Инквизитор под прикрытием (джен)

— Так, — произнес Дефоссе после паузы. Потом потянулся к компьютерной мыши и забрал ее у Евы. — Хватит пока экспериментов над вами. Пора и мне послужить науке.

— Собираетесь играть? Люблю летсплеи, — развеселилась она. — Попкорн есть?

— Нет. Не предусмотрел. Отодвиньтесь-ка от компьютера. Мне нужно, чтобы он перестал вас видеть.

Ева отодвинулась. Что-то подсказывало ей, что игра не ограничится сидением перед монитором и щелканьем горячих клавиш.

Спустя долгих несколько секунд надпись «Обнаружен новый пользователь» исчезла. Осталась вторая, и Дефоссе навел на нее курсор.

— Вы хорошо оттуда видите монитор? — оглянулся он на Еву. Она кивнула. — Там и оставайтесь. Не приближайтесь и не вмешивайтесь, если только что-то не вылезет из игры и не нападет на вас. Впрочем, я в этом сомневаюсь. Если я не вернусь, звоните Алисе.

— Будет забавно, если в итоге вас так и не затянет внутрь, — заметила она, понимая, к чему он готовится.

— Затянет, — усмехнулся Дефоссе и щелкнул мышкой.

В ту же минуту он просто растворился в воздухе. Бесшумно и быстро.

А на мониторе вместо надписи «Обнаружен новый пользователь» начали сменяться картинки.

Еве стоило огромных усилий не пододвинуться ближе, чтобы лучше разглядеть происходящее. Она не жаловалась на зрение, но монитор был маленьким, а изображение на нем — и вовсе мелким до неразличимости. Потом она вспомнила о существовании узора для улучшения видимости, применила его к себе и замерла, внимательно следя за игрой, которая тут же украсилась множеством деталей.

Изображение на мониторе теперь выглядело, как хороший фильм. Оно не дергалось, ракурс не скакал, как часто бывает в играх, вызывая приступы морской болезни. Просто фильм. Человек, стоящий посреди уже знакомого холла и неторопливо оглядывающийся по сторонам.

Видимо, игровой интерфейс с разными опциями и характеристиками ушел в мир игры вслед за Дефоссе, потому что никаких надписей поверх картинки не появилось. А Дефоссе тем временем повернулся, и камера развернулась вслед за ним, открывая взору высокие резные двери, которые вели наружу.

За ними оказались ступеньки крыльца, а дальше — улица, которую Ева видела совсем недавно, когда Техноген в подвале воссоздал фрагмент игры.

Дефоссе немного постоял, наверное, выбирая что-то в невидимом для Евы интерфейсе, а потом сбежал вниз по ступенькам и пошел по улице.

Камера следовала за ним, фиксируя все чуть сверху, как в играх от третьего лица.

Похоже, интерфейс подсказал ему какое-то направление, потому что шел он уверенно. Улицы выглядели полупустыми. Да что там — вовсе пустыми, с редкими прохожими, которые казались простыми лишь на первый взгляд. Стоило присмотреться, и становилось ясно, что это не обыватели. Возможно, здесь вовсе не было обывателей. Один из прохожих нес большой заплечный мешок, в котором что-то шевелилось и шипело. У другого из-под длинного плаща то и дело показывалось лезвие изогнутой сабли, а наполовину скрытое капюшоном лицо пересекал бугристый шрам. Третья, дородная дама, шагала в сопровождении двух одинаковых молодцев в рабских ошейниках. На шее и на пальцах у нее сверкали драгоценности.

И все это — на улице, похожей на улицы города К., как сестра-близнец. Одно из зданий по пути напомнило известный кинотеатр. Еве почудилось, что голова у нее сейчас взорвется.

Интересно, Дефоссе замечает всех этих прохожих? Понимает, что с ними что-то не так? А видит ли, что они косятся на него, и во взглядах читается затаенное ожидание и злорадство?

Небо над псевдо-городом К. было низким, серым, укутанным в темные тучи.

Дефоссе почти пересек небольшую площадь, и новое здание выросло перед ним, словно соткавшись из пустоты.

Оно напоминало старинную ратушу. И в то же время неуловимо походило на здание горсовета города К. В этом здании инквизиция, подражая столичным коллегам, устроила свой офис, добавив невидимые для смертных этажи.

В мире людей здесь располагались городские власти. В мире магов — инквизиция, власть магическая. В этом выморочном мире игры… Наверное, тоже что-то располагалось, Что-то важное…

Но Дефоссе не успел войти в здание и узнать, что именно.

Сразу из нескольких точек площади выметнулось несколько одинаковых тварей. Они вынырнули прямо из-под земли, не повредив старинную брусчатку, которая здесь заменяла асфальт.

Мелькнули массивные квадратные морды. Затем длинные суставчатые тела, которые походили бы на гигантских червей, если бы так сильно не напоминали поезда. На миг почудилось, что над Дефоссе зависло сразу три извивающихся, готовых атаковать поезда метро. Подземники!

Причем подземники во плоти… Ева ни разу не видела их так четко при свете дня. Подземники крайне редко позволяли себя разглядеть. Обычно они обитали в метро, перемещаясь по туннелям, ничуть не мешая поездам — и маскируясь под них. И, не считая мелких отличий, невозможно было понять, настоящий ли поезд выползает из туннеля или хищная тварь, пожирающая души. Пока не становилось слишком поздно.

Дефоссе отбивался.

Магию он пока не использовал, обходился антимагией. Она жгла тварей, сотканных из колдовской энергии, так, словно он стрелял из огнемета. Взмах рукой — и подземник, скорчившись, отлетает в сторону, съеживается и почти не двигается. Еще мгновение — и его место занимают два других, атакуя с разных сторон. Еще импульс антимагии — и они, корчась, отшатываются. Но первый уже оживает, и массивная голова вновь взлетает в воздух…

Ева следила за этим, как за каким-нибудь блокбастером в кино. Только ни один герой блокбастера не вызывал такого сопереживания. Она стискивала кулаки, из последних сил заставляя себя оставаться на месте. Да брось же ты узор, ну! Есть же узоры против подземников! Давно всем известные! У вас там в этой вашей Франции что, не знают таких чар или там нет подземников?

Одна из тварей почти зацепила Дефоссе. Ева вскрикнула. Он успел пригнуться, пропуская монстра над головой, и отшвырнуть его антимагией.

Да черт побери, не можешь использовать узор, так хоть антимагии влей побольше! Какой смысл отбиваться, если твари все еще живы? Гринпис магический, тоже еще!

Но Дефоссе шаг за шагом аккуратно отступал к двери здания. Может быть, знал или надеялся, что оно способно защитить от тварей.

Последние порции антимагии проняли подземников. Те едва шевелились. Дефоссе осторожно поднялся на крыльцо. А Ева наконец задумалась.

Ведь подземники никогда не нападали вот так, как таран. Они не бросались ни на кого, как монстры из компьютерных игр. Часто об их нападении даже маги догадывались слишком поздно, когда тварь уже скрывалась в бесчисленных тоннелях метро…

Она не успела додумать, что это значит. Дверь за спиной Дефоссе внезапно распахнулась. Оттуда стрелой вылетела еще одна тварь.

И он пропустил удар.

Ева прижала ладонь к губам.

Четвертый подземник отшвырнул Дефоссе обратно на площадь. И, прежде чем он успел защититься, на поверженного врага бросились остальные три.

Брызнула кровь. Ева вскочила, не веря своим глазам. Это же подземники! А не какие-то твари-убийцы, которыми кишит фантазия разработчиков игр! Они же не могут физически убить человека, они только…

…да и инквизиторам их нечего бояться, если только инквизиторы не последние идиоты…

Черт! Что там он говорил — звонить Алисе? Ева хотела позвонить Алисе, но не могла отвести взгляд от зрелища на экране.

Тела Дефоссе было уже не видно. Четыре подземника, как гигантские змеи, сплелись над ним в огромный клубок. А кровь медленно заливала старинную брусчатку перед зданием.

Проклятие! Этого не может быть! Подземники убивают не так! К тому же это игра! Погибая, игрок просто возвращается на респаун… Где здесь респаун, в этой дьявольской игрушке?

Ева села, потом снова вскочила. Хотела сделать шаг, чтобы компьютер заметил ее и дал возможность тоже попасть в игру. Остановило то, что она прекрасно понимала, какие у нее шансы в схватке с четырьмя тварями. Нужно немедленно звонить Алисе. Пусть сюда приходит Безымянный и…

Картинка на экране наконец сменилась. Вместо кровавой сцены появилась заставка с уже набившим оскомину залом. Поверх нее светилась какая-то надпись.

А в следующую минуту на диване материализовался Дефоссе. Полуживой, неспособный даже пошевелиться, но чрезвычайно довольный.

Он повалился на спинку дивана. Застонал, и стон тут же перешел в смех — правда, такой тихий, что это пугало не меньше, чем вид лужи крови.

— Чему вы так радуетесь? — подозрительно спросила Ева, падая на диван рядом с ним.

Подземники могли вселяться в тела магов. Смертных тоже, но предпочитали магов или инквизиторов. Некоторое время они вполне успешно поддерживали в занятом теле видимость здравого рассудка. Несколько дней или недель пострадавший мог ходить на работу, общаться с друзьями и даже колдовать. А тварь тем временем не спеша, смакуя, поедала его душу. На самом деле никто, включая магов, не мог точно ответить на вопрос, что такое душа, но… Поведение жертвы с каждым днем становилось все более странным, и, если подземника не изгоняли, пострадавшего мага однажды находили мертвым, словно выпитым изнутри. И без следа магического дара.

Смертных хватало максимум на три дня.

Ева хмурилась, разглядывая Дефоссе и пытаясь понять, насколько странно он себя ведет. Получалось неважно — она слишком мало его знала.

— Успокойтесь, он меня… не съел, — хмыкнул инквизитор. Говорил он тихо, с небольшими паузами после каждой пары слов. — В игре, как я понял… подземники не вселяются. Там же нет метро. Жрут энергию прямо так… клыками. Было больно, между прочим…

— И почему они вас не доели? — Ева все еще скептически его изучала.

— Доели. Я умер, и меня выбросило из игры…

— Очень уж вы живой для съеденного, — прокомментировала она, слегка успокаиваясь. — Они разве не должны были выпить всю магию?

— Да… Из всех моих смертей эта была одной из… самых мерзких, — согласился Дефоссе. — Если на вас в игре нападет подземник, не ждите, пока он вас выпьет, умирайте сразу… Ничего, скоро приду в норму. Но вы мне очень поможете, если бросите на меня пару узоров от магического истощения.

Ева устроилась на диване поудобнее, поджав под себя ноги, и сплела узор.

Едва заметно мерцающие паутинки чар коснулись лица Дефоссе, а потом растеклись по телу и впитались в кожу. Он блаженно зажмурился, запрокидывая голову навстречу магии, точно кот, нежащийся на солнце.

— Да, вот так, — выдохнул он. — Еще узор можете?..

Ева с усмешкой сплела повторный узор. Благо они почти не отнимали силы.

— Хорошо, — промурлыкал Дефоссе. — Еще…

Ева в третий раз повторила узор. В интонациях Дефоссе появилось что-то провокационное, но она пропустила это мимо ушей. Интонации — значит, пациент скорее жив, чем мертв.

— М-м… Не останавливайтесь… — проговорил «пациент» низким полушепотом. И Ева рассмеялась, поняв, что он ей напоминает.

— Очнитесь, господин Дефоссе, мы же не в постели, — укорила она. Но все-таки наложила еще один узор, четвертый. Хотя трех было вполне достаточно, и даже самые обессиленные маги вставали на ноги уже после двух. Но в глубине души ей слишком хотелось еще раз посмотреть на реакцию Дефоссе, который откровенно и беззастенчиво получал удовольствие от магических вливаний.

— Весьма прискорбный факт… — пробормотал он еле слышно. Так, как обращаются к самому себе или вообще говорят в пространство, не особо следя за языком. В эту минуту он явно не следил. Сидел, откинувшись на спинку дивана, прикрыв глаза и ловя последние отголоски живительных чар.

Ева не стала комментировать. Ей вдруг тоже показалось, что факт весьма прискорбный. И она ненадолго выпала из реальности, задумавшись о своих ощущениях. Ведьмы не привыкли отказывать себе ни в каких желаниях. Главное — определить, чего хочешь на самом деле.

Дефоссе вдруг приоткрыл глаза, покосился на Еву, и губы его изогнулись в мимолетной, но многообещающей улыбке.

Потом улыбка исчезла. Он словно проснулся, выпрямился и поправил на себе одежду.

— Все, большое спасибо за помощь, простите, если вас что-то оскорбило, и все тому подобное. Пора мне кое-что проверить. Кстати, вы не спросите, что именно?

Ева снова хихикнула. Она как раз собиралась спросить.

— Так я и думал, — резюмировал Дефоссе.

Он встал с дивана, сделал несколько неуверенных шагов, точно сомневаясь в своих силах, а потом направился к электрочайнику, стоящему в нише большого шкафа. Зашелестели пакетики с кофе, и чайник ободряюще засвистел.

— Чаю? Кофе? — предложил Дефоссе.

— Нет, спасибо. Лучше расскажите, что вы собрались проверять.

— Подземников, — сообщил он. — Они же меня убили. Тем самым оставили мне отпечатки своего магического следа. Теперь я смогу найти их и узнать, если они существуют в реальном мире.

— То есть… — Ева помотала головой. — Стоп. Вы считаете, что те же самые особи, которые на вас напали, существуют не только в игре, но и в реальном мире?

— Думаю, да. Эта игра вообще тесно сплетена с реальным миром. — Чайник закипел, и Дефоссе залил горячей водой пакетик растворимого кофе. Ева наблюдала за этим с легким отвращением. По ее мнению, растворимая бурда была недостойна носить гордое звание кофе. — Проверить несложно. Если я найду в подземельях города тех же особей, это будет доказательством, что игра и реальный мир неразделимы. И мы столкнулись с чем-то принципиально новым…

— И что вы собираетесь тогда делать?

— Пока не знаю. Есть варианты. Зачистить все антимагией, еще раз хорошенько потрясти Техногена, собрать, в конце концов, пати и зайти в игру организованно, а не как я сегодня. — Дефоссе иронически улыбнулся, устроился за письменным столом в противоположном конце комнаты и стал пить кофе.

Ева тоже не удержалась от ухмылки. Очень уж забавно звучало в его устах словечко «пати».

— Как я понимаю, у нас многие играют в эту игру, — сказала она. — Нужно только подобрать и…

— В нее играют маги, а их туда отправлять как раз нельзя. На тварей в игре не действует магия.

— Что?!

— Только антимагия, — подтвердил Дефоссе. — Я же в самом начале попытался использовать стандартный узор, не заметили? Инквизиция в любом случае заберет это дело. Хотя бы ту часть, которая связана с игрой.

— Да знаете, не заметила, — в сердцах сказала Ева. — Пока на вас бросались такие твари, было как-то не до разглядывания узоров. А вы уверены, что это только в игре? Может, в реальности на подземников тоже перестала действовать магия.

По его лицу Ева видела, что он обратил внимание на этот вопрос. Наверное, сам опасался такого поворота событий. Но ответил он на другое:

— О-о, неужели вы беспокоились за меня? Как это лестно!

— Можете тешить себя иллюзиями, но я бы даже за Жанну испугалась, окажись она на той площади, — не удержалась Ева. — Ну ладно, за Жанну меньше. Но на то я и ваша, хм, возлюбленная… Как раз хотела спросить: вам не кажется нелепым этот спектакль?

— Какой спектакль? — серьезно спросил Дефоссе.

Ева посмотрела на него и предпочла не развивать тему.

Ночь закончилась. За окнами разгорался тусклый зимний день. Слабый свет, едва пробивающийся из-за плотных туч, проник сквозь плотные шторы. Дефоссе допил кофе, погасил лампы щелчком пальцев и поднялся с кресла.

— Ева, вы не заснете, пока меня не будет? Только честно. Если хотите спать, ложитесь, я тогда побуду здесь. С этим проклятием вам лучше не рисковать.

— Что? Куда это вы — искать подземников? Без меня? — возмутилась Ева. Спать хотелось, но с нее мигом слетел всякий сон.

— Без вас. Ну а если на них и правда не действует магия? — Дефоссе, казалось, удивился. Как будто было что-то удивительное в желании немедленно проверить свою гипотезу!

— В таком случае вы меня защитите. Возлюбленный вы или кто? Особенно если это не спектакль.

— А вы, я смотрю, не очень феминистически настроены, — весело заметил Дефоссе.

— Феминизм — это явление из мира смертных. Ведьмы и без него всегда могли отстоять свои права. Так что я настроена практически. Я, конечно, могу сделать все сама, и защититься тоже. Но если кто-то готов сделать что-то вместо меня и бесплатно… Выбор очевиден, — сообщила Ева. Говорила она задумчиво, внезапно обнаружив, что до сих пор у нее не было повода облечь в слова эту позицию.

Позиция, по ее мнению, была предельно здравой. Но Дефоссе почему-то рассмеялся. И все еще смеялся, когда его и Еву уносил лишенный блеска портал.

* * *

Портал вел в безлюдный закоулок неподалеку от привокзальной станции метро. Днем здесь было не совсем безлюдно, и пара смертных успели заметить нечто необычное. Дефоссе быстро стер лишнюю информацию из их памяти, и они отправились восвояси.

— Лучше бы, конечно, мы пришли сюда ночью, — сказала Ева. — Днем подземники чаще всего прячутся… Хотя сейчас, может, и нет. С этими всплесками активности никогда не знаешь наверняка.

— Никогда не знаешь? — цепко переспросил Дефоссе. Он бросил на Еву один из тех своих неприятных взглядов, которые в последнее время почти перестали появляться во время их общения. Она чертыхнулась про себя.

— Точно вам скажут только дежурные с постов надзора и группы отлова тварей. Я в них никогда не числилась и не наблюдала за подземниками каждый день. У меня были другие задачи. В последний раз я сталкивалась с подземником пару недель назад, когда он захватил тело заместителя мэра.

Объяснение удовлетворило инквизитора. Он кивнул, точно извиняясь, и направился ко входу в метро.

— И что заместитель? Выжил?

— Как ни странно.

— Магия на подземника действовала? Как обычно или слабее?

— Магия действовала, но вот слабее или сильнее, я не представляю, — недовольно ответила Ева. — Как-то трудно это оценить, когда изгонять и уничтожать тварь тебе предлагают в одиночку, а потом еще и пилят за то, что ты ничего не делаешь, в отличие от Оксанки Журавлевой. А, вы же не знаете Оксанку Журавлеву. Ну тогда вам крупно не повезло. Спросите у Жанны.

Дефоссе ответил коротким, но полным неподдельного веселья смешком.

— Вашей Жанне просто необходимо задать несколько вопросов. И главе ковена тоже. Жаль, что глава ковена не в моей компетенции.

— Глава ковена? У нас она есть? В самом деле? — негромко отозвалась Ева. И услышала горечь в собственном голосе.

Дефоссе не ответил. Вместо этого слабо всколыхнулся воздух. То ли ветер, то ли невесть откуда взявшийся дым, то ли просто знак, что кто-то или что-то услышало… Ведь не мог же этот крик души остаться незамеченным? Не мог, правда?

…Метро выглядело… как метро. Обычная подземка в час пик.

Час пик из утреннего плавно перетекал в дневной, и станцию заполняли люди. Они ждали поезда. На подходах к турникетам теснились киоски с газетами, пирожками, сладостями, китайской электроникой, едой, напитками и прочей ерундой. Ева слышала, что в других городах ничего подобного в метро давно не было. Но город К. плевать хотел на то, что происходило в мире. Как всегда.

Дефоссе зачем-то увлек ее за собой в поезд. Ева еле сдержалась, чтобы не проверить при помощи узора, поезд это или замаскированная тварь. Не проверила — решила положиться на инквизитора. Поезд оказался настоящим. Проехав пару станций, Дефоссе направился на выход.

Еще через одну станцию они пересели на другую ветку.

Мимо текли людские реки. Дефоссе время от времени бросал в пространство узор для выявления тварей и уточняющий — для подземников. Добавлял какие-то инквизиторские заклинания. Но все было тщетно. Метро выглядело, как образцовая городская подземка. Прямо-таки примерная. Сплошные поезда, пассажиры, спешка, запах сырости, полутьма и дрожащие огоньки в туннелях — и ни единой твари.

Ева не раз и не два украдкой использовала проявляющие узоры, тоже ища подземников. Она подозревала, что те не реагируют на магию Дефоссе. Это было вполне реально, если учесть, что магия не действовала на них и в игре. И что именно они его убили.

Но на ее магию тоже не откликнулся ни один подземник…

Бесчисленные пассажиры сменяли друг друга. Одна ветка сменялась другой. Порой из глубины подземных туннелей прорывался слабый магический отклик, но он был слишком эфемерным, чтобы засечь полноценный след. Чем дольше они скитались по метро, тем сильнее Еве казалось, что подземников здесь нет вообще. Она понимала, что это иллюзия. Отлично знала, что, если твари в реальности и в игре одни и те же, они не станут выпрыгивать навстречу магии Дефоссе, тем самым сдаваясь приезжему инквизитору. А вот привычную им магию одной из городских ведьм стоило попробовать.

Но и на ее узоры ничего не отозвалось. Может, привычная магия была слишком привычной, чтобы на нее реагировать. Не хотелось верить, что Ева оказалась права и чары вообще не действовали на подземников.

— Нужно было ночью… — уныло пробормотала она. И вдруг заметила знакомое лицо среди людей, которые как раз садились в подошедший поезд.

Оксанка Журавлева!

Странно, что она здесь делает в такое время. Разве она не должна быть на работе и бить рекорды продуктивности и раскрываемости магических преступлений на радость Жанне?

Наверное, едет куда-то по заданию. Ее-то наверняка нагружают заданиями, в отличие от самой бесполезной ведьмы.

Оксанка на миг повернула голову, и Ева помахала ей. Они были заклятыми подругами — всегда здоровались, мило улыбались друг дружке, и даже когда ссорились, делали это с улыбкой, вооружившись одними лишь ядовитыми фразочками. Потому-то за этим и любили наблюдать их сокурсники.

Но на этот раз Оксанка не ответила.

А потом Ева обратила внимание на ее необычно заторможенные движения. На пустой, ничего не выражающий взгляд.

На других пассажиров, которые двигались точно так же. И на их странное поведение. Большая часть толпы мирно стояла на платформе, точно никакого поезда не было. И не замечала тех немногих, кто невыносимо медленно заходил в открытые двери вагонов.

Двери ли?

Ева сплела выявляющий узор. На боку поезда что-то нехотя блеснуло, и проступила крупная чешуя.