Юность чувств (гет)

— Объявляется посадка на самолет…

Куон глянул на табло, где светилось название его рейса, и обернулся к Кёко:

— Мне пора.

— Ага, — она подалась к нему и обняла за пояс. — Будь осторожен, Корн.

— Обязательно, — он старался не смотреть на стоящего чуть поодаль Кумаду, который с невозмутимым видом наблюдал за ними.

— И передай привет Шухей-сану, — девушка чуть отстранилась и улыбнулась.

— Личный?

— А как же!

— Договорились, — он не мог не улыбнуться ей. Хотелось еще поцеловать, но взгляд со стороны буквально выжигал дырку.

Ладно-ладно, не надо так нервничать.

— Я подожду, пока твой самолет взлетит.

— Хочешь убедиться, что я точно улетел? — Куон не отказал себе в удовольствии подразнить любимую.

Та в ответ недобро прищурилась:

— Я припомню это.

— В самый неподходящий момент, ага, — он фыркнул одновременно с нею, поправил сумку на плече и кивнул мужчине:

— Спасибо, Кумада-сан, что подвезли. И позаботьтесь, пожалуйста, о Кёко.

— Непременно, — Кумада скупо кивнул.

На язык так и просился совет сделать лицо попроще, но Куон вежливо поклонился, улыбнулся Кёко и зашагал к стойке регистрации.

Пять дней. Потерпеть пять дней.

Место в салоне оказалось с противоположной от терминала стороны, но сомнений в том, что Кёко до последнего будет следить за взлетом, не было. От этого губы так и норовили разъехаться в счастливой улыбке, потому приходилось постоянно контролировать лицо.

Он достал электронную книгу и загрузил первый попавшийся роман — надо ж чем-то заняться ближайшие десять часов.

 

— Уважаемые пассажиры, наш самолет приземляется…

За стеклом иллюминатора было яркое солнце, и Куон похвалил себя за то, что не стал брать теплые вещи. Пара джинс, толстовка и несколько футболок. Достаточно вполне.

— … благодарим, что выбрали нашу компанию.

Он дождался, пока первые нетерпеливые пассажиры потянулись к выходам, поднялся сам и, включив телефон, выставил на экране лос-анджелесское время.

Отлично. Теперь проверить настройки, сеть, роуминг… и отправить Кёко сообщение. Да, половина четвертого утра в Токио, но ведь изведется вся, если не получит. Считать она умеет не хуже него.

Ответ настиг Куона на выходе из здания аэропорта — ликующий смайлик заставил улыбнуться.

Вот и поговорили. Пока.

На дорогу из аэропорта до тенистой улицы ушло еще почти два часа. Расплатившись с таксистом, Куон вышел под обеденное солнце, огляделся и зашагал, вспоминая путь буквально ногами.

Сколько он пробегал этот путь, проходил, плелся или вообще стоял, не желая возвращаться домой… Мог ли он предполагать, что будет идти по нему, испытывая ностальгию?

Ворота были закрыты, но подмигивающая лампочка звонка давала понять, что все дома и сигнализация не включена.

Семь цифр кода, выуженных из памяти, домофон принял без проблем, и Куон иронично хмыкнул:

— Ничему жизнь не учит.

Невольно подумалось, что тот же Кумада менял бы код каждый месяц, с его-то прошлым и настоящим. И это в безопасной Японии!

Дорожка вывела к большой альпийской горке, на которой росли и местами даже цвели не меньше двух десятков цветов. За нею виднелся двухэтажный особняк — и из-за нее же появились две крупные собаки.

Немецкая овчарка была молодой и настороженной, но Куон даже не обратил на нее внимание — его взгляд был прикован к черному лабрадору, который часто нюхал воздух перед собой.

— Сёгун?

Лабрадор замер, затем его хвост дернулся раз, второй, и парень едва успел присесть, когда пес кинулся к нему, неистово виляя, кажется, всем задом.

— Сёгун… ты жив все еще… старичок…

— Авввву… — словно отвечая, лабрадор ткнулся мокрым носом в щеку, в шею, нырнул головой под руки, толкаясь в грудь. — Авввуууу…

Овчарка немного вопросительно гавкнула, но не двигалась с места.

— Ну прости, старик, прости… — Куон гладил, чесал за ушами и сам глубоко дышал — искренняя собачья радость была такой полной и счастливой, что поневоле вставал комок в горле. — Да, меня давно не было…

— Простите?

Он поднял голову, затем выпрямился и приветливо улыбнулся мужчине лет пятидесяти:

— Добрый день, Энтони.

В глазах мужчины мелькнула настороженность, сменившаяся затем изумлением и узнаванием.

— С возвращением, мистер Куон.

— Ой, как давно я не слышал такого обращения, — Куон издал короткий смешок, без сомнения шагнул к Энтони и обнял его. Тот, замерев на мгновение, обнял в ответ и даже похлопал по спине:

— Я… рад.

— Я тоже, — не пытаясь даже уточнить, парень улыбнулся и кивнул на дом. — Кофе есть на кухне?

Энтони, не пряча ответной улыбки, жестом пригласил следовать за собой.

— Мэлв, кофейник горячий?

— Тебе зачем? Ты ж кофе отродясь не пьешь, даже от черного чая нос воротишь…

— Мне кофе, — заходя в кухню с черного входа, Куон не мог не улыбаться — похоже, Мэлв, бывшая когда-то экономкой и по совместительству поваром, по-прежнему властвовала над немногочисленным персоналом этого дома.

Обернувшись, пожилая женщина округлила глаза и рот, охнула, всплеснула руками, и уже парень обнимал в ответ.

— Святая дева Мария, да если бы не глаза и не улыбка, я б и не узнала тебя! — она потрепала Куона по щекам, снова ахнула и обернулась к улыбающемуся Энтони. — Ты посмотри, какой вымахал! Это так на японских продуктах, а?!

— Не уверен, но все возможно.

— Святые угодники, да это ж не ребенок, а король Артур!

— Мэлв, мистер Куон просил кофе.

— И кофе будет, и пирог, и все остальное! — женщина не отводила влажного взгляда от Куона. — Кто б мог подумать, что из худющего заморыша вырастет…

— Я никогда не был худющим заморышем, — парень, поставив сумку в углу, присел на барный стул и сложил руки в молитвенном жесте. — Кофе, пожалуйста… я соскучился по твоему кофе.

Мэлв, просияв, тут же выставила перед ним полулитровую чашку и налила ее до краев:

— Сварился пару минут назад.

— О да…

— Мистер Куон, сумку отнести наверх?

— Сам отнесу, — остановил Куон Энтони, сделав глоток. — Кстати, они дома?

— Хозяин да, хозяйка вчера улетела в Лондон. Я отвозил ее в аэропорт. Комнату подготовить?

— Энтони, да сядь ты уже, дай ребенку посмотреть на тебя!

— Ага, я уже не король Артур?

— Для меня ты останешься всегда ребенком, худющим заморышем и, — Мэлв погрозила пальцем, — несносным мальчишкой, заставившим родителей горевать целых шесть лет!

— Все, мне почти стыдно, — согласно кивнул Куон, наслаждаясь кофе. — Но я тоже рад видеть и тебя, и Энтони, и Сёгуна, — он потрепал лабрадора по голове, которую тот, прокравшись в кухню, уложил на колени парню.

— Он узнал тебя?

— Если бы не Сёгун, я бы и не признал мистера Куона, — Энтони улыбнулся. — А тут смотрю, Сёгун на руки к нему залезает…

— Он первое время искал тебя, — Мэлв между делом споро накрывала на стол. — Потом приходил к хозяйке и сидел с ней рядом.

— Э… — Куон с легким опасением оглядел увеличивающееся количество тарелок. — На вечер что, прием назначен?

— Обед же скоро.

— А, ну да, — вспомнив, какие столы готовили в рёкане Фувы для «Шухей-сана», он мысленно передернул плечами, прислушался к донесшейся японской речи и с заговорщическим видом пересел так, чтобы его не было видно с порога двери, ведущей в жилую часть дома.

Спустя несколько мгновений на пороге появился Куу с телефоном у уха:

— Не уверен, что вообще понял твое волнение, Кёко-чан, но никаких гостей у нас нет… — он глянул на Мэлв и Энтони, не прячущих улыбок, приподнял брови. — А почему ты уверена, что должны быть?

— Потому что Кёко-чан знает лучше тебя, — тоже по-японски проговорил Куон и невозмутимо отсалютовал отцу чашкой. — Просила передать тебе привет.

Куу чуть не выронил телефон и лишь затем охнул:

— Куон!..

Обнимая отца, парень ощутил, как тот едва заметно дрожит, и лишь крепче сжал объятья — да по-настоящему, по-настоящему он здесь!..

— …а я пытаюсь до тебя дозвониться, все никак! Позвонил Кёко-чан…

— Я предположил, что ты попробуешь, — кивнул Куон, отщипывая кусочек от кекса. Мэлв никуда никого не отпустила с кухни, и Куу даже не протестовал — ему главное было видеть сына. — Потому и договорились, что она будет молчать до моего прилета.

— Ха-ха, сюрприз удался!

— Кто такая Кёко-чан? — деловито поинтересовалась Мэлв.

— Его девушка, — с гордостью ответил Куу. — Такая хорошая девочка, умница, красавица, а уж готовит… пальчики оближешь!

— Ишь… — женщина хитро глянула на парня. — Раз хозяин знает ее — давно встречаетесь?

— Семь месяцев, — Куон облокотился на стол, встречая ее взгляд, в котором мелькнуло удивление. — А знакомы еще дольше.

Удивление ему было понятно: Мэлв была свидетельницей всех его американских взаимоотношений с девушками и не раз ворчала под нос, когда он сообщал, что расстался с очередной пассией.

Хотя, сколько их было?.. Не больше десятка. А Кёко одна.

— А я всегда говорила, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок!

— Если бы это было так, моей матерью была бы именно ты.

— Куон!..

— Если бы я была твоей матерью, уж не жалела бы ремня для воспитания, — погрозила черпаком Мэлв, пока Куу возмущенно качал головой. — И тем более ты со мной бы не пререкался, как с хозяйкой.

— И тогда мы бы точно не сидели вот так, — Куон лучезарно улыбнулся и довольно отметил про себя, что Мэлв тут же расплылась в умиленной ответной улыбке. — Согласись, все, что ни делается, то к лучшему?

— Пути Господни неисповедимы, — кивнула она и налила полную бульонницу тыквенного супа-пюре. — Держи.

— Признаюсь честно — не могу отказать двум женщинам, — покорно вздохнув, Куон взял ложку. — Кёко и тебе.

— Ну, тогда я уже люблю твою Кёко, — усмехнувшись, Мэлв потрепала его по плечу и поставила такую же бульонницу перед Куу. — Положи телефон и ешь.

— Сейчас, — успокоившийся Куу смотрел в экран смартфона. — Я звоню Джу.

— В Лондоне уже поздно, — аккуратно заметил Энтони, которому Мэлв тоже вручила суп. — И миссис Джулиана могла лечь отдыхать после перелета.

— Она быстрее мне не простит, что я не сообщил о приезде Куона, чем то, что я ее разбужу… Джу, привет, дорогая!

— Куу, если ты уже соскучился по мне, то надо было лететь со мной, — донеслось из динамика. — И нет, я не прилечу завтра.

— Точно? — Куу расплылся в довольной улыбке и развернул телефон с запущенным окном Скайпа к Куону. — А так?

Куон помахал ложкой:

— Привет, мама. Или лучше — спокойной ночи?

Несколько мгновений женщина на экране молчала, огромными глазами глядя на парня, а затем в окне Скайпа взметнулось что-то светлое:

— Вылетаю первым же рейсом!!!

— Первый рейс — это какой?

— Сейчас посмотрим, — сияющий Куу снова полез в телефон, попутно прихлебывая из бульонницы. — Так… на этот она уже не успеет без костюма Супермена, поэтому ближайший рейс будет завтра с утра. Если прямым, то прилет после половины третьего дня, если же с пересадкой… то в полдень сядет в Международном аэропорту, — он глянул на Куона. — Сам понимаешь, какой вариант она выберет.

— С пересадкой, — тот согласно кивнул, бросил взгляд на часы. — Я даже успею поспать.

— Если хозяйка не выберет совсем уж пересадочный маршрут, — Мэлв тоже глянула на часы. — Давай-ка, доедай и иди спать. Глаза вон совсем уже осоловелые.

— Неправда.

— Ты еще поспорь тут со мной, — погрозила она пальцем. — Сам сказал, что мне не отказываешь.

— Про спор речь не шла.

— Святые угодники, он еще и огрызается!

Куон выдал еще одну лучезарную улыбку, заставившую Мэлв тут же разомлеть, отставил в сторону пустую бульонницу и поднялся:

— Ладно-ладно, молчу и повинуюсь. Спать действительно хочется. Спасибо за суп и кофе.

— Я подготовлю комнату, мистер Куон.

— Сомневаюсь, что в ней устроили кладовку, — он положил руку на плечо Энтони, не давая встать со стула, бросил выразительный взгляд на улыбающегося отца и поднял сумку с пола. — А даже если и устроили — мне уже привычно спать на полу.

— Футон наше все, — Куу согласно кивнул. Хмыкнув, Куон чуть улыбнулся и вышел из кухни.

Он не соврал — глаза закрывались. Все же, организм не обманешь переводом времени, а последний раз он спал… в Киото.

Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Куон достал сотовый и отправил Кёко сообщение с двумя словами: «Шалость удалась».

Смеющийся смайлик и пожелание спокойной ночи заставили улыбнуться, спрятать телефон и толкнуть дверь когда-то до боли знакомой комнаты.

Обстановка не изменилась, даже журналы на столе лежали в том самом порядке, в каком Куон оставил их шесть лет назад. Те же шторы, обои, ковровое покрытие на полу, та же кровать, которая сейчас наверняка стала короче… И полотенца в душе — словно вчера повешены на держатели.

Разве что потолок стал ниже.

Оставив сумку у кровати, парень принял быстрый душ и, задернув шторы, практически рухнул спать.

 

— Десять минут.

Джулиана, замолкнув на полуслове, удивленно глянула на Куона.

— Мне потребуется десять минут собрать сумку, — флегматично пояснил он, отправляя в рот дольку апельсина. — Еще пять на то, чтобы поймать такси до аэропорта. Итого через пятнадцать минут после твоего первого звонка меня здесь не будет.

— Но, дорогой, я просто хотела…

— Я приехал к тебе, к отцу, к Мэлв и Энтони в конце концов, но не к твоим подругам, знакомым и прочим родственникам на званые ужины и вечеринки, — он, конечно, постарался контролировать интонации, но смягчать слова не был намерен. Разговор и так слегка раздражал, как и энтузиазм матери, которая, успокоившись после встречи, радостно заявила о необходимости устроить масштабную вечеринку по случаю возвращения Куона Хизури в лоно семьи.

— Джу, он прав. Одно дело, если бы он приехал хотя бы на месяц, и другое… когда ты улетаешь?

— В полдень тридцать первого.

— Но почему так мало?! — Джулиана протестующе нахмурилась.

— Потому что занятия начинаются седьмого апреля, — Куон отряхнул руки от крошек апельсиновой кожуры. — Мне надо разобраться с формой и учебниками, а третьего апреля мы всей компанией собираемся на ханами.

— О, в рёкане?!

Он покосился на воодушевившегося отца:

— Слава богу, нет.

— Почему? Там прекрасные сакуры, насколько я помню. Или ты по-прежнему враждуешь с Шо?

— Погоди, Куу. Дорогой, у тебя такие короткие каникулы? — получив кивок, Джулиана огорченно выдохнула, но тут же вновь выпрямилась. — А на летние? Ты приедешь на летние каникулы?

— Нет, у меня тренировки.

— Какие?!

— Мама, я капитан баскетбольной команды, которая была бы совсем не против снова стать чемпионом Японии, — Куон с извиняющимся видом пожал плечами. — Поэтому лето отведено на подготовку. И все выходные тоже.

— А если я приеду сама?

Куу немного удивленно глянул на жену.

— Если приедешь сама, то я выпрошу у команды пару дней, — Куон улыбнулся. — Покажу тебе Киото, познакомлю с друзьями и подругами.

— Обещаешь? — Джулиана ухватила его за руку и умоляюще заглянула в глаза. — Честно-честно?

— Честно-честно, — он кивнул и поцеловал тыльную сторону ее ладони. Вибросигнал о пришедшем сообщении заставил дернуться и достать сотовый.

Сообщение от Кёко было без текста, но со вложением, и открыв его, Куон на мгновение буквально онемел — на фотографии был Фува Шо. На какой-то сцене или подиуме, с микрофоном, в окружении еще нескольких таких же парней…

Новое сообщение пришло спустя несколько секунд.

«Представляешь, были с отцом в торговом центре, и там Шо выступал! То ли реклама какого-то шоу, то ли альбома — я так и не поняла»

«Сфотографировала, покажу потом тете, чтобы она не волновалась за него»

«Или не стоит?»

— Что там?

Вопрос матери вывел из легкого ступора, и Куон просто развернул телефон к отцу:

— Ты беспокоился насчет Шо.

— О, он уже даже выступает! Это он прислал тебе?

Вот именно, что не он, а Кёко! Но…

Внезапно вспомнились недобро прищуренные карие глаза, и он с трудом подавил смешок:

— Практически.

«Один-один, припомнила. Я тебя испортил»

Ответом был смеющийся смайл.

— Что за Шо, которого вы постоянно припоминаете?

— Папин протеже, — спрятав смартфон, Куон невинно улыбнулся Куу. — Он его и в Японии продвигал, и здесь.

— Просто из вежливости! Его родители так хорошо приняли меня в Киото, что…

— Куу, у тебя сын есть! Почему ты помогаешь кому-то постороннему?

— Потому что сын прячется и от меня, и от Лори! — Куу обвиняюще указал на улыбающегося парня. — Думаешь, мы не пробовали?!

— Значит, плохо пробовали, — безапеляционно отвергла все доказательства Джулиана. — И…

— Мама, они честно пробовали.

— Вот видишь, Джу!..

— А почему ты не хочешь, дорогой? У тебя ведь есть все способности, — она развернулась к сыну. — И ты бы легко смог стать звездой, — Куон невозмутимо взял очередной апельсин. — Нет, серьезно, тебе уже двадцать один, разве ты не думаешь о своем будущем?

— Думаю, — он кивнул. — Перед выпуском сдам на права и устроюсь работать таксистом.

— Кем?! — в два голоса воскликнули Куу и Джулиана.

— Таксистом. Отличная профессия. Память на местность у меня хорошая, языки знаю, — он улыбнулся. — Работа с людьми, опять же.

— Ты серьезно?!

— Еще вариант, — кивнув, словно подтверждая, проговорил Куон, — продавцом. Есть знакомый старик-владелец магазинчика фруктов и овощей на киотском рынке. Я ему нравлюсь, так что, думаю, он не откажет мне, если попрошусь в помощники.

— Это намек? — Джулиана со страдальческим вздохом откинулась в кресле.

— Вот я всегда говорил, что мы похожи, — теперь улыбка у парня была довольной. — Дайте мне спокойно доучиться, пожалуйста. Потому что я ведь могу еще с десяток вариантов своего будущего накидать, и не факт, что они вам понравятся.

— Упрямец.

— Ну, это уже сами решайте, в кого я такой, — он дочистил апельсин, разделил на три части и протянул две из них родителям. — Мы договорились? Проведем эти три дня вместе и только вместе?

— Договорились, — Джулиана со вздохом взяла угощение и все же не сдержала радостной улыбки. — Только ради тебя, дорогой.

— Прямо как в старые добрые времена, — Куу тоже счастливо улыбался.

Комментировать это Куон не стал, хотя память услужливо подсунула события тех самых «добрых старых времен». Ладно, можно считать, что речь идет об очень старых временах, когда ему было четыре-пять и родители действительно были практически постоянно рядом…

 

— Объявляется посадка на рейс…

Куон поправил сумку на плече, выставил токийское время на сотовом и зашагал к нужному гейту.

Позади остались достаточно спокойные дни с родителями, долгое прощание с ними, Энтони и Мэлв, наказавшей вести себя хорошо с «той самой хорошей девушкой, которая сделала из тебя взрослого человека, а не шалопая». Сёгун, не отходивший от парня все дни, словно понял про отъезд и жалобно скулил, вылизывая руки уже перед воротами. Даже Сэйна, молодая овчарка, и та явно тревожилась вместе со всеми.

В их с Кёко доме обязательно будет собака. Или даже две.

Он невольно улыбнулся этой мысли.

Кёко точно против не будет.

— Экипаж приветствует вас на борту нашего самолета…

Двенадцать часов полета, и он выйдет в Нарите. Как скоро он увидит Кёко? Скучала ли она так же, как скучал он?..

К концу полета надоело даже чтение и прослушивание новостей. Мысли никуда не делись, к ним добавились раздражение и усталость.

Нарита встретила привычным людским потоком и шумом, и Куон невольно вспомнил, насколько его оглушило в первый раз. Тогда он ребенком судорожно цеплялся за руку отца, позабыв всю свою уверенность, что он уже взрослый и ничего не боится…

Сердце ударило так, что он практически споткнулся, и лишь потом, со вторым ударом, он услышал и вскинул голову, ища взгляд…

— …рн! Корн!..

… подставить руки, подхватить на них же Кёко и замереть, вглядываясь в ее глаза, сияющие и искрящиеся, ощущая, как весь негатив превращается в пыль под ногами.

— Окаэри! — Кёко обхватила его лицо ладонями, не обращая внимания ни на что вокруг, и счастливо улыбнулась.

— Тадайма, — выдохнув, он потянулся к ее губам. Сейчас ему было все равно, стоит ли Кумада за плечом — да пусть в спину дышит, никто не отнимет у них с Кёко права любить друг друга!

— Как ты здесь оказалась?

— Ты недоволен?! — Кёко честно пыталась состроить возмущенное выражение лица, но тут же рассмеялась. — Мне Шухей-сан позвонил, как только ты уехал! — Куон кивнул: должен был догадаться. — Пошли? Папа на стоянке, ждет нас.

Папа?..

Кажется, Кумада ему должен.

— С возвращением, — Кумада приветливо протянул руку.

— Спасибо, что встретили, — Куон пожал руку и сел в машину.

— Как долетел?

— Удобно, — он с трудом прятал улыбку — Кёко, сидевшая рядом, ухватилась за его руку, переплелась пальцами и выглядела совершенно умиротворенной. — Прямой рейс туда и обратно.

— Самое неудобное в таких перелетах это временные сдвиги, — Кумада расслабленно вел машину по хайвэю. — Улетаешь во вчера, прилетаешь в завтра. Но, думаю, отдохнуть успеешь — билеты на Синкансэн у вас на завтрашнее утро.

— То есть, мы сейчас не на вокзал? — Куон покосился в окно.

— Нет, ко мне домой. Или тебе нужно было заказать номер в гостинице? — Кумада глянул на него в зеркало заднего вида.

— Еще чего! — немного воинственно отозвалась Кёко, сжимая пальцы. — Я все приготовила дома!

— Все?

— Комнату! — ее глаза довольно блеснули. — Папа выделил нам с тобой по комнате. Надеюсь, тебе понравится, — она чуть смущенно улыбнулась и тут же восторженно вскинулась. — А еще мы с папой вчера устроили кулинарный марафон! Столько наготовили, что и на сегодня осталось, и завтра еще в Киото с собой возьмем!

Куон перевел взгляд на Кумаду, встретил его выразительный взгляд и выдохнул.

По крайней мере, он с Кёко.

 

Часы мигнули, отображая смену цифр.

Четыре пятнадцать утра.

Куон задумчиво глянул на кофемашину, затем на пакет с кофе.

Разбудит ведь.

Он достал зернышко, покатал в пальцах, закинул в рот. Горечь заставила чуть прижмуриться.

Смена часовых поясов все же помешала нормально поспать, подняв около трех утра. Потратив от силы минут двадцать, чтобы привести себя в порядок, он прошел на кухню, обозрел в холодильнике заставленные контейнерами полки и закрыл его.

Кёко накануне продемонстрировала ему упаковку таблеток для пищеварения и пояснила, что попробовать от каждого блюда ему придется. Мол, она помнит его рассказы о готовке миссис Хизури, поэтому отказов не принимается. С одной стороны, Куон был даже совсем не против, соскучившись по японской еде, но с другой испытывал священный ужас от количества наготовленного отцом и дочерью…

— Чего не спится?

Он оглянулся на вошедшего в кухню Кумаду:

— Разбудил?

— У меня видеозвонок с Нью-Йорком на пять утра назначен.

— А у меня сбой, — Куон указал на голову. Мужчина понимающе кивнул, плотно прикрыл дверь и взглядом указал на кофемашину. — Не разбудим Кёко?

— Там отсек для молотого есть. А пакет в ящике под машиной.

Запах горячего кофе бодрил и одновременно успокаивал.

— Как самочувствие после ужина?

— Жив, — Куон едва заметно улыбнулся. — На самом деле все было очень вкусно.

Кумада покивал, сделал глоток и с внезапным интересом спросил:

— Ты действительно съел всю курицу под особым соусом терияки? — видя, как Куон немного недоуменно приподнимает брови, он пояснил. — Кёко-чан рассказала про ваш спор в первом классе.

— А… А! — сообразив, парень кашлянул. — Ну да, было такое. Съел.

— Всю?

Недоверчивость, с которой Кумада уточнил, заставила напрячься, а затем пришло озарение.

— Вы что, тоже ее пробовали?

— Я попросил ее приготовить, потому что не поверил…

— Что есть по-настоящему острые блюда, — закончил за него Куон. — И как ощущения были?

— Я осилил пятую часть, не больше.

— Мороженное хоть было в холодильнике?

Кумада издал короткий смешок:

— Молочный коктейль. Как ты съел все?

— Я не хотел проигрывать.

— Кёко-чан сказала, что ты потом несколько дней не повышал голоса.

— Я несколько дней ощущал себя на жерле извергающегося вулкана, между нами говоря, — выдохнул Куон, кивнул на новый смешок и пожал плечами. — Только Кёко не рассказывайте.

— Думаю, она представляет, что ты мог ощущать. Но это было рискованно, Хизури-кун.

— Я буду не против, если вы начнете обращаться ко мне по имени.

На мгновение сузив глаза, словно оценивая, Кумада сдержанно усмехнулся:

— Договорились, Куон, — он сделал глоток из чашки. — А что за история про никуманы с натто?

— Вы что, и это попросили ее приготовить?..

— Нет, после курицы я начал с осторожностью относиться к ее рассказам.

— Правильно, поверьте моему опыту, — парень невольно поморщился. — Она с подругой сделала их в кулинарном клубе ради эксперимента, как я понял. Назвали счастливыми. Первый попался президенту кулинарного клуба, второй мне.

— Гадость?

— Гадость.

Кумада тихо рассмеялся.

— Спасибо вам за эти дни, — Куон прямо смотрел в темные глаза мужчины. — Кёко по-настоящему счастлива. Уверен, ей было очень важно провести это время с вами.

— Спасибо тебе, что дал такую возможность, — тот глянул поверх очков. — Я предполагал, что ты останешься вместе с нею... И не надо так ухмыляться.

Куон сдержанно кашлянул:

— Это нервное.

Смерив взглядом его, Кумада допил свою чашку и поднялся:

— Иди спать, нечего цедить кофе по ночам. И напоминаю, — он оглянулся от порога, — твоя комната слева, а не справа.

— Постараюсь не заблудиться, — самым нейтральным тоном отозвался Куон. — Спасибо вам.

Дверь мягко прикрылась за скупо кивнувшим мужчиной.

Напоминает, ага… Хоть ты иди прямо в правую дверь, а не в левую, чтобы оправдать опасения…

Он прикрыл глаза, усмехаясь про себя.

Кёко бы сейчас погрозила пальцем и сказала — ты слишком устал, потому и язвишь…

Едва слышный звук заставил открыть глаза… и вздрогнуть.

— Поговорили? — улыбка у Кёко была легкая и понимающая.

— Ты… разбудили тебя все же?

— У кофе очень сильный аромат, — Кёко подошла ближе, и его руки сами потянулись к ней. — Все в порядке?

— Теперь да, — Куон снова прикрыл глаза, когда она, прильнув, обняла его за шею и запустила пальцы в волосы. Захотелось замурлыкать, как кот. — Прости, не хотели будить.

— Я все равно бы встала рано… поезд в десять, надо собрать вещи… — теплое дыхание щекотало висок, вынуждая сильнее прижимать ее к себе. Мелькнула короткая мысль, что может зайти Кумада, но Куон лишь отмахнулся от нее.

Пусть скажет спасибо, что они с Кёко на кухне, а не в комнате!.. Причем, неважно в какой, справа или слева!

 

Они просидели на кухне до самого рассвета, обнявшись и то тихо переговариваясь, делясь впечатлениями и мыслями, то просто молча целуясь. А затем у Кёко словно включился режим хозяйки, и она кинулась готовить завтрак, игнорируя намеки, что холодильник полон еды, а микроволновку никто не отменял.

Кумада вернулся на кухню в начале седьмого, был насильно накормлен, и, про себя злорадствуя, Куон уверился — Мэлв примет Кёко, как родную дочь. Несмотря на то, что одна католичка-полуирландка с полусотней лет за плечами, а вторая юная японка с верой в призраков и духов.

Время до поезда пролетело незаметно.

У входа на платформу Куон забрал сумки у Кумады и улыбнулся:

— Спасибо за все.

— Я позвоню из Киото, папа, — Кёко обняла отца, улыбнулась и кивнула. — Это были чудесные каникулы.

— Надеюсь, не в последний раз, — тот выдохнул, глянул на парня. — Куон, рассчитываю на тебя.

— Об этом могли бы и не упоминать, — пожимая руку, Куон не отводил серьезного взгляда от мужских глаз, в которых менялось выражение от настороженного до взволнованного. — Особенно по отношению к Кёко.

Уже в поезде им обоим на телефоны пришло уведомление чата, и спустя несколько секунд Кёко восторженно выдохнула:

— Какие они красивые! Правда?

— Ага, — Куон с интересом рассматривал фото Оды и Даиримии, одетых в кимоно. — Это ж позавчера у них была помолвка?

— Да, Юи-чан писала мне, — Кёко кивнула и откинулась в кресле. — Я рада за них.

— Ну…

— За них, — повторила она, беря его за руку. — Все у них получится, вот увидишь.

— Во всяком случае, за Одой я буду присматривать, — он улыбнулся краешком рта. — Чтобы ошибок не наделал.

За окном проносились знакомые пейзажи.

— Я так соскучилась по Киото. Странно, да? Я ведь не уезжала из страны, как ты.

— Потому что в Киото дом, — Куон обнял Кёко со спины, давая устроиться у себя на плече. — Наш дом.

— Нет, я, кажется, поняла, — она накрыла его руки своими руками. — Дом там, где ты.

Счастливая улыбка раздвинула губы парня:

— Дом там, где мы.