Льва узнают по когтям (джен)

Холодное осеннее солнце медленно и неумолимо поднималось над горами, перекрашивая грязно-лиловые облака в бледное подобие алого цвета. Его пока еще блеклые лучи осветили стены древнего замка, удлинили все тени и заставили озерную гладь переливаться подобно золотой фольге. В ветвях древних деревьев тихо пели птицы, в воде плескались и противно взвизгивали на своем языке русалки, а Лео и Шарлотта бежали трусцой вокруг школы уже третий круг.

— Я… сейчас… сдохну…

— Ничего… быстрый маг — живой маг… — Лео вспомнил одну из любимых присказок деда. И пусть он был полностью солидарен с сестрой, оба слишком хорошо понимали важность физических тренировок. — Быстрей… шевели ногами…

Мимо пробежала квиддичная команда Хаффлпаффа под предводительством своего капитана — пятикурсника Седрика Диггори. Этот садист от мира скоростных метел и снитчей гонял свою команду три раза в неделю, одобрительно кивал, каждый раз сталкиваясь с Шарлоттой и Лео, и подгонял своих подопечных зычным окриком: «Смотрите! Первокурсники быстрее вас бегут! Поднажмите, остолопы!». Ответом ему всегда были синхронные вздохи и тихие ругательства разной степени цензурности.

Зачем игрокам в квиддич вообще нужны утренние пробежки, Лео понимал весьма смутно. Ладно бы развивали руки, чтобы крепче держатся за древко метлы, или бы мячи друг в друга кидали для развития реакции… Но нет, они бегали, а потом обливали друг друга холодной озерной водой, при этом голося на всю округу гимн своей команды.

Это было странно, непонятно, но почему-то работало. Последователи Хельги Хаффлпафф считались сильнейшей командой школы, выигрывая матч за матчем… и каким-то непонятным образом каждый раз упуская кубок школы в самый последний момент.

От берега озера опять раздался плеск, к которому теперь примешивались крики. Наверно, это была какая-то особая методика поддержки боевого духа, при которой появлялся один небольшой побочный эффект в виде желания убить все живое в радиусе полумили. Впрочем, возможно именно поэтому игроки каждый раз играют на пределе, боясь, что в случае поражения их капитан-садист придумает еще более изощренный способ тренировки своих подопечных.

Все это рассказал Гарри, что уже второй год входил в гриффиндорскую команду по квиддичу на позиции ловца, и наслушался всякого разного как от товарищей по команде, так и от противников.

Сделав еще один круг они снизили темп и медленно перешли на шаг, хотя оба каждой клеточкой тела желали просто свалиться безвольными трупами под ближайший куст и не вставать до полудня.

— Может, зарядку сделаем и все? — с надеждой спросила Шарлотта.

— А потом мистер Фаррел с нас шкуру сдерет из-за отсутствия тренировок.

Имя тренера по фехтованию произвело поистине волшебный эффект. Шарлотта сразу же взяла себя в руки и начала разминаться. Лео встал против сестры и начал безмолвно выполнять привычный комплекс упражнений. Со стороны могло показаться, что они стали отражениями друг друга.

Десять минут спустя Лео достал из чехла тренировочные шпаги и протянул одну сестре.

— Защиту хоть на шмотки наложил? А то я не хочу тебя случайно продырявить, — хмуро спросила она, примериваясь к тяжести оружия и надевая маску.

— Еще вчера, — Лео усмехнулся и встал в стойку. Пальцы привычно сжали рукоять шпаги. — Дамы вперед.

Шарлоттта только оскалилась и нанесла первый удар. Она билась яростно и страстно, полностью отдаваясь сражению. Бешеный блеск ее темных глаз можно было разглядеть даже сквозь сетчатую маску. Все ее движения были непредсказуемыми, даже хаотичными, почти звериными. Она не скупилась на обманные маневры и подлые трюки, за которые ее точно бы дисквалифицировали в настоящих соревнованиях. Лео платил сестре тем же, но двигался с куда большим изяществом и осторожностью, экономя силы для решающего удара. Он слишком хорошо знал манеру боя Шарлотты. Стоит только открыться, показать секундную слабость, и она порвет его на части. Поэтому надо выждать, когда кураж боя окончательно поглотит ее, после чего ударить в слабое место.

Он уклонился. Острие шпаги промелькнуло рядом с печенью.

— Чего это вы тут делаете? — раздался рядом удивленный раскатистый бас.

Лео опустил шпагу и снял тренировочную маску. Шарлотта моргнула и лишь в самый последний момент остановила неумолимый укол шпаги. Бешеные отсветы рассвета в ее глазах пропали. Она перевела растерянный взгляд на того, кто прервал тренировочный бой.

На ближайшей полянке стоял огромный человек в окружении кудахчущих кур и задумчиво скреб кустистую бороду. Кажется, это был местный лесничий — Хагрид.

— У нас тренировка. Мы занимались фехтованием дома и не хотим терять навыки.

— Понятно… Кого-то вы мне напоминаете, — еще сильней нахмурился лесник.

Пока он думал, одна из куриц деловито распушилась и побежала в сторону озера и команды хаффлпаффа, изо всех сил маша подрезанными крыльями. Шарлотта кинулась ей наперерез и схватила беглянку. Птица кудахтала, дергалась, но вырваться из цепких рук сестры не могла. Хватка у нее была такой же крепкой, как и у матери.

— Вы бы их в загоне держали, а то они все разбегутся, — она отдала курицу леснику и улыбнулась.

— Вот теперь я точно уверен, что я вас где-то видел…

— Наша мама преподает в школе.

— Тери, что ли? — Хагрид еще сильней удивился. — Действительно, чего это я сразу не догадался. Может, зайдете ко мне? Чайку попьете, а?

— Мы бы с удовольствием, но у нас завтрак через тридцать минут, а мы еще даже толком не размялись. Может быть лучше вечером?

— Давайте вечером, часиков эдак в пять. — согласно загудел лесник. — И Гарри с собой прихватите, и Рона с сестрой. Хоть расскажете как вам школа.

Лесник ушел, и все птицы кроме одной послушно засеменили за ним. Лео и Шарлотта опять встали друг напротив друга и скрестили шпаги.

От холодной глади озера доносились подбадривающие крики Седрика и вопли его команды. Блеклое осеннее солнце уже полностью взошло над горизонтом и окрасило стены Хогвартса в желтый цвет.

Очередной день в школе чародейства и волшебства Хогвартс начался.

* * *

Если бы кто-нибудь попросил Лео описать первые две недели в Хогвартсе, то он бы не сталь сильно разглагольствовать и ограничился только одним словом: «Ужас».

Во-первых, его безумно бесило отсутствие каких-либо карт и ориентиров, что вкупе с движущимися лестницами и дверьми, постоянно меняющими свое местоположение, приносило уйму головной боли. Приходилось либо бегать по пятам за старшекурсниками, либо спрашивать у портретов, которые иногда чисто из вредности могли указать неверное направление.

Дней через пять Лео все это окончательно надоело, и он просто взял большой кусок пергамента и стал сам составлять карту, попутно найдя один секретный ход и пару раз, едва не опоздав к началу отбоя. В этом нелегком деле ему по доброте душевной — а может просто от безделья и скуки — помог Гарри. Не сказать что это их сильно сдружило, но, как говорится, общее дело объединяет.

Во-вторых, из-за отсутствия у большинства первокурсников хоть каких-то представлений о том, как правильно обращаться с палочкой, всю первую неделю они только и делали что повторяли за учителями бессмысленные движения, попутно разрабатывая кисти. Всем чистокровным и полукровкам было значительно легче, чем маглорожденным. Для Лео все сводилось к даже не обновлению уже пройденных знаний, а скорее деградации. Фехтование здорово помогло держать все мышцы рук в тонусе, поэтому бесполезное махание волшебной палочкой не приносило абсолютно ничего кроме раздражения.

В-третьих, из-за отсутствия хоть каких-нибудь развлечений приходилось либо целыми днями сидеть в библиотеке в компании кучи рейвенкловцев и Гермионы Грейнджер, либо бесцельно бродить по замку в поисках чего-нибудь интересного. Единственной отдушиной стали привычные уже тренировки, факультативы по чарам, которые удалось выбить у Флитвика уже после второго занятия, и шахматный клуб. Но работал он не ежедневно, да и достойных противников помимо Рона в нем особо не наблюдалось.

Шарлотте в этом плане было легче. У нее была гитара, скрипка и толпа народа, что каждый вечер собиралась, чтобы послушать пару-другую магловских песен. Да и с младшей Уизли она быстро сошлась характерами.

Ну, а в-четвертых, такое отношение сформировалось не в последнюю очередь из-за самого алознаменного факультета.

Сестра отлично вписалась в компанию шумных и деятельных гриффиндорцев, а вот Лео чувствовал себя настоящей белой вороной. Разумеется, об этом не догадывался никто — в своих актерских способностях он не сомневался — кроме членов его семьи, но легче от этого не становилось. Приходилось постоянно притворяться и загонять свою суть как можно глубже. Как иногда шутили родители, там, где гриффиндорец пойдет вперед и проломит все препятствия собственным железобетонным лбом, слизеринец просто обойдет или хитростью натравит гриффиндорцев на препятствие, а потом воспользуется уже расчищенным путем. Вот и пришлось Лео поселится в гнезде таких «толстолобых».

Впрочем, окажись он на Слизерене все оказалось бы куда как хуже.

Ему пришлось использовать все свое обаяние и хорошо подвешенный язык, чтобы шляпа не отправила его на змеиный факультет. Она сулила власть, богатство и связи, а сам Лео отлично подходил по всем параметрам: чистая кровь, хладнокровие и ум, умение идти по чужим головам…

Будь Лео глупее, он бы легко согласился.

И попал бы в ловушку.

Настоящий хитрец никогда не покажет своей сути таким явным образом. Ведь впоследствии каждое его действие будет подвергаться сомнению окружающих, а в любом слове люди будут слышать только одну лишь ложь. Наяву бы стал действовать тот самый древний «парадокс лжеца». Сложно верить человеку, которого определили к факультету лицемеров и хитрецов, даже если он говорит правду. Пусть по сути своей не каждый человек с зеленым галстуком таков, ярлык на него уже навешен, и избавится от него будет очень сложно.

Да и к тому же оказаться среди детей, чьи родители, возможно, были убиты, покалечены или оказались в Азкабане из-за матери Лео, а декан сам ходит с рабской меткой на предплечье, ему хотелось еще меньше. Да и оказываться на противоборствующих факультетах с сестрой, бок о бок с которой он провел всю жизнь и даже некоторое время до ее начала, было бы тем еще идиотизмом.

Хотя, Шарлотта среди львов оказалась скорее из-за своего бешеного темперамента, мама из-за желания нести добро и справедливость, пусть и кулаками — что она впрочем и делала почти пятнадцать лет после выпуска — а дед… дед попал на Гриффиндор просто потому что никуда особо шляпа его засунуть и не могла. Барсуки и вороны ему не подходили по сфере интересов, а Слизерин не принял бы у себя маглорожденного, вот и пришлось ему отправляться к львам.

Лео повторял все это про себя снова и снова, но легче не становилось. Хотелось тишины, покоя и чтобы никто не мешал предаваться размышлениям по захвату мира. Ну, ладно, весь мир для него пока еще слишком большой. Стоит начать с чего-то поменьше.

Хотя бы с той же магической Британии.

Он зевнул и вернулся к потрепанному учебнику по трансфигурации. Шарлотта села рядом и едва заметно вздернула бровь в немом вопросе. Ну, да дома им уже всю программу рассказали на три курса вперед, так что читать, особенно, смысла нет. Но вид, что хоть что-то учишь, делать надо, иначе лишнее внимание однокурсников им обеспечено.

Лео показал открытую страницу сестре. Она быстро пробежалась взглядом по строчкам и иллюстрациям, что резко контрастировали с обложкой.

— Папа дал, — сразу догадалась она и усмехнулась.

— Хэй, Саммерсы! Готовы к знакомству с главной летучей мышью школы? — синхронный голос раздался с обеих сторон от дивана и заставил Лео ощутимо вздрогнуть и подавить рефлекторное желание резко захлопнуть книгу. Сестра быстро сориентировалась в опасной ситуации и мгновенно переключила внимание близнецов Уизли на себя.

— Правильнее спросить, готова ли главная летучая мышь школы к встрече с нами, — вызывающе ответила она и расплылась в предвкушающей улыбке. В глазах у нее плясали бесы.

Да, не тому человеку вы задаете такие вопросы, Уизли. Сестра ведь хочет пойти по стопам отца — в целители. А что для целителей самое главное сразу после стальных нервов, которыми Шарлотту, несмотря на весьма буйный темперамент, природа не обделила? Правильно, знание зельеварения.

От Гарри и Рона, что сидели прямо на ковре перед камином и играли в карты с Невиллом, донеслись сдержанные смешки.

— Ух, какое заявление, — сказали близнецы синхронно.

— Не знай мы профессора Саммерс, то…

— Обязательно бы поспорили.

— Но мы же не такие недальновидные, да Дред? — спросил один из них.

— Разумеется, Фордж, — ответил ему второй.

— Поэтому мы, пожалуй…

— Насладимся представлением издалека.

— Удачи, мелочь.

Близнецы Уизли исчезли в ближайшем дверном проеме. Шли они задом наперед и совершали довольно странные дерганые движения. Спустя некоторое время Лео спросил:

— Это ты им показала Лунную походку?

— Заметь, у них неплохо получается, — сестра гордо улыбнулась.

Он только вздохнул и вернулся к книге. Следующим уроком в расписании стояло зельеварение.

* * *

Кабинет Снейпа был мрачным и холодным помещением, похожим на склеп. Воздух внутри был влажным и тяжелым. По всему периметру аудитории находились шкафы, заполненные банками с ингредиентами всех категорий отвратительности.

Сестра крепко схватила Лео за руку и быстро заняла первую парту перед самым носом учителя. Видимо, никакие страшилки гриффиндорцев касательно преподавателя ее не впечатлили… в отличие от всех тех открытий, о которых она прочитала в Алхимическом вестнике и титула самого молодого Мастера зельевара за последние полвека.

— Я может и гриффиндорка, но это не значит, что я упущу возможность коснуться гения этого человека. Пусть он ненавидит всех с нашего факультета, я от него не отстану и добьюсь факультативов, даже если всё окончится тем, что он снимет с меня все баллы или начнет креститься при моем появлении на горизонте.

Иногда целеустремленность сестры вызывала у Лео серьезные опасения за психику окружающих.

От необходимости отвечать его избавил тихий перезвон, знаменующий начало урока.

Громко хлопнула дверь. В аудиторию черным вихрем ворвался профессор. Он шел быстро и плавно, как опытный боец. Похожим образом двигался мистер Фаррел и некоторые коллеги матери. Видимо, в свободное от преподавательской деятельности время, Снейп занимался далеко не одними только алхимическими исследованиями.

Знакомство с классом он начал с короткой речи, которую можно было уместить всего в одно предложение: «Все присутствующие здесь ученики ленивые тупицы, на которых жалко тратить и время, и ингредиенты, так как они слишком редко используют мозг по назначению». Затем его тон едва заметно изменился, стал вкрадчивым и проникновенным. Наверное, подобным образом некоторые влюбленные описывают объект своего обожания.

— Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но всё это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.

Лео даже не надо было поворачивать голову, чтобы понять, что на лице сестры блуждает мечтательная и абсолютно согласная улыбка. Он иногда даже завидовал ей. Ни одна магическая наука не вызывала у него восторга. Все направления были для него в первую очередь просто инструментами, которые он использовал для достижения тех или иных целей, что он ставил на своем пути.

Началась перекличка. К счастью, профессор не стал ни к кому придираться, только сверкнул глазами, когда дошел до имени Шарлотты и выписал на доску рецепт зелья от фурункулов.

Лео заглянул в учебник, потом посмотрел на доску, сравнил. По составу рецепты были идентичны, но время варки, число помешиваний и очередность добавления ингредиентов немного различались

— Ну, будущий мастер алхимии и зельеварения, я полностью в твоем распоряжении. По какому рецепту будем варить? — спросил Лео с беззлобной усмешкой.

Если заклинания, особенно чары, давались ему с удивительной легкостью, то с зельеварением все обстояло не так радужно. К сожалению, помимо внешности ему от матери достался какой-то ненормальный дар варить всякую бурду вместо нормальных зелий. Так что не было ничего удивительного в том, что он полностью передал бразды управления котлом сестре. Все-таки она значительно лучше разбирается во всех алхимических процессах.

— Лео, не выпендривайся. Из нас двоих именно ты занимаешь место «хитрого и сильного». Не дай нам поменяться местами.

— Ну, так что?

— Только не говори, что в выборе между рецептом Мастера зельевара с мировым именем и рецептом из учебника ты склоняешься ко второму.

— Разумеется, нет. — Лео фыркнул и захлопнул учебник. — Приказывай, о, умнейшая и великолепнейшая из всех земных дев.

— Я тебе сейчас рогатого слизня в рот засуну, — проникновенно пообещала сестра и поставила кипятиться воду.

На стол легла хорошо знакомая Лео тетрадь для алхимических записей, оставшаяся еще со школьных времен отца. Тетрадь эта по толщине была сравнима с книгами Гермионы Грейнджер для легкого чтения. Шарлотта открыла ее на середине, приклеила к углу специальную наклейку зеленого цвета — это означало что зелье лечебное — достала обычную магловскую ручку и переписала рецепт с доски.

— На тебе змеиные клыки, перетри их до состояния муки, но в котел не сыпь, я сама, — раздала она ценные указания и принялась аккуратными и быстрыми движениями выдавливать слизь из флоббер червей в небольшую миску. Уж чем хороши были ее глубокие познания в кулинарии и зельеварении, так это отработанным навыком приготовления всевозможных ингредиентов, как съедобных, так и не очень.

Лео выполнял задание аккуратно и не торопясь. Пусть со стороны, особенно в мантии, он и походил на высокую нескладную жердь, благодаря ежедневным упражнениям, силы в нем было не меньше чем в том же Креббе.

На протяжении всего приготовления зелья, Снейп не раз подходил к их парте и внимательно следил за ходом работой. Он бросил взгляд на тетрадь с переписанным рецептом и закрытый учебник. В его глазах отразился легкий интерес. Видимо из разряда неучей тупых, они перешли в разряд неучей наблюдательных.

Сестра вылила слизь в котел, дождалась, пока варево станет оранжевым и кинула мелко нарезанную крапиву. Пара поворотов в одну сторону, еще десяток в другую и медленно, но верно зелье приняло нужный насыщенно-синий цвет.

— Быстро высыпай муку, потом сними котел с огня, а я пока займусь иглами дикобраза и рогатыми слизняками.

Лео вспомнил круглые от страха глаза Невилла и его рассказ о коварных иглах дикобраза, что никогда нельзя кидать в кипяток.

Под конец урока стало понятно, что из всех гриффиндорцев их пара единственная избежала праведного гнева учителя. На всех прочих однокурсников, не считая большей части слизеринцев, так и сыпались упреки и мелкие придирки.

Шарлотта незаметно улыбнулась. В конце этого полугодия она собиралась набиться к Снейпу на факультативы, чего бы ей это ни стоило, а значит, стоило наработать себе хорошую репутацию.

* * *

Он звал ее.

Звал во сне. Наяву. Тихий голос острой иглой впивался прямо в сознание, даже когда она не хотела его слушать, и все равно добирался до горячего, бьющегося сердца и самых глубин души, задевая самые болезненные воспоминания, проходясь по самым сокровенным мыслям.

Он видел ее насквозь. Еще до того момента, когда самая первая капля чернил коснулась желтоватого пергамента, ему уже было известно каким словам и обещаниям она безоговорочно поверит.

Она слушала, не всегда слышала и понимала, но хватало даже этого, чтобы посеять ростки страха, недоверия, гнева… И двух самых разрушающих чувств, что только может испытывать женщина.

Ревности и зависти.

Наивная, глупая, рыжая идиотка без капли мозгов.

Впрочем, все эти пустоголовые девки одинаковы, сколько бы им ни было. Сорок или четырнадцать — разницы никакой. В голове один лишь мусор, сплетни и разная романтичная чушь.

Она, правда, думала, что ему есть дело до ее проблем? Что он будет сочувствовать ей, утешать? Впрочем, делать это все равно приходилось. Сквозь раздражение и презрение, получая взамен еще больше глупых девчачьих переживаний, а еще медленно, аккуратно и незаметно взращивая в девчонке доверие к себе и неприязнь к окружающим. Она даже не пыталась подумать, осознать происходящее, предпочитая полностью довериться первому, кто оказался готов слушать ее бесконечное нытье.

Он все еще чувствует и никак не может избавиться от вкуса соленых слез, что насквозь пропитали все страницы его вынужденной тюрьмы, в которую он сам себя заточил в призрачной погоне за бессмертием.

Сначала она радовалась, что оказалась на одном факультете с Поттером и своими многочисленными братьями, что ей купили новую палочку, что у нее появилась новая подруга... Однако Герой не обращает на нее внимания, палочка сделана из самых дешевых материалов, а подруга в десять раз богаче, имеет одного брата вместо шести и мать, с которой не стыдно показаться на людях.

Отличная почва для будущей ненависти.

Каждое действие окружающих, о которых рассказывает девчонка, он искажает, показывает с других, темных и страшных сторон, медленно взращивая в ее разуме паранойю и страх.

Ведь все окружающие относятся к ней доброжелательно только из жалости. Единственная подруга общается с ней, желая выглядеть лучше на фоне бедной рыжей замухрышки, что из-за глупости родителей потеряла даже право называться полноценной чистокровной. Мать с детства читала ей книги, желая лишь сыграть с Героем выгодную партию и выбраться из нищеты за счет единственной дочери. Не зря же она столько рожала...

Он пропитывает разум девчонки ложью и недомолвками, а она верит и послушно соглашается с каждым его словом. И не перестает плакать.

Скоро он захлебнется слезами или выжжет ей мозги.

Впрочем, осталось недолго. Скоро от ее разума и воли останутся только жалкие ошметки, а сама она станет послушной марионеткой и поможет ему возродиться.

А затем сдохнет.

От этой рыжей слишком много головной боли.