Не в этой реальности (джен)

Всё прошло так гладко, что Северусу с трудом в это верилось. Никто не помешал ему во второй раз проникнуть на территорию Лестрейнджей вслед за Рабастаном; никто не встретился им по пути в дом и наверх по лестнице; никого не было рядом, когда Северус открывал дверь, покидая дом. Вся операция заняла у него от силы три часа. Чаша лежала в кармане его собственной мантии, под мантией-невидимкой, а он в буквальном смысле слова летел к замку от трансгрессионных границ. Ему не терпелось показать найденную вещицу троице гриффиндорцев, а заодно узнать, как там успехи Добби с поиском медальона.

Северус незаметно прокрался по замку и подошёл к своему кабинету. Бесшумно отворив дверь, он быстрым взглядом оценил обстановку, вошёл и так же тихо закрыл дверь за собой. Неразлучная троица разбрелась кто куда: Грейнджер уткнулась в книгу, сидя на его стуле и за его столом, между прочим! Уизли развалился на софе и с аппетитом уминал пирог, — так, значит, Добби уже вернулся, раз таскал им угощения, — меч Гриффиндора лежал рядом с ним. Поттера в кабинете не было.

Появления Северуса никто не заметил. Какими же всё-таки неразумными были эти дети! Глупыми и совсем ещё невинными, взявшимися в одиночку сражаться со злом. Северус понимал, однако, что произошло это не по их собственной воле. Его взгляд скользнул по портрету Альбуса Дамблдора, который мирно спал за спиной у девчонки.

На столе перед Грейнджер лежал золотистый предмет, состоящий из двух половинок. Северус тихо подошёл и рассмотрел его. Как он и подозревал, это оказался раскрытый медальон. Уже расколотый — значит, частицы души Волдеморта в нём больше не было.

— Где Поттер? — спросил Северус, снимая с себя мантию-невидимку и наслаждаясь произведенным впечатлением: оба гриффиндорца подпрыгнули чуть ли не до потолка.

— П... профессор! — пролепетала Грейнджер, вскакивая с его кресла. — Как всё прошло? — Голос ее был взволнован.

Уизли тоже подошёл поближе.

— Успешно. — Северус вынул из кармана чашу и поставил рядом с медальоном на стол.

Гриффиндорцы ахнули.

— Чаша Пенелопы Пуффендуй... — завороженно прошептала Грейнджер. И действительно, Северус сейчас разглядел выгравированного на чаше барсука, символ факультета Пуффендуй и его основательницы.

У себя в голове он сложил два и два. Чаша Пенелопы Пуффендуй, медальон Салазара Слизерина, меч Годрика Гриффиндора — до полного комплекта драгоценных артефактов, оставленных великими основателями Хогвартса, не хватало только знаменитой диадемы Кандиды Когтевран. Что ж, это было вполне в духе Тёмного Лорда — использовать для хранения частиц своей души столь выдающиеся и легендарные предметы магического мира, ведь он мнил себя чуть ли не богом. Хотя вряд ли Волдеморт смог бы использовать для этих целей меч Гриффиндора — тот ему и в руки бы не дался. Но было бы забавно, если бы в нём действительно когда-то хранился осколок тёмной души: меч впитал в себя силу яда василиска, и только это одно убило бы тот осколок.

— Вы мне не ответили, — напомнил Северус, резко выводя застывшую парочку из благоговейного транса. — Где Гарри?

— Я здесь, — раздалось сверху, и Поттер спустился по лестнице.

Он во все глаза таращился на золотую чашу на столе, точно так же, как только что это делали Грейнджер с Уизли, а затем перевёл восторженный взгляд на Северуса. Двое других тоже смотрели на него, не скрывая своего нетерпения.

— Расскажите, — с тихим трепетом произнёс Поттер, выразив, по всей видимости, их общую мысль.

И Северус — с удовольствием! — поведал им свою историю.

— Ну что ж, — сказал он, закончив свой рассказ и поднимаясь из кресла, которое занял, когда его освободила мисс Грейнджер, — оставлю вас, пожалуй, заниматься вашими гриффиндорскими делами. — О некоторых вещах приходилось говорить намёками. — Но сначала ответьте мне на один вопрос. Вам известно, где находится диадема Кандиды Когтевран?

Три пары глаз взметнулись на него в недоумении. Грейнджер вопросительно посмотрела на Поттера и Уизли. Те только пожали плечами в ответ.

— Вы думаете, — осторожно начала девчонка, — это ещё один… предмет?

— Я почти уверен в этом, — ответил Северус. — Значит, вы не знаете, где её искать?

— Нет, — сказал Поттер, и все трое сокрушенно покачали головами.

— Тогда советую вам расспросить Дамблдора, — понизив голос, сказал Северус. Он был крайне доволен собой.

Он решил дать юным гриффиндорцам возможность вытянуть из портрета Альбуса побольше информации, — вероятно, им это удалось бы чуть лучше, чем ему самому, — а пока они были заняты, поднялся к себе в апартаменты, где перекусил и немного отдохнул.

Когда он вновь спускался в кабинет, то увидел, что троица сгрудилась над его рабочим столом и о чём-то с жаром спорила. На столе был растянут какой-то пергамент, напоминающий план здания. Подойдя ближе, Северус разглядел, что это была волшебная карта Хогвартса.

— Ну, выяснили что-нибудь? — спросил он, вставая у них за спинами.

Грейнджер и Поттер выпрямились.

— Немногое, — ответил Поттер. — Дамблдор не знает, где спрятана диадема, но он посоветовал нам расспросить привидения Когтеврана.

На этих словах Грейнджер нахмурилась.

Уизли, всё так же согнувшись над столом, продолжал следить за чьими-то перемещениями на карте.

— Мы уже спрашивали портреты, — сказала девчонка. — Им известно только то, что диадема пропала после смерти Кандиды.

— Ясно, — протянул Северус. — И теперь вы ищете способ связаться с Серой Дамой?

— В общем и целом, да, — согласился Поттер, зачем-то глядя на своих друзей.

Грейнджер нахмурилась ещё больше.

— Позвольте предположить, — снова начал Северус. — Вы собираетесь выйти в замок под мантией и найти Даму с помощью карты?

— Именно! — обрадованно кивнул Поттер, улыбаясь.

Грейнджер взвилась.

— Гарри, тебе нельзя идти! — с жаром воскликнула она. — Никто не должен знать, что ты жив, даже привидения!

— Верно, — сказал Северус. — Мисс Грейнджер полна здравого смысла, вам не мешало бы чаще к ней прислушиваться. С Серой Дамой буду говорить я.

— Нет! — снова воскликнула Грейнджер, заставив Северуса опешить, и тут же стала заглаживать свою оплошность, торопливо объясняя: — Вам тоже нельзя идти, сэр. Это опасно. Если Серая Дама доложит о том, что вы здесь…

— Доложит? — возмутившись, перебил её Северус. — Вы считаете, привидения докладывают кому-то о своих разговорах с директором? Не забывайте, что на данный момент именно я истинный директор Хогвартса.

— А если она всё-таки скажет кому-то? — гнула своё упрямая девчонка. — Место вашего пребывания раскроется, и на замок могут даже напасть! Пойти к Серой Даме должна я!

— Я с тобой, — тут же вставил Уизли.

— И как вы объясните ей своё здесь присутствие на случай, если она захочет рассказать о вас кому-то ещё? — ехидно спросил Северус. — Или вас, по-вашему, не разыскивают? — Что за дурдом они тут устраивали!

Грейнджер не нашлась, что ответить.

— Поттер, давайте сюда свою мантию. Иду я, и точка! — жёстко проговорил Северус.

Поттер не шелохнулся, однако улыбка исчезла с его лица.

— Но сэр, вы только что рисковали собой, и вы добыли… — он не договорил и покосился на угол стола, где теперь лежало два искореженных предмета. — Вы добыли чашу! — закончил он и продолжил: — Позвольте и мне быть полезным. Я привык ходить по замку незамеченным, никто меня не увидит.

— Поттер, вы не директор, и теперь даже не ученик, и уж тем более не когтевранец, который мог бы договориться с Серой Дамой. Она может вас узнать и рассказать о вас кому-нибудь, например другим привидениям. Как вам нравится такая сплетня: Гарри Поттер, живой и невредимый, гуляет по Хогвартсу! Миленькое дельце! Мисс Грейнджер права — на школу сразу нападут, как только это дойдёт до нужных ушей. И тему вашей беседы она тоже может не скрыть. Представьте себе: Тёмный Лорд узнаёт о том, что живой Гарри Поттер ищет диадему Кандиды Когтевран, которой, по нашему общему мнению, он очень сильно дорожит. Секрет вашего задания тут же станет ему известен, и он спрячет всё то, что вы ищите, так, что вы этого уже никогда не найдёте. Весь великий план Дамблдора будет загублен! Что вы-то на это скажете, Альбус?

— Профессор Снейп прав, Гарри, — подал голос портрет Альбуса Дамблдора, который до этого делал вид, что спит. — Привидения замка слушаются только законного директора, и больше никого. Но по правде сказать, Северус, на вопросы они отвечают не больно-то охотно. Мне бы очень хотелось, чтобы с Серой Дамой пообщался именно Гарри. У мальчика талант разговаривать с упрямыми гордецами. Он открывает их сердца своей искренностью, словно ключиком.

Северус посмотрел на Поттера. Уши того зарделись.

— То есть вы предлагаете, чтобы мы явились к Даме вместе? Я приказал ей молчать, а Поттер разговорил — так, получается? — Северус сам не мог поверить глупости, которую произносил.

— Боитесь, это будет слишком сложно для вас, директор Снейп? — Дамблдор загадочно сверкнул очками.

Ну нет, решил Северус, подобными трюками старый манипулятор его подчиниться не заставит!

— Это что же, мы должны будем идти под мантией-невидимкой вдвоём? — с тихим негодованием процедил он. — Как вы себе это представляете? Она, что, по-вашему, безразмерная?

— Мы помещаемся под ней втроём. Правда, приходится приседать и прижиматься друг к другу, — зачем-то вставил простодушный Уизли.

Северус мысленно впечатался в стену.

— Ну, нет, Альбус. Нет, Поттер! — Он обернулся к мальчишке: теперь тот весь был красный, как рак. — Не пойдёт! Да и неужели вы думаете, что расколоть подобный орешек гриффиндорцу будет легче, чем слизеринцу?

Никто не нашёлся, что на это ответить, и через пару минут, вновь облаченный в мантию-невидимку и взяв с собой волшебную карту, Северус во второй раз за сегодняшний день спустился по винтовой лестнице к каменной горгулье — на этот раз исследовать коридоры замка.

* * *

Было время ужина. Карта показывала, что все преподаватели и оставшиеся на каникулы ученики собрались в большом зале. Наложив на себя заглушающие чары, Северус тронулся в путь. Местом назначения ему был безлюдный коридор на третьем этаже справа от Астрономической башни. Именно там на карте двигалась точка с подписью «Серая Дама».

Никто не встретился ему по пути: ни люди, ни привидения, ни Пивз. Он быстро добрался до места. Коридор был пуст. Северус сверился с картой. Серая Дама обнаружилась в башне, на пятом этаже. Она поднималась вверх — понял он.

Он проследовал за ней, бесшумно обогнал призрак бледной высокой женщины и, остановившись на площадке шестого этажа, снял с себя заглушающие заклинания и мантию-невидимку. Серая Дама не выказала удивления внезапному появлению Северуса из воздуха.

— Приветствую вас, миледи, — сказал Северус, вежливо поклонившись ей.

— Здравствуйте, директор, — произнесла она спокойным и безжизненным голосом.

— Простите, что отвлекаю вас, но мне срочно нужен ваш совет. От того, найду я одну вещь или нет, зависит очень многое. Но прошу вас оставить весь этот разговор и сам факт нашей встречи в тайне. Вы поможете мне, миледи?

— Что вы ищете? — холодно спросила та вместо ответа.

— Диадему Кандиды Когтевран, — прямо ответил Северус.

— Я не знаю, где она! — прозвучал надменный ответ.

Этот тон и то, как быстро Дама ответила, выдавало Северусу, что на самом деле она определенно что-то знала, только считала ниже своего достоинства об этом сообщать. Действовать нужно было тонко, иначе гордая леди стала бы всё отрицать.

— Что ж, мне очень жаль, — сказал Северус. — Но видите ли, я знаю, что полвека назад в этой школе учился юноша по имени Том Риддл. Он был неглуп и очень обходителен. И его тоже интересовало, где можно отыскать пропавшую диадему. Он спрашивал вас о ней, не так ли, леди Елена?

— Вы знаете, кто я? — воскликнула Серая Дама.

— Да. Так уж вышло, что Кровавый Барон однажды поведал мне свою историю. С тех пор я знаю, что Серая Дама из башни Когтевран — это никто иная как Елена, дочь Кандиды Когтевран. — Северус поклонился призрачной даме.

Та смотрела на него почти испуганно.

— Почему он рассказал вам свою историю?

— У меня было разбито сердце, точно так же, как у него когда-то, — смиренно ответил Северус.

— Он убийца! — голос Дамы дрожал от гнева. — Вам не стоит сравнивать себя с ним.

— Он раскаялся в том, что совершил. И я раскаиваюсь. — Северус склонил голову. — Моя возлюбленная погибла — хоть и не от моих рук, но по моей вине.

Он чувствовал, как призрак Елены Когтевран, убитой в незапамятные времена тем самым Бароном, который стал призраком факультета Слизерин, пронзает его своим ледяным взглядом, но нашёл в себе силы продолжить:

— Я не покончил с собой, не стал греметь цепями в попытке наказать себя, а остался жить, потому что нужно было исправить то, что ещё можно было исправить. У моей возлюбленной остался сын. Это мальчик, за которым охотится Тёмный Лорд. И я должен его спасти. — Северус взглянул в глаза призрачной женщины, и они показались ему уже не такими колючими, как раньше. — Для этого мне нужно найти диадему и уничтожить её, — Северус решил быть до конца откровенным.

На этих словах глаза Елены расширились от ужаса, а затем она вдруг резко и невесело рассмеялась.

— Уничтожить! — воскликнула она. — Ещё никто не просил меня помочь им отыскать диадему моей матери, чтобы уничтожить её! Скажите мне, директор, разве в ней сокрыто такое большое зло?

— Да, моя госпожа. Оно было привнесено извне. Том Риддл, который стал впоследствии Тёмным Лордом, нашёл диадему и вселил в неё свой злой дух. Теперь она может только сгубить, помочь нажить ума она уже никому не в состоянии. Если её не уничтожить, Тёмного Лорда не победить.

Глаза Серой Дамы затуманились.

— Злой дух, подумать только… И ведь это я помогла ему её найти! — с болью в голосе произнесла она.

— Вас обманули, — тут же заверил её Северус, обрадованный тем, что услышал от нее подтверждение своих догадок. — Том Риддл многих поймал в свои сети. Ваш покорный слуга не исключение. Я всю жизнь расплачиваюсь за ошибку молодости.

Серая Дама смотрела на него сверху вниз, взмыв над полом, будто показывая, что он не ровня ей. И всё же, в её глазах Северус читал понимание.

— Я спрятала диадему в дупле дерева. Это было в Албании, — сказала она и тут же печально вздохнула: — Боюсь, только, что её там больше нет.

И она медленно проплыла мимо него, вверх по лестнице, ведущей на астрономическую площадку, ставшую для Северуса полгода назад такой судьбоносной.

Воспоминания о том вечере, когда ему пришлось на этой самой площадке исполнить просьбу Альбуса Дамблдора и совершить его убийство, хоть и запланированное, но от этого не менее реальное, снова наполнили его горечью вины и потери. Директор был единственным человеком, с которым Северус мог быть самим собой, не притворяясь и не скрывая своих недостатков. Альбус был строг, но всегда его прощал. Так было, конечно не всегда, директор долго к нему присматривался, прежде чем начать по-настоящему доверять, но время шло, и однажды Северус вдруг осознал, что Дамблдор его вовсе не презирает, что бывает рад его компании в те моменты, когда он бывал ему зачем-то нужен, что по-своему он даже заботится и волнуется о Северусе. Он никогда не подпускал его слишком близко к себе и, зная секреты Северуса, не позволял ему узнать свои собственные, но для Северуса самым близким человеком был именно он, Альбус Дамблдор, а самым родным его местом был Хогвартс. Северус был предан Дамблдору. Несмотря ни на что, он оставался ему преданным и сейчас.

Убийство единственного человека, который принимал его таким, каким он был, стало для Северуса проклятьем. Он даже не мог оплакать его смерть, ибо для всех, кроме самой жертвы, превращался после совершения акта в злодея, в предателя, в изгоя. Прекрасно понимая, чем это для него обернётся, и не зная, когда всё должно будет произойти, Северус в тот год оплакивал директора заранее, и сам будто умирал, превращаясь в свою собственную тень, которая ходила, дышала, что-то делала, но была пустой изнутри.

Когда он, наконец, поднял тогда палочку, чтобы произнести смертельное заклятье, он ненавидел Дамблдора всей душой. За то, во что тот превращал его и без того жалкую жизнь, за то, что заставлял его совершать это деяние, за то, что его выбор пал на него, за то, что своей беспечностью он навлек беду и на себя, и на Северуса, за то, что ничего ему не хотел рассказать о задании Поттера, за то задание, которое он дал ему самому, за то, что приговорил мальчишку к смерти! Северус знал, что без этой ненависти убивающее заклятье не сработает, и позволил ей тогда затопить своё сердце до краёв.

А после он позволил ей там жить — пока бежал, пока скрывался, пока не вернулся в Хогвартс. Каждый день она давала ему силы, чтобы хоть как-то протянуть до ночи. И лишь снова оказавшись в этих стенах, он позволил своей ненависти угаснуть.

Без нее его сердце стало совершенно пустым. Но снова шли дни, и однажды он вновь позволил себе чувствовать. Чувства эти были безрадостными, и даже их ему чаще всего приходилось запирать на замок: чтобы никто, даже его коллеги, к которым он испытывал искреннее уважение и какую-то особенную привязанность, не узнал, на чьей стороне он на самом деле находится.

Но прошлой ночью вся его жизнь, в которой почти не осталось места для надежды, буквально перевернулась с ног на голову. Он вдруг понял, что не утратил способности радоваться, а ещё, что ему больше не нужно было притворяться и скрывать свои чувства — разве что не гневаться так часто, как ему того хотелось, чтобы не отпугнуть своих союзников. С этими детьми обстоятельства свели его так тесно, что при других условиях это могло бы доставить ему весьма существенный дискомфорт, не будь они столь же тесно зажаты во временны́х рамках, которые просто не позволяли сосредоточиться на интимности обстановки, в которой они оказались.

Северус хотел завоевать их доверие, и к своему собственному удивлению это стало ему удаваться — даже Поттер оттаял, когда Северус начал обращаться с ним, как выразился бы Альбус, по-человечески и позволил себе быть чуть более искренним с ним и его друзьями. В других условиях, опять же, Северус выразился бы иначе, заменив слово «позволил» на «заставил», но то чувство облегчения, которое он испытал, когда осознал, что ему наконец-то по-настоящему доверяют, было таким приятным, что Северус перестал мыслить теми, «другими» категориями.

Он словно бы обнаружил в себе какую-то новую грань, позволившую ему открыться кому-то помимо Дамблдора. Вот уже много лет он был на это не способен. Даже сейчас, в случае с Серой Дамой, именно искренность помогла ему добиться от неё ответа. Что там говорил Альбус: Поттер открывал сердца гордых упрямцев своей искренностью, словно ключиком? Ха! Вот он и сам оказался в этой же лодке. А ещё пытался кичиться своим утонченным слизеринским подходом к людям — точнее к привидениям… Да, здесь бы ему никакая хитрость не помогла.

Как бы то ни было, а Серая Дама призналась, что она действительно когда-то помогла Тому Риддлу в поисках диадемы. Это значило, что Тёмный Лорд, вероятнее всего, использовал именно эту реликвию в качестве ещё одного якоря. Они были на верном пути. Оставалось только найти эту самую диадему. Но вот справятся ли они за те двое с половиной суток, которые оставил Северусу Тёмный Лорд?

Северус решил навестить общую комнату когтевранцев. Он мог это сделать прямо сейчас и без всякого риска, поскольку никто из учеников этого факультета не остался в этом году в школе на рождественские каникулы. Он знал, там, в гостиной, стояла статуя, изображавшая Кандиду Когтевран в её волшебном головном уборе.

Конечно же, по долгу службы ему иногда приходилось заходить не только в общую комнату Слизерина, но и в гостиные других факультетов, так что он уже видел мраморную Кандиду в «синей» комнате (хотя никогда к ней особо не приглядывался), но на самом деле и про статую, и про саму диадему и её легендарные свойства он знал ещё со школьных лет — услышал однажды разговор двух когтевранок. Девчонки болтали об этом, не стесняясь его присутствия, и мечтали вслух о том, как было бы здорово отыскать столь полезный артефакт, прибавляющий ума. Не то чтобы Северус был тогда таким незаметным, — думалось ему, — но по-началу, курса до третьего, его присутствие очень часто игнорировалось другими учениками. В этом были, конечно же, свои плюсы, но Северус всё равно предпочитал об этом не вспоминать. Однако сейчас ему нужны были зацепки, и внешний вид диадемы определенно был одной из них. Изваяние нужно было как следует рассмотреть.

В башне Когтеврана Северус под мантией-невидимкой подошёл к двери общежития и стукнул бронзовым молотком по её деревянной поверхности. Молоток в форме головы орла ожил.

— Кто победит в споре: глупец или мудрец? — мелодичным голосом задала свой вопрос птичья голова.

— Глупец, — ответил Северус, невольно пожимая плечами. — Только глупец станет спорить с глупцом.

— Как тонко подмечено, — отозвался голос, и дверь открылась.

Войдя в просторное помещение, Северус прямиком направился к мраморному изваянию Кандиды. Он силился представить высеченное из светлого камня украшение на голове статуи в цвете; получалось не слишком хорошо, ему стоило себе в этом признаться. И тогда он решил раскрасить камень заклинанием. Должно быть, оригинальная диадема была украшена сапфирами, решил он, а значит ему понадобится синий, а металл, — Северус огляделся по сторонам, — вероятно, бронза.

Ему пришлось снова наколдовать лесенку, чтобы дотянуться до головы статуи.

— Пинжере Аэс, — бормотал Северус, водя палочкой по контуру мраморной диадемы, — Колор Каэрулео, — по выпуклым бугоркам на ней.

Раскрашенная диадема стала выглядеть намного живее своей бледной версии. Северус оглядел её со всех сторон, тщательно запоминая каждую деталь. Закончив с этим, он стёр краску и со всеми необходимыми предосторожностями направился обратно в свой кабинет, к поджидавшим его в безопасности Поттеру, Уизли и Грейнджер.

* * *

Вернувшись к себе, Северус первым делом поставил на стол Омут памяти. Он быстро рассказал гриффиндорской троице о том, что узнал, а затем, слив свои воспоминания о раскрашенной версии диадемы в каменную чашу, велел всем троим хорошенько её изучить. Когда голова последнего из них вынырнула из жемчужных переливов, плескавшихся в Омуте, Северус спросил, не видел ли кто-нибудь из них когда-либо и где-либо что-то подобное.

Ни один из них не смог ответить на этот вопрос. Поттер с Уизли уверяли его, что что-то похожее было на Флёр Делакур в день её свадьбы с Биллом Уизли, но, вроде бы, цвета были другими. Грейнджер категорически с ними не соглашалась, утверждая что тиара тётушки Мюриэль совсем не походила на диадему Кандиды Когтевран, и дело было вовсе не в цветах.

На это Поттер пожал плечами:

— Ну, не знаю, выглядит она всё равно как-то знакомо.

Северус зацепился за эти слова, как утопающий хватается за соломинку. Даже маловероятную возможность того, что Поттер действительно когда-то видел диадему Кандиды Когтевран, нужно было проверить, у Северуса практически не оставалось времени на то, чтобы искать более существенные варианты.

Однако для того, чтобы выяснить, что тот видел или не видел, нужно было сделать нечто такое, что могло Поттеру вовсе не понравиться. И вновь, во второй раз за вечер, Северус решил сделать ставку на откровенность.

— Мистер Поттер, — начал он, — дело обстоит серьёзней некуда. Теперь, когда мы точно знаем, что Тёмный Лорд был заинтересован в диадеме, мы должны — нет, мы просто обязаны найти её.

— Конечно! — воскликнул Поттер, и его друзья поддакнули ему. — Но вот вопрос, где её искать?

— Мне это тоже не известно, — сказал Северус, — но вы только что сами заявили, что она выглядит знакомой. Возможно, она и вправду однажды попадалась вам где-то на глаза: в книгах, в магазинах, где угодно. Постарайтесь припомнить, прошу вас!

Поттер посмотрел на него, а затем поднял глаза к потолку и застыл — похоже, глубоко задумался. Грейнджер с Уизли застыли тоже. Молчание длилось довольно долго.

Наконец, Поттер сказал:

— Нет, простите, но ничего не приходит в голову.

Уизли тоже покачал головой. Судя по всему, он сдался раньше всех. У Грейнджер же был такой вид, будто она продолжала перебирать что-то в уме. Но вскоре и она присоединилась к остальным и выглядела явно разочарованной.

— Что ж, есть одно средство помочь вам вспомнить, мистер Поттер. — Северус обращался к нему одному. — Но для этого мне придется использовать легилименцию.

При этих словах мальчишка отшатнулся.

— Вы будете копаться у меня в голове?!

— Я бы не стал выражаться так грубо, — поморщился Северус. — Тот образ диадемы, который вы увидели в моих воспоминаниях, вызвал у вас ощущение чего-то знакомого. Я могу помочь вам нащупать связующую ниточку и вспомнить то, что самостоятельно вы вспомнить не смогли. Возможно, со временем вы бы и сами справились, но у нас просто нет этого времени. У меня его нет, — тихо уточнил он.

Поттер смотрел на него, сжав челюсти, но затем, с выражением муки на лице, он прикрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Да, я понимаю, — прошептал он.

— Я обещаю, что не буду смотреть ваши воспоминания, не связанные с образом диадемы, — уверил его Северус, — да и связанные затрону только вскользь. Мне лишь нужно нащупать нить и провести ваше сознание по ней — вот и всё. У меня нет времени, да и желания на то, чтобы узнавать подробности вашей жизни.

Больше Северусу добавить было нечего. Поттер же мучительно колебался.

И тут, к изумлению Северуса, к нему на помощь пришла Грейнджер:

— Мы должны проверить эту возможность, Гарри. Вдруг это наш единственный шанс? — она глядела на Поттера умоляющим взглядом.

И тот сдался.

— Хорошо! — с раздражением сказал он. — Но вы при этом не будете присутствовать! — Он сердито посмотрел на Грейнджер с Уизли.

Пара переглянулась.

— Как скажешь, Гарри, — примирительно сказал Уизли, в шутливом жесте поднимая руки вверх. — Мы пойдем в гостиную. Позовите, когда закончите.

И они с подругой поднялись по лестнице и закрыли за собой дверь, будто были у себя дома.

— Хорошо, — повторил Поттер. — Хорошо! Раз надо, то надо, что уж тут поделаешь, да? — Он безрадостно усмехнулся. — Скажите, что я должен делать? — нервно спросил он.

— Всё не так страшно, — уверил его Северус. — Садитесь сюда. — Он подвёл Поттера к стулу, и сам сел напротив. — Я обещаю не лезть куда не следует. Слышите меня? Обещаю!

Поттер с зажмуренными глазами слабо кивнул, но волнение его явно не исчезло. Он был весь покрыт какими-то пятнами, словно бледность и румянец спорили на его коже за право первенства. Кулаки его были сжаты на коленях, губы нервно закушены. Что он так сильно боялся выдать? Любовный секрет? Северус мысленно усмехнулся.

Ему на секунду стало интересно, сможет ли он увидеть у мальчишки в голове подробности задания Дамблдора, но он тут же отбросил эту мысль: это могло навредить им обоим — кто знает, как поведет себя магический запрет, обладающий такой невиданной силой, при насильственном вмешательстве? Придётся ему быть очень осторожным и ни к чему в чужом сознании особо не присматриваться.

Поттер никак не мог собраться с духом. Северус выжидал. Наконец, мальчишка сделал судорожный вздох, затем ещё один, спокойнее и глубже, его тело видимо расслабилось, он открыл глаза и проговорил:

— Давайте начнём. Даже если вы что-то увидите, это уже не имеет значения. Я готов. — Он поднял глаза.

— Хорошо, — сказал Северус, устанавливая с ним зрительный контакт. — Не отводите глаз, сосредоточьтесь на образе диадемы и не закрывайтесь от меня, мне нужно, чтобы ваше сознание было полностью открытым. Вы меня поняли?

— Да, — прошептал Поттер.

— Готовы? — сказал Северус, нащупывая палочку.

Поттер медленно кивнул. Северус проговорил: «Легилименс!» — и провалился в черноту зрачков напротив.

Погружение прошло гладко, блоков Поттер не ставил. Северус ощутил такую глубину под собой, что ему потребовались значительные усилия для того, чтобы остаться на поверхности: разум Поттера затягивал его, словно невидимый водоворот.

Не позволяя себе проваливаться, Северус в мешанине образов и чувств, наконец разглядел бронзово-голубую диадему и сосредоточил всё свое внимание на ней. Зацепившись сознанием за неё, как за скалу в море, он стал ощупывать ментальное пространство вокруг. Мелькали картинки: вот он сам стоит перед собственным мысленным взором, лицо его злое, он что-то говорит; затем он увидел темноту и почувствовал холод, он сидел, за спиной было что-то мягкое, в руках — палочка; и новый образ — замёрзшее озеро, силуэт деревьев в слабом свете; затем — жёсткий стол в залитой светом холодной комнате, поджатые колени, он сам нервно ходит туда-сюда перед собственными глазами; и вдруг — внезапная радость, Уизли, стиснутый в его объятиях. Всё это были недавние впечатления Поттера, Северус пропускал эти картинки мимо, стараясь не придавать им никакого значения, чтобы они не отпечатались в его собственной памяти. Он искал другое — связь с образом диадемы, нить, которая потянет его за собой. Картинки всё мелькали, но ничто не притягивало его, и он старался ни на чём не заострять внимания.

Северус не знал, сколько прошло времени, но вдруг он почувствовал это — словно толчок в спину, и, будто попав в стремнину, он понёсся — даже против своей воли — куда-то вдаль и вглубь. Вокруг продолжали проноситься образы: Дамблдор за директорским столом — профессор Слизнорт, рассказывающий что-то на уроке зельеварения — книга, исписанная вдоль и поперек мелким почерком — кучка учеников, размахивающая палочками в каком-то просторном помещении — Драко Малфой, истекающий кровью на полу. Наконец, он увидел комнату, заваленную от пола до потолка предметами разной природы и назначения, а в одном месте, на шкафу стоял каменный бюст в нахлобученном на него парике и с тусклым украшением на голове.

Это была диадема Кандиды Когтевран.

Северус с облегчением вынырнул из сознания Поттера и сразу же почувствовал, как страшно устал.

Мальчишка сидел, будто приклеенный к стулу, и тяжело дышал.

— Спасибо, профессор, — всё так же не сводя с него взгляда, тихо проговорил он. И вдруг улыбнулся. — Теперь я знаю, где она!

Улыбка была такая заразительная, что Северус почувствовал, как уголок его собственных губ дрогнул.

— Она в Хогвартсе, — Поттер вскочил со стула и сжал плечи Северуса. — Она в Хогвартсе! — Он схватился за собственные волосы и рассмеялся.

От такого нежданного везения Северус позабыл рассердиться на мальчишку за его слишком фамильярное поведение. Он тоже в волнении встал и сам был готов чуть ли не в пляс пуститься от этого известия, но быстро взял себя в руки.

— И где же? — только и спросил он, не сумев, впрочем, скрыть волнения в голосе.

Гарри смотрел куда-то вверх за его плечо. Не оборачиваясь, Северус услышал шаги на лестнице: похоже Уизли и Грейнджер поспешно спускались из апартаментов, привлеченные воплями мальчишки.

— В Выручай-комнате, — с тихим торжеством ответил Поттер, переводя взгляд на Северуса. — Она в Выручай-комнате! — воскликнул он, снова глядя на своих друзей.

— Правда? — обрадовалась Грейнджер. — Это же здорово! Значит, ты сможешь её найти?

— Конечно, — Поттер сиял, — я же там был и сам водрузил её на голову той уродливой статуи! — Он посмотрел на Северуса, по-видимому, объясняя это именно ему.

Северус припомнил, как два года назад Амбридж, назначенная министром Фаджем директором Хогвартса, пыталась найти то место в замке, где Поттер собирал какие-то нелегальные сходки учеников, и подумал, что речь, вероятно, шла именно об этом помещении. Сам он ни о какой «выручай-комнате» никогда не слышал.

— Сэр, — протянул к нему руку разошедшийся Поттер, — верните мне мантию. Я сейчас же пойду и добуду диадему!

— Тише, Поттер, успокойтесь! — приказал Северус, пытаясь урезонить его: ещё не хватало чтобы несдержанный идиот в порыве чувств наломал дров, подставив себя, и их всех заодно. — Вам нужно взять себя в руки. Пока вы не успокоитесь, я вас точно никуда не выпущу.

— Хорошо, — как ни в чем не бывало пожал плечами Поттер, — я подожду. Но вы не беспокойтесь, профессор, я знаю, где искать, и обещаю быть очень осторожным.

Северус краем глаза заметил, как Дамблдор улыбается на своем портрете. Взглянув на часы, он увидел, что было уже почти половина десятого. Не удивительно, что он чувствовал себя таким усталым — он провёл в сознании Поттера больше получаса! Однако, мальчишка был бодр и свеж, и это одновременно удивляло и вызывало зависть — Северусу бы его годы…

— Вот что, мистер Поттер, давайте подождём, пока все в замке лягут спать. Вы же у нас привыкли именно к ночным вылазкам, я прав? — Северус не удержался от саркастической нотки.

Поттер криво усмехнулся. Уизли тоже. Грейнджер осуждающе покачала головой, глядя на них.

— Оставайтесь здесь! — приказал Северус. — Я вернусь через сорок минут и мы обсудим, кто и когда пойдёт добывать диадему.

С этими словами Северус поднялся наверх. Его мозгу требовался отдых, и колдовать он собирался по минимуму, поэтому он попросил Добби сменить бельё на его кровати — решил, что она по праву принадлежит ему, а его вынужденные гости вполне могут обойтись мягкой мебелью в гостиной и кабинете; в конце концов они ведь тоже были волшебниками и могли позаботиться о своём удобстве без его помощи. Поттер и Уизли, конечно, были не в счёт, но на то у них была мисс Грейнджер. Решив дать пусть и короткий, но полноценный отдых и уму, и телу, Северус переоделся в ночное и погрузился в уют своей постели, не забыв поставить защитное заклинание на дверь — на всякий случай.