Сорок дней и сорок ночей (гет)

Начальник Департамента Международных Магических Отношений определённо был доволен Драко Малфоем. В течение пятнадцати минут он выслушивал хвалебные дифирамбы в свою честь, ведь благодаря его работе был заключён весьма важный договор с консулом Министерства Магии Турции.

В любой другой день выпускник факультета Слизерин, сын вероломного Люциуса Малфоя, возгордился бы своими успехами и поставил бы галочку в жизненном плане. Но не сегодня. Сегодня Драко Малфой был несколько рассеян.

Причин на то было несколько: первая заключалась в пари, которое он заключил с Блейзом Забини. Драко, признаться, был несколько раздосадован. Отсюда вытекала вторая причина его рассеянности — Гермиона Грейнджер, которая решила ворваться в его жизнь именно в этот период, когда ему нельзя было даже целоваться. А Малфой хотел это делать. Особенно после томных снов, которые посещали его последние несколько ночей.

Но как же ее происхождение? Неужели Малфой забыл обо всем? О, не-е-ет. Драко прекрасно помнил, кто она и какой она была крови.

И какой факультет она окончила.

И даже чьей подружкой она была.

Но все это затмил некий ореол очарования и сексуальности, невесть откуда появившийся у вроде бы невзрачной школьной заучки.

Книжного червя.

Кажется, так ее прозвал покойный Северус Снейп.

Мерлин, Люциус бы в гробу перевернулся, если бы узнал, как и что его любимый сын думает о грязнокровке Грейнджер.

* * *

Шеймус Финниган наблюдал за Малфоем через окно входной двери в кабинет начальника.

Для отказавшегося от сладострастных утех Малфой был несколько… напряжён? Драко делал вид, что слушал начальника очень внимательно, но отсутствующий взгляд выдавал его с головой. Вероятно, воздержание тяжело давалось Малфою, а вовсе не легко, как он пытался показать всему миру.

В этот момент Финниган услышал шушуканье двух сотрудниц.

Ромильда Вейн и Демельза Робинсон. Обе молодые женщины были гриффиндорками, как и Финниган, разве что выпустились позже. Вот только вещи, которые они обсуждали, были больше присущи слизеринцам, хотя все границы поведенческих замашек давно стёрлись. Шеймус за глаза мог назвать их суками. И факультет в этом совсем не виноват.

— Что? Прямо сорок дней? Ни за что не поверю! — Вейн откровенно пялилась на Малфоя, который вышел из кабинета начальника и смурной поплелся за свой стол, огороженный от других невысокой пластиковой стенкой. Как бы его ни ценили в отделе, до своего кабинета он ещё не дослужился, о чем ему любил напоминать Финниган. Чисто из вредности.

— Скажи, ещё не слышала о ставках, которые Финниган принимает, — Робинсон была скромнее подружки, да и играла в своё время в команде Гриффиндора по квиддичу, а квиддич Шеймус всё-таки любил. Поэтому и к Демельзе относился менее агрессивно.

— Что за ставки? Я была в Камеруне почти две недели, так что не в курсе ваших заговорчиков, — Ромильда действительно отсутствовала в Департаменте долгое время.

Шеймус думал, что она в отпуске, а оказалось, торчала в Камеруне. Командировки, чтоб их.

— Ну, сколько Малфой протянет без секса и прилагающихся к нему удовольствий. Я поставила на двадцать первый день, — Демельза говорила шепотом, не дай Мерлин, Драко услышит.

— Я тебя умоляю! — Ромильда закатила глаза и поправила юбку, которая едва прикрывала задницу. Какого драккла она не носит мантию министерского сотрудника? Вот если бы Шеймус явился на работу в джинсах и футболке… Ах, да… Роберт Вейн был дядей Ромильды. Как он мог забыть? — Дай мне десять минут, и ваши ставки полетят к василиску! — сказав это, та самоуверенно двинулась в сторону ничего не подозревающего Малфоя.

— Мерлин, Моргана и Мордред! — зачастил шепотом Шеймус. Когда дело пахло горелым, в дело всегда вступали три волшебных буквы «М». Словно громом пораженные, подняли свои головы и Джонс, и Эпплегейт, и даже Сноу. Видимо, все уши развесили. И все, все заговорщики наблюдали за тем, как, виляя жопой, Ромильда приблизилась к столу Малфоя.

— Драко… — Вейн даже включила соблазнительную хрипотцу. Такой же номер она выдавала, вешаясь на Гарри Поттера в школе, за что позже была проклята Джинни Уизли. — Ты так ловко справляешься с работой…

Вейн наклонилась ближе к Малфою, да так, чтобы он смог рассмотреть грудь в глубоком вырезе ее блузки. Драко лениво поднял на нее взгляд и от зрелища почти выпадающей на стол груди шарахнулся в сторону. Стул, который, кстати, был на колесиках, резво покатился к боковой стенке. Малфой больно ударился плечом. Не издав и звука, он все же вернулся взглядом к источающей феромоны Ромильде Вейн. На лице его в этот раз была привычная мерзкая ухмылка, которую обычно все женщины считали крайне сексуальной, и Ромильда решила, что Драко у нее в кармане.

— Я тебя прокляну, сучка, если ты сорвешь наши ставки… — зашипел Финниган, поднимаясь из-за стола.

— Вейн, собери свои титьки с моего стола, — все так же улыбаясь, произнёс Малфой. — Чтобы мне захотелось тебя трахнуть, в тебе должна быть хоть какая-то загадка. Свою последнюю загадку ты только что выложила на стол. Свободна.

Говорил Драко медленно, растягивая окончания, что у Шеймуса на секунду случился приступ дежавю.

— Пятнадцать баллов Слизерину, — прошептал Финниган себе под нос, наблюдая за тем, как ретируется к своему столу Ромильда. Демельза была разочарована не меньше подруги.

* * *

Это был какой-то ад. Определенно, маглы-католики были теми ещё садистами. Драко никогда бы не посмотрел на Вейн, но в «голодный год» и рак на безрыбье кажется привлекательным. Ему с трудом удалось погасить искорку похоти, как только перед глазами возникли сиськи шлюшки Вейн. Зато правду, особенно, если она была гадкой, Малфой мог сказать всегда, даже находясь на смертном одре. Такая у него была натура. Так что от Ромильды получилось избавиться без особого труда. От возбуждения почти тоже, стоило лишь представить на месте Вейн вышедшую на заслуженный отдых Помону Спраут. Всегда помогало.

Рабочий день близился к концу, это значило, что дома его будет ждать неотправленное письмо, адресованное мисс Гермионе Грейнджер. Тяжело вздохнув, Малфой сгреб пергаменты в стол, благо, невыполненной работы просто-напросто не осталось. Письмо, к его своему собственному удивлению, далось ему с трудом. Не каждый день приглашаешь героиню Второй Магической войны на свидание. Особенно, если враждовал с ней в школе. Особенно, если вспомнить, какой придирчивой она была.

С тяжёлыми мыслями Драко в компании Финнигана и Джонса потянулся к лифту, который обещал унести его прочь из Отдела Международных Магических Отношений. Пусть это «прочь» и уводило всего лишь в Атриум Министерства.

В тот миг, когда двери лифта распахнулись, Драко подивился тому, как мысли способны воплощаться в реальность. Пусть и в извращённой версии. Он целый день думал о Грейнджер, отнюдь не для того, чтобы встретить Гарри Поттера в столь малом по площади пространстве.

— Шеймус! — радостно улыбнулся глава Аврората. Заметив хмурого Малфоя, Поттер стал улыбаться ещё шире, и Драко подумал: а не треснет ли лицо у героического мудака? — И тебе здорово жить, Малфой! Ты чего кислый такой?

— А это его обычное выражение лица, — встрял Финниган, протискиваясь ближе к однокласснику. Драко нехотя вошёл в лифт, шествие замкнул Джонс.

— И тебе не хворать, Поттер, — бросил он, поправляя шарф, стараясь придать себе ещё более холеный вид.

Вражда между Драко Малфоем и Гарри Поттером закончилась второго мая девяносто восьмого года. Без потерь с обеих сторон. Драко просто устал жить по наветам отца и неправильным, навязанным идеалам. И Поттер, который не забывал ничего. Особенно помощь, оказанную в отчаянном положении. Как показала жизнь, единственным настоящим «мужчиной» в семье Малфоев была хрупкая и молчаливая Нарцисса, сумевшая надурить Темного Лорда. Поттер не забыл и того, что Драко сделал все, чтобы не узнать Гарри и его компанию в поместье.

Естественно, перепалок от того, что они больше не враждовали, меньше не стало. Но с тех пор они не несли в себе ни ненависти, ни желчи, ни желания унизить и смешать с грязью. Переросли?

— Что нового? Ещё не стал главой отдела? Часики-то тикают, — Поттер дружелюбно улыбался, поглядывая на хронометр, который вытащил из кармана. От болтливого Финнигана Малфой узнал, что эти часы ему подарила теща на совершеннолетие.

— Мордред, за что? — Драко прикрыл глаза ладонью, в тысячный раз пожалев о словах, брошенных три года назад в пьяном угаре на одном из корпоративных благотворительных балов. Он тогда заявил Гарри Поттеру, что станет главой отдела меньше чем за пять лет.

— Ещё нет, но уже близок к тому, чтобы заиметь свой личный кабинет! — Финниган был в курсе всего, что хоть как-то касалось Малфоя, и Драко задумался, а не пора ли ему начать нервничать по этому поводу.

— М-м-м… Малфой, если хочешь отдельный кабинет — можешь перевестись к нам в отдел. У меня этих кабинетов тьма, а офисные хорьки никогда не помешают. Отчёты там заполнять… Ты бы знал, какие авроры…

— Тупицы? — перебил раздражённо Гарри Поттера Малфой. — Не удивлен. С учётом того, что возглавляет их тот ещё олень!

Поттер никогда не обижался, не оскорблялся, не унижался. И тем более не мстил. Всегда улыбчивый и доброжелательный, он был весьма пугающим. Хотя, кажется, не осознавал этого. А Малфой это понял спустя несколько лет с их знакомства. И он знал, как беспощаден бывает Поттер с преступниками с такой вот блуждающей улыбкой на лице.

Интересно, а Грейнджер не боялась Поттера? И вообще, дружат ли они так же, как и раньше? На благотворительных вечерах она не появлялась, а лезть в личную жизнь Поттера Драко не стремился. С лихвой хватало и рабочих будней. Да и Поттер толком не рассказывал о том, что с ним творится вне Аврората. Единственное, что знал Малфой — Поттер был женат на Уизлетте и растил полуторагодовалого сына. Хотя, это знали все, кто хоть иногда читал "Ежедневный Пророк".

Гарри Поттер очень берег личное пространство от посягательств прессы.

— Хорош, мужики! — Финниган всегда выступал в роли рефери, хотя они в этом не нуждались.

— Все путем, Шеймус, — заверил его Гарри Поттер, почесав переносицу. В кои-то веки он сменил оправу очков и сейчас поправлял их на носу. Для Малфоя с его идеальным зрением было загадкой, как, будучи близоруким, Поттер умудрился стать лучшим ловцом девяностых? И вообще, почему не исправил зрение путем магического вмешательства? Но Драко не был настолько близок с Поттером, чтобы спрашивать о таких вещах.

— Что ж, Малфой! Отличных тебе выходных! — Поттер отсалютовал и вышел в открывшиеся двери лифта.

В Атриуме было скопище людей. Все сотрудники многочисленных Департаментов Министерства Магии спешили покинуть рабочее место и воспользоваться одним из многих каминов. Поттер уверенно шагал прямо. Видимо, решил не пользоваться услугами Каминной сети.

Малфою захотелось броситься за Поттером и расспросить о Грейнджер, какой-нибудь пустяк. Однако, ему пришлось одернуть себя. С чего бы Драко Малфою расспрашивать Гарри Поттера о его некогда лучшей подруге? Пусть даже и такую мелочь, например, какой у нее любимый цвет, или какой букет ей лучше подарить? Ведь если Поттер не припер его к стенке и не угрожал, брызжа слюной о том, как смел Малфой посетить одну прачечную с бравой Грейнджер. Выходит, Гермиона ничего ему не сказала. В особенности о запланированном свидании. Значит, не время приставать к Поттеру с расспросами о Грейнджер.

— Ты так смотришь на Гарри, будто он задолжал тебе денег. И это в лучшем случае, — прошелестел Финниган, проходя мимо Драко по направлению к ближайшему камину, где очередь редела быстрее, чем в других.

Малфой закатил глаза, и, не сказав на прощание ни слова, удалился в сторону дальнего камина.

* * *

Гермионе было двадцать четыре, она работала в прекрасном, пусть иногда и нудном, месте. А ещё у нее всегда были лучшие друзья, с которыми она прошла через огонь и воду.

У Гермионы только не было своего жилья.

Ну, как не было, в последних ее апартаментах случился непредвиденный потоп. Ну, а если быть честным, то она просто забыла выключить воду в ванне. Она как раз планировала нырнуть касаткой в ванну, до верху полной цветной пены, как присланный с Отдела Тайн патронус начальника призвал лучшего сотрудника на срочное дело. И дал ей на все пять минут. В общем, на работу Гермиона успела на две минуты раньше. А вот воду выключить забыла.

И пока квартира верно, но медленно ремонтировалась, Гермиона Грейнджер жила в доме лучших друзей в Годриковой впадине. А именно, у Гарри и Джинни Поттеров.

— Ну и кто же тот счастливчик, с которым ты завтра идёшь на свидание? — Джинни разлеглась на светло-зеленой тахте и душила подушку. Малыш Джеймс был у бабушки с дедушкой в Норе, и миссис Поттер наслаждалась короткой передышкой. Впрочем, Гермиона от наличия ребенка в доме не страдала. Даже напротив, с удовольствием помогала Джинни и Гарри с непоседой Джимом.

— С чего ты взяла? — Гермиона сделала невинное лицо и отпила содовой, которую принес Гарри, когда вернулся домой.

— Да с Малфоем она идёт! — из кухни показался Гарри Поттер. Рабочую аврорскую мантию сменили домашние штаны и футболка.

— С чего ты взял? Ах, да… Ты же ушлый Аврор, который сует свой длинный нос в личную корреспонденцию лучших друзей! — когда Малфой прислал сову с приглашением, девушки не было дома. Зато был дома Гарри, и едва заметные следы использованных чар на конверте.

— Ну, во-первых, кто ж знал, что это попытка пригласить тебя на свидание, а не, скажем, тяжело снимаемое проклятье? Это же Малфой! — Гарри даже не краснел и не отрицал. Господи, иногда Поттер был хуже папы, и Гермиона искренне сочувствовала будущей мисс Поттер.

— А во-вторых, дорогой? — Джинни любезно приняла в объятия мужа. Гермиона отметила и то, как спокойно она приняла факт, что ухажером Грейнджер стал Драко Малфой.

— Что, во-вторых? — Гарри недоуменно посмотрел сначала на жену, потом на подругу.

— Ты сказал во-первых, значит, должно быть и во-вторых, Гарри, — Гермиона закатила глаза, в душе понимая, что ответа на во-вторых не дождется.

— Я забыл. Знаешь, как рыбка, помню всего мгновение! — Гарри рассмеялся, и Гермиона улыбнулась.

В конце концов, апокалипсиса не случилось. Гарри и Джинни абсолютно индифферентно отнеслись к тому, что она и Малфой идут на свидание.

— Что, и никаких «он же наш враг», «подлый Слизеринец», «Пожиратель Смерти» да «редкостный говнюк»? — настороженно спросила Гермиона у друзей.

— Мерлин, его оправдали. А говнюком, знаешь, и меня назвать можно, — Гарри откровенно ржал.

— Гермиона, ты не маленькая девочка. Сама решаешь, с кем гулять. Главное помни, лучшие друзья девушек — кондомы! — Джинни была не лучше мужа. Если не хуже.

— Чтоб вас! — Гермиона не удержалась и рассмеялась сама.

Назавтра у нее свидание. И, Мерлин, она очень надеялась, что оно удастся.