Чем гуще тьма, тем легче быть звездой (джен)

Неделя экзаменов у первокурсников началась с зельеварения, и Мариусу стоило огромных усилий объяснить любимым однокурсникам, что он не ходячий учебник по сей тонкой науке.

— Перед смертью не надышишься! Иди к Мордреду, Риччи, у меня от тебя уже в глазах двоится, — послал Мариус друга. Он помогал поначалу. Правда помогал — пытался доступно донести до горе-однокашников почему мешать зелье забывчивости на первом этапе приготовления надо по часовой стрелке, и отчего в микстуре зловредности воронец не вызывает тошноту. Трудно объяснить элементарщину, что ли? Но не по сто раз же, дракклы их дери, тут никакого терпения не хватит.

— Вот какой ты друг! — обвинил его засранец Риччи. Мариус пару раз глубоко вздохнул, памятуя порядки Лютного, где никакая помощь не предоставлялась задаром. Никто даже не думал о том, чтобы попросить что-то просто так, опасаясь быть посланным далеко и надолго с использованием подручных средств. А если и просили, то обычно приставляя палочку к горлу, но это частности. В Хогвартсе таких порядков не было, к сожалению.

— Просто открой драный жмыром учебник! — рявкнул разозлившийся Мракс. — Там все написано! Никто не спросит с тебя рецепта Веритасерума, обещаю!

Он сам переживал, но не по поводу зельеварения — уж Слагхорн просто обязан поставить ему наивысший балл. Переживал он из-за ненавистной трансфигурации. И он тоже бесил Абраксаса своим нытьем, о чем тот, правда, сразу сказал. Мариус даже не стал заикаться про обмен — Малфой считал это чуть ли не оскорблением, хотя причины этому Мариус откровенно не понимал.

— Май, Мерлина ради, оставь меня в покое, я тебе ничем не помогу, потому что я не дракклов Дамблдор, чтобы заниматься эдакой благотворительностью. А уж проверить, не похожа ли твоя тарелка на бутылку ты и сам можешь.

Мариус вздохнул. И то правда, а с теорией он проблем не имел, благо, прочел все конспекты лекций и учебник уже раз десять, только кретин вроде Чарка с Гриффиндора не запомнит после такой муштры хоть что-нибудь, что поможет на экзамене.

Первокурсники, да и все остальные студенты, даже перестали обращать внимание на лютование их жуткого библиотекаря Фрая, жалящие чары некоторым казались чуть ли не щекоткой, и оставалось только поражаться, как бдительный охранник храма знаний еще не заработал себе истощение, ведь этими чарами он лупил всех без разбору.

Мариус как раз убивался над астрономией, когда и в него прилетела «щекотка» хотя на силу этот ублюдок — общеизвестный факт! — не разменивался, и лупил от души. Руки у Мракса были чистые, книга была из свободного доступа, и даже пера на столе не лежало, чтоб осквернять библиотечную книгу своими каракулями. Но чарами прилетело. Мариус даже не думал, что сия несправедливость его так разозлит. Ну жалящие чары, да ими все родители в воспитательных целях пользовались, не Круцио поди, пережить можно. Но вот сейчас действия Фрая, когда он рассчитывал по таблице, в каком доме находился Меркурий месяц назад, разозлили так, будто блядский библиотекарь спалил в огне лабораторию вместе с ингредиентами и потоптался на их пепле. Палочка скользнула в руку и Мариус шепнул «Коруспэшшун», направив ее в Фрая, когда тот принялся тиранить другого студента. Вид, представший перед остальными учениками и перед самим Мариусом, стоил года отработок. «Танец страсти» сработал так, как и должен: Фрай ринулся к ближайшему ученику, и стал выписывать по библиотеке танго, таща бедного барсука-пятикурсника между стеллажами. Через тридцать секунд все опомнились от приятного глазу зрелища, и в Фрая прилетело не меньше пяти Финит. Но Мариусу тридцатисекундного зрелища хватило, и он почувствовал себя отомщенным. Оставалось надеяться, что шутника не вычислят. Даже если кто и видел, что именно Мракс кинул заклинание, то вряд ли сдадут — Фрая справедливо не любили во всем Хогвартсе.

— О, ты мне должен эссе по чарам, — ухмыльнулся Абри. Мариус только что не сплюнул от досады. Он надеялся, что Малфой был полностью погружен в книгу по истории магии. Какая наивность.

— С каких хуев, прости? — спросил Мракс, пораженный такой наглостью. — Сдашь меня?

— А вдруг? — чуть высокомерно протянул он, и Мариусу захотелось и в него «Танец страсти» кинуть. Только стоило отойти подальше, чтоб не стать жертвой малфоевского танго.

— Вперед, — кивнул Мариус. — А я расскажу, откуда на теплицах Бири появились пошлые картинки.

Ну конечно, если бы Малфой смутился, он не был бы Малфоем.

— Впрочем, эссе я и сам написать могу, ты прав, — кивнул как ни в чем не бывало он и вернулся к книге.

— Скотина, — буркнул Мариус. — Вот будешь меня шантажировать, я много чего вспомню. И бодрящее зелье у меня внезапно кончится.

— Ах, прости, любовь моя, что задел твою тонкую душевную организацию, — не отрываясь от чтения, язвительно сказал Абри. — Хочешь, я встану на колени и покаюсь?

— Оставь свои фетиши при себе, — улыбнулся Мракс и посмотрел в окно. И почему он торчит тут, когда на улице такая чудесная погода? — Предлагаю перебраться к озеру, меня от книжной пыли, книг, и Фрая уже тошнит.

— Дочитаю главу, — кивнул Абри. — Но тебе вообще-то астрономию учить надо, звездочет ты несчастный, Кэрроу уже скрипя зубами ставит тебе «Выше ожидаемого».

— Я уже два раза весь учебник прочел и даже карты все сдал, — скривился Мариус. — Пусть подавится. Лучше бы спал, чес-слово.

— А аппарировать в будущем ты будешь с помощью Мерлина, я понял, — усмехнулся Малфой и захлопнул учебник. — Пошли, зубрила, и учебник с собой захвати, третий раз перечитаешь. Надо только Вал и Лину найти, не будем же мы с тобой вдвоем миловаться у озера.

— Как-нибудь аппарирую, — закатил глаза Мариус и захлопнул справочник. Что-то он не заметил, чтобы неучи Лютного расщеплялись каждое перемещение, и он очень сомневался, что они знают название хоть одного небесного тела кроме Луны. Астрономия вообще непонятный предмет, половина учебника про Землю, половина — про другие планеты и как ориентируясь по ним можно понять, где же ты находишься и когда. Он так себе и представлял: вот он стоит в диких землях, деловито достает из походной сумки телескоп, и принимается вычислять, в какую сторону ему аппарировать и какое сегодня число.

— И ритуалы будешь проводить на чистой силе, — продолжил усмехаться Абри. — Чтоб уж наверняка сдохнуть.

— Я не собираюсь ничего проводить, Мерлин убереги мои мозги от такого напряжения, — вздохнул Мракс. Он сунул справочник Фраю, чтобы тот отметил, кто его взял, и дождавшись отметки на форзаце, свалил с глаз злющего пуще прежнего библиотекаря в коридор. Где-то недалеко от библиотеки студенты приспособили пустую классную комнату под «светский салон» и болтали в свободное время. Вальбурга и Каролина повадились туда ходить хотя бы пару раз в неделю, авось и сегодня их туда занесло? Не искать же их по всему Хогвартсу, проще иголку стоге сена найти.

Он дождался Абри и пошаркал к классу. Сразу вспомнилось, сколько он спал ночью — и выходило, что очень-очень мало. Может у него и были неплохие успехи в заклинаниях, только хрен его знает, что королевна Фестус подсунет им на экзамене — и потому он до трех ночи сидел под пологом и вспоминал пройденный за год материал.

Бодрящее зелье он варил уже в котле четвертого размера, а деньги на клыки гадюки и жала веретенницы пришлось собирать с таких же недосыпавших однокурсников. Зелье один хрен даже в школьной программе не числится — хотя в библиотеке его рецепт не был скрыт за семью печатями — так что все были в плюсе: вкладчики получали по несколько флаконов, и сам Мракс тоже имел более-менее бодрый вид.

В «салоне» — ну не мог Мариус серьезно о нем думать! — сидели не только девицы, но и юноши, а на самом высоком кресле восседала Эйлис Макмиллан — старшекурсница с Хаффлпаффа. Она даже чайный сервиз притащила, а сама изображала радушную хозяку, Мерлин всеблагой.

— У нас пополнение? — удивленно спросила она и приподняла белесые брови. — Что-то вы поздно спохватились.

— Не дождетесь, — высокомерно ответил Малфой. Мариус только головой покачал — Малфой уже обругал «салон» в родной гостиной и назвал курятником, за что Октавия наградила его опухолью языка. А Мариуса такие собрания не волновали, так что пока Малфой тренировался в остроумии, он осмотрел сборище сплетников. Тут нашелся Риччи — он миловался с девочкой из Рэйвенкло. Абрамс, кажется. А вот Вальбурги и Каролины не было.

— Риччи, мы хотим к озеру и большому кальмару, пойдешь? — на всякий случай спросил Мариус, хотя по румянцу на щеках Фелиса понятно, что никуда он от Абрамс не уйдет, и в каких позах он видел кальмара.

— Сами с ним любитесь, — буркнул он и Абрамс противно захихикала, оценив эту реплику, похоже, как апофеоз остроумия. Мракс закатил глаза и показал нахалу средний палец.

Абри, оказывается, уже успел провести разведку и выяснить, что Вальбурга и Каролина тоже их искали, примерно для тех же целей, и сейчас они пошли за сэндвичами на кухню. Разминулись они с девочками буквально в дверях — те ушли за пару минут до прихода Малфоя и Мракса.

Вальбурга и Каролина в помощи точно не нуждались, но они с Малфоем все равно быстрым шагом отправились на кухню, потому что кухня — это надолго. Пока ушастые домовики не напоят чаем и не скормят хотя бы один пирог гостю, они будут чуть ли не умолять остаться, сопровождая это битьем головы обо все доступные поверхности.

— У нас дома почти все домовики такие же шибанутые, — сказал еще в начале года Абри. — Говоришь ему, говоришь, а он все рвется тебе что-нибудь скормить или что-нибудь около тебя протереть да убрать. Хер отстанут, пока не примешь служение.

Мариус мог только подивиться той силе клятв, которой сковали домовиков на Туманном Альбионе. А Каролина рассказывала, что в Северной Америке домовики свободный народ, у которого пусть еще и держались узы клятв служения магам, но уже не так сильно, да и без зарплаты они скорее удавятся или убьются обо что-нибудь, чем начнут работать. Абри тогда чуть в осадок не выпал, несчастный, от такого разрыва шаблона.

Мариус пощекотал грушу на натюрморте, и дернул на себя ручку. За столиком уже чаевничали девочки, и он под щебетание счастливого домовика, который «очень рад мистеру Мраксу, у нас есть ваши любимые пирожные с карамелью, сэр!», присоединился к чаепитию.

— Как астрономия? — в притворном участии спросила Блэк.

— У нас взаимная неприязнь, — вздохнул Мракс и натянуто улыбнулся, борясь с желанием кинуть клятую чашку в дражайшую подругу. — Мои успехи по ней кончились в первом семестре.

— А теперь нашему бедняжечке нечего зубрить, и приходится понимать? — поцокала Каролина, ехидно скалясь. — У тебя целая Блэк в друзьях, дурень, а ты все стесняешься помощи попросить.

— Как говорит Принц, с меня нечего взять, — расстроился Мариус. Этот факт сильно бил по самооценке, но правда редко бывает приятной вообще. — Так что я с целой Блэк в тьюторах в жизни не расплачусь.

— Идиот, — постановила Вальбурга и поджала губы. Судя по ее лицу, она тоже возжелала запустить в Мариуса чашкой. — Во-первых, с тебя ой как есть чего взять, а во-вторых, меня папа о порядках в твоих родных пенатах осведомил, и если тебе важен именно обмен, то можешь мне зелье Белоснежки сварить.

— И где я возьму пурпурных пиявок на него? — спросил Мариус. Остальное хер с ним, опять пойдет клянчить у Огга и Слагхорна, а может и сам чего соберет, но пурпурные пиявки на Туманном Альбионе не водились и стоили как волосы единорога, не иначе.

— Отлично. Мы пьем чай и слушаем про пурпурных пиявок. Май, смилуйся и заткнись, обсудите с Вал ваши сложные отношения через двадцать минут, — скривился Абраксас и подхватил Левиосой корзинку для пикника. — Чего задницы греете? Пошлите.

Вальбурга одарила Мариуса подзатыльником, но он только зажмурился и тряхнул головой. Нечего лезть разгоряченной Блэк под руку.

— О, я же вам не рассказал, что Май вытворил в библиотеке, — пропел предатель-Малфой. Мракс только закрыл глаза рукой и намеревался кинуть на себя заглушку, чтобы не слышать описания своих же подвигов. Оставалось только радоваться, что Фрай его не спалил. Но стоило найти где-нибудь терпения, потому что за такие выверты можно отхватить не только розги, но и исключенние из школы.

— Жаль, никому не рассказать, — посетовала Каролина, выслушав недолгий рассказ с «художественными преувеличениями» — как любил уточнять Абри — к этому рассказу. — Хотя наверняка благая весть уже разнеслась по школе.

— Еще бы! Аврор, пусть и отставной, а профукал заклятье от малолетки, — фыркнул Абраксас. — Пусть этот малолетка хоть сто раз малефик. А ты вроде из проклинательской братии.

— Просто повезло. Из меня малефик, как из тебя герболог, — развеселился Мариус. При упоминании малефиков перед глазами виделась разъяренная Рэйнолс с развевающимися от потоков магии волосами и подолом мантии, когда она кидала на Розье очередную гадость, которую могла снять либо она, либо лучшие колдомедики из Мунго. — Ну приходится немного иначе колдовать, но я что-то не заметил у себя навыков гильдейских убийц.

У Абраксаса глаза чуть ли не загорелись, после слов об убийцах и Мариус сразу понял, что ляпнул лишнего.

— Ты их видел? — взволнованно спросил Малфой. — И как? Прямо как на тех колдографиях в пророке?

— Эти маскарадные костюмчики от любителей покрасоваться? — удивился Мариус. Он те колдофото видел, «Ежедневный Пророк» пытался хоть как-то разворошить английское болото парой скандалов, но безуспешно. На колдографиях от писак «пророка» якобы гильдейские убийцы были разряжены в пошлого вида облегающие костюмчики и покрыты темным мороком на месте рожи. — Я б так на Хэллоуин нарядился. Нет, те стройные ребята к убийцам имеют такое же отношение, как я к мастерам трансфигурации.

Пришлось отвечать на Малфоевские вопросы и посвящать его в жизнь Лютного. Он надеялся, что Каролина и Вальбурга не будут болтать, а от остальных он кинул пяток заглушек и сигналок. Нечего честной народ пугать даже существованием такой гильдии. Пока на колдофото красовались поджарые задницы и упругие груди «убийц» обтянутые в трико и тонкие водолазки, никто в существование гильдии даже не поверил, но Мариус-то не о них рассказывал.

— У них свой кабак есть в Лютном, «Глаза Грима» называется, но я туда не заходил по понятным причинам — они собственностью считают все, что попадает туда без их ведома. Припахали бы, понятное дело. Но они ничем от дикарей внешне не отличаются пока их на задание не высылают. Вот как настанет время прятать очередной труп, так и морду прикрывают зачарованной тряпкой, и в черное наряжаются, только не в лосины и водолазочки, а в нормальное обмундирование, не хуже, чем у авроров, только не в красных тонах. Но если убить днем надо — то ты такого убийцу от простого мага не отличишь.

— Класс! — дуэтом выдали Каролина и Абраксас. Мариус только фыркнул. Он и не сказал ничего толком. Вот видеть как бравый убийца тащит по Лютному труп даже не смущаясь — вот это зрелище, правда, отнюдь не хорошее. Мариус помнил, как потом целый день тошнило, его, бедного, Тед откачивал.

— Класс, — протянул Мариус. — Это когда ты видишь, как полудохлую девушку тащат на жертвенный алтарь. Загляденье.

— Шутишь? — спросила Каролина и побелела.

— Нет, — покачал головой Мариус. Тогда ему тоже плохо было, он целый день проревел о своей несчастной судьбе. А еще через неделю Тед нанес ему на кожу руны, чтобы хоть как-то защитить.

— Май, у этих идиотов в голове каша, — небрежно сказала Вальбурга и растянулась на пледе. — У них Лютный — это криминальная романтика с благородными охотниками и безобидными авантюристами.

— Даже опровергать не буду, — скривился Мракс.

— Так. После жертвенной девы на алтаре мне хочется выпить, — выдохнула Каролина. — Так что забудем этот разговор. Лучше похвалите меня — меня пригласили в редакцию школьной газеты в следующем году!

— Вот же тебе на жопе ровно не сидится, — усмехнулся Абраксас. — Зато теперь будешь сплетни пускать с пользой.

Мариус передернул плечами и замолчал. Воспоминание о том дне, когда нечеловечески-красивую, нагую и смертельно испуганную девушку тащили по всему Лютному за волосы, навалилось с новой силой. Ему было восемь, и тогда он окончательно понял, где живет и какие перспективы его ждут. Он бы проревел и больше дня, но мама как-то договорилась с менталистом из Пьюси, и он что-то накрутил в несчастной Мраксовской башке, чтобы впечатлительное дитя не выгорело от давления собственных эмоций, рискуя оказаться сквибом. Благо, сам Май этого не помнил — его разумно отправили в сон перед процедурой.

Абраксас пусть и не прекращал болтовни с Каролиной и Вальбургой, но и о Мариусе не забыл — сжал его ладонь в своей сильно-сильно. Не думал Мракс, что пикник у озера обернется так, иначе никуда бы не пошел.

— Все нормально? — тихо спросил он. — Жуткое местечко, этот Лютный.

— Порядок. Мне еще нормально живется, — грустно улыбнулся Мариус. — Бывает намного хуже.

— Все так плохо? — совсем помрачнев, спросил Абраксас. — Нужна помощь?

— Что? — удивился Мариус и неожиданно для себя успокоился. — Все правда хорошо. Это всего пара эпизодов, в квартале обычно чуть ли не половина лондонского аврората дежурит, наверняка и невыразимцы гуляют. Никто обычно с трупами по улицам не шастает. А проколы случаются везде, — Мариус пожал плечами и продолжил, — Я вот как не силюсь вспомнить, того наемника больше не видел, может, его посадили, а может, и подох. Мне нравится любой из этих раскладов.

— А девушку тебе не жаль? — спросила Вальбурга, да с такой угрозой в голосе, что страшно стало.

— Упаси Моргана! Жаль, конечно, — вздохнул Мариус и тряхнул головой. Плохое настроение окончательно ушло, но направление разговора удручало. Он бы лучше послушал о собранных Каролиной сплетнях. Наверняка ментальная магия от Пьюси все еще работает — иного объяснения такой быстрой смены настроения Мариус не видел. — Но я уже никак ей не помогу, и тогда помочь не мог, а если она не была подопечной мадам Грезильды или еще какой мамочки, то ее похитителя нашли.

— Так убийство нужно было наемникам? — прищурилась Вальбурга. — Для ритуала? Раз жертвенный алтарь?

— Я в ритуалах вот вообще ничего не понимаю, просто слышал, — скривился Мариус. Чего Блэк до него докопалась? — Но я знаю, что никакой наемник не будет убивать и похищать бесплатно. А ритуалы — для этого надо изучать нумерологию, астрономию и руны. Я тебе клянусь, никто, с рождения живущий в Лютном и не окончивший Хогвартс, ничего из этого не знает. Самим наемникам эта дева могла понадобиться только для одного, но тогда она не была бы окровавлена. Я думаю, это была демонстрация, которая вполне может быть и частью какого-то ритуала, и ее заказали именно для этого. Давай потом поговорим об этом? — взмолился он и сорвал несколько травинок. Он вообще не хотел об этом вспоминать, но само как-то всплыло. Оставалось надеяться, что Вал забудет об этом разговоре.

— Так и быть, — серьезно кивнула она. — Так как ты отпразднуешь день рождения?

Мариус облегченно выдохнул и почувствовал, как хватка Абри на руке ослабла. Его, видимо, тоже разговор напрягал.

— Вот так же, — усмехнулся он. — Наберем еды на кухне и пойдем к озеру. Я бы предложил Запретный лес, но вы вряд ли оцените, как и Огг.

— Огг точно оценит, — фыркнула Каролина. — Вряд ли каждый выпуск находится такой же помешанный на Запретном лесе чудик, как и он.

— Значит, пикник, — улыбнулась Вальбурга и взлохматила Мариусу волосы. Да сколько можно-то! Что за любовь лапать его волосы, Салазар великий!

— И не кривись, они у тебя такие приятные на ощупь, просто прелесть. У меня какая-то солома, я завидую, — в притворной грусти вздохнула она. — Вот, подаришь мне на следующий день рождения свой шампунь!

— Он у тебя в феврале же был, до этого времени еще дожить надо, — покачал головой Мариус и провел рукой по несчастным волосам, чтобы хоть как-то убрать следы беспредела. — Но так и быть, я даже свожу тебя к Марии, которая этот шампунь варит, если тебя отпустят по Лютному гулять.

— Меня отпустят! — воинственно сказала она и ударила кулаком по пледу. — Правда, я буду с папой, но это фигня. Напишу тебе как родители натискаются со мной.

— Сову только попроси дождаться ответа, — улыбнулся Мариус. Вальбурга была самой сложной личностью из его окружения, а ее настроение менялось просто молниеносно, вначале было очень трудно к этому привыкнуть, но сейчас она воспринималась чуть ли не сестрой. Каролина порой жутко раздражала своей любовью к горячим новостям, и Мариус пророчил ей отличную карьеру в «Ежедневном Пророке» где сейчас с горячими новостями была просто беда. Даже страшное убийство на одной из улиц пространственного разлома в Ливерпуле они осветили так, будто это книзл крысу подрал.

— Тоже что ли к вашему походу присоединиться, — задумчиво пробубнил Абри. Мариус только вздохнул. Ну куда же без белобрысого засранца.

— Ты Брутуса не уговоришь, — ехидно сказала Вал. — Или тебе отряд наемников в охрану возьмут, чтобы драгоценное чадо не пострадало.

— Ничего подобного, — возмутился Малфой. — Я осмотрительный и осторожный, а не бешеный Блэк.

Малфой увернулся от оплеухи бешеной Блэк и откатился за спину Мариуса. Тот только фыркнул на такую наглость. Вальбурга и Мариуса не пожалеет, и тогда отхватят оба. Но на их счастье она поленилась вставать и только погрозила маленьким кулачком.

От таких моментов — умиротворенных и уютных, на душе становилось так хорошо, что глаза влажнели от непролитых слез счастья. Он с улыбкой вспомнил бдения на Косой Аллее год назад, когда наведывался в аптеку Мальпеппера, и окончательно уверовал: сколько всякой херни в его жизни не произойдет, он теперь имеет поддержку куда более могучую, чем пара егерей, и потому никогда уже не вернет себе статус мелкого дикаря. И он может быть полезен Малфоям и Блэкам! Не сейчас, нет, но он же не вечно будет одиннадцатилетним мажонком. В восемнадцать он кровь из носу должен начать получать мастерство.

— Май, Морганин ты сынок! — чуть ли в ухо рявкнула разъяренная фурия. Он тряхнул головой — кретинская привычка! — и стал внимательно слушать, о чем это таком важном ему хотели поведать.

* * *

Большой зал украшали барсучьи штандарты, и Мариус тихо засмеялся, когда за спиной старшекурсники начали ворчать аки древние старцы, мол, в этом году Хаффлпафф прям на грифоне, и кубок по квиддичу завоевали, и кубок школы оттяпали. Где-то схитрили, барсучьи морды.

— А мы на третьем месте из-за некоторых кретинов! — разозлилась до сего момента молчаливая Октавия. — То одному вперлось в Запретном лесу прогуляться, то другой решил даму сердца на дуэли в Зале Славы отвоевать, а третий, пьянь такая, не смог дойти до родной гостиной не спалившись!

— Особенно паршиво, что даму сердца никто не спросил, сдались ли ей бузотеры в кавалерах, — буркнула Фоули. — Обоих же послала, нет бы меня спросить сначала!

Рядом с ней полыхал ушами Артур Деррек, тот самый бузотер, и Мариус в очередной раз подавил желание расхохотаться во весь голос. Дуэль в самом конце года затеяли два идиота — Деррек и его заклятый враг Джеймс Вуд из Гриффиндора. Горе дуэлянты палочки поднять не успели, как в Зал Славы прибежали Прингл, Дамблдор и Слагхорн, а за их могучими спинами маячили Фоули с Рэйнолс и строили гневные рожи. Слушать это было слишком смешно, но Деррека не обсмеял только ленивый. Под конец рассказа его стало откровенно жаль, потому Мариус сбежал в спальню и уже там поржал как нормальный человек.

— Не хочу домой, — протянула Каролина. — Там гадкий братец прибудет из Дурмстранга.

— А мне сестра все лето будет трахать мозги из-за Хогвартса, — пожаловалась Вальбурга и вздохнула. — Лукрецию тоже в Дурмстранг хотели отправить, но она такую истерику закатила, что даже я ее актерские таланты оценила. И не скажешь, что ее в очереди наследования сдвинули из-за малахольности.

Каролина и Вальбурга только губы поджали. Обычно все майоратное наследство уходит первому ребенку, девочка или мальчик — плевать. Но бывало вот такое, когда первого ребенка сдвигали в очереди из-за каких-то непонятных критериев. Мариус даже представить не мог, как это обидно. Растят тебя, любят, а потом оказывается, что ты неподходящий наследник, и раз выбор есть — пододвинем-ка мы тебя в очереди. Хотя майоратное наследство — та еще докука, иногда намного проще без него. Мракс уже успел наслушаться у Малфоя, сколько всякой не особо полезной херни для обычного мага надо знать, чтобы правильно управлять галеонами.

Дальше Мариус только слушал треп и сетования на изворотливых Хаффов. Хотя конечно никакой изворотливости там не было — барсуки сами долго и упорно трудились, чтобы оказаться на первых местах и в квиддиче, и по баллам. Он сам видел, как они зимой гоняли над полем, и ему даже смотреть на них холодно было — снег валит, а они порхают в небе, Мерлин всеблагой!

— Так, — сказала Вальбурга и стукнула ладонью по столу. — Малфои как всегда свалят на Лазурный берег, Принц и Селвин запрутся в поместьях, Роу отправят на историческую родину. Остался только Мракс.

— Устроюсь на работу, совершу пару набегов на дикие земли со знакомыми, полечусь в Мунго, — перечислил Мариус и закатил глаза. Все отлично знали, где он живет, и вообще-то можно было проявить хваленую этикетом тактичность и не спрашивать подробностей жития в Лютном.

— Тогда я напишу тебе через неделю, — потерла руками Вальбурга. — Устроишь экскурсию.

— Одну я тебя в Лютный не пущу, — покачал головой Мариус. — Не хватало мне еще поселиться в подземельях Блэк-хауса за то, что не уследил за драгоценной дщерью.

— Уговорил, — ухмыльнулась она. — Будет охрана. Не пустит, ну поглядите на него!

Закатить глаза еще сильнее невозможно было физически, поэтому Мариус просто накрыл их рукой. Вокруг раздались смешки.

— Вам бы все похихикать! — возмутилась Октавия. — На третьем месте оказались в рейтинге, а они ржут, что мой гиппогриф!

— Ничего, — отмахнулся Малфой. — В следующем году мы точно заберем кубок по квиддичу. У воронов в Доме вообще сейчас с игроками беда, у Хаффов все уже считай выпустились, у Гриффов они будут еще мелкими.

— И не забывайте про клуб железной хватки! — важно сказал Розье. — Будем брать если не умением, то массой.

— Заколебал со своим клубом! — возмутилась Октавия. — Хоть под конец года заткнись с ним, Салазара ради.

Ник послушно заткнулся — хотя Мариус не мог точно сказать, не помогла ли ему Октавия в сим важном деле, потому то на поверку надежно заткнуть Ника могло только Силенцио.

Сам Мариус почти молчал на прощальном пире — он предвкушал встречу с мамой, Тедом, Питером, Элли… как же он по ним скучал! И как же он успеет соскучиться за лето по однокурсникам. Особенно по Малфою, Блэк и Даркер. Риччи все больше торчал в «Светском салоне» и совсем отдалился, хотя Мракс надеялся это исправить на втором курсе.

Ему все еще было удивительно осознавать себя другом для отпрысков таких богатых и родовитых семейств. Он сам на родовитость не то, чтобы жаловался, но сирена, которая в ней поплескалась, немного портила ее с точки зрения чистокровных магов, ведь подстрекать дар таким способом — грязный и недостойный честных магов ход.

А еще он будет жутко скучать по кухне Хогвартса и домовикам. Сколько всего он успел попробовать за этот год! Хотя по словам Малфоя, их кормили простыми домашними блюдами. А еще Ванити дала ему координаты фермы, где выращивают «жутко вкусную курятину». Сама Анна, думается, узнала координаты у какой-то родственницы и милостиво поделилась ими с Мариусом.

— Пишите мне, — тихо сказал Мракс и неловко улыбнулся. — А то я сам не смогу.

— Конечно, — заверил его Малфой. — Ты же работать будешь — накопи и купи себе треклятую сову.

— Пятнадцать галеонов, — скривился Мариус и попытался задавить в сознании душащую жабу. — Я столько не накоплю, а ведь мне нужен еще хрустальный половник и новый серебряный нож…

— Собирай что-нибудь посерьезнее полыни, — влез в разговор Принц. — Глядишь и накопишь чего, егерь недоделанный.

— Дремоносные бобы, чтоб нарваться на болотных фонарников? Я понимаю, что не нравлюсь тебе, Принц, но я ж сдохну, мама расстроится. Нет, пока обойдусь полынью.

Сам Мариус до сих пор не понимал, что его спасало в течение всех вылазок в леса, не иначе, как нечеловеческая кровь и хваленые гриффиндорские слабоумие с отвагой. Потому что он почитал парочку биографий почтенных охотников и гербологов, и понял, что дохли они как мухи, да от всего подряд — нечисть, тролли, великаны, магические твари, строптивые магические растения, конкуренты. Как Мариус не обзавелся во время чтения сединой — тоже тот еще вопрос, но ныне он зарекся гулять по глухим лесам в одиночку, безопасные полянки с земляникой — вот его удел, пока не прибавится силы.

— Вот и закончился очередной учебный год в Хогвартсе, — громко сказал Диппет, стоя за неизменно-вычурной кафедрой. — Кто-то только начал постигать магические искусства, а кому-то предстоит выйти в свободное плаванье.

Мариус вздохнул. Его успехи на поприще учебы оказались весьма шаткими, но он вышел твердым хорошистом. На экзамене по трансфигурации он с неимоверным усилием преобразовал книгу в салатницу, но уже на выходе из кабинета его поймал Риччи — и только благодаря ему Мариус позорно не упал на четвереньки при всем честном народе. Дамблдор его откровенно пожалел, когда ставил «Выше ожидаемого». Впрочем, профессор Кэрроу по астрономии тоже явил милость, и не стал портить годовые оценки единственной «удовлетворительно». Мариус старался, конечно, но мозги от астрономии плавились немногим меньше, чем от трансфигурации. В посмертном пламени он ее видел! Как перейдет на шестой курс, сразу же откажется. Тем более для зельеварения курса СОВ будет достаточно, а в ритуалы он соваться даже не посмеет.

— Как видите, кубок школы уже второй год подряд получил Хаффлпафф, поздравим же его! — улыбнулся Диппет. Еще бы он не радовался за родной факультет! Раздались жиденькие аплодисменты, а профессор Кеттлберн буквально сиял от гордости за свой Дом.

— Смею надеяться, что за лето ваши головы не покинут знания, которые профессора вам дали за этот учебный год. Призываю вас все же прочесть заданную литературу и внимательно сделать домашнее задание. А теперь все, кроме выпускников, могут разойтись по своим гостиным.

Наверняка семикурсникам расскажут как будет проходить выпускной бал. Жаль, он начнется, когда остальные студенты уже сядут на Хогвартс-экспресс. Наверняка вырядятся как павлины! Первый бал, где уже не работает правило «дети должны выглядеть скромно».

Мариус с улыбкой окинул большой зал взглядом, стараясь запомнить как можно больше деталей и сохранить их в памяти до первого сентября. Он будет очень скучать.

* * *

— Да не распускай ты нюни, дракклы тебя дери, Мракс! — взвыл Малфой. А Мариус все никак не мог остановиться. Он совершенно так же позорно разревелся и в начале учебного года, когда прощался с мамой. И теперь даже слова выдавить не мог — а мог только стискивать поочередно то Вал, то Абри, то Кару в объятиях. Малфой под конец даже сжалился над ним и взял за руку. Стало немного спокойнее, но покидать купе все равно не хотелось. Вот приди сюда мама, можно было бы остаться тут жить.

— Мы же скоро увидимся, — фыркнула Вальбурга и вытерла капельку слез уголком платка с серебряной вышивкой. — Помнишь? Я тебе напишу через неделю!

— Все равно это странно, — всхлипнул в последний раз Мариус и вытер слезы рукавом мантии. — Столько виделись каждый день, а теперь вы будете совсем далеко.

— Ну как виделись, — усмехнулась Каролина. — Ты вообще-то днями тухнешь в лаборатории. Хорошо хоть выловить тебя там не трудно!

— И по лаборатории я буду скучать, — горестно вздохнул Май. — Такое оборудование! Вырасту — оснащу себе такую же.

— Оснастишь, только успокойся, — покачала головой Вальбурга и улыбнулась. — Я вообще-то недалеко буду, тоже в Лондоне живу, забыл? При желании пешком дойдешь.

— Не дойду, я же у маглов не был никогда, — ответил Мариус. Да и не хотел он к ним выходить — магловская культура его немного страшила. — Но с тобой обязательно встретимся на Косой Аллее!

— Я тоже хочу, только кто меня из Тинворта отпустил бы, — расстроилась Кара. — Там же ничего никогда не происходит, хоть аваду в лоб пускай, чтобы растормошить это болото.

— Мы тебе колдофото отправим, — пакостливо протянул Малфой. — Хоть позавидуешь всласть.

— Вот скотина, — прошипела она и отправила в нос Абри искру, щелкнув пальцами.

На Кингс-Кросс его встречала мама. Такая же красивая, как и на рождество, с сияющими глазами и мантией со скандинавским орнаментом. Он в последний раз помахал однокурсникам и побежал к ней.

— Ты так подрос, — улыбнулась она и крепко-крепко обняла. В глазах опять защипало от непрошенных слез. — Я жутко скучала! Особенно по твоей стряпне.

— Вот как ты меня любишь, — рассмеялся Мариус и внимательно осмотрел маму. На запястье она не до конца вылечила гематому. Сердце слегка кольнуло, но сейчас точно не время спрашивать, откуда повреждения. — И я скучал!

Мама еще сильней сжала его в объятиях — как бы ребра не треснули! — и аппарировала их домой. Его ждало превосходное лето!