Victory значит "победа" (гет)

Отыскав укромный уголок, я с нетерпением достала карту и...

— Так и знал, что это вы.

Отчетливо вздрогнув, я инстинктивно прижала пергамент к себе и только потом обернулась. Передо мной, словно мрачный инквизитор, стоял Северус Снейп. Ой... когда он успел так неслышно подобраться?.. Я ощутила, как вместо твердой решимости меня наполняет предательская растерянность.

— В каком смысле? — все же спросила я, совладав со своим голосом.

Снейп помолчал, как будто сомневаясь, отвечать ему или нет. Было неуютно оттого, что это он загнал меня в тупик, а не я его. То есть хозяином положения был именно он.

— Вы следили за мной. От самой библиотеки.

Значит, заметил. Да уж, шпионка из меня никудышная. И отпираться глупо — сама же хотела устроить ему допрос третьей степени. Даже хорошо, что произошло вот так, отпала надобность снова бегать по пятам.

— Я не следила, — осторожно, словно ступая по минному полю, сказала я. — Мне нужно с вами поговорить.

В коридоре, кроме нас, никого не было, так что мы могли разговаривать свободно.

— Интересно, о чем? — криво усмехнулся Северус — было не понятно, то ли это его забавляет, то ли он вовсе смеется надо мной. — У нас есть какие-то общие темы?

Под пристальным взглядом темных глаз я быстро сунула карту в карман, не потрудившись стереть ее. Впрочем, сделать это в присутствии Снейпа было довольно проблематично.

— Есть по крайней мере одна. — Я вскинула подбородок, чтобы он не думал, что может смутить меня своим неприступным видом. — Мы говорили об этом вчера.

Усмешка исчезла, и Северус вновь обрел невозмутимость.

— А разве вы вчера не все выяснили?

— А вот и нет. Мне нужно знать правду. Стойте, вы куда?

Он внезапно отвернулся и молча прошел мимо меня. Я широкими шагами догнала его, опасаясь, что он опять скроется с горизонта.

— Я вам уже все рассказал, — скучным голосом проговорил Северус, сделав попытку обойти меня. Но я подалась в ту же сторону, и он остановился.

— Мне что-то не верится, мистер Снейп.

— Это ваши проблемы.

Я скептично подняла брови.

— Если у меня и будут проблемы, то только не из-за этого. Почему бы вам не рассказать как есть?

— Кажется, я выразился ясно. — В тоне слизеринца проявилось легкое недовольство. Наверное, в душе он проклинал мою настырность и свою неосторожность. — Мне больше нечего добавить.

— Ну тогда... тогда мне придется пойти на крайние меры, — заявила я, решив взять его на испуг. Впрочем, вряд ли это могло всерьез испугать Северуса, разве что — немного обеспокоить.

— Снова пригрозите, что расскажете моему декану? — деланно-равнодушным тоном осведомился он.

— Ну, почему декану?.. — Я приняла задумчивый вид. — Сразу директору.

Вот уж не знала, что когда-нибудь примусь за шантаж. Но что поделать, особого выбора у меня не было, читать мысли я не умею, и никакими другими способами добычи информации тоже не располагаю.

Не могу сказать, что Снейп пришел в ужас, но такая перспектива его явно не обрадовала.

— Вы же не хотите, чтобы профессор Дамблдор узнал, чем вы занимаетесь на досуге? К тому же... — я помедлила, вглядываясь в бледное лицо Северуса, — у меня есть двое свидетелей.

Вероятно, этим заявлением я добила непоколебимое терпение Северуса Снейпа, потому что он вдруг шагнул прямо на меня, отчего мне пришлось отшатнуться назад.

— Двое свидетелей, говорите? — Его ладони незаметно сжались, а крылья носа побелели как будто от ярости.

В этот миг я отчаянно струхнула. Как я могла быть столь беспечной? С чего мне стукнуло в голову, что я в состоянии одна разговорить Снейпа? Зная, какую тайну он скрывает?..

"Но что он может тебе сделать? — вклинился в мое сознание внутренний голос. — Здесь школа, полная народу. Он не сможет причинить тебе какой-либо вред, не боясь, что об этом кто-нибудь узнает".

Я немного воспряла духом и распахнула глаза, уже готовые малодушно зажмуриться. Снейп приблизился настолько, что стоял почти вплотную. Его взгляд, казалось, пронзал меня насквозь.

— Что ж, раз вам так не терпится все разузнать... — от того, как он это произнес, по коже пробежался колкий холодок. — Я расскажу, но сначала поклянитесь, что ни директор, ни еще кто-либо в Хогвартсе не узнает об этом от вас.

"Может, вам еще принести Нерушимую клятву?" — едва не сорвалось с моего языка, но я вовремя его прикусила и лишь сказала:

— Хорошо, я клянусь, что, если вы расскажете, буду нема как рыба. Так зачем вы швырнули в меня заклятием?

А про себя подумала, что Сириусу-то точно во всем признаюсь — Северус же не попросил вообще никому не говорить.

Он некоторое время молчал, словно пытаясь поймать меня на лжи, но затем медленно ответил:

— Я хотел быть в курсе ваших действий.

Что-то не очень понятно он объяснил.

— Что вы имеете в виду? — удивленно переспросила я. — Быть в курсе? Для чего?

— Помните темный класс, где вы кое-то услышали? — Губы Снейпа снова перекосила кривая усмешка, которая все равно что заявляла о предстоящих неприятных новостях. — Или опять начнете отрицать, что вас там не было? Впрочем, это не важно, я прекрасно знаю, что вы были в том классе, — продолжал он, так как я никак не отреагировала на его вопрос. — Вот мне и стало интересно, как вы поступили с информацией, услышанной тем вечером.

— Значит, это не связано с девушкой по имени Лили? — глупо уточнила я, по-прежнему ничего не понимая. — Лили Эванс, если не ошибаюсь...

— Нет, с ней это никак не связано.

— То есть вы намеренно выкрикнули ее имя, чтобы ввести меня в заблуждение?

— Верно.

Хм... Если Лили здесь ни при чем, то чего Снейп хотел добиться своим поступком? Что значит "хотел быть в курсе моих действий"? И почему лишь сейчас, спустя столько времени? Впрочем, с последним я сама могла разобраться: после того, как меня застукали в классе, мы со Снейпом ни разу не пересекались, исключая ту встречу в учительской. Но для чего все это?..

Очевидно, приняв мои раздумья за знак окончания аудиенции, Северус шагнул вправо, намереваясь обогнуть меня.

— Нет, подождите! — Очнувшись, я удержала его за рукав. — Вы выложили далеко не все.

— Я не собираюсь торчать здесь всю ночь, — довольно беззлобно огрызнулся он, отнимая у меня свою руку.

— Что это было за заклинание? И каким образом вам бы удалось контролировать мои действия?

— Какая вам теперь разница?

Я на секунду замерла, задохнувшись от возмущения. Какая разница? И он еще спрашивает! Да если бы Сириус не оттолкнул меня вовремя, кто знает, может быть, я бы не разговаривала с ним сейчас... Внезапно меня кольнула тревога. С чего бы? Из-за того, что я вспомнила о Сириусе?

— Большая. Отвечайте! — Я вперила в Снейпа мрачный взгляд, еле сдерживаясь, чтобы не вытащить карту. С того момента, как ушел Сириус, минуло никак не меньше сорока минут, и наверняка он с ребятами возвращается в замок, если уже не вернулся.

— Это заклятие, — неохотно выдавил из себя Северус, предпочитая смотреть куда угодно, только не на меня. — И оно называется заклятием Привязанности.

Я наморщила лоб. Что-то это название мне совсем не нравится. Заклятие Привязанности? Оно что, кого-то к чему-то привязывает?

— Я рассказал вам все, что мог. И помните, вы поклялись не распространяться об этом кому попало.

Быстро проговорив эти две фразы, Северус двинулся от меня прочь, настолько стремительно, что смысла догонять его уже не было.

— Зараза... — только и произнесла я, глядя ему вслед.

Что ж, пусть и не полностью, но я все же выяснила интересующую меня информацию. Правда, теперь я не знала, как с ней поступить. Но все-таки, что это за заклятие такое? Неужели оно и впрямь воздействует на человека так, как я подумала? То есть его название можно воспринимать буквально?.. Северус намеревался привязать меня к себе?..

Подобное предположение ненадолго вывело меня из равновесия. Боже мой... А если это действительно так? Я непроизвольно замедлила шаги, и только тут обнаружила, что иду в неизвестном направлении, оставив далеко позади место допроса. Вытащив карту, я принялась шарить по ней взглядом. Где Сириус и ребята? Ага... Вот они, как раз подходят к главным дверям. А может, не идти сейчас в спальню, а, наоборот, спуститься в холл? Скажу, что решила размять ноги и заодно встретить их. Тем более, обнаружилась еще одна причина пойти вниз. Нахмурившись, я уставилась на точку, изображавшую Пэнси Паркинсон. Она находилась все на том же месте, что и полчаса назад. Странно — Паркинсон там, что ли, ночевать собралась?

Войдя в холл, я внимательно огляделась. Здесь стояла полная тишина, нарушаемая лишь моими шагами, и никого не было видно. А куда же подевалась Паркинсон? Ушла уже? Я снова развернула старый пергамент и мгновенно нашла ее. Если верить карте, слизеринка до сих пор находилась в холле... но, очевидно, не в поле моего зрения. Я молчаливо сделала круг, следя за своим перемещением на пергаменте. Когда моя точка застыла напротив другой, с именем Паркинсон, я с недоумением посмотрела на представшую передо мной небольшую деревянную дверь. Кажется, это была не то кладовка, не то чулан. И вот там-то, видимо, и обреталась наша пропащая. Чего она здесь забыла? От меня спряталась, что ли?

Внезапно мне почудилось какое-то движение поблизости. Я развернулась, но никого не увидела. Сердце забилось так сильно, словно переживая испуг. До чего же я стала нервная, шарахаюсь от малейшего звука. Впрочем, неудивительно... Такой образ жизни, какой я веду последние месяцы, никому не пойдет на пользу. На всякий случай я затолкала карту обратно в карман, предварительно произнеся слова, стирающие ее с пергамента, и протянула руку к двери. Сириус, Гарри, Рон и Гермиона почему-то мешкали у входа, но их незримое присутствие успокаивало. Они должны были появиться с минуты на минуту, поэтому боязни, что вот-вот произойдет что-то неприятное, как таковой не было.

Однако, едва пальцы коснулись дверной ручки, в голове вспыхнула отчетливая картинка: я стремительно иду по коридору и натыкаюсь на такую же неприметную дверь, вскоре после этого в меня летит яркий луч заклинания... Во рту стало сухо, и я почти отдернула руку, словно обжегшись. Как объяснить свои странные ощущения? Не может быть такого, чтобы это случилось опять. К тому же за этой дверью совершенно точно находилась Паркинсон.

— Пэнси, ты здесь? — поколебавшись, прошептала я, придвинув лицо к щели между дверью и косяком.

Ответом была тишина. Меня это, впрочем, не насторожило. Если уж Паркинсон залезла сюда с целью поиграть в прятки, с какой стати ей отзываться?

Вздохнув поглубже, я рывком распахнула дверь. В небольшом закутке, где и в самом деле хранился всякий инвентарь для уборки и чистки, таился сумрак, слегка рассеявшийся ворвавшимся внутрь светом из холла. Паркинсон, тем не менее, я увидела не сразу. Она сидела на одном из перевернутых вверх дном ведер, привалившись плечом к стене. Лицо было скрыто тенью и упавшей на него прядью черных волос. В общем, расслабленная поза девушки говорила о том, что Паркинсон либо дремлет, либо крепко спит. Пораженная, я сделала маленький шажок за порог, не зная, что предпринять в первую очередь.

— Паркинсон, ты что, не нашла лучшего места? — словно боясь разбудить ее, вполголоса проговорила я.

Она не шевельнулась. Ну, точно спит. Но это надо же... Я наклонилась вперед, собираясь потормошить ее за плечо, и тут сзади раздался явственный шорох. На этот раз за моей спиной несомненно кто-то был. Не успев не то что обернуться, а даже испугаться, я почувствовала сильный удар по затылку и немедленно провалилась в черную дыру...

* * *

...В большой просторной комнате, залитой бледно-желтым светом хрустальной люстры, находились несколько человек, облаченных в темные одежды. Один из них, высокий, бледнокожий мужчина, приковывал к себе внимание. Хотя хозяином этого дома являлся совсем другой человек, главным среди них был все-таки он.

-...Я полагаю, всем все ясно? — холодным, как январская ночь, голосом спросил мужчина.

Его прищуренные, пугающие красноватые глаза прошлись по лицам присутствующих.

— Да, милорд, — ответила молодая женщина с густой копной черных блестящих волос и слегка приподняла подбородок.

Мужчина помолчал, удостоив ее мимолетным взглядом, затем сложил перед собой ладони с длинными бледными пальцами, как будто собираясь помолиться.

— Хорошо, если так, потому что я не повторяю дважды.

Стоявший недалеко от двери парень пошевелился, словно ему наскучила одна и та же поза, и вытащил руку из кармана. Оттуда, вероятно, зацепившись за длинный рукав, выскользнул скомканный пергамент. Тихий звук, с каким он упал на каменный пол, привлек внимание высокого мужчины.

— Что это?

Парень, попытавшийся незаметно устранить эту досадную помеху, замер в полупоклоне.

— Ничего, милорд, просто ерунда...

Темноволосая женщина метнула на него недовольный взор.

— Ерунда, говоришь? — вдруг усмехнулся мужчина. — Школьное задание, Эйвери? Хочешь, я его у тебя проверю?

Кто-то издал короткий смешок. Теперь на лице женщины появилось удовольствие. Парень, напрягшись, одним движением схватил клочок пергамента и выпрямился. Повинуясь взгляду мужчины, женщина слегка танцующей походкой подошла к Эйвери и протянула руку.

— Прошу, миссис Лестрейндж, — скривил губы он. — Мне нечего скрывать.

Ничего не сказав, она так же плавно вернулась к столу, где сидел мужчина. Бумажный комок опустился на полированную деревянную поверхность.

— Кстати, Эйвери, ты сделал то, что я просил?

— Конечно, милорд... — Парень на мгновение заколебался. — Правда, с этим чуть не вышел провал... Мне пришлось...

— Она здесь? — прервал его мужчина, при этом неторопливо развернув пергамент.

— Да. Но вообще-то она не одна.

Пергамент был оборван, но красноватые глаза, бегло пройдясь по написанному на нем тексту, внезапно впились в строчки каллиграфического почерка.

— Откуда это у тебя, Эйвери? — резко спросил мужчина, вскинув голову.

* * *

В затылке пульсировала тупая боль, и именно она привела меня в сознание. Первым моим порывом было поднять руки, чтобы ощупать голову, но оказалось, что как раз этого я сделать не могу. Руки были связаны в районе запястий и ко всему прочему вывернуты назад. Боже, что же это... Что произошло? Кто меня связал? А, главное, кто ударил? Впрочем, первое несомненно вытекало из второго. Кто бы ни ударил меня, он делал это не из добрых побуждений...

Потом я вспомнила о Паркинсон и, постанывая, попыталась встать. Неужели она в таком же положении, что и я? То-то она как-то странно смотрелась в темном чулане. Маловероятно, что ей захотелось провести там ночь. Паркинсон хоть и не слишком умная особа, но не до такой же степени...

Подняться никак не удавалось. Вокруг стояла почти кромешная тьма, к которой еще не привыкли глаза, и я постоянно ударялась обо что-то.

— Паркинсон... — проговорила я, стараясь перебороть подступающую панику, — ты здесь?

Никаких звуков в ответ, только мое шумное дыхание. Мне было страшно, страшно настолько, что из горла едва не рвался крик. Но я с усилием загоняла его обратно и в очередной раз переворачивалась со спины на живот, чтобы найти наиболее удобную позу и попытаться подняться, как минимум, на колени. Обретя наконец вертикальное положение, я, отдуваясь, огляделась. Но ничего особенного рассмотреть не удалось. Одно было ясно: это был отнюдь не чулан, в котором меня застали врасплох. Черт, понять бы, где я... И куда подевалась Паркинсон.

Только я подумала об этом, как откуда-то из темноты послышался слабый стон.

— Паркинсон, это ты? — напрягшись, тут же спросила я, до искр в глазах вглядываясь во тьму. Или искры были следствием удара?..

Стон на мгновение прервался.

— Кто здесь? — прошелестел испуганный голос.

И правда, это была Паркинсон. Не скажу, что я обрадовалась, но испытала едва уловимое облегчение.

— Ты что, не узнаешь меня?

— Новак? — недоверчиво уточнила она.

— Меня зовут Виктория Кленова, — поправила я с прежним оттенком раздражения.

Девушка, что странно, не стала огрызаться. Она молчала, вероятно, стараясь осознать собственное положение.

— Где мы? — наконец спросила она, почти не скрывая страха.

— Я могу об этом поинтересоваться у тебя.

— У меня руки связаны, — жалобно проговорила она, не дождавшись окончания фразы.

Не знаю, надеялась ли я, что, в отличие от меня, Паркинсон окажется более свободной, но от ее слов у меня сжалось сердце.

— Не могу тебя ничем обрадовать. Я тоже связана.

Ах, если бы палочка никуда не делась! Я могла бы дотянуться до нее и попытаться заклинанием как-нибудь ослабить или порвать веревку. Мне пришлось напрячь все силы, чтобы дотянуться до кармана мантии, но затем я вспомнила, что в самый последний раз сунула палочку во внутренний карман. А со связанными за спиной руками до него практически не добраться. Я чуть не застонала от отчаяния.

— Паркинсон, — позвала я, еле отгоняя навернувшиеся слезы, — у тебя палочка с собой?

— Понятия не имею! — сквозь зубы сказала она, наверное, занимаясь тем же, что и я: попытками освободиться.

— Ты можешь ко мне подойти? Тогда я проверю...

— Хочешь меня обыскать? Мою палочку взять?

— Предлагаешь другой вариант?

Еще чуть-чуть, и у меня бы началась истерика. Я не боялась ни темноты, ни замкнутого пространства, однако все вместе, да вдобавок впивающаяся в запястья веревка, — плохо сказывалось на психике.

— И где ты? — спустя минуту раздался глухой голос слизеринки.

— Здесь. Смотри, не споткнись...

До меня донеслось сдавленное ойканье. Кажется, она-таки споткнулась.

— Осторожно...

— Сама осторожно! — сорвалась Паркинсон. — Ничего не видно!

Я решила не обращать внимания. Кто-то ведь должен держать себя в руках, хотя и трудно было оставаться спокойной. Когда она наткнулась на меня и при этом наступила мне на ногу, я еле удержалась, чтобы самой не раскричаться. Нервы были натянуты до предела.

— Скажи мне, Пэнси, дорогая, как ты очутилась в том чулане? — спросила я, чтобы хоть что-то прояснить.

— В каком еще чулане? — Она спросила это настолько удивленно, что я ни на сколько не усомнилась в ее искренности.

— Все понятно... Тот, кто это все сделал, не хотел, чтобы ни ты, ни я увидели его лицо.

— Как ты думаешь... мы... мы в Хогвартсе? — прерывающимся голосом задала Паркинсон самый главный вопрос.

Я вздохнула, да так и осталась стоять, задержав дыхание, потому что перед глазами вдруг вспыхнуло видение просторной комнаты и находившихся в ней людей. Прежде чем очнуться, помнится, я видела сон, который, судя по яркости ощущений, никак не мог быть обычным. Вот как раз та комната и те люди мне и приснились. Теперь, кажется, я начал понимать, где мы находимся и кто нас сюда притащил. Меня прошиб холодный пот. Все стало предельно ясно, и от этого страх увеличился двукратно. Нет... Я не хочу снова...

— Нет, Пэнси, боюсь, мы совсем не в Хогвартсе... — Голос у меня заметно подрагивал, но я не могла ничего с собой поделать. Было очень страшно, что там скрывать...

— А где?.. — выдохнула она на расстоянии руки.

— Точно сказать не могу, но предположение есть. Только давай сначала освободимся. Подойди ближе.

В конце концов, найдя друг друга, мы принялись за поиски палочки. Вернее, искала одна я, а Паркинсон стоически терпела мои прикосновения. Происходило это довольно долго, учитывая то, что наши руки были связаны за спиной. Приходилось неловкими пальцами, причем не глядя, медленно ощупывать ее мантию.

— А ты уверена, Но... — девушка запнулась на моей фамилии и решила обойтись без обращений. — Ты уверена, что наши палочки все еще при нас? Может, их забрали?

— Вряд ли забрали, — напряженно ответила я. — Иначе для чего бы стали связывать руки? Мы все равно не можем отсюда выбраться без подручных средств. Кстати, где была твоя палочка в последний раз? Не напрасно ли я по твоим карманам шарю?

— Она была в мантии, в левом кармане. Так что не напрасно. Если, конечно, она все еще там.

Я вздохнула, перемещаясь на другую сторону. В левом. Что ей стоило сказать об этом раньше? Целых пять минут насмарку. Но едва пальцы наткнулись на что-то твердое между складками, сердце взволнованно сжалось. Неужели?.. Через минуту, кое-как забравшись в карман, я вытащила палочку Паркинсон. Аллилуйя!

— Новак, — раздался свистящий шепот слизеринки, — может, отдашь мне палочку?

— Прекрати меня так называть, — сказала я, пытаясь повернуть палочку таким образом, чтобы она уткнулась кончиком в веревки на руках и при этом не свалилась на пол. — Или у тебя память короткая?

— Отдай мне ее! — Паркинсон перешла на более требовательный тон.

— Вот расправлюсь с веревками, тогда отдам. Не мешай!

Она ненадолго притихла, до меня доносилось лишь ее прерывистое дыхание. Я продолжала воевать с непослушной палочкой в неловких пальцах, пока она наконец не повернулась в нужном направлении.

И тут в тишине раздался отчетливый звук приближающихся шагов, а затем — короткий щелчок. Мы обе, Паркинсон и я, одновременно повернулись и, не видя друг друга, столкнулись. Палочка вылетела из моих ослабевших пальцев и с легким стуком покатилась по полу. Ах, черт!

— Что?.. — начала Пэнси, невольно охнув, и не договорила, потому что тьму разогнал упавший на пол прямоугольник света.

Первым делом я увидела ее. Она стояла рядом и, щурясь, смотрела на свет, льющийся из дверного проема. Не ожидая ничего хорошего, я на всякий случай отошла к стене. И оказалась права. На пороге нашей импровизированной тюрьмы показался высокий человек со скрытым тенью лицом. Его силуэт на фоне яркого прямоугольника выглядел довольно зловеще.

— Вы кто? — выкрикнула Паркинсон, стараясь, как всегда, держаться с надменностью. Но это ей удавалось плохо. — Зачем вы нас связали?

Человек не ответил. Постояв на пороге еще пару мгновений, он шагнул вперед и приблизился к девушке. Когда он немного повернул голову, на лицо упал свет. Вместо глаз на нем виднелись какие-то темные провалы. Охваченная мистическим ужасом, я не сразу сообразила, что это всего лишь маска с прорезями для глаз и рта. Пришелец безмолвно сжал Паркинсон за плечо и, как ни в чем не бывало, повлек за собой. Выйдя из мимолетного шока, она заголосила.

— Эй! Отпусти меня! Стой, урод!!!

Попытки вырваться были с самого начала обречены на провал. Да и куда ей со связанными руками тягаться с Пожирателем...

— Будете вести себя смирно, и никто не пострадает, — произнес глухой голос из-под маски.

Но, конечно, его слова нисколько не произвели впечатления на слизеринку. Она дергалась, вырывалась и громко вопила.

— Помогите!

Этот призыв подтолкнул меня к действию. В самом деле, не могла же я остаться безучастной к происходящему, пусть даже Паркинсон и не самый приятный для меня человек. Встрепенувшись, я подскочила к незнакомцу в маске и... чуть не наткнулась на волшебную палочку, которую он молниеносно наставил на меня. Я замерла, ощутив ее на своем горле.

— Стой, где стоишь, — сказал Пожиратель. — Иначе очень пожалеешь.

Имея в наличии лишь связанные руки, ослушаться я не посмела. Поэтому мне оставалось лишь неподвижно смотреть, как он вместе с верещащей девушкой скрылся за порогом. Меня вновь накрыли темнота и тишина. Теперь, когда я осталась в одиночестве, страх подступил с новой силой. Зачем забрали Пэнси? Вернее, почему забрали ее одну? Зачем ее вообще похитили?

Впрочем, над этим долго раздумывать не пришлось. Паркинсон, на свою беду, не вняла нашим убеждениям держаться подальше от подземелий, и вот что из этого вышло. О ней прознал нынешний Волдеморт и захотел выяснить мотив ее интереса к обиталищу слизеринцев. А что, если Паркинсон доведут до того, что она расколется и во всем признается?..

По телу пробежал озноб, я заклацала зубами. И не только от этой ужасающей мысли. На ум снова пришел недавний сон, и я вспомнила некоторые его подробности. Во сне, в той самой комнате, где я впервые встретилась с Волдемортом, были Пожиратели смерти и сам Темный Лорд, но на двадцать лет моложе и имевший более человеческий вид. Так вот, у Эйвери откуда-то взялась часть пророчества, от которого сегодня утром осталась одна половина! Хотя я не помнила в точности, что именно было написано на том клочке пергамента, но интуиция прямо-таки кричала о правильности моей догадки. Эйвери отдал исчезнувшую часть пророчества Волдеморту, а значит...

Закрыв глаза, я не сдержала короткого стона и еле устояла на ногах. Открывшаяся мне истина предстала во всей неприглядной красе. Волдеморт знал о пророчестве уже в этом времени! И я собственноручно подтолкнула его к этому! Не захвати я тот пергамент из Зала Пророчеств, он не попал бы со мной в прошлое. А раз так, то не пропала бы его часть, и Эйвери не отдал бы ее Волдеморту, а тот, в свою очередь, никогда бы не заинтересовался пророчеством целиком. И тогда... Я открыла глаза, уставясь в темноту. Тогда похищение бы не состоялось, я преспокойно бы встретила утро первого августа дома, и ничего бы этого не было...

— Опять это "бы"! — внезапно рассвирипев, заорала я. — Как же я его ненавижу!

Гнев толкнул меня вперед, туда, где находилась дверь.

— Выпустите меня!!! Сволочи!

Темнота подло сделала подножку, и я, споткнувшись, полетела на холодный каменный пол. В локте от сильного удара шибануло острой болью. В глазах затанцевали звезды.

— Сириус... — непроизвольно сорвалось с губ.

Словно ожидая этого сигнала, в голове вспыхнул чужой голос-мысль.

"Виктория! Что опять произошло? Где ты?"

От навалившегося облегчения я едва не расплакалась.

"Сириус! Ты не поверишь... я снова попала в неприятность..."

Неприятность! Это еще мягко сказано.

"Что на этот раз? Ты что, откуда-то не можешь выйти?"

Если бы все было так просто... Похоже, Сириус даже мысли не допускал, что я не в Хогвартсе.

"Не только не могу выйти. Я вообще, боюсь, нахожусь не в Хогвартсе..."

Пауза.

"Что?!"

Я прикрыла глаза, чувствуя, как мысли, стараясь обогнать, налезают друг на друга, отчего получался сумбур в голове.

"Понимаешь, когда я обнаружила в чулане Паркинсон, меня ударили сзади... А очнулась я уже где-то в полной в темноте и, судя по всему, не в замке..."

"Так где ты?!"

"Я не знаю, хотя догадываюсь... По-моему, мы в Малфой-мэнор..."

"Как... опять?.. Ты уверена?"

"Нет, конечно! Здесь темно, я ничего не вижу... А Паркинсон куда-то увели..."

В мыслях Сириуса проскочило какое-то замысловатое проклятие, которое несомненно относилось к создавшейся вокруг нас с Паркинсон ситуации. Меня это не задело, так как я сама ругала себя и ее на чем стоит свет.

"Держись, Виктория!.. Я..."

Связь с ним отчего-то оборвалась. Наверное, его кто-то отвлек... Но все равно разговор с Сириусом придал мне легкую уверенность, что тьма в конце концов обернется светом. И почему я не сообразила связаться с ним раньше?

Пыхтя, я приподнялась на колени и с остервенением принялась дергать затянутые на запястьях веревки, едва ли не скрежеща зубами от напряжения. Полминута, полторы — никакого эффекта. Я внезапно закипела от собственного бессилия. Да что же это такое! Почему ничего не получается?!

И вдруг, после очередного нервно-яростного движения, веревки как будто поддались мне. Не веря до конца своему счастью, я осторожно пошевелила руками и почувствовала, что так и есть — путы ослабли. Таким образом, произошло чудо, и вскоре я оказалась на относительной свободе. Раздумывать, как это случилось, впрочем, было некогда.

Когда за дверью послышались еле различимые шаги, я мгновенно схватилась за свою палочку, мирно лежавшую во внутреннем кармане. Руки, долгое время пребывавшие в одном положении, слегка дрожали, а вместе с ними ходила ходуном и палочка. Если это пришли Пожиратели, так просто я им не сдамся. Шаги затихли, зато в двери раздался негромкий щелчок. Я сжала палочку сильнее и приготовилась к атаке. В темноте постепенно проявлялась полоска света, которая становилась все шире. На пороге виднелся человеческий силуэт — вернее, даже два силуэта. Я напряженно ждала, пока люди не зайдут внутрь помещения, которое было, как я уже догадалась, чем-то вроде подвала. Один из них, явно вглядываясь во тьму, медленно, словно бы неуверенно, перешагнул через порог. Не успела я до конца сформировать мысль, как тело уже опередило ее, а с губ сорвались слова:

— Импедимента! Экспеллиармус!

Человек на мгновение замер, из его руки вылетела палочка и укатилась куда-то в угол.

— Эй! — возмущенно воскликнул он подозрительно знакомым голосом. — Это же мы!

Кто это "мы", как ни странно, я поняла тут же. От изумления я прижала ладонь к губам, чтобы не произнести ненароком еще что-нибудь, но палочку свою не опустила.

— Вы что здесь делаете?

К первому человеку присоединился второй, а затем в дверном проеме показалась третья фигура, которая и вывела меня из столбняка.

— Нам нужно как можно быстрее уходить отсюда, — произнесла она голосом Гермионы.

— Гермиона! Как вы?..

— Не до расспросов сейчас, — перебил меня второй голос. — Гермиона права, выметаться надо.

Я приблизилась к открытой двери и наконец-то разглядела освещенные лица прибывших. То были Джеймс, Сириус и, конечно, Гермиона. Хотя почему "конечно"? Они по определению не должны были находиться вместе. Но, как бы то ни было, они все втроем стояли передо мной, а за дверью ждала свобода. Словом, лучше было не мешкать.

— Может, кто-нибудь призовет мою палочку? — вполголоса сказал Джеймс, прежде чем все успели выйти.

Действительно... Виновато взглянув на него, я применила Манящие чары. Мне в руку прыгнули сразу две палочки: Джеймса и Паркинсон. Одну я отдала парню, другую же сунула в карман.

— Если это все, идемте, — махнул рукой Сириус и первым исчез за дверью.

Мы с Гермионой вышли следом, шествие замыкал Джеймс. Я машинально посмотрела через плечо, когда послышался тихий щелчок. Джеймс, как ни в чем не бывало, закрыл дверь, а, заметив мой взгляд, пожал плечами.

— Нужно заметать за собой следы.

Из короткого коридора наверх вела крутая лестница. Стоящий впереди Сириус сначала внимательно проверил выход из подвала на предмет безопасности и лишь потом подал знак, что можно двигаться дальше. Мы гуськом поднялись по крутым каменным ступеням, на секунду замерли, прислушиваясь к тишине, и выбрались в ярко освещенный холл, в котором я уже когда-то бывала. У меня перехватило дыхание, а по телу, парализуя волю, пополз липкий страх.

— Не задерживайтесь! — прошептал Джеймс, увидев, что я внезапно встала, словно налетев на что-то невидимое.

Сириус оглянулся и, схватив меня за рукав, потащил вперед. Я подчинилась ему, но когда мы достигли высоких входных дверей, затормозила снова.

— Стойте! Мы не можем оставить Пар... — я вовремя прикусила язык, — Пенелопу здесь.

— Где она, ваша Пенелопа? — спросил Джеймс, держа палочку наизготовку. — Если там, где я думаю, то вытащить ее будет проблематично.

Гермиона тревожно смотрела на меня, но в разговор не вступала. У нее был такой вид, будто она сама до конца не понимала, как очутилась тут.

— Давайте в любом случае уйдем с открытого места, — ровным тоном предложил Сириус. — Нас могут с минуты на минуту обнаружить. Вон там, если не ошибаюсь, одна из гостевых комнат. — Он указал на дверь в противоположной стороне холла.

С зажегшимся удивлением я метнула на него быстрый взгляд. Откуда он знает? Он что, бывал здесь когда-то? Впрочем, это сейчас ничего не значит...

Мы стремительно пересекли холл, стараясь издавать как можно меньше звуков, и буквально ворвались в залитую вечерним светом комнату. И вовремя: одна из дверей открылась, и оттуда кто-то вышел. На какой-то миг я услышала высокий, почти переходящий на крик, возглас Паркинсон. Затем все стихло. Мне было жутко не по себе. Почувствовав у своей ладони чью-то руку, я машинально сжала ее. Мою ладонь сжали в ответ. И только поймав взгляд стоящего рядом Сириуса, я догадалась, кого держу за руку. Мысленно охнув, я поспешно отстранилась.

— Ну и что, как будем выручать Пенни? — шепотом поинтересовался Джеймс, прислонившись к двери. — Есть какие-нибудь идеи?

У меня не было ни одной, в чем я честно созналась. Гермиона по-прежнему молчала, однако мне казалось, что ей очень хочется что-то сказать.

— Извините, — произнесла я, беря девушку за руку, — нам надо поговорить.

И, не давая Джеймсу и Сириусу как-то отреагировать, я потянула ее за собой.

— Вики, — горячо заговорила Гермиона, — Паркинсон действительно... среди Пожирателей?

— Не только. Там Волдеморт.

Она ахнула, но сразу закрыла рот обеими руками, глядя на меня расширившимися от ужаса глазами. Я мельком посмотрела на парней. Они тоже о чем-то шептались.

— Гермиона, где остальные?

— Боюсь... они даже не знают ни где ты, ни где я... — На ее полускрытом тенью лице проступило страдание. — Я не успела их предупредить, когда помчалась вместе с ними. — Кивок на Сириуса и Джеймса. — У меня просто не было возможности это сделать. Я думала, если мы потеряем твой след, то больше не найдем...

— Вы что, видели...

— Да, именно поэтому мы здесь.

Краем глаза заметив движение, я повернула голову, чтобы как раз увидеть закрывающуюся дверь. В комнате вместе с нами остался один Джеймс.

— Где Сириус? — подбежав к нему, шепотом воскликнула я. — Куда он ушел?

— Не волнуйтесь... как вас... Виктория, его никто не увидит, у него есть отличное... — Он, запнувшись на полуслове, моргнул, когда я порывисто схватила его за руку.

— Он ушел один! Там же... — Пришла моя очередь оборвать фразу, и я от сильного волнения еще крепче стиснула руку Джеймса. Они же не знают про Волдеморта... Боже, что делать...

"Виктория, как ты?" — ворвался в мои мысли долгожданный голос.

"Сириус! Я в порядке! И ты ни за что не догадаешься, кто вместе со мной..."

"Только не говори, что это Гермиона".

"Точно! Но она здесь не одна, а с тобой и Джеймсом."

"Не может быть... А они-то что там делают? Впрочем, — тут же перебил он сам себя, — с этим потом разберемся... Где вы все сейчас?"

"Ну, мы все там же, в Малфой-мэнор, прячемся... А вы где?"

"Мы рядом, у границы поместья, но внутрь нам так просто не пробиться, здесь действуют антитрансгрессионные чары..."

— Вы слышите меня?

Наш мысленный диалог неожиданно прервали, и мне волей-неволей пришлось вернуться в реальность.

— Что?

Обнаружив, что до сих пор сжимаю руку Джеймса, я торопливо расцепила пальцы. По лицу парня нельзя было определить, изумлен ли он моими порывистыми действиями или нет. Сейчас его скорее волновало происходящее за дверью спальни.

— Я говорю, что пойду на подмогу Сириусу, а вы пока останетесь здесь.

— Зачем? — Я посмотрела на Гермиону. Она явно тоже недоумевала над его планом.

— Что — зачем?

— Зачем нам оставаться здесь? Не лучше ли будет, если мы пойдем все вместе?

— Не лучше. Будем ходить толпой, обязательно попадемся.

Что ж, тоже верно. Да и спорить как-то не хотелось...

— Кстати, советую вам воспользоваться не дверью, а окном. Но это чуть позже, когда мы подадим знак.

Мы с Гермионой автоматически повернулись к светлому квадрату окна, прикрытому легкими занавесками, через которое виднелись заснеженные кусты, а, оглянувшись обратно на Джеймса, едва заметили, как тот выскальзывает в освещенный холл. Спустя примерно пять минут мы обе стояли как пригвожденные, изо всех сил вслушиваясь в тишину дома, прерываемую иногда далекими голосами. А затем, точно кто-то нажал невидимую кнопку, раздались яростные крики, и вскоре холл наполнился шумом.

— Наверное, это и есть знак, — нервно сказала Гермиона и заспешила к окну, по пути обогнув широкую кровать.

Я же, словно завороженная, пялилась на дверь. А что, если все пошло не так, как задумывали Джеймс с Сириусом, и их обнаружили или, что еще хуже, поймали?

— Вики! — позвала Гермиона. — Нам надо идти.

Но я продолжала стоять, не зная, что предпринять. Тогда, видя мою нерешительность, она подбежала ко мне и, ухватив за локоть, потянула за собой. Окно уже было открыто, и внутрь проникал холодный воздух. Гермиона первая взобралась на подоконник, потом обернулась, очевидно, проверяя, где я.

— Не беспокойся, — махнула я рукой. — Прыгай. Я за тобой.

Кивнув, она свесила ноги и почти бесшумно спрыгнула вниз. Я снова прислушалась, но, когда возле самой двери раздался отчетливый женский голос, птицей взлетела на подоконник. Нарцисса! Там была Нарцисса Малфой!