Выбор (джен)

— Сделать в точности такую чашу не так сложно, — сказал, наконец, Эйвери.

А пока он изучал её, Родольфус напряжённо думал. И с каждой минутой всё лучше понимал, что как только они уничтожат чашу, их обоих с Рабастаном ждёт такой сеанс легиллименции, что потребуется всё мастерство Мальсибера, чтобы они выжили. Проблема в том, что времени на демонстрацию этого самого волшебства будет очень мало. И как с этим быть, Родольфус пока не представлял.

— Сделай, — сказал он Эйвери. — Тебе нужно золото для этого?

— Можно взять похожую — так будет быстрее. Инструменты у меня есть дома… но проблема ведь не в этом, — полувопросительно сказал он.

— Не в этом, — согласился с ним Родольфус. — Главная проблема в том, чтобы Лорд поверил в том, что настоящую украли.

— То есть, нужно имитировать ограбление вашего сейфа, — сказал Мальсибер.

— У меня одна идея есть, — признал Родольфус. — Она слабовата, разумеется, но другая в голову мне не приходит.

— Расскажи, — попросил… нет — потребовал Рабастан.

— В тот момент, когда Белла будет на глазах у Лорда, я в её обличье схожу в банк, — сказал Родольфус. — И…

— А мы?! — воскликнул Рабастан. — Он поймёт, что…

— Нет, — попытался возразить Родольфус, но ему не дали.

— Мне кажется, нужно, чтобы на виду были вы все, — сказал Мальсибер. — Он, конечно, вас и так проверит — но всё же лучше бы подстраховаться. Кто-нибудь из нас вполне может сходить… или даже оба.

— Только вот трансфигураторы из вас весьма посредственные, если я не ошибаюсь, — возразил Родольфус. — А я в состоянии удержать её лицо какое-то время безо всяких зелий — и так пройду водопад воров. Кто из вас способен на подобное?

— Я могу, — спокойно сказал Эйвери. И на недоверчивый взгляд Родольфуса пояснил: — Я с детства этому учился — ещё до школы. Именно менять себя. Представлять другим… Отец был, — он усмехнулся, — недобрым человеком — и застань он меня в библиотеке в неурочные часы, мне не поздоровилось бы. А вот эльфам можно было… мало ли — прибираются, и ладно.

— И ты делал эльфа из себя? — изумлённо спросил Родольфус.

— Да, делал, — улыбнулся Эйвери. — Поначалу было проще — пока я бы к ним ближе ростом. Потом сложнее — но я уже и умел больше. Так что Беллу я изобразить смогу — надо только будет посмотреть за неё внимательней за ужином.

— А ты знал, — сказал Родольфус довольно улыбающемуся Рабастану. И когда тот весело кивнул, спросил: — Почему мне сразу не сказал?

— Так эффектней вышло, — ответил тот.

— Что же — это, в самом деле, упрощает дело, — признал Родольфус.

— В принципе, я могу присоединиться, — сказал Мальсибер. — И изобразить тебя. Или Беллу — всё равно. Марк, тебе кем стать проще?

— А ты тоже тайный гений трансфигурации? — пошутил Родольфус.

— Вовсе нет, — Мальсибер улыбнулся. — Но я могу внушить любому нужный облик. Не уверен, что надолго — но нам надолго и не надо.

— Даже гоблину? — с сомнением спросил Родольфус.

— А какая разница? — Мальсибер удивился. — Гоблин, человек… они разумные — этого вполне достаточно. И зрение у них такое же.

— Тогда нужно подгадать под вечер, когда Лорд соберёт нас для планирования очередных погромов, — решил Родольфус. — Вас туда обычно не зовут — вот и сходите.

— Вечер не подходит, — возразил Эйвери. — Гринготтс вечером закрыт.

— Вам не надо непременно быть у Лорда, — сказал Мальсибер. — Хватит просто нескольких свидетелей, я думаю… да вот хоть за завтраком. И я, и Марк нередко его просто просыпаем — никто не удивится.

— Ну да — а потом Лорд эльфов спросит, кто где был, — фыркнул Рабастан. — И они сдадут вас.

— Да, разумно, — несколько растерянно протянул Мальсибер.

— Да зачем же завтрак? — спросил Родольфус. — Просто соберёмся днём для обсуждения — мы втроём, Долохов, Малфой и Роули… можно Руквуда ещё позвать — я полагаю, этого вполне хватит. Вас туда не позовём, естественно — а днём вы и так часто отсутствуете, никто не удивится. Но тут будет другая проблема, — он сплёл пальцы. — Как только мы уничтожим оригинал, Лорд нас вызовет и вскроет нам мозги — всем троим. И тут главное успеть. Сумеешь? — спросил он Мальсибера.

— Думаю, что основную часть мы сделаем заранее, — сказал он. — Так, чтобы осталось убрать только момент с чашей — надо только посмотреть заранее, что там у вас. Только, Руди… я ведь не всесилен. Лорд сейчас, конечно, стал не так силён — но это всё равно риск. Следы он заметить может — и тогда…

— Жизнь вообще риск, — возразил Родольфус. — Я не вижу вариантов. Мы рискнём.

— Я постараюсь сделать всё как можно аккуратнее, — пообещал Мальсибер. — Лорд ведь будет в ярости — и мы знаем, что он станет искать. А скажи, — добавил он задумчиво, — у вас нет какого-нибудь схожего по форме артефакта?

— Да полно, — фыркнул Рабастан. — Там с десяток кубков — если не две дюжины.

— Тогда надо повторить всю сцену с одним из них, — сказал Мальсибер. — Наложить одно на другое проще — и выйдет чище.

— Всё равно мне нужно время, чтобы повторить её, — добавил Эйвери.

— Разумно, — согласился с ним Родольфус.

…Все приготовления заняли почти неделю — и вечером тридцатого апреля чаша была готова. Родольфус только диву давался, изучая её: сходство было не только внешним — от неё тянуло тьмой, и даже ощущение это было удивительно похожим на то, что шло от настоящей.

— Как ты это сделал? — спросил он у тихо стоявшего у стола Эйвери. — Да ещё так быстро…

— А это не я, — отозвался тот, тяжело и мрачно глянув на него.

— Не ты? — не дождавшись пояснений, спросил Родольфус.

— Нет, — всё так же медленно ответил Эйвери. — Я только с чашей поработал. А содержимое, — он усмехнулся, — не трогал.

— Они очень похожи, — помолчав, сказал Родольфус.

— Да, похожи, — согласился Эйвери — и снова замолчал.

— Где ты взял её? — спросил, наконец, Родольфус. И почти не удивился, услышав:

— Дома. Как ты думаешь, может быть, мне повезёт, и Лорд чашу уничтожит?

— Или не поймёт, в чём дело, — усмехнулся Родольфус. — Ты уверен? — спросил он, остро глянув на Эйвери. — Возможно, он единственный.

— Я надеюсь, — непривычно жёстко сказал тот. И добавил: — И надеюсь, что его. Хотя и не уверен.

— А забавно будет, если это тоже Лорда, — вдруг сказал Рабастан. И когда Родольфус, побледнев, резко на него уставился, добавил, словно оправдываясь: — Ну ведь мы не знаем, чей он. Может же быть так.

— Да он никогда бы не отдал такое отцу в руки! — твёрдо сказал Эйвери. — А отдал бы — отец взял бы эту вещь с собой. Вот поэтому я и не уверен, что она принадлежит ему, — добавил он.

— Главное, чтобы не Лорду, — решил Родольфус. — Но, однако, как же нам везёт! — он почувствовал, как его губы сами по себе растягиваются в улыбке. — Если Лорда что-нибудь и сможет действительно запутать — то оно у нас есть. И не только — через полчаса Долохов и Роули ждут нас на совет. Троих. Возможно, Лорд там тоже будет, — он глянул на часы. — Успеете? Тогда после ужина мы всё закончим.

— Это всё вальпургиева ночь, — пошутил Мальсибер.

— Духи помогают нам, — засмеялся Рабастан.

— Ну, дай Мерлин, — не стал спорить с ними Родольфус.

* * *

Никогда ещё совет не тянулся для Родольфуса так долго. Лорд пришёл в конце — и это было хоть и кстати, но действо удлинило, так что сразу же оттуда они все отправились за стол. Появление на ужине Эйвери с Мальсибером немного успокоило Родольфуса, однако есть он себя заставлял — в отличие от Рабастана, справляющегося со своей порцией безо всякого труда. Счастливая особенность! То ли брат не нервничал, то ли на его аппетит это не влияло, но держался Рабастан на удивление естественно — и это было хорошо. Разошлись они после ужина, как и обычно, порознь: Рабастан вместе с Мальсибером и Эйвери направился к себе, а Родольфус ушёл в свою спальню — и лишь оттуда аппарировал домой.

Его уже ждали: все трое собрались внизу, в главном зале, и сидели за пустым столом.

— Я подумал, — сказал Мальсибер, — что вам лучше все воспоминания, что сможете, просто вынуть и сложить куда-нибудь. Только не в омут памяти: Лорд…

— Да, согласен, — оборвал его Родольфус. — Я об этом тоже думал. Мы оставим минимум — его ты уберёшь. Так будет и быстрей, и проще, и надёжнее: вынутые воспоминания не восстановить, как ни старайся.

— Да их можно все вообще убрать, — сказал Мальсибер. — Там немного же останется — сразу после уберёте, а я просто аккуратно соединю края. Так и вправду будет лучше.

— Главное — потом успеть вернуть всё, — усмехнулся Рабастан. — А то выйдет глупо…

— Я велю напомнить, — решил Родольфус, вызывая эльфа и приказывая ему принести чистые флаконы из принадлежавшей ещё его прадеду лаборатории.

Когда они закончили, на небе уже давно зажглись звёзды и повис тонкий серп молоденькой луны. Было холодно, но ветер был довольно слабым — идеально для огня. Лучше быть могло, но ненамного… Родольфус сам принёс чашу из сокровищницы — и первым вышел из дому. Остальные молча шли за ним — и когда подошли к обугленному пятну, оставшемуся на пляже с прошлого ещё раза и заметному даже в слабом ночном свете, Эйвери, нахмурившись, сказал:

— Это плохо. Очень видно, что здесь было.

Родольфус тихо выругался. Он об этом не подумал — да что там, вообще забыл. А ведь тот был прав — и вот именно теперь это могло выдать их с головой.

— Я потом всё уберу, — сказал он. — Повторим всё здесь — одно место зачищать удобнее. — Он поставил чашу на землю и, взглянув на Эйвери с Мальсибером, спросил: — Вы сами, или вместе?

— Я не мастер в адском пламени, — сказал Мальсибер. Эйвери же просто молча головой качнул — и сказал:

— Лучше вместе.

— Значит, вам держать границу, — сказал Родольфус, рисуя её на чёрных камнях. А когда закончил, три палочки нацелились на неё, и она засияла ярким бело-голубым светом, произнёс негромко: — Файнд Файер!

Он, конечно, знал, что будет — но всё равно оказался не готов. Возможно, потому, что до сей поры чаша, в отличие от медальона, молчала — или, может быть, он просто не давал ей шанса говорить с ним, практически не оставаясь с ней наедине. Яростный вопль, казалось, раздался внутри его головы, и та взорвалась болью, а по жилам потёк ужас, ледяной и колкий, и Родольфусу на мгновенье показалось, что его сердце сейчас остановится — а потом всё кончилось.

Чтобы почти сразу же начаться снова.