Гарри Поттер и Три Школы (джен)

Интерлюдия №1: директорский кабинет, «Миракулум»

Янтарная капля стекала по витиеватому хрусталю стакана под внимательным взором невысокого и худощавого мужчины лет сорока с большими карими глазами и уже кое-где поседевшими густыми темными волосами. Он нервно стучал пальцами по столешнице, не отводя взгляда от все той же капли, в которой, впрочем, частично отражался он сам. Наконец мужчина встрепенулся и с большим интересом взглянул на массивную дубовую дверь, куда секундой позже постучали.

— Войдите, — пригласил он немного глухим от долгого молчания голосом. В открывшийся дверной проем просунулась русая макушка небезызвестного нам профессора Адамса.

— Здравствуйте, мистер Шон, я вас не отвлекаю? — бодро спросил Алекс, сверкнув своими чернющими глазами.

Николас улыбнулся и кивнул. Вот удивительно, как быстро растут чужие дети. Хотя можно ли назвать Алекса чужим ему? Мальчишка, несколько лет назад закончивший школу, был частым гостем в его кабинете из-за постоянного попадания в самые различные переделки. Так что Николас видит в нем пусть не сына, но племянника точно. А уж тот и вовсе ориентируется в этой комнате и знает ее как свои пять пальцев. Вот сестра мальчишки, Алекса, напротив, появлялась здесь только как староста своего факультета.

Вообще, Николас очень долго думал, стоит ли брать этих двоих на работу. Нет, возраст его нисколько не смущал. В «Миракулуме» принято давать дорогу молодым и бодрым, так что здесь половина профессорского состава не старше тридцати пяти. Просто Алекс был слишком безалаберным, а Алекса слишком сухой. Милая Ванесса — его заместитель — пыталась убедить в провальности подобного решения на протяжении не менее двух недель. Скорее всего, из-за этого Николас все-таки решился. И не пожалел.

— Мистер Шон, я к вам по поводу Гарри Поттера, сэр, — отрапортовал Алекс с широченной улыбкой. Но тут же внезапно посерьезнел. Николас от такой резкой перемены напрягся, готовясь выслушать самые ужасные вести. — Мальчишка замечательный, но замкнутый и какой-то забитый. Без проблем все ему купили, даже из фонда брать не пришлось — родители оставили ему целый сейф бабла, ой, извините, монет. Ну как, без проблем… — Адамс сделал небольшую паузу, пытаясь составить слова в корректное предложение. — За ним «Хогвартс» приплелся за день до нас. Заставили накупить кучу всего по их списку, сказали, что ждут к себе. Гарри говорит, что они даже слушать его насчет нас не захотели, — вывалив все это, парень выдохнул и замолчал, уставившись на начальника.

Николас побледнел. Вот ничего подобного, видит Мерлин, он не хотел. Тяжело вздохнув, мужчина взял стакан с виски и сделал небольшой глоток. Видимо, конфликта не избежать. А он так надеялся, что не придется видеть этого пройдоху Дамблдора до Рождественского ужина директоров. Альбус Николасу ой как не нравился со своим расчетливым взглядом голубых глаз, вкрадчивым голосом и снисходительностью к окружающим. Его аж в дрожь бросает при каждой встрече. Но и Фламелю в просьбе отказать было нельзя.

Его тезка, а точнее человек, в честь которого назвали — Николас Фламель — лично удостоил «Миракулум» в начале лета своим визитом. И очень настойчиво попросил (читай: потребовал), чтобы национальному герою Англии пришло письмо с приглашением поступить в американскую школу магии. Целей не объяснил, просто загадочно улыбнулся и, еще раз высказав прик…просьбу, ушел.

— Хорошо, Алекс, я все понял. Можешь идти, — кивнул Николас.

* * *

Дни до 30 августа, именно в этот день за ним должен был прийти Алекс, Гарри провел в книгах. В прямом смысле. Периодически он просыпался, накрытый несколькими учебниками. Их приходилось очень быстро убирать, потому что Дадли, однажды увидев такую картину, схватил его книгу по Истории магии и чуть не порвал ее. Но, к невероятному удивлению Гарри, это заметила тетя Петуния и чуть ли не рыдая вытащила «Дадличку» из комнаты, прося не связываться с «этими ненормальными».

Но все же рисковать больше Гарри не хотел, поэтому старался убирать читаемый учебник в свой тайник под одной из половиц. Остальное приходилось прятать в шкафу со сломанными вещами Дадли, в основном рядом с другими книгами, которые в доме Дурслей спросом не пользовались. Гарри пытался как-то начать их читать, но дальше сказок Андерсона не зашло.

— Мальчишка! — обратился к нему дядя Вернон вечером двадцать девятого, когда мальчик готовил ему чай. — Когда за тобой придут эти ненормальные?

— Завтра, — коротко ответил Гарри, следя, чтобы вода в чайнике нагрелась ровно до нужной температуры. Вообще, он уже настолько привык к этому, что мог бы пойти телевизор посмотреть, а снять все равно в нужное время. Но дядюшку лучше не злить.

— Смотри у меня! Чтоб ничего не случилось с домом из-за этих. Мы уедем. Не дай Бог еще подвергать Туни и Дадли такой опасности. Если я замечу хоть маленькую неполадку, то следующим летом можешь не возвращаться. Понял?

— Я все понял, дядя Вернон, — склонив голову, Гарри поставил чашку с чаем перед родственником. Он старался не смотреть в глаза Дурслю, когда тот был в таком настроении. То бишь, почти всегда рядом с ним.

Ночь перед отъездом выдалась неспокойной. Гарри, одолеваемый самыми различными мыслями, ворочался и никак не мог уснуть. Только он прикрывал глаза, как ему мерещилось, что в Миракулуме его будут так же не любить, как и здесь, Литтл-Уингинге. Или что Дадли каким-то образом отправится с ним. Много всего. Слишком много.

Наконец, не выдержав всего этого, Гарри встал с кровати и на носочках отправился на кухню, чтобы погреть себе молоко и успокоиться. Свет в помещении он решил не включать. Мальчик всегда довольно хорошо ориентировался в темноте несмотря на ужасное зрение. Но он не учел, что кто-то другой тоже может оказаться фанатом темных комнат.

— Что ты здесь делаешь? — тихо, но все равно немного визгливо раздалось со стороны стола, куда Гарри и не взглянул. Мальчик аж подпрыгнул от неожиданности. На стуле с чашкой чая в руке сидела Петуния, завернутая в свой фиолетовый домашний халат.

— Я…я…— замялся Гарри под немигающим взглядом каре-зеленых глаз, в темноте кажущихся почти черными.

— Не мямли, — прервала его женщина и указала на стул напротив себя: — Сядь.

Гарри послушно сел, молясь всем известным ему богам (в основном египетским, так как они проходили их на истории в конце года), чтобы его не наказали. А то с Дурслей станется запретить учиться в Миракулуме, а ему так хотелось!

— Ты все вещи собрал? — помолчав, спросила Петуния. И только Вселенная знала, как тяжело ей было начать этот разговор. Гарри в ответ поспешно кивнул — чемодан уже давно стоял собранный в углу его комнаты: — Мы уедем рано утром. Я оставлю тебе пару футболок и штаны, что оказались малы Дадличке. Тебе будут немного велики, но ремень все исправит, а футболки и так носить можно. В холодильник положу несколько бутербродов и пачку сока. Сам ничего не трогай, и — побойся Бога! — не давай ничего трогать этим своим. Все понял? Тогда иди к себе. Нечего топтать мне пол своими босыми ногами.

Гарри пошел обратно как в замедленной съемке. Он не знал, как воспринять происходящее. Но сердце в груди билось со скоростью экспресса. Мальчик даже не заметил, как заснул с широкой улыбкой на лице.

* * *

Гарри вскочил с постели уже в семь утра. От волнения хотелось прыгать, бегать — в общем, двигаться. Дурслей, что удивительно, он не застал. Мальчик даже на секунду присел, со смехом представляя, как тетя Петуния и дядя Вернон будили в такую рань своего «Дадличку», всегда устраивающего спросонья истерику. Жаль, он пропустил подобное зрелище.

Обещанная тетушкой одежда нашлась в пакете на диване. Прямо на том самом месте, где было пятно. Мальчик с улыбкой покачал головой и решил осмотреть свое приобретение.

Вещи выглядели совершенно новыми. Будто их никто ни разу в жизни даже пальцем не касался. А при ближайшем рассмотрении и размер оказался его. Разве что футболки все равно висели на нем как на вешалке.

— И кто вообще мог купить их для Дадли? — вслух удивился Гарри, рассматривая одежду. — На него же такие вещи разве что в первом классе налезли бы.

Штанов в итоге было двое — простые серые, как для школы, и темно-синие джинсы. А футболок и вовсе пять штук да еще и кофта с длинными рукавами из шерсти в придачу. Особенно Гарри понравилась та, что он достал последней. Белая с мультяшным рисунком НЛО и надписью «Let’s meet in the other galaxy» она сразу запала ему прямо в душу, так что мальчик поспешил натянуть ее на себя.

Когда Гарри было шесть, им на уроке впервые рассказали о космосе. О том, какой он огромный, какой опасный, но при этом жутко красивый. И мальчик влюбился. Он замусолил все страницы в учебнике, посвященные вселенной, а уж атлас звездного неба, найденный совершенно новеньким на книжной полке, (а ведь его раньше там точно не было) и вовсе привел его тогда в дичайший восторг. К сожалению, Дадли отобрал у него книгу и вырвал оттуда половину страниц. А на следующий день прямо на глазах у Гарри, книжный стеллаж рухнул кузену прямо на голову, погребя того под книжками, будто мстящими за своего собрата.

В те месяцы Гарри искренне верил, что на самом деле он — инопланетянин. На это мальчик списывал все странности, происходящие с ним. И поэтому каждую ночь долго не ложился спать, смотря в окно на звездное небо.

В семь лет он, конечно, понял, что вовсе он не пришелец, просто не самый обычный мальчик. Но вера в инопланетян до сих пор прячется где-то глубоко в его душе.

Гарри, предавшись воспоминаниям, даже упустил счет времени, а часовая стрелка тем временем приближалась к большой черной цифре «одиннадцать». Профессор Адамс обещал подойти к полудню. Мальчик поспешил утрамбовать новинки в свой чемодан, что было совсем несложно, так как тот несмотря на огромное количество учебников был заполнен едва ли на половину. В точно такой же спешке Гарри пообещал самому себе получать в Миракулуме только хорошие отметки, чтобы хоть как-то отблагодарить тетю Петунию за все это.

Быстро позавтракав, мальчик уселся внизу ждать профессора. Время тянулось неожиданно медленно. Как будто один из противных Дадлиных лизунов стекал с полки на пол. Так что Гарри задумался. О космосе, о сыром тесте, о Миракулуме, о распределении на факультеты.

О, а факультетах Гарри думал больше всего. Он забыл спросить Алекса, как проходит распределение. Так что не знал, придется ему выбирать, будет какая-нибудь полоса препятствий или еще что, но на всякий случай мальчик попытался определиться с предпочтениями. Ключевое слово «попытался» — выбрать он так и не смог. Гарри слишком мало знал о том мире, чтобы понять, что ему ближе всего. Может, он будущее светило Артефакторики? Или великий зельевар? Сказать сейчас Гарри не мог.

Вот часы пробили двенадцать, но в дверь не позвонили. Ни через пять минут, ни через десять. Гарри уже начал волноваться, не забыли ли о нем. Но тут, когда минутная стрелка достигла тройки, в дверь наконец громко постучали. Мальчик, запутавшись в собственных ногах, чуть не грохнулся, когда вскочил открывать дверь. На пороге стоял все тот же ярко улыбающийся Алекс.

— Привет, Гарри, а погодка-то сегодня у вас лучше, чем в прошлый раз, — произнес профессор Адамс, приветственно потрепав мальчишку по темной вихрастой голове.

— Здравствуйте, Алекс. Да, сегодня необычайно солнечно, — ответил ему Гарри, жмурясь от удовольствия и солнечного света, бившего в глаза. Все-таки, какой хороший день.

На этот раз перемещение показалось ему гораздо менее противным, чем до этого. Но все же в животе было очень неприятное чувство, от которого Гарри по прилете даже покачнуло.

— Добро пожаловать в лучшее в мире место, — счастливо сказал ему Алекс, когда мальчик наконец открыл глаза.

Миракулум выглядел… элегантно. Здание было похоже на старинный огромный светло-серый особняк, но, несмотря на цвет, он вовсе не выглядел обычной скучной бетонной коробкой. Нет. Наоборот, высокие окна и различные барельефы придавали ему ажурный и воздушный вид. К тому же, вокруг школы было множество парковых дорожек, лавочек и даже живописный пруд. Это Гарри успел заметить, пока шел вместе с Алексом от ворот до главного входа. Внутри же здание было вполне современным. Удобные ванные, мягкие офисные кресла перед рабочими столами в спальне, куда Гарри заглянул по дороге. Единственное, чего не хватало, так это электричества. Гарри подумал, что, наверное, ток с магией не ладит. Но спросить было не у кого, так как профессор Адамс оставил его недалеко от спального крыла мальчишек, выдав карту лицея.

В комнату почему-то идти пока не хотелось, поэтому мальчик решил сходить на разведку до кабинета Алекса, находившегося не так далеко. Ведь для того, чтобы хорошо учиться, нужно задавать много вопросов, верно?

Профессор Адамс действительно был там, но не один. Рядом с ним стояла высокая и красивая женщина со строгим пучком русых волос. Гарри узнал в ней сестру-близняшку Алекса, которую мельком видел в Солнечном квартале. Своим появлением он, видно, прервал какой-то жаркий спор, потому что говорили родственники на повышенных тонах.

— О, Гарри, как устроился? — тут же отвлекся от сестры Алекс. Алекса бросила на брата строгий взгляд. Женщина поправила свою юбку, выпрямила спину и сразу стала похожа на строгую преподавательницу, но никак не на чью-то сестренку.

— Все хорошо, Ал…профессор Адамс, — кивнул в ответ немного испугавшийся Гарри, вовремя вспомнив, что в школе к учителям по именам не обращаются. Он бы хотел вернуться на минуту назад и не мешать взрослым спорить, но было уже поздно.

— Ну вот и хорошо! — обрадовался Алекс, широко улыбнувшись. Его сестра тихонько хмыкнула. — Ты что-то хотел?

Гарри поинтересовался у профессоров насчет тока. Действительно, его догадка подтвердилась, мальчика это сильно обрадовало. Хоть не зря шел. Профессор Алекса Адамс на пальцах ему объяснила, что в школе слишком сильный магический фон. Это мешает электричеству распространяться. Гарри поблагодарил профессоров и отправился все же выбрать себе комнату.