Гарри Поттер и Три Школы (джен)

Интерлюдия №2: Большой зал, Хогвартс

Директор Дамблдор с легкой улыбкой наблюдал за распределением первокурсников. Его многие обвиняют в безразличии к людям, но это не совсем так. Детей он любил, причем не извращенно — как, опять же, говорят злые языки. И первое сентября было его самым любимым днем в году. Хогвартс вновь наполнялся смехом, топотом, счастливыми криками и улыбчивыми лицами. Кроме того, каждый год приходили новые ученики — маленькие копии своих родителей. Чаще всего Альбус развлекал себя на празднике тем, что пытался угадать, кто чей сын или дочь. И почти всегда выходило, к его радости.

Вот в середине строя шла пепельноволосая девочка, в которой Дамблдор с легкостью узнал дочь Изабель МакДугал. Даже выражение лица первокурсницы было то же самое, что и у ее мамы много лет назад — волевое и ехидное.

Недалеко от нее высился хмурый (что довольно удивительно для одиннадцатилетнего ребенка) темноволосый мальчик, в котором директор признал сына Натали Нотт. Альбус, может быть, даже задержал бы свое внимание на парнишке подольше, но сейчас его интересовала другая черноволосая голова, которую он почему-то не мог найти в неровном строю первокурсников.

Гарри Поттер, его маленький герой. Хагрид сказал, что мальчик — просто вылитая копия своего отца, но никого похожего на Джеймса Дамблдор найти в строю не мог даже рядом с Роном Уизли, которого Молли (Альбус пытался уговорить ее не усердствовать так, но женщина пропустила это мимо ушей) все лето настраивала на дружбу с «Гарричкой». Либо у нее ничего не вышло, либо герой не попал на поезд. Но директор решил не делать поспешных выводов, а дождаться фамилии Избранного в списке.

— МакДугал, Мораг! — пепельноволосая девочка с гордо поднятой головой вышла к шляпе. Та думала от силы минуту, прежде чем отправить ее на Когтевран. Альбус с улыбкой проводил новую представительницу факультета воронов до стола. Ее мать тоже когда-то там училась.

Мун, Нотт (тот, к слову, попал на Слизерин, как и его отец), Перкс и, наконец…

— Поттер, Гарри!

Зал зашебуртал, многие вытянули шеи, чтобы наконец увидеть знаменитого Мальчика-Который-Выжил, но к табурету никто не спешил.

— Поттер, Гарри! — недовольно повторила милая Минерва, оглядев строй своим фирменным строгим взглядом.

Но никто не вышел к Шляпе. Гарри Поттер в Хогвартс не приехал.

* * *

Уроки в школе Миракулум в 1991 году начались лишь второго сентября по одной простой причине: первое число было воскресеньем.

Гарри чувствовал, что у него от волнения мелко-мелко трясутся руки, но, сколько бы он не косился на них, внешне эта дрожь никак себя не проявляла. Мальчик заключил, что это к лучшему. Никому не хочется прослыть трусом в первый же день учебы.

Его соседи же, казалось, волнение не испытывали от слова совсем. Джеймс уже пять минут заправлял свою кровать, стараясь, чтобы ни одной складки на бирюзовом покрывале не осталось. В принципе, все и так уже было идеально, так что Гарри искренне не понимал, какого же результата хочет добиться Эванс.

Вот ЛАЛАЛА Первый вел себя абсолютно противоположно: валялся на мятом одеяле с наполовину расстегнутой рубахой и ужасно растрепанными волосами, о чем-то эмоционально рассказывая остальным. Хотя Гарри ли судить об аккуратности прически? Мальчик машинально пригладил свой непослушный ежик и тяжело вздохнул. С ним сделать не получалось ничего, как бы тетя Петуния не пыталась.

А она пыталась. Петуния Дурсль была на редкость упрямой и педантичной женщиной, что нередко было причиной ее нервных срывов. Любое несовершенство (а прическа племянника несомненно была именно им) не могло существовать в ее идеальном мире. Что только она ни делала: стригла его налысо, заставляла растить, мазала всякими маслами, однажды даже купила целую коробку бриолина, который был едва ли действеннее всего остального.

Брэдли же, пусть и полностью одетый в свой комбинезон (в день распределения ему и Гарри пришлось пойти к старшим мальчишкам за помощью, потому что снять у них его не выходило), сладко посапывал, положив голову на стол. Ему, как Поттер успел заметить, вообще тяжело давались подъемы, особенно ранние.

Но колокол (на самом деле это было что-то отчасти похожее на звонки в обычных школах только с более приятным звуком, так что колоколом оповещения называли лишь формально) не пожалел спящего Скилла и прозвенел, оповестив голодных ребят о начале завтрака.

Обычно Гарри никогда не пропускал завтрак, потому что не знал, что натворит до обеда и получит ли сегодня ужин. Однако дрожь от рук передалась в каждую клеточку тела мальчика, и аппетит как-то пропал. А тут еще и Джеймс, рядом с которым было гораздо спокойнее, ест за другим столом.

— Хей, однокашники, слушайте меня! — прервал размышления Гарри звонкий девчачий голос. Мальчик оторвался от гипнотизирования тарелки с омлетом и поднял голову на источник звука.

Над первокурсниками его факультета возвышалась (за счет того, что она, в отличие от других, стояла) рыжеволосая девочка с искрящимися золотисто-зелеными глазами. В руках у нее находилась кипа каких-то бумажек, а палочка была всунута в пучок волос.

— Кто не знает, меня зовут Холланд, можно просто Хол, если вам трудно выговорить пару букв, — задорно произнесла она и, приподняв стопку бумаг, чтобы все обратили на нее внимание, продолжила: — У меня тут расписание уроков на этот год, так что не убегайте, пока не получите его. К слову, для любопытных, у всех курсов первым будет Медитация, которую преподает профессор Хоуп. Не знаю, кто она такая и что из себя представляет, но звучит интересно.

Фамилия учительницы отозвалась у Гарри в голове чем-то знакомым, но вспомнить, откуда он ее знает, не выходило. Хотя, было бы логично предположить, что кто-то просто упомянул профессор Хоуп в разговоре с ним.

— А старосты наши где? Разве раздавать расписания не их работа? — немного резко поинтересовался темноволосый мальчишка с бирюзовым гепардом на груди и похожим на квадрат лицо. Кажется, в мелодрамах тети Петунии это называется волевым подбородком.

Гарри мысленно усмехнулся от мысли, что почти стал его соседом. В принципе, он был даже очень рад тому, что по итогу попал к псам. В груди теплилось какое-то иррациональное чувство патриотизма и гордости за свою комнату, хотя ничего особого это все не значило.

— Отличный вопрос, Воткинс, — хмыкнула Холланд. Мальчик от звука своей фамилии поморщился, удивив тем самым Гарри, да и, судя по удивленному лицу Брэдли, также наблюдавшего за происходящим, не его одного. — Мисс Кинг и мистер Браун попросили меня помочь им, потому что им надо было куда-то отойти. Но они должны скоро вернуться, чтобы проводить нас.

— А я знаю, кто такая профессор Хоуп! — выдала внезапно девочка с короткой темной стрижкой, сидевшая слева от Гарри. — Видите, учителя бейджики надели? Так вот у той светловолосой девушки написано «Аннамей Хоуп».

Все как по команде повернулись к столу преподавателей, силясь разглядеть хоть что-то на бронзовых бейджиках, что действительно появились у профессоров на мантиях. Гарри же даже не пытался. Его очки, конечно, помогали ему читать вывески и видеть записи на доске, но с такой задачей явно бы не справились. Зато он сумел поймать веселый взгляд профессора Адамса, с удовольствием оглядывавшего гомонящих ребятишек.

— Ну ты и глаз-алмаз, Рит! — выдала всеобщее восхищение очень красивая девочка с длинными светлыми волосами, собранными в хвост. Коротко стриженная надулась от гордости (чем вызвала смешок у еще одной девочки, которую Поттер не видел за Воткинсом и еще одним улыбчивым парнем).

«Рита Ханниган», — наконец возникло в голове у Гарри имя глазастой девочки. Они познакомились вчера в одной из комнат отдыха, которые были поистине замечательным местом: множество магических игрушек (Гарри особенно поразили живые солдатики), настольных игр, приключенческих книг и удобных пуфиков. Даже старшекурсники любили туда захаживать и возиться с «малышней».

— Она такая красивая, — восторженно выдохнула еще одна незнакомая Гарри девочка с темными, но на этот раз длинными волосами и кучей веснушек. Светло-рыжий Хьюго Гросс, с которым Поттеру довелось сыграть в шахматы, кивнул, уставившись на молодую профессоршу каким-то непонятным для Гарри взглядом.

У Гарри голова шла кругом от количества новых лиц вокруг него, но он очень не хотел, чтобы это кончалось. Раньше его никогда не брали вот в такие разговоры, одноклассники сторонились, и, в принципе, даже без него тот класс абсолютно не был дружным. Так что оказаться в такой вот атмосфере было очень приятно.

— Расписание возьми, — щелкнула у него перед глазами Холланд, так и не севшая на свое место. Мальчик залился краской и поспешил взять у девочки из рук листок. — Ты ведь Гарри, да? Из Англии?

Все внимание тут же перешло к нему, заставив Поттера покраснеть еще сильнее. Раньше если на него и обращали внимание в школе, то только чтобы оскорбить или передать слова учителя, поэтому, что делать с искренним интересом к нему, Гарри не знал.

— Ну да, я из Англии, графства Суррей, — все-таки выдавил он из себя, когда Брэдли незаметно для остальных ткнул его в бок.

— И как ты тогда попал в Миракулум? — приподняв одну бровь, спросил второй рыжий мальчик с тяжелым взглядом темно-карих глаз.

— Ну я не знаю, мне просто пришло письмо и отсюда тоже, — пожал плечами Гарри. Он уже думал над этим вопросом и даже почти уговорил самого себя спросить об этом у профессора Адамса, но все же не решился. Да и жизнь в лицее так захватила его, что мальчик забыл о подобной мелочи.

— Да ты крут, бро, — уважительно кивнул ему светловолосый мальчик, непонятно почему сидевший в солнцезащитных очках, не дававших нормально разглядеть его лицо.

— Хей, ребят, наш староста идет, — прервал обсуждение светло-русый паренек, почему-то очень похожий на профессора Адамса, и все сразу развернулись к действительно подходящему к ним высокому парню с шапкой темных кудрявых волос.

— Все поднимаемся и разбиваемся по парам. Да побыстрее, мне тоже на урок надо успеть, — хлопнул в ладоши мистер Эллиот Браун, когда встал рядом с Холланд. — Марлоу, Гриффит, МакФлай, вам особое приглашение нужно? — окликнул он еще троих однокурсников Гарри, которые все это время были заняты какой-то своей беседой и не обращали внимания на остальных.

Гарри в пару, конечно, достался Брэдли, чему мальчик был рад, потому что боялся обидеть остальных тем, что не помнит почти ни одного имени. Рыжая Холланд осталась стоять рядом со старостой, даже не попытавшись найти себе пару. Да ей бы все равно не хватило, и, видимо, девочка об этом прекрасно знала.

— Так, раз уж такое дело, то будешь моим помощником, — заключил Эллиот, улыбнувшись довольной Хол. — Шагом марш за мной!

* * *

Староста оставил их в толпе остальных первокурсников у кабинета Медитации и, отсалютовав, исчез за углом. Гарри огляделся в поисках Джима или ЛАЛАЛА Первого, но те нашли их первыми и вскоре оказались рядом.

— Что у вас там за референдум был? — полюбопытствовал Тео, опередив Джеймса, открывшего было рот.

— Да ничего особого. Получили расписания и обсудили учителя, — достаточно небрежно ответил Гарри, сжимая в кармане заветный листок, а у самого в груди разлилось незнакомое приятное чувство.

— А мы просто расписания получили. К слову, кто сегодня с кем попадет? Надо решить, кто с кем где сидеть будет, — тут же спохватился ЛАЛАЛА и вытащил из кармана уже немного помятый листок. — Ну на Медитации сейчас и разберемся. Дальше у меня Чары, а у вас?

— ОБМ, — кратко ответил Джеймс, что-то помечая карандашом в своем расписание, которое достал из учебника.

— И у нас, — произнес Гарри, смотря на колонку понедельника. Брэдли зачем-то кивнул, подтверждая его слова.

— Черт, один-одинешенек останусь, — цокнул Ридикл. — Ладно, переживу уж.

До начала урока ребята успели быстро распределить весь предстоящий день. Со звонком же колокола дверь кабинета как по волшебству (хотя это и было волшебство) открылась, пуская гомонящую толпу из шестидесяти четырех первокурсников внутрь.

— И кто придумал делать одно занятие на все факультеты? — проворчал Джим, оставшийся несмотря на толкучку прямо рядом с Гарри.

Комната была обставлена, мягко говоря, очень необычно для кабинета. Вокруг не было никаких столов, стульев и прочей подобной мебели. Даже обычной школьной доски нигде не наблюдалось. Только ворсистый ковер на весь кабинет и множество различных разноцветных подушек, за которые между парой ребят развернулась настоящая борьба.

— Здравствуйте, класс, — прервал метания первокурсников тихий, мелодичный голос, почему-то напомнивший Гарри арфу. Из боковой комнаты

вышла девушка очень маленького роста лет двадцати с чем-то, которую «красные» видели сегодня за завтраком. Она была чем-то похожа на видение в своем белом платье в пол и со светлыми распущенными волосами. — Берите все подушки,

рассаживайтесь поудобнее. Да-да, прямо на полу. Можете также снять свою обувь и

поставить ее рядом с входной дверью, — нараспев произнесла она.

Ребята немедленно и в полной тишине выполнили все, что она сказала, зачарованные ее голосом. Гарри почувствовал, будто внутри него образуется что-то такое спокойное и великое вроде моря. Хотелось просто лечь и молча слушать кого-то, мысленно качаясь на волнах покоя.

— Давайте знакомиться.

Меня зовут профессор Аннамей Хоуп, — произнесла девушка, когда все уселись и, по-доброму улыбнувшись, добавила: — Но, думаю, многие уже это знают. Большинство моих уроков проходят почти в полной тишине, но, так как сегодня мне нужно ввести вас в курс, то придется немного поговорить. Обещаю, дальше я вас почти никогда не буду спрашивать, потому что теория здесь не главная. Медитация — урок практики. Кто-нибудь знает, что это такое, медитация?

Один мальчик в светло-зеленой куртке с изображением гориллы на груди поднял руку, и профессор Хоуп благосклонным кивком разрешила ему ответить.

— Робин. Робин Джонстон, — непонятно зачем представился он, теребя конец футболки, выглядывающей из-под куртки. — Это самосозерцание для внутренней сосредоточенности и самопознания, — ответил

он немного пискляво, над чем не преминули похихикать Теодор ЛАЛАЛА Первый, за что заслужил неодобрительный взгляд сидящей рядом черноволосой девочки также в куртке «зеленых».

— Верно, — кивнула профессор, улыбаясь. Робин моментально

покраснел. — Но кто мне скажет, зачем этой дисциплине учат в школе магии?

Класс молчал. Никто не знал, что ответить профессору. Гарри даже немного испугался.

Вдруг они должны это знать, но не знают? Профессор Хоуп тогда загрустит. А Гарри

совсем не хотелось ее расстраивать. Да и портить впечатление о себе и своих сокурсниках на первом же уроке не хотелось. Решит, что они глупые, и все. К сожалению, мальчик не понаслышке знал о том, что некоторые учителя сразу помечают тебя недалеким, если не ответишь на их вопрос.

— Для того, чтобы лучше контролировать свои магические потоки. Чтобы научиться

правильно дозировать магию для заклинания или зелья. Чтобы не навредить

окружающим магическими выбросами, если эмоции выйдут из-под контроля, — проткнул тишину очень тихий голос кого-то, сидевшего за Гарри. Мальчик, как и все остальные, обернулся в поисках ответившего. С некоторым удивлением он заметил девочку, что распределили тогда последней. Под взглядами

однокурсников она немного съежилась от смущения, но продолжала смотреть прямо в

глаза учительнице из-под своего капюшона.

— Абсолютно верно, мисс Вэйн? — продолжая улыбаться, уточнила профессор Хоуп. Девочка

сдавленно кивнула, все зажимаясь под взглядами однокурсников. — Да, именно

контроль над своей магией и магическими потоками мы и будем совершенствовать на

уроках Медитации. Давайте же приступим…

* * *

ОБМ Гарри разочаровало так, что и говорить неохота. Он уже успел понять, что это один из важнейших уроков для его факультета, так что ожидал чего-то захватывающего. Да и первый урок Медитации ему жутко понравился, поэтому мальчик готовился к интересному рассказу.

Все вышло с точностью до наоборот. Профессор Престон оказался пусть и подвижным старичком, но отвратительным рассказчиком. Он совершенно не умел расставлять интонации, из-за чего самое важное дети как раз и прослушивали. Конспект вести благодаря этому было просто невозможно, хоть Гарри и пытался первые минут десять. Но, в очередной раз потеряв нить рассказа, забросил и, наверное, впервые пожалел, что сел с Джеймсом, а не Брэдли. Первый усиленно продолжал записи, не намереваясь упустить хоть что-то, Скилл же тоскливо смотрел на него с соседнего ряда, тоже помирая со скуки. Впрочем, как почти весь класс. Оставалось только слушать нежные переливания звуков, издаваемых колокольчиком, что висел рядом с открытым окном. Гарри попытался вспомнить название подобных, ведь очень похожий висел в аптеке на главной улице Литтл-Уингита, но не смог.

Следующий урок для красных был пропуском, так что «Прекрасная» Эмма быстро довела их до одной из комнат отдыха и убежала на Нумерологию, оставив юных боевых магов без присмотра. Наверное, это было бы промашкой в любой другой набор, но первокурсники этого года в большинстве своем оказались вполне добродушными. Кроме того, как-то само собой вышло, что Рыжая Холл стала неявным лидером среди них, решая все мелкие проблемы.

После ОБМ говорить с кем-то особо не хотелось, поэтому, оставив Брэдли играть в шахматы с русым зеленоглазым и тоже молчаливым Артуром Гриффитом, Гарри засел за выбранную методом научного тыка книгу.

Время пролетело незаметно для Гарри, поглощенного историей. Он даже взял с собой книжку на обед, но почитать там ему не дала их староста Эмма, заставив убрать историю в сумку — негоже портить каплями супа казенное имущество.

У теплиц, где должен был пройти последний на сегодня урок красных — зоология, их уже ждали юные Ментальные маги, похожие на адептов какого-то культа в своих черных платье-мантиях с капюшонами.

Ребята быстро разошлись по компаниям, поднимая небольшой гул. Даже Брэдли с интересом слушал рассказ девочки с темными волосами и веснушками. Гарри был не уверен, как ее зовут, но имя точно начиналось на Р. Мальчик быстро заскучал, но в какие-либо разговоры встревать не решился, боясь, что сморозит какую-нибудь чушь перед всеми, и его вновь будут считать чудаком. Поэтому он огляделся, особо ни на что не надеясь, в поисках

таких же одиночек, и на глаза ему попалась та самая девочка, с урока Медитации.

Сначала мальчик не хотел ее тревожить, да и нелегко просто так подойти и познакомиться, но все же, набравшись храбрости, он подошел:

— Привет. Мое имя Гарри Поттер. А как тебя зовут? —после этой фразы мальчик от волнения задержал дыхание, боясь лишний раз шевельнуться.

— Кейлих Вэйн, — так тихо ответила она, что Гарри пришлось чуть-чуть податься вперед, чтобы услышать.

— Очень приятно познакомиться, — выдохнув, улыбнулся он и протянул руку, до которой Кейлих

дотронулась лишь кончиками страшно холодных пальцев.

На несколько секунд повисло неловкое молчание, пока Гарри придумывал тему для разговора, но тут пришел профессор и запустил всех внутрь небольшого домика, где проводилась теоретическая часть зоологии.

Урок прошел вполне спокойно. Профессор Ламберт был немолодым серьезным мужчиной, похожим на академика, потому что страсти к животным в нем не чувствовалось, что не мешало ему тянуться к знаниям о них. Рассказывал он вполне спокойно и неторопливо, чтобы дети могли все записать. Вообще, зоология больше всех оказалась похожей на обычный школьный урок.

После занятия Гарри хотел было поговорить еще с Кейлих, но той и след простыл, так что ему ничего не осталось, кроме как пойти со своими одногруппниками в Миракулум.