее документы.

— Зачем? — девушка, боясь выдохнуть, смотрела на него.

— Если бы она поняла, что я подозрителен, могла бы перепрятать информацию, передать ее третьему лицу, да банально отнести на работу, исключив доступ к ней с моей стороны. Времени было уже мало, новый сценарий отсутствовал, и мое задание оказалось бы проваленным. А значит, я мог бы вернуться через какое-то время, оправдаться и… — мужчина глубоко вздохнул. — Возможно, у нас получилась бы другая история.

— Она не заметила ваших действий? — осторожно уточнил Куон.

— Судя по результату — нет, — кивнул Кумада, поверх очков бросая на него взгляд. — Мой заказчик выиграл дело, и по условиям договоренности я исчез на год из страны. Да, такое обговаривается отдельно в договорах. В стране, где я жил, подвернулось еще несколько договоров, в итоге в Японию я вернулся спустя девять лет после вынужденного отъезда, — он выдохнул, снова отпил из стакана. — И по иронии судьбы чуть ли не в первую неделю в Токио я столкнулся с нею, вернее, фирма, в которой она работала, попыталась нанять меня. Узнав, что среди сотрудников числится Могами Саена, я отказался. Срок давности по ее договору еще не истек, и я не сомневался, что она узнает меня даже под неизвестным ей именем. Но не смог отказать себе в желании узнать, как живет Саена после того процесса. Получить доступ к ее личному делу не составило труда, — голос Кумады стал тише. — Работает в Токио недавно, не замужем, детей нет.

Вдохнуть получилось, а вот выдохнуть Кёко никак не могла, шокированно глядя на мужчину.

Как это детей нет?! А она сама?!

Парень кашлянул:

— То есть, вы даже не подозревали, что у вас есть дочь?

— Можете мне не верить, но если бы я знал о, — Кумада перевел взгляд на девушку, — дочери, я бы попытался выяснить, где ребенок. И забрал бы его из тех условий, в которых ты росла.

— И ваша семья не была бы против?

— Я не женат, Хизури-кун.

Кёко опустила голову, ощущая, как душу заполняют непонимание и обида.

Почему? Почему мама скрыла то, что… есть она? Зачем?

— И вы не решились на личную встречу именно поэтому? Что ребенок не был указан?

— Хизури-кун, — мужчина неторопливо погладил пальцами край тарелки перед собой, — прошло девять лет. Ты бы на моем месте ворошил старую историю, вновь напоминая человеку о весьма неприятном событии?

— Я не могу представить себя на вашем месте, — Куон отрицательно покачал головой, — потому что прекрасно помню, как в детстве плакала маленькая девочка, которую не любила ее мать, — чуть вздрогнув, девушка глянула на него — парень в упор смотрел на Кумаду. Лицо мужчины было совершенно бесстрастным, но она словно чуяла холод, обволакивающий все вокруг.

— Ты не производил впечатления человека, который делает поспешные выводы.

— А я и не являюсь таким человеком, — теперь холодом повеяло от Куона. — Вы бы на моем месте не осуждали подобное…

— Хватит, — тихо проговорила Кёко, заставив их обоих глянуть на нее. — Девять лет большой срок. И зная свою маму, я уверена, что она даже не допустила бы мысли о том, чтобы согласиться на встречу, — она чуть покачала головой. — Вы для нее мертвы, — ее взгляд встретился со взглядом мужчины. — Именно так она ответила мне, когда я спросила про… отца.

— Значит, встреча через три дня для нее станет сюрпризом, — Кумада глубоко вздохнул и пояснил, прежде чем она уточнила. — Вчера ей был отправлен официальный запрос с предложением о досудебном соглашении об аннулировании брачного договора. Четвертого января запланирована встреча с юристами с обеих сторон.

— А если она откажет?

— Тогда я подам в суд, — он едва заметно улыбнулся. — Но думаю, такая перспектива не устроит Саену. Ты готова встретиться с нею?

Девушка лишь кивнула:

— Да. Иначе бы я не сидела здесь.

— Тогда отлично, — мужчина улыбнулся уже более приветливо. — Ну что, воздадим должное европейской кухне?

 

— Вас подвезти к особняку Такарады-сана?

— Нет, мы собирались прогуляться, — Куон невозмутимо улыбнулся, и девушка закивала его словам, беря его за руку. После зала ресторана на улице показалось промозгло и холодно, и горячие пальцы парня были тем самым источником тепла, которого сейчас не хватало.

— Не советовал бы долго гулять, — Кумада чуть сузил глаза, затем кивнул. — Что ж, тогда увидимся послезавтра. Я подъеду, чтобы уточнить все детали встречи. И еще, Кёко-чан, дай мне свой номер телефона. Не очень удобно беспокоить каждый раз Такараду-сана.

— А вы звоните на вчерашний номер, — она немного смущенно улыбнулась. — Это номер Куона. У меня ведь телефон остался в рёкане.

— Понятно, — он снова кивнул, испытующе глянул на парня, чуть поклонился и направился к своей машине.

— Зуб даю, что я ему не понравился, — вполголоса проговорил Куон, дождавшись, пока автомобиль отъедет от ресторана.

— С чего ты взял? Он же ничего такого не сказал.

— Кёко, — парень вздохнул, — не забывай, из какой я семьи. Читать жесты я научился очень рано, иначе как бы смог манипулировать родителями?

— Ты манипулировал родителями?

— Думаешь, я был ангелом в детстве? — они неторопливо двинулись по улице. — Ты как?

Она рассеянно скользила взглядом по прохожим, зданиям, машинам:

— Нормально.

Наверное.

— Уверена?

— Нет, — легко согласилась с его сомнением девушка и даже не возмутилась, когда Куон потянул ее куда-то в переулок. Голова была забита обрывками мыслей, слов, событий вечера.

Остаток ужина прошел без серьезных разговоров, разве что Кумада пояснил, что сейчас он часто бывает в командировках по всему миру из-за своей теперешней работы. Он немного рассказал о разных странах, расспросил Кёко о школе и клубах и заверил, что он заинтересован в получении ею образования.

— Ну?

Вынырнув из самой себя, девушка обнаружила, что они остановились где-то на узенькой улочке между вывесками и закрытыми витринами. Куон обнимал ее за талию, серьезно глядя сверху вниз.

— Давай, ты же знаешь, что можешь все озвучить мне.

— Я… я не знаю, что сказать, — слабо улыбнулась она, но улыбка тут же потухла. — Я… наверное, я никак не могу принять то, что… для мамы меня нет, — губы внезапно задрожали, и девушка поспешно покусала то нижнюю, то верхнюю. — Я… я не знаю, что я сделала, что она так решила…

— Кёко, ты тут ни при чем.

— Я… — она закрыла глаза и спрятала лицо на груди парня, который лишь покрепче прижал ее к себе:

— Скорее всего, ненавидя твоего отца и не имея возможности выплеснуть ненависть на него, она перенесла все чувства на тебя. Глупо, совершенно неоправданно, жестоко, но ты не виновата ни в чем, слышишь?

Она кивнула, не поднимая головы.

Не виновата. Но почему же тоскливая обида так грызет сердце?..

— К тому же, что ты могла такого сделать? Ты была младше Марии. Что такой маленький ребенок может сделать, чтобы мать заявляла, что у нее нет детей? Да ничего!

Невольно вспомнилась Мария с ее плачем — я убила маму, меня ненавидит отец!.. Но Марию обманули другие, назло или ненамеренно… а Могами Саена обманула сама.

— Слушай, а может, у нее просто нет материнского инстинкта?

Вопрос был таким странным, что Кёко все же открыла глаза и глянула на парня.

— А что? — он чуть улыбнулся. — Вдруг он у нее не проснулся? Может, она недостаточно зрелая для такого?

— Такое… бывает?

— Я слышал, — уверенно кивнул Куон. — И тогда матери равнодушны к своим детям.

Она растерянно сморгнула:

— Совсем? С самого начала?

— Есть куча литературных героев, у которых была такая проблема.

Литературных героев? Девушка попыталась вспомнить хоть одного, но голова категорически отказывалась работать. Ладно, поверит ему на слово, он же много читает…

Вздохнув, Кёко снова прильнула к груди парня. Невольная улыбка сама раздвинула губы, когда он принялся бережно гладить девичьи волосы.

— Просто запомни — ты не виновата ни в чем. Ни в том, что у тебя оказались такие родители, ни в том, какие между ними были отношения до и после… ни в их чувствах к миру и людям.

— Я… я пытаюсь, но… — сердце снова сжалось от тоски, — мне нужно время, чтобы привыкнуть к такому.

Куон стиснул ее в объятьях, прижимаясь щекой к макушке, и девушка, расслабившись от этого, обняла его за пояс, замирая. Она ощущала всем телом тепло, нежность и уверенность, идущие от любимого.

Да, время. Чтобы поверить в то, что ее могут не любить просто так, по своим причинам, а не из-за ее ошибок, не из-за нее самой.

Хотя это так сложно, ведь она надеялась до последнего, что может заслужить любовь Могами Саены! Разве не хочет всякий ребенок быть любимым родителями?!

— Ты… хотел, чтобы тебя любили родители?

— Очень, — тихо отозвался Куон. — И чем чаще они оставляли меня одного, тем больше, — он помолчал, не двигаясь. — В этом плане твоя мать оказалась честнее, — Кёко затаила дыхание, слыша в его голосе горечь, неприкрытую и тяжелую. — Она сразу сказала тебе, что не любит тебя. Мои же постоянно заверяли меня, что любят, что я важнее всего, и тут же обманывали, ставя на первое место работу, встречи с «важными людьми» и прочее… Я… я тоже ждал их, верил, что они все же вспомнят, что их очень ждет сын, что они ему нужны просто так, без заслуг и денег.

Она до боли прикусила губу, сдерживая подступающие слезы — каждое слово было словно про нее.

— Тоже старался быть хорошим… потом срывался в обратную сторону, пытаясь привлечь их внимание своим поведением. Получал в ответ истерики матери и отповеди отца, что не ценю их заботы и любви…

Слезы все же потекли из-под зажмуренных век.

— Знакомо, да? — парень словно в судороге сжал руки, вынуждая Кёко рвано выдохнуть и неловко кивнуть. — И вот тогда я встретился с тобой. Знаешь, что больше всего меня поразило? Не то, что ты меня назвала эльфом, что искренне верила в сказки… Ты дарила любовь просто так, без требования заслужить ее. Просто потому, что хотела и могла.

Сердце забилось быстро-быстро, но уже освобожденно и легко. Страх, тоска, обида словно смылись ее слезами и словами Куона.

Все просто — если человек может любить, он любит. Хочет любить — он любит.

Разве она сама не пример? Она так долго была влюблена в Шо, безответно, бессмысленно. Просто потому, что хотела.

— Конечно, это была детская любовь… — Куон немного расслабил руки. — Но это не отменяет того…

— Что это любовь, — девушка подняла голову и улыбнулась.

— Ты все-таки плачешь, — он нахмурился.

— Не страшно, — она помотала головой, не давая вытереть слезы. — Я рада, что сейчас твои родители любят тебя просто так.

— Сейчас — возможно, — парень хмыкнул, поймал ее за подбородок и вздохнул, глядя в глаза. — Время и ограничение общения творят чудеса, — Кёко вопросительно приподняла брови. — Не согласна? Вон, твой отец отлично подпадает под это правило — прошло семнадцать лет, он до последней недели ничего о тебе не слышал. Вуаля! Теперь он готов отгонять меня харисэном, отвоевать тебя у матери и вообще, смотри, скоро предложит сменить фамилию на Кумада.

Она смотрела в его глаза, почти черные из-за сумрака переулка, и чувствовала, как улыбка сама просится на губы.

— Харисэном не отгоняют.

— Кёко…

— И я люблю тебя, — девушка все же улыбнулась, спокойно и уверенно. Куон замер на мгновение, затем кивнул:

— Я знаю. И я тоже люблю тебя, — он склонился к ее губам.

Вдалеке шумела многолюдная улица, слышались голоса по другую сторону переулка, но для Кёко сейчас не было ничего важнее этого самого момента.

Пусть все будет так, как есть. Если она и потеряла сегодня что-то из детства, то лишь свои слабости, свой страх быть одной, остаться за кругом близких людей, оказаться неважной кому-то из тех, кого она любила.

Она уже не боится. У нее был, есть и будет ее Корн, у нее есть и будут друзья, у нее теперь будет отец.

Приобретет ли она что-то после Нового года? Возможно. Потеряет? Вряд ли.

Когда они вышли из переулка, народу на улице прибавилось.

— До полуночи немногим больше двух часов, — парень проверил время на телефоне.

— Никогда не была на Новый год не дома, — Кёко прижалась к его руке, оглядываясь. — Столько людей…

— Пошли, — он повел ее за собой. — Я знаю, где мы встретим полночь.

— Где?

— На самом известном перекрестке мира, — Куон загадочно улыбнулся. — Я видел на Ютубе в прошлом году — должно быть классно.

— А успеем?

— Еще и замерзнуть успеешь.

— С тобой — никогда, — весело фыркнула девушка и прибавила шагу.

— Ой, как у меня сейчас фантазия разыграется…

Она рассмеялась следом за парнем, шутливо ткнула его кулачком в бок и счастливо выдохнула. Тяжелые мысли и чувства рассеялись легким дымком. Да, они могут вернуться позже, но у нее уже есть отличное оружие против них — уверенность в себе.

Они успели все: и доехать до Сибуи, и сфотографироваться у Хатико, и перекусить горячими таяки, и добраться до перекрестка, где уже было перекрыто дорожное движение и сотни, если не тысячи людей дожидались наступления Нового года. С одного края стояла высокая платформа-сцена, на которой выступали певцы и идолы, а на большом экране за их спинами огромные часы показывали время до полуночи.

Когда виртуальные стрелки почти сомкнулись, огромная толпа начала вслух отсчитывать мгновения.

— Пять!

— Четыре!

— Три!

— Два!

— Один!

В ночном небе вспыхнули разноцветные фейерверки, вокруг принялись радостно кричать, поздравляя знакомых и незнакомых, и Кёко счастливо оглянулась на улыбающегося Куона:

— С Новым годом!

-----------------------

*Сити-го-сан — особый праздник и фестиваль для детей, который проводится обычно 15 ноября или в первые выходные после этой даты. Мальчики 3 и 5 лет и девочки 3 и 7 лет в кимоно посещают вместе с родителями храмы, получают подарки, конфеты и пожелания долгой и счастливой жизни.

** Хина Мацури — день девочек, отмечается 3 марта.

* * *

Ронин — кроме исторического названия вассала-самурая, оставшегося без хозяина, так называют абитуриентов, которые не смогли с первого раза поступить в вузы, и пробуют свои силы на следующий/следующие года.