Страна Берендея (джен)

Кряхтя и охая, дребезжа всеми частями, старый поезд доковылял до последней остановки в Хогсмиде и обморочно затих, ржавый скотоотвал уныло обвис, почти касаясь прокопченных шпал. Устало вздохнул, выпуская пары — эти дети когда-нибудь кончатся? Сколько их ещё возить… Но безмолвные жалобы престарелого паровоза никто не услышал, как и всегда, впрочем. Дети радостным табуном устремились в тамбуры на выход, своими прочными подошвами стирая ещё пару миллиметров напольного покрытия.

И только машинист, пожалуй, ещё слышал свой поезд, слышал, как натужно проворачиваются поршни, как скрипят маховики. Ощущал старческую дрожь тормозного троса и как с натугой открывается зев клапана, когда надо было выпустить пар. И переживал, конечно, — поезд самой первой модели давно просился на пенсию, он был уже не просто устаревший, он был реликтом, этаким железным динозавром. Но волшебники такие… волшебники. Поставили на рельсы когда-то молодой паровоз и забили — бегает по дороге, вагоны таскает, и ладно. Они, наверное, решили, что он вечный, Перпетуум Мобиле, ага… Железнодорожник ласково погладил рычаг — не жалуйся, милый, сейчас отгоним тебя в депо и отдохнешь, только не ломайся, ладно? А то я не знаю, где тебе замену найти, магов-то не допросишься, они ж, поди, понятия не имеют, что машина тоже может состариться.

Гарри, Невилл, Драко и Полумна с Гермионой окружили Кузю, чтобы дождаться, когда толпа немного рассеется и можно будет без толчеи пройти к каретам. Вокруг была привычная тьма — поезд, как всегда, доставил их к девяти часам, потом они около сорока минут будут добираться до Хогвартса, старшекурсники в каретах, а первоклашки по озеру на лодках. Далее их ждет полтора-два часа распределения сорока-пятидесяти новичков, затем пир и долгожданный сон, причем до постелей они доберутся уже далеко за полночь. С дальнего конца платформы доносился такой же привычный рев Хагрида, как обычно собирающего малышню. А вот и последние две кареты, фестралы с легким нетерпением косятся на шестерых припозднившихся. Возле передней стоят двое, Грегори Гойл и Лаванда Браун, а по тому, как они держались за руки, можно было уверенно заявить, что они составляют пару. Весьма неожиданная комбинация, да, но любви, как говорится, виднее. К Лаванде и Грегу в карету сели Кузя и Драко, остальные две парочки залезли во второй экипаж.

Драко с любопытством поглядывал на переноску на коленях Кузи, на его памяти это был первый учитель, везущий в школу своего зверя. Интересно, кто там…

Дул ветер, лениво колотящий в кожано-деревянные стенки экипажей, скрипели рессоры и колеса, было немного странновато слушать их скрип без фонового звука копыт или мотора. Просто едут кареты сами по себе, и всё. Фестралы идут мерным шагом, они сами задают скорость, сегодня дождя нет, а значит, можно и не торопиться, всё равно успеют к замку в положенное время, они всегда успевают. Вот и ворота Хогвартса, уже видны изваяния каменных крылатых вепрей, грозно оскалившихся по обе стороны чугунных врат. Предпоследняя карета притормозила, а потом и вовсе остановилась перед воротами, за ней встала и последняя.

— Что, приехали? — спросил Кузя, вглядываясь в темноту за пыльным окошком.

— Да нет, вроде… — озадаченно протянул Драко. — Мы обычно к парадному входу подъезжаем. Может, карета сломалась?

Из последнего экипажа вышли Гарри и Невилл, подошли к застрявшей колымаге.

— Что случилось? — спросил Гарри. — Немного же осталось, вон замок.

— Метров двести… — прикинул Невилл. — Пешком дойдем, если что.

— Может, фестрал захромал? — Гарри оглядел невидимого коня, даже ноги проверил, по очереди поднял и осмотрел подошвы и когти. Гм… надо было видеть офигевшую морду фестрала, когда он стоял на трех ногах, а четвертую рассматривал пассажир, разгибая-сгибая пальцы, щелкая по когтям, сроду он такого внимания не получал. Кузя тоже вышел и теперь с удивлением смотрел, как Гарри возится вокруг чего-то невидимого. Драко этим воспользовался, заглянул в переноску, ожидая увидеть супер-пупер экзотически-дорогого кота, корниш-рекса, например… но впервые жизнь показала ему здоровенную фигу. В переноске оказался кролик. От разочарования Драко чуть душу Мерлину не отдал — учитель зельеварения, взрослый мужчина, везет с собой самого банального кролика, тьфу ты. А тем временем…

Гарри хлопнул фестрала по шее и бодро сказал:

— Конь в порядке, но дальше он почему-то не хочет везти. Ну ничего, пешком пройдемся, да?

— Куда? — растерянно спросил Кузя.

— В школу, — рассеянно ответил Гарри, забирая из задней кареты переноску с Симоном.

— Где школа?! — продолжал допытываться Кузя. Гарри посмотрел на полыхающий огнями древний замок, такой же заметный, как неоновая вывеска «Лас-Вегас», перевел взгляд на русского мага и с трудом проглотил огромный ком в горле. Кузя его не видит. На всякий случай он его показал, ткнул пальцем:

— Вот школа, Кузя, видишь?

— Э-э-э… вон те развалины?.. — вежливо уточнил Кузя, посмотрев в указанную сторону.

Все сгрудились возле карет и растерянно таращились на эту невозможную и неожиданную проблему, которая заключалась в простой и ерундовой истине — шотландский магический замок прятался от иностранных магов с той же дотошностью, что и от магглов. Не зря же он не отмечался ни на одной карте благодаря заклятию Ненаносимости.

— Директор же пригласил мистера Лиходеева? — напряженно спросила Гермиона, кусая губы.

— Пригласил. При нас. Руку пожал, назвал спасителем… — подтвердил Драко.

— Тогда… почему же замок не открывается?! — в голосе Гермионы прозвучала паника.

— Стойте здесь. Директора позову! — отрывисто скомандовал Невилл, тяжелым кроссом устремляясь к замку. Остальные молча смотрели ему вслед, тесно сгрудившись вокруг будущего учителя, никому из них не пришло в голову покинуть его, даже Лаванде с Грегом, которые его вообще не знали и в первый раз сегодня увидели.

МакГонагалл прочистила горло и собралась зачитать первое имя из списка, когда одна створка парадных дверей Большого зала отворилась и с грохотом ударилась о стену, а в проеме двери появился взмыленный Невилл. Эффектно сдув с глаз прядь мокрых волос, он полицейским бегом промчался к профессорскому столу, обогнул его и склонился к уху директора Поттера. Тот выслушал, встал и, ни слова не говоря, скрылся в задней двери за своим стулом. Исполнив свою миссию, Невилл цапнул со стола кубок с тыквенным соком и залпом выпил, всё-таки пробег от ворот по территории школы и ползамку впридачу… это любого утомит.

Ребята и их новый учитель невольно вздрогнули, когда из темноты к ним с грохотом крыльев спикировал серебристый лунь. Сел на камень у дороги и прожег их жутким взглядом немигающих прозрачных глаз, издал короткий свист и превратился в Чарльза Поттера.

— Бога ради, простите, совсем у меня из головы на радостях вылетело, так обрадовался замене старика Слизнорта, что напрочь позабыл подписать с вами договор на доступ в Хогвартс. Простите, пожалуйста, сейчас исправим эту оплошность…

С этими словами директор вынул из внутреннего кармана пиджака сложенные пергаменты, золотую ручку «Паркер», совсем как у Гарри, трансфигурировал камень в высокую кафедру, запустил в небо над ней мощный Люмос Максима и с поклоном пригласил к столу Лиходея. Ребята, затаив дыхание, смотрели на этот исторический миг, которому они стали свидетелями, — подписание важного договора на пост профессора Хогвартса.

Кузя поставил последнюю точку и моргнул, когда из ниоткуда появились огни. В крайнем изумлении он смотрел, как проступают из тумана и мрака стройные башни и зубчатые стены древнего замка, в его стрельчатых арочных окнах горело пламя свечей и факелов, разливая вокруг теплый золотистый свет. Конечно, не Зимний дворец Петербурга, но тоже ничего так, Хогвартс был по-своему впечатляющ, просто… было несколько странно видеть, как он вырастает на месте развалин, как вырисовываются из завесы небытия его очертания.

— Добро пожаловать в Хогвартс, профессор Лиходеев! — торжественно произнес Чарльз, Кузя кивнул, отдал ему ручку и оглянулся на ребят, те обрадованно заулыбались в ответ, искренне радуясь его посвящению. После чего влезли в кареты и без особых забот доехали до парадного входа. К столам успели с последним распределившимся новичком, и в общей толчее никто как-то не обратил внимания, что кто-то отсутствовал во время церемонии. Да и Кузя вошел в зал вместе с директором через ту дверь, из-за чего все решили, что тот за новым учителем и ходил! И с нетерпением ждали, когда же директор представит им нового преподавателя, да ещё такого симпатичного, с точки зрения девчонок. Невилл с облегчением сел рядом с Гарри и Гермионой. Рон сидел на отшибе, на самом дальнем конце стола, с чего бы это? Своего уродства стесняется, что ли?

Наконец, директор счел, что время настало, поднялся со стула и сообщил своим сильным и глубоким голосом:

— Дорогие учащиеся, позвольте представить вам школьного психолога, врача-диагноста и по совместительству профессора зельеварения Кузьму Лиходеева.

Ой. Как вытянулись лица у девушек, уже настроившихся на соблазнение знойного красавчика. Облом-с, это доктор, да ещё и психолог. С таким не пофлиртуешь, ещё чего, как бы он тебя не того… в психушку не упихнул. Это, как ни странно, даже чистокровные аристократки поняли. Видимо, есть что-то такое, пугающее в слове «психолог», наверное потому, что начинается со психа.

Похлопали новому учителю, а потом и пир начался, золотые и серебряные блюда наполнились снедью, кубки — тыквенным соком. Украдкой Гарри наблюдал за Роном, тот без зазрения совести, напропалую пользовал свой пиратский крюк как вилку, накалывал на него котлету и откусывал сразу половину, и жевал, громко чавкая. Масляные щеки раздулись, как у хомяка, а губы блестели от жира… и чего он так жрет? Гарри вдруг осознал, что его челюсть давно отвисла, и, спохватившись, поспешно вернул её на место. Легонечко пихнул локтем Гермиону и едва слышно спросил, скосив рот в её сторону:

— Ты не замечала раньше, Рон всегда так ел?

Гермиона поморщилась и так же тихо ответила:

— А ты попробуй поздороваться со Смертью за ручку, небось тоже начнешь торопиться жить.

Гарри смутился и более виновато посмотрел на Рона.

— Значит, это поэтому?.. Стрессовое, да?

— Да. И ему нужна помощь от друзей, иначе он уйдет в себя и в свою депрессию.

— Понятно… но он же сам виноват, учителя надо было слушать! — из чистого упрямства придрался Гарри.

— Ой, не говори ерунды, сам же на келпи лег, чтобы лесочку с шеи срезать!.. — проворчал Невилл. Гарри покраснел и кинулся защищаться:

— Так я же не знал, что он келпи! Просто пришла Даша и попросила освободить Звоночка, и мы же с тобой оба видели толстого серого пони!

— Который запутался в рыболовной леске! — в ажиотаже Невилл даже кулаком по столу грохнул. Гарри, такой же взбудораженный, вскочил и заорал:

— Зато он рыбой не вонял! Это ты как объяснишь?

Невилл нехорошо прищурился, медленно вылез из-за стола и навис над Гарри на целых два фута, Гарри тут же почувствовал себя маленьким и невольно отступил на шаг назад. Все вокруг замерли, в страхе ожидая развязки и гадая — что с ребятами случилось и верно ли они расслышали, Гарри и Невилл тоже видели келпи и даже лежали на нем?! На плечи мальчиков твердо и властно легли руки Кузи, парни дрогнули и взглянули на него, тот тихонько покачал головой:

— Что случилось? Из-за чего шум?

Краем глаза Гарри увидел, как Рон подошел поближе, и громко спросил:

— Почему русский келпи нас не съел?

— Ты сам ответил на свой вопрос, Гарри, — мягко заметил Кузя. — Это был русский келпи, речная лошадка, выглядел как пони, что означает только одно — он домашний, одомашненный, ручной. И разница здесь в менталитете. Возьмем, к примеру, один вид оленей и два его подвида, северный олень и карибу. Русского, или сибирского, оленя давным-давно одомашнили, эвенки и чукчи на них испокон веков ездят — и в нарты запрягают, и верхом катаются, тысячелетия племенной селекции привели к тому, что северный олень стал выносливым, крепким, человека не боится, считает его хозяином. Дает молоко, шерсть, шкуры изумительной окраски, такие, как пегие, рыжие, белые… всякие. А вот американский подвид оленя остался диким и до сих пор служит пищей канадскому волку. Эскимосам и алеутам как-то не пришло в голову одомашнить карибу, наверное потому, что сами вели полукочевой образ жизни. На оленей они только охотились. Вот так и вашим магам в голову не приходит приручить кошмарного духа озер — келпи, в то время как каждый нормальный русский крестьянин все силы приложит к тому, чтоб поймать и запрячь в телегу речную лошадку. Так что, сами понимаете, русский келпи сам от человека без оглядки удирает, а ну как поймает да поле заставит пахать…

После последних слов Кузи по залу пронеслись смешки, даже Рон улыбнулся, представляя, как келпи со всех ног драпает от плуга, а вслед за ним бежит мужичок в лаптях и кричит:

— Стой, лошадка, ну попаши немножко поле! Хлебушка дам!

Очевидно, это все так ярко представили… весь зал буквально взорвался хохотом. Свечи на потолке явственно дрогнули и капнули расплавленным стеарином, к счастью на голову никому не попало. Два новых школьных префекта, Грехем Монтегю со Слизерина и Мэри Уопплгейт с Когтеврана, подали сигнал к отбою. Невилл и Гермиона тут же собрали новых первоклашек, которых в этом году поступило всего восемь, пять девочек и три мальчика, и увели их за собой. А Гарри обнаружил, что с Роном он чувствует себя куда свободней, чем до спора с Невиллом, Рон оживился и перестал зажиматься и прятать культю за спину.

Дошли до спален, разделись и переоделись в пижамы, однорукий Рон вполне справлялся со своей одеждой, хотя Гарри всё равно подмывало броситься на помощь калеке, но он сдерживался, помня про гордость. На ночь Рон крюк снял, подержал перед собой и обратился к Гарри:

— На нем Сычик любит сидеть, очень удобно для него оказалось, представляешь?

Гарри улыбнулся.

— Да, Рон, представляю.

Рон помолчал, а потом неуверенно спросил:

— Значит, ты тоже этим летом видел келпи?

— Да, видел, только домашнего, а не дикого.

— Повезло тебе… А правда, что там медведи по улицам ходят? И что такое матрешки и треушки?

— Медведей на улицах я не видел. А матрешки… — Гарри не договорил, вытянул из-под кровати чемодан и достал сборную куклу Матрешку и зимнюю шапку-ушанку. Подал Рону: — Вот, держи, Матрешка и треушка, куклу маме подари, а шапку-ушанку носи, я её тебе привез.