Страна Берендея (джен)

В новой, непредвиденной ситуации одно было хорошо — разлучаться не придется. А этого ребята очень не хотели, очень даже, так крепко они сдружились. И второе было хорошо, к родителям Невилла наконец-то приедет настоящий врач из России. Специалист узкого профиля, разбирающийся в покалеченной психике, а не примитивный колдомедик, который стучит-колотится в сгоревшие мозги, пытаясь расшевелить мертвые нейроны, и пичкает пациентов восстанавливающими зельями вместо того, чтобы просто научить беспамятных бедолаг заново познавать мир. Да и диагностирующие чары весьма далеки от современной усовершенствованной МРТ. Фотографировать черепушку изнутри колдомедики не умеют, во всяком случае Гарри и Ване пришлось рассказать Невиллу о томографе, флюорографии и термографии, обо всех тех чудных машинках, которые выявляют и делают видимыми те части тела, которые обычно не видно — мозги, легкие и воспаленные мышцы, ах да, ещё рентген есть, с его помощью можно увидеть сломанные кости. Последний аппарат почему-то оскорбил Невилла, и он хмуро проворчал:

— Не вижу смысла в фотографировании сломанных костей. У нас для этого есть Костерост, выпил дозу и всё в порядке, все самые сложные переломы за ночь срастаются.

Ваня при этом покосился на левую руку Невилла, Гарри тоже глянул, припоминая, что на первом же курсе он упал с метлы на уроке и сломал запястье. Нахмурился. Вроде ему вылечили тогда руку, так чего же Ванька-то смотрит, увидел, что ли, что-то?

— Что такое, Уайти?

Ваня поколебался, потом ткнул пальцем в запястье и проговорил:

— Учти, я не знаю, ломал ли Невский руку, но это запястье… у меня создается впечатление, что оно неправильно срослось. Видишь, оно немного толще правого, это из-за того бывает, когда кости сращивают без фиксации.

— Не понял?.. — озадачился Гарри. Невилл сосредоточенно сравнивал свои руки. Ваня утвердительно закивал:

— Я хочу сказать, Невскому при переломе шину не накладывали, а прямо так оставили… как ты сказал, на ночь? Так вот, ему руку не зафиксировали ничем, ни лубками, ни шинами, ни бинтами, просто дали выпить этого… как его?

— Костерост, — подсказал Гарри.

— Вот-вот, дали выпить и оставили. А там наверняка смещение было, оскольчатое, вот кости и срослись неровно, произвольно да с ускорением, как бог на душу положит. А с переломами же нельзя шутить и тем более торопиться. Смещенные кости надо сложить, крепко зафиксировать, в крайнем случае закрепить пластинами и скобами, и загипсовать. Даже на ночь. Так больше гарантии, что они правильно срастутся.

— Да твоюжмать! — с чувством и по-русски высказался Невилл. — Ради этого мне руку всю ночь кололо, жгло и выкручивало?!

— Э-эээ, так Костерост действует? — уточнил Гарри.

— Да… — с тяжелым вздохом подтвердил Невилл. — Дали мне стакан той невообразимой гадости и велели лежать неподвижно. Всю ночь промучился, шевелиться нельзя, рукой двигать тоже нельзя, ну хоть на стенку лезь.

— А ведь он маленький был, — серьезно сообщил Гарри Ване. — Одиннадцать лет всего.

— Да. И я плакал, — признался Невилл. — Мне было больно и страшно. Второй раз в жизни упал со страшной верхотуры и на этот раз покалечился, с тех пор я ещё больше стал бояться высоты.

— Ох, Невский… — только и смог сказать Ваня.

Гарри покачал головой и решил переключить внимание с костей на другое:

— Невилл, а как тебе в шкуре медведя было?

— О-о-о, классно было! — просиял Невилл. — Я такой огромный, такой мощный… ух!.. Силища так и играла во мне, а сколько запахов вокруг! М-м-м… я теперь с помощью нюха буду целебные травки искать, и при этом я откуда-то знаю, для чего какое растение, представляете?! Вот только зрение плохонькое, вблизи ещё ничего, всё вижу, а вот дальние предметы расплываются, и только человеческое сознание подсказывает, что это за предметы там вдали — дом или дерево. Ещё сперва странновато было на руках ходить, ну… понимаете?

— Конечно понимаем! — кивнул Гарри. — Руки же лапами стали. А плечи как? На месте остались или вперед ушли?

— Вперед… — припомнил Невилл. — Правда, когда я на ноги прямо вставал, плечи на место возвращались. Странно, а отчего так?

— Думаю, это от положения головы, — прикинул Ваня. — Когда медведь стоит на четырех лапах, его шея вытягивается вперед, а атлант — это первый шейный позвонок — находится на одной линии спины и черепа. А когда косолапый встает на задние лапы, череп с верха атланта перемещается вниз, плечи опускаются, а лапы свешиваются на живот. Для человека это нормальная и привычная поза, поэтому тебе и казалось, что плечи возвращались на место.

Но несмотря на смену планов, задержаться пришлось. Русскому человеку за границу довольно сложно попасть. Кузьма Лиходеев хоть и был магом, но магом русским и даже деревенским, и о порталах, трансгрессиях и прочих телепортах он имел весьма поверхностные понятия. И для перемещения на дальние расстояния использовал транспорт — самолет, поезд, автомобиль и телегу с лошадью. На ближние же расстояния он применял собственные ноги. Так что хочешь не хочешь, а Кузе потребовалось время на сбор документов, паспортов и виз. И… в общем, продолжаются каникулы. А юношество, как и детство, пора беззаботная и непосредственная, в голове, как и прежде, гуляют шальные ветры, богатая фантазия сочиняет и выдумывает новые развлечения, а у юного тела, сильного и гибкого, больше возможностей для воплощения в жизнь ребячьих идей. Поняв, что поездка в Англию откладывается на неопределенный срок, легкомысленные дети охотно и снова окунулись в реку времени и поплыли по течению. А чего ещё делать-то? Не тот это возраст, чтобы сидеть на месте и грызть ногти от переживаний за папу-маму, которые вот уже пятнадцать лет лежат в клинике и никуда не денутся ещё столько же лет. Уговорив таким образом свою совесть, Невилл с облегчением окунулся в лето. И снова горят жаркие костры, высыпая в ночь золотые искры, тоненько-звонко поет гитара под чуткими пальцами Вани, разливается над ночной тишиной заливистый тенорок из трех мальчишечьих глоток. Снова играет солнечными бликами на речной воде легкий бриз, снова звенит над рекой комариная тишина, которая, однако, взрывается радостным воплем какого-либо удачливого рыбака:

— Сом!!! Подсекай!.. Уйдет, зараза, подсекай!

Снова, всё снова. Купание в реке, загорание на берегу, Ваня, кстати, на глубину не лезет, плещется на мелководье, он помнит про свою болезнь и никогда не рискует зря. Гарри, впрочем, тоже внимательно следит за тем, чтобы Ваня не забывал принять лекарства, положенные эпилептикам. Олег их регулярно привозит, конечно блистеры в упаковках у Вани с собой, но микстуры и суспензии хранятся в холодильнике и применяются не каждый день, а два раза в неделю. Также Олег провел обстоятельный инструктаж по оказанию первой помощи на случай приступа у Вани — если он упадет в судорогах, надо зафиксировать его в положении на боку и проследить, чтобы он ни обо что не ударился головой и не сломал руки и ноги. И никаких палок в рот! Категорически! А то знает он неких умников, которые советуют палки и ложки в рот совать, якобы для спасения языка… На самом деле язык так просто не откусишь, его можно только ссадить (прикусить), отчего и появляется розовая пена. А чтобы больной не задохнулся от проваленного языка, его как раз для того и кладут на бок.

Река называлась Смородина, широкая и глубокая, с пологими берегами, поросшими травой, ивой и смородиновыми кустами, из-за которых она, очевидно, и получила название. И конечно же, река находилась в сказочном мире. Узнав, что путешествие отменяется за ненадобностью, Олег и Люся решили дать Ваньке разрешение погостить у Ядвиги, пока Лиходей бегает по делам и пока не закончатся каникулы у Гарри и Невилла. Потом им всё равно придется расстаться, англичане уедут, а Ваня вернется в Петербург.

В один из вечеров, когда по устоявшейся традиции собрались вокруг самовара с душистым травяным чаем с бубликами, Гарри решился спросить у Ядвиги:

— Простите, пожалуйста, но я должен поинтересоваться, иначе совсем потеряю сон. Бабушка Ядвига, мне не дают покоя две вещи. Во-первых, почему ночью светят луна и месяц? А во-вторых, ваш кот Баюн… мне показалось, что он умеет свечку зажигать.

Бабушка вдумчиво отхлебнула глоточек чая из блюдечка, которое она аккуратно пристроила на кончиках пальцев, и неспешно потекла стариковской речью:

— Насчет луны и месяца ничего не знаю, всегда так было, а почему, я не задумывалась. А Баюн… обыкновенный нэкомата. Если присмотреться к его хвосту, то можно увидеть, что кончик его раздвоен. Я его в Китае приобрела, когда искала себе волшебную кошку. Мне, правда, советовали приобрести манэки-нэко, дескать, у них не такой вредный характер, но я всегда считала, что все характеры от воспитания зависят, а не от дурного происхождения. Потому и плюнула на советы умных и бывалых и взяла черненького нэкотёныша-мата. И вот такой красавец вырос, умный, преданный, порой вредный, конечно, но какая же кошка без вредности? Все они так или иначе должны шкодить.

— Так он волшебный? — с уважением спросил Ваня.

— Да, — покивала бабушка. — Гипнозом владеет, усыпляет замечательно, что порой необходимо, если у меня пациенты маленькие и напуганные дети. Свечи искрой зажигает — ток по телу пустит, лапку к свечке поднесет, коготком щелкнет, и готово. А ещё он немного телепат, мысли умеет читать и передавать.

— Вот это да! — восхитился Невилл. — Я такого даже о книззлах не слышал.

— А кто это? — заинтересовался Ваня.

— А это наши кошки, — с готовностью кинулся пояснять Невилл. — Кошки волшебников. Их ещё жмырами и лазилями называют, у них большие уши и львиные хвосты. Сами они пятнистые и… я бы сказал, крупные, но его кот… — кивок на Гарри, — перебил все мои представления о крупных кошках.

— Эй! — возмутился Гарри. — Я не виноват, что дядя решил подарить нам мейн-куна.

Бабушка мелко-мелко затряслась от беззвучного смеха. Ваня тоже зафыркал в чай, едва не расплескивая его.

А тут и разговор сам собой застопорился и свернулся, потому как кто-то поскребся в дверь. Ядвига вздохнула и попросила:

— Невушка, открой, пожалуйста.

Невилл послушно пошел открывать, отодвинул засов, толкнул створку и обнаружил за порогом девушку, большеглазую и с мокрыми волосами. Та бросила на него беглый взгляд, проскользнула мимо него в горницу и обратилась к Ядвиге:

— Лиходея нету?

— Нету, Дарьюшка, нету. А зачем он тя понадобился?

— Звоночек в леске запутался, в ивняке застрял, выбраться не может… — девушка жалобно шмыгнула носом и заправила за ухо мокрую прядь синих (?!) волос.

— О-хо-хонюшки… — бабуля с хрустом поднялась, сходила за занавеску, принесла оттуда приличный такой секатор и посмотрела на мальчиков:

— Молодые люди, вы не поможете освободить Звоночка?

Гарри протянул руку за инструментом, как управляться с секатором он знал. Вышли в светлый вечер и пошли за Дарьей к реке. Звоночком оказался серый пони, каким-то непостижимым образом он с ног до головы запутался в рыболовной леске, та — в ветках ивы, и теперь толстый пони барахтался на боку, полузатопленный в жидкой прибрежной грязи. Даша залезла в воду и крепко ухватила конька за шею. Гарри кротко вздохнул, скинул сандалии и шагнул в илистую жижу, следом за ним Невилл. Ваня не стал соваться, сел на берегу и спокойно наблюдал, как Гарри перерезает секатором леску, а Невилл распутывает ее обрывки и освобождает ноги пони. На всю работу ушло около часа, и наконец, с пони сняли последний кусок капрона. Гарри и Невилл, перемазанные с ног до головы, выбрались на берег и приготовились вытягивать на сушу коня. Но, к их удивлению, конек вместо этого устремился на глубину, а рядом с ним плыла Даша. Гарри озадаченно оглянулся на Ядвигу:

— Куда это они?

— Туда, куда им и положено, в родную стихию… — безмятежно ответила Яга. — В реку, где они и водятся, русалки и келпи.

И словно в ответ над водой, на фоне красного заката с длинным шлейфом брызг взметнулись-вырисовались два силуэта — тоненькой девушки с рыбьим хвостом и речного конька с хвостом-спиралью…

Ноги у Гарри внезапно отказали, и он тяжело шлепнулся в песок на пятую точку. Из ослабевших пальцев выпал секатор. Хотелось ругаться, но шок и присутствие пожилой женщины не давали вежливому языку развязаться. Это что тут сейчас было? Он своими руками освободил келпи, того самого жуткого монстра, который всех пожирает и топит без пощады. И русалка… она же вроде по земле ходила… пришла, постучалась, к реке проводила. И на помощь по-человечески позвала, словами. А келпи, кстати, даже не попытался кого-то заманить к себе на спину и утащить в воду. Ох… ну и как со всем этим разобраться? Как?