The Poor of God (джен)

— ...Еще думаю, будем проходить Мерцающие чары у профессора Флитвика, но в остальном, Гарри, чтобы все нагнать, слишком много времени не потребуется. Я скопирую все свои конспекты и, если получится, пришлю их тебе сегодня вечером, — Гермиона делает паузу в конце этого утомительного монолога об уроках, которые Гарри еще даже не пропустил, и серьезно смотрит на него. — Ты не знаешь, когда профессор Снейп разрешит тебе вернуться в класс?

Гарри отодвигает пустую тарелку и качает головой.

— Понятия не имею, — отвечает он ей. — Наверное, когда решит, что я достаточно хорошо себя чувствую. Я уже говорил ему сегодня утром, что со мной все в порядке, но он так странно себя ведет в последнее время, особенно с тех пор, как я... ну, знаете, проснулся.

— Странно — это как? — с набитым ртом спрашивает Рон.

Гарри морщится.

— Так, будто... даже не знаю. Дёргано, что ли. Словно я сейчас поверну за угол, и меня в ту же секунду убьет Волдеморт.

Гермиона приподнимает бровь, глядя на него.

— А-а, — она мило улыбается. — Ты имеешь в виду «заботливо»?

Гарри краснеет, а Рон вздрагивает.

— Гаррино слово мне нравится больше, — говорит он, тоже отодвигая тарелку, словно внезапно потерял аппетит.

Завтрак практически подходит к концу, и студенты начинают медленно покидать Большой зал. Между тем Рон с Гермионой все еще продолжают сидеть на своих местах, пользуясь представленной им возможностью наконец-то увидеться и поговорить. Гарри уже рассказал им все о случившемся в воскресное утро, и они отреагировали именно так, как он и ожидал — Гермиона в ужасе ахнула, а Рон свирепо сдвинул брови и принялся с силой нанизывать на вилку сосиски. А теперь Гермиона смотрит на него так пристально, что у Гарри закрадывается подозрение, будто она хочет ему что-что сказать.

— Что ж, похоже, у Снейпа действительно есть все основания быть таким нервным, — решительно заявляет она. — Не могу поверить, что твой дядя до сих пор находится в замке, Гарри.

— Может, нам стоит проводить тебя до подземелий, — мрачно предлагает Рон. — Макгонагалл не будет возражать из-за нашего опоздания, когда мы все ей объясним.

— Нет, не стоит, — заверяет его Гарри, хотя ему приятна их забота. — Мы встретимся со Снейпом, как только... как только все закончится, и вместе пойдем в подземелья.

Гарри также рассказывает им о запланированной сцене между Снейпом и Дамблдором, но как выяснилось, директор уже сообщил им об этом еще в пятницу после того несчастного случая на Зельях. Рон реагирует на возможность увидеть Снейпа публично осаженным с большим энтузиазмом, что кажется Гермионе крайне неприличным.

— Тебе же прекрасно известно, что он пытался помочь Гарри! — укоризненно заявляет она ему, на что Рон фыркает.

— Знаешь, даже если бы Снейп завтра начал раздавать на уроке шоколадных лягушек и продолжал бы это делать, пока мы все не сдадим наши Тритоны, — произносит он, тыча в ее сторону вилкой, покрытой яичным желтком, — я бы все равно хотел увидеть, как он расплачивается за то, как на протяжении всех этих лет вел себя с Гарри. И никакое внезапно исчезнувшее отвратительное поведение не сможет этого заменить

Гермиона вздыхает, после чего решает оставить эту тему, за что Гарри становится ей втайне очень признателен. Он не хочет говорить об этом во всеуслышание, так как еще не решил для себя, с кем он больше согласен — с ней или с Роном — по поводу того, заслуживает Снейп публичного унижения или же нет. С одной стороны, ему известно гораздо лучше, чем Гермионе, сколь часто Снейп помогал ему за последнюю неделю и не только. Но с другой стороны, ему вряд ли когда-либо удастся объяснить Рону, тот факт, что Снейп может быть добрым, когда захочет. Вот только от этого воспоминания о пяти годах, проведенных в его классе, становятся еще ужаснее. До сих пор у Гарри получалось не признаваться себе в том, что часть его все же с нетерпением ждет утреннего представления, даже несмотря на то, что оно будет постановочным. Отрицание, за которое он предпочел бы цепляться еще чуточку дольше.

— Кто-нибудь из вас видел сегодня Луну? — спрашивает Гарри, решительно меняя тему разговора. Он наблюдает за столом Рейвенкло с тех самых пор, как оказался в Большом зале, но до сих пор не заметил никаких признаков ее присутствия.

Рон с Гермионой качают головой.

— Честно говоря, я ее даже в эти выходные не видела, — говорит Гермиона. — И потом, она же все время куда-то исчезает, когда у нее нет занятий… либо бродит одна, никому не говоря, куда направляется.

— Эх, — произносит Гарри, чувствуя себя немного встревоженным, он вообще не знал этого о Луне. — Ну, если где-нибудь ее увидите, пока я там... э-э-э... выздоравливаю, то можете... присмотреть за ней?

Рон хмурится.

— В каком смысле? С ней что-то не так?

— Нет, ей просто... — Гарри пожимает плечами. — Как-то утром один парень сбил ее в коридоре. И никто даже не помог ей подняться, все, видите ли, были слишком заняты, насмехаясь над ней, — он хмурится, вспоминая об этом. — Ее часто задирают и, мне просто кажется, это случалось бы гораздо реже, если бы рядом с ней были... друзья.

— Ребята действительно посмеиваются над ней, — кивает Гермиона, — но Луна... ну, ты же знаешь, какая она. Не похоже, что это ее как-то заботит. Разумеется, это ужасно, — поспешно добавляет она, глядя на Гарри, — но мне она не кажется несчастной.

— Не имеет значения, — решительно говорит Гарри, допивая свой чай. — Это не повод позволять другим людям ее обижать.

Гермиона открывает рот, намереваясь что-то ответить, однако следующих ее слов Гарри уже не слышит — он только что заметил Снейпа, выходящего из-за учительского стола и несущегося по проходу между столами Рейвенкло и Хаффлпаффа к выходу. Это весьма необычно — как правило, учителя уходят через заднюю дверь, — однако Гарри знает, зачем он это делает.

— Мне нужно идти, — говорит он и слегка кивает в сторону Снейпа.

Рон поворачивает голову к Снейпу, и в этот момент Гермиона произносит:

— Но разве он не должен был…

— Скорее всего, туда он и направляется, — говорит Гарри. — Идемте, мне нужно быть там.

— Зачем? — спрашивает Рон, но Гарри не отвечает.

Он ждет, пока Рон и Гермиона соберут свои вещи, а затем вместе с ними выходит из зала. Они останавливаются возле дверей, и Гарри оглядывается сначала направо, потом налево, прежде чем замечает Снейпа, шагающего по коридору в направлении лестницы, ведущей в подземелья.

На мгновение Гарри засомневался, правильно ли он все понял: он должен был идти к статуе Барнабаса Бестолкового и там встретиться со Снейпом, и уже оттуда вместе с ним вернуться в профессорские комнаты. Как вдруг словно из ниоткуда раздается голос директора, обращенный в другой конец коридора — туда, где Снейп уже намеревается завернуть за угол и исчезнуть из виду.

— Профессор Снейп, — обращается он. Как Снейп и предсказывал, его речь совершенно не похожа на крик, однако в ней безошибочно слышится приказ или, скорее, суровые нотки, чуждые обычно безмятежному тону директора.

Гарри задумывается, а не покажется ли это странным, если он, Рон и Гермиона окажутся рядом в тот момент, когда Снейп и Дамблдор начнут свой разговор. Однако сейчас он замечает, что ему незачем было так переживать, поскольку все в переполненном коридоре, включая группу слизеринцев с шестого и седьмого курсов, наблюдают за происходящим с нескрываемым интересом, даже некоторые учителя, пытающиеся разогнать учеников по классам, явно стараются сделать вид, что у них есть веская причина находиться сейчас здесь.

— Но в это время у меня Уход за магическими существами, — слышится ему голос Колина Криви, пытающегося что-то донести до рассеянной профессор Вектор, которая, по всей видимости, его даже не слышит.

Гарри наблюдает за тем, как Снейп останавливается и медленно поворачивается, точно не желает этого делать, но при этом не осмеливается проигнорировать направленное к нему обращение. Он встречается взглядом с директором поверх голов собравшихся между ними людей, после чего направляется прямиком туда, где стоит в ожидании него Дамблдор. Гарри даже не подозревал, что можно демонстрировать такое отвращение и презрение к человеку одной только походкой, впрочем, это далеко не первая удивительная вещь, которую он узнал о Снейпе за последние несколько дней.

Он вовсе не ждет, что Снейп обратит на него внимание в присутствии других людей, поэтому очень удивляется, когда, проходя мимо, профессор смотрит в его сторону. На секунду Гарри потрясен выражением глубочайшего отвращения, проявившегося на лице у Снейпа — однако прямо перед тем, как отвести взгляд, Снейп на краткий миг опускает глаза, и Гарри в замешательстве смотрит вниз на свои ноги. Его ботинки — носки которых впервые в жизни касаются пальцев — выглядывают из-под брюк, и Гарри вмиг понимает, что хочет сказать ему Снейп. «Это только игра», — твердо говорит он себе, готовясь к тому, что сейчас произойдет.

Гарри снова поднимает глаза и видит, как Рон и Гермиона пристально смотрят на него. Коротко им кивнув, он снова обращает свой взгляд туда, где Снейп лицом к лицу встречается с директором; такого жесткого взгляда на лице Снейпа Гарри еще никогда не видел. Дамблдор же выглядит довольно спокойным, но, тем не менее, весьма суровым. Ни единый мускул на его лице не дрожит, когда Снейп приближается к нему. Когда они начинают говорить, их голоса звучат так тихо, что едва можно что-то расслышать.

Они разговаривают так не более двух минут, и к концу их диалога Гарри уже не сомневается: ни от кого из наблюдавших не укрылось ни недовольство Дамблдора, ни явная ярость Снейпа, в особенности после того, как последний развернулся и устремился прочь, в то время как Дамблдор бросает ему вслед:

— Разве школьная злоба стоит занимаемой тобой должности, Северус? — мягко интересуется он и, несмотря на то, что Дамблдор по-прежнему не повышает голоса, все в коридоре слышат его совершенно отчетливо.

Снейп замирает на полпути и оборачивается, устремляя свой взгляд на директора. Его губы дергаются, будто он собирается что-то сказать, но тут же передумывает. Он резко, отрицательно мотает головой и, повернувшись обратно, снова находит глазами Гарри. На этот раз его лицо абсолютно бесстрастно, если не считать раздувающихся ноздрей. Уже через секунду он снова отводит свой взгляд и, перед тем как устремиться прочь из коридора, резко вскидывает руку, заставляя полы свой мантии взметнуться за его спиной.

Гарри, Рон и Гермиона молча смотрят ему вслед, пока Рон тихо не произносит:

— Даже как-то обидно.

Гермиона тут же закатывает глаза.

— Нет ну, серьезно, а чего ты еще ожидал? Ведь все должно было выглядеть правдоподобно, что-что, а Дамблдор вряд ли бы стал устраивать скандал.

— Ну да, — произносит Рон, следуя за Гермионой, направляющейся в класс Трансфигурации, — но можно же помечтать. Ну ладно, Гарри, надеюсь, позже увидимся?

Гарри отстает от них, и Гермиона оглядывается назад. Он машет им рукой.

— Посмотрим, еще неизвестно, разрешит ли мне Снейп поужинать в Большом зале, — говорит он им. — Я бы спросил у него еще и про обед, но не хочу испытывать судьбу.

— Пока, Гарри, — говорит Гермиона, и они уходят.

Гарри ждет, пока не будет уверен, что за ним никто не наблюдает, затем бросается к ближайшему повороту, сворачивая к статуе, у которой ждет его Снейп. Издали заметив профессора, кажущегося напряженным и раздраженным, Гарри чувствует, как его шаги замедляются по мере приближения к Снейпу.

— А ты не торопился, да, Поттер? — произносит Снейп, и в его словах слышаться насмешливые нотки. — Полагаю, тебе и твоим маленьким друзьям понадобилось время, чтобы поздравить друг друга с осуществлением этого фарса.

Уязвленный этой неожиданной враждебностью и чувствуя себя слегка виновато за то, что в этих словах все же оказывается доля правды, Гарри выпаливает первое, что приходит ему на ум.

— Как вы угадали, профессор, — язвит он. — А еще мы планировали подкрасться к вам сзади и поднять в воздух за лодыжки. Ведь я же так похож на своего отца, или вы забыли?

Лицо Снейпа моментально мрачнеет, впрочем, Гарри это мало волнует. Следуя в направлении профессорских комнат, он минует Снейпа, оставляя его позади. Спустя пару шагов он слышит за спиной шелест скользящей по полу мантии. «Еще бы Снейп не догнал меня, — думает он, — у него же шаг шириной в метр».

— Если ты думаешь, Поттер, — говорит он, поравнявшись с Гарри, — что я стану терпеть твою дерзость лишь потому, что ты пребываешь в моих комнатах…

— Все что я думаю, сэр, — все еще рассерженно произносит Гарри, совершенно не заботясь о том, сколько отработок он таким образом получит, — так это то, что вы, как никто другой, должны понимать, почему я никогда этого не сделаю. Я не смеюсь над людьми за их спинами, особенно если эти люди мне помогают, — «Как бы мне того ни хотелось», — добавляет он про себя.

Гарри ускоряет шаг, изо всех сил стараясь не съеживаться в преддверии последующей реакции. Однако за все то время, что они движутся по направлению длинной винтовой лестнице, ведущей вниз в подземелья, где расположены профессорские комнаты, Снейп не произносит ни слова. Гарри украдкой смотрит в его сторону, замечая, что лицо профессора совершенно бесстрастно, за исключением разве что его плотно сомкнутых губ. О чем бы ни думал сейчас Снейп, он, по всей видимости, решает не высказывать этого вслух, также как и Гарри, предпочитая не испытывать лишний раз удачу, отводит свой взгляд.

Добравшись до портрета Мерлина и Нимуэ, Снейп снимает защитные чары, и дверь тотчас открывается. Он ждет, пропуская Гарри вперед, и как только вход закрывается, разворачивается к Поттеру, глядя на него сверху вниз.

Гарри заставляет себя поднять голову и, не вздрогнув, посмотреть Снейпу прямо в глаза.

— Я все прекрасно понимаю, Поттер, — говорит он и поднимет руку, чтобы провести ею по волосам. Гарри замечает странное коричневатое пятно на манжете белой рубашки, виднеющейся из-под мантии. — Не обращай внимания на мои замечания. Я сегодня не в лучшей форме.

«Заметно», — думает Гарри. Сейчас, присмотревшись чуть более внимательно, он замечает то, что не мог разглядеть ранее ни в Большом зале, ни в тусклом свете его спальной комнаты, а именно лицо Снейпа: бледное и осунувшееся. — Разве у вас нет для этого никакого зелья? — осторожно спрашивает он.

Снейп пристально смотрит на него.

— Возвращайся в кровать, — произносит он. — Тебе нужно принять еще одну дозу обезболивающего. И лучше, конечно, поспать, если сможешь.

Гарри старается не закатить глаза, направляясь обратно в спальню, как ему только что было велено.

— Когда все это закончится, — говорит он, не оглядываясь на Снейпа, — я больше никогда не лягу спать.

Закрывая дверь спальни, он отчетливо слышит за своей спиной насмешливое фырканье.

К своему удивлению, он действительно засыпает, впрочем, ничего странного тут нет, он ведь не спал со вчерашнего вечера. «Эта появившаяся привычка спать днем может стать настоящей проблемой, когда я наконец-таки смогу вернуться в класс», — спросонья думает Гарри, полагая, что проспал всего несколько часов. Ему интересно, сможет ли он уговорить Снейпа поставить в комнате часы, чтобы не просыпаться каждый раз дезориентированным, не понимая, сколько времени уже прошло.

Гарри скрывается в ванной, чтобы умыться и переодеться, а когда возвращается, то обнаруживает Снейпа сидящего в кресле возле кровати.

— Ты уже сделал домашнюю работу, Поттер? — вдруг спрашивает Снейп, когда Гарри закрывает за собой дверь в ванную.

— Да, сэр, — отвечает тот и замирает, неуверенно глядя на него. Видя недоверчиво изогнутую бровь Снейпа, Гарри ощетинивается. — Что? У меня ведь было полно времени, да и заданий было не так уж много. Но чувствую, когда Гермиона передаст мне сегодняшние конспекты, это быстро изменится, — мрачно добавляет он.

— Хм, — Снейп усмехается уголком рта, то ли потому, что Гарри не ждет этой встречи с нетерпением, то ли потому, что знает, насколько подробными могут быть конспекты Гермионы. — Что ж, в таком случае, у тебя новое задание. Расположись там, где тебе будет удобно, и возьми перо и пергамент.

Гарри послушно выполняет, краем глаза настороженно поглядывая на Снейпа; сев на кровати и скрестив ноги поверх одеяла, он достает из своей сумки необходимые принадлежности. Стоит ему только положить пергамент на учебник Трансфигурации, как Снейп устало вздыхает и взмахом палочки превращает одну из близлежащих подушек в нечто похожее на резной деревянный столик с мягким дном и углублениями для баночки чернил и запасного пера. Гарри молча меняет учебник на письменный столик, и со следующим взмахом палочки Снейп отправляет в его сторону сложенный лист бумаги. Гарри автоматически протягивает руку, чтобы его поймать. Еще даже не дотронувшись до него, он уже может сказать, что перед ним такое.

Гарри сидит и неотрывно смотрит на листок в своих руках, однако не разворачивает. Никто в магическом мире не пользуется такой белой бумагой, как эта.

— Это письмо написал мне мой дядя, — жестко говорит он. — Откуда оно у вас?

— Как это откуда, мистер Поттер, — вкрадчиво произносит Снейп, — вы же сами отдали его мне. Неужели забыли?

— Когда я такое сделал?

— В пятницу днем, перед тем как поддаться действию зелья, ты предложил отдать мне это письмо, если взамен я понижу свой голос.

— А-а,— воспоминания об этом разговоре у Гарри довольно размытые, хотя если подумать, он действительно помнит, как говорил нечто подобное. Вспомнив то, о чем писал ему дядя и представив себе Снейпа, читающего все это, он чувствует, как по щекам разливается румянец. — Ну и зачем оно вам? — немного оборонительно спрашивает он.

— Мне, конечно, известно, что твои способности к текстовому анализу весьма ограничены, — говорит Снейп, и Гарри практически уверен, что нормального ответа на его вопрос уже не последует, — но неужели ты не заметил, что в этом письме твой дядя угрожал выдать тебя Темному Лорду при первой же возможности?

Гарри растерянно смотрит на него.

— Да, нет, не то чтобы, — видя раздраженное выражение лица Снейпа, он добавляет: — То есть, да, я заметил, что он так написал, но... он же назвал его «Лорд как-его-там», поэтому я подумал, а есть ли вообще какой-то смысл воспринимать его слова всерьез. По правде сказать, я просто не представляю, чтобы дядя Вернон отправился к Малфоям и за чашечкой чая с печеньями решил спланировать мое убийство, а вы разве так не считаете?

— Напротив, Поттер, — ледяным голосом отвечает Снейп, заставляя Гарри моментально подобраться. — Лично для меня вообще не составляет труда представить себе такой сценарий.

— Что? — Гарри не может удержаться от смеха. — Вы ведь шутите, да?

Снейп вскакивает на ноги так быстро, что Гарри, не удержавшись, отшатывается назад, чуть не опрокинув свою чернильницу. Снейп возвышается над ним словно изваяние, сжимая зубы так, что на скулах выступают желваки, но в течение нескольких секунд не произносит ни слова.

Когда он вновь начинает говорить, его голос звучит жестко и напряженно.

— Темный Лорд, — произносит он, — знает, где ты пребываешь вне школы, Поттер. Вот почему Орден Феникса уже два лета патрулирует окрестности Тисовой улицы. Единственное, что обеспечивает там твою безопасность — это защитные чары, которые твоя тетка запечатала в момент, когда приняла тебя в свой дом еще младенцем. Если она откажется от тебя, защита рухнет, и тогда он получит беспрепятственный доступ к этому месту.

— Ну да, — медленно произносит Гарри, надеясь, что говорит достаточно спокойным голосом, поскольку Снейп выглядит так, будто готов сорваться в любой момент. — Мне все это известно, профессор.

— В таком случае не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять одну простую истину: если Темный Лорд когда-нибудь узнает, что твои родственники относятся к тебе как к тяжкому бремени, а не как к любимому члену семьи, его эмиссары незамедлительно попытаются добиться их благосклонности. Вернону Дурслю не придется искать дорогу в Малфой-Мэнор. Люциус Малфой сам пожалует к нему.

— О, — Гарри беспокойно ерзает. Теперь и он легко может представить своего дядю вкупе с Люциусом Малфоем, — а если предположить, что Малфой знает, как одеваются магглы, то дядя Вернон, пожалуй, даже проявит к нему свое радушие.— Кажется теперь, я понимаю, что вы имеете в виду. Но все-таки, как Малфой об этом узнает?

— Он, определенно, уже знает, — странно, но Снейп выглядит немного расслабленным, — либо выяснит это через несколько дней. О нападении твоего дяди на тебя уже известно всей школе.

— Серьезно? — еле слышно произносит Гарри. Его желудок начинает скручиваться, вызывая тошноту.

— Иначе и быть не могло. Это случилось в общественном месте, и было множество очевидцев… если же не самого действия, то того, что случилось после.

Гарри смотрит вниз, на письменный столик и чистый лист пергамента, лежащий прямо перед ним. А в руке он все еще держит письмо своего дяди. Сейчас он ничего так сильно не желает, как разорвать эту бумажку на мелкие кусочки.

Рядом слышится какой-то шорох; он поворачивает голову и видит, как Снейп вновь усаживается в кресло.

— Как бы то ни было, в данный момент ситуация довольно спорная, — говорит Снейп, становясь на редкость разговорчивым. — Если бы твой дядя никогда не угрожал тебе подобным образом, это было бы одно, однако теперь совершенно очевидно, что ты не можете вернуться в его дом следующим летом. Твоему дяде явно нельзя доверять; маловероятно, что он перестанет распускать руки, даже в присутствии другого волшебника.

Гарри пристально смотрит на него, с трудом осмеливаясь поверить, что ему не послышалось все, что только что сказал Снейп.

— То есть, вы хотите сказать, что мне больше не нужно туда возвращаться? Я больше не вернусь в Суррей?

— Нет, — говорит Снейп. — Ты не вернешься в Суррей. Разве что когда-нибудь, когда станешь старше и решишь нанести им визит, чтобы… снова, так сказать, окунуться в приятные воспоминания, — Гарри кажется, что Снейп пытается скрыть появившуюся улыбку.

— Куда же я тогда пойду? — спрашивает Гарри, пытаясь подавить нахлынувшую панику, с каждой секундой все плотнее обвивающуюся вокруг его тела.

— Это еще предстоит выяснить.

Гарри рассеянно кивает, его мысли лихорадочно проносятся у него голове, уже обдумывая всевозможные варианты. Куда Дамблдор может его отправить? В Нору? На площадь Гриммо, где всякий раз, сворачивая за угол, он надеется увидеть Сириуса, притаившегося в тени неподалеку? «Нет ни одного нормального варианта», — внезапно понимает Гарри, чувствуя себя пойманным в ловушку и придавленным со всех сторон неизбежностью происходящего.

— Поттер? — произносит Снейп, и тут Гарри понимает, что что-то из того, о чем он сейчас думает, по всей видимости, отражается у него на лице.

— Не могу поверить, что все было напрасно, — шепчет он, глядя куда-то на край кровати, решительно избегая взгляда Снейпа.

— Что именно было напрасным? — спрашивает Снейп, каким-то странным и в то же время резким голосом.

— Прятать все это, — говорит Гарри, скорее себе, чем профессору. — Столько лет. Лгать людям. Держать рот на замке, когда каждый год так хотелось хоть кому-нибудь рассказать. Я просто... Я был готов терпеть от них все что угодное, лишь бы только никому из-за меня не угрожала опасность, — руки Гарри с двух сторон с силой вцепляется в одеяло. — Я все испортил.

Гарри настолько погружается в собственные мысли, что даже не замечает, как затянулось последовавшее за этим молчание. Услышав, как Снейп прочищает горло; Гарри вздрагивает и обращает на него свой взгляд.

— Поттер, попытайся хоть немного поверить в невероятно могущественных ведьм и волшебников, работающих ради обеспечения твоей безопасности, — говорит Снейп, и хотя в его голосе слышатся сухие, а не успокаивающе нотки, выражение его лица абсолютно серьезно. — То, что смерть и разрушение следуют за тобой по пятам, это не более чем голословное утверждение.

Гарри фыркает и вновь отводит свой взгляд.

— Скажите это еще раз, только теперь уже честно.

— Я предельно честен.

Гарри качает головой. Он больше не хочет это обсуждать. Внезапно он вспоминает о письме, которое все еще находится у него в руках. — Вы что-то говорили о задании, сэр?

— Да. Говорил, — голос Снейпа приобретает новый, более оживленный тон, после чего он указывает головой на сжатую в Гарриной руке записку. — У тебя в руке письмо от твоего дяди.

— Да, сэр, — осторожно отвечает Гарри.

— Ты напишешь ему ответ.

Гарри моргает, сомневаясь, что правильно его расслышал.

— Ответ?

— Именно это я и сказал. Ты ответишь на его письмо и сообщишь Вернону Дурслю, что не вернешься в его дом этим летом.

— Но разве... — Гарри сглатывает. — Разве мой дядя… Разве кто-нибудь другой не может ему это сообщить? Он ведь все еще в замке.

Лицо Снейпа мрачнеет.

— Кто тебе это сказал?

— Я просто предположил, сэр. Я подумал, вы бы мне сказали, покинь он его.

— Хм-м, — Снейп отрывисто кивает. — Да, он все еще в замке. Однако это к делу не относится. Он написал тебе письмо. А ответ — это всего лишь вопрос элементарной вежливости.

Гарри таращится на Снейпа так, что еще немного и почувствует, как его глаза вылезают из орбит. — Вежливости? — произносит он, немного громче, чем рассчитывал. — Вы хотите, чтобы я был вежлив с дядей Верноном?

— Вежливость никогда не бывает лишней, Поттер, — говорит ему Снейп странно небрежным тоном, заставляя Гарри задуматься, что на самом деле тот подразумевает нечто иное и всего-навсего ждет, когда Гарри об этом догадается. — Ты напишешь своему дяде подобающий ответ на письмо, которое он тебе прислал.

— Подобающий, — тупо повторяет Гарри. — Ясно. Это что-то вроде Окклюменции? Еще одно упражнение, чтобы заставить меня очистить свой разум и перестать быть эмоциональным?

В глазах Снейпа появляется странный блеск.

— Нет, Поттер, — говорит он. — Да, это упражнение, но у меня нет ни малейшего желания превращать его в подобие Окклюменции. Я не питаю симпатии к тщетным попыткам.

— Понятно, — произносит Гарри, и сложенный вдвое лист белой бумаги в его руке вдруг становится непомерно тяжелым.

Снейп встает с кресла.

— Сейчас только начало пятого, — говорит он ему. — Если сможешь подготовить приемлемый вариант ответа к шести часам, то сможешь отправиться на ужин в Большой зал. Мисс Лавгуд заходила во время обеда и вызвалась проводить тебя туда и обратно.

— Ах. Точно! — Гарри чувствует, как его лицо озаряет счастливая улыбка. Но потом его настроение так же резко ухудшается. — Подождите… она, что будет сопровождать меня туда, потому что мой дядя до сих пор находится в замке? Да это же безумие, вы что думаете, я допущу, чтобы из-за меня он напал на Луну…

— Мисс Лавгуд — волшебница, — сурово сообщает ему Снейп. — Весьма одаренная, когда приходит пора действовать. Тогда как твой дядя — маггл. Тебе бы не понадобился эскорт, если бы в его присутствии ты был в состоянии вспомнить, что являешься волшебником. Дамблдор взял твоего дядю под личный контроль на все время его пребывания в замке, так что нет ни малейшего шанса, что кто-то из вас столкнется с ним сегодня вечером, однако если это произойдет, Луна понимает, что сначала его следует оглушить, а уж потом задавать вопросы. Насколько мне известно, — сухо добавляет он,— она неплохо преуспевала в защитных заклинаниях … во время членства в нелегальной студенческой организации в период пребывания Долорес Амбридж на посту директора?

Даже покраснев, Гарри не может сдержать улыбки.

— Да. У нее действительно здорово получалось.

— В таком случае предлагаю тебе приступить к работе, — Снейп поворачивается к двери, открывающийся перед ним, как только он приближается. — Имей в виду, Поттер. Ты должен написать соответствующий ответ.

— Ладно, — говорит Гарри уже самому себе, когда дверь за профессором закрывается. Он смотрит на чистый лист пергамента. — Понять бы еще, что это значит.

Два часа спустя Гарри отрывает глаза от письменного столика, лежащего у него на коленях, как вдруг слышит стук в дверь. — Войдите, — говорит он и, отставив в сторону столик, берет пергамент, чтобы подуть на еще не высохшие чернила.

Дверь слегка открывается, но, вопреки его ожиданиям, лицо, появляющееся в проеме, принадлежит вовсе не Снейпу.

— Привет, Гарри! — произносит Луна, улыбаясь ему с другого конца комнаты. — О, ты выглядишь намного лучше.

— Луна, привет! — улыбается Гарри, мгновенно усаживаясь прямо. — Как дела? Я искал тебя сегодня утром в Большом зале.

— О, у меня не было времени на завтрак, — отвечает она, проскальзывая в комнату и присаживаясь на краешек кровати. — Я всю ночь провела в Запретном лесу. Одна из единорогов ожеребилась, и малыш оказался нездоров. Я помогала Хагриду после ужина и совсем потеряла счет времени.

— Ого, — произносит Гарри, уставившись на нее. — А у тебя не было из-за этого проблем?

— Сомневаюсь, что кто-то заметил мое исчезновение, — отвечает она. — Только не говори профессору Снейпу, мне кажется, ему это не особо понравится.

— Да, тут я с тобой согласен, — горячо отвечает Гарри. Он легко может себе представить выражение лица Снейпа — хотя, если так подумать, Гарри и самому не особо нравится эта затея Луны: провести ночь одной в лесу, кишащем кентаврами и акромантулами. — Я ему не скажу, но... может тебе не стоит больше этого делать.

— В этом нет необходимости, сегодня утром ей было уже гораздо лучше, — Луна неопределенно кивает, словно соглашаясь с чем-то, чего Гарри не произнес. — Ну, так что, ты готов идти на ужин? Профессор Снейп сказал, что я могу тебя туда проводить.

— Это еще предстоит выяснить, — раздается с порога, и Гарри подскакивает на месте, нервно задаваясь вопросом, как долго Снейп там стоит. Впрочем, по выражению его лица не скажешь, что он успел услышать, как одна из его учениц призналась в том, что находилась всю ночь одна в Запретном лесу. Гарри больше склоняется к мысли, что если бы Снейп услышал нечто подобное, то вряд ли бы смог удержаться от комментария. — У Поттера было задание, которое он должен был выполнить, как условие своего досрочного освобождения.

— Вот, сэр, — Гарри берет теперь уже сухой пергамент и начинает сползать с кровати, чтобы передать его Снейпу, но тот пересекает комнату раньше, чем Поттер успевает это сделать, и выхватывает записку у него из рук.

Гарри нервно наблюдает за тем, как Снейп, стоя над ним с Луной, просматривает строки, которые он писал целых два часа, вычеркивая, надписывая, а затем копируя их на чистый лист пергамента. Пока Снейп читает, его губы сжимаются в свойственной ему манере, что, как подозревает Гарри, не сулит ему ничего хорошего в плане шансов выбраться отсюда этим вечером.

Снейп, наконец, опускает пергамент и постукивает по нему палочкой. Исписанный лист сразу же сворачивается в свиток, который он убирает в карман своего жилета.

— Все правильно, сэр? — спрашивает Гарри, все еще малость смущенный не столько самим письмом, сколько тем, что пришлось показать его Снейпу.

В ответ Снейп просто выгибает бровь.

— Более подробно мы обсудим это вечером, — говорит он мрачным, многообещающим тоном. — А пока можете составить компанию мисс Лавгуд. Я надеюсь, ваша палочка при вас?

— Разумеется, она при мне! — немного уязвленно восклицает Гарри. То, что он однажды застыл перед дядей Верноном, еще не значит, что он желает умереть, и ему совершенно не нравится, когда Снейп намекает на то, что думает как-то иначе.

— В таком случае можете идти, — говорит Снейп. — Жду вашего возвращения не позднее семи тридцати. Этого времени должно хватить, чтобы успеть поесть и выслушать мучительно подробный рассказ мисс Грейнджер обо всех уроках, которые вы сегодня пропустили.

Гарри едва сдерживается, чтобы не закатить глаза.

— Хорошо. Спасибо, сэр.

Снейп отходит в сторону, наблюдая за тем, как Гарри и Луна покидают комнату. До тех пор, пока дверь в личные комнаты Снейпа не закрывается за их спинами, Гарри не произносит ни снова.

— Только между нами, — говорит он, бросая взгляд назад, тем самым убеждаясь, что Снейп не решил вдруг последовать за ними, — я не знаю, сколько еще смогу это выдержать.

— Выдержать что? — спрашивает Луна.

— Снейпа. Последнее слово всегда за ним, что бы я ни делал, куда бы ни пошел, — возмущается Гарри. — Это ненормально. Это как быть пленником или... — Гарри не может придумать какое-либо другое сравнение.

— Как иметь родителя? — предлагает Луна.

— Я, конечно, не эксперт, но сомневаюсь, что мистер и миссис Уизли суются в дела Рона так же, как Снейп в мои.

— Нет, но у Уизли семеро детей. Как ты думаешь, как бы вела себя миссис Уизли, будь Рон ее единственным ребенком?

Гарри действительно задумывается над ее словами и вдруг вздрагивает.

— Ладно. Может быть, Снейп не так уж и плох. Только мне кажется, услышь он, как ты говоришь, будто он ведет себя как родитель, у него бы случился припадок.

Луна улыбается, но ничего не отвечает. Вместе они заворачивают за угол, приближаясь к винтовой лестнице, ведущей наверх, в главную часть школы.

— Черт, — резко произносит Гарри, когда четверо парней с нашивками Слизерина выходят из-за угла и направляются прямо на них с нарочито свирепым выражением на лицах, словно они только что нашли, что искали.

— Ты их знаешь? — спрашивает Луна. По мнению Гарри, ее голос звучит несколько беззаботно, чем того требует ситуация.

— Нет, — отвечает Гарри, хотя в какой-то степени это не так. Он не знает их имен, но узнает в них тех самых семикурсников из Слизерина, что еще утром наблюдали, как Дамблдор отчитывал Снейпа. — Но они не очень-то рады нас видеть.

— Разве? — удивляется Луна. — А мне они кажутся довольно радостными.

— Поттер! — выкрикивает высоченный, поджарый, темноволосый парень с вытянутым бледным лицом. — Думал, что можешь опозорить главу нашего дома, и тебе это сойдет с рук, да?

— Луна, — Гарри поворачивается к ней и одновременно тянется за палочкой, в то время как слизеринцы стремительно надвигаются на них, — беги отсюда. Возвращайся и приведи Снейпа…

Но прежде чем он успевает закончить, кто-то бросает в них заклинание — он слышит треск, воздух вокруг точно воспламеняется, а в нос и горло бьет резкий запах дыма и озона. Гарри поворачивается, вскидывая палочку, но Луна опережает его — она бросается перед ним с криком: — Ступефай! — и двое слизеринцев впереди падают, подставляя третьему подножку.

Гарри улыбается про себя, восхищаясь тому, как быстро она с ними управилась, между тем он поднимает палочку, чтобы оглушить того высокого парня, оставшегося стоять на ногах. Но прежде, чем успевает это сделать, третий слизеринец, лежащий на полу, запускает невербальное заклинание, попадающее Луне прямо в грудь — Гарри понятия не имеет, что это было, вот только Луна отшатывается назад, сбивая его с ног.

— Луна, уходи! — охваченный внезапной паникой, снова кричит Гарри и вскакивает на ноги. Как бы то ни было, Луна удерживается на ногах — одной рукой цепляясь за край стены, а другой поднимая свою палочку, чтобы запустить еще одно заклинание. Но закончить она так и не успевает, рослый парень перепрыгивает через своих упавших друзей в то же время, рассекая воздух палочкой. Луна вскрикивает от боли и падает на пол, только на этот раз уже не поднимается.

— Экспеллиармус! — яростно выкрикивает Гарри, когда слизеринец делает очередной замах. Гарри уклоняется, но заклинание все же попадает ему в лицо; он чувствует острую, жгучую боль вдоль левой скулы и краем глаза видит кровь. Палочка здоровенного парня вылетает у него из рук, и Гарри выкрикивает: — Ступефай! — спустя пару секунд все четверо слизеринцев беспорядочно лежат перед ним на каменном полу, полностью обездвиженные.

Гарри стоит, тяжело дыша, между тем чувствуя, как по щеке стекает струйка крови. Он бросает последний взгляд на слизеринцев, убеждаясь, что они больше не пошевелятся, после чего поворачивается к Луне.

Спустя секунду он уже стоит на коленях рядом с ней и отчаянно пытается привести в чувство.

— Луна, — зовет он. — Луна. Луна!

От талии до шеи Луна вся в крови, ярко-красная жидкость быстро выступает на белой ткани ее блузки. Ее так много, что на мгновение Гарри даже думает, будто Луна уже мертва — неужели кто-то может так сильно истекать кровью, при этом оставаясь живым. Помимо этого, правая сторона ее лица ярко-розовая и вся покрыта волдырями, словно она упала лицом на раскаленную плиту.

Трясущимися от страха пальцами Гарри расстегивает свой джемпер и, скомкав его в руках, крепко прижимает к ее груди. Он не может сказать наверняка, откуда идет кровь, но ее так много, что он не сомневается, порез, по всей видимости, очень глубокий и очень длинный. Лицо Луны смертельно бледное, несмотря на ожоги, и, даже наклонившись над ней, Гарри не в силах услышать, дышит она или нет. Его собственное дыхание вырывается рваными вдохами, которые он с трудом пытается контролировать, потому что не может сейчас позволить себе потерять сознание, не раньше, чем прибудет помощь.

«Помогите...» — он не может оставить ее одну, пока она истекает кровью. И понятия не имеет, как залечить раны с помощью магии. Ему кажется, он смог бы левитировать ее, но чтобы добраться до лазарета, таща ее за собой, потребуется не менее десяти минут, даже если он будет бежать сломя голову. Вернуться в комнаты Снейпа куда быстрее, но это все равно займет у него минут пять, может, больше, к тому же он боится отпустить зажатую рану.

Гарри с раздражением вспоминает, как в конце прошлого года Дамблдор рассказывал ему, что члены Ордена Феникса могут общаться между собой не только посредством сов и каминов. Но он-то ведь не член этого дурацкого Ордена? Нет, Гарри Поттер еще слишком мал для этого. Вот только никого не волнует, что с ним вечно что-то происходит, и люди по-прежнему продолжают страдать и умирать из-за него. И не важно, сколько раз ему было жизненно необходимо иметь личное средство общения с…

Гарри нащупывает позади себя свою палочку. У него есть способ связаться кое с кем — со Снейпом. Этот его игрушечный солдатик — никто не может трансгрессировать в Хогвартсе, но перемещения с помощью портключа возможны и, исходя из слов Снейпа, разве не этим сейчас является его солдатик? Так или иначе, это модифицированный портключ. Только он не носит его с собой; после того, как Снейп отдал ему эту маленькую фигурку, он сразу же спрятал ее в своей комнате, но если уж Гарри смог призвать свою «Молнию», стоя прямо на арене во время первого испытания на Турнире, то что ему стоит призвать какого-то крошечного игрушечного солдатика в подземелья?

— Акцио портключ Гарри, — выкрикивает он и, быстро опустив палочку на пол, возвращает руку обратно на джемпер. Он с содроганием замечает, как кровь пропитала его практически насквозь.

Спустя минуту он слышит над ухом какой-то свист, чем-то напоминающий ему хлопанье крыльев у снитча. Он поднимает голову; крошечный зеленый солдатик раскачивается в воздухе около его головы. Гарри хватает его, лихорадочно пытаясь вспомнить, какое же там было заклинание. «Портус», — а дальше название его местонахождения на английском. Но как назвать это место?

— Портус, Хогвартс, коридор в подземельях у винтовой лестницы, — отчаянно кричит он и трижды постукивает по солдату палочкой. Он чувствует внезапный прилив благодарности к Снейпу за то, что тот не заставил его разбираться с латынью — Луна, скорее всего, умерла бы задолго до того, как ему это удалось.

Солдатик в его руке нагревается и озаряется синим цветом.

Только услышав хлопок, схожий по звуку с щелчком аппарации, Гарри понимает, что все это время сидел затаив дыхание. Он шумно выдыхает и поднимает голову. Снейп стоит у подножия винтовой лестницы, с нескрываемым беспокойством поворачиваясь то влево, то вправо. Он встает спиной к Гарри с Луной, и Поттер открывает рот, чтобы его позвать, но в его горле так пересохло, что он не может вымолвить ни слова.

— Поттер! — кричит Снейп и, несмотря на свое собственное состояние, Гарри слышит нотки паники в его голосе.

— Профессор! — пытается прокричать в ответ Гарри, но звук, который он издает, скорее похож на хрип. Тем не менее, это срабатывает — Снейп резко разворачивается, и Гарри замечает, как на секунду тот полностью застывает на месте. Но потом сразу же бросается вперед, взметая за собой полами мантии, в какой-то миг Гарри даже кажется, что он растопчет валяющихся перед ногами студентов своего же факультета. Но, к небольшому разочарованию Гарри, такого не происходит, вместо этого он ловко огибает их и, держа в руке палочку, опускается на пол рядом с Луной.

— Дай мне ее осмотреть, — резко произносит он, и Гарри качает головой.

— У нее слишком сильное кровотечение, — яростно выдыхает он, осознавая, как в глазах щиплют предательские слезы. — Я не могу отпустить…

— Я смогу залечить рану, Гарри, но для этого я должен ее видеть.

Гарри отнимает джемпер, чувствуя, как тот отяжелел от крови, которую впитал. Снейп шумно втягивает воздух при виде крови, а его рука движется к воротнику рубашки Луны.

— Отвернись, — говорит он, начинает расстегивать пуговицы.

— Это просто кровь, я справлюсь…

— Ты проявишь к ней должное уважение, Поттер, и отвернешься!

Внезапно поняв, о чем говорит Снейп, Гарри краснеет и делает так, как ему велят.

Через несколько секунд он чувствует, как рука Снейпа обхватывает его подбородок, поворачивая лицом к себе. Опустив глаза, Гарри видит, что блузка Луны все еще расстегнута, но при этом ее бордовые края примыкают друг к другу.

— Я остановил кровотечение, — говорит Снейп, касаясь палочкой Гарриного лица и проводя ею по изогнутой линии. Жжение, которое Гарри почти перестал замечать в своей тревоге за Луну, моментально прекращается; он чувствует странное ощущение затягивающейся кожи на своей щеке. — Ты в порядке?

— Я... — Гарри чувствует, что все еще не может отдышаться; теперь когда паника начинает отступать, он ощущает сильную боль, распространяющуюся вдоль левой стороны его ребер. — Думаю, да…

Снейп пристально смотрит на него, словно в чем-то сомневается, но потом качает головой.

— Ей срочно нужно крововосполняющее зелье. Возвращайся в мои комнаты. Беги, если можешь. Существует аварийный пароль, «асфодель», он снимет защитные чары на двери и кабинете, где я храню свои личные запасы. Используй призывающие чары. А теперь иди!

На мгновение Гарри задается вопросом, удержат ли его ноги — он чувствует мелкую дрожь, сотрясающую все его тело с головы до ног, — но он поднимается, лишь немного пошатываясь, и, заставляя себя переставлять одну ногу за другой, движется так быстро, как только может.

— Асфодель, — кричит он в нескольких ярдах от портрета Мерлина и Нимуэ. Проход распахивается перед ним, словно автоматические двери маггловского супермаркета, и Гарри вбегает внутрь, вскидывая палочку. — Акцио крововосполняющее зелье!

Из-за угла, ведущего в кабинет Снейпа, вылетает большой коричневый пузырек. Гарри ловит его и тут же устремляется обратно к двери, ощущая, как боль в боку усиливается. Он чувствует, что задыхается, но все равно продолжает бежать и возвращается в коридор меньше чем через две минуты.

За время его недолгого отсутствия сцена немного изменяется. Четверо слизеринцев, напавших на них, по-прежнему лежат на полу, но вместо того, чтобы беспорядочно валяться на каменных плитах, они уложены на спины в аккуратный ряд, и каждый из них связан по рукам и ногам тонкими черными нитями. Луна тоже больше не лежит, распластавшись; Снейп положил ее голову и плечи себе на колени; и, даже пребывая в беспокойстве, Гарри слегка поражается, видя окровавленную руку Снейпа, убирающую длинные светлые волосы с ее лица. Длинные мягкие носилки находятся неподалеку, и Гарри удивляется, почему Снейп просто не положил Луну на них.

— Вот, сэр, — запыхавшись, произносит Гарри и после того, как передает пузырек с зельем в протянутую руку Снейпа, единственное, на что он остается способен, это привалиться к стене, чтобы отдышаться, стараясь в тоже время побороть желание схватиться за бок и взвыть от боли.

Он наблюдает, как Снейп вытаскивает пробку из флакона и подносит горлышко к приоткрытым губам Луны, постепенно наклоняя его вверх. Когда склянка пустеет, он отбрасывает ее в сторону, и та с глухим звоном катится по каменному полу, останавливаясь у ног одного из слизеринцев. Гарри ждет, и до тех пор, пока к Луне вновь не возвращается румянец, ему кажется, будто свинцовая тяжесть оседает у него на груди. Секунду спустя она издает тихий трепещущий вздох, чуть шевелится на руках у Снейпа, а потом снова замирает.

— Жить будет, — хрипло произносит Снейп, и Гарри замечает, как плечи профессора поникли, словно с них спало огромное напряжение. — Но она была на грани. Переправим ее в мои комнаты, я не хочу рисковать, левитируя ее до... — и тут его взгляд падает на Гарри, и он замолкает на полуслове. Его темные глаза сужаются.

— Ты солгал, — жестко произносит он.

— О чем? — удивляется Гарри, с трудом понимая, о чем сейчас говорит Снейп.

— Ты нездоров. Даже близко. Черт знает что… — он закрывает рот, и его губы сжимаются в тонкую белую линию.

Гарри вздрагивает, когда Снейп достает палочку, но он всего лишь направляет ее на Луну, чье тело плавно поднимается с колен Снейпа и застывает в воздухе. Сразу после этого он встает на ноги и направляет ее безвольное тело на носилки. Еще один взмах палочкой, и носилки поднимаются рядом с ним на уровне пояса.

После чего Снейп делает шаг в сторону Гарри и, чуть наклонившись, протягивает ему руку. Гарри смотрит на нее, на секунду зажмуривается, а потом вытягивает руку, хватаясь за предложенную ладонь. Снейп одним сильным рывком поднимает его на ноги.

— Может, мне стоит сотворить еще одни носилки? — с мрачным видом спрашивает он.

— Нет, спасибо, — отвечает Гарри. Теперь, когда адреналин уже не поступает в кровь, он чувствует себя обессилевшим. Он закрывает глаза, чтобы не видеть скептического взгляда Снейпа.

Мгновение спустя Гарри чувствует руку Снейпа на своем плече, чуть подталкивающую его вперед. Поняв намек, Гарри открывает глаза и следует за носилками Луны, неспешно скользящими по воздуху в направлении профессорских комнат.

В глазах Гарри слегка темнеет, а кроме этого, беспокойство за Луну прожигает в нем дыру не хуже кислоты. Он боится за нее и готов провалиться сквозь землю от того, что из-за него снова пострадал дорогой ему человек. Он измучен, практически ослеп от боли, да и к тому же ощущает странную пустоту внутри, будто рыдал в течение часа или закатил истерику, как тогда, в кабинете директора в конце прошлого года.

Зато Снейп не убирает руку с его плеча до тех пор, пока они не добираются до его комнат, и от этого по какой-то причине становится значительно легче.