Насильно мил (гет)

— Подержите ей голову, Поттер.

Гермиона очнулась резко, как-то рывком, и увидела Гарри с миской в руках. Он сосредоточенно покрывал ей лоб и щёки рунами, погружая в миску палец. К такому Поттеру она не привыкла. Он был серьёзен, спокоен и деловит.

— Она проснулась, профессор.

Где-то на периферии зрения обнаружился Снейп.

— Что у неё с глазами?

Поттер склонился к самому её лицу, оттянул веко и всмотрелся.

— Нормально.

— Продолжаем.

Гермиона попробовала пошевелиться, но не смогла. Язык и гортань тоже ощущались как чужие и не слушались. Удавалось только моргать.

Поттер и Снейп взялись за палочки. В свободной руке у Гарри была всё та же небольшая книга с закладками, Снейп, видимо, полагался на свою память. Оба обошли алтарь, Снейп произвёл какое-то замысловатое движение запястьем. Поттер, к изумлению Гермионы, почти в точности его повторил, после чего свечи вспыхнули ярче, пламя затрепетало и опало, а её охватил жар. Будто кровь в жилах вскипела. Она попробовала стонать — не вышло; глаза набухли слезами, а мужчины опустили палочки и уставились на неё, в унисон что-то бормоча и периодически потешно воздевая к потолку руки.

Гермиона ощутила головокружение и безмерную усталость. Снейп тоже тяжело дышал, волосы его намокли, как и балахон, скрывающий тощее тело. Минуты тянулись, ей было уже всё равно, что с нею происходит, лишь бы оно быстрее закончилось.

Гарри подошёл вплотную, осторожно капнул из крошечного флакона терпкого зелья на её губы, и пожар начал отступать. Снейп устало проковылял к стене и тяжело привалился, а после вдруг съехал по ней на пол и с видимым наслаждением вытянул ноги. Белые тощие лодыжки и узкие ступни в полумраке зала выглядели диковато.

— Я дальше могу сам, сэр, — предложил вдруг Поттер.

— Благодарю.

Гарри вдруг подхватил её, сволок с алтаря, присел, оперся на колено, перекинул через плечо и потащил к выходу. Она видела плиты пола, стёртый порог, край его одежды. Наконец в поле зрения снова оказался высокий потолок с крепкими балками светлого дерева, выцветший гобелен на стене и часть пыльного окна, за которым угасал закат.

Сколько же часов прошло?

Снейп упал с нею рядом. Тело начало покалывать, затем боль стала неприятной, но вместе с болью возвращалась подвижность мышц.

Гермиона пошевелилась. Они со Снейпом лежали на низкой кровати, а напротив, в кресле, раскинулся Поттер. Оба мужчины выглядели крайне утомлёнными. Ей ничего не оставалось, как ждать — тело не слушалось.

Долгое время спустя боль отпустила, и она смогла заснуть.

* * *

— Мистер Поттер, — нехотя начал Снейп, — я вынужден признать, что у вас есть мозги. Могу я спросить, отчего вы не пользовались ими в школе?

Гарри позволил себе вежливую ухмылку.

— Мне было некогда, профессор. Сэр.

— Самый нахальный ответ, который мне доводилось слышать.

— И тем не менее.

Снейп и Поттер расположились в потёртых креслах. Кожа обивки местами лопнула, из прорех торчали клоки конского волоса, но их это не смущало.

Принц-мэнор был запущенным старинным особняком, но магия его была сильна — дом был законсервирован качественно. За столько лет сюда не пролез даже муравей.

— Умели раньше делать мебель, — довольно вздохнул Поттер, опуская голову на спинку. — Никакой синтетики. Удобно, солидно. Так и клонит в сон.

— Спите, — отозвался Снейп. — Мисс Грэйнджер не придёт в себя ещё несколько часов.

— Могу теперь я спросить? У вас с Гермионой фиктивный брак?

— Брак самый настоящий магический, Поттер. Я могу только догадываться, с чего вам на ум пришла столь абсурдная мысль.

— Вы называете её «мисс Грэйнджер», а она вас — «сэр». Супруги ведут себя по-другому.

— Вот вы о чём... Я не собирался жениться и не привык называть жену иначе. Её я просил обращаться ко мне по имени. Однажды ей это даже удалось.

— То есть ваш брак — всамделишный?

— Не уверен, что вас это касается, но... Настоящий, "всамделишный", как вы говорите. Заключён и подтверждён по всем магическим правилам.

— В таком случае я удивлён, что вы не прокляли Рона.

— Кому это помогло бы? Мне? Вам? Ей?

— Она не выглядит счастливой.

— Можно подумать, я выгляжу.

Поттер поправил очки, вгляделся в узкое лицо напротив и вдруг улыбнулся:

— Вы, похоже, в ужасе.

Снейп дёрнулся и недовольно поджал губы, но огрызаться не стал. Несколько минут он колебался, не отчитать ли негодного мальчишку за настырность, но вдруг услышал негромкое похрапывание. Поттер наконец поддался усталости, и Снейп не винил его. Им обоим пришлось потрудиться сегодня.

**"

Заводить постоянную партнёршу Северус не хотел. Отношения требовали открыться для боли, эмоций и неуверенности. Что ж, судьба и на печке найдёт…

Под тихое дыхание Поттера Снейп вспоминал тёмное нутро ритуального зала, холод неровных камней под босыми ногами, скучающее лицо Грэйнджер и сосредоточенное — Гарри. «Я потратил слишком много крови сегодня, — решил Снейп. — Родомагия так утомительна». Он не мог отрицать, что помощь Поттера оказалась бесценной ещё и потому, что тот уже успел стать главой рода Блэк и регулярно питал алтарь. Снейп знал о ритуале лишь в теории, из книг.

«Один я бы не справился», — признал он, вспоминая, каким опустошённым оказался — на каменном полу и совершенно без сил.

Кто бы мог подумать! Пришлось напитать алтарь собственной магией, подтвердив свои обяза-тельства как главы рода. Затем заняться женой. Грэйнджер пришлось лишить голоса и обез-движить. Это было гадко. Зато Снейп окропил её кровью алтарь. Она теперь стала Принц, хотела этого или нет, а сам Снейп и его многочисленная, хотя и дальняя родня — якорем.

Что бы там Малфой не планировал, безродной ведьмы Грэйнджер больше не существует. Остаётся надеяться, что Малфои от них теперь отстанут.

Снова возвращаясь к ритуалу, Снейп вспомнил, как обсуждал с Поттером деликатный момент возложения Грэйнджер на алтарь. Он тогда пришёл к нему на Гриммо и копался в библиотеке Блэков.

«У меня серьёзные подозрения, Поттер, — сказал зельевар тогда, — что в процессе ваша подруга вдруг передумает и попытается самоустраниться. Не знаете, откуда у неё такие порывы?» — «Нет, — отвечал удивлённый Гарри. — Она, напротив, всегда очень последовательна. С чего ей сбегать?» — «Поттер, я должен быть уверен».— «Вы хотите связать её?» — «Усыплю». — «А как же магические клятвы? Как она их прочтёт?» — «Никак. Вы сделаете это за неё, как её представитель. Я поговорю с ней, и она согласится. Если, конечно, согласны вы».

Поттер решительно кивнул.

Снейп действительно поговорил с Грэйнджер в тот же вечер. Он попытался было объяснять ей азы теории магических потоков, но в последний миг передумал и просто предложил, чтобы Поттер стал её крёстным.

— Я не верю в эти штуки, — протянула тогда Гермиона, и Снейп вскинулся, принимая к сведению новую для себя информацию. Он знавал религиозных волшебников и верящих в чудеса магглов. Знал Дурслей, видевших магию и всеми силами её отрицающих. Магглорождённая ведьма-атеистка могла доставить проблемы.

— Поттер будет рядом. Ему вы доверяете? Он готов быть вашим посредником.

— Зачем вообще мне нужен какой-то ритуал? Чтобы оказаться ещё за кем-то замужем? Мне и одного раза много! Ещё и Гарри приплели, он так и смотрит вам в рот! С вас станется заморочить ему голову.

— Разумеется. А ещё мне надоело уговаривать. Пожалуй, приложу вас ступефаем, и пискнуть не успеете, — свирепо выдал Северус, но Грэйнджер только фыркнула.

Снейп был доволен: разгневанная Гермиона переставала жалеть себя. С такой Грэйнджер он готов был спорить до хрипоты. С Гермионой скорбящей ему было неуютно.

— Не надо ступефая, — наконец сказала она. — Я согласна на Гарри.

* * *

Сидя за столом Принц-мэнор, Гермиона разглядывала лепные потолки, строгие завитки полу-колонн и массивную мебель. Напротив неё Снейп и Поттер неторопливо поглощали простой ужин — хлеб, овощи, сыр. Ей немедленно захотелось выяснить, что за беспредел с нею только что совершали, но голос пока не слушался. Она лениво жевала тост, мечтая, как выскажет им обоим.

— Уборная там, — указал Снейп, заметив, что она нетерпеливо ёрзает и по-своему истолковав нетерпение девушки.

Она воспользовалась старомодной, роскошной и очень неудобной ванной комнатой. Вернувшись, плюхнулась на свой стул и требовательно указала на своё горло

— Скоро пройдёт, — уверил Снейп. Гарри поглядывал на неё с опаской.

Мужчины тем временем вели неторопливую беседу. Снейп покопался в кармане, добыл из его недр синий флакон и протянул ей. Подумав, Гермиона откупорила крышку, осторожно понюхала и под возмущённым взглядом Снейпа выпила. Горло защипало.

— Вы обещали рассказать, зачем это всё затеяли, — смогла наконец выговорить она.

Поттер тут же подорвался из кресла, решительно, очень быстро простился и аппарировал.

— Завербовали очередного адепта? — неприязненно бросила Грэйнджер.

— Сядьте, — рявкнул зельевар, и она машинально послушалась, как привыкла слушаться его в школе.

— Вы в опасности, — сказал ей Снейп. — Малфой хочет завершить свой ритуал.

Гермиона побледнела, но затем решительно задрала подбородок.

— А пусть завершает. Я теперь ваша жена, мне он ничего не сделает.

Снейп заскрежетал зубами.

— Когда вы готовите яичницу, как добираетесь до желтков?

— Разбиваю яйца, естественно. Вы теперь считаете меня идиоткой?

— И не думал. А зачем яйцу скорлупа?

— Хотите поиграть? Ладно. Скорлупа нужна, чтоб содержимое не растекалось. Она бережёт птенца от внешнего мира, покуда он не вырастит кости, перья…

— А что вы делаете со скорлупой?

Гермиона открыла рот и вдруг с интересом уставилась на Снейпа:

— Это не просто болтовня, верно? Вы что-то мне хотите сказать…

— Вы птенец, Гермиона. Но для мира магии, уж простите за подробности, магглорождённый волшебник как сырое яйцо: магия в вас практически в зародыше.

Гермиона нетерпеливо отмахнулась от его неуклюжих реверансов и кивнула:

— Продолжайте.

— Цыплёнок развивается в яйце 21 день. Что будет, если извлечь его, скажем, через неделю?

— Погибнет, естественно.

— Нарушать скорлупу в этот период означает умертвить цыплёнка. А теперь самое интересное. — Снейп усмехнулся. — Я — ваша скорлупа. Защита, опора и так далее. А кто-то очень хочет яичницы, и скорлупа ему мешает. Что он сделает с ней?

— Разобьёт, — шепнула Гермиона.

— В этом все и дело, но какая разница, если хочется жрать… — Снейп замер. — Сейчас умирать мне очень несвоевременно, потому что мой цыплёнок ещё не оперился. Не обрёл крылья. Не научился летать. Только, — Снейп позволил себе горько усмехнуться, — клюётся.

— Не хотите же вы сказать, что это Малфой…

— Я хочу знать, отчего вы прервали ритуал на его алтаре?

— Это неважно.

— Важно.

— Нет. Это не имеет отношения к… ни к чему. Правда.

— Я хотел бы верить, но вы заблуждаетесь.

— Нет.

— Пусть так. И дай Мерлин, чтобы ваше молчание не убило нас обоих.

— Я не стану говорить об этом, — яростно отрезала она.

Снейп поднялся.

— Малфой хочет завершить ритуал, а я ему мешаю. Очень мешаю. Скорлупу разбить просто. Человеческое тело такое уязвимое… Я не мог медлить. Мне нужно было успеть защитить вас,

— Неужели? — вызывающе фыркнула она. — Какую защиту может получить недельный эмбрион?

— Возможно, он срочно отрастит крылья? Что я говорил? В мире магии магглорождённые почти без защиты. У них даже алтаря нет! Магия тем сильнее, чем древнее род. Если вы этого не понимаете, не значит, что это не так. Просто примите.

— Не понимаю.

— Да чтоб вас… Вы не видите радиацию, у нас просто нет таких органов чувств, а она убивает. Теперь понятно?

— Д-да, — удивилась Гермиона. — Извините. Я такая тупая сегодня.

— Последствия ритуала. Должно пройти через несколько дней.

— Что это может означать для меня?

— Я принял вас в свой род. Это и есть ваша защита.

— Но ведь… Это не навсегда?

— Теперь — навсегда, — не стал отпираться Снейп. — Поверьте, я сделал как лучше.

— Вы мне ничего не объяснили! — Гермиона схватилась за щёки. — Так нельзя! Это… Рабство, вот!

Снейп молчал.

— Почему вы меня не предупредили?

— А вы стали бы меня слушать?

Она вдруг задумалась, поморщилась и призналась:

— Нет, не стала бы.

— Я так и понял. А времени не было. Я почти шантажировал мистера Поттера вашей смертью, и он помог, так как успел пройти через ритуал собственного рода.

Гермиона нетерпеливо поёрзала — ей стало интересно.

— Что вы все-таки сделали?

— Если коротко: Поттер принял вас в свой род, а затем, как настоящий крестный отец, как бы передал моему роду, и я принял вас в род Принц как мою жену.

Гермиона прищурилась:

— Я теперь Блэк?

— Что? Нет. Вы Поттер и Принц. Поттер — почти номинально. Вам не передавались артефакты и способности, но при необходимости и этого будет достаточно. Два наши рода — это два ваших крыла, мисс Грэйнджер.Теперь мы и мистер Поттер можем умереть спокойными за вас. В данном случае — буквально.

* * *

Гермиона проснулась утром следующего дня, отдохнувшая и решительная. Злая. На Снейпа, на Малфоя (об этом ещё стоит подумать! Что там Снейп про него болтал?), на Рона, да и на Гарри заодно.

— Я ухожу.

Снейп не пошевелился, даже век не приподнял, но лениво уронил одно-единственное слово:

— Причина?

— Я хочу жить как раньше. Без вас.

— Не получится, увы. Мисс Грэйнджер, я рекомендую воспользоваться библиотекой вашего друга. Прочтите о магических браках и вступление супругов в род жены или мужа. После мы обсудим ваш... М-м... Порыв.

* * *

Гермиона действительно просидела весь день в библиотеке на Гриммо, 12. Чёртов Снейп, как всегда, оказался прав! Возвратилась она в дурном расположении духа, но ритуал словно вернул ей боевой задор.

Время близилось к ужину. Снейп аппарировал на порог дома, вошёл, снял тяжёлую рабочую мантию. Только очень зоркий глаз углядел бы в её грубых очертаниях маггловский брезентовый плащ военного покроя. Северус давно уже понял, насколько эффективнее заниматься магией, используя простые, не магические, предметы. Это как готовить в чисто вымытой посуде, не опасаясь посторонних примесей. Но это была его страшная тайна. Фартук из кожи дракона у него тоже был. Висел на видном месте. Стоил он безумных денег и использовался крайне редко.

Снейп вымыл руки и лицо. Наколдовал зеркало, долго рассматривал свою усталую физиономию, провёл пальцем по подбородку. Вздохнув, взял палочку и наложил бреющие чары. В доме он теперь был не один и не хотел показываться Грэйнджер в неряшливом виде.

Рассердившись на себя за такие неподходящие мысли, он огляделся. Давно наступило время ужина. Его никто не звал.

Снейп помедлил ещё минуту.

«Это мой дом», — сказал он себе и отправился вверх по лестнице.

Грэйнджер сидела с книгой в его кресле у камина.

— Вы на диете, мисс Грэйнджер? — уточнил он.

— Я не голодна, — небрежно бросила она.

Снейп прошёл на кухню. Ужина не было. Он нашёл остатки хлеба, вынул банку консервов. Слишком долго он работал с подростками, чтобы не понять очевидное. Гермиона наказывала его и демонстративно не желала ради него пошевелить даже пальцем. И отказ от пищи... Словно он своим поведением лишил её аппетита. Детский сад.

Снейп пошарил по полкам. Она, похоже, действительно не ела. Он тоже вполне может подождать.

Задвинув еду обратно на полку, Снейп повернулся и снова спустился в подвал. Вполне вероятно, что пары часов молчания им будет достаточно.

Двумя часами позже Снейп снова вошёл в спальню. Снял сюртук, повесил в шкаф и, обернувшись, ровно спросил у затылка жены:

— Будете пиццу, Гермиона?

— Да, — помедлив, тихо ответила она.

«Отлично».

Снейп на пару минут вышел — у соседей был телефон — и вскоре курьер принёс его заказ. Северус выложил на кухонный стол две большие коробки с "Маргаритой" для себя и "Мексикано" для неё. Литровую коробку сока. Вскрыл свою пиццу, взял ломтик и с удовольствием запихал в рот.

— Остывает, — с набитым ртом громко сообщил он. — Налить вам сока?

Ему пришлось посылать патронуса Поттеру, чтоб узнать предпочтения жены, но Гермионе знать это было необязательно. Она тихо вошла; Снейп с аппетитом взял второй ломтик, наполнил второй стакан и молча подвинул ей.

Она пила сок, покуда Снейп приканчивал свою пиццу, и не притрагивалась к еде.

— Вам не нравится мексиканская?

Вместо ответа она вскрыла наконец коробку. Снейп швырнул пустую картонку от "Маргариты" в мусорную корзину. Тщательно вымыл и вытер свой стакан и спокойно ушёл в подвал.

Накормить женщину всяко лучше, чем выяснять отношения, решил Снейп.