Проклятие Звезд (джен)

Темная морозная ночь упала на племенные территории. И без того неяркую луну заволокло тучами. Шел снег. Одноух, поежившись, вышел из лагеря. Предводителю он сказал, что попробует порыбачить и разбить лед в оставшихся лунках, если он там появился. Разумеется, сначала он отправился к лункам. Его спутниками были лишь тишина и легкие дуновения ветерка, сопровождавшиеся колыханием камыша и поскрипыванием деревьев. Снежная подстилка неприятно холодила онемевшие от холода лапы.

Закончив с одним делом, Речной воин пошел к поляне Четырех Деревьев. Ему нужно было любыми способами точно узнать, замерзла ли река на территории Грозовых котов, ведь любая разведка приведет к исчезновению эффекта внезапности. Более того, узнав о намерениях Речных котов, Грозовое племя может первыми атаковать их. Один на один даже против ослабленных Великой битвой котов Речное племя не выстоит. Оставалось только довериться словам Остролапа. Но Одноух не сомневался, что сможет выудить из наглого воина нужную ему информацию. Одноух был гораздо старше и опытнее молодого воителя, он знал, как и на что нужно надавить.

Однако полностью расслабиться он тоже не мог. Остролап, хоть и был молод, обладал острым умом, поэтому если Одноух позволит себе сболтнуть лишнего, Грозовой глашатай поймет, что что-то не так.

Одноух подошел к месту встречи. Луна ненадолго вышла из-за туч, а ее свет озарял поляну Совета. Остролап, стоявший и ежившийся от проникающего под шерсть ледяного ветра посередине поляны, казалось, купался в лучах лунного света. Его черную шерсть слегка припорошил снег, который отражал свет, падающий на него. Из-за этого создавалось некое ощущение загадочности его фигуры. Одноух в первый миг даже подумал о том, что перед ним Звездный воитель. Под шкурой поползли мурашки от неприятного предчувствия. Но он быстро откинул его и вышел на поляну.

— Здравствуй, Одноух, — качнул головой Остролап, из-за чего с его макушки слетело несколько снежинок. — Я уж думал, что ты не придешь.

— Я подумал над твоими словами, — ответил Речной воитель. — И понял, что ты прав.

Остролап, неумело скрывая эмоции, довольно кивнул. Одноух прекрасно понимал, что если Остролап будет думать, что владеет ситуацией, а его собеседник просит у того помощи, то он будет более сговорчив. Именно это и нужно было Одноуху.

— В чем же я был прав?

— В том, что племени не нужен предводитель, который вредит своим котам.

— Ты намекаешь на Звездного Гребня?

— Я ни на кого не намекаю, — наклонил голову Одноух. — Просто говорю, что ты был прав. Что же касается Звездного Гребня, — это моя проблема, но точно не твоя.

— Я это понимаю. Но я повторю, нам гораздо более выгодно, когда наш сосед решает все вопросы мирно, а не когтями. Поэтому если что-то будет происходить, мы можем помочь.

— Лезешь в дела соседей? — прищурился Одноух.

— Помогаю им, — пожал плечами Остролап. — Это гораздо интереснее, чем сражаться. Поэтому можешь сказать своим котам, что они могут получить от нас помощь. Судя по твоему виду, вам сейчас приходится туго.

— Справляемся, — хмыкнул Одноух. — Но от помощи не отказались бы. Если бы вы смогли позволить нам хотя бы раз в день ловить на вашем берегу рыбу, мы были бы очень благодарны.

— Я поговорю об этом с Кометой, — кивнул Остролап.

«Великолепно! — Одноух едва не заплясал от радости. — Он только что признал, что у них есть рыба. Значит, на их стороне реки есть хотя бы несколько лунок. Остролап оказался гораздо глупее, чем о нем говорят».

— Спасибо, — с достоинством кивнул Одноух. — Я поговорю с предводителем.

— Знаешь, — вдруг сказал Остролап и поднял голову к серому небу, — после нашего разговора я думал о вашем племени. И о вашем предводителе. Ты не подумай, я ни на что не намекаю, просто излагаю свои мысли. Я много раз слышал о Звездном Пятне, о том, как его уважали все племена. И это я слышал в своем племени, которое дружелюбием к вам никогда не отличалось. По словам моих котов я понял, что он был именно тем предводителем, который должен стоять во главе любого племени.

— К чему ты клонишь?

— К тому, что как только пришел Звездный Гребень, твои коты превратились в совсем другое племя.

— Это не мои коты, — уточнил Одноух.

— При нынешнем предводителе вы стали чаще нападать, а не обороняться, — как будто не слыша слов собеседника, продолжил Остролап. — При этом ни одно нападение не увенчалось успехом. Он здорово ослабил твое племя.

— У разных предводителей разный подход к жизни племени.

— Согласен. И я в какой-то момент сравнил Звездного Гребня со Звездным Сумраком. Сумрачный предводитель никогда не отличался дружелюбием. Наоборот, для него лучше сразу выпускать когти и бросаться на обидчика, вместо того, чтобы говорить с ним. Для меня он и твой предводитель в этом похожи. Однако когда Звездный Сумрак нападал на нас, он довольно часто выигрывал сражения, отнимая наши территории. И жизни наших котов. для нас, разумеется, это было очень плохо. Но для Сумрачного племени в этом была выгода. Звездный Гребень же делал то же самое, только вот ни разу его атака не увенчалась успехом. При нем вы не смогли отнять ни клочка земли у соседей, хоть и нападали на них. И именно при нем вы потеряли Нагретые Камни. Но он не только не смог подготовить племя к нападению. Он не смог и защищать свою территорию, из-за чего вы были вынуждены сражаться на стороне Грозного племени в Великой битве. Более того, нападая на нас вместе с племенем Теней, Звездный Гребень проявил трусость и сбежал, оставив союзников наедине с двумя племенами. Это подорвало доверие Звездного Сумрака к вашему племени, из-за чего теперь он считает вас врагами. Вот и получается, что твой предводитель плох и в нападении, и в защите, и в качестве союзника.

«А малец все же знает, куда надавить», — подумал Одноух.

— Я это и без тебя знаю, — вздохнул он.

— Из всех этих мыслей у меня родился вопрос: неужели твоим котам нравится такое отношение к себе?

— Это не мои коты, — повторил Одноух.

— В мое время, — Остролап снова не услышал своего собеседника, — когда Гроза Звезд решил снова развязать бессмысленную войну с племенем Теней, я и другие коты были недовольны этим. Но тогда мы выигрывали, а наше племя было сильнейшем в лесу. Из-за этого у предводителя была поддержка нескольких воинов. Но если бы мы постоянно нападали, при этом ничего не получая, кроме ран и усталости, недовольных было бы гораздо больше. Тогда, вполне возможно, не было бы никакой битвы, а все решилось бы в лагере. Так было со Звездной Ночью. Все племя устало от постоянных битв. Оно устало даже тогда, когда территория Грозного племени простиралась далеко за Гремящую Тропу, аж до племени Ветра.

— Ты судишь по ситуации в твоем племени, не зная всего, что происходит в других, — покачал головой Одноух. — Так делать нельзя.

— Я в чем-то неправ? — поднял брови Остролап.

Одноух понял, что его собеседник переиграл его. Остролап привел факты, с которыми было крайне сложно, да и попросту не нужно спорить. И как бы Одноух ни хотел обратного, ему пришлось согласиться.

— Ты прав. Но я говорю про свое племя. Ты не знаешь всего, что происходит у нас, так же как и я не знаю про вас.

— Не всегда нужно знать все. Иногда достаточно видеть главное. А главное здесь то, что Звездный Гребень не принес своему племени ничего, кроме ослабления. Я не прав?

Одноух едва не зарычал от гнева.

— Тебя это не касается, — процедил он.

— Значит, прав, — пожал плечами Остролап.

— Не нужно лезть в дела моего племени. Это может плохо для тебя кончиться.

— Не нужно угрожать, Одноух. Я, как уже говорил, не собираюсь вмешиваться в вашу жизнь. Просто мне не понятно, неужели твои коты довольны своим предводителем, который не принес им ничего, кроме презрения со стороны других племен?

— Это не мои коты, — в очередной раз повторил Одноух. — Хватит так говорить, я обычный воин.

— Все можно исправить, — хмыкнул Остролап. — У меня, увы, есть опыт, и я могу с уверенностью сказать, что если оставить все как есть, будет только хуже.

— Ты не внесешь разлад в мое племя, — прорычал Одноух.

Он прекрасно понимал, что Остролап специально выводит его из себя, но ничего не мог с собой поделать.

— Не внесу, — усмехнулся Грозовой глашатай. — Это сделаешь ты.

— Что ты сказал? — Одноуху становилось все сложнее контролировать себя, однако он знал, что этим Остролап хочет сделать вид, будто он тут главный, подчинить Одноуха своему мнению.

— Не нужно злиться. Я лишь говорю о том, что твое племя, твои коты очень слабы. Это было видно даже на Совете. Речные воины были самими тощими среди остальных. Вы явно не в лучшей форме. Вы голодаете. И если Звездный Гребень решит напасть на кого-то из соседей, будь то мы или племя Теней, для племени это будет почти равносильно гибели. Но ты можешь избежать этого.

«Теперь все понятно, — Одноух заметно успокоился, но на смену гневу пришла настороженность. — Кажется, он догадывается о том, что мы были бы не против забрать обратно Нагретые Камни. И он намекает на то, что Грозовое племя готово к этому. А делает он это для того, чтобы мы не решились на них нападать. Перестраховывается. А это значит только одно: они не готовы к нападению. — Одноух мысленно оскалился. — Какой же ты предсказуемый, Остролап. Своими несколькими словами вместо того, чтобы обезопасить свое племя, наоборот подставил его под удар, дав понять, что сейчас лучшее время для нападения. Тупой Грозовой кот, как и все его соплеменники. Только и могут строить из себя всезнаек».

Все эти мысли пронеслись в голове Одноуха за пару секунд, и сейчас он мысленно праздновал победу над Остролапом. Осталось сделать последнее: усыпить бдительность мышеголового юнца, чтобы нападение было еще большей неожиданностью. А сделать это можно было очень легко. Достаточно было просто намекнуть на то, что Остролап прав, а Речное племя в упадке.

— Не зря в лесу говорят о том, что ты умен, — Одноух горестно вздохнул и слегка опустил голову. — Ты прав, но не во всем. Звездный Гребень не мышеголовый, и он прекрасно понимает, что сражаться сейчас совсем не время. Думаю, это понимаете и вы.

— Мы вообще не сторонники сражений, — кивнул Остролап. — Мне больше нравится решать спорные ситуации словами.

— Мне тоже, — согласился Одноух.

Остролап вдруг задумался. Одноух пристально наблюдал за собеседником. Это, к счастью, продлилось недолго.

— Ко мне во сне приходил кот из Звездного племени, — сказал Остролап.

— Не нужно мне рассказывать сказки, Остролап, я уже не котенок, — хмыкнул Одноух.

— Это, увы, не сказки.

— И как же он выглядел?

— Мы стояли на поляне, залитой светом бесчисленных звезд. Сам воитель был большим серым котом. На вид ему было года три, однако глаза светились такой мудростью, какую я никогда не видел.

— Почему ты вдруг решил мне это рассказать?

— Мне очень не понравилось, что он мне поведал.

— И что же он такого рассказал, что ты решил посвятить в это меня? И не закрадывалась ли в твою голову мысль о том, что это просто твоя фантазия?

— Я тоже поначалу думал, что это был просто сон, — все так же задумчиво проговорил Остролап. — Но то, что я уже знаю, наталкивает на мысль, что его слова правда.

— Я весь в нетерпении, — как можно тщательнее скрывая насмешку, сказал Одноух.

— Он сказал, что ни один из предводителей за долгое время не умер своей смертью.

— Что это значит? — не понял Одноух.

— А то, что все они были убиты. Или глашатаями, или в бою. Это он не уточнял.

— Ты хочешь сказать, что Звездный Гребень убил Звездное Пятно? — прищурился Одноух. — Надеюсь, что ты даже не думал об этом.

— Здесь я не могу судить. Это как раз тот случай, когда надо знать обстановку в племени. Но у меня не было причин не верить ему. Все наши предыдущие предводители, скольких я знал, пришли к власти, убив предшественника. Комета, увы, не исключение, хотя это сделал и я. Звездный Ветер тоже убил предыдущего предводителя, пусть и при других обстоятельствах. Звездный Сумрак также пришел к власти.

— Откуда ты это все знаешь?

— Говорил с котами, — пожал плечами Остролап. — Я не говорю о том, что Звездный Гребень сделал то же. Я лишь прошу о том, чтобы ты подумал, способен ли он на такое. И так ли тяжело болел твой предыдущий предводитель, чтобы ваша целительница не справилась с этим.

— Хорошо, я подумаю, — сухо ответил Одноух.

— Что ж, вот мы и поговорили. Надеюсь, ты смог услышать меня. Я всегда буду заинтересован в том, чтобы мой сосед был мирным. Так что, если вдруг будет нужна помощь, мы готовы ее оказать.

— Спасибо, — слегка поклонился Одноух.

Он хотел было что-то сказать, но быстро понял, что говорить должен Остролап. Грозовой кот должен думать, что сейчас он главный и именно он диктует условия. А Одноух подчиняется «умному» воителю.

— Тогда встретимся здесь же через три рассвета. Ты, поговорив со своими котами, скажешь мне свое решение.

— Хорошо, Остролап, — Одноух вновь слегка склонил голову в знак уважения.

«Какой же он мышеголовый, — внешне Одноух был спокоен и не выражал никаких эмоций, кроме уважения. Однако внутри он почти хохотал, что давно с ним не было. — Он правда решил, что я подчиняюсь ему. Какой же мышеголовый. И он думает, что мне действительно будет нужна эта встреча? Еще и сказку мне рассказал. У него точно осы в голове!»

Но сомнения насчет Звездного Гребня все же поселились в нем. Мог ли он так поступить?

— Тогда прощаемся, — заявил Остролап.

— Через три рассвета здесь, — кивнул Одноух и развернулся, чтобы идти на свою территорию.

И чтобы Остролап не увидел довольную и хищную улыбку его собеседника.

* * *

Шрам сидел под кустом целую вечность. За все это время он, казалось, прирос к земле. И без того непослушные лапы онемели совсем, и теперь он не чувствовал даже холода, исходящего от промерзшей почвы. Небольшой слой снега растаял от тепла Шрама, намочив его, после чего, естественно, мокрая шерсть замерзла, превратившись в сплошной слой льда. Но несмотря на все неудобства, Шрам не собирался шевелиться. Ему было не нужно, чтобы его увидел собеседник Остролапа.

По фигуре кота, которого Сумрачный глашатай почти не видел, он догадался, что это, скорее всего, Одноух. Но что потребовалось Остролапу от старого кота? Он наверняка что-то задумал и теперь приводил свой план в действие, но суть этого плана ускользала от Шрама. Сговориться с Одноухом точно не получится, это Шрам знал точно. Речной кот слишком сильно любил свое племя, чтобы позволить себя втянуть во что-то, связанное с предательством. А если не будет предательства племени, какая польза от разговора с ним? Более того, Остролап почему-то не стал скрывать от Шрама своей встречи. Он с самого начала сказал, что будет разговаривать с кем-то, однако он вполне мог утаить, с кем. Но он этого не сделал. Хотел показать, что доверяет Шраму, расположить его к себе?

После ухода Речного кота Остролап остался недвижим, над чем-то размышляя. Глашатай племени Теней, в отличие от Одноуха, не собирался выходить на середину поляны. Поэтому решил дождаться Остролапа.

«Надеюсь, это будет стоить моих страданий», — недовольно подумал Шрам и, наконец, поерзал на месте, разминая затекшие конечности.

Они этого не одобрили о отозвались болью.

Остролап достаточно быстро оживился и пошел прямо к кусту, где сидел Шрам. Больше скрываться смысла не было, поэтому он выполз из-под своего укрытия и стал разминать лапы.

— Привет, Шрам, — задумчиво бросил Остролап.

— Привет, Остролап. Как ты узнал, где я, если все время находился спиной ко мне?

— Не забывай, я все вижу, — протянул Грозовой глашатай, после чего легонько усмехнулся: — Я видел, как ты пришел сюда.

Шрам хохотнул:

— Я уж думал, у тебя действительно есть какой-то дар Звездного племени.

— Было бы неплохо, — улыбнулся Остролап.

— Почему ты не стал скрывать, что встречался с Одноухом? — спросил Шрам.

— Мы ведь союзники, — ответил Остролап. — На какое-то время. А значит, должны доверять друг другу.

— Я так и подумал. Что же ты задумал на этот раз?

— Не буду раскрывать подробностей, — увильнул от ответа Остролап.

— Но Речное племя — и мой сосед.

— Тогда тебе понравится результат, если я добьюсь своего.

— Увидим.

— Перед тем, как мы перейдем к теме нашей встречи, я хотел бы кое-что уточнить у тебя. Не сочти за дерзость, я просто хочу знать.

— Говори, — насторожился Шрам.

— Звездный Сумрак виновен в смерти предыдущего предводителя?

— Откуда ты… — Шрам осекся. — Это тебя не касается.

— Он его убил, — догадался Остролап. — Значит, это правда.

— Кто тебе это сказал? — нахмурился Шрам.

— Ты, только что, — хмыкнул Грозовой глашатай. — До этого были лишь догадки. Возможно, когда-нибудь я с тобой ими поделюсь. В конце концов, я никак не смогу использовать это против тебя и племени Теней, поэтому, может, расскажешь поподробнее? Очень интересно.

Шрам задумался. Эта информация действительно не представляла никакой ценности. Почему бы не потешить любопытство Остролапа. Ведь союзники должны доверять друг другу.

— Тогда предводителем была Звездная Капля. До нее и при ней у нас была своего рода традиция. Когда у предводителя оставалась последняя жизнь, а власть его слабела, глашатай мог вызвать его на поединок. По его итогу у нас или появлялся новый предводитель, или неудачливый глашатай с позором изгонялся из племени. Так произошло и со Звездной Каплей.

— Значит, это было и до нее, — задумчиво кивнул Остролап. — Все понятно. Но Звездный Сумрак наверняка отменил эту традицию?

— Да. Он решил, что предводителем должен становиться тот, кто достоин, а не тот, кто сильнее. И произойти это должно тогда, когда наступит время, а не по прихоти глашатая.

— Разумно.

— Теперь перейдем к моей проблеме? — слегка сконфуженно улыбнулся Шрам.

— Давай. Только для начала ты мне должен рассказать все про нашего противника.

— Нашего? — прищурился Шрам.

— Мы ведь временные союзники, забыл? — хмыкнул Остролап. — Тем более, я давно поклялся, что убью его. Я готов потерпеть легкую горечь от того, что умрет он не от моей лапы.

— Я не собираюсь убивать его! — возмутился Шрам.

— А я и не говорил про тебя.

— Что ты хочешь знать? — вздохнул Шрам.

— Всю его жизнь. Можно без подробностей, но я должен лучше понимать, что это за кот.

— Они с братом родились у Дрозда и примерно такой же вероломной кошки, поэтому, я думаю, как его воспитывали, ты представляешь. Когда его сделали оруженосцем, Дрозд настоял, чтобы он обучал сына. Сумеречника отдали Сосновнику. На этом их пути разошлись. Они до сих пор любят друг друга, но выросли они совершенно разными. Дрозд никогда не был хорошим воителем, это ты доказал на своем примере, поэтому и Кленовник до последнего времени не отличался боевыми навыками.

— До последнего времени? — уточнил Остролап.

— Да. Видимо, он где-то тренируется, и, судя по всему, делает это один. Потому что никто из племени не признался, что тренировался с ним.

— Интересно, — прищурился Остролап.

— Улучшение его навыков я заметил где-то полсезона назад.

— Примерно тогда, когда он стал наставником?

— Хм. Вполне возможно.

— Продолжай, — попросил Остролап.

— Как только он стал воителем, на нас напало ваше племя.

— Не наше, — помотал головой Остролап. — Это было Грозное племя.

— А в чем разница? — не понял Шрам.

— Что было в Грозном племени, там и осталось. Сейчас мы совсем иное племя.

— Как скажешь, — пожал плечами Шрам. — В том нападении принимало участие пятеро оруженосцев. Кленовник помог своему отцу убить одного, после чего принялся за второго. Это был приказ Белоуха, он был тогда глашатаем.

— Да, я знаю.

— Сам Белоух убил второго оруженосца, а Кленовник помог еще одному нашему воину убить третьего. Когда вспоминаю, до сих пор мурашки идут по телу.

— Странно слышать это от Сумрачного воина, — хмыкнул Остролап.

— Если воин племени Теней, это не значит, что он должен быть убийцей. Он может быть грубым или сварливым, такая уж у нас природа. Но вероломных котов, которые хуже лис, нормальные Сумрачные воины ненавидят также, как и в остальных племенах.

— Я знаю.

Шрам недоверчиво прищурился.

— Это логично, — пожал плечами Остролап. — В противном случае вас бы уже давно выгнали из леса.

— Теперь уже странно мне, — ухмыльнулся Шрам. — Впервые слышу что-то подобное не от соплеменника.

— Я стараюсь не думать о всех котах какого-то племени на примере одного. И не давать разные прозвища.

— Это похвально. А какие прозвища ты имеешь в виду?

— К примеру, рыбомордые.

— По-моему, прозвища — это весело. Сразу понимаешь, о каком племени идет речь.

— Мы отвлеклись, — напомнил Остролап.

— Кленовник вырос именно тем, кем его растил Дрозд, — убийцей. После гибели отца он стал еще хуже. Он труслив, тщеславен и готов на самую мерзкую подлость. Но когда дело касается семьи, я не видел кота более нежного и внимательного.

— Чего? — поперхнулся Остролап.

— Когда у него родились котята, он постоянно возился с ними, играл в игры, которые они ему предложат. Никогда не думал, что скажу это, но как отец он был примером для всех нас. Когда Гроза Звезд убил его дочь, это сильно его подкосило. Я впервые видел, чтобы Кленовник горевал, да еще как. Он не ел почти пять рассветов. Со Шмелелапом он до сих пор общается очень хорошо, при этом, как ни странно, не учит его жестокости. Но вот с Углегривом дело обстоит иначе.

Шраму показалось, или Остролап на мгновение напрягся? Это было слишком мимолетно, чтобы сказать наверняка, но мысли все равно закрались.

«Он и Песчаная? Быть этого не может, она его ненавидит. Первым убитым Остролапом котом был ее брат. Мне просто показалось».

На этом Шрам успокоился.

— В очередной раз убеждаюсь, что не бывает однозначно хороших или плохих котов, — сказал Остролап.

— Дрозд был однозначно плохим, — не согласился Шрам. — У других подобных ему котов в основном есть преданность племени. Он же думал только о себе. Ему было плевать на приказы, которые ему не нравились. Сосновник постоянно воевал с ним, нередко применяя силу. Он успокаивался и начинал слушать, только когда получал пару шрамов. За всю жизнь я не помню ни одного хорошего поступка от него.

— Везде есть исключения, — согласился Остролап. — Но, как я уже говорил, нельзя судить всех котов по одному неудачному или удачному примеру.

— Согласен.

— А что насчет власти? Как он к ней относится?

— Я его уже назначал своим помощником, но он не оправдал моих ожиданий. Я надеялся, что его желание возвеличить племя будет полезным. Но оно только нанесло вред. Сейчас же он всеми силами пытается доказать, что достоин этого поста. И у него неплохо выходит. Но вот когда он укрепится, когда племя вновь поверит в него, то он легко пойдет дальше. Вряд ли он остановится на помощнике глашатая. Он достаточно тщеславен, чтобы желать стать глашатаем, а после и предводителем.

— Если такое произойдет, в лесу снова будет война.

— Это и ежу понятно, — кивнул Шрам. — Поэтому для блага обеих племен нам надо его остановить. Поэтому я здесь.

— Дай мне время подумать.

Остролап замолчал, размышляя над словами Шрама, пока тот всматривался в небо, силясь разглядеть сквозь тучи хоть одну звездочку. Но сегодня предки оставили своих потомков без внимания. Хорошо ли то, что он делал? Затевать междоусобное противостояние — явно не лучшая идея. Это тянуло на предательство племени, потому что, как бы не шли события, племя ослабнет. Разумеется, Остролапу это было выгодно, иначе он бы не стоял сейчас перед Шрамом. Более того, после такой услуги Шрам наверняка еще останется должен. Но был ли у него выбор? Этим вопросом он задавался в последнее время чересчур часто, но никак не мог найти ответ. Остается одно — ждать, наблюдая, что покажет время. Но одновременно с этим придется и действовать.

— У него есть поддержка среди племени? — спросил Остролап после раздумий.

— Да, но далеко не во всем. Лишь некоторые коты поддерживают его желание сразить три племени, чтобы Сумрачные коты правили в лесу. Я, конечно, преувеличиваю, но его разговоры иногда намекают на это. А перед таким соблазном сложно устоять, поэтому его поддержка растет. С каждым таким разговором к нему постепенно прислушивается все больше котов.

— Понятно, — кивнул Остролап. — Вот как ты поступишь. Ты должен как можно чаще охаивать, высмеивать и всячески принижать его предложения и заслуги. Любые действия, которые приведут к хорошему результату, нужно перевернуть с лап на спину, представив их так, чтобы всем было понятно, что можно было поступить иначе. Любые действия, которые не приведут к желаемому результату, а уж тем более к плохому, ты должен будешь как можно громче и понятнее доносить до племени. Кленовник должен упасть в глазах сначала тех, кто к нему просто прислушивается, после чего его должны перестать уважать и верные ему коты. Всем должно быть ясно, что руководитель из него никакой и что любое его решение ведет не туда, куда надо. Однако при этом стоит помнить, что унижать его нужно так, чтобы никто не смог оспорить твои слова. Допустим, он воодушевил всех на битву с племенем Ветра, и вы ее выиграли. Ты должен сказать о том, что это было хорошо, но найти в этом что-то нехорошее. К примеру, что нападение было не продумано, и слишком много раненых. Если вы проиграли, то Кленовник должен почувствовать себя провинившимся котенком. Поначалу это будет злить его, он будет стараться из шкуры вон вылезти, чтобы показать, какой он хороший помощник глашатая. Но эмоции ведут к еще бо́льшим ошибкам. Ты же должен всегда оставаться с холодной головой. Дай ему больше власти, чтобы он принимал больше решений, отчего у него будет больше ошибок. И самое главное, повторюсь, твои слова должны быть подобраны так, чтобы их нельзя было никак оспорить. Иначе на месте Кленовника окажешься ты.

— Великое Звездное племя, это так подло и низко, — покачал головой Шрам. — Это отвратительно даже по отношению к Кленовнику.

— Ты можешь либо уничтожить его уважение в племени, либо убить его. Выбирай, что проще.

— Про убийство соплеменника даже слышать не хочу, — молниеносно ответил Шрам.

— Грозный также говорил когда-то, — хмыкнул Остролап.

— Ты хочешь, чтобы я повторил его судьбу?

— Ты уж прости, но даже если бы ты захотел этого, ты бы не смог. Ты прекрасный и преданный воин, этого у тебя не отнять. Но делать то, что делал Грозный, тебе не под силу.

— А тебе?

— Мне пока тоже, — улыбнулся Остролап. — Но разница между мной и Грозным в том, что я жив. А значит, я могу совершенствовать свои навыки.

— И я великолепно подхожу для твоей тренировки, — невесело улыбнулся Шрам.

— Тебе я помогаю не только для того, чтобы извлечь из этого выгоду. Мне нужно, чтобы мои соседи оставили мое племя в покое. Я хочу жить в мире, и я добьюсь этого. Кленовник сейчас, пожалуй, самая главная моя цель. Так что наш союз выгоден для обоих.

— То, что ты предложил, просто отвратительно, — повторил Шрам. — Но, как я понимаю, выбора у меня нет.

— Выбор есть, и я тебе его озвучил.

— Я и сказал: выбора нет. Мне нужно будет обдумать твои слова, после чего я начну действовать. Но перед тем, как разойтись, я должен тебе кое-что сказать, раз уж мы союзники. Мне будет не выгодно, если твое племя ослабнет. Тогда ты сможешь меньше помогать мне. К нам в лагерь приходил Звездный Гребень. Скорее всего, мы нападем на вас вместе.

— Я догадывался об этом, — задумчиво сказал Остролап. — Но, вероятнее всего, вы не нападете не вместе, они придут на готовенькое. Их цель — Нагретые Камни.

— Откуда ты это знаешь? — округлил глаза Шрам. — Неужели у тебя есть предатель в Речном племени?

— Одноух не так умен, как возомнил о себе, — хмыкнул Остролап. — Он думал, что манипулирует мной, но, сам того не замечая, попался в мою ловушку.

«Надеюсь ты не настолько мышеголовый, чтобы пытаться манипулировать им», — раздался в голове Шрама голос Дубового.

Сумрачного глашатая передернуло: неужели Остролап настолько умен, чтобы из разговора с верным Речному племени котом, понять, что будет? Или это Одноух настолько глуп?

— В любом случае, спасибо за предупреждение, — мурлыкнул Остролап. — Я запомню это.

«Надеюсь, не для того, чтобы использовать это против меня».

— Тогда расходимся?

— Пока, Шрам, — кивнул Грозовой глашатай. — Встретимся здесь же через три рассвета.

* * *

Остролап сидел и вылизывался в уже знакомом месте. Он знал, что кот придет. Оставалось только дождаться. Пока его не было, Грозовой глашатай, не отрываясь от своего занятия, подробнее осмотрел место. Он мог точно сказать, что это не был Сумрачный лес, потому что звезд было очень много. Значит, оставалось лишь два варианта: либо это Звездное племя, либо какое-то еще место обитания умерших котов. Насколько знал Остролап, только умершие коты могли попадать во сны живых. Что нужно мертвому коту от живого глашатая Грозового племени? Ответ найдется сам собой, а Остролап сделает все, чтобы выудить побольше информации.

Куст непонятного растения зашуршал, и к Остролапу вышел толстый серый кот. Глашатай на секунду оторвался от вылизывания лапы, безразлично посмотрел на кота, после чего продолжил вылизываться.

— А, это опять ты, — без интереса сказал Остролап.

— Э… Опять я?

— Что ты от меня хочешь, — лениво протянул глашатай. — Ты мне мешаешь спать.

Кот явно растерялся от такой наглости, из-за чего некоторое время просто не знал, что сказать.

— У нас мало времени, — прошипел толстый. — Они не должны нас видеть.

— Почему ты скрываешься от Звездных предков? — Остролап решил сразу проверить свою догадку.

Кот опять замялся. Разговор явно шел не так, как он того хотел.

— Нам запрещено с вами общаться, — объяснил он. — Если нас увидят, у меня будут очень большие неприятности! Так что…

— Насколько большие? — перебил его Остролап.

— Тебе такого даже не представить! — прошипел кот.

— Значит, выкладывай, что хотел сказать.

Толстый кот окончательно растерялся и сел.

— Или мне можно уйти? — спросил Остролап.

— Ты разве не хочешь узнать, для чего ты здесь?

— Хочу. Но ты не говоришь.

— Потому что ты не даешь! Хватит выводить меня.

— Или что? — Остролап хихикнул, после чего снисходительно сказал: — Ладно, рассказывай. Я слушаю.

Серый кот сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, после чего прислушался к чему-то, что происходило за кустом.

— Пока они заняты распрями, у нас есть чуть-чуть времени, поэтому слушай внимательно, дважды повторять не буду.

Остролап кивнул в знак того, что понял, и продолжил свое занятие. Это явно действовало серому коту на нервы, но тот старался сдерживаться.

— Кто тебе дал право говорить кому-то о том, что ты здесь услышал?! — злобно прошипел толстый.

— А кто мне запрещал это делать? — округлил глаза Остролап. — Ты пришел, чтобы учить меня? Тогда я, наверное, пойду.

— Нет, ты будешь слушать! — серого кота трясло от еле сдерживаемого гнева. — Имей хоть каплю уважения к Звездному коту!

— Ладно, ладно, я же сказал, что слушаю.

— На племена наложено проклятие. Вы прогневали Звездное племя, и оно решило отгородиться от вас, забыть вас, потому что вы начали забывать их. Раньше все было по-другому, но речь сейчас не об этом. Ты избран, чтобы исправить это. В тебе увидели именно то, что было нужно. Ты способен вернуть все, чтобы было, как раньше.

— А как было раньше?

— Слушай и не перебивай. У тебя будет выбор. Тебе придется принять нелегкое решение. От него будет зависеть судьба всего леса, понимаешь ты это или нет? А теперь слушай меня максимально внимательно и вникай в каждое слово. Понял? В каждое! Итак. «Да не будут запачканы его лапы в крови Трех, да будут ему дарованы Шесть, после чего придет Девять и будет править лесом», — кот сделал паузу, чтобы Остролап еще раз проговорил это про себя. — Что это значит, не спрашивай, я сам не знаю. Я подслушал это в разговоре с уважаемыми Звездными котами, поэтому смысл я не уловил. Тебе придется разобраться с этим самому. А теперь иди и думай!

Остролап проснулся там, где и засыпал. Судя по еле озаренной поляне лагеря, еще была ночь. Пепельная, у которой Остролап решил спать, пока его раны окончательно не затянутся, мило сопела неподалеку.

«Кровь трех, дарованы шесть, девять… Что это вообще может значить? — Остролап аккуратно поднялся с подстилки, вышел из палатки целительницы и тряхнул головой. — Бред какой-то. Сейчас у меня явно есть дела поважнее, чем несвязный поток слов спятившего Звездного кота».

Глашатай оглядел лагерь. Уснуть теперь он точно не сможет, значит, нужно выйти прогуляться. Он уже развернулся к выходу, когда до него донесся шорох из палатки оруженосцев. Остролап насторожился. Шорох повторился, а за ним последовал короткий, еле различимый стон.

«Что происходит?»

Он заглянул в палатку, из которой доносились звуки. Все оруженосцы сладко спали. Ледогривка с Луноглазкой спали около входа, рядом с ними свернулся клубком Ястребок.

«Какой он хороший, когда спит, — хмыкнул про себя Остролап. Но краем глаза он заметил что-то неладное. — Это еще что?»

На боку его оруженосца красовалась слегка блестящая отметина, которая уж слишком была похожа на свежую рану. Остролап присмотрелся.

— Ястребок! — шикнул он.

Ответа не последовало. Тогда Остролап протянул к нему лапу и потряс. Никакой реакции не последовало. Остролап помрачнел. Он на своей шкуре знал, в каком случае так крепко спят. Глашатай аккуратно пролез в палатку, благо размер позволял, и взял своего оруженосца за шкирку. Пыхтя, стараясь никого не разбудить, он с трудом выволок обмякшее тело на поляну. Но даже от этого Ястребок не проснулся. Тогда Остролапу не осталось ничего, кроме как поднять его настолько, насколько он мог, и хорошенько встряхнуть.

— А-а! Нет! — начал верещать оруженосец, за что сразу был выпущен и уткнут мордой в твердую землю.

— Не ори, — прошипел Остролап. — Это я.

— Отпусти, я буду драться! — оруженосец еще не проснулся, но шипению наставника внял, поэтому свою фразу сказал очень тихо.

— Это я, Остролап, мышиная твоя голова.

— Остролап? А ты как здесь оказался?

— Ястребок, мы в лагере.

— В лагере? Но я…

— Просто помолчи, — распорядился Остролап. — Иди за мной.

Оруженосец послушно поплелся следом. Они вышли в морозный лес под негромкое похрустывание снега под лапами. Отойдя подальше от лагеря, чтобы их не было слышно, Остролап развернулся к оруженосцу.

— Пришел в себя? — строго спросил он.

Ястребок кисло кивнул.

— Я же сказал тебе, что не нужно туда больше возвращаться, — как можно мягче, сдерживая гнев, сказал Остролап.

— Если ты там бывал, то тебе должно быть известно, что оттуда нельзя уйти! — прошипел Ястребок.

— Да, я это знаю. Прости, что забыл тебе об этом сказать. Но ты мог бы спросить, как отделаться от тамошних котов вместо того, чтобы продолжать находиться там. Это, ведь наверняка не первый раз после нашего разговора.

— А если первый?!

— Ястребок, — вздохнул Остролап. — Я желаю тебе добра. И я забочусь о тебе, как ты заботишься о сестрах, хочешь ты того или нет. И тебе рано или поздно придется принять это.

— Не собираюсь, — буркнул оруженосец.

— Я тебя прекрасно понимаю, — сказал наставник. — Я сам долгое время не мог привыкнуть к жизни в племени, хоть и не знал другой. Мои товарищи по палатки занимались только тем, что издевались надо мной. Меня били, царапали, кусали и унижали, а защитить меня было некому. И мне было очень сложно кому-то довериться. Но когда у меня появился наставник, ему я смог доверять. Он заменил мне отца. Да и всех остальных, наверное, тоже. Я как никто другой знаю, как тебе тяжело, и хочу помочь. И я прошу тебя, пожалуйста, не сопротивляйся. Я не причиню тебе зла.

Ястребок злобно пробормотал что-то себе под нос, но открыто ничего не сказал. Остролап помнил, о чем был разговор у его оруженосца со старейшинами, и знал, что его волнует. Однако он не хотел признаваться, что подслушивал, поэтому решил зайти издалека.

— Расскажи мне про мать, — попросил Остролап. — Я понимаю, что рана еще не затянулась, да и такая рана вряд ли когда-нибудь затянется. Я знаю, о чем говорю. В моей жизни было очень много потерь тех, кого я очень любил и уважал. Мне знакомо это чувство. Но также я знаю и то, что об этом надо говорить. Иначе боль не уйдет никогда, лишь на время отступит, чтобы потом прийти с новой силой.

Но оруженосец, как и ожидалось, сопротивлялся.

— Ястребок, я прошу тебя, пожалуйста, — мягко попросил Остролап. — Мне правда важно знать, как ты жил.

Наконец, спустя столько времени, Остролап увидел своего ученика в новом свете. Он сдался, сел и твердо без ненависти и злобы посмотрел на наставника.

— Я не любил нашу мать, — признался тот. — Даже не так. Я ее ненавидел. Никто не делал нам большего зла, чем она. У нас не было имен. Она оправдывала это тем, что имена даются только тем, кто их достоин. На самом деле, я думаю, что это было из-за того, что у нее не было и капли любви к нам. Она постоянно выпрашивала дичь у наших, так сказать, «соплеменников», чтобы самой не охотиться. Она говорила, что ей нужно кормить котят, но почти все съедала сама. Поэтому мне пришлось на своих ошибках и промахах учиться охотиться, чтобы прокормить сестер. Никто из бродяг почему-то не замечал этого, а я боялся сказать кому-то. Потому что за любой поступок, который не нравился нашей матери, она наказывала нас. Сначала она наказывала только меня, потому что виноват был всегда я. Но после того, как я привык к постоянной боли, которая не была очень сильной, ведь ей нельзя было показывать всем своего истинного к нам отношения, она изменила тактику. Она стала наказывать моих сестер, хотя те почти не отходили от нее, все делал я. Естественно, я не мог допустить этого, поэтому стал во всем ее слушаться. Когда я кое-как научился охотиться, она заставила меня приносить всю дичь ей, после чего она ее «справедливо» разделяла. Разумеется, я тайком приносил сестрам кусочки, чтобы они меньше голодали. Но при Пухе было все не так уж и плохо. Мы жили нормально, дичи хватало на всех, хоть и не так, чтоб наесться. Мы играли и занимались своими делами гораздо больше времени, чем уделяли охоте. Луноглазку и Ледошерстку я также научил охотиться. Вместе мы могли легко прокормить и себя, и мать. Но когда Пуха убили, Миа начала использовать нас для того, чтобы получить контроль над бродягами. Выставляла себя несчастной матерью, которая не справляется с котятами. Это помогло в новом объединении бродяг, а Миа встала в их главе. Слава Звездному племени, как у вас говорится, что это продолжалось недолго. Потому что нас стали обучать сражаться. И это не было похоже на то, как ты обучаешь меня — мы с самого начала дрались с когтями. Миа считала, что чем больше мы будем получать ран, тем скорее научимся сражаться. Но так обучали не только нас, а вообще всех. Она готовила бродяг к битве с лесными котами. Но, как выяснилось, даже ее, по меркам многих котов, неплохих навыков не хватило для того, чтобы противостоять лесу. Из-за чего все и разбежались.

— Какой кошмар, — покачал головой Остролап. — Это ужасно. Просто ужасно.

— Но у нас был еще отец, — хмыкнул Ястребок. — Хоть я и почти его не помню, он всегда вел себя с нами гораздо лучше, чем мать. Он редко навещал нас, но каждый раз приносил вкусный жирный кусочек какой-нибудь дичи. Но на все вопросы он отвечал, что он одиночка и ему не место среди бродяг. А нас троих он не сможет прокормить, даже несмотря на то, что мы уже умели охотиться.

На последних словах эмоции Ястребка нашли выход и потихоньку начали пробираться наружу в виде слез.

— Бедный мой маленький оруженосец, — вздохнул Остролап. — Иди сюда.

Он обхватил лапой голову Ястребка и притянул к себе. Ученик уткнулся к мех наставника и заплакал.

— Теперь ты в племени, — говорил Остролап. — О вас здесь позаботятся. Как наставники, так и обычные коты. Мне очень жаль, что ты перенес все это, но все осталось в прошлом. А сейчас надо думать о будущем. Но ты поплачь, станет легче.

Ученик с учителем простояли так достаточно долгое время. Остролапу действительно было очень жалко Ястребка. Что было еще хуже: троица попала в племя совсем не в самые лучшие времена. Предстояло много сражений, первое из которых будет совсем скоро. А где сражения, там и ранения, и смерти. И Остролап пообещал себе, что сделает все возможное, чтобы прекратить это как можно скорее. Ради своих котят. Ради племени. Ради Ястребка.