Стратегия выживания  (гет)

Небо было покрыто толстым, непробиваемым слоем серости, опускающейся на пустой город, обволакивая его, точно вакуум. Невыносимый тусклый свет нещадно давил на голову так, что при одном взгляде на него было трудно дышать. Земля еще не просохла от недавнего дождя, поэтому повсюду на асфальте были огромные лужи с примесью слизи и разбросанные комки грязи. Высокие здания, где совсем недавно работали люди, и магазинчики, которые были переполнены посетителями, теперь одиноко глядели на бредущего в поисках убежища парня. Открытые настежь скрипучие двери лавок порой так и манили войти, но абсолютно за каждой дверью чувствовалась опасность. Она, словно прутьями, сжимала сердце, заставляя его биться чаще, и нарастающая тревога крупными буквами красного цвета подавала сигнал мозгу остановиться и повернуть обратно. Каждое здание, каждая улочка таила в себе страшную загадку и опасность, но не рисковать в такой ситуации — значит не бороться; как говорят: «Кто не рискует, тот не пьет шампанского».

В округе было необычайно тихо, кроме звуков шагов, отзывающихся эхом в пустых, полуразрушенных зданиях, кроме треска стекол и хруста щебня под ногами. С дробовиком наперевес Ник стоял напротив магазинчика и никак не мог решить: стоит ли ему заходить или все же вернуться обратно, поискать что-нибудь более стоящее. Либо это, либо ничего, — пытался себя приободрить Ник.

Исцарапанная дверь, осыпавшаяся краска сразу давали понять, что внутри также не уютно, как и снаружи. Ник недоверчиво вошел внутрь, стараясь не наступать на осколки, аккуратно перепрыгнул через упавшую балку, удерживающую хлипкую крышу. Запах опасности сразу ударил в нос, и Ник на секунду остановился, осмотрел помещение, водя из стороны в сторону оружием, вслушиваясь в звуки из комнат — было тихо. Но страх не отступал; Ник заметил, как дрожали его руки, как подкашивались ноги при одной лишь мысли, что он совершенно один и рядом нет Дейзи… Дейзи… — одними лишь губами проговорил он и тяжело вздохнул, вспоминая их дурацкую ссору. Ник был уверен, что Дейзи не права, но и он оказался не лучше. Не стоило оставлять ее одну, — на выдохе сказал он и взглянул на дробовик, вспоминая, что из оружия у нее остался только топор.

Мрачные мысли Ника прервал внезапный скрип, исходящий будто бы из-за угла. Но он мог и догадаться, что жуткий звук исходил от второй запертой комнаты. Парень рефлекторно навел ствол на источник звука, но увидел только качающуюся люстру. Опустив оружие, Ник снова осмотрелся, и его взор упал на ржавый металлический сейф с медицинским крестом посередине. Ключ от сейфа оказался в ящике, под разбитой кассой, из которой вываливались мятые однодолларовые купюры. Была бы чуть другая ситуация, и Ник, может, и взял деньги, но не сейчас, не сегодня, не в этой жизни. Судорожно, сгорая от нетерпения, парень распахнул дверку сейфа, из которого тут же попадали бинты, жгуты, блистеры, пузыречки с лекарствами. В глубине лежали мотки изоленты, еще свежей, не открытой. Ник сгреб все в кучу, бросая в тряпичный мешок, и снова открыл ящик. На дне лежала глянцевая карта-пропуск, которую в первый раз он случайно не заметил.

— Должно быть, она от запертой комнаты, — проговорил Ник, тщательно рассматривая грязноватую карточку.

— Положи на место, — послышалось со стороны улицы. Ник от неожиданности выронил карточку и сразу же перевел ошалелый взгляд на незваного гостя. — Вот и умничка.

Парень боязливо и изучающе глядел на мужчину, пытаясь найти в нем что-то человеческое, но с каждой минутой он убеждал себя в обратном. Его грязные тонкие руки слегка подрагивали, темные волосы были засаленными и спутанными, лицо было покрыто порезами, а вокруг глаз зияли черные круги. Ник прикинул, что на вид мужчине около двадцати семи лет, если не считать его измождённое лицо и неухоженность.

— Кто вы? — настороженно спросил он, пока его пальцы нащупывали холодный приклад дробовика.

Мужчина сделал шаг вперед, и Ник тотчас же схватил оружие, направляя ствол на гостя.

— Я задал вопрос! — яростно крикнул на него парень.

— Я заражен, — начал лепетать мужчина. — И, возможно, через каких-то десять секунд я уже перестану быть человеком, поэтому мне не страшны твои угрозы. Рано или поздно ты убьешь меня, но не делай этого сейчас, — последнее он проговорил шепотом.

— Что ты хочешь? — не опуская оружие, спросил парень, попутно высматривая упавшую карточку.

— Видишь эту слизь?! — внезапно повысил голос незнакомец. — Это признак моего превращения в этих монстров! А я еще молодой… — он снова опустился до шепота.

— Еще раз спрашиваю: чего ты хочешь? — более спокойно, но также сурово сказал Ник, отходя от кассы, к которой приближался сумасшедший. — Отойди, иначе выстрелю.

— Не входи в ту комнату, — хрипло произнес он.

— Что за той дверью? Говори! — слова незнакомца удивили Ника, но парень был неприступен.

— То, что лучше никому не знать. Это тайна, которая умрет вместе с нами.

Его тон периодами менялся, и Ник видел, как мужчина пытался бороться с этим, как пытался остановить процесс заражения. Его лицо изменялось, кожа выделяла слизь, которая равномерно стекала с его тела, пропитывая грязную разорванную одежду. Мужчина подошел ближе, и Ник почувствовал отвратительный запах разлагающегося тела.

— Я молодой… — шепотом проговорил мужчина, смотря куда-то в пол. — Мне хочется жить, а они не дают… Представляешь, один из этих укусил меня, когда я был маленьким, укусил прямо в магазине. Сначала было приятно, а потом я на секунду умер, чтобы потом... потом воскреснуть, — бредил мужчина. — И вот я здесь! Смотрю на чокнутого парня с пушкой! Думаешь, мне нравится смотреть на тебя?! Просто смотреть и ничего не делать?! Да ты же сам нарываешься! Может, я не хотел тебя есть...

— Заткнись! — Ник приставил ствол ко лбу мужчины, и тот тут же изменился в лице.

— … Мое имя Шон, — в панике заговорил парень, и Ник заметил, как его взгляд вмиг прояснился. — Послушай, я знаю, что уже не в состоянии говорить, но в той комнате творится что-то странное, — протараторил Шон. — Сегодня днем, когда все это началось, я видел, как полицейские заносили что-то в мешках в этот магазин. Я подкрался, но здесь все было чисто, и тогда я понял, что они спрятали это в той комнате.

— Что «это»? — растерянно спросил Ник, не спуская с него глаз.

— Не знаю, — в его глазах застыли слезы. — Но я уверен, что там что-то есть.

— Почему ты не скрылся? — неожиданно спросил парень, продолжая держать зараженного на мушке.

— Это не важно. Я тебе сейчас кое-что скажу, — быстро проговорил парень. — Теплые вещи и продукты находятся в трейлере. Он стоит неподалеку, в двух кварталах отсюда. Ты его сразу найдешь, но поторопись. Трейлер — лакомый кусочек… Лакомый кусоч… Так, и еще, — он проморгался, пытаясь привести себя в чувства. — Они имеют слабость: что-то со зрением, но точно не знаю.

— Что? О чем ты? — настойчиво спросил Ник.

— У них острый нюх… — шепотом ответил он. — Я искал свою сестру, а тут ты.

— Сестру? — спросил Ник, но сразу понял, что мужчина снова начал сходить с ума.

— Да… от нее так вкусно пахло, как и от тебя… ее запах так рядом, будто ты это она… ты такой же лакомый кусочек…

Ник напрягся и, не выжидая дальнейших действий, нажал на спусковой крючок, разорвав его голову на части. Тело Шона обмякло и с грохотом упало на пол, заливая все темной кровью с примесью слизи и гноя.

Зеленая точка ярко горела на панели. И любопытно, и страшно, но Ник все же решил открыть эту чертову дверь во что бы то ни стало. Настолько сильно он хотел узнать, что таится за той дверью. Он уверенно провел карточкой по двери, и она с треском открылась. Зловонный запах тут же ударил в нос; Ник рефлекторно отшатнулся, прикрывая нос и рот рукавом. Внутри было темно и необычайно тихо. Парень достал из сумки полуразряженный фонарь и осветил темный проход, но кроме кучи черных мешков ничего не увидел. Что за херня здесь творится? — шепотом проговорил парень, присаживаясь на корточки рядом с мешком. Он был покрыт коричнево-желтой слизью, местами виднелись прорехи, будто кто-то царапал ногтями ткань изнутри, пытаясь выбраться. Ник, натянув рукав кофты на ладонь, двумя пальцами ухватился за скользкий замок и расстегнул мешок. Увидев то, что в нем лежало, парень едва устоял на ногах. Внутри измазанного слизью мешка покоилось тело девочки-подростка. Ее рот был широко открыт, словно она умерла пока кричала. Белки глаз пожелтели, склера настолько истончилась, что были видны потемневшие сосуды, в которых двигалось что-то желтоватое. Оно двигалось не быстро, но, если приглядеться, то можно было заметить небольшую рельефность, которая плавно передвигалась по глазу. Ник даже не заметил, что все это время был на близком расстоянии от трупа и изучал непонятного происхождения движения в глазу.

Позади него лежали десятки, а, может, и сотни таких мешков с трупами. Кто их сюда принес? И, самое интересное, когда? В памяти всплыли слова Шона: «Это тайна, которая умрет вместе с нами». Разумеется, может и не стоило воспринимать всерьез слова сумасшедшего, но и в них присутствовала своя логика. Он упомянул полицию, которая переносила эти мешки в магазин, а значит, что…

— … Правительство знало, — проговорил вслух Ник. — Оно знало, что апокалипсис наступил, и может даже поспособствовало этому. Переносили сюда трупы, чтобы люди не паниковали. Черт! Да... Теперь тайна раскрыта, Шон! — он повысил голос и снова посмотрел на девочку, которая своим немигающим, стеклянным взглядом глядела ему точно в глаза.

Стало жутко. Ник вдруг осознал, что находится один в темной комнате, заполненной мешками с трупами. Снаружи уже темнело, и нужно возвращаться домой, но было бы еще хорошо найти тот трейлер, про который упомянул Шон.

Ноги затекли и слегка подмерзли, Ник встал с корточек и напоследок посветил на труп. В свете фонаря он выглядел более жутко: белесая кожа с желтоватыми пятнами, с которой стекала слизь, широко открытый, порванный рот без языка; ядовито-желтые белки глаз, в которых вдруг что-то задвигалось быстрее. Парень никак не мог понять, что это, но с каждой секундой замечал, как рельефность становится более четкой, словно кто-то вот-вот пробурит склеру и выберется наружу. Ник снова навел фонарь на глаза и присмотрелся: это «что-то» явно выбиралось наружу. Интерес взял вверх. Ник настороженно коснулся кончиком пальца к ее глазу — на ощупь как пузырек с жидкостью. Он слегка надавил, и пузырек внезапно лопнул, обрызгав зловонной субстанцией его щеки и губы. Ник зажмурил глаза, ощущая всю отвратность происходящего и пытаясь привыкнуть к тому, что его лицо в склизком дерьме. Так он сидел минуту, пока не открыл глаза и не увидел, что рельефностью, оказывается, были опарыши, которые так и норовили выползти наружу. Все тело кишело этими тварями: они то падали на пол, то лезли в рот умершей девочки, и Ник непроизвольно попятился назад, спотыкаясь о соседний мешок, который тут же упал с «горки» и повалился на другой. Он схватил сумку и торопливым шагом вышел из магазинчика на улицу серого города, на который уже опустились сумерки.

* * *

Она не находила себе места: винила себя в своей глупости и упрямстве, продумывала в голове извинения, но от этого становилось только хуже. За окном было уже темно, и Дейзи чуть ли не каждую секунду выглядывала на улицу, высматривая Ника. В голову лезли мысли только о его смерти, и, как бы она не пыталась их заглушить чем-то приятным, она ждала его и в то же время боялась. Он был ей нужен, ведь вместе с ним она чувствовала себя сильнее, увереннее. А сейчас, когда его рядом нет, она чувствовала себя уязвимой. Мысли менялись, в голову приходили безбашенные идеи: Дейзи планировала броситься на поиски, но осознавала, что это дурацкая идея. Идти с топором по городу, кишащему мертвецами, в темное время суток — это значит обрекать себя на смерть. Но в глубине души она была готова пойти на такой поступок, лишь бы найти того, кто ей дорог. Сомнения разгрызали ее разум: с одной стороны, это храбрый поступок, который Ник явно оценит, а с другой стороны — полный абсурд, за который Дейзи получит парочку тумаков за самодеятельность и подверганию себя опасности.

Слова извинения потоком приходили в голову, но Дейзи что-то в них не нравилось: она чувствовала в этом неискренность, неестественность, и чем больше она думала, тем более наигранными были ее слова. Но решение пришло почти сразу: Дейзи решила приготовить ужин из чудом не испортившихся яиц и колбасы, которые лежали в сумке на полу и были холодными, как ледышки.

Около десяти минут Дейзи была в поисках сковородки и спичек; деревяшки же она нашла в полуразрушенной комнате. Чиркнув спичкой, она зажгла маленький огонек, достаточный для приготовления яичницы с колбасой. Аппетитный запах наполнял помещение, сразу стало уютно, и Дейзи представила реакцию Ника, увидевшего сие блюдо. Вроде такое простое, но в этой ситуации яичница казалась пищей богов.

Дейзи стояла у самодельной плиты и ловко переворачивала колбасу, стараясь не сжечь. Сзади, со стороны двери, послышался какой-то шум, затем открылась входная дверь, и Дейзи, не поворачиваясь, радостно и немного возбужденно залепетала:

— Ник! Я боялась, что ты не придешь. Слушай, прости меня за мою глупость, ты был прав: нас здесь ничего не держит, и, если ты захочешь уйти отсюда, я пойду с тобой, — сзади послышались равномерные шаги. — Ник?

— Тогда прихвати вещи, милая, — прохрипел сзади чей-то голос.