Холодные сердца: право на любовь (гет)

(Франческо Петрарка, сонет IV)

Я могла видеть лишь непроницаемую темноту. Я принялась судорожно моргать и протирать веки руками, но это нисколько не помогало хоть что-нибудь разглядеть. Неужели я ослепла? Я засунула руку в карман мантии, но волшебной палочки там не оказалось. Этого мне еще не хватало — потерять волшебную палочку! Внезапно я поняла, что сижу на чем-то твердом и холодном, поджав под себя колени. Я попыталась встать, но мое тело, словно стало ватным и не желало поддаваться моей воле. Руки тряслись мелкой дрожью. Я не могла пошевелиться, мне оставалось лишь сидеть на холодном полу и ждать неизвестно чего. Я не знаю, сколько прошло времени, когда я услышала тихий шепот, чем-то напоминающий змеиное шипение. Кажется, кто-то произносил мое имя, но это могло бы быть и игрой моего воображения. Звук раздавался отовсюду, заставляя меня дрожать и обливаться холодным потом.

— Том… — прошептала я пересохшими губами. — Том, где ты? Забери меня… Том…

Я все повторяла и повторяла его имя, словно знала, что он где-то рядом и обязательно должен прийти ко мне. Но он не приходил. Я почувствовала, как на глаза наворачиваются непрошеные слезы отчаяния, но у меня даже не нашлось сил, для того, чтобы поднять руку и вытереть их.

— Том, ну где же ты?..

Шипение стало более резким, и теперь я могла отчетливо различить в нем свое имя. Значит, мне не показалось, что меня кто-то звал. Мне захотелось просто исчезнуть, что только исчезло это наваждение.

«Это только сон, — твердила я самой себе. — Всего лишь ночной кошмар…»

Внезапно меня кто-то крепко схватил за плечо. Я громко вскрикнула. Спустя еще несколько секунд я поняла, что могу разглядеть тусклые лучи света…

— Белла, что с тобой? — внезапно совсем рядом со мной раздался звонкий голос.

— Том, хватит… — прошептала я.

— Беллатрикс!

Кто-то начал меня сильно трясти.

— Том…

— Белла, да проснись же ты! — заорали мне прямо на ухо. Я резко открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого лепящего света. У меня невыносимо болела голова, во рту пересохло, а тело все еще судорожно тряслось. Когда мои глаза привыкли к свету, я смогла рассмотреть склонившуюся надо мной Эдвину.

— Белла, с тобой все хорошо? — хриплым голосом поинтересовалась одногруппница.

— Это был всего лишь страшный сон… — прошептала я. — Дай воды…

Эдвина тут же налила из хрустального кувшина в стакан воду и протянула его мне.

— Ты уверенна, что с тобой все в порядке? — недоверчиво глядя на меня, произнесла Эдвина, присев на край моей кровати. — Ты вся бледная и дрожишь. А еще… Ты все время звала Тома…

Я подавилась водой и закашлялась.

— Я же сказала, что мне приснился кошмар, — прохрипела я.

— И в этом кошмаре, конечно же, фигурировал Том Риддл? — Эдвина явно что-то заподозрила и теперь на ее лице появилась тень улыбки. Девушка с интересом смотрела мне в лицо.

— А разве он не кошмар? — сказала я, в надежде, что не зальюсь краской.

— Ладно тебе, Белла! Думаешь незаметно, что для тебя он не просто школьный староста?

Я уже было открыла рот, чтобы что-то ответить, как открылась дверь и в комнате появилась Алекто Керроу. В руках у нее был большой букет алых роз. Ее щеки были покрыты румянцем, глаза блестели от возбуждения, а на губах играла широкая улыбка. Мы с Эдвиной тут же удивленно переглянулись, начисто позабыв о том, чем говорили секунду назад. Тот факт, что Керроу кто-то подарил цветы, был таким же странным, как и, к примеру, профессор Слагхорн танцующий балет на главной улице Хогсмида. Но, как мы вскоре поняли, букет предназначался вовсе не Алекто. Девушка плотно закрыла двери и положила букет на мою кровать.

— Его кто-то положил перед дверью нашей комнаты, — объяснила Алекто. — Здесь написано твое имя.

Керроу указала на небольшой конвертик, прикрепленный к темно-зеленой оберточной бумаге, в которую были завернуты розы. Я взяла букет в руки и тут же укололась об острые шипы на стеблях. Мысленно чертыхнувшись, я сорвала конверт, думая о том, кем же может являться мой заботливый тайный поклонник. Но долго гадать мне не пришлось. В руках у меня оказался небольшой пергамент, на котором было написано аккуратным каллиграфическим почерком:

«Буду ждать тебя в Хогсмиде на Западной аллее за «Тремя метлами». Ровно в четыре часа. Очень рассчитываю на твою пунктуальность. Т.Р.»

Быстро пробежав глазами по записке, я быстро смяла ее и подожгла с помощью волшебной полочки. Пергамент тут же рассыпался пеплом по моей постели.

— От кого это, Белла, — нетерпеливо спросила Эдвина, с неподдельным любопытством глядя на меня.

— Это… — я запнулась. Девушки не сводили с меня своих глаз, и я поняла, что пока я ничего им не объясню, они от меня не отстанут. Но если они узнают о моих отношениях с Томом, то через десять минут об этом будет говорить весь волшебный мир.

— Это от Рудольфуса, — соврала я. Ведь ни для кого не было секрета, что в последнее время этот парень стал проявлять ко мне внимание.

Девушки переглянулись, Эдвина картинно вздохнула, и я поняла, что обе сразу же потеряли к этому событию интерес — из безответных чувств Лестрейнджа вряд ли получится интересная сплетня. Одноклассницы тут же вернулись к своим делам, а передо мной предстала тяжелая дилемма — реагировать на предложение Риддла или нет?

* * *

На улице было очень тихо и спокойно. Это было весьма необычно для Хогсмида во вторую половину выходного дня. Чаще всего в такое время ученики толпами носились по Главной улице, громко смеялись, оживленно обсуждали последние события или просто радостно голосили. Сегодня же здесь улице было не так людно, как всегда — большинство подростков предпочитало спрятаться от ноябрьского холода в теплых помещениях «Трех метел», «Сладкого Королевства» или «Мадам Паддефуд». Над поселком уже сгустились осенние сумерки, обволакивая дома густой дымкой тумана. Небо казалось непроглядно черным и так низко нависло над землей, словно готово было вот-вот обрушиться вниз. Скорей всего, сегодня должен был пойти снег.

Я плотно укуталась в свой плащ и неуверенными шагами свернула с Главной улицы в примыкающий к ней переулок. Мощеная камнем дорога здесь была изрядно повреждена ямами и кочками, мне все время приходилось обходить островки грязи, чтобы не испачкать свою обувь. Узкая улочка была тускло освещена всего несколькими огнями, и я щурилась, всматриваясь в полутьму. Моя правая рука сжимала в кармане плаща волшебную палочку — на всякий случай.

Весь вчерашний день я обещала себе, что проигнорирую приглашение Риддла и никуда не пойду, буду делать вид, что ничего не произошло. И что же потом? Утром я проснулась с необъяснимым волнением, за завтраком ничего не могла есть, у меня все время тряслись руки, кружилась голова. А потом, когда собиралась в Хогсмид, я потратила вдвое больше времени, приводя в порядок свой внешний на свой внешний вид. Всю дорогу до деревни я высматривала Тома, и, не находя его, нервничала еще больше.

И вот теперь я спешила на встречу к нему, позабыв обо всех своих предрассудках. Мое сердце было готово выскочить из груди от желания снова увидеть Тома, снова окунутся в омуты его глаз, снова утонуть в них. Спустя несколько минут я уже стояла посреди аллеи, освещенной небольшими фонарями. Высокие деревья тянули лишенные листвы ветви к темному небу, теряясь в мутной дымке. Вдоль мощеной камнем дорожки стояли кованые скамейки, засыпанные опавшими листьями. В воздухе завис аромат сырости и прелой листвы.

— Белла? — прямо за моей спиной раздался бархатный голос. Я обернулась. Том стоял всего в нескольких шагах от меня и пристально смотрел мне в лицо. Я вздрогнула — я все никак не могла привыкнуть к его внезапным появлениям и привычке подходить ко мне сзади.

Несколько секунд мы просто стояли друг напротив друга, молча испытывая друг друга взглядами. Спустя некоторое время Риддл резко отвел взгляд и улыбнулся такой знакомой кривоватой улыбкой.

— Зачем ты позвал меня, Том? — наконец спросила я, не выдержав затянувшегося молчания.

— Я решил, что рано или поздно нам все равно придется расставить все точки над I, так почему бы нам не сделать это сейчас? — произнес Том и снова посмотрел на меня.

— Думаю, ты прав. Не вижу смысла тянуть время, — кивнула я.

Это был первый раз, когда я напрямую согласилась в чем-то с Риддлом. Том сделал шаг вперед, подходя ко мне почти вплотную. От его близости по моему телу разлилось приятное тепло.

— Пройдемся? — предложил Риддл, протягивая мне руку.

Помедлив несколько секунд, я все же взяла его под локоть. На меня невольно нахлынуло желание прижаться к Тому всем телом, уткнутся лицом в его плечо и просто побыть в его объятиях, ничего не говоря, ни о чем не споря. Но… Я знала, что это невозможно. И я могла предугадать исход этого разговора, а все мои предположения были не такими уж и многообещающими. Скорей всего, Том собрался мне сообщить о «разрыве наших отношений».

— Ну, так что ты хотел сказать? Начинай, — проговорила я.

— Я не хочу, чтобы ты все время от меня скрывалась и убегала, — заявил Риддл.

Я удивленно посмотрела на него.

— Я и не думала от тебя убегать.

— Ну, конечно, — усмехнулся Том. — Делаешь все, лишь бы только лишний раз не пересечься со мной. Не даешь мне сказать тебе и слова…

— А я-то думала, что тебе не так уж и важны разговоры…

Том внимательно посмотрел мне в глаза, словно пытаясь в них что-то прочесть.

— Беллатрикс, я ведь уже говорил, что мне нужен от тебя не только секс.

— А что же еще, Том?

Я никак не могла его понять, но все же, что-то мне подсказывало, что в какой-то степени Том прав. Он не бросил меня после ночи на Хэллоуин, я сама ушла от него, ничего не сказав. А после этого я действительно сторонилась его, боясь столкнуться с ним лишний раз. Он же, наоборот, искал со мной встречи.

Внезапно Том остановился, не выпуская моей руки.

— Никогда в жизни не поверю, что ты влюбился в меня! — выпалила я.

— А я этого и не говорил!

Я промолчала. Лицо Тома было так близко ко мне, что я могла разглядеть небольшой едва заметный шрам на его виске. Я физически ощущала тепло, исходящее от его тела, и мне так хотелось обнять его. Том продолжал лишь самодовольно улыбаться, а мне приходилось все больше и больше признавать свое поражение. Пересилив себя, я опустила голову и сделала несколько шагов назад, высвободив руку из хватки Тома. Повисло напряженное молчание. Я думала, что же ему сказать, и как себе вести в сложившейся ситуации. Я понимала, что завишу. Да, я не хотела этого, но, тем не менее, осознание того, что через миг я его потеряю, приводило меня в ужас.

— Скажи, наконец, что тебе нужно и… разойдемся. Просто сделаем вид, что ничего не было, — произнесла я, удивляясь своему равнодушному тону, ведь внутри у меня все сжималось от желания расплакаться.

— А кто сказал, что я хочу разойтись? — послышался голос Тома.

Он снова приблизился ко мне, и я уже была не в силах отстраниться от парня. Он поднял руку и нежно провел кончиками пальцев по моей щеке. Его пальцы, как всегда, были ледяными.

— Я же сказал, что мне нужна просто ты, такой, какая ты есть, — ровным голосом произнес Риддл, продолжая ласкать пальцами мое лицо.

На миг я лишилась дара речи, но тут же взяла себя в руки.

— Но почему, Том? — прошептала я. — Это какой-то твой очередной план, да?..

— План?! — вскричал Том, его глаза расширились.

Парень резко отскочил от меня и вдруг расхохотался. Я замерла, пораженная его реакцией на мои слова. Я не знала, сколько прошло времени, когда он успокоился, я лишь ошарашено смотрела в его лицо. В следующий миг наши взгляды снова встретились, и я смогла заметить вспышку гнева в его глазах. Риддл быстро шагнул навстречу мне и больно схватил меня за запястья, от чего я чуть не вскрикнула.

— Да как ты смеешь так говорить, Блэк, — прошипел Том, пронзая меня взглядом. — Скажи, что ты со мной сделала? Ты понимаешь, что я схожу с ума? Когда ты рядом, я не могу нормально думать, что я не могу контролировать не свои мысли, не эмоции. Я не могу о тебе не думать, Беллатрикс, я ненавижу и эти мысли, и все же вынужден с ними смирится. Ты все время убегаешь от меня, как будто считаешь, что я не знаю, что ты по уши в меня влюблена. А я не в состоянии не о чем думать, кроме тебя? Считай это игрой, грандиозным планом — твое дело. Мне очень многого стоило признать, что я не могу без тебя. Поначалу я даже ненавидел тебя, ведь ты — моя слабость. Даже я не могу справиться с этой зависимостью. Ты понимаешь меня, не так ли? Ты ведь знаешь, что мне известно о том, что ты думаешь, о том, чего ты хочешь… И почему именно ты? Ты всегда была для меня самой недоступной из всех девушек, которых я когда-либо знал, твоя гордость тебе не позволяла даже посмотреть на меня, не говоря уже о том, чтобы признать, что ты нуждаешься во мне. Я ненавидел тебя, да, я даже думал о том, не убить ли тебя. Но я бы не выдержал этого, я не мог потерять тебя. Но я никак не могу добиться тебя, а ты мне так нужна … Я не могу оторваться от тебя, как бы этого не хотел.

Я смотрела на Тома широко открытыми глазами. У меня в голове беспорядочно смешалось множество разных мыслей, а Том все говорил и говорил, и от каждого его слова по моему телу проходила дрожь. Я впервые в жизни видела Риддла в таком разгневанном состоянии, и, наверное, только сейчас начинала осознавать, насколько опасен этот человек. А человек ли он вообще? Я всегда поражалась его невыносимой красоте, его уму, талантам практически во всех сферах магии. И он один из самых необычных людей, которых я только знала, а в будущем, возможно, станет величайшим волшебником только благодаря своей целеустремленности.

Его глаза, как мне показалось, стали темнее. Возможно, если бы он так сильно не сжимал мои запястья, я бы убежала прочь. Внезапно, не отпуская меня, Том наклонился ко моему лицу и впился в губы. Его язык настойчиво проник в мой рот, провел по зубам, переплелся с моим. Прежде Том не целовал меня подобным образом — настойчиво, грубо и крепко. Я чувствовала, что мне не хватает воздуха, что я вот-вот задохнусь. Я стояла неподвижно, с широко открытыми глазами, пока Риддл не отстранился от меня. Скорей всего, если бы не плохая погода, то он бы, просто раздел бы меня и бесцеремонно отымел прямо посреди аллеи. И я знала точно, что он бы не стал меня спрашивать о моих желаниях.

Том резко отпрянул от меня и, наконец, выпусти мои ладони из своих рук. Тяжело дыша, я посмотрела на юношу. Том не сводил с меня своих темно-серых глаз, и я могла сказать точно — сейчас он хотел меня так, как никогда. И его желание было взаимным.

— Я больше не собираюсь за тобой бегать, Беллатрикс, — произнес Риддл уже более спокойным тоном. — Можешь делать все, что захочешь, но сейчас ты, возможно, потеряешь свой последний шанс. Я не собираюсь ждать тебя всю жизнь, и я обещаю, что найду способ тебя забыть. Неважно, какая это будет магия, главное, что я перестану быть одержимым тобой. Но вот тебе меня забыть будет непросто, ведь ты сама знаешь, как я тебе нужен.

Том бросил на меня еще один испепеляющий взгляд, развернулся на каблуках и быстрыми шагами пошел прочь. Я, не открывая глаз, смотрела ему вслед, пока его фигура не скрылась в густой дымке. Еще некоторое время я неподвижно простояла посреди дорожки, пока ноги сами не понесли меня к ближайшей скамейке. Я тут же уселась на нее, лишенная сил. Внезапно сорвался резкий порыв ветра, закружив в вихре опавшую листву. С неба стали падать белые хлопья снега, кружась в воздухе в такт порывам ветра. Уже через несколько минут все вокруг было засыпано белыми снежинками, которые так и падали на холодную землю. Вот он, первый снег…

В ушах у меня все еще звучали слова Тома «последний шанс», а на губах горел его поцелуй. Так хотелось почувствовать его прикосновение снова, снова слиться с его телом…

« Мерлин, как же я запуталась! Что же ему нужно на самом деле? Правду ли говорил он сегодня? — думала я. — Но тогда…Тогда он и вправду влюблен в меня! Но это невозможно… Том уже успел всем показать, что он не способен на любовь…»

С каждой секундой снег усиливался, и на аллее медленно возрастали пушистые сугробы. Снежинки путались в моих волосах, таяли на ресницах. Ветер начинал стихать, но я ощутила, что мои щеки покалывает легкий морозец. Я поежилась в своем тонком осеннем плаще, глядя вдаль. А потом поднялась со скамейки и направилась в сторону Главной улицы Хогсмида.

* * *

Мягкие хлопья снега устилали уже затвердевшую от мороза землю своим пушистым белым ковром. Первый снег в этом году!.. Он мне казался таким прекрасным, добрым, сказочным. Я всегда любила ноябрьский снег. А еще я любила, как в свете огней он искриться всеми цветами радуги, словно хочет о чем-то поведать. Так красиво и таинственно…

Я неотрываясь смотрела в окно, наслаждаясь тем, как заледеневшее озеро покрывается мягким покровом, как деревья Запретного леса приобретают свои белые одеянья, как снежинки медленно ложатся на карниз и залипают за оконную раму. На землю уже давно опустились сумерки, заключив замок в свои серые объятия. Я сидела на подоконнике, обняв колени руками, и мне так хотелось оказаться там, среди этого белого безмолвия. Казалось, там не существует ни времени, ни пространства — только умиротворение. Так хотелось молча пройтись по нетронутым сугробам, оставляя за собой цепь легких следов, лечь в снег, глядя в низкое томное небо, почувствовать, как в волосах запутываются снежинки, а щеки колет легкий мороз.… И забыться, лишить себя мыслей, просто не думать ни о чем. Просто дышать полной грудью. Но… Я не могла. Из сознания никак не хотело выходить сегодняшнее выражение лица Тома — разгневанное и безысходное. И его слова… Они все так же отчетливо звучали в моих ушах, как и несколько часов назад. Я просто не могла поверить в то, что они были сказаны искренне, но так хотела, чтобы так и было.

Я снова и снова прокручивала в памяти каждый миг, проведенный с ним. Наш первый разговор, первый поцелуй в темной коридоре, ночь на Хэллоуин, мое наказание у Дамблдора, сегодняшний вечер, сотни мимолетных встреч… Все это перемешалось в голове, сплетясь единый узор. Все его взгляды и прикосновения указывали на то, что сегодня в Хогсмиде он был искренен. Неужели возможно так правдиво лгать? Я прижалась лбом к холодному оконному стеклу, оно тут же запотело от моего горячего дыхания.

«Как же я люблю тебя, Том… — прошептала я в пустоту. — Не могу без тебя…»

Мой голос нарушил глухую тишину, я зажмурилась. Теперь я понимала, что сдалась, что больше не могла играть в эту игру. Я хотела лишь Тома, быть, как можно, ближе к нему, чувствовать его руки и слушать его голос.

Я вскочила с подоконника и кинулась в сторону подземелий. Где-то полчаса назад объявили отбой, но меня на данный момент не волновали, ни школьные запреты, ни правила, ни нападения. Хотелось лишь поскорее добраться до гостиной, увидеть его, посмотреть в любимое лицо. Я быстро проскочила через коридор, где дежурил глуховатый профессор Кеттлберн, потом направилась к подземельям.

В общей гостиной Слизерина все еще находилось несколько моих одногруппников. Завидев меня, они тут же принялись махать руками, подзывая меня к себе, но я даже не повернула голову в их сторону. Я побежала в сторону жилых комнат и остановилась у спальни старосты факультета. Я ощутила предательскую дрожь в коленках, мои руки неуверенно коснулись дверной ручки.

Мерлин, что же я делаю, думала я. Зачем?..

Я потянула на себя дверь и неуверенно шагнула в комнату. В ней было темно, прохладно и пахло полынью. Я почувствовала головокружение, мне показалось, что, если я пошевелюсь, то просто-напросто упаду без сил. Я зажмурилась и сделала несколько глубоких вдохов. Когда я снова открыла глаза, то уже могла расплывчато видеть все, что происходит в комнате. Помещение было довольно просторным и идеально убранным. Шкаф, стол, несколько тумбочек, комод, широкая кровать, книжные полки.

Том стоял около кровати, спиной ко мне. Он не мог не услышать того, как я вошла в комнату, но юноша даже не обернулся. Просто неподвижно стоял спиной ко мне и смотрел в одну точку. На нем были темные брюки расстегнутая белая рубашка, которая так контрастно выделялась в темной комнате.

Когда я увидела парня, то уже не могла контролировать свои мысли. Мне не хотелось ничего, кроме как прижаться к нему, прикоснутся губами к его коже, утонуть в его волосах. Мне было плевать, что Том сейчас, скорей всего, читает мои мысли, пускай же знает, что я люблю его, что я не могу без него жить! «Да, Риддл, теперь все в твоих руках, как ты и хотел…», — подумала я.

Неуверенными шагами я подошла к Тому сзади, а он даже и не шевельнулся. Я подняла руки, легко коснулась его плеч. Мне ничего не стоило понять, что все мышцы парня напряжены. Я обняла его сзади, прижалась к его телу своим. Я могла поспорить, что, как только я к нему прикоснулась, парень слегка вздрогнул. Но это длилось лишь миг, после — его плечи снова напряглись. Мои руки стали медленно спускаться ниже и остановились около его пояса. Я ощутила, что парень начинает возбуждаться. Это радовало. Я улыбнулась и нежно коснулась губами его шеи. Видя, что Том не сопротивляется, я осмелела и принялась более страстно целовать его, касаясь языком теплой кожи, а руки продолжали касаться его брюк. А когда я стала медленно, но настойчиво расстегивать их пояс, Том вдруг резко обернулся. Его сильные руки обхватили мои плечи и прижали к себе, а губы тут же нашли мои и жадно впились в них. Его язык настойчиво проник в мой рот, а я, не задумываясь, ответила в поцелуй с еще большим пылом. Я, наконец, справилась с его поясом, и мои руки нежно коснулись его плоти. Том уже сорвал с меня школьную мантию и рубашку, не обратив никакого внимания на пуговицы и застежки.

Риддл нежно провел ладонями по моей обнаженной спине, коснулся пальцами плеч, стягивая с них шлейки бюстгальтера. Его губы уже целовали мою шею, и спускались ниже, касаясь груди и захватывая зубами затвердевшие соски. Я стягивала с Тома рубашку, желая, как можно скорее, приникнуть телом к его теплой коже. Том снял с меня юбку, и она отлетела к остальной снятой одежде. Теперь я оставалась лишь в чулках и кружевных трусиках. А Том же опускался с поцелуями все ниже и ниже, задержав язык на моем пупке. Потом он стащил зубами с меня белье, положил руки на ягодицы, слегка сжимая их пальцами. Я издала легкий стон удовольствия. А Том целовал мой лобок, губы, пока я не ощутила, как его язык проник внутрь меня. Не знаю, сколько прошло времени, помню лишь, как я закрыла глаза, как мои пальцы нежно перебирали пряди его густых волос. А потом Том подхватил меня на руки, уложил на свою кровать. Я тут же притянула парня к себе и принялась покрывать поцелуями его лицо. Отвечая на мои ласки, Том раздвинул мои ноги и оказался надо мной. Он оперся локтями о кровать, я ощутила, как его член уперся мне в бедро.

На миг я затуманенным взглядом посмотрела в лицо Тома. Встретившись со мной глазами, он улыбнулся. Я снова потянулась к его губам, а мои руки нежно заскользили по его спине. Том медленно вошел в меня и начал осторожно двигаться. Я негромко застонала, не отрываясь от губ парня.

Время, словно, остановилось. Все казалось каким-то несбыточным сном, мысли разбегались, а каждое его прикосновение отдавалось во мне стуком сердца. Теперь я принадлежала Тому полностью и уже не могла зависеть от своих принципов и предрассудков. Теперь я зависела лишь от Тома — он был моей душой, моим воздухом. Я сходила с ума, находясь, рядом с ним и мне хотелось, чтобы это безумие не проходило никогда. Его руки такие нежные. Такие сильные… Такие сладкие губы… Самые любимые в мире… Мне так хотелось говорить ему о том, как сильно я люблю, но я понимала, что он знает об этом и без слов. Поэтому я лишь целовала его, целовала до умопомрачения…

Сколько прошло времени? Несколько минут или несколько часов? Я лежала, прижавшись к Тому, а он крепко обнимал меня руками. У меня немного кружилась голова, я чувствовала себя столь уставшей, что даже не могла говорить. Просто смотрела на Тома, любовалась его чертами лица, кривовато улыбкой, глазами, что так блестели в темноте его комнаты. Ну, как можно быть таким красивым? Смотря на него, было невозможно не улыбаться. Том провел кончиками пальцев по моей щеке, нежно коснулся губами кончика носа.

Постепенно мои веки становились тяжелыми, а глаза начинали слипаться. Я изо всех сил пыталась не уснуть. А что, если это всего лишь сон, что я утром проснусь в спальне для девочек от голосов соседок по комнате? А Том, как всегда, будет таким далеким. Я боялась этого больше всего на свете. И все же мои глаза уже начинали слезиться, я их медленно закрыла.

— Спи, Беллс… — прошептал мне на ухо Том. — До завтра, моя хорошая…

Он нежно коснулся губами моего виска и еще крепче прижал к себе, а я, положив голову ему на плечо, провалилась в крепкий сон.