Ниона и наследник Мурдыкса (джен)

— Делка... Делка, ты только держись! Все хорошо будет! И не сказать, что тебя прям сильно задело или зацепило! Не сказать, что все настолько плохо!.. Просто ты немного устала, вот и все... — быстро проговаривала Милли, стараясь привести в чувство свою ученицу, чья кожа стала белой как снег на сопках духоборских гор, и чередуя эти слова с целебными колдунствами, от которых было не так много толка. — Делка, ты хоть что-нибудь скажи, а! А то молчишь и смотришь в одну точку, но я ведь вижу, что ты в сознании! Прошу, попробуй что-нибудь сказать, чтобы я поняла, что все нормально! — потихоньку продолжала разговаривать Милли, которая даже не заметила, как Фрил, сначала вырубив колдунством Порега, воспользовавшись силами короны древних, прыгнул туда, где не так давно оставил Жупелку, над которой уже вовсю колдунствовал аквад.

Кстати, не тот, которому досталось по голове от ученика Мультана, а другой, гораздо моложе и шустрее. Как бы, предположительно именно тот, которого вырубил Фрил, должен был заниматься всей компанией, во всяком случае, я так предполагал, а мои предположения, ну, они не всегда верные и не обязательно правильные или правдивые. Но если это так, я не боюсь и не стесняюсь об этом говорить и уточнять, что был не прав. Как в этот раз, когда предполагал одно, а получилось иначе.

Так вот, Фрил прыгнул вместе с наследницей дома Визменов, чей рассудок немного помутился из-за чувства собственного бессилия, и её ученицей, чьи губы стали практически синего цвета, как и кожа, продолжающей хвататься за жизнь обеими руками. Как только ученик Мультана прыгнул в клинику, так сразу крикнул: «Срочная помощь! Требуется срочная помощь!» и те, кто здесь работал, прекрасно поняли, раз уж об этом просят так громко, значит, так оно и есть.

Спустя несколько секунд после того, как Фрил издал свой зов, рядом с ними появились аквад и старый мужчина с нереально длинной, совершенно белой бородой! Она выглядела так, словно росла всю жизнь, с момента появления первых волос на лице! В смысле, настолько длинной казалась борода, которая еще и заплетена была причудливым образом, еще и в несколько слоев, чтобы поглотить какую-то часть длины.

Сам же старик выглядел достаточно интересно. То есть он напоминал собой классического древнего колдуна, коих любят демонстрировать в фильмах на нашей стороне мира=монеты и которых так любят описывать разного рода писатели и те, кто считает себя писателем. Я бы, к примеру, предпочел бы избежать описания подобного человека, но раз уж он сам появился в истории, то у меня просто нет выбора... а не рассказать о нем я не могу, потому что в таком случае историю можно считать неполной, а это неправильно. Так вот, он появился в этой истории и, как положено таким старикам, выглядел достаточно интересно из-за бороды, какой-то несуразно цветастой мантии и кучи перстней на пальцах. При этом взгляд его был ну вот просто нереально добрым таким! Да и сам он казался отзывчивым и понимающим… хотя все по тем же глазам было видно, что не так-то прост этот дядька., что он видел даже слишком много и... Ну, мне даже показалось, что на самом деле мы с ним были знакомы. Вот что-то такое, из прошлого, возможно, из моих приключений по той стороне мира-монеты... словно в нем было что-то невероятно знакомое. Быть может, мы даже сражались на одной стороне, плечом к плечу против того же самого канделябра, будь он неладен! Или в другом моем путешествии.

— Ситуация не так хороша, какой вы пытаетесь её обрисовать, но и не так плоха, какой вы можете её воспринять с моих слов. Ситуация мимолетна, и если сейчас плохо, то потом может быть либо лучше, либо нет. Давайте ж постараемся сделать так, чтобы было «да» и чтобы потом не пришлось долго сожалеть обо всем том, что мы не успели сделать! — сказал старик и поднял руки, таким образом поприветствовав бога тяжелой музыки собранным жестом «коза» что с учетом окольцованных или скорее оперстованных рук смотрелось даже как-то слишком колоритно. Спустя секунду он щелкнул пальцами, и все лишние, кто был в комнате, при помощи воздушных потоков аккуратно расползлись в стороны. Только Делка осталась на том месте, где до этого лежала, а её голова аккуратно опустилась с коленок Милли на пол.

— Так-так-так... у нас осталось не так много времени, чтобы предпринять хоть какие-то быстро-эффективные меры, — сказал старик. — Итак, теперь я должен сделать вот так... — он комментировал свои действия, показывая таким образом огромную заинтересованность и стремление помочь Делке. — Вот так... при помощи колдунств связанных с воздухом я аккуратно перекладываю тебя на кровать... любое неверное или неаккуратное движение или действие относительно тебя может спровоцировать непредсказуемые последствия, — добавил старик, погладив бороду огромной рукой, взявшейся пятнами, говорящими о преклонном возрасте. — Так, а кто ей до этого занимался?! Я чувствую остатки целебных колдунств! — поинтересовался старик, и в его голосе промелькнуло что-то такое жесткое, даже какое-то хабальное.

— Я... — скупо ответила Милли, которая вот только после этих слов словно начала оживать и реагировать на мир вокруг. — Эм... я пыталась колдунствовать... целить и исцелять, — неуверенно ответила она, чувствуя, как страх за Делку проникает куда-то под ребра.

Выглядела Милли при этом, давайте говорить откровенно, хуже некуда, но с глаз наконец спала такая, зеркально-туманная пелена, даже несмотря на то, что «зеркальное» и «туманное» — противоположные понятия. Разница во внешнем виде: туманное, оно такое матовое, практически мягкое... а зеркальное... Ну, хм, нет смысла рассказывать о том, какими свойствами обладают зеркала. Так вот, до этого глаза Милли содержали в себе и первое, и второе, а сейчас очистились и внимательно наблюдали за действиями и жестами старика.

— И я бы хотел поругать тебя и даже руки отбить в том случае, если бы ты была моей ученицей! — достаточно грубо высказался старик, добавив при этом некоторое количество до крайности однозначных в своих значениях эпитетов. — Но поскольку ты до этого никак со мной связана не была, да и вообще и не имеешь ни малейшего понятия о том, кто я такой, и, насколько я могу понять, вообще ничего не знаешь о том, как на самом деле колдунствами лечить надо, то похвалю. Молодец! Не добила подругу, и слава богу! Помогла ей дотянуть до нормальной помощи — ваще красотка!

Он рассмеялся, а вот Милли напряглась, и было видно, что ей есть на самом деле что сказать.

— Ладненько, приступим к настоящим мерам и методам, а не к десятиночкам… или сториночкам! — сказал старик и тут же хлопнул руками.

До этой секунды Милли изо всех сил сдерживалась, чтобы не выступить с жесткой критикой против слов старика, но увидев, что он сделал при помощи всего одного хлопка в ладошки, решила помолчать. Это было вызвано внезапной фантазией о том, что он может сотворить со здоровым организмом в том случае, если ему покажется, что тот несколько враждебен по отношению к нему.

— Я так понимаю, ваше обращение ко мне можно считать похвалой? — спустя несколько минут наблюдений после того, как старик-целитель начал работать над Делкой, Милли все же не сдержалась и решила поинтересоваться.

Целитель при этом словно пропустил этот вопрос мимо ушей, но на самом деле это было не так, просто когда Милли спрашивала, он читал про себя какое-то очередное колдунство и не мог отвлечься. Закончив и щелкнул пальцами, он все же ответил на вопрос наследницы Визменов. Начала он со слов:

— Да! Не будь мои кувырскы такими загадочными, да! — и прозвучало это несколько неоднозначно, учитывая, что кувырксы — это действительно непонятно что! Однако старик-целитель этой фразой не ограничился: — Это не просто похвала, это то, чего многие мои ученики никогда в жизни не услышат, а тебе я об этом сказал, потому что, судя по всему, ситуация у вас была не простая и пришлось заниматься тем, что даже было не свойственно! Так что считай мое высказывание исключительно похвалой!

Он сказал это, после чего продолжил колдунствовать. Причем, колдун не то чтобы на самом деле не отвлекся, просто сделал паузу между колдунствами, при этом даже не думая посмотреть на Делку. У старика это получалось как будто бы само собой. Казалось, что этот дядька использует какие-то никому не ведомые силы для быстрой диагностики состояния пациента. При этом колдунша, которая оказалась его пациенткой, хотя... давайте скажем об этом так: которая оказалась жертвой престарелого жесткого лекаря, несмотря на все неведомые и не совсем понятные преобразования, начинала выглядеть лучше. Кожа приобретала свойственный ей оттенок, а дыхание становилось ровным и глубоким, как во время хорошего сна. Это давало надежду что с Делкой все будет хорошо. Во всяком случае, мастодонт целительных колдунств явно знал, что делает, с какой целью и какими колдунствами надо пользоваться. Показателем была колдунша, над которой все колдунские действия производились в полном их объеме.

— Я не знаю, каким образом ты смогла подобрать те колдунства, которые подобрала, — сказал старик, обращаясь к Милли. — И пусть их реализация была крайне никудышной, пусть ты все сделала прямо совсем не аккуратно и плохо, но вот сам подбор, моя похвала, просто потрясающий! Все настолько правильно, насколько я сам, возможно, в тех обстоятельствах, в коих были вы, вряд ли бы подобрал. Поэтому и говорю, что пусть все и тотально плохо, но до великолепия прекрасно. Тебя и кнутом щелкнуть надо, и пряник вручить размером с голову! — и он громогласно рассмеялся.

Я же наблюдал за этим не так долго, как хотелось бы. Лишь урывками, когда понимал, что Ниона занята какой-то не самой полезной или интересной для меня деятельностью, типа втыкает в небо, снимает с Визы иглы и ножи разного рода формы, но одинакового типа применения, ворочает управляющей оглоблей из стороны в сторону. В такие моменты я переносился с помощью артефакта в места событий, которые были чуть более активными. Так, к примеру, я смог узнать, что с Делкой, на самом деле, все было пусть и плохо, но не настолько плохо, чтобы переживать об этом. Также я на несколько минут отвлекся, чтобы посмотреть, чем там был занят Мастер и есть ли у него какие-нибудь продвижения в поисках информации касаемо того, каким образом можно обмануть или хотя бы договориться со Сновидцем на равных, на честных условиях. Чтобы и он не подколол и не придумал ничего такого, чем мог бы загнать в тупик и получить свое, и при этом исполнил все, от него требуется. Я посмотрел на то, с каким неподдельным энтузиазмом Мастер рыщет носом, зарываясь в книги, и понял: «Скорее всего, он осознал, что теперь нет никаких гарантий его безопасности и что Сновидец наверняка придет за ним, особенно с учетом его громкой заявочки о родстве с Мурдыксом». Как мне казалось, это было неплохой такой из себя мотивацией к тому, чтобы начать помогать Нионе и шевелить мозгами в направлении спасения не только себя, а многих! В том числе и героя, который подвергся опасности, но даже несмотря на это, остался героем и даже слова лишнего не сказал. Да, пару подзатыльников Ниона вручила с определенного рода, эм, пафосом, что ли... и размахом. Да, поворчала немного, но это тоже можно было считать нормальным, учитывая то, через что ей пришлось пройти, чтобы дотянуться до него… все эти битвы, разговоры и поиски, через которые пришлось пройти, чтобы ухватиться, подтянуть его к себе и сказать, а точнее, спросить: «Ты чего такого плохого задумал, что меня сюда, к вам, с той стороны мира-монеты закинул наблюдатели, чтобы я тут разгребала завалы ваших темных мыслишек, а-а-а?!»

Так что Мастер шуршал своими хваталками, то и дело цепляя ту или иную книгу, ту или иную записную книжку Мурдыкса, тот или иной томик, связанный с колдунствами, историей, легендами и сказаниями и так далее. Но вот только на тот момент ничего отыскать не получалось. Информации было слишком много, и вся она была такой, монументальной, тяжелой, требующей прочтения и понимания. Даже те схемы создания щита, которые Мастер смог отыскать, содержали в себе слишком мало информации, хотя, конечно, там было многое сказано о теневой пыли, о том, как её применять и всякая теоретическая информация о том, каким образом она может влиять на Сновидца и каким образом с её помощью можно попробовать остановить такового.

Также в схемах было обоснование использования какого-то металла, название которого мало кто мог прочитать... Ну, Мастер точно не мог, потому что даже не понимал языка, на котором было начертано название! Он даже букв или иероглифов таких не узнавал. Более того, сначала он подумал, что это шифр какой-то, и попытался разгадать, но ничего не получилось, потому что это был просто другой язык, ему не известный.

В какой-то момент он поинтересовался у Мультана, знает ли он что-нибудь об этом, и тот развел руками в стороны. Он тоже не признал ни единой писульки, оставленной Мурдыксом.

Это показалось мне странным и на Мультана не похожим! До этого момента я свято верил, что мой старый друг знает если не все обо всем... не считая коленок крокса, что сломили всех и вся по ту сторону мира-монеты... то многое обо всем, а тут... Мультан сказал: «Ну, какой-то язык! Ну, вязкий, слегка змеевидный, но при этом какой-то квадратно-гнездовой, как иероглифы... ну есть и есть ... И?» — и это прямая цитата моего старого друга, сказанная после того, как он посмотрел на писание. В любом случае, это вообще никак не смогло помочь Мастеру. Такой комментарий мог выдать кто угодно! Даже Ниона, для которой любая письменность той стороны мира-монеты вообще характеризовалась как: «Ну, какой-то язык! Ну-у-у... здесь должно быть описание форм, наклонов, количества черт, вогнутых и выгнутых линий, точек, углов и прочего... ну есть и есть! Для меня ни холодно, ни жарко от этого!». Кстати, думаю, она могла бы еще добавить ко всему этому следующее: «А все потому, что читать на вашем я не умею... и вряд ли научусь с такой плотностью опасных событий и размышлений о всяком, о разном!»

Итак, Ниона, которая двигалась в сторону бесплотных земель, очень хотела знать, как обстоят дела у друзей. В её сердце было сомнение касаемо того, что все хорошо. Зато все её друзья даже не думали засомневаться в ней. Все и каждый из них был уверен, что герой сможет остановить Визу. Вот только никто из них не знал о том, когда получится увидеться. Фрил, вроде как, хотел попытаться выполнить прыжок к герою с помощью своего достаточно опасного поискового колдовства. Но его от этого отговорили. Отговорил как раз Мультан, которому крайне быстро сообщили о происходящем.

К тому моменту тот уже некоторое время как был предупрежден о том, что в одну из больниц поступила Жупелка, и направлялся как раз к ней. Ему сообщили об этом в скоростном камне, потому что все местные лекари были предупреждены о серьезности происходящего. К тому моменту он был практически на месте, а получив еще один скоростной камень касаемо взбешенного Фрила, сразу прыгнул к старому лекарю и застал своего ученика, готовящегося к финту с поисковым скоростным камнем, брошенным в сторону парящей над землей корзины с пароколдунским двигателем.

— Ты что удумал?! Совсем хороший?! Или ты уже окончательно поехал своими шариками за всякими роликами?! Да, пусть твоё вот это колдовство очень полезное и хорошее! Пусть тебе даже корону древних вверили, но такой точности ты не сможешь достигнуть и либо промахнешься, либо устроишь недолёт и бахнешься на землю! — сказал Мультан.

Не буду рассказывать, каким образом эти двое спорили, скажу лишь, что в конечном итоге они оба-два решили прыгнуть в поселение вереволктышей, чтобы встретить вернувшегося в сознание Цифа словами: «Ах ты ж такой да-разтакой кошмарно мерзкий склизняк, что обладает способностями фигле-фуглевой вредной слюны, которая имеет не самое приятное и достаточно продолжительное воздействие на организм!» — и чтобы разобраться с оставшимся на площади противником, которого Фрил заколдунствовал на отключку.

Хочу сказать заранее, что Мультан, как только увидел реакцию Фрила на Цифа, так сразу схватил Порега и прыгнул обратно в Глабрум, в замок Мурдыкса, воспользовавшись для этого запасенными на всякий случай компонентами. Он решил дать друзьям возможность поговорить друг с другом наедине, и, честно говоря, это его решение я считал правильным.

— А?! Что?! Я?! Что происходит?! Неужели битва закончилась?! А что со мной?! Почему я все проспал?! Ничего не помню!.. — стало первыми словами, которые произнес арахнид, скорчивший при этом такую физиономию, какую и представить сложно. На самом деле он был в полнейшем недоумении от произошедшего, и это можно считать нормальным явлением, а все потому, что он действительно ничего не помнил. Его рассудок полностью был поглощен проклятьем доспеха и поэтому в тот момент, когда он творил все то, что творил, это был не совсем тот арахнид, к которому все привыкли, а кто-то средний между древним арахнидом и не менее древним нехорошим персонажем — воплощением зла — или которого все знали как порождение зла на той стороне мира-монеты.

— Ты вырубил Жупелку! Ты слетел с катушек. Ты устроил здесь наводнение арахнитами и чуть всех нас ко всем пополозунам не угробил! Ты понимаешь, что ты своим решением надеть вот эти доспехи чуть не поставил под угрозу всех нас! Всю нашу сторону мира-монеты?! И, вообще, чего ты этим пытался добиться?! Чего ты хотел?! Большей силы?! — Фрил говорил что думал... в смысле, что у него внутри было, безо всякой фильтрации. А внутри у него все выжигало каким-то настолько горячим пламенем, какое он просто не мог сдерживать, пусть даже и пытался изо всех сил. И у него это получалось, потому что вместо того, чтобы ударить несколько раз Цифа по лицу, он просто повысил голос до треска связок, а вот арахнид в ответ на это сделал несколько шагов назад и в сторону. Он испугался, правда, его испуг был совершенно оправдан.

— Я... да... я хотел обрести чуть больше сил, чтобы соответствовать всем вам! Вы прокачиваетесь, в то время пока я сижу на месте и разбираюсь во всяких механизмах и тому подобном, — сказал механствующий колдун. — Вот я и подумал, сразу после вашего подвига с королем драконов, что с этим надо что-то делать. К тому моменту я уже знал, где хранятся основные части доспеха, оставалось только сходить и забрать... Я, в принципе, искал их очень долго и просто не забирал до определенного момента, а потом... Ну, я решил, что надо что-то делать, и все же решился принять пари от Грома. Тогда, в ходе того забега, я собрал все части доспеха... оставалась только последняя, которой у меня до сих пор нет, и, наверное, это к счастью, учитывая тот факт, что со мной сделал неполный комплект, — сказал Циф, и по голосу было слышно и понятно, что он совсем недоволен своими поступками и рассказами обо всем том, что он натворил, — Так вот... ладно... раз уж все зашло настолько далеко... — сказал арахнид, и Фрил напрягся.

Я, кстати, тоже напрягся, потому что понял, к чему идет разговор.

— Короче, одолев дамбра в забеге, — сказал Циф, — я попросил его найти последнюю часть доспеха, а именно, шлем. Я знаю, где он предположительно находится, и именно туда я и послал нашего Грома, — арахнид тяжело выдохнул. — Вот только это то место, куда не получится зашвырнуть камень.

— Да, и где же это? — поинтересовался Фрил, глаза которого налились кровью от злости, с которой он боролся внутри себя, несмотря ни на что.

— Это под водой большой воды, — на выдохе разочарования собой ответил арахнид. — Скорее всего, Гром до сих пор где-то там плавает и, изучая дно, пытается найти шлем. Кажется, мы его еще не скоро увидим, и что-то мне подсказывает, что ему гордость не позволит вернуться с пустыми руками. Это, в принципе, нормально, пусть нормального в этом ничего нет, — сказал арахнид. — Ладно, как бы то ни было, мне все равно ничего не остается, кроме как признать свою вину.

Рука Фрила резко дернулась. Его разум затмило всего на мгновение. Если бы на подольше, то арахнид, скорее всего, после подобного не смог бы досчитаться нескольких зубов, а так… А так, ученик Мультана остановил кулак раньше, чем смог что-то сделать, пусть даже по его мнению и надо было.

Циф опять сделал несколько шагов назад. Он снова испугался. Это было понятно, потому что сейчас реакцию друга было тяжело просчитать. Фрил был несколько нестабилен, и ладно если бы подобные вспышки гнева были бы его особенностью или чем-то вроде того, но... Так он вел себя впервые, в связи с чем понять, что ученик Мультана предпримет дальше, было практически невозможным.

— Стоило бы... хотя бы раз, но стоило бы, но я не стану этого делать, — сказал Фрил, — Я лучше того, каким могу быть... я лучше того, чего в данный момент требует от меня моя натура, — ученик Мультана тяжело выдохнул через зубы. — Я не опущусь до простого рукоприкладства, особенно относительно друга, пусть ты и виноват! — сказал он.

Циф в ответ повесил голову. Он думал, что получится контролировать древние проклятые доспехи, которые наделены колдунскими силами, да таким их количеством, с каким действительно можно попытаться захватить одно из королевств той стороны мира-монеты, но у него не вышло.

— Да... я попрошу прощения у Жупелки. Кстати, ты сказал, что я её ударил. Как она себя чувствует? Все ли у неё хорошо? Где она?! — поинтересовался Циф и наконец посмотрел по сторонам. — А где Ниона?! Где остальные?! Что вообще происходит?! Я не понимаю! И смогли ли мы остановить всех тех, кого остановить должны были?! Что с Порегом и Визой? — поинтересовался он.

— На Порега я наложил колдунство, чтобы отключить его и заставить подремать... долго, — сказал Фрил. — Сейчас, по идее, он уже должен быть в подземелье, за решеткой, и сидеть ему там придется достаточно долго. Ну, хотя бы компания у него там есть в лице монаха. Пусть общаются, когда Порег очнется. Пусть размышляют о том, как было бы круто — или не очень — в том случае, если бы у них получилось воплотить в жизнь все то, что они планировали воплотить в жизнь, — сказал Фрил, которому вроде бы стало чуть полегче, и который даже отошел в сторону, чтобы выдохнуть и случайно не взорваться повторно, только на этот раз без остановки кулака прямо перед лицом арахнида.

— Я тебя понял, — сказал Циф. — А Ниона-то где? — спросил он.

— Ниона отправилась за Визой, которую Порег смог все-таки выбросить в небо и отправить в сторону духоборских гор. Правда, я даже не знаю, сколько отсюда лететь. Что-то мне так кажется, что это достаточно продолжительное приключение, которое может длиться несколько дней! Отсюда-то!.. — ответил ученик Мультана, и вот тут касаемо дистанции высказался арахнид.

— Да ну ладно?! Неужели я настолько глупый?! Неужели я был настолько ослеплен своей злостью и готовностью воспользоваться доспехами, что упустил такую настолько простую деталь, как... — запричитал Циф, одновременно с этим сильно побледнев.

Фрил напрягся вновь. Он внимательно наблюдал за движениями арахнида и пытался понять, что тот хочет сказать или предпринять. А тот поднял голову и начал изучать небо во всех его подробностях.

— Что ты имеешь в виду? — в итоге не выдержал Фрил, которому совсем не нравилась не только ситуация, но и интонации, с которыми говорил Циф, продолжая ругать самого себя.

— Да я вот только что понял, что отсюда до духоборских гор доплюнуть можно, если хорошо постараться. Просто туда никто обычно не ходит, потому что там хребет начинается и резко поднимается вверх, и больше там ничего интересного нет. Да и подняться не получится, потому что слишком крутой склон, — быстро проговорил Циф, наконец включая голову, — А ведь если подумать, то отсюда, с этой самой точки до... до многовековника не так-то и далеко. Ближе было бы только из Глабрума, но не из столицы... и то не факт! Как бы не получилось так, что отсюда даже короче дистанция.

Арахнид быстро тараторил свои мысли. Он рассуждал вслух, таким образом давая Фрилу пищу для размышлений. Ученик Мультана при этом напрягся еще сильнее. Настолько, что у него на лбу появилась испарина, которая крупными каплями начала стекать вниз, к подбородку. Выглядел он при этом так, словно был готов отправиться на самую настоящую войну.

— То есть если Ниона не справилась, то... — протянул Фрил. — То в скором времени мы все об этом узнаем, ты это хочешь сказать? Я прав или как-то так? — поинтересовался он у арахнида, который ходил из стороны в сторону и причитал как заведенная игрушка. — Эй! Ответь мне! Это важно, и, быть может, еще есть какая-нибудь возможность все исправить! Ну, хотя бы, к примеру, прыгнуть под самый свод многовековника и там попробовать что-нибудь придумать! — сказал он.

— В общем и целом, да, все так и есть, и если Ниона не справилась, то мы в скором времени обо всем узнаем, — сказал Циф. — И я не знаю ни единого способа проверить, получилось ли у неё остановить Визу или нет, — арахнид был в панике из-за огромной оплошности, которую, очень даже справедливо, принимал исключительно на свой счет. — Прыгать под многовековник нет никакого практического смысла, — он метался из стороны в сторону, расчёсывая голову.

— Так, ладно. В таком случае я должен прыгнуть к Нионе, прямо в корзину! — решил Фрил, а потом вспомнил, что он не видел, каким образом Ниона отправилась за корзиной с пароколдунским двигателем, и даже представить не мог, получилось ли у неё догнать Визу, не говоря уже об остановке.

— Не! Ни в коем случае! — быстро выпалил арахнид. — Вероятность промаха такого прыжка слишком велика! Вот если бы у нас была какая-нибудь система наведения тех или иных прыжков, был бы совсем другой разговор! А так... — механствующий колдун, он же ученый, он же колдун, связанный с той стороной жизни, пожал плечами, после чего сказал. — Нет никакой системы?! В таком случае, единственное, что остается во время прыжков, так это надеяться на удачу! Вот мы и прыгаем на глаз, примерно, не всегда попадая куда надо! Сейчас мы прыгаем, как мне кажется, не так, как это на самом деле делать надо!

Циф был прав, и это подметил Фрил, который тут же фыркнул примерно следующую мысль: «А ведь гениальное решение! Создать какую-нибудь точку, которая будет принимать прыгающих с высокой точностью. Таким образом, некоторые места можно прямо выделить на карте для перемещения... так можно и очень-очень-очень скоростное сообщение между главными городами обустроить. Правда, пользоваться такой штукой все равно смогут только колдуны, к сожалению».

— Как бы то ни было, Фрил, я тебе крайне не советую пытаться прыгнуть в корзину! — быстро сказал арахнид, — Она находится в постоянном движении! Более того, она находится в воздухе, а это еще одна переменная! То есть это как минимум две дополнительные переменные, которые делают твой прыжок практически невозможным! — сказал арахнид. — Ты, конечно, можешь попробовать прыгнуть сюда Визу или Ниону, но мне что-то подсказывает, что ничем хорошим это, скорее всего, ни для кого не закончится! — проговорил Циф.

— Да, ну... что ж за проклятье такое?! — прокричал Фрил, который не смог сдержать свои эмоции. — Получается, мы вынуждены просто надеяться, что Ниона сможет остановить все зло самостоятельно? — прорычал он. — Мы даже не знаем, смогла ли она хоть как-нибудь забраться в корзину! Она не умеет летать! А на тот момент, когда Ниона меня отправила заниматься всеми вами, она еще была на земле! — его переживания были совершенно оправданными.

— Все нормально, — прозвучал чей-то голос, заставив Цифа и Фрила подпрыгнуть на месте и занять позы готовности к встрече с любым противником. — Эй! Спокойней, это я! — перед ними появился Уриэл, — Я помог ей чем мог, и на тот момент, когда мы расстались, и там, где расстались, она уже пыталась запрыгнуть в корзину. Вроде бы, у неё это даже получилось сделать, — сказал правитель этих земель, посмотрев на парней. — А так, не смейте сомневаться в той, кто смогла меня очистить от скверны мыслей! Я уверен, что у нее все нормально, что все получилось и скоро она вернется сюда, чтобы закончить начатое и разобраться с неразрешенным.

— Вот только как она сможет вернуться сюда, если она вообще никак не ориентируется у нас?! — поинтересовался Циф, который знал, что говорит. — Так что, дядя, ты говори, но вот только не заговаривайся, потому что ты далеко не все и не обо всем знаешь, — сказал арахнид, который прекрасно знал обо всем.

— Эм... ну, я не имел в виду, что прямо вот сюда вернется. Понятно, что её придется ловить над всем моим королевством! — смущенно начал бормотать дух, после чего, практически моментально, Фрил высказал ему следующую мысль:

— Может быть, в таком случае, ты устроишь здесь поисковые работы? Разошлешь всех своих подданных смотреть на небо и отлавливать?

— Мой пароколдунский двигатель! — быстро вклинился Циф. — Он не такой маленький, так что его можно увидеть даже издалека, — и тут арахнид напрягся. — А не может ли получится так, что Порег что-то напутал и... — в этот момент на лице арахнида испуг был нарисован своими линиями. — И корзина в скором времени обрушится?.. Она и с моими колдунствами не сможет продержаться дольше, чем полдня. В принципе, колдунство на полдня и рассчитано.

— Получается, у нас не так много времени, чтобы найти Ниону в воздухе и потом аккуратно опустить на землю, так? — переспросил Фрил. — Да и то лишь в том случае, если у неё все получилось. Если же нет, то есть риск, что мы просто потратим много времени на её поиски. Вдобавок, неизвестно, как далеко она улетела и насколько правильное направление взяла в попытке вернуться к нам... если, опять же, она уже возвращается... если возвращается.

Ученик моего старого друга демонстрировал небывалую апатию и недоверие. И это при том, что вокруг них лежали дергающиеся вереволктыши, на которых вообще перестали обращать внимание! Это было прикольно! Это было очень даже забавно, потому что никто из сейчас присутствующих на главной площади, где и произошли все события, даже не думал предпринимать какие-то действия на счет жителей. Даже реагировать на них никто не собирался, а все потому, что в этом не было никакого смысла. То есть их, конечно же, можно было отпустить и оставить в покое, но было лучше дождаться, когда они придут в себя, чтобы потом поговорить. Опять же, появилась вероятность того, что пришедший в доброе расположение духа правитель земель не станет злиться, лютовать или прогонять тех, кто на территории его земель нашел пристанище и покой.

— Да все нормально будет! Мы сможем найти Ниону! — сказал дух, настроение которого было явно куда выше, чем у Цифа и Фрила, но так было ровно до этой самой секунды. — Кстати, я вот о чем вспомнил! — проговорил правитель бесплотных земель и посмотрел на Цифа. — Скажи мне, нехороший ты такой колдун, ты какое право имел сооружать здесь колдунскую защиту от меня и моих людей?! А ты не думал, что в тот момент, когда ты сотворил свои колдунства, ты мог выселить огромное количество моих подданных с тех мест, где они жили?! Вы с этими вереволктышами вообще не думали, что ли, о нас и наших чувствах?! О том, что вы творите?! — в голосе правителя этого места звучала угроза, вот только в действиях её не было.

Услышав это, я просто улыбнулся. Мне показалось, что он решил поругаться так, ради приличия. Хотя тут такое себе... это сейчас он был весь такой сговорчивый и адекватный, а вот несколько лет назад здесь можно было проскочить днем... да и ночью иногда можно было потихоньку пройти. Главное, не орать и не испытывать судьбу! Ну и надо было убегать в том случае, если появлялись духи.

— Ам... — протянул Циф, которому нечего было ответить. — Ну... тут такое себе. — арахнид испугался, чувствуя, что сейчас ему может прилететь по полной программе.

Вереволктышам везло больше, потому что после преобразования в больших и страшных существ они теряли рассудок вплоть до момента наступления рассвета после нескольких кошмарных ночей.

— Отвечай! Я требую от тебя объяснений! — нарочито громко и грозно потребовал Уриэл. — Ты же понимаешь, что тогда ты меня сильно разозлил?! Ты же знаешь, что с твоей стороны было огромной ошибкой настолько глобально переходить мне дорогу?! — продолжил нагнетать Уриэл, которому нравилось наблюдать за тем, насколько сильно и с какой скоростью меняется лицо арахнида, который все равно должен был получить по шапке за использование древних проклятых доспехов.

— А... ну... я... а разве ты не изменился с того момента? Я ж делал это до вашей встречи с Нионой!.. вроде бы, как-то так... — начал мямлить Циф, которому совсем не нравилась ситуация.

Фрил при этом наблюдал со стороны и пытался понять, насколько Уриэл серьезен.

Как мне показалось, ученик Мультана уже понял, что в большинстве своем это просто такая достаточно жесткая шутка.

— Работа у меня такая... была во всяком случае, до встречи с Нионой, — в итоге сказал Циф, наступив на самые не приятные рельсы разговора, на какие только мог наступить.

И это вместо того, чтобы признать, что был неправ, и оперативно попросить прощения за неосмотрительность. Вместо того, чтобы показать свою крутость и решимость словами типа: «А тебе какая уже разница?! После твоего правления здесь осталась только выжженная земля, на которой до сих пор практически ничего даже не росло, если не брать в расчет последние несколько лет! Так что, дядя дух, раз уж ты сам все... давай скажем, что потерял... раз уж ты сам все потерял, то дай другим, кто нуждается в жизни, жить там, где для этого есть место, способное обезопасить их соседей! Короче, не пытайся тут крутить пальцы веером, потому что именно они начали оживлять твои земли, используя мой купол, потому что жизни от твоих вот этих подданных иногда просто не было! Ни вдохнуть нельзя было, ни выдохнуть! Да и вам-то на кой ляд земля, если вы с ней ничего делать не можете?!»

Нет, Циф ни сделал ни первого, ни второго, чисто на автомате выбрав самый дурацкий из возможных для него путей. Причем, тот, второй вариант был куда лучше, чем тот, который выбрал арахнид, а все потому, что он мог бы поставить Уриэла на место, указав на все его оплошности, но нет... механствующий колдун выбрал свой путь... пошел по своей дороге. Глупой и слишком побитой временем.

— Работа, говоришь, такая, была? — поинтересовался дух, который не на это рассчитывал. — То есть ты действительно думаешь, что причина под названием «работа такая была» — это действительно то, что я хотел услышать?

Мне показалось, что тот цвет, который был присущ правителю бесплотных земель, как-то изменился: темнее стал или типа того.

И вот тут Фрил напрягся. Если до этого он про себя начал потешаться над другом, то тут понял, что может случиться нечто такое, чего лучше не допускать.

— Так, Циф, ты подумай над тем, что именно ты сказал! Взвесь эту чушь на каких-нибудь внутренних весах восприятия и попробуй найти другой ответ, который будет куда лучше той ахинеи, которую ты вот только что выдал! — сказал Фрил, стараясь помочь арахниду выбраться из ямы, в которую тот свалился по неосторожности, буквально протягивая ему слово помощи.

— Ну, а что такого неправильного я сказал? — удивился Циф, который не так сильно боялся Фрила, насколько правителя бесплотных земель. — Я сказал как было... вот и все! Говорить как было на самом деле, между прочим, называется «честность»! Это я так, на всякий случай напоминаю.

Арахнид выбрал не того, кому можно было так кататься по мозгам нравоучениями! И это с учетом того, что накануне накосячил! Короче, в этот момент Фрил не выдержал. Он вроде даже отошел от первоначальной вспышки гнева, вроде как расслабился, но тут сделал всего один краткий шажок вперед и дернул рукой. Арахнид сложился напополам с не самым приятным свистящее-хрипящим звуком, при этом слегка булькая и пытаясь что-то сказать. Фрил не стал ему помогать удержаться на ногах. Вместо этого слегка толкнул в сторону, оказав помощь лишь в том, чтобы Циф мог завалиться на бок, а не лицом в землю.

— Так, Уриэл, я так думаю, что еще не вся энергия проклятия вышла из тела моего друга, и если немного подождать, он поймет, что никакого морального права не имел запрещать тем, кто здесь жил, в смысле, до появления поселения вереволктышей, навещать свои места. И я понимаю, что это может прозвучать очень странно, ну да ладно, неважно. Точно так же, как неважно, что эти чудные жители этого замечательного поселения не попытались с тобой договориться касаемо жизни здесь, а вместо этого выбрали нанять колдуна, колдунствующего особенные колдунства и имеющего связь с той стороной жизни. Что сделано, то сделано. Не важно, — сказал он.

И вот эти слова понравились Улиэлу настолько, что он повторил примерно то же самое, только от своего имени и с точки зрения своего отношения, добавив в конце:

— Я бы еще попросил прощения. Ну так, на всякий случай... не помешало бы, — и это было жирным таким намеком для арахнида на то, каким образом тому стоит поступить, когда тема на счет его колдунств будет вновь поднята для обсуждения.

— Ладно, Уриэл, скажи мне: ты можешь направить своих подчиненных в том направлении, куда улетела корзина с пароколдунским двигателем? — задал вопрос Фрил. — Чтобы вообще все твои подданные попытались проследить за возвращением Нионы. Я не думаю, что она прямо совсем сильно потеряется. Нет, я понимаю, скорее всего, она изначально потерялась, пока преследовала Визу! Но также я понимаю, нет, на все сто процентов уверен, что наш герой сможет или смогла повернуть конструкцию на половину круга, чтобы направиться обратно, — рассуждал Фрил, сильно морща лоб, — к нам, — сказал он, после чего посмотрел на Уриэла. — И как бы её ни сносило ветром, — Фрил напрягся. — Кстати, наша Ниона не дура и в любом случае должна сделать поправку на ветер, — недовольно сказал он. — Ух, как жестко... по глазам!

В этот момент начало светать. Его не кисло так ослепило лучами утренних светил, которые горели красным цветом. В этот же момент вереволктыши начали вести себя достаточно неоднозначно. Дергаться. Выть. Стонать. Крутиться, валяться и переворачиваться.

Я наблюдал за этим и ловил себя на ужасающей мысли: «М-да... выглядит это так себе... после такого можно и до первых и до последних седин добраться раньше положенного срока, если не до выпадения волос и дальнейшего понимания, как живет Мультан с его практически переносным лучом смерти, слепящим всех и вся, если на голову его не возложено никакой тряпочки или капюшончика». Подумав об этом, я откровенно громко рассмеялся. Во время наших с ним приключений Мультан уже был блестящим, как стальной таз, отполированный до неестественной степени отражения любых возможных лучей света. Как бы то ни было, даже несмотря на это, девушки его любили — и достаточно сильно! И это с учетом того, что он никогда даже не пытался скрывать своей лысой головы. Наоборот, Мультан относился к этому совершенно спокойно. В принципе, в связи с этим всем шутникам или тем, кто пытался его задеть, надавливая на сию особенность, было достаточно всего одного раза, чтобы понять, насколько моему старому другу все равно, и что на подобные глупости, выпады в его направлении и мелочи он не станет тратить ни сил, ни настроения.

— Возможно, так даже лучше будет, — сказал Уриэл, после чего хлопнул несколько раз в ладоши.

Вокруг возникло огромное количество духов, которые тут же спровоцировали на площади серенаду громкого ора, связанного с испугом местных жителей, увидевших истинных владельцев бесплотных земель.

— Вот что выходит, когда кто-то что-то делает неосознанно! — хмыкнул Фрил. — До этого они даже не обращали внимания на того, с кем сражались, а теперь вы на них посмотрите! Вот так вот «раз» и понеслась! — он рассмеялся. — Воют, кричат, боятся! Готовы прятаться где только можно и куда только возможно... — он весело наблюдал за этими тщетными попытками и не торопился пошевелиться и что-нибудь сделать.

Точно так же вел себя Уриэл, который наблюдал и улыбался. Циф при этом продолжал валяться на земле, кашлять и хватать ртом воздух. Фрил очень хорошо приложил в дышло арахнида, таким образом не только вернув правителя бесплотных земель в более-менее добродушное состояние души и настроение как таковое, но и словно подружился с ним.

— Мне нравится наблюдать за происходящим, — сказал Уриэл. — Конечно, я бы не сказал, что мне звук нравится. Все же орут они истошно, ожидая от меня и моих подчиненных подлости, но само действо! Прямо как масло на душу! Я прямо получаю наслаждение! Особенно после стольких лет созерцания всех этих вереволктышей на моей земле без возможности их прогнать, — и провел рукой вдоль земли, на которой вповалку или застряв в странной жиже, барахтались и орали жители поселения.

Да, я делаю на этом акцент, потому что было действительно, возможно, даже слишком громко. Настолько, что аж уши закладывало. Наверное, по этой причине, Фрил все же решил предпринять некоторые меры, чтобы успокоить народец.

Итак, Фрил забрался повыше, произнес несколько колдунских слов, чтобы сделать свой голос погромче, после чего обратился к поселенцам:

— Уважаемые жители поселения. После долгих переговоров нами был достигнут некоторый консенсус, в котором мы, дорогие жители, можете не бояться возмездия за незаконно занятые территории, взятые не только силами, но и подлым методом наема колдуна, колдунствующего колдунствами, связанными со Сновидцем и той стороной от жизни! Так что можете больше не кричать, не бояться и не опасаться возмездия. Единственное, ваш староста в ближайшем будущем должен будет пройти на место переговоров с правителем этих земель для достижения личных договоренностей касаемо этих мест!

Спустя несколько секунд после этих слов поселение затихло. Все жители обеспокоенно и даже испуганно смотрели по сторонам, однако больше не орали, будто им продолжали показывать самое страшное, что только может быть в этом мире. Казалось, они пытаются решить для себя, хотят ли они поверить в услышанное или нет.

Во всяком случае, мне, смотрящему за этим со стороны, именно так и казалось.

«Отлично, — подумал Фрил. — Замолчали, и слава создателю! А теперь надо, наверное, всех их отпустить и дать немного прийти в себя — для убеждения, что я говорю истину, — хмыкнул он, после чего посмотрел на Цифа и Уриэла. — Я так подозреваю, вереволктыши даже не помнят, как мы сюда заявились, потому что к тому моменту находились в состоянии измененного сознания или около того, потому что когда мы сюда прыгнули, они уже были такими, достаточно накрученными и злобными и готовыми совершить много не самых лицеприятных дел. Да и превращение их началось практически мгновенно. У нас даже не было нормальной возможности попробовать договориться с ними о том, чтобы они не перегибали палку и не лезли на рожон», — он хмыкнул про себя второй раз, после чего спустился к друзьям.

Уриэл при этом смотрел на него не сказать, что с большим удивлением, но с некоторым подозрением, и, как мне показалось, я знал причину такого взгляда.

— А ты не перегнул ли палку, стараясь успокоить их? — поинтересовался правитель бесплотных земель у Фрила. — Ты уверен, что я прямо настолько сильно расслабился, чтобы...

Тот не дал Уриэлу закончить его обращение и сказал:

— Знаешь, я вот что только что понял: каким бы грозным ты сейчас ни старался бы или ни хотел бы показаться, у тебя этого больше не получится сделать, потому что, как и в случае с другим духом, Ниона тебя полностью очистила и теперь ты — прекрасный дядька. Да, со своими требованиями и желанием, чтобы тебя уважали и признавали, но при этом очень добрый, каким, скорее всего, был до всех тех трагичных событий. Возможно, если бы тебе изначально кто-нибудь дал бы по шее, то всего случившегося можно было бы избежать, а так... Надеюсь, у нас получится помочь тебе поговорить с другим королем, который покинул всех и спрятался в коконе своей печали.

Услышав это, Уриэл нахмурился. Он слишком много лет ничего не слышал ни про драконов, ни тем более про короля, с которым так и не смог ни о чем договориться в свою бытность. А тут Фрил рассказал то, чего Уриэл не ожидал услышать.

— Я буду рад, если у вас получится отнести меня к нему, потому что я не только не знаю, где он, но еще и... Да, можно сказать, что только что выяснилось: я не могу покинуть бесплотных земель. Раньше никогда не пытался, а сегодня пришлось, и оказалось, что не могу, — сказал он.

— Я думаю, что наш друг, который до сих пор не может отдышаться, поможет нам в этом. Правда, давай подумаем об этом чуть позже, а все потому, что у нас очень мало времени, и ты сам знаешь о причине, по которой обстоятельства обстоят именно так, — сказал Фрил, посмотрев на Уриэла.

— Сновидец и договор о встрече с ним? — поинтересовался тот, посмотрев на постепенно приходящего в нормальное состояние арахнида, после чего туда, где до сих пор были сложены проклятые доспехи.

— Именно, — кивнул Фрил, который на данном этапе взял управление всеми в свои руки. — Вообще, по всей видимости, надо было вместе с учителем выслать отсюда вон ту груду стали, кожи и прочего материала, чтобы они тут не отсвечивали и не смущали ни меня, ни нашего провинившегося друга, — он фыркнул. — Так, ладно, это все лирика, твои не видят, где там Ниона? Если не видят, пусть смотрят внимательней! Нам это необходимо! Чем быстрее мы найдем героя, тем лучше и тем скорее мы перейдем к следующей проблеме. По сути, последней из над нами нависших, — сказал он.

И тут я подумал: «Такое чувство, что он полностью абстрагировался от услышанного! Такое ощущение, словно Фрил решил уйти от осознания того, что он — наследник Мурдыкса, и просто не обращать на это внимания. Во всяком случае, сейчас. Во всяком случае, до того момента, пока обстановка не стабилизируется и не появится возможность покопаться в этом, не наступит тот момент, когда появится немного свободного времени, чтобы поискать концы и выяснить, кем были его настоящие родители. Хотя это чисто мое мнение, и, возможно, для Фрила вообще не было никакого смысла копошиться в этом и искать какие-то концы. Возможно, ему этого и не требовалось. Он знал о том, что от него отказались в начале его пути, его жизни, и отказались по причинам, от него не зависящим, пусть и думал, что такой причиной он мог быть сам. Потом он попал в семью, которой пусть и было тяжело, но которая не смогла отказаться от маленького ребенка и укрыла его пусть и не как любимого, а скорее как прихлебыша, но растила вплоть до того момента, пока у него не появились колдунские силы, а потом, практически сразу, избавились, отдав колдуну, что стал ему лишь очередным опекуном. Это Фрил его так воспринимал — просто потому, что уже не мог нормально относиться ко взрослым. Возможно, по этой причине Фрил сразу отмёл от себя все мысли о родстве с великим и ужасным, продолжая считать себя безродным… и вот это ужасно!» — и это было просто невероятно грустной мыслью, которая только могла прийти мне в голову.

— Так, надо, наверное, главного затребовать к нам. Не знаю, как быстро… — Фрил не успел закончить мысль, резко произнеся: — О! — после чего поменял направление мысли. — Ну, так даже лучше, — сказал он, озвучив таким образом появление своего учителя, что прыгнул в замок предка и вернулся обратно, используя при этом колдунство, что ему исключительно не нравилось по природе, но которое приносило удовольствие от использования. — Учитель? Вы что-то хотите? — поинтересовался он, спокойно смотря в глаза несколько взъерошенного, но при этом совершенно лысого старика.

Причём, взъерошенность проявлялась в одежде, во взгляде, в действиях, а не в состоянии его блестящей и отражающей свет головы. Заметим, в связи с отражением красного света рассвета он положил ладонь на макушку, чтобы не светить так ярко и чтобы с ним возможно было разговаривать, не чувствуя при этом, как глаза стремятся покинуть глазницы.

«Почему старый не носит головных уборов, раз способен использовать свою особенность как орудие массового поражения, в том числе и на постоянной основе против своих же?» — вот о чем вы можете поинтересоваться у меня, а мне вам на это и ответить-то нечего, а все потому, что я не имел ни малейшего представления о том, почему Мультан не носил головных уборов. Нет, иногда, бывало, он мог накинуть на голову какой-нибудь балахон и с умным видом продефилировать в таком виде. В остальное время Мультан предпочитал держать голову открытой, словно гордясь такой своей особенностью даже больше, чем проявляя к ней холод. Возможно, это уже было возрастным, а может, в этом был и какой-то другой смысл или причина. Вот чего не могу сказать, того сказать не могу. А когда сам был героем и бегал по королевствам той стороны мира-монеты, как-то некогда было размышлять о таких вопросах, как лысина друга и почему он её ничем не прикрывает, каждый раз подвергая опасности ослепнуть нас — то есть всех его друзей — и не только. Правда, в вариантах, которые я обозначил «и не только», это было даже полезно, потому что это были вражьи морды!

— Я пришел выяснить, что у вас тут происходит... произошло, — неловко поправил себя Мультан, посмотрев по сторонам. — Ну, чисто как в старые добрые времена! Поселение развалено силами нескольких идиотов... а был бы еще прошлый герой, тут бы, наверное, бревна на бревне не осталось бы. Все было бы переломано, с легким оттенком горелости, и текли бы реки. Они пытались бы скрыться куда-нибудь или наполнить какие-нибудь неровности, дополняя ужасный пейзаж, — сказал он.

Мне как-то не очень удобно рассказывать об этом, да и история не обо мне, пусть время от времени я сам что-то рассказываю о том, как было раньше, но всегда стараюсь сгладить углы до максимально возможного округления, потому что хочу рассказать добрую историю о добре добром, о мире, дружбе, жвачке и взаимопонимании, а не о том, как я был полной противоположностью этого и оставался героем чисто номинально, просто потому, что выступал за ту сторону, а не за другую. Вот и все... кхм... короче, давайте дальше, а то я таким образом неизвестно до чего договориться могу... кхм.

— Я не совсем понимаю, о чем вы, учитель и к чему, но думаю, что мы и без вас тут дальше разберемся. Единственное, есть к вам просьба. Видите те доспехи? — спросил Фрил, указав на кучу стальных пластин с кожей и еще не пойми чем, которые лежали в стороне. — Вы не могли бы их с собой забрать, пожалуйста! Просто, знаете, их лучше бы убрать куда-нибудь под такую, ну, отличную колдунскую защиту! — сказал он, чем заставил Мультана громко фыркнуть.

— А ты думаешь, что я тебе ничем не смогу помочь? — тот поднял бровь до середины лба. — Если это так, то ты сильно ошибаешься — это раз. Два — меня мучает один вопрос... где герой? — спросил он.

— Герой... ну, она явно где-то есть, но как себя чувствует и что делает, я затрудняюсь сказать, — Фрил развел руками. — Уриэл... Кстати, учитель, прошу познакомиться, это Уриэл — тот самый правитель бесплотных земель и тот, кто породил своими речами огромное количество дураков, в том числе тех, что даже сейчас, зная, что драконы куда-то свалили от нас, продолжают шариться по всяким стремным лесам и перелескам в поисках этих огромных рептилий для битвы с ними.

Фрил выглядел и разговаривал так, будто бы ему было вот вообще все равно, кто и что подумает о его манере речи и о том, как именно и к кому он обращается. Выглядел он при это как-то крайне загруженно, размышляя о другом. О Нионе и о том, каким образом её найти и помочь ей.

Мультан, кажется, не очень удивился знакомству. Просто коротко кивнул и сказал пару слов о себе, после чего нахмурился, посмотрев на своего ученика. На этом проявление им каких бы то ни было эмоций ограничилось, а все потому, что он понимал, что такое быть после битвы и каким образом любой бой влияет на психику. Он понял, что тот до сих пор находится в пылу сражения, только головой, мыслями и каждой клеточкой своей души.

— А вы не думали запустить над землей какой-нибудь взрыв? Или развести огонь, чтобы дымом показать, где вас искать? — поинтересовался Мультан, после чего проявил чудеса проницательности: — Я ж правильно понимаю, что ваша Ниона, скорее всего, где-то потерялась или типа того, и вы не имеете ни малейшего понятия, как её искать? — он посмотрел на тяжело поднимающегося на ноги Цифа, который вроде как уже пришел в себя, даже продышался, но до этого вставать не торопился.

Циф просто сел на землю и смотрел по сторонам.

— А вот это, кстати, идея, — сказал арахнид, который поначалу хотел наехать на Фрила, но потом передумал, прокрутив весь разговор в голове и поняв, что был не прав по всем фронтам. — Сейчас устроим нечто красивое и странное, особенно в рамках нынешнего рассвета.

Он хмыкнул, после чего прочел несколько странных колдунств, хлопнул в ладоши, и в небо взмыло с десяток огромных искр, внешний вид и звук, производимый которыми, заставили вздрогнуть всех, то есть вообще всех, кто был рядом, и не только почувствовать нечто, вызвавшее крупную дрожь! И это было самое чистое колдовство, которое только можно представить.

Мультан неодобрительно покачал головой.

Он, пусть и не отрицал таких искусств и сам, вот я уверен, был еще тем колдуном в свое время, но сейчас старался как можно дальше держаться от подобных экспериментальных методов... а вот почему?.. Даже не могу предположить. Скорее всего, что-то на него в какой-то момент повлияло, заставив пересмотреть взгляд на колдовство.

Искры поднялись высоко в небо и громко хлопнули, разлетевшись на сотни и даже тысячи конфетти или типа того.

Причем, все те частички, кусочки — или что там наколдовал Циф — были разбиты на два типа. Одни, как я понял из своих наблюдений, поглощали свет, создавая совершенно темные крупные пятнышки, другие, на контрасте, работали практически как голова Мультана, только гораздо лучше, как какие-нибудь кристаллы, пропускающие свет через себя и разбивающие его на миллионы лучиков. Снизу это выглядело потрясающе, а главное, подобное действительно могло привлечь внимание издалека. Должно было привлечь внимание.

— Хм... интересная технология и выглядит достаточно простой... простой и действенной, — сказал Мультан. — Я о таком колдовстве ничего никогда не слышал. Хм... в принципе, если ты сможешь подробно расписать механизм этого колдовства, если он пройдет проверку, то его могут зачислить в официальный справочник колдунств! Тем более, вот это колдовство можно довести до статуса колдунства и использовать в поисково-спасательных работах.

— Я, как бы, не сказал бы, что это то, чего бы я хотел: это колдовство, оно такое, экспериментальное на основе другого колдовства, я просто искорки заменил на другие компоненты. Частично скопировал темную пыль из самых темных мест, частично взял кристаллы с горных хребтов Лесоборья, только частички воспроизводимые сделал не сказать, что большими, но и не сказать, что маленькими. Получился очень интересный эффект при использовании структуры тех или иных материалов, не думаете? Особенно от смешения эти двух материй! — Циф наконец в полном объеме присоединился к разговаривающим. — Так, я повторю этот залп спустя несколько минут, а теперь, думаю, нам надо заняться местными и разговором со старейшиной, чтобы не обижать Уриэла, — сказал он, посмотрев на поселенцев, что после использования арахнидом колдунства выстроились ровными рядами и сверкали, смотря на квартет недобрыми взглядами, при этом даже не пытаясь перебить болтающих.

В это время, где-то недалеко от границы с бесплотными землями, но уже на самих бесплотных землях, Ниона заметила боковым зрением что-то странное вдалеке. Это привлекло не только её взгляд, но и заставило направить корзину в сторону странного проявления непонятно чего.

При этом Ниона думала вот о чем: «Хуже уже не будет! А так, ну, может, мои друзья устраивают продолжение разборок с вереволктышами или типа того… в любом случае, мне кажется, что это было делом рук колдуна, а если это так, то это очень даже неплохо, даже если это и не кто-то из моих друзей! Кстати, наверное, им даже нет смысла бросать вслед за мной скоростной не очень скоростной поисковой камень, который мне явно надо перестать называть таким длинным названием, потому что достаточно сказать «скоростной камень», чтобы понять о чем идёт речь.

Так… время, вроде, ещё есть. Виза вроде ещё в отрубях, правда, меч и щит тоже не блещут бодростью, а мне ничего не остаётся, кроме как из последних сил держаться за состояние «типа я не сплю на ходу» и продолжать что-то делать, отвлекая саму себя от тотальной усталости, — подумала Ниона, поймав себя на мысли о том, что даже думать постепенно становится все сложнее, а мысли приобретают какую-то растянутость, неясность и, если так можно сказать, затуманенную вальяжность. — Фу-фу-фу! Не спа-а-ать! — сказала она самой себе и потерла руками лицо. — Надо лететь туда, где жмыхнуло! Надо направить корзину туда, и будь что будет! Во всяком случае, может быть, это как раз моя возможность найти поселение, а то вот так я могу долго кататься по воздуху туда-сюда… в смысле, парить в воздухе… эм… как же это будет правильно?! Таким образом я могу некоторое продолжительное время пересекать воздушное пространство бесплотных земель, и эта самая протяжённость моего пересечения напрямую зависит от силы колдунства и от того, как быстро очухается Виза. О как! — поиск правильных слов тоже был как способ или, скорее, метод, чтобы отвлечь организм от нужды поспать. — А теперь, я кладу ладони на оглоблю и… во-о-от так!»

Она надавила изо всех оставшихся сил, и спустя несколько секунд корзина с пароколдунским двигателем начала поворачивать в ту сторону, где были видны странного рода и происхождения вспышки. Прошло не так много времени, и Нионе пришлось потянуть оглоблю на себя, чтобы прекратить поворот, а впоследствии она несколько раз ещё повторяла упражнение, чтобы примерно выровнять направление. Этому также поспособствовала ещё одна точно такая же вспышка, которая поднялась высоко-высоко над бесплотными землями и жахнула в воздухе с прежними спецэффектами. На сей раз Нионе даже удалось рассмотреть невероятно маленькую точку, откуда сие колдунство вырвалось, и действительно, это было то самое, по сути своей незаконно возведённое и огороженной колдунствами от истинных владельцев, поселение.

«Да ну, не может быть, чтобы бы так быстро и так далеко мы улетели, что теперь я на работе одного только пароколдунского двигателя все никак не могу вернуться обратно! А если и может, то с какой же скоростью мы, в таком случае, топили вперёд, что так быстро улетели?! Или просто сама корзина движется слишком медленно? Или я на обратном пути умудрялась блуждать по небу слишком много времени? — подумала она, пытаясь просчитать время своего путешествия и продолжительность полета, после чего с осторожностью посмотрела на Визу, которая пока что продолжала пребывать в состоянии, далеком от сознательного. — Это хорошо! Видимо, Вирта с душой приложила её колдунством, чтоб уж наверняка, чтоб прям надолго и безотказно! — героиня хмыкнула. — Значит, быть может, у меня еще есть шанс чтобы вся вот эта ситуация закончилась без каких бы то ни было для меня проблем, — она улыбнулась. — А вообще, забавно получается... Где-то я когда-то какой-то видос смотрела насчет того, как сценарии пишутся и как просчитываются повороты, как авторы над своими героями издеваются, то и дело закидывая в какие-то такие проблемы, когда их практически настигает ш-ш-шмэрть! А в жизни ведь все иначе! Если быть аккуратным, то большинства проблем можно избежать! В жизни ведь как: если ш-ш-шмэрть, то все! Раз и невозвратно! И этим мои насыщенные приключения отличаются от книжно-экранных! Меня никто никогда не пытается забрасывать в критические ситуации, лишь бы забросить и пощекотать нервы тем, кто пристально следит за мной! Нет, я сама выбираю, что мне делать, и пускай Меч продолжает критиковать каждое мое решение, связанное с ведением боевых действий, зато совесть моя чиста, и пока что ни одного дополнительного врага я не заработала, а те, которых встретила, их получилось вразумить исключительно прикладными методами, без лишней, присущей произведениям разных жанров, трагедии!» — и Ниона начала смеяться, закончив эту невероятно продолжительную мысль.

А мне стало неловко, особенно в этот самый момент, учитывая, что эту самую мысль пришлось изложить в произведении, рассказывающем о её приключениях! Однако хочу сказать следующее: «Эм… в общем, я, когда наблюдал за тем, как новый герой бороздит небо над бесплотными землями, тоже думал о том, что жизнь не такая, как произведения.. что в жизни все по-другому... в жизни любую ситуацию можно повернуть таким образом, тем боком, которым удобно тебе, просто для этого необходимо быть сильным, уметь использовать правильные слова и не сворачивать со своего пути! И пусть это слишком наивная, противоречивая и в какой-то мере и степени глупая мысль, но я и не претендую на роль мудреца, а наивность, она должна присутствовать в жизни, чтобы не потерять огонь, интерес, любопытство перед следующим поворотом!»

Но давайте вернемся к Нионе, которая увидела еще одну странного рода вспышку и теперь была совершенно уверена, что там её ждут друзья и кто-то из них догадался сделать нечто, напоминающее сигнальные ракеты.

— Так-так! Отлично! Совсем немного осталось. А если сюда еще додумается Уриэл подтянуться со своей свитой, чтобы подтолкнуть меня, то совсем круто будет! — пробурчала Ниона, уже не чувствуя ни рук, ни спины и понимая, что она и до этого была не боец против Визы, которая, по всей видимости, всю жизнь готовилась к подобному. Героиня прекрасно понимала, что сделает все, что в её силах, при этом думая: «К сожалению, если мы схлестнемся сейчас в битве, то мне почти наверняка придется просто, молча и сразу сдаться. Особенно без поддержки Меча и Вирты, которые в этот момент восстанавливают силы, потому что им таковые просто необходимы для дальнейшей защиты меня от Сновидца, до новой встречи с которым остается всего-ничего! И мне, по-хорошему, поспешить бы на посадку, чтобы потом подумать над тем, как бы так извернуться, чтобы получить несколько веточек многовековника в краткий промежуток времени без перелетов, потому что летать я пока что больше не хочу».

И вот около корзины появился Уриэл, который тут же закричал: «Обернись!» — и мимо головы героини просвистел небольшой, но острый кинжал. Каким-то образом Ниона не услышала, что Виза очнулась и начала двигаться. Самым обидным было то, что она пришла в себя на финишной прямой, когда Ниону все же заметили в небе и отправили правителя земель на помощь, потому что он был тем единственным, кто мог провернуть все быстро и без риска для жизни, ну, потому, что у него больше не было жизни... как-то так. Кстати, к этому моменту Ниону только благодаря какому-то чуду, быть может, благодаря небольшому вмешательству наблюдателей, несло в сторону поселения на легеньком ветерке, а все потому, что пароколдунсткий двигатель к этой самой минуте тупо заглох.

— Ниона! — еще раз крикнул Уриэл вместо того, чтобы попробовать помочь. — Ты, видимо, мимо всех моих подданных проскочила, потому что тебя никто так и не смог увидеть, пусть они и искали!

Правитель бесплотных земель держался в стороне, и на то была причина. Он не хотел в очередной раз получить по лицу каким-то колдунством, которое не было связано с силами Сновидца, но все равно делало ему как-то неприятно. Причем, у него не было нервных окончаний, чтобы чувствовать то самое «неприятно», но ему все равно было неприятно, и некоторое время после он даже не мог себе позволить двигаться.

— Может, ты мне поможешь?! — прикрикнула Ниона, уже начав ругать себя за мягкосердечность и нежелание оставить Визу в чем мать родила, лишь бы избавиться от всего оружия, что было спрятано на ней. — Тебе нечего бояться оказаться на той стороне от жизни, потому что ты уже частично там, а вот если я здесь того, то вот у них появится шанс закончить начатое, пусть и призрачный... а у тебя отсеется шанс поговорить с королем драконов!

Сказав это, героиня ловко увернулась и, поддавшись инерции раскачавшейся корзины, бросилась за мечом, чтобы была хоть какая-то возможность противостоять той стали, которая была в руках у Визы и которой та пыталась дотянуться до ее самых мягких и слабых мест своими вымеренными и четкими в исполнении ударами.

Услышав о возможном срыве встречи с королем драконов, Уриэл постарался подобраться поближе, но тут же получил смачный заряд странного рода колдунства прямо в лицо, после чего как оцепеневший направился вниз, на землю. Почему Виза ничего подобного не использовала до того — не понятно, но вот сейчас она наколдунствовала, и это для неё было самым идеальным временем применения колдунских сил и козырей, с ними связанных.

— Да ну что ж ты будешь делать, когда в руках осталась только веточка от яблока, а хочется еще?! — надуманно, но оставшись в рамках дозволенного, выругалась Ниона, наблюдая Уриэла, спускающегося вниз, на землю. — Так, ладно. Виза, вот ты скажи мне, в чем смысл? Что ты хочешь доказать? Я понимаю, что ты, возможно, как раз этого и ждала. Я имею в виду, вот такой момент, когда мы останемся раз на раз и у меня не будет ничего такого, чем я смогу от тебя отбиваться, и тогда ты сможешь поквитаться со мной, но для чего тебе это?! Не из чистой же вредности? Опять же, вот подумай, неужели тебе станет легче, если ты, ну вот чисто теоретически, сможешь от меня избавиться?! Ведь я даже не пыталась ничего такого с тобой сотворить. Остановить — да, забрать туда, откуда ты не сможешь свалить до выяснения обстоятельств — да! Но не более того!

— Можешь считать, что да, теперь все, что я буду делать, я буду делать из чистой вредности, ни более ни менее! — ответила Виза, после чего осклабилась так, как это может сделать небольшой, но очень опасный зверек, намеренный наброситься на добычу и растерзать без малейшей доли симпатии или эмпатии.

«А вот это плохо! — подумала Ниона, приподнимая меч чуть выше, ближе к глазам. — Если она с таким настроением решила на меня напасть, значит, она готова на отчаянные меры, и, скорее всего, если меня никто на землю не опустит, то все может закончиться достаточно нехорошо».

Заканчивала она обдумывать эту мысль уже в бою, потому что Виза вновь набросилась на неё со своими кинжалами и колдунствами, благо каким-то образом героиня еще и щит смогла схватить и теперь могла не только пытаться контратаковать, но и защищаться, что было не так-то уж и просто, особенно учитывая усталость и истощение, которые так же, как и Виза, внезапно решили проснуться и напасть на неё исподтишка.

«Я даже не знаю, как теперь мне быть и что теперь мне делать, — подумала Ниона. — Стоит ли относиться серьезно? Стоит ли паниковать или бояться? Стоит ли на что-то надеяться? — она с трудом отбивалась и уворачивалась от атак отдохнувшей Визы. — Я даже не пойму вот чего: если она действительно хочет меня победить, то почему, по-тихому, когда очнулась, сразу не выкинула оружие за борт корзины? Кажется, это было бы идеальным преступлением — оставить меня без оружия, чтобы потом напасть со спины. Может быть, если бы не Уриэл, она именно так бы и поступила бы, а может, она вообще ни о чем не думала, и единственной целью, которую перед собой ставила, был всего один удар, так сказать, навылет».

Сталь от ударов сильно искрила. В воздухе в связи с этим стоял не самый приятный запах. Правитель бесплотных земель так и не поднимался обратно. Видимо, по нему прилетело крайне сильное колдунство, которое вывело его из игры на некоторое, продолжительное, время, и теперь можно было не рассчитывать на быстрое его возвращение на помощь... по сути, Уриэлу теперь самом требовалась помощь, которую Ниона, к сожалению, предоставить не могла.

А в это время в поселении вереволктышей Фрил и Циф смотрели на корзину, но поскольку та находилась слишком далеко, не могли ничего разобрать. Единственное, что было понятно — что она раскачивается, а вот причины такой качки они не знали.

— Как думаешь, есть смысл попробовать добраться до неё или мы находимся слишком далеко и неизвестно каким образом нам туда того? — поинтересовался Фрил, который выглядел крайне уставшим и с трудом держался на ногах. — Просто что-то у меня такое чувство, что у нашего героя все не совсем хорошо, и ей нужна помощь. — он хмыкнул, после чего прижал подбородок к шее и тяжело вздохнул. — Ни минуты покоя...

— Эм... ладно... я сбегаю, — сказал Циф, после чего высвободил свои паучьи лапки через те дыры, которые появились в одеянии накануне, когда он находился под влиянием проклятых доспехов и сам не ведал, что творит. — Надеюсь, что там все не так плохо, как может быть.

Арахнид поднялся на лапках под взгляды вереволктышей, наполненные отвращением, и быстро, можно сказать, что прыжками, направился прочь из поселения.

Фрил наблюдал за этим. Хмурился и одновременно с этим потихоньку смеялся про себя: «Вот что с кем бы то ни было делает чувство вины — сразу заставляет пытаться сгладить острые углы. Даже вон арахнид не стал выделываться, поднялся на лапки, на которых может очень быстро бегать по пересеченной местности, и попер. А ведь даже не задумывается о том, что может получить по шее от героя за все свои косяки, что не так давно были воплощены в жизнь и которых он собрал целый список».

Циф бежал и бежал. У него даже лапки в какой-то момент устали! Но это не стало для него весомым поводом, чтобы остановиться. Нет. Он понимал, что корзина раскачивается совсем не просто так, что у этого есть какая-никакая причина. А еще он спешил, чтобы спасти... пароколдунский двигатель, за работой над которым потратил достаточно много времени и который не хотел создавать еще раз, с нуля. Вот только об этом он никому не собирался рассказывать. Никогда! Потому что понимал, что в ситуации, где должен был спасать героя, вел себя не совсем правильно, стремясь сохранить плоды своих стараний.

Хотя его тоже, конечно, можно было понять... но только частично. На самом деле, так себя вести ни в коем случае нельзя, в принципе, без привязки ко времени… и вообще иногда лучше, быстрее и честнее смириться с потерей какой-нибудь штуки, нежели ставить под угрозу здоровье и счастье или как минимум спокойствие родных, близких, друзей и обычных встречных.

Циф, как только приблизился достаточно, чтобы увидеть, что в корзине идет бой, ускорился. Его лапки, которые и до этого быстро и громко щелкали по местному пустынно-болотному пейзажу, сейчас прямо затрещали, еще громче и чаще.

Звук при этом напоминал тот, который издают при помощи кастаньет. Ритмика, кстати, тоже чем-то напоминала звучание этого… эм… ударного инструмента?.. Вот только была прям крайне быстрой, и если бы я знал как... точно! Придумал сравнение! Скорость была как у швейной машинки на высоких оборотах работы, а звук — таким, какой издают кастаньеты! Думаю, теперь у вас есть среднее арифметическое между этими двумя сравнениями, чтобы получить некий общий результат.

«Ой и не нравится мне то, что я вижу! Ой и не хочу я, чтобы они упали! А самое неприятное, что они слишком далеко, чтобы я смог нормально воспользоваться колдунством, заставляющим корзину летать!» — думал арахнид, передвигаясь на пределе своих сил и возможностей, которых, однако, у него было не сказать чтобы прямо много.

К этому времени девушки продолжали бой уже достаточно долго. Настолько, что притомились и решили, что отдохнуть от попыток уничтожить друг друга — не самый худший способ, чтобы провести время в компании друг друга. Ну, точнее, Ниона вообще никак не хотела вредить Визе, потому что это не вписывалось в её понимание героя, званием которого она была окрещена еще с первого похода. Виза же преследовала свою цель отомстить за сорванные планы и благодаря этому сильно косячила. Она не понимала, что творит, часто промахивалась, но продолжала биться. Причем чем дольше это продолжалось, тем больше Виза распалялась и тем хуже у неё получалось атаковать героя. Ниона же старалась максимально расслабиться и постараться вообще ничего не принимать на свой счет... Это к тому что Виза еще умудрялась высказываться разными выражениями, не самыми приятными. Ниона же старалась на это не обращаться внимания, а все потому, что понимала: они находятся на противоположных сторонах весов. А еще — что есть возможность, пусть и небольшая, но все же договориться с Визой, привести её в чувство, а потом, при помощи непродолжительных, но регулярных бесед с Блумом донести до неё мысль, что можно жить иначе, лучше, без всякой там ненависти, пусть даже ненависть может быть обоснованной.

— И что мы будем делать? — поинтересовался у самого себя Фрил, который на самом деле даже предположить не мог, что они могут сделать, потому что даже прыжок им сейчас не мог помочь. Причина тому крылась в том, что для этого колдунства необходимо представлять, а еще лучше — просто знать, куда прыгать, а поскольку он не понимал, куда надо прыгнуть, чтобы оказаться под корзиной, то и сделать он этого просто не мог. Во всяком случае, на практике. На теории все было чуть проще, но в данном случае теория вот вообще никак не могла помочь.

Молодой колдун стоял посреди поселения вереволктышей и наблюдал за тем, как корзина раскачивается все сильнее. Отправиться в погоню, как это сделал арахнид, он не мог, потому что не обладал никакими средствами для столько резвого бега. Фрил, как ни крути, был самым простым парнем, который просто мечтал в какой-то момент изобрести колдунство, способное дать не только ему, а всем колдунам возможность летать без крыльев и каких бы то ни было специальных приспособлений типа того же пароколдунского двигателя, созданного Цифом и им.

«Может быть, есть смысл попробовать использовать корону древних? — подумал он. — Тут словно весь мир меня подталкивает к этому, словно прекрасно понимая, что она стирает все границы, сам мир делает все, чтобы я воспользовался её силой и попробовал в очередной раз переиначить свое колдовство для полетов, которое одного проклятого дождевика, все равно не работает, — он хмыкнул. — В принципе, я ничего не теряю. Самое главное, я уже давно придумал и опробовал на разного рода птицах. Правда, работает это колдовство только на одной из всей стаи... да мне больше и не надо».

Он усмехнулся, после чего начал начитывать кучу всяких колдунств, предназначенных для защиты от неудачных колдунств, от колдовства и от падений. Закончив с этим и посмотрев, как корзина внезапно сделала полный оборот в воздухе, Фрил ускорился.

«Настал момент истины», — подумал он и начал наговаривать сложное колдовство.

Причем, он уже умел колдунствовать и колдовать молча, но в этот раз, как и во все другие, особенные, потихоньку произносил колдовство вслух. Это было необходимо, чтобы вот точно ничего не потерять и ничего не упустить из вида.

Поселенцы при этом уже жили своей жизнью. Они принялись восстанавливать слегка поврежденные дома. Кто-то вручную, если там все было очень просто, а кому-то помогали местные колдуны. И не сказать, что местные служащие, награжденные колдунским талантом, были гениями своего дела, но на что-то были способны. Благодаря этому восстановление не заняло большого количества времени.

Это, скорее, было не самой приятной рутиной, которую им приходилось выполнять после каждого перевоплощения в тех созданий, в которых они обращались раз в какой-то промежуток времени, и, как мне показалось, к этому моменту у них уже каждое действие было отработано до автоматизма.

И вот наследник Мурдыкса наконец ударил ладонью о ладонь. В этот миг он сощурился, ожидая взрыва, но... Но вообще ничего не произошло, от чего было обидней вдвойне или даже втройне. Он просто стоял на земле и смотрел по сторонам, на него тоже смотрели со всех сторон и на мир вокруг тоже смотрели, ожидая какой-нибудь подлости или глупости, но не происходило ровным счетом ничего. Он будто бы просто постоял, побормотал под нос какую-то неразборчивую чушь, хлопнул в ладоши, согласившись с собой, и все! И на этом для него все и закончилось.

Подобное на самом деле напоминало две техники колдунств. Одна позволяла призвать усиление самого себя, но в таких случаях сразу после совершения колдунства тот, кто его применял на себе, бросался либо в бой, либо в бег, чтобы выполнить поставленную задачу или чтобы кого-нибудь спасти… Вот только усиление использовали крайне редко и далеко не все, потому что обратка от него на организм была не просто большой, а способной перемолоть не только мышцы и кости, но в некоторых случаях и органы, что само по себе можно считать ужасной перспективой для кого угодно. Второе, похожее с виду применение, заключалось в самолечении, но Фрил этим не занимался.

«Вот и все... больше мне ничего не светит. Ни полетов, ничего... раз уж корона древних ничем не смогла мне помочь, то ничего другого, скорее всего, тоже уже не сможет. Печально, конечно, ну да ладно. Пойду, наверное, пообщаюсь с местным старейшиной да постараюсь выяснить обстановку, чтобы потом утешить насчет Уриэла. Думаю, в ближайшем будущем, может, даже сегодня получится достигнуть соглашения, в котором он не будет причинять никаких проблем поселенцам. Пусть живут себе и живут. Здесь они действительно никому не смогут сделать плохо или больно. Да и вообще, хорошо, что такие начали объединяться не в преступные группы, а ради построения собственной общины», — подумал Фрил, пожал плечами и сделал несколько шагов в сторону к одному из колдунов, что в данный момент восстанавливал здание неподалеку.

Подойдя, Фрил поинтересовался:

— Послушайте, а где ваш старейшина? Я так понимаю, гупырок, ну, такой, чересчур волосатый, и есть тот, кто вас собрал и кто поддерживает здесь порядок?

Колдун сначала махнул рукой, потом, по всей видимости, заканчивая колдунство, отдал свою хвалу богу тяжелой музыки и, хлопнув в ладоши, развернулся.

— Да, это он и есть, но я его здесь не вижу. Он словно куда-то пропал. Возможно, тебе есть смысл поискать его вон в том доме, — он указал в нужном направлении. — Только будь осторожен, он не очень любит чужаков, а те, которых впустил... Короче, думаю, что наш старший обдумывает свое глупое решение, — колдун пожал плечами. — А теперь прошу меня простить. Нам еще много чего прибрать надо, чтобы вернуться к работе, которую никто за нас не сделает, а хочется до вечера со всем разобраться.

— М-да, это вы правильно сказали, — ответил Фрил, подумав, что их никто на самом деле не звал, и решив, что об этом никому из местных лучше не знать. — За вас вашу работу никто делать не станет, моя же работа — поговорить с вашим старшим и объяснить, что мы здесь без всяких плохих мыслей, пусть ночью вы нам и задали жару, — сказал Фрил. — Ха! Как же удивительно сейчас видеть вас в добром здравии и ничего не помнящими! — и вновь посмотрел на небо.

Он сам не понимал, для чего сказал о том, что приятно видеть жителей этого места ничего не помнящими, хотя вообще хотел держать язык за зубами.

Так вот, он посмотрел на колдуна, тяжело вздохнул и заключил продолжительное: «Мда-а-а» — по всем его представлениям, ситуация складывалась совсем плохо, и от этого он чувствовал себя еще хуже.

А теперь давайте перенесемся в корзину, которая только что сделала оборот вокруг собственной оси и каким-то чудом не выбросила из себя Визу и Ниону.

Девушки, что не так давно боролись, смотрели друг на друга как два зверя смотрят перед тем, как вновь вступить в бой не на жизнь, а на смерть. Героиня сейчас перестала напоминать саму себя. Она не хотела проигрывать, потому что проигрыш значил бы переход на ту сторону от жизни и встречу со Сновидцем раньше запланированного. Виза не хотела проигрывать, потому что свято полагала, что задуманное должно быть воплощено в жизнь! Что это сделает всех жителей той стороны мира-монеты счастливыми. И главная проблема как раз в том и заключалась, что она ничего и ни о чем не знала наверняка. Это были только догадки, основанные на эгоизме. Также Виза до сих пор ни слова не сказала о истинных намерениях и причинах, к этим намерениями приведших.

То есть переформирование мира, судя из всех разговоров с ней, было побочной целью, которую можно было воплотить, а можно было и не воплощать. То, чего она хотела на самом деле, до сих пор скрывалось от Нионы и от меня в мыслях бывшей сотрудницы дома Визменов.

И вот бой продолжился после очередной передышки.

Как только это случилось, я заметил тенденцию: с каждой паузой на отдых стычки девушек становились все более опасными.

Щит и меч продолжали пребывать в том состоянии, которое можно окрестить словами «энергетический отдых», от чего Ниона перестала думать только о том, что не должна причинять вред. Сейчас, когда вопрос стал острым углом наверх, она понимала, что бывают такие безвыходные положения, в которых приходится переступать через личные убеждения, но также она утешала себя следующей мыслью: «Через убеждения можно переступить таким образом, чтобы стать подлецом, а можно и таким, который подразумевает под собой логическую лазейку, которой можно воспользоваться во благо. Главное, найти её и сделать таким образом, чтобы никому не было плохо!.. Все же я не хочу ранить Визу, пусть она и заслужила быть наказанной в полном объеме!»

А теперь перенесемся на несколько секунд вперед, в поселение вереволктышей.

Выслушав местного колдуна и приняв решение все же добраться до старейшины, Фрил двинулся вперед. Метров так через десять, может, пятнадцать он споткнулся и едва не упал. Потом выругался. Посмотрел назад, чтобы понять, обо что мог споткнуться, но позади была лишь ровная дорога. Это заставило его нахмуриться и подумать, что во всем виновна усталость и он просто споткнулся о свою же ногу, даже не почувствовав этого. Конечно, подобное можно было считать странным, но где-нибудь в другом месте и при других обстоятельствах.

А теперь обратно туда, где шел бой!

В это время корзина с Нионой и Визой внутри сделала очередной крышесносный кульбит, чуть не выбросив обеих вниз. Бывшая прислуга из дома Визменов при этом крепко выругалась, а вот героиня сдержалась, пусть ей тоже было что сказать на этот счёт! Просто она понимала, что подобное недостойно того звания, которое ей было дано, и не стала в полной гамме красок описывать, что она думала, пусть и хотелось со страшной силой. Особенно этому благоволили несколько средней глубины порезов, что сочились алой жидкостью жизни. Их оставила на руках и ногах героя Виза, бросая ножи и иглы и каждый раз разрывая дистанцию для ближней и самой верной атаки.

— А ты молодец!.. — сказала Виза, что долгое время работала на древний род. — Ты неплохой боец для той, кто совсем не выглядит как боец! Удивительно! Невероятно и удивительно, но так и есть!.. И ты прекрасно справляешься с поставленной или данной тебе задачей сохранить нашу сторону в том состоянии, в каком она есть сейчас, — Виза хмыкнула. — И ведь ты даже не подозреваешь! Нет! Ты даже не задумываешься над тем, что тот мир, который ты так ревностно защищаешь, не настоящий. Что это все — фальшивка… плохая копия того настоящего, сделанная руками нескольких правителей в прошлом, чтобы ограничить количество претендующих на их места! — сказала Виза. — А плохая, потому что переделанная…

— Разве те правители желали зла? Разве при них мир не стал сбалансированным и жить? Разве те правители не создали нынешние королевства, где вместе живут все создания?! Не без ссор и недопонимания, но ведь живут! — сказала Ниона, которой категорически не нравилась позиция Визы. — Или тебе есть что ещё сказать?! Или я наконец узнаю твои истинные цели?! О причинах я молчу!

— Я хочу, чтобы мир начал жить без королей! Королевства разделяют нас! Должна быть всего одна страна на всех! — ответила Виза, заставив Ниону посмотреть на неё немного иначе. — Без страны, к сожалению, нельзя, поэтому она должна быть одна на всех! Тогда нам не нужны будут воины, чтобы защищаться друг от друга! Нам не будет необходимости отделяться друг от друга, если мы начнём жить вместе! Если мы начнём жить сообща, то даже преступность получится искоренить, потому что она не сможет поднять головы! Не сможет начать существовать!

— Это почему же «не может начать существовать»? — искренне удивилась Ниона, которой, однако, сама тема показалась даже близкой. — Все, что есть, уже существует, разве не так? А раз все, что уже есть в мире, существует и даже работает, значит, все не так уж плохо, — сказала она, а сама подумала: «На самом деле, если бы была хотя бы одна возможность объединить всех под одним общим флагом цвета неба, думаю, народы начали бы жить по-другому. К сожалению, это невозможно, во всяком случае, на нашей стороне мира-монеты, а все потому, что мнительность, гордость, надуманные причины и обиды из прошлого в большинстве своем никогда не смогут никому дать свободы быть вместе и счастья от этого. Наша сторона мира-монеты должна лишь практически развалиться, чтобы объединиться, либо перестать существовать, и тогда все объединятся в одном едином действе… не самом прекрасном».

— Потому что пока общество раздроблено, оно смотрит друг на друга таким образом, будто бы рядом живут враги. Даже если друзья, то все равно враги, а все потому, что всегда есть место соревнованию. И я не говорю, что «соревнование» — это плохо! Я говорю, что соревнования должны быть между... — Виза запнулась поняв, что не может подобрать подходящего слова.

— Между кем и кем? Или чем и чем? Какие соревнования должны быть?! — решила дожать Ниона, пусть и чувствовала, что это не совсем правильно. Пусть и думала, что ответ на этот вопрос, если он будет найден, то пошатнёт её понимание мироустройства, которое сейчас и без того подверглось сотрясению.

— Между… между… между… — заквакала Виза в поисках слов. — Исключительно между интересами! А эти интересы должны исходить из общего любопытства, к примеру, о том, как попасть к вам! На вашу сторону мира-монеты! Или как покинуть нашу планету! Я уверена, что такое возможно устроить! Просто необходимо время. Просто надо работать над этим и подкидывать тем, кто умеет думать, задачи, которые невозможно решить! — сказала Виза, заставив Ниону нахмуриться. — Нет ничего невозможного, а все, что таким кажется, таким только кажется! Вопрос времени и количества сил, потраченных на решение невозможного! Вопрос, который можно перевести в категорию отвеченных! Просто над этим надо работать! Как и над всем, что хорошего есть…

— Хорошо! Даже если ты права! Даже если это действительно правильный взгляд на мир и на существование в целом, откуда ты знаешь, почему ты так уверена, что тот метод, который ты решила выбрать для... Ну, тот метод, который ты решила использовать, откуда ты знаешь, что он правильный?! Ведь если ты хочешь, чтобы мир стал правильным, его изначально надо создавать единственным правильным методом! А ты... Только посмотри, что ты делаешь! Предательство на предательстве! Каждый твой шаг сопровождается тем, что ты пытаешься выхитрить у самой судьбы еще немного времени, еще чуть-чуть каких бы то ни было возможностей, чтобы воплотить свой план в жизнь! И это я не говорю еще о... Ну, я не говорю о том, что ты крала, что ты причиняла боль... что ты решила избрать неправильный метод построение правильного мира! — сказала героиня, которой на самом деле понравилась идея о том, что единственный способ сделать мир счастливым — это перестать разделять его на части. Что мир принадлежит всем и сразу, и не должен подразумевать под собой какие-то выдуманные границы. То есть реальные границы могут быть и, возможно, должны быть! Такие, как та, которая разделает между собой две стороны одного мира, к примеру, чтобы не смешивать, но в рамках планеты, к примеру, или одной стороны, границ быть не должно, чтобы не было желания выяснять, кто сильнее или типа того.

«Неужели она настолько права в своей идее, что у меня появилось желание пожалеть её и отпустить?!» — внезапно для себя подумала Ниона, которая, однако, быстро взяла себя в руки, посчитав что это — очередной трюк для достижения какой-то цели, однако очень хороший, с одной превосходной идеей.

— Для того, чтобы создать один общий мир, должен быть тот, кто положит конец одному разделенному миру! — сказала Виза. — А чтобы положить конец одному разделенному миру, нужен тот, кто возьмет всю вину на себя! Или хотя бы тот, кто будет достаточно силен, чтобы объединить мир под своими руками и кто сможет таким образом удерживать, хотя бы недолго, какой-то начальный период времени, контроль в своих руках и направлять мир по пути объединения и стирания границ, которые по сути, даже по факту, никому не нужны! От которых один только вред и разлад! — сказала Виза, после чего выпрямилась и приготовилась к следующему раунду битвы интересов, обретших облики её и героя, что был на другой стороне ринга, принявшего образ корзины с уже некоторое время заглохшим пароколдунским двигателем, который сносило в сторону ветром.

«Самое плохое и неправильное заключается в том, что я согласна с ней, — подумала Ниона. — Самое нехорошее заключается в том, что я сама продвигала на этой стороне мира-монеты идею о том, что нельзя смотреть друг на друга свысока, что надо стараться понимать друг друга и, в принципе, пыталась донести некоторую подобную идею до них, а теперь, получается так, что я сама противодействую этому. Конечно, главная идея у меня немного отличалась и о том, о чем только что сказала Виза, я даже не думала, но все равно... — подумала Ниона. — Как бы то ни было, мне слишком сильно нравится эта идея, и это нехорошо. Думаю, есть способ донести её до Кентара, до Эдифины, до того дамбра, имени которого я не помню, потому что мы виделись всего раз и мимолетно... до фонарщика, который сейчас правит Глабрумом! Ведь должен же быть способ не то чтобы заставить их начать сотрудничать и выходить на путь объединения четырех частей в одну, общую, где не будет границ перед сотрудничеством...»

Ниона тоже поднялась и приготовилась к битве, при этом ни сказав ни единого слова, просто прогнав монолог в собственных мыслях в попытке понять то, как она сама относится к Визе теперь, когда узнала о её истинных намерениях...

Хотя касаемо истинности, здесь даже я — обладатель прекрасного артефакта — был совершенно бессилен! Виза не выпускала ничего из головы и никого туда не впускала. То есть не выпускала ничего, кроме ей самой сказанного, остальные методы узнать, что у неё в голове, были искусно отстранены и детерминированы. Словно она всю жизнь только и занималась тем, что прятала то, о чем думала на самом деле. Возможно, её мысли были спрятаны даже глубже, чем об этом можно подумать! Скорее всего, какое-то время, продолжительное, она занималась тем, что сама от себя в прятала истинные мысли и помыслы! В связи с этим обладала прекрасным навыком подобной деятельности.

Вновь начался бой, но продлился он не очень долго, всего минуту, не больше, и девушки вновь разошлись по углам, а все потому, что у них у обеих к этому моменту уже не было сил.

— В связи с чем ты это все задумала?! — поинтересовалась Ниона, тяжело дыша. — Я ни за что не поверю, что ты вот так сидела-сидела или стояла-стояла и, к примеру, готовила что-нибудь и такая: «Точно! Надо изменить мир! А для этого мне нужна вся колдунская энергия и избавление от тех существ, которые способны противостоять моим планам!», — сказала она, не спуская глаз с Визы, которой, судя по внешнему виду, было намного лучше, чем ей самой, но которая тоже уже была сильно уставшей и заставляла себя двигаться.

— В связи с тем... а разве это имеет хоть какое-то значение?! — поинтересовалась Виза. — Ты хочешь сказать, что если узнаешь о причинах, по которым я задумала все это... эм... то что? Расскажи мне, для чего ты задаешь мне вопрос, по каким причинам я решила заняться этим?! — она хмыкнула, внимательно наблюдая за героиней.

— Я думаю, что первопричины поведения любого из нас приводят к определенным действиям и их последствиям. И я хочу понять ту причину, что подвигла тебя заниматься всем этим. Как только станет понятно, так сразу я, наверное, смогу предложить тебе какую-нибудь помощь или альтернативу! Конечно, не без того... не без, скажем, исправительных работ, учитывая то, сколько всего вы натворили за все это время! — спокойно ответила та.

— Я вот чего не пойму, — сразу сказала Виза, — с чего так много сопереживания и понимания?! Мне непонятно, почему ты такая! Мне это кажется подозрительным.

— А вот не надо, — сказала Ниона. — В смысле, подозревать меня ни в чем не надо. Я искренняя! Ничего не скрываю. И я действительно только и хочу, что исправить все те ошибки, которые привели к этим последствиям. Как только и если у меня это получится, так сразу я смогу вернуться домой, а все те, кто так или иначе был завязан в этом деле со стороны моего противника, они так или иначе с моей просьбы получат свой второй или даже третий шанс, — ответила она. — Я не хочу никого судить, хотя, конечно, придется! Вообще, для меня самое главное, чтобы все закончилось хорошо! Для всех все закончилось хорошо! Даже для тебя и Порега, которые заслужили, чтобы все закончилось нехорошо… Или ты думаешь, что я вот так, просто так, чисто из своей прихоти, стараюсь никого не травмировать?! Что каждый раз, когда мы с тобой сцеплялись, я просто так не давала себе воли разгуляться? — она хмыкнула. — Да, бить приходится, но только тогда, когда меня не хотят слушать и когда даже не пытаются заговорить! И ты — прекрасный пример этого, потому что очень долго сопротивлялась тому, чтобы начать разговаривать со мной! Но зато сейчас ты дошла до той самой точки, когда тебе стало интересно, и это здорово! Это значит, что ты готова перейти к той самой части, где мы сядем друг напротив друга и нормально поговорим. Без всех этих драк и попыток с твоей стороны отправить меня по ту сторону от жизни, а моих — остановить твои планы и твоих друзей, которые, по факту, уже остановлены!

— Как ты красиво все сейчас разложила! Мне даже докопаться не до чего! Подковырнуть негде! Даже действительно захотелось сложить руки и постараться выслушать тебя до конца, но с моей стороны это будет непростительной глупостью! А все потому, что я не хочу верить в такую доброту! Потому что такой доброты просто не бывает! Во всяком случае, пока что! — произнеся это, Виза вновь начала бой. Этот раунд продлился чуть дольше предыдущего, а все потому, что каждая из девушек решила сделать упор на силу ударов, а не на их скорость, потому что настал тот самый момент, когда не количество ударов играло роль, когда качество таковых должно было поставить точку.

— Да остановись же ты! — крикнула в какой-то момент Ниона, когда почувствовала, что больше уже не могла держать ни Меч, ни Вирту в руках, когда почувствовала, как оружие само по себе опускается и вряд ли будет поднято вновь. — Давай поговорим по-нормальному?! Для чего эта борьба?! И неужели ты не понимаешь, что даже если ты сейчас сможешь меня одолеть, то для тебя это будет последним, что ты сможешь сделать?! Тебя в любом случае найдут, потому что за последнее время мы смогли достигнуть прогресса в поиске и в прыжках! Так что единственный способ для тебя гарантировать себе какую-никакую безопасность — перестать сейчас лезть в бой! Сдаться и успокоиться! А потом мы посмотрим, что можно сделать с твоей идеей! — сказала она.

Эти слова заставили Визу словно запнуться в её движениях. Она остановилась всего на секунду, которой могла воспользоваться героиня для обеспечения себе победы в этом бою на истощение, но вместо этого та отбросила оба своих оружия и в одно короткое движение подошла вплотную к женщине, с которой боролась. Она не стала бить, это не было какой-то уловкой, нет. Ниона просто подошла вплотную к Визе и обняла её. Причем, она сделала это так, как могла сделать с подругой, которую надо было поддержать, потому что у той случилось что-то такое, после чего ей действительно требовалось плечо надежного друга.

И в этот момент Ниона не чувствовала страха. Она не думала, что в какой-то миг Виза может достать одну из игл или какой-нибудь метательный нож, что до сих пор были распределены по всему телу, и вонзить ей, к примеру, в живот или меж ребер. Ниона решила пойти ва-банк, и это сработало, а все потому, что бывшая сотрудница поместья Визменов дернулась в первый момент, как от внезапного оцепенения посреди действия, а в следующий миг раздался звон кинжалов, которыми та была вооружена, упавших на дно корзины.

Затем было несколько секунд тишины, за которыми последовал крик. Такой не сказать, что хороший или правильный крик, который можно было назвать истерикой.

Виза начала биться в попытках вырваться, начала наносить Нионе удары кулаками в живот, по ребрам, даже по голове несколько раз умудрилась попасть, но та не обращала на это внимания, продолжая обнимать Визу.

Я же, наблюдая за этим со стороны, заметил, что Ниона что-то еще нашептывала, и только потом, читая по губам, смог понять! Ниона говорила: «Тихо-тихо-тихо!.. Все будет хорошо! Потом ты мне обязательно расскажешь, что с тобой случилось и по какой причине ты решила пожертвовать собой ради этой стороны мира-монеты и уничтожения границ, которые, безусловно, никому на самом деле не нужны и только мешают жить и получать от жизни наслаждение! Поверь, у вас еще все не так плохо, как у нас... у нас с этим совсем все плохо!»

Спустя несколько секунд Виза успокоилась. Её руки обмякли, повиснув вдоль тела. Она положила голову на плечо Нионы и закрыла глаза.

Лицо преступницы было напряжено, и я, наблюдающий со стороны, понял, что она пытается сдержать слезы, которые все равно должны были прорваться. Примерно такое же лицо я припоминаю у Эдифины, когда она, в одной из битв, потеряла друга. Тогда мы все потеряли одного отличного воина и прекрасного товарища, но для Эдифины это было прямо большим потрясением, потому что тот дядька был для неё как пример для подражания! И погиб он глупо... Но давайте не будем об этом. В любом случае Ниона смогла остановить Визу, и сейчас та боролась с собой, а героиня продолжала обнимать, чувствуя, что пока что рано, что не настал тот момент, когда можно отпустить ту, с кем только что они бились далеко не на жизнь.

Внезапно корзина, точнее, её пол или дно... Короче, внезапно летательный аппарат вошел не в просто крутое пике, а как в мультиках, резко начал падать. Девушки всего на миг зависли в воздухе, а потом присоединились к куску дерева, однако поскольку их вес был гораздо меньше того, которым обладал летательный аппарат, полученный с помощью колдунского преобразования с использованием бивня склизняка и присобаченным к нему пароколдунским двигателем, то и скорость приближения к земле отличалась. Так вот, огромная штуковина, в которой девушки недавно сражались, резко направилась вниз. У девушек же еще был момент свободного полета. Всего несколько секунд, после которых надо было резко предпринимать какие бы то ни было меры. Все это происходило на глазах арахнида, который приблизился настолько, чтобы видеть все в деталях, но не настолько, чтобы была возможность удачно колдунствовать свои колдунства. Причем, он-то не знал, что происходит, и был в совершенном неведении касаемо того, что Ниона все же смогла одолеть Визу, причем самым что ни на есть удивительным образом — обнимашками!

И тут стоило сделать акцент на одной очень интересной детали: оружие, которое до этого Ниона старалась не выпускать из рук, находилось в корзине и даже не подозревало, что падает вниз. Самой же Нионе некогда было думать о том, что оно не может ей помочь, не только потому, что в отключке, но и потому что, она просто бросила его для того, чтобы одолеть Визу тем самым странным методом.

Итак, корзина летела вниз. За этим наблюдал Циф, продолжая быстро сокращать дистанцию, но не настолько, чтобы была возможность спасти свое изобретение… и героя. Ниона тоже летела вниз, причем без страховки и без возможности таковой обзавестись, от чего ей было невероятно страшно. Виза падала рядом, и если бы не она, то для обеих все закончилось бы крайне печально. Именно эта колдунья зачитала те самые-самые необходимые в тот момент колдунства, призванные для спасения от падений с большой высоты. Такие, судя по всему, придумали много лет назад те, кому требовалось спускаться с высоких обрывов, а ходить в обход не было никакого желания, потому что прыжком можно было сократить путь в несколько раз. А с подъемами они, увы, так и не справились…

Короче, на глазах Цифа его старание, его труды и время внезапно превратились в груду мусора. В итоге, в конечном счете, все то, над чем он так долго работал, что с такой любовью собирал и к чему приложил столько усилий, разбилось о землю, жахнувшись с огромной высоты. В итоге он просто остановился. Он даже не думал о герое. Благодаря какому-то чутью он просто понимал, что с Нионой ничего не произойдет, и поэтому не парился на этот счет.

Однако его можно было и осудить, а все потому, что с его стороны такая убежденность, что с героем все будет хорошо — неправильный взгляд на друга. То есть я понимал, что его детище разбилось, упав, но герой-то, она все же живая! И вполне возможно, именно ей требовалась помощь, а вот корзину с пароколдунским двигателем можно было и заново собрать. Повезло, что хотя бы с Визой удалось разобраться... В смысле, Нионе повезло, что она смогла справиться с Визой, причем очень даже нестандартным образом.

Ладно, надо переходить дальше, а то я по кругу описываю падение в общих чертах… неправильно это как-то. Словно нагнетаю, а нагнетать нечего на самом деле. Ниона просто приземлилась на землю. Да, с ударом... да, достаточно жестко, но она была целой и чувствовала себя прекрасно... точнее, относительно прекрасно, потому что это были уже вторые сутки на ногах, в постоянном стрессе и без единой минуты покоя в последние несколько часов, но даже несмотря на это, она была целой и невредимой благодаря Визе.

Её же соперница, противница или, я не знаю, как её еще назвать, в приземлении, благодаря своей ловкости, оказалась куда более удачливой, чисто по-кошачьи встав на ноги в нескольких метрах от превратившегося в груду металла и стали летательного аппарата. И никто из ребят об этом сначала не подумал, а вот у меня такая мысль появилась: «И как они теперь нарвут веточек с многовековника, чтобы не вступать в конфронтацию с монахами, с которыми уж точно бесполезно разговаривать, учитывая некоторое обстоятельство в виде штурма и похищения наставника? Как им теперь достаточно быстро и тихо смотаться до дерева, растущего в горах, и обратно?! Ведь арахнид, пусть и знаток своего дела, пусть уже и знает, как идти по пути строительства пароколдунского двигателя и что для создания сией штуковины надо, но меньше чем за сутки вряд ли сможет что-то построить, еще и с ограниченным количеством материалов, которые надо отдельно какие-то создавать, а какие-то искать для использования».

Упав, Ниона недолго полежала. На самом деле, ей сильно хотелось спать и она чуть не отрубилась, но ей этого просто не дали сделать. Причиной стал Циф, который наконец опомнился и прискакал на своих лапках на место крушения девушек. Он же сразу накинулся на Визу, которая уже не пыталась ни убегать, ни отбиваться. Бывшая сотрудница поместья Визменов просто вскрикнула, как-то неопределенно, что-то похожее на «герой» и замолчала. Причину Ниона увидела спустя несколько секунд, когда подняла голову с прохладной, приятной своей мягкостью земли бесплотного королевства.

Как только Ниона оторвала голову от поверхности под ней, так сразу ей пришлось через силу подняться, несмотря на истощение и усталость.

— Циф! Угомонись! — попыталась крикнуть она, но вместо повышенной громкости с трудом выдохнула эти слова. — Не трожь Визу! Я с ней нашла общий язык, и теперь она не то чтобы с нами, но теперь она не против нас, а это очень важный показатель, — проговорила она, выставив руку перед собой, в направлении арахнида, который был настроен на удар, но не успел таковой нанести. — Все, Циф, наша вражда осталась позади! Так что успокойся и опусти её на землю! Лучше мне помоги нормально подняться! — она стояла на одном колене и собиралась с мыслями, чтобы встать на ноги. — Я себя чувствую крайне скверно, потому что, в отличие от всех вас, все это время находилась на ногах и либо билась, либо работала, изо всех сил стараясь сохранить твой летательный аппарат, которому уже и имя придумать надо бы, а то «корзина» не солидно. И, да, прости, что в итоге не смогла сберечь твое творение. Как-то, к сожалению, не получилось. Как-то так... — и тут Ниона резко замолчала.

Она поняла, что её оружие, её друзья были внутри корзины, а сейчас — неизвестно где и в каком состоянии. Молча, приобретя какие-то, неведомо какие, силы, героиня буквально подлетела к месту крушения, которое располагалось в нескольких метрах от нее, после чего упала на колени и начала попытки найти оружие, которое сейчас для неё было все равно что жизнь, то есть равнозначным по своему значению и конечному применению, а все потому, что именно они обеспечивали безопасность от Сновидца, который пусть и согласился на некоторые уступки, но явно мог переступить через свои же обещания, чтобы по-быстренькому решить появившиеся у него вопросы со всеми теми, кого он, на самом деле, очень хотел бы прибрать к своим рукам.

— Что случилось?! — прокричал Циф, который вот вообще ничего не понял, и как только Ниона упала на колени, сразу подскочил к ней, чтобы посмотреть, чем она занимается и в связи с чем у неё такая реакция на происходящее.

Виза же стояла в стороне и молча наблюдала. Кажется, она не понимала такого поведения героини и в этот момент сомневалась, что сделала правильный выбор, решив довериться девушке, которая предпочла последнему удару объятие... такое теплое и исцеляющее, но которое, однако, могло стоить Нионе нескольких ребер, потому как Виза отбивалась от души и достаточно душевно, не признавая попыток спасти её от неё самой.

Эм, надеюсь, понятное объяснение получилось... Объяснять что-то, к сожалению, не мой конек, как-то так.

— Меч и Щит! Они были в отключке, в корзине, когда та падала и, скорее всего, сейчас где-то здесь, под обломками! И... я не могу бросить друзей там, под грудами твоего изобретения, которое сейчас ни для чего не пригодно! Стоп! А как же то колдунство, с помощью которого вы целые города восстанавливаете?! — поинтересовалась Ниона, внезапно находя в своей голове идеальнейший способ решения проблемы. — Ты же умеешь колдунствовать это колдунство?! Все вы, по идее, умеете колдунствовать это колдунство!

На самом деле героиня не понимала главного принципа действия этого колдунства, а таковой заключался в том, что город, несмотря ни на что, неподвижен и неизменен.

Ладно, об этом Циф рассказал Нионе, опускаясь с лапок на ноги.

— Не получится. Это колдунство работает только со статичными объектами, которые внесли свой след в... ну, в каком-то определенном месте... то есть если мы посмотрим на город, то там все находится на своих местах какое-то определенное время. Даже столы, стулья и совершенно определенное количество ложек и палочек для еды у всех свое, и несмотря на небольшие передвижки, эти предметы большинство времени сохраняют неподвижность в совершенно определенных местах, поэтому колдунство имеет место быть. Какие-то предметы, конечно, тоже можно восстановить с помощью колдунств, но не столь сложную систему, как пароколдунсткий двигатель и вот такую корзину. На неё это вообще не распространяется, потому что для её создания использовался бивень склизняка, и если ты посмотришь внимательней, то увидишь что она постепенно начала превращаться из бруса в огромное количество веточек, из которых и была сплетена изначально, — сказал арахнид. — Так что, давай мы лучше тебе поможем найти щит и меч, которые где-то здесь потерялись, — Циф тоже упал на колени и начал копаться в месте крушения в поисках оружия, созданного самим Мурдыксом. — Виза, присоединяйся, чтобы я удостоверился в том, что Ниона меня не напрасно остановила!.. — произнес Циф.

Виза в ответ лишь скупо и достаточно быстро кивнула — типа «ага» — и присоединилась к поисково-спасательным работам, в которых, на самом деле, и спасать-то некого было, потому что Меч и Вирта были в своем роде бессмертными, как тот самый великий бессмертный дамбр, чья помощь вот вообще не помешала бы героине в этом путешествии.

— Слушай, а ведь твое оружие, оно ведь разговаривает! Так почему оно сейчас не кричит?! — спросила Виза, которая только сейчас поняла, что битва в корзине сильно отличалась от той, которые происходили с ними ранее. — А твой меч, он же вообще практически не замолкает и только и делает, что что-нибудь орет... или что бы то ни было рассказывает, в том числе рассекречивая тактику, техники и удары, — и Виза неоднозначно фыркнула.

— Мое оружие тоже нуждается в отдыхе, и я им не могу в это воспрепятствовать или сказать: «Нет! Ты не будешь спать! Потому что ты — оружие, и если мы идем по дороге, то идем исключительно вместе, даже если разговаривать не хочется». Я не могу обратиться так к друзьям и поэтому даю им возможность перевести дух в любой момент, когда такой выпадает... конечно же, когда и если такой выпадает, — сказала Ниона, со всем уважением рассказывая об оружии, которое сделал сам Мурдыкс и которое, на самом деле, было просто невероятно сильным! Но при этом требовало для пользования собой какого-нибудь стоящего героя.

Вот только Ниона себя таковым не считала, и на то было несколько причин. Главная заключалась в том, что за два приключения она, если хорошо подумать, ничего сама сделать так и не смогла. Ей постоянно кто-то в чем-то помогал или оказывал посильное содействие. А еще она не считала себя героем, потому что думала несколько эгоистичную мысль: «За два приключения я так нормально и не попала ни в чьи королевские покои, чтобы посмотреть, что там и как там устроено и обустроено! И у меня не было нормальной возможности пошарить то тут, то там, чтобы посмотреть столицы… или озадачиться тем, чтобы задать как можно больше тупых вопросов гиду и тем самым, к концу дня, довести его не столько до ручки, а — как это обычно бывает в делах, связанных с не в меру любопытными туристами, — до состояния истерики, смешанной с гневом и паникой!»

— Эй! Сухопутные квакухи! Что вы там делаете и почему в каком-то мусоре копошитесь?! — прозвучал не в меру веселый знакомый голос. — Что вы там придумали и чем вы там занимаетесь?! Мне просто категорически непонятно! — это был голос Фрила, который звучал откуда-то... ну, в общем, не оттуда, откуда его ожидали услышать.

Сначала занятые поиском колдунского оружия ребята посмотрели по сторонам, однако не в меру веселого Фрила видно не было. Он же наблюдал за происходящим с огромным удовольствием, а все потому, что находился достаточно высоко над ними.

И вот тут я должен сделать одно достаточно важное пояснение, потому что, рассказывая историю Фрила, я специально достаточно жестко прервался и не стал продолжать сразу, чтобы потом попробовать достигнуть вау-эффекта. Скорее всего, не очень-то и получилось, но в моем случае даже простой попытки достаточно! В любом случае, случилось следующее... Эм, помните, я рассказывал, что Фрил, когда шел поговорить со старейшиной, очень неприятно споткнулся и даже не понял, как это случилось? Так вот, споткнулся он не о ногу, но и не о камень. На самом деле он даже не спотыкался, он провалился и сам на то не обратил внимания. Ну, знаете, как будто ступенька оказалась ниже привычного уровня и тот сантиметр, который был неправильно посчитан, он переворачивает нутро и практически заставляет задохнуться? Вот примерно так оно и было, только Фрил еще потерял равновесие при этом и практически упал, поэтому и подумал, что споткнулся, что было в корне неверным.

Кстати, до хижины... или домика старейшины, не знаю уж... короче, до места назначения он не добрался, а все потому, что у него все же получилось реализовать свое желание в реальность и... Фрил взлетел. Хотя на тот момент полетом это было сложно назвать. Скорее, он просто воспарил над землей. На это, конечно, обратили внимание поселенцы. Они начали указывать на него пальцами, подняв головы вверх, и обсуждать. Им показалось, что парень из народа крыланов... ну, того самого, легендарного, хотя это было не так. Ну, как не так, только отчасти это было не так. Учитывая, что у парня все же был предок, пусть и невероятно древний, который был крыланом...

«Но ведь крыльев у него не было!» — можете возмутиться вы так же, как это делали некоторые из толпы, которые пытались оспорить мнение большинства касаемо причастности Фрила к тем, кого никто не видел.

И тут надо сказать — да, у него действительно не было крыльев, которые могли бы указывать на его прямую связь с древним народом… ну, не было и не было. Но взлететь-то получилось!

Так вот, Фрил все же смог воплотить в жизнь колдунство, позволяющее оторваться от земли и воспарить. Сам он это понял, когда был уже практически около дома старейшины. Он посмотрел под ноги и удивился тому, что шел по воздуху. Хотя, на самом деле Фрил не шел, он бы даже не двигался бы с места, если бы не ветерок, который как раз дул в ту сторону, куда он направлялся! А так, благодаря природному движению воздуха, его несло, создавая иллюзию, что он идет, хотя это было не совсем так. Вдобавок, он был слишком сильно сосредоточен на мыслях о герое, о Жупелке и о Делке, пытаясь понять, что им предстоит делать дальше и с чем придется столкнуться в том случае, если Визу не удастся или еще не удалось остановить... и как с ней вообще можно будет сражаться в том случае, если она превратит все колдунские силы мира в свои персональные и с их помощью начнет раздавать лещей здравому смыслу.

Так что Фрил шел и не обращал внимания на такие детали, идет ли он или плывет по воздуху, на разговоры вокруг и на положение его относительно высоты дома старосты. А вот когда заметил... Сначала Фрил сильно испугался, потому что под ним была высота в несколько метров, а как спуститься, он не понимал! А потом, когда дошло, что именно произошло, он сильно обрадовался и попробовал поплыть по воздуху, но тут же столкнулся с проблемой: его самостоятельные движения никак не влияли на окружающую среду и на воздух как таковой, в связи с чем самостоятельно он ничего не мог предпринять.

Но Фрил не был бы собой, если бы не придумал метод, чтобы все же заставить себя плыть по воздуху. Таким стали все те же воздушные колдунства, которыми он оттолкнулся от самого воздуха, создав себе что-то наподобие потока, и отправился туда, где не так давно видел корзину, что внезапно исчезла из вида. Возможно, даже слишком внезапно.