Delicate - Нежность (гет)

По неизвестной мне причине я ношу с собой результат обследования всю неделю. Сделанную копию я отослала тете Джинни, но сомневаюсь, что мама или папа захотят ее увидеть. В конце концов, именно это и стало той причиной, из-за которой они разругались. Я ношу его постоянно во внутреннем кармане, словно боюсь, что кто-то увидит, бывает, прячусь в ванной, достаю и просто смотрю. Я не знаю, что могут обо мне подумать, и как я при этом выгляжу… Сама себе я напоминаю какого-то психа. Но если честно, то в моей семье и без меня предостаточно психов.

Ага, я смешная!

Жаль, что такие блестящие шутки я не озвучиваю вслух. Уверена, мир никогда не узнает о наличии у меня удивительного чувства юмора, но зато будет видеть меня сердитой и беременной рыжей девицей.

Сегодня вечером у нас нет тренировки по квиддичу, потому что Ал забронировал поле для тренировки своей команды. Я ему за это очень благодарна, ведь у меня уже накопилось столько работы, которую нужно срочно сделать. Именно поэтому после обеда я направляюсь в библиотеку, как маленькая заучка.

Библиотека почти абсолютно пуста, ну, если не считать странного семикурсника с Хаффлпаффа, Джона Лоусона, но он сидит здесь постоянно. Из-за этого мы его называем – Библиотечный Человек. Еще на первом курсе, мы с Дом нарисовали о нем целый комикс. Он был супергероем, который носил майку с огромными буквами «БЧ» на груди. Он обладал особой силой – читал книги чрезвычайно быстро, в этом ему помогали Книжная Девушка и Библиотечный Парень. Я знаю, что мы поступили тогда, как самые настоящие придурки, создав этот комикс.

Я киваю Библиотечному Человеку, проходя мимо него, он затравленно кивает мне в ответ, словно боится, что я отберу его книги. Всего через десять минут в библиотеку влетает Дом, она очень шумная, за что и зарабатывает яростный взгляд со стороны Библиотечного Человека. Он бы хотел увидеть на ее месте подружку супергероя.

– Роза! Ты никогда не поверишь, кто решил жениться! – Дом ужасно запыхалась, видимо бежала всю дорого до библиотеки.

Если она скажет, что это они с Малфоем, то я расплачусь.

– Кто?

Она бросает письмо на стол, прямо передо мной.

– Тед и Виктуар!

Что? Вот так, теперь мне действительно жаль, что эта свадьба не Доминик и Малфоя. Не может быть, чтобы Тедди решил жениться. Он, как предполагалось, должен жениться на мне! Этого же не было в планах! Правда, его чувства ко мне, так и не перешли со стадии «любовь ко мне, как к сестре» на стадию «любовь ко мне, но уже как к девушке», однако это лишь вопрос времени… но женитьба? Он что, серьезно? Почему тогда ничего не сказал мне? Почему я должна была это услышать от Дом? Тедди и я всегда рассказывали друг другу обо всем!!!

Я вот-вот потеряю сознание.

Дом очень взволнована перспективой замужества своей старшей сестры. Я стараюсь изо всех сил выглядеть счастливой, но в зеркале на противоположной стене вижу, как ничтожны мои усилия.

– Это великолепно, – спокойно говорю я, но, видимо, только я считаю, что в библиотеке надо говорить тихо.

– Я знаю! – громко произносит она, шокируя Библиотечного Человека таким поведением. – Разве может быть иначе? А еще я хочу быть подружкой невесты!

И она заставляет меня прочесть письмо Виктуар.

Доминик,

Виктуар

– Разве это не романтично? – вздыхает она.

– Эм, да, – говорю я, чувствуя, как дрожит мой голос. О, Мерлин, я готова расплакаться прямо в библиотеке. Мне кажется, что сейчас самое время появиться Библиотечному Человеку и спасти меня. Я смотрю, что скажет Библиотечный Человек – он выглядывает из-за книги, чтобы посмотреть, что же у нас происходит, но, поймав мой взгляд, вновь скрывается за книгой.

– Я собираюсь написать ответ, – говорит Дом, – увидимся позже!

Она выбегает из библиотеки, даже не осознавая, какие разрушения оставила за своей спиной. Я закрываю школьные учебники и лезу в сумку за пергаментом, сразу же начиная писать письмо.

Тед,

Роза

Да, это не по взрослому. Да, он будет меня ненавидеть за это письмо. Но мне уже все равно. Я настолько разозлена, что не способна здраво мыслить. Я спешу к совятне, чтобы поймать первую, ничего не понимающую птицу, привязать ей к лапке письмо и выкинуть ее в окно. Я соскальзываю по стене совятни, и, сжавшись в клубок, начинаю неконтролируемо рыдать. Просто все те эмоции, которые я подавляла в себе на протяжении последних недель, наконец-то вырвались наружу потоком слез. Это происшествие полностью подкосило меня.

Но я не могу даже позволить себе свернуться клубком на полу и плакать, сколько мне захочется. Дверь, скрипя, открывается и – о, дорогой Мерлин, из всех помещений школы он выбрал именно совятню, чтобы войти.

– Почему ты на полу, Уизли? – спрашивает Малфой.

– Уходи, – рыдаю я.

– Мерлин, ты плачешь? – говорит он напряженным голосом.

– Уходи! – кричу я.

Но он этого не делает. Опускается вдоль стенки на корточки рядом со мной и сидит так, молча, несколько минут. Я хочу, чтобы он ушел. Так не хочется плакать перед чужими людьми. Я не хочу выглядеть слабой в их глазах.

– Так ты собираешься сказать мне, что произошло? – спрашивает он через некоторое время.

– Зачем это тебе? – грубо бормочу я.

– Потому что, судя по всему, я единственный, кого волнует, почему ты сидишь в вонючей совятне и горько плачешь, – просто говорит он.

– Я не плачу, – с негодованием восклицаю я.

– Да, конечно, – саркастически замечает он, – если ты так говоришь.

– Просто заткнись, – отрывисто отвечаю я, – и перестань, пожалуйста, быть таким благородным. Ты не рыцарь, как бы мне этого ни хотелось.

– Мы не в настроении? – говорит он, тихо смеясь. Он, кажется, даже не обиделся на то, что я сказала. Это начинает раздражать.

– Почему ты здесь? – нетерпеливо спрашиваю я.

– Если тебе интересно, я искал Дом. Она сказала, что пошла сюда, чтобы отправить письмо сестре.

– А…, – говорю я.

Должна признаться, я слегка разочарована, услышав это. Не знаю почему, но я решила, что он пришел сюда ради меня…

Не то, чтобы мне этого хотелось. Но было бы так приятно, если бы кто-то заботился обо мне. Даже если бы этим «кто-то» был Малфой.

– Может, тебе бы хотелось, чтобы этого ничего не было?

– Не было чего?

– Посмотри на Дом.

Я позволяю себя натянуто улыбнуться.

– Твои предпочтения – не мое дело!

– Что, Уизли, проблемы? – выплевывает он. – Почему с тобой так чертовски сложно?

– Понятия не имею, о чем ты, – отвечаю я.

– Правда? Хорошо, мы переспали, а потом ты мне сказала, что это только между нами, после, ты игнорировала меня в течение двух месяцев! Затем Новый год, и ты снова меня оттолкнула…

– Хм, можно подумать, ты понял намек! – восклицаю я.

– Не говори мне этого, – просит он, – я знаю, ты меня любишь.

– Ты встречаешься с Дом! – плачу я. – Почему ты так поступаешь со мной?

– Потому что я люблю тебя!

– Тогда какого черта ты встречаешься с Дом? – кричу я.

– Я не знаю!

Молчание обволакивает нас, если не брать в расчет клекот сов. Почему, когда я рядом с Малфоем, то обязательно попадаю в неловкую ситуацию? Я хочу, чтобы он не смотрел на меня. Понятия не имею, что сказать ему.

– Послушай, я понимаю, ты не хочешь обидеть Доминик, но… я несчастен с ней, – признает он. – Я… я просто не могу оторвать от тебя глаз, это сводит меня с ума! Я даже не могу находиться рядом с тобой… ты самая необычная девушка в Хогвартсе!

– Да уж, ничем не могу помочь, – по-детски отвечаю я.

– Почему мы не можем…

– Молчи, – говорю я, – просто уйди, Малфой. Ты не любишь меня. Ты даже не знаешь меня. Есть некоторые вещи, узнав которые, ты не захочешь меня видеть. Я имею в виду…

– Проверь меня, – говорит он.

Я останавливаюсь.

Вот и все. Я собираюсь ему все рассказать. Он может поступить как угодно, когда узнает, мне уже все равно. Я просто ему скажу. Но как, черт возьми, я собираюсь об этом сказать? Может, стоит крикнуть ему в лицо – ты отец! Прямо в лицо, чтобы поднять настроение, но я не уверена, что он подобное оценит. Может, попробовать окольными путями? Например, спросить, как он относится к детям? Или показать ему снимок после обследования и сказать: «Никого не напоминает»?

Ладно, дыши Роза. Ты можешь сделать это. Ты уже рассказала обо всем родителям! Сказать Малфою – пустяк! О, Мерлин, я хочу, чтобы он не смотрел на меня так.

– Ладно, – постоянно повторяю я, – дело в том, что…

– Привет, ребята!

Ух ты, Дом, спасибо тебе огромное за то, что ты выбрала САМЫЙ ХУДШИЙ МОМЕНТ В ИСТОРИИ, чтобы прийти в совятню! Даже Малфой не может скрыть своего разочарования, увидев ее.

– Что это вы делаете, сидя на полу? – спрашивает она.

– Ничего, – быстро отвечаю я. – Я уже ухожу.

* * *

Я приложила все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы не пересечься с Малфоем весь четверг и пятницу. И вот, вечером пятницы я чувствую себя просто великолепно. Да, я до сих пор расстроена тем, что Тедди мне не только не сообщил о своей женитьбе, но и не ответил на мое гневное письмо. Но я стараюсь изо всех сил об этом не думать. Я считаю, что если меньше буду думать о подобном, то гораздо меньше буду расстраиваться. Вот, к примеру, у нас завтра квиддичный матч против Слизерина. У меня все мысли о нем, когда Джеймс настойчиво советует мне выспаться и быть в отличной форме завтра утром.

В пятницу я иду вместе с Честити на Трансфигурацию, потому что уверена, что Дом где-то вместе с Малфоем. Коридоры гудят от разговоров студентов о квиддичном матче и их планах на выходные. Все кажутся гораздо более взволнованными, чем обычно. Я изо всех сил стараюсь проскользнуть через эту толпу, чтобы вовремя добраться до кабинета трансфигурации. Профессор Чанг ненавидит, когда мы опаздываем.

– Эй, Роза!

Дело дрянь, это Лаура Фелпс. Какого черта ей нужно?

– Ты выронила вот это, – говорит она. Она держит в руках маленькую бумажку, а на ее лице застыла весьма нервирующая меня улыбка. Я выхватываю ее из рук Лауры ожидая, что это будет фото моего падения с метлы… но нет.

Это мое обследование.

– Э-это не мое, – быстро лгу я.

– Я видела, как это выпало из твоего кармана, – самодовольно говорит она, – мило. Выглядит похожим на тебя.

Я оглядываюсь вокруг, чтобы убедиться в том, что нас никто не подслушивает.

– Ты никому об этом не расскажешь, – спокойно произношу я, но я чувствую, это единственный способ которым я могу сейчас воспользоваться, – серьезно, я не шучу, Лаура.

– Конечно, я никому об этом не расскажу, – говорит она, но я чувствую фальшь в ее голосе. Продолжая усмехаться, она спрашивает: – Скажи, а кто папа?

Я стремительно убегаю от нее к кабинету трансфигурации. Она никому не скажет. Если я искренне в это верю, так почему же такая паника? Нет, она не скажет. И даже, если она все же расскажет, то кто ей поверит? Люди видят во мне гриффиндорскую старосту с отличными оценками. Учителя всегда говорят, что я очень похожа на маму. (А мама говорит, что я похожа на отца, когда совершаю что-то глупое. А такое случается довольно часто.)

Чанг хмурится из-за моего опоздания, поэтому я спешу к своему месту рядом с Доминик. К счастью, она не решила променять меня на своего драгоценного парня, ведь урок у нас вместе со Слизерином. Я не могу сосредоточиться на выполнении задания заданного нам профессором Чанг. Лаура Фелпс заходит в класс с опозданием, но она выдает настолько глупое оправдание о своем плохом самочувствии, что профессор Чанг даже не выгоняет ее! Жизнь не справедлива. Ал и Малфой сидят через проход от нас, поэтому я стараюсь не отрывать взгляда от доски до тех пор, пока наконец-то не раздаётся звон колокола. Дом прощается со мной и быстро подбегает к Малфою. И на том спасибо. Ты действительно лучшая. Опять же, я не могу рассказать все, да? Думается, все будет выглядеть так, словно я обманывала Дом с ее же парнем? Кто знает? Все что я знаю – я худшая кузина в мире.

– Ты идешь на обед, Рыжая? – спрашивает меня Ал, который тоже остался без своего лучшего друга.

– Ты действительно считаешь, что мне нравится подобное обращение? – саркастически спрашиваю я, следом за ним покидая класс.

– Ну, ты же не возражаешь, когда Джеймс зовет тебя Рыжей!

– Я понимаю. Но он старше и зовет меня Рыжей с тех пор, как научился говорить. А ты просто копируешь его обращение ко мне, – объясняю я.

– И то правда. Но если это тебя так раздражает, я буду стараться, – пожимает он плечами.

Я бью его по плечу.

– О, да ты сильна, особенно для такой мелкой девушки, – говорит он, потирая руку.

– Я не мелкая! – протестую я. – Просто ты очень высокий.

Джеймс уже обедает, когда мы спускаемся. Дом сидит за столом Слизерина с Малфоем, так что Альбус делает постное лицо и идет за стол Гриффиндора вместе со мной.

– Ой! Слизеринским шпионам – нет! – протестует Джеймс при виде Альбуса.

– Мне что, нечего делать, как только шпионить за тобой? – спокойно замечает Ал. – Мне не нужны тайны Гриффиндора, большое спасибо.

И братья, и факультеты начинают соревнование. Наверное, это выглядит странным, ведь Джеймс и Альбус капитаны двух самых конфликтующих факультетов в Хогвартсе. Удивительно, как им до сих пор удается оставаться в дружеских отношениях, даже после того, как мы обыгрываем Слизерин во время квиддичных матчей. Мы с Хью довольно плохо ладим, хоть и учимся на одном факультете!

– Эй, Альби!

Дженни Уинтерс направляется со стороны Рэйвенкловского стола к сидящему вместе с нами Альбусу, которого она теперь называет «Альби». Но видимо, у Ала нет возражений. Любовь странно влияет на людей. Но я все еще считаю, что «Скорпи» — это ужасно. Ал и Дженни сидят, обнявшись, и выглядят такими милыми, что мне даже тошно. Я перевожу взгляд на стол Слизерина, где Доминик и Малфой, видимо, копируют их позу. Меня сейчас стошнит.

Но больше всего меня расстраивает приход Лауры Фелпс в обеденный зал. Она все также совершенно невыносима, а ее улыбка меня выводит из себя, рождая в душе страстное желание ударить, но я не могу. Теперь я в ее полной власти и она это прекрасно осознает.

– Лаура! – восклицает Джеймс. – Как тебе понравилось это прекрасное январское утро?

Он встряхивает своими черными волосами, как всегда делает, желая произвести впечатление на девушек, и смотрит на Лауру огромными карими глазами, которые так похожи на глаза Джинни, когда та пугается. Пока я наблюдаю, как Джеймс охмуряет Лауру, замечаю несколько ревнивых взглядов со стороны группки третьекурсниц. Им, похоже, очень хочется ее убить. Может быть, мне тоже стоит вступить в фан-клуб моего кузена, чтобы иметь законные основания убить ее и перестать беспокоиться?

Сразу после обеда я встаю и, стараясь не привлекать внимания, прощаюсь с народом. Но Лаура замечает мои манипуляции, даже несмотря на то, что полностью увлечена моим идиотом-братцем.

– Ты уже уходишь? – сладко тянет она.

– Эм, да, – бормочу я, – у меня еще предостаточно домашней работы.

– Оу, постарайся не переутомляться слишком сильно. Ты же знаешь… в твоем-то состоянии.

Мне так хочется стереть с ее хорошенького личика эту самодовольную улыбку! Джеймс, как тебе может нравиться такая невыносимая сука? В любом случае, ее ехидные комментарии, похоже, никто не заметил. Может, все же надо было применить Обливиэйт?

Поднявшись в спальню, я обнаружила на подоконнике сову. К ее лапке было привязано письмо. Я поспешила открыть окно и впустить измученную птицу. Отвязать от ее лапы письмо было сущим наказанием, похоже, птица мне так и не простила, ведь я ее буквально выкинула из совятни в тот раз.

Роззи,

Тед.

Я разрываю письмо на мелкие кусочки и сжигаю их с помощью заклинания. Вот что я думаю об этом глупом письме. Если он не хочет «заботиться», мне глубоко на это наплевать. У меня предостаточно людей, которым я могу довериться, и я в нем не нуждаюсь. Он смеет думать, что гораздо лучше меня и что я ребенок? Тогда ему крупно не повезло. И он был слишком занят? Что это, черт возьми, такое? Мы никогда не были слишком заняты друг для друга! Ему что слишком некогда, чтобы сказать мне, чем же это ему приходиться заниматься?

Я не буду на отвечать на его письмо. Ведь ему теперь действительно все равно, что со мной происходит. Я залезаю на кровать и сердито смотрю на колдографию, что висит в изголовье. Там изображены мои родители и дядя Гарри такими, какими они были на первом или втором курсе. Они выглядят очень счастливыми: улыбаются и машут мне с фотографии, понимая, как хрупок мир. Разве не странно, что даже при живом Волдеморте, жизнь была гораздо счастливее для родителей, чем сейчас?

* * *

Я просыпаюсь утром перед матчем «Гриффиндор против Слизерина» со знакомым чувством страха и тревоги под ложечкой. Слишком рано – я не могу увидеть будильник, но внутренне чувствую, что на улице еще темно, возможно только-только наступает рассвет. Я даже не пытаюсь вновь уснуть, ведь точно знаю, что это пустая трата времени и энергии. Не стоило вчера ложиться спать в семь вечера. Поэтому я встаю и принимаюсь ходить по комнате, пытаясь представить, как же пройдет сегодняшний матч.

Я собираюсь играть в квиддич, несмотря на свою беременность. Наверное, это плохо, да? Ну, я так считаю, хотя тетя Джинни говорит, что летать хорошо, но вряд ли так уж и полезно для девушки в моем положении. Но я не могу отступить сейчас – Джеймс меня просто убьет (а значит, и ребенка тоже), если я не появлюсь на матче. Слизерин победит, а Малфой и Альбус зазвездятся, чего я совершенно не могу допустить. Я не желаю, чтобы мой ребёнок стал причиной такого кошмара».

Так что в восемь утра я спускаюсь в общую гостиную и собираюсь на завтрак. Я не чувствую голода, но прекрасно осознаю, что поесть все же придется. Я в течение нескольких минут грызу тост, пока мне не надоедает подобное занятие. Вместе с этим на меня начинает накатывать тошнота (впрочем, как обычно). Но в этот раз причина – нервы. Джеймс тоже ощутимо нервничает и выглядит почти так же, как и я. Но он умудряется слопать весь свой завтрак с аппетитом. При всей его нервозности, ему удаётся сохранять внешнее спокойствие.

После завтрака, мы направляемся к раздевалкам. Слизеринцы, как обычно, стараются деморализовать нашу команду. На их вопли Джеймс довольно недвусмысленно показывает им средний палец, чем сильнее раззадоривает их, провоцируя на еще большее количество оскорблений.

– Роза!

Я оборачиваюсь и вижу бегущую ко мне Лауру Фелпс. Какого черта ей от меня надо?

– Матч сегодня должен быть замечательным, – говорит она и подмигивает Джеймсу, стоящему за моей спиной.

– О, ну спасибо, – бормочу я.

– В этом даже не приходится сомневаться.

– Ты о чем? – яростно шепчу я.

Она держит в руках снимок моего обследования.

– Я сделала копию, – ухмыляется она, – и я всем расскажу о твоем маленьком секретике.

– Почему? – кричу я, мое сердце замирает в панике.

– Потому что ты сука, – просто отвечает она, – и я тебя ненавижу. И я считаю, что студенты Хогвартса должны наконец-то понять, что их староста на самом деле – обычная грязная шлюха.

Она подмигивает мне и, счастливая, выбегает из Большого Зала. Я паникую даже сильнее, чем когда узнала о своей беременности. Мерлин, она же всем собирается рассказать о моем положении. Лаура Фелпс всегда была сукой-манипуляторшей, и ей доставит огромное удовольствие растрезвонить столь шокирующую новость – гриффиндорская староста Роза Уизли беременна. Мне кажется, что сейчас самый лучший момент, чтобы удрать и никогда больше не возвращаться.

– Рыжая! Быстрее! – зовет Джеймс из холла.

Ладно, я сыграю этот матч, а затем скроюсь из Хогвартса. Меня запомнят, как гриффиндорского вратаря, что выиграл матч против Слизерина, прежде чем навсегда исчезнуть. Я украду мантию-невидимку Джеймса и буду все время ходить в ней. И если честно, то я вовсе не преувеличиваю!

Джеймс, как обычно, дает последние наставления команде, но я их совершенно не слушаю, сосредоточившись на своей спортивной мантии. Интересно, где Лаура сейчас и сколько народу она уже успела «просветить»? Могу поспорить на свою левую ногу, что она уже все выболтала Честити Финч, которая мне нравилась, но теперь Честити даже не захочет меня знать. Дом сидит напротив меня с битой в руках и ободряюще мне улыбается. Но вряд ли я увижу ее улыбку, когда она все узнает.

– Пора, – говорит Джеймс, беря в руки метлу. Мы все следуем его примеру и выходим из раздевалки на большое квиддичное поле.

Полет – это самое прекрасное чувство в мире, но сейчас, когда я парю над полем, совершенно не могу сосредоточиться на чувстве полной эйфории и единения с метлой. Мои глаза осматривают трибуны, выискивая Лауру, но, конечно же, я не могу ее найти. На трибунах собралась вся школа, чтобы посмотреть столь захватывающий матч. Я занимаю свое место перед кольцами. Квоффл выпущен, голос комментатора плывет над трибунами – игра началась.

– Я рад приветствовать вас на матче, который уже по всем прогнозам войдет в историю квиддича. Сегодня сойдутся Слизерин и Гриффиндор. Команда Слизрина просто поражает своим составом в этом году! Капитан Альбус Поттер – охотник. Слизерин ждет удача, ведь их ловец – Скорпиус Малфой. Лоркан и Лисандр Скамандеры – загонщики. Генриетта Флинт – вратарь, а Джейсон Бейтс и Кайл Монтегю – охотники. Родной брат Альбуса Поттера Джеймс собрал в этом году сильную команду! Поттер играет за ловца, Роза Уизли – вратарь, Доминик и Фред Уизли в качестве загонщиков. Саймон Лонгботтом, Шон Финниган и Фиона Джордан – охотники!

– Оба Поттера исключительно хорошо сегодня летают. Гриффидор завладевает квоффлом – Лонгботтом передает пас Финнигану, снова Лонгботтом… он бьет… Генриетта Флинт ловит квоффл! Поттер… эм, я имею в виду, Поттера-слизеринца, ловит его, пасует Бейтс… передает Монтегю и ой! Он попадает под бладжер, запущенный Доминик Уизли! Гриффиндор перехватывает квоффл! В Джордан врезается бладжер одного из Скамандеров… не уверен, что… она пасует Логботтому, который забивает! Счет открывает ГРИФФИНДОР!

– Счет десять-ноль в пользу Гриффиндора! Малфой и Поттер… тот, который гриффиндорец… облетают вокруг поля, но до сих пор нет никакого признака снитча! Слизерин пытается провести атаку… Бейтс передает квоффл Монтегю… затем Поттер… Поттер-слизеринец… он бьет… СЛИЗЕРИН СРАВНИВАЕТ СЧЕТ! Какой результат! Роза Уизли выглядит так, словно она витает в облаках! Счет десять-десять!

Я заметила Ала только тогда, когда стало слишком поздно.

– ПРОСНИСЬ, РЫЖАЯ! – кричит мне, пролетая, Джеймс. Скорпиус смотрит на меня таким взглядом, словно хочет спросить – какого черта ты творишь?

Неожиданно, голос комментатора меняется. Если вначале это был шестикурсник Хаффлпаффа Грегори МакФиллипс, который комментирует все матчи, то теперь стадион заполняет девичий голос.

– Извините, ребята, но Грегори взял небольшой перерыв, чтобы посетить кое-какое место, – сладко тянет знакомый голос… слишком знакомый.

Я оборачиваюсь на комментаторскую трибуну и вижу Грегори, который растерянно стучит себя по горлу палочкой и пытается что-то сказать, но слов не слышно. Он выглядит сильно ошарашенным тем, что кто-то говорит вместо него на матче.

– Альбус Поттер пасует квоффл… кому-то… и они передают его дальше… один из тех парней в зеленом попадает под черный шар… о, похоже, это действительно больно… один из красных выхватывает квоффл… или это девушка… Я не знаю… ой, зеленые парни снова это делают! Они пасуют и снова пасуют, и зеленые направляются прямо к воротам… эй, ребята полегче с Розой, она ведь БЕРЕМЕННА! Упс, я сказала это вслух? Извини, Роззи.

И тут-то я понимаю, чей же голос заполнил весь стадион… Лаура Фелпс. Весь стадион замер. Игра сразу же остановлена. Люди все еще пытаются понять, что же было сказано, а я чувствую себя так плохо, что, кажется, могу упасть с метлы. Чтобы этого не случилось, я несусь по направлению к земле и, рыдая, бегу в гриффиндорскую раздевалку. Я уверена, что люди, сидящие на трибунах, пытаются выяснить что, черт возьми, происходит.

Голос Лауры затихает и на сцену вновь выступает Грегори.

– Извините за это, – ему явно неудобно, – Слизерин владеет квоффлом. Альбус Поттер роняет его, устремляется на землю и бежит следом за Джеймсом Поттером! Фред и Доминик Уизли – за ними… Слизеринский ловец, Малфой, также прекращает игру!

Я слышу их ссору в раздевалке. Это Джеймс и Ал прибегают первыми, и они кричат друг на друга, оба еще не отдышавшиеся после матча.

– Конечно же, это не правда! – доказывает Ал. – Просто Фелпс – настоящая сука и дерьмо!

– Рыжая! – зовет Джеймс. – Рыжая, ты здесь?

Я ничего не произношу, но мой неконтролируемый всхлип дает ясно понять, где я. Ал тихо стучит в дверь.

– Роза, – говорит он, пытаясь достучаться до меня с помощью моего полного имени, – выходи оттуда. Ей никто не поверит.

– Да, – возмущенно вставляет Джеймс, – она же просто сплетничающая корова!

Радует, что Джеймс встал на мою сторону. Но я не могу отсюда выйти… никогда.

Я слышу, как снова распахивается дверь.

– Где она? – я слышу крик Дом.

– Хочешь, я прокляну эту идиотку Фелпс? – спрашивает Фред.

– Роза! – зовет Дом.

Я не могу посмотреть ей в лицо. Не могу никому из них посмотреть прямо сейчас. Мне так хочется, чтобы они все сейчас же ушли, ведь я же могу справиться со всем сама. Но, похоже, они никуда не собираются. И ждут от меня того, что я опровергну утверждения Фелпс. Мне так хочется выйти и сказать с широкой улыбкой на лице: «Да, Фред, ты можешь проклясть эту идиотку». Но я не могу так поступить. Я не могу больше находиться в семье, в которой выросла. Эти последние несколько недель были самыми трудными в моей жизни, и время пришло, чтобы все им рассказать.

Я медленно открываю дверь, и их шепот затихает, как только моя фигура попадает в поле зрения. Я мельком вижу себя в зеркале. Мои волосы спутаны от ветра, лицо покраснело и опухло от слез. Я выгляжу просто ужасно. А они все ждут от меня объяснений.

– Роза, никто ей не верит, – тихо произносит Дом, – мы знаем, ты не беременна. В самом деле, это же просто смешно!

Все кивают в знак согласия. Это гораздо сложнее, чем было признаваться родителям. Дверь в раздевалку снова открывается и влетает запыхавшийся Малфой. Он оглядывается, и наконец его взгляд останавливается на мне, в конце концов, как и взгляды всех присутствующих.

– Что происходит? – спрашивает Малфой.

– Ничего, – отвечает Дом, – давай же, Роза. Соберись и доиграй матч.

– Я не могу, – рыдаю я.

– Ну, конечно же, ты можешь, – говорит она, – пойми же, никто не поверит Лауре!

– Но им придется! – плачу я.

По раздевалке разливается оцепенение. Каждый выглядит ужасно напуганным, кроме Малфоя, на лице которого отразился смертельный ужас.

– Что ты имеешь в виду, Роза? – осторожно спрашивает Фред.

– Она не врет, – спокойно произношу я.