Стэнли и много, много имён. Часть I: Хогвартс (джен)

Слушать стоны обречённых мной на смерть егерей мне было не охота и я, оставив их обездвиженными, пошел осматривать свою землю. За то, что они освободятся из моих чар, я не боялся. Слишком слабы. И хоть я и не могу похвастаться виртуозным владением палочкой, это не меняет того что силёнок у меня попросту больше. Хватает даже на заклятья уровня подмастерья. А пока осмотримся, последний раз бросил я взгляд на лежащих на холодной земле волшебников, раздетых мной почти догола.

Пришлось их раздеть, опасался я сюрпризов, и они не заставили себя ждать. Амулетов, оберегов и спрятанных по карманам отваров — набралось изрядно. Паренька превратившегося в старика, я тоже раздел, не сделали почему-то это его напарники.

Единственной проблемой оказались фонящие магией татуировки, обильно покрывавшие живот и руки щуплого. Сюрпризов мне не надо и я, стараясь не слишком вредить, взял самый острый из ножей, найденных у егерей и по-живому, стал срезать с него кожу. Мне не нужно чтобы он умер раньше времени, брезгливо отбрасывал я куски кожи в костёр, с шипением вспыхивали они и сгорали.

У пузыря ничего такого не было, и я оставил его в покое, уже заметно просел у него жир, а кожа обвисла, начав увядать. Прибор работал как надо.

Проверив ещё раз как держаться заклятия и обновив их, я ушел осматриваться.

Кусок земли, представляющий из себя просто часть леса, мне достался не маленький, просто чувствовал я границы своих владений, всем своим естеством.

Так вот почему я так паршиво чувствовал себя в Азкабане. Эта земля тянула с меня магию.

— А тебя мы посадим сюда. Хочешь? — спросил я колючую травку в руке, и она затрепетала, высаживал я по пути ценные травы обратно в землю. Неправильно собранные, они стоили в несколько раз дешевле, да и не стоит их вырывать с корнем, иначе на новый год здесь ничего не вырастет. — Вот так, — отряхнул я ладошки, прикопав смеющуюся крапиву и полив её водой из запасов егерей, захихикала она, начав умываться.

Мне бы сейчас заняться защитой своей территории, накладывать чары на землю, но сделать я этого не мог. Жизнесос разносит такие эманации по округе, что всё это обречено на провал. Придётся подождать. Да и слаб я для чего то действительно серьёзного. Ничего путного просто так не поставишь. Даже знаменитый обряд «фиделиус», что волшебник может провести лишь раз в пятьдесят лет, прежде чем восстановится — не наложить.

— Хорошо здесь. Как дома, — положил я руку на кору хвойного дерева, проведя по нему рукой и испачкавшись сочащейся из него чуть светящейся смолой.

Все травы вновь посажены на свои места, и можно возвращаться, обошел я свой немаленький участок леса, с несколькими полянами на нём, маленьким прудом, образовавшимся из родникового ключа, берлогой какого-то животного, сейчас отсутствующего и быстрым ручьём, с плескающимся в нём форелью.

Участок почти километр на километр. Десять гектар или почти сто соток. Можно неплохо развернуться. С голода я уже точно не помру, дышал я полной грудью, наслаждаясь прелыми запахами листвы, леса.

И тут моя идиллия была нарушена:

— Зараза! — заметил я мелькнувший силуэт щуплого в лесу, и бегом поспешил за ним, метя палочкой в открытую спину тварюги. — «Ступефай!». «Ступефай!». — нервно кричал я, швыряя в него заклятия в виде красных лучей, и только порядком побегав за ним, попал, словно споткнулся он, упав на землю, и по инерции прокатился ещё несколько метров. — Вот чёрт, — тяжело дышал я, пытаясь побороть отдышку и упираясь руками в свои колени. — Как только освободился, гад? — осторожно подошел я к своему врагу и издалека, не подходя близко — перевернул его заклятием.

Он не притворялся и действительно был обездвижен, одеревенела у него кожа и только глаза двигались, выдавая в нём живого человека.

— Заставил же ты меня побегать, мужик, — сказал я ему и начал накладывать на себя каскад заклятий. — Что там, на полянке то? Освободил напарника или сам сбежал, только пятки сверкали? Молчишь? Ну, да… Говорить то ты не можешь. Полежи пока здесь, а я проверю, — приложил я его ещё одним обездвиживающим, прежде чем уйти.

Вернувшись к лагерю, я не заметил никаких изменений. Видимо щуплый, получив свободу, плюнул на пузыря и попытался скрыться, что ему не удалось, так как, убегая, он попался мне на глаза.

— Снова расслабился! — ударил я себя рукой по лбу, пытаясь вправить мозги и пошёл за щуплым, нужно дотащить его до лагеря.

Прибор почти закончил свою работу на толстом и щуплый следующий на очереди.

* * *

— И вы утверждаете, что не причастны к этому, Дамблдор?! — кричал на директора Хогвартса Министр Магии, Корнелиус Освальд Фадж, брызжа слюной и выглядя донельзя глупо. — Ваш мальчишка, любимчик, убил троих егерей! А вы только лыбитесь, распространяя эти слухи о «том кого нельзя называть» и вставляя палки в колёса Министерства! Может мне напомнить ещё об одном вашем ученике, что бежал из Азкабана?

— Корнелиус, право слово, — разочаровано посмотрел на него Дамблдор, сидя в кресле своего кабинета, окруженный сторонниками. Брезгливо поджимающим губы профессором Северусом Снейпом и нахохлившейся как кошка, Минервой Макгонагал. — Вы зря сотрясаете воздух, — проникновенно посмотрел Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор прямо в глаза Фаджа. — Стэнли конечно хороший мальчик, но никак не мой любимчик. А уж то, что вы написали в этой газетёнке, — взял со стола Дамблдор сегодняшний выпуск «Ежедневного Пророка», взмахнув им, — и вовсе бред буйно помешанного.

— Кхе, кхе! — противно кашлянула женщина, стоящая по правую руку от Фаджа, заставив всех посмотреть на неё. — О, Дамблдор, как же вы смешны, в этой своей попытке защитить Шанпайка, хи-хи-хи, — противно рассмеялась она. — Я уже доложила Министру, — повернулась она к нему на пол торса, склонив голову в уважении, — о том, что нашла непреодолимые доказательства вашей протекции этому мальчишке и явной его связи с Сириусом Блэком, нежелательным лицом номер один.

— Очень интересно Долорес, — с живым любопытством заинтересовался директор. — И какие же такие доказательства вы нашли, позвольте полюбопытствовать? — засверкал он очками.

— Вот и вот, — как фокусница выложила она на стол две таблички, очевидно выдолбленные из стен замка Хогвартс.

— Варварство! — не сдержалась Макгонагал, с возмущением смотря на преподавателя защиты от тёмных искусств.

Долорес лишь жеманно хихикнула.

На первой табличке было написано, что сия памятная награда вручается ученику школы Стэнли Филиппу Артуру Шанпайку за «неоценимые заслуги перед Хогвартсом», а вторая гласила о награждении этого студента сотней галлеонов и вручением именного кубка имени семьи Блэк, учрежденного этим родом ещё в 1893 году.

— И вы будете отрицать, что он не ваш ставленник? Ведь это вы вручили ему эти награды, Дамблдор! — приободрился Министр, согласившийся повесить всех собак на Шанпайка и, дав добро «Ежедневному Пророку», где сегодня написали разгромную статью, в которой утверждалось что бывший студент Хогвартса и самый преданный союзник Сириуса Блэка, убивший несколько егерей и был целью налёта на Азкабан. Вся операция по освобождению из тюрьмы преступников была спланирована только ради одного, освобождения из её застенков Шанпайка! Сириус Блэк вытащил из тюрьмы своего самого преданного товарища и друга.

Ересь полная.

Факты же гласили что Стэн, которому сейчас всего девятнадцать лет просто не мог быть знаком с Сириусом, но кому это интересно? Министерству нужен лишь козёл отпущения, а обывателям уверенность в завтрашнем дне, уже посадили в тюрьму отца незадачливого студента, а мать Стэнли, почуявшая, что запахло жареным, успела скрыться.

Уверенности что он убил егерей, не появляющихся уже несколько дней, тоже не было. Его просто перемололи жернова большой политики.

— Эту табличку, — снисходительно улыбнулся Дамблдор, — Стэн получил за то, что спас от смерти студентку, что купалась в ванне старост и потеряла сознание, чуть не утонув. Нужно ли объяснять, как Стэнли там оказался и почему у него нашли мантию-невидимку, принадлежащую другому студенту?

— И вы наградили его за это? — скривилась Амбридж.

— Я действовал согласно уставу Хогвартса, — развёл руки в стороны старый волшебник, снимая с себя ответственность.

— А как же награда от рода Блэк?

— Тут вам лучше расскажет профессор Снейп, — перевёл на него невинный взгляд Дамблдор и чему-то улыбнулся, погружаясь в старые воспоминания.

— Шанпайку, — словно выплюнул это слово профессор зельеварения, — удалось сварить новое, доселе неизвестное зелье, накидал этот идиот несочетающихся инредиентов в котёл и чудом не помер!

— Но как он получил награду? — удивился Фадж. — Это же не так просто? Нужна протекция, связи? Рекомендации, в конце то концов!

— Это произошло на моём уроке, — процедил Снейп. — Я разобрал ту бурду на ингредиенты и зарегистрировал нужное зелье от нашего имени, посчитав это честным, и о чём сейчас сожалею, — не сдержался Снейп и сплюнул смачной зелёной козявкой прямо себе под ноги. — Если вы просмотрите реестры «выдающихся» юных зельеваров, то увидите, что некий Шанпайк, совместно с мастером зельеваром Северусом Снейпом, изобрели зелье «Нога тебе в башку».

— ЧТО? — возмутился Фадж, предполагая, что над ним насмехаются. — Вы спятили?!

— Шанпайк, — вновь выплюнул его имя, словно это нечто мерзкое, Снейп, — которому комиссия принимающая зелье предложила его назвать, настаивал на таком наименовании и теперь во всех реестрах оно значится как «Нога тебе в башку». Председателю комиссии показалось это забавным, — процедил Снейп, замолчав.

— Ох, дети, — смахнул невидимую слезу Дамблдор, всласть отсмеявшись.

Эту историю он знал, но всё ещё не мог себе отказать и посмеяться. Как же в тот год ярился Северус, затюкавший Стэнли до икоты.

* * *

Чуда не случилось.

— И что мне с тобой делать? — спросил я живого трупа, с пустым взглядом.

Камень не помог. Молодой егерь так и не пришел в себя, хоть и вернул просто идеальное здоровье. Кашу же в его мозгах не вылечит и сам Мерлин.

Я тоже исцелился. Стоило мне взять впитавшийся в меня как вода кроваво-красный камень, как на мне полопались гнойники, и под ними образовалась ровная, чистая кожа. Кашель и отдышка ушла, а сам я набрал вес и перестал быть ходячим скелетом. Колдовать стало на порядок легче.

— Хватит себе врать, — прикрыл я глаза, точно зная, что молодого егеря было не спасти и задумка у меня была совсем другой. Отпускать его или договариваться, я и не собирался. Мне просто был нужен человек с идеально здоровым телом и без мозгов, что в итоге и получилось. Без жертвоприношения, мне «фиделиус» не осилить. — Что за жизнь меня ждёт, если я уже сейчас иду по головам? — Уложил я это сущее дитё в пентаграмму, тянул он ко мне ручки словно к маме и гугукал. — Блять! — скатились у меня слеза по щеке, пока я, не переставая, читал древнее заклинание языком несуществующего сейчас народа, и не закончил всё ритуальным убийством и словами, — «Ультима Мортис»! — вырвался из моей палочки призрачный череп, войдя в тело паренька и убивая его, с детским любопытством смотрели на меня глаза мальчишки, в последний его миг.

Какая же я мразь.

В это день, я напился как никогда. Вдрабадан, как последний бродяга и свинья, глотал и глотал я виски, захлёбываясь и желая перестать чувствовать.