Сплетница (гет)

Умирает капитан и уходит в океан

Оставляя за собой розовую нить

Он раздавлен и распят, а корабли в порту стоят

И движения руки хватит, чтобы им поплыть

Но забыли капитана два военных корабля

Потеряли свой фарватер и не помнят, где их цель

И остались в их мозгах только сила и тоска

Непонятная свобода обручем сдавила грудь

И неясно, что им делать: или плыть или тонуть

Корабли без капитанов, капитан без корабля

Надо заново придумать некий смысл бытия

Нафига?

("Два Корабля", Агата Кристи)

Панси Паркинсон никогда не думала, что словами можно сделать больно. Она всегда считала, что нет ничего хуже Круциатуса. Оказалось, Панси видела не все.

Следующие два дня были для нее Адом. Она не разговаривала с однокурсниками, сидела в отдалении, а на ЗОТИ во вторник встала в пару с Поттером.

Она не знала, зачем это делает.

Ее боялись. Все обходили ее стороной. На собрании старост никто не занял соседнее кресло.

В среду она пришла на тренировку Гриффиндора. Ее никто не замечал. Слизеринка сидела на трибунах и молча смотрела за охотниками. Было очевидно, что Поттер пытался сделать ведущим охотником не Джинни Уизли, а Джейсона Моргана. Морган играл рывками, не мог сосредоточиться на квоффле и бесконечно запутывался. Он не мог сориентироваться, не понимал, когда лучше передать мяч. Кажется, квиддич был ему не по зубам.

Когда ее заметили, тренировка почти закончилась, и гриффиндорцы обсуждали какую-то новую схему игры, предложенную Роном Уизли.

Капитан кивнул слизеринке и начал подниматься к Панси.

— А тебя как сюда занесло? — он был непривычно весел.

— Да вот, шла, вдруг думаю, зайду на поле — посмотрю, как летает Поттер, потом пойду и доложу Малфою, как проходят тренировки соперников.

— Очень смешно, Паркинсон. — Гриффиндорец улыбнулся и похлопал себя по карманам, девушка поняла его без слов и, вздохнув, протянула пачку с сигаретами.

— Только куришь мои сигареты и больше ничего другого не делаешь, — проворчала она.

— Не занудствуй, эта должность занята Гермионой. — Поморщился Гарри и, вынув зажигалку, закурил.

— Раз уж я стала изгоем, Поттер, посоветуй-ка мне, как себя вести. Ты ведь кое-что знаешь в этом деле…

Гриффиндорец смутился.

— Я был изгоем, но у меня всегда была Гермиона.

— Почему все сводится к Грейнджер? — Панси подняла глаза к нему в демонстративном жесте.

— Легче бороться, зная, что в тебя верят.

Они замолчали.

— Я подала прошение перевести Александра из Дурмстранга в Хогвартс, — сменила тему Панси, — теперь вот не знаю, что мне делать. Меня ведь теперь здесь не жалуют. Уже сама подумываю о переводе.

— Перевестись, будет означать проиграть, — он вновь поморщился, — никому лучше от этого не станет.

— Мне станет, Поттер. Это все-таки Слизерин. Правда, еще неизвестно, кто из нас в худшем положении. Гринграсс будут ненавидеть только потому, что выболтав мои секреты, она может взяться за других.

— Думаешь, Гринграсс — Сплетница?

Паркинсон покачала головой:

— Она сама не знает, на кого работает. В любом случае мне больше нечего бояться. Она вылила всю грязь разом.

— Эй, Гарри, — Рон подошел к трибуне, — бросай ты эту… в общем, бросай Паркинсон. Пошли в гостиную, Дин достал огневиски!

— Рон, это без меня.

— А что так?

— Не хочется, — Поттер усмехнулся. Он проводил друга и команду взглядом, пока они не скрылись из поля его зрения.

— Сейчас начнется тренировка Слизеринцев, — Панси посмотрела на часы, — семь часов ровно.

— Так спускайся.

— Я не хочу, — помотала головой слизеринка.

— Давай поспорим?

— Нет, я все равно туда не пойду!

— Если ты не пойдешь, я расскажу всей школе, что ты передала нам архиважную информацию и была нашим шпионом в стане врага, — он весело подмигнул.

— Это шантаж.

— С тобой по-другому нельзя, — весело усмехнулся гриффиндорец.

Панси улыбнулась:

— Я не хочу, чтобы меня считали доброй! — Панси рассмеялась, — хорошо, я пойду туда, но при одном условии.

— Каком?

— Ты поверишь мне, что я тебя не использовала. Это было по пьяни, тогда я не думала, как мне защищаться, а еще ты поверишь, что мне было очень не просто убивать.

Гарри тяжело вздохнул и отвел глаза. Веселье ушло.

— Хорошо, — через минуту сказал он.

— Вот и славненько.

Паркинсон подхватила перчатки и понеслась вниз по ступеням. Только сейчас гриффиндорец заметил, что ее кисти покрыты рубцами, как от ожогов.

* * *

Гермиона плохо спала. Сон ее был липким и противным. Словно какие-то путы вновь сковывали ее. Там она вновь попадала в плен к Беллатрисе Лейстрендж, вспоминала Круцио и испытывала боль унижения, когда та выводила на ее руке «Грязнокровка».

— Гермиона! Гермиона! Ну просыпайся же!

Грейнджер раскрыла глаза и в ужасе посмотрела на лицо Джинни. Ее трясло. Схватив с тумбочки стакан с водой, она выпила все его содержимое.

— Гермиона, что с тобой? Такого ведь раньше не было, — Джинни с беспокойством смотрела на подругу.

— Ничего, все в норме, Джинн, — отдышавшись, произнесла гриффиндорка.

— Нас зовет МакГонагалл. Она в гостиной. Там еще Паркинсон, Забини и Малфой. Не знаю, чего они хотят.

Гермиона машинально кивнула и встала с кровати. Она сменила пижаму на джинсы и водолазку, накинула мантию.

Вместе с Джинни она вышла в гостиную. МакГонагалл сидела на диванчике, Малфой и Забини в креслах, а Панси Паркинсон стояла у камина. Кроме того, там был Рон. Он нервно вышагивал из угла в угол.

— Паршиво выглядишь, Герм, — вместо приветствия произнес он.

— Уизли, я знал, что ты не умеешь делать комплименты, — хохотнул Блейз. — но чтобы так. Кстати, Грейнджер, где же твои знаменитые кудри?

У Грейнджер действительно не было кудрей. Ее волосы были еще чуть мокрыми, но все равно не завивались, как это было раньше. Теперь они просто были немного волнистыми, хотя это было слишком трудно заметить — настолько они были запутаны.

— Заткнись, Забини, — отмахнулась Гермиона.

— Неужто ты завиваешь волосы? Хах, никогда не думал, что ты умеешь это делать.

— Мистер Забини, — процедила директриса.

— Блейз, закрой рот, — кисло отозвался Малфой. Блейз фыркнул, но рот закрыл.

— Кого ждем? — нарушил тишину Рон.

— Мисс Паркинсон, левая лестница, последняя дверь направо. Разбудите мистера Поттера, пока я буду вводить ваших однокурсников в курс дела. — МакГонагалл обернулась к слизеринке.

Девушка кивнула и поспешила к лестнице.

— Паркинсон, — Гермиона повернулась к ней, — у него пароль: «Последний же враг истребится — смерть».

Все недоуменно посмотрели вслед слизеринке.

— Странные Поттер пароли выбирает, — услышала Панси уже где-то позади.

Она постучала в комнату для приличия, когда никто не откликнулся, назвала пароль и вошла.

Комната была странной. Здесь было много книг, но лежали она на полу кривыми стопками. Здесь же лежали и учебники. Стол справа был полностью завален пергаментами. На нем стояла потертая колдография в рамке: рыжая женщина держала на руках ребенка, его черноволосый отец обнимал ее за талию, они смеялись, на вид Панси дала бы счастливым родителям лет двадцать пять, не более.

Сам Поттер спал на кровати. Одеяло валялась где-то на другой ее половине. Паркинсон быстрым шагом преодолела расстояние до него и потрясла юношу за плечо.

— Поттер, хватит спать, вставай, давай! — Громко произнесла она. Меньше чем через секунду на нее уже смотрели зеленые глаза гриффиндорца.

— Что ты здесь делаешь? — Только и смог выдавить он, сел на кровати и свесил ноги.

— В гостиной МакГонагалл и еще кое-кто. Она хочет с тобой поговорить, — Паркинсон отошла от кровати и села на край письменного стола. Только сейчас Гарри заметил, что девушка одета не по форме: на ней были джинсы и свитер мелкой вязки.

— Так что случилось? — гриффиндорец встал с кровати и, взяв вещи, пошел в ванную.

— На Шармбаттон напали. — Пожала плечами Паркинсон и продолжила болтать ногами.

— Что? — Гарри высунулся из ванной.

— Ты все прекрасно слышал, — Панси спрыгнула со стола и начала разглядывать колдографию, — кто это? — спросила она.

— Ты первый человек, который не может понять, — раздался голос из ванной. А после короткой паузы произнес: — Мои родители.

Панси внимательнее посмотрела на колдографию. Гарри, сидящий на руках у матери улыбался.

— Так что там произошло, ты можешь мне нормально рассказать? — Гарри надел мантию и вышел.

— Я допоздна засиделась в гостиной. Полчаса назад вбежала старая кошка и велела позвать Малфоя и Забини, и следовать за ней. Коротко бросила о нападении на Шармбаттон. Сказала, что учеников будут доставлять в основном в Дурмстранг, но и Хогвартсу достанется.

— Ладно, пошли, — хмуро проговорил гриффиндорец.

— Почему бы не позвать других старост? — услышали они голос Гермионы, входя в гостиную.

— Гермиона, мы не хотим создавать панику в школе. Другие старосты не смогут держать язык за зубами. — Директриса позволила себе некоторую фамильярность. Увидев Гарри, она кивнула и наложила заклинание, дабы никто из учеников не услышал этого разговора. — В этом году в Хогвартс приехало довольно мало учеников и осталось много свободных факультетских спален. Завтра дети пройдут распределение. Мы скажем, что защита Шармбаттона повреждена после неосторожных действий одного из авроров.

— Как долго они пробудут здесь?

— Никто не может этого сказать, — покачала головой директриса, — защита школы устроена так, что если появляется брешь ее нужно переустанавливать полностью.

— Вам не кажется, что история повторяется? — наконец задал вопрос Гарри, — мы снова лжем.

— Мистер Поттер, в этот раз все по-другому, — устало вздохнула Минерва, — мы просто не желаем паники, уж с этими остатками мы в состоянии… Сейчас вы отправитесь в Хогсмид, ученики прибудут именно туда. Встретите их у поезда, проводите в замок, а там и завтрак.

Забини сосредоточенно смотрел на успокаивающийся за окном ливень. Он бы сейчас отдал многое, только бы не сидеть в этой теплой комнате. Блейз поднялся и расправил мантию:

— Нам следует поспешить, — серьезно сказал он.

— Почему дети не могли воспользоваться камином? Я не думала, что Хогвартс-Экспресс может так быстро двигаться.

— Грейнджер, поезд все-таки волшебный, а воспользоваться камином значило оповестить министерство раньше времени, — пожал плечами Малфой и тоже поднялся.

Они вышли из гостиной, директриса последовала за ними, но после свернула в один из коридоров, ведущих в Равенкловскую часть замка. Старосты и Поттер молчали, когда пришло время выходить из замка все натянули капюшоны мантий и наложили водоотталкивающие чары. Там их уже ждали две кареты.

Когда гриффиндорская карета тронулась с места, Джинни спросила:

— И давно у вас кошмары? Я ведь понимаю, это не только у Гермионы.

Поттер отвернулся к окошку, Рон посмотрел на сестру:

— Не слишком, но достаточно, чтобы устать от них, — уклончиво ответил рыжий, — Джинн, я прошу тебя не лезть в это дело. Мы имеем право на личную жизнь.

Младшая Уизли громко фыркнула и повернула голову в противоположную сторону. В ее голове уже звучали новые строчки, которые она надеялась, одобрит С.

Когда они приехали на станцию Хогсмид начало светать. Солнышко лениво поднималось. Поезда еще не было, но на платформе уже стоял профессора Стебль и Флитвик. Последний размахивал руками. Вскоре появился и Хагрид.

Паркинсон куталась в мантию, прикрывая голову капюшоном; Грейнджер изучала свои ногти; Поттер нервно курил; Малфой и Блейз тихо переругивались. Джинни Уизли внимательно за всеми следила.

Когда прибыл Хогвартс-Экспресс, особой оживленности не было. Дети были напуганы. Их было от силы человек двадцать, а то и меньше. В основном они все знали английский, но говорили с чудовищным акцентом. Малфой и Забини по-французски быстро объяснили им, что делать и дети начали рассаживать по каретам.

— Гэлмиона, — к ним подбежала девочка лет тринадцати и залепетала что-то на французском, Грейнджер хмуро взглянула на Малфой. Тот демонстративно всплеснул руками, но перевел:

— Грейнджер, она спрашивает, помнишь ли ты ее. Это Габриэль Делакур. Она хотела связаться с сестрой, но ей не дали этого сделать. Спрашивает, можно ли это сделать сейчас.

— Только когда вернемся в замок. Возможно, директриса разрешит.

Малфой перевел. Девочка радостно улыбнулась и поспешила к карете.

— Откуда вы с Блейзом знаете французский? — спросила Гермиона, когда последние дети уже сели в кареты.

— Родители заставляли учить, — Драко поморщился, из-за чего стал похож на ребенка.

— А Паркинсон не заставляли?

— Панси всю жизнь делала, что хотела. Ее отец не был решительно настроен против магглов. Мы всегда думали, что они всегда будут сохранять нейтралитет, как Гринграсс.

— Хм, понятно.

— Вообще не понимаю, зачем мы здесь понадобились, — фыркнул Малфой.

Грейнджер была с ним полностью согласна.

* * *

Он проспал и явился на завтрак позже положенного, когда МакГонагалл уже объяснила, что к чему, и Стебль начала распределение. Эта женщина с пальцами-сосисками опускала шляпу на голову нового временного ученика Хогвартса. Драко видел, как девочку, с которой вчера говорила Грейнджер, отправили на Равенкло. Девчонка сморщила свое прекрасное личико — видимо, ее не прельщали посиделки с новыми родственниками. Малфой задумался, почему вчера Габриэль обратилась именно к Гермионе, а не к Рону или Джинни, ведь Грейнджер не являлась родственницей Уизли. Драко на глаза попался листок, лежащий на столе.

«Много ли вы знаете о героях? Не думаю.

Они живут в соседней от вас спальне, кушают за два места от вас, сидят за партой, стоящей перед вами, но вы — я настаиваю! — решительно ничего о них не знаете!

Все, что мне удалось выудить из газет и журналов, сплетен и разговоров я бы хотела рассказать вам, но сначала свежие новости!

К нам в школу прибыла группа учеников из Шармбаттона. Никто точно не знает, что там произошло (мои ушки и глазки будут замечать все-все, а я буду рассказывать это вам, идет?), но поговаривают, будто ради этого даже собирался Ордена Феникса. Остается один вопрос: почему же все вновь скрывают от нас? Во-первых, это не честно, а во-вторых, что будет, если история повторится? Знаете, я не верю во всю эту чушь про Пожирателей Смерти, жаждущих возмездия, нам нечего бояться, друзья мои!

Так вот, о чем это я? Ах, да, Герои. Я вчера услышала, как мадам Помфри выдает Рону Уизли (ну знаете, рыжий такой, с Поттером носится?) снотворное, причем в немаленьком объеме! Такое не пьют, когда просто не можешь уснуть, это употребляют, когда еженощно не спишь. Там же мне удалось увидеть еще и скляночку с успокоительным для Поттера. Вот это уже меня повергло в шок! Теперь ясно, откуда эта его невозмутимость и апатия. Кажется, нормальной осталась только Грейнджер, но не тут-то было! Вы видели ее ногти, а точнее то, что от них осталось? В таком возрасте люди начинают грызть ногти только от переутомлений, стрессов и прочего в таком духе (это я знаю, однажды я зашла в маггловский книжный и там стащила пару глупых книженций). Короче говоря, Грейнджер, Поттер и Уизли — если не психопаты, то с ними точно не все в порядке. Я ручаюсь!

Кажется, победа досталась им не так уж и легко. Может быть, они просто боятся повторения? Я знаю самую изощренную пытку для них — заставить Золотое Трио пережить все сначала. От Тролля до Волдеморта. Что они скажут? Выживут ли? О чем они сейчас думают? Я была бы не против визита в их головы.

Волосы Грейнджер больше вьются. Глаза Поттера больше не горят. Уизли думает о лекарственных зельях, а не о еде.

Хэй, Герои, не пора ли начать новую жизнь? На вас глядеть жалко! Смотрите, я слежу за вами!

Я знаю, вы любите меня,

Целую,

Сплетница

P.S.: Только я могла задвинуть главное событие дня на задворки»

3-4.06.2011.