Льва узнают по когтям (джен)

— Шах и мат! — Рон светился от радости. Впервые за последние четыре партии он смог загнать свою противницу в угол.

Тереза, хоть и оказалась проигравшей стороной, улыбалась не менее искренне, даже гордо. И пусть с начала их первой игры и знакомства прошел всего месяц, мальчик смог хорошо продвинуться в шахматах. Как-то само собой в воспоминаниях всплыли шокированные лица близнецов, что увидели, как за обедом их младший брат больше времени уделяет книге, чем бекону.

Помимо тех условий, что Тереза выставила двум рыжим и неугомонным третьекурсникам, было ещё одно, о котором Макгонагалл не знала. Придумали его уже сами гриффиндорцы. Если профессор сможет поразить их до глубины души (в хорошем смысле), то на её уроках они будут сидеть тише воды, ниже травы до самого конца школы, даже если окажутся за одной партой. Было это не сложно, поэтому Тереза согласилась. На следующий день произошла сцена за обедом. Когда близнецы спросили у Рона, что за книгу он читает, и кто её дал, то услышали закономерный ответ: «Профессор Саммерс». Сама Тереза тогда в ответ на их шокированные лица, отсалютовала кубком с апельсиновым соком. Близнецы хоть и были шутниками, но своё слово держали. Одной проблемой стало меньше.

— Спасибо за игру, профессор Саммерс, — Рон достал из сумки книгу и положил на стол. — Вот, я дочитал.

— И как? Понравилось?

— Очень! — воскликнул мальчик. — Я и не думал, что среди маглов есть такие крутые шахматисты! — и тут же грустно добавил. — Жаль, у нас таких нет.

— Если бы маги постоянно практиковались, то достигли бы таких же высот.

Тереза в очередной раз вернулась к идее, которую вынашивала уже довольно давно. Директор, к счастью, ничего против задуманного не имел, поэтому препятствий с административной стороны не предвиделось.

— Кстати, насчёт практики, ты не знаешь, кто ещё с твоего факультета интересуется шахматами?

— Ну, я с парой старшекурсников играл. Им до вас далеко, но играть было интересно, — Рон задумчиво потер затылок. — На Рейвенкло должно быть много любителей всяких шарад и загадок. Там много умников.

Внезапно раздался стук в дверь. Рон тут же вскочил, при взгляде на часы его глаза расширились, и он тут же распрощался с Терезой. Легко было догадаться, что за игрой он потерял счёт времени и теперь куда-то сильно торопится. В дверях он столкнулся с кем-то, неразборчиво извинился и унёсся по коридору куда-то вдаль. Неожиданная посетительница имела фиолетовые волосы и была одета в форму Хаффлпаффа.

— Добрый вечер, Нимфадора. Я так понимаю, ты приняла решение?

При звуках своего имени девушка едва заметно скривилась, но исправлять преподавателя не стала, только безжизненно поздоровалась и села в предложенное кресло. Тереза заняла свое место за столом и начала выжидающе барабанить пальцами по набалдашнику трости.

Нимфадора некоторое время мялась, затем взяла себя в руки и спокойно, четко произнесла:

— Я согласна. Но я сомневаюсь, что вы станете меня учить.

— Почему? Только не говори, что в своем истинном облике ты выглядишь как мужчина.

Это шуточное предположение выбило Нимфадору из колеи.

— Нет! Совсем нет, — возмутилась она. — Хотя, наверное, так было бы даже лучше.

— В таком случае не будем тянуть. Если хочешь, я могу поклясться, что никому не расскажу об увиденном, — предложила Тереза. — Все-таки мы не настолько хорошо знакомы, чтобы так легко разбрасываться доверием.

— Нет, не надо. Это будет лишним.

Девушка умолкла и начала меняться. Наблюдать за полной трансформацией чужого организма было интересно. Все тело преобразовывалось одновременно. Было видно, как под стремительно бледнеющей кожей движутся кости и жилы. В этом не было ничего противоестественного, наоборот весь процесс был необычен и даже красив. Как скульптор вытачивает из мрамора человеческий образ, так Нимфадора перетекала из одного образа в абсолютно другой. Когда она закончила, перед Терезой сидел уже абсолютно другой человек.

Красивая бледная кожа, тонкие черты лица, длинная копна непослушных черных волос, насыщенные синие глаза…

— Многие женщины отдали бы все что у них есть за такую внешность, — задумчиво проговорила Тереза. — А ты ее скрываешь.

— Вы ходите с тростью, а не в очках, профессор. Только не говорите, что не видите на кого я похожа.

— На одну из Блэков. И в большей степени на свою мать, чем на тетку. У «Милой Беллы», — при упоминании этого прозвища Нимфадора подавилась воздухом, — были самые страшные глаза из всех, что я когда-либо видела. Черные, злые и жестокие. И черты лица у нее были жестче, острее. А сколько было надменности и превосходства в каждом ее жесте… Как бы ты не выглядела, Нимфадора, ты не сможешь передать и сотой части личности того монстра, что скрывался под обликом привлекательной ведьмы.

— И сколько человек думает также? Мне пришлось долго изворачиваться, чтобы все забыли из какой семьи произошла моя мать, а если я покажусь с этим лицом на людях… Я не знаю, что я буду делать. Это станет катастрофой. Я не хочу быть ходячим напоминанием о самой жестокой ведьме последнего десятилетия.

Некоторое время Тереза задумчиво барабанила пальцами по набалдашнику трости, а затем произнесла:

— Верни свою обычную прическу. Фиолетовый цвет, короткие волосы. И кожу затемни, как будто ты загорела.

Нимфадора безразлично пожала плечами и сделала, как ее попросили. Сходство с Беллой пропало. Тереза превратила одно из многочисленных гусинных перьев на столе в небольшое круглое зеркало без изысков и протянула ученице.

— Скажи, на что люди смотрят в первую очередь при знакомстве с тобой?

Нимфадора подозрительно вглядывалась в зеркальную гладь.

— На волосы. Они слишком яркие и отвлекают от лица.

— Вот именно. Вставай и пройдись. Центр тяжести должен прийти в норму.

Тереза усмехнулась при виде пораженного лица девушки, что быстро и легко прошлась от кресла до окон, не налетев на мебель и ничего не сбив. Неуклюжесть пропала, словно ее и не было.

— Как? — голос Нимфадоры сорвался. — Как вы догадались?

— Это не мои наблюдения. Есть много теорий о способностях метаморфов. Я лишь проверила одну из них и она оказалась истинной, — Тереза пояснила. — Согласно исследованиям одного марокканского алхимика, метаморфам тяжело находиться в статичной форме. «Их суть есть изменение». Поэтому у тебя и существовала проблема с координацией. Слишком часто изменяется твой вес, длина конечностей и положение костей, особенно позвоночника, поэтому вестибулярный аппарат сходит с ума. Однако, природа не дура. Обычный естественный отбор в действии. Метаморфов просто бы не осталось, если бы каждый из них спотыкался на ровном месте. Поэтому, у каждого есть собственное, данное ему при рождении тело, нахождение в котором не приносит неудобства. Что-то вроде уютной раковины у моллюска. Этот образ стабилизирует способности метаморфа и в дальнейшем помогает поддерживать измененный облик. Но не так долго как это делала ты, Нимфадора. Именно поэтому я хочу, чтобы ты, наконец, приняла свою внешность. Пусть немного измененную, но не настолько чтобы входить в диссонанс с установками в твоей голове. Все-таки многие люди красят волосы и загорают на солнце.

— Я… я никогда не смотрела на себя с этой стороны. Но что мне делать? Я же не могу появиться в гостиной в таком виде?

— А зачем торопить события? Медленно изменяй фигуру, потом черты лица. К концу года, когда ты вернешься к своей настоящей внешности, ни у кого не возникнет вопросов. Твои однокурсники будут заняты ЖАБА, а в Аврорате никто не посмотрит на твои школьные фотографии. И на моих дополнительных занятия я хочу видеть твое настоящее лицо.

— Вы будете меня учить?

— Только если ты согласна с поставленным условием.

— Да, я согласна. Когда будет первое занятие?

— У тебя сейчас есть свободное время? — Нимфадора кивнула в ответ. — Хорошо, в таком случае не будем откладывать и начнем наш урок, — профессор кивнула сама себе и тем же спокойным умиротворяющим голосом произнесла, — Инкарцео.

Увернуться девушка не успела, только дернула рукой, но тут же оказалась в путах. Тереза подошла ближе. На ее губах мелькнула легкая улыбка.

— Урок первый. Постоянная бдительность — единственное, что спасет тебя на поле боя.

* * *

Тыква, сладости и полеты — три самые нелюбимые вещи в жизни Терезы. Поэтому вполне логично будет предположить, что Хеллоуин окажется ее самым нелюбимым праздником. Особой пикантности ситуации добавлял факт того, что родилась она как раз в ночь с тридцать первого октября на первое ноября — в самый разгар Хеллоуина. Поэтому, сидя за столом преподавателей и делая очередной глоток ирландского кофе, она переживала приступ легкой меланхолии. К счастью рядом сидел старый друг Флитвик, поэтому хандре и алкоголю они предавались вместе.

Вот ей через пару часов уже будет тридцать три года. Какая же она старая. А ведь кажется только вчера бегала среди деревьев Запретного леса, играя в салочки с Хагридом и стараясь не выронить рюкзак с разными трофейными травами, грибами и внутренностями лесных монстров…

Над головой с писком пролетела стайка летучих мышей. От терпкого запаха тыквы становилось дурно.

В зале царило радостное оживление и атмосфера праздника. Все присутствующие усиленно работали вилками и челюстями. Один только Снейп с презрением следил за всем эти балаганом, так и не прикоснулся к еде. Видимо питался он либо Святым Духом, либо кровью особо отличившихся гриффиндорцев.

Внезапно дверь распахнулась и в зал ворвался запыхавшийся Квирелл. Учитель магловедения не вызывал у Терезы ничего кроме презрения, но в этот раз паника на его лице была неподдельной и вряд ли была вызвана преследующими его вампирами.

Все собравшиеся замерли. Тереза подобралась и крепко сжала палочку, смотря, как это ничтожество подбежало к директору и тяжело простонало:

— Тролль! Тролль… в подземелье… спешил вам сообщить…

И Квиррелл, потеряв сознание, рухнул на пол.

В зале поднялась суматоха. Понадобилось несколько громко взорвавшихся фиолетовых фейерверков, вылетевших из волшебной палочки профессора Дамблдора, чтобы снова воцарилась тишина.

— Старосты! — прогрохотал Дамблдор. — Немедленно уводите свои факультеты в спальни!

— Подождите, директор! — Тереза грубо прервала его. — Никто не должен покидать зал. Здесь находятся все учителя, а значит это самое безопасное место в школе. Один староста не может защитить детей от тролля. Необходимо забаррикадироваться, пересчитать детей и вызвать отдел Министерства по борьбе тварями.

— Вы в курсе что делать?

— Мне уже приходилось бывать в таких ситуациях.

Директор несколько секунд внимательно смотрел ей в глаза, а затем кивнул.

— В таком случае берите управление.

Тереза кивнула и почувствовала, как твердеют скулы, тонкую кожу у глаз разрезают привычные лучистые морщины, а на губах появляется акулья усмешка. Когда-то давно преступники бледнели от ненависти при одном только виде её лица.

Усиленный магией голос, громовым раскатом пронесся по залу и заставил замереть всех.

— ВСЕМ ОСТАВАТЬСЯ В ЗАЛЕ И ОТОЙТИ ОТ ВХОДНЫХ ДВЕРЕЙ! СТАРОСТЫ ПЕРЕСЧИТАЙТЕ МЛАДШЕКУРСНИКОВ. ВСЕМ СТАРШЕКУРСНИКАМ ОБНАЖИТЬ ПАЛОЧКИ И БЫТЬ НАГОТОВЕ. ВСЕМ ПРОФЕССОРАМ ПОСЛЕ ПЕРЕСЧЕТА УЧЕНИКОВ НУЖНО ЗАБАРРИКАДИРОВАТЬ И ЗАПЕРЕТЬ ДВЕРИ. ПОКИДАТЬ ЗАЛ ЗАПРЕЩЕНО. — Закончила она гораздо тише: — Директор, пожалуйста, поставьте какой-нибудь сильный щит, накрывающий большую площадь.

Директор не ответил, а только взмахнул палочкой, и все пространство перед дверью потонуло в лиловой непроницаемой дымке. Оставалось только одно — известить Министерство.

— Экспекто Патронум.

Из волшебной палочки появилось облако серебристого света, из которой соткался образ огромного призрачного льва с косматой гривой. Он огласил зал яростным ревом. Дети шарахнулись от дикого, пусть и не настоящего хищника. Тереза подошла ближе и продиктовала сообщение своему давнему знакомому и по совместительству главе группы по захвату и уничтожению монстров.

— Дэвис, в школе чрезвычайное положение — в подземельях находится тролль. Готовь людей.

Лев еще раз зарычал, сделал один мощный прыжок и развеялся.

Минуту спустя к столу преподавателей подошли старосты. Лишь один из них, носящий красный галстук Гриффиндора был бледен, как живой мертвец. Хватило одного только взгляда на лицо Перси Уизли, чтобы понять, что среди младшекурсников гриффиндора присутствуют не все.

— Кто?

— Гермиона Грейнджер. Она первокурсница. Девочки сказали, что ее кто-то обидел, и она плачет в туалете.

«...вашу мать».

— О, Мерлин! Девочку нужно немедленно спасать, — воскликнула Макгонагалл. — Мы не можем ждать поддержки от Министерства.

— Согласна. Если Гермиона умрет, ее смерть будет на нашей совести, — Тереза озвучила то, о чем думали все, но боялись произнести вслух. — Кто пойдет помимо Минервы и меня?

Полугоблин обнажил палочку и на его обычно доброжелательном лице появился предвкушающий оскал. Кровь подземного народа была не просто красивым словом и пометкой в личном деле.

— Хорошо, троих будет достаточно. Директор, пожалуйста, опустите щит, — она подошла к нему совсем близко и тихо прошептала. — Разбудите Квирелла и расспросите его о встрече. У него была слишком наигранная реакция. Особенно то, что он упал в обморок не в коридоре рядом с троллем, а в зале перед толпой.

Дамблдор кивнул и сверкнул стеклами очков. Видимо фальшь учителя магловедения не укрылась и от него.

Среди лиловой дымки барьера образовалась небольшая брешь, сквозь которую три учителя смогли покинуть зал.

* * *

Слезы лились, не переставая, а всхлипы с каждой секундой только усиливались, грозясь перейти в истерику.

Не передать словами какую радость испытала Гермиона, когда узнала о том, что она стала волшебницей. Она ехала в школу и ее переполняли надежды. Но реальность оказалось совсем не такой как мечты. Дети магов ничем не отличались от детей простых людей. И проблемы с общением у Гермионы оказались теми же, что и со сверстниками в обычной школе. Она пыталась подружиться с каждым на своем факультете, но встретила только неприязнь. Как и всегда. Наивно и глупо было считать, что с приходом волшебства в ее жизнь хоть что-то измениться. Только теперь рядом нет мамы и папы, что всегда ее поддерживали. Она осталась в полном одиночестве в чужом непонятном мире.

Предательская влага опять наполнила глаза. Она вытерла слезы насквозь промокшим рукавом мантии.

Внезапно запах печеной тыквы, разнесшийся по всему замку, перекрыла отвратительная вонь.

«Может, пробило водосточную трубу?» — подумала Гермиона и вышла наружу из кабинки, в которой до этого сидела. И через секунду едва не упала на пол. Ее ноги подогнулись, а из горла вырвался сип.

В женский туалет заинтересованно заглядывал огромный гигант почти в четырнадцать футов ростом. Его кожа была темно-серой, как гранит, а непропорциональное бугристое тело венчала крошечная лысая голова. Взгляд монстра не выражал ничего кроме тупой жажды насилия. Он шевелил длинными ушами, кажется, пытаясь принять какое-то решение. Процесс затянулся, потому что мозг у тролля, если судить по размерам головы, был крошечный. Однако, в конце концов решение было принято — и тролль, сгорбившись, пролез в комнату. Он начал медленно приближаться, размахивая дубиной и сбивая со стен прикрепленные к ним раковины.

Гермиона всхлипнула и отползла к стене. Взгляд начал шарить по комнате в поиске хоть чего-нибудь полезного, но из оружия у нее в руках была только волшебная палочка — опасное оружие в руках опытного волшебника и бесполезная деревяшка в руках дилетанта.

Внезапно в ее голове пронеслось воспоминание о первом уроке ЗОТИ. Профессор же что-то говорила об использовании простых бытовых заклинаний в бою? Надо вспомнить что-нибудь подходящее.

Взгляд зацепился за острый обломок раковины.

«Если заставить его летать, а потом резко разогнать, то возможно получится ранить тролля! Нет, он может только разозлиться. А дубину я не подниму. Нужно что-то другое».

Должно быть какое-то заклинание! Обязано быть!

Внезапно в голову Гермионы пришла идея. Она никогда не пробовала использовать это заклинание на полную мощность, но ей и не нужно сражаться, только сбежать. Тролль достаточно неповоротлив, чтобы потратить много времени, прежде чем вылезти из школьного туалета. Нужно только проскользнуть у него между ног.

Гигант замахнулся дубиной и Гермиона закричала:

— Люмос Максима!

Мир потонул в нестерпимой вспышке, как при взрыве. Заклинание вышло настолько сильным, что яркий свет прошел даже сквозь веки. Над головой раздался вой полный боли. Гермиона рванула к выходу, не открывая слезящихся глаз. Внезапно плечо пронзила острая боль. Видимо она случайно налетела на дверной косяк.

В коридоре она попыталась разомкнуть веки и изо всех сил бросилась в сторону Большого зала. За спиной раздавался вой и грохот.

Фора оказалась недостаточной. Судя по звуку разлетающихся камней, монстр просто пробил стену и бросился в погоню за своей жертвой. Гермиона начала выдыхаться. Стало понятно, что до учителей добежать она не успеет.

Внезапно она налетела на кого-то, едва не сбив с ног. При виде ошарашенной Макгонагалл она почувствовала такое облегчение, что по щекам опять потекли слезы.

— Там… — язык не слушался и словно опух, — там тролль.

— Гермиона, он сильно тебя поранил? — впервые в голосе профессора трансфигурации было столько заботы и страха, что Гермиона почувствовала, как у неё вновь текут слезы.

— Нет. Я его ослепила и убежала. Он скоро будет здесь.

Кажется, профессор Флитвик хотел что-то сказать, но тролль показался из-за угла. Он яростно смотрел на магов своими маленькими тупыми глазками с лопнувшими капиллярами. Монстр размахнулся булавой и со всей силы ударил в то место где секунду назад стояли люди.

Профессор Саммерс отпрыгнула и тяжело приземлилась. На мгновение ее лицо исказила гримаса боли, которую она сразу подавила.

— Закрой глаза! — крик адресовался Гермионе. Она тут же зажмурилась, но вместо ожидаемого заклинания света и яркой вспышки последовало что-то незнакомое. — Бомбарда Максима.

Звук был влажный и хлюпающий. Словно лопнул гигантский арбуз. Спустя секунду Гермиона поняла, что произошло и почему ей сказали закрыть глаза.

Обезглавленное тело тролля с грохотом упало на землю.

Гермиона открыла глаза только когда ужасное зрелище оказалось у нее за спиной. Ее начало подташнивать. Весь коридор покрыли ошметки тролльей плоти.

Профессор Саммерс все не поднималась с места.

— Тери, — взволнованно спросил профессор Флитвик, — ты как? Опять нога?

— Да. Вся кость вдребезги. Черт… Надо же было так приземлиться. Хороший подарочек на день рождения, — она криво улыбнулась одними губами, а затем что-то прошептала, направив палочку на поврежденную конечность, и попыталась встать.

— Давайте помогу, — профессор Макгонагалл подала ей руку и помогла подняться.

Профессор Саммерс оперлась на трость и медленной деревянной походкой направилась в сторону Большого зала.

— Может быть сначала к Помфри?

— Нет, сначала разберемся с Девисом и троллем. О, а вот и он. Помяни черта, он и появится.

Вдалеке показались люди в алых плащах с палочками в руках. Самым главным у них был высокий некрасивый скуластый мужчина с бритой головой. Лица у стражей правопорядка были свирепыми, а глаза жесткими.

«Наверное, это авроры», — подумала Гермиона и постаралась незаметно спрятаться за Макгонагалл.

— Здравствуй, Саммерс. Тролль еще здесь?

— И тебе не хворать, Девис. Тролля найдете в полуразобранном состоянии дальше по коридору. Он был совсем молодой, почти детеныш. И еще очень ослаблен, думаю, его морили голодом. Одной Бомбарды хватило, чтобы разворотить ему голову.

— Ясно, — сухо ответил мужчина. — Нужно осмотреть весь замок. В подземельях, возможно, есть еще несколько…

Гермиона не слышала продолжения разговора. Учителя трансфигурации и заклинаний мягко увели ее с места событий.

В Большом зале царила суматоха. На столах еще оставалось много блюд с праздника. Гермиона смогла перекусить печеным картофелем и вкусным тыквенным пирогом. К ней подсели Рон Уизли и Гарри Поттер — два человека, которых она сейчас хотела видеть меньше всего на свете. Но вопреки ее ожиданиям они сначала замялись, а потом сбивчиво, но абсолютно искренне извинились. Кто-то спросил о том, как выглядел тролль. Следующие полчаса Гермиона рассказывала, как она спаслась от монстра, а все вокруг пораженно ее слушали. Впервые при виде Гермионы в глазах у ее однокурсников появилась радость, интерес и даже гордость.

Возможно, все не так плохо как она думала, и у нее еще смогут появиться друзья.

* * *

Берцовая кость медленно срасталась, вызывая непередаваемый коктейль сопутствующих ощущений и эмоций. Рядом стоял стакан с костеростом. За последние полгода вкус этого зелья стал настолько привычным, что перестал вызывать отвращение. Тереза лежала в Больничном крыле, куда ее, несмотря ни на какие возражения отправила школьная мед-ведьма сразу после окончания всей свистопляски с троллем. К счастью тварь оказалась одна, и Девису осталось только забрать труп монстра с собой.

На стуле рядом с больничной койкой сидел директор. Он жевал кусочек большого кремового торта, украшенного дольками апельсинов, мелкими желтыми цветочками и оранжевой глазурной надписью: «33 года. С днем рождения мама!» Этот шедевр кулинарного мастерства, как можно догадаться по надписи, испекла Шарлотта, а потом попросила домовика передать в Хогвартс. Тереза сладости не любила, но зато любила свою единственную дочь и не хотела ее обижать, поэтому стоически жевала кусок за куском, пока в лазарет не пришел Дамблдор. Ему Тереза и предложила кусочек торта. Увы, покинуть Больничное крыло ей не светило еще дня два, пока осколки кости полностью не срастутся, поэтому праздник, планируемый на первое ноября, сорвался.

— Квирелла допросили?

— В этом нет необходимости, — Дамблдор вытер рот небольшим платочком с вышитыми в углы инициалами А.П.В.Б. Дамблдор.

— Он точно врал, — Тереза сложила руки на груди. — Вы легилемент, и я сильно сомневаюсь, что вы это не поняли. Нам повезло, что никто не пострадал, хотя та девочка, Гермиона, вполне могла умереть. Нужно допросить его и понять, почему, как и для чего тролль вообще оказался в школе.

— Нет, — Дамблдор покачал головой. — Сейчас я не могу вдаваться в подробности, но Квиринус должен оставаться под моим постоянным наблюдением в школе, а допрос может спугнуть его. Мне на руку пока он думает, что я ничего не замечаю. Не беспокойтесь на его счет, он исчезнет из школы к концу этого года.

— Директор, вы очень умный и уважаемый человек, но у меня есть сомнения насчет правильности этого решения. Пока я не буду вмешиваться, но как только один из детей пострадает…

— Этого не произойдет. Но даже если кто-то пострадает, вы, Тереза, должны лучше прочих понимать, как иногда важно пожертвовать ферзем, чтобы убить вражеского короля. У вас, насколько я помню, уже был опыт такого обмена. Например, Лэнгдон и Томпсон…

Лицо Терезы болезненно побледнело. Зрачки прозрачно-серых немигающих глаз расширились от ярости и страха. Пальцы сами собой начали сжиматься в кулаки, пока ногти до крови не впились в ладони.

Директор встал и удовлетворенно сверкнул стеклами очков.

— Но это дела прошлого. Ваша дочь замечательно готовит. Я буду рад познакомиться с ней, когда она придет учиться в Хогвартс. До свидания, Тереза. Хорошего отдыха.