Феникс - птица, возрождающаяся из пепла (джен)

В подземельях Хогвартса уже несколько дней было тихо как никогда.

Северус Снейп, декан змей, уже который день выходил из своих подземелий только для того, чтобы провести уроки. Даже ел он у себя в покоях. Весь его факультет ходил по струночке и боялся даже пискнуть в сторону чем-то взбешенного декана. Конфликт было пытался назреть в коллективе змей, но декан, которого спешно вызвала староста, был настолько зол, что его магия чуть ли не искрила в гостиной факультета, пока он отчитывал смутьянов. Итогом гневной отповеди мага впервые стали снятые баллы со своего же факультета: минус пятьдесят очков с каждого нарушителя, коих было трое, и двухмесячные отработки с Филчем для них, и по неделе отработок для тех, кто не попытался исправить ситуацию, не привлекая его. В общем, получила почти половина факультета, так что Филч был счастлив как никогда. Змеи быстро осознали нынешнее положение дел: Снейпа лучше не злить — раз, быстро отрабатывать очки — два, вести себя идеально, пока снова не влетело — три. Так что уже несколько дней Слизерин представлял собой самый послушный и умный факультет.

Вынужденный жилец подземелий — Джордж Уизли — тоже был сам не свой. Он не общался ни с кем из своих друзей, сохраняя отстраненно-задумчивое выражение лица и приходя на занятия за одну минуту до гонга. Садился он всегда один и сразу же после окончания занятий «растворялся» в толпе, «материализуясь» только в личных покоях декана Слизерина, Северуса Снейпа, а по совместительству — единственного взрослого, которому он мог и хотел доверять. Как так вышло, что хитрый слизеринский змей, сальноволосый ублюдок, Пожиратель Смерти стал для представителя светлой стороны наставником и практически другом — для многих навсегда останется загадкой. Они же знали, что их объединило чувство вины, из-за которого они смогли невольно откинуть условности и разглядеть друг в друге людей, а не бездушную маску и безголового и жестокого смутьяна.

Таким же другом, только теперь уже младшим, для Джорджа Уизли стал Драко Малфой. На фоне обоюдного прощения они почувствовали какую-то незримую связь друг с другом. Что-то, что раньше заставляло их люто ненавидеть друг дружку, сейчас наоборот — заставило увидеть друг в друге искренних, добрых и глубоко опечаленных людей. Сказать, что они стали друзьями не разлей вода — нельзя, но чувство общности, близости, защищенности определенно было.

Четвертым постоянным «жильцом» покоев Северуса Снейпа был тот, кого в здравом уме и трезвой памяти никто из ныне живущих представить тут не мог — Невилл Лонгботтом. Тогда, когда он только узнал о проклятии, которому подвергся его названый брат, он взбесился и выглядел пострашнее мантикоры. В тот момент Фреда Уизли от смерти спас, как это ни странно звучало — Драко Малфой. Он схватил Лонгботтома и не дал тому убить идиота. Джордж же никак не пытался помешать возмездию гриффиндорца. Он просто впал в ступор и, казалось, отрешился от реальности.

Через четверть часа Невилл успокоился и мог спокойно воспринимать действительность. Но вот с Джорджем ситуация была другая — он только сильнее ушёл в себя. Парни, заметив это, мгновенно мобилизовались и стали трясти юношу, а Северус же Снейп в тот момент пытался привести в чувство Уизли с помощью зелий. Получилось у них только через час.

— Джордж, не пугайте нас так больше, — единственное, что сказал Снейп перед тем, как устало опуститься в кресло и уснуть.

С того момента они жили в комнатах Снейпа, в ожидании чего-то. Чего — они понять не могли, но чувствовали, что что-то точно произойдет. И это что-то они должны встретить вместе. Что-то, что навсегда изменило бы их жизни.

* * *

Роберт Батлер жутко нервничал, так как проводил данный ритуал впервые. Не то чтобы он не верил в себя, просто ему не хотелось бы навредить Поттерам. Оба паренька оказались весьма разумными, интересными личностями, а учитывая их настоящий возраст — еще и очень лабильными. В зрелом возрасте очень трудно переживать какие либо изменения, потому как психика и мировоззрение уже давно устоялись. Парни же меняли свои решения по пять раз на дню.

За те сутки, что они оказались знакомы с обновленными парнями, Бонам успел немного прикипеть к ним. Все-таки то, что он больше колдомедик, чем адвокат, до этого момента знали всего три человека, а теперь еще и эти парни. Так что общаться с ними было легко и просто, не было того давящего чувства, что не покидало Батлера при общении с другими.

Больно парням быть не должно было — связи еще не так сильно окрепли. Вот если бы они все пятнадцать лет так жили — было бы безумно больно, но тогда и он бы не решился. Поттеру он и так уже делал больно.

Взмах палочкой — катрен, взмах — катрен, взмах…

Слова ритуала плавно текли по залу. Бонам как завороженный наблюдал за уверенными действиями друга и за магией, клубящейся вокруг него. Как бы он ни хотел, но помочь ему он ничем не смог бы, так как вообще ничего не понимал в ритуале.

Еще один катрен, и парни выгибаются дугой. Из горла одного вырывается хриплый крик, а другой цепляется ногтями за пол. Голос Батлера льется непрекращающимся потоком, а они бьются в конвульсиях. Но вот слова ритуала прерываются, и над парнями лопается какой-то пузырь, выпуская наружу яркий белоснежный свет, заливающий все пространство вокруг себя, и мерное гудение, от которого в голове все зудит.

Ослепленный светом Бонам прикрывает глаза, а сквозь непрекращающийся гул начинает различать тихое бормотание друга.

Сколько времени прошло, никто бы точно не сказал, но когда свечение пропало, ритуал был окончен. Роберт стоял на коленях около ребят, а те медленно приходили в себя.

— Вот и все, — выдохнул наконец Роберт, весь ритуал он был напряжен до предела. — Теперь осталось только восстановление.

* * *

Захлопнув с силой несчастную книжку, Майк в изнеможении рухнул на кровать. Вот уже сутки он пытался следовать всему, что там написано, но книженция скорее выкачивала из него магию, чем реально помогала. С каждой прочитанной им строчкой он все больше чувствовал усталость и желание поспать. При чем большая часть написанного была какой-то тарабарщиной, от которой толку не было от слова совсем. Продираясь сквозь дебри непонятных слов, он то и дело терял нить повествования, но иногда все же натыкался на пару интересных и, что главное, понятных объяснений. И вот он снова рухнул на кровать, не в силах даже пошевелиться. Голова у него была чугунной от прочитанной информации, а перед глазами отчетливо мелькали черные мушки.

— Эй, Майк! — в комнату шестого курса Гриффиндора забежал Джон, его лучший друг, с которым в последнее время он практически не общался. Да и как можно общаться с человеком, если как только ты прикоснешься к нему — увидишь что-то из его будущего? — Майк, вот ты где! Ты чего такой убитый?

Джон присел на край кровати друга и взволнованно посмотрел на него. Мешки под глазами, замученный вид, подрагивающие руки, бледная кожа — налицо все признаки магического истощения.

— Майк, чем ты таким занимался, что так потратился? — испуганно оглядел он каждый миллиметр тела своего друга, а потом прикоснулся ко лбу. — Температуры вроде бы нет…

В первую секунду Майк не понял, что произошло, а как только до него дошел весь смысл происходящего, он подорвался и порывисто обнял своего друга.

— Да, да, сработало! — закричал он так радостно, что даже Джон, не знающий причину такого поведения, засмеялся.

— Я так понимаю, теперь все хорошо и мы можем наконец пойти поесть? Ты вчера не ужинал, сегодня не завтракал, а уже, между прочим, обед.

— Конечно пошли, Джон. Я сейчас такой голодный, что мантикору съем! — радостно провозгласил Майк и вылетел из комнаты быстрее Джона, хотя еще пять минут назад лежал пластом и не мог пошевелиться.

* * *

— Мистер Уизли, вы уверены, что все делаете правильно? — взволнованно поинтересовалась у своего пациента медиковедьма.

— Мадам Помфри, я всегда делаю то, что может работать, даже если не уверен в этом, — ответил ей Фред, параллельно насыпая в котел измельченный лирный корень и помешивая несколько раз против часовой стрелки. — В этом и есть девиз моей работы — не уверен — все равно делай.

Фред Уизли никогда не был глупым или бездарным. Нет. Он всегда был умным человеком и потрясающим зельеваром, ну, может, не таким потрясающим как Снейп, но какие его годы… В их с братом разработках он всегда выбирал роль изготовителя, тогда как Джордж старался все придумать и реализовать. Каждый раз, как Джордж что-нибудь придумывал, а это случалось по пять раз на дню, он спешно вскакивал и носился по лаборатории, которую они построили в одном из заброшенных классов, пытаясь сообразить, куда пристроить придуманное им зелье. Фантазия у него была что надо, а коммерческая жилка могла посоперничать с Малфоевской. Причем, что интересно, что бы ни придумал Джордж, Фред всегда мог это приготовить. Причем так, что изготовителя найти не мог никто. Этим они и пользовались, сбывая свои продукцию в Лютный переулок, или, что было намного реже, в Румынию. Чарли помогал пристроить их разработки либо непосредственно в заповедник, либо в магазин приколов в Бухаресте. Иногда, если зелье получалось лечебным и не имело магических проявлений — не шел пар из ушей, не менялся цвет волос, не ускорялось заживление — они вбрасывали его на маггловский рынок как БАДы, что тоже приносило им хороший доход. Как Джордж нашел человека, который все это регистрировал и реализовывал, Фред не представлял, но тому, что денежки потихоньку капали — был рад.

Сейчас же он пытался сварить одно зелье, состав которого придумал уже давно, но все как-то руки не доходили — проявитель проклятий. Конечно, многие могли бы спросить, а зачем? Есть же заклинание, и притом довольно незатратное. А ответ был прост: заклинанием можно выявить не все проклятия, а еще можно не понять всю его серьезность. Его же зелье будет выдавать фонтан искр различных цветов, в зависимости от тяжести и серьезности проклятия, а на пергаменте будет проявляться список проклятий, которым подвергся человек. Правда, кровушки придется потратить прилично, но результат должен того стоить.

Мадам Помфри сначала была категорически против. И решила попробовать заклинание. Что вполне предсказуемо — оно ничего не показало. Потом попробовала еще несколько тестов, и результаты ее удивили. Проклятие было на ней самой, но вот какое — выявить не получилось. Только тогда она согласилась на эксперимент, хотя и скрепя сердце. Фред же только усмехался. По реакции Миллера он понял, что тот увидел что-то на нем и медиковедьме, и если он точно знал, что на нем проклятье, значит и на ней оно должно было быть.

Почему именно проклятье? Если до встречи в Миллером он сомневался, то потом его сомнения развеялись. «Увидеть» изменения в ауре можно только после проклятий. Именно из-за этого он предпочитал пользоваться зельями — выявить их с первого взгляда нельзя. А в том, что Майк именно «увидел» — он не сомневался. Вел он себя уж очень характерно. Хотя артефактов для проявления он у него не видел, а в развитом медицинском зрении у студента шестого курса очень сомневался. К тому же… Фред проверил свою гипотезу. Нельзя же быть уверенным, что ты прав, сделав выводы только на основании внешних признаков? Конечно, нет. Вот и он был не уверен. Он решил залезть в мозг Миллера. А что? Он еще с четвертого курса тренировался в легилименции. Получилось, конечно, плоховато, но основную суть он понял. Майк видел проклятия. И они — прокляты.

— Мистер Уизли, а зачем тут Моли? Мы же не раны лечить собрались! — возмутилась Помфри.

Фред на это только закатил глаза. Ему бы хорошо пойти к себе в лабораторию и готовить там, но у него есть три причины этого не делать. Во-первых нужных ингредиентов там нет, а искать их долго, в лаборатории Больничного крыла же все они есть, во-вторых, выйди он оттуда, проклятье может снова активизироваться, и неизвестно, на кого он нападет в следующий раз. Ну и в третьих… Выйди он отсюда, ему накостыляют и братец, и Снейп, и он сам не уверен, что будет сопротивляться. А у него еще есть дело на этом свете. Пока есть дело.

— Мадам, Моли известна также как золотой чеснок, потому как предком этого растения был дикий чеснок, а во всех верованиях чеснок считался лучшим средством против злых чар и враждебных человеку потусторонних сил. А что есть проклятие, если не злые чары?

— Но это же магическая Моли! — попыталась вставить свое веское слово колдомедик.

— Ну и у нас как бы не обычный наговор. Вон как меня на Поттере переклинило-то, — на автомате ляпнул Фред и только потом понял, что про Гарри он ей ничего не говорил.

— Поттер, — недовольно протянула она, — темный маг и убийца, помогать ему — последнее дело, — и, отвернувшись, попыталась уйти.

Джордж же замер без движения. Вот что за проклятие на ней! Он все никак не мог понять, почему у них не получилось понять, на кого направлено проклятье. У него-то ясно — Поттер, а вот с Помфри все было не так просто. Когда они проверяли, выйдя из Больничного крыла, имена всех учеников и учителей, то реакции не было ни на кого. А тут… На Поттера она явно отрицательная, причем ни с того ни с сего. Но почему внутри помещения-то? Вывод у него напрашивался один — ее прокляли здесь. Но почему за пределами крыла этого не было? Вопросы-вопросы, и ни одного ответа!

* * *

Процедуру полной магической проверки ребята решили провести через пару часов после прошлого ритуала. В себя они пришли достаточно быстро, о боли не помнили ничего, так что Батлер быстро успокоился. На «арену» теперь вышел Бонам.

Ритуал длился ровно четыре часа. Парни из-за него были бледнее обычного и немного пошатывались, так что Добби, не слушая никого и ничего, усадил обоих в комфортные кресла, по виду напоминающие факультетские, не пойми откуда взявшиеся в подземелье, а Батлер сразу же захлопотал над бледными парнями, вливая в них по несколько флакончиков различных зелий и махая палочкой со скоростью метеора. Бонам Мейсон в этот момент на коленях ползал по полу комнаты и собирал несколько свитков в один, параллельно с этим что-то в них черкая.

— Кхм, — все, что смог он сказать, когда развернул свитки с готовыми результатами.

Адвокат внимательно прочитал написанное сначала на одном пергаменте, а потом и на другом. Затем он перевернул их изнанкой, помахал палочкой, поводил каким-то непонятным артефактом, но от свитков исходил только слабый темно-малиновый свет.

— Это очень… неожиданно, — он протянул оба свитка Роберту. — Ты только посмотри на это! — ткнул он пальцев в какую-то графу свитка. — Я, конечно, не против, но как такое вообще возможно-то? Да и это, — опять на что-то указал Бонам, — ну бред же какой-то! Я уверен, что тут какая-то ошибка! Надо срочно готовить еще два ритуала! — пробурчал он последнюю фразу и полез в портфель искать еще парочку чистых пергаментов.

— Мда, — протянул Батлер и вздохнул. Потом перечитал еще раз, как будто хотел, чтобы со свитков что-то исчезло или что-то появилось. — Господа э-э-э… Поттеры, ознакомьтесь! — и протянул результаты проверки ребятам.

В который раз за последние несколько дней Мейсон и Батлер удивились всему, что с ними происходило.

Взяв первый пергамент в руки, ребята погрузились в изучение полученные результатов. С каждой прочитанной строчкой они удивлялись все больше и больше. Изначальная их реакция была, как и у Мейсона — неверие. А потом… Потом они решили, что это еще и не самое плохое, что могло с ними случиться, и, в принципе, все изменения — логичны.

Первый свиток гласил:

Имя: Генри Хадар Поттер, не вступивший в наследие Лорд Поттер, Лорд Певерелл, Наследник Блэк, Наследник Мракс, Наследник Гриффиндор, маг, чистокровный в N-поколении, совершеннолетний.

Отец: Джеймс Карлус Поттер, маг, чистокровный, мертв.

Бабушка: Дорея Юфимия Блэк (в замужестве Поттер), колдунья, чистокровная, мертва.

Дедушка: Карлус Флимонт Поттер, маг, чистокровный, мертв.

Мать: Меропа Мэри Мракс, колдунья, чистокровная, мертва.

Бабушка: Мусцида Альхена Блэк (в замужестве Мракс), колдунья, чистокровная, мертва.

Дедушка: Марволо Корвин Мракс, маг, чистокровный, мертв.

Дядя: Морфин Марволо Мракс, маг, чистокровный, мертв.

Крестный отец: Роберт Брайан Батлер, не вступивший в наследие Лорд Мунго, Наследник Пуффендуй, маг, чистокровный, жив.

Крестная мать: Алиса Виктория Стоун (в замужестве Лонгботтом), колдунья, чистокровная, условно жива.

Брат: Ригель Марволо Поттер, не вступивший в наследие Лорд Блэк, Лорд Мракс, Наследник Поттер, Наследник Певерелл, Наследник Слизерин, маг, чистокровный в N-поколении, жив.

Магический кузен: Невилл Франклин Лонгботтом, наследник Лонгботтом, маг, чистокровный, жив.

Кузены:

— Френк Арфанг Лонгботтом, Лорд Лонгботтом, маг, чистокровный, условно жив.

— Сириус Орион Блэк, маг, чистокровный, изгнанный из рода, жив.

— Регулус Арктурус Блэк, маг, чистокровный, условно жив.

— Бартемиус Сигнус Крауч, маг, чистокровный, жив.

— Билиус Арктурус Делакур, маг, чистокровный, жив.

— Чарльз Сигнус Пруэт, маг, чистокровный, жив.

— Персей Хьюго Уезерби, Лорд Уезерби, маг, чистокровный, жив.

— Фредерик Финеас Уизли, не вступивший в наследие Лорд Уизли, чистокровный, предатель крови, жив.

— Джордж Данеб Уизли, не вступивший в наследие Лорд Уизли, чистокровный, жив.

— Рональд Билиус Уизли, маг, чистокровный, предатель крови, жив.

Кузины:

— Беллатриса Друэлла Блэк (в замужестве Лестрейндж) колдунья, чистокровная, жива.

— Андромеда Лукреция Блэк (в замужестве Тонкс) колдунья, чистокровная, изгнанная из рода, жива.

— Нарцисса Каллидора Блэк (в замужестве Малфой) колдунья, чистокровная, жива.

— Дженевра Молли Уизли, колдунья, чистокровная, предательница крови, жива.

Наследие: Некромантия.

Родовые дары: Зельеварение, Боевая магия, Некро (Некромантия, Некромагия), Артефакторика, Магия Крови, Ментальная магия (Окклюменция, Легилименция).

Пробужденные способности: Парселтанг (активно), Парселмагия (неактивно).

Анимагические формы: неизвестны

Магические партнеры/супруги: неизвестны.

Состояние магии на данный момент: Активно — 100%.

Блоки (х 6) — разрушены…

— Ну, теперь мы хотя бы знаем, что ты Генри, а я Ригель! — усмехнулся будущий Лорд Мракс и посмотрел на брата, который сидел неподвижно и неотрывно глядел в стену напротив.

В свитке было еще много пунктов, было приложено целое семейное древо, по которому был видно, что обе их бабушки были из семейства Блэк, а также показывался развернутый статус все живых родственников и многое другое. Больше всего удивился Ригель, когда понял, что Меропа была наполовину Блэк, как и Джеймс Поттер, и, будучи Волдемортом, он был… кузеном Джеймса Поттера и троюродным дядей Гарри Поттера. А та Ликорис Блэк, у которой он должен был воспитываться — его двоюродная тетя, которая погибла за день до его рождения.

Генри же больше всего обескуражило обилие кузенов. Да и каких! Похоже, в семье Уизли кипели такие страсти, что сериалам тетушки Петуньи и не снились. Билл, судя по всему, уже успел жениться, причем, похоже, что на чемпионке Шармбатона, и войти в ее семью. И когда успел-то? Чарли приняли в род его матери, и, скорее всего, без ведома оной. Перси… Какой-то странный — новый, что ли? — род у него. Фред и Джордж, тут вообще все сложно… Еще и предательство крови у троих из семи детей… Сириус и Регулус его кузены — прекрасно! Да еще и Регулус… Генри помнил, что тот бесследно исчез, но, видимо, с ним что-то случилось, из-за чего он по состоянию был близок к Лонгботтому, который тоже оказался их с Ригелем кузеном! Ну и Крауч-младший, как вишенка на торте. Он-то откуда? Его они с Ригелем помнили еще с первой жизни — жизни Волдеморта. Помнили, что он теперь — Грюм, помнили, какое у него задание, но вот что он окажется их кузеном — не представляли. Да еще и кузины… М-м-м. Постоялица Азкабана — Безумная Белла, сторонница Дамблдора — изгнанница Андромеда, Снежная королева Нарцисса и предательница крови Джинни Уизли, мечтающая стать Леди Поттер. Блеск. И что со всем этим делать?

Второй свиток они прочли только через час — именно столько понадобилось времени, чтобы переварить увиденное в первом и свыкнуться с обилием родственников, На фоне всей новой информации факт о том, что Батлер — его новый крестный, как-то подзатерялась…

Второй свиток гласил:

Имя: Ригель Марволо Поттер, не вступивший в наследие Лорд Блэк, Лорд Мракс, Наследник Поттер, Наследник Певерелл, Наследник Слизерин, маг, чистокровный в N-поколении, совершеннолетний.

Отец: Джеймс Карлус Поттер, маг, чистокровный, мертв.

Бабушка: Дорея Юфимия Блэк (в замужестве Поттер), колдунья, чистокровная, мертва.

Дедушка: Карлус Флимонт Поттер, маг, чистокровный, мертв.

Мать: Меропа Мэри Мракс, колдунья, чистокровная, мертва.

Бабушка: Мусцида Альхена Блэк (в замужестве Мракс), колдунья, чистокровная, мертва.

Дедушка: Марволо Корвин Мракс, маг, чистокровный, мертв.

Дядя: Морфин Марволо Мракс, маг, чистокровный, мертв.

Крестный отец: Бонам Энтони Мейсон, не вступивший в наследие Лорд Филифорт, Наследник Когтевран, маг, чистокровный, жив.

Крестная мать: Алиса Виктория Стоун (Лонгботтом), колдунья, чистокровная, условно жива.

Брат: Генри Хадар Поттер, не вступивший в наследие Лорд Поттер, Лорд Певерелл, Наследник Блэк, Наследник Мракс, Наследник Гриффиндор, маг, чистокровный в N-поколении, жив.

Магический кузен: Невилл Франклин Лонгботтом, наследник Лонгботтом, маг, чистокровный, жив.

Кузены:

— Френк Арфанг Лонгботтом, Лорд Лонгботтом, маг, чистокровный, условно жив.

— Сириус Орион Блэк, маг, чистокровный, изгнанный из рода, жив.

— Регулус Арктурус Блэк, маг, чистокровный, условно жив.

— Бартемиус Сигнус Крауч, маг, чистокровный, жив.

— Билиус Арктурус Делакур, маг, чистокровный, жив.

— Чарльз Сигнус Пруэт, маг, чистокровный, жив.

— Персей Хьюго Уезерби, Лорд Уезерби, маг, чистокровный, жив.

— Фредерик Финеас Уизли, не вступивший в наследие Лорд Уизли, чистокровный, предатель крови, жив.

— Джордж Данеб Уизли, не вступивший в наследие Лорд Уизли, чистокровный, жив.

— Рональд Билиус Уизли, маг, чистокровный, предатель крови, жив.

Кузины:

— Беллатриса Друэлла Блэк (в замужестве Лестрейндж) колдунья, чистокровная, жива.

— Андромеда Лукреция Блэк (в замужестве Тонкс) колдунья, чистокровная, изгнана из рода, жива.

— Нарцисса Каллидора Блэк (в замужестве Малфой) колдунья, чистокровная, жива.

— Дженевра Молли Уизли, колдунья, чистокровная, предательница крови, жива.

Наследие: огненный феникс.

Родовые дары: Зельеварение, Боевая магия, Магия крови, Трансфиругация, Ритуалистика (Ритуальная магия), Ментальная магия (Окклюменция, Легилименция).

Пробужденные способности: Парселтанг (активно), Парселмагия (неактивно).

Анимагические формы: неизвестны.

Магические партнеры/супруги: неизвестны.

Состояние магии на данный момент: Активно — 100% магии.

Блоки (х 2) — разрушены.

— Что тебе сказать, чего-то такого я вообще не ожидал…

— Ожидал, не ожидал, что уж теперь… Если отставить вопрос родни на потом, то меня интересует другое: почему внешность не сильно изменилась? — спросил Генри.

— Знаешь, — протянул Ригель, — мне кажется, что изменения в нашей внешности все же произошли. Просто за счет нужных генов они не стали разительно отличаться, — задумчиво проговорил он.

— То есть…

— То есть цвет глаз у Певереллов — зеленый. Ты же помнишь Гриффиндора? У него глаза — зеленые, прямо как у тебя. А ты теперь, между прочим, Певерелл. У Блэков — глаза синие. Вспомни Сириуса или Нарциссу. У меня тоже, я ведь Блэк. Тут все обоснованно. Почему волосы кудрявые? Опять-таки Блэки отметились. Тут они у нас обоих. В остальном у нас черты Поттеров, Блэков или Мраксов. Так что все сходится.

— Н-да, все сходится…

* * *

— Мистер Уезерби, вы подготовили материалы по Турниру? — Крауч-старший выглядел неважно. Он сидел в кресле у себя в кабинете, прикрыв глаза, а руки у него подрагивали.

— Да, мистер Крауч, все материалы уже отправлены в комитет магического спорта, отдел по работе с иностранными гостями и в приемную министра.

— Как там отнеслись к участию Поттера? — не без интереса спросил Крауч.

— Как мы и думали — с безразличием. Чары сработали прекрасно, так что пока Скитер не напишет про первый этап, никто ничего и не поймет.

— А про интервью с участниками вы позаботились?

— Конечно. Поттер интервью давать отказался, даже на фото его нет, так что мы просто внушили Рите, что она решила ему отомстить и не сказать никому что тот — четвертый чемпион. Она поверила, что это ее идея, и решила, что потеря пары очков популярности по сравнению с другими чемпионами выведет его из себя.

— Что же, это прекрасно, Уэзерби, просто прекрасно. Пора переходить ко второй части плана.

— Вы уверены, мистер Крауч, что сможете побороть его Империо или что вас не убьют сразу же?

— Не уверен, но если что-то пойдет не так, — тот печально улыбнулся, — бумага о вашем назначении на мой пост находится в этом столе. Пароль вы знаете. Но будем надеяться на лучшее.

— Будем, мистер Крауч, будем…