Karma Police (гет)

Войдя в камеру, Гарри первым делом установил заглушающие чары. Снейпа этот поворот событий приятно поразил. Да и чары были своеобразные, в аврорате таким не учат. Никак щенок прочел заметки на полях расширенного курса зельеварения.

— Камера в дальнем углу, — произнес Снейп без всякого выражения.

— Отключена. Я позаботился. Как... Как вы себя чувствуете?

Двух минут не прошло, а мальчишку уже хочется послать. Однако на этот раз Снейп настроился очень серьёзно. Терпеть любые закидоны, позволять себя жалеть, говорить то, что Поттер хочет услышать, наладить отношения любой ценой, и заронить в эту пустую лохматую башку мысль о том, что Снейпу нужно помочь.

— Сносно.

Больше всего болела спина. Банально от долгого сидения. Между вечерней и утренней дозами зелий он лежал на полу, но всё равно мышцы затекли. О руках Снейп просто старался не думать. Даже если он каким-то чудом выйдет, на зельеварении можно поставить крест.

Гарри словно прочёл его мысли.

— Я не могу вылечить ваши руки. Они заметят, — тон виноватый. — Но я принес вам кое-что... Вот.

Зеленоглазое недоразумение выудило из кармана шоколадный батончик. Ооооо. Он бы ещё шоколадную лягушку притащил. Это так глупо, что даже трогательно. Снейп печально улыбнулся и покачал головой.

— Вы не голодны?

— Нет, — это было правдой. Питательное зелье, которое он получал более-менее регулярно, не слишком питало, зато успешно отбивало аппетит.

Гарри покраснел, спрятал шоколад. Несколько раз глубоко вздохнул, покраснел ещё больше.

— Послушайте, я много думал...

Снейп прикусил язык, чтобы не прокомментировать.

— Я знаю, вам тяжело говорить об этом. Мне самому нелегко. Так вот, я думал, почему вы делали всё это для меня. Оберегали меня, жизнь спасли, Ордену помогали. Сначала мне казалось, из идейных соображений, но непохоже. Вам, по-моему, плевать на политику, на будущее магической Британии вообще и не плевать только на частное благополучие конкретных людей, очень немногих. Я не хочу сейчас судить о том, плохо ли это, правильно ли. Я предположил, дело в моей матери, но вы отрицаете. Остаётся только один вариант: дело во мне лично. Вы так смотрели на меня в школе, особенно последние годы. Скажите, я вам небезразличен?

У Снейпа чуть дернулся уголок рта. Гарри не заметил, потому что всматривался в его глаза. Всматривался, будто вот-вот прочтёт в их глубине, черной и манящей как южная ночь, не просто ответ, вердикт: жить ему или умереть. Если бы Снейп все предыдущие дни не пропускал непонятные замечания личного характера мимо ушей, он не был бы так потрясён. Снейп давно перестал ненавидеть Поттера. Понял, что никуда от мальчишки не деться, смирился, привык. В каком-то смысле был к нему привязан. Отношение Поттера задевало, но это нормально и естественно. Кого угодно покоробили бы жуткие — в духе Босха — картины, что рисовало воображение мальчишки: Снейп в образе жука-скарабея, раздавлен тяжёлым фарфоровым пестиком, истолчён в мелкую крошку и размазан по краям ступки. Беспалочковую легилименцию Снейп применял с ведома директора: недоумка Поттера, вечно ищущего приключения на свою задницу, необходимо было постоянно контролировать. Конечно, Гарри ему не безразличен. Но это как с вопросом про романтические отношения.

Снейп закрыл глаза и представил, что пересказывает всю историю в лицах в Малфой-мэноре, сидя в кресле у камина с бокалом бренди. Малфои, расположившиеся на низком уютном диванчике, слушали с удовольствием. Их разбирал смех. Люциус посмеивался сдержанно. Нарцисса закусила нижнюю губу и прикрыла лицо рукой, но плечи вздрагивали. Драко хохотал в голос, запрокинув голову. Вот-вот сползёт с дивана и начнет кататься по полу. «О чём я думаю! Этого никогда не будет, — напомнил себе Снейп, — Драко со мной не разговаривает ещё с прошлого года. Люциус скоро лишится магии, а заодно интеллекта, воли к жизни и всего, что составляет суть его личности. Со мной будет то же...» Последняя мысль пришлась как нельзя кстати. Секунду назад он силился сдержать улыбку, а теперь веселье как рукой сняло.

— Да, Гарри, Вы мне не безразличны.

У Поттера перехватило дыхание. Он сидел не шелохнувшись пару минут, потом вскочил, заходил по комнате. Меряя шагами камеру, бросал на Снейпа косые взгляды, грыз уже не ногти — костяшки пальцев. Очень старался не улыбаться, но все равно буквально светился.

Когда снова сел напротив, в его глазах плясали даже не чёртики — большие жирные черти. Снейпу стало не по себе.

— А у вас когда-нибудь было... ну... с мужчиной?

Снейп представил, как трахает в зад мужика. Малфои больше не смеялись. Люциус смотрел сочувственно, Нарцисса отвернулась, а Драко зажал рот ладонью и выбежал из гостиной. У него всегда был слабый желудок.

Гарри, привыкший интерпретировать молчание как знак согласия, снова едва не задохнулся. Побагровел, нервно теребит краешек аврорской мантии.

— О Мерлин! А можно спросить... ммм... актив или пассив?

Это уже все границы переходит. Надо было вчера рассказать про Лили. Но теперь поздно.

— Что я несу, разумеется, актив. Вы ведь... ну... любите всё держать под контролем... Как это называется, доминантная личность, альфа...

Снейпу противно это слушать. «Давай, скажи уже что-нибудь, а то Поттер сам напридумывает себе всё в деталях».

— Поттер, мы не будем это обсуждать.

— О, Мерлин! Неужели... снизу, да? ВЫ — снизу?

Разумеется, будь Снейп геем, он был бы актив. Потому что... ну а как иначе? Снейп вдруг увидел, что Поттер, сам того не замечая, ерзает на стуле. «Скажи “да”, и он прямо сейчас кончит в штаны», — подумал Снейп отстранённо. Смотреть на Гарри было невозможно, и он, не поворачивая головы, отвёл взгляд куда-то в сторону.

«Как на контрольном вопросе, — мелькнула мысль у Гарри, — О, Мерлин!»

— Мерлин!

Что там произошло с Поттером, Снейп не видел, потому что ему внезапно стало нехорошо. Не просто противно — откровенно плохо. Физически. Должно быть, сказалось напряжение последних недель, зелья, нервы. Поле зрения внезапно сузилось, он видел только светлое пятно перед собой, как в туннеле, в колодце. С боков наползали тьма и красноватая рябь. Там что-то копошилось. Извивалось. Холодное и скользкое. По всему телу разливался яд, руки стремительно слабели. Снейп сжал левую в кулак и впился ногтями в разодранную ладонь. Острая боль помогла прийти в себя.

Гарри смотрел испуганно.

— Простите. Простите ради бога, я не должен был так реагировать.

Гарри потянулся к Снейпу через стол и медленно, очень медленно, словно боясь одним резким движением прогнать наваждение, словно Снейп вот-вот превратиться в пугливую серебристую лань и убежит... провел кончиками пальцев по его щеке.

— Вы в порядке?

Снейп уже достаточно владел собой, чтобы не отстраниться, хотя всё его существо кричало: «Не трогайте меня!» Он просто замер, абстрагируясь от происходящего. «Этого не может быть. Это происходит не со мной».

Гарри коснулся его рассечённой губы. Снейп чувствовал солоноватый привкус — кажется, ранка снова открылась. Гарри поводил пальцем по нижней губе. Снейп вдруг вспомнил, что сам так делал, когда читал или погружался в свои мысли.

Гарри смотрел на испачканные кровью ярко-красные, будто накрашенные, тонкие губы.

— Что я могу для вас сделать?

«ВЫТАЩИ МЕНЯ ОТСЮДА!

Нет, нельзя. Поттер должен прийти к этой мысли сам. Что у него попросить? Из осуществимого — свидание с Нарциссой. Поттер после сегодняшнего не поймет. Драко? Поймет неправильно. Да и вряд ли Драко захочет меня видеть».

— Достаньте мне сигарет.

*Мой Снейп — не Рикман. Он моложе, симпатичнее, стройнее (простите, Алан!). Нос, хоть и выдающийся, потоньше, мимика поживее, и голос — многие со мной не согласятся — баритон, да, но всё же чуть повыше и более эмоционально окрашен. http://www.pichome.ru/image/Fg — работа Анастасии Мантихоры. Северус здесь почти такой, каким я его представляю.