Сорок дней и сорок ночей (гет)

Вечер 27 дня.

В суете рабочего дня Драко лишь к четырем часам понял, что вряд ли сегодня успеет на встречу с Гермионой. Тяжело вздохнув, он с тоской посмотрел на кипу документов, которая была адресована отчалившему ещё днём мистеру Вейну. Секретарша Лили с улыбкой вручила их Драко со словами: «Раз уж ты сегодня временно исполняющий обязанности начальника отдела, то тебе и разбираться со всем этим дерьмом». Разумеется, в словах Лили не проскакивали такие вульгарности, как дерьмо и так далее, но, тем не менее, Малфой называл эти бумаги именно так.

А это была документация из Аврората. И, Мерлин, какие же идиотские выкладки делал их старший уполномоченный по экономическим преступлениям. Малфой готов был взвыть белугой от одних только грамматических ошибок.

Наскоро отписав Грейнджер записку с просьбой перенести свидание на завтра, Драко погрузился в отчаянную борьбу с рапортами. Ну что за идиотская система, почему он должен разбирать бумаги о денежных махинациях, которые производил некий мистер Джеффри Питерс в Уэльсе? Мать его, Уэльсе! Даже не в Венесуэле или той же Швейцарии!

Патронус Грейнджер несколько смутил. Благо, он явился тогда, когда отдел покинул последний сотрудник. Голосом девушки выдра практически пропела, что согласна на перенос свидания, поскольку сама задерживается на работе. Гермиона даже поделилась, что по Министерству Магии путешествует некий зачарованный артефакт и ей поручено взломать Чары и выяснить, что за информацию он несёт и не имеет ли он под собой террористической подоплёки.

Драко хмыкнул. Обычно он был в курсе всех событий и сплетен, происходящих на работе, даже в соседних отделах. А тут даже краем уха не слышал ни о каком заговоре. Что же, видимо, начал терять сноровку.

Он с тоской глянул в окно, за которым по-прежнему ярко светилось солнце и открывался чудесный вид на бирюзовые волны моря. Эти волшебные окна были настроены на успокаивающий лад, но покой Драко лишь снился.

День 28.

Первые шепотки за своей спиной Драко услышал не сразу. Голова гудела от мыслей, заполнивших его мозг. Он старательно избегал любого визуального контакта с попадающимися на пути женщинами. У всех девушек было лицо Грейнджер. В глазах разве что не мутнело от неудовлетворенного желания.

— Это же он, да? Как только он держится? — услышал где-то на периферии Малфой, он обернулся посмотреть на говоривших и узнать, про кого же шептались два парня из отдела Магического Образования. Неужели у кого-то из сотрудников умер кто-то близкий? Скрытно подсмотреть не получилось, все-таки они ехали в лифте.

Однако, не считая Драко, педагогических сотрудников и двух пожилых магов, в лифте никого не было, и он справедливо решил, что, видимо, умерла супруга одного из стариков.

Лифт остановился, Малфой поспешил отворить створки и пошел размеренным шагом к крылу, где располагался его отдел.

И вновь он услышал шепотки.

Кроме самого Драко, на этаже никого не было, вот только на стенах коридора висели портреты отличившихся начальников Министерства Магии.

Нервно глянув на стены, он подозрительно всмотрелся в ближайший портрет. На нем был изображён предпоследний начальник отдела Международных Магических Отношений, достопочтенный сэр Уилфрид Твист, который, кстати говоря, в раме портрета отсутствовал, чего ранее наблюдательный Малфой не замечал.

Вновь услышав шушуканье, он обернулся и зашагал назад по коридору, заглядывая в каждый портрет.

Сэр Твист нашелся в четвертом портрете в компании Эдиты Саксон и Джеральда Уитакера.

— Господа и дама, доброе утро! Простите мне мою наглость, но что вы так громко обсуждаете? — Драко работал в Министерстве уже достаточно давно и за всю карьеру ещё ни разу не слышал и не видел, чтобы кто-то из бывших сотрудников покидал свой портрет и тем более так громко беседовал.

— И вам доброго утречка, убогий мальчишка! — сэр Твист покрутил между пальцами кончик своих роскошных седых усов и нагло ухмыляясь, продолжил. — Мы обсуждаем пари, разумеется!

— Какое пари? — Малфой опешил. Разумеется, он знал о том, что сотрудники часто играют в тотализатор на крупные суммы, и даже принимал участие во многих играх. Например, на имя преемника начальника Волшебного здравоохранения, или когда уже МакГонагалл уйдет на пенсию. Но про новое пари не знал, а Драко не любил быть не в курсе дел внутри Министерства Магии.

— Душенька, он не знает! — леди Саксон спрятала лицо за пушистым веером, чтобы скрыть свой смех и румянец? Который, кстати говоря, смотрелся на ее дряблых щеках крайне некрасиво.

— Без сомнений, не знает! В этом весь смысл, дорогая! — Уилфрид издевался и ходил вокруг да около, что раздражало Малфоя.

— Если вы не соизволите поделиться своими знаниями, сэр, я буду вынужден снять ваш портрет и повесить в мужском туалете, и я использую приклеивающие чары! — зашипел Малфой и для пущего эффекта вытащил палочку, чтобы показать портретам, что не блефует.

* * *

Шеймус едва успел навести на доску-тотализатор чары невидимости, как услышал хлопок входной двери и топот приближающегося, как Хогвартс-экспресс, Малфоя, который начал орать у самого входа.

— Финниган! Что ты, мать твою, сделал?!

Бывший гриффиндорец начал озираться в поисках выхода, и, заметив, что проход слева чист — немедленно ломанулся туда.

— Петрификус Тоталус! — не своим голосом проорал Малфой, запуская в приятеля заклинанием.

Шеймус бревном свалился на пол, больно ударившись головой о мусорное ведро, которое что-то забыло среди коридора Отдела Международных Магических Отношений.

— Драко, я все объясню…

— Тотализатор? Серьезно?! Об этом нельзя трезвонить! Ты хоть понимаешь, в какое положение ты меня поставил? Как опозорил мое имя? Да за такое я подвешу тебя за яйца! — гремел на весь отдел Малфой, истерически размахивая палочкой.

— Малфой, успокойся, ради бога! — взмолился Шеймус.

— Успокоиться? Успокоиться говоришь?! — брызжа слюной, шипел Драко, представляя, как будет расчленять приятеля, посмевшего так его подставить. Он как раз хотел подвесить Финнигана к потолку, как до него начало доходить нечто такое, что очень его пугало. — Где, мать твою, тотализатор?!

— Если ты меня расколдуешь, я, быть может, тебе покажу… — пропыхтел Шеймус, пытаясь невербальным заклинанием снять чары Малфоя.

— Быть может, мне стоит раздавить твои яйца? — обманчиво спокойно переспросил Драко, ставя ногу в опасной близости к члену Шеймуса.

— Окей, окей! — пошел на попятную бывший гриффиндорец, и Малфой любезно снял свое заклятье.

Шеймус осторожно поднялся с пола, стряхивая пыль со своей мантии, и с опаской, поглядывая на злого как черт блондина. Не на такой ход развития пари он рассчитывал, ох, не на такой. Однако ему повезло, что Драко не начал разговор с Круцио или, того хуже, Авады…

Малфой оглядывался в поисках предмета, зачарованного под тотализатор, но ничего нового из мебели или канцелярии не замечал. Стало быть, Финниган создал артефакт из «местного» предмета. Тем временем ирландец подошёл к обыкновенной, казалось бы, меловой доске, которая вообще-то служила доской для объявлений.

— Ты сделал тотализатор из доски для объявлений? — Шеймус заметил, каким бледным стал Драко. И без того практически бесцветный, он стал ещё белее. Куда отхлынула кровь — оставалось загадкой.

— Очень удобное решение! Считай, во всем Министерстве любой, кто в теме, может сделать ставку. Такие доски есть во всех Отделах, — Шеймус задрал от гордости нос, и, потирая ручками, поделился. — Ты очень популярен, и, знаешь, ставки сделали уже восемьдесят человек!

Малфой ослабил узел галстука. Воздуха становилось все меньше. Какой позор, он думал лишь об этом, но где-то на задворках памяти возникла мысль, а точнее, отрывок письма Гермионы. Она пыталась взломать некий артефакт, блуждающий по Министерству.

— Твой тотализатор возможно отследить?

— Ну, я, конечно, постарался, но если за дело возьмётся Невыразимец или Аврор, то мои чары продержатся от силы часов двенадцать… А что ты интересуешься? Вряд ли мой тотализатор заинтересует кого-то из Органов, — Шеймус был талантливым магом, но далеко не гениальным, он не комплексовал по этому поводу, тихо радуясь своим успехам.

— Я так понимаю, для любопытных ты оставил свою обычную сигналку? — Драко поморщился, в душе надеясь, что сигнальные чары как обычно плевались чернилами.

— Сначала да, но как только количество ставок перевалило за пятьдесят, я поставил взрывалку. — Финниган скрестил руки на груди. — Все-таки это серьезный тотализатор, серьезные деньги… Так, постой, а что это за надпись мелким шрифтом?

Малфой проследил за взглядом друга и вгляделся в маленькие буковки сапфирового цвета:

«Данный артефакт удаленно проверен и разрешен для дальнейшего использования, в связи с отсутствием прямой террористической опасности. Отдел Тайн».

— Финниган, ты идиот! Прокляну! — Драко соображал очень быстро. Услышав про изменение сигнальных чар, он тут же вскочил и бросился из отдела.

Взрывные чары, наверняка, находились в списке потенциально опасных заклятий на территории Министерства Магии, а это значит, что Гермиона накануне вскрывала именно эту гребаную доску объявлений!

Мерлин, сам того не понимая, Драко всем сердцем хотел скрыть факт своего спора на такую щекотливую тему от нее. Кто знает, как именно она отреагирует. А зная женщин, Малфой мог поклясться, что все будет перевернуто с ног на голову. Он так не хотел с ней ссориться, не сейчас. Драко надеялся, что Гермиона останется такой же рассудительной, какой была в школе.

Драко отчаянно жал на кнопку лифта, молясь всем покровителям, в надежде как можно быстрее добраться до главного офиса Отдела Тайн. И очень надеялся, что Гермиона находится именно там.

С тех пор как к власти пришел Бруствер, Министерство, как и всю волшебную Великобританию, ждали массовые реформы. Многие отделы были оптимизированы, были открыты новые. Под оптимизацию попал и Аврорат, который вынужден был объединиться с Отделом Тайн и Отделом Магического Правопорядка. По идее, все они стали ведущим Органом Внутренних Дел, но по сути каждый просто расширил свои полномочия. Так появились авроры, расследующие экономические преступления, и Отдел по борьбе с магическим терроризмом с невыразимцами в сотрудниках.

Малфой узнал об их объединении случайно, это была «чрезвычайная тайна, Малфой!». Но пьяненький Тео Нотт, который служил под началом Поттера, растрепал обо всем Драко.

И вот, спускаясь на лифте в подвалы, он подумал, а не могла ли Грейнджер сидеть в Аврорате? Может, стоило наведаться сначала туда? Но представив ехидную морду Нотта или того хуже железный кулак Поттера на своем безупречном лице, вздрогнул и все же решил, что поступает верно, спускаясь в Отдел Тайн.

За всю свою карьеру министерской крысы, да и вообще, за всю свою жизнь, Малфой еще ни разу не бывал на этом уровне Министерства. И Мерлин знает, как Драко не хотел идти туда.

Лифт раскрыл решетки, и прохладный женский голос оповестил, что Драко прибыл в Центральный Офис Департамента Тайн.

Он вышел в коридор, где все было неподвижно, и, казалось, что даже пламя факелов застыло, а звуков нет совсем.

Оказавшись напротив простой черной двери, Малфой глубоко вздохнул, словно готовился нырнуть в Темзу с головой. Отец не любил этот отдел министерства и привил эту неприязнь сыну.

Драко прошел через дверь и оказался в просторной круглой комнате. Все здесь было черным, даже пол и потолок. Вокруг всей комнаты через равные интервалы были расположены одинаковые черные двери без ручек и табличек, а между ними горели синим пламенем свечи в канделябрах. В самом центре помещения стоял массивный дубовый стол, на котором была едва заметная латунная табличка «Стол справок», а рядом с ней небольшой звоночек. Малфой нажал на звонок.

Администратор появился просто выплыв из-под стола. Почти прозрачный призрак в строгой мантии сотрудника Министерства прошелестел:

— Вы прибыли в Отдел Тайн, вас приветствует Глава внутренней Безопасности Радольфус Лестрейндж. Цель вашего визита?

Услышав знакомую фамилию, Малфой едва не стошнило. Однако, это не был муж его покойной тетки. Скорее всего, его предок.

— Мне срочно надо увидеть Гермиону Грейнджер, — как можно спокойнее произнес Драко, боясь на нервной почве сорваться на фальцет.

— Цель визита к мисс Гермионе Грейнджер?

— Это по делу!

— Вы можете взять бланк заявления, оставить свое прошение…

— Да Мерлин! Это вопрос жизни и смерти! — Драко никогда не был терпеливым, и он искренне надеялся, что призрак его уже быстрее пропустит внутрь.

— Вы можете взять бланк заявления…

Драко начал закипать, но одна из дверей открылась и он увидел, что в проходной Отдела Тайн стоит не кто иной, как сама Гермиона Грейнджер. В строгой мантии темно-серого цвета и тщательно заплетенными в косу волосами.

— Грейнджер… — начал было говорить Малфой.

— Ты поспорил, что не переспишь со мной? — холодно произнесла Грейнджер, скрестив руки на груди. В глазах была ярость.

«Как в воду глядел», — подумал Драко, он подошел к ней поближе.

— Нет, я не спорил! Я все объясню…

— Не надо, я все знаю из доски объявлений, — перебила его Гермиона, поджимая губы и отступая на шаг назад.

— Грейнджер! Гермиона! Прости меня, я должен был сказать сразу, но испугался, что ты примешь меня за идиота, психа…

— А я-то думала, что ты перестал быть трусливым мальчишкой! — она с некоторой болью посмотрела на него и опустила взгляд, рассматривая чернильно-черный пол.

— Я поспорил не из-за тебя! Все дело во мне. Я не знал, что Финниган извратит все настолько! Я клянусь! Если бы я сказал, то ты подумала бы, что я какой-то озабоченный…

— А что, разве не так? Зачем тебе все это? Зачем? — Гермиона склонила голову на бок и смотрела Драко прямо в глаза. И он понимал, что она ждет от него честного ответа.

— Я хотел выяснить, смогу ли жить без секса и всей этой ерунды… — осторожно начал Малфой, словно боялся наступить на кочку в болоте.

— Ах, так это научный эксперимент? — а вот тут нотки в голосе Грейнджер стали ядовитыми.

— Нет-нет! У меня был тяжелый период в жизни…

— Ты расстался с Гринграсс. Об этом все знают, — Драко показалось, что на короткий миг в ее глазах мелькнуло сочувствие.

— В общем… я пустился во все тяжкие. Пока не понял, что это все мне не надоело. И я понял, что у меня получается… получается не думать о сексе все время…

— Я рада, что хоть тебе хорошо, — Гермиона обошла Малфоя и направилась в сторону противоположной двери, из которой явилась.

Драко молча наблюдал за тем, как она, не прощаясь, скрывается за дверью. В голове было пусто. А на сердце тяжело. Он закрыл глаза, вздохнул.

* * *

— Ты болван! Тупица! Кретин! Зачем ты разболтал и устроил этот балаган?! — следом за пустотой в голову пришла ярость. И именно она указывала Малфою, что делать. И именно поэтому Финниган был прикован к креслу заклинанием в квартире Малфоя.

— Если тебе так стыдно, может, не стоит… — начал Шеймус, он уже не боялся Драко. Ничего серьезного бывший Пожиратель ему не сделает. Ну, подумаешь, приковал его к креслу, подумаешь, он сейчас выблевывает слизней, не убил же…

— Мне не стыдно! Мне неудобно!

— Тогда брось, Драко. Брось, никто ведь и не верит, что ты выдержишь, — откровенно говоря, Финниган уже даже начал скучать. Шутки, которые над ним проворачивали близнецы Уизли в школе, были куда хлеще простеньких проклятий Малфоя.

— Не брошу! Все ведь было хорошо, пока ты не вмешался! Я завязал с сексом на сорок дней! — Малфой навис над креслом в котором сидел Шеймус и начал загибать пальцы. — У меня повысилась работоспособность, — оттопырил он второй палец. — Я влюбился в Грейнджер! И, наконец, забыл об Астории!

— Ты так думаешь? — известие о пассии Малфоя Финниган сначала пропустил мимо ушей, но когда до него дошло, едва не стартовал ракетой на топливе подгоревшей задницы. — Грейнджер! Ты имеешь в виду нашу умницу Грейнджер?!

— Да Шеймус! Грейнджер! А Астория дрянь, — Малфой дважды взмахнул палочкой, от первого взмаха у гриффиндорца зачесалось лицо, от второго спало Инкарцеро.

Финниган почесал воспалившуюся щеку: Драко кинул в него фурункульным проклятьем, а это значит, о свиданках на неделю придется забыть. Но Шеймус не переживал, он размял руки с ехидной улыбочкой.

Малфой влюбился в Гермиону Грейнджер, которую презирал все школьные годы. Причем, по всей видимости, серьезно. Но для Финнигана Гермиона всегда была как сестра, и отдавать ее Драко без боя он не собирался.

— Я встретил ее на днях. Асторию. С Дином. И, знаешь, судя по всему, у них не так все гладко…

Было невооруженным взглядом видно, что Драко напрягся. Он даже опустил палочку и присел на второе кресло.

— Но тебя это не должно волновать, тебе ведь на нее наплевать.

— Да мне-то что…

Малфой скривил душой. Известие, что у Гринграсс не все так хорошо, обрадовало его. Но теперь он хотел быть не с ней, а с Гермионой, с которой все было теперь не все так просто.

*Прим. автора: Радолфус Лестрейндж (англ. Radolphus Lestrange) — пятнадцатый Министр Магии Великобритании (1835-1841). Преемник Отталин Гэмбл.

Реакционер, пытался закрыть Отдел Тайн, но департамент проигнорировал его решение.