Проклятие Звезд (джен)

Приятный ветер не кончающегося Сезона Зеленых Листьев трепал шерсть собравшихся котов. Аромат дичи, как обычно, витал в воздухе, заставляя пасти мертвых воинов наполняться слюной. Но сейчас им было не до этого. Воздух вокруг Звездных воителей потрескивал от напряжения. Сами коты выглядели очень озабоченно.

— Мне начинают надоедать эти собрания, — проворчал старый кот. — Ни секунды покоя.

Несколько котов активно закивали в знак согласия.

— Они надоели всем, — взял слово Гром. — Однако хотим мы этого или нет, нам нужно решить, что мы будем делать. Сложившаяся ситуация вынуждает нас действовать.

— И что мы будем делать? — спросила какая-то кошка.

— Я не знаю, — покачал головой Гром. — Именно за этим мы и собираемся. Нам надо все обсудить и, наконец, принять решение.

— Какое тут может быть решение? — скривилась Тень. — На моей памяти такое впервые. А я, думаю, не нужно напоминать, одна из первых Звездных кошек. Так что это впервые для всего леса.

— Я не понимаю, почему вы так переполошились, — вперед вышел толстый серый кот. — На нас это никак не влияет.

— Что ты здесь забыл? — прищурился Гром.

— То, что я не являюсь членом вашего племени, не мешает мне высказаться, — вскинул голову собеседник Грома.

— Очень даже мешает, — Ветер недобро нависла над серым котом. — Убирайся. Это не твое дело.

— Пусть говорит, — махнул хвостом Гром. — Может быть, хотя бы он что-то предложит.

— Я не собираюсь его слушать! — вздыбила шерсть Тень.

— Ты всегда была мудрой, Тень, — Гром слегка наклонил свою огромную голову набок. — А мудрый кот всегда выслушает другого кота.

Тень лишь фыркнула. Но осталась на месте.

— Спасибо, Гром, — улыбнулся серый кот. — Так вот, я не понимаю, почему вы такие нервные. Живые коты на то и живые, что сами решают, как им поступать. А мы, то есть вы, не должны вмешиваться в их жизнь.

— У лесных котов есть традиции, — презрительно усмехнулась Тень. — Тебе не понять этого.

Толстый кот обиженно фыркнул.

— Тень права, — медленно кивнул Гром. — У лесных котов есть традиции. И мы всегда им следовали. В разное время разные коты совершали мерзкие поступки. Но никогда они не отворачивались от нас. А что теперь? Из четырех целителей каждую половину луны мы видим только одного. И это в лучшем случае. За последние три луны не пришел никто. Зато глашатаи племен появляются у нас чересчур часто.

— Была бы моя воля, я бы ни одной жизни им не дала, — поморщилась Тень.

— Однако ты сама дала одну из жизней Клыкозвезду, — веско заметил Гром. — И сказала слова напутствия.

— И поплатилась за это, — хихикнула Ветер.

— Сейчас не то время, чтобы шутить, — покачал головой Гром. — Лесные коты отдаляются от нас. Воинский Закон уже трижды менялся. Звезды сулят мрачные времена.

— Расскажешь, что тебе показали Звезды? — язвительно хмыкнула Тень.

— Вы все видите то, что происходит, — Гром начинал выходить из себя. — Сколько раз за всю историю леса предводитель терял все девять жизней за раз? Один? Может быть, два? За последние шесть лун таких случаев произошло пять. Пять! И мы продолжаем давать убийцам новые девять жизней, чтобы они через сезон потеряли их в бессмысленных войнах. Или, что еще хуже, чтобы их забрал глашатай. И вновь появляется предводитель. И вновь умирает. И это уже не остановить.

— Я уже не помню предводителя, который не был бы виновен в смерти предшественника, — подал голос Река.

— О чем я и говорю, — мрачно кивнул Гром.

— И вновь мы чешем языками, — недовольно сказал Тень. — Мы только и делаем, что болтаем!

— Потому что каждый хочет лучшего для своего племени, — спокойно заметила Ветер. — Никто не пойдет на какие-то действия, пока все не поймут, что Звездное племя находится вне лесных племен.

— Спасибо, Ветер, — Гром благодарно кивнул. — Именно для этого мы и собирались. И собрались вновь. Как бы я ни любил Грозовое племя, я вижу, что с ним происходит. И я должен сделать хоть что-то. Мы все должны сделать.

— Что ты предлагаешь? — настороженно спросил Река.

— Вы замечали, как сказываются на нашем состоянии потерянные жизни, которые мы даем? Особенно, если предводитель теряет их за раз. А видели ли вы, насколько болезненнее проходит следующая смерть предводителя по сравнению с предыдущей? Издревле мы даем главе племени дополнительные жизни, чтобы он оберегал племя. Чтобы он мог пожертвовать одной из своих жизней ради племени. Теперь же дела обстоят совершенно иначе. Дополнительные жизни утратили свое истинное значение. Теперь они делают только хуже, заставляя мучиться их обладателей. Поэтому я предлагаю давать предводителям меньше жизней и совсем перестать вмешиваться в их жизнь. Понимаю, звучит это дико. Но другого выхода я не вижу.

— Это немыслимо, — покачал головой Река. — Неужели мы откажемся от своих потомков?

— Они уже сами отказались от нас, — чересчур резко сказала Тень.

— Все коты могут ошибаться, — рассудительно сказал Река. — Но это не повод отворачиваться от них.

— Тем более, если мы перестанем с ними контактировать, как мы будем посылать им знамения? — спросила Ветер.

— А когда ты последний раз видела какое-то пророчество, которое хоть как-то отличалось от тьмы, поглощающей лес? — невесело хмыкнула Тень.

Звездные коты понимающе закивали.

— Поэтому, — продолжила Тень, — я считаю, что…

— Но мы можем поступить иначе.

Четыре головы синхронно повернулись к перебившему Тень серому коту. Гром неодобрительно посмотрел на него, Тень и Ветер скривились, а Река остался спокоен, изучая собеседника своими внимательными глазами.

— Почему этот блохастый все еще здесь? — первой отреагировала Тень. — Мы вроде сказали тебе убираться.

— Перебивать говорящего невежливо, — прищурился Гром.

— И, тем не менее, я не могу остаться в стороне, когда вы совершаете такую ошибку.

— Пусть скажет, — проговорил Река.

— Спасибо, — кивнул толстый кот и, не дожидаясь разрешения остальных, продолжил: — Если вы откажетесь от лесных котов, вам разве не ясно, что будет? Тьма, поглощающая лес, что это?

— Либо Сумрачный лес, либо я не знаю, — отозвался Гром.

— Вот именно! Вы хотите отдать своих подопечных прямиком в лапы этих ужасных котов?

— Мы никогда не хотели и не должны были настолько сильно вмешиваться в их судьбы, — бросил Река. — Их поступки всегда были следствием их выбора. Мы не властны над этим. Тем более, сейчас.

— Коты из Сумрачного леса не могут контактировать с живыми, — вставил свое слово Гром. — Они блуждают по бесконечному лесу, после чего просто исчезают. Это знают все.

— Они исчезают, только если про них забывают, — задумчиво сказал Река. — А если их будут помнить, то они будут жить. А чем больше котов их помнит, тем сильнее становятся коты Сумрачного леса.

— Но они никогда не станут сильны настолько, чтобы представлять для нас или леса какую-то опасность, — уверенно сказала Ветер. — Они даже друг с другом не могут общаться.

Увлеченные спором коты не заметили, как серый кот исчез со своего места. Да никто от него и не ждал ничего такого, что могло нести угрозу. Для всех он был обычным толстым котом, который постоянно говорил ерунду. Для всех обитателей Звездного племени было очевидно, что в его голове завелись осы, которые мешают ему нормально думать.

Они находились в Звездном племени — самом безопасном и спокойном месте в мире. Поэтому даже тогда, когда позади Тени Гром увидел какое-то движение, он не придал этому значения. А серый кот вдруг с несвойственной ему прытью набросился на Тень сзади, опрокинул ее и вцепился зубами в горло.

Полная потеря бдительности сыграла свою роль. Однако даже так Гром оставался прекрасным воином. Одновременно с Рекой он кинулся на помощь Тени. Но оказался немного проворнее. Массивная лапа Грома отшвырнула серого кота на лисий хвост. Гром недоуменно открыл пасть, чтобы что-то сказать, но его опередила Тень.

— Убирайся отсюда! — завизжала взъерошенная Тень, вскакивая на лапы. — Если еще хоть раз увижу тебя, живым не уйдешь!

Гром обеспокоенно оглядел Тень на наличие серьезных ран. До него не сразу дошло, что Звездные коты не могли иметь ран. По крайней мере, таких случаев не было. Да и нападений в Звездном племени не случалось. До сегодняшнего дня.

— Вы будете слушать меня! — прошипел толстый кот. — Я заставлю вас слушать!

— Что это было? — недоуменно пробормотал Гром. — Что на него нашло?

— У него в голове нечем думать! — прошипела Тень. — Это все знают. Вместо этого там свили гнездо дрозды. Или кто покрупнее. Вот и все объяснение.

— В любом случае, после такого я считаю, что ему здесь больше не место, — сказал Река. — Больше не будем его пускать.

— Он и не придет, если шкура цела! — продолжала яростно шипеть Тень.

— Тень, у него нет шкуры, — хмыкнула Ветер. — Как и у всех нас.

— Нам надо все решить, — вернул разговор в прежнее русло Река. — И решить как можно скорее.

— Тут нечего решать, — Тень заметно успокоилась и теперь занималась вылизыванием растрепанной шерсти. — Гром предложил вполне здравый вариант. Так мы и поступим.

— Осталось только понять как, — задумчиво протянула Ветер.

Вспышка выбралась из ежевичного лаза и очутилась на родной поляне. Она выплюнула кучку желтых лепестков и с удовольствием подставила свою мордочку ласковым лучам. Солнце Сезона Листопада не грело так, как грело в Сезон Зеленых Деревьев, но от промозглой погоды спасало. Но, увы, не спасало от обстановки, царившей в лагере.

Вспышка нашла глазами Остролапа и тяжело вздохнула. Глашатай сидел на своем привычном месте — под кустом орешника, который располагался неподалеку от Каменного Карниза. Вид у него был такой же как и вчера, как и луну назад. Прошло уже более двух лун после Великой битвы. И, казалось бы, племя должно вновь обрести жизнь. Но почти все коты постоянно находились в мрачном настроении. Но Остролап выделялся даже среди них. Вспышка не помнила ни одного дня, чтобы он улыбался. Не говоря уже о смехе.

Единственные, кто хоть как-то помогал отвлечься, были котята. Вспышка еще раз вздохнула и потрусила к детской.

— Так, котятки! — в шутливо-строгой форме сказала Вспышка. — Ну-ка слушайте меня!

Маленькие шерстяные клубочки прекратили свою возню около матери и уставились на ученицу Пепельной.

— Что ты нам принесла, Вспышка? — пропищала Травинка.

— Это календула, — пояснила Вспышка. — Знаете, для чего она?

Две головы синхронно мотнулись в стороны.

— Эти лепестки нужны для того, чтобы у вас не болел животик.

— А они не горькие? — поморщил свой черный носик Черныш.

— А это уже предстоит выяснить, — серьезно ответила Вспышка. — И придется сделать это именно вам. Это очень важно.

— Значит, я первая! — Травинка легонько оттолкнула брата и подпрыгнула к целебной траве.

— Нечестно! — запротестовал Черныш.

Завязалась недолгая возня, в ходе которой первый лепесток съела Травинка.

— Горькая! — заключила Травинка и гордо посмотрела на Вспышку.

— Черныш, не отставай от сестры! — Вспышка пододвинула желтые лепестки поближе к котенку. — Скорее съешь.

— А я съем не один, а три!

Черныш набрал календулы в пасть, поморщился, но, прожевав, проглотил.

— Какая горькая!

Вспышка отделила еще два лепестка для Травинки, а сама подошла к Чернобурой.

— В следующий раз постарайся, чтобы они не подбирали всякую гадость, — проурчала Вспышка.

— Я слежу за ними постоянно, — пожаловалась мать. — Но эти негодники все равно норовят улизнуть. Я отвернулась всего на секунду, а их уже и след простыл.

— А потом приходят и гордо говорят, что ели дичь, — усмехнулась Вспышка.

— Именно так и было, — тепло улыбнулась Чернобурая. — Что бы я без тебя делала? Никакого покоя!

— У нас есть Пепельная, — улыбнулась Вспышка.

— Но Пепельная не возится с котятами и их невнимательными матерями.

— Да, от нашей любимой целительницы ты могла бы схлопотать, — прыснула Вспышка. — Но в следующий раз я тебя выгораживать не буду, а Пепельная сделает из тебя новую подстилку.

— Следующего раза не будет, — пообещала Чернобурая. — Теперь я с них глаз не спущу.

— А мы ей в этом поможем, — заявил Камешек.

— Да, — поддакнул его брат.

Вспышка кивнула и вышла из детской. Она обернулась и еще раз посмотрела на двух котят, которым только недавно исполнилась луна. И в который раз ученицу целителя пробрала дрожь. У Чернобурой не было любимого кота. Да и котят она не хотела. Она желала выучиться воинскому искусству и помогать племени в сражениях. Но Гроза Звезд был против такого. Чернобурая не хотела котят. Тем не менее, у нее появились два котенка от умершего ныне предводителя.

Но, несмотря на такое ужасное обстоятельство, она любила своих детей. Чернобурая была хорошей матерью. Вспышка знала это по себе. Углешерстка не была виной Чернобурой. Если честно, Вспышка так и не смогла понять, чья это была вина на самом деле. Наверное, такова была воля Звездного племени.

Пока Вспышка возилась с котятами, в лагерь вернулась Пепельная. И ученица целителя совершенно не удивилась тому, что рядом с Пепельной находился Остролап. В племени было всего два кота, с которыми глашатай выглядел не как часть Каменного Карниза. Ими были Пепельная и Шустрый.

— Я дала Травинке и Чернышу календулу, — доложила Вспышка. — Остатки уберу в пещеру.

— Умница, — улыбнулась целительница. — Я не сомневалась, что ты все сделаешь. А теперь иди отдыхай. Тебе не нужна лишняя нагрузка.

— Не надо оберегать меня, будто я калека, — хмыкнула Вспышка.

Остролап поморщился. Глашатай до сих пор не мог принять того, что его подруга никогда больше не сможет нормально ходить.

— Ты не калека, — серьезно сказала Пепельная. — Но я твоя наставница. Поэтому не надо со мной спорить.

— Опять притворяешься старейшиной, — усмехнулась Вспышка. — Иду я, иду. Только не ворчи.

— Наградило же Звездное племя таким учеником, — притворно закатила глаза Пепельная.

— Но сначала я пойду прогуляюсь. Остролап, составишь мне компанию?

Глашатай молча поднялся и последовал за Вспышкой.

— А где Дуболап? — спросила Вспышка.

— В Овраге, — бесстрастно отозвался Остролап.

— Тренируется с Валуном, — догадалась Вспышка.

Остролап кивнул.

— Остролап, но он же твой оруженосец. Почему ты постоянно оставляешь его?

— Валун для него лучший наставник, чем я, — ответил глашатай. — Дуболап не понимает, что я от него хочу. А у Валуна получается объяснить. Тем более, именно Валун был его наставником до того, как им назначили меня. Так что Дуболапу не привыкать.

— Но он твой оруженосец, — повторила Вспышка. — Если он не понимает, найди способ, как объяснить.

— Я пытался.

— А ты не думаешь, что ему не подходят твои методы? Он гораздо крупнее и меня, и Шустрого. Значит, и тренировать его нужно по-другому.

— Это все? Я могу идти?

— Остролап, — Вспышка посмотрела в зеленые глаза друга. — Мы нужны тебе. А ты нужен нам. Я понимаю, что ты чувствуешь. Но нужно жить дальше.

— Я уже совсем не тот кот, которого ты знала, — уголком пасти грустно улыбнулся Остролап. — Я не просил назначать меня глашатаем. Я сразу сказал, что не справлюсь с этим.

— И ты просто так сдашься? — подняла брови Вспышка.

— Да, просто так сдамся, — грустно усмехнулся глашатай. — Я не могу просто жить после того, что случилось. Я не смог уберечь Стрелу, я не смог уберечь тебя, я убил предводителя. С этим невозможно просто жить.

— Остролап, — Вспышка села напротив глашатая. — Посмотри на меня. Я похожа на котенка?

— Что за глупые вопросы?

— Я похожа на котенка? — повторила Вспышка.

— Нет, — вздохнул Остролап. — Но это не значит…

— Нет, это значит, что я могу за себя постоять. Меня не нужно было опекать. Я взрослая кошка, которую обучал лучший воин племени. И я не про Снега. То, что случилось, должно было случиться. Это просто стечение обстоятельств. Поэтому не надо жалеть ни меня, ни себя. Ты не можешь ничего исправить, потому что ты не виноват в этом. Но ты можешь сделать еще много всего хорошего. В первую очередь, воспитать оруженосца, который победит на Испытании, а после будет защищать племя.

Остролап лишь хмыкнул и развернулся, чтобы уйти.

— А что касается Стрелы, — услышав имя любимой, глашатай резко остановился, — она тоже была взрослой кошкой. Ты не виноват в случившемся.

— Скажи это племени Ветра, — прошептал Остролап. — Скажи это моему сердцу.

— Как ты думаешь, она хотела бы, чтобы ты вот так проводил свое время? Она бы хотела, чтобы ты ушел в себя, забыв о племени и о себе? Вспомни, что стало со Снегом. Ты хочешь это повторить?

Остролап повернул голову. Из его глаз капали слезы.

— Все, что произошло, произошло по моей вине. Если бы я был умнее, то не допустил бы всего этого.

— Даже если так, — возмущенно фыркнула Вспышка, — это не значит, что нужно ходить по лагерю, словно дух Звездного племени. Раз ты считаешь, что это была твоя ошибка, я не в силах тебя переубедить. Зато ты в силах все исправить. Ты не можешь оживить мертвых. Но ты можешь помочь и себе, и племени пережить этот период.

Остролап долго, не моргая, смотрел на Вспышку, после чего медленно произнес:

— Возвращайся в лагерь. Тебе нужен отдых.

* * *

Остролап отправил Вспышку в лагерь, а сам отправился в Овраг. Уже в который раз он пытался взять себя в лапы. Он прекрасно понимал, что не должен перекладывать на Валуна воспитание своего оруженосца. И не потому, что не доверял ему. Валун был прекрасным воином. А когда не стало Грозного, Валун преобразился. Вернее, стал тем, кем всегда был: добрым и преданным котом. Но своего оруженосца Остролап должен был воспитать сам.

Глашатай остановился и посмотрел в Овраг из-за укрывавших его кустов. Все трое оруженосцев тренировались. И Остролап впервые видел, чтобы тренировки проходили настолько легко. В воздухе, в позах и взглядах не чувствовалось и капли напряженности. Златогривка что-то оживленно объясняла Белышке, Валун удовлетворенно наблюдал за стараниями Дуболапа. Ураган же стоял чуть поодаль. В его глазах светилась неприкрытая гордость как за Пятнолапа, так и в целом за всех трех оруженосцев. Остролап даже немного завидовал своему помощнику. Ведь сам Остролап никогда не увидит, как тренируются его дети. Потому что одни жили в другом племени, а вторым уже никогда не будет суждено родиться.

Остролап внимательнее присмотрелся к своему ученику. Каждый раз глашатай удивлялся тому, каким огромным будет Дуболап. Ни у Урагана, ни у Белоушки не было в роду больших котов. А Дуболап уже сейчас был не сильно меньше Валуна. Который, к слову, после погибшего Грозного и находившегося в палатке старейшин Чеснока был самым крупным воином Грозового племени. И Остролап не сомневался, что совсем скоро Дуболап перерастет Валуна.

Остролап поднялся. Он должен возобновить тренировки. Он сделал шаг вперед. И остановился. Непонятная сила как будто отталкивала его от Оврага и от оруженосца. Остролап долго думал над этим. И в один день понял, что это никакая не сила. Просто он не хотел заниматься Дуболапом. Он не хотел переубеждать упрямого ученика, он не хотел изобретать новые методы тренировок. Он хотел побыть один, чтобы никто не беспокоил его. Хотя бы пару лет.

Глашатай принял еще одну попытку побороть себя. После поражения он развернулся и отправился на свою любимую полянку. Почти все племя знало о ней. Но никто не смел беспокоить глашатая, пока он находился там.

Уже смеркалось, когда Остролап, промокнув под начавшимся дождем, вернулся в лагерь. Комета уже ждала его. У Остролапа не было никакого желания говорить с предводительницей. Но долг есть долг. Он подошел к ней и молча уставился на нее.

— Где ты был, Остролап? — спокойно спросила та.

— Тренировал Дуболапа, — бесстрастно ответил глашатай.

Комета слегка поморщилась, и Остролап сразу понял, что она знает, что ничего такого он не делал. Но оправдываться или извиняться не стал.

— Ты что-то хотела? — спросил он.

— Я много чего хотела бы, — хмыкнула она. — С тобой хочет поговорить Ураган.

— Насчет чего?

— Иди и спроси у него. Я-то откуда знаю?

Глашатай развернулся и нашел своего помощника в окружении детей и любимой кошки. Неприятная ноющая боль вновь заполнила сердце и душу Остролапа. Он уже не предпринимал попыток избавиться от нее.

— Что ты хотел обсудить? — спросил Остролап, подходя к другу.

Ураган кивнул семье. Четверо котов оставили собеседников наедине.

— Помнишь день, когда тебя сделали глашатаем?

— К чему заходить так издалека?

— К тому, что я сразу сказал, что я, во-первых, не хочу, а во-вторых, не могу быть помощником глашатая. Грозный правильно говорил: я слишком мягкий для управления. Ну, не мое это, понимаешь?

— И ты решил уйти, — кивнул Остролап. — Я никогда не буду держать котов силой.

— Не надо обижаться и злиться на меня, — Ураган положил хвост на плечо друга. — Поверь, у тебя есть куда лучший кот для этой роли. Он сможет и управлять, и помогать тебе пережить твою потерю.

— Не нужна мне помощь. Я хочу, чтобы от меня просто отстали. Но меня сделали глашатаем. Так что никакого покоя ждать не приходится.

— Тем не менее, я считаю, что лучше моего брата никто не справится.

— Раз ты принял решение уйти, я тебя отговаривать не буду.

— Я рад, что ты понимаешь.

— В таком случае не будем откладывать.

Остролап взлетел на Карниз. Коты недоуменно посмотрели на своего глашатая.

— Племя, слушай меня! Ураган принял решение покинуть пост моего помощника. Следующим помощником глашатая будет Шустрый. На этом все.

Остролап спрыгнул со своего места и быстрым шагом направился к выходу из лагеря. Еще больше удивленные коты переглядывались между собой.

— Шустрый! — прокричал Ураган.

— Шустрый! — присоединилась Вспышка.

Вскоре почти все племя поздравило молодого воина с новым постом. Лишь Ветка как всегда недовольно проворчала:

— В который раз уже Грозовое племя нарушает Закон. Самим не надоело?

— А тебе не надоело все время ворчать? — поморщился Чеснок. — Пора уже смириться с тем, что произошло.

Грозовые коты начинали действовать на нервы Остролапу. Поэтому он прибавил шаг, перейдя на легкую рысь. Шустрый посмотрел на Урагана. Тот кивнул ему, а помощник глашатая бросился за Остролапом.

Когда Шустрый вылез из лаза, он обнаружил, что Остролап ушел уже достаточно далеко. Шагом его догнать не получилось бы, поэтому Шустрый побежал.

— Остролап, подожди! — прокричал он.

Но глашатай даже ухом не повел. Лишь еще больше ускорился. Шустрый же уже бежал во всю прыть. Услышав приближающегося кота, Остролап тоже побежал. Но Шустрый не зря славился своей скоростью. Тогда Остролап просто развернулся и вздыбил шерсть.

— Тебе не понятно, что я хочу побыть один?! — прошипел он.

— Нам нужно поговорить, — твердо ответил Шустрый.

— Нам не о чем говорить, — не меняя тон, сказал глашатай.

— Остролап, я не Ураган и не Комета, — нахмурил брови Шустрый. — Ты назначил меня своим помощником, и я молчать не буду. Я буду говорить. А ты будешь слушать.

— Почему вы просто не можете оставить меня в покое? — вздохнул Остролап.

— Тебе дали две луны на то, чтобы ты восстановился. Даже больше. Дальше так продолжаться не может. Ты глашатай, и ты обязан действовать.

— Я уже не тот, кем был раньше.

— Ты повторяешь это каждый день, — хлестко сказал Шустрый. — Ты сам себя в этом убеждаешь. И, похоже, делаешь это весьма успешно.

— Что ты от меня хочешь?

— Я? — усмехнулся Шустрый. — От тебя хочет все племя, чтобы ты, наконец, взял себя в лапы. Я все понимаю, ты потерял дорогую для тебя кошку. Но прошло уже много времени. Да, этого не достаточно, чтобы залечить рану. Но достаточно для того, чтобы хотя бы попытаться вернуться к нам. Но ты упорно с каждым днем все больше и больше уходишь в себя. На второй рассвет после битвы ты выглядел куда лучше, чем сейчас. В кого ты превратился, Остролап? Неужели тебе самому не хочется действовать? Я не поверю в то, что ты хочешь просто сидеть на своей полянке и издеваться над собой, постоянно думая и переживая прошлое.

— Я хочу покоя.

— Тогда переберись в палатку старейшин! — голос Шустрого постепенно сменялся на рычание. — Сиди в ней вместе с Гладкой и Чесноком. Там тебя точно никто беспокоить не будет.

— Я не просил назначать меня глашатаем! — возмутился Остролап.

— Так уйди с этого поста, — пожал плечами Шустрый.

— Ч-чего?..

— Если ты не хочешь быть глашатаем, просто откажись от этого. Комета, думаю, поймет. И назначит вместо тебя какого-нибудь Валуна. Или Урагана. Если тебя это устраивает, вперед. Иди и прямо сегодня поговори с ней. Конечно, ты больше никогда не сможешь стать глашатаем. Но разве ты хочешь им быть? Сам говорил, что нет.

Остролап сидел и недоуменно смотрел на Шустрого.

— Ты можешь поступить так, тебя никто не осудит, — продолжил помощник глашатая. — Будешь жить в спокойствии, как и хотел. Но если ты соберешься, возьмешь себя в лапы и начнешь, наконец, нормально жить, то я пойду за тобой куда угодно. Я буду самым преданным воином. И так скажет практически каждый кот из племени. Все племя узнало о преступлениях Грозы Звезд и Грозного. И все узнали о том, что делал ты. И, если не считать Ветку, все племя радо тому, что ты глашатай. В племени царит небывалое единство и вокруг предводителя, и вокруг глашатая. Так что или используй это на благо племени, или уйди с поста. Выбор за тобой, Остролап.

— Как же ты вырос, — грустная улыбка озарила морду Остролапа.

— Пора вырасти и тебе, — гораздо мягче сказал Шустрый. — Я тебя прекрасно понимаю. Я своими когтями убил собственного брата. Точнее, зубами, — Шустрый поморщился. — Я до сих пор иногда чувствую вкус его крови. И этот вкус бьет по мне гораздо больнее, чем били его когти. Но я нахожу в себе силы жить дальше. Найди и ты, — Шустрый посмотрел в глаза Остролапа. — Я уверен, Стрела хотела бы, чтобы ты продолжал жить. И я уверен в том, что когда она смотрит на тебя из Звездного племени, ей больно от того, что ты делаешь с собой. Как больно мне, Комете и остальным Грозовым котам.

Остролап подошел к Шустрому, положил лапу ему на голову и слегка потрепал. Со стороны это выглядело не лучшим образом: Шустрый был крупнее своего бывшего наставника.

— Спасибо, что пытаешься вдохнуть в меня новую жизнь, — тепло сказал Остролап. — Но, увы, со временем ты поймешь, что это бесполезно.

— Посмотрим, кто из нас выйдет победителем, — очень уверенно кивнул Шустрый. — Я не отстану от тебя, пока ты не придешь в норму.

— Послало же Звездное племя такого ученика.

Впервые за долгое время Остролап ощутил в своей душе, превратившейся в глухую толщу льда, маленький лучик света и тепла. Впервые за долгое время он по-настоящему искренне улыбнулся. Хоть это и было едва заметно.

— Привет, Остролап! — Златогривка подбежала к глашатаю. — Куда направляешься?

— Вы решили по очереди действовать мне на нервы? — проворчал Остролап.

— Кто вы? — изумилась Златогривка.

— Не надо притворяться, — хмыкнул Остролап. — Шустрый — мой помощник уже пять дней. И все это время кто-то обязательно донимает меня. Я не настолько глуп, чтобы не заметить этого.

— И все-таки, куда ты идешь?

— На тренировку.

— Это очень хорошо, — не меняя бодрого тона, продолжила Златогривка. — Там тебя ждут Валун и Ураган. А я пойду с тобой.

— Ну что за напасть? — покачал головой Остролап. — Никакого покоя.

Остролапу было очень приятно, что Шустрый держал свое слово и прилагал все усилия, чтобы глашатай вернулся к привычной жизни. Поначалу он упрямился и сопротивлялся. Но когда к тебе приковано внимание всего племени, сложно убежать от этого. Шустрый смог организовать всех Грозовых котов. И Остролапу просто не давали возможности побыть одному. Поэтому он постоянно был занят какой-то работой. А чем меньше он мысленно возвращался в тот ужасный день, тем легче ему становилось. Хоть он и боялся себе в этом признаться. Он не хотел чувствовать себя предателем. Ведь если он будет меньше думать о Стреле, это разве не будет предательством?

— Привет, Остролап! — прокричал Валун, когда глашатай только показался в Овраге.

— Привет, привет, — хмыкнул Остролап. — Как у вас тут дела?

— Сейчас сам все увидишь.

Остролап встал напротив своего огромного ученика. Дуболап встал в стойку и напряг мышцы. Остролап же начал атаку. И едва не зашипел от досады: его упрямый ученик и не подумал уворачиваться. Напротив, он выставил вперед свое могучее плечо, заблокировав удар. Ответ не заставил себя ждать, и Остролап отлетел от увесистого удара, прилетевшего ему в корпус.

— По-моему, это было прекрасно, — заключил Валун.

— Если бы это была настоящая битва, он бы лишился клока шерсти на плече, — прошипел Остролап.

— Клок шерсти стоит поверженного противника, — заявил Дуболап.

Остролап покачал головой.

— Почему ты не хочешь понять? В битве редко бывает такое, что тебе приходится сражаться только с одним котом. Гораздо чаще их бывает два или три. А, может быть, и все пять. Против одного ты выстоишь, ты сильный. Но против трех — уже нет.

— Ты недооцениваешь своего ученика, — отозвался Валун. — Учитывая его размеры, противники сами будут разбегаться, только посмотрев на него.

— Не будут, — буркнул Остролап. — Я лишь забочусь о тебе, Дуболап. Я не хочу, чтобы ты получал лишние ранения. А если ты совсем не будешь уворачиваться, то постоянно будешь их получать. Со временем это скажется.

— Остролап, — Валун отвел глашатая в сторону, — его уже не переубедишь. Он выбрал для себя удобную тактику. Если ты не хочешь, чтобы он постоянно ходил в ранах, придумай, как этого избежать. Но бери в учет то, как он сражается.

— Не надо учить меня, — прошипел Остролап. Но он быстро взял себя в лапы и покачал головой. — Это невозможно. Если он собирается блокировать удары вместо того, чтобы уворачиваться от них, он в любом случае будет ранен. Даже ты при своих размерах пытаешься уходить от ударов. А он упрямится. А упрямству нет места в сердце настоящего воина.

— Так уж и невозможно? — лукаво спросил Валун. — Даже для великого Остролапа?

— Никакой я не великий, — хмыкнул глашатай.

Но в его душе начал разгораться пожар самолюбия.

— А что касается упрямства, — Валун пристально посмотрел на Остролапа, — разве ты не упрям? Разве не из-за твоего упрямства ты ушел из племени?

— И к чему это привело? — вздохнул Остролап. — Только к крови.

— Это ты сейчас так думаешь. Тогда же ты не видел никакого иного варианта.

— И к чему это привело? — повторив, опустил голову, Остролап.

— Не будь к себе слишком строг. Именно благодаря тебе мы сейчас живем так, как живем. Да, Великая битва унесла много жизней. Но задай себе вопрос: это разве твоя вина? Разве ты мог поступить иначе? Конечно, мог. Но к чему бы это привело, ты не можешь знать. Вполне возможно, все было бы хуже.

— Но Стрела была бы жива, — еле слышно ответил Остролап.

— Но тогда ты бы с ней не познакомился, — пошевелил ушами Валун. — И не провел бы с ней столько времени. И не влюбился бы.

Остролап зажмурился.

— Ты прав. Прав, дурья твоя голова. Но как мне жить с тем, что у меня в душе? Ведь я предам ее, ее память, если не буду думать о ней.

— Я думаю об Углешерстке каждый день, — грустно ответил Валун. — Каждый день она приходит ко мне во сне. Живая, добрая и счастливая. Мы вместе растим котят. А когда я просыпаюсь, я жалею о том, что не могу остаться во сне навсегда. Каждое утро мне больно, как в первый раз. И еще больнее от того, что в ее смерти виноват я сам, в отличие от тебя. От начала и до конца. Я сделал ее такой, какой она стала. А в конце мне не хватило сил, чтобы переубедить ее. Но мне приходится жить дальше. Ради своих котят. Ради племени. Каждый день я корю себя за то, что не смог вовремя прислушаться к тебе. Ведь именно ты вел наше племя к процветанию. Раньше я этого не понимал. Или боялся понять. Но сейчас осознаю это в полной мере. И я готов идти за тобой до конца. Как и любой Грозовой воин. Кроме, наверное, Ветки, — Валун криво усмехнулся, после чего быстро принял прежний вид. — Остролап, все племя поддерживает тебя. Все мы хотим для тебя лучшего. Потому что сейчас все мы видим, что ты и Комета — будущее нашего племени. Одна она не справится. Ей нужен помощник. Поэтому я прошу тебя, веди нас. И мы пойдем за тобой, хоть в пропасть, хоть в огонь.

— Спасибо, Валун, — Остролап сморгнул слезу. — Никогда не думал, что ты способен на такие слова.

— Я , если честно, тоже, — усмехнулся тот. — Раньше я всегда говорил то, что скажет Грозный. Сейчас же я говорю от чистого сердца.

— Спасибо, — повторил Остролап. — Я постараюсь взять себя в лапы.

В который раз он это говорил? Но он понимал и то, что с каждым разом он, действительно, начинает приходить в себя. Коты надеялись на него. разве мог он их подвести? Еще раз. Остролап слышал подобное от многих своих котов. И это приносило свои плоды.

— Я обязательно подумаю, что можно сделать с Дуболапом. А сейчас нужно собираться на Совет.

* * *

— Приветствую вас, коты всех четырех племен! — крикнула Комета. — Давайте начинать Совет.

Лесные коты согласно покивали и быстро прекратили все разговоры.

— С вашего позволения, начну я, — Комета кивнула трем предводителям. Те ответили ей тем же. — Грозовое племя процветает. Но перед тем, как я начну говорить, слово возьмет Остролап.

Глашатай, уйдя в свои крайне неприятные мысли, связанные с этим местом, не сразу понял, что от него хотят. Но, собравшись с мыслями, начал говорить.

— Ураган решил уйти с поста помощника глашатая. Теперь моим помощником является Шустрый.

— Шустрый! — пронеслось над поляной.

— Сначала я начну с грустной вести, — вновь взяла слово Комета. — Эпидемия не обошла стороной наше племя. Все молодые и старшие коты справились с ней. Но, к сожалению, болезнь не пощадила старейших из нас. В Звездное племя отправились Зубастый, Кисточник и Снежная Буря, — над поляной пронесся грустный шепот. — Все они прожили сложную жизнь, но умерли в спокойное и мирное время. Так пусть это время продлится как можно дольше. Но наше племя продолжает жить. Оруженосцы делают успехи. Совсем скоро еще двое котят станут учениками. Котята, о рождении которых я говорила на прошлом Совете, растут. Они здоровые и сильные.

Комета отступила, уступив место Звездному Сумраку.

— Эпидемия не обошла и нас стороной. Но у нас, слава Звездному племени, никто не умер. Все справились с болезнью. После гибели сестры Шмелелап старается за двоих. Из него выйдет прекрасный воин. В рядах оруженосцев тоже скоро будет пополнение. Котята Песчаной уже готовы стать учениками. Есть еще одно изменение. Чтобы не тратить время, сообщу его сам, думаю, Шрам простит меня. Новым помощником глашатая стал Кленовник.

— Кленовник! — раздался нестройный хор голосов.

«А Шустрого поздравляли куда лучше», — удовлетворенно хмыкнул Остролап.

— Племя Ветра переживает горе, — Звездный Ветер занял место Сумрачного предводителя. — К Звездным предкам отправился Вихрь.

Горестный вой потряс поляну Совета. Остролап повернулся к сидящему неподалеку Смерчу и грустно кивнул его. Смерч принял соболезнования, кивнув в ответ.

— Но наше племя тоже развивается. Не так давно у нас случилось пополнение. У Громолапа и Облака родились замечательные Тучка и Рыжуля.

Все племена тут же оживились и принялись наперебой поздравлять счастливых родителей. Точнее, только Громолапа: подруга осталась в лагере. Остролап нашел глазами кота, бывшего ему когда-то другом, и с улыбкой кивнул ему. Тот ответил тем же.

— Также мы должны сообщить о том, как прошел суд над Можжевельником. Все племя, приняв доказательства Остролапа и видя все своими глазами, приняло единогласное решение. Можжевельник больше не является котом племени Ветра. Его постигло изгнание.

С этими словами под одобрительный шепот Звездный Ветер отошел назад. Его место занял Речной предводитель.

— Речное племя в очередной раз приносит свои извинения за то, что принимало участие в Великой битве не на той стороне. Все мы сожалеем о том, что случилось. Но, повторюсь, в тех условиях, в которых были мы, на тот момент не было другого решения. По крайней мере, мы его не видели. Во всем остальном изменений нет.

— Что ж, если это все, то, думаю, Совет можно заканчивать, — проговорил Звездный Сумрак. — Последнее, что я хотел сказать, обращаясь к Грозовому племени... На нас в последнее время частенько стали нападать бродяги. Я хочу положить этому конец, но мои воины никак не могут поймать этих падальщиков. Все мы знаем, что бродяги живут где-то неподалеку от Грозовой границы. Уверен, они и вам докучают.

— Бродяги действительно в последнее время стали вести себя активнее, — задумчиво сказала Комета. — Уже было три стычки. Что ты предлагаешь?

— Нужно найти их логово. А потом просто заставить разбежаться. Это легко можем сделать и мы, и вы по отдельности. Но, объединив усилия, получится сделать это гораздо быстрее, не получив серьезных ран. Но для этого моим воинам нужно разрешение на пересечение границы.

— Разумное предложение, — медленно кивнула Комета. — Но сначала я сама подумаю, что с этим можно сделать. Мы все разведаем, после чего встретимся и обсудим это еще раз. Пока что разрешения на пересечение границы я не дам.

Звездный Сумрак слегка поклонился головой, после чего Совет был окончен.

* * *

Остролап стоял напротив Дуболапа и задумчиво глядел на него. Уже два дня он пытался придумать что-то, что поможет его ученику сражаться так, как он хочет, при этом не получая серьезных ран. Но пока что ничего в голову не приходило.

— Стой на месте, — распорядился Остролап, — и ничего не делай. Я легко ударю тебя пару раз. Может быть, придумаю что-нибудь.

Дуболап кивнул, расставил пошире лапы и посмотрел на Остролапа. Глашатай ударил оруженосца в плечо. При этом ему приходилось бить не прямо, а вверх, потому что Дуболап был гораздо крупнее наставника. После этого он поставил лапу на песок и вновь задумался.

«Надо сделать так, чтобы при блокировании удара этот удар не достигал цели. — Остролап помотал головой. — Бред какой-то. Тогда это будет уже уворот. Он же не хочет этим заниматься, — Остролап представил, как бьет своего ученика в плечо. — Вот летит удар. Он достигает цели и наносит рану. Этого надо как-то избежать. Но как?»

Остролап расхаживал вокруг Дуболапа, пытаясь придумать хотя бы что-то, за что можно было зацепиться и продолжить размышлять в этом направлении. Но в голову приходили только бесчисленные варианты уворотов. Дуболап же стоял недвижимый, словно скала. Остролап покачал головой.

— Так дело не пойдет. У тебя есть какие-нибудь предложения?

Оруженосец покачал головой.

— Я не понимаю, почему ты так не хочешь, чтобы я принимал удар. Ведь противник не будет ожидать такого, а я смогу застать его врасплох.

— Хорошо подготовленный противник будет ожидать почти всего. И я повторюсь, я не хочу, чтобы ты постоянно получал раны.

— Но мы с тобой и так перепробовали много всего! — воскликнул Дуболап. — Ты сам видишь, что я слишком неповоротливый для всего, что ты предлагаешь. Я увернуться-то не могу нормально, не говоря уже о том, чтобы перехватить лапу атакующего. Какие тут могут быть варианты?

— Не знаю, — честно признался Остролап. — Это меня и беспокоит.

Их разговор был прерван Шустрым, который появился в Овраге.

— Как у вас дела? — спросил он, подбегая.

— Топчемся на месте, — недовольно хмыкнул Остролап. — Какие новости?

— Все патрули распределил, — доложил Шустрый, — так что тебе беспокоиться не о чем.

— Хорошо, что сейчас мы почти не тратим силы на патрулирование границ, — сказал Остролап. — Больше сил уходит на охоту.

Шустрый кивнул.

— У Златогривки получилось воспитать отличную охотницу. Хоть сама Златогривка охотится далеко не лучше всех в племени, она обучила Белышку всему. И теперь ученик охотится лучше своего наставника.

— Рад это слышать, — промурлыкал Остролап.

— Ты видел, как Звездный Сумрак смотрел на Комету?

— Молодец, что заметил, — похвалил своего помощника Остролап. — Мне с корней было сложно следить за тем, что происходило наверху. Но даже так я все видел. Он не смог ни забыть, ни простить нас. Как и племя Теней. Они помнят, что в их бедах виноваты коты, живущие в этом лагере. И даже то, что мы сражались на одной стороне, не позволяет им забыть о мести. Ситуацию осложняет и смерть оруженосца. Пусть не от наших лап, но от лап племени, которым мы были.

— Думаешь, они будут мстить?

— Я это знаю, — мрачно сказал Остролап. — Им нужен только повод. И будь уверен, они его используют.

— А я так надеялся, что мы, наконец, сможем пожить в мире, — вздохнул Шустрый.

— Пожили уже, — усмехнулся Остролап. — Почти Сезон не было даже намека на стычки. Но, увы, так в лесу продолжаться долго не может. Никогда не будет такого, что все племена удовлетворены жизнью. Каждое племя будет тянуть беличью шкуру на себя.

— Что будем делать с этим?

— Пока ничего, — пожал плечами Остролап. — Это пока что не основная проблема. Что там с бродягами?

— Патруль племени Теней смог найти часть бродяг, — ответил Шустрый. — Завязалась битва. Комета с патрулем как раз были неподалеку и прибежали на помощь. Кленовник убил Пуха.

— Одной проблемой меньше, — хмыкнул глашатай.

— Боюсь, это не так, — мрачно ответил Шустрый.

— Объясни.

— После смерти предводителя, как и ожидалось, бродяги начали расходиться. Более того, начались драки между ними. Не знаю, как Пуху удавалось держать этот сброд вместе. Однако среди них нашлась кошка, у которой, к слову, есть котята. Они уже достаточно взрослые, но она смогла с помощью них вновь объединить враждующих друг с другом котов. Говорила о том, что нужно защищать потомство от нас. И это не все. Бродяги сильно озлоблены. А теперь еще и представляют объединенную силу. И их ненависть и гнев направлены не друг на друга, а на нас. Так что проблема не решена, а, наверное, стало только хуже.

— Откуда ты все это знаешь? — поднял бровь Остролап. — Говоришь так, как будто ты там живешь.

— Вчера во время патрулирования границы мы наткнулись на кучку бродяг. Все, кроме одного, успели убежать. Я не стал прогонять его и поговорил с ним. Теперь он сообщает мне обо всем, что происходит у них. А я ему приношу еду.

— Ты не перестаешь меня удивлять, — Остролап уважительно посмотрел на своего помощника. — Ты очень умен.

— Весь в наставника, — подмигнул другу Шустрый.

— М-да, дела обстоят не лучшим образом, — задумчиво протянул глашатай. — Надо срочно придумать, что с этим делать. Говоришь, у этой кошки есть котята?

— Да, трое. Им около семи лун.

— Они еще не выросли, чтобы защищать себя, — кивнул Остролап. — Их мать сделает все, чтобы защитить детей. А котята всегда были тем, что заставляло котов объединяться. Это очень плохо.

— Подумаем попозже. Лучше расскажи, что у вас не получается. Может быть, я смогу подкинуть идею.

— Ты и так все знаешь, — усмехнулся Остролап. — Мы перепробовали все, что я смог придумать. Результата нет. Дуболап слишком медленный.

— Но при этом он очень сильный.

— Да, это так. Но одной силой не повоюешь.

— Значит, надо сделать так, чтобы удары не достигали цели, — Шустрый нахмурился и принялся размышлять: — Если он не хочет и не может нормально уклоняться, может быть стоит сделать наоборот? Вы пробовали сделать так, чтобы Дуболап во время атаки на него бросался вперед на противника?

— Это может сработать, но совсем не всегда, — пояснил Остролап. — Если противник будет юркий, то успеет увернуться. А если, наоборот, крупный, то запросто ранит Дуболапа. А Дуболап в свою очередь ничего не добьется.

— Перехват лапы?

Остролап покачал головой.

— А что, если уходить от удара? Но не полностью, а так, чтобы удар стал слабее. Потом его заблокировать и начать свою атаку.

— Не получится, — покачал головой Остролап, после чего удивленно поднял глаза на Шустрого: — Что ты сказал?

— Мне повторить? — хмыкнул Шустрый.

— Нет, — тряхнул головой Остролап. — Ты просто молодец! Именно это мы и попробуем.

— Рад, что смог помочь, — улыбнулся Шустрый. — Не буду мешать.

Остролап кивнул, а сам с новой силой принялся размышлять.

— Стой смирно. Я тебя еще раз атакую и посмотрю, как можно сделать то, о чем говорил Шустрый.

Дуболап кивнул. Наставник ударил оруженосца один раз. Потом другой. Каждый раз он смотрел за тем, как летит лапа, как она попадает в цель. И тут его настигла догадка.

— Дуболап, сейчас я еще раз ударю тебя в плечо. Запомни свои ощущения.

Оруженосец кивнул. А Остролап сильно ударил в плечо своего ученика. Дуболап оставался спокоен и недвижим, как пень большого дуба.

— А теперь, когда увидишь удар, двигайся на него. Не на меня, а на сам удар.

Дуболап начал понимать, что хочет Остролап. Он кивнул и приготовился. Наставник повторил движение. У его оруженосца была прекрасная реакция. И хоть он был медлительным, он выполнил то, что просил наставник. Но даже без слов Дуболапа Остролап понял, что результат есть.

— Этот удар был менее ощутимым, — сказал Дуболап.

— Я уже понял, — кивнул глашатай. Значит, мы все же смогли найти решение. Будем отталкиваться от этого, — Остролап на миг задумался. — Попробуй теперь сделать наоборот. Увидишь удар — двигайся от него.

Дуболап все понял и радостно кивнул. Остролап ударил, Дуболап шарахнулся в сторону и принял летящую в него лапу.

— Великолепно, — Остролап светился от радости. — Ты чувствуешь?

— Удар получился гораздо слабее, чем обычно, — кивнул оруженосец.

— Если отработать все это, будет просто великолепно. Так мы совместим и уворот, и блок. Удар будет слабее…

— А я не получу раны, в отличие от противника, — дополнил Дуболап.

— Ты умница, — улыбнулся глашатай. — Теперь ты знаешь, что нужно делать. Потренируйся пока один. А мне нужно отойти.

* * *

Остролап в приподнятом настроении вбежал в лагерь.

— Привет, Ветка! — весело бросил он.

— Отвали, — буркнула кошка.

— Будешь так разговаривать со своим глашатаем, отправишься в палатку старейшин, — рассмеялся тот.

— Неужели я вижу кота, который в последние луны только и занимался тем, что портил всем настроение, веселым?

— Тебе не кажется, — кивнул Остролап. — Теперь этот кот — ты.

— Я уж постараюсь делать это лучше, чем ты, — скривилась Ветка.

— И окончательно превратишься в ту, которую никто не воспринимает всерьез.

— Переживу как-нибудь. Но даже не думай, что я тебя прощу за убийство предводителя, глашатая, его помощника и захват власти. Ты, как и Комета, мне не указ.

— Как скажешь, — равнодушно пожал плечами Остролап. — Можешь присоединиться к бродягам, тебя никто не держит.

Ветка лишь зашипела. Остролап не обратил на нее никакого внимания и оглядел лагерь.

— А где Комета?

— Я тут.

Предводительница вышла из палатки Пепельной. На ухе Кометы красовалась повязка, только что наложенная целительницей.

— Бродяги? — спросил Остролап.

Комета кивнула.

— Прогуляемся?

Двое котов вышли в осенний лес. Красивые деревья, завернутые в разноцветную листву, тихо шелестели на ветру. А мягкая желтая подстилка приятно холодила лапы. Несмотря на то, что Сезон Листопада был в самом разгаре, погода все еще стояла достаточно теплая.

— Как дела с Дуболапом? — поинтересовалась Комета.

— Отлично, — улыбнулся Остролап. — Мы, наконец, поняли, в какую сторону нужно двигаться.

— Расскажешь?

— Лучше покажу. Приходи на тренировку — сама все увидишь.

— Обязательно приду, — проурчала Комета. — Ты не представляешь, как я рада, что ты вернулся к нам. Да и все племя радо этому.

— Я никуда и не уходил, — хмыкнул Остролап.

— Если бы ты куда-то ушел, тебя можно было бы просто привести обратно. Здесь же получилось гораздо сложнее.

— Если бы не ваши усилия, я бы не справился сам.

— Большую роль здесь сыграл Шустрый. Все это время он поддерживал меня. Я знала, что ты просто не сможешь нас оставить и когда-нибудь выйдешь из этого состояния. Но каждый следующий день давался сложнее, чем предыдущий.

— Прости, что доставил столько неудобств, — смущенно отозвался Остролап.

— Я никогда не винила тебя в этом. Я понимаю, что очень тяжело терять любимых. Особенно так, как это случилось. Поэтому я от тебя ничего и не требовала.

— В отличие от Шустрого, — хмыкнул глашатай.

— Он смог организовать все племя, чтобы помочь тебе. Он молодец. Я вижу тебя в нем.

— Он герой, — серьезно сказал Остролап. — Смог найти решение. В отличие от меня.

— Ты не виноват, — повторила Комета. — Главное, что ты снова с нами.

— Что думаешь насчет бродяг?

— Не знаю, — призналась Комета. — Я хотела поговорить об этом с тобой.

— Я пока тоже не знаю. Но думаю над этим. То, что там есть котята, сильно усложняет задачу.

— Если придумаешь раньше меня, то можешь сразу действовать.

— Не посоветовавшись с тобой? — изумился глашатай.

— На твое усмотрение, — улыбнулась Комета. — Я легко доверю тебе не только свою жизнь, но и жизнь всего племени. Иной глашатай мне не нужен. Я знаю, как ты можешь все продумать. И знаю, что гораздо лучше будет, если я не буду тебе мешать. Я могу подсказать, могу посоветовать, но я хочу, чтобы ты действовал сам. Да, предводительница я. Но я видела, как ты можешь вдохновлять племя и вести его за собой. Именно это нужно и мне, и моим котам. Нашим котам.

— Разве я заслуживаю такого доверия? — стараясь скрыть нахлынувшие эмоции, хмыкнул Остролап.

— Ты заслуживаешь гораздо большего, — Комета легонько дотронулась носом до носа своего глашатая.

Остролап вышел из палатки и потянулся, подставляя спинку под ласковые лучи солнца. Он встряхнулся, чтобы остатки сна ушли. Спал Остролап не очень хорошо, но зато смог придумать, что можно сделать с бродягами.

— Где Комета? — спросил глашатай у Урагана, жующего мышку.

— Отправилась в охотничий патруль, — прошамкал Ураган. — А Шустрый патрулирует границу с племенем Теней.

— Шустрый меня правильно понял, — удовлетворенно кивнул Остролап. — Поделишься?

— Присоединяйся, — улыбнулся Ураган, отрывая большой кусок от мыши, — я все равно уже наелся. А что с племенем Теней?

— Они настроены агрессивно, — Остролап с удовольствием впился в нежное мясо. — На Совете это было заметно. Они старались держаться особняком от нас, в отличие от наших прошлых встреч.

— У них мозгов меньше, чем у белки? — удивленно поднял брови Ураган. — Мы же сражались на одной стороне!

— Так-то оно так. Но мы живем в лагере, в котором жило племя, принесшее им горе. Вряд ли они смогут смириться. Кленовник теперь помощник Шрама. А он не отличается дружелюбием, особенно по отношению к нам. Более того, в Великой битве погибла его дочь. И убил ее наш предыдущий предводитель. Возможно, они не желают зла всему нашему племени. Но, к примеру, Ветка сыграла не последнюю роль в несчастьях Сумрачных котов. И как бы я к ней ни относился, она такая же Грозовая кошка, как и все мы. Если потребуют ее выдачи и суда, мы не выдадим ее.

— А это уже повод для очередной войны, — мрачно заключил Ураган.

Остролап кивнул.

— И что ты собираешься делать?

— Пока что ничего. Племя Теней молчит, а значит, они не являются столь серьезной проблемой. В отличие от бродяг. Так что пока что можно ограничиться усиленным патрулированием.

— Сумрачным котам это не понравится.

— Меня не волнует, что им понравится, а что нет.

— А что ты хочешь делать с бродягами?

— Я как раз придумал одну вещь, — Остролап проглотил остатки мыши и поднялся на лапы. — Мне нужны ты и все крупные коты племени. Собери их. Возьми Дуболапа и Чеснока.

— Но Чеснок не может сражаться, а Дуболап еще оруженосец, — не понял Ураган.

— Нам, скорее всего, не придется сражаться. Бродяги тупы, как Нагретые Камни, и понимают только язык силы и жестокости. А это я им обеспечу. Мы избавимся от проблемы и получим кое-что еще.

— Я не понимаю, — покачал головой Ураган.

— Тебе и не надо, друг мой, — улыбнулся глашатай. — Собери котов. Выступаем немедленно.

* * *

Патруль, состоящий из Остролапа, Урагана, Валуна, Чеснока и Дуболапа перешел границу Грозового племени и направился в сторону предположительного места размещения бродяг. Но с первой попытки найти вероломных котов не удалось. Попетляв немного, патруль все же смог наткнуться на зловонный запах.

— Приготовиться, — скомандовал глашатай. — Говорить буду только я. Остальным нужно просто молча стоять за мной и демонстрировать силу и решительность.

— Но если завяжется драка, мы не сможем оказать нормальное сопротивление, — сказал Чеснок. — Как бы я ни хотел, сражаться я не могу. Да и Дуболап мало чем сможет помочь.

— Дуболап как раз помочь сможет. Он хорошо обучен. Но этого не потребуется. Бродяги мышеголовые, но не настолько, чтобы сражаться открыто против таких грозных воинов. Даже если их будет гораздо больше. Кроме тупости и вероломства, их отличает еще и трусость.

Грозовой патруль по запаху вышел на открытое место. Посреди поляны находилось какая-то, судя по всему, заброшенная палатка Двуногих. Строение было небольшое. В нем и обосновались бродяги, которые при виде воинов высыпали на поляну. Вперед вышла тощая кошка со спутанной шерстью и горящими злобой глазами. Остролап встретил этот взгляд своим холодным и беспристрастным.

— Зачем пришли? — за спиной кошки вырос большой кот, по размеру немногим меньше Дуболапа.

— Поговорить, — ответил Остролап и вышел вперед. Патруль остался сзади. — Нам не нравится ваша активность.

— А нас не волнует, что вам нравится! — прошипела предводительница бродяг.

— Боюсь, что вас это должно волновать, — холодно отрезал Остролап. — Когда нам что-то не нравится, мы начинаем действовать. Я не буду многословным. Просто предоставлю вам выбор. Если вам не дорога ваша жизнь, то можете оказать сопротивление. У вас нет целителя, поэтому раненые тоже умрут. Пусть и не быстро. И от вашей жалкой кучки не останется ничего. Но вряд ли у вас в головах осы. Каждый кот хочет жить, причем, желательно не мучаясь от загноившихся ран. Поэтому у вас есть второй путь. Вы просто уйдете отсюда и найдете себе место, где нет таких недружелюбных соседей, как мы.

— Как ты смеешь ставить свои условия перед нами на нашей территории? — прорычала предводительница.

— У вас нет территории, — Остролап позволил себе легкую улыбку. — На то вы и бродяги. У вас нет боевых навыков, на то вы и бродяги. У вас нет целителя, на то вы и бродяги. Я могу долго продолжать говорить о том, чего еще у вас нет. К примеру, у вас нет ни единого шанса перед нами. Хотя нас всего пятеро. Но каждый мой воин, который стои́т перед вами, сто́ит пятерых твоих котов. Ты не предводительница и не вожак. Но ты смогла объединить котов. Поэтому несешь за них ответственность.

— Вы, лесные коты, слишком большого мнения о себе, — предводительница сделала угрожающий шаг в сторону Остролапа. — Мы порвем вас и даже не заметим!

— Громкие слова да тихий голосок, — хмыкнул Остролап, после чего резко поменял выражение на морде на злое. — Я устал объяснять вам то, чего вы не поймете. Вы, сборище безмозглых подстилок, даже мышиного дерьма не стоите! Ни один из вас не сравнится даже с нашим несмышленым котенком. Но скорее ежи полетят, чем вы это поймете. Хотите превратиться в падаль? Я вас отговаривать не собираюсь! Идите сюда и примите свою жалкую смерть. Такую же жалкую, как и вся ваша жизнь!

Слова Остролапа, как он и ожидал, возымели двоякий эффект. Предводительница бродяг вздыбила шерсть, а глаза ее метали молнии. Стоящий за ней кот злобно поглядывал на Грозовой патруль. Еще несколько котов были настроены враждебно. Но основная масса котов, пораженная уверенностью, которой было пропитано каждое слово Остролапа, нервно переступали с лапы на лапу. Некоторые даже попятились. Такие коты не только не смогут, но и не будут драться. Котята предводительницы отошли назад, ведомые одним из бродяг. Они зашли в разваливающееся деревянное строение. Губа Остролапа угрожающе поползла вверх, обнажая острые клыки.

— Ну, падаль, что ты сделаешь? — прорычал Грозовой глашатай.

— Я порву тебя на лоскуты и скормлю лисам! — взвизгнула кошка.

— Так иди сюда и хотя бы попытайся.

Поза Остролапа демонстрировала невероятную уверенность в себе. Он степенно вышел вперед, с холодной ненавистью глядя на яростно размахивающую хвостом предводительницу бродяг. Вдруг к ней сзади подошел какой-то кот.

— Миа, может, не надо? Вспомни, что было с Пухом.

— Отвали, Снежок! Пух был мягким и безвольным, поэтому лишился жизни.

Почему коричневого кота вдруг назвали Снежком, Остролап так и не понял. Но разбираться в этом не было ни времени, ни желания.

— Послушай своего друга, пока не поздно, — Остролап остановился, сел и начал безмятежно вылизывать лапу. — У тебя последний шанс, Миа.

— Ты мне не указ!

Остролапу удалось, наконец, довести кошку до яростного безумия. Она видела, что ее враг сидел перед ней и ничего не подозревал. Он вылизывался, а значит, расслаблен. Она сможет победить его, сыграв на эффекте неожиданности. Противник был гораздо меньше, а значит, надеялся на своих котов. Которые стояли слишком далеко. Но он оказался слишком самонадеянным, за что будет наказан. Она успеет порвать его, а другими воинами займутся ее коты. Она прыгнула.

Остролап для большей уверенности предводительницы прикрыл глаза. Но одним глазом он пристально следил за каждым движением. Кошка думала меньше секунды. И решила свою судьбу. Она прыгнула на Остролапа. Видимо, она думала, что в битве важен размер и мышцы, а не навыки. Потому что иначе такой бездарный прыжок Остролап не мог объяснить. Да и откуда у бродяги будут какие-то навыки?

Кошка надеялась на то, что Остролап не успеет среагировать. Но глашатай словно гадюка подобрался поближе так, чтобы прыжок Мии заканчивался за ним. Предводительница явно не ожидала такой прыти от только что безмятежного кота. И не смогла никак среагировать. А, может быть, и не знала как.

Остролап играючи увернулся от выставленных вперед лап и выкинул вверх свою. Она без труда нашла то, что искала. Остролапа слегка дернуло и развернуло. Он брезгливо стряхнул кровь бродяги и повернулся к ошарашенным котам.

Огромный помощник уже вовсю несся на Остролапа. Но у глашатая не было никакого желания сражаться с ним.

— Дуболап!

Оруженосец оказался около своего наставника быстрее, чем это сделал противник. Дуболап встал перед Остролапом, принял удар в плечо так, как его учил тот, после чего изо всех сил ударил нападавшего по голове. Брызнула кровь из разорванной щеки, а ее обладатель, хоть и был крупным, отлетел на целый хвост. Он с трудом поднялся, но взгляд его затуманился, и он лег на землю, пытаясь прийти в себя.

— Миа! — прокричал Снежок.

— Уже поздно, — хмыкнул Остролап. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять исход короткой атаки предводительницы. — Есть еще желающие отправиться на тот свет?

Желающих не нашлось.

— Что же будет с котятами? — пролепетала какая-то кошка из толпы бродяг. — Ни матери, ни отца.

— Котят мы заберем себе и воспитаем воинами, — ответил Остролап.

— Что?! — послышался сзади голос Урагана.

Но Валун посмотрел на него и качнул головой, призывая к молчанию.

— Что? — повторил Снежок. — Вы отнимете наших котят?

В толпе бродяг, которая значительно поредела после неудачного нападения Мии, прошелся шепоток.

— Они погибнут, если мы оставим их, — ответил Остролап. — А мы о них позаботимся. Тем более, это не ваши котята. А теперь убирайтесь, пока не вывели меня и моих котов. Живо!

Оставшиеся бродяги ручейком потекли прочь.

— Это было последнее предупреждение! — проорал Остролап вслед спешно уходящим котам. — В следующий раз умрут все!

Совсем скоро на полянке остался только Снежок, тупо смотрящий на Остролапа.

— Но вы не можете… Эти котята ничего не сделали вам…

— Поэтому мы и забираем их, — ответил Остролап. — Они ничем не заслужили участи бродяг. Как вы живете? Скитаетесь повсюду, пытаясь найти пропитание. Ты сам видел, какие они тощие. И какие тощие вы. В племени они будут сыты. И счастливы. Я тоже бывший бродяга и знаю, о чем говорю. И я говорю с тобой по-хорошему. Уйди с дороги.

Снежок повесил голову и хвост, развернулся и пошел прочь от враждебной поляны. К Остролапу подошел его патруль.

— Ты с ума сошел? — мрачно спросил Чеснок. — Зачем нам эти котята? Племени и так нелегко.

— Вот именно, — ответил Остролап, — племени нелегко. А трое новых оруженосцев нам очень помогут.

— Но они уже взрослые, — вставил свое слово Валун. — Они не смогут быстро переучиться и привыкнуть.

— Не смогут привыкнуть, уйдут, — пожал плечами Остролап. — Но, повторяю, нам нужны воины. Если все пойдет хорошо, то у нас уже через сезон будет трое котов, которые смогут постоять за себя. А еще через сезон будут трое новых воинов. Еще вопросы?

Остролап повернулся к Чесноку и Валуну.

— Если вам не сложно, похороните кошку.

Двое котов переглянулись, после чего, подумав, кивнули. А Остролап направился в строение Двуногих. Он зашел внутрь и поморгал, привыкая в полусумраку. Из угла послышалось легкое шипение:

— Кто ты такой?

— Меня зовут Остролап, — представился глашатай. — Я из Грозового племени.

— Нам нет дела, откуда ты, — Остролап смог увидеть говорящего. Это был небольшой тощий черный котенок с белой спинкой и лапами. — Убирайся отсюда! И где наша мать?

— Ваша мать, как и бродяги, оставили вас. Мы о вас позаботимся.

— Лжец! — прорычал тот же котик. — Я все видел! Я видел, как ты ее убил!

— Значит, ты видел и то, как она напала на меня, — спокойно ответил Остролап. — Я же пытался решить все мирно. Я понимаю, что она была вашей матерью. Но она сделала свой выбор. Она решила позаботиться о своем тщеславии, а не о вас.

— Я убью тебя, — злобно прошипел котенок.

— Тебе не хватит на это сил, — серьезно ответил Остролап. — Но если ты будешь в племени, тебя обучат. Ты научишься сражаться. И тогда можно будет вернуться к этому разговору.

— А вы нас не обидите? — пропищала белая кошечка.

— Молчи! — шикнул ее брат.

— В племени все коты заботятся друг о друге, — ответил Остролап. — А тем более, о котятах. Поймите, вам некуда идти. У вас, к сожалению, нет выбора. В одиночку вы погибнете, а этого я допустить не могу.

— Смотри как заговорил! — продолжал шипеть черный котик. — Расскажи о своей заботе нашей матери!

— Я не хотел, чтобы так вышло. Но это был ее выбор — не мой. В моем племени тоже есть котята. И мне надо заботиться о них. А волей случая именно ваша мать представляла для нас угрозу. Это не оправдывает мой поступок. Но назад я ничего вернуть не смогу.

— Брат, но нам ведь правда некуда идти, — пролепетала белая кошечка.

— Замолчи, сестра! С ним я точно никуда не пойду!

«Почему они не обращаются друг к другу по имени?» — недоуменно подумал Остролап.

Вдруг его пронзила догадка.

— Котята, а у вас есть имена?

Трое котят переглянулись между собой.

— Наша мать хотела дать нам имена, когда нам исполнится год, — прошипел черный котенок.

— Какой кошмар! — не сдержавшись, воскликнул Остролап. — Котята не могут ходить без имени!

— Наша мать была не лучшей матерью, — наконец, подала голос третья кошечка.

— Но она была! — не унимался черный котик.

— Так, котята, — Остролап серьезно посмотрел на осиротевших детей, — я не могу оставить вас здесь. И вы идете со мной. Мы позаботимся о вас. У нас много дичи и территории. Поверьте, это гораздо лучше, чем скитаться по территории Двуногих, ища пропитание. Мне очень жаль, что с вашей матерью произошло такое. И так как я виновен в этом, я должен хотя бы немного искупить вину.

— Никуда мы не пойдем! — яростно прорычал черный котенок.

Но его сестры робко вышли вперед.

— Нам некуда идти, — повторила белая кошечка. — Пойдем с нами, пожалуйста.

Из глотки котенка вновь раздалось глухое рычание, совсем не свойственное для котят этого возраста. Но брат, судя по всему, отчетливо ощущал ответственность за своих сестер. Поэтому он пошел за ними, прожигая своим ненавидящим взором Остролапа. Глашатай же развернулся и направился в лагерь.

— Как ты это объяснишь? — мрачно поинтересовалась Комета.

— Я решил сразу две проблемы, — пожал плечами Остролап. — Ты сама сказала мне действовать.

— Но я не имела в виду притащить сюда трех котят, перед этим убив их мать! — прошипела предводительница.

— Комета, у бродяг теперь нет предводительницы. У них нет ничего, что объединяло их. Теперь они разбились на небольшие группы и не представляют опасности. А у нас теперь есть три оруженосца, которые скоро смогут защищать племя. Подумай о том, что у нас в племени девять воителей! Нам как никогда не хватает котов.

Комета опустила шерсть и покачала головой.

— Остролап, то, что ты сделал, неправильно. Это сильное нарушение Воинского закона.

— Спроси себя, что важнее: Закон или племя? — жестко сказал Остролап.

Комета вздохнула:

— Ты как всегда прав. Но и не прав в то же время.

— Не бывает однозначно правильных и неправильных решений. И все мы в этом убедились на собственной шкуре.

— Ладно, что-либо менять уже поздно. Надо произвести церемонию.

Комета встала со своего места и легко запрыгнула на Карниз. Остролап сделал то же и встал позади своей предводительницы.

— Коты Грозового племени! Вы все знаете, что сегодня произошло. И, думаю, вы все понимаете, что Остролап не мог оставить котят на смерть.

Остролап посмотрел вниз, где трое будущих оруженосцев с невероятным аппетитом уплетали добычу.

— Я не буду откладывать церемонию. Сейчас мы произведем церемонию посвящения. Итак, — Комета посмотрела на беленькую кошечку, проглатывающую последний кусочек, и кивнула ей. Кошечка боязливо вышла чуть вперед. — Не бойся, — улыбнулась Комета. — Теперь ты будешь оруженосцем. А это значит, что совсем скоро ты научишься охотиться, сражаться, да и просто жизни в племени. Как и твои брат и сестра. По нашей традиции я обязана дать тебе новое имя — имя оруженосца. С ним ты будешь ходить, пока не будешь готова стать воином. Отныне тебя будут звать Ледогривка. Это имя будет символизировать твою красивую белую шерсть. А твоей наставницей буду я сама. Я приложу все силы, чтобы из тебя выросла отличная воительница.

— Ледогривка! Комета! — хором отозвалось племя, а предводительница спрыгнула с Карниза и потерлась носом о нос своей ученицы.

После чего вернулась на свое место и кивнула сестре Ледогривки.

— Твое имя будет Луноглазка. Это имя будет символизировать твои очень красивые глаза. — Остролап сразу заметил, что у кошечки голубые глаза, но один из них был заметно темнее другого. — Твоим наставником мы выбрали Шустрого. Он умный и хороший кот и сможет воспитать тебя.

Луноглазка восторженно смотрела на предводительницу. К ней подошел наставник, и они потерлись носами.

— Что же касается тебя, — взгляд Кометы встретился со злобным взглядом третьего котенка, — мы долго думали, какое имя тебе дать. Как по мне, больше всего подходит Репей. Но мой глашатай настоял на другом. Поэтому отныне ты будешь зваться Ястребок. Это имя символизирует твой маленький размер, но не душу. Уже сейчас видно, что ты очень храбрый, даже безрассудный. Но безрассудство мешает коту, поэтому тебе придется справиться с этим. В этом тебе поможет…

— Я буду его наставником, — перебил Остролап.

Комета недоуменно уставилась на своего глашатая. А из племени послышался возмущенный голос. Остролап даже не удивился, кому он принадлежал.

— Но у тебя уже есть оруженосец!

— Я знаю, Шустрый. Но Дуболап скоро станет воином. А с Ястребком придется справляться именно мне. Он обозлен на меня и даже хочет меня убить. Так что именно я должен тренировать его, — он повернулся к своему оруженосцу: — Я так понимаю, носами тереться ты не захочешь.

— Попробуй, и я выцарапаю тебе глаза! — прошипел Ястребок.

Ледогривка, очарованная, что стала ученицей самой главной кошки в племени и вкусной едой, шикнула на брата.

— Я так и понял, — хмыкнул Остролап.

— Ястребок! Остролап! — послышались неуверенные голоса Грозовых котов.

Комета покачала головой.

— Что ж, на этом церемония окончена. Возвращайтесь к своим обязанностям.

— Шустрый распределил патрули, — взял слово Остролап. — А мы незамедлительно проведем первую тренировку.

— Почему ты не предупредил меня? — недовольным шепотом остановила Остролапа Комета.

— Я только сейчас понял это, прости. Но так действительно нужно.

— Ох, Остролап, Остролап…

* * *

Остролап привел своего нового оруженосца в Песчаный Овраг. Комета и Шустрый решили начать с охоты. Остролап же понимал, что пока что Ястребок никак не захочет обучаться охоте.

— Итак, — начал Остролап, — с этого дня ты начинаешь свое обучение. Я твой наставник, поэтому, хочешь ты того или нет, ты должен меня слушать.

— Я не буду тебя слушать, падаль! — прорычал Ястребок.

Остролап осекся. Он надеялся на то, что, вкусно и сытно поев, оруженосец станет хотя бы чуть добрее. Но получилось совсем другое. Он отошел от шока, успокоился и теперь смотрел на Остролапа не с той яростной ненавистью, а с вполне осознанной и принятой. Этот взгляд был слишком взрослым для котенка, которому было семь лун. Неприятный холодок пробежал под шкурой Остролапа. Отчаяние подкатило к горлу.

«А если я не справлюсь? Он же по-настоящему ненавидит меня!» — но он смог быстро взять себя в лапы. — Что значит, не смогу? Я обязан это сделать, а, значит, сделаю».

— За тебя говорят твоя ярость и ненависть. Если ты хочешь победить противника, то должен не показывать эмоций. Эмоции мешают воину. А иногда сводят его в могилу. Поэтому если ты хочешь меня победить, тебе придется справиться с эмоциями и слушать меня. И не только слушать, но и делать.

Котик прищурился и задумался. После чего медленно кивнул. При этом взгляд его ничуть не поменялся.

«Отлично. Раз я смог заставить его слушать меня, то и научить смогу».

Сезон Голых Деревьев с каждым днем набирал все бо́льшую силу, вытесняя Листопад. Остролап возносил хвалу Звездному племени за то, что этот Листопад обошелся почти без дождей. Были небольшие, но сырой промозглой погоды коты почти не застали. На смену нечастым дождям быстро пришел снег, который сразу таял. И только в последние дни мягкая подстилка первого снега укрыла лес.

Остролап аккуратно шел за своим учеником. Он проверял охотничьи навыки Ястребка. И оставался вполне доволен. Чуть больше чем за луну оруженосец смог неплохо освоить охоту. А с его боевыми навыками все обстояло еще лучше. Когда тот был бродягой, его немного обучали. И это было неплохим корнем, из которого скоро вырастет крепкое дерево.

Характер Ястребка оставался таким же скверным. Он так же с ненавистью смотрел на своего наставника. Но Остролап смог использовать это. У оруженосца была мотивация обучаться и обучаться как можно больше и лучше. Это не могло не радовать. Однако нужно было еще что-то делать со злобой и безрассудностью оруженосца.

Ястребок заметил какую-то дичь. Он был достаточно далеко, так что Остролап не смог понять, какую. Чтобы не спугнуть ни оруженосца, ни дичь, он забрался на дерево и как можно тише начал пробираться вперед. Вдруг до обоняния Остролапа долетел еле заметный запах племени Теней. Он насторожился.

Ястребок, который был ближе к источнику запаха, тоже его учуял. Он обернулся, чтобы найти наставника. Но Остролап вжался в ветку так, чтобы его не было видно. Ему было интересно и важно посмотреть на то, как оруженосец будет себя вести.

И Ястребок, естественно, не удивил наставника. Поняв, что Остролапа нет рядом, он пополз вперед — прямо на запах.

«Эх, Ястребок, — подумал наставник, — как многому тебе еще нужно научиться».

Остролап уже увидел, от кого исходил запах. Это были недавно посвященный в воители Шмелегрив и Галечница.

«Мать с сыном вместе нарушают Закон, — хмыкнул глашатай. — Какая великолепная семейка».

Двое Сумрачных котов выслеживали какую-то дичь на Грозовой территории. Судя по всему, никакого патруля они не ожидали.

«А вот над этим надо будет подумать», — нахмурился Остролап.

Ястребок в это время все еще крался к ним. Наставник прекрасно понимал, что драки уже не избежать. Но ему было нужно понять, как себя в этой ситуации будет вести его оруженосец.

Оруженосец, наконец, увидел нарушителей. Его шерсть поползла вверх. Остролап закатил глаза: его оруженосец не нашел ничего умнее, чем просто выскочить вперед.

— Это Грозовая территория! — прошипел он. — Убирайтесь!

Нарушители дружно вздыбили шерсть и выгнули спины. Но, увидев, кто перед ними, успокоились.

— А, ты тот самый бродяжка, из-за которого теперь твои родственники доставляют нам проблемы? — промурлыкал Шмелегрив.

— Какая мерзость, — прошипела Галечница. — Где же твой любимый наставник?

— Он мне не нужен, чтобы прогнать вас, — продолжал рычать Ястребок.

— Глупый, глупый бродяжка, — улыбнулся Шмелегрив. — Кажется, ты все еще не понял, что значит быть воином. Что ж, если тебя не в силах научить наставник, тебя научим мы.

— Очень храбро — нападать на оруженосца вдвоем, — хмыкнул Ястребок.

Остролап не видел и тени страха в своем оруженосце. Он видел лишь уверенность и решимость. Единственное, что выдавало в нем какое-то напряжение, был его хвост, который мелко дрожал.

— Я не буду марать лапы о тебя, — брезгливо поморщилась Галечница. — Сын, проучи наглеца.

— Наглеца, который защищает свою территорию? — почти миролюбиво спросил Ястребок.

«Он усыпляет их бдительность, — догадался Остролап. — Он действительно собрался драться. Какой кошмар».

Он был полностью готов, чтобы спрыгнуть с дерева и вступить в схватку. Галечница и Шмелегрив не представляли сильной опасности. Но то, что стало происходить далее, повергло Остролапа не просто в шок, а в настоящий ужас.

Шмелегрив подошел к Ястребку и, не понимая, что ему делать дальше, просто стоял напротив. Он, видимо, рассчитывал на то, что наглый оруженосец первым полезет в драку. Но Ястребок просто стоял и, казалось, безмятежно наблюдал за происходящим.

— Что ты ходишь вокруг него? — возмутилась Галечница. — Проучи его и пошли обратно, пока не…

Она не успела договорить. Шмелегрив отвлекся на ворчание матери. А Ястребку открылось любое место для атаки. Одним точным движением он погрузил свои когти прямо в глотку Шмелегрива.

Остролап оцепенел: «Он же убьет его!»

Впрочем, до Остролапа быстро дошло, что когти у Ястребка ввиду его размера и возраста еще слишком короткие и тонкие для этого. Но Галечница этого не поняла.

Осекшись на половине фразы, она меньше секунды с непониманием смотрела за происходящим. После чего к ней пришло осознание, и она кинулась спасать сына.

— Убью! — проорала она.

Остролап слетел с дерева и приземлился прямо перед бегущей Галечницей. Такого кошка явно не ожидала, поэтому среагировать не успела. Остролап же одарил ее парой ударов, оставившие кровавые отметины на морде, после чего повернулся к Ястребку.

— Аккуратно вынь когти, — приказал Остролап.

— Я убью его! — прошипел Ястребок.

Шмелегрив же не смел пошевелиться.

— Делай, что говорят, — голос Остролапа перешел на низкий рык.

Ястребок скорчил очень недовольную морду, но когти достал.

— Я превращу вас в падаль! — Галечница все еще не могла отойти от шока. — Сына вы у меня не заберете!

— Проваливай, Галечница! — скомандовал Остролап.

Галечница быстро оценила обстановку, после чего, крикнув своему сыну, бросилась наутек.

— Ястребок!

Но окрика не требовалось. Оруженосец и без всяких слов все понял и бросился в погоню. Остролап побежал следом, легко обогнав ученика.

— Бегите быстрее! — проорал он. — Догоню, пущу на подстилку!

Двум котам оставалось только шипеть от досады. Погоня кончилась довольно быстро. Остролап сделал два глубоких вдоха, после чего обернулся к Ястребку.

— Хорошо мы их погнали.

Оруженосец довольно кивнул. А Остролап мигом принял воинственный вид.

— Что это сейчас было, мышиная голова?!

— Я защищал твое племя! — Ястребка в мгновение ока захлестнула ярость, и он выгнул спину.

— Это наше племя, — жестко сказал Остролап. — Ты тоже в нем живешь. И несешь ответственность за племя. Как и племя за тебя. И я несу за тебя ответственность, как твой наставник. И я спрашиваю еще раз: что это было? Отвечай немедленно и честно!

— Не буду я ничего говорить! — продолжал шипеть Ястребок, но его пыл заметно поубавился.

— Отвечай, я сказал! — Остролап навис над учеником. — Иначе одним ухом не отделаешься.

Не так давно Ястребок, как всегда, вел себя отвратительно. Остролапа это очень раздражало. Он пытался решить все мирно. Но терпение наставника оказалось не безграничным, за что Ястребок получил маленький шрам на ухе. Ранка быстро зажила, благодаря Вспышке. После этого случая оруженосец стал вести себя заметно спокойнее, не позволяя себе лишнего. Но характер у него так и оставался невыносимым.

— Враг должен умереть, — буркнул Ястребок.

— Ах, вот оно что! Где-то я это уже слышал. Где ты этого нахватался?

— Сам придумал.

— Не смей мне врать, — прошипел Остролап. — Отвечай!

— Сказал уже, — упрямо стоял на своем оруженосец.

Остролап зарычал. Взять себя в лапы оказалось не так просто. Он уже обо всем догадался и хотел свою догадку озвучить. Но ему было важно, чтобы это сказал именно Ястребок.

— Отвечай мне, когда я тебя спрашиваю, — как можно спокойнее проговорил Остролап. — Я тебя об этом прошу. Не приказываю, не заставляю, а прошу. Пожалуйста, расскажи мне.

Оруженосец мялся в нерешительности.

— Тебе за это ничего не будет. Просто расскажи, и мы поговорим.

Такие слова явно удивили оруженосца. Он даже не сразу в это поверил. Но взглянул в глаза Остролапа, и веры прибавилось.

— Как-то раз я проснулся в каком-то странном месте…

— В лесу, — кивнул Остролап; глашатай был очень доволен собой и своим учеником. — В лесу, пахнущем гнилыми папоротниками, где нет ни одной звезды.

— Да… — недоуменно пролепетал Ястребок. — Откуда ты знаешь?

— Это место называется Сумрачный лес. Там живут… обитают умершие коты, которые в своей жизни совершили много дурного.

— Ты тоже туда попадешь?

Остролап поморщился. Хуже всего было то, что оруженосец спросил не как обычно со злобой, а с интересом.

— Я не знаю, куда я попаду. Об этом мне думать некогда. Но ты должен понять, что в Сумрачном лесу находятся самые отвратительные коты. Я обучался у одного из них. Ничего хорошего тебе там не посоветуют.

— Но меня там научили лучше, чем это делаешь ты! — возмутился Ястребок.

— Там учат убивать, — Остролап навис над учеником. — Не сражаться как воин, а убивать. Это разные вещи, Ястребок. В следующий раз, когда ты попадешь туда, ты должен просто развернуться и уйти. Ты не должен там обучаться.

— Не надо говорить мне, что я должен, а что нет!

Остролап стиснул зубы. Он был очень зол, но срываться на ученика не хотел.

— Ястребок, ответь мне, что ты хочешь больше всего?

— Убить тебя, — не задумываясь ни на секунду, выпалил оруженосец.

— Ты уже достаточно взрослый, так что должен думать о последствиях. Вот убьешь ты меня. А дальше что? Ты об этом думал?

— Дальше я буду спокоен, — процедил Ястребок.

— Посмотри на своих сестер, — Остролап сделал вид, что не заметил высказывания оруженосца, — они счастливы в племени. У них есть пища, у них есть наставники, которые обучают их и заботятся. У них есть все. Ты должен понимать, что они не захотят уходить из племени.

— Ты не знаешь, чего они хотят!

— А ты?

Ястребок злобно смотрел на наставника. Но ответить ему явно было нечего.

— Убийство соплеменника — одно из самых худших нарушений Закона. Тебя за это выгонят из племени. А что будет с Луноглазкой и Ледошерсткой? Задавай себе этот вопрос до того времени, пока не поймешь, что им уже нет места вне племени. Как и тебе, хоть ты это и не можешь принять. Или не хочешь. Прошлое на то и прошлое. То, что случилось, нельзя вернуть назад. Но ты можешь позаботиться о своем будущем. И будущем своих сестер. А сейчас ты хочешь или расстаться с ними навсегда, или обречь и себя, и их на голодную жизнь. Любящие коты так не поступают.

— Отвали от меня! — в бессильной злобе заорал Ястребок. — Не лезь ко мне, понял! Ты ничего не знаешь и ничего не понимаешь, а делаешь вид, будто умнее самого Звездного племени! Или как там оно у вас называется? Ты можешь просто не мешать?!

— Я тебя прекрасно понимаю, — спокойно ответил Остролап. — У меня было много любимых котов, и почти все погибли. Но мне приходиться находить силы жить дальше, потому что у меня есть племя. А у тебя есть сестры. Я хочу лучшего для племени, поэтому я из шкуры вон лезу, чтобы племя двигалось вперед. Ты хочешь лучшего для сестер. Поэтому ты обязан уже засунуть куда-нибудь свой эгоизм и начать думать. Ты думаешь, что обучившись у нас, вы сможете спокойно уйти и жить отдельно? Нет, не сможете. Наши навыки нужны для жизни в племени, а не для бродяг. А чтобы жить в племени, тебе придется соблюдать его законы и обычаи.

Ястребок злобно смотрел на Остролапа, но ничего не говорил.

— Что же касается Сумрачного леса, я тоже там обучался. И я знаю, чему там учат. Племени нужны воины, а не убийцы. И я запрещаю тебе там появляться. Но не как наставник, а как кот, который желает тебе добра. Намеренное убийство другого кота оставляет огромный шрам на нашей душе. Это я тоже видел. Не повторяй моих ошибок.

Ястребок заметно поник. Злоба и ненависть в его глазах сменилось грустью. Остролап подумал, что сейчас лучшее время, чтобы хотя бы немного сблизиться со своим учеником.

— Расскажи мне, почему мать не дала вам имен.

В мгновение ока оруженосец преобразился и принял свой обычный агрессивный вид. Шерсть на загривке поползла вверх.

— Я не буду тебе ничего рассказывать, понял?!

«Это его сильно беспокоит, — понял Остролап. — Надо будет как-то узнать, что происходило между ними».

— Пошли в лагерь, — вздохнул Остролап. — Надеюсь, ты хоть что-то понял из того, что я сказал.

* * *

— Проблема становится серьезнее.

— Да, — вздохнул Остролап. — Но лишние битвы сейчас нам нужны меньше всего. А особенно война.

— Как я устал от этого слова, — скривился Шустрый. — Неужели им не надоело что-то вечно делить?

Остролап со своим помощником прогуливались вдоль границы с племенем Теней, заодно обновляя метки.

— Сильное племя всегда хочет получить что-то от слабого. Территории, признание других племен или какие-то другие выгоды. Так было всегда и, боюсь, так всегда будет. Не стоит отметать и факт обиды, злобы и мести.

— Они прямо намекнули нам, что скоро придут. Я думаю, что это очевидно всем. Нам надо с этим что-то делать.

— Ты очень умен, — одобрил Остролап. — И очевидно это далеко не всем. Именно поэтому мой помощник ты, а не Валун или Златогривка. Или Ураган. Его я сделал помощником просто из чувства долга, хотя не должен был.

— Он старался, — заметил Шустрый.

— Я и не говорю, что он был плохим помощником. Просто не его это. Он слишком мягкий. Как будто он рожден для того, чтобы выполнять приказы. Как и Валун. И их это, кстати, вполне устраивает. Он плохой руководитель, зато прекрасный друг и отец.

— Не всем это дано. Но мы отклонились от темы.

— Звездный Сумрак обвинил нас в том, что мы отобрали котят у бродяг. Из-за чего теперь на них совершаются постоянные набеги. На самом деле, как я и говорил, бродяги уже не представляют угрозы. Только неудобство. Они не нападают, а лишь воруют дичь. И наверняка племя Теней прекрасно с ними справляется. Но им нужна какая-то причина для нападения на нас. Требовать выдать Ветку они не хотят. Наверняка из-за того, что все племена помнят, что почти все Грозовые коты участвовали в битве на их стороне. И понимания они явно не найдут. Но теперь, когда есть формальный повод, они могут спокойно напасть на нас. А уже потом начать что-то требовать.

— Чья, интересно, это была идея? — хмыкнул Шустрый.

— В племени Теней осталось еще много вероломных котов. Так что этого хотят многие. Уверен, не последнюю роль сыграл Кленовник. Его уже снимали с поста помощника глашатая, так что он хочет утвердиться, хочет показать, что достоин этого. И нет ничего проще, чем показать это через победу над каким-то племенем. Он не очень умен, но не мышеголовый. Поэтому прекрасно понимает, что сильно ослабленное Грозовое племя — идеальная цель для этого.

— Вспомнишь лисицу, вот и она, — мрачно сказал Шустрый.

Остролап посмотрел в сторону взора своего помощника. Неподалеку от границы шел пограничный патруль во главе с Кленовником. При его виде нутро Остролапа начало наполняться гневом и желанием вонзить в него свои когти. Он действовал на Остролапа, как мышь действует на голодного охотника. За помощником Шрама шли Кремень и…

«Хвостик!», — сердце Остролапа екнуло.

Но его сына уже звали не Хвостик. На прошлом Совете помимо обвинений в сторону Грозового племени четверо племен услышали о трех новых оруженосцах. Пчелка стала Пчелолапой, а в наставники ее взял Шрам. Тигренок стал Тигролапом и тренировался с Корнем. Хвостик же был Углегривом. И Остролап едва не зашипел от бессильной злобы и досады, когда узнал, что наставником его сына стал Кленовник.

— Вот так встреча, — осклабился помощник Шрама. — Рыщете тут в поисках дичи?

— Тот же вопрос к вам, — холодно ответил Остролап, стараясь не смотреть на сына.

Углегрив же наоборот смотрел на отца во все глаза. Слава Звездному племени, стоял он позади всех, так что его взгляда никто не заметил.

— Я бы на вашем месте был бы аккуратнее и не ходил бы в таком количестве около границы.

Кленовник нагло перешел через метки и сел. Шустрый вздыбил шерсть.

«Только этого не хватало», — в отчаянии подумал Остролап.

Он бы с удовольствием причесал бы Кленовника, а, может, и выполнил бы свою давнюю клятву. Но сражаться против Углегрива он не мог и не хотел. Глашатай принялся лихорадочно размышлять.

— Уйди с нашей территории, если шкура цела, — прорычал Шустрый.

— Боюсь, боюсь, — закатил глаза Кленовник. — Что же вы нам сделаете? А где, кстати, бродяжки, который вы так любезно приютили?

— Это не твое дело, падаль, — скривился Шустрый.

— Остролап, твой ученик много себе позволяет. По-моему, его надо проучить.

— Он уже давно не мой ученик, — ответил Остролап. — Тем более, он равный тебе. А ты, если не заметил, находишься на нашей территории.

— Да ну? — удивился Кленовник. — Это можно легко исправить.

С этими словами он встал и пометил клочок земли перед ним.

— Ты, лисий помет! — взревел Шустрый. — Я тебе сейчас объясню, да так, что бедная Галечница не узнает!

Кленовник осклабился и приготовился к бою. Шустрый приготовился к прыжку.

— Стоять!

Оба кота недоуменно повернулись к Остролапу.

— Кленовник, — вздохнул Остролап, — я понимаю твое рвение. Сам был в твоей шкуре.

— Ты еще с ним разговаривать собираешься?! — взвился Шустрый. — Он нанес нам оскорбление!

— Помолчи, — огрызнулся Остролап. — Кленовник, нам сейчас не нужно враждовать. Своими действиями ты ничего не добьешься. Эта стычка приведет к битве между племенами, ты это должен понимать. А наше племя полностью готово к нападению. Я думаю, лишние раненые не нужны ни нам, ни вам. Однако ты забываешь, что есть племя, куда более достойное вашего гнева и ваших когтей.

— В тебе говорит слабость, Остролап, — ухмыльнулся Кленовник. — Мне нравится, продолжай.

— Заткнись, мышеголовый, и слушай, что я тебе говорю, — прорычал Остролап. — Хочешь подраться? У тебя есть уверенность, что уйдешь отсюда живым? Я тебе этого гарантировать не могу. А теперь смотри на меня и впитывай информацию, если ты на это способен. Речное племя сражалось против вас. Они виновны во многих раненых. На их лапах ваша кровь. И это несмотря на то, что вы были союзниками. Они предали вас.

— У них не было выбора, — заметил Кремень.

— Они сражались на стороне Грозы Звезд не из-за этого. Звездный Гребень увидел выгоду для себя и племени. Если у них не было выбора, тогда почему они забирали ваши территории? Почему ставили там свои метки и охотились? Это не выглядит безвыходностью. Они хотели этого. А теперь задайте себе вопрос. Против кого нужно направить когти: против нас, которые сражались на вашей стороне, или против Речных котов, которые отнимали ваши территории вместе с Грозой Звезд.

— Речное племя не такое слабое, — пошевелил ушами Кленовник.

— Повторюсь, мы полностью готовы к нападению. Вы ничего не добьетесь, кроме жертв и крови. Речное же племя живет и ни о чем не подозревает. Оно никак не готовится. И, я надеюсь, ты прекрасно понимаешь, что лучше цели для атаки быть не может.

— Но Речное племя ничего нам не сделало на данный момент, — пожал плечами Кленовник.

— Мы тоже, — холодно сказал Остролап. — Однако Речные коты наглеют. Уже было два случая, когда мы видели, как они охотились на нашей территории. Поймать их, увы, не удалось. Так что на вашем месте я бы усиленнее патрулировал границу с ними, а не занимался ненужными спорами с нами. У тебя есть шанс показать, какой ты помощник глашатая. Выбор за тобой.

Кленовник задумался, а сзади к нему подошел Углегрив.

— Пойдем, Кленовник, — шепнул он. — В этом случае Остролап прав.

Кленовник медленно кивнул, после чего развернулся и зашел на свою территорию.

— Не думайте, что мы оставим вас в покое. Вы ответите за то, что сделали.

Остролап облегченно вздохнул.

— Что это было? — мрачно осведомился Шустрый. — Мы могли порвать их.

— Могли, — согласился Остролап. — Только вопрос — зачем?

— Кленовник нанес нам оскорбление. По-моему, это достаточно веская причина, чтобы отправить их в лагерь без ушей.

— Во-первых, повторю, нам сейчас не нужны лишние сражения. Чем дольше мы будем откладывать нападение, тем лучше. Во-вторых, племя Теней может заняться Речным племенем. А нет ничего лучше, чем противники, сражающиеся друг с другом. А в-третьих… Там был мой сын.

— Углегрив твой сын?! — опешил Шустрый, после чего смутился. — Ну да, в племени оруженосцев больше нет. Почему я не догадался? Это получается… твоего сына тренирует Кленовник?!

Остролап кисло кивнул.

— Великое Звездное племя! Представляю, что ты чувствуешь.

— Не представляешь, — хмыкнул Остролап. — Кто теперь из него вырастет?

— Надеюсь, что сыграет твое наследие, а не учение Кленовника.

— А как я-то на это надеюсь.

Шустрый задумался.

— А как ты хочешь сделать так, чтобы племя Теней занялось Речным?

— А это я расскажу тебе в лагере. Но перед этим нам нужна Вспышка.

* * *

— И в этом твой план? — подняла бровь ученица целителя.

Остролап кивнул.

— Не вижу в нем ничего плохого. Думаю, должно сработать.

— Ничего плохого, кроме нарушения большого количества пунктов Закона, — хмыкнула Вспышка. — Ну что ж, если вам нужна моя помощь — я в деле. Нарушать Закон, так вместе. — Вспышка понизила голос. — Пепельная узнает — убьет меня. И буду я не ученицей целительницы, а ее мягкой подстилкой.

— Значит, Пепельная будет спать в комфорте, — рассмеялся Шустрый.

— Она ни о чем не узнает, — заверил кошку Остролап. — Тебе и делать почти ничего не надо.

— Ладно, хватит болтать. Пошли.

Все время, пока маленький патруль шел к Нагретым Камням, у Остролапа ныло сердце. Его подруга из палатки оруженосцев, его первый ученик, да и просто красивая кошка шла очень странно. Задние лапы постоянно подгибались, а иногда их даже заносило вбок. Пару раз Вспышка чуть не упала, от чего Остролапу стало еще хуже. Но от предложенной помощи она решительно отказалась.

Вспышка не зря считалась лучшим рыболовом племени. Несмотря на то, что у нее были проблемы даже с простой ходьбой, со своей задачей она справилась великолепно. Остролап поблагодарил ее, после чего та отправилась обратно в лагерь.

— Оттащим рыбу на ту сторону реки? — спросил Шустрый.

— Нас не должны заподозрить, — покачал головой Остролап. — Сделаем все здесь.

— Если нас увидят, это будет очень странно, — хмыкнул помощник глашатая.

Коты устроились на берегу и принялись жевать пойманную Вспышкой рыбу. Такая пища не нравилась ни Остролапу, ни его помощнику, однако и противной она не была. Пока они ели, на лес медленно опускался закат.

После приема пищи двое котов принялись разрывать улов на куски и разбрасывать их неподалеку друг от друга. Когда дело было сделано, Остролап первым плюхнулся на рыбу и начал кататься по ней, втирая рыбий запах в свою шерсть. Шустрый сделал то же. Коты морщились от неприятного резкого запаха, который, казалось, заполонил собой все.

Спустя немного времени Остролап поднялся и понюхал себя.

— Грозовым племенем и близко не пахнет, — скривился он.

— Будем на это надеяться, — выражение на морде Шустрого не сильно отличалось.

— Остатки скинем в реку. Течение должно смыть их подальше.

— Может, лучше закопать?

— Это долго. Да и запах все равно останется. Племени будет сложно объяснить, что это такое.

— Тогда в путь? — спросил Шустрый, смахивая в воду остатки рыбы.

Остролап кивнул. Двое котов аккуратно перепрыгнули на другую сторону и направились вглубь Речной территории.

— Почему мы не могли пройти через Четыре Дерева? — шепнул Шустрый. — У меня мурашки от этого места.

— У тебя от всего будут мурашки. А племя Теней должно понимать, откуда пришли Речные коты. Будет странно, если они придут со сторону поляны Совета.

Они старались идти как можно тише, но каждый раз вздрагивали от любого шороха. Ночной сумрак опустился на лес, и хотя коты неплохо все видели, казалось, что он проникает сквозь шкуры, плоть и кости, наполняя их собой и делая тяжелее. Пение последних птиц прекратилось, насекомые, которые еще не впали в спячку, перестали жужжать. Вокруг были слышны лишь журчание реки да шелест камыша на ветру. Создавалось впечатление, что коты, попавшие на враждебную территорию, совсем одни. Но при этом за ними наблюдает бесчисленное множество глаз, чьи обладатели затаились и ждали момента, чтобы напасть. Отвратительное чувство. Глашатай со временем начал панически бояться, что не увидит в тонкой снежной подстилке какую-нибудь ветку и наступит на нее. Тогда ее хруст разнесется по всему безмолвному лесу, долетая до самых отдаленных уголков Грозового племени, не говоря уже о племени Речном.

Остролап не верил во что-то потустороннее. Да, было Звездное племя, это отрицать сложно. Но так же был и Сумрачный лес, где тоже обитали коты. В обычное время глашатай поднял бы на смех любого, кто сказал бы ему, что мертвые коты могут представлять опасность в мире живых. Но теперь, когда он почти физически чувствовал на себе чей-то внимательный взгляд, которого не было, он не был в этом уверен. Кто знал, где обитали эти коты? Может быть, они жили среди живых? Днем их не было видно из-за их призрачной оболочки, но ночью они выходили из своих укрытий, обретая силу. И охотились на тех, кто посмел выйти в одиночку в то время, когда должен спать. После чего забирали их в свой мир, обрекая на вечные страдания и скитания по мрачному отражению настоящего леса. Это казалось страшилкой для котят, но только не сейчас. Сейчас коты находились на враждебной территории во враждебное время.

Остролап поежился, при этом не понимая, от ледяного ветра или от пульсирующего ощущения опасности. Последнее с каждым шагом, сопровождавшееся характерным похрустыванием снега, становилось все отчетливее и навязчивее. Остролап пытался отогнать тревожные мысли и сосредоточиться на деле, но вскоре он был не в силах думать ни о чем другом. Все его сознание заполонили тревога, шелест камыша и проникающий в самую душу взгляд.

— Если нас заметят Речные коты, нам не поздоровится, — шепнул Шустрый, а Остролап вздрогнул от неожиданности. — Причем проблемы будут и от них, и от племени Теней, и от Кометы.

— Я и сам это прекрасно понимаю. Значит, надо сделать так, чтобы нас не заметили.

Время тянулось очень медленно. Остролап не знал, сколько времени они шли по вражеской территории, но солнце уже давно опустилось за горизонт. И вроде бы бояться можно было перестать, ведь последний патруль наверняка уже спал в лагере. Но что-то неведомое, чуждое обычному коту заставляло Остролапа нервничать так, как он не нервничал никогда в своей жизни. Дышать становилось тяжело.

Наконец начал чувствоваться запах меток Речных котов. Коты остановились на берегу реки и огляделись. Ни единой души не было ни на том, ни на этом берегу, и Остролап не знал, хорошо ли это. В глубине души он даже хотел, чтобы вышел какой-нибудь племенной кот, чтобы страх, заполонивший всю душу, отступил. Но вокруг не было никого, даже дичи.

Маленький патруль вошел в ледяную воду. Лапы тут же начало сводить от холода, и Остролап погреб что было сил. В тишине ночи даже легкий всплеск, казалось, разносится на огромное расстояние. Чем ближе становился другой берег, тем отчетливее у Остролапа было ощущение, что там кто-то стоит. А так как два берега находились очень близко, его практически мгновенно накрыло это чувство, как когда-то давно его накрывала кровавая волна из его сна.

Он очень надеялся, что запах рыбы не смоется коротким купанием. Коты вышли на берег и принялись яростно отряхиваться. Холодный, проникающий всюду ветер служил очень неприятным дополнением ко всей ситуации.

— Не вылизывайся! — шикнул Остролап на Шустрого, который, чтобы согреться, принялся работать языком. — Слижешь все.

— Холодно очень, — поежился Шустрый.

— Делаем дело и уходим. Мне не по душе это место.

— Это еще мягко сказано, — кивнул Шустрый, стараясь не трястись.

Остролап понюхал себя. Запах стал не таким резким и отчетливым, однако никуда не ушел. Запах же Грозового племени не чувствовался вообще.

— Ничего не чувствую, кроме проклятой Звездным племенем рыбы, — прошипел Шустрый, принюхиваясь ко всему, что было вокруг.

— Вряд ли запах котов племени Теней не смог бы пробиться. Их метки я чувствую.

— Я тоже. Осталось только самое простое — найти дичь, — хмыкнул помощник глашатая.

— М-да, с этим, боюсь, будут проблемы.

— Причем большие. Дичь, как будто, тут и не водилась никогда.

— Придется идти вглубь, — вздохнул Остролап и вновь поежился.

Ему очень не нравилось, что они делают. И не потому, что это было преступлением против большого количества пунктов Закона и совести.

Вдруг слева что-то зашуршало. Остролап и Шустрый синхронно вздрогнули и нырнули в первые попавшиеся кусты. Шорох повторился, а сердце Остролапа начало биться так сильно, что он на миг перестал слышать что-либо, кроме глухих ударов. Коты так привыкли к тишине, что не сразу поняли, что шорох слишком тихий даже для котенка.

— Это мышь, — практически беззвучно прошептал Шустрый.

Остролап облегченно вздохнул, а его помощник двинулся вперед. Ночная охота, особенно на снегу, особенно на вражеской территории, была делом очень нелегким. Не было никаких звуков, способных хоть как-то замаскировать даже малейшую оплошность охотника. Но, слава Звездному племени, все прошло удачно. Шустрый, пусть и крайне медленно, постоянно проверяя почву перед тем, как наступить, все же смог подкрасться бесшумно. После чего прыгнул, и добыча обмякла в когтях охотника.

— Добрая охота, — похвалил Остролап. — Теперь действительно дело осталось за малым.

Двое друзей разделили мышь, поели, после чего спрятали остатки под куст, не отличающийся густыми ветками. Еще раз оглядевшись, они направились в обратный путь, не забыв оставить запах на паре деревьев и кустах. Сегодня им сильно везло.

Сезон Голых Деревьев обещал быть суровым. Достаточно быстро в лес пришли холод, ледяной ветер и постоянные снегопады. Мягкая снежная подстилка сменилась на густой и плотный слой снега, который покрывал теперь весь лес, пустошь и реку. Это был первый раз на памяти Остролапа, когда река, служащая основным источником пищи для Речных котов, почти полностью замерзла. Оставалось очень мало мест, которым коты не давали замерзнуть. Но и их с каждым днем становилось все меньше. С территории Грозового племени рыбу ловить стало невозможно. Всего за одну ночь вода замерзла так сильно, что котам не удалось проломить лед. Поэтому оставалось довольствоваться только лесной дичью, которой почти не было. Котам стало попросту нечего есть, что уж говорить о лечении ран. Воины всех четырех племен ходили тощие и злые. Самое худшее время для стычек и сражений, лучшее — для конфликта.

Поляна Совета была заполнена распушившимися от холода котами. Каждый старался сесть поближе к товарищу, чтобы проникающий сквозь шерсть ледяной ветер чувствовался не так сильно. Остролап, сидя на корнях огромного дуба, внимательно наблюдал за котами. Воины племени Ветра собрались в одну большую кучу, исподлобья смотря на всех остальных. Сумрачные коты злобно поглядывали на Речных и Грозовых. Речное племя в свою очередь отвечало Сумрачным такими же взглядами. Коты Остролапа просто сидели в стороне. Это был первый Совет после Великой битвы, на котором царили тишина и враждебность.

— Племя Теней напало на нас, не говоря ни о чем, без предупреждения и причины, — зло сказал Звездный Гребень, начиная Совет. — Как вы это объясните?

— Мы вам уже все объяснили, — поморщился Звездный Сумрак. — Мои воины нашли на нашей территории ваш ни с чем не сравнимый рыбий запах и остатки дичи. Этого, по-моему, достаточно. Но какими бы Речные коты ни были отвратительными и ненадежными, вы даже после поражения говорите о том, что это были не вы. Поэтому вы или глупые и упрямые рыбомордые, либо это действительно не вы. И как бы я ни относился к вам, второй вариант мне видится более правдивым.

— Что ты этим хочешь сказать? — спросил Звездный Ветер, не давая вставить какую-нибудь гадость Звездному Гребню. — Думаешь, кто-то подставил Речное племя?

— Я допускаю такой вариант, — кивнул предводитель племени Теней. — Только не понятно, кому это было нужно.

— Кому это нужно, вполне ясно, — хмыкнул Звездный Ветер. — Вы угрожали Грозовому племени, а они решили вас стравить между собой.

— Мои коты не причастны к этому, — холодно сказала Комета. — Даю слово.

При этом она крайне неодобрительно украдкой посмотрела на Остролапа. Глашатай не мог не сказать Комете о том, что сделал. Одно дело держать в неведении племя, а совсем другое — предводительницу.

— Слова оставь для племени. А меня интересуют факты, — Звездный Сумрак пристально посмотрел на Остролапа. — Мы все знаем всеми любимого, замечательного глашатая Грозового племени. И все знаем, что он готов на любую подлость.

— К примеру, сражаться на вашей стороне? — хмыкнул Остролап.

— К примеру, отнять котят у бродяг, — голос Звездного Сумрака перешел на рык.

— Мы это уже обсуждали, — повысила голос Комета. — Мы никого не отнимали. Бродяги бросили их умирать. И, Звездный Сумрак, имей хоть каплю чести и разговаривай с моим глашатаем как подобает предводителю. Не нужно опускаться до уровня твоих любимых бродяг.

— Эти падальщики воруют нашу дичь, — Звездный Сумрак переключился на Комету. — И все это из-за вас. Это ваша вина. Если не можете нормально прогнать их и вселить в них уверенность в том, что им здесь не рады, то не надо было за это браться!

— Бродяги более не являются угрозой, — пошевелила ушами Комета. — Все они разбежались, и теперь от их кучи остались только маленькие группки. Если вы не можете справиться с тремя бродягами, поверь, это не наша проблема.

— Ты пожалеешь о своих словах, — прорычал Звездный Сумрак. — Я не позволю оскорблять мое племя.

— Ты оскорбляешь его сам, говоря о том, что бродяги представляют для вас опасность.

— А почему вы, кстати, не берете на Совет новых членов племени? — сменил тему Звездный Ветер. — Нам всем было бы интересно посмотреть, из-за чего столько шума.

— Когда придет время, увидите, — отозвалась Комета. — И пока Совет не перерос в неконтролируемый балаган, может быть, уже сообщим все о том, что произошло в последнюю луну? — спросила предводительница и, не дожидаясь ответа, продолжила: — В нашем племени двое новых оруженосцев. Их теперь зовут Камнелап и Грозолап. Их наставники — Валун и Белогривка.

Оруженосцев и их наставников поздравили только несколько котов из разных племен, основную часть которых составляли Грозовые. Остальные продолжали молча сидеть. Комета вздохнула и отступила, уступая место Звездному Гребню.

— В нашем племени ничего нового не произошло, кроме нескольких случаев Белого Кашля. Но благодаря усилиям Кудряшки все коты выздоровели.

— Ты лучше расскажи о том, как замерзла река и вам нечего есть, — хмыкнул Звездный Сумрак.

— Наши дела вас не касаются, — прошипел Звездный Гребень. — Нам хватает пищи.

— Например, на чужой территории? — спросил Звездный Сумрак.

— Я уже сказал, что мои воины здесь не при чем! — выгнул спину Речной предводитель.

— Твои действия заставляют остальных котов не доверять твоим словам. Находясь у власти, ты только и делал, что врал соседям и вероломно нападал на них. Так что виноват в этом только ты.

«Молодец, Звездный Сумрак, — мысленно похвалил Сумрачного предводителя Остролап. — Все верно говоришь. Очень хорошо».

— Но пригладь шерстку, Звездный Гребень. Мы в этом разберемся. Вполне возможно, что нам нужно будет направить свой гнев на Грозовое племя.

— Удачи в расследовании, — сухо сказала Комета. — Я заинтересована в том, чтобы с нас спали подозрения, и готова помочь, если потребуется.

— Мы сами справимся, — скривился Звездный Сумрак. — А вы только будете путаться под лапами и мешать.

— Я думаю, на этой позитивной ноте можно закончить Совет, — бесстрастно сказал Звездный Ветер. — Во всяком случае, у меня нет никакого желания слушать, как вы тут спорите. Ведете себя как котята.

— Не ты ли, Звездный Ветер, всячески избегаешь Остролапа как котенок? — осклабился Звездный Сумрак. — Не хочешь с ним даже поговорить. А ведь вы были так близки.

— Не лезь не в свое дело, — прорычал предводитель племени Ветра.

— Прежде чем обвинять кого-то, посмотри на себя. А то в чужой шерсти и хвоинку заметишь, а в своей проросшего дуба не видишь.

Коты, наконец, ненадолго перемешались, чтобы успеть обсудить произошедшее на Совете. Это был идеальный момент. Остролап уже давно решил, что будет делать, поэтому с самого начала Совета нашел того, кто был ему нужен. Теперь он направился прямиком к нему.

— Здравствуй, Одноух, — почтительно склонил голову Остролап.

— Не нужно глашатаю кланяться перед обычным котом, — проговорил старый воин. — Чем обязан?

— Я давно хотел поговорить, только не знал, с кем. Все знают тебя как самого старшего и мудрого Речного воина. Я знаю, что ты был верным котом Звездного Пятна и поддерживал то, что он делал.

— Сложно не поддерживать кота, который стремится к миру.

— Согласен с тобой, — кивнул Остролап. — Именно поэтому я решил обратиться к тебе.

— Чего же ты хочешь? — прищурился Одноух.

— Проще сказать, чего я не хочу. Я не хочу, чтобы после столь большой крови, которая пролилась не так давно, в лесу снова разгорелся длительный конфликт. А все именно к этому и идет. Не сочти за дерзость, но ты должен понимать, что Речному племени не нужны сражения с племенем Теней.

— А с чего ты решил, что они будут?

— Зная вспыльчивость вашего предводителя, я могу с уверенностью сказать, что он не простит оскорбления.

— Разве Звездный Сумрак оскорбил нас? — Одноух продолжал внимательно изучать собеседника.

— Он, я думаю, справедливо не стал разбираться в том, что произошло. Потому что все указывало на то, что кто-то из Речных воинов действительно охотился на территории племени Теней. Но вместо того, чтобы просто поговорить со Звездным Гребнем и найти виновника, он напал на вас. Вы до конца говорили о том, что вы не при чем. А Звездный Сумрак даже не удосужился извиниться, хотя сам говорил о том, что допускает вашу правоту.

— Не зря в лесу говорят о том, что ты умен, — кивнул Одноух. — Ты прав, это Звездный Гребень вряд ли стерпит. И мы еще хлебнем крови.

— Нужно ли это вам?

— На что ты намекаешь? — недобро прищурился Одноух.

— Я просто спрашиваю, — пожал плечами Остролап. — Я думаю лишь о своем племени. Мне лично выгодно, чтобы Речное племя грызлось с Сумрачным, уж извини. Но я прекрасно понимаю, что за одним конфликтом идет следующий. Я знаю, что в Речном племени проблемы с дичью. Поэтому Звездный Гребень вполне может напасть на нас, чтобы забрать Нагретые Камни. Ведь на нашем берегу рыбы много.

— Я слышал, что ваша сторона реки замерзла.

— Слава Звездному племени, это не так, — слегка улыбнулся Остролап. — Иначе мы бы тоже голодали.

— К чему ты это все говоришь?

— К тому, что недавние события очень явно показали, что будет, если оставить предводителя, который вредит племени, у власти. Не подумай, я не намекаю на то, что Звездного Гребня надо выгнать или, тем более, убить. Я не привык вмешиваться в дела соседей. Да и не хочу этим заниматься. Я лишь хочу обезопасить свое племя. И если мой сосед будет таким же миролюбивым, как Звездное Пятно, я буду только рад. Более того, мы сможем чем-то помочь, в случае чего. Ни нам, ни лесу больше не нужны войны. Великая битва это отчетливо показала.

— За твои слова было бы неплохо хорошенько причесать тебя по морде. Если бы ты не был прав.

— Я рад, что ты понимаешь. Боюсь, дальнейшие события только усугубят ваше положение в лесу. И все это будет на совести Звездного Гребня. Не позволяй предводителю обрекать племя на гибель.

— А ты не позволяй себе говорить больше того, что можешь, — сухо ответил Одноух.

— Тем не менее, если ты подумаешь над моими словами, и вдруг вам понадобится помощь, мы можем встретиться через пять рассветов на этой поляне и все обсудить. Поговори со своими котами, возможно, так думаешь не только ты.

— Это не мои коты, — хмыкнул Одноух.

— Все в этом лесу поправимо, — подмигнул Остролап своему собеседнику, после чего развернулся. — Нам пора прощаться. Буду ждать тебя через пять рассветов, чтобы ты озвучил свое решение.

* * *

Солнце Сезона Голых Деревьев не грело вовсе, а лишь светило прямо в глаза и слепило, раздражая и без того злых котов. Но больше бесполезного солнца раздражал постоянно идущий снег. Рассвет еще не успел наступить, как на поляну обрушились огромные белые хлопья, из-за которых мало что было видно.

Остролап стоял на Карнизе и, слегка поморщившись, наблюдал за крохотной заледеневшей кучей добычи, которая с каждой секундой все больше уходила под снег. Дичи сильно не хватало, а ослабленным котам придется отражать сразу несколько нападений. Этого, к сожалению, пока что избежать никак не получится. Единственное, что могло сделать племя в данный момент — подготовиться.

— Шустрый, отвечаешь за патрули, — начал раздавать распоряжения Остролап. — Звездный Сумрак дал нам явно понять, что ждать их осталось недолго. Поэтому пока прекращаем все пограничные патрули на границе с Речным племенем и племенем Ветра. Я хочу, чтобы хотя бы один кот постоянно находился около границы и следил за действиями котов племени Теней. У меня больше нет желания вести бой в лагере, поэтому мы должны знать о нападении заранее. Дежурный будет сменяться раз в половину дня. Утром уходит один, вечером его сменяет другой. Мы должны следить за границей и днем и ночью. Дальше. Дичи сильно не хватает, значит, охотничьих патрулей должно быть больше. Но при этом из-за скорого нападения на нас патрули не должны отходить далеко от лагеря и уходить в какое-то другое место, кроме того, что обозначит Шустрый. В случае нападения мы должны быстро найти вас и вернуть. Придется сильно постараться, но это временно. Если мы сможем дать нормальный отпор нападающим, то они, скорее всего, в ближайшее время не захотят на нас нападать. На этом все. За работу!

Остролап спрыгнул с Карниза и подошел к Комете, сидящей около кучи с добычей.

— Ты чего тут сидишь? — спросил Остролап. — О чем думаешь?

— Я не понимаю, чем ты думал, — покачала головой Комета. — Сначала котята, теперь ты подставил Речное племя. Зачем?

— С оруженосцами мы уже все обсуждали, и не раз. А с Речным племенем что не понятно? Племя Теней теперь главный враг Речных котов. Это только к лучшему.

— Нам не зря запрещено вмешиваться в жизнь других племен, Остролап. Никогда еще нарушение Закона не приводило ни к чему хорошему.

— Боюсь, у нас не было выбора. Племя Теней явно хочет драки с нами. Если их не отвлечь, нам же хуже будет. Теперь они будут грызться с Речными котами, а мы сможем спокойно пожить еще какое-то время. Осталось только отвадить их ходить на нашу территорию, чем мы и займемся.

— А если они поймут, что это были вы?

— Не поймут, — помотал головой Остролап. — Мы все тщательно проверили. На территории племени Теней остались только остатки мыши и запах рыбы. Ни шерсти, ни следов.

— Ох, Остролап. Как бы твоя инициатива не вышла нам боком, — вздохнула Комета.

— Не волнуйся. В любом случае, племя здесь не при чем. Я возьму все на себя. — Остролап проследил за взглядом предводительницы. — Почему ты так смотришь на палатку старейшин?

— Мне жаль Чеснока, — призналась Комета. — Он пережил две насильственные смены предводителя, и каждый раз он выбирал не ту сторону. Гладкая рассказывала мне, что после того, как Гроза Звезд стал предводителем, Чеснок долго не мог завоевать доверие племени. Его считали предателем, хоть он и выступал за предводителя, а не за заговорщиков. Он очень долго пытался вернуть свое прежнее место уважаемого воина племени, но до конца так и не смог этого сделать. Теперь он вообще не может ни охотиться, ни сражаться.

— Его никто не заставлял, набив уши мхом, наблюдать за тем, как Гроза Звезд ведет племя в пропасть. Это был его выбор. Но хорошо то, что он, в отличие от сестры, понял, что ошибался. А Ветка или действительно не понимает, или не хочет понимать. Ведет себя как обиженный котенок.

— Ее тоже можно понять, хоть и не до конца. Ей не нравится новая власть.

— Пусть не нравится. Но это не значит, что она должна жить так, будто одна в племени. Здесь все еще живут ее соплеменники. Коты, которые готовы ради нее сражаться. Но она не может ответить тем же, а лишь ворчит и огрызается.

— Ладно, хватит болтать, пора работать, — Комета поднялась на лапы. — Пойдем охотиться.

— Надо только узнать у Шустрого, куда нам идти.

Так племя жило, как и говорил Остролап, всего два рассвета. Но даже такого срока хватило, чтобы и без того редкая дичь неподалеку от лагеря вообще перестала вылезать из своих нор. Охота стала делом почти невыполнимым. Сейчас кучи с добычей вообще не было. Последняя тощая мышь, превратившаяся в кусок заледенелого мяса, была съедена еще утром, а уже близился полдень. Остролапа, как и его котов, это очень удручало. Но меры, предпринятые глашатаем, сыграли свою роль.

В лагерь ворвался Шустрый, который, распределив патрули, отправился сменить Белоушку на границе. Он быстро оглядел лагерь, нашел мрачного Остролапа и, сделав два глубоких вдоха, чтобы восстановить дыхание, доложил:

— Племя Теней идет. Они не сильно торопятся, надеясь подойти незамеченными.

— Надо вернуть всех, — вскочил на лапы глашатай. — В лагере нет двух патрулей.

— Один недалеко от Змеиной Горки, второй около Песчаного Оврага.

— Я в Овраг, — сказал Остролап.

— Тогда я на Горку.

— Остальные! — возвысил голос Остролап, хоть это и не было нужно: все коты и так молча ждали распоряжений. — Идите навстречу племени Теней. Не подпускайте их близко к лагерю. И постарайтесь застать их врасплох, — Остролап подбежал к выходу из лагеря, после чего обернулся к Ветке. — Ты остаешься в лагере вместе с оруженосцами. Будете его защищать в случае, если какие-то коты доберутся.

— Со всеми оруженосцами? — запротестовал Пятнолап. — Но мы уже можем сражаться.

— Вы и будете, — кивнул Остролап. — Пятнолап, отвечаешь за брата и сестру. Старайтесь не лезть на сильных противников и не получать ран. У вас Испытание близко. Но помочь вы сможете.

Оруженосец серьезно кивнул.

— А что насчет нас? — воинственно вздыбил шерсть Ястребок. — Я тоже могу сражаться!

— Ты еще не готов, — твердо ответил Остролап. — Я тебе запрещаю выходить из лагеря. Присмотри за сестрами. Ваше время еще придет.

После короткого размышления Ястребок нехотя согласился и сел, а Остролап вылетел из ежевичного лаза и побежал к месту, указанному Шустрым. Бежал он недолго, но для него прошла целая вечность. Не привык глашатай оставлять племя без своей помощи. Когда он нашел Урагана и Белоушку, в отдалении уже слышались первые звуки битвы.

— Что происходит? — навострил уши Ураган, бросая на землю тощую мышь.

— Племя Теней пришло. Нужна ваша помощь.

— Так бежим скорее! — воскликнула Белоушка, не обремененная дичью.

— А что с мышью? — спросил Ураган.

— Брось ты ее! — возмутилась его подруга. — Потом найдем.

Трое котов ворвались на место сражения. Как и рассчитывал Остролап, коты племени Теней, плохо знавшие чужую территорию, не понимали, как на ней сражаться. Сражение проходило не на поляне, а на месте, поросшим деревьями, кустарниками и прочими ненужными для племени Теней препятствиями. Остролап быстро оценил обстановку.

Корень запутался в уже засохшем, но все еще цепком плюще. Он безуспешно пытался вырваться, дергаясь из стороны в сторону, отчего лозы этого растения еще сильнее опутывали конечности Сумрачного воина. Остролап не знал, попался ли тот в ловушку сам или кто-то поспособствовал этому, но одним воином племени Теней стало меньше. А это не могло не радовать. Уголь тоже попался, но не так сильно. Он запутался в зарослях ежевики, откуда выбраться было вполне реально, хоть и оставшись без доброго клока шерсти. Однако сделать это ему не позволяла Златогривка, полосуя его морду и заставляя обороняться вместо того, чтобы освободить себя. Краем глаза Остролап заметил, как справа на некого воителя Теней с дерева спрыгнула какая-то белая кошка. Судя по всему, это была Белышка.

Несмотря на превосходство в численности, Сумрачные коты, не знающие местность, заметно проигрывали Грозовым, знавшим здесь каждый коготь земли. Глашатай удовлетворенно хмыкнул и нашел Шрама, сражавшегося с Шустрым и Кометой. Два Грозовых кота были одними из лучших воинов племени, но одолеть Шрама они не могли. По крайней мере, пока что. Шрам мощным движением скинул раненого Шустрого, забравшегося ему на загривок и активно работавшего когтями, и одним ударом откинул того подальше. Комете повезло больше — она успела среагировать и увернуться от сокрушительного удара в голову. Остролап налетел на Сумрачного глашатая сбоку, впился в него когтями и рванул всем своим весом, заставив огромную тушу потерять равновесие и упасть.

— Комета, Шустрый! Вы нужны в другом месте!

— Но… — начала предводительница.

— Нет времени!

Комета, привыкшая во всем доверять своему глашатаю, нехотя кивнула и бросилась в гущу сражения. Шустрый пока того же сделать не мог — он приходил в себя. Шрам поднялся и посмотрел на Остролапа.

— Еще недавно мы встречались в других обстоятельствах, — прищурившись, проговорил Остролап.

— К сожалению, от меня это не зависело, — в тон ему ответил Шрам. — Кленовник оказался убедительнее меня.

— Нужно было думать перед тем, как выбирать себе его в помощники!

Остролап рванулся вперед. Шрама успели заметно потрепать, но он продолжал быть лучшим Сумрачным воином. Поэтому успел среагировать и увернуться от летящей в него лапы Грозового глашатая. Но и Остролап не был котенком, из-за чего контратака Шрама также не увенчалась успехом.

— Меня вынудил Звездный Сумрак, — поморщился Шрам. — Он сказал, что нам сейчас нужны более резкие действия.

— Ты оправдываешься передо мной? — поднял бровь Остролап.

— Хочу, чтобы ты понимал, что это была не моя инициатива.

Теперь атаковал Шрам. Он был гораздо больше Остролапа, но двигался почти так же быстро. Грозовому глашатаю едва хватило реакции, чтобы увернуться от летящего в его голову удара. Шраму же в этот раз повезло меньше: когти Остролапа вонзились в его плечо и вырвали оттуда внушительный клок шерсти вместе с мясом. Рана начала слегка кровоточить.

— Видишь меня союзником? — прищурился Остролап, кружась вокруг Шрама.

Отовсюду слышались крики ярости и боли. Коты сновали из стороны в сторону, нападали друг на друга и разбегались вновь. В этой мешанине крови, вырванной шерсти и визжащих катающихся клубков с первого взгляда было сложно понять, что вообще происходит. Но у Остролапа появилась лишняя секунда, которую он потратил на осмотр места сражения. Картина, откровенно говоря, радости не доставляла. Слева от Остролапа Кленовник вместе с Сумеречником драли Шустрого, который яростно сопротивлялся. Чуть правее Галечница, Кремень и Белоснежный теснили Урагана и Белоушку. Справа от Остролапа Звездный Сумрак полосовал Валуна.

Но в остальном проблем не было. Златогривка до сих пор не позволяла Углю освободиться. Пятнолап и Белышка вместе атаковали Черныша, заставляя огромного кота крутиться на месте и пытаться достать уворотливых учеников. Дуболап активно полосовал Песчаную. Остролап поймал себя на мысли, что не испытывает к ней жалости.

Отведенная Остролапу секунда закончилась словами Шрама, поэтому о том, что было дальше, предстояло узнать лишь после битвы.

— Я вижу то, что ты сделал для нас, — ответил Шрам, двигаясь и не позволяя Остролапу зайти ему за спину. — И вижу то, что не на вас мы должны тратить свои силы. Ответь мне только на вопрос: историю с мышью и Речным племенем не ты устроил?

— Даже если и я, зачем мне говорить тебе об этом?

Остролап зазевался и пропустил момент, когда Шрам перешел в атаку. Он заметил удар, летящий ему в плечо, только тогда, когда сделать уже ничего не мог. Поэтому напрягся и всем телом навалился на лапу. Через мгновение ее пронзила острая боль, но Остролап не собирался оставить это без ответа. Поэтому на носу Шрама появилась небольшая ранка, которой хватило, чтобы огромный кот отпрянул. А Остролап вновь выкинул свою лапу, достав противника с другой стороны, ранив его в шею. Два кота вновь принялись кружиться.

— Ты должен понимать, что после всего, что случилось, нам не нужно враждовать, — сказал Шрам.

— Я это прекрасно понимаю, — хмыкнул Остролап. — В отличие от твоего предводителя и твоих котов. Поэтому у меня нет нужды так рисковать. Что же насчет Кленовника, то я удивлен сложившейся ситуацией. Вроде глашатай, а твоего помощника слушают почему-то больше.

— Если я начну затыкать ему рот, то быстро потеряю поддержку. Он смог найти слова, чтобы вдохновить племя и направить злобу котов туда, куда совсем не было нужно.

— Вы проиграете эту битву, ты должен сам это понимать. Это будет поводом для того, чтобы отстранить Кленовника и назначить более верного тебе кота.

— А это мысль, — кивнул Шрам.

И пропустил удар по щеке. Битва действительно приближалась к концу, поэтому нужно было заканчивать и им. Остролап атаковал еще раз и попал в лапу Шрама. Грозовой глашатай изо всех сил выпустил когти, после чего вырвал лапу. Шрам зарычал от боли, а из раны ручейком полилась кровь. А это значит, что Остролап вполне имел все шансы на то, чтобы победить его.

Он замешкался всего на мгновение, переводя дух. Но его хватило, чтобы Шрам провел свою атаку, а Остролап опять не успел среагировать. Сильнейшая вспышка боли озарила уже раненое плечо Остролапа, а сам он отлетел на целый лисий хвост или больше. Он не успел опомниться, а Шрам уже приземлился на небольшую фигуру Остролапа, выбив из него весь воздух. В глазах Грозового глашатая потемнело, а легкие начало жечь от навалившейся тяжести. Тем не менее, он нашел в себе силы сопротивляться и начал драть задними лапами беззащитный живот Шрама. Сумрачный глашатай вновь зарычал от боли, но с Остролапа не сошел. Поэтому его и без того израненное тело начало с новой силой покрываться кровоточащими отметинами. Собрав всю свою силу, Остролап лягнул наседавшего на него противника в живот. Шрам ухнул и отступил, восстанавливая дыхание. Остролап поднялся на лапы.

— Я считаю, что мы можем сотрудничать, — проговорил Грозовой глашатай, когда немного восстановил дыхание. — Ты не мышеголовый и должен понимать, к чему приведет новая бессмысленная война с нами.

— Я знаю тебя как хорошего и честного кота, — кивнул Шрам. — Но ты такой только тогда, когда дело не касается племени. Ради племени ты пойдешь на любую подлость, на любое преступление. И я не могу не уважать это. Ты смог добиться власти, находясь в очень непростом положении. Ты был помощником глашатая, к которому почти никто не прислушивался. Половина племени не уважала тебя, а, может быть, и вовсе презирала. Грозный сам мне говорил, что ты ему не указ. Но даже в таком положении ты смог объединить все племя под своей властью, и даже Гроза Звезд считался с тобой, пока не произошло то, что произошло. Мне очень не помешал бы твой опыт. Взамен я буду прикладывать все усилия, чтобы сражения между нашими племенами происходили как можно реже. По мере того, как моя власть над племенем будет расти, битвы будут все реже. А потом, может быть, и вовсе прекратятся.

— Я тебя понял, — хмыкнул Остролап. — Взаимовыгодное сотрудничество. Встретимся через два рассвета у поляны Совета. У меня как раз там уже назначена еще одна встреча.

— Что ты задумал? — прищурился Шрам.

— Все узнаешь, — хмыкнул Грозовой глашатай. — А сейчас, уж прости, нам надо закончить нашу схватку.

Не дожидаясь реакции со стороны противника, Остролап ринулся вперед. Он смог застать Шрама врасплох и успел проскользнуть между его лапами. Остролап вылез сбоку и как следует полоснул Шрама по ребрам, после чего вновь поднырнул под него. Увы, так продолжалось недолго. Пару раз Шрам безуспешно пытался достать Остролапа, но тот каждый раз успевал вылезти и причесать противника своими когтями. Это быстро надоело Шраму, поэтому он просто улегся на землю, закрыв для Остролапа проход. Грозовому коту не оставалось ничего, кроме как продолжить полосовать Шрама, стоя на земле. Это было ошибкой. Остролап не увидел взявшуюся из ниоткуда лапу, которая прилетела по нему сбоку. Но зато он успел вскочить на лапы, прежде чем на него во второй раз обрушился Шрам. Но Сумрачный глашатай и не собирался прыгать на него. Вместо этого он приземлился рядом и провел сильнейшую подсечку, которую Остролап когда-либо видел. При этом подсечка была не как обычно «низкой», когда лапа атакующего кота почти касается земли. Вместо этого Шрам ударил не сильно ниже плеча, из-за чего Остролапа опрокинуло на спину. И вот теперь уже Шрам навалился на противника, вгоняя в него свои страшные когти. Остролап стиснул зубы, чтобы не заорать от боли. Через пару секунд Шрам отошел, позволив израненному Остролапу подняться на лапы.

— Хорошая битва, — пророкотал победитель.

— Пусть она будет последней, — поморщился Остролап.

— Все в наших лапах.

Поверженное племя Теней покидало вражескую территорию. Но можно ли это было назвать победой? Единственным кот, на котором почти не было ран, был Корень, которому теперь помогали Комета и Златогривка, чтобы тот наконец-то освободился от плюща. Остальные воины — что Грозовые, что Сумрачные — выглядели примерно одинаково. Все были ранены. Просто племя Теней не захотело продолжать это сражение, чтобы не допустить появления у себя тяжелораненых и убитых. Так что победой Грозового племени это можно было назвать с большой натяжкой. Впервые за свою жизнь Остролап наблюдал равный исход боя.

Но он еще успеет подумать об этом. Ведь впереди его ждали несколько рассветов, проведенных в палатке у Пепельной. Вряд ли его раны позволят ему очень быстро вернуться к своим обязанностям. Тем не менее ему придется прийти на поляну Совета, где он встретится уже с двумя котами. В том, что на встречу придет и Одноух, и Шрам, он не сомневался. Осталось только найти правильные слова для одного и для другого, чем Остролап и займется.

Наверняка все племена страдали от наступивших холодов и нехватки пищи. Наверняка все, но точно не так. У любого из трех других племен всегда не хватало пищи в Сезон Голых Деревьев, и коты всегда справлялись с этим. Они увеличивали число охотничьих патрулей, воровали дичь у соседей, грызлись за каждый клочок земли и дичи и выживали. Да, порой случались в лесу смерти котов не от болезней, старости или ранений, но в основном умирали котята, не справившись с суровыми испытаниями леса. Но взрослые коты никогда так сильно, как сейчас, не страдали от голода и, тем более, холода.

Все племена переживали голод. Но всем было понятно, что среди них это племя выделялось сильнее, чем остальные. Коты просто оказались не готовы к тому, что пищи может не хватать настолько сильно. Все воины знали, что, какие бы холода ни накрыли лес, основной источник пищи останется нетронутым. Именно поэтому они всегда в Сезон Голых Деревьев были гораздо более сытыми, чем все соседи. И именно поэтому никто теперь не представлял, что делать.

В лагерь вбежал патруль Жуколапа. Все коты были мрачнее самой темной ночи и с трудом передвигали онемевшие то ли от холода, то ли от сильной нагрузки лапы. Из всего патруля, в который входил сам Жуколап, Ива, Серолап и Дождевой, только Ива тащила в пасти небольшую рыбину. Остальные воины вернулись ни с чем. Одноух, который сидел рядом с глашатаем, повернул голову в сторону вернувшихся.

— Какие новости? — уже догадываясь об ответе, спросил Полосатый.

— Еще одна лунка замерзла, — ответил Жуколап. — Их осталось три.

— Три лунки на все племя… — покачал головой Одноух. — Такого не было за всю мою жизнь.

— Вы не смогли разбить лед? — спросил Полосатый.

— Такое ощущение, что лунки там никогда и не было, — пожаловалась Ива. — Сплошной толстый лед, который не проломился даже под весом четырех взрослых котов.

— Нужно было сразу делать, как я говорил, — недовольно проговорил Одноух. — Было же понятно, что за ночь все может замерзнуть!

— Мы не могли охранять столько мест одновременно, еще и ночью! — вздыбил шерсть Жуколап.

— А зачем это делать одновременно? — прошипел Одноух. — С этим мог бы справиться всего один патруль из трех котов. Нужно было просто ходить по местам, где не замерзла река, и проламывать тонкий лед, который еще не успел стать таким толстым.

— Чтобы разбитый тонкий лед не успел затвердеть, нужно почти постоянно дежурить на этом месте, — Жуколап сделал угрожающий шаг вперед. — Тебе ли не знать: ты же один из старейших воинов нашего племени, а рассуждаешь как мышеголовый котенок!

— Что ты сказал? — прищурился Одноух.

— Прекратить! — скомандовал Полосатый. — Вы еще подеритесь! У всех нас тяжелые времена, но это не значит, что нужно цапаться друг с другом.

— Что ты предлагаешь делать? — спросил Жуколап.

— Я не знаю, — покачал головой глашатай. — Нам всем в первую очередь нужно успокоиться и подумать. Ты отправил охотников в лес?

— Отправил, — недовольно кивнул Жуколап. — Только толку от этого никакого. Мы никогда не охотились на лесной территории, потому что рыбы всегда хватало.

— Не говори глупостей, — встряла Ива. — Мы нередко заходили в лес. Можно вспомнить хотя бы то, как мы охотились на Сумрачной территории, которая временно перешла к нам.

— Только к чему это привело? — хмыкнул Одноух.

— На что ты намекаешь? — прищурился Жуколап.

— А на то, что если бы мы не решили ввязаться в битву на стороне Грозного племени, то таких проблем бы не было. А сейчас племя Теней будет мстить нам, придумывая различные лживые поводы для атаки. Если, конечно, они лживые, — на последних словах Одноух недобор уставился на Жуколапа.

— Да как ты смеешь?! — прорычал тот и бросился на обидчика.

— Великое Звездное племя! — закатил глаза Полосатый. — Разнимите их, чего встали?!

Рыбница, которая подошла понаблюдать за начавшимся скандалом, оказалась рядом с дерущимися котами. Она первая подпрыгнула к ним и как следует огрела своей увесистой лапой брата. Не ожидавший удара Одноух отлетел, а Рыбница недобро посмотрела на Жуколапа, который вновь собрался прыгнуть.

— Только попробуй продолжить этот позор, и я лично причешу тебя по ушам!

— Уйди, старая, — отмахнулся Жуколап. — Дай мне разобраться с Одноухом.

— Жуколап! — прорычал Полосатый. — Еще одна такая выходка, и ты больше не будешь моим помощником. Причем никогда. Успокойся и, будь добр, сделай это побыстрее.

— Почему я должен терпеть оскорбления в свой адрес?! — возмутился Жуколап. — Он прямо намекнул на то, что я способен воровать дичь у соседнего племени, да еще и в одиночку, подставляя племя.

— Ты правильно заметил, — проворчала Рыбница, — что мы уже старые. Мы не знаем, чего можно от вас, молодых, ожидать. В наше время у нас были прекрасные отношения с соседями, потому что мы только защищали свои земли от посягательства. Благодаря этому Звездное Пятно всегда мог прийти в другое племя и попросить помощи, если мы в ней нуждались. Его уважал даже Звездная Ночь.

— Не такой уж я и молодой, — проворчал Жуколап. — А что касается Звездной Ночи — он хотел выгнать нас!

— Не слушай байки других племен, — подмигнула ему Рыбница. — Все мы знаем, что Звездная Ночь, несмотря на свое могущество, не желал с нами битвы. Потому что понимал, чем это кончится. В то время за нас вышли бы остальные племена. А что сейчас? — Рыбница вздохнула, поднялась и пошла к выходу из лагеря. — Пойду попытаю удачу. Может быть, поймаю что-нибудь.

— Тебе лучше остаться в лагере, — обеспокоенно заметил Одноух. — Посмотри на себя. Ты еле лапы передвигаешь.

Его забота была вполне обоснованной — Рыбница выглядела плохо. Шкура обвисла, обнажая торчащие ребра, живот, казалось, прилип к спине, позвоночник четко просвечивался, а взгляд кошки был болезненный.

— Отстань, Одноух, сама разберусь, — проворчала Рыбница. — И не надо ходить за мной — хочу одна побыть.

Ее брат лишь вздохнул. Рыбница вышла из лагеря, а Звездный Гребень, уступив ей дорогу, наоборот вошел. Одноух сразу поднялся и пошел к предводителю.

— Я ждал тебя, чтобы поговорить, — сказал Одноух.

— Я свободен, говори, — поднял брови Звездный Гребень.

— Я уверен, что ты уже обсуждал план нападения на племя Теней. Ни Полосатый, ни, тем более, Жуколап не скажут ничего против. Но кто-то же должен. Звездный Гребень, ты должен понимать, что сейчас совсем не время для сражений, особенно с племенем Теней.

— Они нанесли нам серьезное оскорбление и даже не удосужились извиниться, — сказал предводитель. — Однако ты прав. Коты голодают.

— В отличие от тебя, — пошевелил не порванным ухом Одноух.

— Я тоже голодаю, — шерсть на спине Звездного Гребня медленно поползла вверх. — Тем более, что предводитель должен хорошо питаться, чтобы принимать здравые решения, а не думать постоянно о том, как и где найти пропитание, — предводитель сделал вдох, чтобы успокоиться. — Мы, вроде бы, говорили не об этом.

— Мы говорили о том, что, как я считаю, нападение на племя Теней — очень плохая затея, — кивнул Одноух.

— Но они нанесли нам оскорбление. Ты должен понимать, что оставлять это без внимания нельзя.

— Ты же сам согласился, что я прав, — поднял бровь Одноух.

— Я согласился с тем, что сейчас не время для этого, потому что коты голодают. Но, несмотря на это, мы не можем не наказать их.

— Тебе важнее жизни котов или самолюбие? — жестко спросил Одноух.

Звездный Гребень на секунду опешил от такой дерзости, после чего вновь стал выходить из себя и злиться. Ему потребовалось достаточно много времени, чтобы успокоиться. Одноух прекрасно понимал, что будь на его месте любой другой воин племени, от него бы уже полетела вырванная шерсть. Но Одноух был самым старшим воином племени и одним из самых уважаемых, поэтому так обращаться с ним предводитель не мог себе позволить. Это понимал и Звездный Гребень. При этом Одноух не должен был быть слишком дерзким и наглым, иначе его уважение могло быстро улетучиться. И если бы его вопрос был поставлен неправильно, он был бы в проигрышном положении. Сейчас же в проигрышном был Звездный Гребень.

— Разумеется, мне важнее жизни котов Речного племени, — вздохнул предводитель.

— Тогда ты прекрасно понимаешь, что битва с племенем Теней — независимо от причин — худшая затея.

Одноух всегда при разговоре с предводителем говорил по большей степени не для Звездного Гребня, а для племени. Ему пришлось научиться и привыкнуть к этому, потому что он на своей шкуре знал, что наедине Звездный Гребень легко выходил из себя, а после переворачивал ситуацию с лап на спину, делая собеседника неправым. Когда же за разговором следили воины, даже молодые — те, что были абсолютно верны предводителю, — Звездному Гребню приходилось остужать свой пыл, чтобы не упасть в их глазах. И когда тот кисло кивнул, соглашаясь с Одноухом, старший воин поздравил себя с очередной победой над предводителем. Не то чтобы он был рад этому. Но ему часто приходилось бороться с ним. Если глашатай, который был не сильно младше Одноуха и тоже был верен Звездному Пятну, не мог сказать ничего против, то это кто-то должен был делать. И эту роль на себя взял Одноух.

— Но если мы будем просто сидеть сложа лапы, то на нас обязательно кто-нибудь нападет, увидев нашу слабость, — вставил свое слово Жуколап, пристально следивший за разговором. — Нам всем понятно, что мы далеко не в лучшей форме. Мы слабы. Но это понятно и другим племенам. Звездный Сумрак открыто смеялся над нами, когда прямо говорил о том, что знает, что река замерзла. Так что мешает им вновь напасть на нас? А что мешает сделать это Грозовым котам? Кто знает, что придет в голову Остролапу и его мышеголовой предводительнице? Мы должны показать остальным, что мы по-прежнему сильны, чтобы они и не думали нападать на нас!

— Было бы что показывать, — грустно хмыкнул Одноух. — Мы совсем не сильны. Все коты испытывают такой голод, какого еще не было на моей памяти. Нам сейчас нужна помощь, а не сражения, почему вы это не можете понять?

— Помощь-то нужна, только кто поможет? — невесело усмехнулся Полосатый.

— Речному племени не нужна ничья помощь! — вздыбил шерсть Звездный Гребень. — Если нам нужна рыба, мы пойдем и отнимем реку у племени Теней и Грозовых котов! Но никогда мы не будем унижаться и просить помощи!

— Звездное Пятно просил о помощи другие племена, когда она требовалась, — заметил Одноух.

— И к чему его это привело? — скривился Жуколап.

— Его это привело к смерти от старости, что очень редко в наше время случается с предводителями. А племя при нем процветало.

— Ты хочешь сказать, что Звездный Гребень плохой предводитель? — прищурился Жуколап.

— Я хочу сказать, что у Звездного Гребня и Звездного Пятна был разный подход к возвеличиванию племени, и лично мне больше нравился подход Звездного Пятна. Это не значит, что он был лучше или хуже, это значит только то, что мне больше нравилось воевать словами, чем когтями.

— Не нужно было уходить с поста глашатая, — пожал плечами Звездный Гребень. — Сейчас ты был бы предводителем.

— Племени нужен был молодой глашатай. И я понимаю, что ты хочешь услышать, что я сожалею и том, что сделал. Но ты не услышишь этого. Все в лапах Звездного племени.

— А что, если забрать Нагретые Камни? — вдруг спросил Жуколап.

— То есть ты хочешь настроить против нас не только племя Теней, но и Грозовое? — рассмеялся Одноух.

— Племя Теней знает, что река замерзла, — не обращая внимания на Одноуха начал объяснять Жуколап. — Это значит, что она замерзла и у них. Грозовое племя ничего по этому поводу не говорило. Более того, я не видел, чтобы они выглядели сильно голодными и слабыми. Все это может означать, что они питаются и рыбой, и дичью.

— Это логично, — кивнул Звездный Гребень. — Тем более, они сильно ослаблены после Великой битвы, воинов там почти нет. Мы легко победим их.

— Тогда надо подготовиться, — кивнул Жуколап.

«Учитывая, что сболтнул мышеголовый Остролап, все действительно может пойти хорошо, — подумал Одноух. — Он сам подтвердил, что река не замерзла. Если мы вернем себе Нагретые Камни, то сможем пережить этот Сезон Голых Деревьев. Нужно будет сегодня выяснить это поподробнее».

— Нужно пойти в племя Теней, — задумчиво сказал Одноух.

— У тебя в голове осы? — недовольно спросил Жуколап.

— Нужно убедить их в том, что мы нападем вместе. Они сделают за нас всю работу, а мы придем на готовое. Нам почти не нужно будет сражаться, и Нагретые Камни мы заберем.

— Завтра схожу поговорю со Звездным Сумраком, — довольно кивнул Звездный Гребень. — Ради такого я смогу потерпеть и не вонзить в него свои когти.

Близился вечер, а тревога Одноуха возрастала все с большей силой. Сколько же еще должно пройти времени? Почему все так? А что, если что-то случилось? Он вместе с несколькими воинами остался в лагере, когда сразу несколько патрулей ушли на поиски. Он пробовал пойти охотиться, но в голове было слишком много мыслей, чтобы сосредоточиться. Поэтому он просто сидел и ждал, а чувство безысходности и чего-то ужасного с каждым мигом становились сильнее.

В лагерь вошел Болотник. По его мрачному взгляду и слезам, медленно вытекавшим из глаз, Одноух все понял. Сердце его упало и больно забилось где-то в животе. Почему все так?

— Что с твоей матерью? — глухо, не узнавая своего голоса, спросил Одноух.

— Мы нашли ее далеко в глубине нашей территории. К этому времени ее тело уже занесло снегом… — Болотник тяжело сглотнул то ли тошноту, то ли комок в горле.

— Я же говорил ей… — Одноух закрыл глаза и опустил голову. — Рыбница, как же так?..

В это время поисковый патруль медленно вошел в лагерь, неся на спинах не то кошку, не то бревно упавшего дерева, припорошенное снегом. Только бревно было слишком тощим и легким. Кудряшка тут же бросилась к окоченевшему телу и принялась осматривать его. Коты застыли в ожидании.

— В последнее время она никого не подпускала к себе, — покачала головой целительница. — Иначе это можно было бы предотвратить. Раны, полученные в битве с племенем Теней, загноились, но заражение не такое сильное, чтобы убить. Она умерла от голода.

«От голода», — эхом отозвалось в голове Одноуха.

Он давно был готов к смерти сестры — они уже были далеко не молоды. Он был готов к любой смерти, но чтобы вот так… Взрослые коты никогда не умирали от голода, только котята. Это был первый случай. Но будет ли он последним?

Одноух сидел и боролся с болью внутри себя. Он знал, что скоро последует за сестрой. Но знал он и то, что надо действовать. Нужно спасать племя, которое оказалось на грани такого голода, которого не было очень и очень давно. А может быть и вовсе не было никогда. Ему нужно пойти на встречу с Остролапом и любой ценой узнать про реку, Нагретые Камни и состояние Грозового племени. Речных котов нужно было спасать.

* * *

Шрам поморщился, когда Дубовый, сняв корочку засохшей травы, наложил на рану новую повязку. Давно Сумрачный глашатай не испытывал такого удовольствия от битвы. Раньше был Грозный, с которым было достаточно приятно сражаться. Они могли и поговорить о чем-то, и хорошо сразиться, вновь сравнив кто сильнее. Но однажды победив Шрама, который был лучшим воином племени, Грозный сильно изменился. Шрам не знал, из-за этого или нет, но факт оставался фактом: с Грозным стало невозможно достойно сражаться. Он постоянно использовал подлости, негласно запрещенные приемы или вступал в битву не в одиночку. Поэтому славные битвы, хоть и не с самым приятным исходом, превратились в отвратительные. И только сейчас Шрам вновь вспомнил, что значит получить удовольствие от битвы.

— Ума не приложу, зачем ты позволил сопляку наделать столько ран, — поморщился целитель, обильно смазывая целебной кашицей раненное плечо глашатая.

— Ты думаешь, что я настолько мышеголовый, что специально позволю себя ранить? — усмехнулся Шрам.

— Ты хочешь сказать, что кот, которому еще даже двух лет нет, смог так сильно потрепать лучшего воина леса?

— Не надо приукрашивать мои навыки, — скромно кивнул Шрам. — Я просто хороший воитель, как и Остролап. Он, кстати, участвовал во всех битвах, которые были на его памяти, что достаточно редко для любого воина.

— Но не для тебя, — хмыкнул Дубовый.

— Кажется, я тоже пропускал какие-то битвы, — задумчиво проговорил Шрам.

— Не припомню такого, — коротко рассмеялся целитель. — После любого сражения я лечил тебя. А что касается Остролапа, будь с ним поосторожней. Мы все знаем, что он готов на любую подлость, на любое предательство. Он говорит одно и в то же время делает другое. И я уверен, что эта история с мышью — его лап дело.

— Я говорил с ним и видел его глаза. Это не он.

— Ты уверен в этом?

— Не совсем, — покачал головой Шрам, — уверен, но не до конца. Он либо очень хорошо врет и задумал что-то, не понятное мне, либо это действительно не он. Кленовник говорил, что Речные коты обнаглели, и у меня нет оснований ему не верить. Наша сторона реки замерзла, так что у Речного племени наверняка проблемы с пищей. Поэтому если это они, то это будет вполне логично.

— Остролап — ненадежный союзник, помни это, — сказал Дубовый.

— Я знаю, — кивнул Шрам. — Но у меня, к сожалению, нет выбора. Обстоятельства складываются так, что мне придется с ним сотрудничать хотя бы какое-то время. У него есть бесценный опыт, которого нет у меня. Уж не знаю хорошо это или плохо.

— Я думаю, что опыт борьбы за власть в любом случае плохо. Его отсутствие говорит о том, что в племени все хорошо.

— Или о том, что ты глуп, — хмыкнул Шрам.

— В любом случае, как бы я ни хотел этого не говорить, Остролап очень умен и изворотлив. Он умеет приспосабливаться к собеседнику, располагая его к себе. Ты помнишь ночь перед Великой битвой?

— Это сложно забыть, — улыбнулся Шрам. — Он пришел во враждебное для него племя и сразу встал в его главе. Но мало стоять во главе — важнее, чтобы тебя слушали, за тобой шли. Остролапу не понадобилось много времени, чтобы подобрать слова для наших колючих и вечно недовольных соплеменников, чтобы они воодушевленно смотрели ему в пасть.

— Тем же занималось и племя Ветра, — заметил целитель. — Все три племени, которые пошли на битву, шли за Остролапом. Совсем не каждый кот на это способен. Его ум вместе с боевыми навыками, насколько я могу о них судить по твоим ранам, делают из него очень опасного противника. Не позволь ему манипулировать собой.

— Будь уверен, я не настолько мышеголовый, — кивнул Шрам.

— Надеюсь, что и не настолько, чтобы пытаться манипулировать им.

— Нет, этим заниматься я не буду. У нас будет кратковременное взаимовыгодное сотрудничество.

— Будем надеяться, что оно действительно займет очень мало времени.

— Что скажешь насчет Звездного Сумрака?

— Мой брат всегда был хорошим предводителем, — вздохнул Дубовый. — По крайней мере, неплохим. Он всегда был больше озабочен племенем, чем собой и вел его к процветанию. Пусть и своими методами. Но все мы стареем. А в старости очень часто все наши недостатки выползают наружу. И именно это с ним и происходит. Мне это не нравится.

— Мне тоже, — поддакнул Шрам. — Все время, сколько себя помню, он был достаточно жесток, властолюбив и никогда не был против помахать когтями. Именно это нам сейчас не нужно. Но именно это взращивает Кленовник в разговорах с ним и племенем.

— Кленовник, наверное, один из самых гнусных котов во всем лесу, это, я думаю, ты отрицать не будешь. И его никак нельзя допускать до власти в нашем племени. Зря ты пошел на поводу у Звездного Сумрака.

— Он не дал мне выбора, — вздохнул Шрам. — Или Кленовник становился моим помощником, или Звездный Сумрак снимал меня с поста глашатая. Этого я допустить не мог.

— Мой брат достаточно резок, на то он и Сумрачный кот, а не какой-нибудь рыбомордый, — хмыкнул Дубовый. — Но он не мышеголовый. Ты же не думаешь, что он действительно снял бы тебя с поста?

— Он мог, — мрачно ответил Шрам. — Он не любит, когда ему перечат. Да и глашатай из меня, по его мнению, не лучший. Я для него слишком мягок и дружелюбен.

— Возможно, ты прав, — задумался целитель. — Это могло стать поводом.

— Именно поэтому я пошел на это. И именно поэтому мне придется победить Кленовника, уничтожить его. Он явно замахнулся на большее, чем просто помощник глашатая.

— Я пока не замечал этого, — качнул головой Дубовый. — Как по мне, он просто хочет доказать, что достоин. Ведь в прошлый раз он с позором потерял этот пост. Но у него есть сторонники, это точно. Война, увы, вырастила в некоторых наших воинах вероломных котов. Это уже проблема. Со временем он может почувствовать поддержку и давление с их стороны, после чего начать действовать. Поэтому лучше избавиться от этой возможности заранее.

— Так-то оно так, — вздохнул Шрам, — и у меня не было никаких сожалений на его счет. Он по праву считается самым жестоким и безрассудным воином нашего племени после смерти его отца. Но так было до тех пор, пока у него не появились котята.

— Шра-ам, — протянул Дубовый, — брось ты это! Не стоит об этом думать.

— Ты видел, как он воспитывал своих котят?! Я такой нежности никогда и ни в ком не видел. Я никогда и предположить не мог, что сын Дрозда на такое может быть способен. Уж Дрозд нежностью никогда не отличался, у него были другие наклонности.

— Его в какой-то мере тоже интересовали котята, — хмыкнул целитель.

— Только чужие, — мрачно ответил Шрам.

— И ты веришь в эти сказки от Грозового племени?

— Я лично видел пару раз, как Сосновник предотвращал его попытки. А то, как он убил Грозового оруженосца? То, как он убил Златку? То, как он убил Дождевика? Он никогда не был хорошим воином, но он был и остается самым жестоким и вероломным котом, которого я когда-либо знал. К нему приближается только Гроза Звезд в последние дни жизни. Поэтому от его сына, который унаследовал все это, я и не думал ожидать то, что я видел на протяжении шести лун. Я и подумать не мог, какое горе для него принесет потеря дочери. И до сих пор, когда Шмелегрив уже воин, он общается с ним так, будто это совсем другой Кленовник.

— Но это не меняет его сути.

— Из-за этого мне гораздо сложнее с ним бороться, зная, к чему это приведет.

— Тогда вспомни, что самого умного котенка отдали именно ему на воспитание. И вспомни, что он с ним делает. Двоих отдали тебе и Корню. Ты всегда, как ты говоришь, отличался большей дружелюбностью, чем остальные старшие воины. Корень — сын Сосновника, и он впитал в себя все воспитание отца. Но почему третий — Кленовник? Он хороший воин? Да, в последнее время я вижу сильное улучшение его способностей. Но хороший ли он наставник? Впрочем, мы можем за этим понаблюдать, — Дубовый кивнул на поляну лагеря, которая была хорошо видна из палатки целителя.

Шрам повернулся в ту сторону, куда смотрел целитель и откуда доносились возгласы оруженосцев. Первым на поляну вошел Углегрив, за которым шла взъерошенная Пчелолапа.

— Я не собираюсь тебя слушать, — судя по тону, Углегрив повторял это не в первый раз. — Я сам решаю, как и что делать.

— Ты не можешь решать сам! — вздыбила шерсть Пчелолапа. — Если ты не в курсе, есть такая вещь как Закон. И ты обязан его соблюдать!

— А я не соблюдаю? — поднял бровь Углегрив.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, — поморщилась Пчелолапа. — Поэтому хватит делать вид, что ты мышеголовый барсук.

— Просто оставь меня в покое, — Углегрив начал выходить из себя. — Хватит ходить за мной и говорить, что хорошо, а что плохо. Ты мне не мать!

— Так послушай мать! — вспылила Пчелолапа. — Она скажет тебе то же самое. Или, может быть, спросишь у отца?

Последнее слово заставило Углегрива замолчать и, прищурившись, посмотреть на сестру. Шрам не понял, что это значило, но понял, что Пчелолапа явно была не сильно глупее своего брата. А, может, даже и умнее.

— Ты не собираешься что-нибудь предпринять? — шепотом спросил Дубовый.

— Нет, пусть сами разбираются, — также тихо ответил Шрам. — Хочу посмотреть, к чему это приведет.

— Ты должен понимать, — устало вздохнула Пчелолапа, — что нельзя на тренировке выпускать когти. Как бы сильно тебя ни разозлили, это недопустимо.

— Ты всегда была такой занудой или только сейчас стала? — поморщился Углегрив. — Я сам разберусь, что мне надо, а что нет. Не лезь ко мне.

Пчелолапа зарычала от бессильной злобы. Но сказать ей больше было не чего.

— Ты никогда меня не слушал! — вдруг закричала ученица. — Ты никого не слушал! Тебе не надоело ходить с таким видом, будто ты знаешь все на свете?!

— Хватит верещать, — прошипел Углегрив.

— Нет, ты будешь слушать меня!

— Перестань меня позорить! — Углегрив угрожающе навис над сестрой. — Сказал, замолчи.

— Углегрив! — вдруг раздался голос неподалеку от входа. — Ты, может быть, успокоишься?

— Еще один учитель, — скривился Углегрив. — Вы можете просто оставить меня в покое?

— А ты можешь не быть таким высокомерным? — Тигролап, который, как оказалось, все это время наблюдал за ссорой, подошел к семье.

— Хочешь еще получить? — обнажил клыки Углегрив.

— А ты хочешь получить в ответ? — спокойно отозвался Тигролап. — Не забывай, у меня тоже есть когти.

— Давай проверим, кто из нас сможет их применить?

— Великое Звездное племя, да что с тобой? — поморщился Тигролап. — Когда ты успел превратиться из моего спокойного и умного брата в мышеголового котенка, который только-только вышел из детской?

— Повтори-ка!

— Что повторить? — хлестко спросил Тигролап. — То, что ты кидаешься на всех, кто пытается дать тебе совет? Или то, как ты ведешь себя с семьей? Ладно я, я потерплю. Но как ты смеешь так разговаривать со своей сестрой? Как ты смеешь перечить матери, когда она пытается вернуть тебя в наш мир из твоих непонятных фантазий? А как ты разговариваешь с нашим отцом?

Во второй раз Углегрив поморщился, а Тигролап наклонился к брату и что-то прошептал тому на ухо. Шрам с интересом ждал, чем все закончится. Единственное, что омрачало разговор оруженосцев, была тихонько плачущая Пчелолапа. Глашатай прекрасно знал о том, что его ученица может заплакать из-за ерунды, но ему всегда было тяжело смотреть на ее слезы.

— Ты прав, — Углегрив повесил голову, а Шрам чуть не подавился от удивления принесенной Дубовым лягушкой. — Простите меня.

— И ты нас, — кивнул Тигролап. — Мы семья и должны держаться вместе, а не цапаться из-за всяких мелочей. Пойдем погуляем? — оруженосец посмотрел на Углегрива. — А ты расскажешь нам про свой необычный сон и тот странный лес.

— Пошли, — оживился Углегрив.

Трое оруженосцев покинули лагерь, а Шрам задумчиво посмотрел на целителя.

— Уж прости, но я должен повторить и удостовериться, что ты услышал меня, — произнес Дубовый. — Ни при каких обстоятельствах не иди против Остролапа. По крайней мере, пока принимаешь от него помощь. У тебя не тот ум, чтобы таким образом сражаться с ним.

— Я не буду идти против Остролапа, мне это не нужно, — кивнул Шрам. — Мы будем какое-то время идти вместе, после чего наши пути разойдутся. И я прекрасно знаю, что у меня не такой ум, да и опыта нет.

— Зато Углегрив, кажется, когда вырастет, сможет неплохо противостоять козням Грозового глашатая.

— Углегрив… — задумчиво произнес Шрам.

— Тебя то-то волнует?

— Я давно заметил, что эти трое мало похожи на своих родителей. Ни Черныш, ни Песчаная никогда не отличались своими умственными способностями. Они хорошие и преданные воины, но они не сравнятся даже с Кленовником, уже не говоря о его брате. А когда я начал тренировать Пчелолапу, различия стали еще более заметны.

— Что ты хочешь сказать? — задумался Дубовый. — Что они не дети Песчаной? Но это невозможно, я сам принимал у нее роды.

— Отец не Черныш.

— Кто же тогда? — недоуменно спросил целитель. — Они похожи на обоих родителей как две капли дождя.

— Они похожи только на Песчаную, — не согласился Шрам.

— Но какой смысл врать всему племени? — зрачки Дубового расширились от догадки. — Смысл будет, только если котята полукровки.

Шрам задумчиво кивнул.

— В любом случае сейчас нет времени разбираться, — сказал Дубовый. — Тебе скоро нужно идти на встречу.

— Я назначу патруль, — кивнул Шрам. — Увидимся.

— Расскажешь все.

Глашатай наклонил голову в знак согласия и вышел из палатки.

* * *

Остролап стоял в незнакомом ему месте. Вокруг был легкий сумрак, из-за чего тот предположил, что снова попал в Сумрачный лес. Но в этом месте не пахло гнилыми папоротниками, да и звезды светили над головой.

«Где же я?» — недоуменно вертел головой Остролап. Ответа пока что не было, поэтому можно было осмотреться.

Создавалось ощущение, что он находится на своей территории, в своем лесу, но в том уголке, куда никогда не заходил. И это место действительно было уголком: спиной Остролап упирался во что-то твердое, а вид спереди заграждал раскидистый куст какого-то растения. Несмотря на то, что все небо было усыпано многочисленными звездами, в этом месте было достаточно темно, чтобы глашатай не мог различить, что за куст перед ним.

Долго гадать ему не пришлось, потому что растение зашуршало и к нему вышел толстый серый кот, от которого едва исходило свечение. Остролап опешил: неужели это кот из Звездного племени? Но почему тогда он такой толстый? Лесные коты никогда такими не были даже в самые сытые времена.

— Ты кто? — напрямую спросил Остролап.

— Это не важно, — быстро зашептал странный кот. — И не важно, как меня зовут, — недовольно бросил тот, видя, как Остролап открывает пасть. — У меня очень мало времени. Нас не должны видеть, поэтому просто слушай, что я скажу. Ты должен кое-что знать. Ни один предводитель за последние много лун не умер сам. На вас наложено, как бы это назвать… проклятие. А ты избран… — кот повернул голову к кусту, после чего начал вталкивать Остролапа в скалу. — Они идут. Нас не должны видеть. Уходи.

— Но тут скала… — не понял Остролап, но, не успев договорить, он начал куда-то проваливаться, и все заволокло темнотой.

Остролап ничего не понимал. Какой-то странный толстый кот пришел к нему во сне. Место, в котором это произошло, сильно напоминало Звездное племя, как и сам кот, но ни кот, ни место не являлись тем, чем казались. Так казалось Остролапу. Кто их не должен был видеть? Очевидно, какие-то другие коты. Звездное племя? Значит, это место все же являлось каким-то угодьем предков. Но почему там было темно, ведь в Звездном племени всегда царил приятный легкий полумрак? И для чего он, обычный воин, избран? Слишком много вопросов и ни одного ответа. Значит, придется ждать следующего прихода кота. А в том, что он будет, Остролап не сомневался, ведь не может же толстый кот оставить «избранного» в неведении.

— Ты бормотал во сне, — бросила Пепельная, сортируя принесенные травы.

— В самом деле? — Остролап потянулся, поморщившись от неприятной боли в ранах.

— Нужно сменить повязку.

Глашатай послушно встал и дождался, пока целительница обмазывала его только что пережеванными травами.

— Всегда удивлялась тому, как на тебе все долго заживает, — хмыкнула целительница. — Никто больше не может этим похвастаться.

— Это все для того, чтобы проводить больше времени с тобой, — подмигнул ей Остролап.

— Мышеголовый, — хихикнула целительница.

— Пора возвращаться к обязанностям, — сказал Остролап.

— Подожди. Пока все не обработаю, не пущу.

— Ладно, ладно, только не ворчи.

— Можешь пока рассказать, что тебе такого приснилось.

— Я и сам не знаю, — честно признался Остролап.

— А вот и неправда. Наверняка Комета приходила к тебе.

— Причем тут Комета? — удивился Остролап.

— Ты думаешь, что я слепая и не вижу, как вы друг на друга смотрите? — лукаво спросила Пепельная.

— Она давно призналась, что любит меня. Но насчет себя я такого сказать не могу.

— Разве? — целительница хитро прищурилась. — Мне можешь не врать, я тебя насквозь вижу.

— Я не знаю, — вздохнул Остролап. — Комета хорошая кошка. Даже очень. Мы много времени проводим вместе, о многом говорим. И мне приятно разговаривать с ней. Но я не могу сказать, что я люблю ее. По крайней мере, как кошку. Но в этом я тоже не уверен. Я ни в чем не уверен.

— За тебя говорит твоя утрата, — серьезно сказала Пепельная. — Душевные раны, они как и настоящие, постепенно затягиваются, оставляя шрам. Не затянувшаяся рана будет тревожить ее обладателя до тех пор, пока не затянется. Но любой кот может терпеть боль, идти вперед, несмотря на раненую лапу. Так же и с душевной раной.

— Однако любая рана может загноиться, — невесело хмыкнул глашатай.

— Любовь лечит, Остролап, — тепло сказала Пепельная. — Если ты впустишь ее в свое сердце, то очень скоро твоя душевная боль ослабнет. Она не исчезнет полностью, нет, потому что рана глубокая. Но легче тебе точно станет.

— Возможно, ты и права, — Остролап зажмурился. — Но я до сих пор не могу избавиться от чувства предательства. Я не хочу предавать ни Стрелу, ни память о ней.

— Я уверена, что она всем сердцем желала тебе добра. Поэтому послушай еще одну кошку, которая хочет того же. Остролап, я хочу, чтобы ты был счастлив. Я хочу, чтобы каждый рассвет ты встречал с улыбкой, а на душе вместо боли была радость. И я уверена, что Стрела хотела этого и хочет до сих пор. Хоть и не может дать этого. Я ее в какой-то мере понимаю.

— Я не знаю, — Остролап повесил голову.

— Ты должен признаться в первую очередь себе. Точнее, ответить на вопрос: чувствуешь ты что-то к Комете или нет. И ответ должен быть честным. А когда будешь знать, можно будет двигаться дальше.

— Я подумаю над этим, — пообещал глашатай.

— Вот и славно. Теперь можешь идти выполнять свои обязанности.

— Спасибо, — Остролап потерся носом о нос целительницы и вышел из палатки.

Пока он спал и говорил с Пепельной, внезапно стало вечереть. Всегда, когда Остролап был ранен и была возможность, он старался как можно больше спать. Так заживало гораздо быстрее.

Выйдя на поляну, Остролап с удивлением заметил Ястребка, спешащего с мышью в зубах в палатку старейшин.

«Что это с ним?» — недоуменно подумал наставник.

Ястребок не то чтобы не отличался дружелюбием к соплеменникам, он их практически ненавидел, признавая только брата и сестру. А тут вдруг сам идет к старейшинам, да еще и мышь им тащит. Что-то здесь было не так. Остролап аккуратно, чтобы его злобный оруженосец не заметил, подкрался к палатке. Из нее доносилась оживленная беседа.

— Спасибо, милый, — проворковала Гладкая. — Если бы не ты, мы бы уже с голоду померли. Никто не заботится, никому мы не нужны.

— Хватит причитать, — донесся голос Чеснока. — Все у нас хорошо. Но тебе мы рады, проходи.

Послышались неуверенные шажки Ястребка.

— Что тебе на этот раз рассказать? — спросила Гладкая, жуя принесенную добычу. — У нас в запасе много историй.

— Я бы хотел побольше узнать о племени, — попросил Ястребок. — Мне очень непривычно, что к нам, к чужакам, так дружелюбно относятся…

— Что за вздор? — возмутилась Гладкая. — Какие же вы чужаки, если вы такие же наши соплеменники, как и другие коты?

— Но ведь мы бродяги…

— Главное не то, какого ты происхождения, а то, как ты себя ведешь. К примеру, был у нас кот, которого звали Грозный.

Остролапа передернуло, когда он услышал, казалось, забытое имя, а шерсть на загривке начала непроизвольно подниматься.

— Он родился в племени и был лесным котом. Более плохого кота я в жизни не видела!

— Не надо разговаривать со мной как с котенком, — мягко попросил Ястребок.

«Он так умеет?! — Остролап окончательно перестал что-либо понимать. — Он умеет нормально, не угрожая и не шипя, разговаривать, еще и так спокойно! Поразительно».

— Считаешь себя взрослым? — хмыкнул Чеснок. — Поверь, во взрослой жизни нет ничего хорошего. Одни ошибки и разочарования.

— Я не считаю себя взрослым. Но за мою жизнь произошло очень много событий, так что я и не котенок.

— Что же с тобой такого происходило? — поинтересовалась Гладкая.

— Наша мать не дала нам имен, называя «детьми» или «котятами», использовала нас для достижения своих целей и много всего другого.

— Какой ужас! — воскликнула Гладкая.

— Ты что-то рассказывала, — напомнил ей Ястребок.

— Ах да. Так вот, был Грозный. Он всегда казался верным воином, но за спиной у соплеменников устроил покушение на нашего глашатая. Так же он виновен в смерти еще одного нашего кота и пытался убить твоего наставника.

— Жаль, что не убил, — злобно кинул Ястребок.

«Что-то все-таки остается неизменным», — хмыкнул про себя Остролап.

— Остролап, к твоему сведению, тоже был бродягой, — заметил Чеснок.

— Остролап?! — опешил оруженосец.

— Да. Его принесла Комета, когда тот был новорожденным котенком, — начал Чеснок. — И, скажу честно, я всегда относился к бродягам не как к котам. Максимум как к крысам. И в Остролапе я не видел никого другого. Но время показало, что бродяга может быть гораздо сильнее предан племени и своим котам, чем чистокровный кот.

Остролап был приятно удивлен мнением о себе. Особенно учитывая, что это было мнение Чеснока.

— Уж не знаю, из-за чего ты так взъелся на него, но я с уверенностью могу сказать, что Остролап — один из самых лучших котов, которых я знала, — заявила Гладкая.

— Он убил мою мать, — глухо сказал Ястребок.

— Э… Остролап? — опешила Гладкая. — Он не мог такого сделать, ты что-то перепутал.

— Я лично видел, — ответил оруженосец. — Она попыталась атаковать, а он убил ее.

— Значит, он защищался, — сказал Чеснок. — Это многое меняет.

— Что же это меняет?! — прошипел Ястребок.

— А то, что между убийством из удовольствия или какой-то другой причины и убийством во время защиты огромная разница. Если бы он убил ее просто так, то это был бы очень гнусный поступок. А так он просто защищался. Я понимаю, что она была твоей матерью, но ты сам сказал, что атаковала она. Такое, увы, иногда случается.

Остролапу стало не по себе. Ведь он убил Мию не потому, что она на него прыгнула. Вернее, он вынудил это сделать, спровоцировал ее. Он изначально хотел сделать то, что сделал. На душе у глашатая сделалось гадко. Он прекрасно понимал, что выбора тогда у него не было, но эмоциям было все равно.

— Пойми, Ястребок, Остролап хочет для тебя лучшего, — сказала Гладкая. — Он прекрасный наставник, который уже воспитал прекрасного воина. Совсем скоро еще один его воспитанник станет воителем. И я вижу, какими он их воспитал. Тебе нужно найти с ним общий язык, а потом даже подружиться. Теперь он заменяет тебе и отца, и мать. И Остролап как никто другой знает, каково это: расти без родителей. У тебя есть брат и сестра, а у него не было никого в племени. А потом его стал воспитывать Дождевик и заменил ему отца.

— Дождевик — это ваш глашатай, которого убил Грозный? — спросил Ястребок.

— Как ты догадался? — удивилась Гладкая.

— Я не мышеголовый, — хмыкнул оруженосец. — А из-за чего он так поступил? Хотел занять его место?

— Это долго рассказывать, — заметила Гладкая. — Так что устраивайся поудобнее. Мы тебе расскажем про то, каким был наш предыдущий предводитель и другие коты, которых сейчас нет с нами, про раскол в племени и какую роль сыграл в этом твой наставник.

— Это будет очень интересно!

Остролап почти наяву увидел, как его ученик нетерпеливо ерзает на месте, устраиваясь поудобнее. Наставник тепло улыбнулся и отошел от палатки. В нем поселилось странное ощущение: еще недавно он также сидел рядом с Гладкой, Зубастым и Кисточником и слушал захватывающие дух истории о кровожадном Звездном Рыке и его жестоком сыне. А теперь Остролап сам являлся частью этой самой истории, которую рассказывают старейшины.

«Как быстро летит время».

Глашатай поспешил отмести лишние мысли и пошел к выходу из лагеря. Ему предстояло два нелегких разговора. А после них еще более нелегкое время. Серьезная опасность нависла над его племенем, а он вместо того, чтобы избежать ее, наоборот толкал племя в бездну. Но он был почти уверен, что риск и его старания будут оправданы. Почти.

Темная морозная ночь упала на племенные территории. И без того неяркую луну заволокло тучами. Шел снег. Одноух, поежившись, вышел из лагеря. Предводителю он сказал, что попробует порыбачить и разбить лед в оставшихся лунках, если он там появился. Разумеется, сначала он отправился к лункам. Его спутниками были лишь тишина и легкие дуновения ветерка, сопровождавшиеся колыханием камыша и поскрипыванием деревьев. Снежная подстилка неприятно холодила онемевшие от холода лапы.

Закончив с одним делом, Речной воин пошел к поляне Четырех Деревьев. Ему нужно было любыми способами точно узнать, замерзла ли река на территории Грозовых котов, ведь любая разведка приведет к исчезновению эффекта внезапности. Более того, узнав о намерениях Речных котов, Грозовое племя может первыми атаковать их. Один на один даже против ослабленных Великой битвой котов Речное племя не выстоит. Оставалось только довериться словам Остролапа. Но Одноух не сомневался, что сможет выудить из наглого воина нужную ему информацию. Одноух был гораздо старше и опытнее молодого воителя, он знал, как и на что нужно надавить.

Однако полностью расслабиться он тоже не мог. Остролап, хоть и был молод, обладал острым умом, поэтому если Одноух позволит себе сболтнуть лишнего, Грозовой глашатай поймет, что что-то не так.

Одноух подошел к месту встречи. Луна ненадолго вышла из-за туч, а ее свет озарял поляну Совета. Остролап, стоявший и ежившийся от проникающего под шерсть ледяного ветра посередине поляны, казалось, купался в лучах лунного света. Его черную шерсть слегка припорошил снег, который отражал свет, падающий на него. Из-за этого создавалось некое ощущение загадочности его фигуры. Одноух в первый миг даже подумал о том, что перед ним Звездный воитель. Под шкурой поползли мурашки от неприятного предчувствия. Но он быстро откинул его и вышел на поляну.

— Здравствуй, Одноух, — качнул головой Остролап, из-за чего с его макушки слетело несколько снежинок. — Я уж думал, что ты не придешь.

— Я подумал над твоими словами, — ответил Речной воитель. — И понял, что ты прав.

Остролап, неумело скрывая эмоции, довольно кивнул. Одноух прекрасно понимал, что если Остролап будет думать, что владеет ситуацией, а его собеседник просит у того помощи, то он будет более сговорчив. Именно это и нужно было Одноуху.

— В чем же я был прав?

— В том, что племени не нужен предводитель, который вредит своим котам.

— Ты намекаешь на Звездного Гребня?

— Я ни на кого не намекаю, — наклонил голову Одноух. — Просто говорю, что ты был прав. Что же касается Звездного Гребня, — это моя проблема, но точно не твоя.

— Я это понимаю. Но я повторю, нам гораздо более выгодно, когда наш сосед решает все вопросы мирно, а не когтями. Поэтому если что-то будет происходить, мы можем помочь.

— Лезешь в дела соседей? — прищурился Одноух.

— Помогаю им, — пожал плечами Остролап. — Это гораздо интереснее, чем сражаться. Поэтому можешь сказать своим котам, что они могут получить от нас помощь. Судя по твоему виду, вам сейчас приходится туго.

— Справляемся, — хмыкнул Одноух. — Но от помощи не отказались бы. Если бы вы смогли позволить нам хотя бы раз в день ловить на вашем берегу рыбу, мы были бы очень благодарны.

— Я поговорю об этом с Кометой, — кивнул Остролап.

«Великолепно! — Одноух едва не заплясал от радости. — Он только что признал, что у них есть рыба. Значит, на их стороне реки есть хотя бы несколько лунок. Остролап оказался гораздо глупее, чем о нем говорят».

— Спасибо, — с достоинством кивнул Одноух. — Я поговорю с предводителем.

— Знаешь, — вдруг сказал Остролап и поднял голову к серому небу, — после нашего разговора я думал о вашем племени. И о вашем предводителе. Ты не подумай, я ни на что не намекаю, просто излагаю свои мысли. Я много раз слышал о Звездном Пятне, о том, как его уважали все племена. И это я слышал в своем племени, которое дружелюбием к вам никогда не отличалось. По словам моих котов я понял, что он был именно тем предводителем, который должен стоять во главе любого племени.

— К чему ты клонишь?

— К тому, что как только пришел Звездный Гребень, твои коты превратились в совсем другое племя.

— Это не мои коты, — уточнил Одноух.

— При нынешнем предводителе вы стали чаще нападать, а не обороняться, — как будто не слыша слов собеседника, продолжил Остролап. — При этом ни одно нападение не увенчалось успехом. Он здорово ослабил твое племя.

— У разных предводителей разный подход к жизни племени.

— Согласен. И я в какой-то момент сравнил Звездного Гребня со Звездным Сумраком. Сумрачный предводитель никогда не отличался дружелюбием. Наоборот, для него лучше сразу выпускать когти и бросаться на обидчика, вместо того, чтобы говорить с ним. Для меня он и твой предводитель в этом похожи. Однако когда Звездный Сумрак нападал на нас, он довольно часто выигрывал сражения, отнимая наши территории. И жизни наших котов. для нас, разумеется, это было очень плохо. Но для Сумрачного племени в этом была выгода. Звездный Гребень же делал то же самое, только вот ни разу его атака не увенчалась успехом. При нем вы не смогли отнять ни клочка земли у соседей, хоть и нападали на них. И именно при нем вы потеряли Нагретые Камни. Но он не только не смог подготовить племя к нападению. Он не смог и защищать свою территорию, из-за чего вы были вынуждены сражаться на стороне Грозного племени в Великой битве. Более того, нападая на нас вместе с племенем Теней, Звездный Гребень проявил трусость и сбежал, оставив союзников наедине с двумя племенами. Это подорвало доверие Звездного Сумрака к вашему племени, из-за чего теперь он считает вас врагами. Вот и получается, что твой предводитель плох и в нападении, и в защите, и в качестве союзника.

«А малец все же знает, куда надавить», — подумал Одноух.

— Я это и без тебя знаю, — вздохнул он.

— Из всех этих мыслей у меня родился вопрос: неужели твоим котам нравится такое отношение к себе?

— Это не мои коты, — повторил Одноух.

— В мое время, — Остролап снова не услышал своего собеседника, — когда Гроза Звезд решил снова развязать бессмысленную войну с племенем Теней, я и другие коты были недовольны этим. Но тогда мы выигрывали, а наше племя было сильнейшем в лесу. Из-за этого у предводителя была поддержка нескольких воинов. Но если бы мы постоянно нападали, при этом ничего не получая, кроме ран и усталости, недовольных было бы гораздо больше. Тогда, вполне возможно, не было бы никакой битвы, а все решилось бы в лагере. Так было со Звездной Ночью. Все племя устало от постоянных битв. Оно устало даже тогда, когда территория Грозного племени простиралась далеко за Гремящую Тропу, аж до племени Ветра.

— Ты судишь по ситуации в твоем племени, не зная всего, что происходит в других, — покачал головой Одноух. — Так делать нельзя.

— Я в чем-то неправ? — поднял брови Остролап.

Одноух понял, что его собеседник переиграл его. Остролап привел факты, с которыми было крайне сложно, да и попросту не нужно спорить. И как бы Одноух ни хотел обратного, ему пришлось согласиться.

— Ты прав. Но я говорю про свое племя. Ты не знаешь всего, что происходит у нас, так же как и я не знаю про вас.

— Не всегда нужно знать все. Иногда достаточно видеть главное. А главное здесь то, что Звездный Гребень не принес своему племени ничего, кроме ослабления. Я не прав?

Одноух едва не зарычал от гнева.

— Тебя это не касается, — процедил он.

— Значит, прав, — пожал плечами Остролап.

— Не нужно лезть в дела моего племени. Это может плохо для тебя кончиться.

— Не нужно угрожать, Одноух. Я, как уже говорил, не собираюсь вмешиваться в вашу жизнь. Просто мне не понятно, неужели твои коты довольны своим предводителем, который не принес им ничего, кроме презрения со стороны других племен?

— Это не мои коты, — в очередной раз повторил Одноух. — Хватит так говорить, я обычный воин.

— Все можно исправить, — хмыкнул Остролап. — У меня, увы, есть опыт, и я могу с уверенностью сказать, что если оставить все как есть, будет только хуже.

— Ты не внесешь разлад в мое племя, — прорычал Одноух.

Он прекрасно понимал, что Остролап специально выводит его из себя, но ничего не мог с собой поделать.

— Не внесу, — усмехнулся Грозовой глашатай. — Это сделаешь ты.

— Что ты сказал? — Одноуху становилось все сложнее контролировать себя, однако он знал, что этим Остролап хочет сделать вид, будто он тут главный, подчинить Одноуха своему мнению.

— Не нужно злиться. Я лишь говорю о том, что твое племя, твои коты очень слабы. Это было видно даже на Совете. Речные воины были самими тощими среди остальных. Вы явно не в лучшей форме. Вы голодаете. И если Звездный Гребень решит напасть на кого-то из соседей, будь то мы или племя Теней, для племени это будет почти равносильно гибели. Но ты можешь избежать этого.

«Теперь все понятно, — Одноух заметно успокоился, но на смену гневу пришла настороженность. — Кажется, он догадывается о том, что мы были бы не против забрать обратно Нагретые Камни. И он намекает на то, что Грозовое племя готово к этому. А делает он это для того, чтобы мы не решились на них нападать. Перестраховывается. А это значит только одно: они не готовы к нападению. — Одноух мысленно оскалился. — Какой же ты предсказуемый, Остролап. Своими несколькими словами вместо того, чтобы обезопасить свое племя, наоборот подставил его под удар, дав понять, что сейчас лучшее время для нападения. Тупой Грозовой кот, как и все его соплеменники. Только и могут строить из себя всезнаек».

Все эти мысли пронеслись в голове Одноуха за пару секунд, и сейчас он мысленно праздновал победу над Остролапом. Осталось сделать последнее: усыпить бдительность мышеголового юнца, чтобы нападение было еще большей неожиданностью. А сделать это можно было очень легко. Достаточно было просто намекнуть на то, что Остролап прав, а Речное племя в упадке.

— Не зря в лесу говорят о том, что ты умен, — Одноух горестно вздохнул и слегка опустил голову. — Ты прав, но не во всем. Звездный Гребень не мышеголовый, и он прекрасно понимает, что сражаться сейчас совсем не время. Думаю, это понимаете и вы.

— Мы вообще не сторонники сражений, — кивнул Остролап. — Мне больше нравится решать спорные ситуации словами.

— Мне тоже, — согласился Одноух.

Остролап вдруг задумался. Одноух пристально наблюдал за собеседником. Это, к счастью, продлилось недолго.

— Ко мне во сне приходил кот из Звездного племени, — сказал Остролап.

— Не нужно мне рассказывать сказки, Остролап, я уже не котенок, — хмыкнул Одноух.

— Это, увы, не сказки.

— И как же он выглядел?

— Мы стояли на поляне, залитой светом бесчисленных звезд. Сам воитель был большим серым котом. На вид ему было года три, однако глаза светились такой мудростью, какую я никогда не видел.

— Почему ты вдруг решил мне это рассказать?

— Мне очень не понравилось, что он мне поведал.

— И что же он такого рассказал, что ты решил посвятить в это меня? И не закрадывалась ли в твою голову мысль о том, что это просто твоя фантазия?

— Я тоже поначалу думал, что это был просто сон, — все так же задумчиво проговорил Остролап. — Но то, что я уже знаю, наталкивает на мысль, что его слова правда.

— Я весь в нетерпении, — как можно тщательнее скрывая насмешку, сказал Одноух.

— Он сказал, что ни один из предводителей за долгое время не умер своей смертью.

— Что это значит? — не понял Одноух.

— А то, что все они были убиты. Или глашатаями, или в бою. Это он не уточнял.

— Ты хочешь сказать, что Звездный Гребень убил Звездное Пятно? — прищурился Одноух. — Надеюсь, что ты даже не думал об этом.

— Здесь я не могу судить. Это как раз тот случай, когда надо знать обстановку в племени. Но у меня не было причин не верить ему. Все наши предыдущие предводители, скольких я знал, пришли к власти, убив предшественника. Комета, увы, не исключение, хотя это сделал и я. Звездный Ветер тоже убил предыдущего предводителя, пусть и при других обстоятельствах. Звездный Сумрак также пришел к власти.

— Откуда ты это все знаешь?

— Говорил с котами, — пожал плечами Остролап. — Я не говорю о том, что Звездный Гребень сделал то же. Я лишь прошу о том, чтобы ты подумал, способен ли он на такое. И так ли тяжело болел твой предыдущий предводитель, чтобы ваша целительница не справилась с этим.

— Хорошо, я подумаю, — сухо ответил Одноух.

— Что ж, вот мы и поговорили. Надеюсь, ты смог услышать меня. Я всегда буду заинтересован в том, чтобы мой сосед был мирным. Так что, если вдруг будет нужна помощь, мы готовы ее оказать.

— Спасибо, — слегка поклонился Одноух.

Он хотел было что-то сказать, но быстро понял, что говорить должен Остролап. Грозовой кот должен думать, что сейчас он главный и именно он диктует условия. А Одноух подчиняется «умному» воителю.

— Тогда встретимся здесь же через три рассвета. Ты, поговорив со своими котами, скажешь мне свое решение.

— Хорошо, Остролап, — Одноух вновь слегка склонил голову в знак уважения.

«Какой же он мышеголовый, — внешне Одноух был спокоен и не выражал никаких эмоций, кроме уважения. Однако внутри он почти хохотал, что давно с ним не было. — Он правда решил, что я подчиняюсь ему. Какой же мышеголовый. И он думает, что мне действительно будет нужна эта встреча? Еще и сказку мне рассказал. У него точно осы в голове!»

Но сомнения насчет Звездного Гребня все же поселились в нем. Мог ли он так поступить?

— Тогда прощаемся, — заявил Остролап.

— Через три рассвета здесь, — кивнул Одноух и развернулся, чтобы идти на свою территорию.

И чтобы Остролап не увидел довольную и хищную улыбку его собеседника.

* * *

Шрам сидел под кустом целую вечность. За все это время он, казалось, прирос к земле. И без того непослушные лапы онемели совсем, и теперь он не чувствовал даже холода, исходящего от промерзшей почвы. Небольшой слой снега растаял от тепла Шрама, намочив его, после чего, естественно, мокрая шерсть замерзла, превратившись в сплошной слой льда. Но несмотря на все неудобства, Шрам не собирался шевелиться. Ему было не нужно, чтобы его увидел собеседник Остролапа.

По фигуре кота, которого Сумрачный глашатай почти не видел, он догадался, что это, скорее всего, Одноух. Но что потребовалось Остролапу от старого кота? Он наверняка что-то задумал и теперь приводил свой план в действие, но суть этого плана ускользала от Шрама. Сговориться с Одноухом точно не получится, это Шрам знал точно. Речной кот слишком сильно любил свое племя, чтобы позволить себя втянуть во что-то, связанное с предательством. А если не будет предательства племени, какая польза от разговора с ним? Более того, Остролап почему-то не стал скрывать от Шрама своей встречи. Он с самого начала сказал, что будет разговаривать с кем-то, однако он вполне мог утаить, с кем. Но он этого не сделал. Хотел показать, что доверяет Шраму, расположить его к себе?

После ухода Речного кота Остролап остался недвижим, над чем-то размышляя. Глашатай племени Теней, в отличие от Одноуха, не собирался выходить на середину поляны. Поэтому решил дождаться Остролапа.

«Надеюсь, это будет стоить моих страданий», — недовольно подумал Шрам и, наконец, поерзал на месте, разминая затекшие конечности.

Они этого не одобрили о отозвались болью.

Остролап достаточно быстро оживился и пошел прямо к кусту, где сидел Шрам. Больше скрываться смысла не было, поэтому он выполз из-под своего укрытия и стал разминать лапы.

— Привет, Шрам, — задумчиво бросил Остролап.

— Привет, Остролап. Как ты узнал, где я, если все время находился спиной ко мне?

— Не забывай, я все вижу, — протянул Грозовой глашатай, после чего легонько усмехнулся: — Я видел, как ты пришел сюда.

Шрам хохотнул:

— Я уж думал, у тебя действительно есть какой-то дар Звездного племени.

— Было бы неплохо, — улыбнулся Остролап.

— Почему ты не стал скрывать, что встречался с Одноухом? — спросил Шрам.

— Мы ведь союзники, — ответил Остролап. — На какое-то время. А значит, должны доверять друг другу.

— Я так и подумал. Что же ты задумал на этот раз?

— Не буду раскрывать подробностей, — увильнул от ответа Остролап.

— Но Речное племя — и мой сосед.

— Тогда тебе понравится результат, если я добьюсь своего.

— Увидим.

— Перед тем, как мы перейдем к теме нашей встречи, я хотел бы кое-что уточнить у тебя. Не сочти за дерзость, я просто хочу знать.

— Говори, — насторожился Шрам.

— Звездный Сумрак виновен в смерти предыдущего предводителя?

— Откуда ты… — Шрам осекся. — Это тебя не касается.

— Он его убил, — догадался Остролап. — Значит, это правда.

— Кто тебе это сказал? — нахмурился Шрам.

— Ты, только что, — хмыкнул Грозовой глашатай. — До этого были лишь догадки. Возможно, когда-нибудь я с тобой ими поделюсь. В конце концов, я никак не смогу использовать это против тебя и племени Теней, поэтому, может, расскажешь поподробнее? Очень интересно.

Шрам задумался. Эта информация действительно не представляла никакой ценности. Почему бы не потешить любопытство Остролапа. Ведь союзники должны доверять друг другу.

— Тогда предводителем была Звездная Капля. До нее и при ней у нас была своего рода традиция. Когда у предводителя оставалась последняя жизнь, а власть его слабела, глашатай мог вызвать его на поединок. По его итогу у нас или появлялся новый предводитель, или неудачливый глашатай с позором изгонялся из племени. Так произошло и со Звездной Каплей.

— Значит, это было и до нее, — задумчиво кивнул Остролап. — Все понятно. Но Звездный Сумрак наверняка отменил эту традицию?

— Да. Он решил, что предводителем должен становиться тот, кто достоин, а не тот, кто сильнее. И произойти это должно тогда, когда наступит время, а не по прихоти глашатая.

— Разумно.

— Теперь перейдем к моей проблеме? — слегка сконфуженно улыбнулся Шрам.

— Давай. Только для начала ты мне должен рассказать все про нашего противника.

— Нашего? — прищурился Шрам.

— Мы ведь временные союзники, забыл? — хмыкнул Остролап. — Тем более, я давно поклялся, что убью его. Я готов потерпеть легкую горечь от того, что умрет он не от моей лапы.

— Я не собираюсь убивать его! — возмутился Шрам.

— А я и не говорил про тебя.

— Что ты хочешь знать? — вздохнул Шрам.

— Всю его жизнь. Можно без подробностей, но я должен лучше понимать, что это за кот.

— Они с братом родились у Дрозда и примерно такой же вероломной кошки, поэтому, я думаю, как его воспитывали, ты представляешь. Когда его сделали оруженосцем, Дрозд настоял, чтобы он обучал сына. Сумеречника отдали Сосновнику. На этом их пути разошлись. Они до сих пор любят друг друга, но выросли они совершенно разными. Дрозд никогда не был хорошим воителем, это ты доказал на своем примере, поэтому и Кленовник до последнего времени не отличался боевыми навыками.

— До последнего времени? — уточнил Остролап.

— Да. Видимо, он где-то тренируется, и, судя по всему, делает это один. Потому что никто из племени не признался, что тренировался с ним.

— Интересно, — прищурился Остролап.

— Улучшение его навыков я заметил где-то полсезона назад.

— Примерно тогда, когда он стал наставником?

— Хм. Вполне возможно.

— Продолжай, — попросил Остролап.

— Как только он стал воителем, на нас напало ваше племя.

— Не наше, — помотал головой Остролап. — Это было Грозное племя.

— А в чем разница? — не понял Шрам.

— Что было в Грозном племени, там и осталось. Сейчас мы совсем иное племя.

— Как скажешь, — пожал плечами Шрам. — В том нападении принимало участие пятеро оруженосцев. Кленовник помог своему отцу убить одного, после чего принялся за второго. Это был приказ Белоуха, он был тогда глашатаем.

— Да, я знаю.

— Сам Белоух убил второго оруженосца, а Кленовник помог еще одному нашему воину убить третьего. Когда вспоминаю, до сих пор мурашки идут по телу.

— Странно слышать это от Сумрачного воина, — хмыкнул Остролап.

— Если воин племени Теней, это не значит, что он должен быть убийцей. Он может быть грубым или сварливым, такая уж у нас природа. Но вероломных котов, которые хуже лис, нормальные Сумрачные воины ненавидят также, как и в остальных племенах.

— Я знаю.

Шрам недоверчиво прищурился.

— Это логично, — пожал плечами Остролап. — В противном случае вас бы уже давно выгнали из леса.

— Теперь уже странно мне, — ухмыльнулся Шрам. — Впервые слышу что-то подобное не от соплеменника.

— Я стараюсь не думать о всех котах какого-то племени на примере одного. И не давать разные прозвища.

— Это похвально. А какие прозвища ты имеешь в виду?

— К примеру, рыбомордые.

— По-моему, прозвища — это весело. Сразу понимаешь, о каком племени идет речь.

— Мы отвлеклись, — напомнил Остролап.

— Кленовник вырос именно тем, кем его растил Дрозд, — убийцей. После гибели отца он стал еще хуже. Он труслив, тщеславен и готов на самую мерзкую подлость. Но когда дело касается семьи, я не видел кота более нежного и внимательного.

— Чего? — поперхнулся Остролап.

— Когда у него родились котята, он постоянно возился с ними, играл в игры, которые они ему предложат. Никогда не думал, что скажу это, но как отец он был примером для всех нас. Когда Гроза Звезд убил его дочь, это сильно его подкосило. Я впервые видел, чтобы Кленовник горевал, да еще как. Он не ел почти пять рассветов. Со Шмелелапом он до сих пор общается очень хорошо, при этом, как ни странно, не учит его жестокости. Но вот с Углегривом дело обстоит иначе.

Шраму показалось, или Остролап на мгновение напрягся? Это было слишком мимолетно, чтобы сказать наверняка, но мысли все равно закрались.

«Он и Песчаная? Быть этого не может, она его ненавидит. Первым убитым Остролапом котом был ее брат. Мне просто показалось».

На этом Шрам успокоился.

— В очередной раз убеждаюсь, что не бывает однозначно хороших или плохих котов, — сказал Остролап.

— Дрозд был однозначно плохим, — не согласился Шрам. — У других подобных ему котов в основном есть преданность племени. Он же думал только о себе. Ему было плевать на приказы, которые ему не нравились. Сосновник постоянно воевал с ним, нередко применяя силу. Он успокаивался и начинал слушать, только когда получал пару шрамов. За всю жизнь я не помню ни одного хорошего поступка от него.

— Везде есть исключения, — согласился Остролап. — Но, как я уже говорил, нельзя судить всех котов по одному неудачному или удачному примеру.

— Согласен.

— А что насчет власти? Как он к ней относится?

— Я его уже назначал своим помощником, но он не оправдал моих ожиданий. Я надеялся, что его желание возвеличить племя будет полезным. Но оно только нанесло вред. Сейчас же он всеми силами пытается доказать, что достоин этого поста. И у него неплохо выходит. Но вот когда он укрепится, когда племя вновь поверит в него, то он легко пойдет дальше. Вряд ли он остановится на помощнике глашатая. Он достаточно тщеславен, чтобы желать стать глашатаем, а после и предводителем.

— Если такое произойдет, в лесу снова будет война.

— Это и ежу понятно, — кивнул Шрам. — Поэтому для блага обеих племен нам надо его остановить. Поэтому я здесь.

— Дай мне время подумать.

Остролап замолчал, размышляя над словами Шрама, пока тот всматривался в небо, силясь разглядеть сквозь тучи хоть одну звездочку. Но сегодня предки оставили своих потомков без внимания. Хорошо ли то, что он делал? Затевать междоусобное противостояние — явно не лучшая идея. Это тянуло на предательство племени, потому что, как бы не шли события, племя ослабнет. Разумеется, Остролапу это было выгодно, иначе он бы не стоял сейчас перед Шрамом. Более того, после такой услуги Шрам наверняка еще останется должен. Но был ли у него выбор? Этим вопросом он задавался в последнее время чересчур часто, но никак не мог найти ответ. Остается одно — ждать, наблюдая, что покажет время. Но одновременно с этим придется и действовать.

— У него есть поддержка среди племени? — спросил Остролап после раздумий.

— Да, но далеко не во всем. Лишь некоторые коты поддерживают его желание сразить три племени, чтобы Сумрачные коты правили в лесу. Я, конечно, преувеличиваю, но его разговоры иногда намекают на это. А перед таким соблазном сложно устоять, поэтому его поддержка растет. С каждым таким разговором к нему постепенно прислушивается все больше котов.

— Понятно, — кивнул Остролап. — Вот как ты поступишь. Ты должен как можно чаще охаивать, высмеивать и всячески принижать его предложения и заслуги. Любые действия, которые приведут к хорошему результату, нужно перевернуть с лап на спину, представив их так, чтобы всем было понятно, что можно было поступить иначе. Любые действия, которые не приведут к желаемому результату, а уж тем более к плохому, ты должен будешь как можно громче и понятнее доносить до племени. Кленовник должен упасть в глазах сначала тех, кто к нему просто прислушивается, после чего его должны перестать уважать и верные ему коты. Всем должно быть ясно, что руководитель из него никакой и что любое его решение ведет не туда, куда надо. Однако при этом стоит помнить, что унижать его нужно так, чтобы никто не смог оспорить твои слова. Допустим, он воодушевил всех на битву с племенем Ветра, и вы ее выиграли. Ты должен сказать о том, что это было хорошо, но найти в этом что-то нехорошее. К примеру, что нападение было не продумано, и слишком много раненых. Если вы проиграли, то Кленовник должен почувствовать себя провинившимся котенком. Поначалу это будет злить его, он будет стараться из шкуры вон вылезти, чтобы показать, какой он хороший помощник глашатая. Но эмоции ведут к еще бо́льшим ошибкам. Ты же должен всегда оставаться с холодной головой. Дай ему больше власти, чтобы он принимал больше решений, отчего у него будет больше ошибок. И самое главное, повторюсь, твои слова должны быть подобраны так, чтобы их нельзя было никак оспорить. Иначе на месте Кленовника окажешься ты.

— Великое Звездное племя, это так подло и низко, — покачал головой Шрам. — Это отвратительно даже по отношению к Кленовнику.

— Ты можешь либо уничтожить его уважение в племени, либо убить его. Выбирай, что проще.

— Про убийство соплеменника даже слышать не хочу, — молниеносно ответил Шрам.

— Грозный также говорил когда-то, — хмыкнул Остролап.

— Ты хочешь, чтобы я повторил его судьбу?

— Ты уж прости, но даже если бы ты захотел этого, ты бы не смог. Ты прекрасный и преданный воин, этого у тебя не отнять. Но делать то, что делал Грозный, тебе не под силу.

— А тебе?

— Мне пока тоже, — улыбнулся Остролап. — Но разница между мной и Грозным в том, что я жив. А значит, я могу совершенствовать свои навыки.

— И я великолепно подхожу для твоей тренировки, — невесело улыбнулся Шрам.

— Тебе я помогаю не только для того, чтобы извлечь из этого выгоду. Мне нужно, чтобы мои соседи оставили мое племя в покое. Я хочу жить в мире, и я добьюсь этого. Кленовник сейчас, пожалуй, самая главная моя цель. Так что наш союз выгоден для обоих.

— То, что ты предложил, просто отвратительно, — повторил Шрам. — Но, как я понимаю, выбора у меня нет.

— Выбор есть, и я тебе его озвучил.

— Я и сказал: выбора нет. Мне нужно будет обдумать твои слова, после чего я начну действовать. Но перед тем, как разойтись, я должен тебе кое-что сказать, раз уж мы союзники. Мне будет не выгодно, если твое племя ослабнет. Тогда ты сможешь меньше помогать мне. К нам в лагерь приходил Звездный Гребень. Скорее всего, мы нападем на вас вместе.

— Я догадывался об этом, — задумчиво сказал Остролап. — Но, вероятнее всего, вы не нападете не вместе, они придут на готовенькое. Их цель — Нагретые Камни.

— Откуда ты это знаешь? — округлил глаза Шрам. — Неужели у тебя есть предатель в Речном племени?

— Одноух не так умен, как возомнил о себе, — хмыкнул Остролап. — Он думал, что манипулирует мной, но, сам того не замечая, попался в мою ловушку.

«Надеюсь ты не настолько мышеголовый, чтобы пытаться манипулировать им», — раздался в голове Шрама голос Дубового.

Сумрачного глашатая передернуло: неужели Остролап настолько умен, чтобы из разговора с верным Речному племени котом, понять, что будет? Или это Одноух настолько глуп?

— В любом случае, спасибо за предупреждение, — мурлыкнул Остролап. — Я запомню это.

«Надеюсь, не для того, чтобы использовать это против меня».

— Тогда расходимся?

— Пока, Шрам, — кивнул Грозовой глашатай. — Встретимся здесь же через три рассвета.

* * *

Остролап сидел и вылизывался в уже знакомом месте. Он знал, что кот придет. Оставалось только дождаться. Пока его не было, Грозовой глашатай, не отрываясь от своего занятия, подробнее осмотрел место. Он мог точно сказать, что это не был Сумрачный лес, потому что звезд было очень много. Значит, оставалось лишь два варианта: либо это Звездное племя, либо какое-то еще место обитания умерших котов. Насколько знал Остролап, только умершие коты могли попадать во сны живых. Что нужно мертвому коту от живого глашатая Грозового племени? Ответ найдется сам собой, а Остролап сделает все, чтобы выудить побольше информации.

Куст непонятного растения зашуршал, и к Остролапу вышел толстый серый кот. Глашатай на секунду оторвался от вылизывания лапы, безразлично посмотрел на кота, после чего продолжил вылизываться.

— А, это опять ты, — без интереса сказал Остролап.

— Э… Опять я?

— Что ты от меня хочешь, — лениво протянул глашатай. — Ты мне мешаешь спать.

Кот явно растерялся от такой наглости, из-за чего некоторое время просто не знал, что сказать.

— У нас мало времени, — прошипел толстый. — Они не должны нас видеть.

— Почему ты скрываешься от Звездных предков? — Остролап решил сразу проверить свою догадку.

Кот опять замялся. Разговор явно шел не так, как он того хотел.

— Нам запрещено с вами общаться, — объяснил он. — Если нас увидят, у меня будут очень большие неприятности! Так что…

— Насколько большие? — перебил его Остролап.

— Тебе такого даже не представить! — прошипел кот.

— Значит, выкладывай, что хотел сказать.

Толстый кот окончательно растерялся и сел.

— Или мне можно уйти? — спросил Остролап.

— Ты разве не хочешь узнать, для чего ты здесь?

— Хочу. Но ты не говоришь.

— Потому что ты не даешь! Хватит выводить меня.

— Или что? — Остролап хихикнул, после чего снисходительно сказал: — Ладно, рассказывай. Я слушаю.

Серый кот сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, после чего прислушался к чему-то, что происходило за кустом.

— Пока они заняты распрями, у нас есть чуть-чуть времени, поэтому слушай внимательно, дважды повторять не буду.

Остролап кивнул в знак того, что понял, и продолжил свое занятие. Это явно действовало серому коту на нервы, но тот старался сдерживаться.

— Кто тебе дал право говорить кому-то о том, что ты здесь услышал?! — злобно прошипел толстый.

— А кто мне запрещал это делать? — округлил глаза Остролап. — Ты пришел, чтобы учить меня? Тогда я, наверное, пойду.

— Нет, ты будешь слушать! — серого кота трясло от еле сдерживаемого гнева. — Имей хоть каплю уважения к Звездному коту!

— Ладно, ладно, я же сказал, что слушаю.

— На племена наложено проклятие. Вы прогневали Звездное племя, и оно решило отгородиться от вас, забыть вас, потому что вы начали забывать их. Раньше все было по-другому, но речь сейчас не об этом. Ты избран, чтобы исправить это. В тебе увидели именно то, что было нужно. Ты способен вернуть все, чтобы было, как раньше.

— А как было раньше?

— Слушай и не перебивай. У тебя будет выбор. Тебе придется принять нелегкое решение. От него будет зависеть судьба всего леса, понимаешь ты это или нет? А теперь слушай меня максимально внимательно и вникай в каждое слово. Понял? В каждое! Итак. «Да не будут запачканы его лапы в крови Трех, да будут ему дарованы Шесть, после чего придет Девять и будет править лесом», — кот сделал паузу, чтобы Остролап еще раз проговорил это про себя. — Что это значит, не спрашивай, я сам не знаю. Я подслушал это в разговоре с уважаемыми Звездными котами, поэтому смысл я не уловил. Тебе придется разобраться с этим самому. А теперь иди и думай!

Остролап проснулся там, где и засыпал. Судя по еле озаренной поляне лагеря, еще была ночь. Пепельная, у которой Остролап решил спать, пока его раны окончательно не затянутся, мило сопела неподалеку.

«Кровь трех, дарованы шесть, девять… Что это вообще может значить? — Остролап аккуратно поднялся с подстилки, вышел из палатки целительницы и тряхнул головой. — Бред какой-то. Сейчас у меня явно есть дела поважнее, чем несвязный поток слов спятившего Звездного кота».

Глашатай оглядел лагерь. Уснуть теперь он точно не сможет, значит, нужно выйти прогуляться. Он уже развернулся к выходу, когда до него донесся шорох из палатки оруженосцев. Остролап насторожился. Шорох повторился, а за ним последовал короткий, еле различимый стон.

«Что происходит?»

Он заглянул в палатку, из которой доносились звуки. Все оруженосцы сладко спали. Ледогривка с Луноглазкой спали около входа, рядом с ними свернулся клубком Ястребок.

«Какой он хороший, когда спит, — хмыкнул про себя Остролап. Но краем глаза он заметил что-то неладное. — Это еще что?»

На боку его оруженосца красовалась слегка блестящая отметина, которая уж слишком была похожа на свежую рану. Остролап присмотрелся.

— Ястребок! — шикнул он.

Ответа не последовало. Тогда Остролап протянул к нему лапу и потряс. Никакой реакции не последовало. Остролап помрачнел. Он на своей шкуре знал, в каком случае так крепко спят. Глашатай аккуратно пролез в палатку, благо размер позволял, и взял своего оруженосца за шкирку. Пыхтя, стараясь никого не разбудить, он с трудом выволок обмякшее тело на поляну. Но даже от этого Ястребок не проснулся. Тогда Остролапу не осталось ничего, кроме как поднять его настолько, насколько он мог, и хорошенько встряхнуть.

— А-а! Нет! — начал верещать оруженосец, за что сразу был выпущен и уткнут мордой в твердую землю.

— Не ори, — прошипел Остролап. — Это я.

— Отпусти, я буду драться! — оруженосец еще не проснулся, но шипению наставника внял, поэтому свою фразу сказал очень тихо.

— Это я, Остролап, мышиная твоя голова.

— Остролап? А ты как здесь оказался?

— Ястребок, мы в лагере.

— В лагере? Но я…

— Просто помолчи, — распорядился Остролап. — Иди за мной.

Оруженосец послушно поплелся следом. Они вышли в морозный лес под негромкое похрустывание снега под лапами. Отойдя подальше от лагеря, чтобы их не было слышно, Остролап развернулся к оруженосцу.

— Пришел в себя? — строго спросил он.

Ястребок кисло кивнул.

— Я же сказал тебе, что не нужно туда больше возвращаться, — как можно мягче, сдерживая гнев, сказал Остролап.

— Если ты там бывал, то тебе должно быть известно, что оттуда нельзя уйти! — прошипел Ястребок.

— Да, я это знаю. Прости, что забыл тебе об этом сказать. Но ты мог бы спросить, как отделаться от тамошних котов вместо того, чтобы продолжать находиться там. Это, ведь наверняка не первый раз после нашего разговора.

— А если первый?!

— Ястребок, — вздохнул Остролап. — Я желаю тебе добра. И я забочусь о тебе, как ты заботишься о сестрах, хочешь ты того или нет. И тебе рано или поздно придется принять это.

— Не собираюсь, — буркнул оруженосец.

— Я тебя прекрасно понимаю, — сказал наставник. — Я сам долгое время не мог привыкнуть к жизни в племени, хоть и не знал другой. Мои товарищи по палатки занимались только тем, что издевались надо мной. Меня били, царапали, кусали и унижали, а защитить меня было некому. И мне было очень сложно кому-то довериться. Но когда у меня появился наставник, ему я смог доверять. Он заменил мне отца. Да и всех остальных, наверное, тоже. Я как никто другой знаю, как тебе тяжело, и хочу помочь. И я прошу тебя, пожалуйста, не сопротивляйся. Я не причиню тебе зла.

Ястребок злобно пробормотал что-то себе под нос, но открыто ничего не сказал. Остролап помнил, о чем был разговор у его оруженосца со старейшинами, и знал, что его волнует. Однако он не хотел признаваться, что подслушивал, поэтому решил зайти издалека.

— Расскажи мне про мать, — попросил Остролап. — Я понимаю, что рана еще не затянулась, да и такая рана вряд ли когда-нибудь затянется. Я знаю, о чем говорю. В моей жизни было очень много потерь тех, кого я очень любил и уважал. Мне знакомо это чувство. Но также я знаю и то, что об этом надо говорить. Иначе боль не уйдет никогда, лишь на время отступит, чтобы потом прийти с новой силой.

Но оруженосец, как и ожидалось, сопротивлялся.

— Ястребок, я прошу тебя, пожалуйста, — мягко попросил Остролап. — Мне правда важно знать, как ты жил.

Наконец, спустя столько времени, Остролап увидел своего ученика в новом свете. Он сдался, сел и твердо без ненависти и злобы посмотрел на наставника.

— Я не любил нашу мать, — признался тот. — Даже не так. Я ее ненавидел. Никто не делал нам большего зла, чем она. У нас не было имен. Она оправдывала это тем, что имена даются только тем, кто их достоин. На самом деле, я думаю, что это было из-за того, что у нее не было и капли любви к нам. Она постоянно выпрашивала дичь у наших, так сказать, «соплеменников», чтобы самой не охотиться. Она говорила, что ей нужно кормить котят, но почти все съедала сама. Поэтому мне пришлось на своих ошибках и промахах учиться охотиться, чтобы прокормить сестер. Никто из бродяг почему-то не замечал этого, а я боялся сказать кому-то. Потому что за любой поступок, который не нравился нашей матери, она наказывала нас. Сначала она наказывала только меня, потому что виноват был всегда я. Но после того, как я привык к постоянной боли, которая не была очень сильной, ведь ей нельзя было показывать всем своего истинного к нам отношения, она изменила тактику. Она стала наказывать моих сестер, хотя те почти не отходили от нее, все делал я. Естественно, я не мог допустить этого, поэтому стал во всем ее слушаться. Когда я кое-как научился охотиться, она заставила меня приносить всю дичь ей, после чего она ее «справедливо» разделяла. Разумеется, я тайком приносил сестрам кусочки, чтобы они меньше голодали. Но при Пухе было все не так уж и плохо. Мы жили нормально, дичи хватало на всех, хоть и не так, чтоб наесться. Мы играли и занимались своими делами гораздо больше времени, чем уделяли охоте. Луноглазку и Ледошерстку я также научил охотиться. Вместе мы могли легко прокормить и себя, и мать. Но когда Пуха убили, Миа начала использовать нас для того, чтобы получить контроль над бродягами. Выставляла себя несчастной матерью, которая не справляется с котятами. Это помогло в новом объединении бродяг, а Миа встала в их главе. Слава Звездному племени, как у вас говорится, что это продолжалось недолго. Потому что нас стали обучать сражаться. И это не было похоже на то, как ты обучаешь меня — мы с самого начала дрались с когтями. Миа считала, что чем больше мы будем получать ран, тем скорее научимся сражаться. Но так обучали не только нас, а вообще всех. Она готовила бродяг к битве с лесными котами. Но, как выяснилось, даже ее, по меркам многих котов, неплохих навыков не хватило для того, чтобы противостоять лесу. Из-за чего все и разбежались.

— Какой кошмар, — покачал головой Остролап. — Это ужасно. Просто ужасно.

— Но у нас был еще отец, — хмыкнул Ястребок. — Хоть я и почти его не помню, он всегда вел себя с нами гораздо лучше, чем мать. Он редко навещал нас, но каждый раз приносил вкусный жирный кусочек какой-нибудь дичи. Но на все вопросы он отвечал, что он одиночка и ему не место среди бродяг. А нас троих он не сможет прокормить, даже несмотря на то, что мы уже умели охотиться.

На последних словах эмоции Ястребка нашли выход и потихоньку начали пробираться наружу в виде слез.

— Бедный мой маленький оруженосец, — вздохнул Остролап. — Иди сюда.

Он обхватил лапой голову Ястребка и притянул к себе. Ученик уткнулся к мех наставника и заплакал.

— Теперь ты в племени, — говорил Остролап. — О вас здесь позаботятся. Как наставники, так и обычные коты. Мне очень жаль, что ты перенес все это, но все осталось в прошлом. А сейчас надо думать о будущем. Но ты поплачь, станет легче.

Ученик с учителем простояли так достаточно долгое время. Остролапу действительно было очень жалко Ястребка. Что было еще хуже: троица попала в племя совсем не в самые лучшие времена. Предстояло много сражений, первое из которых будет совсем скоро. А где сражения, там и ранения, и смерти. И Остролап пообещал себе, что сделает все возможное, чтобы прекратить это как можно скорее. Ради своих котят. Ради племени. Ради Ястребка.

— Вот и весь план, — закончил Кленовник. — Достаточно простой, а главное — эффективный.

— Молодец, — похвалил помощника глашатая Звездный Сумрак. — Сам сходишь в Речное племя. У меня нет желания разговаривать с их жалким предводителем.

— Я могу высказаться? — подал голос Шрам, который все это время очень внимательно слушал своего помощника.

— Говори, — удивился предводитель. — У тебя есть возражения?

— План Кленовника весьма хорош, — одобрил Шрам. — Однако в нем есть изъяны.

— Опять придираешься, Шрам? — прищурилась Галечница.

— Ничуть. Просто стоит учитывать, что Речные коты ненадежные и лживые. Звездный Гребень не упустит возможности предать нас. Опять.

— Ты предлагаешь отказаться от плана? — спросил предводитель.

— Нет, повторюсь, план хорош. Но я бы хотел предложить свое видение.

— Только давай побыстрее, — поморщился Звездный Сумрак. — Нам нужно подготовиться.

— Я уверен в том, что Речные коты не вступят в схватку вместе с нами. Вместо этого они дождутся, пока мы победим, после чего придут на готовенькое. Речное племя крайне ослаблено голодом. Наша сторона реки замерзла, поэтому у них наверняка такие же проблемы. Они, скорее всего, гораздо внимательнее следят за состоянием основного источника пищи, поэтому сплошного льда там нет. Но по ним самим видно, как им приходится туго. Звездный Гребень не захочет в такие и без того непростые времена еще сильнее осложнять ситуацию. Поэтому они просто воспользуются нашей победой, забрав Нагретые Камни без боя.

«Надеюсь, Остролап был прав».

— Откуда тебе знать, что в голове у рыбомордых? — зло спросил Кленовник. — Я уверен, что они с удовольствием примут участие в битве, чтобы потрепать своих соседей. Грозовое племя слабо, поэтому Звездный Гребень вряд ли откажет себе в удовольствии еще сильнее ослабить их.

— Кленовник прав в том, что мы понятия не имеем, о чем думают Речные коты, — сказал Звездный Сумрак. — Нам придется это выяснить. План нападения уже готов, поэтому я не вижу смысла его менять. Кленовник, отправляйся в Речное племя.

— Мы можем победить с меньшими потерями, — не унимался Шрам. — Кленовник многое не предусмотрел.

— Шрам, ты действуешь мне на нервы, — предводитель начинал злиться. — Или говори прямо, что ты хочешь, или молчи.

— Грозовым племенем управляют не мышеголовые. Они прекрасно понимают, чем закончится наша с ними битва, как бы они ни сопротивлялись. Особенно учитывая, что против них еще одно племя. Поэтому они могут сдаться гораздо раньше, даже в собственном лагере, чтобы избежать большого количества раненых. Мне бы тоже хотелось избежать раненых у нас. Поэтому я предлагаю прекратить битву сразу, как только они сдадутся.

— В тебе говорит трусость, — осклабился Кленовник.

— Во мне говорит здравый смысл, — спокойно отозвался Шрам.

— Но если мы уйдем раньше, Грозовое племя ни за что не заплатит, — запротестовала Галечница. — Они убили мою дочь!

— Убийца твоей дочери поплатился за это и принял очень страшную смерть, — ответил Шрам. — Единственная кошка, которая причастна к несчастьям нашего племени, это Ветка. Мы можем потребовать выдать ее на суд. Но все должны понимать, что Комета не пойдет на это.

— Поэтому ты предлагаешь оставить их в покое, чтобы они вообще не понесли заслуженного наказания?! — вздыбил шерсть Кленовник.

— Я этого не говорил, — пошевелил ушами Шрам, после чего насмешливо спросил:. — Я могу договорить?

Кленовник открыл пасть, чтобы вспылить, но наткнулся на жесткий взгляд предводителя.

— Если мы уйдем тогда, когда они сдадутся, то у нас будет меньше раненых, и мы будем считаться полноправными победителями. Следовательно, сможем выдвинуть требования, которые не будут позорить Грозовое племя. К примеру, забрать территорию. Мы будем в полном выигрыше. Но это не все. Речные коты не придут нам на помощь, они хотят просто забрать Нагретые Камни без крови. Не сильно потрепанное Грозовое племя сможет оказать им вполне достойное сопротивление. Таким образом мы сильно укрепим свои позиции, уступая только племени Ветра, а Речное с Грозовым племена будут еще сильнее ослаблены.

— А если Звездный Гребень все-таки придет? — спросил Кленовник. — Ведь если ты считаешь, что я ошибаюсь, значит, и ты можешь ошибиться.

— Если он придет, будет еще лучше, — снисходительно усмехнулся Шрам. — Тогда мы просто победим Грозовое племя по твоему плану.

— Так и поступим, — кивнул Звездный Сумрак. — Кленовник, можешь идти. Остальным нужно отдохнуть и поесть. В полдень выступаем.

— А не будет лучше атаковать ночью? — спросил помощник глашатая.

— Ты настолько сильно боишься Грозовых кисок? — улыбнулся Шрам.

— Никого я не боюсь! — ощерился Кленовник. — Я просто…

— Напав и победив днем, — перебил его Шрам, — мы покажем всем, что мы сильны. Нам не нужен эффект неожиданности.

— Выступаем в полдень, — повторил Звездный Сумрак.

Коты стали расходиться, а предводитель, спрыгнув с валуна, подошел к Шраму.

— Почему ты так взъелся на своего помощника? — прямо спросил предводитель.

— Если Кленовник недальновиден, мне нужно молчать? — поднял брови Шрам.

— Не нужно, — задумчиво ответил предводитель, после чего кивнул: — Молодец, что обратил внимание.

— На твоем месте я бы обратил внимание на самого Кленовника, — сказал Шрам. — Он далеко не лучший мой помощник.

В своих раздумьях Шрам пришел к выводу, что лучше будет, если сначала предводитель разочаруется в Кленовнике. А после этого можно будет настроить против него и все племя.

— Он больше всех ненавидит Грозовое племя, а я хочу, чтобы они заплатили за все, — отрезал предводитель.

— Я не про это, — мотнул головой Шрам. — Кленовник не такой умный, каким хочет казаться. Он пытается подражать Остролапу, Грозному или тебе, но выходит у него очень плохо. Более того, он пытается доказать всем, что достоин звания помощника глашатая. Из-за этого он старается делать как можно больше, часто совершая глупости. Сейчас лучшее время для демонстрации силы, но если делать это сверх меры, это точно обернется не тем, чем хотим мы. Звездный Ветер вряд ли будет рад, если история начнет повторяться.

— За это можешь не переживать, — хмыкнул Звездный Сумрак. — Племя Ветра не останется в стороне, — предводитель хищно осклабился.

— Что ты имеешь в виду? — с нехорошим предчувствием спросил глашатай.

— Все узнаешь позже. Это своего рода сюрприз.

«Неужели Звездный Ветер выступит на нашей стороне?» — с тревогой подумал Шрам. Ему совсем не было нужно, чтобы Грозовое племя находилось в таком упадке. А если против него выступят все три племени, то Грозовое племя будет на краю гибели. Предупредить Остролапа? Это ничего не даст. Даже если его коты будут готовы, они не выстоят против Речного с Сумрачным племен. Уже не говоря о племени Ветра, которое сейчас было сильнейшим в лесу. Здесь Шрам, увы, сделать ничего не мог. Оставалось надеяться, что все идет по плану Остролапа. Иначе Грозовое племя, а вместе с ним и племя Теней будут обречены. Кленовник пока что вполне способен заполучить доверие предводителя. Из-за этого он станет глашатаем, после чего предводителем. Тогда племя Теней будет не таким, каким его знал Шрам и другие коты. Этого никак нельзя допустить, но что делать сейчас, Сумрачный глашатай просто не знал. Оставалось просто ждать.

Патруль племени Теней стоял в ожидании на границе с Грозовым племенем. Трое оруженосцев тоже были здесь, однако им было строго запрещено вступать в бой. Они должны были только наблюдать за их первым сражением. Кленовник сидел рядом с предводителем, нетерпеливо ерзая на месте. Шрам находился чуть позади, постоянно ловя на себе злобные взгляды Галечницы.

— Долго мы еще будем тут торчать? — недовольно спросил глашатай.

— Они скоро придут, — ответил Кленовник.

— Да не придет сюда никто, ты разве еще не понял? — усмехнулся Шрам.

Он специально разговаривал с Кленовником как с несмышленым котенком. Такой тон легко мог подорвать уважение помощника глашатая, особенно если он на него не будет реагировать. А Кленовнику было явно не до Шрама — он до боли в глазах всматривался в сторону, откуда должно было прийти Речное племя.

— Пошли, — наконец скомандовал предводитель.

Кленовник, повесив голову, поплелся следом. Шрам поздравил себя с маленькой победой. От него не укрылся ненавистный взгляд, которым его прожгла подруга Кленовника. Но ему не было до нее никакого дела.

Территория Грозового племени как будто вымерла. Лес покрывал ровный слой снега, по которому давно никто не ходил, а дичи было достаточно много для Сезона Голых Деревьев. По этим признакам Шрам легко понял, что здесь давно не охотились. Но почему? Шрам не говорил Остролапу, когда на них готовится нападение. Но даже если Грозовой глашатай догадался, не лучше ли было знать точно, когда к ним придут? Или же они решили принять бой в лагере? А может быть, Грозовые коты приготовили засаду?

Шрам мог долго гадать, что его племя ждет на вражеской территории, но единственным способом узнать наверняка было просто ждать.

Сумрачный патруль уже подошел к лагерю Грозовых котов, окруженному ежевичной стеной. Шрам поежился — он терпеть не мог продираться сквозь ежевику.

— Нападем с двух сторон, — оценив обстановку, шепотом приказал Звездный Сумрак. — Мы со Шрамом сломаем стену, расчистив дорогу для нападения.

Предводитель с несколькими котами отошел к месту, откуда он хотел нападать. Шрам еще раз поморщился. Но делать было нечего. По кивку предводителя он как следует разбежался, надеясь, что прорвется сразу. Но его надежды не были оправданы — проклятые Звездным племенем Грозовые коты укрепили стену. Колючие сухие ветки впились в шерсть Сумрачного глашатая, вырывая ее вместе с мясом. Шраму было очень неприятно, но даже через боль он увидел, что их ждут.

Грозовое племя в полном составе стояло на поляне, чему Шрам очень удивился. Их действительно ждали. А когда Сумрачный глашатай почти продрался сквозь ненавистную ежевику, высунув морду на поляну, к нему подлетел Шустрый и принялся от души полосовать все, до чего мог дотянуться. Шрам стиснул зубы. Ему стало еще сложнее оценивать обстановку, но он увидел, что Звездному Сумраку приходилось не лучше: с ним то же проделывал Пятнолап.

Наконец, Шрам смог победить ежевичную стену и вырвался на поляну, предвкушая, как с удовольствием причешет Шустрого, причинившего ему столько неприятностей. За ним в лагерь хлынул поток воителей племени Теней. Но и здесь надежды Шрама не оправдались — Шустрый сразу удалился, избежав наказания. Глашатай быстро осматривал поляну, ища, на кого же выплеснуть свою злость, как вдруг перед ним появился Дуболап. Грозовой кот должен был вот-вот стать воином, если еще не стал, и Шрам обомлел, увидев его. Он был не только больше Валуна, но больше и самого Шрама. По правде говоря, Сумрачный глашатай впервые в жизни видел такого огромного воина. Но не хотел с ним сражаться, потому что у Дуболапа не было опыта. А это было не интересно.

Но делать было нечего. Оруженосец сам встал на пути у разъяренного противника, значит, прекрасно понимал, чем это может ему грозить. Шрам поднял лапу и молниеносно ударил Дуболапа в плечо. Тот, как ни странно, не стал уворачиваться, лишь немного отклонившись от удара, что поставило Шрама в тупик. Его когти вошли неглубоко, лишь запутавшись в шерсти и слегка зацепив кожу.

Ответная реакция не заставила себя долго ждать, и слева на Шрама обрушилась лапа его противника. От нестандартных действий, которые запутали его, и от неожиданности Шрам не успел среагировать. Голову глашатая мотнуло в сторону, в ушах немного зазвенело.

Пропустив один удар, он не заметил второй, который прилетел в правое плечо. Дуболап от души погрузил когтистую лапу в мышцы Шрама и с силой вырвал ее. Шрам зарычал от боли, а кровавая пелена гнева стала колыхаться перед глазами.

— Шра-ам, — проорал знакомый голос с другого края поляны. — Иди сюда, лисий помет!

Сумрачный глашатай осклабился. Хоть Дуболап и смог ударить первым, он прекрасно понимал, что Шрам совсем не его уровень. Они оба это понимали.

— Прочь с дороги, — прорычал Шрам.

А для того, чтобы до оруженосца быстрее дошли его слова, он с удовольствием причесал того по уху и рассек его, после чего бросился на источник звука. Продравшись сквозь сцепившихся и орущих воителей, он увидел Остролапа, полосующего лежащего на земле и корчившегося от боли Кленовника.

— Подожди, Шрам, я еще не закончил, — прорычал Остролап.

Сумрачный глашатай с удовольствием бы понаблюдал за этим, но долг требовал другого. Он прекрасно понимал, что Остролап его видит, но не попытаться не мог. Он подпрыгнул к нему и попытался ударить того в бок, чтобы он отлетел. Но Остролап, как и ожидалось, отпрыгнул от удара и, приземлившись, выгнул спину.

— Пошел вон, лисья душонка! — прошипел он в адрес Кленовника.

Помощник Шрама поднялся и поплелся прочь от сражения. Сам же Шрам быстро оценил состояние Остролапа. Рана на уцелевшем ухе, на левом плече и на том же боку, из подушечки на правой лапе текла кровь, глубокая царапина над бровями. Кленовник сопротивлялся, причем весьма неплохо.

«Где же он так научился?» — задумался Шрам.

Но нормально подумать ему не дали.

Остролап подлетел к нему и попытался произвести подсечку. Шрам поднялся на задние лапы и, избежав ее, обрушился всем весом на Остролапа. Когда-то он смог провернуть этот прием, но второй раз не получилось — Остролап отпрянул назад и полоснул приземлившегося противника по носу. Шрам зажмурился от боли, из-за чего не увидел следующего удара. Но ему и не нужно было.

Резкая боль пронзила уже раненое правое плечо Сумрачного глашатая. По тому, как это произошло, Шрам смог примерно понять, где находится Остролап, после чего выкинул левую лапу в том направлении. Он куда-то попал, судя по размеру, это была голова. Остролап отступил, а Шрам смог немного перевести дух и справиться с болью.

Открыв глаза, он увидел, что его противник щурится правым глазом. Шрам попал ему в щеку, но, наверное, заодно задел и глаз. Ему стало не по себе — он не хотел использовать запрещенные приемы. Но его оправдывало то, что он не видел, куда бьет. Он хотел что-то сказать, но Остролап не дал ему этого сделать.

Зазевавшийся Шрам получил очень сильный для размера Остролапа удар. Его качнуло в сторону, а левое плечо почувствовало всю ярость Грозового глашатая. Шрам стиснул зубы. Глашатай племени Теней увидел второй удар, но решил не уворачиваться. Он принял удар на лапу, после чего атаковал снизу вверх другой. Остролап едва успел отпрянуть, получив рану на подбородке.

— А ты учишься, — морщась от боли, одобрил Шрам.

— Когда-нибудь я одержу верх над тобой, после чего ты больше не будешь знать победы, — отозвался Остролап.

— До этого еще надо дожить.

Их бой, как и бой в лагере, протекал очень быстро. Шрам заметно успокоил свой гнев, отчего стал драться если не вполсилы, то гораздо спокойнее. Его темп быстро перенял и его противник.

— Остролап, — увернувшись от очередного удара, сказал Шрам, — я должен спросить. Ты знаешь что-то про племя Ветра?

— Что ты имеешь в виду?

Противники начали кружить вокруг некой точки между ними, смотря друг другу в глаза и яростно размахивая хвостами.

— Племя Ветра не останется в стороне. Так мне сказал Звездный Сумрак.

Остролап недобро прищурился.

— Выходит, это не было в твоих планах? — тревога Шрама начинала нарастать.

— Он сказал что-то подробнее?

— Нет, он сказал, что это будет сюрприз.

— Я ничего не знаю, — покачал головой Остролап. — Племя Ветра не должно было участвовать. Это сулит большие проблемы.

— Я бы сказал — катастрофические, — мрачно заметил Шрам.

— Прекратить сражение! — проорал Остролап.

Оба племени почти сразу повиновались. Лишь несколько воинов, разойдясь, хотели вновь продолжить сражение. Естественно, это были воины Теней.

— Сказано: прекратить, — прорычал Шрам.

— Мы признаем поражение, — сказал Остролап. — Какие будут ваши требования?

Сумрачный глашатай посмотрел на предводителя. И закрыл глаза от безысходности. По его перекошенной от гнева морде было все понятно. Неужели все катилось в бездну? Почему Звездный Сумрак не послушал своего глашатая? Зачем продолжать кровопролитие?

— Выдайте Ветку на суд, — осклабился предводитель. — Она нарушила Закон и должна понести наказание.

— Это все ваши требования? — спросила Комета.

— Да, — кивнул Звездный Сумрак. — На этот раз все.

— Что ж, — Остролап жестко посмотрел на Звездного Сумрака, — ищите ее сами.

— Что это значит? — не понял предводитель племени Теней.

— Ее изгнали, — пожал плечами Остролап. — Нам не нужна в племени кошка, которая мало того что нарушила Закон, так еще и не признает вины. Нам надоело видеть ее постоянно недовольную морду. Она не подчинялась ни мне, ни Комете, и мы решили выгнать ее. Теперь она бродяга, и я не знаю, куда она пошла. На нашей территории ее точно нет.

— Лжец! — прорычал Звездный Сумрак. — Вы не выгнали ее раньше, значит она и сейчас здесь!

— Мы надеялись на то, что она образумится, — сказала Комета. — Но наши надежды не оправдались. Мой глашатай говорит правду.

— И как вы можете это доказать? — не унимался предводитель.

— Обыщите лагерь, — пожал плечами Остролап. — Когда успокоитесь, можете убираться восвояси.

Звездный Сумрак кивнул своим котам. Несколько воинов племени Теней стали обшаривать палатки Грозовых котов.

— Только попробуйте там все перевернуть! — оскалилась Вспышка. — Заденете хоть одну травинку, я сама вам уши надеру.

После осмотра лагеря и поочередного пожимания плечами Сумрачных котов все стало понятно: Ветки не было в лагере. Шрам оторопел: неужели они действительно в такой момент выгнали свою воительницу? Это же просто глупо. Она могла оборонять лагерь. Но факт оставался фактом.

— Я чую ее запах, — сказал Кремень. — Но он старый и слабый. Ее давно не было в лагере.

Звездный Сумрак зарычал от гнева.

— Значит, мы забираем территорию.

— Так не пойдет, Звездный Сумрак, — отрезала Комета. — Ты сам сказал, что Ветка — ваше единственное требование. Или ты так легко меняешь решения, и твоим словам нельзя верить? Ты потерял свою честь?

Предводителя трясло от бешенства. Но сейчас он сделать явно ничего не мог.

«Они переиграли нас, — хмыкнул про себя Шрам. Он отказывался верить, что Ветку действительно выгнали. — С другой стороны, если ее запах старый, значит, ее точно давно не было в лагере. Но в любом случае получается, что это была битва только ради битвы. Мы ничего не получим от нее, кроме раненых. Как и Грозовое племя. Можно ли это назвать победой?»

— Уходим, — коротко бросил Звездный Сумрак. — Но вы не радуйтесь, — осклабился он, глядя на Комету. — Очень скоро вы узнаете, как вы всем надоели. Скоро вы поплатитесь.

Шрам украдкой кивнул Остролапу. Получив такой же кивок в ответ, он вместе со своим племенем вышел из враждебного лагеря.

* * *

Пока все шло очень даже хорошо. Благодаря тому, что мышеголовый Остролап все разболтал, Одноух смог придумать план, по которому Речное племя легко отнимет нужную территорию. Одноух убедил предводителя, что им не нужно нападать вместе с племенем Теней, чтобы избежать лишних раненых. Таким образом Речное племя получит и Нагретые Камни, и минимум сопротивления со стороны потрепанных Грозовых котов. Племя Теней могло обозлиться на Речных котов за то, что те их обманули, но это была не такая большая проблема. После того, как Нагретые Камни будут снова во владении Речного племени, его коты смогут наесться и окрепнуть. Единственным, что Одноух не предусмотрел, было то, что Звездный Гребень присвоил его идею себе, выставив себя самым умным котом в лесу. Но это были мелочи.

Речной патруль легко поскакал по камням, служащим переправой между берегами. Можно было пройти и по льду, но коты не решались. Одноух был одним из первых при переходе на другую сторону берега, отчего одним из первых смог увидеть ту сторону реки.

«Что это такое?! — Одноуха с головой захлестнула тревога. — Так не должно быть. Зачем?!»

Переправившись на Грозовую территорию, коты смогли лучше все рассмотреть. Но смотреть было не на что: сплошной слой льда покрывал реку. Снег занес ее и окрестности, показывая, что здесь очень давно не было котов.

«Остролап обманул меня! — гнев захлестнул Одноуха, однако быстро сменился непониманием. — Но зачем ему специально провоцировать нас на атаку? Это лишено всякого смысла…»

Но Одноух понимал и то, что битва тоже не имеет смысла. Даже заполучив Нагретые Камни обратно, Речное племя не сможет ими воспользоваться, пока лед не растает.

— Звездный Гребень, мы должны уйти, — достаточно громко, чтобы слышало все племя, сказал Одноух. — Река замерзла. Нам нечего здесь делать.

— Речное племя никогда не отступает, — ощерился Жуколап.

— Мы заберем Нагретые Камни обратно, — произнес предводитель. — Когда река растает, мы сможем ловить здесь рыбу.

— Мы можем забрать их потом, — прошипел Одноух. — Зачем проливать кровь ради клочка территории, которая ничего нам не принесет?

— Грозовое племя не сможет оказать нормального сопротивления, — отмахнулся Звездный Гребень. — Мы легко вернем нашу территорию назад.

— Но Речные воины будут ранены, неужели тебе плевать на это?! — недоуменно спросил Одноух.

— Хватит препираться, — Полосатый кивнул в сторону начинавшегося леса на Грозовой территории. — Грозовое племя здесь.

Услышав его, Грозовые коты выступили вперед. Они были потрепанные и раненые, но не настолько, насколько рассчитывал Одноух. Здесь явно что-то было не так. Неужели Остролап смог переиграть его? Но это невозможно. Юнец хоть и был умен, ему недоставало опыта. Но что все это значит?

— Нам нужно убираться отсюда, пока не поздно, — прошипел Одноух.

— Речное племя не отступает, — прорычал Звездный Гребень. — В атаку!

Два племени схлестнулись в безжалостной схватке за не нужную никому территорию. Грозовому племени не было нужды оборонять этот несчастный клочок земли, как и Речным котам он был без надобности.

«Что бы это могло значить? Зачем все это?»

Вопрос оставался без ответа, а на раздумья не было никакого времени. Битва началась, а значит, Одноух должен внести свой вклад в победу. Пусть и бессмысленную.

Грозовые коты были потрепаны, хоть и не так сильно, как хотелось бы. Это значило только одно: оно уже проиграло. Как бы ни проходило сражение, Грозовое племя проиграет. Но противники сопротивлялись крайне отчаянно, будто сражались за то, от чего зависела их жизнь. У Речных же котов, напротив, не было мотивации драться. Одно дело биться за реку, полную рыбы, совсем другое — за сплошной слой льда.

Одноух налетел на первого попавшегося Грозового воина. Им оказался Валун. Не самый легкий противник, но у Одноуха был опыт сражений. Валун, занимавшийся Серолапом, не заметил опасность. Несмотря на то, что тот был гораздо крупнее Одноуха, Речной воин смог одним ударом откинуть зазевавшегося Грозового кота. Но, к его чести, противник смог быстро прийти в себя.

Одноух со всей яростью бросился в атаку. Валун был больше Речного воина, отчего был более медлителен. Но с реакцией у него было все в порядке, поэтому тот смог увернуться от увесистого удара Одноуха и отвесить сильную оплеуху нападающему.

«Чувствуется сильная лапа Грозного, — отметил про себя Одноух. — Он неплохо воспитал своего оруженосца».

Речному коту до этой поры почти не приходилось сражаться с молодыми Грозовыми воителями, и он мог с уверенностью сказать, что они весьма сильны. Но опыта им все же не хватало.

Валун попался на обманку. Одноух привстал на задние лапы, поиграв передними перед мордой противника. Валун ожидаемо попытался увернуться от несуществующего удара, за что был награжден глубокой рваной раной на щеке. Он не успел прийти в себя, а Одноух уже бил его с другой стороны по носу. Речного кота и здесь ожидал успех: Валун зажмурился от боли и беспорядочно замахал лапами, чтобы выиграть время.

Это не помогло. Одноух зашел с другой стороны и ударил Валуна в плечо. Но удача не могла длиться вечно. Нападавший недооценил противника и продолжил атаку. Заблокированная плечом Валуна лапа Одноуха застряла в шерсти Грозового воителя. И хоть Одноух смог сильно ранить Валуна, тот перешел в атаку.

Старый кот отлетел от сильного удара по голове. Брызнула кровь, окропив уже и без того красный снег, а мысли на мгновение затуманились. Одноух уже не был в том возрасте, чтобы быстро прийти в себя, чем его противник и воспользовался. То с одной стороны, то с другой Одноух стал чувствовать боль, а его шкура рвалась под сильными лапами Валуна. Но Грозовой воитель не позволял себе увлекаться полосованием противника, чтобы избежать неожиданной контратаки. Одноуху пока что оставалось только обороняться, уворачиваясь и блокируя удары.

Но вот пришло и его время. Валун, несмотря на молодость, начал выдыхаться. Полученные в ходе битвы с племенем Теней раны не позволяли ему реализовать весь свой потенциал. У Одноуха же открылось второе дыхание, которое придало ему сил, а ярость от пульсирующей боли заполняла все его нутро. Он бросился в атаку и, увернувшись от уже не такого быстрого и точного удара в голову, произвел подсечку под передние лапы. Валун рухнул на снег, а Одноух, забравшись сверху и придавив его всем своим весом, принялся от души полосовать противника. Шерсть взметнулась вверх, а снег под Валуном стал полностью красным от крови.

Удерживать Валуна стоило Одноуху больших усилий, поэтому он поспешил слезть с него. Грозовой воитель с трудом поднялся на лапы и свирепо посмотрел на Речного воина. Одноух приготовился. Но Валун вдруг зарычал от гнева и посмотрел куда-то в сторону. Он нашел взглядом израненного Остролапа, после чего, повесив голову, отправился прочь с места битвы.

Одноух в очередной раз удивился, как Остролап может одновременно сражаться и следить за своими воинами. Это был пример того, каким должен быть кот, руководящий племенем, и Одноуху каждый раз было обидно, что такого кота нет в его племени. Но времени на размышления не было. Одноух видел, что Остролап всеми силами продирается к Полосатому, но помешать этому не мог — он был слишком далеко. Значит, Остролапа остановит кто-то другой, благо в той стороне хватало Речных котов.

Одноух не собирался бездействовать. Он нашел самого ближайшего воина и бросился на него. Этим воином оказалась Златогривка, теснившая Белоснежную. От одного мощного удара Грозовая воительница отлетела от соплеменницы Одноуха с порванным боком. Их битва протекла гораздо быстрее, чем с ее братом. Наверное, потому, что она не была такой хорошей воительницей, как брат.

Но она все равно смогла неплохо потрепать старого и уставшего воина. Одноух прекрасно понимал, что дальше сражаться он просто не сможет, поэтому медленно пошел к краю сражения, но вдруг заметил Остролапа. Проклятый кот, с головы до хвоста покрытый кровоточащими ранами, кровь от которых буквально стекала по его мокрой слипшейся шерсти, все-таки смог добраться до Речного глашатая. Сейчас между ними проходила битва.

«Почему никто не остановил его?!» — гневно подумал Одноух.

Но делать было нечего — нужно было спасать глашатая. Остролап хоть и был ранен, все еще представлял серьезную опасность. Но Одноух не успел сделать и шага вперед, как вдруг Грозовой глашатай, извернувшись, погрузил когти в глотку Полосатого.

«Нет!»

Одноух бросился туда, а Остролап уже что-то рычал Звездному Гребню, сражавшемуся неподалеку с Ураганом.

— Отвали, лисий помет! — услышал Речной кот возглас предводителя, после чего тот с новой силой стал наседать на своего противника.

«Что происходит?»

Остролап недоуменно посмотрел на Речного предводителя, и в тот же миг на него сзади налетел Снежный. Одноух подбежал к тяжелораненому глашатаю.

— Ты как, друг? — обеспокоенно спросил Одноух.

— Паршиво, — прохрипел Полосатый. — Я… я не смогу дойти… до лагеря.

— Я один не смогу тебя унести, — покачал головой Одноух.

Речного воина всего распирало от душившего его гнева. Изворотливый Остролап специально пробрался к Полосатому, чтобы ранить его. Он прекрасно понимал, что один или два Речных кота не смогут донести соплеменника до лагеря. Значит, битву придется прекратить, признав уже практически проигравшее Грозовое племя победителями. Но что он сказал Звездному Гребню? И почему предводитель до сих пор не уводил племя? Одноух стал пробираться к нему.

— Звездный Гребень! — проорал Речной кот. — Мы должны отступить! Полосатый серьезно ранен, ему нужна помощь!

— Речные коты не отступают! — прорычал предводитель. — Мы почти победили!

Одним точным ударом в лапу Урагана Звездный Гребень завершил их схватку и принялся искать других Грозовых котов, которых осталось совсем немного.

— Мы теряем время! — Одноух силой остановил предводителя. — Неужели ты не понимаешь?!

— Мы добьем Грозовых котов, после чего Полосатому будет оказана помощь! — Звездный Гребень сбросил с себя лапу Одноуха, после чего прорычал: — Хочешь сделать что-то полезное?! Приведи Кудряшку!

Одноух зарычал от злости. Что же делает предводитель? Неужели он совсем мышеголовый? Или он так увлечен битвой, что не понимает, что происходит? В любом случае нужно было предпринять хоть что-то. Одноух стал петлять между дерущихся воинов, ища Серобоку, которая считалась самой быстрой кошкой в племени. Сам Одноух, даже если бы у того были силы, не смог бы так быстро пробежать такое расстояние, как это было нужно.

Наконец, он нашел соплеменницу, которая, судя по всему, вышла из битвы. Она сидела на краю Нагретых Камней и зализывала раны.

— Серобока! — задыхаясь, прохрипел Одноух. — Срочно беги за Кудряшкой! Полосатый… — Речной кот сделал глубокий вдох, чтобы хоть немного восстановить дыхание. — Сильно ранен. Ему нужна помощь. Беги быстрее!

Речная кошка коротко кивнула и бросилась в лагерь прямо по льду. Он оказался вполне крепким, чтобы легко выдержать бегущую кошку. Это в очередной раз доказывало, что Грозовое племя не ловило здесь рыбу очень давно.

«Зачем Остролап сделал это?! Зачем он спровоцировал нас на нападение? Ни мы, ни они ничего не получили от битвы. Кому это может быть выгодно? Зачем? Зачем?!» — ответа не было.

Одноух, покачав головой, двинулся в сторону битвы, которая уже подошла к концу. Кучка оставшихся Грозовых воинов злобно смотрели на Речное племя. Все они были сильно ранены.

«Сражались до последнего. Зачем?»

Вперед на трех лапах, прижимая к себе переднюю левую, вышел больше всех окровавленный Остролап. Его глаза пылали еще не виданной Одноухом яростью.

Но Речному коту не было дела до чужого глашатая, когда его глашатай лежал, истекая кровью. Зачем нужно было заканчивать сражение? Ведь в любую секунду Полосатый мог умереть. Одноух подошел к своему старинному другу, чья грудь еле вздымалась, когда тот дышал. Или…

«Слишком поздно!» — Одноух, в миг потерявший все силы, рухнул рядом.

Полосатый был мертв.

— Ты, лисье дерьмо! — прорычал не своим голосом Остролап, обращаясь к Звездному Гребню. — Ты вообще понимаешь, что ты натворил?!

— Вы проиграли, — сухо заметил предводитель.

— Из-за тебя погиб Полосатый! — взревел Остролап. — Из-за тебя, ничтожное создание, погиб твой воин, а ты смеешь говорить мне о том, что мы проиграли?! Из-за тебя и твоей тупой крысиной головы я стал убийцей невиновного, а твое племя потеряло глашатая!

— Тебе не впервой становиться убийцей, — заметил Жуколап, вставший рядом с предводителем.

За что был награжден сильным ударом по щеке.

— Не лезь, когда разговаривают глашатай и предводитель, жалкое подобие воителя, — прорычал Остролап.

— Как ты… — начал помощник глашатая.

— Жуколап, — прошипел сзади Одноух. — Не поддавайся на его провокации! Просто молчи!

— Но он…

— Я сказал, молчи!

А Остролап все не унимался. Он прыгал на трех лапах вокруг собравшихся около тела своего глашатая котов, яростно размахивая хвостом.

— Вы, Речные коты, как позволили управлять собой такому бестолковому коту?! Неужели вы слепые?!

— Заткнись, Остролап, — прорычал Звездный Гребень.

Одноух сглотнул. Остролап, даже не поморщившись, вонзил когти на раненой лапе в подбородок Звездного Гребня, после чего отшвырнул того в сторону.

— Нет, это ты заткнись, лисья душонка. Ты убил своего глашатая, не я. Ты мог отступить, спасая его жизнь. Так что ты будешь молчать, а я буду говорить.

— Звездный Гребень! — зашептал Одноух, как можно незаметнее останавливая разъяренного предводителя. — Он провоцирует тебя! Не поддавайся! Битва окончена, ты не имеешь права ее продолжать. Он нарушает Закон, но ты не должен этого делать!

— Как же так, Речные коты, ответьте мне?! — рычал Грозовой глашатай. — Почему вашим племенем, которое всегда славилось тем, что чтило Воинский Закон и обычаи воителей, управляет кот, которому до вас нет дела? Почему вами управляет кот, которому гораздо важнее жалкий клочок территории, на котором вы даже поохотиться не можете, чем жизнь своего глашатая?! Как вы могли это допустить?!

— Тем не менее, мы победили, — процедил Звездный Гребень. — Поэтому по-хорошему убирайтесь с нашей территории. Мы вдоволь наслушались тебя.

— Своей земли, — расхохотался Остролап, после чего с холодной ненавистью посмотрел на Звездного Гребня. — Пусть эта территория встанет поперек твоего горла, кусок помета.

После этого он кивнул своим воинам и убрался восвояси.

— Почему мы должны терпеть такое отношение к себе?! — прорычал Жуколап, набросившись на Одноуха.

— Заткнись, Жуколап, — слабо ответил Одноух. — Сделай нам всем одолжение. Пусть этот день обойдется без твоих скандалов. Мы должны почтить память Полосатого.

Речной воин почему-то не удивился, когда помощник погибшего глашатая выпустил Одноуха и молча пошел к Полосатому. Речные коты аккуратно подобрали окоченевшее тело и также молча направились в лагерь.

«Зачем ты все это организовал, Остролап? Ведь убийство Полосатого явно не входило в твои планы. Какой же тогда был план?»

Но эти мысли быстро вытеснились совсем другими, гораздо более неприятными. Звездный Гребень мог спасти своего глашатая, своего кота, если бы не поддался своему тщеславию и самолюбию. Он мог бы спасти его, если бы послушал своего воина. Мог бы, но он не сделал этого. Выходит, Остролап был полностью прав, когда говорил все это. Как Речные коты допустили это? И может ли после такого Звездный Гребень оставаться предводителем?

* * *

«Ты должна будешь пожить какое-то время за нашей территорией. Это будет сложно, но, поверь мне, необходимо».

Остролап, уйдя в свои мысли, сидел в палатке Пепельной, пока та затыкала многочисленные раны глашатая. Ветка сидела неподалеку и мрачно смотрела на него. Она явно хотела что-то сказать, причем хотела давно, но пока не решалась. Но наконец, переборов себя, подошла к своему спасителю.

— Зачем ты это сделал? — мрачно спросила она.

— Разве я мог иначе? — как-то отстраненно вопросом на вопрос ответил Остролап.

— Конечно, мог! — вспылила Ветка, но резко успокоилась. — И я бы это поняла. Но зачем подвергать себя и племя такому риску ради меня? Ведь я совсем не та кошка, которую ты бы хотел видеть в своем подчинении.

— Какая же ты мышеголовая, — слегка улыбнулся глашатай. — Смысл не в том, хорошая ты или плохая, добрая или злобная, ворчливая и несносная. Смысл в том, что ты такая же Грозовая кошка, как и мы все, хочешь ты того или нет. Я могу до твоей или своей смерти ссориться с тобой, но предать тебя я не могу. Ты осталась по своей воле, а значит, я и Комета несем за тебя такую же ответственность, как за какого-нибудь Шустрого или Урагана.

— Но теперь, получается, я обязана тебе своей жизнью, — тихо проговорила Ветка.

— Получается так, — хмыкнул Остролап. — Надеюсь, теперь ты не будешь такой сварливой и, наконец, вольешься в новое племя. В свое племя.

— Разве ты оставляешь мне выбор? — грустно усмехнулась воительница.

— Боюсь, что не я не оставляю тебе выбор. Очень скоро нам понадобятся все наши воины. Как бы это «скоро» не наступило совсем быстро.

— Если об этом узнает племя Теней, они будут в ярости. И выместят эту ярость на нас.

— Я думаю, что им совсем незачем знать о том, что мы их немножко обманули. По крайней мере, пока что.

— Остролап, — к глашатаю подошла Комета. — Ты мне и нам всем, может быть, уже объяснишь, что все это значит? Мы в точности следовали твоим словам, но результат, как я понимаю, получился не такой, какой должен был быть.

— Я не хотел убивать Полосатого, — мрачно ответил Остролап. — Я специально сильно ранил его, чтобы Звездный Гребень, спасая жизнь своего глашатая, отступил. Тогда бы мы победили, оставив за собой Нагретые Камни. И тогда власть их предводителя очень сильно пошатнулась бы. А любые распри внутри племени ослабляют его. Но теперь, хоть и не по моей воле, в Речном племени будет гораздо больше проблем, чем я хотел им доставить.

— Я же говорила тебе, чтобы ты не вмешивался в дела соседей, — прошипела Комета. — А напали они на нас почему? Зачем им Нагретые Камни, река у которых замерзла еще луну назад? Это тоже ты организовал?

— Нет, здесь я не при чем.

— Тогда откуда ты знал, что они нападут? Да еще и так точно предсказал, когда это произойдет?

— Комета, я тружусь не покладая лап на благо племени! Настали очень сложные времена, поэтому мне приходится идти на разное. Но я это делаю для того, чтобы наше племя выжило!

— Выжило? — окончательно вышла из себя Комета. — Ты вообще в курсе, что о тебе говорят в других племенах? Почему моего глашатая винят во всех бедах других племен?! А я даже не знаю, правда это или нет! Когда я дала тебе полную свободу действий, это не значило, что тебе позволено нарушать Закон!

— Племя важнее Закона, — отрезал Остролап.

— А ты не думаешь, что если бы мы не нарушали Закон, проблем бы у нас было гораздо меньше?

— Комета, я не знаю, — сдался глашатай. — Я думаю, что поступаю правильно, иначе не делал бы всего этого. Сейчас то время, когда против нас настроились все три племени. Если я не буду нарушать Закон, то мы очень скоро покинем наш лес и станем бродягами!

— Ты преувеличиваешь, — холодно заметила Комета. — В лесу всегда было четыре племени, столько же и останется. Они не пойдут на это.

— Против нас племя Теней, которое хочет наказать нас непонятно за что. Против нас Речное племя, потому что видят, что мы слабы. Так теперь еще и племя Ветра ввязалось во все это не на нашей стороне.

— При чем здесь племя Ветра? Ты не говорил об этом раньше.

— Я узнал об этом только сегодня, — ответил Остролап. — И пока не знаю, что они хотят от нас. Но это явно не сулит ничего хорошего.

Как будто слыша его слова, в лагерь без какого-либо намека на приглашение зашел Звездный Ветер в сопровождении своего глашатая и еще нескольких воинов. Он брезгливо осмотрел поляну, после чего повернулся к Комете.

— Цапаетесь? Это хорошо. Извините, что оторвал.

— Тебя здесь не ждали, — прищурилась предводительница.

— Меня это мало волнует, — хмыкнул Звездный Ветер. — Мы пришли, чтобы проследить, что Грозовым племенем не нарушался Закон.

— Грозовым племенем?! — взвилась Комета. — То есть преступления других тебя уже не волнуют?

— Меня не волнует пустая болтовня, которой ты занимаешься, — протянул Звездный Ветер. — Вы проиграли племени Теней, вы проиграли Речному племени. Я думаю, что с нами у вас сражаться не будет желания, тут все и так понятно. Поэтому я с двумя другими предводителями решил, что вы, наконец, должны за все ответить. Слишком долго ваше племя было источником несчастий и бед для других племен.

— Что ты несешь? — скривилась Комета. — Вы сами всегда были источниками своих бед. Грозное племя вполне могло помочь вам найти неприятности. Но мы сейчас совсем другое племя. Мы хотим жить в мире, но вы не даете.

— Поменяв название, вы не поменяете сути, — снисходительно улыбнулся предводитель племени Ветра. — А мира вы не получите. После того, что совершало ваше племя, ни о каком мире не может идти речи.

— За преступления родителей не несут ответственности их дети, — произнес Остролап.

— Тебе бы говорить про преступления, — скривился предводитель.

— Я знаю, почему ты здесь, Звездный Ветер, — спокойно сказал Грозовой глашатай.

— О мудрейший, расскажи мне, — хмыкнул тот.

— Ты почему-то решил, что я виноват в смерти твоей дочери, — пожал плечами Остролап. — И хочешь отомстить мне и моему племени.

— Я не решил, это так и есть, — прорычал Звездный Ветер. — Ты убил ее! Ты был рядом и ничего не сделал! Ты…

— А теперь заткнись и послушай меня, — резко оборвал его Остролап. — Самое легкое, что можно сделать, это переложить свою вину на другого кота. Есть кого ненавидеть, кроме себя. Но факт в том, что в ее смерти виноваты только вы! Вы были рядом с ней, а не я. Я стоял спиной к ней и не видел, что она собирается делать! Вы знали, что она идет к самому опасному коту в лесу, но ничего не сделали. Когда она уже была там, делать что-то было бессмысленно, потому что Грозный посчитал бы это признаком слабости, чем непременно воспользовался бы. Тогда могла погибнуть не только Стрела, но гораздо больше котов. И тогда вполне вероятно, что Грозный был бы сейчас во главе нашего племени. Так что это вы убили ее. Но вы так и будете бегать от правды, обвиняя во всем меня, потому что так проще!

— Остролап, не забывайся, — выступил вперед глашатай племени Ветра.

— Закрой пасть, Смерч, — скривился Остролап. — Стрела носила моих котят, неужели до ваших мышиных голов не доходит, что я не мог причинить ей вред?!

— О каких котятах ты говоришь, лживая подстилка? — прорычал Смерч.

— О тех котятах, которые должны были быть у меня и Стрелы, о тех котятах, о которых ваш предводитель был прекрасно осведомлен, но, судя по всему, почему-то не счел нужным поделиться, — криво усмехнулся Остролап.

— Ты врешь… — Смерч неуверенно посмотрел на предводителя.

Звездного Ветра трясло от еле сдерживаемого бешенства. Но он все же смог найти силы и успокоиться.

— Твои слова сотрясают пустоту, — он пытался изображать прежнюю презрительную насмешку, хоть у него выходило это очень плохо. — Ты можешь сколько угодно извергать из себя лживые и гневные высказывания, только сути они не изменят.

— Говори, что ты хочешь от нас, и проваливай, — бросил Остролап. — Твоя лисья душонка меня уже ничем не удивит.

— О, с этим бы я поспорил, — ухмыльнулся Звездный Ветер. — Вообще мы собрались озвучить свое решение завтра. Мы втроем хотели прийти к поляне Совета, где сказали бы об этом Комете. Но, Остролап, ты вынудил испортить наш сюрприз. Отныне ваши территории не будут принадлежать вам. На них будут охотиться коты всех трех племен.

— Ч-чего? — у Остролапа не получилось скрыть удивление.

— У вас есть целый рассвет, чтобы смириться со своей участью, — оскалился Звездный Ветер. — Ваше племя перестало существовать.

С этими словами предводитель племени Ветра удалился из лагеря, злобно размахивая хвостом. За ним ушли и его воины.

У Остролапа кончились последние силы, и он просто сел на жесткую землю.

— Что это значит? — ахнула Вспышка.

— То, что ты слышала, — глухо отозвался Остролап. — Три племени объединились. И вместо клочка территории забрали всю.

— Но так не может быть! — послышался голос Шустрого. — Это нарушение Закона! Как они смеют?!

— Пока что мы ничем не можем им ответить, — сокрушенно покачал головой Остролап. — Ничем.

— Остролап, я… — начала Комета.

— Да, я знаю, — не поднимая головы, перебил ее глашатай. — Ты выбрала себе в глашатаи совсем не того кота.

— Но я не…

Остролап не стал дослушивать. Он молча вышел из лагеря и куда-то пошел.

— Остролап! — запротестовала целительница, которая бросилась за ним следом. — Вернись в мою палатку! Ты ранен.

— Плевать, — отозвался глашатай.

Пепельная тяжело вздохнула.

— Пойми, все коты совершают ошибки. Я не сильно разбираюсь в том, что ты делал, но по твоей реакции я могу судить, что все пошло не так, как ты хотел.

— Разумеется, я не хотел, чтобы нас оставили без территории! — проорал Остролап. — Я уверен, нам будет позволено охотиться как обычно, но дичи станет гораздо меньше. Ты вдумайся, нам будет позволено охотиться на своей же территории! Такого не было за всю историю леса!

— Я уверена, ты найдешь выход, — мягко сказала целительница. — Не зря же ты умнейший кот во всем лесу.

— Не смеши меня, — скривился Остролап. — Был бы я хоть чуточку умен как Грозный, этого бы не случилось!

— Нашел, с кем себя сравнивать, — фыркнула Пепельная.

— Да, нашел, — упрямо сказал глашатай. — Грозный не был приятным котом, но он, как и я, делал все, чтобы его племя было сильным. И если бы не везение, удача или помощь, я не знаю, Звездного племени, то его план удался бы. И наше племя было бы сильнейшим в лесу на долгое время. А что мы получили сейчас? Ты понимаешь, что произошло, Пепельная? У нас больше нет нашей территории. Это теперь общая земля, на которую будет заходить и охотиться любой племенной кот, а мы ничего с этим не сможем сделать. И все это из-за меня!

— Ты слишком строг к себе, — сказала целительница. — Произошло ровно то, что должно было произойти. Ты не можешь исправить прошлое, но можешь повлиять на будущее.

— Что я могу? — покачал головой Остролап. — Что я могу против трех племен, объединенных одной идеей?

— Остролап, ты действительно умен. Поэтому я не сомневаюсь, что ты найдешь выход. Я верю в тебя, как верит все племя. Комета может ворчать на тебя, но это не значит, что ты утратил ее доверие. Она по-прежнему верит тебе. И любит.

— Значит, она мышеголовая.

— Как и я? — улыбнулась целительница.

— Да, Пепельная, как и ты.

— Знаешь, жизнь меня научила, что любое поражение можно превратить в победу, если постараться. Надо только понять как. Пока дышишь ты и твои коты, ничего не кончено. А значит, можно продолжать бороться.

— На словах все легко, — заметно успокоившись, хмыкнул Остролап.

— А кто сказал, что будет просто? — подняла брови Пепельная. — Ты сам понимаешь, в какую ситуацию мы попали. Это значит, что будет очень тяжело. Но разве тебя это когда-нибудь останавливало?

Остролап закрыл глаза. Конечно, она была права: еще ничего не кончено. Но глашатай был разбит и просто не понимал, что делать дальше. Но слова целительницы немного привели его в чувства, и он начал думать.

«Превратить поражение в победу».

— Спасибо за добрые слова, — тепло сказал Остролап. — Ты мне помогла. Еще бы кто помог понять, что делать дальше.

— Помогла, чем смогла, — промурлыкала целительница. — Остальное на тебе. Но не забывай, что ты не один. У тебя есть целое племя. Мы все верим в тебя.

— Спасибо, — искренне поблагодарил глашатай.

Вдруг он поднялся на лапы и посмотрел прямо в глаза целительницы. Они встретились взглядами, и Пепельная покрылась мурашками. Она никогда не хотела увидеть этот взгляд, но каждую ночь о нем мечтала. Она испугалась и попятилась. Она не могла пойти на это, но в то же время…

— Остролап?..

«Мне нужна будет ваша помощь. Завтра на рассвете. Ты поймешь, когда вмешаться».

Одноух сидел посередине лагеря. Все было готово, все продумано. Но, несмотря на это, несмотря на возраст и опыт, он все равно был крайне взволнован. Он много повидал за свою жизнь, но такое с ним было впервые. Что, если все пойдет не по плану? Такого не может быть, все предусмотрено. А если его предадут? Но это было не так важно, важнее было то, что его мысли поддерживало все племя без исключения.

Исхудавшие, злые, раненые коты находились рядом. Одноуху даже казалось, что все племя сейчас даже дышит в унисон. Но волнение и неприятные мысли все равно преследовали его. Было понятно одно: он точно прав и делает все правильно. Непонятен был только исход.

Речной предводитель вылез из своей палатки. Все племя затихло в ожидании чего-то. Прошло два рассвета с битвы, поэтому ни его раны, ни раны остальных воинов не успели затянуться. Память об этом ужасном дне до сих пор была жива в каждом из Речных воинов, будто это случилось только что. Одноух вздохнул. Время начинать.

«Как же он все предугадал? — в очередной раз с неприязнью подумал Одноух. — Он специально назначил встречу через три рассвета. На следующий рассвет произошла битва. Еще два на то, чтобы подумать. Очень умно».

Его не покидало ощущение, что он делает то, что от него ждут. Но и не делать этого он не мог.

— Какие твои требования? — говорил Речной кот в ночь встречи.

— Вы позволите нам охотиться на вашей территории, — небрежно отвечал Остролап.

— Что?! У тебя в голове осы завелись?

— Вовсе нет. Мы будем охотиться только на лесной территории. Вы плохо охотитесь там, а мы хорошо. Мы будем приносить часть дичи в ваше племя, и твои коты будут сыты.

— Но как мне объяснить это соплеменникам?

— Гораздо выгоднее иметь в соседях должников, чем врагов, — пожимал плечами Грозовой глашатай.

«Время начинать», — вернулся в действительность Одноух.

Он еще раз глубоко вздохнул и перешел черту, из-за которой уже было невозможно вернуться.

— Речное племя! — воззвал он, после чего замялся. Но смог быстро взять себя в лапы, после чего его речь полилась будто ручей. — Вы все знаете, что произошло не так давно. Вы все можете оценить результат этого. Вы видите, в каком мы состоянии.

Звездный Гребень, который старался не замечать напряжения в лагере, замер с рыбой в зубах. Он почти умоляюще посмотрел на Одноуха. Тот ответил ему жестким и холодным взглядом. Уверенности в Речном воине прибавилось. Он точно делал все правильно.

— Ответьте мне, Речные воины, чья это вина?

— Звездного Гребня! — наперебой стали кричать воины.

Даже Жуколап, всегда бывший верным котом предводителя, кричал вместе с племенем. Одноух кивнул, ожидая окончания выкриков.

— Вы все знаете, что Звездный Гребень делал, пока был предводителем. Но мне несложно напомнить вам.

— Замолчи, — прорычал Звездный Гребень.

В мгновение ока рядом с ним оказались несколько воинов, которые, скалясь, заставили предводителя замолчать. Одноух опять кивнул и продолжил.

— Став предводителем, он сговорился с племенем Теней и напал на Грозовое племя. Когда тем пришла помощь, он, струсив, убежал, поджав хвост, как трусливая мышь. Тем самым мы обманули наших союзников, за что поплатились тяжелым сражением с ними. Усилиями многих котов мир был восстановлен достаточно быстро. И тогда он решил загладить свою вину и вновь напасть на соседей. Даже котенку было понятно, что Грозовые коты, несмотря на их тупость и разные хитрости от Звездного Гребня и Сумрачного предводителя, подготовятся лучше. Я говорил об этом, но не был услышан. Тяжелый бой окончился нашим поражением. Оттуда никто не вернулся легкораненым, все были сильно потрепаны. Кудряшка прекрасно помнит этот кошмар.

Целительница угрюмо кивнула.

— Я потратила все травы, которые собирала целую луну, чтобы восстановить Речных воинов, — сказала она. — Столько работы у меня еще никогда не было.

— Вы помните это?! — громко спросил Одноух.

— Да! — проорали коты.

— Звездный Гребень решил, что Речному племени нужны лишние сражения, — продолжил Одноух. — Но он не смог сделать так, чтобы они пошли нам на пользу. Все нападения, которые он спровоцировал, обернулись для нас совсем не так, как должны были. Но смог ли он, продолжая дело великого Звездного Пятна, показать соседям, что наша территория — только наша? Смог ли он словами и силой убедить других котов в том, что, ступая на Речную территорию, они уйдут отсюда ни с чем, получив только кровь? Нет! Предав племя Теней, мы проиграли им и Грозовому племени, выступившими как крысы вместе с ними против нас. После этого мы несколько раз проиграли тем же Грозовым котам, которые из-за этого вынудили нас участвовать в Великой битве на их стороне. Эта битва унесла жизни очень многих котов. И мы в этом виновны не сильно меньше Грозовых воителей. Мог ли Звездный Гребень поступить иначе?

— Мы могли объединиться с племенем Теней и племенем Ветра, — заметил Болотник.

Одноух кивнул. Болотник не обманул старого воителя, выразив ему свою поддержку. А значит, с ним и многие другие воины. Это обнадеживало.

— Могли, — продолжил Одноух. — Но наш предводитель увидел выгоду в том, что мы будем на стороне злодеев. Он был очарован Грозным, который никогда не славился своим дружелюбным отношением к нам. Он использовал нас, но Звездный Гребень не видел этого. Он оказался недальновидным, а может, просто слепым. Он взял в лапы сильнейшее племя в лесу после Звездного Пятна и превратил его в то, над которым все насмехаются, с которым никто не считается. Ни одно решение предводителя не привело к желаемому результату. И вот, как высшая степень его безумия, погиб Полосатый. Он мог отступить. Да, тогда бы мы проиграли. Но наш глашатай, наш кот был бы жив.

Одноух осмотрел свое племя. Он должен был сейчас сказать то, что собирался. При этом нельзя было допустить, чтобы его место занял Жуколап. Законность этого должен был обеспечить Остролап, но проклятого кот опять не понятно где находился.

«Где же его носит? Нужно потянуть время».

— А теперь у меня вопрос для вас, Речные коты, и, в частности, для Кудряшки. Скажите мне, болел ли так сильно Звездное Пятно, что умер от этого?

— К чему ты клонишь? — недобро сощурился Жуколап.

Звездный Гребень, вжавшись в землю, молча наблюдал за вершившейся на его глазах судьбой.

— Я ни к чему не клоню, я спрашиваю, — ответил Одноух.

— Звездное Пятно тяжело болел, — задумчиво сказала целительница. — Но он был сильным котом и вполне мог справиться с болезнью.

— Что ты хочешь сказать? — наседал Жуколап.

— Звездный Гребень, — проигнорировав вопрос, обратился к предводителю Одноух, — готов ли ты перед Звездным племенем поклясться в том, что ты не причастен к смерти Звездного Пятна?

— Это возмутительно! — вздыбил шерсть Жуколап.

— Я не убивал его! — оскалился предводитель.

«Почему Жуколап так реагирует? Если верить Остролапу, и Звездное Пятно действительно был убит… Неужели Жуколап причастен к этому?».

— Это нам предстоит выяснить, — Одноух не стал развивать эту тему. — Речные коты, я говорю это с тяжелым сердцем. Но не сказать этого я не могу, потому что очень люблю свое племя. Ответьте мне, нам нужен такой предводитель?

— Нет! — нестройным хором ответили коты.

«Где проклятый Остролап?!»

— Тогда я обязан высказать Звездному Гребню наше недоверие. И я как глашатай обязан поднять вопрос о том, чтобы Звездный Гребень был изгнан из нашего племени, лишившись имени и звания предводителя. Прошу отойти к куче с добычей тех, кто согласен с этим. Звездный Гребень, пока коты думают, у тебя есть что сказать?

Предводитель, который совсем скоро мог оказаться без племени и имени, поднялся на лапы. Секунду он понаблюдал за тем, как его коты, раздумывая, потихоньку стали подходить к обозначенному Одноухом месту. После этого он с ненавистью посмотрел на своего глашатая. И было за что.

После битвы Одноух зашел к предводителю и говорил с ним. Он честно сказал, что племя очень недовольно поступками Звездного Гребня. Тот прекрасно понимал, чем это может кончиться. На этом смог сыграть Одноух, убедивший предводителя сделать его глашатаем. Взамен он пообещал стабилизировать ситуацию в племени и укрепить власть Звездного Гребня. Но уже тогда Одноух решил все для себя. Ему нужно было взять власть, и взять ее бескровно, чтобы восстановить племя после всего, что произошло. Да, он обманул предводителя, но сделал он это не для себя, а для Речных котов.

— Речные коты, — начал Звездный Гребень, оторвав взгляд от глашатая. — Вы самые славные воины, которых я когда-либо знал. Каждый день своей жизни я гордился тем, что я родился здесь. И, став предводителем, я делал все, чтобы возвеличить племя, — в ответ послышались недовольные возгласы котов. — Да, я совершал ошибки. Все коты совершают ошибки, даже предводители. Но вы должны понимать, к чему приведет мое изгнание. Я не буду препятствовать вам, ведь я тоже Речной кот, я тоже гордый. Я не буду просить и умолять вас. Это будет ваше решение. А значит, все последующие события будут на вашей совести. Новый предводитель не получит дар трех жизней, а значит, не будет полноправным предводителем. Его власть будет оспариваться другими котами, считающими себя более достойными этого звания. А таких среди нас немало. Но я еще могу все исправить. Я могу вести племя вперед, вновь вернув ваше доверие к себе. С сильным предводителем сильно племя.

— Ты уже не можешь ничего исправить, — сказал Одноух. — Все, что можно было, ты уже сделал.

Звездный Гребень с яростью посмотрел на глашатая.

— Все сделал?! Хорошо, пусть будет по-твоему. Но пусть тогда Речные коты знают правду!

— О чем ты говоришь? — прищурился Одноух.

— Да, я убил Звездное Пятно! — рыкнул предводитель. После этого ему пришлось сильно повысить голос, чтобы перекричать орущих Речных котов. — Он был стар и слаб, а племени нужен был сильный предводитель! Он бы в любом случае умер, я лишь прекратил его мучения!

Звездный Гребень, затравленно озираясь, подождал немного, пока возмущенные крики стихнут, после чего продолжил:

— Но знайте, что я один никогда бы не решился на это. Да и не додумался бы. Мне помог Одноух! Он также причастен к смерти нашего предводителя. А два рассвета назад он убедил меня сделать его глашатаем. И теперь я вижу, что сделал он это только для того, чтобы занять мое место!

— Какой же ты жалкий и мстительный, — скривился Одноух. — Ты мог уйти достойно, подобно Речному коту, но делаешь это, подобно крысе с Гнили. Ты никогда не был достоин звания предводителя. Жаль, что наши глаза открылись так поздно. Отныне ты не Речной кот. У тебя больше нет племени. Как нет и имени предводителя. Как глашатай я отнимаю у тебя имя Звездный Гребень. Ты возьмешь себе прежнее воинское имя и умрешь с ним, будучи бродягой. А теперь, судя по тому, сколько котов проголосовало, проваливай из лагеря и не смей сюда возвращаться.

Болотник, Белочник и Дождевой сразу оказались около предводителя. Под его яростное шипение и проклятия они погнали его прочь. Одноух вздохнул.

«Остролап опять обманул меня. Он не явился тогда, когда было нужно. Надеюсь, он не явится и теперь. Сейчас самое неподходящее для этого время».

— В связи со сложившейся ситуацией, — снова взял слово глашатай, — я обязан объявить себя новым предводителем Речного племени. Среди вас, славные Речные коты, есть те, кто хочет оспорить законность этого решения?

— Ты и вправду решил, что такой кот может стать предводителем? — спросил Жуколап.

— Поясни, — спокойно попросил Одноух.

— Вы все слышали, — сказал Жуколап, обращаясь к племени, — что сказал наш бывший предводитель. Гребень признался в убийстве Звездного Пятна, но сказал, что ему помог Одноух. И теперь Одноух собирается управлять нами!

— Ты всерьез считаешь, что это еще нужно объяснять? — поднял бровь Одноух. — Гребень был не в себе. А Звездное Пятно был моим лучшим другом, которого я всегда поддерживал. Я не мог даже помыслить об этом. Более того, если ты вспомнишь, в то время меня не было в лагере. За предводителем следил ты, Гребень и несколько других котов, находящихся в лагере.

— А как ты объяснишь тот факт, что ты говорил с Гребнем, после чего он сделал тебя глашатаем? — не унимался Жуколап. — Это ты как оспоришь? Мы все видели, как ты зашел к нему в палатку. После этого разговора он объявил тебя глашатаем. Значит, ты специально убедил его в этом, чтобы занять его место.

— Мы говорили с ним совсем о другом, — поморщился Одноух. — Я даже речи не заводил о том, чтобы он сделал меня своим глашатаем. Я уже немолод для всего этого. Даже если предположить, что это правда, это было его законное решение, не мое.

— Твои слова не стоят и рыбьего хвоста, — сказал Жуколап. — И скорее ежи полетят, чем я признаю тебя предводителем!

Несколько котов одобряюще закивали и переместились поближе к Жуколапу.

— Ты хочешь оспорить Воинский Закон? — прищурился Белочник. — Сам метишь на это место?

— Дело не в том, хочу я стать предводителем или нет, а в том, что Одноух — последний, кого бы я хотел видеть на этом месте, — выгнул спину Жуколап.

— По-моему, дело как раз в этом, — подключилась Река. — Ты хочешь унизить Одноуха, чтобы встать на его место. Но это противоречит Закону!

Между воителями началась перепалка. Они достаточно быстро разделились на два почти равных лагеря. Одноух покачал головой.

«Если бы Остролап пришел, этого можно было бы избежать. Я бы просто стал предводителем, а уж после драки когтями не машут. Но нет, эта лисья душонка опять…»

— В этом нет ничего законного! — сквозь гомон послышался крик Ивы. — Он манипулировал предводителем!

Коты были на грани драки. Это нужно было срочно предотвратить. Одноух набрал побольше воздуха. И поперхнулся.

— Я бы с этим поспорил.

Перепалка резко прекратилась, сменившись удивлением. Коты обернулись на Остролапа, медленно вошедшего в лагерь в сопровождении нескольких воинов. Одноуха затрясло от бешенства. Сейчас был именно тот момент, когда Остролапа здесь быть просто не должно было. Но проклятый Грозовой кот появился именно сейчас.

«Мерзкий, крысоголовый Остролап! Как же так получилось, что я недооценил тебя? Отступить? Слишком поздно. Да и не могу я отдать племя в лапы Жуколапа».

— А ты здесь что забыл? — прищурился Жуколап. — Пришел поддержать своего дружка?

— Пришел обеспечить законность, — ответил Остролап. — Уж не знаю, что у вас здесь происходит, но я думаю — не мне вам напоминать о том, что после смерти или изгнания предводителя при живом глашатае предводителем становится именно он. Исключением может служить только то, если предводитель сам назначил себе преемника. Звездный Гребень назначал кого-то?

— Он теперь просто Гребень, — сказал Одноух.

— Прошу прощения, — наклонил голову Остролап.

— Нет, он никого не назначал, — скривился Жуколап. — Но тебя это не касается.

— Боюсь, сейчас это меня как раз касается. Повторю, я пришел обеспечить законность. Не надо на меня так смотреть, Жуколап, я на твоей стороне.

«Что он несет?! — в панике подумал Одноух. — Он решил сделать Жуколапа предводителем?!»

— Что это значит? — спросил Жуколап. — Мне не нужна никакая помощь, особенно от Грозовых котов.

— Тебе не нужна, — кивнул Остролап. — Но я не совсем про тебя. Я на твоей стороне, как и на стороне каждого Речного воина. Сейчас, по крайней мере. Я здесь, чтобы не допустить кровопролития. Поэтому у вас два пути. Первый заключается в том, что вы не слушаете меня, пренебрегаете Воинским Законом, нормами морали и долга и устраиваете междоусобное сражение за право стать предводителем. Мы, разумеется, примем в нем участие, чтобы помочь вам как можно больше ослабить ваше племя. Ни одна из ваших сторон не выйдет победителем, это я гарантирую. Или же второй путь, по которому вы, прекрасные и честные Речные воители, послушав меня и Одноуха, будете соблюдать Закон. Закон, по которому предводителем становится глашатай. А, кстати, Звез… то есть, Гребень успел назначить глашатая?

— Успел, — угрюмо ответил Одноух.

— И кто им стал?

— Это тебя не касается, — сухо ответил глашатай.

— Что ж, здесь я соглашусь. Итак, Речные коты, каков будет ваш выбор?

— Мой предводитель Одноух! — крикнул вернувшийся Болотник.

— Одноух!

— Одноух!

Нестройный хор голосов выкрикивал имя нового Речного предводителя. Но самому Одноуху, который в глубине души ждал этого дня всю свою жизнь, не было так радостно. И все из-за проклятого Остролапа.

«Теперь многие будут считать, что я стал предводителем благодаря нему. Если бы он пришел раньше, и коты не успели бы даже задуматься о том, о чем они только что открыто говорили, все было бы проще. Но Остролап сделал все иначе. Остролап…»

* * *

— Все патрули распределены, — сказал Шрам. — Все знают, что делать. Но перед началом я хочу поделиться с вами и предводителем одной идеей. Она мне кажется весьма неплохой.

«Ну, Остролап… Если мне твой план выйдет боком, я с тебя шкуру сдеру».

— Говори, — протянул предводитель, лениво жуя свой завтрак. — Я послушаю отсюда, если ты не против.

— Сразу попрошу не перебивать меня возмущенными криками и дать мне договорить, — хмыкнул Шрам. — Я предлагаю разрешить Грозовому племени охотиться на части нашей территории.

— Что?! — взвизгнул Кленовник. — У тебя осы в голове? Или ты решил помочь своим друзьям?

— Я попросил не перебивать, — рыкнул Шрам, и Кленовник слегка успокоился. — Грозовое племя сейчас переживает очень тяжелые времена, потому что у них, по сути, нет своей территории, на которой они могли бы охотиться. И мне, если честно, плевать на это, пусть хоть передохнут все. Но, во-первых, если они изголодают настолько, что будут умирать от этого, хуже будет нам.

— Нам от этого ничего не будет, кроме спокойствия, — осклабился помощник Шрама.

Глашатай недобро посмотрел на него. Тот нагло выдержал взгляд, но продолжать не стал.

— Если Грозовое племя окажется на грани вымирания, будет плохо всем. Для любого воина будет лучше умереть в битве, чем от голода, чем они и займутся. И, естественно, они сделают все, чтобы забрать с собой как можно больше других воинов. У меня нет желания терять ни одного Сумрачного кота. А если Грозовые коты придут к нам, они придут, чтобы убивать.

— Ты боишься Грозовых кисок? — повторил Кленовник когда-то сказанную фразу Шрама.

— Я боюсь злых котов, которых уже ничего не держит среди живых, — ответил Шрам. — И нет разницы, будут это Грозовые киски, Речные или бродяги.

— Шрам теперь боится бродяг, — насмешливо протянул Кленовник.

— Ты можешь уже закрыть пасть? — прикрикнул на того Звездный Сумрак. — Как ты разговариваешь со своим глашатаем? Тебе нужно напомнить правила?

— Нет, — сразу же съежился Кленовник. — Прости, Звездный Сумрак.

— Ты не меня перебивал, — пренебрежительно ответил предводитель.

— Прости, Шрам, — выдавил из себя его помощник.

Для глашатая такое стало полной неожиданностью. Но неожиданностью весьма приятной. Раз Кленовник выводил из себя предводителя, значит, его тактика работала. Спасибо Остролапу.

— О чем это я? — нахмурился Шрам, собираясь с мыслями. — Ах да. Если в такое трудное время мы поможем Грозовым котам, они будут очень благодарны нам. Они будут нам должны. Ведь мы, по сути, спасли их от страшного голода. Гораздо лучше иметь в соседях должника, чем врага. Когда Грозовое племя немного укрепится, мы сможем потребовать у них почти все.

— Звучит очень разумно, — отметил Звездный Сумрак. — Молодец, Шрам. Только укрепления Грозового племени мы ждать не будем. Их территория им не принадлежит, но это не значит, что мы не можем часть ее забрать себе.

— Ты как всегда мудр, Звездный Сумрак, — кивнул глашатай.

— Я обсужу это сегодня с Кометой. А теперь все за работу.

Коты разошлись по патрулям или по палаткам. Шрам же взял свою ученицу и отправился с ней на охоту.

День пролетел незаметно. Всегда, когда Шрам находился рядом с Пчелолапой, время текло быстро и приятно. У него еще не было такого смышленого, но в то же время чувствительного оруженосца. С ней было приятно как тренироваться, так и просто прогуливаться по своей территории, о чем-то разговаривая с ней, одновременно с этим показывая, что значит быть воином.

Когда полная луна была недалека от своей высшей точки, племя собралось на Совет. Шраму было интересно, как Остролап собирается выпутываться из сложившейся ситуации. И ничто не покажет этого лучше, чем Совет. Глашатай давно не испытывал такого интереса и нетерпения, но держал себя в лапах, не позволяя эмоциям вырваться наружу.

Не успело пройти удивление Шрама от нового Речного предводителя, как пришло Грозовое племя. Оно пришло последним, и Шрам отметил, что опоздавших гораздо меньше, чем обычно присутствовало на Советах. И без того осиротевшее племя выглядело еще более жалким и беспомощным. Глашатая это удивило, ведь сейчас, по его мнению, было именно то время, когда нужно было продемонстрировать силу и несгибаемость. Он нетерпеливо поерзал на своем месте, ожидая начала.

Грозовые коты сели особняком, прижавшись друг к другу, от чего их и без того маленькая кучка стала еще меньше. Комета подошла к Дубу.

— Предводительнице без племени нет места среди нас, — осклабился Звездный Сумрак.

К еще большему удивлению Шрама Грозовая предводительница не стала спорить и устроилась в корнях Дуба на месте глашатаев. Она поежилась от холода, сделавшись еще более маленькой на фоне рослых котов. Крохотная предводительница крохотного племени без территории. Они намеренно выставляли себя чем-то незначимым. Но зачем? Остролап же не стал садиться рядом с Кометой. Вместо этого он стал прогуливаться по поляне, перекидываясь парой фраз с котами из разных племен.

— Я начну, — сказал новый Речной предводитель. — В Речном племени изменения, как вы уже успели заметить. Мы были очень недовольны действиями нашего предыдущего предводителя, что привело к тому, что мы прогнали его. Отныне у него нет ни племени, ни имени предводителя. Я, Рванозвезд, теперь предводитель Речного племени. Моим глашатаем стал Болотник, а его помощником — Гранитник.

Шрам быстро проанализировал слова Рванозвезда и ситуацию в Речном племени. Глашатай — старший воитель, который, естественно, поддерживал предводителя. В помощники себе он выбрал молодого воителя, который, очевидно, тоже был за Рванозвезда. Это было хорошо для молодой неокрепшей власти. Но, судя по всему, в их рядах были и те, кто думал иначе. Шрам сразу отметил, что Речные коты сели не как обычно все вместе, а разделились на два лагеря, что было очень странно. Значит, Рванозвезда поддерживало не все племя. И, видимо, противоречия были настолько сильны, что они не смогли даже на Совете продемонстрировать единства. Это заметил не только Шрам.

— Был ли соблюден Закон? — прищурился Звездный Ветер.

— Мы обеспечили законность, — сказала снизу Комета.

Все в голове Шрама стало собираться в единую картину.

«Остролап встречался с Рванозвездом. Спустя немного времени тот становится предводителем, а Грозовое племя обеспечивает законность. Если Остролап смог пошатнуть не самую сильную, но достаточно крепкую власть Гребня, еще и расколов племя, он гений».

Шраму вспомнились слова Грозового глашатая, когда тот говорил о том, что Шраму понравится результат. Если это и был результат, то Остролап не ошибся. Речное племя теперь будет долго оправляться от такого удара.

— Вы? — вернул Шрама в действительность скривившийся Звездный Ветер. — Продолжаете наживать себе врагов?

— Мы объявили о том, что мы будем на стороне Закона, — тихо ответила Комета.

— Грозовые коты без племени лезут в дела чужих племен, — хмыкнул Звездный Сумрак.

— Тем не менее, если был соблюден Закон, племя Ветра признает власть Рванозвезда, — сказал Звездный Ветер. — А теперь давайте перейдем к самому интересному. Многие из вас, если не все, уже знают, что произошло. Мы хотели это объявить Комете при личной встрече, но решили отложить до Совета. Грозовые коты всем надоели своей активностью, поэтому я, Звездный Сумрак и Гребень, бывший тогда предводителем, решили их судьбу. Теперь у них нет своей территории. На их землях может охотиться любой желающий, в любой части, которую он выберет. Ни одному из воинов Грозовые коты не будут препятствовать. Если будет даже самая крохотная стычка за территорию между Грозовыми котами и другими, Грозовые воины будут сразу же атакованы объединенными силами. Отныне их земля общая. Мы не будем расставлять там метки, патрулировать ее или защищать. Это будет просто ничейная, но в то же время общая территория. Любой кот может охотиться там, идти по своим делам или просто гулять. Грозовым же котам запрещено обновлять пограничные метки, прогонять чужих воинов с их территории. Им самим позволено охотиться и свободно ходить по этой земле, но защищать ее запрещено. Исход неповиновения, я думаю, понятен всем.

Племена затихли, осмысляя слова Звездного Ветра. Это действительно знали многие, но для всех это стало неожиданностью. В воителях с молоком матери впитывалась священность своих территорий. Понять, что такого теперь нет для одного из племен, было трудно. Шрам же отметил, что предводитель племени Ветра как будто специально избегает словосочетания «Грозовое племя». Наверное, чтобы лишний раз подчеркнуть, что у Грозовых котов от племени осталось только название. Звездный Ветер тем временем обернулся к Речному предводителю.

— Рванозвезд, ты будешь поддерживать решение своего предшественника?

— Гребень сделал много глупостей, — ответил Рванозвезд. — Но это решение я считаю правильным и буду его придерживаться.

— Отлично, — кивнул Звездный Ветер. — Я должен напомнить, что в случае неповиновения Грозовыми котами все три племени обязаны будут напомнить об их месте в лесу.

— Мы помним это, — лениво протянул Звездный Сумрак, — и будем соблюдать. Уж в чем, в чем, а этом уж точно не сомневайся, Звездный Ветер. Моим воинам нужен лишь повод, чтобы в очередной раз проучить Грозовых кисок.

— Речные коты не останутся в стороне, если такая ситуация возникнет, — кивнул Рванозвезд. — Однако, это будет единственным делом, которое мы будем делать вне наших границ. Я буду продолжать дело Звездного Пятна. Мы будем защищать наши земли от нападений, при этом ни на ус не заходя на чужую территорию. Нам важнее своя территория, чем территории соседей.

— Рад это слышать, Рванозвезд, — кивнул Звездный Ветер. — Думаю, мы сможем найти общий язык.

От Шрама, все время украдкой наблюдавшего за Остролапом, не укрылось, как он достаточно надолго остановился около Жуколапа. Речной кот недовольно слушал Грозового глашатая, изредка что-то шипя в ответ.

— Перед тем, как Совет закончится, — произнесла Комета, — я бы хотела сказать, если позволите.

— Говори, — как обычно протянул Сумрачный предводитель.

— Грозовое племя сейчас находится в очень сложной ситуации, — начала та. — Из-за того, что своей территории у нас теперь нет, дичи станет совсем мало. Мои коты будут голодать, что я допустить не могу. Мы слабы и просим помощи. Наша территория богата дичью, но ее не хватит на все четыре племени. Я бы хотела попросить вас о том, чтобы ограничить пребывание на ней других котов. Пусть, к примеру, одну луну туда приходят коты племени Теней, во вторую луну — Речные, и так далее. Это позволит нам выжить.

— Мне очень нравится, как ты унижаешься, — осклабился Звездный Сумрак. — Но вы получили то, что заслужили. Выживайте как хотите, нас это не касается. А если не нравится, можете проваливать из леса и искать другой дом, вас никто не держит.

— В лесу всегда было четыре племени, — спокойно заметила Комета.

— Их уже осталось три, — ответил Звездный Сумрак. — Племя без территории не племя.

— Это разве не нарушение Закона? — уточнила Комета.

— Мы не выгоняем вас, — вставил свое слово Звездный Ветер. — А помогать соседям — не наша обязанность. Может быть, если вы усмирите свой пыл, мы вернем вам часть вашей бывшей территории. Но на всю можете даже не рассчитывать. От вас устали все. Слишком долго вы создавали проблемы для всех остальных. Настала ваша очередь бороться за жизнь.

— Знаете, кто такие падальщики? — вдруг подал голос Остролап, лениво идущий к Дубу.

— Тебя никто не спрашивал, — прошипел Звездный Ветер. — И слово тебе никто не давал.

— Падальщиками называют крыс с Гнили на территории племени Теней, — не обращая внимания на предводителя племени Ветра, продолжил Остролап. — Они падальщики, потому что питаются отбросами. Если говорить проще, они приходят на готовое, не утруждая себя охотой. Или сражениями.

— Говори то, что хотел сказать, и заткнись уже, — прорычал Звездный Сумрак. — Уж кого, кого, а тебя никто слушать не хочет.

— Падальщики, — Остролап делал вид, будто с ним никто и не говорил, — сами выбирают свою судьбу. Она незавидная, ведь нет ничего лучше, чем есть свежатину. Но зато крысы не тратят сил на охоту.

— Ты действуешь всем на нервы, — насмешливо заметил Звездный Ветер.

— А знаете, кто еще падальщики? — Остролап резко развернулся к племенам. — Племя Ветра.

Грозовой глашатай с ледяным спокойствием ждал, пока настоящий шквал гневных криков, обрушившийся на него со стороны котов Ветра, прекратится.

«Игра хороший-плохой кот? — задумался Шрам. — Что он задумал?»

— Извинись перед моими котами, пока не поздно, Остролап, — брызжа слюной, прорычал Звездный Ветер. — Ты уже не племенной кот, так что мне ничего не стоит спустить с тебя шкуру!

— А знаете, почему племя Ветра падальщики? — спокойно отозвался Остролап.

Звездный Ветер в ярости спрыгнул с Дуба и навис над Грозовым глашатаем. Племя Ветра одобрительно закричало.

— Успокойся, Звездный Ветер, — прищурившись, произнес Звездный Сумрак. — Пусть договорит. Разберешься с ним после Совета. На этой поляне уже пролилось достаточно крови.

Остролап с невиданным спокойствием выдержал полный гнева и ненависти взгляд Звездного Ветра. Предводитель все-таки смог взять себя в лапы, хоть и не сразу, и вернулся на свое место.

— Я продолжу, — кивнул Остролап. — Племя Ветра, подобно крысам, пришло на все готовое. Племя Теней пострадало в битве с нами, у них много раненых. Речные коты пострадали не меньше. Более того, из-за тупости Гребня погиб Полосатый. Что же племя Ветра? Они просто явились в наш лагерь и заявили свои права на нашу территорию. Не пролилось ни одной капли крови, ни одна шерстинка не упала с их голов. Пока племя Теней вместе с Речным зализывают раны, падальщики пользуются их победой.

— Ты пожалеешь о своих словах, — рыкнул Звездный Ветер. — Я убью тебя!

— Помолчи, Звездный Ветер, — слегка раздраженно сказал предводитель племени Теней.

— Звездный Сумрак, ты ослеп?! — проорал Звездный Ветер. — Он пытается перессорить нас между собой, разве не ясно?

— Я? — искренне опешил Остролап. — Где ты видишь, чтобы я пытался что-то сделать? Я не пытаюсь поссорить вас, вы прекрасно с этим справляетесь сами. Вы сами делаете все, чтобы поссориться. Я лишь говорю то, что есть.

— Мы едины в своем отношении к вам, — сказал Звездный Сумрак. — Не знаю, что ты задумал, но тебе не удастся получить из этого выгоду.

Остролап с улыбкой покачал головой.

— Я ничего не задумал, Звездный Сумрак. Просто для меня странно, как гордые Сумрачные коты терпят такое к себе отношение. Племя Ветра нагло воспользовалось вашей победой над нами. Речные коты предали вас, не придя на битву. Если бы вы продолжили битву после того, как мы сдались, Речные коты тоже были бы падальщиками, придя на готовое.

— Откуда ты знаешь, что делало Речное племя? — прищурился Звездный Сумрак. — Это просто твои догадки, а говоришь так, будто тебе кто-то сказал.

Шрам напрягся. Да, Остролап временно был его союзником. Но мог ли он пренебречь этим, чтобы внести разлад в племя Теней? Ведь если предводитель узнает, что это он сказал ему про Речных котов, он будет в ярости. Это внесет хаос в жизнь Сумрачных котов, итог которого было невозможно предугадать.

— Конечно, мне это кто-то сказал, — хмыкнул Остролап. — И этот кто-то — моя голова. Я не мышеголовый, чтобы понять, что вы не так сильны и глупы, чтобы нападать в одиночку. Вы сговорились с Речным племенем, чтобы напасть вместе. А они опять предали вас. Но из-за того, что вы оказались умнее крыс, живущих у вас на Гнили и на территории племени Ветра, Речных воинов наказали за вас мы.

— Речные воины не несут ответственности за злодеяния предыдущего предводителя, — напряженно напомнил Рванозвезд.

— Да ну? — слегка рассмеялся Остролап. — Расскажи это котам, оставшимся без территории из-за предыдущих предводителей. Поэтому или это распространяется на все племена, или вам придется признать, что вы просто взъелись на нас и нарушили Закон. Звездный Сумрак, ты нарушил Закон?

— Нет, — медленно покачал головой Сумрачный предводитель.

— Значит, как мы ответили за Великую битву, чего, кстати, не сделали Речные воины, так же должны ответить и они за предательство. А для великого племени Ветра очень странно быть падальщиками. Я не прав?

Его вопрос остался без ответа. Вся поляна безмолвствовала.

— Совет окончен, — угрюмо сказал Звездный Ветер и спрыгнул с Дуба.

Шрам едва не хохотал от того, в какое положение Остролап поставил сразу трех предводителей.

«Нет, этот кот точно не пропадет», — хмыкнул тот. Коты ненадолго смешались, чтобы обсудить события. Глашатай увидел, как его задумчивый предводитель подошел к Комете. Значит, он исполнит план Шрама. Точнее, Остролапа. Кстати, где он?

Шрам отошел к укромному месту, около которого последний раз видел Грозового глашатая. Он хотел поздравить того с блестящей речью. Но услышал приглушенный голос. Спрятать свою огромную тушу среди голых веток оказалось непростой затеей, но Шрам неплохо справился с этим. Он устроился под густыми зарослями орешника, откуда хорошо была слышна беседа Остролапа и… Рванозвезда? Он-то что здесь забыл?

— Мне это не нравится, — сказал Речной предводитель.

— Прости, но я тебе ничем не обязан, — ответил Остролап. — Я тебя прекрасно понимаю, но нам тоже нужно как-то выживать. Я сомневаюсь, что моя речь заставит Звездного Сумрака напасть на вас. Я больше старался направить его гнев на племя Ветра.

— Надеюсь, — вздохнул Рванозвезд.

— Что ты хотел?

— Моя власть не такая крепкая, как хотелось бы. И ты это прекрасно понимаешь. Я так понимаю, ты наверняка причастен к этому. И я это отчасти даже понимаю. Ты переиграл меня, поздравляю. И раз у меня не получится быть хорошим предводителем, я хочу обеспечить будущее своего племени.

— Давай ближе к делу, — попросил Остролап. — Нас могут заметить.

— Я не получил дар трех жизней, потому что у Гребня осталось еще две. И пока он жив, следующие предводители тоже не получат этот дар. Я позволю тебе охотиться на моей территории, как мы и договаривались. Но я прошу тебя, найди, пожалуйста, Гребня… и убей его. Или, если не сможешь или не захочешь, просто приведи ко мне. Я сам все сделаю.

Остролап задумался.

«Он договорился и с Речным племенем, чтобы охотиться на их территории, — Шрам покачал головой. — Какой же он изворотливый».

— Ты и так позволишь мне и моим котам охотиться. Ведь мы уже договорились об этом. Я займусь Гребнем, но взамен ты отдашь мне Нагретые Камни.

Рванозвезд зарычал.

— Как ты это себе представляешь? Я не могу отдать тебе территорию, за которую пролито так много крови!

— Можешь, — просто ответил Остролап. — Она вам без надобности. А нам надо чем-то питаться. После Нагретых Камней я обязуюсь не требовать с вас ни клочка земли.

— Найди Гребня, получишь территорию, — сдался Рванозвезд.

— В ближайшее время мы заберем ее, — сказал Остролап. — После этого я займусь поисками Гребня.

— Тебе нельзя верить, ты же это сам понимаешь, — безысходно прошипел Рванозвезд.

— Во-первых, у тебя нет выбора. Во-вторых, ты мне нравишься, Рванозвезд, так что можешь расслабиться. С тобой Речное племя будет мирным. А мирные соседи нам не помешают.

— Хорошо, — Шрам будто наяву увидел, как Речной предводитель повесил голову.

«Пора уходить, — понял Шрам по затихающим звукам с поляны. — А то хватятся».

* * *

— Ты полностью готов, — гордо сказал Остролап. — По правде говоря, мы уже давно должны были произвести церемонию посвящения, но, сам понимаешь, нам сейчас приходится туго.

— Я все понимаю, — ответил Дуболап.

— Сейчас мы проведем последнюю тренировку, после чего будет Испытание. Уже сегодня ты станешь воином.

В Овраге уже тренировались Белоушка с Грозолапом и Пятнолап с Ураганом. Место тренировок редко пустовало из-за огромного количества оруженосцев.

— Я постараюсь не разочаровать тебя, — кивнул оруженосец.

— Это невозможно, — улыбнулся Остролап. — Ты хороший ученик и прекрасный кот. Хоть и немного упрямый. А теперь иди тренируйся, а я послежу. Ястребок! — Остролап посмотрел на своего второго ученика. — Забирайся на спину этого здоровяка, он тебя будет катать.

Дуболап поморщился. У глашатая не хватало времени, чтобы уделять его двум оруженосцам по-отдельности, поэтому они часто тренировались вместе. Вопреки всем ожиданиям и страхам наставника, оруженосцы быстро подружились. Дуболап нередко показывал младшему товарищу интересные приемы. Не так давно Остролап даже придумал, как эффективнее совмещать их совместную тренировку. Небольшой Ястребок забирался на спину Дуболапа, а тот ходил и приседал вместе с ним. Поначалу это давалось Дуболапу с большим трудом, но результат не заставил себя долго ждать. Очень быстро старший оруженосец Остролапа стал еще сильнее, чем был, а его мышцы с новой силой начали расти. И накануне воительства Дуболап был действительно огромным. Но оруженосцу не очень нравилась такая нагрузка, потому что она сильно его изматывала.

Остролап не хотел оставлять оруженосцев наедине, но у него было много дел. Помощник глашатая, как и обещал, явился в Овраг.

— Привет, Шустрый, — тепло поприветствовал Остролап.

— И тебе, — кивнул Шустрый. — Ну что, готов вновь почувствовать это?

— И хочу, и нет, — хмыкнул Остролап. — Я к нему привязался.

— Зато ты сможешь больше времени уделять Ястребку.

— Знаю. Ты нашел кого-нибудь?

— Да, я поговорил с тем же, кто раньше рассказывал мне информацию. Там творятся очень интересные дела.

— Расскажи-ка.

— Пусть он сам тебе все расскажет. Я привел его сюда.

— В очередной раз убеждаюсь в том, что не прогадал с помощником, — улыбнулся Остролап. — Зови.

Шустрый кивнул за спину. Из-за кустов вышел уже знакомый Остролапу кот.

— Снежок? — опешил глашатай.

— Вы знакомы? — удивился Шустрый.

— Да, мы встречались один раз.

Бродяга боязливо приблизился.

— Тебе нечего бояться, — заверил того Шустрый. — Остролап не причинит тебе вреда. А я, с вашего позволения, займусь Луноглазкой.

Помощник Остролапа побежал к своей ученице, которая ждала уже его. Остролап одним глазом стал наблюдать за происходящим в Овраге.

— Рассказывай, Снежок, — приказал Остролап.

— Что?

Остролап посмотрел на бродягу, раздумывая съязвить или нет. Желание было большим, но он решил не издеваться над и без того напуганным котом.

— Все, что ты рассказал Шустрому. Потом я буду спрашивать сам.

— После того, как все бродяги разбежались, — начал Снежок, — я долго скитался в одиночестве. Но потом меня нашла кошка. Мы мило поговорили, после чего она предложила мне вернуться. Я сначала не понял, что та имеет в виду. Она объяснила, что собирает всех бродяг, которых удается найти. Я пошел с ней. Оказалось, что она успела собрать больше десяти котов, которые занимались обустройством лагеря. Такой красоты и такого порядка я никогда не видел! Все коты знали, что делали, и все были заняты. Я быстро влился в их жизнь, тем более я знал там почти всех.

Снежок замолчал, не зная, как продолжить дальше.

— Что за кошка? — спросил Остролап.

— Она представилась Надеждой, — ответил Снежок. — Добрее и справедливее нее я никого не видел. Как я понял, она хорошо общалась с Пухом. А когда тот перестал к ней ходить, она забеспокоилась и начала искать его. На привычном месте никого не было. Тогда она нашла Лома, который был верным котом Мии. Он ей все рассказал, а она решила вновь объединить нас.

— В третий раз объединяются, никак не объединятся, — хмыкнул Остролап.

— Надежда — очень хорошая кошка.

Снежок возмутился насмешливому тону Остролапа, но быстро принял свой обычный напуганный вид. «Значит, эта Надежда запала ему в душу как руководитель, — понял Остролап. — А это значит, что у нее есть какие-то таланты к управлению»

— Сколько вас сейчас? — спросил Остролап.

— Уже очень много. У нас есть свой собственный лагерь, и все коты как никогда дружные. Мы совсем как племя.

— Уж прости, но до племени вам очень далеко, — сказал Остролап. — В племени при смерти предводителя коты не разбегаются, а выбирают нового. А если вами перестанут управлять, вы опять передеретесь и разбежитесь.

— Надежда этого не допустит! — горячо сказал Снежок.

Остролапа очень заинтересовала такая реакция. Бродяга, находящийся на чужой территории в окружении злых воителей, все равно находил в себе силы защищать свою «предводительницу». Значит, она действительно справлялась с возложенными на себя обязанностями весьма неплохо.

— А какое место в жизни бродяг занимаешь ты? — спросил Остролап.

— Я охочусь, — ответил Снежок.

— А есть рядом с Надеждой какие-нибудь коты, которые помогают ей управлять вами? Вряд ли она справляется в одиночку.

— Есть, — поморщился Снежок. — Молодые, злые и бестолковые. Они сами ничего не делают, только едят!

«Если это так, — задумался Остролап, — значит, они близки ей? Кто они? — Остролап посмотрел на Шустрого, раздумывая над словами бродяги. — Зачем бродягам вновь объединяться? Неужели они так и не поняли, что такая жизнь не для них? И что это за Надежда, раз о ней трусливый кот во враждебном месте так выражается и защищает ее? Надо бы познакомиться с ней».

Шустрый тем временем показывал своей ученице новый прием. Когда Остролап впервые увидел это, он был очень удивлен, ведь учил Шустрого совсем не так. Но вмешиваться не стал, потому что наставник сам должен учить и воспитывать своего оруженосца.

Но потом, понаблюдав за их тренировками побольше, Остролап как учитель проникся настоящим уважением к своему бывшему ученику. Оказалось, что Шустрый совмещал сразу несколько подходов. Во-первых, он все-таки взял у Остролапа то, чему того учил Дождевик. Луноглазка, когда ошибалась, сама доходила до того, где и как ошиблась. В то же время Шустрый поддерживал жесткость на тренировках и не давал ученице много свободы, что было характерно для Грозного. Но на этом он не остановился. Шустрый не стал полностью отказываться от показа и объяснения приемов. А именно на этом отказе строилось обучение и самого Шустрого, и его наставника. Такой подход к обучению отнимал много времени, но результат был почти фантастическим. И Остролап действительно был горд за своего бывшего оруженосца.

Подул неприятный ветер, выдернув глашатая из своих мыслей. Он повернулся к Снежку.

— Прости, я отвлекся. Что ты говорил?

— Ничего, — помотал головой бродяга.

Остролап поднял бровь, но вновь решил не язвить. Снежок вдруг спросил:

— Как наши котята?

— Они уже давно не ваши, — ответил Остролап. — Они теперь наши ученики и чувствуют себя весьма неплохо. Одна из них сейчас перед тобой.

Остролап кивнул в сторону Шустрого. Но продолжить расспросы не дал.

— Ты сможешь устроить мне встречу с Надеждой?

— Зачем? — забеспокоился Снежок.

— Успокойся, — поспешил ответить Остролап, — я ее не трону. Я всегда был сторонником разговора, а не когтей. Мия, к сожалению, к разговору не была расположена. Я просто хочу поговорить с ней.

— Тогда ты придешь к ней сам, — твердо ответил Снежок, но под конец фразы его голос дрогнул.

— Снежок, ты немного путаешь, кто мы, — снисходительно улыбнулся Остролап. — У меня нет времени, чтобы мотаться туда-сюда. А твоей предводительнице, я думаю, будет интересно поговорить со мной. Мне есть что ей предложить.

— Я сообщу ей, — кивнул бродяга. — Но если она не согласится, я не смогу ее привести. — Снежок неуверенно потоптался на месте. — Шустрый обещал мне мышку.

— Мышку? — прищурился Остролап. — Приведи Надежду, и будет тебе мышка.

— Но я ведь все рассказал! — запротестовал Снежок. Но под жестким взглядом глашатая его пыл поутих.

— Иди, — приказал Остролап.

Снежок удалился, а Остролап подозвал к себе своих учеников, и они вместе пошли в лагерь, оставив Шустрого с Луноглазкой наедине — остальные тренирующиеся ушли до этого.

В лагере царила привычная суматоха. Раненые успели немного восстановиться, поэтому принялись за восстановление разрушенной стены. Прямо посередине поляны валялись ежевичные ветки, которые всем лагерем вплетали на место сломанных.

Остролап почувствовал себя дома. В племени витал дух единения всех со всеми. С одной стороны Валун вместе с сыновьями и сестрой вынимали из стены непригодные и пригодные, но расплевшиеся ветки. Сам Валун никогда не ладил с сестрой даже тогда, когда были котятами. Остролап думал, что разлад в их отношения внес отец, уделявший все внимание дочери, забыв про сына. Вполне возможно, Валун в глубине души был обижен на сестру за то, что не получил должного внимания от отца. Но, возможно, были и какие-то другие причины. Но, даже несмотря на их холодность друг к другу, сейчас они стояли бок о бок, вместе объясняя Грозолапу и Камнелапу, какие ветки можно использовать, а какие придется выкинуть.

— Смотрите, — сказала Златогривка, — эта ветка надломана. Если мы ее вплетем обратно, то при нападении ее будет легче сломать.

— А задача стены — как можно на дольше задержать врагов, — добавил Валун, кивнув сестре.

— А не проще будет выкинуть все ветки, не разбираясь, какие сломанные, а какие нет? — спросил Грозолап.

— Тогда будет тратиться гораздо больше новых веток, — объяснил Валун.

— Да и зачем так делать, если есть целые ветки, которые так же, как и новые, могут выполнять свою роль, — вставила Златогривка.

Оруженосцы кивнули, показав, что все поняли, и принялись за работу. К ним подключились и Валун со Златогривкой.

Чуть поодаль Ураган с семьей брали принесенные из леса ежевичные ветки и вплетали их в стену, заделывая дыры. К ним присоединился и Дуболап. Котята Урагана были взрослее котят Валуна, поэтому со знанием дела взялись за работу. Но опыта им все же недоставало, поэтому Ураган с Белоушкой ласково указывали на ошибки, помогая их исправить.

— Пятнолап, — обратился Ураган к сыну, — бери под командование брата и сестру и заделывайте соседнюю дыру. Мы с мамой займемся этой.

— Почему Пятнолап вечно командует? — запротестовала Белышка. — Я тоже могу руководить!

— Не сомневаюсь, дорогая, — улыбнулась Белоушка. — Но здесь Пятнолап справится лучше.

— Зато в охоте ты обскочишь и его, и Дуболапа, — подмигнул дочери Ураган. — Ты ведь лучшая охотница племени!

— Не лучшая, — поправила друга Белоушка, — но очень скоро ею станет.

— А Дуболап скоро станет лучшим воином племени, — подмигнул брату Пятнолап.

— Не надо преувеличивать, — скромно сказал оруженосец.

— Скромность — это хорошо, — хмыкнула Белоушка. — Кажется, мы заболтались. За работу!

Котята, несмотря на их несмышленый возраст, тоже пытались чем-то помочь племени. Черныш и Травинка крутились около кучи новых веток, аккуратно разделяя и подавая их, когда было нужно. Чернобурая лежала рядом и, прищурившись от яркого солнца, одним глазом следила за сорванцами, которые в секунду передышки так и норовили что-нибудь учудить.

— Отдай! — запротестовала Травинка. — Я первая ее взяла!

— А вот и нет, — показал язык брат. — А вот и я первый!

— Говорю, отдай!

— А ты отними.

— Ах, так!

Травинка набросилась на своего брата и замолотила по нему своими крошечными лапками. Тот попытался сопротивляться и скинуть нападавшую.

— Травинка! Черныш! Что за поведение? — с напускной строгостью спросила Чернобурая. — Разойдитесь.

Но котята в пылу великого сражения за ветку ежевики не услышали мать. Черныш, который был больше сестры, смог скинуть ее, после чего прыгнул на нее сам. Травинка не успела среагировать, и котята покатились по поляне. Итог был понятен.

— Ай! — скуксилась Травинка. — Больно!

Котята не заметили, как попали в ежевику. Сухие и колючие ветки оплели маленькие тела котят, и те быстро в ней запутались.

— Что же за наказание, — проворчала Чернобурая. — А ну-ка не дергайтесь!

— Больно-о! — заплакал Черныш, а сестра подхватила.

— Говорю, не дергайтесь. Вы запутаетесь еще сильнее.

Котята успокоились и, всхлипывая, смирно стояли, ожидая, пока мать освободит их из ловушки.

— Сколько раз вам повторять, — ворчала Чернобурая, — нельзя играть рядом с ежевикой. Она же служит для защиты от врагов! Взрослые и большие коты не всегда могут через нее прорваться, что уж о вас говорить?

— Прости нас, — пропищала Травинка.

— Здесь не за что просить прощения, — мгновенно растаяла Чернобурая. — Вы же еще котята, и я не ругаю вас. Просто нужно хотя бы иногда слушаться маму, чтобы не получать травм.

Даже сварливая и вечно недовольная Ветка принимала участие в восстановлении. Она находилась неподалеку от котят, поэтому сразу бросилась на помощь запутавшимся негодникам. Две кошки достаточно быстро сумели освободить котят. На тех кроме пары царапин ничего не осталось, поэтому они быстро пришли в норму и продолжили распутывать ежевику. На этот раз к ним присоединилась Ветка, помогая им в этом и нежно подсказывая.

У Остролапа защемило сердце от нежности и любви, которую он испытывал ко всем этим котам. Это были его коты, и он гордился ими. Весь лагерь делал одно дело, а что, как не совместная работа, лучше всего объединяло котов? Остролап не сомневался, что даже если бы не было тех неудобств, которые причинили Грозовому племени другие воины, его коты все равно были бы сплоченными. Он чувствовал, что находится в семье.

Но были и другие мысли, совсем не такие приятные. Ураган, Валун, Чернобурка… У него тоже были котята, но очень далеко от него. Недостижимо далеко. У него могли бы быть котята, которые были бы рядом, но Стрела погибла. Остролап мотнул головой, отгоняя неприятные мысли и образы. У него было все хорошо, ведь он уже со всем определился. А значит, у него все это будет.

Но не только это его беспокоило. Глядя на то, как его коты сплоченно делают одно дело, он невольно задумывался: «А нужен ли здесь я? А вдруг я лишний?» Но эти мысли отогнать было гораздо легче, ведь он точно знал, что нужен Грозовым котам, как и они нужны ему.

На другой стороне разрушенной стены Ястребок помогал сестре вплетать ежевику. Юная ученица почему-то решила, что должна делать все одна, и это еще никто не успел заметить. Ледогривка даже примерно не представляла, что и как нужно было делать.

— Давай сюда, — с невиданной доселе Остролапом нежностью сказал оруженосец. — Смотри, все лапки себе исколола.

— Я сама справлюсь, — насупилась ученица.

— Какая же ты мышеголовая, — пробормотал Ястребок, отодвигая сестру. — Ты же могла попросить помощи.

— Стоять! — распорядился Остролап.

Двое котов недоуменно посмотрели на глашатая.

— Ястребок, что ты делаешь? — спросил Остролап.

— Помогаю сестре, — удивленно сказал тот. — А что, не должен?

— Это разве помощь? Когда я тебя учу, ты видел хоть раз, чтобы я отгонял тебя и начинал делать все сам?

— Это было бы странно, — хмыкнул оруженосец.

— Вот и я про то же. Если ты хочешь кому-то помочь, не нужно отгонять его. Надо показать на своем примере, как делать правильно, после чего кот должен вернуться к работе. Это будет помощью. В данном случае ты сам ничего не знаешь, но хочешь помочь. Это, конечно, похвально, но в итоге что мы получим?

— Ничего.

— Мы получим двух оруженосцев, которые будут исколоты ежевикой. И у Вспышки с Пепельной прибавится работы. Нужно было позвать кого-то постарше, чтобы вам помогли. Не нужно стесняться, пора привыкнуть, что вы в семье.

— К этому сложно привыкнуть, — робко сказала Ледошерстка.

— Понимаю, — кивнул Остролап. — Сам был в вашей шкуре. Поэтому я здесь. Смотрите.

Остролап первоначально осмотрел подушечки лап Ледошерстки. Ничего критичного не было, но они покраснели.

— Лучше показаться целительнице, — сказал глашатай.

— Но я хочу помогать! — запротестовала Ледошерстка.

— Подумай о том, какая из тебя будет помощница, если твои лапки воспалятся. Ты можешь понаблюдать за тем, что я показываю, но после ты пойдешь к Пепельной.

— Ладно, — согласилась ученица.

Остролап встал так, чтобы оруженосцам было все видно, и стал медленно вплетать ежевичную ветвь в стену.

— Нам нужно сделать так, чтобы не было больших дыр, через которые сможет пролезть котенок. Это делается для того, чтобы ни один, даже самый маленький кот, не смог пробраться через заграждения. Когда вплетаешь ежевику, нужно быть аккуратным, чтобы не уколоться. Для начала осмотрите ветку и найдите те места, где колючек нет. В дальнейшем нужно будет браться именно за них. Также не забывайте, что вплетать ее надо так, чтобы она держалась очень крепко и не расплелась, когда на нее будут наседать. В целом все, осталось только внимательно посмотреть за мной.

С этими словами Остролап вновь принялся вплетать ежевику, стараясь, чтобы оруженосцам было видно каждое его движение. Спустя немного времени ветвь была успешно вплетена. Остролап закрепил ее, не забыв показать это ученикам, после чего сказал:

— Вот и все. Ничего сложного здесь нет. Нужно только много терпения и аккуратности. Ну, и опыта, конечно.

Он посмотрел на оруженосцев. Те синхронно кивнули.

— Раз все понятно, Ледошерстка, иди к Пепельной, Ястребок, начинай работать. Я к тебе пришлю Ветку на помощь, ты не против?

Оруженосец поморщился, но промолчал.

— Отлично. Я пока пойду, мне нужно успеть поговорить с Кометой.

Предводительница, к слову, тоже восстанавливала стену чуть поодаль. Остролап кивком показал, что им нужно поговорить, а сам пошел к Ветке. После этого они с Кометой зашли в ее палатку.

— Ты хотел о чем-то поговорить? — спросила предводительница.

— Да, — кивнул Остролап. — У нас в последнее время очень много дел, и времени на это я никак не мог найти. Но мне нужно это сказать.

— Говори, пока можешь, — хмыкнула Комета.

— Я долго думал. Правда долго. Но наконец я могу точно тебе это сказать. Но перед этим я хочу, чтобы ты знала все.

— Все? — не поняла Комета.

— Все, что делается за твоей спиной, — вздохнул Остролап. — Я почему-то решил, что справлюсь один, поэтому знать об этом никому не надо. Да и не хотел, чтобы ты мешала мне, ведь я часто шел на нарушение Закона.

— Не нужно оправдываться, Остролап. Что сделано, то сделано. Но я рада, что ты решил поговорить об этом.

— Сомневаюсь, что в дальнейшем ты обрадуешься, — невесело усмехнулся тот. — Итак. После Великой битвы я примерно понимал, что мир обязательно будет, но будет недолгим. Я понимал и то, что племя Теней, эти гордые, мстительные и во многом мышеголовые коты, не оставят нас в покое. Им захочется нашей крови взамен той крови, что принесло наше прошлое племя им. Поэтому я начал размышлять над тем, как противостоять этому, учитывая, что наше племя сильно ослаблено. Чтобы восстановиться, нам нужно было гораздо больше времени, чем могло нам дать племя Теней. Я понимал еще и то, что Речное племя так же не останется в стороне. Они чувствуют вину перед племенем Теней, обвиняя во всем, опять же, нас. Племя Ветра я пока откинул, потому что думал, что мы будем если не союзниками, то они, как минимум, останутся в стороне. Здесь я ошибся, но в основном был прав. И начал действовать. Когда племя Теней начало искать повод для нападения на нас, я понял, что время пришло. Я привлек Шустрого, и мы вместе натравили племя Теней на Речное. Это дало нам немного времени. Дальше я понимал, что нужно ослабить и племя Теней, и Речное племя. С Речным я примерно понимал, что делать, но вот как быть с Сумрачными котами, я долго не мог придумать. Но мне подвернулась удача, и Шрам сам подошел ко мне.

— Шрам? — удивилась Комета. — Зачем?

— Если ты не будешь перебивать, ты все поймешь, — хмыкнул Остролап. — У Шрама в племени оказались проблемы. Его предводитель вынудил его выбрать себе в помощники Кленовника, который в свою очередь стал слишком деятельным. Шрам, как достаточно умный кот, понимал, что для их племени это совсем не нужно. И он обратился ко мне за советом, чем я сразу воспользовался. Он стал действовать по моим советам, и совсем скоро надоедливого Кленовника не будет на этом посту. Шрам взамен пообещал делать все, чтобы предотвратить или уменьшить количество нападений на нас. Когда уйдет Кленовник, ему будет гораздо проще, что сильно облегчит нам жизнь. С Речным племенем оказалось все гораздо интереснее. Я решил настроить кого-то из них против предводителя. Причем этот кто-то должен был пользоваться безусловным уважением и поддержкой среди соплеменников. Мой выбор пал на Одноуха, потому что Полосатый отпадал сразу. Я с ним поговорил и позволил ему думать, что он мной манипулирует. Им сильно не хватало пищи, и я намеренно сказал, что наша сторона реки полна рыбы.

— Так это все-таки ты спровоцировал их на нападение?!

— Да, — вздохнул Остролап. — Прости, что соврал, тогда все было очень сложно, поэтому я не хотел ничего объяснять. Я специально спровоцировал их на нападение. Речные воины были сильно ослаблены голодом, поэтому я думал, что атаковать они будут или вместе с племенем Теней, или после них. Но я быстро понял, что вместе им нападать нет смысла, потому что Одноух оказался весьма умным котом. Он знал, что гораздо проще прийти на готовое, чем в такое тяжелое время воевать и получать раненых. Поэтому я придумал, как сделать так, чтобы власть Гребня сильно пошатнулась. Если Речные воины пришли бы за рекой, полной рыбы, а на деле оказалось, что рыбы нет, так они еще и проиграли бы, это очень сильно ударило бы по предводителю. Но он оказался куда тупее и предпочел победу жизни глашатая. Вопрос о его изгнании стал лишь вопросом времени.

Естественно, Одноух пришел ко мне, чтобы я помог ему. Но я специально дождался того момента, пока там начнется дележка власти, после чего пришел к нему на помощь. Он хотел, чтобы все прошло мирно, я же постарался, чтобы проблем у него стало гораздо больше. Он стал предводителем и логично отстранил от власти самого ярого своего противника.

На Совете я подошел к Жуколапу и сказал ему, что мы договорились с Рванозвездом о том, что он сделает его глашатаем, а тот якобы нарушил договор. Теперь Жуколап не только недолюбливает предводителя, но и подозревает его в захвате власти с помощью нас. Я абсолютно уверен в том, что он будет всячески мешать Рванозвезду нормально восстанавливать племя, из-за чего Речные коты еще долго не будут представлять угрозы. Что же касается племени Теней, там, как я уже говорил, Кленовник скоро будет отстранен от звания помощника глашатая, из-за чего Шрам будет действовать более мирно.

У Остролапа сбилось дыхание, и он сделал небольшую передышку. Комета во все глаза смотрела на своего глашатая и не понимала, то ли ругаться, то ли хвалить его.

— Звучит весьма неплохо, — наконец отозвалась она. — Но что насчет того, что у нас нет своей территории? Это ты как собираешься решать? И зачем нужно было выставлять себя такими жалкими на Совете? Мне, если честно, с трудом хватило выдержки.

— И ты справилась просто великолепно, — улыбнулся Остролап. — Нужно превратить поражение в победу. Чем дольше другие племена будут думать, что мы жалкие и слабые, тем на дольше время они оставят нас в покое.

— Зачем на нас нападать, если мы и так смирно исполняем их волю? — прищурилась Комета. — Молодец. Продолжай.

— Насчет нехватки территории я частично решил вопрос. Я договорился и с племенем Теней, и с Речным племенем о тайной помощи нам. Мы временно будем охотиться на их территории, и об этом никто из соседних племен не узнает, а значит, не будет мешать. Также Рванозвезд попросил меня найти Гребня; взамен я потребовал Нагретые Камни.

— Зачем ему Гребень? — не поняла Комета. Но ответ пришел к ней быстрее, чем смог сказать Остролап. — Чтобы следующие предводители смогли получить дар, который он теперь получить не в силах. — Остролап кивнул. — Благородно. Как же ты будешь искать его? И будешь ли?

— Пока не знаю, — честно признался глашатай. — Сейчас я налаживаю контакт с бродягами. Если я решу найти Гребня, они в этом помогут.

Комета кивнула, ожидая продолжения речи Остролапа. Она понимала, что он к чему-то подводит, но пока не понимала к чему. Глашатай тяжело вздохнул.

— На территории племени Ветра ты говорила о том, что я гораздо лучше всех котов, которых ты знала. Но ты должна понимать, что это не так. Я очень часто иду на нарушение Закона, я вру и манипулирую котами для своей выгоды или выгоды племени, а мои лапы по плечи в крови. Я совсем не хороший и уж точно не идеальный. Но раз ты заговорила про любовь, то я обязан дать тебе на это четкий ответ, который никогда не изменится. Будучи наедине с собой, у меня было много времени, чтобы подумать. Ты отличная кошка, Комета, и прекрасный друг. Ты умеешь управлять котами, и я как глашатай могу с уверенностью сказать, что у нашего племени за очень долгое время не было предводителя лучше, мудрее и добрее. И я люблю тебя как предводителя и как друга. Это я для себя уже давно решил. Настал черед ответить тебе и себе на последний вопрос: люблю ли я тебя как кошку?

Остролап тяжело вздохнул и закрыл глаза, собираясь с мыслями. Он знал, что должен сказать. Да и не только в этом дело — он хотел сказать. Но это было тяжело. Груз надуманного предательства давил на него, сжимая все изнутри. В голове он часто прокручивал варианты разговора, но он и подумать не мог, что все будет так сложно.

— Остролап, — Комета слегка коснулась носом его макушки, отчего тот слегка вздрогнул, — я приму и пойму любое твое решение. Тебе не нужно бояться или стыдиться этого.

— Я знаю, Комета, — не открывая глаз и не поднимая головы, покачал головой глашатай. — Но это оказалось сложнее, чем я думал. — Он вновь вздохнул, но заставил себя открыть глаза и посмотреть прямо на Комету. — Да, Комета, я люблю тебя. И я хочу быть с тобой.

Зрачки предводительницы резко расширились, будто она чего-то испугалась. Было видно, что она надеялась на эти слова, но думала, что он скажет другое. Она секунду молчала, осознавая, что сейчас произошло. Наконец, она открыла пасть, чтобы сказать что-то, но Остролап не дал ей этого сделать.

— Это еще не все, — Остролап поморщился, как будто его ударили. — Перед тем, как ты скажешь свое решение, я хочу, чтобы ты знала абсолютно все. У меня есть котята в другом племени.

Сердце Остролапа болезненно сжалось, когда он увидел, как потухли глаза его любимой кошки. Он никогда не хотел причинять ей боль, а он знал, что это будет больно. Но он не мог больше врать и скрывать. Он четко решил для себя, что откроется ей полностью. Наверное, впервые настолько. Стреле он мог рассказать что угодно, кроме планов относительно племени. Комете же он может рассказать вообще все. Поэтому он не хотел, чтобы между ними были какие-то секреты.

— В племени Теней? — тихо спросила она.

— Да, — кивнул Остролап.

— Значит, Углегрив, Тигролап и Пчелолапа — твои дети?

— Да, — повторил глашатай. — Я знаю, что это осознавать очень неприятно и даже, наверное, больно, поэтому не буду торопить тебя.

— Остролап, — Комета посмотрела в глаза глашатая, и тот едва не отпрянул от неожиданности. Она смотрела на него… с любовью? После того, что она узнала, она все равно даже не думала отказываться от него. Но почему? Неужели… — То, что было в прошлом, в прошлом и остается. А мы будем двигаться дальше.

— Где Остролап? — послышался вдруг голос с поляны.

— Как вовремя, — усмехнулся глашатай.

— У тебя много дел, — с невиданной Остролапом нежностью, улыбаясь, сказала Комета. — Иди.

Она коснулась носом его носа. Он замер, но после секундного промедления ответил ей тем же и вышел из палатки.

— Чего, Шустрый? — слегка недовольно отозвался Остролап, увидев, кто его ищет.

— К тебе пришли трое, ждут у Оврага.

— Отлично, уже иду.

— Тебе нужна помощь?

— Нет, я справлюсь, — Остролап подбежал к куче с добычей и вытащил из нее самую тощую мышь. — Вот, отнеси Снежку.

Шустрый кивнул.

Остролап вышел в лес. Солнце уже спешило спрятаться за горизонт, и пошел снег. Сезон Голых Деревьев постепенно отступал, и было не так холодно, так что легкий снежок не раздражал. Глашатай валился с лап от усталости. Столько событий всего за один рассвет. Но он уже начинал привыкать к такому ритму, потому что в последнее время каждый рассвет был таким.

Пока он шел к месту встречи, внутри него ощущалась непривычная легкость, а на теле постоянно проступали мурашки. Но они были не от холода. Неужели все это реально? Неужели такое с ним могло произойти? Кошка, которую он любил, ответила ему взаимностью, несмотря на все то, что он делал. Он просто не мог поверить в это, не мог осознать. Он понимал, что сейчас совсем не время для таких мыслей, но выкинуть их из головы просто не мог.

Он не заметил, как оказался на месте встречи. На него смотрела кошка. Она была небольшая, с внимательными зелеными глазами и серой с черным шерстью, которая была аккуратно прилизана, из-за чего лежала очень красиво, особенно для бродяги. На вид ей было около трех лет, но ее глаза выдавали в ней не по годам мудрую кошку. Где-то в глубине души Остролап понял, что он с ней чем-то похожи. Было в ней что-то, что одновременно притягивало его и отталкивало.

Рядом с ней сидели два кота. Они были похожи друг на друга: оба молодые, коричневые, с шерстью, торчащей в разные стороны, и наглыми оценивающими взглядами. Оба кота сразу вызвали у Остролапа неприязнь.

— Ты Остролап? — приятным голосом спросила кошка.

Тот кивнул.

— А ты, я так понимаю, Надежда.

— Правильно понимаешь, — мило улыбнулась та. — Что ты хотел обсудить со мной?

Остролап прищурился.

— Это твои сыновья?

— А мы играем в охотника и дичь? — подняла брови та, после чего слегка рассмеялась. — Да, это мои сыновья. Наверное, я поступила невежливо, не представив их сразу. Это Когтеух, — она кивнула на сидящего справа от нее кота, у которого было порвано ухо. — А это Зубоскал.

— Ты назвала их на манер воителей? — поднял брови Остролап. — Зачем?

— Подкармливаешь моих котов? — будто не слыша вопроса, спросила Надежда.

— Я попросил привести тебя, за что Снежок получил мышь, — спокойно пожал плечами Остролап.

Но внутри напрягся. Надежда не просто казалась умной, она действительно ею была. Остролап дважды попытался поставить ее в неудобное положение, возвысить себя над ней, но она не поддалась. Она явно давала понять, что они если и не равны, то она уж точно не какая-то обычная бродяга, с которой можно вот так разговаривать. Остролап позволил себе предпринять еще одну попытку атаковать. Он задумался и, прищурившись, посмотрел на Надежду.

— Ты была одиночкой?

— Ты хочешь, чтобы я рассказала о себе? — спокойно ответила та.

— Хочу побольше узнать о новых соседях.

— Мы не несем вам угрозы, а лес для нас неинтересен.

Остролап сдался и решил просто поговорить. Придется разговаривать с ней как с равной.

— Если не будет сложно, — кивнул он.

— Да, я долгое время была одиночкой, — ответила Надежда. — Я неплохо общалась с Пухом. Но от него перестали приходить какие-то вести, и я решила узнать, в чем дело. Но вместо Пуха я нашла другого кота, который рассказал мне, как вы поступили с добрым, пусть и слабым котом.

— Нас там не было, — пожал плечами Остролап.

— Я имела в виду воителей, — отозвалась Надежда. — В память о нем я решила объединить бродяг и показать им, как нужно жить вместе.

— Откуда это знать одиночке? — спросил Остролап. — Воительницей ты явно не была, хоть и пытаешься ей казаться. Я так понимаю, именно придуманное воительское прошлое позволило тебе так легко собрать вокруг себя котов.

— А ты умен, — слегка наклонила голову Надежда.

— И сколько вас?

— Достаточно много, — уклончиво ответила кошка.

— Больше двадцати? — уточнил Остролап.

Надежда не успела ничего ответить. Наконец подал голос один из сыновей.

— Гораздо больше, — осклабился Когтеух, за что мгновенно получил оплеуху.

Сыновья, по крайней мере один, оказались далеко не такими умными, как их мать. И далеко не такими воспитанными. Уже сейчас Остролапу было видно, что они наглые и воинственные, а теперь еще он мог сказать, что они еще и мышеголовые.

«Если гораздо больше, это значит, что их как минимум тридцать. А может быть, и больше. Учитывая их единство, которое логично, потому что Надежда выставляет себя воительницей, они могут не просто доставить неприятности, но нести угрозу».

— Я знаю, как тяжело обстоят у вас дела с дичью, — сказал Остролап. — Возможно, в будущем я предложу вам кое-что.

— Если ты смог подчинить себе кого-то из моих котов куском тощей мыши, это не значит, что это будет интересовать меня, — заметила Надежда.

— А территории тебя интересуют? — улыбнулся Остролап. — Настоящие охотничьи лесные территории?

Он увидел, как загорелись глаза кошки. Увидел и запомнил это. Но Надежда быстро смогла взять себя в лапы.

— Я же сказала, что нас не интересуют лесные территории, — сдержанно ответила та.

— Если мне будет что предложить, я передам это через тебя, — глашатай указал лапой на Когтеуха. — Уверен, что у твоей матери много дел. Ты не против?

— Конечно, нет! — прежде чем успела что-то ответить мать, осклабился он. — Ты знаешь, где меня найти?

— Встретимся через семь рассветов на границе, — распорядился Остролап. — Там я скажу, нужна ваша помощь или нет.

— Договорились, — кивнул Когтеух.

Надежде понадобилось много выдержки, чтобы промолчать. Остролап прекрасно понимал, что с ее сыном все будет гораздо проще. Надежда же, хоть и вызывала у Остролапа уважение и какое-то ощущение родства, была слишком опасна и самостоятельна. Тупым же Когтеухом можно будет без труда руководить.

— Тогда до встречи, — сказал Остролап и развернулся, чтобы уйти.

— Ты не будешь контролировать нас? — слегка удивилась Надежда.

— Зачем? — не оборачиваясь, спросил Остролап. — Ты же сама сказала, что лесная территория тебя не интересует. Ты же хочешь показать, что вы не несете угрозы, чтобы с тобой не случилось того же, что с твоими предшественниками, так ведь?

С этими словами уставший Остролап отправился прочь. Быстро вечерело, глаза слипались, но дел еще было много. Но успокаивало и предавало сил то, что спать он ляжет не один. Давно забытое чувство счастья вновь стало понемногу наполнять Остролапа.

«Все будет хорошо», — обнадеживающе крутилось у него в голове.

— Ты помнишь тот день?

Рванозвезд сидел рядом с Пятнистой. Она была помощницей Полосатого до того, как тот назначил Жуколапа, и во многом разбиралась. Более того, она всегда поддерживала своего отца, так что на нее можно было положиться.

— Почему тебя это так беспокоит?

— Меня заинтересовали слова Гребня, — ответил предводитель. — Я об этом раньше не задумывался. Но он ведь и правда не мог провернуть все в одиночку. Значит, его кто-то поддерживал, кто-то помогал.

— В тот момент в лагере было много котов, — задумалась Пятнистая. — С отцом по очереди сидели все, кто там был. Но сразу все они не могли быть замешаны в убийстве.

— Если бы все знали об этом, это бы обязательно всплыло наружу как дохлая рыба, — кивнул Рванозвезд. — Такое сложно сохранить в тайне, если участвовало много котов.

— Значит, заговорщиков было немного, но минимум двое, включая самого Гребня, — продолжила размышления Пятнистая. — Один из них отвлек Кудряшку, а второй убил отца. Но только вопрос в том: как? Обмануть нашу целительницу не так-то просто.

— Она к этому не может быть причастна, — прищурился Рванозвезд. — Значит, ее действительно обманули. Возможно, слабого Звездного Пятна отравили, а Кудряшка просто не заметила, списав все на болезнь?

— Это предстоит выяснить. Ты думаешь, это Жуколап?

— Он слишком странно реагировал на мои слова про убийство твоего отца, — ответил Рванозвезд. — Поэтому у меня есть основания думать, что он причастен. Но это еще нужно доказать, что сделать достаточно сложно.

— У тебя много дел, — слабо улыбнулась Пятнистая. — Я займусь этим. Потом расскажу все, что смогу узнать.

— Это будет неоценимая помощь, — благодарно кинул предводитель. — Спасибо.

— Тебе спасибо за то, что решился прогнать Гребня и взять племя на себя. Мы в очень уязвимом положении, но я верю, что ты сможешь рано или поздно объединить племя вокруг себя и повести его вперед.

— Если честно, иногда хочется сдаться, — хмыкнул Рванозвезд. — Я не думал, что будет так тяжело.

— Позволишь дать тебе совет?

— Мне бы не помешал совет, — кивнул предводитель.

— Звездное Пятно действительно был великим предводителем, которого все уважали. Но у него, как и у любого кота, были минусы. Он дал нашим котам слишком много свободы, из-за чего Гребень смог получить поддержку многих воинов. Я никогда не поверю в то, что ты добровольно оставил пост глашатая. Отец слишком сильно ориентировался на мнение своих котов, при этом не стараясь понять его.

— Звездное Пятно попросил меня уйти, — согласился Рванозвезд. — Он не хотел снимать меня с поста, но при этом хотел сделать Гребня глашатаем. Он верил в него и в то, что действия Гребня сделают наше племя великим. Но он почему-то забыл о том, что племя уже было великими его не нужно было возвеличивать дальше. Гребень тоже про это забыл, что привело к тому, к чему привело.

— Именно поэтому тебе нужно быть жестче, — сказала Пятнистая. — Жуколап позволяет себе слишком много. Он умеет убеждать, и на его слова многие откликаются.

— Свободолюбивые Речные коты не простят мне, если я начну затыкать их.

— Тебе не нужно их затыкать, — сказала Пятнистая. — Но и лишнего позволять не стоит. Это может плохо кончиться.

— Я не знаю, что делать, — покачал головой Рванозвзед. — В племени такой сильный раскол, которого не было очень давно. Если уж кот не желает иметь ничего общего с кошкой, которая носит его котят, только из-за ее взглядов… Что будет дальше?

— Никто не знает, что будет, — ответила Пятнистая. — Остается только жить и действовать, исходя из ситуации. Но Жуколапа надо успокоить.

— Ты права, — кивнул Рванозвезд. — Я займусь этим.

В лагерь вбежал Шустрый и бросил перед собой пару тощих мышей, после чего учтиво поклонился.

— Спасибо вам за то, что позволили охотиться на вашей территории, — сказал он. — Мы не забудем этого.

Рванозвезд вздохнул и пробубнил себе под нос:

— Сколько же еще бед доставят нам эти проклятые коты?

Каждый раз, когда Грозовые воины охотились на Речной территории, они по уговору приносили часть дичи в Речное племя. Это действительно немного улучшило ситуацию с голодом, ведь соседи куда лучше хозяев охотились в лесу. Но каждый раз они не забывали напоминать Речным котам о том, что им позволили охотиться здесь.

Предводитель искоса поглядел на Жуколапа, который сидел в окружении своих верных воинов. Рванозвезд уже не удивлялся тем злобным взглядам, которыми его удостаивал бывший помощник глашатая. И каждый такой взгляд служил подтверждением правильности решения Рванозвезда отстранить Жуколапа от власти. Ведь даже будучи помощником глашатая, тот мог сильно помешать предводителю укреплять племя. Но даже без его «помощи» укрепление проходило очень плохо. А если сказать точнее, то никак.

Рванозвезд целыми днями ломал голову над тем, что и как делать. Он предпринял много мер, но они оказались недостаточными. Племя с головой и хвостом погружалось в яростную пучину, из которой оно потом могло и не выбраться.

Из тяжелых дум предводителя отвлекла Белоснежная. Но волей-неволей она не порадовала Рванозвезда, а совсем наоборот. Эта кошка как никакая другая демонстрировала реальное положение дел в племени.

— Рванозвезд, ты не занят? — осторожно спросила она.

— Нет, подходи, рассказывай, какие новости.

— Было бы что рассказывать, — повесила голову та. — Все остается, как и было.

— Неужели ему наплевать на все?

— Я не знаю, — покачала головой Белоснежная. — Я пыталась по-разному говорить с ним. Но все без толку.

Рванозвезд тяжело вздохнул. Когда он только планировал стать предводителем, он опирался не только на старших воинов, но и на молодых. Гранитник и Белоснежная поддержали Рванозвезда. Тот надеялся, что поддержка предводителя котами разных возрастов укрепит его власть. Но ошибся.

— Хочешь, я с ним поговорю?

— Учитывая его мнение, он вряд ли к тебе прислушается.

— Но попытаться, наверное, стоит, — хмыкнул предводитель.

Он подошел к Жуколапу, который сидел в окружении нескольких воителей. Они встретили Рванозвезда какой-то фразой, которую он не расслышал, после чего раздался дружный гогот.

— Снежный, мы можем поговорить наедине?

— У меня нет секретов от моих друзей, — вскинул голову молодой кот.

— Я понимаю, — как можно терпеливее ответил Рванозвезд. — Но я тебя прошу поговорить без лишних ушей.

Снежный закатил глаза, но все же повиновался. Они отошли в укромный уголок.

— Я понимаю, что это не мое дело, — начал предводитель, — но постарайся, пожалуйста, объяснить, что между вами происходит.

— Между кем? — спросил Снежный.

— Ты понимаешь, о ком я, — нервно мотнул головой Рванозвезд.

— Происходит то, что я ошибся с выбором, — пожал плечами Снежный. — Кошке, которая не разделяет моих взглядов, нет места рядом со мной.

— Но у вас скоро будут котята! — непонимающе воскликнул Рванозвзед. — Неужели это для тебя пустяк?

— Котят я воспитаю как подобает, можешь не волноваться за них, — ответил Снежный. — Но с Белоснежной я не желаю иметь ничего общего. Наши пути разошлись.

— Ты можешь иметь любое мнение, тебе никто не запрещает, — сказал Рванозвезд. — Ты можешь не любить меня, смеяться надо мной, это твое право. Но неужели твое мнение стоит выше любви?

— Если кошка слепа, как я могу любить ее? — ледяным тоном ответил Снежный. — И не надо лезть со своими никому не нужными советами и заботами туда, куда тебя не просят. Это все?

— Я хочу, чтобы племя было едино, — разозлился предводитель. — Неужели вы этого не понимаете? Чем больше мы разрознены, тем больше над нашим племенем нависает опасность.

— Я это прекрасно понимаю, — хмыкнул Снежный. — И как только ты уйдешь с поста, который ты занял незаконно, а если говорить проще — просто захватил, — племя станет едино.

— Если бы меня не поддерживало большинство в племени, я бы не стал предводителем, — сказал Рванозвезд.

— У тебя нет большинства, Рванозвезд, — отозвался Снежный. — И скоро ты это поймешь.

С этими словами он отошел обратно. Рванозвезд глухо зарычал от гнева.

«Почему все так?! Я хочу лучшего для племени, но мне постоянно мешают! Чем я заслужил это?»

На следующее утро предводитель, потянувшись после беспокойного сна, подошел к куче с добычей. Он вытащил оттуда самую маленькую и тощую рыбу. Но позавтракать ему не дали.

— Рваноздвезд! — в лагерь вбежал Гранитник.

«День начинается не с рыбы», — невесело усмехнулся Рванозвезд.

— Что случилось?

— Нагретые Камни, — восстанавливая дыхание, ответил Гранитник. — Грозовое племя забрало Нагретые Камни.

Рванозвезд скрипнул зубами от гнева. У него хватало проблем и без Грозовых котов, но те, естественно, в стороне не остались.

— Что мы будем делать? — спросила Ива.

— Гребень был глупцом, — ответил Рванозвезд. — Мы не будем повторять его ошибок.

— Ты собираешься оставить все как есть?! — взвился Жуколап.

— Жуколап, прошу тебя, давай сегодня обойдемся без скандалов, — устало произнес Рванозвезд. — Нам не нужны Нагретые Камни. Когда растает река, рыбы будет достаточно и на нашем берегу. У нас нет возможности легко и бескровно отобрать Нагретые Камни, к тому же, они не имеют никакой ценности. И при всем при этом ты хочешь напасть на Грозовое племя, ослабив нас?

— Я лишь спрашиваю, неужели ты оставишь все, как есть, — скривился Жуколап. — Коты без племени забирают у нас территорию, которую мы добыли в бою. Территорию, из-за которой погиб Полосатый.

— Полосатый погиб из-за вероломства Остролапа и глупости Гребня, — парировал предводитель.

— Это не отменяет того, что Нагретые Камни в его крови, — вставила слово Ива.

— И теперь, когда наши враги так легко забирают их себе, — продолжил Жуколап, — я спрашиваю нашего предводителя: ты собираешься оставить все как есть? Грозовые крысы так и будут охотиться на нашей территории, каждый раз тыкая нас носом в то, что мы сами разрешили им это делать?

— А теперь послушай меня, мой мышеголовый друг, — Рванозвезд из последних сил старался сдерживать себя. — Ты говоришь о том, чего не понимаешь. Но мне не сложно объяснить это тебе и другим. Нагретые Камни нам не нужны, следовательно, проливать кровь за них мы не будем. Если Грозовые коты посмеют ступить дальше, мы с них сдерем шкуру. Но пока этого не случилось, они будут продолжать охотиться в нашем лесу, потому что благодаря этому мы стали больше есть. Это выгодно в первую очередь для нас.

— Сразу видно речи последователя Звездного Пятна, — скривился Жуколап. — То есть речи трусливого и беспомощного кота, которому плевать на репутацию своего племени.

— Не забывайся, Жуколап, — прищурился предводитель. — Тебе никто не запрещает высказывать свое мнение, но будь добр делать это повежливее.

— Звездное Пятно был великим предводителем, — не согласилась Белоснежная.

— Тебе-то откуда знать? — поморщился Снежный. — Ты еще не родилась, когда его не стало.

— Я знаю его по рассказам, — возмутилась Белоснежная.

— В миролюбивости нашего бывшего предводителя нет ничего плохого, — вставил свое слово глашатай. — Чем меньше битв у нас будет, тем сильнее будет наше племя.

— Это говорит кот, который с самого начала был ярым сторонником Гребня? — расхохотался Жуколап. — Не так ли, Болотник?

— Прекратить! — прорычал Рванозвезд. — Что вы устроили? Вам не противно от всего этого? Жуколап, тебе не надоело каждое мое решение подвергать критике даже тогда, когда критика неуместна и глупа? Ты хочешь занять мое место, которое я занял законно, это можно понять. Но то, как ты это делаешь, позорит тебя.

— Если ты занял это место законно, то я бабочка, — гоготнул Снежный.

— Все племена признали законность моей власти, — успокоившись, ответил Рванозвезд.

Он понимал, что должен ответить на оскорбление, но при этом не опускаться до уровня Жуколапа и его дружков.

— А с каких пор другие племена стали указом для нас? — спросил Жуколап.

— А с каких пор для нас стало нормой оспаривать законность власти предводителя, не приводя никаких фактов? — парировал Рванозвезд. — Раз вы считаете, что я не должен занимать это место, расскажите почему. Или вы не способны на это?

— Я не собираюсь ничего доказывать недопредводителю, — скривился Жуколап. — А остальные коты, если не слепые, сами все видят.

— Обвинение без доказательств называется клеветой, — сказал Рванозвезд. — С таким же успехом я могу обвинить тебя в убийстве Звездного Пятна.

Предводителю понравилось, как перекосилась морда его собеседника.

— Как ты смеешь?! — взвизгнул Жуколап.

Он подпрыгнул к Рванозвезду, намереваясь причесать того по морде. Но на его пути вырос Болотник.

— Только посмей поднять лапу, и ты больше никогда не будешь Речным котом, — рыкнул глашатай.

— Посмотрите, как запели наши птички, — прошипел Жуколап. — Ну ничего, вы еще все узнаете, все поймете. Только будет поздно!

— Говори, да не заговаривайся, Жуколап, — холодно сказал предводитель. — Еще одна такая выходка, и я точно отправлю тебя к бродягам. А чтобы было понятнее, повторю для тебя и для остальных: хотите выражать свое мнение, вам никто пасть не затыкает. Но не забывайте, с кем вы разговариваете. Если у вас нет ни чести, ни достоинства, подумайте о том, как это выглядит со стороны, как вы позорите сами себя. И не забывайте про Закон.

Жуколап пристально посмотрел на Рванозвезда. Он явно хотел что-то сказать, но не решился. Последнее слово осталось за предводителем, но тот не сомневался, что Жуколап обязательно выкинет что-нибудь еще.

«Что ж, это будет на его совести. Предупреждение он получил».

* * *

Когда она вошла в лагерь, создавалось ощущение, что она не идет по мягкой еловой подстилке, а парит над ней. Когда рядом с ней не было ее верного назойливого спутника, она всегда притягивала взгляды котов. И взгляды эти, как бы ни хотели обратного коты, никогда не были злобными.

Шрам всегда восхищался этой крохотной кошкой с огромным сердцем. Все в лесу знали ее историю, и она не могла оставить равнодушным никого. За всю свою жизнь Шрам не видел никого, кто был бы чище, добрее и справедливее. Разве что Дождевик мог с ней сравниться. Но если на Грозового глашатая было совершено покушение своим же котом, у него тоже были какие-то серьезные недостатки. Грозный не был тем воином, который мог так легко, без веской причины, убить своего друга и глашатая.

Но не только ее моральные качества заслуживали уважения. Шраму пару раз доводилось сражаться с этой воительницей. И еще раз встретиться с ней в бою он не хотел. Мало того, что она была очень неудобного размера для битвы, так еще изобрела собственный стиль боя, которого не было ни у кого в лесу. Скорость реакции, быстрота движений и точность ударов сделали из нее очень опасную противницу. А все это вкупе с умом и любовью к своим котам привело ее к заслуженному месту в лесу и племени.

— Приветствую тебя, Звездный Сумрак, и вас, коты племени Теней, — учтиво поклонилась Комета.

Сопровождавший ее Корень отошел в сторону.

— Что тебя привело в наш лагерь? — удивился Сумрачный предводитель.

— На Совете мы с тобой договорились о том, что ваше племя поможет моим котам, — ответила Комета. — Мы очень благодарны вам за это. Но если вы не хотите помогать, зачем сначала предлагать свою помощь, а затем не оказывать ее?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — нахмурился Звездный Сумрак.

Шрам искоса посмотрел на Кленовника — наверняка тот опять что-то натворил. Помощник глашатая немного вжался в землю, исподлобья наблюдая за происходящим.

— Остролап с двумя оруженосцами охотились на вашей территории, — пояснила предводительница. — Они строго следовали вашим правилам, но их прогнали. Если вы передумали помогать моим котам, достаточно было просто сказать об этом.

— Я не отказываюсь от своих слов, — проговорил Звездный Сумрак. — Расскажи поподробнее.

Шрам не сомневался, что в обычное время предводитель уже давно вышел бы из себя. Но помощь, которую его племя оказывало Грозовым воинам, не была безвозмездной. Взамен Комета пообещала обширные территории.

— Остролап спровоцировал меня! — воскликнул Кленовник.

— Заткнись, — процедил предводитель. — Тебя нужно учить манерам?

Помощник Шрама еще больше сжался.

«Что задумал Остролап? И его ли это затея, или это просто стечение обстоятельств?»

— Патруль смог поймать немного дичи. Они уже собирались уходить, когда Кленовник с Галечницей вышли проконтролировать, был ли соблюден наш уговор. Кленовник потребовал отдать половину дичи, хотя это не входило в нашу договоренность.

— Это ложь!

— Кленовник! — прорычал Шрам. — Будешь говорить, когда тебе дадут слово.

— Спасибо, Шрам, — слегка наклонила голову Комета. — Остролап попытался оспорить требование Кленовника, но тот не желал ничего слушать и напал на него. Мой глашатай прекрасно знал, чем бы закончилась такая стычка, поэтому просто вернулся, оставив всю дичь Кленовнику.

— А я-то думал, как он поймал столько, да еще так быстро, — прищурился Шрам.

И тут же почувствовал на себе испепеляющий взгляд Галечницы.

— Что ж, если это так, то Остролап поступил мудро, — задумчиво сказал Звездный Сумрак, после чего хмыкнул: — Никогда не думал, что скажу такое. Спасибо, что пришла и сказала об этом. Племя Теней не отказывается от своего предложения, и вы можете продолжать ловить дичь на нашей территории. Я разберусь, что произошло, и, если все, что ты сказала, правда, не сомневайся: Кленовник будет наказан.

— Спасибо, что выслушал, — поклонилась Комета и украдкой кивнула Шраму.

— Я провожу Комету, — вызвался глашатай.

Он вышел вслед за Грозовой предводительницей. Когда они отошли на небольшое расстояние от лагеря, она сказала:

— Я говорила с Остролапом.

— И что он тебе сказал? — осторожно спросил Шрам.

Одно дело говорить с Остролапом как глашатай с глашатаем, но совсем другое — говорить с предводительницей.

— Я в курсе всего, что он делает, — ответила Комета.

Шрам поморщился. Он надеялся, что их сотрудничество останется втайне для всех.

«Неужели он всему племени разболтал?»

— Ты можешь мне доверять, — будто прочитав его мысли, сказала Комета. — Он сказал, что сейчас самое время.

— Время для чего? — не понял Шрам.

— Действовать, — пожала плечами Комета. — Делай что хочешь и что должен, не опасаясь за последствия.

— Значит, Остролап все-таки спровоцировал Кленовника, — хмыкнул глашатай. — В таком случае передай ему спасибо.

— Спасибо на язык не положишь, — хмыкнула Комета. — Подумай о том, какую услугу он тебе оказал.

— Я и так это знаю, — недовольно проворчал Шрам.

— Значит, знаешь и о том, какую услугу ты окажешь ему, — улыбнулась Комета. — Он помог твоему племени, а ты поможешь нашему.

— Только если это не навредит моим котам, — отрезал Шрам.

— Не навредит. Это может даже укрепить авторитет вашего племени и тебя в частности как глашатая.

Шрам вздохнул. Но делать было нечего. Все справедливо: услуга за услугу.

— Что я должен сделать?

— Это тебе Остролап скажет лично. Пока еще не время. Сначала нужно разобраться с основной проблемой. Хотя проблемой это уже и не назовешь, — Комета кивнула Шраму. — Дальше я пойду одна, ты не против?

— У меня есть дела поважнее, — хмыкнул глашатай.

Они отошли не так далеко от лагеря, но путь обратно показался Шраму вечностью. Его охватил азарт. И это был не обычный азарт поединка. Он был больше похож на охотничий, когда охотник загоняет жертву. Остролап был прав: Кленовник уже не представлял опасности. Значит, сейчас было самое время для нанесения первого серьезного удара. И Шрам не сомневался, что он будет последним.

Показался вход в лагерь. Шрам на секунду остановился, напустил на себя самый воинственный вид, после чего протиснулся в лаз. На поляне Сумрачные коты оживленно что-то обсуждали, а предводитель говорил с Кленовником. Шрам набрал в грудь побольше воздуха.

— Кленовник! — прорычал глашатай. — Потрудись-ка мне объяснить, почему я должен оправдываться перед чужим предводителем за своего помощника?! С какой стати я, глашатай племени Теней, должен просить прощения у Грозовой предводительницы!?

— Перестань орать, Шрам, — отозвалась Галечница.

— Остролап спровоцировал меня! — выгнул спину Кленовник. — Он пометил нашу территорию!

— Придумай более правдивое оправдание! — взревел Шрам. — Мы позволили Грозовым котам охотиться в нашем лесу просто так?! Они обещали отдать нам большой кусок своей территории за это! Причем отдать просто так, без битв и кровопролития. А ты чуть было все не испортил! Ты, лисья душонка, заставил гордых котов племени Теней чувствовать себя провинившимися котятами!

— Говори за себя, — фыркнула Галечница.

— Я не с тобой разговариваю, — рыкнул глашатай. — Кленовник, я слушаю!

— Я уже выслушал его, — начал предводитель.

— Прости, Звездный Сумрак, но это мой помощник, и я сам с ним должен разобраться, — сдерживая гнев, сказал Шрам, после чего яростно уставился на Кленовника.

Тот сжался под его взглядом.

— Мы с Галечницей пошли проверить, соблюдают ли эти крысы договоренности, — произнес помощник глашатая. — Там были Остролап, Ястребок и Пятнолап. Они поймали…

— Мы уже увидели, что они поймали, — перебил его Шрам. — Говори, что было дальше.

— Остролап стал меня провоцировать!

— Не увиливай от ответа, — холодно приказал Шрам.

— Он начал говорить о том, какие мы мышеголовые, потому что позволили им охотиться на нашей территории. Говорил, что мы слабые и у нас нет своей территории!

— Что за бред ты несешь? — скривился Шрам. — Мы спасаем их от голодной гибели, а они говорят такое? Не мог ничего умнее придумать?

— Но это правда! — запротестовала Галечница.

— Я бы удивился, если бы ты стала перечить другу, — хмыкнул глашатай. — Это всего лишь слова. Где доказательства?

— Неужели ты больше веришь вероломным Грозовым котам, чем своим собственным? — угрюмо спросил Кремень.

— Не нужно быть Звездным котом, чтобы понять, что Кленовник лжет, — вставил свое слово Корень. — Грозовым котам нет смысла провоцировать нас на драку. Они слабы и беспомощны, что в очередной раз доказал Остролап, когда убежал, поджав хвост.

— Не нужно недооценивать этого пожирателя падали, — скривилась Галечница.

— Грозовые коты нуждаются в помощи, — сказал Сумеречник. — Иначе они бы не предложили такую щедрую оплату.

— И ты с ними, брат? — беспомощно пролепетал Кленовник.

— Я пытаюсь разобраться в том, что произошло, — ответил Сумеречник.

— Говори дальше, — распорядился Шрам. — Ты что-то говорил о том, что Остролап пометил нашу территорию.

— Он при нас пометил клочок земли, рядом с которым лежала дичь! — возмущенно сказала Галечница.

— Закрой пасть, будь добра, — резко сказал Шрам. — Я разговариваю со своим помощником.

— Галечница говорит правду, — еще более жалко сказал Кленовник. — Он прямо перед нашим носом…

— Неужели ты думаешь, что я настолько слепой и мышеголовый, что не смогу учуять запах Грозовых меток? — прищурился Шрам. — Или, может быть, не я один, а все племя ослепло и потеряло нюх?

— Но дичь действительно пахнет Грозовым племенем, — сказал Кремень.

— Правда? — издевательски округлил глаза Шрам. — А может быть, потому, что они ее поймали? Запах меток был бы гораздо сильнее.

— Но он пометил лишь слегка, и все успело выветриться! — воскликнул Кленовник.

Казалось, он и сам переставал верить в то, что говорит. Шрам брезгливо посмотрел на него.

— Значит, так. Кленовник, ты прогнал с нашей территории котов, хотя не должен был этого делать. Твои бредни про метки и провокации можешь оставить при себе, в это никто не верит. Мало того, что ты нарушил приказ предводителя и заставил и меня, и его оправдываться перед бесплеменными котами, так еще и признать свою вину не можешь. Это унизительно даже для тебя. Я больше не собираюсь терпеть твои выходки. С этого момента ты больше не будешь моим помощником. Я снимаю тебя с этого поста и, поверь мне, больше никогда тебя на него не назначу. Теперь моим помощником будет Сумеречник.

Над лагерем повисла тишина.

— Ты, глашатай племени Теней, больше веришь бродягам, чем своим собственным котам! — взвизгнула Галечница. — А может быть, это был твой план, чтобы поменять неугодного тебе Кленовника? Снюхался с Остролапом, а теперь…

— Не забывайся, Галечница, — Шрам перешел на низкий рык. — Раз ты смеешь обвинять меня в предательстве племени, предоставь доказательства. Или…

Шрам сделал многозначительную паузу. Он боялся себе в этом признаться, но ему действительно доставляло удовольствие наблюдать за Кленовником, который выглядел как никогда жалким, и за его подругой, которая, испугавшись, попятилась назад.

— Я не… Я не то имела в виду… Просто…

— У кого-то есть возражения? — не став дослушивать, спросил Шрам.

При этом он посмотрел на предводителя. Тот угрюмо покачал головой.

— У меня есть.

— Сумеречник? — искренне удивился Шрам.

— Боюсь, моя хромота не позволит исполнять обязанности помощника глашатая так, как нужно, — невесело усмехнулся тот. — Я не хочу быть обузой. Поэтому прошу выбрать кого-нибудь другого.

— Раз ты просишь… — нахмурился Шрам и осмотрел племя. — Раз Сумеречник просит меня выбрать другого, я сделаю это. Моим помощником будет Корень.

— Корень!

— Корень!

Весь лагерь наперебой стал поздравлять ошарашенного кота. До Корня не сразу дошло, что случилось. А когда понял, благодарно кивнул.

— Спасибо за оказанное доверие, Шрам. Я сделаю все, чтобы не подвести тебя.

— Ты истинный сын своего отца, Корень, — улыбнулся Шрам. — Сосновник был, пожалуй, лучшим глашатаем, которого я знал. А для тебя он был еще и лучшим отцом. Я вижу, что ты впитал в себя все его уроки. Но, к сожалению, урок придется извлечь не только из воспитания, но и из опыта. Мы очень долго воевали, что плохо сказалось на нас. Да, сейчас мы одно из сильнейших племен в лесу. Но мне больно от того, во что превращаются коты племени Теней. Грозовое племя сполна наказано, поэтому, я думаю, нам теперь не нужны войны. Думаю, всем нам хочется пожить в мире.

— Да! — хором отозвалось племя.

— Я сделаю все, что от меня зависит, — серьезно кивнул Корень.

«Надеюсь, этого ты хочешь от меня, Остролап? Ты хочешь мира?»

* * *

— Тебе не хватает скорости, — нахмурился Шрам.

— Я работаю над этим, — пропыхтела Пчелолапа.

— И я вижу, что делаешь это не зря, — уважительно отозвался наставник. — Прямо на глазах ты превращаешься в очень грозную воительницу, что не может не радовать меня.

— Есть у кого поучиться, — подмигнула ему ученица и продолжила упражнение.

— Я недавно слышал вашу перепалку с братом, — произнес глашатай.

— Подслушивать нехорошо, Шрам, — ухмыльнулась Пчелолапа, не отрываясь от занятия.

— Вы верещали на весь лагерь, это сложно было не услышать, — поддержал ее тон наставник. — У вас все хорошо?

— Углегрив бывает несносным, — ответила Пчелолапа. — Но он мой брат, и я не могу долго на него сердиться. Он умный кот, хоть и вспыльчивый, поэтому сам все понимает.

— Мне не нравится, во что его превращает Кленовник, — покачал головой Шрам.

— Мне тоже, — кивнула Пчелолапа. — Но он сильный, он справится. Таким же жестоким он точно не будет. Иначе ему придется поближе познакомиться с моей когтистой лапой и учением нашего глашатая.

— Рад это слышать, — рассмеялся Шрам. — Но была в вашем разговоре любопытная вещь.

— Какая? — насторожилась Пчелолапа.

— Почему он так быстро успокоился, когда Тигролап заговорил про отца?

Пчелолапа замялась, на секунду прекратив практиковаться, после чего вновь как ни в чем не бывало продолжила:

— У него сложные отношения с нашим отцом. Углегрив почему-то возомнил себя самым умным котом в лесу, и я уверена, что это заслуга его учителя. Он и раньше терпеть не мог, когда ему перечат, а теперь стал ненавидеть это еще больше. Черныш и Песчаная, как могут, стараются объяснить ему, в чем он не прав. Но разве великий Углегрив послушает? Но, несмотря на это, он все равно их любит.

— А у тебя какие отношения с отцом?

— Хорошие, — Пчелолапа грустно улыбнулась. — Жаль только, что мы редко видимся.

«Редко видимся?.. Значит, я был прав?»

Пчелолапа же, если и поняла, что сболтнула лишнего, виду не подала.

— Почему редко, ведь ты видишь его каждый день?

— Я много тренируюсь, — ответила она. — И вижу его только вечером, когда все племя в сборе. Тогда времени пообщаться остается очень мало.

— Если хочешь, я могу чаще назначать вас в один патруль, — предложил Шрам.

— А разве так можно? — обрадовалась Пчелолапа. — Я буду очень рада.

Но настоящей, искренней радости, которая должна была литься ручьем из его иногда чересчур эмоциональной ученицы, Шрам не услышал.

«Черныш точно не их отец! Но кто же тогда? И зачем нужно было врать всему племени?»

— Шрам, — вывела его из мыслей Пчелолапа, — ты сегодня говорил о том, что тебе не нравится, во что превращаются Сумрачные коты. Что ты имел в виду?

— Последние годы мы только и занимались тем, что воевали, — вздохнул глашатай. — На войне выросло несколько поколений котов. И это не могло не оставить следа. Я думаю, ты сама заметила, что некоторые наши коты даже для нас слишком жестоки, слишком вероломны. Раньше таких котов было куда больше.

— Таких, как Кленовник?

— Да, — кивнул Шрам. — Кленовник далеко не самый мерзкий из наших соплеменников, которых я знал, но, пожалуй, самый мерзкий из живущих.

— Раньше были коты еще хуже? — округлила глаза Пчелолапа.

— Гораздо, — мрачно ответил Шрам. — Для нашего племени в те времена убийство врага было частым событием.

— А какое самое страшное событие на твоей памяти?

— Я бы не хотел об этом говорить, — поморщился наставник.

— Ну, Шра-ам, ну, пожа-алуйста! — прохныкала Пчелолапа.

— Послало же Звездное племя такую упертую ученицу, — хмыкнул глашатай, после чего вновь помрачнел и задумался. — Многие события были страшными. Но, как по мне, самым страшным был приказ Белоуха. У нас был такой глашатай задолго до меня.

— Я о нем слышала, — кивнула Пчелолапа. — Но не знаю, что он сделал.

— Однажды на нас напало Грозное племя. Так Грозовое племя называлось до Кометы. Взаимные нападения были частым явлением, потому что между нами шла война. А война — это не просто стычки на границе. Война — это куда страшнее. Мы не ожидали нападения, из-за чего стали проигрывать в собственном лагере. Все могло закончиться еще тогда. Но Белоух приказал нескольким воинам нашего племени пойти на ужасное преступление. В числе нападавших было пятеро оруженосцев, которые вот-вот готовились стать воинами. Одной из них, кстати, была Комета. И наш глашатай приказал убить их всех.

— Чего?! — вытаращилась Пчелолапа.

— Он и ко мне подошел с приказом, — слегка скривился Шрам. — Я ему сказал, что если он посмеет сделать, что задумал, то я приложу все усилия, чтобы его выгнали из племени. И я сдержал слово. Но, увы, меня мало кто послушал. В той битве по его приказу убили троих из пяти оруженосцев, чем, естественно, невероятно сильно разозлили Грозное племя. И если раньше битвы с нашей стороны были относительно бескровными, то в следующей же убили Белоуха. А дальше смертей воинов племени Теней стало только больше.

— Какой кошмар… — покачала головой Пчелолапа. — Неужели такое может быть?

— Поэтому это и называется войной, — вздохнул Шрам. — На войне не просто сражаются, на войне убивают. Это страшно. Я искренне рад, что вам это не знакомо, и пусть Звездное племя сделает так, чтобы вы никогда этого не увидели.

— Тут все зависит не от Звездного племени, а от котов, — хмыкнула она. — А сколько было таких котов как Белоух?

— Много. Но Грозное племя позаботилось о том, чтобы их стало меньше, — Шрам понурил голову.

— Но ведь ты сам мне говорил, что вероломные коты — проблема для племени. Почему ты с таким сожалением говоришь о них?

— Потому что, какими бы они ни были, они мои соплеменники. А смерть соплеменника — это трагедия для всех.

— Даже смерть самых плохих котов? Ведь они приносят больше вреда, чем пользы.

— На этот вопрос у меня нет для тебя ответа, — уголком пасти улыбнулся Шрам. — Ты его должна найти сама.

На этом их разговор прекратился, и они продолжили тренировку. Но в голове у Шрама появилась назойливая мысль, от которой он не смог избавиться: «А должны ли вероломные коты жить в племени, если они действительно больше вредят, чем помогают?»

* * *

— На удивление, лягушки оказались не такими противными, как я их себе представляла, — хмыкнула Комета, жуя завтрак.

— Как по мне, лучше есть дичь из Речных лесов, — слегка поморщился Остролап, отрывая кусочек от мышки.

— Как по мне, лучше есть свою дичь, — вздохнула предводительница. — Когда же это закончится?

— Не скоро, — угрюмо сказал глашатай. — У нас пока что нет никакой возможности вернуть себе территорию. Приходится довольствоваться тем, что есть.

— Кроме возвращения территорий, нужно еще дождаться, пока дичь вернется. А на это, судя по всему, уйдет пара сезонов.

— Придется пожить на рыбе.

— Как же хочется, чтобы это все закончилось, — вздохнула Комета. — Чем мы заслужили такую участь?

— Я бы тоже хотел, чтобы все было нормально. И когда-нибудь это обязательно случится, я тебе обещаю. Будем охотиться на своей территории, и дел будет гораздо меньше. Сможем больше времени проводить друг с другом.

— Мне этого не хватает, — грустно призналась Комета.

— Поверь, мне тоже, — кивнул Остролап. — Но племя важнее. У нас еще много времени, чтобы насладиться этим.

— А сейчас нужно заниматься делами, — Комета попыталась принять свой обычный вид, но грусть подавить не удалось.

— Не расстраивайся, — Остролап нежно потерся носом о нос предводительницы. — Вечером мы точно будем вместе.

Глашатай лизнул Комету и направился в сторону выхода из лагеря. На самом деле, все было не так плохо. Дичь на Грозовой территории, конечно, попряталась и теперь очень долго не выйдет, но племя не голодало. Да, для этого приходилось устраивать длительные походы на чужую территорию, но это не было большой проблемой.

Не так давно прошло Испытание, которое одновременно порадовало и удивило Остролапа. Пятнолап, который стал Ливнем, был очевидно сильнее Белобоки. Испытание показало, что в этом Остролап не ошибся: навыки Ливня были на высоте. Глашатай решил не проводить второй бой, потому что Дуболап, получивший имя Пень, в битве без когтей был сильнее, пожалуй, всех воинов племени. Но Ливень настоял на проведении боя, и он получился выдающимся. Здесь молодой воин смог показать все, чему обучился, и это было великолепно. Он был быстр, его точные удары всегда достигали цели. Пень просто не успевал реагировать на молниеносные движения брата. И хоть итог был понятен с самого начала: победил оруженосец Остролапа, Ливень проявил себя с лучшей стороны. Племя обзавелось тремя прекрасными воинами, которые будут достойно защищать племя.

— Остролап!

Глашатай уже вышел из лагеря и был погружен в мысли, поэтому резкий шепот целительницы заставил того подскочить от неожиданности.

— Пепельная? — удивился Остролап. — Что ты здесь делаешь? Почему ты не в лагере?

— Нам нужно поговорить, — так же шепотом произнесла она.

— Я слушаю, — нахмурился Остролап. Вид у целительницы был встревоженный. — Что случилось?

— Я не знаю, как ты на это отреагируешь… — Пепельная переминалась с лапы на лапу. — В ту ночь… Я проверила… — целительница кашлянула, пытаясь взять себя в лапы. — Я понимаю, что это случайность, но сделать ничего не могу.

— Что случилось, говори прямо, — попросил Остролап.

Пепельная сделала глубокий вдох.

— У нас будут котята.

Остролап смотрел на целительницу, не понимая, что она ему сказала. Когда до него, наконец, дошло, он нелепо спросил:

— Ты уверена?

— Ну конечно, я уверена, я целительница! — прошипела она, но мгновенно успокоилась.

— Так это ведь замечательно! — расплылся в улыбке Остролап.

— Ты не сердишься? — удивилась та.

— А почему я должен сердиться? — рассмеялся Остролап.

— Но я же целительница…

— Но не ты же в этом виновата, — хмыкнул глашатай.

— Виноваты оба, — заметила она, после чего покачала головой: — Это ошибка.

— Это ошибка, — согласился Остролап. — Но это самая приятная ошибка в моей жизни.

— Я не знаю, что мне теперь делать.

— А есть какие-то варианты? — улыбнулся Остролап.

— А если кто-то узнает? Меня же выгонят из племени!

— Никто тебя не выгонит, — заверил ее Остролап. — Ты, наверное, забыла, что я глашатай. Тем не менее, твоя задача сделать так, чтобы никто не узнал. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь.

— А что делать, когда они родятся?

— К примеру, мы объявим, что это котята бродяг. Но можешь не волноваться, я полностью возьму их воспитание на себя. Они не будут знать, что такое — расти без отца. И тебе, естественно, никто не сможет запретить в этом принимать участие.

— Но я же целительница!

— А целительница не имеет права заботиться о котятах? — с иронией удивился Остролап.

— Будет очень тяжело, — покачала головой целительница.

— Пепельная, это котята. Наши с тобой котята. О каких трудностях может идти речь?! Я сделаю все, чтобы и ты, и они чувствовали себя комфортно. Все будет хорошо, вот увидишь.

— Спасибо, Остролап, — тепло поблагодарила Пепельная.

Внутри глашатая поселилась такая радость и легкость, что он не знал, куда себя деть.

«У меня будут котята! Котята, которые всегда будут рядом со мной!»

— Остролап? — раздался голос Шустрого. Совсем скоро источник звука показался из-за кустов. — Они на месте.

— Вдвоем пришли? — хмыкнул глашатай. — Иду. Когда из Речного племени вернется Ястребок, скажи, чтобы ждал меня в Овраге. После, как обычно, отправляйся на границу.

Шустрый кивнул, а Остролап отправился на место встречи.

— Ну, привет, — небрежно поздоровался Остролап. — Насколько я помню, звали только Когтеуха.

— В наше время опасно ходить в одиночку, — хмыкнул Зубоскал.

— Ты наивно полагаешь, что вы вдвоем сможете эту опасность предотвратить? — снисходительно улыбнулся глашатай.

— Лесные коты себя переоценивают, — вскинул голову Когтеух. — Мы тоже обучались драться, поэтому сможем постоять за себя.

— Вы учились драться, — продолжал улыбаться Остролап. — А мы учимся воинскому искусству.

— Любое воинское искусство можно победить числом, — заметил Зубоскал.

— Возможно, — согласился Остролап. — Но точно не таким. Чтобы победить одного воина, вам нужно нападать на него хотя бы впятером. Но я позвал вас сюда не за тем, чтобы выяснять, кто сильнее.

— А мне интересно, — осклабился Когтеух.

Ему что-то шепнул брат, но тот лишь отмахнулся.

— Интересно что? — поднял бровь Остролап. — Кто сильнее?

— Почему бы нам не сразиться без когтей, чтобы тебе в очередной раз доказать, чего стоят воители?

Остролап искренне расхохотался.

— Мне не нужно ничего никому доказывать, дорогой, — хмыкнул он. — Особенно вам.

Но судя по упрямому взгляду Когтеуха, отступать тот не собирался. Остролап вздохнул. Терять время и спорить ему совсем не хотелось. Но зато он сможет продемонстрировать силу, что позволит лучше управлять бродягами.

— Как быстро ты хочешь проиграть? — лениво спросил Остролап.

Глаза Когтеуха загорелись.

— Насколько сможешь, — осклабился тот.

— Зубоскал, помоги брату, — хмыкнул глашатай. — А то наш поединок будет совсем уж коротким.

Зубоскал кивнул и приготовился.

— Правила простые, — объявил Остролап. — Деремся без когтей. Победа считается тогда, когда моя лапа окажется на горле кого-то из вас. После этого проигравший выходит из поединка.

— А может, наша лапа окажется на твоем горле, — оскалился Когтеух и стал приближаться.

— Хитро придумано, — оценил его брат.

— Начнем, — распорядился Остролап.

Когтеух сразу же прыгнул на противника. Глашатаю не составило никакого труда увернуться от такого нелепого движения. Но атаковать сразу он не стал. Хоть это и были бродяги, Остролап решил сначала оценить их боевые навыки.

С другой стороны стал заходить Зубоскал. Остролап удивленно отметил это.

«Значит, их действительно обучали хоть каким-то навыкам, кроме размахивания когтями. Обычные бродяги редко думают о том, что можно нападать с разных сторон».

Остролап намеренно подпустил Зубоскала поближе. Тот, видимо, решил, что Остролап забыл про него, занимаясь Когтеухом, что придало Зубоскалу уверенности. Он прыгнул. Остролап ринулся в сторону, и Зубоскал приземлился рядом. Его брат был далеко, поэтому глашатай не стал терять времени. Он подсек Зубоскала под задние лапы и, пока тот падал, откинув передние, вдавил горло противника в землю своей лапой. Зубоскал закашлялся, а Когтеух зарычал от недовольства.

Остролап выпрямился, ожидая нападения. Когтеух медлил. Тогда глашатай решил помочь ему и сделал обманку: он прыгнул на противника, но специально не допрыгнул. Какое же удивление постигло Остролапа, когда Когтеух мало того, что не повелся на это, но и перешел в атаку. Остролапу пришлось защищаться.

Но это, слава Звездному племени, продолжалось недолго. Безусловно, у братьев были какие-то навыки, но с навыками воителя они не шли ни в какое сравнение. Остролап увернулся от удара, которому предшествовал слишком сильный замах, не отказал себе в удовольствии как следует ударить Когтеуха по голове, после чего подсечка и лапа на горле закончили их поединок.

— Для бродяг вас неплохо обучили, — произнес Остролап, приглаживая шерсть на грудке.

Куда сильнее взъерошенные братья же и не думали приводить себя в порядок.

— Мы увидели истинную силу воителя, — уважительно поклонился Зубоскал.

Остролап поморщился. Двое бродяг преклонялись перед котом не из уважения, а исключительно потому, что тот был сильнее. Если раньше на Остролапа смотрели нагло и оценивающе, то теперь в их взглядах читались лишь покорность и частичка страха.

— Как вы уже поняли, мне будет кое-что нужно от вас, — стараясь скрыть отвращение, сказал Остролап.

— Говори, мы все сделаем, — произнес Когтеух.

— Мне нужно, чтобы вы нашли одного кота. Он скитается где-то за пределами территорий воителей.

— Нужно убить его? — глаза Когтеуха загорелись.

— Наоборот, — поморщился глашатай. — Нужно, чтобы вы нашли его, привели в свой лагерь и держали там под охраной.

— Но тогда его придется кормить, — веско заметил Зубоскал.

— Верно, — кивнул Остролап. — Но пищу для него вы получите. Более того, вы получите целебные травы, с помощью которых сможете лечить свои раны. Работа на меня не останется неоплаченной.

— Это очень интересное предложение, — кивнул Зубоскал. — Мы поговорим с матерью.

— А вы разве ничего не решаете сами? — улыбнулся Остролап.

— Почему ты вечно приплетаешь мать? — оскалился Когтеух. — Мы можем решить все сами.

— Потому что Надежда главная, — ответил его брат. — И ей принимать решения.

— Разве может одна кошка управлять всеми бродягами? — удивился Остролап. — У вас должно быть разделение власти.

— Всем управляет наша мать, — поморщился Когтеух. — Меня тошнит от этого.

— Очень странный подход, — хмыкнул Остролап. — Кот, которого вы должны будете найти, небольшой, примерно вашего размера. Он серый с белым загривком. Когда найдете его, обратитесь к нему по имени. Его зовут Гребень. Если он откликнется, то хватайте и ведите в свой лагерь.

Зубоскал кивнул.

— А ты предводитель племени? — спросил Когтеух.

— У нас сложная структура, — объяснил глашатай. — В нее вникать сложно и не имеет никакого смысла. Но если вам будет проще, то я руковожу делами вне племени, налаживаю связи с другими котами.

— Нам бы тоже не помешала бы эта структура, — скривился Когтеух. — Несправедливо, что в лапах только одной кошки находится вся власть.

— Это не только несправедливо, но и неправильно, — качнул головой Остролап. — Но у меня есть для вас предложение. Надеюсь, вы выслушаете его, ведь мы почти братья. Я тоже был когда-то бродягой.

— Ты был бродягой?! — оба кота с удивлением вытаращились на него.

Остролап кивнул и поморщился. Глашатаю было невероятно мерзко предлагать бродягам то, что он хотел предложить. Но выбора у него особо не было. Ему нужны были послушные коты, а не те, которые будут противиться его воле. Надежда была чересчур самостоятельна, чего допускать было нельзя.

После встречи Остролап направился сразу в Овраг. Ястребок уже ждал его там, наблюдая за тренировкой остальных оруженосцев.

— Над чем хочешь поработать сегодня? — спросил наставник.

— Увороты хромают, — признался Ястребок.

Остролап старался давать ученику побольше свободы в действиях, потому что Ястребок как никто другой знал, с чем у него проблемы.

— Значит, займемся ими, — кивнул Остролап. — Что самое страшное для воителя в битве?

— Я думаю, оказаться на земле, — задумчиво произнес Ястребок.

— Правильно думаешь. Если ты упал, то противник может делать с тобой почти все, что ему пожелается. Как этому сопротивляться, мы еще отработаем, но сегодня сосредоточимся на том, как этого избежать.

— Подсечки, — понял Ястребок.

— Умница, — похвалил его Остролап.

Ястребок смущенно потупился.

Было заметно, что, когда тот был бродягой, хвалили его крайне редко. Это было понятно и из рассказа Ястребка о детстве. Поэтому Остролап чаще хвалил своего ученика. Конечно, его сварливый характер это, скорее всего, не исправит, но Ястребок стал гораздо спокойнее и отзывчивее.

Остролап встал напротив оруженосца и обозначил удар в лапу, после чего дал ему секунду на размышления. Потом нанес быстрый и точный удар, который должен был повалить Ястребка, но тот подпрыгнул, избежав этого. Остролап не стал ничего говорить. Вместо этого он еще раз повторил движение и, когда оруженосец вновь подпрыгнул, другой лапой ударил находящегося в воздухе ученика по плечу. Удар вышел сильный, отчего Ястребок, перевернувшись, упал на бок. Он обнажил зубы и слегка зарычал от боли.

— Итак, что скажешь?

— То, что ты знал, что я сделаю, поэтому смог застать меня врасплох!

— А теперь успокойся и подумай лучше, — распорядился Остролап.

Ястребок стиснул зубы, но задумался.

— Находясь в прыжке, я не могу защититься, — наконец выдал он.

— А почему?

— Потому что я не стою на лапах, а значит, не могу двигаться.

— Вот видишь, — улыбнулся наставник. — Можешь ведь думать, когда хочешь.

— Ты мог просто сказать мне об этом! — выгнул спину оруженосец.

— А ты бы понял? — хмыкнул Остролап. — Я в этом сомневаюсь. И не потому, что ты мышеголовый, а потому, что гораздо лучше увидеть и понять все на практике, чем на словах. Я тебя жалеть не буду, и ты это прекрасно знаешь. Потому что никто из племени Теней, Ветра или Речного не будет сражаться вполсилы. Они будут пользоваться твоими ошибками, чтобы выиграть. Поэтому наша задача — от этих ошибок избавиться.

— Но можно же просто сказать, — упрямо стоял на своем оруженосец.

— Знаешь, что является лучшим учителем?

— Ты? — слегка скривился Ястребок, за что получил несильную оплеуху. Но, к его чести, почти смог от нее увернуться.

— Лучшим учителем служит твоя боль в боку, плече или лапе после твоей ошибки. Ни один кот не сможет тебя научить так хорошо, как твои промахи. Я могу тебе рассказать обо всех хитростях, уловках и прочем. Но запомнишь ли ты их? Запомнишь ли ты то, что прыгать в битве нужно только в самом крайнем случае, когда нет другого выбора? Может, и запомнишь. Но когда подойдет время настоящего сражения, у тебя вылетит это из головы. Ты совершишь какую-нибудь глупую и непростительную ошибку, будь уверен в этом. И тогда боль в боку пройдет не через несколько секунд, она будет преследовать тебя несколько дней. Тебе нужен такой опыт?

Ястребок заметно присмирел.

— Прости, Остролап. Я знаю, что ты желаешь мне лучшего, но к этому сложно привыкнуть.

Наставник, не веря своим ушам, вытаращился на своего оруженосца. Он мог ожидать от него, что тот будет продолжать упрямиться или поймет правоту наставника. Но чтобы извиниться…

— Тебе не за что просить прощения, — улыбнулся Остролап. — Каким бы ты ни был противным и упрямым, я все равно тебя люблю. И я обучу тебя, чего бы это ни стоило.

— Спасибо, — тепло поблагодарил Ястребок.

— А теперь за работу! — скомандовал наставник.

Двое котов вновь встали в стойки. Остролап снова ударил туда же, куда и бил. Результат оказался похвальным. Вместо прыжка Ястребок поднялся на задние лапы, поджав передние, после чего, резко выпрямив их, обрушился на наставника. Остролапу понадобилась вся его реакция и скорость, чтобы увернуться.

— Великолепно, — одобрил наставник.

— Я кое-что придумал! — вдруг у Ястребка загорелись глаза. — Ударь еще раз!

Остролап улыбнулся. Если ученик уже смог что-то придумать сам, значит, усилия его наставника не напрасны. Остролап вновь ударил туда же. Но вместо того, чтобы уворачиваться и пытаться избежать удара, Ястребок прыгнул прямиком на учителя. Остролап не ожидал чего-то подобного, поэтому не успел отреагировать. Да и, по правде говоря, даже если бы он успел, то просто не смог бы избежать атаки. Ястребок врезался в Остролапа, повалив его на землю. Но при этом упал и сам.

— Идея просто чудесная, — засиял наставник.

— Но нуждается в доработке, — поморщился Ястребок, облизывая грудку, которой он ударился о лоб Остролапа.

Потренировавшись вдоволь и приятно устав, Остролап оставил Ястребка, энергия которого, казалось, не кончается никогда, тренироваться в одиночку. Сам же он решил посмотреть за тренировкой остальных оруженосцев. Глашатай стал неторопливо расхаживать по Оврагу, слушая и наблюдая за наставниками и их учениками. Первым в очереди стал Камнелап.

Оруженосец отрабатывал вместе с отцом комбинации ударов. Валун атаковал, Камнелап уворачивался, после чего сам переходил в атаку. И вместо одного-двух на наставника сыпался целый град ударов, которые были направлены в разные участки тела. Сам Валун всегда был прекрасным воином, а из сына он делал воина еще более лучшего, чем был сам.

— А что, если я сначала буду бить противнику в голову, целясь в нос или глаза? — спросил Камнелап. — Это даст мне целую секунду.

— Идея неплохая, — одобрил Валун. — Но ты должен помнить, что враг может и увернуться.

— Тогда я отвлеку его внимание, — нашелся оруженосец. — Я покажу…

— Не говори, а делай, — мягко перебил Камнелапа отец.

Оруженосец кивнул и ненадолго задумался, после чего резко выкинул вперед левую лапу. Валун молниеносно среагировал и ушел от удара в сторону. Но удара никакого не было, это была обманка. Пока Валун уворачивался, Камнелап, для быстроты привстав на задние лапы, ударил наставника по носу. Валун на секунду зажмурился, а оруженосец уже произвел великолепную подсечку, после чего оказался сверху, придавив отца своим немалым весом.

— Весьма неплохо, — пропыхтел Валун.

И мощным движением задних лап скинул сына с себя. Камнелап ухнул и тяжело рухнул на песок.

— Где ошибка? — поднимаясь, спросил Валун.

— Я почувствовал победу и расслабился, — морщась от боли, ответил Камнелап.

Валун кивнул. Остролап удовлетворенно улыбнулся. У него были сомнения по поводу того, сможет ли Валун хорошо воспитать своего родного сына, не будет ли он слишком мягок по отношению к нему? Но время показало, что опасения глашатая были напрасны. Еще более приятным сюрпризом стало то, что Валун перенял часть методов у Остролапа и Дождевика. Он не заставлял Камнелапа тупо учить и отрабатывать приемы, он учил понимать, какой и для чего нужен.

— Вижу, ты полностью отдаешься обучению сына, — произнес Остролап.

— Разумеется, — отозвался Валун. — И если ты волнуешься о том, что я его жалею, можешь успокоиться. Я не позволю Камнелапу вырасти неженкой. То же я сказал и Белоушке.

— Вижу, — хмыкнул глашатай. — Я веду не к этому. Ты не думал часть сил тратить на что-то другое?

— Что ты имеешь в виду? — не понял Валун. — Я мало охочусь?

— Да нет же, — слегка рассмеялся Остролап. — Просто я вижу, как на тебя смотрит Белобока, вот и решил узнать.

— А, ты про это. Так она и на Шустрого смотрит, — пожал тот плечами.

— Возможно, — задумался Остролап. — Но, как я вижу, Шустрый не питает к ней интереса. А тебе нужна пара, а то ты с головой уходишь в дела племени и воспитание детей, забывая при этом про себя. Я думаю, это неправильно.

— Хочешь устроить мне личную жизнь? — хмыкнул Валун.

— Котята — всегда радость для племени.

— Нет, Остролап, — грустно усмехнулся Валун. — Я всегда любил и до сих пор люблю Углешерстку, несмотря на все то, кем она стала. И ничего с этим сделать не могу, уж не знаю, хорошо это или плохо.

— Я знаю, что такое потеря любимой, — вздохнул Остролап. — Но, как бы это ни звучало, нужно все оставить в прошлом и двигаться дальше. Нельзя лишать себя будущего.

— Я и не лишаю, — тонко улыбнулся Валун. — У меня есть два прекрасных сына, одного из которых я учу быть воином. Я люблю их и всю свою любовь отдаю им. Но кошку, боюсь, я теперь полюбить не смогу никогда.

Остролап вздохнул и двинулся дальше.

Следующими были Грозолап и Белоушка. Королева, которая стала воительницей исключительно благодаря усердию и любви Урагана, тоже вызывала у Остролапа сомнения. Белоушка еще недавно сама мало что понимала в воинском искусстве. Разве она могла достойно воспитать оруженосца? Но на тот момент, когда назначали наставников, выбор был невелик.

— Грозолап, ты до сих пор ставишь лапы слишком широко, — покачала головой Белоушка. — Если ты продолжишь это делать, тебе придется очень несладко.

— Прости, — потупился оруженосец.

— Тебе не нужно просить прощения, — отрезала наставница. — Тебе нужно запомнить то, что я говорю, и исправить ошибку. Чем шире ты ставишь лапы, тем неуклюжее становишься. Из-за этого ты не сможешь вовремя среагировать. Но при этом узко их ставить тоже нельзя. Из-за этого теряется равновесие. Нужно поймать середину.

У Урагана не было много времени на то, чтобы объяснять теорию на практике. Возможно, поэтому Белоушка гораздо больший упор делала именно на знания, а не на их применение, что сильно не нравилось Остролапу. Однако сама Белоушка, участвуя в битвах, показала, что знать не менее важно, чем делать. Ведь наставник может все объяснить, после чего оруженосец уже в одиночку будет применять свое знание на практике. Но, несмотря на это, у Белоушки было гораздо больше времени, чем у Урагана, поэтому и отработкой навыков она не пренебрегала.

Наставница недовольно покосилась на почти идеальную стойку Грозолапа. Тот не увидел ее взгляд, за что поплатился сильным ударом в плечо и последующей за ним подсечкой. Однако, судя по всему, обучился он уже многому, поэтому смог избежать падения, хоть и с трудом.

— О, Остролап, — Белоушка поприветствовала глашатая. — А мы вот все со стойкой разобраться не можем.

— Но я уже много чего умею! — запротестовал Грозолап.

— А толку от этого, если ты не научился стоять правильно? — с напускной строгостью спросила наставница, после чего хмыкнула: — Весь в отца.

— Он тоже долго не мог научиться стойке?

— Тоже был упрямым, — вставил свое слово Отсролап. — Его наставник многому обучил его, но тот долго не мог усвоить, как правильно бить. Но со временем и тренировками это ушло.

— Хочешь, я покажу, чему я уже смог научиться? — спросил Грозолап.

— Буду рад это увидеть, — улыбнулся глашатай.

Грозолап встал в стойку, подумал немного, после чего немного поменял положение. Остролап кивнул, показывая, что оруженосец сделал все правильно. Он не ожидал от ученика чего-то великого: если уж он не мог нормально встать, то чего уж говорить об остальном? Но здесь он ошибся.

Оруженосец, неуверенно переминавшийся с лапы на лапу, вдруг молниеносно атаковал. Застигнутый врасплох глашатай лишь в последний момент смог среагировать и уклониться от удара, который тем не менее задел его ухо. Тогда Остролап попытался сам перейти в атаку, но Грозолап легко уклонился, а затем нанес сильный удар снизу вверх. Остролап недооценил ученика и его наставницу, из-за чего в голове у того зазвенело.

У Грозолапа был необычный стиль ведения боя: он слегка пританцовывал на месте. Сначала это казалось неразумным, ведь лишние движения только мешали. Но на деле оказалось, что из-за таких движений было практически невозможно предугадать, откуда прилетит лапа. И, вполне возможно, именно из-за этого у ученика не получалось нормально стоять. В остальном проблем у него не было.

Пропустив еще пару ударов, Остролап отметил достойное обучение Грозолапа и пошел дальше. Неподалеку Луноглазка с Кометой отрабатывали приемы.

— Тебе не хватает быстроты движений, — нежно сказала предводительница. — Ты делаешь слишком сильный замах, и из-за этого удар хоть и получается сильным, но ты сильно теряешь в скорости. Смотри.

Комета встала рядом с ученицей и медленно показала удар с небольшим замахом.

— Так делаешь ты, — разъяснила она. — А теперь смотри, к чему тебе нужно стремиться.

Комета сначала медленно провела лапой по воздуху. Убедившись, что Луноглазка во все глаза следит за наставницей, она повторила движение, но гораздо быстрее.

— Ого! — вырвалось у Луноглазки. — Так быстро!

— Такой удар будет не таким сильным, но зато на него почти невозможно среагировать, — улыбнулась Комета. — Нужно угадывать момент, когда бить так, а когда стоит немного размахнуться, чтобы нанести удар сильнее.

— Поняла, — оживилась ученица.

Остролап тепло улыбнулся. Он, пожалуй, не видел кошки добрее и умнее, чем Комета. Он много раз задумывался, и каждый раз приходил к одному выводу: она действительно заслужила быть предводительницей племени. Он прекрасно помнил, как, став помощницей Дождевика, она начала менять племя в лучшую сторону, привнося в уклад жизни котов что-то новое. Она всегда была той, на кого ровнялся Остролап. Ведь он с детства думал о том, что раз кошка, которая была домашней, смогла достичь такого, то и он сможет.

Но она делала много хорошего не только для племени, но и для него лично. Именно благодаря ей он смог найти в себе силы и желание тренироваться почти круглосуточно. Именно благодаря тому, что она не отвернулась от него, несмотря на все то, что он говорил о ней, он смог понять, что такое дружба на самом деле. Да, были еще Ураган и Вспышка, которые всегда поддерживали его. Но он никогда не говорил о них настолько гадкие вещи, как о Комете. И тем не менее, она всегда была на его стороне. В конце концов, именно благодаря Комете он стал помощником глашатая и получил возможность так же как она в свое время трудиться на благо племени, придумывая все новые и новые способы выиграть войну с племенем Теней. Судить о том, хорошо это или плохо, было сложно, но с самим фактом было сложно спорить. Она была одной из первых, кто поддержал его добровольное изгнание. На территории племени Ветра, несмотря на не самое лучшее поведение Остролапа, о котором ему постоянно говорил Шустрый, она находила в себе силы не просто не держать на него зла, но и защищать. И каждый раз Остролап удивлялся, как он не заметил этого раньше? Да, он действительно любил Стрелу и любил ее очень сильно. Но это, наверное, была не взрослая любовь. Сейчас же, когда у него, наконец, открылись глаза, он любил Комету осознанно, по-настоящему. Не только из-за того, что она была хорошей кошкой и предводительницей, но и из-за ее отношения к нему. Несмотря ни на что, она всегда была его опорой и поддержкой, хоть он и не понимал этого. И теперь он всеми силами старался наверстать упущенное.

Комета кивнула своей ученице. Та кивнула в ответ и принялась тренироваться в одиночку.

— Привет, — тепло поздоровалась Комета и нежно потерлась носом о нос Остролапа. — Хочешь понаблюдать?

— Хочу посмотреть, каких успехов достигли наши наставники, — улыбнулся глашатай.

— И как, ты доволен результатами? — спросила Комета.

— Все оруженосцы уже сейчас обучены прекрасно, — ответил Остролап. — Если честно, я даже не могу сказать, кто из оруженосцев сильнее. Все хороши.

— Какие наставники, такие и успехи, — ухмыльнулась Комета.

— С этим тяжело спорить, — поддержал ее тон Остролап. — И я даже начал задумываться над тем, чтобы отменить Испытание.

— Зачем?

— А какой в нем смысл? — спросил Остролап. — Раньше он был нужен для того, чтобы наставники соперничали между собой, желая, чтобы именно их ученик одержал победу. Но сейчас, как по мне, в этом нет необходимости. Мы все и без этого очень стараемся. Да и, слава Звездным котам, в племени царит небывалое единство.

— В этом ты прав, но я сомневаюсь, что в единении племени нужно винить Звездных предков, — подмигнула ему Комета.

— Все мы старались, чтобы достичь этого, — серьезно сказал Остролап.

— Но хоть какое-то Испытание должно же быть, — заметила предводительница. — Нельзя всех подряд делать воителями. Да, сейчас все оруженосцы достойны этого звания. Но что будет потом, мы не знаем.

— Над этим нужно будет подумать. Знаешь, я…

Он резко замолчал. Где-то вдали послышался негромкий предупреждающий крик. Остролап без труда узнал Шустрого.

— Началось, — вздохнул глашатай.

Остролап прекрасно понимал, что после унижения племя Ветра не останется в стороне. Они могли долго увиливать от сражений, но не защитить свою честь не могли. Поэтому глашатай заранее все продумал. Их гордость должна была стать их бедой.

— Оруженосцы! — проорал он. — Делаем все так, как я говорил ранее. Вы идете в лес, за лагерь. Вас будут охранять Ветка с Ураганом.

Остролапа приятно удивило то, что даже ворчливый Ястребок отнесся к приказу с пониманием и просто кивнул.

— Белоушка, беги за другом. Остальные знают, что делать. Вперед!

Коты засуетились. Остролап с другими воителями побежал в лагерь. Убедившись, что все, кроме Урагана, Ветки и Шустрого на месте, он забрался в палатку предводительницы. За ним последовали Пень и Валун. Они затаились там и стали пристально наблюдать за происходящим на поляне. Совсем скоро на нее ворвался Шустрый.

— Они идут, — восстанавливая дыхание, отчеканил он. — Судя по всему, идут почти всем племенем. Их очень много.

— Этого следовало ожидать, — хмыкнула Комета. — Мало кому захочется быть падальщиками.

— Надеюсь, мы все предусмотрели, — мрачно сказал Шустрый.

— Остролап редко ошибается, — заметила предводительница. — Тем более мы с тобой ему помогали. Остается просто выполнить.

Шустрый кивнул. Послышался топот бегущих котов. Племя Ветра не заставило себя долго ждать и бросилось на ежевичную стену.

— К бою! — скомандовал Шустрый и подскочил к Плечистому, пытающемуся вырваться из ежевики.

«Все должно пройти нормально, — подумал Остролап. — Они справятся».

Сзади на котов, ломающих заграждение, наседали злые воины. Из-за этого передние, обливаясь кровью и раздирая себе всю шкуру, быстрее попали в лагерь.

«Видимо, они сильно разозлились», — хмыкнул Остролап.

Битва началась.

Звездный Ветер тут же прыгнул на Комету. Для Остролапа исход этой схватки был понятен: поражение предводителя племени Ветра — лишь вопрос времени. Конечно, если к нему на помощь не придут его воины. Для глашатая гораздо больший интерес представляли новоиспеченные воители.

Белобока легко увернулась от удара Облака, после чего оставила глубокую царапину на ее щеке. Воительница Ветра зарычала и бросилась в атаку, которая опять не увенчалась успехом. Белобока уклонилась от одного удара, поднырнула под другой. Облако не успела занести лапу для третьего удара, потому что Белобока сделала неуловимое движение снизу вверх, распоров противнице подбородок. Голова Облака мотнулась назад, а Грозовая воительница уже погрузила свою лапу в ее плечо. Облако взвыла и попыталась отступить, но сделать ей этого не дали. Белобока от души причесала противницу по морде, лапе и боку, после чего повалила ее на землю и принялась работать лапами.

Зрелище было великолепное. Но воинов племени Ветра было гораздо больше, чем Грозовых, поэтому помощь не заставила себя долго ждать. Кролелап подлетел к Белобоке сзади и сильным ударом отправил ее в недолгий полет. К нему присоединился и Серобок. Они вместе принялись полосовать опрокинутую на землю Белобоку. Остролап стиснул зубы. У него чесались лапы от желания вмешаться. Но он знал, что не может этого сделать.

Да и молодая Грозовая воительница не давала себя в обиду. После секундного замешательства она ударом задних лап сбила с себя Серобока и вцепилась зубами в лапу Кролелапа. Воитель взвыл от боли и попытался атаковать с другой стороны. Но Белобока, поджав задние лапы, резко выпрямила их. Голова Кролелапа откинулась назад, и он рухнул на землю.

— Кролелап! — заорал Серобок, яростно смотря на изрядно потрепанную Белобоку. — Ты заплатишь за это, бесплеменная кошка!

— Громкие слова, да тихий голосок, — ухмыльнулась она.

Серобок подпрыгнул к противнице. Та увернулась от одного удара, от второго, но раны и усталость давали о себе знать. Третий удар попал в лапу, отчего воительницу немного развернуло, а Серобок не стал терять времени. Он вонзил обе лапы в спину Белобоки и рванул. Грозовая кошка взвыла от боли, резко перевернулась и принялась драть живот врага задними лапами. Но результата это не дало — Серобок продолжал наседать.

Остролапу пришлось сильно постараться, чтобы не выскочить на помощь. Но еще было не время. Слава Звездному племени, рядом оказался брат. Ливень, скинув с себя Змея и пройдясь по его морде лапой, обратил того в бегство, после чего с яростью бросился на Серобока.

Увлекшийся своим гнусным занятием кот не заметил опасности, за что был жестоко наказан. Ливень ударил того в бок, отчего воитель Ветра перевернулся и упал на спину. Ливень откинул лапы врага и от души прошелся когтями по мягкому беззащитному животу, который и без того был весь в ранах. Серобок взвыл, а Ливень ударил того по морде, отчего тот замолчал. Увернувшись от удара слабеющего противника, Ливень вонзил зубы в его горло, поднял и как следует встряхнул. Остролап поразился тому, какая ярость светилась в глазах всегда спокойного Ливня.

«Не нужно было трогать его сестру», — удовлетворенно подумал Остролап.

Воитель племени Ветра захрипел и, высвободившись, попятился к выходу. Ливень хотел было прыгнуть вслед, но на его пути вырос Громолап. Грозовой глашатай напрягся.

Они когда-то были с Громолапом друзьями, и он не понаслышке знал, что тот очень хороший воин, у которого в отличие от Ливня был еще и опыт. Но молодой Грозовой кот не дрогнул. Он слегка наклонил голову и бросил через плечо сестре:

— Иди к Пепельной. Живо.

— Уверен, что справишься без помощи? — бесстрастно спросил Громолап.

— Разве у меня есть выбор? — в тон ему отозвался Ливень.

Воитель племени Ветра пожал плечами и резко сократил дистанцию. Перехватив вскинутую лапу Ливня, он откинул ее в сторону и прошелся когтями по носу противника. Молодой воин зажмурился от боли, но вместо того, чтобы отступить, он наоборот выкинул другую лапу вперед, достав замешкавшегося Громолапа ударом в плечо. Оба воина немного отступили, справляясь с болью.

Ливень выбрал правильную тактику и не бросался атаковать сломя голову. Вместо этого он тщательно следил за каждым движением противника, пытаясь предугадать, откуда будет атака. Но опыта ему все же сильно не доставало.

Ливень попался на уловку и, пропустив сразу два сильных удара, сделал шаг назад. Громолап вновь атаковал, а Ливень вновь отступал. Грозовой воин пытался подловить противника на ошибке, которую тот никак не хотел совершать. Несколько раз он пытался перейти в атаку, но его попытки не увенчались успехом. Громолап был гораздо сильнее, и это понимали оба.

Но и Ливень не был котенком. Он, наконец, смог заметить удар до того, как тот прилетит по нему, оставив еще одну кровоточащую рану. Ему едва хватило реакции, чтобы увернуться. Медлить он не стал и сразу же выкинул вперед лапу, которая достала Громолапа в плечо. Тот поморщился и пропустил еще один удар, попавший в голову. Теперь отступать настала очередь воина племени Ветра.

Хоть это и продолжалось недолго, Остролап с уважением смотрел на Ливня. Молодой кот, только недавно ставший воином и полноценно не участвовавший ни в одной битве, оказался не настолько слабее, насколько рассчитывал Громолап. И хоть результат поединка был предрешен, воину Ветра пришлось изрядно потрудиться.

Битва постепенно подходила к завершению. Поражение Грозового племени становилось все более и более отчетливым. За спиной Остролапа нервно ерзали Пень и Валун. Но их ожидание было вознаграждено. Смерч, наконец, оказался не в центре сражения, а неподалеку от палатки предводительницы. У них была всего одна попытка. И они были обязаны использовать ее с нужным результатом.

— Вперед, — негромко приказал Остролап.

Два воина синхронно сорвались с места и в полном молчании влетели в толпу воителей. В пылу битвы их никто не заметил, что было очень плохо для воинов Ветра. Благодаря своим размерам и силе двум воинам не составило труда буквально раскидать окружавших Смерча воинов. Остролап черной молнией вылетел из палатки и бросился на оставшегося без помощи глашатая.

Смерч был весь покрыт ранами. Но он по праву считался лучшим воином своего племени, поэтому недооценивать его было нельзя. Он уже понял, что происходит, поэтому отвлекся от полосования Шустрого и встретил Остролапа ударом в голову, от которого тот легко увернулся.

Грозовой глашатай не хотел затягивать битву, поэтому не собирался драться честно. На его племя, на его лагерь напали, поэтому он имел полное право на это. Он вонзил свои острые когти в лапу Смерча и со всей силы откинул ее в сторону. Глашатая племени Ветра мотнуло в сторону, чем Остролап сполна воспользовался. Он ударил противника в глаз. Тот, зажмурившись, стал меньше видеть. Остролап не останавливался и разодрал противнику нос, после чего смог точно ударить и во второй глаз. Смерч взвыл от боли, а Остролап легко подсек того под передние лапы.

Смерч упал. Но даже ослепнув на время, своих боевых навыков он не потерял, и Остролап почувствовал всю силу и ярость вражеского глашатая. Он чувствовал и слышал, как рвется шкура на его боках, как его живот превращается в одну большую кровавую рану под мощными движениями Смерча.

— Это тебе за Стрелу! — прорычал Смерч.

Наконец, Остролап улучил момент. Он подался вперед, позволив Смерчу вонзить в себя поглубже когти. После чего, просунув свою лапу между лапами противника, погрузил ее в его глотку. Смерч резко остановился и захрипел.

— Это тебе за Стрелу, — повторил Остролап его фразу, после чего проорал: — Звездный Ветер! Прекрати сражение!

Огромный визжащий ком достаточно быстро распался на отдельных котов. В середине стоял окровавленный предводитель, который придавил Комету за горло к земле. Судя по всему, ему помогли Пушистый и Комар, так как они тоже были рядом.

— Уводи своих воинов, Звездный Ветер, — прорычал Остролап. — Или я вспорю глотку твоему глашатаю.

— Кажется, ты ослеп, — скривившись, ответил предводитель. — Твоя предводительница повержена, и стоит тебе лишний раз дернуться, как я оборву ее жизнь.

Остролап сглотнул и принялся лихорадочно соображать.

— Признайте поражение, и она не пострадает, — осклабился Комар.

— Интересная ситуация, — найдясь, хмыкнул Грозовой глашатай. — Но только вот разница в том, что у Кометы три жизни. А Смерч, насколько я знаю, не обременен таким даром.

— Только посмей, гнусный пожиратель падали, и я позабочусь, чтобы твоя любимая предводительница рассталась сразу со всеми жизнями, — прорычал Звездный Ветер.

— Тебе надо всего лишь отпустить ее и увести своих воинов, — сказал Остролап. — Тебе же не наплевать на жизни своих воинов, так ведь? Или ты хочешь повторить опыт Гребня?

— Ты жалкая помойная крыса, — Звездный Ветер трясся от бессильной злобы. — Ты все заранее спланировал, кусок лисьего помета!

— Вы напали на мой лагерь, так что я имею на это право, не находишь? — пошевелил ухом Остролап. — Отпусти Комету, и я отпущу Смерча.

Предводитель племени Ветра низко зарычал. Но выбора у него не было. Он с гневом ударил лежащую на земле Комету, оставив ей памятный шрам на лбу, после чего отступил. Остролап аккуратно достал свою лапу из горла не смеющего шевелиться Смерча.

— Теперь уходите, — приказал Остролап. — Или я сделаю то, что обещал.

— Ты обещал отпустить его! — заорал Звездный Ветер.

— Я его уже отпустил, — осклабился Остролап. — Но его жизнь все еще в моих лапах. Уводи своих воинов, Звездный Ветер. Мое терпение подходит к концу.

Звездный Ветер не знал, куда деть распирающие его злобу и ненависть. Наконец, он презрительно скривился и приказал:

— Отступаем, — после чего посмотрел на Грозового глашатая. — В любом случае мы победили.

— Расскажешь эту сказку котятам, — скривился Остролап. — Если вы отступаете, то даже мышеголовому понятно, что вы проиграли. А теперь убирайтесь и больше не смейте приходить сюда. Мы будем защищать свою территорию всеми способами.

— У вас нет территории, жалкие создания, — выплюнул Звездный Ветер. — Мы еще вернемся.

— В этом я сомневаюсь, — спокойно отозвался Остролап. — А если и вернетесь, то не надо потом жаловаться, что ваши воинские ряды поредели.

Племя Ветра, извергая проклятия, ушло восвояси. Остролап резко убрал со своей морды выражение спокойствия и подбежал к Комете.

— Ты как? — взволнованно спросил он.

— Жить буду, — поморщившись от боли, хмыкнула та. — Все получилось. Спасибо, Остролап.

— Меня не за что благодарить. Ты едва не погибла.

— Пустяки, — отмахнулась она. — Главное, что все мои воины живы и почти целы.

Остролап аккуратно прижался щекой к щеке Кометы.

— Честно признаться, — зашептал он, — когда я увидел тебя лежащей на земле, мне сразу захотелось сдаться. Только лишь бы он тебя отпустил.

— Хорошо, что в твоей голове остались частички разума, — улыбнулась Комета.

— Не пугай меня так больше.

— Постараюсь.

Комета, наконец, перестала храбриться и тяжело оперлась на Остролапа. Он довел ее до палатки Пепельной, где целительница с ученицей уже суетились над ранеными.

— Комета тяжело ранена, — после быстрого осмотра сказала Вспышка.

— Клади ее сюда, — распорядилась Пепельная.

Остролап аккуратно уложил предводительницу на мох, после чего лег рядом с ней.

— Тебе тоже нужна помощь, — обеспокоенно сказала Пепельная.

— Я подожду, — ответил Остролап, зарываясь в трехцветную шерсть любимой кошки. — Помогите сначала ей.

Он и сам не заметил, как провалился в сон. В сон, который после битвы и ран впервые за всю его жизнь был спокойным.

Рванозвезд открыл глаза и поморщился от яркого света, бившего ему прямо в глаза. Он потянулся и стиснул зубы от ломоты, вспышкой пробежавшей по всему телу. Его кости в последнее время не давали ему покоя, постоянно напоминая о возрасте. Предводитель тяжело поднялся и стряхнул с себя остатки сна. Он с удивлением обнаружил, насколько, оказывается, он неухожен. Его грязная свалявшаяся шерсть клочками торчала на его обвисшей коже, а в пасти, казалось, сдохла мышь вместе со всем выводком. Рванозвезд стал лихорадочно приводить себя в порядок.

К нему подошла Пятнистая и, учтиво поклонившись, положила перед ним рыбу. Рванозвезд благодарно кивнул.

— Что-то я совсем запустил себя, — невесело усмехнулся он.

— Оно и понятно, — пожала плечами Пятнистая. — У тебя много дел, времени не хватает.

— Предводитель не должен так выглядеть, — покачал головой Рванозвезд.

— Однако это тебя отличает от Гребня, — спокойно ответила Пятнистая. — Он всегда был ухожен, его шерсть лоснилась и переливалась на солнце. Потому что он заботился в первую очередь о себе, а не о племени. Стоит только вспомнить, сколько он ел даже в те времена, когда его коты голодали.

— Ты смогла что-то узнать? — желая поскорее отвлечься от неприятной темы, спросил Рванозвезд.

— Смогла, — слегка улыбнулась Пятнистая. — Причем достаточно много.

— Я весь обратился в слух. Ты не против, если я во время твоего рассказа буду вылизываться?

Пятнистая учтиво кивнула.

— Я начала опрашивать котов по поводу того, что они помнят, но старалась не вызывать подозрений. Из-за этого мое расследование затянулось, но результата я смогла добиться. Сначала я выяснила у поддерживающих тебя котов, кто был в тот момент в лагере. По своей памяти и по тому, что мне рассказали, можно понять, что тогда рядом со Звездным Пятном были Рыбница, Белогривая, Болотник, Жуколап, Гребень, Снежный и, естественно, Кудряшка. Белогривая и Болотник сказали мне одно и то же: Гребень отправил их патрулировать границу с Грозовым племенем. В приказе нет ничего необычного, поэтому я принялась за самое сложное.

— Ты смогла что-то выведать у Снежного? — удивился Рванозвезд.

— Это было проблематично, — усмехнулась Пятнистая. — Я начала с простого разговора о том времени, о том, как тогда было все хорошо. Он начал спорить со мной, из-за чего выдал несколько фактов. Во-первых, несмотря на видимость, предводителя тогда поддерживало не так много котов. Большая часть хотела скорее видеть на месте Звездного Пятна Гребня, потому что тот был молод и желал усиления авторитета племени. Помимо молодых воинов, его поддерживали и старшие. Болотник, кстати, входил в их число.

— Но потом разочаровался в нем.

Пятнистая кивнула.

— Снежный назвал это непростительным предательством. Потом я припомнила, что за Звездным Пятном никто толком не ухаживал. Снежный по непонятным причинам снова принялся горячо спорить. И проговорился, что в тот день в лагере не было никого, кроме Гребня, Жуколапа и самого Снежного. И оказывается, Кудряшке нужно было отойти за какими-то травами для Звездного Пятна, и тогда с предводителем остался только Жуколап. Гребень и Снежный пошли менять тому подстилку.

— Значит, Гребень или специально отправил Кудряшку из лагеря, или дождался удобного момента, — нахмурил брови Рванозвезд. — Если все так, то сомнений в причастности Жуколапа к смерти предводителя не остается.

— Остается только вопрос: что делать дальше?

— Заставить Снежного подтвердить свои слова не представляется возможным, — хмыкнул предводитель. — А Гребня мы уже вряд ли найдем. Да и искать не будем.

— Боюсь, несмотря на очевидность, подтвердить вину Жуколапа не удастся.

— Может быть, стоит попробовать предложить ему что-то ценное? — задумался Рванозвезд. — К примеру, пост помощника глашатая.

— Не выйдет, — помотала головой Пятнистая. — Снежный одержим мыслью о величии Жуколапа. Он считает, что только он сможет привести племя на достойное место в лесу. Он ни за что не предаст его.

— А если предложить ему стать глашатаем? — продолжал размышлять предводитель. — Это глупая затея?

— Не просто глупая, а опасная, — кивнула Пятнистая. — Поговорив с ним, я поняла, что, оказывается, понятия не имею о том, что сидит в головах у моих же соплеменников. Многим хочется не просто битв, а настоящей войны. И многие видят в качестве предводителя именно Жуколапа. Причем, не потому, что считают тебя незаконным предводителем, а потому, что он говорит то, о чем те думают. Они считают, что Гребень был слишком мягок как к врагам, так и к собственным котам. У Жуколапа этого недостатка нет.

— Жуколап становится все опаснее для нашего племени, — вздохнул Рванозвезд. — Даже не находясь у власти, он умудряется подчинять себе котов. Это может плохо кончиться.

— Его надо изгнать из племени, и сделать это как можно быстрее. Только пока это не представляется возможным.

— После моего предупреждения он стал вести себя гораздо спокойнее, — заметил Рванозвезд. — Но я уверен, что его натура не позволит ему долго держать язык за зубами. Я это обеспечу.

— Нам остается только ждать.

Рванозвезд тяжело вздохнул и покачал головой.

— Я становлюсь слишком стар для всего этого. Еще недавно для меня не было проблемой переиграть Гребня и выгнать его из племени. Но, став предводителем, я как будто потерял все силы.

— На тебе лежит большая ответственность, — сказала Пятнистая. — Это тяжелый груз. Но твои коты помогают тебе. Не забывай опираться на них.

— Не забываю, — уголком пасти улыбнулся Рванозвезд. — Спасибо тебе за все, что ты делаешь. Это неоценимая поддержка.

— Я всего лишь выполняю свой долг, — смущенно лизнула грудку Пятнистая.

— Как и я. И именно за это я ценю тебя и твою помощь. Я много думал в последнее время. У меня как будто открылись глаза на все происходящее в нашем племени. Я наконец понимаю, что мне нужно сделать, чтобы предотвратить надвигающуюся катастрофу. И я сделаю это. И все это благодаря тебе.

— Но я…

— Здесь я не потерплю возражений, — улыбнулся Рванозвезд, после чего выпрямился и заговорил более уверенно: — Ты взяла на себя расследование, ты помогала мне советами. Но я уверен, что это далеко не все, на что ты способна. Я намерен сделать тебя своим глашатаем.

— Что? — вытаращилась Пятнистая. — А как же Болотник?

— Мне нужен тот, кто не просто поддерживает меня, но и смыслит в управлении племенем. Ты уже не раз доказывала, что умеешь находить общий язык с соплеменниками. Болотник же с этим не справляется. Да и не нравится мне, что он говорит в последнее время. У меня складывается ощущение, что он намеренно пытается толкнуть меня на действия, которые потом послужат причиной моего изгнания.

— Если он перешел на сторону Жуколапа, это может плохо кончиться.

— Именно поэтому я заменю его на тебя, — улыбнулся Рванозвезд. — Ты вселила в меня уверенность. И теперь я намерен не просто размышлять, а действовать.

— Позавтракаем? — наклонила голову Пятнистая.

Предводитель с удовольствием разделил достаточно большую рыбину с верной кошкой. Ему было не просто приятно, а, скорее, необходимо видеть рядом с собой таких воинов. Воинов, которые были преданы не на словах, а на деле.

Зашуршал камыш, и в лагерь, хромая, зашли Снежный, Гранитник и Дождевой. Все они выглядели не лучшим образом: шерсть, перепачканная в крови, торчала колтунами, а где-то и вовсе отсутствовала, разнообразные раны зияли на боках, ушах и мордах. Рванозвезд резко поднялся.

— Что случилось?!

— Мерзкие пожиратели… — начал было Снежный, но Гранитник заставил его замолчать одним взглядом.

— Мы наткнулись на охотничий патруль Грозового племени, — сказал помощник глашатая. — Они рыскали там, где им ходить не положено. Более того, они отказались отдавать часть дичи, говоря, что уже отнесли долю в наше племя.

— Кто был в их патруле? — нахмурился Рванозвезд.

— Остролап, Шустрый и Ястребок.

«Зачем же ты это делаешь, Остролап? — задумался предводитель. — Ты сам, по сути, привел меня к власти, а теперь хочешь мою власть ослабить. Для чего?»

Вдруг страшная догадка появилась в голове Рванозвезда, но на ее обдумывание у него не было времени.

— Я требую немедленного ответа! — рыкнул Жуколап.

— Подожди, — отмахнулся от него предводитель. — Сначала нужно во всем разобраться. Что было дальше?

— Снежный начал схватку, — ответил Гранитник. — Нам ничего не оставалось, кроме как подключиться к ней. Но Грозовые воины оказались сильнее и победили.

— Снежный? — упавшим голосом пролепетала Белоснежная. — Но как же так? Зачем ты это сделал?

— Заткнись, Белоснежная, — поморщился тот. — Твоего мнения я спрошу в последнюю очередь.

— Потрудись уважительно разговаривать со своей соплеменницей и будущей матерью твоих котят, — прищурился Болотник.

Снежный отвел гневный взгляд в сторону и замолчал.

— Извинись, — продолжил Болотник.

— Болотник, в этом нет необходимости, — сказал предводитель. — Нам не нужно лезть…

— Извинись! — Болотник, будто не слыша Рванозвезда, сделал шаг в сторону Снежного.

Тот вздыбил шерсть.

— Я не собираюсь извиняться перед этой тупоголовой кошкой! — взвизгнул он.

— Снежный, но ведь мы можем поговорить с тобой, — Белоснежная подошла ближе. — Мы все еще можем найти общий язык. Мы можем все исправить. Вспомни…

Снежный вдруг ударил подругу по щеке. Та вскрикнула и отшатнулась. Кровь маленькими каплями начала стекать на землю. Болотник без лишних слов подпрыгнул к Снежному и мощным ударом отправил того в недолгий полет.

— Прекратить! — прокатился над поляной ледяной голос Рванозвезда. — У нас произошла стычка с Грозовыми котами, а вы устроили грызню между собой! О чем вы думаете?

— Пусть следит за языком и когтями, — прошипел Болотник.

— Если ты вдруг не заметил, я нахожусь здесь, — холодно сказал Рванозвезд. — И я не просил твоего вмешательства.

— Прости, Рванозвезд, — слегка скривившись, произнес глашатай.

Предводитель поднял голову и посмотрел на племя. Снежный с разодранным боком яростно смотрел на Болотника. Жуколап, который находился рядом, гневно разглядывал Рванозвезда. Остальные коты украдкой переглядывались и перешептывались между собой. Казалось, если дать котам еще немного времени, они взорвутся и устроят междоусобное сражение. В воздухе чувствовалась ярость, смешанная с непониманием.

— Итак, — предводитель вернул внимание племени на себя. — Грозовые коты ходили там, где им не позволено ходить, и отказались отдавать дичь. Правильно?

— Все так, — кивнул Гранитник.

— После этого началась драка, и вы проиграли.

— Да, — поморщившись, подтвердил помощник Болотника.

— Я схожу в Грозовое племя и узнаю их версию, — сказал Рванозвезд. — Если все так, то они больше не будут охотиться на нашей территории. Более того, за нарушение договора они вернут нам Нагретые Камни.

— Ты не веришь своим воинам? — прищурился Жуколап.

— Мне в любом случае нужно посетить Грозовых котов, — ответил Рванозвезд.

— Разговорами с ними ты ничего не добьешься, — сказал Жуколап. — Мы обязаны атаковать их, чтобы наказать за дерзость.

— Мы не будем решать когтями то, что можно решить словами, — парировал Рванозвезд. — Если они не поймут слов, то будут наказаны.

— Не думал, что наш предводитель боится Грозовых кисок, — скривился Жуколап, после чего обратился к племени: — Разве этого заслуживают Речные коты? Разве мы заслуживаем, чтобы нас унижали, а вместо того, чтобы наказать вероломных пожирателей падали, мы будем говорить с ними?!

— Мы должны атаковать их! — раздался голос Ледохвостки.

— Накажем бесплеменных котов!

— Да!

Жуколап повернулся и победно посмотрел на предводителя. Но встретившись взглядом с улыбающимся Рванозвездом, непонимающе потупился.

— Мне понятно ваше рвение, — кивнул предводитель, когда голоса стихли. — Но подумайте вот о чем. Что, если это просто ошибка или глупость Остролапа? В таком случае мы сможем использовать это, чтобы, во-первых, Остролапа наказала Комета, а во-вторых, забрать Нагретые Камни без боя. Сомневаюсь, что Комете будет по душе запрет охотиться на нашей территории, поэтому она пойдет на многое, чтобы избежать этого. Не забывайте еще и о том, что племя Теней может напасть на нас, чтобы наказать за участие в Великой битве. Грозовой глашатай пытается стравить все племена между собой, поэтому стоит быть начеку. Если мы будем вести сражения с Грозовыми котами, то окажемся не готовыми к нападению на нас.

Коты стали переглядываться, обдумывая слова предводителя.

— Звучит разумно, — кивнула Серобока.

— Сейчас не лучшее время для нападения, — поддакнула Пятнистая.

Коты согласно закивали. Рванозвезд улыбнулся уголком пасти и посмотрел на Жуколапа. Тот оглядывал Речных воинов и трясся от злобы, не зная, куда ее деть.

«Кажется, я снова победил, — хмыкнул про себя предводитель. — Что же ты будешь делать, Жуколап? Готов ли ты рискнуть?»

— Как вы не понимаете? — наконец, воскликнул Жуколап. — Нас унизили! На собственной территории нас победили и унесли нашу дичь! Они должны кровью заплатить за это!

— Не сомневайся, Жуколап, они заплатят, — спокойно сказал предводитель. — Но не кровью, а территориями или дичью. Их кровь для нас не имеет никакого значения.

— Значит, тебе наплевать на авторитет племени?!

— Я же сказал, я разберусь с этим, — Рванозвезд говорил с Жуколапом словно с несмышленым котенком, что раздражало и без того невероятно злого кота.

— Ты? Разберешься? — Жуколап расхохотался. — Ты слаб и стар. Еще немного, и ты не сможешь исполнять свои обязанности.

Рванозвезд медленно подошел к Жуколапу.

— Так же ты думал, когда убивал Звездное Пятно? — произнес предводитель так, чтобы никто не услышал. — Я все знаю, Жуколап. Снежный сам во всем признался.

— Лжец! — прорычал Жуколап.

— У меня есть все доказательства для того, чтобы тебя изгнать, — хищно улыбнулся Рванозвезд. — Но перед этим я с удовольствием втопчу твое имя в грязь и буду наблюдать за твоей реакцией на это.

Предводитель развернулся боком, намереваясь уйти. По его мнению, сказанного должно было хватить. И он не ошибся. Плотина прорвалась. Жуколап поднял лапу и ударил Рванозвезда. Предводитель и не собирался уворачиваться. Кровь брызнула из разорванного бока.

— Как ты смеешь, жалкое подобие воина?! — взвизгнул Жуколап. — Отвечай за свои слова!

— Ты сам выбрал свою судьбу, Жуколап, — наклонил голову Рванозвезд.

Он чувствовал, как его кровь стекает по тощему боку. Но, наверное, впервые это ощущение было приятным. Он выиграл. И он вновь чувствовал уверенность в своих силах. Он еще не растерял своих навыков, своего ума, а значит, сможет объединить племя под своим руководством.

Рядом оказался Болотник и быстро зашептал на ухо предводителю:

— Рванозвезд, послушай, сейчас совсем не время для изгнания Жуколапа. Коты недовольны. Они не простят тебе этого. Если ты выгонишь его, ты совершишь большую ошибку.

Предводитель дернул ухом и отодвинул глашатая хвостом.

— Коты Речного племени, все случилось на ваших глазах. Вы были свидетелями того, что я предупреждал Жуколапа. Он не послушал меня. У меня не остается выбора. Жуколап изгоняется из нашего племени. Он более не Речной кот.

Хранившее молчание племя взорвалось. Кто-то выражал поддержку такому решению и радовался, кто-то выкрикивал оскорбления. Равнодушных котов не оказалось.

— Ты не посмеешь! — взвился Жуколап и подпрыгнул к Рванозвезду.

Предводитель увернулся от удара. За это время на помощь Жуколапу подоспел и Снежный. Но дорогу им преградили Болотник, Белочник, Пятнистая и Белоснежная.

— Снежный, отойди и не мешай, — распорядился Рванозвезд.

Но его слова, как он и думал, остались без внимания.

— Ты не посмеешь выгнать меня, — оскалился Жуколап. — Я такой же Речной кот, как и остальные!

— Я уже посмел, — холодно ответил предводитель. — Я тебя предупреждал. Ты не услышал. Это лишь твоя вина. Я не потерплю в своем лагере кота, который поднимает лапу на соплеменников.

На этих словах Рванозвезд пристально посмотрел на Снежного. Тот слегка поежился, но остался стоять. К компании друзей присоединились Ива и Ледохвостка.

— Мы можем решить все мирно, — заметила Ива.

— Если ты позволишь Жуколапу остаться, это будет правильно, — сказала Ледохвостка.

— Рванозвезд, послушай их, — прошептал через плечо Болотник.

Предводитель выпрямился во весь рост и оглядел племя.

— Вы все были свидетелями моих слов. Вы все были свидетелями действий Жуколапа. Он не желает слушать предводителя и не желает жить в племени. Он доказал это только что. Я принял решение, и оно останется неизменным. На первый раз я прощаю вас за участие в мятеже. Вы останетесь без наказания. Но только в том случае, если вовремя отступите.

Рванозвезд услышал, как глашатай скрипнул зубами. Но его это не волновало. Он понятия не имел, зачем Болотнику нужен Жуколап, но понимал, что глашатай затеял какую-то свою игру. Это Рванозвезду было совсем не нужно.

— Болотник, — кивнул предводитель.

Глашатай вздохнул, но повиновался. Он сделал шаг навстречу Жуколапу, но путь ему преградил Снежный. Болотник сделал еще шаг и отодвинул могучим плечом мешавшего кота. Тогда Снежный вцепился когтями в бок глашатая. Болотник откинул нападавшего, но тому на замену бросились Ледохвостка с Ивой.

Рванозвезд кивнул Пятнистой. Та прыгнула бунтовщикам наперерез, а Белоснежная оказалась рядом с Болотником.

— Я не прощу тебе того, что ты сделал со Снежным, — прошипела Белоснежная, гневно смотря на Жуколапа.

Глашатай обернулся к предводителю. Тот кивнул.

— Жуколап, — произнес Болотник. — Ты слышал приказ предводителя. И либо ты уходишь по-хорошему, либо тебя выгоняют силой.

— Не посмеете! — выкрикнула Ледохвостка и прыгнула на Пятнистую.

Ива тоже не осталась в стороне и попыталась достать Белоснежную.

Рванозвезд стиснул зубы: «Еще сражения в лагере не хватало».

Он поднял лапу и отдал приказ. Белочник тут же оказался рядом и без церемоний подсек Снежного, пытающегося вместе с Жуколапом отогнать Болотника. Снежный упал, и Белочник прижал того к земле. Снежный запротестовал, но огромный Белочник всем весом навалился на сопротивляющегося кота. В то же время Гранитник сбил с лап Ледохвостку, вывернул ее лапу так, чтобы она не могла двигаться, и тоже навалился сверху. Освободившаяся Пятнистая прыгнула на Иву, дважды ударила ее по голове, после чего, увернувшись от встречного удара, подсекла ту под передние лапы и взгромоздилась на нее сверху. Совсем скоро бунтовщики оказались на земле, беспомощно ожидая своей участи.

Рванозвезд кивнул Болотнику. Тот без лишних слов огрел Жуколапа по голове и плечу. Жуколап попятился и, яростно смотря на глашатая, поднял лапу, чтобы атаковать. Но на помощь Болотнику подоспели Белоснежная и Серобока. Жуколап оскалился, но выбора у него не оставалось. Даже если тот попробовал бы сопротивляться, то ничего не добился бы против троих. Коты погнали Жуколапа к выходу. Все это сопровождалось проклятиями, выкрикиваемыми Жуколапом и Снежным. Но очень быстро все кончилось.

— Отпустите их, — распорядился предводитель.

Воины повиновались.

— Вы понимаете, что наделали? — Рванозвезд осматривал провинившихся котов. — Вы ослушались прямого приказа предводителя, выступили на стороне изгнанного кота и попытались оказать сопротивление. Вы же понимаете, что я не могу этого так оставить?

Неудачливые бунтовщики мрачно переглядывались между собой.

— Снежный, Ива и Ледохвостка, — Рванозвезд возвысил голос, намереваясь озвучить свое решение. — Ваш поступок нельзя ничем оправдать. Это предательство. Вы были предупреждены, но не услышали меня. По-хорошему, за предательство я должен отправить вас на время прочь от лагеря и Речного племени, но делать этого не буду. Вы останетесь и будете приносить пользу своим соплеменникам. Но и без наказания оставить вас я не могу. Все Речные воины должны понимать, что за такие поступки наступают последствия, — Рванозвезд еще раз прошелся взглядом по племени, выдерживая паузу. — Теперь в течение трети сезона вы всегда будете брать дичь из кучи самыми последними и только в том случае, если сами принесли что-то в племя. Свою ошибку вы исправите, заботясь в первую очередь о племени, а не о себе.

— Но это несправедливо! — ахнула Ледохвостка.

— Несправедливо? — удивился Рванозвезд. — Вы нарушили Закон и выступили против предводителя и против племени. Такое наказание, по-твоему, несправедливо?

— Мы не выступали против племени, — скривился Снежный.

— Разве? — прищурился Рванозвезд. — Ты лично ранил своего глашатая и соплеменницу. Мое решение останется неизменным. Вы должны, наконец, понять и принять, что я законный предводитель Речного племени, и я делаю все, чтобы наше племя не голодало и не бедствовало. Я устал говорить вам одно и то же, теперь я буду действовать. Никто не сможет помешать мне снова сделать Речное племя великим.

Послышались одобрительные возгласы Речных котов. Наказанная троица затравленно озиралась по сторонам.

— За исполнением наказания будут следить все коты Речного племени, — распорядился Рванозвезд. — Если кто-то заметит нарушение, он обязан сообщить об этом мне. В случае, если это окажется правдой, наказание будет усилено. Однако в случае клеветы в адрес и без того наказанных котов лжец сам будет наказан. Надеюсь, это всем понятно?

— Да! — закивали Речные воины.

— Для всех мое решение является справедливым?

— Да!

— Прекрасно, — медленно кивнул Рванозвезд. — Теперь можете заниматься своими делами.

— А что делать, если Жуколап будет замечен на нашей территории? — уточнила Белоснежная.

— Жуколап уже не Речной кот, — холодно сказал Рванозвезд. — А значит, он расценивается как враг.

* * *

— Это было большой ошибкой! — Болотник сидел напротив Рванозвезда, яростно размахивая хвостом. — Коты и без того обозленные! А ты только подталкиваешь их к тому, чтобы решить все вопросы силой.

— Во-первых, я показал, что силой ничего решить не получится, — спокойно ответил предводитель. — Во-вторых, Жуколап своим присутствием в племени нес гораздо большую угрозу, чем отсутствием.

— Нужно действовать очень и очень осторожно. Одно неверное решение, и Речные воины превратятся в стихию, которую уже никто не сможет остановить. Мы слишком свободолюбивы, чтобы позволить такое.

— Обстановка далека от идеала, — кивнул Рванозвезд. — Но ты преувеличиваешь. Именно Жуколап взращивал агрессию и ненависть. Теперь делать это будет некому, так что они быстро успокоятся.

— Речным воинам нужно выплеснуть накопившуюся ярость, — сказал глашатай. — Я думаю, ты должен это понимать. Теперь мы просто обязаны ответить Грозовым котам за оскорбление.

— Грозовые воины сильны, и стычка с ними только усугубит наше положение, — мотнул головой предводитель. — Тем более, я не собираюсь ни на кого нападать. Это исключено.

— Если ярость Речных котов не выльется на врагов, она выльется на тебя, Рванозвезд.

— Прости, Болотник, — слегка поморщился Рванозвезд. — Но я много думал и пришел к выводу, что хочу видеть на твоем месте другого кота.

— Это из-за того, что я говорю? — опешил глашатай.

— Нет, — покачал головой предводитель. — Я решил это уже давно, просто не находилось времени. Ты хороший кот, Болотник, и хороший помощник. Но сейчас мне нужно другое.

— Ты снимешь меня с поста? — с напускным безразличием спросил глашатай.

— Нет. Я не хочу портить тебе жизнь, ведь, повторюсь, ты хороший кот. Поэтому ты можешь сделать это добровольно. Я не люблю решать проблемы силой.

Болотник хмуро кивнул и отошел от предводителя. Сидящая неподалеку Пятнистая, увидев это, подошла к Рванозвезду.

— Ты сделал, что хотел? — спросила она.

— Да, — кивнул предводитель, задумчиво наблюдая за своим бывшим глашатаем.

— Ты не думаешь, что это ошибка?

— Если бы я думал, что это ошибка, не делал бы этого, — хмыкнул Рванозвезд. — Знаешь, он сейчас сказал то, над чем я думаю уже достаточно давно. Речным котам нужно выплеснуть накопившуюся ярость на врагов, пока она не выплеснулась на соплеменников.

— Напасть на Грозовое племя?

— Нет, нападать мы не будем. Племя Теней, я уверен, готовит нападение на нас, и они точно нападут. Это лишь вопрос времени.

— Которого у нас может не быть.

— Я знаю верный способ ускорить события, — хмыкнул Рванозвезд. — Но перед этим мне придется рассказать тебе, как моему новому глашатаю, кое-что очень неприятное.

— С чем это связано? — нахмурилась Пятнистая.

— Со мной и Остролапом.

— Племя, мне нужно сделать заявление! — раздался голос решившегося Болотника.

* * *

— Кремень, Белоснежный, Галечница и Кленовник, вы охотитесь неподалеку от Гремящей тропы, — Шрам стоял на валуне и раздавал указания. — Черныш, Песчаная, Уголь, выберите себе место в глубине нашей территории, где давно не охотились. Углегрив, Пчелолапа и Тигролап, вы пойдете патрулировать границу с племенем Ветра.

— Почему мы почти перестали ходить на Ничейные земли? — спросил Углегрив.

— Хороший вопрос, — одобрил глашатай. — Об этом мы поговорим вечером. Сначала мне надо решить это с предводителем.

Воины разошлись выполнять свои обязанности. Сам Шрам же перекинулся парой слов с Дубовым, чтобы выждать нужное время, после чего пошел следом за оруженосцами. У него ушло совсем немного времени, чтобы догнать их незамеченным.

— Так не должно быть, — послышался голос Углегрива.

Шрам стал передвигаться еще аккуратнее.

— А какой в этом смысл? — спросил Тигролап. — Там все равно нет дичи.

— Так в этом и смысл, — хмыкнул Углегрив. — Нам не нужно охотиться там, но нужно продолжать распугивать дичь.

— Зачем? — ахнула Пчелолапа. — Там ведь тоже живут коты!

— А так им будет жить сложнее, — улыбаясь, ответил Углегрив. — Как ты не понимаешь, сестрица? Если уж мы решили наказать Грозовых кисок, нужно делать это до конца. Чем меньше на Ничейной земле дичи, тем больше проблем у Грозовых котов.

— Ты так озабочен соседями, что хочешь тратить на это силы племени? — спросил Тигролап.

— В этом не вся выгода, — объяснил Углегрив. — Если у них поблизости нет дичи, значит, они охотнее будут ходить к нам. А если они будут ходить к нам…

— То мы сможем диктовать им свои условия, — закончил Тигролап. — Звучит разумно.

«Какие странные разговоры для оруженосцев», — хмыкнул Шрам.

Он совсем не ожидал, что учеников, которые хоть уже почти и стали воинами, интересуют такие темы. И, конечно, он наивно надеялся, что их разговор хоть немного прольет свет на то, кто их настоящий отец, хоть и прекрасно понимал, что этого не случится.

— Лично я не вижу смысла появляться там, — сказал Тигролап. — Мы должны перестать ходить туда, чтобы не тратить лишние силы.

— Так просто сделать подарок врагам? — удивленно хмыкнул Углегрив.

— Конечно, нет, — поморщился Тигролап. — Мы должны что-то получить за это. Тогда мы не будем тратить силы на бесполезную ходьбу туда, на Ничейные земли дичь от этого не вернется, а мы что-то получим.

— Ну, конечно! — воскликнул Углегрив. — Видишь, брат, иногда у тебя получается думать. Мы должны перестать туда ходить, и за это сможем спокойно переметить границы. Комета ведь обещала нам кусок территории, вот мы ее и заберем. И туда уже не будут шастать ни Речные коты, ни коты Ветра, дичь вернется, и мы будем жить, не заботясь о пропитании.

«Молодцы, — отметил про себя Шрам. — Своими молодыми головами вы легко решили проблему, над которой я думаю уже два рассвета».

— Проблема заключается в том, что им помимо нас помогает еще Речное племя или племя Ветра. А, может быть, все сразу, — задумался Тигролап.

— С чего ты так решил? — спросила Пчелолапа.

— Они слишком мало охотятся на нашей территории, — ответил он. — Если бы наша территория служила им единственным источником пищи, они бы уже померли от голода.

— А Грозовые киски голодом явно не страдают, — хмыкнул Углегрив. — Вопрос лишь в том, на каких условиях другие племена помогают им. Вряд ли великий Грозовой глашатай согласился раздавать территории всем подряд.

— Возможно, он договорился с племенем Ветра так же, как он сделал это, когда жил там? — предположила Пчелолапа. — Они охотятся там, отдавая половину пойманной дичи хозяевам.

— Они могли на это пойти, — согласился Тигролап.

— Я больше склоняюсь к тому, что им помогает Речное племя, — сказал Углегрив. — Сомневаюсь, что после того, как племя Ветра назвали падальщиками, они продолжат кормить оскорбивших их котов.

— Но Речному племени на том Совете тоже досталось, — не согласилась Пчелолапа.

— Речное племя сильно ослаблено после голода и свержения предводителя, — объяснил Тигролап.

— Не знаю, почему Звездный Сумрак до сих пор не посетил ни одно из племен, чтобы хотя бы попытаться предотвратить помощь Грозовым котам, — сказал Углегрив.

— Почему вы так ненавидите Грозовое племя? — непонимающе воскликнула Пчелолапа. — Нам нужны союзники! И, в конце концов, в этом племени…

— Мышеголовая сестрица, — смеясь, перебил ее Тигролап и шлепнул хвостом по мордочке. — Не в ненависти дело, а в том, как нашему племени получить выгоду.

— Почему не в ненависти? — удивился Углегрив. — Мне лично Грозовые киски очень неприятны, и я с удовольствием буду доставлять им неудобства.

— Тобой движут эмоции, — спокойно сказал Тигролап. — А эмоции — не лучший спутник воина.

— Мной движет здравый смысл, — парировал Углегрив. — Эти коты причинили нашему племени слишком много бед, и сейчас они заслуженно страдают. Но страдают недостаточно сильно.

— Конкретно эти коты были за нас, — не согласилась Пчелолапа. — Остролап выступил на нашей стороне в Великой битве. И до этого не раз пытался предотвратить нападение.

— Будь твой любимый Остролап поумнее, — скривился Углегрив, — он бы ни за что не покинул бы племя. Раз ему так не нравилось вероломство Грозы Звезд, он мог решить проблему изнутри. Но он вовлек в это все четыре племени. Сколько тогда погибло котов?

— Тебе легко судить, когда ты не был на его месте, — запротестовала Пчелолапа.

— Нет, ты ответь мне, сколько погибло котов? — настаивал Углегрив. — Десять? Тринадцать? Стоит помнить и о том, что еще до Великой битвы эти падальщики убили Ежа и отняли жизнь у Звездного Сумрака. А сколько котов погибло в войне?

— Ты перегибаешь, — заметил Тигролап.

— Остролап лично убил нашего глашатая! — начал выходить из себя Углегрив. — И что ему за это сделали?! Его сделали старшим воином, а мы, словно пугливые мышки, спрятали свои языки и когти подальше!

— Ты тогда еще даже не родился, откуда тебе знать обо всем этом? — спросила Пчелолапа. — По рассказам твоего мерзкого наставника? Так я тоже могу много всего рассказать!

— Кленовник, может, не самый приятный кот, — прошипел Углегрив, — но он хотя бы любит свою семью!

— Предлагаю орать еще громче, — хмыкнул Тигролап. — Почему вы не можете ничего спокойно обсудить?

— Потому что этот несносный комок шерсти все переворачивает с лап на спину! — ответила Пчелолапа.

— В любом случае, — успокоившись, проговорил Углегрив, — во всех смертях в Великой битве виноваты Остролап и его тупость. Каждая жизнь — это кровь на его лапах.

— Стоит помнить, что большая часть погибших пришлась на Грозное племя, — напомнил Тигролап.

— Не надо разделять Грозное и Грозовое, — поморщился Углегрив. — Это одни и те же вероломные коты.

— Не одни и те же, — не согласился Тигролап. — Грозное племя воевало когтями, а Грозовое — словами. И судя по тому, какие Грозовые коты упитанные, воюет весьма успешно. Они лишились территории, но от голода дохнуть не начали. Так что про тупость Остролапа я бы с тобой поспорил.

— Сейчас он просто поумнел, — ответил Углегрив. — Но это не отменяет того факта, что это недостойный, лживый и вероломный кот, у которого нет ни чести, ни совести.

— Он старается на благо племени, — усмехнулся Тигролап. — Разве ты не делал бы то же самое?

— Не сравнивай меня с ним! — прошипел его брат, но, встретившись взглядом с Тигролапом, опустил голову. — Пусть даже и делал бы. Все равно он враг для нас.

— Тем не менее, мы можем быть союзниками, — все так же спокойно сказал Тигролап.

— Союзники нам бы не помешали, — закивала Пчелолапа.

— Нам не нужны союзники, — отрезал Углегрив.

— Мы сейчас используем их в своих целях, — заметил Тигролап, — а они — нас в своих. Так чем это не настоящие дружеские отношения?

— Даже самому сильному племени нужны если и не друзья, то хотя бы союзники, — сказала Пчелолапа. — Если мы будем против всех, то долго не продержимся.

— Наши единственные союзники — это когти и зубы, — мрачно проговорил Углегрив. — Так было всегда, так всегда и будет.

— Но у нас есть еще и язык, — хмыкнул Тигролап.

— И голова, — кивнул Углегрив. — И именно поэтому мы можем быть сильнейшим племенем в лесу. И именно поэтому мы сможем быть против всех. Если это получается у какого-то там Остролапа, то у нас тем более получится.

— Ты воином сначала стань, великий вояка, — рассмеялся Тигролап.

— Стану, — Углегрив не поддержал веселый тон брата. — Совсем скоро. Как и вы. И вместе мы изменим наше племя.

Оруженосцы подошли к границе и стали ее исследовать и обновлять метки. Шрам пошел в обратном направлении.

«Углегрив, если для него все сложится хорошо, будет нашим предводителем, — понял глашатай. — У него уже сейчас есть все лидерские качества, нужные нам. Он умен, умеет говорить и слушать, не боится перечить даже предводителю, если не согласен с ним. Из всей троицы оруженосцев он лишен излишней эмоциональности Пчелолапы, но и не лишен эмоций. Он любит соплеменников и жёсток к врагам. Складывается ощущение, что само Звездное племя послало его сюда, чтобы он вошел в историю леса великим Сумрачным предводителем. Если, конечно, его не испортит Кленовник. И я сделаю все, чтобы этого не допустить».

* * *

— Я посоветовался со своим глашатаем, и мы пришли к единственному верному решению, — Звездный Сумрак стоял на валуне, обращаясь к племени. — Нам нет нужды ходить на Ничейные земли, потому что дичи там не осталось. Но и просто так перестать ходить туда мы не можем. Поэтому завтра мы переметим границу с Грозовым племенем и заберем обещанную территорию себе!

— Да! — раздалось дружное одобрение племени.

Шрам украдкой глянул на Углегрива. Тот уважительно смотрел на него, что порадовало глашатая. «Если я добьюсь от него уважения, то смогу влиять на него, не позволив Кленовнику все испортить».

— Я пойду в Грозовое племя и сообщу о нашем решении, — сказал Шрам.

— А если они будут сопротивляться? — спросил Углегрив.

— У них нет выбора, кроме как принять наши условия, — губа Шрама поползла вверх, обнажая его огромные острые клыки. — Иначе их ждет голодная смерть.

— Да!!! — еще более воодушевленные коты орали наперебой.

Углегрив что-то довольно сказал брату. Шрам отошел к куче с добычей, чтобы подкрепиться перед походом к Грозовым котам. Собрание окончилось, и коты стали расходиться по своим делам.

Глашатай не торопясь жевал жирную крысу и искоса наблюдал за троицей оруженосцев. Проблема их настоящего отца не давала ему покоя ни на секунду, и он всячески пытался что-то узнать. Но пока что поиски не увенчались успехом.

К оруженосцам подошел Черныш, после чего троица сразу разделилась. Углегрив остался с Чернышом, а Пчелолапа и Тигролап отошли к матери.

«А Пчелолапа говорила, что у Углегрива тяжелые отношения с отцом», — хмыкнул Шрам.

Ему уже было очевидно, что она говорила про их настоящего отца, потому что, по наблюдениям глашатая, с Чернышом Углегрив общался куда охотнее брата и сестры.

Шрам, подполз немного ближе, стараясь проделать это незаметно.

— Совсем скоро мы станем воинами, — гордо заявила Пчелолапа. — И, наконец, будем защищать наше племя.

— Когда вы станете воителями, на вас ляжет большая ответственность, — Песчаная лизнула дочь в макушку. — Но я верю, что вы со всем справитесь, ведь вы у меня такие прекрасные!

— Не нужно преувеличивать, мы обычные оруженосцы, — Тигролап лизнул грудку. — Такие же, какими были все Сумрачные воины.

— Не такие же, — нежно сказала Песчаная. — Вы особенные, я это вижу.

Шрама, однако, не интересовали нежности. Ему было интересно, о чем говорит Углегрив с приемным отцом. Глашатай напряг слух, отгораживаясь от постороннего шума, чтобы услышать их разговор. Ему понадобилось какое-то время, чтобы начать отличать их фразы.

— …я же говорю, так правильнее, — на чем-то настаивал Углегрив.

— Тогда объясни, — попросил Черныш.

— Если тебя повалили на землю, тебе надо вырваться как можно быстрее, так?

— Так, — подтвердил Черныш.

— И именно этого от тебя ждет противник. Но если ты расслабишься, это вгонит его в ступор, а ты сможешь просунуть лапы под него и распороть ему живот.

— Если честно, звучит сомнительно, — хмыкнул Черныш. — Но стоит попробовать, вдруг ты прав.

— Я уже проделал такое с Кленовником, — похвастался Углегрив. — С ним такое сработало.

— И где ты этому научился?

— Сам придумал, — гордо поднял голову оруженосец. — Кленовник хороший наставник, и он смог научить меня многому, из-за чего я уже сам придумываю приемы.

— Это очень хорошо, — искренне порадовался Черныш. — Только не понятно, где сам Кленовник этому научился.

— А это секрет, — лукаво прищурился Углегрив.

— Со мной можешь поделиться, — улыбнулся Черныш. — А я тебе за это продолжу рассказ.

— В таком случае, я согласен, — кивнул Углегрив. — К нему во сне приходит кот и тренирует его.

— Во сне? — недоверчиво спросил Черныш.

— Во сне, — подтвердил оруженосец. — Но это не совсем сон. Твое тело спит, однако все, что с ним происходит во сне, происходит и наяву. Если ты поранишься, рана появится наутро.

— Но ведь такого не бывает, — нахмурился Черныш.

— Может быть, это Звездное племя или что-то наподобие, — пожал плечами Углегрив. — У этих котов есть какая-то сила, которая позволяет следить за нами, а ночью тренировать.

— Ты тоже тренируешься во сне?

— Да, — гордо заявил Углегрив. — Это сильно упрощает обучение с Кленовником. И несмотря на то, что он тоже так тренируется, совсем скоро я опережу его по навыкам. А теперь вернемся к рассказу.

— Все честно, — хмыкнул Черныш.

Он стал рассказывать приемному сыну про то, как действовал Остролап, когда был помощником глашатая, как он закончил войну с племенем Теней. Причем внимание было заострено именно на Остролапе. Углегрив внимательно слушал и, видимо, запоминал методы. Шраму не хотелось слушать то, что он и так знал, но он заставил себя сидеть неподвижно, пытаясь понять, зачем эта информация Углегриву. Достаточно быстро Шрам осознал, что оруженосец хочет понять, как действовал Грозовой глашатай в той или иной ситуации, чтобы потом, видимо, применить этот опыт на практике.

— На сегодня хватит, — закончил Черныш.

— Все-таки он умеет думать, — хмыкнул Углегрив. — Но я бы на его месте поступал иначе.

— Все впереди, — улыбнулся Черныш. — Я уверен, что ты будешь куда лучше Остролапа.

— Быть лучше, чем кусок лисьего помета, не так сложно, — гоготнул оруженосец.

— Углегрив, мне кажется, ты несправедлив к нему, — слегка наклонил голову Черныш. — Я все понимаю, но ты должен быть ему благодарен. Хотя бы чуть-чуть.

— Мне не за что быть ему благодарным, — отрезал Углегрив. — Да и за что? Он ничего хорошего ни для меня, ни для нашего племени не сделал.

— Он подарил тебе жизнь, — пожал плечами Черныш, — поэтому стоит…

— Черныш, ты совсем мышеголовый?! — прошипел Углегрив.

«Он что?!»

Шраму понадобилась вся его выдержка, чтобы не подскочить на месте. Чтобы никак не выдать свое потрясение, он принялся беззаботно вылизываться, но ему так и хотелось проорать на весь лагерь о том, что он только что услышал.

«Остролап его отец?! Их отец? Остролап, который убил брата Песчаной?! Но как?» — глашатаю было невероятно тяжело сдерживать эмоции.

Ко всему прочему добавлялось излишнее внимание Углегрива: Шрам чувствовал на своей спине его горящий взгляд. Но, по мнению Шрама, он никак себя не выдал.

Когда первый шок от услышанного прошел, к глашатаю вернулась способность думать. И теперь все начало вставать на свои места. Оруженосцы действительно были мало похожи что на Песчаную, что на Черныша, однако постоянно напоминали кого-то знакомого. Кого они напоминали на самом деле, Шрам понял только сейчас, когда услышал это своими собственными ушами.

«Как же я раньше не понял? Ведь они все похожи на отца как капли дождя».

И теперь стало понятно, почему Пчелолапа грустила об отце и что она имела в виду, когда говорила, что у Углегрива с ним тяжелые отношения.

Причина такого необычного и непонятного союза была не ясна, но Шраму это было интересно в последнюю очередь. На данный момент его волновало то, почему когда Пчелолапа откровенно грустит, ее брат настроен настолько противоположно? И как ко всему этому относится Тигролап? Как часто дети видятся со своим отцом, и видятся ли вообще? У Шрама было очень много вопросов, на которые не было ответа. И с каждой секундой их становилось все больше. Но Сумрачному глашатаю точно было понятно одно: пусть эти котята и полукровки, но все они целиком и полностью принадлежат племени Теней.

Шрам поднялся и как ни в чем не бывало пошел в сторону выхода. Углегрив, который все это время что-то говорил своему приемному отцу, не отрывал взгляда от глашатая. Шрам сделал вид, что заметил это только что, и вопросительно качнул головой, спрашивая, что ему надо. Углегрив, не моргая, медленно покачал головой, показывая, что он просто смотрит. Шрам слегка пожал плечами и вышел из лагеря.

* * *

— Здравствуй, Остролап, — Шрам уважительно поклонился Грозовому глашатаю.

— Привет, — кивнул тот. — С чем пожаловал?

— В очередной раз спасаю шкуру твоего племени, — хмыкнул Шрам.

— Выкладывай.

— Я много думал и пришел к лучшему решению вопроса территории. Стоит отметить, что сделал я это не без помощи наших оруженосцев. Они растут очень смышлеными, — Шрам, стараясь не выдать свои эмоции и намерения, уставился на Остролапа. Но тот или обладал невероятно сильной выдержкой, или действительно не понял, о чем речь.

— Давай ближе к делу, Шрам, — устало попросил Остролап. — У меня очень много дел, и, если честно, в голове как будто осы завелись. Если не кто-то покрупнее.

— Понимаю, — хмыкнул Шрам. — Если коротко, то мы больше не будем ходить на вашу территорию и распугивать на ней дичь. За это мы переметим границы и заберем себе территорию, которую нам обещала Комета.

— Разумно, — бесстрастно кивнул глашатай.

— Я вроде бы в долгу у тебя, — напомнил Шрам. — Когда я разговаривал с Кометой, она сообщила, что время еще не пришло.

— Раз мы встретились, не вижу смысла откладывать, — вновь кивнул Остролап. — Но для начала я хочу с тобой поговорить. Но не как с должником или временным союзником, а, может быть, как с другом, — Остролап вопросительно посмотрел на опешившего Шрама.

«Мало мне было сегодня потрясений», — хмыкнул Сумрачный глашатай про себя.

— Что ты имеешь в виду? — уточнил Шрам.

— Ты пришел ко мне со своей проблемой и доверился мне. Не спорю, что выбора у тебя особо и не было. Но ты пришел именно ко мне, а не к какому-нибудь Полосатому или Смерчу. Я, признаюсь, поначалу собирался лишь использовать тебя в своих целях, что получалось весьма успешно. Но я всегда знал, а теперь убедился еще больше, что у тебя есть честь, есть чувство долга и любовь к племени. Мы с тобой очень похожи и хотим одного и того же: процветания для своего племени. Поэтому я подумал о том, почему бы нам не стать друзьями, делая одно дело?

Шрам тупо смотрел на Грозового глашатая.

— Признаться, это весьма неожиданные слова, — медленно проговорил Шрам.

— У тебя много времени, чтобы обдумать, — сказал Остролап. — Подумай еще и о том, что мы с тобой глашатаи своих племен, а значит, мы равны. И мы можем сотрудничать на благо обеих племен.

— Звучит разумно, но неубедительно, — заметил Шрам.

— Ты прав, — кивнул Остролап. — Я храню твою тайну, которая легко может уничтожить тебя как глашатая. А, может быть, и как Сумрачного кота. У тебя же такой тайны нет, что крайне выгодно для меня. После того, как Кленовник потерял всю поддержку в племени благодаря мне, я мог использовать тебя, как только пожелал бы, и продолжить это делать после твоей услуги мне. И ты бы ничего не смог сделать, потому что боялся бы, что я разболтаю тайну. И тогда ты либо стал бы моей послушной собачкой, либо ты нашел бы способ убить меня, что было бы крайне тяжело. Ты загнал себя в очень сложное положение, сам того не осознавая.

Шрам слушал все это и понимал, насколько прав Остролап.

«Если бы Остролап стал шантажировать меня, я бы ничего не мог ему сделать. И мне приходилось бы слушаться, будто я котенок, а он моя мать».

— Зачем ты это все рассказываешь? — бесстрастно спросил Шрам. — Ты хочешь показать, какой ты великодушный, что не стал так поступать, или это предупреждение о том, что будет?

— Ни то, ни то, — хмыкнул Грозовой глашатай. — Я просто хочу показать, насколько ты оказался недальновидным. Если бы я хотел использовать тебя, я бы избрал другой метод.

— К чему ты ведешь?

— Я уже сказал, к чему веду, — пожал плечами Остролап. — Мы, а значит, и наши племена, можем быть друзьями. Это пойдет на пользу и нам, и вам. Но дружба строится на доверии и, возможно, на гарантиях того, что никто из нас не предаст другого. И я бы хотел услышать твое мнение по этому поводу.

— Ты прав в том, что дружба между нашими племенами будет взаимовыгодной.

— Я буду использовать тебя в своих целях, а ты меня, чем не дружба? — хмыкнул Остролап.

По шкуре Шрама пробежал холодок.

«Почти один в один говорил Тигролап», — припомнил он.

— Что ты хочешь предложить в случае, если я соглашусь? Ты же хочешь что-то предложить?

— Как я уже сказал, дружба строится на доверии, — кивнул Остролап. — И если ты согласишься, ты узнаешь мою тайну, что послужит гарантией того, что я не буду использовать тебя.

— А какая тебе от этого польза? Ты же ничего не получишь от этого, только потеряешь.

— Если я буду использовать тебя, ты будешь сопротивляться, — хмыкнул Грозовой глашатай. — А если мои предложения будут выгодны обеим сторонам, то ты не просто не будешь сопротивляться, но и будешь помогать.

— Как и ты, — заметил Шрам.

— Как и я, — кивнул Остролап.

— Что ж, в таком случае я согласен, — немного подумав, сказал Шрам.

— Значит, дружба между нашими племенами начинается отсюда, — улыбнулся Остролап. — Итак, моя тайна. Ваши оруженосцы — это мои с Песчаной котята.

Шрам уже знал это и без него, но услышав это от Остролапа, он не смог сдержаться.

— Но как?!

— Я не знаю, — грустно улыбнулся Грозовой глашатай. — Между нами что-то произошло, после чего мы встретились. Я хотел использовать ее, чтобы узнавать нужную мне информацию для победы в войне. Но потом немного увлекся.

— Так это Песчаная выдавала тебе наши планы? — еще более удивленно воскликнул Шрам.

— Она не хотела, — ухмыльнулся Остролап. — Но она никогда не была самой умной в вашем племени.

— Как и Черныш, — медленно кивнул Шрам. — Именно поэтому я начал подозревать что-то неладное. И сегодня по счастливой случайности я узнал о их настоящем отце немного раньше, чем об этом сказал ты.

— Как? — искренне удивился Остролап.

— Черныш проговорился, пока разговаривал с Углегривом, а я услышал.

— Надеюсь, об этом больше никто не знает?

— Никто. И никто не узнает. Эти трое оруженосцев, пожалуй, лучшие, что были на моей памяти. Я не хочу испортить им всю жизнь.

— Вижу, ты привязался к Пчелолапе, — улыбнулся Остролап.

— Только сегодня я понял, как сильно она похожа на тебя, — хмыкнул Шрам. — Только слишком эмоциональная.

— Я бы хотел с ними увидеться.

— Уверен, они тоже. Правда, кроме Углегрива.

— Почему? — удивился Остролап.

— Он тебя скорее ненавидит, чем любит.

В глубине глаз Остролапа бушевали какие-то эмоции, но они быстро угасли, так и не показавшись наружу.

— Я устрою вам встречу, — пообещал Шрам. — Я понимаю, что отец должен видеть своих детей. Но ты должен помнить, — Шрам посерьезнел, — эти котята — гораздо больше котята племени Теней, чем твои. И ты не посмеешь заставить их хотя бы на секунду сомневаться в своей преданности племени. Своему племени.

— Они должны быть готовы сражаться против меня, — как ни старался Остролап, его голос дрогнул, а в глазах поселилась невероятная тоска. — И я это понимаю. Поэтому наши встречи не будут частыми. Но я хочу хотя бы иногда с ними видеться.

— Не чаще трех раз в сезон, — отрезал Шрам.

— Это лучше, чем ничего, — грустно улыбнулся Остролап.

— По-моему, нам пора расходиться, — напомнил Шрам. — Для твоего поручения пришло время?

— Да, — кивнул Остролап. — На нас не так давно напало племя Ветра.

— Зачем? — удивился Шрам, после чего до него дошло, и он кивнул. — После такого оскорбления это было ожидаемо.

— Они напали не только за этим. Они хотели показать, что они не падальщики и тоже принимают участие в нападках на наше племя. Они хотели напомнить, что они сильнейшее племя в лесу и с ними нужно считаться. Только вот они проиграли.

— Проиграли?! — Шрам недоверчиво вытаращился на Остролапа. — Но как? Они же явно сильнее вашего племени.

— Мои коты хорошо потрепали воинов Ветра, но этого было явно недостаточно для нашей победы, — не обращая внимания на вопрос Шрама, сказал Остролап. — Зато этого более чем достаточно для вашей победы.

— Ты хочешь, чтобы мы напали на племя Ветра?

— Они слабы, хоть и пытаются выставить себя хозяевами леса. Пора напомнить им, кто они на самом деле.

— Победив племя Ветра, мы по праву станем сильнейшим племенем, — глаза Шрама хищно загорелись. — А я-то думал, ты хочешь мира.

— К сожалению, пока что не время для мира. Время для усиления племени Теней и ослабления племени Ветра. Но это еще не все.

— Речное? — догадался Шрам.

— Да, — Остролап слегка поморщился. — Они оправляются после голода и изгнания предводителя. К тому же, я уверен, у них в племени очень сильные противоречия. Самое время наказать их за Великую битву. Но у меня есть два условия, — глаза Грозового глашатая нехорошо блеснули. — Во-первых, на Речное племя вы должны напасть в течение двух рассветов, не позднее. А во-вторых, если племя Ветра достаточно просто победить, то Речные коты должны сполна увидеть ярость Сумрачного племени. Вы должны заставить их захлебнуться собственной кровью, чтобы ни на одном Речном воине не осталось здоровой шкуры. Но не должно быть ни одного убитого, это очень важно.

— Чем тебе так не нравятся Речные коты? — хмыкнул Шрам.

— Рванозвезд вздумал, что может управлять мной, — холодно сказал Остролап. — И на этот раз у него получилось. Ему нужно это нападение, чтобы ярость Речных воинов вылилась не на него, а на врагов. А раз нужна битва, он ее получит. Только совсем не такой, какой хотел бы.

— Видимо, в Речном племени вновь ожидается смена предводителя? — осклабился Шрам.

Остролап мрачно кивнул. Шрам слегка поежился. Пусть этот черный кот и был гораздо меньше Сумрачного глашатая, Шрам не хотел бы, чтобы тот с таким же выражением на морде говорил о племени Теней.

— Победив сразу два племени, племя Теней будет сильно как никогда, — проговорил Остролап. — Вы покажете, что против вас можно выступать только в союзе с кем-то. Вы покажете, что настало время, когда племя Теней будет диктовать условия всему лесу.

— И ты не боишься привести нас к такому?

— Не забывай, что я могу не только привести к такому, но и отнять это. Тем более в том, что союзники моего племени будут сильнейшими в лесу, я не вижу ничего плохого.

Шрам молча кивнул.

* * *

— Я сюда пришел не за помощью, — мрачно сказал Рванозвезд. — Я пришел выставить требование. И ты его выполнишь.

— Вижу, ты осмелел, — криво усмехнулся Остролап.

— У меня нет ни времени, ни желания на игры, — продолжил Речной предводитель. — Ты должен устроить нападение племени Теней на нас. Меня не волнует, как ты это сделаешь, но ты это сделаешь. Они должны напасть на нас не позднее, чем через три рассвета. И я не собираюсь тебя посвящать в дела своего племени, поэтому объяснений не жди. — Рванозвезд внимательно посмотрел на закипающего Остролапа. — Вижу, тебе неприятно и непонятно, с чего я решил с тобой так говорить. Так вот, в случае невыполнения моего требования твое племя будет наказано. Мои воины жаждут крови, и для тебя же будет лучше, если это будет кровь племени Теней. Если ты ослушаешься меня, то сначала мы запретим вам охотиться на нашей территории, после чего силой заберем у вас Нагретые Камни и часть леса, прилегающего к ним. Я надеюсь, тобой будет двигать здравый смысл, а не гордость.

С этими словами Рванозвезд развернулся и зашагал в сторону своего племени, оставив Грозового глашатая наедине со своим бешенством.

 

С каждым днем в лес закрадывалось тепло. Сезон Зеленых Листьев все более уверенно вытеснял Сезон Голых Деревьев. Ночных морозов уже не было, а солнце в верхней точке начинало приятно припекать шерсть воителей. И даже сейчас, вечером, когда солнце давно ушло за горизонт, ощущалось наступление оттепели.

Приятный после долгого и морозного Сезона Голых Деревьев ветерок взъерошил шерсть Грозового глашатая. Он сидел за раскидистым кустом орешника, не решаясь выйти на поляну, на которой находилось три силуэта. Это были совсем не те силуэты, которые он видел на их последней встрече. Котята, его котята, его маленькие меховые клубочки, превратились в настоящих воителей. А он это пропустил. Из-за этого на его душе лежал тяжелый груз. Но одновременно его грело осознание, что его котята уже взрослые.

Наконец, он собрался с мыслями. Он понятия не имел, какое у них к нему отношение. Обрадуются ли они ему или пришли специально для того, чтобы отказаться от него? Он не знал этого и поэтому страшился встречи. Но не выйти к ним он просто не мог. Как бы его ни встретили, он понимал, что все равно будет любить своих котят. Жаль только это осознание пришло к нему слишком поздно.

— Привет, мои хорошие, — промурлыкал Остролап, боязливо выходя на поляну.

— Отец! — подпрыгнула Пчелолапа и со всех лап бросилась к нему.

Она прижалась к его груди мордочкой и замурлыкала, отчего Остролапу стало так тепло, как не было никогда даже в самый теплый день.

— Здравствуй, Пчелолапа, — нежно сказал тот. — Какая же ты большая!

Ученица выпрямилась и гордо выпятила грудку вперед. Остролап не мог не отметить, что дочь уже сейчас была больше своего отца.

— Здравствуй, Остролап, — тепло поприветствовал отца Тигролап, подходя ближе. — Давно не виделись.

— Кажется, мы не виделись целую вечность, — улыбнулся Грозовой глашатай. — Великое Звездное племя, как же мне вас не хватало! — Остролап посмотрел за спину своих детей. — Углегрив, идем к нам!

Черный как сама ночь кот медленно поднялся и пошел к семье. Остролапу показалось, что его шерсть зашевелилась от волны холода, исходившей от его сына.

— Здравствуй, Остролап, — сухо произнес Углегрив.

— Какой ты стал взрослый, — грустно улыбнулся Остролап.

Он уже понял, что в отличие от брата и сестры, Углегрив совсем не рад встрече с отцом. И как бы больно ему ни было, он понимал, что сейчас будет.

— Я пришел сюда не за нежностями, — произнес Углегрив. — В отличие от этих мышеголовых, — он кивнул на Тигролапа и Пчелолапау, — я прекрасно вижу и понимаю, кто ты на самом деле. Ты убийца и лжец. И не надо меня перебивать, — Углегрив стрельнул взглядом в Пчелолапу, которая уже хотела что-то возразить. — Я здесь, чтобы высказаться. И я выскажусь. Пусть ты и подарил мне жизнь, это не отменяет твоих поступков. В том числе и по отношению к нам. Сколько раз ты пришел на встречу к нам? Три? Пять? Мы совсем скоро станем воинами, а кота, который дал нам жизнь, видели реже, чем смеющегося Звездного Сумрака. И не нужно сейчас говорить о том, что ты был страшно занят. Разумеется, племя важнее котят, но ты мог найти время. Поначалу мне было обидно, но потом я вырос. И все понял. Остролап, я не хочу иметь с тобой ничего общего. Надеюсь, ты сможешь это принять и не будешь пытаться переубедить меня. Я уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно принимать решения. Ты для меня никто. Не более чем глашатай враждебного племени. А мой настоящий отец, который действительно воспитывал меня, помогал мне и просто был рядом — Черныш. И да, не нужно в этом обвинять Кленовника. Мы с ним на эту тему вообще не говорили. Это полностью мое мнение и мое решение. У меня все.

С этими словами Углегрив развернулся и пошел на свою территорию.

— Я совершил много ошибок, — грустно хмыкнул Остролап. — И то, что я был для вас плохим отцом, — главная. И я сделаю все, чтобы ее исправить.

Углегрив остановился, постоял мгновенье, после чего бросил через плечо:

— Чтобы быть плохим отцом, им нужно быть. Ты же никогда им не был. Я скажу это лишь один раз. Надеюсь, тебе хватит ума понять это с первого раза. Это наша последняя встреча. Если я увижу тебя еще раз, это будет встреча во время битвы. И не сомневайся, я сделаю то, что должен сделать кот племени Теней.

С этими словами Углегрив уверенно зашагал прочь. Остролап закрыл глаза, а в его душе поселилась невиданная доселе пустота. У него были потери любимых. Но когда умерли Стрела или Дождевик, они оставили навсегда, покинув этот мир. Его же сын жив, но покинул его. Это было его желание. И это было куда больнее.

— У Углегрива скверный характер, — вздохнула Пчелолапа, выводя отца из оцепенения. — Мы пытались переубедить его очень долго. Но он остался непреклонен.

— Он прав, — вздохнул Остролап. — Я был очень плохим отцом. И это моя вина.

— Это вина Кленовника! — запротестовала Пчелолапа. — Он настраивал его против тебя!

— Ты же сама знаешь, что это неправда, — мягко сказал Тигролап. — Углегрив не настолько мышеголовый, чтобы его можно было настроить на что-то.

— Тигролап прав, — грустно кивнул Остролап. — Кленовник тут ни при чем.

— Это придется принять и жить дальше, — продолжил Тигролап. — Тем более, мы от тебя отказывать не собираемся. Мы по-прежнему любим тебя, несмотря ни на что.

— И я вам за это очень благодарен, — Остролап потерся носом о лоб коренастого сына. — Я, правда, сильно жалею о том, что не смог стать вашей опорой. И я сделаю все, чтобы исправить это.

— Здесь нечего исправлять, — улыбнулась Пчелолапа. — Мы любим тебя. Но мы в разных племенах, не забывай этого. С этим ты ничего сделать не сможешь, как бы ни старался.

— Мы можем и будем продолжать видеться, — вставил свое слово Тигролап. — Однако, как бы это ни было грустно, мы преданы враждующим племенам. И наша связь не должна влиять на преданность.

— Вы правы, — Остролап моргнул, пытаясь справиться с душившей его тоской.

— Мы не можем быть той семьей, которую все хотим, — Тигролап посмотрел на темное небо. — У нас разные пути.

— Которые мы можем пройти вместе, — дополнила Пчелолапа.

— Расскажите, как у вас дела, — желая побыстрее сменить тему, сказал Остролап. — Какие отношения с наставниками?

— Наши наставники стали нашей семьей, — ответила Пчелолапа. — У меня со Шрамом прекрасные отношения. Несмотря на то, что у нас большая разница в возрасте, он смог найти общий язык со мной. Шрам хороший и преданный кот, и он учит меня этому же.

— То же могу сказать и про Корня, — кивнул Тигролап. — Он прекрасный воин и хороший друг.

— А кто, кстати, стал вашим помощником… — Остролап прикусил язык, поняв, что говорит совсем не то, однако останавливаться было уже поздно. — Глашатая?

Брат с сестрой переглянулись.

— Откуда ты знаешь, что у нас сменился помощник глашатая?

Слава Звездному племени, Остролап очень быстро нашелся с ответом.

— Мы встречались со Шрамом, — ответил тот. — Он сказал, что снял Кленовника с поста, но не сказал, на кого поменял.

— Помощником Шрама стал Корень, — ответил Тигролап.

— Мои поздравления, сын, — удовлетворенно кивнул Грозовой глашатай.

— Спасибо, — сдержанно ответил тот. — Углегрив, кстати, был крайне недоволен этим. Нельзя сказать, что у него с наставником очень хорошие отношения — Углегрив часто думает, что умнее Кленовника. Но он считает, что такая смена несправедлива и ты как-то причастен к этому.

— Что за глупости? — пробормотал Остролап. — Как я могу быть причастен к тому, что происходит в вашем племени?

— Я тоже не понимаю, с чего Углегрив так решил, — кивнул Тигролап. — Он в последнее время все больше становится невыносимым. Считает, что лучше и умнее всего племени вместе взятого, хотя сам часто совершает ошибки.

— А еще он хвастался, как тренируется в каком-то лесу, — вставила Пчелолапа. — Из-за этого он стал куда сильнее.

— В лесу?.. — нахмурился Остролап. — В каком лесу?

— Он как-то смог сделать так, чтобы тренироваться не только днем, но и когда спит, — объяснил Тигролап. — Во сне он попадает в какой-то лес, где его обучают, судя по всему, Звездные воители.

— Нет… — Остролап стиснул зубы.

— Что-то не так? — забеспокоилась Пчелолапа.

— Это очень плохо, — поморщившись, сказал Остролап. — Гораздо хуже, чем вы можете себе представить. Даже я пока не понимаю, насколько.

— Расскажи подробнее, — попросил Тигролап.

— В свое время я тоже обучался в таком месте. Это называется Сумрачный лес, и там живут самые отвратительные коты. Точнее, они уже не живут, потому что это что-то вроде Звездного племени, только наоборот. Там обитают убийцы. Поначалу они втираются в доверие и заставляют тренироваться якобы для твоей пользы. Но на самом деле они учат убивать. Я не знаю, зачем им это нужно.

— То есть это место, где обитают мертвые коты, которые не попали в Звездное племя? — уточнил Тигролап.

— Да. Сначала я думал, что там всего один кот, который учил меня. Но после того, как я смог освободиться от него, туда же попал Ястребок. Я много говорил ему, чтобы он ушел оттуда, но не знаю, послушал ли он меня. Да и, попав туда один раз, обратной дороги нет.

— Как же ты смог освободиться? — спросила Пчелолапа.

— Я убил своего учителя.

Брат с сестрой переглянулись и синхронно сглотнули.

— Значит, это место так влияет на Углегрива? — спросила Пчелолапа.

— Да. Там учат не только убивать, но и тому, что ты самый сильный и тебе нет равных. Своих врагов, по их мнению, вообще нужно считать не за котов, а не более чем за дичь. И их учение запускает свои гнилые корни очень глубоко в душу.

— Значит, нужно как-то помочь Углегриву, — обеспокоенно сказала Пчелолапа.

— Боюсь, он сам хочет там тренироваться, — покачал головой Остролап. — Иначе вряд ли бы он вам рассказывал об этом и тем более хвастался.

— И что ты предлагаешь делать? — спросил Тигролап.

— Углегрива надо спасать, — твердо ответил Остролап. — Меня он слушать точно не станет, но вас может послушать. Пока еще не поздно, его надо остановить. Иначе он в скором времени попробует вкус крови, и под давлением его наставника из Сумрачного леса это может ему понравиться.

— А если он согласится, что делать дальше? — уточнила Пчелолапа.

— Сначала его надо в этом убедить, — поморщился Остролап. — А это, подозреваю, будет сделать очень непросто. Но если удача будет на нашей стороне, то у него будет лишь один выход: не выходить к тому коту. Если он будет прятаться от него, то рано или поздно его перестанут туда тащить. Убить же кота из Сумрачного леса задача если и не невозможная, то близкая к этому. Они сражаются невероятно хорошо и, более того, если попробовать их убить, они будут пытаться сделать то же.

— Но как кот из сна может убить? — ужаснулась Пчелолапа.

— Они могут ранить, значит, могут и убить. Однако, как ни странно, даже мертвые коты могут умереть еще раз.

— Мы будем думать и говорить с Углегривом, — сказал Тигролап.

— Рад это слышать, — слегка улыбнулся Остролап. — Как бы я ни хотел побыть с вами дольше, нам пора прощаться.

Оруженосцы кивнули, а Остролап потерся носом о их макушки, после чего они разошлись. Всю дорогу до лагеря Остролап не мог выкинуть из головы неприятные мысли. И мысли были не только об Углегриве.

«Зачем Сумрачному лесу столько учеников? Ведь это не может быть просто так. Или, может, я преувеличиваю, и их действия никак не связаны между собой? Однако кроме Ястребка и Углегрива могут быть и другие коты, которые тренируются там убивать. Но зачем?»

Остролап не заметил, как пришел в лагерь. Он хотел было поесть, но аппетита у него совсем не было. Поэтому он просто зашел в палатку предводительницы, устроился рядом с ней и, расслабившись, закрыл глаза.

«Мне надо поспать. Завтра будет виднее».

Однако он даже не успел до конца закрыть глаза, как оказался в уже знакомом месте. Прямо перед мордой Грозового глашатая стоял его знакомый. Его серая шерсть стояла дыбом, а глаза метали молнии.

— Ты вообще понимаешь, что творишь?! — прошипел толстый.

— Теперь так мы будем начинать наши встречи? — осведомился Остролап.

— Заткнись и слушай меня!

Толстый кот с совсем несвойственной для него прытью прыгнул на Остролапа. Тот совсем не ожидал такого, отчего не смог отразить атаку и оказался на земле. Он поморщился, почувствовав, как острые когти серого кота заходят под его шкуру на плечах. Остролап предпринял попытку освободиться, однако она не увенчалась успехом. Но все же через пару секунд он смог извернуться и скинуть с себя тяжелую тушу.

— Еще раз такое будет, и я располосую твою мерзкую мордашку, — рыкнул Остролап.

— У тебя осы в голове? — толстый кот и не думал успокаиваться. — Или там уже свили гнездо дятлы? Что ты вообще делаешь? Вмешиваешься в дела других племен, делаешь котят с целительницей!

— Моя жизнь тебя не касается, — отрезал Остролап.

— Ты даже не представляешь, какие последствия ждут тебя и племя, если ты продолжишь заниматься не тем, чем надо! — прошипел кот. — Ты уже шагнул с обрыва и летишь вниз, в пропасть. Но пока есть время ухватиться за ветку.

— Ты можешь говорить яснее, что тебя не устраивает? — начал выходить из себя Грозовой глашатай.

— Будущее туманно, — успокаиваясь, сказал серый кот. — Я не могу сказать тебе точно, что будет. Но точно могу сказать, что будет катастрофа. Будут потери. И в этом будешь виноват ты.

— Ты затащил меня сюда, чтобы отчитывать меня как маленького котенка? — поднял бровь Остролап.

— Ты должен восстановить связь между лесными котами и Звездным племенем! Ты избран для этого. А вместо дела ты занят непонятно чем, что приведет тебя в омут! И не только тебя, но и тех, кто тебе дорог. И твое племя тоже.

— И что я, по-твоему, должен делать?

— У тебя сейчас есть выбор. Последний выбор. И от него будут зависеть судьбы многих котов. Пока что все можно исправить, хотя это и будет тяжело. Ты должен перестать лезть в дела других племен, пусть уже и поздно — последствия наступят в любом случае. Ты должен вообще прекратить общаться с котами из других племен. Даже со своими котятами. После этого ты должен все свои силы бросить на то, чтобы понять, как восстановить связь. Так же тебе надо разгадать смысл пророчества. Ты его помнишь?

— Да не будут запачканы его лапы в крови Трех, да будут ему дарованы Шесть, после чего придет Девять и будет править лесом, — повторил Остролап заученные слова. — Но здесь ничего не понятно. Я даже не знаю, с чего начинать.

— Поэтому тебе надо сосредоточиться на этом.

— Мое племя находится на грани исчезновения, у нас отобрали территорию и распугали всю дичь, на нас хотят напасть все три племени, а держат их только угрозы, исходящие друг от друга, и ты мне говоришь, что я должен все бросить?! Да будь ты трижды Звездный кот, я скорее начну питаться ягодами, чем сделаю это!

— Мышеголовый лисий помет! Ты совсем не понимаешь, на что ты обрекаешь и себя, и племя, и весь лес! Ты избран для великой цели, но продолжаешь упрямиться!

— Я сделаю все, что от меня зависит, — процедил Остролап, борясь с желанием впиться в морду мерзкого толстого кота. — Однако обрекать свое племя на гибель я не собираюсь.

Толстый кот покачал головой.

— Это твой выбор. За тебя я его сделать не могу. Но это еще не все. Ты знаешь, что такое Сумрачный лес?

— Прекрасно знаю. Даже лучше, чем хотел бы.

— Они что-то замышляют. Они пытаются просочиться в мир живых и обречь лес на смерть.

— Они уже давно это делают.

— Я про другое, — в сумраке этого непонятного места глаза серого кота сверкнули еще более устрашающе, чем это могло быть при свете. — Они в прямом смысле пытаются попасть в мир живых. И чем больше времени проходит, чем хуже связь леса со Звездным племенем, тем больше сил у котов оттуда.

— Это бред, — сказал Остролап. — Мертвые коты никогда не попадут в мир живых. Единственное, чем им остается довольствоваться, это снами.

— Они черпают силу в эмоциях котов. В их жестокости, в их честолюбии, в их гордости. И вполне возможно, совсем скоро настанет тот день, когда они придут в лес. И тогда ваша жизнь уже не будет прежней. А теперь иди и сделай свой выбор.

 

Остролап проснулся от того, что кто-то вылизывает ему загривок. Но ему не нужно было гадать, чтобы понять, кто. Глашатай сладко потянулся и лизнул Комету в ответ, после чего поднялся на лапы и стряхнул с себя остатки сна. Он с удивлением обнаружил корочку запекшейся крови на плече. Навязчивые воспоминания полезли в его голову, а к горлу подступил ком желчи от неприятного предчувствия.

«Звездные коты тоже могут ранить во сне? А, может быть, он не Звездный кот? Но тогда кто он?»

На эти вопросы он пока не мог ответить. Придется подумать над этим позже, потому что сейчас у него было много дел.

— Что-то не так? — спросила Комета. — Ты выглядишь обеспокоенным.

— Все хорошо, — мотнул головой Остролап, после чего вновь лизнул предводительницу. — Приснился дурной сон.

— Ко снам нужно относиться внимательнее, особенно если они плохие, — заметила Комета.

— Я подумаю над этим, — улыбнулся Остролап. — А сейчас нужно делать дела.

Глашатай вышел из палатки и подставил морду приветливому солнцу. Краем глаза он заметил Шустрого со своей ученицей и навострил уши.

— Но это очень сложный прием, — произнесла Луноглазка.

— Я тебя научу, — чересчур нежно для наставника сказал Шустрый. — Это будет не так сложно, если разбить его на несколько частей.

— Ты, правда, возьмешься за это? — с надеждой спросила ученица.

— Конечно. Чем больше ты будешь знать, тем лучше будет для тебя же.

Остролап, съедаемый интересом, приоткрыл один глаз.

— Спасибо! — засияла Луноглазка. — Ты лучший!

— Ты преувеличиваешь, — улыбнулся Шустрый. — Я просто выполняю свои обязанности.

— Тогда пойдем тренироваться?

— По-моему, ты еще не доела, — заметил наставник.

— Не хочу, — Луноглазка нетерпеливо приплясывала на месте.

— А я сказал, доешь. Тебе нужны силы, — настаивал Шустрый.

— Ладно, раз ты просишь, я доем.

Ученица в два укуса прикончила рыбину, которой завтракала вместе с наставником.

— Беги в Овраг, а мне нужно распределить патрули, — сказал Шустрый.

Луноглазка коротко лизнула того в щеку и побежала к выходу из лагеря. От Остролапа не укрылось, как на морде Шустрого появилась довольная улыбка, хоть он и пытался скрыть ее. Одновременно глашатай почувствовал, как в его животе урчит, а вместе с этим к нему вернулись неприятные размышления о вчерашнем и о сне. Короткое мгновение радости закончилось.

Остролап быстро и без аппетита съел завтрак, украдкой слушая приказы своего бывшего ученика, после чего, поздоровавшись с ним кивком, двинулся к выходу. Проходя палатку Пепельной, он услышал разговор и остановился.

— Они уже начинают расти, — сказала Пепельная, что-то перебирая. — Нужно пройтись, посмотреть и отметить места. А, может быть, и собрать что-то получится.

— Ты неважно выглядишь, — обеспокоенно заметила Вспышка. — Давай попросим кого-нибудь, чтобы помогли?

— Что за глупости? — возмутилась целительница. — Я просто себя не очень хорошо чувствую. Может быть, вчерашняя последняя мышка была лишней.

— Ты в последнее время начала много есть, — припомнила Вспышка. — И, кстати, заметно располнела.

— Какая наглость! — фыркнула Пепельная. — Если дичи становится больше, почему это я не могу поесть вдоволь? Да и ты просто помнишь меня, когда я была тощая, а сейчас я такая же, какой была до Сезона Голых Деревьев.

— Но я же вижу! — в свою очередь запротестовала Вспышка.

— Что у вас за шум? — Остролап просунул голову в палатку. — Что за споры?

— Как по-твоему, Остролап, Пепельная располнела? — спросила Вспышка.

— Вроде бы нет… — Остролап оценивающе оглядел целительницу. Не отметить, что она действительно сильно поправилась, он не мог, однако и говорить про это было бы как минимум глупо. — Она просто набирает вес после Сезона Голых Деревьев, как и все мы.

— Вы что, сговорились? — фыркнула Вспышка.

— А я говорила тебе, — победно сказала Пепельная.

— Я краем уха услышал, что вы собираетесь пойти набрать трав?

— Подслушиваешь, значит? — прищурилась Вспышка.

— Да, надо сходить и отметить места, где пробиваются ростки, — сказала Пепельная. — А то наши запасы на исходе.

— Это не проблема, — заявил Остролап и высунул голову из пещеры. — Ястребок!

Оруженосец, который приводил себя в порядок после сна, вопросительно поднял голову.

— Возьми кого-нибудь с собой. Пойдешь искать целебные травы.

— Но ведь он ничего не знает! — воскликнула Вспышка.

— Значит, ты пойдешь с ними, — подмигнул ей Остролап. — Будет для тебя небольшое испытание, в котором ты покажешь, чему научилась за это время.

— Мне не нужно никакое испытание, — фыркнула Вспышка. Но под взглядом Остролапа закатила глаза. — Ладно. Все равно хотела размять лапы.

— Вот и отлично. Тогда отправляйтесь сейчас.

Ученица целительницы кивнула.

— Буду ждать вас у входа в лагерь, — бросила она через плечо и неуклюже заковыляла прочь.

Остролап протиснулся в палатку Пепельной.

— Спасибо, — выдохнула та. — Но тебе не кажется, что отправлять Вспышку — не лучшая затея?

— Она тяготится тем, что не может быть как все, — сказал Остролап. — Ей хочется приносить пользу. А так она почувствует себя еще более уверенно.

— Думаешь? — обеспокоенно спросила целительница. — Я волнуюсь за нее.

— Вспышка — взрослая кошка, — напомнил глашатай. — Она сама вправе принимать решения. Если бы она понимала, что не может идти в лес на поиски, то сказала бы об этом. А тебе сейчас нужно заботиться о котятах и о себе.

— Скоро скрывать это будет очень сложно, — вздохнула та. — Уже сейчас Вспышка замечает изменения, что же будет потом?

— Все будет хорошо, — улыбнулся Остролап. — Я сделаю так, что об этом никто не узнает, можешь положиться на меня.

— Спасибо, — тепло поблагодарила целительница.

— Где Остролап? — донесся голос Урагана снаружи.

— Я здесь, — глашатай вышел в лагерь. — Что случилось?

— Тебя ждет Надежда на границе с кланом бродяг, — сказал Ураган.

Воители стали называть их кланом, потому что бродяги все больше и больше стали претендовать на роль пятого племени, хоть и пока что ни разу не посягали на лесные территории.

— Наконец-то, — кивнул Остролап. — Тогда я иду туда.

— Тебе не нужна помощь?

— Помощь? — усмехнулся Остролап. — Зачем?

— Вдруг это засада?

— Какими бы страшными они ни казались, это все еще бродяги, — пошевелил уцелевшим ухом глашатай. — Так что я справлюсь один. Тебя, кстати, Шустрый распределил в охотничий патруль на Речной территории. Будешь охотиться вместе с Кометой.

Ураган кивнул, а Остролап пошел на место встречи. Он всеми силами старался сосредоточиться на деле, однако выходило это у него достаточно плохо. Всю дорогу он практически безуспешно отгонял от себя мысли о Сумрачном лесе.

— Здравствуй, — сухо поздоровалась Надежда, когда Остролап подошел к ней.

Тот удостоил ее лишь молчаливым кивком.

— Объяснишь мне, что происходит?

— С чего ты взяла, что я буду тебе что-то объяснять? — поднял бровь Остролап.

— С того, что ты вмешиваешься в дела моих котов.

— Я ничего такого не сделал, — удивился глашатай.

— Ты за моей спиной говоришь с моими котами и раздаешь им распоряжения. Это не считается вмешательством?

— Во-первых, ты переоцениваешь свою роль в жизни леса, а мою — в жизни бродяг. Я лишь предложил твоим сыновьям дело, на которое они согласились. А во-вторых, раз уж у тебя так хорошо получается организовывать их жизнь, вы скоро так или иначе станете частью леса. С этим, увы, я спорить не могу. Поэтому я предлагаю наладить нормальные отношения.

— Странно слышать такое от лесного воителя, — заметила Надежда.

— И тем не менее, ты это услышала. Ты не против если и не дружеской, то обычной беседы?

— Сначала я бы хотела, чтобы ты хоть как-то объяснил произошедшее. Почему мои коты без моего ведома рыщут повсюду в поисках какого-то кота, который для нас не представляет никакой ценности?

— Как же никакой? Я же четко сказал, что как только я улажу свои проблемы, вам на время, пока Гребень будет у вас, отойдет часть лесных территорий.

— Наверное, было бы логичнее, если бы ты сначала их решил, а потом предлагал. А то получается, что мы делим неубитую дичь.

— К сожалению, это срочное дело. Мы решили вопрос?

— Отчасти, — уклончиво сказала Надежда. — О чем ты хотел поговорить?

Остролапу нужно было тянуть время, поэтому он выбрал тему, о которой хочет поговорить, заранее.

— Почему твои сыновья так на тебя не похожи?

— Не знаю, — честно призналась Надежда. — Я всю их жизнь отдавала всю свою любовь только им. Я старалась их правильно воспитать, но получилось это не очень хорошо. Из хороших, послушных и добрых котов они быстро превратились в тех, кто ничего не хочет делать, а только получать.

— Но ведь это не могло произойти просто так.

— Возможно, сказалось отсутствие отца, — предположила предводительница бродяг. — Я не могу иметь длительные отношения с котами, поэтому он ушел. Да и по жизни я всегда была одиночкой. Конечно, он иногда приходил, чтобы видеться с котятами. Но я слишком поздно поняла, что это за кот. Он вероломный и жестокий, который использует любую возможность для получения выгоды. Он спокойно может отнять еду у какого-то бродяги, зная, что это повлечет его гибель. Его мало интересует жизнь или смерть других, он заботится только о себе. Однако когда мы общались, он как будто был совсем другим. И когда я поняла, какой он на самом деле, я запретила приходить. Возможно, его привычки передались и котятам.

— А, может быть, ты просто позволяла им слишком много?

— Не знаю, — повторила Надежда. — Я действительно позволяла им очень много. Возможно, это было лишнее. Но делала я это исключительно потому, что люблю их.

— Вседозволенность сыграет плохую роль с любым котом, — заметил Остролап.

— Сейчас уже поздно что-то менять, — вздохнула Надежда.

— Откуда ты столько знаешь о воителях? Ведь, как я понимаю, ты выставляешь себя бывшей воительницей? И сыновей своих назвала похожими на наши именами.

— Когда я была совсем юной, — взгляд Надежды затуманился воспоминаниями, — я познакомилась с одним котом. Он оказался очень хорошим, добрым и внимательным. Мне было приятно с ним общаться обо всем на свете. Оказалось, что он очень много знает про лесных воителей, о которых среди бродяг ходят разные слухи, часть которых была правдой, а часть полнейшей чепухой.

— Какие, например? — заинтересовался глашатай.

— Из правды о вас говорили, что в лесу есть четыре племени, в каждом из которых есть предводитель, воины и лекари.

— Целители, — поправил ее Остролап.

— Я знаю. Еще говорили о том, что между вами постоянно происходят стычки. Но больше, конечно, было бредом. Говорили, что ваши котята рождаются уже с навыками боя, и вы их обучаете с самого рождения. Говорили, что вы убиваете любого, кто заходит на вашу территорию, а его истерзанное тело бросаете на съедение крысам. Много всего говорили, но Ломоть рассказал мне правду. Именно его слова толкнули меня оставить своих первых котят там.

— Ты… Что? — Остролап тупо смотрел на Надежду, а его сердце неприятно екнуло.

— Мы много общались с ним, — продолжила Надежда. — Но и я, и он были одиночками, поэтому наши пути разошлись. Но так получилось, что я забеременела. Я тогда была совсем юной и испугалась этого. К тому же на носу был Сезон Голых Деревьев, и пищи совсем не было. Когда я родила котят, у меня очень быстро кончилось молоко из-за практически полного отсутствия дичи. Мне было страшно, а позаботиться ни обо мне, ни о котятах было некому. Поэтому, зная так много про вас, я пошла в сторону леса и, как только почуяла ваши метки, оставила котят под кустом.

Тяжесть осознания пригвоздила Остролапа к земле, а перед глазами все поплыло, а изнутри начала подниматься настоящая буря.

— Сколько их было? — хлестко спросил он.

— У меня родилось две дочки и сын, — грустно сказала Надежда. — Сын был самый слабый, поэтому я понимала, что он не выживет. Но дочерей, я надеялась, спасут. Может быть, ты что-то знаешь о них? — предводительница бродяг с надеждой посмотрела на Остролапа и оторопела. — Почему ты так на меня смотришь?

— Почему?! — голос глашатая перешел на низкий рык. — Потому что ты обрекла котят, своих котят, на голодную смерть в холоде! Из-за тебя они погибли смертью, которую и врагам не пожелаешь!

— Я не знала, что мне делать, — Надежда опустила голову. — Я сама была почти котенком. А почему это тебя так волну… — она уставилась на Остролапа, шерсть которого встала дыбом. — Так ты…

— Ну здравствуй, мама, — Остролап обнажил свои острые клыки. — Или, может быть, мне называть тебя убийцей?

— Я не…

— Из-за тебя мои сестры замерзли, — Остролап сделал угрожающий шаг вперед, отчего Надежда попятилась. — Когда их нашли, они заледенели, как леденеет река! Их занесло снегом, из-за чего было чудом, что их нашли. А еще большим чудом было то, что спасли меня!

— Остролап, я бесконечно виновата, — Надежда с такой тоской смотрела на него, что тому сделалось не по себе. — Но ведь это действительно чудо, что ты жив. И мы все еще можем все исправить.

— Исправить?! — прошипел Остролап. — Я и близко не хочу подходить к тебе. Ты омерзительна мне. Ты могла прийти прямо в племя и оставить котят там! Тогда мои сестры были бы живы!

— Остролап, я все понимаю и невероятно сильно виновата перед тобой и твоими сестрами. И я понимаю, что ты вряд ли простишь меня. Но я…

— Не подходи ко мне, — губа Остролапа поползла вверх, вновь обнажая его клыки. — Ты не то что прощения не заслуживаешь, ты не заслуживаешь жизни! — глашатай увидел, как за спиной Надежды зашевелились кусты, и осклабился. — Благо ты скоро получишь то, что заслуживаешь. И даже скорее, чем думаешь.

— О чем ты говоришь? — предводительница бродяг обернулась, ища, куда смотрел Остролап.

И напоролась горлом на две синхронно выкинутые лапы. Она отшатнулась, а ее красивая серо-черная шерсть оказалась забрызгана кровью.

— Что?.. Но почему?..

Надежда сделала еще шаг назад. Силы быстро покидали ее вместе с кровью, хлынувшей из глубокой раны. И как бы Остролап ни хотел насладиться этим, как бы он ни хотел почувствовать сладкий вкус мести, он не смог. Ему стало мерзко от того, что он сделал, и его затошнило. Он отвернулся.

Вскоре все было кончено. Надежда последний раз в жизни дернулась, неестественно вытянулась на земле и, расслабившись, затихла навсегда.

— Прости, мама, но ты совершила слишком много ошибок, — осклабился Когтеух.

— Выходит, мы братья? — спросил Зубоскал, стараясь не обращать внимания на тело у своих лап.

— Выходит, — стараясь скрыть шквал эмоций, сказал Остролап. — Вы нашли Гребня?

— Да, — довольно кивнул Когтеух. — Он, как ты и сказал, доставлен в наш лагерь.

— Его должны охранять по меньшей мере пятеро, — приказал Остролап. — Несмотря на то, как он выглядит, а выглядит он, я полагаю, скверно, он все еще хороший воин. Мы будем приносить дичь для него. кормите его раз в два дня, но не реже. Тогда он ослабнет. Но помните, что вы держите у себя воина, а не крысу. Вы должны обращаться с ним если и не хорошо, то сносно. Все понятно?

Братья кивнули.

— Тогда можете идти, новые предводители.

Когтеух и Зубоскал переглянулись и неприятно улыбнулись.

Остролап без лишних слов развернулся и ушел. Ему было плохо? Нет, ему было отвратительно. Ему не нужны были своевольные бродяги. Но ради этого, ради безопасности племени он пошел на убийство. Не то чтобы его это когда-то волновало. Но одно дело убить вероломного врага в бою, очистив лес. Сейчас же он, по сути, своими лапами убил невинную кошку. Он убил мать, пусть и далеко не лучшую. И теперь он не мог сказать: «Да, я убийца. Но я убиваю лишь омерзительных котов, виновных в смерти других, очищая этот мир от убийц невиновных». Теперь он и сам стал убийцей.

Он остановился и заорал так, как не орал никогда. Казалось, его крик разносится далеко за Гремящую Тропу, долетая до самых удаленных уголков территории племени Теней. Но этого было недостаточно. Он размахнулся и изо всех сил, что у него были, ударил дерево, росшее рядом с ним. Он вырвал свою лапу, кора полетела в разные стороны, а в дереве остались два его когтя. Тогда он просто принялся лупить дерево без когтей, обдирая свои подушечки на лапах до крови. Боль немного отрезвила рассудок Грозового глашатая. Ничего нельзя было вернуть. Это придется принять и жить дальше.

Эта ночь выдалась беззвездной. Темное небо заволокло тучами, из-за чего не было видно практически ничего. Неприятный ветер будто вернулся из Сезона Голых Деревьев и проникал под шерсть, заставляя Ветренную ежиться при каждом дуновении.

Но это были мелочи. Ей нужно было развеяться. Обстановка в племени была мрачной, да и отношения с Кролелапом только ухудшались. Ее раны после вероломного нападения Сумрачных котов ныли при каждом движении.

Но все эти неудобства перестали ее волновать, когда она вышла на родную Пустошь. Бескрайний простор открывался перед ее взором, и ей словно котенку хотелось просто бежать, не обращая внимания ни на боль, ни на ситуацию в племени. Только на Пустоши она чувствовала себя беззаботно. Только здесь она могла отвлечься от проблем, разом хлынувших в ее жизнь.

Она вдохнула полной грудью холодный воздух и едва не засмеялась от ощущения свободы. Нигде ей не было так хорошо, и она была бесконечно благодарна Звездному племени за то, что родилась в племени Ветра. Где еще она могла бы почувствовать себя такой счастливой?

Однако ее что-то беспокоило, но она легко выкинула это из головы. Сейчас были только она и бескрайняя Пустошь. Она позволила себе дать волю эмоциям и бросилась бежать. Мышцы ныли от нагрузки и от ран, но ей было все равно. Наконец-то она могла просто бежать, не думая ни о чем. Наконец-то она чувствовала себя свободной.

Она резко остановилась.

— Кто здесь?

Ответа не последовало. Ощущение опасности смешалось в ней с азартом.

— Выходи, я чувствую тебя!

Но на деле все было не совсем так. Она не чувствовала запаха, она не улавливала никакого движения, она не слышала никаких звуков, кроме шелеста вереска под легким дуновением холодного ветра. Но она могла поклясться, что чувствует чей-то взгляд. Кто-то недвижимый следил за ней. И это было жутко.

Но она постаралась не думать об этом, продолжив выискивать нарушителя. Что вдруг понадобилось коту ночью на их территории? Или, может быть, это был не кот? Ветренная поежилась, и по ней пробежали мурашки. Она так и не поняла, были они от холода или от нехорошего предчувствия.

Какое-то время она кружила в вереске, ища затаенную опасность. Но не было ничего. Она не понимала, что происходит, отчего ей еще больше становилось не по себе. «Может, мне все это показалось, или я просто надумала?» Но она отчетливо чувствовала чье-то присутствие. Кто-то был совсем рядом.

Она вновь принюхалась. Ничего. Ей показалось, или стало гораздо темнее? Теперь она даже привыкшими ко тьме глазами не могла различить того, что происходило в лисьем прыжке от нее. Она попятилась, а к горлу подступила паника.

Ветренная была абсолютно убеждена, что здесь кто-то был. Но как такое может быть, что этот кто-то совсем не пахнет и не издает звуков? Любой зверь уже давно выдал бы себя. Но ничего не происходило кроме того, что, как ей казалось, все больше темнело.

Ее начало трясти, а страх заполнил всю ее душу. В голове стучало лишь одно: «Бежать! Бежать! Бежать как можно быстрее и дальше!»

И она повиновалась своим инстинктам.

Она побежала так, как не бегала никогда за свою жизнь. Какие-то там раны перестали иметь для нее значение. Единственным, что она сейчас чувствовала, был самый настоящий ужас. Казалось, что впереди светлее, чем было на том месте, где она искала нарушителя. И она побежала еще быстрее, отчего казалось, что сейчас взлетит.

Что это? Она резко остановилась. Ей почудилось, или она уловила какой-то запах? «Бежать! Бежать!» Она снова принюхалась. Какой-то очень далекий запах защекотал ее ноздри. «Бежать!» Ей казалось, что запах исходит не совсем отсюда, в смысле из этого мира. Она не могла даже хоть как-то объяснить свои ощущения.

«Бежать!»

Секундное замешательство. Она выбирала. И выбрала. Она аккуратно двинулась в ту сторону, откуда только что спасалась паническим бегством. Но теперь она точно что-то чувствовала. Но пока не могла понять, что именно.

«Может быть, я сплю?»

Ее заволокла густая тьма. Казалось, что эта тьма осязаема, и сейчас она протянет свою лапу и дотронется до нее. Она стояла в этой тьме, завороженная опасностью, которая в ней таилась. Вновь до нее долетел запах. Но она никак не могла его различить. Или…

«Гниющий папоротник?»

* * *

— В прошлый раз, когда ты мне рассказывал про Остролапа, ты хотел сказать что-то еще, — прошептала Пятнистая.

Они с Рванозвездом сидели на берегу, ожидая, когда какая-нибудь рыба всплывет на поверхность.

— Мне нужно было обдумать это, — так же тихо сказал Рванозвезд. — Но теперь я уверен. Я всегда думал, что Остролап затеял свою игру, чтобы сместить Гребня и чтобы новым предводителем стал я. Он прекрасно знал, что я разделяю взгляды Звездного Пятна, поэтому, как я думал, он планировал так обезопасить свое племя от нападений с нашей стороны. Что, в принципе, логично. Но, как показывают события, он пошел дальше.

— Куда уж дальше, — скривилась Пятнистая.

— Он делал все, чтобы ослабить власть и уважение Гребня. И у него получилось. А теперь он делает все, чтобы ослабить мою власть. Я долго не понимал, зачем ему это было нужно, ведь, по сути, я стал предводителем благодаря нему. Но, видимо, его целью был не я, а Речное племя в целом.

— Я не очень понимаю.

— Он хочет ослабить наше племя, а не умиротворить его, — объяснил Рванозвезд. — Когда я стал предводителем, Остролап специально натравливал на меня моих же соплеменников своими действиями. Чего только стоит постоянное напоминание о том, что я разрешил Грозовым котам охотиться на нашей территории.

— Но какой смысл сначала помогать тебе стать предводителем, чтобы потом… — Пятнистая запнулась, ответив на свой же вопрос у себя в голове.

— Чтобы начался раскол, — подтвердил ее мысли предводитель. — Он наверняка хотел, чтобы меня так же как и Гребня выгнали из Речного племени. Или, еще лучше, убили. Тогда началось бы противостояние между Речными котами, которое, вполне возможно, переросло бы в настоящую междоусобную войну.

— И тогда о Речном племени можно не беспокоиться, — хмыкнула Пятнистая. — Умно, умно.

— Только у него ничего не вышло, — уверенно заявил предводитель. — И не выйдет. Ситуация постепенно начинает приходить в норму.

— После изгнания Жуколапа стало куда спокойнее, — кивнула Пятнистая и вдруг подсекла рыбу.

Достаточно большая тушка упала на землю, и глашатай прикончила ее одним укусом.

— Добрая охота, — улыбнулся Рванозвезд. — Ты все так же думаешь, что твое решение оправдано?

— Ты про Снежного?

Предводитель кивнул.

— Я рассчитывала на то, что он, как только получит власть в новых условиях, а, следовательно, сможет как-то влиять на наши действия, станет больше думать не о Жуколапе, а о себе и племени. Как бы мы к нему ни относились, он так же, как и мы, любит своих котов. И — по крайней мере, пока что — мои догадки верны.

— С того момента, как он стал твоим помощником, он заметно изменился, — заметил Рванозвзед. — Надеюсь, это пойдет нам на пользу. Однако мне не нравится, что он постоянно перечит тебе и делает все по-своему.

— Это не очень приятно, — согласилась Пятнистая. — Но приносит свои плоды. Теперь мы если и ссоримся, то не из-за того, кто должен стать предводителем, а из-за того, кто, когда и в какой патруль должен пойти.

Вдоволь поохотившись, двое котов принесли в лагерь целых четыре рыбины. Такой улов казался совершенно невозможным, если сравнивать его с уловом голодного Сезона Голых Деревьев. Но теперь, когда река почти полностью растаяла, коты постепенно начали отъедаться и набирать вес. Да, они все еще были худыми, но не настолько, чтобы под шерстью отчетливо виднелись кости. Нужно было еще немного времени, чтобы коты полностью пришли в норму.

При входе в лагерь Рванозвезда обдало волной враждебности. Да, ситуация сейчас была куда лучше, чем половину сезона назад, но она все еще была далека от идеала. Идеи Жуколапа глубоко пустили корни в сердца Речных воинов, и Рванозвезду с Пятнистой придется много работать для их искоренения. На настроении племени отражалась еще и битва с племенем Теней, которая едва не закончилась трагедией для всех Речных воинов. Хоть она и была довольно давно: почти все раны успели затянуться, такое разгромное поражение случилось впервые на памяти Речных котов.

Предводитель кинул свой улов в кучу с добычей и посмотрел на Белоснежную. Кошка уже обзавелась большим животом, из которого скоро родятся маленькие шерстяные комочки. И этот праздник, как полагал Рванозвезд, совсем окончит период хоть какой-то власти Жуколапа и его идей. Но до этого еще надо было дожить.

Река проходила мимо сестры и пихнула беременную кошку плечом. Белоснежная отшатнулась и вздыбила шерсть.

— Ты не видишь, куда идешь?! — прошипела будущая мать.

— А, прости, — округлила глаза Река. — Пустое место очень сложно заметить.

— Тогда почему я вижу тебя? — скривился Болотник, который сидел неподалеку.

— Ответ напрашивается сам собой, — холодно ответила Река. — Потому что я не пустое место. Потому что у меня есть свое мнение, в отличие от вас.

— Если наше мнение отличается от твоего, это не значит, что у нас его нет, — в тон Реке ответила ее сестра. — Но если для тебя наши мысли, желания и мнения играют такую большую роль, мне тебя жаль.

— Не строй из себя умную, — скривилась Ледохвостка, которая пришла на шум. — Тебе не идет.

— И ты туда же? — воскликнул Болотник. — Но ты ведь всегда была здравомыслящей!

— Я ей и осталась, — хмыкнула Ледохвостка. — В отличие от тебя, братец. Ты предал свои идеи, когда отказался от Жуколапа.

— Я никогда не был за него, — отмахнулся Болотник. — Потому что я все еще умею думать.

— Умные коты не будут выставлять мнение других на посмешище без доказательств, — вставил свое слово предводитель. — В племени вполне могут быть разные взгляды, но они не должны стать поводом для вражды. Поэтому я предлагаю сейчас сесть и все обсудить, чтобы каждая сторона высказала свое мнение, после чего, надеюсь, наконец закрыть этот вопрос.

— Как скажешь, Рванозвезд, — бесстрастно пожала плечами Река.

— Раз я не вижу возражений, — предводитель оглядел насторожившееся племя, — я предлагаю с одной стороны встать тем, кто поддерживает идеи Жуколапа, а с другой — тем, кто против них.

Коты охотно распределились на две группы. Одну группу возглавила Пятнистая. Рядом с ней оказались Белогривая, Болотник, Белочник, Серобока и Белоснежная. Гранитник, поколебавшись пару мгновений, подошел к сестре.

Другую группу смело возглавил Снежный. По его сторону находились такие коты, как Ива, Ледохвостка, Серолап, Тенелап, Река и Дождевой. Не определившихся котов не осталось. Рванозвезд поморщился, когда увидел, какими взглядами одарили друг друга сестры и братья, которые росли и тренировались вместе, вместе прошли через многие битвы, но сейчас оказались по разные стороны обсуждения.

— Итак, — привлек к себе внимание предводитель, предотвращая начинавшийся балаган. — Мы коты Речного племени, всегда дорожили своей свободой. В нашем племени всегда учитывалось любое мнение, так будет и дальше. Я уважаю ваши взгляды, поэтому жду, что каждый из вас будет уважать взгляды соплеменников. Наше обсуждение не должно скатиться к взаимным оскорблениям и крикам. Поэтому поступим так. От каждой группы будет выходить один кот и в полной тишине говорить то, что думает. Его будет запрещено перебивать как единомышленникам, так и тем, кто против. Нарушивший это правило кот будет удаляться из обсуждения и будет незамедлительно отправлен на охоту. Это всем понятно?

Коты подумали, некоторые поморщились, но Рванозвезд все же дождался всеобщего согласия.

— Хорошо, — предводитель нахмурился, пытаясь быстро придумать еще пару правил, чтобы обсуждение было нормальным. — Запрещены оскорбления соплеменников и, тем более, выпускание когтей. Нарушители будут сурово наказаны. Кот будет говорить до тех пор, пока ему есть, что сказать или пока я не прерву его. После право голоса переходит к другой группе. И еще. Каждый кот будет говорить только один раз. Всем все понятно?

Коты вяло закивали. Их уже мало интересовали слова предводителя, они все горели желанием высказаться. Рванозвезд похвалил себя, что увидел это и придумал, как решить все мирно с помощью слов. Он искренне надеялся, что после такого обсуждения многие противоречия, копившиеся со времен позднего правления Гребня, исчезнут. Его котам нужно было выговориться и быть услышанными.

— Тогда начнем, — распорядился Рванозвзед. — Первыми начнут коты из группы Снежного.

— Но почему? — возмутился Болотник. — Это…

Рванозвезд одарил своего бывшего глашатая долгим взглядом. Тот все понял и успокоился.

— Я буду говорить первым! — выскочил вперед Снежный. — Жуколап всегда хотел лучшего для нашего племени. Он хотел, чтобы Речные коты всегда ходили с высоко поднятой головой и гордо рассказывали своим котятам о том, в каком великом племени те родились. Но его мнение противоречило мнению нашего предводителя, что привело к изгнанию Жуколапа. Это несправедливо!

Коты рядом с Пятнистой запротестовали. Рванозвезд поднял лапу, призывая к молчанию.

— Снежный, прошу тебя, давай ты будешь говорить конкретнее, — произнес он.

Помощник глашатая задумался на несколько секунд, после чего кивнул.

— Хорошо. Жуколап хотел, чтобы мы перестали унижаться и запретили Грозовым кискам охотиться на нашей территории. То, что у тех теперь нет своей земли, лишь их проблемы. Почему мы должны помогать им, а в награду получать только то, что Нагретые Камни перешли в их владения без боя?!

— Достаточно, — распорядился Рванозвезд. — Кому есть, что возразить?

— Мне, — вперед вышел Гранитник. — Разве мы позволяем охотиться на нашей территории просто из доброты? Нет! Я считаю это решение по-настоящему мудрым, потому что именно благодаря нему мы все еще живы и не умерли от голода. Грозовые киски гораздо лучше нас охотятся в лесу, что позволило использовать их для того, чтобы наше племя было обеспечено хоть какой-то дичью без траты сил на охоту. Мы выжили только из-за того, что те, по сути, кормили нас, пусть и охотясь на нашей же территории. Сейчас же мы можем тратить меньше сил на ловлю рыбы, ведь дичь из леса поступает в наше племя сама. А что касается Нагретых Камней, я лично не хочу пролить ни капли Речной крови за эту территорию. Даже когда она была нашей, мы охотились там достаточно редко, потому что наш берег реки обеспечивал нас пищей в достатке.

— Как вы не понимаете? — воскликнула взъерошенная Река. Но она не стала продолжать и, сделав над собой усилие, спросила у Рванозвезда: — Я могу сказать?

— Говори, — кивнул предводитель, стараясь скрыть удовлетворение. Коты, которые не поддерживали его, а некоторые открыто презирали, спрашивали у него разрешения. Значит, они начинали признавать в нем предводителя, пусть для этого и пришлось приложить немного силы.

— Какая разница, охотимся мы там или нет? — спросила Река. — Важнее то, что это наша территория. А то, что мы так легко отдаем ее, говорит о нашей слабости. Что мешает племени Теней в следующий раз забрать у нас часть леса, ведь мы там не охотимся?

— Мы не граничим с племенем Теней, — заметил Гранитник, после чего, встретившись взглядом с Рванозвездом, быстро проговорил: — Прости, что перебил.

— Смысл не в том, с кем мы граничим, а с кем нет, — дернула плечом Река. — Смысл в том, что нас не видят сильным племенем. Чем мы лучше Грозовых кисок? Туда может прийти каждый и поохотиться, а к нам может прийти любой и переметить границу, ведь мы все равно не ответим! У меня все.

— Рванозвезд четко и понятно сказал, что Нагретые Камни — последнее, что мы отдаем просто так, — сказала вышедшая вперед Снежная. — Если любое племя посягнет на другую нашу территорию, наш ответ будет жестким и сокрушительным. И гораздо лучше защищать каждый коготь своей территории, заботясь о том, чтобы нас все уважали, чем нападать на других с этой же целью.

— Но для этого надо защищать территории! — воскликнул Дождевой. Рванозвезд не стал вмешиваться, потому что обсуждение приняло относительно нормальную форму, и теперь он просто отошел в сторону, чтобы не мешать. — И нужно отвечать на оскорбления, даже если придется атаковать обидчиков. Мы же проглатываем оскорбления, из-за чего к нам не относятся так, как должны относиться. Мы позволили Грозовым котам охотиться на нашей земле. Но вместо благодарности нас каждый раз тыкают носом в то, что мы позволили это делать! У нас отобрали Нагретые Камни, и каков был наш ответ? Да пусть они будут трижды бесполезные — то, что они находятся во владении Грозовых котов, прямое унижение нашего племени! Если мы хотим защищать наши земли, то должны это продемонстрировать. А пока что мы выглядим как племя, которое добровольно раздает территории, а не защищает их.

Коты начали молча переглядываться и обдумывать сказанное.

— Мы отдали Нагретые Камни, потому что на тот момент не могли их защитить, — вышла вперед Белогривая. — Если бы мы тогда вступили в битву, то потерпели бы сокрушительное поражение. Теперь же мы в состоянии защищаться, поэтому ни клочка территории отдано не будет. А чтобы вернуть Нагретые Камни обратно, логично, нужно нападать. Мы же провозгласили на Совете, что будем лишь защищаться. Но и здесь есть выход. Вряд ли Грозовые коты успокоятся, почувствовав нашу слабость. Поэтому мы просто дождемся, пока те нападут на нас, победим их, после чего выставим требования как проигравшей стороне. Таким образом мы и нападать не будем, и Нагретые Камни вернем.

Коты одобрительно загудели и закивали.

— Вы прицепились к нагретым Камням, забыв кое-что поважнее, — заметил Тенелап. — Пожиратели падали нанесли нам оскорбление, как вы помните, не так давно, напав на наш патруль на нашей же территории. С этим обещали разобраться, однако тогда были дела, видимо, поважнее. Что же мы будем делать сейчас с тем, что Грозовые киски до сих пор охотятся в наших лесах и поедают нашу дичь? Я лично готов каждому Грозовому коту оборвать уши, а, может быть, что-нибудь посерьезнее. Меня только от вида их мерзких морд начинает тошнить. То же могу сказать и про племя Теней, кстати. Какие будут предложения здесь?

После того, как племя одобрило слова Тенелапа, из другой группы вышла Пятнистая.

— Меня тоже, как и всех вас, беспокоят Грозовые коты. Они ведут себя слишком нагло, особенно учитывая, что сами они, по сути, остались без территории. Сейчас единственная их законная территория — Нагретые Камни. Пусть там и охотятся, пусть поедят рыбки, которая им так не нравится.

— Пусть едят рыбу, а не нашу дичь! — поддержало племя.

Рванозвезд даже затаил дыхание. Впервые за долгое время Речные коты не ругались и не спорили, а пытались вместе решить проблему. Они смогли найти общий язык, а когда найдут и решение проблемы, племя вновь станет едино. Нужно лишь не мешать им.

— Мы оставим бедняжкам крохотный кусочек законной территории, чтобы они хоть немного чувствовали себя лесными котами, но взамен мы перестанем пускать их в свой лес, вы согласны?! — продолжила Пятнистая, говоря все громче и увереннее.

— Да!

— Мы не будем нападать на другие племена, но отстоим свою честь в битвах на нашей земле! Ведь требования, которые диктует победитель, не обязательно должны диктоваться во время нападения. Они могут быть произнесены и во время защиты.

— Да!

— Пару раз отбив нападения на нас и отняв за это территории у нападающего, мы раз и навсегда покажем, что с Речными котами лучше не связываться!

— Да!!!

— Значит, — Пятнистая понизила голос до нормального и осмотрела всех Речных котов, — мы единогласны в этом. Последнее слово остается за предводителем.

Все Речное племя смотрело на Рванозвезда. Но теперь в их глазах виднелись не презрение, отвращение или безразличие. Теперь там виднелась надежда, что Рванозвезд услышит своих котов. И Рванозвезд услышал.

— Речные коты хотят на время оставить Нагретые Камни Грозовым кискам. И я не могу препятствовать решению всего племени и, тем более, не хочу. Но главное в этом то, что оставляем мы их на время. Ничего еще не кончено.

— Пусть только сунуться к нам, и мы порвем их, — оскалился Снежный.

— А после этого оставим бесплеменных даже без их единственного клочка законной территории, — поддержал того Гранитник.

Наконец, два разных мнения, два лагеря Речных котов сошлись в едином решении. Рванозвезд был готов петь от радости, но заставил себя говорить сдержанно.

— Вы правы, — кивнул предводитель. — Но это еще не все. Я собирался идти в Грозовое племя, чтобы говорить с Кометой. Однако теперь, после того, как вы все здесь высказались, я понимаю, что делать этого не нужно. Мы просто в следующий раз, когда увидим хоть одного Грозового кота на нашей территории, погоним его прочь да так, что он со страха плавать научиться.

— Плавающая Грозовая киска, — гоготнул Белочник.

Племя поддержало шутку.

— А после того, как мы прогоним его, — глаза Рванозвезда нехорошо блеснули, — он передаст своим никчемным соплеменникам, что проход на территорию Речных котов отныне закрыт. Посмотрим, что они тогда будут делать и как выживать.

— Да!!! — воодушевленно воскликнуло племя.

— Рванозвезд! — прокричала Пятнистая.

— Рванозвезд! — поддержало племя.

Предательская слезинка выкатилась из глаза предводителя. Он растроганно покачал головой.

— Спасибо вам за доверие и поддержку. Я клянусь, что не подведу вас, и мы вместе сделаем Речное племя сильнейшим в лесу! Речное племя!

— Речное племя! — как единый организм повторило племя клич своего предводителя.

Рванозвезд не мог демонстрировать обуревавшие его эмоции в племени, поэтому вышел прогуляться в одиночку. Впервые за долгое-долгое время он чувствовал, что находится на правильном пути, что Речное племя, преодолев основные разногласия, совсем скоро вновь будет едино. И здесь, наедине с собой, он не отказал себе в удовольствии потешить свое самолюбие. Ведь именно он выгнал Гребня, именно он прилагал все силы, чтобы племя осталось едино, и именно его решения в конце концов привели к началу объединения племени. Да, немалую роль сыграла Пятнистая, но ведь именно он, Рванозвезд, решил рискнуть и сделать ее своим глашатаем. Он решил рискнуть и выгнать из племени Жуколапа, который вносил разлад в племя. И Рванозвезд действительно был горд собой.

Но, пожалуй, больше всего его грело осознание того, что после унизительного поражения в мыслительной дуэли Остролапу Рванозвезд смог того обыграть. Грозовой глашатай хотел внести разлад в Речное племя, ввергнуть его в пучину междоусобного противостояния, но у того ничего не вышло. После окончательного объединения Речных котов вокруг своего предводителя, после запрета на охоту, а после, возможно, и возвращения Нагретых Камней Остролап сильно потеряет влияние в лесу. Все племена увидят, что его тоже можно победить его же методами. А Грозовое племя окончательно ослабнет, оставив племя Теней наедине с Речным племенем и племенем Ветра. И тогда…

Несмотря на то, что предводитель так глубоко ушел в свои мысли, его инстинкты были до сих пор достаточно остры. Краем глаза он увидел неестественное движение камыша и вовремя на него среагировал. Он отпрыгнул в сторону и в полете развернулся, так что отделался только небольшой ранкой на плече.

— Какая встреча, — скривился Рванозвезд. — Сам пришел ко мне?

— Да, сам.

Рванозвезду потребовалась целая секунда, чтобы узнать в этом худом, грязном коте, шерсть которого свалялась и торчала в разные стороны, своего бывшего соплеменника.

— И на что же ты рассчитываешь, так нагло сюда заявившись? — осведомился Рванозвезд.

— На справедливость, — глаза Жуколапа нехорошо блеснули.

— И ты наивно полагаешь, что выстоишь против меня в одиночку?

— А это мы сейчас выясним, — улыбнулся Жуколап.

Сбоку от Рванозвезда появились Снежный и Ива. Сердце Рванозвезда сделало гулкий удар.

— За кого же вы, Речные воители? — спокойно спросил Рванозвезд, стараясь не выдать нараставшее отчаяние. Он знал ответ.

— Спасибо, что сделал за меня мою работу, Одноух, — усмехнулся Жуколап. — Теперь управлять племенем будет гораздо легче.

— Ты надеешься, что после моего изгнания ты сможешь стать предводителем? — искренне улыбнулся Рванозвезд. — Неужели ты так глуп?

— Знаешь, пока я находился в одиночестве, у меня было много времени, чтобы подумать, — произнес Жуколап. — И это меня изменило. Первую пару дней я был зол как никогда. Но когда злость ушла, я вдруг понял, насколько я был слеп. Я всегда был заложником своих эмоций. Они мешали мне. У меня ушло много лун, чтобы понять это, но, осознав, я уже никогда не буду прежним.

— К чему эти слова? — скривился предводитель. — Тянешь время?

— Времени у нас достаточно, — тонко улыбнулся Жуколап. — Я лишь хочу выговориться, хочу увидеть твои глаза, когда ты все осознаешь.

— И что же я должен понять?

— Я разрешаю задать тебе интересующие тебя вопросы, пока ты меня не утомил.

Рванозвезд тяжело вздохнул. Ему было сложно держать себя в лапах, но делать ему было нечего. Он находился в окружении трех великолепных воителей. Против них он не выстоит, как бы ни хотелось. Оставалось надеяться, что какой-нибудь патруль чудом заглянет сюда. Поэтому тянуть время было вполне в интересах Рванозвезда.

— Как ты узнал, где я буду и что происходит в племени? — пересилив себя, спросил предводитель.

— Когда Гребень был изгнан, он легко сдался, — ответил Жуколап. — Это можно списать на нежелание бороться, на трусость или недальновидность. Но я не такой. Я не собирался так легко отдавать тебе то, чего ты не заслуживаешь. Поэтому я поддерживал связь со Снежным, а он как преданный кот выполнял все мои указания. Ваше желание подчинить его себе, сделав помощником глашатая, похвально, и это даже могло бы сработать, если бы он ни был так предан мне, что я очень ценю.

— Неужели ты настолько глуп, что поверил в его бредни? — Рванозвезд резко обернулся к Снежному.

— Тебе ли говорить про глупость, — хмыкнул Жуколап.

— Я редко поступал глупо, и ты это знаешь.

— Да ну? — Жуколап откровенно посмеялся над Рванозвездом. — Вы, два великих ума Речного племени, в плотную подошли к разгадке так интересовавшей вас тайны, но в последний момент не смогли пойти дальше, свернув в сторону. Ведь вы даже и предположить не могли, что целительница может быть причастна к смерти Звездного Пятна.

— Лжец, — прорычал Рванозвезд. — Ты остался наедине с предводителем и убил его.

— Кудряшка действительно оставила меня присмотреть за Звездным Пятном, — кивнул Жуколап. — В это время она ходила за травами, как она сказала. На тот момент я понимал, что наш великий предводитель совсем ослаб и больше не сможет выполнять свои обязанности, даже если поправится. Но тогда я и не думал, что ему хотят помочь переселиться в Звездное племя.

— Лжец, — повторил Рванозвезд.

— Какой смысл мне врать тебе? — усмехнулся Жуколап. — Ты ведь так и не смог ответить на вопрос, как он умер, верно? И хотел бы узнать. Это гложет тебя. Ну, так слушай. Когда Кудряшка вернулась, она выгнала меня из палатки. И совсем скоро она сообщила о смерти предводителя, который уже шел на поправку. Это стало неожиданностью не только для меня, но и для Гребня. Мы давно думали, что же делать с нашим престарелым предводителем, а тут все решилось само собой. Только потом выяснилось, что Кудряшка и пять смерть-ягод, которые съел ослабленный болезнью Звездное Пятно, решили проблему.

— Что за чушь ты несешь? Какой смысл давать ему пять смерть-ягод, если взрослый кот умирает после трех? А слабому старому коту вполне бы хватило двух.

— Ядовитые ягоды подействовали очень быстро, — как несмышленому котенку объяснил Жуколап. — У него не было привычных признаков отравления, и все списали на болезнь. Быстрая смерть Звездного Пятна, о которой никто никогда не узнает, стала подарком для возлюбленного Кудряшки.

Жуколап ухмыльнулся уголком пасти, когда увидел тот взгляд, которого ждал.

— О да, Одноух. Кудряшка любила Гребня. Однако она не стала нарушать закон целителя и подвергать себя опасности, поэтому котят у них не было. По правде говоря, они должны были быть, но она каким-то образом от них избавилась. А потом, когда Гребень, став предводителем, обнажил все свои недостатки, наступило разочарование в нем. Однако любила она его до последнего.

Жуколап сделал жест лапой. К Рванозвезду подошел Снежный и выплюнул перед ним охапку трав, которую до этого держал в пасти.

— Травы путника? — удивился предводитель, получше рассмотрев лежащие перед ним травы.

— В том числе, — хмыкнул Жуколап. — Ешь.

«Значит, меня все-таки хотят изгнать, а не убить, — подумал Рванозвезд. — Они хотят, чтобы я убрался подальше. Неплохое решение».

Предводитель без лишних слов съел горькую траву, не забыв отметить, что ее слишком много. Перед путешествием к Лунному Камню он ел гораздо меньше.

— Что же дальше? — осведомился Рванозвезд. — Как ты собираешься прибрать власть в племени?

— А это уже не твоя забота, — грубовато одернул его Снежный. — Проваливай, пока есть такая возможность.

— Такой возможности нет, — слегка недовольно произнес Жуколап, после чего выразительно посмотрел на Снежного.

— Но ты ведь говорил…

— Снежный, — оборвал того Жуколап. — Ты или со мной, или с ним. Третьего не дано. Так что выбирай и делай это быстро.

— Я уже давно выбрал, — твердо ответил Снежный. — Но я…

— Я не терплю возражений, — слишком мягко сказал Жуколап.

— Я с тобой, — помедлив мгновенье, ответил Снежный и отошел в сторону.

— Чудно, — улыбнулся Жуколап, после чего кивнул.

С двух сторон одновременно на Рванозвезда накинулись Ива и Снежный. Предводитель, который вообще не понимал, что происходит, не успел среагировать и оказался на земле. Его лапы оказались вывернутыми, из-за чего он не мог шевелиться. Жуколап внимательно посмотрел на Рванозвезда, после чего резко вогнал лапу в его глотку и слегка дернул. Ему в ответ раздался хрип Рванозвезда. Тут же давление сверху пропало.

— Мерзкий пожиратель падали!

Травы подействовали, и у предводителя появились дополнительные силы. Он вскочил на лапы и бросился в атаку. Рванозвезд занес переднюю лапу для удара. Но Жуколап легко увернулся от нее, после чего подсек противника под вторую переднюю лапу. Предводитель растянулся на земле и обзавелся внушительным шрамом на боку.

Боль ударила его изнутри, но он так же резко, как в прошлый раз, оказался на лапах и вновь прыгнул. Но вновь промахнулся, а порванный нос заставил его стиснуть зубы, чтобы не заорать от боли. Прилив сил, который так неожиданно начался, так же неожиданно закончился. Предводитель слабел с каждой секундой.

Жуколап увернулся от нелепого удара в голову, заставил Рванозвезда рухнуть на землю, а после, откинув мешающиеся лапы предводителя в сторону, полоснул того по глазу. Предводитель зажмурился и зарычал от боли. Он почувствовал, как по его раненой щеке стекает то ли кровь, то ли еще что-то. У него уже не было сил встать, и он чувствовал, как начинает терять сознание.

«Вот и конец…»

Но это был не конец. Разум Рванозвезда затуманился от боли, и он начал погружаться в темноту. Но вдруг сердце начало биться чаще, и он вернулся в сознание.

— Кудряшка очень сильно была на тебя обижена, — ухмыльнулся Жуколап, с интересом наблюдая за поведением противника. — И она очень хотела, чтобы справедливость восторжествовала. И не сомневайся, так и будет.

— Что это такое? — прохрипел Рванозвезд.

— Я далек от целительства. Но Кудряшка заверила меня, что ты достаточно долго будешь в сознании. Достаточно для того, чтобы заплатить за все.

Жуколап вонзил когти в бок беспомощного предводителя и почувствовал ими ребра Рванозвезда. Последний ребрами почувствовал, как когти Жуколапа скользят по ним. Он хотел кричать, нет, визжать от боли. Но сил хватило только на протяжный стон.

— А ты ведь считаешь себя героем, — произнес Жуколап. — Но ты всегда был врагом Речного племени, возможно, и не осознавая это. Ты обманом заставил Гребня сделать тебя глашатаем только затем, чтобы стать предводителем. Если бы это было не в такой отчаянный момент, может быть, все пошло бы иначе. Но поняв все, Гребень поставил под сомнение законность твоего будущего предводительства. А настоящий предводитель и сомнения в законности его положения — две несовместимые вещи. Если в этой законности сомневаются больше двух котов, то их надо либо жестко заткнуть, либо добровольно покинуть этот пост. Ты же не сделал ни того, ни другого. Сомневающихся стало не двое, а половина племени. Ты своими действиями расколол наше племя, ослабил его до такой степени, что мы пустили бесплеменных котов на свою территорию. Ты сделал из Речного племени посмешище.

Жуколап в третий раз ударил Рванозвезда по раненому боку, из-за чего вместо шерсти, кожи и плоти там образовалось кровавое месиво. Предводитель вновь застонал и почувствовал, как сознание покидает его. Но он снова не смог уйти в забытье — его каждый раз как будто что-то выталкивало из темноты, в которую он так хотел окунуться.

Боль пульсировала по всему телу. По правде говоря, он ничего не чувствовал кроме боли. Ни отчаяния, ни страха смерти, ни сожаления. Только невыносимая боль, от которой он не знал, куда деться, и невероятное, немыслимое до сих пор желание умереть.

— Ты опозорил Речное племя, Одноух. Ты поставил его на грань вымирания от голода, чего не случалось с нами никогда. Более того, ты снюхался с врагом, который не просто желал, а всеми силами добивался ослабления нашего племени. Только благодаря Остролапу ты стал предводителем в тот день наперекор желаниям Речных котов. Ты позволил Грозовым кискам отнять у нас Нагретые Камни без боя. Ты допустил одну из самых жестоких на моей памяти битв с племенем Теней, после которой Речные коты чудом добрались до лагеря. Ты предатель, Одноух, и ты заслуживаешь то, что получил.

Жуколап вонзил когти в лапу Рванозвезда, поднял ее и поднес к морде. Предводитель, как бы ни хотел, не мог воспользоваться возможностью. Его лапа безвольно висела на лапе Жуколапа, словно мертвая рыба, которую выловили в реке.

Жуколап одним движением вспорол подушечку Рванозвезда. Тот лишь снова застонал. Украдкой Рванозвезд посмотрел уцелевшим глазом на своего врага. И не нашел там ни жажды мести, ни удовлетворения от боли поверженного противника, ни торжества победителя. Его действиями не руководили эмоции, как это бывало ранее. Он действовал с холодной головой. Но чего тот добивался, Рванозвезд не знал, а думать мешала всеобъемлющая боль, которая словно яд гадюки разлилась по всему телу измученного предводителя.

Он посмотрел на Снежного. Тот сидел рядом с мрачной Ивой и, стиснув зубы, наблюдал за происходящим. Ему явно не нравилось то, что происходило, но он не посмел сказать хоть слово против. Рванозвезда вновь окунуло в темноту, но снова оттуда вернулся.

— Вот что такое преданность, Одноух, — сказал Жуколап, проследив за взглядом Рванозвезда. — И если не будет такой преданности, такого послушания в племени, то не будет дисциплины. А без нее племя будет слабо и безвольно. Я это исправлю.

Жуколап обхватил ту же лапу Рванозвезда двумя своими и резко наступил на нее. Предводитель скорее услышал, чем почувствовал, что в ней что-то хрустнуло. Он уже привык к боли. Но он ошибся. Прошло совсем немного времени, прежде чем резкая ноющая боль растеклась по лапе и начала в ритм сердца отдавать в голову.

В это время Жуколап ударил в низ подбородка, из-за чего его когти прошли насквозь, задев язык Рванозвезда. Пасть предводителя наполнилась кровью, но у того не было сил, чтобы выплюнуть ее. Он сделал слабый вдох, и кровь залилась в легкие вместе с воздухом. Рванозвезд попытался откашляться, но ничего не вышло. Его тело начало дергаться от недостатка воздуха, однако затуманенное сознание все еще не спешило покидать израненное тело хозяина.

— Ты заслуживаешь умереть, захлебнувшись своей же кровью, — медленно произнес Жуколап. — Но этого не случится.

Рванозвезд умоляюще смотрел на своего бывшего соплеменника, желая, чтобы тот быстрее окончил его муки. Он и не знал, что можно настолько сильно желать смерти. Он не думал, что такое возможно. Но сейчас он хотел умереть больше, чем хотел что-либо и когда-либо в своей жизни.

Точным движением Жуколап погрузил свою лапу в уцелевший глаз Рванозвезда. От яркой вспышки боли последний невольно попытался закричать, на что ушли последние силы, остававшиеся у него в запасе. Закричать не вышло, но кровь, мешавшая дышать, вышла и тоненькой струйкой потекла из пасти. Жуколап брезгливо стряхнул с лапы кровь, смешанной с густой склизкой жижей.

Жуколап говорил что-то еще, но Рванозвезд, который ранее не мог слушать его, теперь не мог даже слышать. Предводитель ослеп и оглох от боли раньше, чем лишился последнего глаза. Единственное, что он делал, это умолял Звездное племя даровать ему смерть. И, наверное, он наконец был услышан. Он не знал, сколько пролежал, ничего не видя, не слыша и не ощущая. Но теперь он явственно чувствовал, как его затуманенное болью сознание начинает покидать его вместе с жизнью. Он чувствовал приближение своего конца и был благодарен, что он наконец-то наступает.

Рванозвезд погрузился в темноту и почувствовал облегчение. Но перед тем, как навсегда покинуть этот мир, он услышал последние в своей жизни слова. Это был приказ Жуколапа:

— Бросьте эту падаль в реку. Он не заслуживает нормальных похорон.

* * *

Шел мерзкий мелкий дождь. Густые тучи заволокли все небо, из-за чего казалось, что сейчас поздний вечер. То и дело раздавались раскаты грома. Вдали сверкали молнии. Ветер ерошил шерсть, проникая и загоняя под нее мелкие капли. Было холодно.

Раненые, продрогшие и ослабленные коты медленно расходились по племенам. Почти все Речные коты хромали. Их шерсть намокла и обвисла от крови и дождя, но эти неудобства никого не волновали. Все Речное племя было тяжело ранено, все Речные коты чувствовали легкое, но ощутимое дыхание смерти у себя за спиной.

Трижды Рванозвезд просил остановить сражение. Трижды он не был услышан. Звездный Сумрак отдал приказ о прекращении битвы лишь после четвертой просьбы. Но была ли это просьба? Скорее — мольба о пощаде. Речное племя не просто проиграло эту битву, оно было поставлено на грань вымирания. Еще немного времени, еще немного ран, полученных от Сумрачных воинов, и Речное племя целиком прекратило бы свое существование.

— Зачем? — прорезал тишину, нарушаемую лишь мелкой дробью дождя и далекими раскатами грома, изнеможенный голос Речного предводителя.

— Тебе разве не понятно? — в сумраке блеснули глаза предводителя племени Теней. — Или ты считаешь свое племя особенным? Я считал тебя умным, Рванозвезд, не разочаровывай меня.

— Мы жили в мире, — послышался голос Пятнистой, больше похожий на завывание ветра. — Мы не трогали вас, мы вам не угрожали. Чем мы заслужили такую жестокость?!

— Это наказание, — рыкнул Звездный Сумрак. — Грозовые коты лишились всей своей территории, лишились пищи, лишились племени. Это было их наказание за причиненные нам беды, страдания и боль утраты. Настал и ваш черед. И радуйтесь, что мы всего лишь потрепали вас, не требуя ни территорий, ни дичи, ни ваших никчемных жизней.

— Я уверен, — послышался голос молодого Углегрива, — что бесплеменные коты с радостью поменялись бы с вами местами за право охотиться на своей территории. Так что вы еще легко отделались, рыбомордые.

— Подойди сюда и повтори это еще раз, — прохрипел Белочник.

Углегрив с готовностью вышел вперед, но его остановил Шрам.

— С них хватит, — сказал глашатай. — Если ты лишний раз дыхнешь в их сторону, там кто-нибудь сдохнет. Тебе же не нужна их кровь на своих лапах?

— Их крови на моих лапах достаточно, — задумавшись на мгновение, ответил Углегрив. — Но ты прав, дохлые рыбомордые нам ни к чему.

— Ты заплатишь за свои слова, выродок! — крикнул кто-то из Речных котов.

Углегрив лишь усмехнулся, показав клыки.

— Так заставь меня заплатить, сын смердящей псины.

Речное племя взорвалось криками, и из него, хромая, выбежали трое воителей.

— Прекратить! — разнесся над местом сражения голос Рванозвезда. — Мы сегодня пролили достаточно крови.

— Ты собираешься оставить все, как есть?! — прорычала Ива.

— Мой долг как предводителя — сберечь жизни Речных котов, — ответил Рванозвезд. — Они сейчас сильнее, и они убьют вас. Они провоцируют нас. Не давайте волю эмоциям.

Ива презрительно посмотрела на своего предводителя, явно желая что-то сказать. Но она смогла найти в себе силы, чтобы придержать язык.

«Остролап потрудился на славу», — хмыкнул про себя Шрам.

Такого раздора в племени Сумрачный глашатай не видел никогда. В племенах бывали ссоры и разногласия, но чтобы так открыто, при другом племени, выражать неуважение к своему предводителю… Но насладиться мрачным удовлетворением от раскола в Речном племени Шраму мешала нарастающая тревога. Чем более озлобленными становились Речные коты, тем более непредсказуемыми они станут в итоге. А неуправляемая лавина, жаждущая крови, может обрушиться в любом месте и в любое время.

— На сегодня крови хватит, — слабеющим голосом повторил Рванозвезд. — У племени Теней будут какие-то требования, или мы можем идти?

— Мы победили вас в честной битве, — ответил Звездный Сумрак. — До этого мы победили и племя Ветра. Сумрачное племя — сильнейшее племя в лесу. А сильным, как мы знаем, не стоит обижать слабых. Так что считайте это нашим подарком. Повторюсь, нам не нужны ни ваши бестолковые территории, ни ваша вонючая дичь, ни ваши никчемные жизни. Мы наказали вас и утвердили свое положение в лесу. Ваш долг уплачен. Свободны.

Речное племя удалилось восвояси в полной тишине.

* * *

— Ты что, совсем рыбоголовый?! — воскликнула Пчела.

— Отвяжись, сестрица, — прошипел Углегрив. — Я достаточно наслушался тебя, мое терпение лопнуло.

Углегрив развернулся и пошел в направлении лагеря.

— Нет, ты будешь слушать! — взвизгнула Пчела.

Она подпрыгнула к брату сзади и попыталась подсечь того под задние лапы. Но Углегрив резко развернулся и выкинул лапу вперед, из-за чего Пчела обзавелась небольшой ранкой на ухе, которая сразу начала слегка кровоточить.

— Я сказал, отстань! — низкое рычание заклокотало в горле молодого воителя.

— Ты совсем ополоумел?! — Пчела шарахнулась от своего брата, будто тот был сгнившей крысой, кишащей опарышами.

— Углегрив, — спокойно произнес Тигроклык, но в его голосе отчетливо слышалась угроза. — Ты переходишь границу.

Углегрив метнул злобный взгляд на брата. Последний спокойно его выдержал. Углегрив закрыл глаза и сделал глубокий вдох.

— Прости, Пчела, я не хотел выпускать когти.

— Да плевала я на твои когти! — задыхаясь гневом, выкрикнула Пчела. — Я хочу, чтобы ты начал думать!

— Я всегда этим занимаюсь! — вновь взвился Углегрив.

— Углегрив, мы просто пришли поговорить, — заметил Тигроклык. — И, насколько я понимаю, если ты оставил имя оруженосца, это не дает тебе право вести себя как несмышленый ученик.

— Тебе повезло, что ты моя сестра, — буркнул Углегрив, постепенно успокаиваясь.

— Пчела, остынь, — посоветовал Тигроклык, когда увидел, как пасть его сестры раскрывается, чтобы вновь выкрикнуть что-нибудь обидное.

— Остынь?! — Пчела яростно посмотрела на Тигроклыка. — Как я могу быть спокойна, если этот мышеголовый…

— Пчела-а, пожалуйста.

Молодая воительница, не договорив, стиснула зубы и, отвернувшись, начала ворчать себе под нос.

— Почему все ваши разговоры всегда сводятся к ссоре? — вздохнув, осведомился Тигроклык.

— Мы можем сколько угодно мериться своим умом, — пропустив мимо ушей вопрос брата, сказал Углегрив. — Но вы оба должны признать, что я сильнейший из нашей троицы, и, более того, я уже сейчас сильнее многих воинов леса. В последней битве я в одиночку победил двух рыбомордых. И все это заслуга совсем не Кленовника!

— Насколько я помню, ты едва не убил Гранитника, хотя был дан четкий приказ никого не убивать, — напомнил Тигроклык.

— Ну не убил же, — огрызнулся Углегрив.

— Тебя пришлось оттаскивать от него! — воскликнула Пчела. — Тебе не хватило мышиного уса и пары мгновений, чтобы добраться до его глотки!

— Лучший враг — это мертвый враг, — глаза Углегрива кровожадно сверкнули. — В битвах иногда случается, что кто-то умирает, от этого никуда не деться.

— Ты совсем обезумел… — ахнула Пчела. — Неужели ты не видишь, в кого, точнее, во что тебя превратило это место?

— Пчела права, — поддержал сестру Тигроклык. — Ты никогда не был жестоким.

— Ты весь пропитан наукой убийц, словно искупался в ней, — горько вздохнула Пчела. — Если так пойдет дальше…

— Неужели вы настолько мышеголовые, — перебил сестру Углегрив, — что думаете, будто я не смогу отличить полезные навыки от вредных? Я просто использую обучающего меня кота, чтобы стать сильнее. А когда я пойму, что узнал все, что мне нужно, я просто уйду оттуда.

— Оттуда нельзя просто так уйти, — твердо сказал Тигроклык.

— Откуда тебе это знать? — шерсть Углегрива встала дыбом. — И не смей мне ничего говорить про моего недоотца! Мне плевать, что с ним было, я не такой.

Внезапная догадка словно ледяная капля дождя упала на Тигроклыка.

— Остролап говорил, что он убил своего учителя в Сумрачном лесу, — напомнил тот. — Если коты там могут общаться между собой, то…

— О да, он сильно их разозлил, — хмыкнул Углегрив. — Они жаждут мести. И эта месть свершится.

— Углегрив! — Пчела, не веря своим ушам, во все глаза смотрела на брата. — С каких пор тебя устраивает роль инструмента для мести?

— Это небольшая плата за то, что воины Сумрачного леса дают мне, — отмахнулся от нее Углегрив.

Молодой воин не ожидал резкого выпада от брата, поэтому не успел среагировать и отшатнулся от мощного удара по голове тяжелой лапой Тигроклыка, который был крупнее.

— Слушай сюда, братец, — Пчела и Углегрив впервые слышали, как их брат рычит, отчего эффект неожиданности стал еще больше. — Мне плевать, как ты относишься к Остролапу. Мне плевать, как ты относишься к другим воинам других племен. Ты можешь восхищаться ими или ненавидеть — это твое право. Но я не позволю стать тебе убийцей, понял меня? Ты ненавидишь своего отца за то, что тот погубил много жизней и принес горе друзьям, братьям и сестрам погибших, так ведь? Так не уподобляйся ему!

— Я не собираюсь убивать его, — скривился Углегрив. — Мне будет достаточно победить его.

— Только этого не будет достаточно котам из Сумрачного леса! — рыкнул Тигроклык и сделал угрожающий шаг к брату.

Тот выпрямился и легко выдержал взгляд Тигроклыка, а Пчела сделала шажок назад.

— Я уйду оттуда тогда, когда захочу, — спокойно сказал Углегрив. — И мне никто не помешает. А если попробуют, то увидят, как хорошо они меня обучили.

— Ты не слышишь нас, — покачал головой Тигроклык. — Наш авторитет слишком мал для тебя. Тебе плевать на наше мнение, тебе плевать на мнение своих родителей, воспитавших тебя, тебе все равно на мнение своего бывшего наставника. Может быть, тебе поговорить со Звездным Сумраком? Может быть, он тебя образумит?

— Что за вздор? — хмыкнул Углегрив. — Звездный Сумрак лишь похвалит меня за то, что я тренируюсь на благо племени даже по ночам.

— Что у вас здесь происходит?

Трое котов синхронно повернулись на источник звука. Раздвинув кусты своими могучими плечами, к ним вышел Шрам. За ним показались головы Кленовника и Черныша. Тигроклык осмотрел соплеменников.

— Вы в патруле? — уточнил он.

— Обновляли метки, — ответил Шрам. — Так что у вас происходит? Ваши крики слышны, наверное, даже на поляне Совета.

— Ты можешь остаться? — спросил Тигроклык.

Шрам удивленно посмотрел на молодого воина, но спорить не стал.

— Возвращайтесь в лагерь, — кивнул через плечо глашатай.

Коты послушно удалились. Углегрив мрачно смотрел на брата, Пчела — с надеждой на Шрама.

— У нас возник спор, который, видимо, без твоего участия не разрешить, — объяснил Тигроклык. — Выслушаешь?

— Это моя обязанность, — серьезно кивнул Шрам. — Слушаю.

— Как маленькие котята, не можете без помощи взрослых? — окрысился Углегрив.

Глашатай выразительно посмотрел на него. Молодой воин вздохнул и замолчал.

— Мы разговаривали с отцом, — задумчиво произнес Тигроклык. — И узнали, что далеко не все коты попадают в Звездное племя.

— Должно быть место для таких, как Дрозд, — кивнул Шрам.

— Это место называется Сумрачный лес, — продолжил Тигроклык. — В нем обитают самые мерзкие и вероломные коты. И они нашли способ приходить во снах к живым.

— Продолжай, — нахмурился Шрам.

— Они зачем-то тренируют живых воителей. Но они обучают не сражаться, а убивать. В таком месте тренировался Остролап, и он рассказал об этом. Тренируются там с когтями, при этом учась, как ранить противника так, чтобы тот умер или сразу, или потом, в палатке целителя. А главная их фраза: «Лучший враг — это мертвый враг».

— Но зачем им тренировать живых? — спросил Шрам.

— Мы не знаем. Но мы знаем, что там тренируется Углегрив.

— Ч-что?..

— Я делаю это на благо племени! — запротестовал Углегрив. — Я лишь становлюсь сильнее, чтобы защищать своих соплеменников!

— В прошлой битве он чуть не убил Гранитника, — сказал Тыгроклык.

— Углегрив, это правда? — мрачно спросил Шрам.

— Я не хотел его убивать. Это вышло случайно.

— В нашем племени достаточно вероломства, — отрезал Шрам. — У нас много котов, с которыми я не знаю, что делать. Такие коты не помогают, а лишь вредят племени. Углегрив, ты знаешь, что я хочу для тебя лучшего. Для тебя и для всех нас. Остролап совсем не слабый воин, напротив, он один из сильнейших в лесу. И если даже такой воитель боится Сумрачного леса, тебе там делать нечего. Я не хочу приказывать тебе как глашатай, но я прошу тебя как друг. Пожалуйста, перестань посещать это место. Это ведь можно сделать?

— Можно, — кивнул Тигроклык. — Достаточно просто не выйти на встречу несколько раз, потом они потеряют интерес и перестанут вызывать к себе.

— Прятаться, как пугливая ящерица, — прошипел Углегрив.

— Это неприятно, — согласился Шрам. — Но, поверь мне, это гораздо лучше, чем в один момент ты перестанешь себя контролировать и доведешь дело до конца. На лапах воина не должно быть крови другого воина. Наши когти нужны не для того, чтобы убивать, а для того, чтобы защищать племя. Ты сделаешь это, Углегрив? Ты сделаешь это для племени, для меня, для брата с сестрой?

Углегрив колебался.

— Углегрив, мы все просим тебя, — произнесла Пчела. — Ты должен понимать, к каким ужасным последствиям это все может привести.

— Ладно, — вздохнул Углегрив. — Я не понимаю и не принимаю этого, но вы для меня дороже собственных желаний. Я выполню вашу просьбу. Обещаю.

— Что ты делаешь около границы? — ощетинился Шмелегрив.

— У меня к вам такой же вопрос, — с вызовом ответил Ястребок.

— Ты, наверное, забыл, что у вас нет границ, — рыкнул Шмелегрив. — И я могу легко переступить через свою границу и расхаживать по лесу, который когда-то принадлежал вам. Но ты такого сделать не можешь!

— Ты, наверное, забыл, что наши племена договорились о том, что ваши воины больше не будут заходить на нашу территорию, — парировал Ястребок.

— У вас нет территории, — угрожающе обнажил клыки Шмелегрив и перешагнул границу. — Если один раз ты смог застать меня врасплох, то это не значит, что тебе удастся это снова.

— Шмелегрив, не нужно, — раздался сзади обеспокоенный голос Пчелы. — Пойдем отсюда. Пусть малявка занимается своими делами.

— Я должен проконтролировать, чтобы он ни на ус не зашел на нашу территорию, — Шмелегрив сделал еще шаг вперед и почти уткнулся в щуплого котика. — Проваливай к мамочке, пока я тебе уши не оборвал. Ой, прости, я совсем забыл, что…

Он не успел договорить. Ярость овладела Ястребком, но то была холодная ярость. Оруженосец Грозового племени полоснул обидчика по носу, после чего мастерски подсек того под передние лапы. Шмелегрив взвыл от боли, а Ястребок вонзил когти в плечо Сумрачного воина.

— Я посмотрю на тебя, когда твою мать сожрут собаки, — прорычал Ястребок. — И тоже поиздеваюсь.

Шмелегрив пришел в себя и мощным движением лап откинул Грозового оруженосца на лисий хвост.

— Сейчас ты отправишься в Звездное племя! — прошипел воин Теней.

— Шмелегрив! — в ужасе вскрикнула Пчела. — Что ты делаешь?!

Но Шмелегрив не слышал. Он уже готовился к прыжку. Тогда Пчела одним прыжком настигла соплеменника и вцепилась тому в хвост.

— Больно! — вскрикнул Шмелегрив. — Что ты делаешь?!

— Предотвращаю твою ошибку, — прошамкала Пчела и дернула.

— Ай!

— Прекрати, Шмелегрив!

Шмелегрив, шипя от бешенства, вернулся на свою сторону границы.

— Тебе повезло, малявка, что… — начал он.

— Шмелегрив! — Пчела крайне недовольно смотрела на друга. — Ты ведешь себя как котенок.

— Ты собираешься отчитывать меня перед этим?..

— Да, собираюсь, — хлестко ответила Пчела. — Ты оскорбил его, за что получил. А теперь ты должен извиниться за свое поведение.

— Ты мне не мать, — буркнул Шмелегрив.

— Радуйся, — глаза Пчелы сверкнули. — Иначе я задала бы тебе хорошую трепку. Я сказала — извинись.

Шмелегрив повесил голову.

— А ты что ухмыляешься? — Пчела переключилась на Ястребка. — Почему ты тут расхаживаешь в одиночку? Если бы не я, ты бы сегодня сидел в палатке Пепельной, которая обрабатывала бы тебе твои раны. О чем ты думаешь, заявившись так сюда? Еще и язык свой распустил.

— Где хочу, там и хожу, — вскинул голову оруженосец.

— Неужели Остролап не научил тебя манерам? — прищурилась Пчела.

Ястребок дрогнул, но постарался не показать этого и распушил грудку.

— Ястребок! — донесся сзади оруженосца грозный окрик Урагана. Вскоре серый воин показался сам. — Ты совсем мышеголовый?!

— Я лишь хотел проверить, соблюдаются ли границы! — прошипел оруженосец.

— Границы? — прищурился Ураган. — У нас нет границ, или ты забыл? — и тихо добавил: — По крайней мере, пока что. А теперь быстро сюда! Я доложу о твоей выходке Комете.

— Докладывай, мне-то что? — скривился Ястребок.

— Как Остролап с тобой справляется? — вздохнул Ураган.

— А, кстати, где он? — осведомилась Пчела. — И почему не следит за своим оруженосцем?

— Он занят, — сухо ответил Грозовой воин, но по его интонации Пчела поняла, что что-то не так.

— Шмелегрив, я жду, — сказала Пчела, оборачиваясь к другу.

Шмелегрив зашипел, после чего буркнул:

— Прости, Ястребок.

— Это было лишнее, — улыбнулся в усы Ураган, после чего повернулся к непослушному оруженосцу и грозно произнес: — Ястребок, я что-то от тебя извинений не слышу.

— Он оскорбил меня, и я не собираюсь извиняться за то, что защитил свою честь!

С этими словами Ястребок развернулся и, гордо задрав хвост, удалился.

— Простите нас за него, — вздохнув, сказал Ураган. — Без Остролапа он совсем распустился.

— Все хорошо, — сказала Пчела. — Но постарайтесь следить за своими оруженосцами. На месте Шмелегрива мог быть Кленовник.

Урагана еле заметно передернуло.

— Что на тебя нашло? — набросилась Пчела на Шмелегрива, когда они ушли вглубь своей территории. — Ты вообще не думаешь, прежде чем говорить!?

— Он первый начал, — буркнул Шмелегрив.

— Шмелегрив, у Ястребка нет ни матери, ни отца. Как ты додумался говорить об этом, да еще в таком ключе?

— Прости, — понурил голову Шмелегрив. — Не знаю, что на меня нашло.

Увидев это, Пчела сразу растаяла. Ей даже стало немного стыдно, что она набросилась на друга, да еще и при другом племени.

— Ты тоже прости, — она лизнула того в макушку. — Я была слишком резка. Спорим я быстрее добегу до того дерева?

— А вот и нет! — оживился Шмелегрив.

* * *

Шрам вошел в лагерь, держа в зубах упитанную крысу. Идя к куче с добычей, он с удовольствием отметил, что Черныш сидит рядом с Песчаной и о чем-то воркует с ней.

«Совместное воспитание котят, пожалуй, пошло их отношениям на пользу, — хмыкнул Шрам. — Возможно, скоро в племени будет пополнение. Это хороший знак».

На другой стороне лагеря Пчела вылизывала плечо Шмелегрива. Тот довольно урчал, одновременно с этим доедая ящерицу. Шрам сразу повеселел. Казалось, что в племени наконец царит гармония. Но ошибся.

Проходя мимо Кленовника и Галечницы, глашатай невольно услышал обрывок их разговора.

— Не нравится мне она, — шептала Галечница. — Не нравится, что она постоянно ошивается со Шмелегривом. Он заметно размяк под ее влиянием.

— Шмелегрив уже взрослый, он сам разберется, — нежно ответил Кленовник.

Шрама передернуло от тона его бывшего помощника. Он никак не мог свыкнуться с тем, что вероломный и жестокий кот может с такой нежностью говорить с любимыми.

Шрам бросил крысу в кучу и пошел в палатку предводителя. Было уже темно, и скоро нужно будет собираться на Совет, но глашатаю нужно было сначала поговорить с предводителем.

— Звездный Сумрак, я могу войти?

— Заходи, — предводитель дремал, растянувшись на мягкой еловой подстилке. — Все хорошо?

— Почти, — уклончиво кивнул Шрам. — Мы теперь сильнейшее племя в лесу, и мы доказали это кровью. Но меня беспокоят настроения в племени.

— Что же тебя взволновало? — удивился предводитель.

— Я считаю, что сильнейшее племя должно выступать за мир. Так было, когда это место занимало племя Ветра. Хоть и делали они это неправильно, в лесу было меньше битв.

— Ссоры соседей — не наши проблемы, — заметил Звездный Сумрак.

— Ты предлагаешь остаться в стороне, если Речное племя, объединившись с племенем Ветра, нанесут удар по Грозовым котам?

— Они это заслуживают.

— Не спорю, — кивнул Шрам. — Но, защитив слабых, мы утвердим свой авторитет и в очередной раз покажем, насколько мы сильны.

— Проблемы соседей нас не касаются, — повторил предводитель. — А свою силу мы можем показать, отняв нужную нам территорию, если это будет необходимо.

— Тебе еще не надоели бесконечные битвы? — поднял бровь Шрам.

— Воители рождены для того, чтобы сражаться за племя, — отрезал Звездный Сумрак. — Теперь у нас есть все возможности еще больше возвеличить наше племя. Но я не буду допускать старых ошибок. Мы будем сражаться, мы будем отнимать территории, но мы не будем убивать. Убийство вражеского воина делает врагов озлобленными, а злость толкает тех на месть. Но когда племя лишается территорий, оно думает в первую очередь, как прокормить себя. Они становятся слабыми, им будет не до битв.

— Но это неправильно…

— Посмотри на Грозовых кисок, — оборвал своего глашатая Звездный Сумрак. — Они целыми лунами носятся за каждым кусочком дичи, чтобы не сдохнуть с голоду. Когда последний раз они нападали на кого-то? Они думают о выживании, а не о завоеваниях, потому что о завоеваниях может и должен думать сильный.

— Но что будет, когда они окрепнут и решат вернуть свою территорию?

— Мы поставим их на место, — Звездный Сумрак обнажил острые клыки. — Право сильного — отбирать, а право слабого — выживать. Так было всегда, и так всегда будет.

Шрам вздохнул. Этого он и боялся. Глашатай надеялся на то, что три войны с Грозовым племенем, Великая битва и множество потерь и горя остановят Звездного Сумрака. Но вновь ошибся. Предводитель, как и некоторые Сумрачные коты хотели при любой возможности пустить в ход свои когти. И вместо того, чтобы защищать свое племя и слабых соседей от агрессии, племя Теней вновь само будет зачинщиком битв. Кровь снова прольется, и с этим нужно было что-то делать.

— Пора на Совет, — прервал размышления Шрама предводитель.

Племя Теней явилось на Совет последними. Поляна уже была наводнена котами, которые наперебой что-то обсуждали. Шрам не спеша занял свое место у корней дерева и кивнул Остролапу. Тот даже не посмотрел на него. Сумрачный глашатай прищурился. Остролап выглядел безжизненным, словно сорванный цветок, оставшийся без живительной влаги. Взгляд Грозового глашатая был направлен в пустоту, а его разум, судя по всему, одолевала какая-то сильная печаль, хоть он и пытался это скрыть.

«Что случилось? — мелькнуло в голове у Шрама. — Кто-то умер?»

Он поднял голову. Комета сидела на своем месте и выглядела так же, как и всегда. Шрам прищурился. На верхней ветке в тени листвы и других веток сидел тот, кого Шрам не заметил сразу. Жуколап?.. Неужели наглый Речной воин выгнал своего предводителя и силой занял его место? Ведь даже после изгнания Рванозвезда новым предводителем должна была стать Пятнистая.

Шрам опустил голову. На месте глашатая сидел Снежный.

«Так и есть, — хмуро подумал Шрам. — Это нехорошо».

Но сейчас думать и гадать не было смысла, поэтому Шрам продолжил осматривать Грозовых котов, надеясь в них найти причину неестественного состояния Остролапа. Шустрый сидел на своем месте среди помощников глашатая и о чем-то оживленно говорил с Корнем. Ястребок сидел в окружении двух молодых оруженосцев племени Ветра и молодых воинов из других племен. Шрам перевел взгляд на целителей. Среди них не было ни одного целителя из Грозового племени.

«Вспышка и так не приходила сюда после Великой битвы, — припомнил Шрам. — Но что случилось с Пепельной?»

— Я начну Совет! — раздался уверенный и зычный голос сверху. Жуколап вышел из тени. — Я вынужден сообщить прискорбную новость. Рванозвезд умер.

По поляне прошелся шепоток.

«Умер?! — Шрам во все глаза смотрел на Жуколапа. — Выходит, ты его убил, не так ли? Но зачем все это представление?»

— Пятнистая отказалась от поста предводителя, — продолжил Жуколап. — Поэтому мне пришлось возложить на себя эту тяжелую ношу. Я предводитель Речных котов.

— Жукозвезд! — хором отозвалось Речное племя.

У Шрама почему-то от этого пошли мурашки.

— Моим глашатаем стал Снежный. В помощники он выбрал себе Белочника.

— Снежный! Белочник! — таким же хором встретили Речные коты названых воинов.

«Они не голосят наперебой, как обычно это бывает, — понял Шрам. — Они выкрикивают так, словно репетировали это. Ничего не понимаю…»

— Я хочу заверить все племена в том, что Речное племя будет соблюдать свои обязанности. Если вдруг Грозовые коты соберутся вернуть свои территории, Речное племя поддержит Сумрачное племя и племя Ветра в подавлении этого выступления. Так же я хочу напомнить, что все, кто переступит нашу границу с преступным умыслом, подвергнут себя смертельной опасности. Мы не будем церемониться с нарушителями, а будем жестко их наказывать. Но наше племя не несет угрозы племенам, которые не посягали на целостность наших земель, — Жукозвезд многозначительно посмотрел на Комету. — У меня все.

— Жукозвезд! Речное племя!

— У меня есть вопросы, — вперед вышла Комета. — Из-за чего умер Рванозвезд?

— Он упал в реку, и его унесло течение, — мгновенно ответил Жукозвезд. — Он был стар и не смог с ним справится. Он утонул.

— Речной кот утонул?

По племенам прошелся недоверчивый ропот.

— Я думаю, что другие предводители, как и я, захотят осмотреть тело вашего предыдущего предводителя, — сказала Комета. — Мы хотим убедиться в законности твоей власти. И где Пятнистая?

— Увы, тело Рванозвезда мы так и не нашли, — вздохнул Жукозвезд. — Три рассвета все мои воины прочесывали берег и реку, но никаких следов. А Пятнистая решила сегодня остаться в лагере, она нехорошо себя чувствует.

Шрам посмотрел на Речных воинов. И не нашел там практически никаких эмоций. Они слегка грустили по Рванозвезду, но все выглядели одинаково. И никто ни с кем не говорил. Все это было очень странно.

— Это звучит сомнительно, — заметил Звездный Сумрак. — Мы не можем признать законность твоей власти, пока не узнаем подробности в том числе и от Пятнистой.

— При всем уважении, мне не нужно ваше признание, — слегка улыбнулся Жукозвезд. — Мне достаточно признания своих котов.

Речное племя одобрительно заворчало.

— В таком случае, боюсь, мы обязаны поставить законность твоей власти под сомнение и провести собственное расследование, — вставил свое слово Звездный Ветер.

— Я не потерплю вмешательства в дела моего племени, — с вызовом ответил Жукозвезд. — Напомню, что всех, кто переступит нашу границу, мои воины отправят прямиком в Звездное племя. — Жукозвезд вскинул голову и продолжил под одобрительный гомон своих котов: — Я говорю об этом открыто и сразу. Так что в случае чего, не нужно обвинять меня и мое племя в надуманных преступлениях. Потому что защита своей территории — это священная обязанность всех воинов племени!

Речное племя разразилось одобрительными выкриками. Жукозвезд благодарно поклонился соплеменникам, после чего объявил:

— У меня все.

— Тогда я продолжу, — после короткой паузы вперед вышел Звездный Сумрак. — В племени Теней три новых воина. Мы поздравляем Углегрива, Пчелу и Тигроклыка с прохождением всех испытаний и получением воинских имен!

— Углегрив! Пчела! Тигроклык! — стали наперебой поздравлять юных Сумрачных воителей племена.

Однако Речное племя осталось безмолвно.

Шрам посмотрел на Остролапа. Тот на пару секунд будто ожил и, улыбнувшись уголком пасти, кивнул Пчеле и Тигроклыку, которые смотрели на него. Углегрив демонстративно отвернулся, наслаждаясь поздравлениями от других котов.

Когда шум затих, Звездный Сумрак продолжил:

— Племя Теней — сильнейшее племя в лесу, — спокойно произнес он. Но в его голосе чувствовались нотки угрозы. — Я хочу напомнить об этом всем, кто решит бросить нам вызов. Подумайте два раза, а лучше десять, прежде чем идти к нам с когтями. У меня все.

— В Грозовом племени все хорошо, — настал черед Кометы, а Шрам навострил уши. — Оруженосцы делают большие успехи в обучении, дичь возвращается в лес после зимней спячки, из-за чего меньше сил тратится на охоту. Угроза, исходившая в последнее время от клана бродяг, сведена к минимуму, — Шрам подметил, как на последней фразе поморщился Остролап. — У меня все.

— Что ж, настало мое время, — место Кометы занял Звездный Ветер. Казалось, предводитель племени Ветра сейчас лопнет от внутреннего напряжения, но он старался быть сдержанным. — Начну с хорошей новости. Дети Громолапа и Облако Рыжуля и Тучка стали оруженсцами и получили новые имена. Теперь они Тучелапка и Лисогривка.

— Тучелапка! Лисогривка!

— Но, к сожалению, — резко оборвал поздравления Звездный Ветер, — это не главная наша новость. Как бы я ни хотел радоваться, в нашем племени траур, — предводитель племени Ветра задрожал от душившего его гнева. — Наша любимая соплеменница, прекрасная кошка и воительница Ветренная подверглась жестокому нападению прямо на нашей территории! Преступник был достаточно умен и осведомлен о нашей территории, чтобы застать Ветренную врасплох и напасть на нее сзади! — Звездный Ветер, сжигаемый ненавистью, посмотрел на Грозового глашатая. — Ты не хочешь признать в том, как и зачем ты убил Ветренную, кусок лисьего помета?!

Грозовое племя взорвалось возмущенными криками, но Комета достаточно быстро с ними справилась.

— Тихо! — рыкнула Грозовая предводительница, после чего повернулась к Звездному Ветру. Глаза ее нехорошо сверкнули. — А теперь потрудись предоставить хоть какие-нибудь доказательства, прежде чем так нагло обвинять моего глашатая в том, чего он не делал.

— А какие тут нужны доказательства? — скривился Звездный Ветер. — Все самое мерзкое, что происходит в лесу, обязательно связано с Остролапом. Более того, никто не знает нашу территорию так хорошо, как кучка Грозовых котов, живших у нас какое-то время. И вот какую награду теперь мы получаем за оказанную помощь! От вас больше нечего ожидать, кроме как несчастий и бед!

— Звездный Ветер, — Комета перешла на рык, — ты ведешь себя как котенок, который только вышел из детской. Если ты обвиняешь нас в чем-то, потрудись предоставить доказательства. Без них это лишь слова.

— Да любой кот из любого племени знает, что за любым вероломным, жестоким и гнусным поступком всегда стоит Остролап! — вздыбил шерсть предводитель племени Ветра.

Над поляной прокатился одобрительный шепоток. Однако самого Остролапа, казалось, слова Звездного Ветра интересовали меньше всех.

— И это все ваши доводы? — скривилась Комета. — Я не собираюсь оправдываться перед лживым спятившим котом, но моему глашатаю нет никакого дела до вашего племени и, уж тем более, до убийства ваших воителей.

— Это могут быть происки клана бродяг, — заметил Звездный Сумрак. — Они в последнее время начали наглеть, явно рассчитывая получить кусок лесной территории в свое пользование. Возможно, они хотят натравить нас друг на друга, чтобы потом напасть самим?

— Я уже сказала, что угроза от клана больше не исходит, — раздраженно дернула плечом Комета, не отрывая взгляда от Звездного Ветра. Ее хвост метался из стороны в сторону. — Так что прежде чем обвинять кого-то, разберитесь до конца, что произошло. Или вам помочь?

— Менее всего мы нуждаемся в вашей помощи, — прошипел Звездный Ветер. — Я обязательно добуду доказательства, и тогда я лично спущу шкуру с того, кто это сделал!

С этими словами он спрыгнул с дерева. Совет был окончен, но у племен было еще немного времени, чтобы обсудить последние события. Шрам подошел к Остролапу.

— Есть время?

— Говори, — чересчур спокойно ответил Остролап.

— В последнее время меня сильно волнуют мои соплеменники. Есть среди моих котов несколько таких, кто совсем не против лишний раз показать когти. А среди них есть несколько таких, кто готов эти когти загнать поглубже в глотку противнику, упиваясь его предсмертными судорогами, я думаю, ты это и так знаешь. И если с первыми можно что-то сделать, то со вторыми я пока не придумал способа.

— У тебя всего два варианта, — слабо улыбнулся Остролап. — Ты можешь вести с ними долгие беседы, которые ни к чему в итоге не приведут, либо решить вопрос сразу.

— И что ты можешь предложить?

— Чтобы управлять жестоким котом, тебе нужна еще большая жестокость, — Остролап наклонил голову набок. — Ты готов стать более жестоким, чем Кленовник? Особенно по отношению к нему же.

— Смотря, что ты…

— А если будет нужно, то убить его?

— Ты перегибаешь, — прошипел Шрам, а его шерсть мгновенно встала дыбом. — Каким бы ни был Кленовник, он все еще мой соплеменник!

— Соплеменник, который при жизни только все портит и делает хуже? — насмешливо поднял бровь Остролап. — Его смерть станет исцелением для всего племени. Но если ты настолько глуп, что не можешь понять этого, пробуй первый вариант. Может быть, когда переберешься в палатку старейшин, добьешься результата.

— Комета сказала, что у вас в племени все хорошо, — хмыкнул Шрам. — Но если судить по твоему виду, то можно подумать, будто половина твоих котов в Звездном племени.

— Неудачная шутка, — бесстрастно заметил Остролап.

— Значит, кто-то все-таки умер? Тогда почему об этом не сказали?

— Тебя-то это почему волнует? — глаза Остролапа оставались непроницаемыми.

— Я не заметил на Совете Пепельную, — ответил Шрам. — Она славная кошка и прекрасная целительница, вот и решил узнать, все ли с ней хорошо.

— Она приболела, но в целом все нормально.

— Ты предлагал стать друзьями, чтобы сблизить наши племена, — напомнил Шрам. — До дружбы, конечно, еще невероятно далеко, но из солидарности и интереса я, все же, обязан спросить. Что случилось такого, что непоколебимого Остролапа я застаю в трауре?

Возможно, Шрам нашел нужные слова, возможно, у Грозового глашатая слегка подкачала оборона, но итог был один. Он посмотрел на Шрама, и в его глазах глашатай племени Теней увидел такое сожаление, такую горечь, что стало тошно.

— Я совершил ужасный поступок, Шрам, — ровным голосом произнес Остролап, но было видно, как в его душе полыхает настоящая огненная буря. Он отвернулся. — Я много плохого совершил в своей жизни, но настолько мерзкого и гнусного…

— Помнится, Комета что-то говорила про устранение угрозы со стороны клана бродяг, — прищурился Шрам.

Остролап скривился.

— До встречи, Шрам.

С этими словами Грозовой глашатай поплелся в сторону своего племени.

* * *

— Как все прошло? — пересилив себя, спросил Остролап.

— Все нормально, — пожал плечами Ястребок.

— Спасибо, — благодарно кивнул наставник. — И прости, что ввязываю тебя в это.

— Мне даже понравилось, — хмыкнул ученик. — Они все оказались невероятно мышеголовыми.

— Что смог узнать?

— В племени Теней три новых воина, но об этом и так объявили, — начал перечислять Ястребок. — Больше там никаких новостей. Речные воины либо очень неохотно говорят о новом предводителе, либо очень восторженно. Но единственное, что я смог узнать, скорее всего, мы больше не сможем охотиться на их территории. Но точно мне никто не захотел сказать. А вот новости из племени Ветра гораздо интереснее. Их оруженосцы оказались настолько глупы, что разболтали все новости племени. На Ветреную не просто напали. Ее буквально растерзали. На ее теле не осталось ни одного живого места, все покрыто страшными рваными ранами и кровью. Более того, уж не знаю, преувеличили они или это правда, но, говорят, что ей выцарапали глаза и вспороли брюхо, выпустив внутренности наружу.

— Великое Звездное племя… — Остролап поморщился.

— Если бы не царапины, которые точно оставил кот, то все списали бы на собаку, — добавил Ястребок. — И самое интересное: на месте убийства был едва различимый запах, который далеко не сразу удалось распознать. Там пахло гнилыми папоротниками.

— Папоротниками? — зрачки Остролапа расширились. — Это значит…

— Сумрачный лес нашел путь в наш мир, — от слов Ястребка по шкуре Остролапа пробежали неприятные холодные мурашки.

— Мне нужно срочно к Лунному камню, — решил Остролап.

— Ночью?! — Ястребок решительно встал перед своим наставником, перегородив дорогу. — Ветренную убили ночью, забыл?

— Я не Ветренная, — сухо заметил Остролап. — Но спасибо за заботу.

Остролап отодвинул ученика и поспешил в палатку целителя.

— Мне нужны травы путника, — заявил глашатай, не успев войти внутрь.

— Остролап! — подпрыгнула от неожиданности Вспышка. — Что стряслось?

— Травы путника! — рявкнул Остролап. — Быстрее! Объясню все потом, — посмотрев на перепуганную Вспышку и переведя взгляд на такую же Пепельную, живот которой было уже очень сложно скрывать, он вздохнул. — Пожалуйста. Сейчас нет времени на объяснения.

Остролап бежал через территорию племени Ветра. Вереск колыхался под легкими порывами ветра, где-то шуршала дичь. Но Грозовой глашатай не обращал на это никакого внимания. Он ждал лишь одного. И дождался.

«Да, это он. Никаких сомнений».

Знакомый мерзкий запах ударил в ноздри Остролапа. Ярость стала подниматься из глубин души черного воина, но он заставил себя подавить этот приступ. Он всем сердцем желал вспороть глотку каждому обитателю этого поганого места, но он прекрасно помнил, что с трудом справился с одним воином Сумрачного леса. Что же будет, если он встретится сразу с тремя? Итог точно будет одним.

Поэтому он побежал так, как не бегал еще никогда раньше. Его мышцы горели, в легких не хватало воздуха, а в глазах темнело от нагрузки. Но он не смел сбавлять темп. Он был уверен, что сможет убежать от них. Почему? Потому что в противном случае он уже был бы падалью. Поэтому он бежал и бежал до тех пор, пока запах Сумрачного леса не перестал щипать ноздри.

Измученный дорогой кот устало упал возле священного камня. В пещере было сыро и прохладно. Остролап закрыл глаза, вздохнул и уткнулся носом в Лунный камень.

«Звездное племя… Дождевик… Пожалуйста. Дайте мне поговорить с вами. Вы нужны нам…»

Ничего не происходило. Порыв отчаяния захлестнул Остролапа, но он легко подавил его. Глашатай твердо решил, что не уйдет отсюда, пока не раздобудет ответы, пока не поговорит хоть с кем-то из Звездного племени.

Он слегка пошевелился, надеясь размять затекшие лапы. Сколько времени прошло? Он не знал даже примерно, но мог точно сказать, что его нос превратился в кусок льда, а лапы просто напросто отнялись, будто их никогда не было.

Он пришел в пещеру, когда полная луна все еще заливала пещеру своим светом через отверстие наверху. Потом он лежал в темноте. Теперь пещеру слегка озаряло уже солнце.

«Неужели все напрасно?!»

Остролап стиснул зубы. Холод проникал сквозь шерсть, леденил шкуру и органы внутри тела. Кровь, казалось, загустела и перестала течь. Но, несмотря на все это, Остролап не собирался покидать это место. Он обязан был поговорить со Звездными предками.

Сколько он здесь сидел? По его ощущениям, прошла вечность. Чувство безысходности с головой накрыло Грозового глашатая и не оставляло его в покое уже довольно долго. Никто не придет, это стало понятно уже очень давно. Зачем он здесь? Он никому не нужен.

Он попытался встать.

В этот же миг сияние тысяч звезд слегка ослепило Остролапа, после чего поблекло. Он часто заморгал, пытаясь разглядеть кота перед собой. Лучше бы он этого не делал. Остролап отскочил в сторону и выпустил когти, приготовившись к бою. Рычание заклокотало у него в горле.

— Я не причиню тебе вреда.

— Что ты здесь забыл?! — прошипел Остролап.

— Я думаю, твой наставник будет более убедителен.

— Остролап, все хорошо, — раздался сзади Грозового воина до боли знакомый голос.

— Дождевик? — удивленно обернулся Остролап. — Почему он здесь?

— Преступления, совершенные им при жизни, не позволили нам принять его в свои ряды, — объяснил Дождевик. — Однако после того, как Грозный попал в Сумрачный лес, он понял и принял свои ошибки. А теперь он передает нам невероятно важную информацию.

— В последнее время, что ты меня знал, я был не самым лучшим котом, — пробасил Грозный.

— Ты был одним из самых мерзких! — прошипел Остролап.

— Тем не менее, ты многому у него научился, — заметил Дождевик. — Но ты, насколько я понимаю, пришел сюда не спорить.

«В одном месте собрались три Грозовых глашатая, — мрачно подумал Остролап. — И каждый из нас повинен в смерти предыдущего».

Он вздохнул.

— Раз Грозный рассказывает, что происходит в Сумрачном лесу, вы знаете, что произошло в племени Ветра?

— Сумрачный лес стал сильнее в последнее время, — заметил Дождевик. — Когда связь Звездного племени и лесных воителей была очень слабой, про это место даже не вспоминали. Мы надеялись, что коты там ослабнут настолько, что мы все навсегда забудем о его существовании. Но они смогли выжить и, более того, нашли способ взаимодействовать друг с другом. Неугасающая ненависть и жажда мести толкали их вперед. Теперь их сила возросла, и они нашли способ пробраться в ваш мир.

— Сначала это было через сны, — подхватил Грозный. — Но теперь Сумрачный лес может выйти в осязаемый мир.

— Они могли контактировать с нами через сны, — кивнул Остролап. — И пусть раны, полученные во сне, оставались на теле, это был всего лишь сон. Но совсем другое дело, когда они могут стоять рядом с тобой.

— Они не могут стоять рядом, — заверил Грозный. — Они, скорее, затаскивают тебя в свой мир. Прежде чем Ветренную убили, ее заставили уснуть. Если ты не поддашься, то они не смогут даже прикоснуться к тебе.

— Откуда ты знаешь столько про Сумрачный лес? — осведомился Дождевик.

— Я обучался там какое-то время, — поморщился Остролап.

— Ты, случаем, не убивал одноглазого кота? — слегка усмехнулся Грозный.

— Пришлось, — признался Остролап. — Откуда знаешь?

— На тебя точит зубы весь Сумрачный лес, — хмыкнул Грозный. — Это был один из первых котов, который попал туда. Он как раз и придумал, как не скитаться в одиночестве, а, подогревая внутреннюю силу ненавистью, собираться вместе. Но с ним ушел и его секрет. Стоит котам из Сумрачного леса расстаться, стоит им перестать действовать, как они вновь окажутся разбросанными по лесу. И они вновь будут скитаться там в одиночку, не питаясь ненавистью, а тяготясь ей. Она будет не придавать им сил, а съедать изнутри.

— Нужно им помочь в этом, — с готовностью выпрямился Остролап. — Остается только вопрос: как?

— Предоставь это нам, — кивнул Дождевик. — Мы обязательно придумаем. Вам же, лесным воителям, остается только не попадаться на уловки Сумрачного леса и восстанавливать связь с нами, соблюдая Закон.

— Но ты сам говорил о том, что, когда связь Звездного племени и лесных племен становится крепче, и Сумрачный лес становится сильнее, — прищурился Остролап.

— Верно, — кивнул Дождевик. — Но если наша связь будет крепка, мы сможем вас защищать, пока не решим проблему полностью. Но мне во многом нравится, как развиваются события. Если раньше Закон соблюдали лишь единицы, то сейчас предводители все чаще и чаще призывают к законности. Это очень хороший знак. Но пока что только Рванозвезд остается единственным предводителем, который не убил предшественника. Единственным за очень долгое время. И пусть его предводительство не было полностью законным, это хороший знак. Но все же к полному возвращению былой когда-то связи вы еще не готовы.

— Ты хотел показать ему, — напомнил Грозный.

— Подойди, — сказал Дождевик.

Остролап послушно подошел к бывшему наставнику. Тот сидел около небольшой лужицы.

— Посмотри сюда, — Дождевик указал на воду.

Остролап наклонился. Первое же, что бросилось ему в глаза, было целое второе ухо, настолько он привык к его отсутствию. Но лучше рассмотрев себя, Остролап помрачнел. Его морду перекрывал шрам, который он уже видел. Он ознаменовывал первое осмысленное убийство Остролапа. Это было напоминание о Дрозде. Но, прищурившись, он увидел совсем небольшой шрамик — по сравнению с предыдущим. Этот шрам оставила смерть Острого, брата Песчаной. Остролап не хотел убивать его, однако сделал это, потеряв контроль. Рваная рана на правом ухе — Грозный. Большой шрам, идущий от макушки и до середины позвоночника — Гроза Звезд. Вырванный клок шерсти с безобразным рубцом на плече — Миа.

Остролап не понимал, откуда он это знает. Он просто знал. Чтобы увидеть последний шрам, ему пришлось повернуться к луже боком. Огромная рваная рана, которая проходила от горла и заканчивалась хвостом, кишела белыми личинками. Остролап почувствовал, как что-то шевелится в его шкуре.

Он отпрянул от лужи и с ужасом уставился на бок. Рана действительно было, однако никаких паразитов там не было.

«Этот мне оставила Надежда…»

— Помнишь, я говорил, что в Звездном племени почти нет котов со шрамами? — грустно спросил Дождевик.

— Помню, — мрачно ответил Остролап. — Но кто-то должен был остановить их. Что было бы, если бы я не убил Дрозда? Или тебя, Грозный?

— Полагаю, я бы победил, — поджал губы бывший глашатай. — И тогда в лесу настали бы темные времена, а ты бы погиб сразу или в течение какого-то времени.

— Кто-то должен останавливать вероломных, жестоких, омерзительных котов, которые своим существованием несут только смерть и разрушение судеб. Ты можешь мне ответить на вопрос: как остановить преступника, который не остановится ни перед чем?

— У меня нет ответа на этот вопрос, — покачал головой Дождевик.

— Зато он есть у тебя, — кивнул Грозный на Остролапа.

— Да, есть, — твердо заявил Грозовой глашатай. — Если кот несет смерть, он сам должен умереть. Тогда лес станет чище.

— Но чем тогда ты отличаешься от них? — все так же грустно спросил Дождевик.

— Тем, что я убиваю только тех, кто заслужил этого, — уверенно ответил Остролап. И, хоть его сердце пронзило огромное жало шершня, впрыскивая свой яд, он остался непреклонен. — Я не знаю, была ли Надежда моей ошибкой, — он запнулся на секунду, но, зажмурившись, упрямо продолжил: — В любом случае, я сделал это для того, чтобы обезопасить свое племя!

«…обезопасить свое племя! — эхом отразился голос Остролапа; он открыл глаза и обнаружил себя на ледяном камне. — Прости за всю ту боль, что я причинил тебе».

Остролап скорее угадал, чем услышал слова, произнесенные Грозным.

«Никогда!»

* * *

Шустрый стоял на Карнизе и распределял дневные обязанности племени. Несмотря на то, что делал он это не в первый раз, ему до сих пор было некомфортно от того, каким вниманием его удостаивало племя.

Он как раз распределил последний охотничий патруль на территорию Речного племени и спрыгнул с Карниза, когда из палатки Кометы, пошатываясь, вышел Остролап. Шустрый, прищурившись, посмотрел на солнце. Оно уже перевалило за свою верхнюю точку и начало спускаться. Помощник глашатая покачал головой.

— Будьте начеку, — обратился он к патрулю, в который входили Ураган, Валун, Ливень и Белоушка, — теперь от Речных котов можно ожидать чего угодно.

— От них можно ожидать только одного, — хмыкнул Ураган. — Поэтому я и предлагаю сначала поговорить с ними, а уже потом охотиться.

— У них сменился предводитель, а значит, и требования, — веско заметила Белоушка. — Ты уверен, что нам вообще стоит туда идти?

Шустрый покачал головой и тоскливо посмотрел на сгорбленного Остролапа, который как ни в чем не бывало приводил себя в порядок после сна.

— Я не знаю, — честно признался помощник глашатая.

— Не переживай, — Ураган дружески положил хвост ему на плечо. — Обязанности, которые поневоле свалились на тебя, очень сложно выполнить одному — столько решений, столько ответственности. Но ведь радом мы, которые всегда готовы помочь тебе.

— И в том, чтобы попросить совета у кого-то из старших воинов, нет ничего зазорного, — подмигнула Шустрому Белоснежная.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Шустрый. — Что же вы думаете по этому поводу?

— Я думаю, что сначала нужно встретиться Комете и новоиспеченному Жукозвезду, чтобы обсудить этот момент, — ответил Ураган. — А уже после того, как они придут к общему решению, посылать патрули.

— Жуколап не законный предводитель, — поморщился Остролап, который внезапно оказался рядом. — И не ему отменять решения Рванозвезда. Идите и поохотьтесь там. Но в случае неприятностей немедленно возвращайтесь.

Шустрый непонимающе посмотрел на глашатая.

— Но ведь Ураган правильно говорит! Нужно сначала поговорить с ним…

— Он уже сказал все, что нужно, — перебил своего помощника Остролап. — Речное племя слабо. Если они хотят конфликта, они его получат.

С этими словами Остролап направился к выходу. Шустрого затрясло от злости, но он сделал все, чтобы успокоиться. Ураган состроил понимающую морду, после чего кивнул патрульным и тоже пошел на выход.

Шустрый посидел какое-то время, тупо смотря перед собой.

«Нет, так больше продолжаться не может».

Он преодолел расстояние до выхода из лагеря за несколько прыжков, после чего бросился за Остролапом. Найти его по запаху оказалось не сложно.

— Остролап, нам нужно поговорить, — твердо заявил Шустрый.

— Я занят.

Ухо Шустрого непроизвольно дернулось, выдавая его раздражение, но он вновь постарался успокоиться.

— Ты просто сидишь и смотришь перед собой, — мягко сказал он.

— Спасибо за уточнение.

Шустрый стиснул зубы.

— Остролап, сколько это будет продолжаться? — как можно мягче спросил его помощник. — Я уже половину луны выполняю твои обязанности, а Ястребок совсем отбился от лап. Тебе говорила Комета, что произошло не так давно на границе?

— Шмелегрив сам виноват, что распустил свой язык.

— Да, но спровоцировал его твой оруженосец. Подумай о том, что на его месте мог оказаться Кленовник.

— Ястребок не настолько мышеголовый, чтобы провоцировать Кленовника.

— И, тем не менее, твой оруженосец ослушался приказа…

— За что был наказан, — перебил Шустрого Остролап. — Это все?

— Нет, это не все, — Шустрый заставил себя положить метавшийся из стороны в сторону хвост на землю. — Мы все тебя понимаем, для тебя это было большим потрясением. И никто от тебя ничего не требует. Но чем раньше ты вернешься к нам, тем легче будет племени. У нас на счету каждая пара лап, я думаю, ты это знаешь.

— Я не хочу тебя обидеть, Шустрый, но, пожалуйста, отстань от меня. Никто из вас меня не понимает и никогда не поймет, потому что никто не совершал такого.

— Но этот груз не обязательно нести одному, — заспорил Шустрый. — Ты можешь поговорить с Кометой или, в конце концов, со мной! И если мы не сможем помочь, то хотя бы выслушаем…

— Я не нуждаюсь в слушателях, — прорычал Остролап. — И в помощи тоже не нуждаюсь. Единственное, что мне нужно, это тишина. Оставь меня.

— Но…

— Шустрый, — Остролап повернулся к своему помощнику, и тот увидел горящие злобой глаза глашатая.

Шустрый понял, что ничего не добьется. Он вздохнул, развернулся и пошел в лагерь. Но напоследок грустно кинул через плечо:

— Нам не хватает тебя, Остролап. Возвращайся быстрее.

* * *

Камнелап легко увернулся от неидеального удара Луноглазки и перешел в атаку. Ученице пришлось долго отступать под бешеным напором старшего оруженосца, однако делала она это не без боя. Несколько ударов мягкой лапой достигли Камнелапа в морду, плечо и лапы, но разница между оруженосцами, как и ожидалось, была большая.

Чуть поодаль тренировались Грозолап и Ледогривка. Между ними разница была не так сильна, но только потому что Грозолап жалел ученицу и слегка поддавался ей. За тренировкой наблюдал Шустрый. Остролапа раздражало, что его бывший ученик не вмешивается в тренировку и не заставляет Грозолапа сражаться, как подобает.

Сам глашатай сидел в кустах, стараясь не показываться на глаза соплеменникам.

«Как же я хочу быть просто оруженосцем, который с утра до ночи играет, тренируется и просто наслаждается жизнью. Почему все сложилось так?»

«Жалеешь себя, кроха?» — раздался в голове насмешливый голос Грозного.

«Заткнись».

Последнее время Остролап часто говорил сам с собой. Точнее, он говорил с Грозным в своей голове, приходя к мысли, что бывший глашатай был прав, когда говорил об их сходстве. Остролап был действительно похож на Грозного, хотел он это признавать или нет. Но не на того Грозного, которого глашатай увидел в Звездном племени, а того, которого знал раньше. Того жестокого, честолюбивого и беспощадного кота, который был готов пойти на все ради… себя? Племени. Ведь все преступления, которые совершил Грозный, совершались исключительно ради племени. Возможно, Грозный мог пойти по другому пути, но не пошел. А был ли другой путь у Остролапа?

Глашатай поднялся и направился самым длинным путем в лагерь. По пути он поймал мышку, которая зашла слишком далеко от своей норки, и заставил себя съесть хотя бы половину.

«Раньше я мог съесть две таких за раз», — невесело усмехнулся Остролап.

Но сейчас еда не приносила ему ни радости, ни удовлетворения, как не приносило вообще ничего. За эти дни глашатай почти ничего не ел, а добыча вызывала у него порой даже отвращение. Но он все равно заставлял себя есть, иначе от него не просто не было бы пользы, но он начал бы доставлять неудобства соплеменникам. Поэтому он перестал брать добычу из общей кучи, предпочитая хотя бы раз в день охотиться для себя. На охоту для племени у него не было ни сил, ни желания.

Еще перед тем, как войти в лагерь, Остролап услышал необычное оживление на поляне. Глашатай помедлил: «Может, просто уйти?»

Он тряхнул головой, отгоняя слабовольные мысли, и протиснулся в ежевичный лаз. Четверо патрульных вернулись с Речной территории без дичи, зато с ранами и кровью. Чересчур знакомый резкий запах ударил в ноздри глашатая, и перед ним возникла Надежда, бьющаяся в предсмертных муках. Он поспешил отогнать видение и сосредоточился на том, что происходило на поляне.

Вспышка затыкала паутиной глубокую рану на плече Валуна. Остролап быстро осмотрел патрульных и понял, что на первый взгляд это была единственная серьезная рана. Но она была. И это случилось по его вине, ведь это он отправил их туда.

— Я вообще не знаю, что на них нашло, — докладывал Ураган Комете. — Гранитник сначала хотел прогнать нас, и мы сразу согласились. Мы положили всю дичь, которую поймали, и предложили поговорить с Жукозвездом. Но Белочник оборвал и меня, и Гранитника, напомнив про какой-то приказ предводителя. Тогда изначально почти дружелюбные коты синхронно накинулись на нас. Никто не ожидал от Речных воинов такой слаженности и такой ярости. Мы попытались отступить, чтобы избежать кровопролития, но нам отрезали путь на нашу территорию. Тогда пришлось сражаться. Но Речные воины бились так, словно мы убили их котят и осушили реку. Белочник намеревался убить меня и, если бы Валун не помог мне, я был бы уже падалью, — Ураган, поморщившись, слегка наклонил голову, обнажая не замеченную ранее Остролапом рану на шее. — Они не реагировали ни на разговоры, ни на просьбы. Только после того, как мы силой расчистили путь к переправе через реку, нас оставили в покое.

Комета мрачно кивнула.

— Я ожидала, что с новым предводителем придут новые правила, но не ожидала, что будет так. Нужно было сначала мне поговорить с Жукозвездом. Зачем вы пошли туда без меня?

Остролап закрыл глаза. Но никто из патрульных не проронил ни слова про него.

— Мы не думали, что нас будут готовы убить из-за белки и двух дроздов, — хмыкнул Валун. — Но теперь, судя по всему, охотиться придется только на своей территории и у племени Теней.

— На своей территории мы не можем охотиться, — сокрушенно покачала головой Комета. — Дичь еще не вернулась в том количестве, в котором была, а ее до сих пор продолжают распугивать воины Ветра. Теперь, как я понимаю, этим будут заниматься и Речные коты.

— Получается, теперь мы в полной зависимости от Сумрачных котов, — мрачно заметил Шустрый.

— Племя Теней пока помогает нам, — вздохнула Комета. — Но что им мешает завтра закрыть нам путь на их территорию?

— А отбить свои земли мы не сможем, потому что даже если племя Теней останется в стороне, нам не выстоять против двух племен, — подытожил Шустрый.

— Как же нам дальше жить?.. — прошептала Златогривка.

— Как, как… Вечно идти на поводу у племени Теней, пока они не решат прибрать к лапам половину нашей территории, — скривился Грозолап.

— Нам нужно заполучить племя Теней в качестве союзника, — задумчиво произнес Шустрый. — Объединившись с ними, мы выстоим против племени Ветра и Речного племени. Осталось только придумать, как это сделать.

— Сейчас обсуждать это не имеет смысла, — объявила Комета. — Я с этим разберусь, а вы возвращайтесь к своим обязанностям. А я пока посоветуюсь со своим глашатаем.

Она выразительно посмотрела на мрачного Остролапа и удалилась в свою палатку. Глашатай тяжело вздохнул и, повесив хвост, поплелся следом. Войдя в полумрак палатки, он поморгал, чтобы глаза привыкли к темноте. Комета лежала в дальнем углу, ожидая своего друга.

— Ты все слышал сам, — произнесла она. — Но меня сейчас волнует не это. Я уверена, что мы со всем справимся. С твоей помощью, — она пошевелила ушами. — Сколько раз я пыталась с тобой поговорить?

— Я не считал, — мрачно ответил Остролап.

— А я сбилась со счета, — хмыкнула предводительница. — Однако в этот раз тебе от меня не уйти. Мы будем говорить, хочешь ты этого или нет.

— Не хочу.

— Это приказ, Остролап, — отрезала Комета. — Ты сам сделал из меня предводительницу, так что будь добр подчиняться.

— А если не буду?

— Тогда будешь до конца жизни вычищать блох у Чеснока, — проурчала Комета.

— Я с удовольствием, — слабо улыбнулся глашатай. — Это куда приятнее, чем…

— Остролап, — мягко перебила друга Комета. — Я знаю, как тебе тяжело. Я, наверное, не понимаю, какого это, но я вижу. Ты перестал есть, плохо спишь и ни с кем не общаешься. Моим глашатаем без моего ведома стал Шустрый, чему он сам не рад. И я не виню тебя в этом. Однако так больше продолжаться не может. Поэтому мы будем говорить. И я знаю, как тебе будет больно и неприятно. Но мы будем говорить. Это понятно?

Остролап уныло кивнул.

— Для начала расскажи мне все, — Комета произнесла это как просьбу, но Остролап понимал, что если будет упрямиться, то она станет жестче. Но он не мог себя пересилить.

— Ты знаешь, что произошло, — еле слышно произнес он. — Повторять я это не стану.

— Я не знаю, что произошло, — ровным голосом сказала Комета. — Поэтому я и прошу рассказать.

— Я не буду ничего говорить, — огрызнулся глашатай. — Не надо ко мне лезть, понятно? Хочешь поговорить, давай говорить, но рассказывать я ничего не буду!

Остролап был готов к любому развитию событий. Он был готов, что Комета разозлится и начнет кричать, а, может, даже выпустит когти. Он был готов, что она обидится на него или просто выгонит из палатки. Он был готов вычищать блох у старейшин. Но он совершенно растерялся, когда предводительница подошла к нему и нежно обвила своим пушистым хвостом его плечи.

— Любимый, я знаю, что тебе тяжело, — проворковала Комета. — Но я прошу тебя, не нужно закрывать свое горе в себе. Мне ты можешь открыться, и ты это знаешь. Это нелегко, но необходимо.

— Я… Я не могу…

— Можешь. Я знаю — ты сильный, и ты справишься с этим, как справлялся со всем другим. Вспомни, через что ты прошел и через что провел нас всех. То, что мы сейчас самое сплоченное племя в лесу, — только твоя заслуга.

— Сплоченное племя, у которого кругом одни враги и нет своей территории, — хмыкнул Остролап.

— Тем не менее, мы вместе. А сила племени не в когтях и зубах, а в единстве. Также и сила отдельно взятого кота не в тренировках, а в том, что он чувствует плечо друга за спиной. Ты же закрылся ото всех, выстроив самую колючую стену вокруг себя, надеясь, что справишься один. И ты справишься. Но какой бы кот ни был сильный, в одиночку справляться с трудностями ему гораздо сложнее, чем вместе. — Комета прижалась к Остролапу, а тот с наслаждением втянул в себя самый лучший на свете запах. — Ты сделал очень много для меня. Я не могу отплатить тебе тем же, однако я могу позволить тебе быть слабым наедине со мной. Хотя бы иногда.

Может быть, она нашла нужные слова. Может быть, она правильно повела себя. Может быть, все вместе. Но внутренне напряжение, которое душило Остролапа даже во сне, начало постепенно спадать. Колючая стена, так тщательно выстраиваемая им, убрала свои шипы. Слезы медленно потекли по его щекам, но он не мог сказать, что плакал. Маленькие соленые ручейки просто полились сами собой, будто так и должно было быть, но им все это время мешала плотина. Остролап впервые за долгое время расслабился.

— Ты можешь рассказать мне все, — нежно прошептала Комета, едва касаясь носом уцелевшего уха Остролапа. — Я всегда выслушаю тебя и помогу. Потому что я люблю тебя, а ты, глупый шерстяной клубок, хоть и знаешь это, никак не можешь принять.

— Я убил ее, — еле слышно произнес Остролап. — Я… я убил ее, понимаешь? Я не знал, что… Это ради…

Остролап стиснул зубы и постарался привести мысли в порядок. Комета же еще крепче прижалась к другу.

— Ты можешь быть слабым рядом со мной. Это нормально. Это никто не увидит и никто об этом не узнает.

Глашатай глубоко вздохнул, стараясь предотвратить истерику, которая гигантской волной уже нависла над ним. Но вдруг понял, что ему не нужно ничего сдерживать. Он понял, что он мог сделать что угодно, но его все равно примут здесь. Его все равно будут любить. Он мог показать свою слабину, и никто не будет над этим смеяться, но его поддержат. И от осознания этого ему сделалось так легко, как он никогда себя не чувствовал. Он окончательно расслабился, дав волю своим эмоциям. Сейчас он мог побыть маленьким котенком, и это, как оказалось, было необходимо.

Спустя время, он успокоился, а в голове наконец прояснилось. Он поднялся, а Комета понимающе отстранилась, готовая слушать. Остролап сделал глубокий вдох и начал.

— Надежда объединила бродяг. Но она была не просто их очередным предводителем. Она строила из себя воительницу, чем заслужила авторитет всех своих котов. Более того, она дала им цель. Если раньше бродяги объединялись, чтобы просто жить, то теперь она пыталась сделать из них подобие племени. У каждого кота появились свои обязанности, каждый кот чувствовал себя частью чего-то большего. Она превратила разрозненных и враждующих котов в силу, и каждый кот чувствовал себя частью этой силы. Один из них говорил мне, сколько их, но я не поверил. Мне пришлось проверить, и я был шокирован. Она смогла найти и объединить в одно сообщество около сорока котов, не считая королев, котят и старейшин. Каждый из них охотился и приносил еду в клан, а не съедал в одиночку. Каждый из них заботился о слабых. Каждый из них тренировался сражаться. За короткое время она смогла превратить кучу бесполезных котов в клан, которому не нужно тратить огромное количество времени на патрулирование границ. Ведь все, куда они ни ступят за пределами леса, было их территорией. Бродяги и бывшие домашние, жившие в городе либо сбежали под натиском такой силы, либо присоединились к ней. Клан бродяг добывал себе пищу на территории большей, чем занимают все четыре племени. Но пищи там мало, а котов становилось все больше. И естественно, как бы много она ни говорила о том, что хочет жить с нами в мире, рано или поздно их взор пал бы на лес. И в первую очередь на территорию Грозовых котов. Даже собрав всех воинов, мы бы не смогли победить их. Нам сейчас приходится очень нелегко, а при таком условии наше племя было бы поставлено на грань гибели. Нам пришлось бы не просить, а умолять другие племена помочь нам справиться с бродягами. И даже если бы получилось, что дальше? Кто из предводителей захочет воевать с организованной и мотивированной силой, не уступающее ни одному из племен? Пока эта проблема не коснулась бы их, они бы и когтем не пошевелили, чтобы помочь. Поэтому мне пришлось решить проблему еще до ее возникновения. У меня не было выбора.

— Тогда почему тебя это так беспокоит? — спросила Комета.

— Я все спланировал, — стараясь говорить ровно, произнес Остролап. — Я заполучил доверие ее сыновей и пообещал сделать их новыми предводителями. Я назначил ей встречу, чтобы обсудить некоторые вопросы, которые меня беспокоят. Мне нужно было лишь потянуть время, пока ее бестолковые сыновья незаметно подойдут к ней сзади. Но во время разговора с ней я узнал, что она… — Остролап зажмурился. — Она моя мать.

— Что?.. — опешив, спросила Комета. — Она?!

— Я узнал, что она оставила меня и двух моих сестер на границе с Грозовым племенем, надеясь, что нас заберут. Но мои сестры…

— Замерзли насмерть, — мрачно сказала Комета.

— Она заслужила наказание, может быть, даже смерть. Но точно не такую. Не от своих сыновей. Более того, угроза, исходившая от нее и от клана — лишь мои догадки. У меня нет ни одного доказательства, что действительно что-то планировалось. Да, она была крайне горда и своевольна. Она хотела общаться с лесным глашатаем исключительно как с равным, а все мои попытки повлиять на ее решения сводились к ничему. Я не мог верить ее словам, но и для того, чтобы не верить, у меня не было повода. До последнего все, что она обещала, исполнялось.

— Тем не менее, ты защищал свое племя, — твердо сказала Комета. — Ты защищал своих котов, свою семью. Когда на нас напали бы, было бы уже поздно.

— Если бы напали, — поправил ее Остролап.

— Пусть так, — дернула хвостом предводительница. — Ты не мог ни подтвердить, ни опровергнуть свои догадки. Тебе пришлось действовать вслепую. Но ответь мне, что было бы, если бы не поступил так? Можешь ли ты дать гарантию, что твои опасения не сбылись бы?

— Не могу, — покачал головой глашатай. — Но это не отменяет того, что на момент смерти Надежда была невиновна. Моя мать была невиновна. Но я убил ее.

— Из нее мать, как из меня бабочка, уж прости, — фыркнула Комета. — Я слышала рассказы Шустрого про ее сыновей. И я прекрасно помню два крохотных комочка, занесенных снегом. Они до сих пор часто приходят ко мне во сне. Настоящая мать так не поступила бы даже в самом отчаянном случае. Она могла сама отнести котят в племя, могла найти кого-то, чтобы ей помогли. Она не сделала ничего, лишь бросила своих детей на произвол судьбы.

— Но она не заслужила смерти.

— Все уже произошло, Остролап, — нежно сказала Комета. — А то, что произошло, нельзя изменить. Мы можем до старости гадать, что бы было, а что нет. Будет ли от этого кому-то легче? Прошлое нельзя изменить, но можно сделать все для счастливого будущего. Для своего будущего. Я буду помогать тебе в любом случае все время, пока бьется мое сердце, но я не могу построить твое будущее за тебя. Оно лишь в твоих лапах.

— Спасибо, Комета, — Остролап нежно лизнул ее в нос. — Знала бы ты, как сильно ты мне помогла.

— И, тем не менее, ты не отпустил.

— Не отпустил.

— Пошли, — сказала предводительница. — Развеемся. Уверена, хорошая пробежка и суровый поединок со мной взбодрят тебя.

— Не уверен, что…

— Я сказала бегом, — напускным приказным тоном произнесла Комета и направилась к выходу из палатки. — Кто последний до оврага, тот — дохлая мышь.

«Я уже давно дохлая мышь», — подумал Остролап, но настроение у него слегка улучшилось.

Он бросился догонять подругу. Но видел лишь ее хвост впереди до самого оврага. Догнал он ее только тогда, когда она села на песок и начала беззаботно вылизывать свою лапу.

— А вот и наша мышка, — хихикнула Комета.

И неожиданно бросилась на запыхавшегося Остролапа. Тот не успел среагировать и растянулся на песке.

— Как все запущено, — покачала головой Комета. — Вроде лучший воин племени, а реакция как у котенка!

— Я не был готов, — буркнул глашатай.

— Я про это и говорю, — улыбнулась Комета и вновь бросилась в атаку.

Вот с кем нужно было все это время тренироваться Остролапу. Он знал, что его предводительница невероятно быстра, но до сих пор не представлял насколько. Сам Остролап мог быть хотя бы немного быстрее практически любого воина леса, но сейчас он чувствовал себя улиткой.

Трехцветным вихрем Комета подлетела к Остролапу и играючи увернулась от его нелепого прямого удара. Глашатай рванулся в сторону, чтобы избежать атаки, а лапа Кометы со слегка выпущенными когтями больно причесали Остролапа по шерсти на боку.

Остролап развернулся, но Комета успела вновь оказаться сбоку. Пока Остролап бестолково крутился на месте, пытаясь уследить за движениями подруги, та наносила короткие точные удары. И Остролап сказал спасибо Звездному племени за то, что она не выпускала когти, иначе он бы уже весь покрылся ранами.

«Не завидую я ее противникам», — хмыкнул про себя Остролап, в очередной раз уже на своей шкуре убеждаясь в невероятно опасном и столь же прекрасном стиле боя Кометы.

Она использовала свои маленькие размеры в полной мере. Она не задерживалась на одном месте ни на секунду, постоянно крутясь вокруг противника словно палая листва, поднятая ветром. Но то был, скорее, не ветер, а настоящий ураган. Удары ее были достаточно редкими, но каждый из них достигал своей цели. Более того, била Комета не в какие-то жизненно важные органы или точки, от которых было бы очень больно. Она била с расчетом на то, что ее противник в скором времени выйдет из битвы. Ее целью были не глаза, потеряв которые, противник уже никогда не сможет видеть, но лапы, ранения которых пройдет хоть и не быстро, однако кот сможет вновь встать в строй. Ее целью был не нос, боль от ранения которого могла на время ослепить врага, но лоб, кровоточащая рана на котором не позволила бы противнику нормально сражаться. Ее удары были направлены не на причинения боли, а на выведение противника из боя. Она хотела не победить или, уж тем более, убить, а защитить. Это восхищало Остролапа, и глашатай вновь убедился в правильности своего решения уступить место предводителя Комете.

Но он не был бы собой, если бы так быстро сдался бы. Бесконечно защищаясь и отступая, он начал понимать поведение своей подруги. А поняв поведение и тактику, можно попробовать противостоять.

Остролап смог предугадать следующее движение Кометы за мгновение до того, как оно свершилось. Он прыгнул в ту сторону, куда должна была прыгнуть Комета. И не прогадал. Он мельком успел заметить легкое удивление и что-то похожее на уважение. В следующий миг два кота столкнулись, и Комета, перевернувшись на песке, вскочила на лапы. Остролап же лишь пошатнулся, устояв на лапах.

— Наконец-то я узнаю своего глашатая, а не полудохлую улитку, — хихикнула Комета.

— Для этого не обязательно было меня избивать, — хмыкнул Остролап.

Несмотря на то, что когти Кометы не были выпущены, ее удары были достаточно сильными, а от многочисленного попадания в одни и те же места, эти самые места начинали болеть. Глашатай, слегка поморщившись, повел плечом, пытаясь размять его. Комета расценила это как передышку, которой можно воспользоваться, и Остролап вновь оказался на песке. Но он уже успел привыкнуть к падениям, поэтому смог сгруппироваться, из-за чего легкие не отбило.

«Как она делает такие подсечки?» — пронеслось у него в голове.

Какой бы воин ни был подготовленный, он всегда рано или поздно оступится. Наконец, и Комета допустила ошибку. После падения не прошло и половины секунды. Наверное, поэтому предводительница решила, что ее друг еще не оклемался. Вместо того, чтобы отпрыгнуть, она решила добить лежачего Остролапа, из-за чего оказалась не в лучшем положении.

«Попалась!» — торжествующе подумал глашатай.

За все это время лишь пара его ударов достигла своей цели, в отличие от Кометы, удары которой превратили все тело Остролапа в сплошной синяк. Он выждал еще мгновение, и когда лапа Кометы камнем упала на саднивший бок глашатая, тот резко выпрямил поджатые задние лапы.

Воздух с шумом вышел из груди предводительницы, а она отлетела на целый хвост и, рухнув на песок, застыла. Остролап вскочил на лапы, его сердце сделало гулкий удар.

«Что же я сделал? Зачем так сильно? Еще и радовался…»

Он поспешил к подруге. Та, зажмурившись, лежала на остывшем в отсутствие солнца песке и часто дышала.

— Ты как? — спросил Остролап, осторожно подходя к Комете.

— В норме, — выплюнула она.

— Прости, я не хотел…

— Брось, — коротко перебила его она, не открывая глаз. — Сама виновата.

Она поднялась, после чего, ойкнув, поджала под себя переднюю лапу.

— Подвернула, когда упала.

Остролап прильнул к подруге сбоку.

— Прости, я, правда, не хотел. Давай помогу…

— Не нужно, — Комета отстранилась и заковыляла в лагерь.

Сердце Остролапа упало.

«Что я наделал?..»

Он хотел было вновь подойти и начать просить прощения, но Комета вдруг остановилась и вздохнула, после чего, повернувшись и слегка улыбнувшись, произнесла:

— Не страшно, пройдет. Можешь подставить мне свой бок.

Остролап, обрадовавшись, бросился к подруге, а та оперлась на него.

— Ты теперь мне за это должен, ты в курсе? — буркнула Комета.

— Что угодно, — улыбнулся Остролап.

— Прямо таки все?

— Все-все.

— Тогда ты сегодня нормально поешь и ляжешь спать вместе со мной, а не с рассветом.

— Но…

— Ты же сказал, все?

— Сказал, — Остролап недовольно посмотрел на Комету. — Но я имел в виду, что сделаю это для тебя.

— А это как раз для меня, — заявила предводительница. — Знаешь, как «приятно» смотреть на то, как здоровый кот, мышцы которого недавно были как камень, превратился почти в скелет? Мне нужен рядом здоровый глашатай и будущий отец моих будущих котят.

— Котят? — встрепенулся Остролап.

— Будущих, — рассмеялась Комета. — Никаких тебе котят, пока не будешь выглядеть как воин, а не как отломившаяся от дерева ветка.

Остролап заворчал себе под нос, но его душу согрела эта забота. Почему раньше он так редко замечал это?

Подойдя ко входу в лагерь, Комета отстранилась.

— Дальше я сама. Не хочу никому ничего объяснять.

— Но тебе же больно! Нужно показаться Вспышке или Пепельной.

— Это всего лишь небольшой вывих, — не терпящим возражений тоном сказала Комета, после чего, встав на все четыре лапы, вошла в лагерь.

Остролап, помедлив немного, вошел следом. Все племя было в сборе, коты разбились на небольшие группки и говорили о своем, не спеша поедая скудную дичь.

«Я ничего не принес в общую кучу, а теперь должен еще и брать оттуда?»

Волна стыда накрыла Остролапа с головой, но делать было нечего.

«Сам виноват, мышеголовый».

Из детской выкатились котята, спеша поймать ускользнувший от них моховой мячик. Черныш принял охотничью стойку, намереваясь схватить остановившуюся в хвосте от него игрушку, но вдруг выпрямился и заявил:

— Это воин племени Теней! Я уничтожу тебя, пожиратель блох!

С этими словами он прыгнул на мох и стал с остервенением рвать его своими маленькими когтями. Травинка со счастливым визгом присоединилась к брату и стала удерживать мячик, который на глазах прекращал свое существование.

— Черныш, что за слова? — возмутилась мать из палатки.

По спине Остролапа прошелся неприятный холодок.

«Если они в этом возрасте готовы с такой жестокостью рвать вражеского воина, что будет дальше? — глашатай заставил себя отмахнуться от этой мысли. — Это всего лишь котята, а это всего лишь игра. Не стоит придавать этому такое значение».

Однако его не оставлял образ их отца и обстоятельства, в котором Гроза Звезд стал отцом.

Тряхнув головой, Остролап подошел к куче с добычей, перебросившись при этом парой слов с Шустрым, Валуном, Златогривкой и Белоушкой, после чего потащил упитанную мышь в палатку Кометы. Увидев это, лежащая в дальнем углу предводительница замурлыкала. Остролап вздохнул, устроился рядом и вцепился в дичь.

— Как успехи у твоего оруженосца? — прошамкал глашатай.

— Малышка на глазах превращается в воительницу, — проурчала Комета. — Но она пока боится сражаться, часто закрывает глаза, из-за чего пропускает удары. Но это мы исправим.

— Рад слышать, — улыбнулся Остролап.

— Позанимайся с Ястребком, — попросила Комета. — Он все никак не привыкнет к жизни в племени и слушает только тебя. Даже я не оказываю на него такого влияния, как ты.

— Займусь обязательно. Прости, что доставил столько неудобств.

— Ты это брось, — серьезно сказала Комета. — Никаких неудобств ты не доставлял. Ты трудился, не покладая лап, будем считать, что это был заслуженный отдых.

— Если бы, — криво усмехнулся Остролап.

— Ну, вот, смотри, как хорошо, — весело сказала Комета, когда глашатай проглотил последний кусочек ужина. — Я знала, что ты сдержишь слово. Постарайся теперь есть как следует, а то при нападении на нас, тебя ветром унесет.

— Ты преувеличиваешь, — хмыкнул Остролап, после чего обеспокоенно посмотрел на подругу. — Как лапа?

— Лапа? — Комета хитро прищурилась. — Неужели ты, мышеголовый, думаешь, что мне так легко повредить лапу?

— Как? — не понял Остролап. — Ты меня обманула?!

— Только если чуть-чуть, — хихикнула Комета.

— Лисица, — нежно улыбнулся Остролап.

Он с удовольствием прижался к боку урчащей подруги и, свернувшись клубочком, сам негромко замурлыкал. Их дыхание слилось воедино и очень быстро унесло обоих в далекий мир грез.