Версии (гет)

— На Беллатрисе свет клином не сошелся, Грейнджер. У неё есть муж, деверь, неизвестно ещё, кто из других родственников Лестрейнджей жив. А ограбить Гринготтс, как показала практика, не такая уж и невыполнимая задача.

— Очень многое указывает на неё!

— В каком месте? Да, было бы логично и удобно, если бы это оказалась она, но в жизни редко все складывается ожидаемо, — отрезал он.

Неловкость из-за вчерашнего помогла преодолеть жгучее желание обсудить все новости и порожденные ими размышления. Гермиона и ночью-то еле терпела, а с утра даже умыться толком не успела, как открыла рот. Северус смотрел на неё явно раздраженно, но вел себя, как обычно. Обычно раздраженно. Его характер её не остановил, слишком велико было волнение. Только когда он молча отобрал у неё нож для ингредиентов и оттеснил от котла, она немного сбавила обороты, прекратила фонтанировать идеями и сосредоточилась на забытых зельях.

— Надеюсь, поток бессвязного бреда иссяк? Или все же наложить на тебя Силенцио для закрепления эффекта?

— Что плохого в том, что я пытаюсь придумать хоть какой-то выход из сложившейся ситуации?

— Ты не ищешь выход, ты фантазируешь на ходу при дефиците информации.

— А что делать? Какие новые данные мы сейчас можем получить? Вот и остается…

— Ты могла бы для начала спросить меня, как я оцениваю поведение Беллатрисы. Смею напомнить, что мы с ней уже несколько раз встречались в этой реальности, — протянул он надменно.

— Спросить? А ты сам не мог поделиться своими мыслями на этот счет? — она все же вспылила. — Я вообще-то с тобой и так разговариваю, а это подразумевает диалог.

— Не заметил.

— Ещё скажи, что я должна была понять, что Белла точно не первая, потому что ты не упоминал, что её поведение как-то отличается от ожидаемого, — она проговорила фразу на одном дыхании и жадно вдохнула.

— Таких высот логики я от тебя не жду, Грейнджер.

— Вот как! А как на счет твоего уровня предвзятости? Сможешь ли ты верно вычленить паттерны поведения, с учетом, что вряд ли хорошо помнишь, как она вела себя в это время? Да и сколько раз ты её видел? Дважды?

— Не можешь признать свою ошибку?

— Это не конструктивный разговор, ты просто пытаешься вывести меня из себя.

— Похоже, для этого мне не надо прикладывать никаких усилий.

— Я расстроена и рассуждаю, вероятно, слишком эмоционально, но неужели ты не можешь приложить усилия и хотя бы попытаться разговаривать со мной нормально, Северус?

— Не считаю этот разговор в принципе необходимым. Сообщить мне результаты операции было бы достаточно.

Гермиона действительно замолчала, теперь уже основательно и надолго. Несмотря на то, что они часто спорили, это, наверное, можно было бы назвать их первой официальной ссорой — она обиделась вполне серьезно. Правда, что на этот счет думал Снейп, было решительно не ясно. Возможно, он получал сплошное удовольствие от тишины и покоя. Возможно, они оба были просто разочарованы сложившейся ситуацией и проецировали это недовольство друг на друга.

Лили и компании ничего про фактический провал операции не сказали. Их вины в этом не было, понижать боевой дух никто не хотел, да и, собственно, чем они могли помочь? Подвязывать Поттеров открыть охоту на Лестрейндж было бы, по меньшей мере, странно, хотя о самой идее Гермиона начала думать чуть ли не сразу. Захватить Беллатрису живьем, выяснить, что ей известно… На Снейпа её аргументы никакого впечатления не произвели, но даже он признавал, что с неё целесообразнее всего начинать поиски — первая ли Белла или кто-то её надоумил, но она вполне могла собственноручно перепрятать крестраж. Задачу, впрочем, это ничуть не облегчало.

Дамблдор затею раскритиковал. Для подобного пришлось бы подключить аврорат, того же Грюма, раскрыть часть информации им и, учитывая фанатичность Беллы, использовать усиленные техники допроса. Такие методы работы директор не поощрял, он и разрешение на использование Непростительных от Крауча воспринял негативно, хотя это был разумный ответный шаг министерства на происходящее. Гермиона сдаваться не собиралась.

— А с чего нам вообще думать, что чашу похитил кто-то со стороны?

В этом убежище они бывали уже неоднократно. Наверное, место было надежное и неприметное, раз его так долго не меняли. Дирборн свою работу выполнял на совесть и заморачивался с Фиделиусом каждый раз, хотя, вероятно, в домах, куда приглашали их, Хранителем тайны был Дамблдор. Как и говорил Северус, замыкать все секреты на одного человека было бы глупо.

— Если Белла просто забрала свое, то зачем оставила обманку? — Снейп был подчеркнуто равнодушен.

— Ты же верно заметил, что доступ к сейфу имеет несколько человек. Она могла банально подстраховаться, чтобы не привлекать внимание. И нет, — Гермиона вздохнула, — я не утверждаю, что это сделала именно она. Просто сам факт наличия подделки ничего не доказывает.

— Сомнительная логика.

— Думаю, так мы ни к чему не придем, — Дамблдор попытался примирить их, размолвка была для него очевидна.

— Я считаю, что надо взяться за Лестрейнджей всерьез. Выяснить, где они живут…

— И нанести визит вежливости? — Северус хмыкнул.

— Взломать защиту и обыскать, — она цедила слова. — Крестраж могли забрать в семейное поместье, дом… или где там они живут.

— И конечно же старинное семейство из священных двадцати восьми не позаботилось о том же Фиделиусе.

Они посмотрели друг на друга с неприязнью.

— Я не предлагаю прочесывать всю Британию наугад. Но ведь у кого-то же есть эта информация.

— В министерстве не хранятся данные по личному имуществу, только коммерческие адреса, — пояснил Дамблдор.

— То есть, если Беллатриса не решила вдруг открыть лавку прямо у себя в доме…

— Северус, я поняла, — она сложила руки на груди и скривилась. — А в Гринготтсе?

— Боюсь, я исчерпал свои возможности, — директор пригладил бороду.

— Но можно же отследить сову, к примеру. Я понятия не имею, как это делается…

— Сложно, мисс Фицрой. И даже если сова доставит письмо с отслеживающими чарами, какова вероятность, что в этот момент получатель будет там, где нам нужно?

Дамблдор все ещё использовал по отношению к ней фальшивое имя, хотя знал настоящее. Лили тоже продолжала звать её Мией. Видимо, потому что это так и осталось за рамками их общения, Гермиона Грейнджер и не подумала представиться официально. Впрочем, уж пусть лучше так, чем повышать вероятность того, что они однажды оговорятся на публике. Это может привлечь внимание первого, кем бы он не был. А если рассуждать в длительной перспективе, то жить в этом мире ей все равно придется под псевдонимом, так что лучше смириться и не пытаться менять это.

— Сильно сомневаюсь, что Беллатриса так беспечна, что не защитила дом от всех возможных атак, — Снейп, кажется, задумался над её идеей серьезно. — Лестрейнджи очень закрыты. Гостей к себе не приглашают, социальную жизнь ведут в других местах.

— Их же полным составом упекли в Азкабан после первой магической, неужели адрес нигде не всплыл?

— Их взяли с поличным, обыски были ни к чему. А даже если, то я не в курсе, у меня тогда были свои проблемы.

— Может Том как раз сейчас у них и живет, — она рассеянно усмехнулась. — А после возрождения подался к Малфоям, так как, очевидно, из тюрьмы Лестрейнджи за домом следить не имели возможности.

— Если Нарцисса и знает, где живет её сестра, сказать она, вероятно, все равно не сможет. Это не считая того, что веского повода спрашивать подобное у меня нет.

— Не стоит подставляться, — легко согласилась она. — Раз уж ты не знал этого, будучи Пожирателем…

Директор слушал их внимательно, но молчал. Гермиона представляла, сколько на самом деле неочевидной информации он вычленял из их небрежно брошенных фраз. Хотя вся концепция взаимовыгодного обмена данными, которая пришла ей в голову в самом начале, давно уже потеряла актуальность — без разрешения Дамблдора она и шагу не могла сделать, они со Снейпом все равно привычно помалкивали о многом, что случилось после первой магической. Ей не хотелось акцентировать внимание на Гарри, у которого появился реальный шанс не оказаться в гуще событий с мишенью на лбу (вот так каламбур), Северусу, по понятным причинам, тоже не улыбалось рассказывать про свою роль в событиях, которые, вероятно, уже и не случатся.

Охота за крестражами практически официально переросла в охоту за Лестрейнджами, но выйти из тупика им это не помогло. Снейп приготовился ждать чужого хода, она смирилась, что в ближайшее время изведет себя размышлениями, переливая из пустого в порожнее. Они так и не начали нормально разговаривать, а будни, впрочем, никаких выходных у них и не было, опять потянулись вереницей кипящих котлов и редкими прогулками до магазинов. Была бы у них возможность, они бы, наверное, ещё и избегать друг друга начали. Гермиона на все это мысленно закатывала глаза, но все равно помалкивала, не собираясь делать первый шаг. Хватит, она и так постоянно это делала. Хотя беспокоиться за Снейпа, когда он отправлялся в Лютный за ингредиентами или на всякие сомнительные встречи, ей это все равно не мешало.

* * *

Массовых нападений на членов Ордена Феникса все ещё не было. Эффективность Пожирателей в этом вопросе в свое время зависела, по-видимому, от Петтигрю, который и передавал кто, где и когда. Сейчас он был под колпаком, да и, вроде как, со всех сторон при деле — не до предательств. Что-то выкинуть мог первый, но он так до сих пор и не вмешивался в боевые действия или, по крайней мере, это было не очевидно. Ненадолго выбыли из строя, но не погибли, братья Пруэтты — воспоминания о Молли и уже родившимся Роне захлестнули её на целый вечер, но о фактическом уничтожении первого состава ещё пока не шло и речи.

Крауч в последние несколько месяцев свирепствовал. Ей показалось, что в списках преступников мелькали люди, которые в её мире наказания избежали. Снейп называл много имен, видимо, часть из них авроры все же подловили на горячем. Казалось бы, они все еще имели преимущество в войне, а первый либо не мог так же свободно распоряжаться своей информацией, либо его знания были ограничены. Но, как всегда, все упиралось в человеческий фактор. Крауч и Дамблдор сотрудничали неохотно. Не сказать, чтобы у них были какие-то конфликты, но Барти метил в министры, а директор был его, фактически, соперником. Разница в их подходах тоже бросалась в глаза. По сути, Орден и официальные структуры взаимодействовали не напрямую, а через Грюма, который получал информацию и распоряжался ею по своему усмотрению. При всем уважении, Дамблдору он тоже в рот не смотрел. В общем, здорово было знать, что делать, но планы ещё требовали реализации. Иногда банально не хватало рук. Да и это была не шахматная партия — люди умирали. Вот что они будут делать, если с очередного задания не вернется тот же Аластор? Такое изменение вполне себе вписывалось в естественную вариативность альтернативных миров, а эта реальность и так уже была порядком переписана. Возможно, у первого были те же трудности. Если он и знал обо всех стычках с Орденом заранее, это не могло обеспечить ему автоматическую победу. Как и им.

Время тянулось неприлично медленно. Никаких подвижек в поисках крестража, Лестрейнджей и уж тем более выяснении личности причины половины их проблем (вторую половину все же обеспечивал сам Воландеморт) не было. С Лили они не встречались, мародёры были заняты в Ордене, а она успела поволноваться за Сириуса и за его отношения с матерью просто заодно со всем остальным. Все было так беспросветно однообразно, что даже Снейп сдал свои молчаливые позиции, но не сказать, чтобы это принесло ей удовольствие.

— Если все так и пойдет дальше, то мне придется принять метку.

Хорошо, что Гермиона в этот момент читала книгу, а не ела, к примеру, иначе обязательно подавилась бы. Нет, все же считать Северуса терпеливым человеком она поспешила.

— Скучаешь по татуировке?

Сарказм определенно заразен, да и хвататься за сердце от таких заявлений после нескольких недель игнорирования что-то не хотелось. Снейп же, напротив, практически улыбнулся.

— Нам нужно больше информации.

— Подумать только, а, казалось, этого добра у нас навалом, — она заложила страницу импровизированной закладкой, и переключила все свое внимание на него. — Люциус все же сделал тебе двусмысленное предложение?

— Нет, как ни странно.

— Не уверен в тебе?

— Либо слишком переживает за Нарциссу. Если я стану зельеваром Лорда, то, очевидно, побочными делами мне придется пренебречь.

— И на кой-черт тебе это надо? — она все же не смогла удержать планку и нахмурилась. — Жизнь не мила без трагичного самопожертвования?

— Давно уже стало ясно, что никуда мы с этого крючка не соскочим, пока все так или иначе не закончится.

Она фыркнула. Да уж, если в самом начале Гермиона ещё предполагала, что они смогут отойти от дел и оставить все на откуп Дамблдору в какой-то момент, то теперь, без пророчества, без четких перспектив в развитии хода войны и при незримом присутствии первого, им так и придется идти до конца.

— Ты же понимаешь, что это на порядок усложнит твою, а, значит, и мою жизнь? Северус, игра не стоит свеч. Даже если ты что-то узнаешь, облегчишь жизнь Ордену…

— Не тебе объяснять мне риски.

— А кому? Ты, видимо, забыл, что я не твоя Гермиона и знаю, что и как происходило по ту сторону баррикад, пусть ненамного, но больше.

— Так ты запрещаешь мне? — он приподнял брови и посмотрел на неё насмешливо.

— Да, — она кивнула для убедительности. — И, если ты будешь упорствовать, тебе придется выслушать всю сотню причин, почему я считаю это плохой идеей.

— Это гораздо эффективнее, чем все то, что предлагала ты.

— Не льсти себе. По-твоему, сколько времени пройдет, пока ты не получишь достаточный уровень доверия, чтобы передавать действительно полезную информацию? И это не считая объективных неудобств: Ордену все ещё нужно будет варить зелья, метка автоматически поставит тебя под удар… Авроры сейчас сначала пускают Аваду, а потом спрашивают. Что если новые старые друзья принудят тебя отправиться на рейд, где ты столкнешься со своими же?

— Я уже проходил через все эти моральные выборы во время второй войны.

— Вот именно, что второй. Тогда и условия были другими.

— Не настолько.

— Нет, — она опять открыла книгу и уставилась на страницу немигающим взглядом. — Просто нет, понимай, как хочешь.

— Значит, ты в гораздо большей степени моя Гермиона, чем, собственно, та, которую я знал.

Она все же поперхнулась, Снейп ушел на кухню. С общением у них обоих явно были какие-то проблемы. И что-то ей подсказывало, что Северус все равно сделает так, как посчитает нужным, как бы она не выступала против. Дамблдор тоже вряд ли будет его отговаривать, хотя, кто знает. Тут ведь дело было не только в безопасности Снейпа и во всех сопутствующих для него рисках, но и в той самой корзине с яйцами. В их будущем директор грамотно распределял информацию между сторонниками, разделяя и самих людей. Постфактум это её сильно злило, но метод безопасности все же работал. Сейчас же они оба знали слишком много. Она уже была под ударом, если ещё и Северус привлечет к себе внимание Воландеморта…

Опять навесить на себя ярмо Снейп не успел. Можно было бы патетично сказать, что беда пришла, откуда не ждали, но именно этого они и ждали. На Лонгботтомов напали. Если бы не приставленные к ним Люпин и Петтигрю, которые, на счастье, именно сегодня отправились с ними на задание, обернувшееся ловушкой, все кончилось бы едва ли лучше, чем в воспоминаниях из будущего. Круцио, Авада, пара неприятных проклятий — полный пожирательский набор. Но разошлись они, как ни странно, без потерь, хотя Фрэнк и Питер попали в Мунго в тяжелом состоянии. Тут зельями из их лаборатории было не обойтись. Алиса, а вместе с ней ещё не родившийся Невилл, почти не пострадали.

Хотелось бы думать, что это было всего лишь совпадение. Шла война, авроры действовали жестко, а Лонгботтомы работали особенно эффективно, так что их устранение было в интересах Темного Лорда. Но Люпин подтвердил, что руководила нападавшими женщина. Гермиона пересмотрела его воспоминание о происшествии трижды, для верности, но голос узнала сразу. Да и много ли среди Пожирателей дам?

— Поттеры…

— Предупреждены, — поспешил успокоить её Дамблдор. — И уже направляются сюда.

Она прошла из угла в угол кабинета директора, но вовремя себя остановила и встала у окна, так любимого Снейпом в её мире. Из-за Омута памяти пришлось встречаться прямо в Хогвартсе. Да и ситуация была экстренная. Впрочем, было уже довольно поздно, и, если какие-то школьники и нарушали правила, вряд ли гостей кто-то заметил под дезиллюминационными чарами. У Поттеров и вовсе была мантия-невидимка.

— Вам нужно было доказательство? Вот оно!

— Пожиратели напали на авроров. И это аргумент в пользу?.. — Снейп опять прибегнул к своему скучающему тону.

— Может Белле ещё лично явиться и официально объявить, что она первая?

— Это действительно может быть просто совпадением, — миролюбиво вклинился Дамблдор. — Хотя и тревожащим.

— Ох, ладно. Упирайтесь и дальше, но тенденция налицо. Лонгботтомы должны были быть в безопасности ещё год минимум!

— Сейчас никто не в безопасности, — все так же безэмоционально поправил её Северус. — А в историю внесено слишком много изменений, чтобы события и дальше шли по накатанной.

Горгулья пропустила Поттеров, и им пришлось прервать спор о первом, но продолжить его в другом русле. Случайность или нет, но безопасностью пренебрегать не стоило.

— Даже не надейтесь, что я буду где-то отсиживаться! — Лили на уговоры не поддалась. — Они напали на моих друзей. С Алисой и Фрэнком мы мало общались, но Хвостик… Их надо заманить в ловушку и остановить, а не устраивать маскарад.

— Тебе так не терпится стать наживкой? — Гермиона размяла переносицу. Ей начало казаться, что тут только она хочет защитить Поттеров.

— Как будто я подписываюсь на бой в одиночку с кучей Пожирателей, — Лили фыркнула. — Защитим дом, навесим следилок и будем ждать. Лонгботтомы и ребята их явно потрепали, у нас есть время подготовиться.

Она почти сдалась. Снейп подозрительно помалкивал, а ведь, казалось бы, кому как ни ему выступать против участия Лили. Правда, альтернативы, вроде его вступления в свиту Воландеморта, были ещё безнадежнее. По сути, вариант с засадой являлся вполне себе реализацией охоты на Лестрейнджей, которую Гермиона сама и предложила, и с каким-никакими, а шансами на успех. Первый сам к ним придет.

— Вам нельзя оставаться без прикрытия ни на секунду, — Северус все же подал голос. — Лонгботтомов только это и спасло. Иначе это будет уже не ловушка, а легкая добыча.

— Сириус у нас и так днюет и ночует. Правда, сегодня мать послала ему Громовещатель… — Джеймс задумался.

Видимо, поэтому Блэка сейчас тут не было. Вальбурга все же устроила сыну проблемы. Поттер, кстати, тоже решение жены не оспаривал. Ей бы такой авторитет. Хотя, возможно, ему просто было спокойнее, когда она рядом. Они могли бы спрятать их обоих, но тогда маскарад, как выразилась Лили, существенно осложнился бы. Снейп не мог круглосуточно отыгрывать Джеймса, а втянуть в это кого-то ещё было бы затруднительно. С этой стороны она с Поттер была солидарна: переусложненные схемы чаще дают сбой. Гермиона посмотрела на Дамблдора с мольбой.

— Мисс Фицрой, у всех есть право выбора, — директор ей тоже помогать не собирался.

С этим бы она поспорила. Ведь Поттеры и половины всего не знают и информированного согласия дать не могут. Даже если технически нет разницы между очередным рейдом Пожирателей и точечным нападением первого.

— Мия, у вас с Северусом нет монополии на риск, — Лили скромно улыбнулась. — Давай лучше помогать друг другу.

— Хорошо, — она нахмурилась. — Кто сегодня дежурит у вас?

— Сегодня? — Лили растерялась. — Они же тоже пострадали при нападении на Лонгботтомов, я не думаю…

Гермиона приподняла брови и уставилась на неё выжидающе. Снейп хмыкнул.

— Римус сейчас в больнице, хочет дождаться, когда Питер придет в себя, — заметил Джеймс.

— Тогда я пойду, — она обвела всех присутствующих суровым, как ей казалось, взглядом.

— Ладно, — Лили растеряно согласилась. — Гостевая спальня в твоем полном распоряжении.

— Она мне не понадобится.

— Да ладно тебе! Сигнальные чары вполне справятся с ночным бдением. Уж на счет этого мы озаботились — врасплох нас не застать.

Гермиона вздохнула и коротко кивнула. В конце концов, снотворное ей подливать не станут, а там она посмотрит, как дела обстоят с защитой. Снейп, видимо, разгадал её не очень тайный план.

— Я зайду утром. Принесу оборотного, чтобы не светиться в деревне лишний раз. Доработаем чары, если это понадобится.

Говорил он практически в приказном тоне, и, хоть Поттеры вряд ли были рады видеть его в своем доме, на этот раз спорить не стали. Северус и сам, наверное, спать не собирался — нужно было доделать срочные дела, чтобы освободить время на защиту Лили. А все остальное потерпит, пока они не будут уверены в своих силах и способности дать отпор.

Сейчас надо было добраться до Годриковой впадины и хорошенько все обследовать. Они переместились втроем неподалеку от деревни, чтобы не наткнуться случайно на магглов, и прогулочным шагом направились к знакомой улочке. Погода стояла великолепная, она с удовольствием вдохнула свежий ночной воздух. Май выдался теплым, но нежарким, хотя то и дело случались грозы. Даже сейчас в воздухе как будто пахло электричеством, но небо было чистое. Нервничать перехотелось. Действительно маловероятно, что Беллатриса явится сегодня сюда после схватки с Лонгботтами. Она все же человек и тоже нуждается в отдыхе. Навстречу им шел сухопарый старик.

— Сосед, — шепнула ей Лили, заметив, что Гермиона напряглась. — Здравствуйте, мистер Дарвиш.

— О, миссис Поттер, мистер Поттер, тоже любите поздние прогулки?

— Засиделись в гостях.

Лили доброжелательно улыбнулась, старик кивнул соседям и скользнул взглядом по её, Гермионы, лицу. Она была в своем настоящем обличье — слишком спешила на экстренную встречу с Дамблдором, да и там были все свои, не было необходимости прятаться за маской. Уж дойти до дома можно и без оборотного. Конечно, её шрамы привлекли внимание. Он почти жадно вгляделся в её черты и вдруг оскалился, широко, почти безумно. Палочка скользнула в руку на рефлексах, но все равно слишком медленно.

Дарвиш резко дернулся в сторону, оттолкнув идущую ближе к нему Лили, и его пальцы сжали её плечо. Все случилось за доли секунды. Гермиона не успела вдохнуть, когда рывок трансгрессии вышиб остатки воздуха из легких. На другой стороне она покачнулась, сделала несколько шагов в сторону, пытаясь сохранить равновесие, и закашлялась. Было очень темно, все кружилось перед глазами, Ступефай пришлось бросать наугад. Если старик и потерял ориентацию в пространстве, как она, то, вероятно, просто среагировал на звук. Тяжелый удар, вполне себе физический, пришелся в правую скулу. Её мотнуло в сторону, в глазах окончательно потемнело, но боль не успела прийти, когда от второго удара, в челюсть, она упала, прикладываясь головой ещё и об пол. Гермиона судорожно вскрикнула и замерла под воздействием чар помех. Палочку почти ласково вытянули из безвольных пальцев. Она пришла в себя через пару секунд, но магические путы уже позаботились о её покорности. Старик, кем бы он не был, склонился над ней, опустившись на колени, все с той же сумасшедшей улыбкой. Паника нарастала, мысли путались.

— Белла? — она шептала.

Гермиона только слегка напрягла мышцы лица, но тут же поморщилась — боль распускалась ядовитым цветком, во рту была кровь. Хотелось истерично возмутиться, почему опять по лицу, но другое сильное чувство — страх — сковало её. Дарвиш рассмеялся, хрипло и натужно.

— Трикси отдыхает. Авроры, Лонгботтомы, задали ей трепку, хотя ты, наверное, и так это знаешь, — он смотрел на неё практически с удовольствием. — Жаль бешеную сучку, но мне это оказалось только на руку. Так и знал, что вы зашевелитесь на счет Поттеров, но на такую удачу и рассчитывать не мог.

Он с усилием провел пальцами по её щеке, правда, здоровой и опять разулыбался. Она хотела было спросить его хоть о чем-нибудь, но вместо этого только сдавленно захрипела. Голова раскалывалась, зубы и кости ныли, было больно даже просто глотать.

— Я давно искал тебя, Гермиона Грейнджер, — Дарвиш встал. Никакой старческой скованности в его движениях не чувствовалось. — Но подожди немного, нам надо найти место поуютнее старого сарая.

Палочка была направлена прямо ей в лоб, сознание померкло.

* * *

Помещение, в котором она пришла в себя, походило на камеру в тюрьме, но достаточно просторную и абсолютно пустую. Она все ещё была связана по рукам и ногам и лежала на голом, неровном полу, выщербленные камни впивались ей в спину. Единственная дверь выглядела тяжелой и надежной. Вряд ли её удастся открыть, даже если Гермиона освободится из пут. Окон не обнаружилось, но совсем темно тут не было — рассеянный, явно магический свет все же чуть освещал комнату. Силенцио избавило её от попыток закричать, да и это, вполне вероятно, было совершенно бесполезно. Гермиона повернула голову и прижалась щекой к холодной поверхности. Было больно, но это могло помочь с отеком.

Вряд ли прошло много времени с тех пор, как её вырубили. Раны все ещё кровоточили, и ей приходилось сглатывать кровь, сдерживая тошноту. Хотя, возможно, мутило её от сотрясения. Глаза совершенно не по-геройски защипало, Гермиона всхлипнула. Ей уже приходилось бывать в такой ситуации, доводилось лежать на полу в ожидании новой порции боли. От страха сводило живот и мысли застывали. Как же все так вышло?!

Конечно, Петтигрю уже давно видел в Годриковой впадине подозрительных личностей. Приметить старика-соседа и прикинуться им при случае магу было проще простого. Но как ему удалось все это провернуть в один день? Или он действительно ничего не планировал, и это была чистая удача? Разбитая скула пульсировала, Гермиона чувствовала, как заплывает глаз. Поттеры наверняка в ужасе, уже связались с Дамблдором, снова. Снейпа тоже сразу поставили в известность. Они уже решают, что делать. Но что они могли?

Какая же она все-таки тупая! Ей до сих пор не давало покоя собственное имя. Казалось, что псевдоним обеспечивал какую-то защиту. Но в Хогвартсе её видели сотни людей, если бы один из них был первым, он бы узнал Грейнджер сразу, как бы она не назвалась. А ведь Пожиратели ещё и интересовались ею, тем, как она попала в школу. Информация про неё, включая внешность, легко могла попасть в руки той же Беллатрисы. При этом она регулярно шаталась по Косой, работала в пусть и не популярном, но всё же магазине. Её могли раскрыть в любой момент! Первому вовсе не нужно было анализировать и соотносить изменения в мире, чтобы вычислить их, ему было достаточно разок наткнуться на неё в публичном месте.

Гермиона опять всхлипнула и зажмурилась, но от этого голова только сильнее закружилась. Когда они поняли, что в мире есть ещё один пришелец из будущего, она уже сидела взаперти и пила оборотное зелье, как чай. И даже не думала о том, что её уже раскрыли, и эти меры безопасности работают вдвойне. Он атаковал при первой же возможности, значит они все же пересеклись в какой-то момент лично или косвенно. Думали ли об этом Северус или директор? По крайней мере, Снейп был в относительной безопасности в её тени.

Он вернулся через пару часов или ей так показалось, отследить время было затруднительно. Теперь это был молодой мужчина, может на пару лет старше её самой. Они уже встречались раньше, вероятно, неоднократно, но хорошо помнила она его только по схватке в Отделе тайн. Это был Лестрейндж, кто-то из братьев, наверное, младший. Имя Гермиона не могла сейчас припомнить. Он был возбужден, чересчур, и до неестественности радостен.

— Все в порядке, — он опять потрепал её по щеке, она дергаться не стала. — Я сказал, что притащил в подвал новую игрушку. Мне разрешили тебя оставить.

Почему-то спрашивать, кто был с ним так мил, не хотелось. Говорить вообще не было желания — она замерзла, лицо саднило, путы врезались в кожу, а конечности онемели. Хоть ей и удалось подремать немного, легче не стало.

— Как ты?.. — голос был как будто не её.

— Попал в прошлое? Жил здесь? Нашел тебя? — он усмехнулся.

Ему явно хотелось поболтать. Хорошо, она поддержит беседу. Это приятнее, чем пытки.

— Всё.

— На самом деле, это не самая увлекательная история. Мне просто очень не хотелось снова попасть в Азкабан.

Её передернуло. Что же это за тайные темные ритуалы такие, если ими пользуются все, кто ни попадя? Или у них тут специальный мир-отстойник для всех таких путешественников? Лестрейндж, тем временем, ударился в воспоминания.

— Мне казалось, что это отличная идея: отмотать немного время, найти виноватых... Но снова оказаться тут, среди всех этих людей, притворяться, молчать, — его лицо скривилось. — Тебе не понять, ты другая.

Он оглядел её заинтересовано. Конечно, она же пришла во плоти и вообще не должна была быть здесь.

— Не думал, что снова увижу тебя, маленькая дрянь. Я ведь позаботился о твоих родителях-магглах, ты знаешь?

— Да, — она выдохнула слово, стараясь не задействовать мимику.

— Беспомощные ублюдки, было очень скучно. Хотя пришлось побегать, знаешь, я не удосужился узнать их имена.

— Зачем?

Он рассмеялся.

— Конечно, ты не помнишь, но ничего, я объясню тебе. Даже лучше, что мы опять встретились. Буду считать это подарком судьбы, — Лестрейндж склонился над ней, как в первый раз. — Сейчас с моим братом все в порядке, но я хочу, чтобы ты поняла, что натворила, какую боль причинила. Отродье!

От его тона у неё поползли мурашки. Он схватил её за подбородок, сжал и помотал голову из стороны в сторону, но почти сразу отпустил и вытер пальцы о штанину. Гермиона никакого вреда ни одному из членов его семьи никогда не причиняла, по крайней мере, лично. Но это было в её мире, в её варианте развития событий. У этого Лестрейнджа все могло сложиться по-другому, и вряд ли ему будут интересны путанные объяснения, что они пришли из разных альтернативных реальностей. Его полубезумная улыбка, которая так напомнила ей Беллатрису по началу, уже говорила о многом. Этот человек прошел через Азкабан, неоднократно, у него свои понятия о справедливости.

— Я ещё по слухам из школы понял, что что-то не так. Но все было не до того, знаешь, у меня много дел. Я не хотел разочаровывать господина, хотел быть ближе к нему, когда он наконец изменит мир.

— Понимаю.

— Конечно понимаешь. Наверняка сразу же побежала к Дамблдору выкладывать всё?

Он усмехнулся, встал и чуть отошел от неё, ей стало легче дышать.

— Не всё.

— С ними непросто, да? Я желаю Лорду победы, но не хочется, знаешь, стать безымянной ступенькой к его величию.

— Тебе надо большего.

— Именно! Не только для себя, но и для брата. Мы все отдали в прошлый раз. Я просто хочу, чтобы сейчас все сложилось лучше, счастливее. И я не позволю, — он медленно достал палочку, — чтобы кто-то мне помешал.

Веревки перестали её опутывать. Гермиона неловко размяла руки, которые почти потеряли чувствительность, и подтянула ноги, не предпринимая попыток встать. Обескровленные мышцы закололо тысячей иголок.

— Я не представляю для тебя угрозу.

— Уже нет. Но ты пыталась. Хотя это было довольно жалко, в самом деле. Что вы смогли? Спасти пару магглов? Отправить нескольких мелких сошек в Азкабан? Я пришел за гадалкой, а вы даже не дернулись.

— Мы защитили Лонгботтомов.

Глупо было с ним препираться, но смолчать она не смогла. Лестрейндж только фыркнул.

— Белла заимела на них зуб, мне нет до них дела. Они были ни на что негодными тогда, и не представляют интереса сейчас. Хотя я бы избавился от Поттеров просто на всякий случай, но правильно сделал, что подождал.

Ей слышалось в этом лицемерие. В её мире после инцидента с Лонгботтами Лестрейнджи и загремели в тюрьму. Было чувство, что он, нет, не боялся, но не хотел повторять ситуацию. А вот Белла ничего не знала и просто нанесла удар по врагу. Он никому ничего не рассказал?

— Так это и правда была просто случайность? — она села, несмотря на дискомфорт.

— Разве все это не просто одна сплошная случайность? Я увидел тебя в той стычке на Косой аллее, хотя не сразу поверил глазам. Не был уверен, выжила ли ты, но решил проявить терпение. Ты так защищала мамашу своего дорогого друга и обязательно пришла бы к ней рано или поздно. Но такой подарок…

— Ты выслеживал меня? — очевидно, так, но палочка в его руке Гермиону нервировала. Надо было тянуть время.

— А что оставалось? Ты хорошо спряталась. Но не волнуйся, я помогу тебе исчезнуть окончательно.

— Я ничего тебе не расскажу, — она ответила, пока ужас не парализовал её, но звучало жалко.

— А мне и не надо, — Лестрейндж, похоже, стал терять интерес к разговору. — Можешь забрать все свои маленькие секреты с собой в могилу. Когда Лорд победит — вопрос времени, а Авад на всех хватит.

— Дамблдор остановит его, — ещё более беспомощно.

Лестрейндж будет пытать её в любом случае, Гермиона видела это по глазам, по тому, как он сжимал палочку. А ей было нечего предложить ему, никакой блеф не шел в голову.

— Что-то Снейп не особо напрягался, когда убил его тогда. Видимо, не так уж директор и хорош, как думаешь?

Он опять улыбался. Ответить она не успела, да и вопрос был скорее риторический. Лестрейндж искал её не для шпионских игр.

— Силенцио. А теперь я расскажу тебе, как расстроен, что ты вот так просто дышишь одним воздухом с моим господином и братом, после всего того, что сделала. Круцио!

Видимо, шум ему не нравился. Но сорвать голос ей это не помешало: горло раздирало и от беззвучных криков. Лестрейндж умел вовремя остановиться, потому что Гермиона даже не потеряла сознание, когда все прекратилось и ей удалось отползти и свернуться калачиком у стены. Возможно, он хотел довести её до стадии, когда смерть становится предпочтительнее страданий, медленно и со вкусом.

Он наложил очищающие. Вряд ли ради её удобства, скорее из-за собственной брезгливости — конвульсии приводили к закономерным результатам. Её знобило, кости ломило, разбитое лицо отошло на второй план. Пара гематом по сравнению с Круциатусом ничего не значили. Думать не хотелось, хотелось забыться, но из-за боли уснуть не получалось. Гермиона куталась в мантию, стараясь успокоить подрагивающие руки. В кармане нашелся вкладыш от шоколадной лягушки. Без палочки он был бесполезен, но она все равно сжимала его в ладонях. Домовик, хотя его она не увидела, принес миску с водой. Подлито там что-то или нет ей было уже не важно, пить хотелось немилосердно.

Что ж, на счет Лестрейнджей она не так уж сильно и ошибалась. Конечно, предвзятость к Беллатрисе несколько затуманила её видение, но это было закономерно — рассуждать проще и логичнее о чем-то знакомом, привычном. Белла всегда была на первом плане, имени младшего брата её мужа Гермиона так до сих пор и не вспомнила. Этот человек никогда не представился бы ей кем-то важным. Даже сейчас, после пытки, он выглядел для неё вышедшим из-под контроля статистом, получившим несоизмеримую с его положением власть.

Наверное, неуместно было так рассуждать о своем вероятном убийце, но она почувствовала разочарование. Мерлин великий, он даже её не допросил! Конечно, ещё не вечер, но, казалось, ничего, кроме удовлетворения личной мести и её устранения, ему было не нужно. Он считал, что и так знает достаточно. В каком-то смысле, так и было. Даже с крестражем, хотя он, наверняка, и понятия о них не имел, ему удалось им подгадить. Теперь пророчества нет, один из якорей Воландеморта где-то припрятан, а она умрет в подвале дома Лестрейнджей, куда сама так рвалась, от руки преданного Пожирателя и хорошего брата.

Где-то на рассуждениях о том, на кой черт ему понадобилось подливать Лили Амортенцию и травить Нарциссу, Гермиона все же отрубилась. Рабастан Лестрейндж совсем не был похож на человека, который мыслил далеко и масштабно. Он хотел защитить свою семью, избежать Азкабана и получить теплое местечко при власти Воландеморта, и не сказать, чтобы его усилия были напрасны.