Шанс на жизнь, шанс на смерть. Часть первая: Рыцари (джен)

Гарри, сверяясь с картой, чтобы не наткнуться на авроров, бесшумно скользил по коридорам Хогвартса, уже не задумываясь прикрываясь Тьмой. В голове оформились самые важные на данный момент вопросы. Во-первых, что происходит с этой треклятой связью, почему через нее, несмотря на все щиты, Волдеморт влияет на него?! Во-вторых, пророчество Трелони: однажды эта шарлатанка уже напророчила — до сих пор разобраться не могут…

Гарри прошел три раза по коридору на восьмом этаже, и в стене появилась большая дверь. Он оказался в аскетически обставленной комнате и сразу же позвал Лили.

Тени соткались в женскую фигуру.

— Здравствуй, Гарри, — ласково произнесла она.

— Здравствуй, мама, — счастливо улыбнулся Гарри, на мгновение даже позабыв о том, зачем он вообще сюда пришел, но почти сразу спохватился: — У нас, кажется, проблемы. Позови, пожалуйста, того Гарри.

Лили, мгновенно посерьезнев, кивнула и исчезла. Долгая-долгая минута томительного ожидания — и тени всколыхнулись, предупреждая юного Князя о пришедших.

— Привет, — скупо улыбнулся выскользнувший из полумрака Гарри-из-будущего, вслед за которым появилась и Лили. — Что за проблемы?

Гарри коротко и ясно обрисовал случившееся на распределении, потом пересказал и разговор с директором. Его будущее «я» рассеянно взлохматил порядком отросшие волосы, отчего стал похож на участника какой-нибудь маггловской музыкальной группы.

— Думаю, — задумчиво произнес он, глядя куда-то в пространство, — что это и есть некое подобие отката. Мое присутствие нарушило Равновесие, и та самая Магия, которая вела меня по Тропе Тьмы, теперь восстанавливает баланс сил. Говоришь, «будто усилил твои эмоции»? — уточнил он.

Гарри кивнул:

— Я уверен, именно усилил мои эмоции, а не внушил свои.

Гарри-из-будущего посмотрел на него со странным удовлетворением:

— Очень хорошо. Тем более, раз даже Дамблдор считает, что ты можешь сопротивляться, то особой катастрофы в происходящем не вижу. Конечно, тебе теперь постоянно надо быть начеку и контролировать свои чувства, но это гораздо лучше, чем если бы Волдеморт мог транслировать тебе свои эмоции, мысли или фальшивые образы.

— Одно другому не мешает, — возразил Гарри.

Его будущее «я» окинул его внимательным взглядом и медленно произнес:

— Думаю, ты не совсем прав. Природа связи, которая была между мной и Волдемортом, и той, которая сейчас существует между тобой и им, очевидно, различна. Конечно, это только предположения, но, основываясь на словах Дамблдора и собственных наблюдениях, могу сказать, что в тот раз мы были связаны куда крепче: в его жилах текла моя кровь, и это истончало границы между нашими сознаниями, — он по привычке растрепал волосы. — И мне кажется, что это же послужило причиной некоторого ослабления нас обоих…

Гарри и Лили переглянулись, не совсем понимая, что он имеет в виду. А Гарри-из-будущего вскинул голову и начал рассуждать вслух, словно и не замечая их недоумения:

— Раз Стихии призваны сдерживать Бездну, то вполне вероятно, что моя кровь в некотором смысле ослабляла Волдеморта: скорее всего, приглушала его энергообмен с крестражами и, как следствие, с самой Бездной. А раз часть моих сил уходила на это… — он посмотрел на свое прошлое «я» и Лили. — Вот и ответ на вопрос, почему Гарри сильнее меня и острее чувствует Стихии — ему просто ничего не мешает!

Лили озабоченно нахмурилась:

— Но тогда выходит, что и Волдеморту тоже ничего не мешает.

— Равновесие восстановлено, — подвел итог Гарри, уловивший ход ее мыслей. — И если энергообмену с Бездной ничего не мешает, то нам следует ждать крупных неприятностей.

— Вот тебе и последствия, — невесело усмехнулся его будущее «я». — Впрочем, мы изначально предполагали не только положительные изменения от моего вмешательства. В любом случае, нельзя терять время, — сощурился он. — Раз все так повернулось, надо поторапливаться с обезвреживанием крестражей, пока их воздействие не стало необратимым. Ритуал призыва рыцарей проведем на этой же неделе.

— На выходных?

— Да. Завтра я отправлюсь к Сириусу, так что будь готов к его визиту.

— Что именно ты собираешься ему рассказать? — счел нужным уточнить Гарри.

— Что я — Гарри Поттер, вкратце о крестражах, а остальное пусть уточняет у тебя или как-нибудь потом.

Гарри немного поразмыслил:

— Я могу рассказывать все, что считаю нужным?

— Разумеется. В конце концов, что бы ни говорил по этому поводу Снейп, голова у тебя работает, как надо.

— Я польщен, — усмехнулся Гарри, вспомнив сегодняшний случай на зельях, но тут же посерьезнел: — Но это не единственная проблема. Трелони выдала очередное пророчество, — и он слово в слово повторил сказанное прорицательницей.

— Даже так, — задумчиво протянул Гарри-из-будущего. — Про полотно понятно: судьбы людей меняются. Интересно, кому именно из нас она делала предупреждение о распутье…

Парень пожал плечами:

— Мне, надо полагать. Тебя-то нигде поблизости не было.

— Вспомни случай с министерской совой, — серьезно сказал его будущее «я». — Письмо, адресованное Гарри Поттеру она бросила мне, так почему бы и Трелони не видеть в тебе — меня?

— Ох, кажется, я забыл, — покаялся Гарри. — Просто до сих пор не могу принять, что ты и я — один человек.

Гарри-из-будущего промолчал, но Гарри показалось, что у него та же проблема.

Наверно, это слишком странно даже для него — учить самого себя, — сочувственно подумал он.

— Как родители Невилла?

— Борются, — отозвался Гарри-из-будущего. — Теперь я уверен, что они выкарабкаются. Думаю, на все про все уйдет около двух-трех месяцев, а может, и меньше.

— А целители не замечают изменений в их состоянии?

Лили покачала головой:

— Они проводят только «дежурные» проверки таких пациентов один — два раза в год. А легилименты, как правило, не частые гости в св. Мунго. Тебе уже пора спать, — мягко улыбнулась она. — Вряд ли профессора будут рады, если ты будешь сонным на уроках.

— Амбридж была бы рада, — немного зловеще усмехнулся Гарри. — Это был бы замечательный предлог снять с меня баллы!

Его будущее «я» окинул его оценивающим взглядом и задумчиво произнес:

— Ох, как не завидую этой жабе…

Распрощавшись, Гарри благополучно вернулся в Башню и моментально уснул. Однако полночные шастанья по замку не прошли даром, и утром третьего сентября он был невыспавшийся и оттого несколько не в духе. Во время завтрака он вяло ковырял омлет, не обращая внимания на окружающих. Многие студенты косились на него, явно ожидая, что и сегодня Поттеру неизвестно от кого придет послание с вороном или еще каким-нибудь экзотическим посыльным. Однако их ожидания не оправдались: завтрак проходил тихо-мирно.

Гарри механически жевал, когда его внимание привлек сдавленный возглас Гермионы. Она, мертвой хваткой вцепившись в газету, с невероятной скоростью читала какую-то статью.

— Что там? — без особого энтузиазма поинтересовался Гарри, думая, что вышла очередная лживая статейка о нем или о Дамблдоре.

Гермиона сунула ему «Пророк»:

— Взгляни сам!

Гарри перевел взгляд на газету, и с него мигом слетела вся сонливость: на две полосы шла статья, перемежаемая колдографиями, под огромным заголовком:

«МАГИЧЕСКИЕ АНОМАЛИИ НА ЮГЕ БРИТАНИИ!»

Гарри впился глазами в текст, чувствуя, что это и есть те самые неприятности, которых они опасались.

«Накануне вечером работниками Министерства были зафиксированы странные колебания магического фона в графстве Уилтшир. Высланная на место происшествия группа специалистов не смогла пробиться сквозь магический заслон, природа которого неизвестна. Кроме того, в указанном районе наблюдаются аномалии при применении волшебства: безобидные заклинания вроде люмоса вызывают взрывы и локальные землетрясения, об искажениях более сильных заклинаний и чар ничего не известно: исследователи не рискуют применять их в аномальной зоне, опасаясь масштабных разрушений.

Причину возникновения выявить не удалось, однако ученые склоняются к мнению, что это вызвано опытами магглов — их “программы” по разработке оружия и проч. весьма неблагоприятно влияют на окружающий мир (статью об этом см. на странице 12). По мнению же нашей газеты, близость Стоунхенджа к месту происшествия наводит на мысли о том, что возникновение аномалии должно быть связано именно с этим сооружением, назначение которого до сих пор неизвестно. Напоминаем, что Стоунхендж был возведен Мерлином и его последователями, однако никаких сведений о его предназначении не было обнаружено… — Гарри пропустил большую часть статьи и перескочил на последние строчки: Исследователи не дают подтверждений нашей версии, однако и не опровергают ее. Нам же остается лишь выразить надежду на то, что Альбус Дамблдор не свяжет это происшествие с неким Темным волшебником, которого многоуважаемый директор видит в каждой тени.

Аделла Марш»

— Ну надо же, — фыркнул Гарри, — «Пророк» в кои-то веки высказал более-менее справедливую догадку, однако и тут умудрились в конце написать очередную глупость!

Гермиона посмотрела на него с легким испугом:

— Это действительно происки Того-Кого-Нельзя-Называть?

Сидящий слева Рон тоже замер, ожидая ответа: сведения Гарри теперь являлись самыми достоверными.

— Не то чтобы происки, — покачал головой Гарри, — скорее побочный эффект от некоторых его… экспериментов, скажем так.

Гермиона чуть вздрогнула:

— Если у него побочные эффекты такой силы, то каковы же тогда желаемые результаты? — прошептала она, и в голосе ее промелькнула паника.

— Успокойся, это все исправимо, — так же тихо отозвался Гарри. — Только надо поторапливаться… Я все объясню потом, когда вокруг не будет лишних ушей, договорились?

— Выручай-комната? — неуверенно предложил Рон.

Гарри согласно кивнул: он расскажет друзьям все, что сможет, а заодно они потренируются. Он обвел Большой Зал внимательным взглядом: вон Захария Смит и Эрни Макмиллан спорят над «Пророком»… Чжоу увлеченно читает письмо (Наверно, от Седрика, — безо всякого сожаления или ревности подумал Гарри)… А Малфой внимательно смотрит на него самого. Гарри сухо кивнул, и Малфой слегка наклонил голову и еще несколько мгновений смотрел ему в глаза, словно ожидая чего-то.

— Что это Малфой так на тебя смотрит? — воинственно произнес Рон, отвлекая на себя внимание Гарри. — Наверно, опять какую-нибудь гадость замышляет!

— Не обязательно, — осторожно ответил Гарри. — Может, он, наоборот, хочет перейти на нашу сторону и ищет способ…

С вилки Рона сорвался кусочек бекона, но он не заметил этого. Он во все глаза смотрел на Гарри, словно тот публично признался, что переходит на сторону Того-Кого-Нельзя-Называть.

— Гарри, ты меня пугаешь, — натянуто рассмеялся Рон. — Сначала защищаешь Слизерин, теперь Малфоя…

— А я считаю, что Гарри прав, — решительно вмешалась молчавшая до этого Гермиона. — То, что Малфой сволочь, еще не значит, что он пойдет по стопам отца.

— Да вы оба чокнулись! — зло воскликнул Рон, вскакивая. — Это же… это же Малфой, хорек!

— Рон!

— Ладно, Гарри, но ты, Гермиона!.. — и Рон, не оборачиваясь на окрики друзей, выскочил из Зала, по пути чуть не отфутболив миссис Норрис, непонятно как оказавшуюся у него на пути.

Гарри и Гермиона, переглянувшись, бросились за ним. Миссис Норрис, ошалевшая от такой суеты, ни с того ни с сего кинулась прямо под ноги Гермионе, и она, едва не споткнувшись о кошку, с трудом подавила желание запустить в нее проклятьем, окрасившим бы шкурку в ядовито-лимонный цвет.

Студенты в замешательстве молчали. Сегодняшнее шоу было едва ли не лучше вчерашнего: Золотое Трио рассорилось прямо во время завтрака, хотя обычно ребята предпочитали не выносить сор из избы. Жаль только, что никто, несмотря на то, что разговор шел на повышенных тонах, не понял, из-за чего весь сыр-бор. Слизеринцы выходили из Зала, довольно посмеиваясь, и только Малфой, натянуто улыбаясь, не отпускал скользких шуточек: его не покидало ощущение, что эта ссора гриффиндорцев как-то связана с ним. Но чтобы Поттер из-за него, Драко Малфоя, поругался со своим лучшим другом?! Что за бред! И Драко выкинул эти опасные мысли из головы, прислушиваясь к разговору Забини и Гринграсс: что бы ни происходило, он должен быть в курсе настроений факультета.

А Гарри и Гермиона так и не смогли найти Рона до начала урока. Гарри даже пытался искать его через Тени, но своенравная Стихия упорно не желала выдавать беглеца. Или, возможно, это сам Рон каким-то образом сумел закрыться…

Опоздавшие на травологию Гарри с Гермионой обнаружили Рона уже работающего в паре с Невиллом. Все их попытки дозваться до него разбивались о глухую стену, а Невилл только беспомощно пожимал плечами. Профессор Спраут, которой надоели-таки их переглядывания и перешептывания, сняла с Гриффиндора пять баллов. Мрачные Гарри и Гермиона, удобряя драконьим навозом растения, вполголоса обсуждали, как им можно переубедить Рона.

— Я, конечно, не верю, что Малфой открыто встанет на нашу сторону, — шептала Гермиона, брезгливо морща нос от запаха и накладывая заклинание, устраняющее вонь, — но он явно изменился.

— Возможно, Люциус, — Гарри по летней привычке назвал его по имени, — решил сменить сторону.

— Он считается одним из самых верный Пожирателей! — прошипела Гермиона и недовольно фыркнула, когда часть удобрений просыпалась ей на обувь.

— Вот именно — считается! — горячо зашептал Гарри. — Он же в первую очередь преследует свои интересы, а позиции Волдеморта после двух летних неудач наверняка пошатнулись!

— Хочешь сказать, он готовит почву, образно выражаясь? — Гермиона взглянула на драконий навоз, смешанный с землей, и хихикнула: видно, на ум ей пришла какая-то презабавная ассоциация.

— Вроде того, — кивнул Гарри. — Кстати, почему ты согласилась со мной? Ведь Малфой… Я имею в виду…

— Я поняла, — оборвала его Гермиона. Она некоторое время молчала, собираясь с мыслями, а потом чуть смущенно заговорила: — Понимаешь, этим летом мама принесла с работы книгу по психологии. А ты ведь знаешь, как я люблю читать! Вот и позаимствовала ее ненадолго. И увлеклась. Психологией, — нервно пояснила она, словно ожидая, что Гарри засмеет ее. Но он слушал внимательно, про себя отметив, что это лето не только для него было полно неожиданностей. — И мне стало любопытно, — уже спокойнее продолжала Гермиона, — как с точки зрения психологии можно трактовать поведение окружающих. Естественно, поведение Того-Кого-Нельзя-Называть я разбирать не стала, оно слишком уж… нестандартно. — Гарри кивнул, вспомнив собственный визит в голову Волдеморта. — А вот поведение некоторых других, в том числе и Малфоя, попыталась проанализировать. И знаешь, что получилось? — Гермиона развернулась к Гарри, возбужденно блестя глазами. — Получилось, что он страдает комплексом зависти[2] и пытается своими вечными придирками убедить окружающих и, в первую очередь, себя в том, что он — не хуже тебя, понимаешь? А это значит, что все его напыщенные речи — просто шелуха, которая легко снимается!

Гарри, продолжая пересыпать навоз, шепотом поинтересовался:

— А что по этому поводу говорит… как его там… Фрейд?

Гермиона, странно покраснев, опустила голову, позволяя волосам закрыть лицо наподобие занавеса:

— Лучше тебе не знать, что обо всем этом говорит Фрейд, — она нервно хихикнула. — Спокойнее спать будешь!

Гарри промолчал, так как профессор Спраут прошла мимо, бросив на них неодобрительный взгляд.

— И все же, — зашептал он, как только профессор отошла на приличное расстояние, — как нам поговорить с Роном?

— Может, дать ему время подумать? — с сомнением спросила Гермиона. Она подняла голову и встретилась взглядом с Роном, который поспешно отвернулся. — Он, кажется, уже и сам не рад, что так вскипел.

Гарри, проследив за ее взглядом, только вздохнул. На Трансфигурацию они с Гермионой шли вдвоем, вслед за Роном и Невиллом, которые что-то негромко обсуждали. Возле входа в кабинет они встретили Джинни и чуть не столкнулись с Малфоем, который, к всеобщему удивлению, не стал отпускать шуточки насчет ссоры гриффиндорской троицы. Он, казалось, вообще ее не заметил, хотя это было настолько же вероятно, как и Волдеморт, решивший поздравить Поттера с днем рождения.

Профессор МакГонагалл начала урок с речи о предстоящих экзаменах.

— Вам не удастся сдать экзамены на СОВ, — с мрачной суровостью изрекла она, — без серьезного отношения к занятиям, как теоретическим, так и практическим. Однако при условии, что вы будете работать добросовестно и с полной отдачей, я не вижу никаких причин, которые могли бы воспрепятствовать успешному достижению вами совершенно обычного волшебного уровня. — Невилл издал тихое восклицание, выражавшее недоверие. — Да-да, я говорю и о вас, мистер Лонгботтом, — сказала профессор МакГонагалл. — Ведь вы все делаете правильно, вам лишь не хватает уверенности. Итак… Сегодня мы начинаем изучать исчезательные заклинания. Они несколько проще созидательных, соответствующих уровню ЖАБА, но, тем не менее, относятся к разряду наитруднейшей магии, владение которой вам предстоит продемонстрировать при сдаче экзаменов на СОВ.

Гарри, бросив последний взгляд в спину севшего с Невиллом Рона, приступил к выполнению задания. Как говорили Генри и Гарри-из-будущего: определить намерение, сосредоточиться на конечной цели… Взмахнуть палочкой, вкладывая в это движение свою внутреннюю силу, соединяя ее с магией окружающего мира…

И улитка исчезла. С первого раза.

Гарри удивленно моргнул: он не ожидал, что первая же попытка увенчается таким блестящим успехом.

— Замечательно, мистер Поттер! — удивленно-восхищенно воскликнула МакГонагалл. — За такое исполнение вам бы выставили «превосходно»! Пять баллов Гриффиндору!

Класс загудел: каждому захотелось повторить подвиг Гарри. И — самое удивительное! — почти у всех к концу урока получилось испарить улиток, даже у Невилла.

— Знаешь, Гарри, — шепнула ему чрезвычайно довольная Гермиона, — тебе обязательно надо учить других! Твой пример вдохновляет как ничей другой!

— К чему ты клонишь? — подозрительно сощурился Гарри, уже догадывающийся, какое предложение за этим последует.

И Гермиона оправдала его ожидания.

— Почему бы тебе не учить ЗОТИ не только нас с Роном, но и остальных? Ведь Амбридж, — она болезненно поморщилась, — только порочит звание преподавателя!

Гарри вспомнил рассказы своего будущего «я»… Вспомнил бледное лицо Джинни, которая не впала в ступор на ужине после распределения, а приготовилась биться… Вспомнил фигуры в черных балахонах…

— Я согласен, — сорвалось с губ, прежде чем он успел обдумать ответ.

Рон напряженно замер, уловив перешептывания друзей, и, казалось, даже спина его излучала любопытство.

— Правда? — просияла Гермиона. — Я думала, тебя придется уговаривать!

— Я тоже так думал, — усмехнулся Гарри. — Но, знаешь, — улыбнулся он, — я действительно буду рад учить ребят защите. Пусть они и не верят сейчас в возвращение Волдеморта, зато потом смогут если не победить Пожирателей, то хотя бы потянуть время, чтобы к ним успели прийти на помощь.

После Трансфигурации студенты весело гомонящей толпой отправились на обед. И что странно: ни одной серьезной стычки между слизеринцами и гриффиндорцами не произошло. А перепалки не в счет.

— Рон!

Молчание.

— Рон!

Молчание.

— Рон-прочисть-свои-уши-а-то-все-пропустишь! — рявкнула Гермиона, которой надоели бесплодные попытки Гарри дозваться друга.

Рон возмущенно развернулся к ней, явно собираясь выдать отповедь, но замер на полувздохе: такое выражение лица у Гермионы бывает только тогда, когда замышляется нечто грандиозное. Гарри, сидящий рядом с ней, облегченно улыбнулся, и глаза его хитро заблестели.

— В чем дело? — Рон безуспешно пытался скрыть за недовольством острое любопытство.

— У нас… ладно, у меня появилась идея, как нам можно учиться ЗОТИ. Нас будет учить Гарри! — авторитетно заявила Гермиона и несильно пнула Гарри под столом, вынуждая его согласно закивать.

Невилл и Рон заинтересованно посмотрели на него, Джинни подвинулась ближе, сидящие неподалеку Парвати и Лаванда навострили уши.

— Гарри лучший по защите, — продолжала Гермиона, — и он владеет такими заклинаниями, который даже не входят в школьную программу!

Гарри изображал каменного истукана под восхищенно-любопытными взглядами одноклассников, сердясь на Гермиону за столь явную рекламу. Он поймал взгляд Амбридж и сладко улыбнулся ей, подавляя всколыхнувшееся желание вскочить и наорать на нее. Профессора перекосило.

— Под его руководством, — вещала Гермиона, стараясь особо не расходиться, чтобы ее не услышал никто лишний, — мы сможем достигнуть уровня, необходимого для сдачи СОВ и, — она вздохнула, собираясь с духом, — для того, чтобы мы смогли защищаться в случае опасности.

Гриффиндорцы начали взволнованным шепотом пересказывать ее слова своим соседям, и вскоре все сидящие за столом замолчали, во все глаза глядя на старосту. Гермиона вызывающе вскинула голову.

Неожиданно для всех первым высказался Невилл:

— По-моему, это отличная идея!

— Просто превосходная! — подхватил Джордж.

— Гениальная! — закивал Фред.

— Мы — за! — переглянувшись, синхронно выдали они.

— И я! — выпалила Джинни.

— И мы! — закивали Парвати с Лавандой.

Гарри и Гермиона выжидательно уставились на Рона.

— Вы же знаете, — проворчал тот, — я с вами, даже если вы начнете революцию в Хогвартсе. И — да, даже если вы пойдете мириться со всеми слизеринцами разом!

Гриффиндорцы на эти слова дружно рассмеялись, и Рон в создавшемся шуме прошептал:

— Хоть я и не одобряю этой дружбы!

Гарри кивнул. Он и сам не особо доверял слизеринцам вообще и Малфою в частности, но считал, что можно прекратить распри. По крайней мере, до тех пор, пока они не вышвырнут жабу за стены школы.

После обеда Гарри поймал близнецов и, воровато оглядываясь, попросил их об одолжении.

— О, сам Гарри Поттер обращается к нам! — подмигнул Фред.

— Тебе нужны рвотные пастилки, нуга-носом-кровь или обморочные конфетки? — подхватил Джордж.

— Вообще-то мне нужна бутылка огневиски, — пробормотал, чуть краснея, Гарри.

Близнецы расплылись в одинаковых коварных ухмылках.

— Гарри Поттер решил…

— …нарушать правила?

— Нет, мне просто… — Гарри оглянулся на преподавательский стол и совсем тихо зашептал: — Мне на сегодняшний вечер срочно нужна бутылка огневиски, а то кое-кого может хватить удар.

— По-моему, — тем же заговорщическим тоном ответил Фред, — этого кое-кого хватит удар, если ты предложишь ему огневиски в стенах школы…

— Но мы тебе все равно поможем! — пообещал Джордж, и близнецы поспешили выйти из зала, пока им не начали читать мораль.

На чары троица гриффиндорцев шла в полном составе, к ним же присоединился и Невилл.

— Вы здорово придумали с ЗОТИ! — возбужденно говорил он, широкими шагами идя слева от Гарри.

— Это все Гермиона, — улыбался Гарри. — Все хорошие идеи, как правило, ее!

— Ох, Гарри, ты мне льстишь! — закатила глаза Гермиона, но было видно, что ей приятно.

На чарах Рон снова сел с Невиллом, а Гарри и Гермиона примостились за ними.

Профессор Флитвик посвятил как минимум пятнадцать минут лекции о важности экзаменов на СОВ.

— Вы должны помнить, — проскрипел крошечный профессор Флитвик с книжной стопки, на которую он всегда забирался, чтобы его было видно из-за письменного стола, — что эти экзамены оказывают решающее влияние на всю вашу дальнейшую жизнь! Тем из вас, кто еще не думал о будущей карьере, самое время о ней задуматься. И, чтобы вы достойно проявили себя на экзаменах, нам придется очень много работать — больше, чем когда-либо прежде!

Они начали с повтора призывного заклятья и занимались им больше часа. А под конец урока Флитвик задал столько, сколько еще ни разу не задавал за все годы их учебы.

— Уф, — возмущенно пыхтел Рон, — они все с ума посходили! Когда мы успеем сделать все домашние задания?!

— У нас экзамены, если ты забыл, — строгим голосом напомнила Гермиона.

— В конце года! — с жаром воскликнул Рон. — А нас заваливают заданиями уже сейчас!

Невилл вполголоса поинтересовался у Гарри:

— А они всегда так?

— Нет, — помотал тот головой. — Обычно еще хуже, — «успокоил» он Лонгботтома.

К середине дня установилась прохладная, ветреная погода, и, когда четверка гриффиндорцев спускалась по склону холма к хижине Хагрида, на лица им падали редкие капли дождя. Профессор Грабли-Планк ждала учеников ярдах в десяти от двери хижины. Перед ней стояли длинные деревянные козлы, заваленные обрезками веток.

— Все пришли? — отрывисто бросила профессор Грабли-Планк, когда все ученики Слизерина и Гриффиндора собрались у козел. — Тогда начнем. Кто знает, что это такое? — она показала на груду веток.

Рука Гермионы сразу взметнулась вверх. Кто-то из слизеринцев ехидно захихикал, но быстро умолк, напоровшись на стальной взгляд Малфоя. Рон, заметивший это, переглянулся с Гарри и отвернулся от него с видом возможно-Малфой-и-не-законченная-сволочь.

Кто-то сзади взвизгнул от страха, когда древесные обрезки резко встрепенулись и оказались не ветками, а маленькими, похожими на эльфиек, деревянными человечками. У них были шишковатые ручки и ножки, по два пальца-веточки на каждой руке и забавные, плоские, будто покрытые корой личики с блестящими коричневыми глазами, напоминающими крошечных жучков.

— О-о-о-о-о! — воскликнули Парватти и Лаванда, чем заставили Гарри поморщиться. Можно подумать, Хагрид не показывал им ничего интересного! Разумеется, флоббер-червей занимательными не назовешь, но зато саламандры и гиппогрифы!.. Не говоря уже про соплохвостов.

— Девочки, пожалуйста, потише! — прикрикнула профессор Грабли-Планк и разбросала между палочными человечками горстку чего-то, похожего на коричневый рис. Человечки немедленно набросились на еду. — Итак... Кто знает, как называются эти существа? Мисс Грейнджер?

— Лечурки, — ответила Гермиона. — Они — хранители леса и обычно живут на деревьях, которые используются для изготовления волшебных палочек.

— Пять баллов Гриффиндору, — кивнула профессор Грабли-Планк. — Совершенно верно, это лечурки. Они, как справедливо сказала мисс Грейнджер, обитают в основном на тех деревьях, древесина которых подходит для изготовления волшебных палочек. Кто знает, чем они питаются?

— Мокрицами, — быстро ответила Гермиона, и это объяснило Гарри, почему зерна, которые он принял за коричневый рис, непрерывно шевелились. — Но больше всего они любят яйца пикси.

— Умница, еще пять баллов. Итак. Если вам нужна листва или древесина дерева, на котором обитает лечурка, то, чтобы отвлечь и успокоить его, разумно принести с собой немного мокриц. На вид лечурки неопасны, однако, если их разозлить, они могут попытаться выколоть человеку глаза — как видите, пальцы у них очень острые, и их соседство с глазным яблоком в высшей степени нежелательно. Теперь подойдите поближе, возьмите горстку мокриц и лечурку — здесь хватит по одному на троих — и подробно его рассмотрите. К концу урока каждый должен зарисовать это существо и сделать подписи под всеми частями его тела.

Ребята устремились к деревянным козлам. Гарри незаметно обошел вокруг стола и оказался рядом с профессором Грабли-Планк.

— А где Хагрид? — спросил он, решив, что будет слишком подозрительно, если никто из друзей не поинтересуется, куда исчез полувеликан.

— Тебя это не касается, — безапелляционно заявила профессор Грабли-Планк.

Драко Малфой, необычайно серьезный и сосредоточенный, перегнулся через Гарри и схватил самого большого лечурку.

— Все с ним в порядке, — сказал он вполголоса, так, чтобы только Гарри мог его слышать. — Доказательств у меня, естественно, нет, так что придется поверить мне на слово.

— Тебя это удивит, Малфой, — так же тихо ответил Гарри, — но я тебе действительно верю на этот раз.

Гарри пошел к Рону и Невиллу, потому что Гермиона почему-то присоединилась к Парвати и Лаванде.

— Чего хотел этот хорек? — мрачно спросил Рон, бросая в сторону слизеринцев мрачные взгляды исподлобья.

— Он любезно сообщил мне, с Хагридом все в порядке, — ответил Гарри, прикидывая, как бы поудобнее перехватить лечурку.

— И ты ему поверил? — удивился Невилл.

Гарри с Роном переглянулись, и Рон осторожно ответил:

— Мы и так знаем, что с Хагридом все в порядке. Просто странно, что Малфой не стал шутить по этому поводу.

— Он вообще какой-то странный в этом году, не заметили? — сказал Невилл, рассматривая лечурку.

— Заметили, — отозвался Гарри.

Рон так и не ответил: он уже рисовал человечка, от усердия высунув кончик языка.

В замок студенты вернулись озябшими, стуча зубами. Горячий ужин помог согреться, однако и стянул все силы организма в район желудка, так что пятикурсники расходились сытыми и разомлевшими. Гарри возле самого выхода перехватили близнецы, передав ему загадочный сверток под любопытные (Рона) и недовольные (Гермионы) взгляды.

— Смотри не разбей, вторую мы так быстро не достанем! — напутствовал его с ухмылкой Фред.

— Ну и как это называется? — сузила глаза Гермиона. — Гарри, как ты можешь у этих оболтусов, — она кивнула на близнецов, состроивших вид оскорбленной добродетели, — покупать их изобретения?!

— Это не наши изобретения, Гермиона, — замогильным голосом возвестил Джордж.

— Это гораздо, гораздо хуже! — взвыл Фред в лучших традициях Трелони.

Рон под шумок пытался вытащить у Гарри сверток, а Гермиона смотрела на него с таким порицанием, будто он самолично помогал близнецам создавать их Забастовочные завтраки. Мысль о том, что так оно, по сути, и было, Гарри затолкал подальше.

В этот момент к ребятам подошел сияющий Ли Джордан и с радостной улыбкой спросил:

— Ну как, Гарри, тебя такая бутылка устроит?

— Бутылка?! — ахнула Гермиона, а Ли получил два подзатыльника от близнецов и взгляд чтоб-тебя-мантикора-за-язык-укусила от Гарри.

Рон с удвоенной силой возобновил попытки вытащить сверток.

— Бутылка огневиски, — мрачно пояснил Гарри, ожидая от Гермионы получасовой лекции о вреде алкоголя.

— Так, пошли отсюда! — скомандовала Гермиона и решительно уволокла остальные две трети Золотого Трио из Зала, оставив близнецов и Ли Джордана в полнейшем недоумении.

— Так зачем ему понадобился огневиски? — с любопытством спросил Ли, когда спина гриффиндорской старосты исчезла из зоны видимости.

Близнецы только пожали плечами.

Меж тем Гермиона, затащив в пустой класс Рона и Гарри и наложив заглушающие чары, задала тот же вопрос.

Гарри молчал.

Рон бочком-бочком переместился к Гермионе и теперь оба они буравили друга взглядами.

— Это для Сириуса, — сдался наконец Гарри.

— Что? — Гермиона решила, что ослышалась.

— Это для Сириуса, — повторил Гарри. — Он сегодня придет. И, хм, узнает кое-что. А это, — он потряс свертком, внутри которого забулькало, — чтобы Сириуса не хватил удар.

— С чего ему приходить сюда в самом начале учебного года? — изумилась Гермиона.

— И что ты собираешься ему рассказать? — влез Рон.

— Я ему расскажу о своей летней учебе. А придет он, чтобы проверить слова моего… Учителя.

Рон потряс головой:

— Так, еще раз и попонятнее.

— Мой Учитель встретился с Сириусом и кое-что ему рассказал. И теперь Сириус наверняка примчится в Хогвартс, чтобы получить от меня подтверждение или опровержение его слов.

А еще будет рвать, метать, ругаться и плеваться магией так, что школа будет трястись, — добавил Гарри про себя, вспомнив о взрывном характере крестного.

— Но… зачем твоему Учителю Сириус? — не понял Рон.

— Чтобы получать информацию об Ордене Феникса, — решил идти ва-банк Гарри. — Он же не может прийти к Дамблдору и вежливо попросить его докладывать о своих действиях!

— Но это…

— Диверсия и шпионаж, — потрясенно закончила за Рона Гермиона. — И ты думаешь, что Сириус согласится на такое?!

— Вот сегодня и узнаю, — задумчиво проговорил Гарри, извлекая бутылку. — И потом, мы сами почти диверсанты, разве нет? — он весело улыбнулся.

— Мы твои сторонники, — все же возразила Гермиона.

— Я и говорю: шпионы и диверсанты!

Рон и Гермиона переглянулись: а ведь Гарри прав!

В гостиную они пришли последними, потратив время на то, чтобы зайти в Выручай-комнату и оставить там огневиски, и тут же уселись за уроки. Гарри перво-наперво написал сочинение для Снейпа о свойствах лунного камня и использовании его в зельеделии, мысленно готовясь к завтрашнему уроку окклюменции, а потом уже приступил к Чарам. Гермиона смотрела на него с явным одобрением, а Рон нет-нет, да и вставлял едкие замечания о том, что любовь к учебе заразна.

Но в этот раз делать домашнее задание было весело.

Гарри почти закончил, когда послышался звук отъезжающего портрета, и в гостиную вошла МакГонагалл.

— Мистер Поттер, — позвала она, бросив неодобрительный взгляд на часы: было почти восемь, — к вам пришли.

Гарри вышел вслед за ней в коридор, где его ждал крестный, как всегда красивый и веселый. Однако Гарри, научившийся различать оттенки эмоций, уловил и тщательно скрываемые беспокойство и нервозность.

— Привет, Сириус! — радостно поздоровался он.

— Привет, Гарри! Спасибо, Минерва, — искренне поблагодарил Сириус МакГонагалл.

Профессор Трансфигурации сухо кивнула и удалилась, напомнив напоследок:

— Отбой в десять, мистер Поттер. Не задерживайтесь.

Гарри и Сириус проводили долгими взглядами ее строгую, прямую фигуру.

— Столько лет прошло, а она все такая же, — усмехнулся Сириус.

— Да, мне рассказывали, — улыбнулся Гарри и посмотрел на крестного в упор. — Здесь говорить неудобно, так что пойдем в Выручай-комнату.

— О, — заинтересованно протянул Сириус, следуя за ним, — и когда же ты ее нашел? Мы с твоим отцом слышали о ней, но так и не нашли, — сокрушенно вздохнул он.

— Нашел? — задумался Гарри. — Кажется, наткнулся на необычную комнату курсе на третьем. А вот узнал, как она работает, и пользоваться начал только сейчас. И то, только потому что кое-кто рассказал мне, как ее вызывать.

— А этот кое-кто будет присутствовать при нашем разговоре?

— Как хочешь, — пожал плечами Гарри. — Можем и позвать его. Защита Хогвартса для него не помеха.

Сириус промолчал, окинув крестника испытующим взглядом.

Большая дверь, появившаяся в стене. И за ней — уютная комната с горящим камином и четырьмя креслами, стоящими кругом.

— А почему четыре кресла? — поинтересовался Сириус, нащупывая палочку в рукаве. На всякий случай.

— Если присоединится кое-кто. А встречу с еще одним человеком я хочу устроить в любом случае.

— И кто же это? — любопытно улыбнулся Сириус.

— Сначала сядь, — решительно ответил Гарри. — А то еще хлопнешься в обморок.

Сириус искренне возмутился:

— Я?! В обморок?! Я, один из Мародеров?! — но послушно сел.

Гарри нервно улыбнулся и враз охрипшим голосом позвал:

— Мама?

[1] 220 ярдов = примерно 200 метров

[2] Комплекса зависти в научной терминологии нет, но я позволила себе ввести это название, чтобы не углубляться в психологию.