Индивидуалист. Курс пятый (джен)

По пути в Хогсмид Джинни притащила (в прямом смысле слова — за руку) к нам Лонгботтома. Если вспомнить, что парень никогда не лез на рожон и предпочитал решать конфликты вербально, а то и вовсе растворялся в коридорах, не желая участвовать ни в каких разборках, становилось не очень понятно, чем руководствовалась Шляпа, распределяя его на факультет, на котором он так и не прижился. Бросаться громкими словами вроде «трус» я не считал правильным, но осторожному Лонгботтому на Гриффиндоре было явно не место.

Я равнодушно кивнул, Нотт изобразил вежливый интерес, Лонгботтом старательно отмалчивался, откровенно смущаясь, а болтала за всех Джинни, уговаривая Невилла заглянуть в гости и лично посмотреть на странное растение, что она не нашла ни в одной из рекомендованных им книг.

Дорога прошла спокойно, и вскоре мы уже разбрелись по комнатам Нотт-холла.

Мистер Нотт почти не бывал дома, из чего мы без долгих размышлений сделали вывод, что что-то затевается. Лонгботтома Джинни всё же сумела уговорить, и тот в тайне от бабушки переместился в Нотт-холл. Вздрагивая и косясь по сторонам, словно на самом деле ожидая, что ужасный Пожиратель смерти выпрыгнет на него из-за угла, Невилл потребовал сразу же отвести его к объекту интереса. И мгновенно преобразился, оказавшись в своей стихии.

— О! Это же пассифлора! — воскликнул он, едва Джинни ткнула пальцем на заполонившую западную часть сада пакость, на которую ничего не действовало. — Магическая разновидность обладает уникальными свойствами защищаться от любого физического воздействия и иммунитетом ко всему тому, что мы привыкли использоваться в качестве садовых ядов! Это такая редкость… Можно я возьму образец?

— Можешь всё это забрать, только избавь от неё нас! — решительно произнёс Теодор.

Что делал Лонгботтом — мы так и не поняли, однако уже два часа спустя сад было не узнать. Как, впрочем, и самого Невилла: уверенно машущего палочкой, с расправленными плечами ходящего по тропинкам, улыбающегося. Он даже почти согласился задержаться и выпить с нами чаю, но пассифлора попыталась взломать ящик, в который её засунули для перемещения, и Невилл поспешил откланяться — торопился устроить новую любимицу в своём собственном саду.

— Ты гений, Рон, — погасив камин после отбытия Лонгботтома, сообщила мне Джинни. — Жаль, что мы сразу его не позвали, а потратили кучу времени на попытки справиться с этой дрянью.

— Сразу бы он не согласился.

— Лучше скажите вот что: мистер Нотт ничего не говорил насчёт Лорда? — Теодор с Джинни отрицательно помотали головами. — Как насчёт спросить?

— Я думал об этом, — признался Теодор. — Но если отец не считает нужным что-то обсуждать, спрашивать бесполезно.

— Мне кажется, Лорд перестал скрываться. Ну или перешёл к активным действиям, — высказала мнение Джинни. — Фэл пишет, что мистер Гойл тоже всё время где-то пропадает.

— И всё же, — с настойчивостью повторил я, — от тебя не убудет, если спросишь. Ладно, я в библиотеку.

* * *

Каникулы прошли спокойно и весьма плодотворно, поэтому, когда к нам в купе ввалились близнецы, мы восприняли визит довольно спокойно: за палочками не потянулись.

— Рон, Джинни… папа в Мунго.

— Что случилось? — спросил я, не выказывая должного волнения.

Ну что могло случиться с мелким чиновником?..

— На него напала змея Того-Кого-Нельзя-Называть!

— Что?! — воскликнули мы все хором.

— Он уже в порядке, — счёл нужным сообщить один из них.

— Может, расскажете всё? — я указал на сидение рядом с собой.

И они рассказали, да такое, что мы долго не могли найтись с комментариями!

Если отрешиться от эмоций, суть истории была такова. Дамблдор знал о существовании пророчества, в котором говорилось о Тёмном Лорде. Неудивительно, что тот желал его заполучить. Хранилось пророчестве в специальном зале в Отделе тайн, и Дамблдор поручил своим людям его охрану. В ту ночь, когда в Министерство проникла огромная змеюка, дежурил папа, и змея напала на него. Отец чудом выжил, яд оказался магическим, и колдомедикам не сразу удалось с ним справиться…

— Разве в Отделе тайн нет своей охраны?

— Есть, — поморщился Фред.

— Мы тоже, когда услышали всё это, в первую очередь спросили, почему отец там оказался.

— И?..

Они одинаково скривились.

— Мама дала мне подзатыльник и обозвала чёрствым и неблагодарным мальчишкой.

— Действительно, — хмыкнул я, — зачем отвечать, если можно дать подзатыльник? Это ведь наверняка мгновенно превратило тебя в мягкого и отзывчивого юношу.

— Именно, — улыбнулся Джордж. — Но пока Дамблдор утешал маму, мы услышали ещё кое-что полезное.

— И?.. — снова поторопил я.

— Старик сказал, что у Гарри было что-то вроде видения. И именно так директор и узнал о случившемся и сумел вовремя послать помощь.

— И что?

— А то, мой торопливый младший братец, что ту ночь мы с Гарри были в нашей комнате и до пяти утра играли в подрывной покер.

— И никаких видений у него не было, — торжествующе закончил Фред.

— И когда мама попыталась накинуться на него с благодарностью…

— Гарри был откровенно изумлён.

— Опа, — хохотнул Нотт. — Как неловко получилось.

— Что же он затевает?.. — риторически протянул я, пытаясь представить дамблдоровские планы.

— А вот нам, братец, этого знать как раз и не хочется, — серьёзно произнёс Джордж.

— Что бы он ни затевал, втянуть в это нас мы не позволим.

— Хватит и того, что родители смотрят ему в рот.

— Но у нас есть свои головы на плечах.

— Мы сказали, что с нас достаточного и того, что мы едва не лишились отца из-за чужих интриг.

— И нас эта ситуация не устраивает.

— Так что мы теперь тоже в ссоре с родителями, — с грустью закончил Джордж, и близнецы покинули купе.

— Я не поняла, — заговорила Джинни после паузы, — а зачем Лорд послал змею? Пророчество может взять только тот, о ком оно сделано, а не змея. Это на третьем курсе Хогвартса проходят, так что это знают абсолютно все. И раз уж пророчество таким образом вне опасности от чужих рук, зачем вообще охрана? Директор что, из ума выжил, предполагать, что наш отец сможет не то что остановить, но даже задержать Тёмного Лорда, если уж тот решит-таки явиться в Министерство за пророчеством?

— Хотелось бы мне знать, с чего он вообще взял, что Лорд вернулся. Если Поттер активно возражает против предположения, что он и есть источник информации, на чём же Дамблдор основывается?

— На артефактах, конечно, — отмахнулся Теодор. — Откуда он знает — неважно. В конце концов, наш декан — бывший Пожиратель. Мы понятия не имеем, на каких условиях директор принял его в штат. Может, это Снейп ему сообщает, ориентируясь на активность метки? А вот зачем Дамблдор втягивает Поттера?..

— Это-то как раз не вопрос, — теперь уже я отмахнулся. — Поттер — символ победы над Лордом. Его имени достаточно, чтобы люди вспомнили, что при Лорде им было плохо, и встали на сторону Дамблдора, на которой, якобы, выступает Поттер.

— Так он же не всем о пророчестве говорит, — возразил Теодор, задумчиво глядя в окно. — Вот мы, например, ни о чём подобном не слышали. Понятно, что это не показательно, но всё же: слухи курсируют, кто-то что-то обязательно слышит и говорит об этом. Но директор вроде как желает сохранить информацию в тайне, иначе бы близнецы услышали раньше — они же не зря упоминали о созданном ими устройстве. И в то же время…

— Мы просто слишком мало знаем, — недовольным тоном перебил я, — вот и не можем понять.

— Когда общалась с Невиллом, он пару раз упоминал Поттера, — вспомнила Джинни. — И я так поняла, что тот выказывал яркую ненависть к убийце своих родителей вплоть до четвёртого курса. А потом — как отрезало. Поттер, конечно, не сказал о Лорде ни одного доброго слова, но и готовности бежать сражаться больше не демонстрировал.

— Угу, именно когда рядом с ним стала крутиться Патил, — хохотнул я. — Интересно, дело в том, что он отвлёкся на девушку, или Лорд ему мозги промыл чем-то помимо речей?

Теодор с Джинни серьёзно задумались над моими словами, и дальше мы ехали в тишине.

Нужно будет порыться в библиотеке на предмет заклинаний и зелий, могущих дать такой эффект. Всё-таки интересно, почему Поттер вдруг переменился.

* * *

В первый вечер в школе я сел так, чтобы видеть стол Равенкло, но чтобы с него было неудобно рассмотреть меня. Не зная, как Патил отнеслась к моим словам на последнем уроке рун, я не имел понятия, чего теперь ждать. Но зря я вообще ожидал получил ответ от Тёмного Лорда — рядом с нами постоянно находился его голос.

— Лорд передаёт, что доволен вашим поведением, — небрежно сообщила Дафна, когда мы собрались в гостиной. И просто скрылась на лестнице, ведущей в женские спальни.

— Высокомерная дрянь! — прошипела ей вслед Розье, а остальные решили сделать вид, что ничего не произошло, и занялись своими делами.

Учёба стала интенсивнее, нам постоянно напоминали о приближении СОВ и увеличивали объём домашнего задания. На Рождество я получив в подарок от друзей самопищущее перо, и теперь мог хотя бы не корячиться над пергаментом, а диктовать, лёжа с книгами на кровати. Но всё равно — профессора словно озверели. Ещё не закончилась первая учебная неделя нового семестра, а мы уже были погребены под милями пергаментов!

Злющий Снейп задал нам эссе о свойствах яиц пеплозмеев, а поскольку подробностей о них было даже слишком много, мы с Ноттом полночи просидели, надиктовывая перьям информацию. Да и не только мы, кажется, декан всем курсам задал не менее объёмные эссе — вся школа явилась на завтрак зевающая. К завтраку приступили нехотя; захлопали крыльями совы, доставившие утреннюю почту…

Стоило первому ученику развернуть газету, и по школе пролетело первое «ах!» Один за другим студенты получали свою корреспонденцию, разворачивали, и вскоре уже со всех сторон были слышны восклицания.

— Что происходит? — повернулся я к Теодору, который уже получил свой экземпляр «Ежедневного пророка», и замер, глядя на застывшего с широко открытыми глазами друга. Мой взгляд скользнул дальше по столу — у многих слизеринцев на лицах был написан огромный шок. Придвинувшись к не спешащему отвечать Нотту, я через его руку заглянув в газету и едва удержался от того, чтобы тоже не охнуть.

«Массовый побег из Азкабана» — огромными жирными буквами было написано поверху, а чуть ниже располагались десять колдографий.

Подняв глаза от газеты, я увидел, что многие за нашим столом улыбаются. Сумасшедше, счастливо улыбаются, как будто в будний день получили подарок, такой дорогой, что не осмеливались просить ни на один праздник.

Гестия и Флора Кэрроу выглядели так, словно готовы были прямо сейчас влезть на стол и станцевать, крича во всё горло. Малфой и Розье заговорщицки улыбались друг другу, вспомнив наконец, что они кузены. Юлий Руквуд, кажется, вообще впервые на моей памяти улыбался. Анэтта Джагсон плакала — она родилась уже после того, как отца пожизненно заключили в Азкабан, так что…

Да и другие были рады.

— Мой крёстный, — сияя улыбкой сообщил Теодор нам с Джинни, проводя пальцем по одному из колдофото, на котором был изображён грязный и заросший мужчина, чей возраст невозможно было определить.

Джинни сжала руку жениха, а я просто улыбнулся. Кем бы ни был этот человек, он крёстный моего лучшего друга, а значит, я не могу не радоваться тому, что он на свободе.

Магический мир был мал, все были связаны друг с другом, все были пусть дальними, но родственниками, и почти каждый вчитывался в приведённый под колдографиями список тех, кто сегодня ночью покинул Азкабан, ища имена родных, друзей семьи, или семьи друзей…

Остальная школа боязливо молчала.