Проклятие Звезд (джен)

— Привет, Остролап! — Златогривка подбежала к глашатаю. — Куда направляешься?

— Вы решили по очереди действовать мне на нервы? — проворчал Остролап.

— Кто вы? — изумилась Златогривка.

— Не надо притворяться, — хмыкнул Остролап. — Шустрый — мой помощник уже пять дней. И все это время кто-то обязательно донимает меня. Я не настолько глуп, чтобы не заметить этого.

— И все-таки, куда ты идешь?

— На тренировку.

— Это очень хорошо, — не меняя бодрого тона, продолжила Златогривка. — Там тебя ждут Валун и Ураган. А я пойду с тобой.

— Ну что за напасть? — покачал головой Остролап. — Никакого покоя.

Остролапу было очень приятно, что Шустрый держал свое слово и прилагал все усилия, чтобы глашатай вернулся к привычной жизни. Поначалу он упрямился и сопротивлялся. Но когда к тебе приковано внимание всего племени, сложно убежать от этого. Шустрый смог организовать всех Грозовых котов. И Остролапу просто не давали возможности побыть одному. Поэтому он постоянно был занят какой-то работой. А чем меньше он мысленно возвращался в тот ужасный день, тем легче ему становилось. Хоть он и боялся себе в этом признаться. Он не хотел чувствовать себя предателем. Ведь если он будет меньше думать о Стреле, это разве не будет предательством?

— Привет, Остролап! — прокричал Валун, когда глашатай только показался в Овраге.

— Привет, привет, — хмыкнул Остролап. — Как у вас тут дела?

— Сейчас сам все увидишь.

Остролап встал напротив своего огромного ученика. Дуболап встал в стойку и напряг мышцы. Остролап же начал атаку. И едва не зашипел от досады: его упрямый ученик и не подумал уворачиваться. Напротив, он выставил вперед свое могучее плечо, заблокировав удар. Ответ не заставил себя ждать, и Остролап отлетел от увесистого удара, прилетевшего ему в корпус.

— По-моему, это было прекрасно, — заключил Валун.

— Если бы это была настоящая битва, он бы лишился клока шерсти на плече, — прошипел Остролап.

— Клок шерсти стоит поверженного противника, — заявил Дуболап.

Остролап покачал головой.

— Почему ты не хочешь понять? В битве редко бывает такое, что тебе приходится сражаться только с одним котом. Гораздо чаще их бывает два или три. А, может быть, и все пять. Против одного ты выстоишь, ты сильный. Но против трех — уже нет.

— Ты недооцениваешь своего ученика, — отозвался Валун. — Учитывая его размеры, противники сами будут разбегаться, только посмотрев на него.

— Не будут, — буркнул Остролап. — Я лишь забочусь о тебе, Дуболап. Я не хочу, чтобы ты получал лишние ранения. А если ты совсем не будешь уворачиваться, то постоянно будешь их получать. Со временем это скажется.

— Остролап, — Валун отвел глашатая в сторону, — его уже не переубедишь. Он выбрал для себя удобную тактику. Если ты не хочешь, чтобы он постоянно ходил в ранах, придумай, как этого избежать. Но бери в учет то, как он сражается.

— Не надо учить меня, — прошипел Остролап. Но он быстро взял себя в лапы и покачал головой. — Это невозможно. Если он собирается блокировать удары вместо того, чтобы уворачиваться от них, он в любом случае будет ранен. Даже ты при своих размерах пытаешься уходить от ударов. А он упрямится. А упрямству нет места в сердце настоящего воина.

— Так уж и невозможно? — лукаво спросил Валун. — Даже для великого Остролапа?

— Никакой я не великий, — хмыкнул глашатай.

Но в его душе начал разгораться пожар самолюбия.

— А что касается упрямства, — Валун пристально посмотрел на Остролапа, — разве ты не упрям? Разве не из-за твоего упрямства ты ушел из племени?

— И к чему это привело? — вздохнул Остролап. — Только к крови.

— Это ты сейчас так думаешь. Тогда же ты не видел никакого иного варианта.

— И к чему это привело? — повторив, опустил голову, Остролап.

— Не будь к себе слишком строг. Именно благодаря тебе мы сейчас живем так, как живем. Да, Великая битва унесла много жизней. Но задай себе вопрос: это разве твоя вина? Разве ты мог поступить иначе? Конечно, мог. Но к чему бы это привело, ты не можешь знать. Вполне возможно, все было бы хуже.

— Но Стрела была бы жива, — еле слышно ответил Остролап.

— Но тогда ты бы с ней не познакомился, — пошевелил ушами Валун. — И не провел бы с ней столько времени. И не влюбился бы.

Остролап зажмурился.

— Ты прав. Прав, дурья твоя голова. Но как мне жить с тем, что у меня в душе? Ведь я предам ее, ее память, если не буду думать о ней.

— Я думаю об Углешерстке каждый день, — грустно ответил Валун. — Каждый день она приходит ко мне во сне. Живая, добрая и счастливая. Мы вместе растим котят. А когда я просыпаюсь, я жалею о том, что не могу остаться во сне навсегда. Каждое утро мне больно, как в первый раз. И еще больнее от того, что в ее смерти виноват я сам, в отличие от тебя. От начала и до конца. Я сделал ее такой, какой она стала. А в конце мне не хватило сил, чтобы переубедить ее. Но мне приходится жить дальше. Ради своих котят. Ради племени. Каждый день я корю себя за то, что не смог вовремя прислушаться к тебе. Ведь именно ты вел наше племя к процветанию. Раньше я этого не понимал. Или боялся понять. Но сейчас осознаю это в полной мере. И я готов идти за тобой до конца. Как и любой Грозовой воин. Кроме, наверное, Ветки, — Валун криво усмехнулся, после чего быстро принял прежний вид. — Остролап, все племя поддерживает тебя. Все мы хотим для тебя лучшего. Потому что сейчас все мы видим, что ты и Комета — будущее нашего племени. Одна она не справится. Ей нужен помощник. Поэтому я прошу тебя, веди нас. И мы пойдем за тобой, хоть в пропасть, хоть в огонь.

— Спасибо, Валун, — Остролап сморгнул слезу. — Никогда не думал, что ты способен на такие слова.

— Я , если честно, тоже, — усмехнулся тот. — Раньше я всегда говорил то, что скажет Грозный. Сейчас же я говорю от чистого сердца.

— Спасибо, — повторил Остролап. — Я постараюсь взять себя в лапы.

В который раз он это говорил? Но он понимал и то, что с каждым разом он, действительно, начинает приходить в себя. Коты надеялись на него. разве мог он их подвести? Еще раз. Остролап слышал подобное от многих своих котов. И это приносило свои плоды.

— Я обязательно подумаю, что можно сделать с Дуболапом. А сейчас нужно собираться на Совет.

* * *

— Приветствую вас, коты всех четырех племен! — крикнула Комета. — Давайте начинать Совет.

Лесные коты согласно покивали и быстро прекратили все разговоры.

— С вашего позволения, начну я, — Комета кивнула трем предводителям. Те ответили ей тем же. — Грозовое племя процветает. Но перед тем, как я начну говорить, слово возьмет Остролап.

Глашатай, уйдя в свои крайне неприятные мысли, связанные с этим местом, не сразу понял, что от него хотят. Но, собравшись с мыслями, начал говорить.

— Ураган решил уйти с поста помощника глашатая. Теперь моим помощником является Шустрый.

— Шустрый! — пронеслось над поляной.

— Сначала я начну с грустной вести, — вновь взяла слово Комета. — Эпидемия не обошла стороной наше племя. Все молодые и старшие коты справились с ней. Но, к сожалению, болезнь не пощадила старейших из нас. В Звездное племя отправились Зубастый, Кисточник и Снежная Буря, — над поляной пронесся грустный шепот. — Все они прожили сложную жизнь, но умерли в спокойное и мирное время. Так пусть это время продлится как можно дольше. Но наше племя продолжает жить. Оруженосцы делают успехи. Совсем скоро еще двое котят станут учениками. Котята, о рождении которых я говорила на прошлом Совете, растут. Они здоровые и сильные.

Комета отступила, уступив место Звездному Сумраку.

— Эпидемия не обошла и нас стороной. Но у нас, слава Звездному племени, никто не умер. Все справились с болезнью. После гибели сестры Шмелелап старается за двоих. Из него выйдет прекрасный воин. В рядах оруженосцев тоже скоро будет пополнение. Котята Песчаной уже готовы стать учениками. Есть еще одно изменение. Чтобы не тратить время, сообщу его сам, думаю, Шрам простит меня. Новым помощником глашатая стал Кленовник.

— Кленовник! — раздался нестройный хор голосов.

«А Шустрого поздравляли куда лучше», — удовлетворенно хмыкнул Остролап.

— Племя Ветра переживает горе, — Звездный Ветер занял место Сумрачного предводителя. — К Звездным предкам отправился Вихрь.

Горестный вой потряс поляну Совета. Остролап повернулся к сидящему неподалеку Смерчу и грустно кивнул его. Смерч принял соболезнования, кивнув в ответ.

— Но наше племя тоже развивается. Не так давно у нас случилось пополнение. У Громолапа и Облака родились замечательные Тучка и Рыжуля.

Все племена тут же оживились и принялись наперебой поздравлять счастливых родителей. Точнее, только Громолапа: подруга осталась в лагере. Остролап нашел глазами кота, бывшего ему когда-то другом, и с улыбкой кивнул ему. Тот ответил тем же.

— Также мы должны сообщить о том, как прошел суд над Можжевельником. Все племя, приняв доказательства Остролапа и видя все своими глазами, приняло единогласное решение. Можжевельник больше не является котом племени Ветра. Его постигло изгнание.

С этими словами под одобрительный шепот Звездный Ветер отошел назад. Его место занял Речной предводитель.

— Речное племя в очередной раз приносит свои извинения за то, что принимало участие в Великой битве не на той стороне. Все мы сожалеем о том, что случилось. Но, повторюсь, в тех условиях, в которых были мы, на тот момент не было другого решения. По крайней мере, мы его не видели. Во всем остальном изменений нет.

— Что ж, если это все, то, думаю, Совет можно заканчивать, — проговорил Звездный Сумрак. — Последнее, что я хотел сказать, обращаясь к Грозовому племени... На нас в последнее время частенько стали нападать бродяги. Я хочу положить этому конец, но мои воины никак не могут поймать этих падальщиков. Все мы знаем, что бродяги живут где-то неподалеку от Грозовой границы. Уверен, они и вам докучают.

— Бродяги действительно в последнее время стали вести себя активнее, — задумчиво сказала Комета. — Уже было три стычки. Что ты предлагаешь?

— Нужно найти их логово. А потом просто заставить разбежаться. Это легко можем сделать и мы, и вы по отдельности. Но, объединив усилия, получится сделать это гораздо быстрее, не получив серьезных ран. Но для этого моим воинам нужно разрешение на пересечение границы.

— Разумное предложение, — медленно кивнула Комета. — Но сначала я сама подумаю, что с этим можно сделать. Мы все разведаем, после чего встретимся и обсудим это еще раз. Пока что разрешения на пересечение границы я не дам.

Звездный Сумрак слегка поклонился головой, после чего Совет был окончен.

* * *

Остролап стоял напротив Дуболапа и задумчиво глядел на него. Уже два дня он пытался придумать что-то, что поможет его ученику сражаться так, как он хочет, при этом не получая серьезных ран. Но пока что ничего в голову не приходило.

— Стой на месте, — распорядился Остролап, — и ничего не делай. Я легко ударю тебя пару раз. Может быть, придумаю что-нибудь.

Дуболап кивнул, расставил пошире лапы и посмотрел на Остролапа. Глашатай ударил оруженосца в плечо. При этом ему приходилось бить не прямо, а вверх, потому что Дуболап был гораздо крупнее наставника. После этого он поставил лапу на песок и вновь задумался.

«Надо сделать так, чтобы при блокировании удара этот удар не достигал цели. — Остролап помотал головой. — Бред какой-то. Тогда это будет уже уворот. Он же не хочет этим заниматься, — Остролап представил, как бьет своего ученика в плечо. — Вот летит удар. Он достигает цели и наносит рану. Этого надо как-то избежать. Но как?»

Остролап расхаживал вокруг Дуболапа, пытаясь придумать хотя бы что-то, за что можно было зацепиться и продолжить размышлять в этом направлении. Но в голову приходили только бесчисленные варианты уворотов. Дуболап же стоял недвижимый, словно скала. Остролап покачал головой.

— Так дело не пойдет. У тебя есть какие-нибудь предложения?

Оруженосец покачал головой.

— Я не понимаю, почему ты так не хочешь, чтобы я принимал удар. Ведь противник не будет ожидать такого, а я смогу застать его врасплох.

— Хорошо подготовленный противник будет ожидать почти всего. И я повторюсь, я не хочу, чтобы ты постоянно получал раны.

— Но мы с тобой и так перепробовали много всего! — воскликнул Дуболап. — Ты сам видишь, что я слишком неповоротливый для всего, что ты предлагаешь. Я увернуться-то не могу нормально, не говоря уже о том, чтобы перехватить лапу атакующего. Какие тут могут быть варианты?

— Не знаю, — честно признался Остролап. — Это меня и беспокоит.

Их разговор был прерван Шустрым, который появился в Овраге.

— Как у вас дела? — спросил он, подбегая.

— Топчемся на месте, — недовольно хмыкнул Остролап. — Какие новости?

— Все патрули распределил, — доложил Шустрый, — так что тебе беспокоиться не о чем.

— Хорошо, что сейчас мы почти не тратим силы на патрулирование границ, — сказал Остролап. — Больше сил уходит на охоту.

Шустрый кивнул.

— У Златогривки получилось воспитать отличную охотницу. Хоть сама Златогривка охотится далеко не лучше всех в племени, она обучила Белышку всему. И теперь ученик охотится лучше своего наставника.

— Рад это слышать, — промурлыкал Остролап.

— Ты видел, как Звездный Сумрак смотрел на Комету?

— Молодец, что заметил, — похвалил своего помощника Остролап. — Мне с корней было сложно следить за тем, что происходило наверху. Но даже так я все видел. Он не смог ни забыть, ни простить нас. Как и племя Теней. Они помнят, что в их бедах виноваты коты, живущие в этом лагере. И даже то, что мы сражались на одной стороне, не позволяет им забыть о мести. Ситуацию осложняет и смерть оруженосца. Пусть не от наших лап, но от лап племени, которым мы были.

— Думаешь, они будут мстить?

— Я это знаю, — мрачно сказал Остролап. — Им нужен только повод. И будь уверен, они его используют.

— А я так надеялся, что мы, наконец, сможем пожить в мире, — вздохнул Шустрый.

— Пожили уже, — усмехнулся Остролап. — Почти Сезон не было даже намека на стычки. Но, увы, так в лесу продолжаться долго не может. Никогда не будет такого, что все племена удовлетворены жизнью. Каждое племя будет тянуть беличью шкуру на себя.

— Что будем делать с этим?

— Пока ничего, — пожал плечами Остролап. — Это пока что не основная проблема. Что там с бродягами?

— Патруль племени Теней смог найти часть бродяг, — ответил Шустрый. — Завязалась битва. Комета с патрулем как раз были неподалеку и прибежали на помощь. Кленовник убил Пуха.

— Одной проблемой меньше, — хмыкнул глашатай.

— Боюсь, это не так, — мрачно ответил Шустрый.

— Объясни.

— После смерти предводителя, как и ожидалось, бродяги начали расходиться. Более того, начались драки между ними. Не знаю, как Пуху удавалось держать этот сброд вместе. Однако среди них нашлась кошка, у которой, к слову, есть котята. Они уже достаточно взрослые, но она смогла с помощью них вновь объединить враждующих друг с другом котов. Говорила о том, что нужно защищать потомство от нас. И это не все. Бродяги сильно озлоблены. А теперь еще и представляют объединенную силу. И их ненависть и гнев направлены не друг на друга, а на нас. Так что проблема не решена, а, наверное, стало только хуже.

— Откуда ты все это знаешь? — поднял бровь Остролап. — Говоришь так, как будто ты там живешь.

— Вчера во время патрулирования границы мы наткнулись на кучку бродяг. Все, кроме одного, успели убежать. Я не стал прогонять его и поговорил с ним. Теперь он сообщает мне обо всем, что происходит у них. А я ему приношу еду.

— Ты не перестаешь меня удивлять, — Остролап уважительно посмотрел на своего помощника. — Ты очень умен.

— Весь в наставника, — подмигнул другу Шустрый.

— М-да, дела обстоят не лучшим образом, — задумчиво протянул глашатай. — Надо срочно придумать, что с этим делать. Говоришь, у этой кошки есть котята?

— Да, трое. Им около семи лун.

— Они еще не выросли, чтобы защищать себя, — кивнул Остролап. — Их мать сделает все, чтобы защитить детей. А котята всегда были тем, что заставляло котов объединяться. Это очень плохо.

— Подумаем попозже. Лучше расскажи, что у вас не получается. Может быть, я смогу подкинуть идею.

— Ты и так все знаешь, — усмехнулся Остролап. — Мы перепробовали все, что я смог придумать. Результата нет. Дуболап слишком медленный.

— Но при этом он очень сильный.

— Да, это так. Но одной силой не повоюешь.

— Значит, надо сделать так, чтобы удары не достигали цели, — Шустрый нахмурился и принялся размышлять: — Если он не хочет и не может нормально уклоняться, может быть стоит сделать наоборот? Вы пробовали сделать так, чтобы Дуболап во время атаки на него бросался вперед на противника?

— Это может сработать, но совсем не всегда, — пояснил Остролап. — Если противник будет юркий, то успеет увернуться. А если, наоборот, крупный, то запросто ранит Дуболапа. А Дуболап в свою очередь ничего не добьется.

— Перехват лапы?

Остролап покачал головой.

— А что, если уходить от удара? Но не полностью, а так, чтобы удар стал слабее. Потом его заблокировать и начать свою атаку.

— Не получится, — покачал головой Остролап, после чего удивленно поднял глаза на Шустрого: — Что ты сказал?

— Мне повторить? — хмыкнул Шустрый.

— Нет, — тряхнул головой Остролап. — Ты просто молодец! Именно это мы и попробуем.

— Рад, что смог помочь, — улыбнулся Шустрый. — Не буду мешать.

Остролап кивнул, а сам с новой силой принялся размышлять.

— Стой смирно. Я тебя еще раз атакую и посмотрю, как можно сделать то, о чем говорил Шустрый.

Дуболап кивнул. Наставник ударил оруженосца один раз. Потом другой. Каждый раз он смотрел за тем, как летит лапа, как она попадает в цель. И тут его настигла догадка.

— Дуболап, сейчас я еще раз ударю тебя в плечо. Запомни свои ощущения.

Оруженосец кивнул. А Остролап сильно ударил в плечо своего ученика. Дуболап оставался спокоен и недвижим, как пень большого дуба.

— А теперь, когда увидишь удар, двигайся на него. Не на меня, а на сам удар.

Дуболап начал понимать, что хочет Остролап. Он кивнул и приготовился. Наставник повторил движение. У его оруженосца была прекрасная реакция. И хоть он был медлительным, он выполнил то, что просил наставник. Но даже без слов Дуболапа Остролап понял, что результат есть.

— Этот удар был менее ощутимым, — сказал Дуболап.

— Я уже понял, — кивнул глашатай. Значит, мы все же смогли найти решение. Будем отталкиваться от этого, — Остролап на миг задумался. — Попробуй теперь сделать наоборот. Увидишь удар — двигайся от него.

Дуболап все понял и радостно кивнул. Остролап ударил, Дуболап шарахнулся в сторону и принял летящую в него лапу.

— Великолепно, — Остролап светился от радости. — Ты чувствуешь?

— Удар получился гораздо слабее, чем обычно, — кивнул оруженосец.

— Если отработать все это, будет просто великолепно. Так мы совместим и уворот, и блок. Удар будет слабее…

— А я не получу раны, в отличие от противника, — дополнил Дуболап.

— Ты умница, — улыбнулся глашатай. — Теперь ты знаешь, что нужно делать. Потренируйся пока один. А мне нужно отойти.

* * *

Остролап в приподнятом настроении вбежал в лагерь.

— Привет, Ветка! — весело бросил он.

— Отвали, — буркнула кошка.

— Будешь так разговаривать со своим глашатаем, отправишься в палатку старейшин, — рассмеялся тот.

— Неужели я вижу кота, который в последние луны только и занимался тем, что портил всем настроение, веселым?

— Тебе не кажется, — кивнул Остролап. — Теперь этот кот — ты.

— Я уж постараюсь делать это лучше, чем ты, — скривилась Ветка.

— И окончательно превратишься в ту, которую никто не воспринимает всерьез.

— Переживу как-нибудь. Но даже не думай, что я тебя прощу за убийство предводителя, глашатая, его помощника и захват власти. Ты, как и Комета, мне не указ.

— Как скажешь, — равнодушно пожал плечами Остролап. — Можешь присоединиться к бродягам, тебя никто не держит.

Ветка лишь зашипела. Остролап не обратил на нее никакого внимания и оглядел лагерь.

— А где Комета?

— Я тут.

Предводительница вышла из палатки Пепельной. На ухе Кометы красовалась повязка, только что наложенная целительницей.

— Бродяги? — спросил Остролап.

Комета кивнула.

— Прогуляемся?

Двое котов вышли в осенний лес. Красивые деревья, завернутые в разноцветную листву, тихо шелестели на ветру. А мягкая желтая подстилка приятно холодила лапы. Несмотря на то, что Сезон Листопада был в самом разгаре, погода все еще стояла достаточно теплая.

— Как дела с Дуболапом? — поинтересовалась Комета.

— Отлично, — улыбнулся Остролап. — Мы, наконец, поняли, в какую сторону нужно двигаться.

— Расскажешь?

— Лучше покажу. Приходи на тренировку — сама все увидишь.

— Обязательно приду, — проурчала Комета. — Ты не представляешь, как я рада, что ты вернулся к нам. Да и все племя радо этому.

— Я никуда и не уходил, — хмыкнул Остролап.

— Если бы ты куда-то ушел, тебя можно было бы просто привести обратно. Здесь же получилось гораздо сложнее.

— Если бы не ваши усилия, я бы не справился сам.

— Большую роль здесь сыграл Шустрый. Все это время он поддерживал меня. Я знала, что ты просто не сможешь нас оставить и когда-нибудь выйдешь из этого состояния. Но каждый следующий день давался сложнее, чем предыдущий.

— Прости, что доставил столько неудобств, — смущенно отозвался Остролап.

— Я никогда не винила тебя в этом. Я понимаю, что очень тяжело терять любимых. Особенно так, как это случилось. Поэтому я от тебя ничего и не требовала.

— В отличие от Шустрого, — хмыкнул глашатай.

— Он смог организовать все племя, чтобы помочь тебе. Он молодец. Я вижу тебя в нем.

— Он герой, — серьезно сказал Остролап. — Смог найти решение. В отличие от меня.

— Ты не виноват, — повторила Комета. — Главное, что ты снова с нами.

— Что думаешь насчет бродяг?

— Не знаю, — призналась Комета. — Я хотела поговорить об этом с тобой.

— Я пока тоже не знаю. Но думаю над этим. То, что там есть котята, сильно усложняет задачу.

— Если придумаешь раньше меня, то можешь сразу действовать.

— Не посоветовавшись с тобой? — изумился глашатай.

— На твое усмотрение, — улыбнулась Комета. — Я легко доверю тебе не только свою жизнь, но и жизнь всего племени. Иной глашатай мне не нужен. Я знаю, как ты можешь все продумать. И знаю, что гораздо лучше будет, если я не буду тебе мешать. Я могу подсказать, могу посоветовать, но я хочу, чтобы ты действовал сам. Да, предводительница я. Но я видела, как ты можешь вдохновлять племя и вести его за собой. Именно это нужно и мне, и моим котам. Нашим котам.

— Разве я заслуживаю такого доверия? — стараясь скрыть нахлынувшие эмоции, хмыкнул Остролап.

— Ты заслуживаешь гораздо большего, — Комета легонько дотронулась носом до носа своего глашатая.