Льва узнают по когтям (джен)

Темная лесная тропа была усыпана хвоей и гнилой листвой. Снег таял, смешивался с промерзлой землей, создавая грязевые потоки. Тонкие ручьи текли среди скрюченных корней деревьев. В журчащей воде отражались ребристые блики луны.

Морозный воздух опьянял, будоражил и вытаскивал наружу все первобытные животные инстинкты, что сидят глубоко внутри человека и показывают себя в те моменты, когда отчаяние и безумный страх захлестывают с головой.

Хилое и слишком громкое человеческое тело казалось чуждым этому полуночному миру. Хотелось преобразиться, отрастить хвост, упасть на мягкие лапы и заскользить среди теней и мокрых кустов, щуря светящиеся глаза и скаля острые клыки; стать своим в этом диком, потустороннем царстве, полном жестокости и безграничной красоты хаоса, зовущегося природой.

Человек и его верный пес стали одним единым целым под кривым осколком лунного диска. Они шли одинакового предвкушающе втягивая воздух и ступая по серебристому следу, похожему на ртуть и плавленое серебро.

По лесу разливался запах свежей крови и смерти.

* * *

Удар, уклонение, два шага назад, нырок под руку, ещё один удар…

Рядом просвистел затупленный клинок, едва не задев её бедро. Тонкс выругалась и только в последний момент успела отпрыгнуть.

Надо сосредоточиться на противнике. Нельзя отвлекаться, нельзя. Постоянная, чтоб её, бдительность.

Шаг вперёд, кончик палочки сделал полукруг, оставляя за собой след синего пламени.

Голем отшатнулся, моделируя поведение нормального человека из плоти и крови. Это дало Тонкс драгоценное время для укрепления магической брони. Она перешла в наступление. Огненный хлыст успел нанести по щиту ещё один удар.

Рыцарь вильнул влево, потом резко сократил дистанцию и пробил все магические щиты одним мощным ударом. Тонкс дёрнулась в сторону, убирая с траектории удара грудную клетку и шею. За мгновение до того, как клинок голема успел достичь цели, она уже снизила проводимость нервов в месте будущей раны до минимума. Удар пришёлся на не столь значимую часть тела. Сталь клинка вошла в предплечье почти на два сантиметра и застряла среди костяных и хитиновых наростов. По залу разлетелась чешуя.

Пока рыцарь пытался вытащить меч, Тонкс извернулась и загнала острые когти в стык между доспехами. Если бы внутри был настоящий человек, то они прошли бы под рёбрами и разорвали правое лёгкое в клочья.

— Стоп. Тренировка окончена.

Рыцарь послушно замер, повинуясь команде. Его меч с хлюпающим звуком вышел из тела Тонкс. Кровь обильным потоком полилась на пол.

Девушка порывисто вздохнула, скорее от неожиданности, чем от боли или страха. Будь она простым человеком, то вполне могла бы умереть от потери крови раньше, чем успела бы добраться до больничного крыла. Но к своему счастью, сейчас, как внешне, так и внутренне она мало чем напоминала нормальную девушку. Хитиновый покров, улучшенные мышцы, частично перестроенный скелет, когти, клыки, пара рогов и длинный хвост… Если её увидит кто-то из сокурсников, то скорее решит, что рядом со школой произошёл прорыв демонов или какой-то психованный химеролог не уследил за одним из своих подопытных образцов, поэтому теперь страшная животинка разгуливает по Хогвартсу. Конечно возникали бы вопросы почему у химеры на голове фиолетовые волосы, а сама она одета в свободную магловскую майку и спортивные шорты … Но это уже детали.

Тонкс усмехнулась, представив себе такую картину.

Ей не нужны были никакие зелья или заклинания лечения чтобы привести себя в норму. Кроме, разве что, адского контроля собственного организма и огромного количества ресурсов тела.

Страшная рана медленно затягивалась, пока на месте глубокого пореза не осталась только чувствительная розовая кожа. Голод и истощение мгновенно дали о себе знать. Тонкс села прямо на пол у одной из стен, достала магловский шоколадный батончик и термос полный чудовищно вредной смеси из колы, кофе и пяти столовых ложек сахара. Калории — самый легкодоступный источник энергии, которая необходима для изменения организма.

Тонкс откинула голову и закрыла глаза, отрешившись от реального мира.

Хитиновая броня начала медленно исчезать под кожей. Кости и жилы разъединялись и вновь срастались уже под новыми углами. Челюсть с щелчком встала на свое место, пока частокол клыков принимал вид нормальных резцов и коренных зубов. Смертоносные когти втянулись и приняли вид обычных тонких ногтевых пластин.

Тонкс встала, потянулась всем телом, чувствуя, как щелкнули позвонки и почесала шрам, попутно отметив, что спортивную форму опять придется чинить. Острые хитиновые пластины постоянно цепляются за ткань и создают очередные дырки, которые приходится потом зашивать либо ей, либо домовикам. Увы, после десятого заклинания, чары починки со все меньшей охотой ложатся на потрепанную ткань.

Рыцарь прогрохотал по каменной кладке своими латными ботинками и остановился в полуметре. Тонкс осмотрела голема и заметила, что на кирасе, шлеме и наплечниках остались видимые следы от когтей. Она устало взъерошила волосы. Да, надо бы еще и его починить, а то профессору не понравится, что она не привела Боба в порядок после тренировки. Пришлось вставать и привычно махать палочкой. Одного прикосновения к магической гравировке в виде светящийся гексаграмы хватило, чтобы рыцарь приобрел свой первозданный вид.

— Ладно, вроде все в порядке, можешь идти на место.

Тонкс похлопала Боба по плечу, зевнула и достала из сумки швейный набор. Пока она искала катушку нужного цвета и целилась ниткой в ушко иголки, рыцарь уже занял свое место в одной из ниш.

Аккуратные стежки незаметно ложились на темную ткань. Эти монотонные, привычные действия успокаивали. Работают только руки, а разум может спокойно отдыхать. Надо будет купить новый костюм, а то этот скоро разойдется по швам. Хорошо, что ее не видит никто кроме големов и профессора. Но той вообще без разницы, в чем занимается ученица, хоть в бальном платье, хоть голой, главное чтобы был результат тренировок.

Иголка на мгновение замерла в руках.

Профессор Саммерс… Она дала Тонкс очень и очень много, но и требовала соответствующую отдачу.

Еще в начале года Тонкс и представить себе не могла, что дойдет до такой жизни. Конечно, она хотела стать настоящим аврором, причем не одним из тех, кто сидит в штабе и трескает пончики, занимаясь чем угодно кроме своих прямых обязанностей. Нет, она желала другого — быть по-настоящему полезной, видеть последствия своих действий, в бою отстаивать идеалы правопорядка… Но вот то, что ее карьера начнется немного раньше поступления в Академию она не могла и предположить.

Никогда в жизни Тонкс не испытывала такой усталости и истощения как за последние месяцы. Каждое занятие из нее выжимали все соки, вкладывали в ее голову огромные массивы знаний и заставляли работать за пределами всех человеческих возможностей.

Помимо вполне предсказуемых спаррингов, ей пришлось изучать химию и человеческую анатомию, чтобы самым быстрым и качественным образом преобразовывать тело. Раньше она меняла только внешнюю оболочку, немного затрагивая скелет и мышцы, но в пределах уже имеющейся массы. Теперь она может стать двухметровым гигантом, маленьким гоблиноподобным существом или полностью покрыться железной броней. Конечно, только если у нее будут соответствующие материалы для преобразования организма, иначе она просто умрет от истощения.

Вопреки первым предположениям, дар Тонкс мог сделать из нее не только шпиона, но и отличного бойца. Настоящую машину смерти. Нужно было только немного фантазии и очень много усилий.

К счастью ее обучение упиралось не только в использование ее дара метаморфа.

Она никогда не забудет свою первую тренировку. Тогда она еще боялась, что причинит профессору какой-то вред, все-таки та ходит с тростью, заметно хромает, да и вообще не кажется страшным противником.

Наивная.

Все что она успела — это достать палочку… а затем ее за пару секунд просто раскатали по тренировочному залу. Профессор при этом даже не сдвинулась с места.

Так Тонкс получила второй ценный урок — не смей недооценивать противника. Особенно если по опыту он превосходит тебя на пару десятков лет.

Девушка закончила штопать дырки, критично осмотрела результат и сложила спортивную форму в сумку. Часы на стене показывали полдевятого вечера. Видимо зайти на кухню и взять чего-нибудь перекусить она уже не успеет.

Тонкс бросила взгляд на Запретный лес, укрытый сумраком и тишиной. Сердце на мгновение кольнул страх и горечь сожаления. Она и не заметила, как до окончания школы осталась всего-лишь какая-то неделя.

* * *

Комната была темна и пустынна. Единственными живыми существами в ней были два преподавателя Хогвартса и их фамильяры. Они сидели в двух старых креслах, а перед ними стоял небольшой кофейный столик из резного дуба. На столике находился золоченый прибор в виде вытянутой, покрытой рунами дощечки на маленьких ножках, из боков которой выступали длинные зубья. Их концы удерживали большую хрустальную сферу, внутри которой бесцельно клубился молочно-белый туман.

Тереза барабанила пальцами по набалдашнику трости. Если бы директор Дамблдор прислушался, то услышал бы нотки отвратительно исполняемой «Ave Maria» Баха. Увы, музыка никогда не входила в перечень талантов Терезы.

— Вы уверены, что все произойдет сегодня? — она успокоила подрагивающие от волнения пальцы. Ее белые глаза, казалось, светились в сумраке от напряжения.

— Лучших условий не найти, — директор никак не выказывал своих чувств.

— Вот именно. Если станет понятно, что это ловушка…

— Северус. Он сделал достаточно, чтобы отбить все подозрения.

Тереза нахмурилась, но не стала возражать.

Внезапно белое марево в кристалле начало наливаться красками и приобретать знакомые очертания. Темный коридор, несколько человеческих фигур, одна из которых является целью. Тереза подалась вперед, стараясь разглядеть все внимательнее.

— Он рядом с первым заграждением, — одна фигура отделилась от группы и открыла дверь, действуя быстро и четко, без промедлений. Тереза внимательно всмотрелась в сердце кристалла, потом сверилась с часами. — Восемь часов семнадцать минут. Он внутри. Первое заграждение пройдено за полторы минуты.

— Быстрее чем мы предполагали, — директор отрешенно гладил пылающие перья Фоукса.

— Если так пойдет и дальше, то у нас останется не более получаса.

— Все уже давно подготовлено, не стоит волноваться.

— К сожалению, мой боевой опыт говорит, что чем опаснее и сложнее план, тем выше вероятность, что все покатится dans le cul. Уж простите мой плохой французский.

Фигура двинулась дальше. Внезапно поверхность кристалла засветилась безудержным светом. Тереза задумчиво потерла подбородок и опять сверилась с часами.

— Второе заграждение пройдено за сорок четыре секунды. Он ускорился. Думаю, он может решить, что все слишком просто, — она хрустнула запястьем и сделала предположение. — Меняю тридцать минут на пятнадцать.

Комната на некоторое время погрузилась в тишину, почти ощутимое напряжение и ожидание. Тереза откинулась в кресле, сложила пальцы домиком и только шевелила губами, когда фигура в кристалле проходила очередное препятствие.

— Третье заграждение. Пять минут десять секунд.

— Четвертое заграждение. Минута пятьдесят секунд. Бьет самым сильным, гад. Директор, — она обратилась к Дамблдору, чуть повысив голос, — он не стал играть.

«Как я и предупреждала».

— Да, тут вы оказались правы, Тереза. Видимо каменные големы Минервы оказались не такими крепкими, как нам казалось изначально.

— Или наш противник сильнее, чем мы предполагали.

Директор нахмурился и чуть подался вперед.

Тролль оказался повержен еще быстрее. Одного властного взгляда хватило, чтобы монстр сделал несколько неуклюжих шагов назад и с оглушительным грохотом завалился на бок.

«Управление троллями, значит. Интересная способность. Теперь понятно как он на Хэллоуин протащил в школу одну из этих тварей».

— Пятое заграждение. Тридцать две секунды.

— Осталась только задачка Северуса на логику.

Тереза кивнула. Краем глаза она заметила, что человек в кристальном шаре сделал глоток верного зелья, захватил с собой флакон с фальшивым противоядием и шагнул сквозь огонь. Ловушка захлопнулась. Никто не собирался давать ему возможность повернуть назад.

Туман в кристалле приобрел вид большого затемненного зала, в середине которого стояло огромное зеркало. Артефакт, убивший больше людей, чем все темные маги Великобритании за последние сто лет. Мерзкая вещь, умытая в крови и безумии.

Идеальная наживка.

Туманная фигура подошла к зеркальной глади. Человек еще долгое время не сможет даже предположить, что объект его вожделения находится на другом конце света.

— Он на месте.

Тереза подняла тяжелый золоченый прибор, освобождая тем самым поверхность кофейного столика, поставила его себе на колени и немного повозила, так чтобы острые грани бруска не впивались в травмированную ногу. Директор положил свои морщинистые руки на освободившуюся поверхность и закрыл старческие веки. По лакированной столешнице разошелся ветвистый рунический узор. Точно такой же, как и под ногами человека у зеркала.

Клетка захлопнула свою дверцу, мышка сама заперла себя в мышеловке, а кусок сыра оказался всего лишь качественным муляжом.

Фигура в кристалле металась и кричала, брызжа слюной и срывая голосовые связки. Директор некоторое время наблюдал за этим мельтешением, а потом, удостоверившись, что клетка достаточно надежна, встал и направился к неприметной двери в углу комнаты.

Тереза последовала за ним.

Через секунду они оказались в том самом зале с зеркалом и плененным магом в центре рунического круга. Человек в круге по змеиному зашипел, когда огромная магическая сила прижала его к полу, не давая пошевелиться и даже на дюйм приблизиться к двум магам за пределами магической ловушки.

— Добрый вечер, Квиринус.

Директор легко улыбнулся одними уголками губ. Такую по-отечески добрую улыбку Терезе уже приходилось видеть на его морщинистом лице. Она усмехнулась, уже предполагая, как пройдет дальнейший разговор. Директор начнет целенаправленно бесить пленника, стараясь вывести его из себя, заставить потерять концентрацию и расшатать его магические щиты на остатках разума, а потом вытянет всю интересующую его информацию. Волдеморт даже ему не по зубам, а вот его носитель — вполне.

— Или мне лучше сказать, Том? Ну же мой мальчик, скажи мне, как к тебе обращаться?

Человек в круге извернул голову и кряхтя, выплюнул:

— Нас тут двое. И ни одного из нас не зовут «Томом».

— Вот значит как, — директор кивнул и начал медленно обходить круг по периметру. — Значит тот осколок чужой души, что паразитирует на этом теле это не Том Реддл?

— Никакого Тома нет! Есть лишь Лорд Волдеморт!

Бывший учитель магловедения не размыкал губ. Прозвучавший голос был чужим, приглушенным и совсем не таким как Квирелла.

— Вот значит как, — директор зашел за спину пленника и поднял палочку. — В таком случае я бы хотел поговорить с твоим хозяином, Квиринус. Надеюсь, он будет не против.

Тюрбан слетел с головы пленника, открывая вид на обезображенный затылок. Эту мерзость нельзя было назвать лицом, скорее каким-то отвратительным слиянием человеческого и змеиного. В нем было уродливо все, начиная от деформированных черт лица и заканчивая больными красными глазами, белой кожей и двойным языком.

— Какая мерзость, — Тереза даже не пыталась скрыть отвращение.

— Вот, что творит с телами людей темная магия. А ведь когда-то Том считался едва ли не самым красивым мальчиком школы, — на мгновение в его голосе промелькнули сожалеющие нотки.

Тереза кинула на директора подозрительный взгляд. У него, конечно, замечательная память, но вряд ли он стал бы запоминать, какую оценку внешности давали его врагу в школе. Да и те разговоры о Гриндевальде. Конечно, она слышала слухи о его весьма… необычных любовных предпочтениях, но все же предпочитала считать их всего-лишь слухами и не предавать соответствующего значения.

— Гм, — Тереза прокашлялась и слегка оттянула ворот мантии. Она не стала напоминать директору, что любые разговоры, не имеющие прямого отношения к делу, только замедляют их и могут обернуться большими проблемами в будущем.

— А ведь я тоже был значительно моложе. Можете представить меня с рыжими волосами, а, Тереза?

Директор озорно улыбнулся, совсем как мальчишка. Только в глубине его глаз все также пылало синее инфернальное пламя.

— Да. Люди моего возраста чаще живут прошлым, а не настоящим. И я к сожалению не исключение, — директор наклонил голову. Линзы его узких очков половинок поймали отблески факелов. — Итак, Том. У меня к тебе есть несколько вопросов. И в твоих интересах ответить на них правдиво.

Давление пропало, позволяя Квиреллу приподнять голову и дать своему хозяину возможность говорить.

— Можешь не стараться, старик. Я не боюсь Круциатуса. И я сильно сомневаюсь, что у тебя в арсенале есть пыточное заклинание мощнее. У тебя нет инструментов, чтобы развязать мне язык, — паразит расхохотался.

— В таком случае у нас будет очень много времени. Бесконечно много.

Директор сделал жест, и у края рунического круга появилось кресло, в которое он и сел. Как бы ненароком между его мальцами промелькнул маленькая золотая сфера на длинной цепочке.

— Хроноворот? — в голосе уже не Волдеморта, а Квирелла промелькнул страх и подступающая истерика.

— И все лето впереди, — золотая цепочка змеей заструилась между ладонями директора. — У меня нет семьи, школа закроется на каникулы, учителя считают, что я занимаюсь экспериментами с драконьей кровью. Никто не удивится моему отсутствию в следующие три месяца …которые обернутся для тебя тремя годами. Ты силен, Том, но не всемогущ. Мне хватит пары месяцев или всего одного дня чтобы тебя сломать. Ведь ты же не более чем осколок, не так ли?

Тереза жадно всматривалась в отвратительную гримасу ненависти, что выступила на лице Волдеморта.

Давай, скажи, что ты не осколок.

Намекни, сколько еще крюков держат тебя в этом мире.

Скорее. Пусть безумие поглотит тебя без остатка.

— ...всего лишь кривой кусок некогда целой души, вынужденный паразитировать на чужом теле, питаться кровью единорогов и…

— Я тебя помню, — Волдеморт проигнорировал Дамблдора и обратился к Терезе. — Ты та кудрявая девчонка, что перегрызла горло старшему Лестрейнджу.

Скулы затвердели, зубы сжались до боли, горло перехватил спазм. Воспоминания против воли начали заполнять разум.

Страх, боль, безысходность, ненависть, разбитая надежда…

Ужас, животная ярость, накрывающая с головой…

Металлический вкус чужой крови на языке.

Фамильный амулет на груди начало трясти от напряжения. Кто-то очень настойчиво бился в ментальные щиты, стараясь найти лазейку, а затем ударить изо всех сил, уничтожая чужие воспоминания и раскалывая разум.

— Да, его кровь была просто отвратительна на вкус. Отдавала гнильцой, — Тереза позволила себе усмехнуться, чувствуя, как губы против воли растягиваются в звериный оскал.

Квирелл, не Волдеморт поражено уставился на неё.

— Интересно, ты так и должен был возродиться? — Тереза заложила руки за спину, широко расставила ноги и презрительно усмехнулась, не разрывая зрительного контакта с противником. Она отлично знала, чем сейчас занят директор и собиралась отыграть свою роль до победного конца. — Слабым ошмётком, не способным использовать даже сотую часть прежнего могущества, вынужденным делить тело с тем, кого искренне презираешь. Ты ведь сам себя загнал в ловушку. В погоне за бессмертием потерял все, что имел. Интересно, каково это — умереть от руки годовалого ребёнка…

Квирелл рванулся из оков и налетел на преграду. В тишине помещения был отчётливо слышен хруст сминаемых костей. Волдеморт вплотную приник к золотому щиту. Между его больным белым подобием лица и глазами Терезы оставалась только неразрушимая магическая преграда и какая-то пара дюймов.

— В нашу первую встречу твой язык был короче, девчонка. Я хорошо помню, как ты выла и скулила в луже собственной крови у подножья моего трона, — он приник ещё ближе. Золотой свет щитов медленно сжигал его гниющее лицо, но он даже не морщился, не чувствуя ни боли ни страха. — Скоро ты окажешься на своём законном месте, грязнокровка. Запомни, судьба, таких как ты — ползать в грязи у моих ног! Или сдохнуть!

Квирелл еще ближе подошел к щиту. Пламя охватило его фигуру. Он кричал, сгорая заживо, а Волдеморт только безумно хохотал, наслаждаясь страданиями своей пешки. Из агонизирующего тела появился чёрная тень, вырвавшаяся наружу и с оглушительным воем, исчезнувшая вдали.

— Сбежал, ублюдок, — Тереза ударила кулаком по одной из каменных стен.

— Мы это предполагали, — директор спрятал хроноворот в рукавах своей мантии и одним движением руки погасил пламя на мантии Квирелла. — Эта ловушка была настроена на кровь Квиринуса, а не Тома, так что из-за его бесплотного состояния, мы бы не смогли сдержать его даже если захотели бы.

— Ясно, — Тереза запрокинула голову и опёрлась затылком о каменную стену.

Директор подошел к обугленному, но еще живому телу Квирелла, перевернул его и наступил на грудь, заставляя почти труп открыть глаза полные слез и тихо завыть от нестерпимой боли. Дамблдор несколько минут смотрел ему в глаза, а затем сказал лишь одно:

— Секо.

Обугленная, гниющая изнутри голова откатилась от обезглавленного тела и бездумно уставилась на Терезу мокрыми от слез глазами.

— Какие результаты?

— Куда хуже чем мы предполагали. У Тома осталось еще шесть крестражей.

* * *

за три месяца до этого

— …Хорошо, тогда слушайте, Тереза. Только знайте, что известная мне информация может сильно пошатнуть привычный вам мир. И не говорите мне потом, что я не предупреждал вас, — директор сделал глоток чая. — Но для начала я хотел бы спросить у вас одну вещь. Она имеет прямое отношение к нашему сегодняшнему вопросу.

Фарфоровая чашка с тихим дребезжанием опустилась на тарелку.

— Что вы знаете о крестражах?

Тереза задумчиво покрутила трость, собираясь с мыслями. Совсем не этого вопроса она ожидала от директора.

— Мне известно немного, — медленно начала она. — Во время работы в Аврорате мне приходилось сталкиваться с несколькими магами, что пытались полностью пройти весь ритуал. Ни один не смог преодолеть последний этап. Ни у кого не хватило духа совершить последний рывок и разорвать душу. Почти всегда они сходили с ума от боли, шли в разнос, а нам давали приказ уничтожить их на месте.

— Значит, принцип работы этой магии вам известен, ровно, как и все последствия, — директор кивнул сам себе. — Хорошо. В таком случае это упрощает дело.

— Квирелл смог создать крестраж? — сделала предположение Тереза. — Поэтому вы не хотите нападать в открытую или сдавать его властям? Боитесь, что он покинет это тело и спустя время возродится в новом?

— Нет, к сожалению, Квиринус, не более чем вместилище злобного призрака. Он прислужник куда более могущественного и безумного существа, — Дамблдор сделал небольшую паузу. — Десять лет назад, после Хеллоуина я исследовал дом Поттеров, чтобы понять, что именно там произошло. Вы никогда не задавались вопросом, почему все сразу же стали считать победителем Волдеморта именно маленького Гарри, а не Джеймса или Лили? Сами подумайте, шрам — это же недостаточное доказательство победы, верно?

— Да, я действительно думала об этот.

— О победе Гарри рассказал именно я. Вы, должно быть, задаетесь вопросом, зачем? — Директор грустно улыбнулся и обвел кабинет взмахом руки. — Один из этих приборов смог полностью проанализировать тела, найденные на месте трагедии. Он смог точно рассчитать последовательность смертей. Кажется, в отделе судмедэкспертизы в Аврорате пользуются подобным аппаратом для точного определения времени смерти всех тел на месте преступления.

Тереза хмуро кивнула, вспоминая прибор похожий на дрожащую и дергающуюся ленту Мебиуса.

— Прибор показал, что последним погиб именно Волдеморт. То есть Лили и Джеймс уже были мертвы, а маленький Гарри почти минуту оставался один на один с убийцей своих родителей. Изначально я предполагал, что Лили наложила на Волдеморта отсроченное посмертное проклятие, — по правой ноге Терезы прошла ощутимая дрожь, — из-за которого он и умер, но я ошибся. Она использовала заклинание кровной защиты, из-за которого Гарри приходится жить у его магловских родственников. Никаких проклятий.

— Возможно, его ударил в спину Сириус? Я все еще не верю, что он был способен на предательство Лили и Джеймса, но даже если бы это и произошло, он бы кинулся на защиту крестника.

— Вам известно, что он был крестным Гарри?

— Я присутствовала на крестинах. Джеймс предлагал мне занять место крестной матери, но я отказалась. Лили хотела назначить на это место одну из своих подруг-медсестер из Мунго. Я была бы лишней.

— Не знал, — Дамблдор задумчиво пригладил бороду и быстро перевел тему. — Но, мы отвлеклись. Я исследовал вопрос и понял, что именно произошло. Все дело в крестраже. Еще в то время, когда Волдеморт… Нет, тогда еще Том Реддл учился в школе, я слышал как он говорил о своих мечтах обрести бессмертие. Я предположил, что он выберет самый короткий и разрушительный путь.

— Он создал крестраж, — Тереза сделала глоток чая.

— Да. Но вся проблема в том, что крестраж был не один.

Обжигающий чай попал не в то горло. Тереза полузадушено закашлялась, чуть не расплескав чай.

— Что?! Это невозможно! Абсолютно невозможно. Тогда ведь получится настоящее…

— Чудовище. Волдеморт, в которого умный мальчик Том и превратился.

Тереза волевым усилием заставила себя успокоится.

— Подождите, но это невозможно просто с точки зрения логики… Я плохо знаю механизм воздействия этого заклинания, но я точно помню строчку про «разделить душу наполовину». Если он сделал хотя бы два крестража, то от его нынешней души должна была остаться только четверть.

— Боюсь, что от души нынешнего Тома Редлла осталось не больше одной восьмой.

Тереза закрыла глаза и потерла виски. Примерная картина произошедшего уже начала выстраиваться в ее голове

«Действительно, что может быть хуже могущественного и безумного колдуна с кучей сильных и богатых последователей? Только если он будет еще и бессмертным. Мне срочно нужно закурить».

Она тяжело вздохнула, понимая, что в ближайшем будущем желаемая порция никотина ей не светит.

«Господи, если ты есть, ответь, почему из всех мужчин на свете я выбрала именно врача?»

— Я все поняла, хорошо. Но вы сказали, что Квирелл одержим. Значит ли это, что паразитом является Тот-Кого-Нельзя-Называть?

— Да, осколок Волдеморта паразитирует на теле бедного Квиринуса. Он взял его под полный контроль.

— И он все это время находился рядом с детьми?

— Другого пути не было.

— Почему вы не захватили его прямо в кабинете еще летом? Есть же ловушки душ для призраков и обряды экзорцизма. Или… Подождите, — лицо Терезы ужесточилось. — Информация, верно? Вы хотите узнать, сколько у него крестражей и что они из себя представляют. Выпотрошить ему разум. А если он сбежит, вы будете работать с Квиреллом, потому что такое длительное соседство окажет на него определенное влияние, возможно, ему перейдет часть воспоминаний, особенно связанных с крестражами. Но для этого нужно построить ловушку. Именно поэтому произошел весь этот фарс с ограблением банка, филосовским камнем и цербером на третьем этаже?

Тереза задумчиво крутила трость между ладонями, затем сощурилась и подалась вперед.

— Теперь я понимаю… Во время Хеллоуина 1981 он пытался сделать крестраж используя в качестве жертвы Лили или Гарри, но его душа не выдержала последней части ритуала и распалась, как и у всех прочих магов, которые пытались создать крестраж. После этого он возродился с помощью одного из уже созданных ранее крестражей, но потерял большую часть сил и теперь вынужден паразитировать на теле Квирелла.

— Приятно работать с умным человеком, — в голосе директора мелькнула ирония. — Думаю, теперь вы понимаете, во что ввязываетесь, Тереза. Если вся эта информация выплывет наружу, то в стране начнется паника, которой Волдеморт не побрезгует воспользоваться.

— Я все понимаю. Отлично понимаю. Это действительно опасная ситуация. Но неужели никто кроме вас не догадался? Министр, если на него нажать — я уверена это в вашей власти — может организовать группы поисков крестражей или хотя бы будет понимать, какая опасность грозит Британии и его положению. Он зашевелится, только чтобы его жирный зад продолжал портить вид на бархатном кресле Министра.

— Нет, не получится, — директор покачал головой. — Скорее он обвинит меня в посягательстве на его власть. А у остальных будет та же реакция что и у вас поначалу. Неверие и отрицание. Слишком мало было тех, кто сумел создать хотя бы один крестраж, а тут сразу три или четыре. К тому же дело сразу замнут, ведь «Тот-Кого-Нельзя-Называть мертв», — директор процитировал заголовок пророка за 1 ноября 1981 года.

— И никогда больше уже не вернется.