3000 дней невиновности (гет)

Джинни почувствовала, как её сердце пропустило удар. Или даже несколько. За миг до того, как заявление Яксли вызвало волну шепотков среди членов Визенгамота, а О'Коннелл повернулся к ней с нескрываемым удивлением в глазах.

— Ты знала об этом? — спросил он тихо.

Джинни покачала головой, всё ещё глядя на Яксли.

— Н-нет… Его никогда не обвиняли… Я...

— Вы говорите о Драко Люциусе Малфое, который исчез из волшебного мира восемь лет назад? — уточнил Кингсли.

— Да, о нём, — кивнул Яксли. — Мне следовало лучше поднатаскать его, а то сынок Люциуса чуть что, сразу же готов был в штаны наложить от страха. Твёрдость убеждений — не та черта, которой могут похвастаться Малфои, — добавил он с гнусным смешком.

— Значит, вы утверждаете, что Колина Криви убил Драко Малфой?

— Да я же вам об этом и толкую! — сердито рявкнул Яксли.

— В таком случае прошу внести в протокол, что Драко Малфой был…

Джинни просто обязана была это остановить незамедлительно, в ту же секунду.

— Не верю ни единому слову! — внезапно воскликнула она, вскочив на ноги.

Как по команде, глаза всех присутствующих в зале суда обратились к ней.

— Кто посмел прервать предварительное слушание? — громко спросил Кингсли.

— Дж-Джиневра Уизли, — выдохнула Джинни, — куратор по делу мистера Малфоя.

Ромильда и О'Коннелл поражённо повернули к ней головы.

Гомон голосов присутствующих стал ещё громче. Яксли так пристально впился в Джинни взглядом, что, казалось, готов был содрать с неё кожу.

— И у вас есть основания полагать, что мистер Яксли обвиняет не того человека? — продолжил Кингсли.

Джинни кивнула.

— Я расследую дело Малфоя около четырех лет, и преступление, в котором его только что обвинили, не соизмеримо с проступками, совершённым им ранее. Сам Гарри Поттер может подтвердить тот факт, что Малфой не способен… Или, скорее, был… Эмоционально не способен к убийству.

Джинни знала, что упоминание имени Гарри Поттера значительно повысит её шансы быть услышанной. Даже спустя почти десять лет после его победы над Томом Риддлом, имя Гарри по-прежнему пользовалось большим уважением в магическом сообществе. Почтенные члены Визенгамота снова принялись переговариваться между собой, и Джинни почти удалось расслышать, как они говорили:

— Ну, если Гарри Поттер поручится за него...

Но Яксли поспешил разрушить благоприятное впечатление, вызванное её словами.

— Я могу доказать, что это его рук дело, — бросил он, с презрительной усмешкой на лице глядя на Джинни. — Я был там и прекрасно помню, как всё произошло. Я помню, как этот грязнокровка лежал на земле, а Малфой рыдал над ним, словно девчонка…

— Достаточно, мистер Яксли, — резко оборвал его Кингсли. — Мисс Уизли, — продолжил он, повернувшись к ней, — я понимаю вашу преданность этому делу, но официальное обвинение было выдвинуто. Оно будет прикреплено к делу Драко Малфоя, и родителям мистера Криви также сообщат об этом.

Джинни молча кивнула, не в силах выдавить больше ни слова, и заняла своё место. Остальная часть предварительного слушания прошла как в тумане. Она пропустила все следующие обвинения, сидя неподвижно и глядя лишь на свои крепко стиснутые в замок руки. Джинни почувствовала на себе тяжёлый взгляд Ромильды, но не могла думать ни о ком, кроме Драко.

Драко маггл.

Драко убийца.

Когда Кингсли объявил о конце заседания, Джинни вскочила со своего места и покинула зал суда до того, как Ромильда или О'Коннелл успели хотя бы подняться на ноги. Опустив голову так низко, чтобы люди в коридоре, мимо которых она проходила, не смогли увидеть её лица, Джинни направилась в ближайший туалет и заперлась в самой дальней кабинке. И лишь тогда, оставшись в относительном одиночестве, где никто не мог её услышать, она дала волю слезам. Прислонившись спиной к стене, Джинни опустилась на плиточный пол, прижимая папку с делом Яксли к груди и даже не пытаясь вытереть мокрые дорожки слёз на щеках.

Ей следовало прекратить всё это уже давно, до того, как она достигла точки невозврата. Джинни понимала, что какая-то часть её желала самостоятельно разобраться во всём, что произошло с Драко, чтобы в итоге она смогла предоставить полный и подробный отчёт вместе с его возвращением. Но теперь, теперь, когда она была сражена его неоспоримым обаянием и потрясающей улыбкой, увидев его счастливым, спокойным и заботливым, Джинни не хотела разрушать, казалось бы, совершенную новую жизнь, которую он создал для себя.

Но другая её часть — та, что была значительно сильнее первой, — немыслимым образом хотела быть причастной к этой новой идеальной жизни.

Джинни вытерла слёзы и сделала несколько глубоких вдохов. Время пришло. Он назначил ей свидание в четверг, так что она явится туда с магом-оперативником и арестует Драко. Без вопросов, без колебаний и глупых попыток защитить его от могущества Министерства. Прежде всего, она была профессионалом, а он — преступником. Это была её обязанность.

Она преодолеет это неуместное увлечение им. Правда, это займет некоторое время, но именно так и будет. Она справится с этим. Непременно.

Придя к такому решению, Джинни поднялась на ноги и вышла из кабинки, наколдовав Гламурные чары и скрыв под ними опухшие глаза и раскрасневшиеся от слёз щёки. Она преодолела лабиринт кабинетов и залов судебных заседаний, пока не добралась до лифта, затем отправилась в Отдел магического правопорядка, где находился офис оперативного отдела.

Сурового вида волшебник на входе в отдел правопорядка взглянул на неё, как только Джинни подошла к стойке.

— Чем я могу вам помочь? — спросил он низким голосом.

— Я вышла на одного подозреваемого, — спокойным, даже небрежным тоном отозвалась Джинни, — и намерена выследить его и арестовать. Однако, полагаю, он может быть опасен, поэтому мне нужна помощь.

Волшебник кивнул и потянулся к ярко-жёлтому пергаменту.

— Заполните эту форму, и вам назначат мага для содействия в задержании преступника, — пояснил он. Джинни взяла бланк, быстро пробежав по нему взглядом. У неё никогда прежде не было дела, в ходе которого могли понадобиться услуги мага-оперативника, и вся эта процедура выглядела немного зловеще.

— Его необходимо обезвредить любой ценой или взять живым? — будничным тоном поинтересовался сотрудник ОМП.

Джинни невольно вздрогнула от выражения любой ценой.

— Его следует взять живым, — выдавила она дрожащим голосом. — Он должен быть осуждён за военные преступления. Важно, чтобы он смог присутствовать на суде.

— Очень хорошо, — отозвался волшебник. — Как я уже сказал, заполните форму, и мы подыщем подходящего специалиста для сотрудничества с вами. Знайте, что после того, как цель будет обнаружена, а личность преступника установлена, аврор обязан отступить и позволить магу-оперативнику схватить правонарушителя и совершить его арест. Как только оперативник возьмёт цель под контроль, он или она призовёт аврора обратно, и они вместе обязаны сопроводить цель в камеры предварительного заключения в Отделе Тайн.

У Джинни вдруг возникло иррациональное желание отменить свой запрос, теперь, когда всё уже было оформлено. Она не могла подвергнуть Драко такому унижению, просто не могла. Обвинения против него были в любом случае лишь догадками или слухами, включая это последнее заявление Яксли, ведь известно, что во время финальной битвы палочка Драко была у Гарри. Драко не мог убить Колина Криви, если только он не наколдовал Убивающее Проклятие без палочки, а ведь даже самые талантливые маги и ведьмы были не способны на это.

Однако Джинни понимала, что без мага-оперативника ей не удастся арестовать Драко. Она уже задумывалась над тем, чтобы воспользоваться услугами оперативного отдела, ещё до того, как нашла Драко, потому что не знала, нападет на неё Малфой или нет. Теперь же Джинни понимала, что просто не сможет арестовать его самостоятельно, а непременно спасует и отпустит его.

Она поблагодарила волшебника, забрала пергамент и вернулась на своё рабочее место в Аврорате, где внимательно изучила форму. Ей необходимо было указать только основную информацию: её имя, должность и код сотрудника Министерства, а также имя цели, его преступление, рейтинг опасности (по шкале от одного до пяти, где пять — самый опасный), а также прикрепить колдографию и обозначить время нападения. В форме были использованы именно эти слова: время нападения. Словно они собирались развернуть небольшую войну с безликим врагом, а не задержать помощника шеф-повара, увлекающегося игрой в регби с товарищами-магглами.

Оперативный отдел, в отличие от Аврората, работал поразительно быстро. Джинни отослала заполненную заявку во второй половине дня в понедельник, а к тому моменту, как она покинула Министерство вечером вторника, опытный маг-оперативник, а точнее, ведьма-оперативник, уже была назначена на дело Драко.

Но, к сожалению, оперативный отдел оказался таким же рассадником сплетен, как и Аврорат, и каким-то образом в «Ежедневный Пророк» просочилась секретная информация о том, что Драко Малфой, возможно, перестал скрываться. Джинни отклонила все вызовы по Каминной сети от Риты Скитер, успевшей за день довести её до белого каления, и была благодарна Рону за то, что он буквально вытолкал мерзкую репортёршу из Министерства, когда заметил, что та пытается подлить что-то Джинни в чай. Это «что-то» оказалось сильной смесью Веритасерума и Зелья Болтливости. Тем не менее, несмотря на все их усилия, следующий выпуск «Пророка» содержал кричащий заголовок «Наследник Малфоев Возвращается в Волшебное Сообщество?» на первой полосе, за которым следовала чрезвычайно удачная колдография семнадцатилетнего Драко, сделанная во владениях Малфой-Мэнора. Сама статья была газетной уткой в худших традициях жёлтой прессы, описывающей Драко как стереотипного плохиша-миллионера, прожигателя жизни, мятежника с наплевательским отношением ко всему происходящему… Ну и, конечно же, самого завидного жениха волшебного мира.

— Это должно основываться хоть на каком-то мало-мальски правдивом факте, — заявил Гарри, когда Джинни уже собиралась домой в конце рабочего дня. — Ты действительно знаешь, где Малфой?

— Есть кое-какие соображения, — уклончиво ответила Джинни. — Я догадываюсь, где он может быть, и, думаю, смогу его найти.

— Но это же замечательно! — воскликнул Гарри с довольным видом. — За несколько месяцев тебе удалось узнать то, что два аврора не смогли выяснить за столько времени. Если это в моей власти… А я уверен, что так оно и есть… Считай, тебя ждёт солидная прибавка к зарплате, Джин. Аврорат будет пользоваться исключительным влиянием, если тебе удастся арестовать Малфоя.

Джинни заставила себя улыбнуться.

— Это замечательно, Гарри, — выдавила она, прежде чем пожелать ему спокойной ночи и аппарировать обратно в свою квартиру.

Четверг наступил слишком быстро. Джинни одновременно и боялась его наступления, и жаждала его. Возможно, поэтому ей и казалось, что время в последние три дня тянулось так долго, словно минуты превратились в года. Но когда она проснулась от взрывной мелодии «На солнце» своего будильника, то ещё некоторое время лежала в постели, не желая вставать. Вот он и настал. К утру следующего дня, Драко будет уже арестован. Всё будет кончено.

Весь день Джинни выполняла свою работу на автомате: заполняя документы, болтая с Анджелиной, которая уже чувствовала себя лучше, но пока ещё окончательно не поборола грипп, и делала ещё целую кучу бумажной работы. Гарри был в превосходном настроении, раздавая улыбки всем, включая Ромильду Вейн, которая на виду у всего отдела вызывающе послала ему в ответ страстную и обольстительную усмешку. Всем присутствующим, конечно, было хорошо известно, что Ромильда отчаянно пытается запустить свои наманикюренные коготки в Мальчика-Который-Выжил, но всё равно окружающих слегка шокировала откровенность её поползновений.

Как и следовало ожидать, Перси оказался единственным, кто заметил непривычную обеспокоенность Джинни в последние несколько дней.

Он подвинул к ней ещё одну чашку чая, когда они снова сидели вместе за обедом.

— Выглядишь так, словно тебе это крайне необходимо, — заявил он проницательно.

Джинни вздохнула, но всё же благодарно улыбнулась брату.

— Да, я... Сегодня я впервые должна арестовать подозреваемого. По-моему, я слишком волнуюсь, мне не хватает практики, и я переживаю, что что-то пойдёт не так, как надо.

— Значит, это правда? — аккуратно спросил Перси. — Ты действительно нашла Драко Малфоя?

Она кивнула.

Перси присвистнул.

— Могу себе в красках представить суд над ним, — размышлял он вслух. — Разумеется, они сделают слушание открытым для общественности, и это будет настоящий дурдом. Визенгамот выжмет из него все соки из-за того, что он так долго скрывался от правосудия... Мерлин, это будет действительно ужасно.

Сердце Джинни подпрыгнуло и, казалось, забилось где-то в горле.

— Ты действительно так думаешь? — спросила она. — Я имею в виду, обвинения не слишком серьёзные, поэтому, мне не кажется, что поднимется такая уж большая шумиха…

— Проблема в том, что Малфои, как и во время первой войны против Тома Риддла, вышли практически сухими из воды, — мрачно констатировал Перси. — Большинство Пожирателей смерти потеряли тогда всё, а им же удалось избежать строгого приговора. Исчезнув после финальной битвы, Драко поставил себя в незавидное положение, став крайним, буквально козлом отпущения для всех, кто считает, что Малфоев следовало должным образом наказать уже давно. Вполне вероятно, он получит сполна за всё то, за что, по мнению общественности, должны были ответить его родители.

Джинни сжала кулаки под столом.

— Ты же не думаешь, что Люциуса и Нарциссу нужно было отправить в Азкабан, не так ли?

Перси пожал плечами и поковырял вилкой еду на тарелке.

— Я не знаю. Люциус Малфой совершил множество ужасных вещей… Ну, это ты и по себе знаешь, а Нарцисса не остановила его. Хотя, опять-таки, откуда взялась большая часть денег на послевоенное восстановление? Из семейной казны Малфоев. Это почти полностью заслуга Люциуса Малфоя, что волшебное сообщество смогло так быстро встать на ноги после периода активного террора.

Джинни онемела. Перси не мог знать точно, он всего лишь предполагал… Но предположения Перси обычно оказывались правильными, особенно, когда дело касалось закона.

— Тогда, как думаешь, какое наказание грозит Драко? — спросила Джинни глухим голосом.

Перси снова пожал плечами.

— Даже если выяснится, что он не убивал Криви… От десяти до пятнадцати лет в Азкабане. И это принимая во внимание неизлечимую болезнь Нарциссы Малфой, что, скорее всего, заставит Визенгамот смягчить приговор ввиду сочувствия семье. Но тем не менее, — добавил он, покачав головой, — множество людей с нескрываемым удовольствием будут наблюдать за тем, как Mалфои получат по заслугам. Драко — это их возможность.

— Но ещё ведь окончательно неизвестно, что именно с ним произошло, — прошептала она. — С Драко что-то не так.

Перси нахмурился.

— Что ты имеешь в виду? Ты говорила с ним?

— Он не сбежал, — пробормотала Джинни, даже не слушая его. — Он мог бы сбежать в тот самый момент, как увидел меня, но не сделал этого. У меня такое чувство, что вся эта ситуация далеко не так проста, как многие считают.

Перси вздохнул.

— В суде редко рассматривают простые ситуации.