Гарри Поттер и сила Раданы (гет)

Когда здание начало рушиться, Гермиона бросилась на улицу, но выход был перекрыт — там столпились спешно покидающие приют Пожиратели. Девушка метнулась обратно, но едва свернула за угол, как наскочила на невесть откуда появившегося Люциуса.

— Мистер Малфой! — Гермиона ахнула от неожиданности. — Мы должны выбраться как можно скорее, не то нас завалит!

— Где эти? — Люциус не стал уточнять — все и так было понятно.

— Они пробираются к выходу! — здание затряслось еще сильнее, Гермиона зашаталась. — Как нам сделать то же самое?

— Уйдем через кухню, там есть еще одна дверь, точнее, окно, — ответил мужчина и, повернувшись, зашагал по коридору.

Гермиона побежала следом, ощущая, как штукатурка потолка осыпается ей на голову. Достигнув кухни, Люциус открыл неприметную дверцу, через которую они с Сириусом выводили детей и осторожно высунулся наружу. По эту сторону здания двор был пуст.

— Я пойду первым, вы, мисс Грейнджер, выбирайтесь вслед за мной! — скомандовал он и быстро протиснулся в дыру. Сразу вынув из кармана мантии палочку, он повернулся к окошку, из которого выглядывала встревоженная Гермиона. — Давайте же скорее руку!

Едва девушка оказалась во дворе, как земля под их ногами заходила ходуном с такой силой, что они оба упали. С крыши здания повалились куски черепицы, Люциус быстро откатился в сторону, успев в последний момент выдернуть Гермиону из-под здоровенного обломка, упавшего как раз на то место, где секунду назад лежала девушка.

— Что происходит? — испуганно вскричала она, безуспешно силясь встать на ноги. — Землетрясение?

— В Лондоне? Сомневаюсь, — фыркнул Малфой, внимательно следя за падающими с крыши пластинами металла. — Это магия, очень сильная… Думаю, это дело рук нашей Раданы!

Землетрясение прекратилось так же внезапно, как и началось. Здание еще стояло, так сильно покореженное сперва магией Пожирателей, а потом и Марьяны, что было странно, каким образом оно до сих пор не обрушилось. Гермиона поднялась на ноги, медленно подкралась к углу приюта и, выглянув из-за него, удивленно вскрикнула. Люциус поспешил к ней.

— Что такое, мисс Грейнджер? — сердито спросил он. — Пытаетесь привлечь Пожирателей?

— Мерлин, посмотрите на это! — Гермиона ткнула пальцем в возникшую посреди территории пропасть, в которой торчали странные столбы. Пролом в земле был невероятно широк и лишал их любой возможности на отступление, напрочь отрезав от единственного пути в безопасный госпиталь.

— Невероятно… — Люциус с ужасом уставился на зияющий провал. — Она, видимо, пыталась отгородиться от Пожирателей.

— И заодно отгородилась от нас, — растерянно пробормотала Гермиона, — что нам теперь делать? Нам не перебраться через такое расстояние. И магию, по всей вероятности, мы использовать не сможем… Видите тот голубоватый туман? Думаю, это защита от магии, установленная Марьяной.

До Гермионы внезапно донеслись крики боли, она слегка высунулась из-за стены здания и увидела лежащего на земле Эйвери, над ним с палочкой в руках стоял Руквуд. Вокруг толпились другие, около пятнадцати человек.

— Какого черта, Эйвери? — яростно вопрошал Пожиратель, держа окровавленного мужчину под прицелом. — Ты решил свильнуть на сторону? Повелитель в качестве хозяина тебя больше не устраивает?

— Что за ерунду ты городишь? — выплюнув кровь, пробормотал Эйвери. — Разумеется, это не так.

— Ты знаешь, зачем Темный Лорд задумал это нападение, — прошипел Руквуд, — он дал нам прямое указание — доставить к нему Беллатрису. И что же я вижу — ты преспокойно отпустил ее и Поттера, когда мог бы задержать.

— У них были палочки, они угрожали мне, — ответил Эйвери, попытавшись подняться на ноги, но Руквуд не дал ему этого сделать.

— Круцио! — рявкнул он, наводя палочку на мужчину, тот упал на землю, выгибаясь от невыносимой боли, но Руквуд тут же прервал заклинание. — Нет, ты отпустил их. Я видел, как ты разговаривал с Беллой, потом они побежали прочь, а ты просто стоял и смотрел им вслед.

— Пошел ты к черту, — прошипел Эйвери, с трудом выпрямляя скрученные судорогой ноги.

— Круцио!

— Они же убьют его! — прошептала в ужасе Гермиона, оборачиваясь к Люциусу, все еще старательно изучающему стихийно образовавшуюся пропасть.

— Мисс Грейнджер, мы ничем не можем ему помочь, — покачал головой тот, переводя взгляд на девушку, — мы должны выбираться отсюда.

— Если он умрет, нам никогда не отыскать племя Серебряных клыков, — возразила Гермиона, — Дамблдору это пока не удалось.

— Нужно решать наиболее важные сейчас проблемы, — ответил Люциус, — если мы не уберемся отсюда, они отыщут нас.

— Мы не сможем перебраться через пропасть, — покачала головой девушка, — она слишком широка.

— Взгляните на столбы, — Малфой мотнул головой в сторону пролома, — они намного сокращают общее расстояние. Его можно преодолеть.

— Нет, нельзя, — Гермиона внимательно оглядела осыпающиеся столбы. — Между ними расстояние около семи-восьми футов, теоретически человек может прыгнуть на такую длину, но чтобы перебраться на следующий, нужно место для разбега, которого здесь как раз и нет. Чтобы пересечь пропасть, придется преодолеть как минимум четыре столба, к тому же я не уверена, что они достаточно устойчивы, чтобы не подломиться под весом человека. Прыгать придется быстро, очень быстро, а это невозможно в такой ситуации.

— Я не о человеке вовсе говорю, — задумчиво заявил Люциус, снова переводя взгляд на пропасть и о чем-то старательно размышляя.

— Но мы-то с вами люди, значит, придется искать другой способ, — Гермиона снова высунулась из-за угла и посмотрела на Эйвери, стоящего на коленях и утирающего стекающую кровь с лица. Руквуд о чем-то тихо беседовал со стоящим рядом Пожирателем в маске.

— Нет времени искать другой способ, мисс Грейнджер, — нетерпеливо ответил Малфой, — если они пойдут в обход развалин, скрыться нам будет некуда.

— Что вы предлагаете? — почти не слушая, поинтересовалась девушка.

— Единственный выход отсюда — через разлом, — повторил Люциус и внезапно спросил. — Мисс Грейнжер, вы когда-нибудь ездили верхом?

— Что? — девушка удивленно обернулась. — Причем здесь это?

— Вам сложно ответить? — скривился Малфой.

— Дважды, — Гермиона снова вперила взгляд в полуживого Эйвери, — на гиппогрифе и фестрале.

— А на лошади? — задал очередной дурацкий вопрос Люциус.

— Нет, я боюсь высоты, — призналась девушка, — а еще упасть… Оттого и с метлами у меня как-то не сложилось. Те два полета были вынужденной мерой.

— Ничего сложного нет, — сказал блондин, отступая чуть назад, — нужно только крепко держаться. Мы способны на это, мисс Грейнджер?

— Думаю, да, но, мистер Малфой, к чему этот разговор? — недоуменно спросила Гермиона. — Кажется, сейчас у нас есть более серьезные проблемы.

В ответ Люциус громко зафыркал. Гермиона рассерженно оглянулась, уже собираясь поинтересоваться, что тот нашел смешного в сложившейся ситуации, но потеряла дар речи. В паре футов позади нее стоял ослепительно белый единорог, роя землю золотыми копытами. Роскошная белоснежная грива свисала до земли, длинный и тонкий витой рог, такой же золотой, как и копыта, переливался под тусклым зимним солнцем. Животное выглядело столь потрясающе, что девушка невольно ахнула.

— Ты откуда взялся? — ошарашено прошептала она и, протянув руку, погладила жеребца по изящной шее.

Единорог снова фыркнул, что очень напоминало смех, и, повернув голову, взглянул на девушку стальными глазами. Увидев черную атласную ленту, вплетенную в гриву животного, Гермиона снова ахнула, пораженная внезапной догадкой.

— Мистер Малфой? — с трудом выдавила она.

Единорог приблизил морду к ее лицу и ласково коснулся щеки бархатным носом, а затем медленно подогнул колени, опускаясь на землю.

— Что… что мне делать? — Гермиона непонимающе глядела на жеребца.

Животное повернуло голову и, нетерпеливо фыркнув, мордой подтолкнуло девушку к своей спине. Гермиона медленно приблизилась, немного помялась в нерешительности, чем заслужила еще один тычок носом по коленке, затем осторожно перебросила ногу через спину единорога и уселась. Жеребец был таким горячим, что девушке на миг показалось, будто она сидит на теплой печке.

Единорог выпрямился так резко, что Гермиона вскрикнула от неожиданности и покрепче вцепилась в шелковую, белоснежную гриву, а затем он повернулся и двинулся в обход здания, в противоположную от пропасти сторону.

— Эй, не туда! В другую сторону! — заволновалась Гермиона, но единорог уже перешел на рысь.

Пару секунд спустя девушка сообразила, что жеребец берет разгон. В ушах засвистел ветер, гладкие, словно литые мышцы перекатывались под бархатной шкурой, единорог увеличивал скорость, с легкостью обходя здание и незаметно переходя на галоп.

Еще поворот — и Гермиона увидела на пути к пропасти стоящих кучей Пожирателей. Эйвери сидел на земле, опустив голову, его палочка была зажата в руке Руквуда. Заслышав топот копыт, Пожиратели удивленно обернулись и застыли в состоянии шока.

Первым пришел в себя Руквуд и вскинул палочку, но Гермиона уже была готова к этому, потому и атаковала раньше.

— Ступефай! — яростно выкрикнула она, и Пожиратель повалился, точно подкошенный. Остальные, видя быстро приближающееся огромное животное, способное затоптать их на месте, бросились врассыпную. Эйвери продолжал сидеть, опустив голову. Единорог мчался прямо на него.

— Эйдан! — неожиданно для самой себя закричала девушка. — Сюда!

Тот поднял разбитое лицо и удивленно уставился на Гермиону. Она быстро рухнула плашмя на спину несущего ее жеребца и крепко обхватила рукой его точеную шею, вторую же инстинктивно протянула Пожирателю. Эйвери вскочил на ноги, мимоходом выхватив палочку из руки валяющегося рядом Руквуда, и шагнул навстречу. Единорог вильнул, уходя в сторону, чтобы не растоптать мужчину, а когда поравнялся с ним, Эйвери схватил одной рукой ладонь Гермионы, а второй намертво вцепился в развевающуюся от скорости гриву жеребца.

От разницы в весе Гермиона свалилась бы на землю, если бы не держалась за шею единорога. Эйвери пару мгновений болтался на боку скачущего животного, потом все же перекинул ногу через его спину и вскарабкался позади девушки, крепко обхватив ее за талию, затем сразу же обернулся назад с палочкой в руке, готовясь отразить атаку в спину. Единорог не сбавил скорости, даже не сбился с шага, словно и не заметил, что его ноша стала тяжелее в три раза. Пропасть меж тем приближалась.

— Ступефай! — раздалось за спиной девушки, но она даже не обернулась поглядеть, в кого целился Эйвери и попал ли вообще — все ее внимание было приковано к быстро сокращающемуся расстоянию до черного провала в земле. Десять футов… Семь… Четыре…

— Господи Боже мой… — в панике прошептала девушка, вцепляясь в гриву единорога с такой силой, что пальцы зашлись от боли, и ощущая, как сидящий сзади Эйвери усиливает хватку.

Свершилось! Единорог взмыл в воздух с такой легкостью, словно был рожден не лошадью, а птицей. Все воспоминания о полете на Клювокрыле и фестрале стерлись, пока Гермиона с ужасом смотрела на проносящуюся под ней темную, холодную бездну, но прежде, чем она успела по-настоящему осознать происходящее, передние копыта жеребца с глухим стуком коснулись обледенелого пятачка асфальта. Столб тут же зашатался, норовя обрушиться, но задние ноги единорога уже соприкоснулись с его поверхностью и с силой оттолкнулись вверх — животное совершило новый прыжок, легко сманеврировав в воздухе и перелетая на другой столб, а с него на следующий.

Четвертый столб был самым маленьким по диаметру и, совершив скачок, единорог соскользнул задними ногами в пропасть. Гермиона в ужасе закричала, почувствовав, как Эйвери сползает с крупа единорога, но жеребец тут же оперся передними ногами о центр качающегося столба, уже начавшего заваливаться на бок, и выбрался на твердую поверхность. До края пропасти было далеко, но перепрыгнуть на соседний столб животное уже не успевало, потому с силой оттолкнулось от крошащегося асфальта и перелетело на спасительную почву, чудом попав задними ногами на самый край провала.

Гермиона с облегчением выпрямилась на спине остановившегося единорога, задыхаясь, словно это она преодолела бездонную пропасть с седоками на спине. Сидящий сзади Пожиратель издал нервный смешок и неловко похлопал девушку по плечу. Гермиона наклонилась и ласково погладила белоснежного спасителя по покрытой капельками пота шее. Единорог тряхнул головой и двинулся в сторону госпиталя.

Члены Ордена тем временем нервно нарезали круги по маленькой комнатке, служившей госпиталю приемным покоем. Директриса и воспитатели вместе с детьми находились в другом помещении, которое отапливалось лучше, потому можно было спокойно разговаривать.

— Мы должны отправиться туда, должны попытаться помочь им! — в который раз нервно воскликнул Драко, заламывая руки.

— Драко, успокойся, истерикой мы ничего не решим, — пыталась урезонить его взволнованная не меньше Беллатриса, — они очень хорошие волшебники, к тому же есть шанс, что Пожиратели не смогут их обнаружить.

— Но мы не можем просто сидеть тут и ждать! — закричал Малфой.

— Хорошо, что ты предлагаешь? — поинтересовался бледный сильнее обычного Снейп — Круциатус все еще причинял боль, а Обезболивающего зелья осталось лишь три пузырька.

— Пусть Марьяна вернет все обратно, — пожал плечами Драко, ткнув пальцем в лежащую на кушетке девушку.

— Она все еще без сознания, каким образом она может все восстановить? — удивился Сириус, сидящий на стуле возле Марьяны.

— Но ведь смогла же разрушить, — возразил Драко.

— Она истратила на это весь запас магической мощи, — ответил Сивый, с тревогой вглядываясь в мертвенно-бледное лицо дочери, — раньше, чем через сутки, она не сможет поднять даже перышко.

— Профессор, опять кровит, — подал голос Винс, осматривая пропитавшуюся кровью брючину.

— Иди сюда, — вздохнул Снейп, вынимая из мешочка на поясе экстракт бадьяна.

Винс подошел к диванчику, где сидел Снейп, и опустился рядом. Зельевар задрал порванную штанину, осмотрел длинный, глубокий порез, снова начавший кровоточить, и нахмурился.

— Они усилили заклинание, — буркнул он, — обычное контрзаклятие больше не помогает, когда вернемся в Нору, я найду способ устранить это полностью, пока же будем спасаться тем, что есть.

Винс кивнул, глядя, как профессор сосредоточенно капает на рану густым отваром. Рана начала медленно затягиваться, оставляя после себя кривой, уродливый шрам.

— Как ваши руки, Уизли? — спросил Снейп, закончив обрабатывать Крэбба.

— По-прежнему не шевелятся, сэр, — ответил Рон, сидя на стуле и держа руки по швам.

— Эффект от заклятия сохраняется на три часа, придется подождать, — порадовал парня профессор.

— Скоро должен явиться Дамблдор, он обещал привести авроров, — взглянув на часы, сказала Алиса и покосилась на Беллу, выглядывающую в окно, — нам придется уходить.

— Мы не можем бросить тут Люца и Грейнджер, — заметила Белла, чем повергла Невилла в настоящий ступор.

— Мистер Лонгботтом, вам лучше? — увидев, что мальчик болезненно поежился, спросил Снейп. — Дать еще Обезболивающее?

— Нет, сэр, благодарю, — отказался Невилл и, взглянув на бледное лицо зельевара, добавил, — может, вам стоит тоже выпить, профессор?

— А что у вас есть? — спросил Снейп, устало откидываясь на спинку дивана и закрывая глаза.

— Коньяк, сэр, — Невилл растерялся, но тут же взял себя в руки. — По пути в Нору мы зашли в магазин и купили бутылку для бабушки.

— Августа выпивает? — зельевар от удивления открыл глаза.

— Нет, профессор, добавляет в тесто при выпечке, — смутился Невилл.

— Наливайте, Лонгботтом, — пожал плечами Снейп.

Парень отыскал в шкафчике два стаканчика, откупорил бутылку и накапал коньяка. Снейп, кивнув, принял спиртное из рук Невилла и опрокинул в себя содержимое. Невилл тоже отхлебнул и слегка поморщился.

— Смотри, Сев, не начни петь песни, — ехидно заявила Белла, отворачиваясь к окну, и вдруг подскочила от неожиданности. — Грейнджер! Сюда едет Грейнджер!

— На чем? — Драко подлетел к ней и высунулся в окно. — Откуда взялся единорог?

— За ее спиной кто-то сидит, — пробормотала Беллатриса, сосредоточенно вглядываясь в находящийся в отдалении силуэт.

— Это отец? — напрягся Драко.

— Ты Малфой, а не Уизли, — возразила Белла, направляясь к двери, — рыжего отца у тебя быть не может.

Драко бросился на улицу вслед за ней, остальные, кто был не ранен, пошли следом.

— Гермиона! — Драко бросился к девушке и помог ей спуститься на землю. — Ты в порядке? Это вышло случайно, мы не предполагали, что вы остались по ту сторону! А где отец?

— Эйдан! — Беллатриса ошарашено уставилась на второго седока, как раз спускавшегося на землю со спины единорога. — Ты как тут оказался?

— Она спасла меня, — Эйвери ткнул пальцем в Гермиону, обнимающую Драко. — Меня пытались убить. Руквуд видел, как я отпустил вас с Поттером, теперь обратного пути мне нет.

— Гермиона, где папа? — с волнением вопрошал Драко, оглядываясь по сторонам.

— Он здесь, — девушка указала на единорога.

— Не вижу, — парень удивленно захлопал глазами.

— Мы на нем приехали, — смущенно объяснила Гермиона.

— Как это? — Драко снова обернулся на жеребца, но вместо него на поляне уже стоял Люциус. — Папа! Ты… это был ты?

— Все хорошо, сын, я в порядке, — Люциус обнял подбежавшего к нему испуганного парня.

— Ты никогда не говорил, что ты анимаг, — пробормотал блондин.

— Это не обычная анимагия, — объяснил Люциус, — я расскажу, только давайте войдем внутрь, я замерз.

Вся компания вошла внутрь, вызвав вздох облегчения у волнующихся за жизнь Малфоя и Гермионы друзей. Невилл молча налил коньяка в стакан и протянул Люциусу.

— Папа, когда ты стал анимагом? — снова начал допытываться Драко.

— Любому древнему роду принадлежит один из видов старинной магии, — ответил Люциус, опрокинув в себя коньяк, — это могут быть повышенные способности к некромантии, вуду или что-либо еще, столь же сильное и сложное. Роду Малфоев досталась, на мой взгляд, лучшая из способностей — врожденная анимагия. Каждый из нашего рода по достижении совершеннолетия может принимать облик магического создания, причем для этого ему не нужно учиться. Обычно в магических животных анимаги превращаться не могут, в нашем случае наоборот.

— Значит, и я смогу потом… позже? — спросил Драко. Люциус молча кивнул. — А кем я буду?

— Этого никто заранее не знает, как и в случае с обычной анимагией, — ответил ему отец. — Твой дед, например, был драконом, а прадед — акроматулом.

— Фу… — не сдержался Рон, Люциус посмотрел на него свысока и парень покраснел. — Извините…

— А мама? — спросил Драко. — Она тоже анимаг?

— Она не урожденная Малфой, потому ей способности не передались, — покачал головой мужчина и тепло улыбнулся, — но она не собиралась отставать от меня хоть в чем-то, потому сразу после свадьбы начала обучаться анимагии и полгода спустя смогла превращаться в животное, хоть и не магическое.

— А кем она становится? — поинтересовался Драко.

— Придем домой, она сама тебе покажет, — усмехнулся отец, подставляя пустую рюмку Невиллу.

— Значит, это может быть любое животное, даже нюхлер? — удивился Рон.

— В роду Малфоев нюхлеров не было, но думаю, может, — кивнул Люциус.

— А с этим что будем делать? — поинтересовался Сириус, указывая пальцем на жмущегося у двери Эйвери.

— Ничего, — пожала плечами Беллатриса, — явится Дамблдор и решит, нужна ли ему помощь в поиске оборотней.

— Он и меня из Вереска за этим же выдернул, — подал голос Фенрир, — видимо, думает, что все оборотни на земле — это одна большая стая.

— А что с Марьяной? — Гермиона только сейчас увидела лежащую без движения подругу. — Она ранена?

— Истратила всю демонскую силу, сейчас ей нужен покой, — ответил Сириус.

— Который мне только снится, — пробормотала Марьяна с улыбкой, открывая глаза.

— Марьяна, как ты себя чувствуешь? — всполошился Сириус, старательно отпихивая пытавшегося приблизиться к дочери Сивого.

— Не могу сказать, что хорошо, — прошептала девушка, — очень болит голова и такая слабость, что даже рукой шевельнуть невозможно… А в остальном — терпимо.

— Тебе нужно поесть, — уверенно заявила Гермиона, раскрывая вынутую из-за пазухи бисерную сумочку и вынимая оттуда несколько бумажных свертков и железный термос. — Миссис Уизли сделала нам бутерброды.

Пока девушка раздавала сухой паек, выяснилось, что ловкая миссис Уизли ухитрилась вручить бутерброды даже спешащим на битву Лонгботтомам и Фенриру, потому еды хватило всем.

— Всем досталось? — уточнила Гермиона, разливая кофе по вынутым из сумочки чашкам.

— Почти, — буркнула Беллатриса, указывая глазами на Эйвери, задумчиво смотрящего в окно. Гермиона проследила за ее взглядом.

— Вот, возьми, дай ему, — прошептала она, протягивая Белле свой бутерброд с ветчиной.

Женщина кивнула, взяла бутерброд и, прихватив пустой стаканчик, направилась к Пожирателю.

— Эйдан, возьми, тебе надо поесть, — Белла сунула мужчине бутерброд Гермионы и добавила свой с сыром, затем отлила в пустую чашку половину своего кофе.

— Спасибо, Белла, — поблагодарил Эйвери. Женщина кивнула и направилась обратно.

Ланч близился к окончанию, когда в помещении внезапно погас свет. Члены Ордена удивленно загомонили. Сумерки еще не наступили, но сквозь густые деревья солнечный свет почти не пробивался, и маленькая комнатка погрузилась практически в беспросветную тьму.

— Опять пробки выбило! — дверь соседнего помещения распахнулась и на пороге появилась директриса. — Зимой такое часто бывает из-за холодов, оттого мы используем госпиталь только летом.

— Как это исправить? — сердито спросил Снейп, успевший в темноте вылить кофе себе на мантию.

— На стене дома снаружи есть электрощиток, нужно поднять красный рычажок и свет опять загорится, — ответила миссис Бейкер.

— Я пойду, я уже поела, — вызвалась Гермиона, поднимаясь со стула.

Девушка вышла на улицу. Белла, подойдя к окну, проследила, как она скрылась за углом. Через минуту свет вновь ярко загорелся.

— Умница, Грейнджер, — похвалила Беллатриса, высовываясь из-за занавески, чтобы увидеть возвращение Гермионы. Прошла минута, другая, но девушка все не возвращалась.

— Куда она подевалась? — первой нарушила затянувшееся молчание Марьяна.

Ответом на ее вопрос тут же послужил донесшийся с улицы громкий крик.

— Радана! Ты где, Радана? Выходи-выходи, не прячься! У меня тут твоя маленькая, лохматая подружка!

Повисла зловещая тишина. Марьяна с трудом поднялась на ноги, поддерживаемая Сириусом — она моментально узнала ненавистный голос, принадлежащий Паркинсон.

— У тебя минута, или она умрет! — надрывалась девчонка.

— Я должна идти! — Марьяна шагнула к двери и тут же зашаталась.

— Куда ты пойдешь, ты едва на ногах стоишь! — воскликнул Сириус, придерживая любимую под руку.

— У нее Гермиона! — Марьяна с превеликим трудом добралась до двери и толкнула ее. Члены Ордена, все без исключения, двинулись за ней.

Завернув за угол, Марьяна застыла на месте. Паркинсон стояла в десяти футах от нее, одной рукой держа за волосы Гермиону, по лицу которой стекала кровь, а другой удерживая у ее горла волшебную палочку. Внутри Марьяны заклокотала уже знакомая ярость.

— Что тебе нужно, Паркинсон? — спросила она, делая шаг навстречу. Остальные синхронно шагнули следом.

— Нет-нет-нет! — покачала головой Пенси, глядя на толпу за спиной Раданы. — Подходи одна, остальные тихо и без глупостей стоят на месте, иначе она умрет! Дернешься — ей конец!

— Я-то тебе зачем? — Марьяна жестом руки остановила друзей и медленно пошла навстречу.

— Затем, что я стану той, кто доставит Радану Темному Лорду, — с превосходством в голосе заявила Пенси. — Он явится очень быстро и будет весьма благодарен мне за службу. Стоп! Остановись там!

— С чего ты взяла, что я стану спокойно ждать появления Лорда? — удивилась девушка, замерев на месте.

— А ты погляди, куда наступила! — захохотала девчонка.

— Медвежья болезнь, да? Не дотерпела до кустов? — съехидничала Марьяна, но все же взглянула вниз.

Она стояла в центре огромного круга, начертанного на снегу и разрисованного множеством пентаграмм и темных символов.

— Что это еще за ерунда? — удивилась Марьяна, поднимая взгляд на Пенси.

— Ловушка для демона, — усмехнулась Паркинсон, страшно довольная собой. — Ни один демон не может покинуть этот круг.

— Неужели? — усмехнулась девушка, делая шаг вперед и приступая вплотную к черте круга. — Боюсь, ты чуточку ошиблась.

— В чем же, интересно? — гадко ухмыльнулась девчонка.

— Я действительно обладаю силой демона, — вздохнула Марьяна, — но все дело в том, что сама я… — она улыбнулась и, сделав еще шаг, переступила черту, — человек…

— Это ничего не меняет, — Пенси сильно побледнела, но постаралась взять себя в руки, — у меня все еще твоя подружка.

— Тогда поспеши исправить эту досадную оплошность и отдай ее мне, — холодно ответила Марьяна, — тогда я, возможно, отпущу тебя.

— Снова строишь из себя героиню? — скривилась Паркинсон. — Ради кого? Ради тех, кому ты на хрен не нужна?

— Неправда! — возмутилась Марьяна. — У меня есть семья!

— Те, что стоят позади тебя? Уж не о них ли ты говоришь? — ощерилась Пенси. — Они твоя семья, пока ты помогаешь им, стоит тебе потерять силу — и ты вновь останешься одна, никому не нужная!

— Это ложь! — крикнула Марьяна, стискивая кулаки. — Они любят меня!

— Если ты в этом так уверена, отчего не усомнилась в измене Блэка? — девчонка расплылась в довольной улыбке. — Этот идиот набросился на меня, едва проглотил Амортенцию, но стоило ему раздеться, как тут же вырубился. Пришлось самой укладываться рядом с ним. Было очень обидно, я так надеялась на веселую ночь!

— Мразь… — свистящий шепот Марьяны странным образом услышали все, стоящие за ее спиной, — ты оболгала Сириуса…

— Но ведь ты поверила, — состроив жалостливую физиономию, пропела Паркинсон, — а все потому, что в глубине души ты понимаешь, что не достойна быть рядом с ним, что ему нужна такая, как я. Ты всего лишь их ключ на пути к победе! Ты ничтожество! Ничтожество!

Изнутри поднялась душная волна гнева. В ушах зазвенело, перед глазами замелькали точки, и из глубин памяти Марьяны вдруг начали всплывать давно забытые, как ей казалось, детские крики. «Ведьма! Ведьма! Ведьма!»

— Ничтожество! Ничтожество! — вторила обидчикам Паркинсон, и Марьяна уже не могла понять, что именно она слышит в самом деле, а что ей только кажется. В какой-то миг ей стало казаться, что это Пенси сейчас, кривляясь, выкрикивает: «Ведьма! Ведьма! Ведьма!»

— Ты что делаешь, дура?!! — донесся издалека испуганный голос отца. — Не зли ее!

Ненависть бурлила внутри, пропитывая и отравляя собой каждую клеточку тела, никогда и ничего девушка не желала так сильно, как причинить боль Паркинсон, посмевшей обидеть Сириуса, хотелось, чтобы она страдала в сто, нет — в тысячу раз сильнее. Марьяна попыталась вдохнуть и не смогла, и в тот же миг тяжелый ком черной ярости в груди с треском лопнул, застилая глаза, и сознание просто выключилось.

Сидя на земле у ног хохочущей Пенси, Гермиона сразу заметила, как трясущаяся от ярости подруга вдруг замерла на месте и медленно разжала стиснутые кулаки. Девушка взглянула в лицо Марьяне, но его закрывали свесившиеся волосы, и она вновь перевела глаза на ее руки и ахнула, ощутив приступ настоящей паники.

С кончиков пальцев подруги медленно закапала кровь, просачиваясь сквозь тонкую кожицу возле ногтей. Сами ногти постепенно начали удлиняться, вытягиваясь в желтые, закрученные когти.

— Эй, Радана… — пробормотала Пенси, тоже почуявшая неладное.

— Паркинсон, отпусти меня и скорее бежим внутрь, — прошептала испуганная Гермиона.

— Хочешь сдать меня аврорам? — рявкнула девчонка, не спуская глаз с Раданы. — Эй! Эй, ты!

Марьяна медленно подняла голову и взглянула на Пенси, которая в страхе попятилась, волоча за собой Гермиону за волосы. Девушка вскрикнула, но не от боли, а от ужаса, увидев, как ее симпатичная подруга превращается в неописуемого монстра.

Лицо Марьяны не изменилось, лишь щеки немного ввалились, отчего казалось, что заострился нос, но приобрело странный, синий оттенок. Зрачки ее глаз медленно наливались кровью, становясь багровыми. Верхняя губа приподнялась в зверином оскале и в тусклом свете заходящего солнца Гермиона увидела, как из кровоточащих десен лезут длинные, белые клыки.

— Что с ней? — истерично взвизгнула Паркинсон, дернув Гермиону за волосы. — Что с ней такое, отвечай?

— Не знаю! — крикнула девушка. — Такого раньше не было!

Марьяна сделала шаг вперед, не спуская глаз с Пенси и обильно капая на землю текущей изо рта слюной. Из груди ее вырвалось низкое утробное рычание. Паркинсон быстро потянула девушку за волосы, вынуждая ее подняться на ноги, и выставила ее впереди себя.

— Ты хотела подругу? На, получай!!! — выкрикнула девчонка и что было сил толкнула Гермиону прямо в руки надвигающегося чудовища.