Остров "Невезения" (джен)

Воняло просто мерзко. Чем-то тухлым, горелым и сладким одновременно. С трудом разлепив глаза, Джеймс огляделся. Вокруг него, прямо на траве, сидели все три пирата и обеспокоенно вглядывались в его лицо. При этом Драко назойливо тыкал дымящейся палочкой чуть ли не в нос Джеймса. А Гарри прижимал к его губам чашку с непонятной жидкостью:

— Сэр, вы очнулись? Выпейте, вам станет легче! — воскликнул он, вливая содержимое чашки в рот невольного пациента.

Мало что соображая после внезапного обморока, Джеймс сделал глоток. И тут же порывисто сел и выплюнул омерзительную субстанцию прямо себе под ноги:

— Что это?! — прохрипел он, с трудом сдерживая рвотные позывы.

— Зелье, сэр. Совсем свежее, только что сам сварил, — радостно ответил Гарри, ничуть не смущаясь реакции больного на предложенное им снадобье. — Вернее, не сварил, а смешал. Варить некогда было. Здесь три зеленых гусеницы, листья подорожника, лапки муравья, вода, серединка ромашки и чуть-чуть попугая.

— Что значит: "чуть-чуть попугая"? — все еще пытаясь отплеваться от мерзкого вкуса, переспросил Поттер-старший.

— Ну... — юный зельевар слегка замялся. — То, что ему не жалко было дать. Я пытался перо выдернуть, но он так кусается, сэр. Вот я и взял, то что было.

— И это было в рецепте? — Джеймс не был, конечно, отличником в зельеварении, но все же сильно сомневался, что где-то могут использовать фекалии попугая. А судя по вкусу, это были именно они.

— Я варил без рецепта, сэр, — гордо ответил Гарри. — Главное, не бояться экспериментировать. Это у меня лучше всего получается. Папа всегда говорил, что если кто попробует мое зелье, другое ему никогда больше в жизни не понадобится. А он зельевар. Самый лучший в мире.

Какой тайный смысл вкладывал в это утверждение Снейп, Поттер примерно догадывался. Поэтому подозрительно прислушался к своим ощущениям и попросил воды. Тщательно прополоскав рот, он выдохнул с облегчением — обошлось. Сделав для себя мысленную заметку — никогда не пить приготовленные сыном снадобья — он повернулся к мальчишкам.

— Ну что? Сильно я вас напугал?

— Да, сэр, — признался Невилл. — А вы оборотень, да?

— Анимаг, — поправил Джеймс, наслаждаясь восхищением, мелькнувшим в глазах сына. — Еще в школе научился.

— Как крестный, — вставил Гарри. — Только он просил никому не говорить. Это тайна. Он в большую собаку превращается. Жутко добрую. Один раз меня на пол уронил и всего обслюнявил. Папа тогда обещал его на цепь посадить.

Упоминание Снейпа, да еще в качестве "папы", неприятно резануло слух, но Джеймс решил пока промолчать.

— А это трудно, сэр? — вступил в беседу Малфой. — Ну, превращаться? Можно ведь в любого животного, на выбор? Вы сами оленя выбрали? Хотели иметь такие большие рога, да?

— Нет, малыш, — упоминание рогов в таком ключе было довольно двусмысленно, но Драко явно не имел в виду ничего плохого. — Магия сама выбирает. Если у тебя есть способности, превратишься, но в кого — не тебе решать.

— Понятно, — заметно погрустнел Драко. И добавил совсем некстати: — А мой крестный летать умеет, представляете? Совсем без метлы. Я сам видел.

— Да? Бывает. Редкий дар. А кто твой крестный, может, я его знаю? — переспросил Джеймс, но ответ его совсем не порадовал:

— Это папа Гарри. Северус Снейп. Он однажды поднимался, держа нас на руках, по очереди, помнишь, Гарри?

Поттер-младший буквально расцвел в улыбке и энергично закивал.

— Да, здорово было. Только он редко летает. Занят очень.

Искренняя гордость за отца так явно читалась в каждом его слове, что Джеймс заметно помрачнел. Продолжать разговор на эту тему было просто невыносимо, поэтому он обернулся к Невиллу и спросил первое, что пришло в голову:

— А ты почему приуныл? Не ушибся, когда падал?

— Что вы, сэр, со мной все хорошо. Просто очень кушать хочется.

— А есть нечего! — грустно прибавил Драко. — Надо дядю Сириуса ждать. Вы не знаете, надолго он ушел?

— А зачем ждать? Сейчас что-нибудь придумаем, — Сохатый поднялся на ноги. — Ну, что вы хотите на завтрак?

— Омлет!

— Нет, овсяную кашу с вареньем!

— Яблочный пирог!

Невилл с Драко по очереди выкрикивали свои пожелания, с надеждой поглядывая на Джеймса.

— Я уху хочу! Такую же, как вчера! Только рыбы больше нет, — облизнулся Гарри.

— Это я рыбу поймал, сэр. Огромную! — тут же встрял Малфой. — Сэр, а правда, может быть, вы сможете рыбу поймать? Уха была такая вкусная!

— Почему нет? На природе это будет самый лучший завтрак! Пойдем на рыбалку. Ты не одолжишь свою палочку, Драко?

Но колдовать волшебной палочкой Малфоя оказалось невозможно. При первой же попытки провести простенькую трансфигурацию она просто вылетела из рук Джеймса и упала у ног своего законного владельца.

— Папа сказал, что она только моя и никто ее не украдет! — виновато пояснил Драко, поднимая ее.

— Понятно. Ритуал привязки. Люциус всегда был чересчур осторожен, — пробормотал Джеймс и добавил чуть громче: — Ну что ж, Драко, значит, колдовать будешь ты. Я покажу тебе, как достать рыбу из моря при помощи магии. Ну что, пойдем?

Они дружно направились на берег моря.

Дул легкий бриз. Серебристые волны с тихим шорохом разбивались о кромку берега. Лодка с поломанной мачтой продолжала лежать на отмели, ее только чуть чуть снесло ближе к берегу и развернуло. Остановившись у самой воды, Джеймс обернулся и приобнял Малфоя за плечи:

— Значит так, Драко, все очень просто: направляешь палочку в сторону воды, делаешь вот такой пасс, — он взял у мальчишки артефакт и начертил в воздухе что-то наподобие запятой, — затем громко произносишь: Астендио Фиш. И все. Видишь, как просто?

Малфой серьезно насупил тонкие брови, резко дернул палочкой и выпалил:

— Астендио Фиш!

Но никакого эффекта за его действиями не последовало.

— Попробуй еще. С первого раза редко у кого получается, — успокоил его Джеймс.

— Астендио Фиш, Астендио Фиш, Астендио Фиш!!!

Драко уже практически кричал, хаотично потрясая своей палочкой.

— Тише, Драко, не так громко... — начал было Джеймс, но закончить не успел.

Посреди маленькой бухточки вдруг начал набухать огромный прозрачный пузырь. Он все раздувался и раздувался, пока не сравнялся размером с лодкой.

— Ложись! — только успел выкрикнуть Джеймс и плюхнулся на песок, увлекая за собой изумленных пиратов. В ту же секунду пузырь лопнул с оглушительным хлопком. И из образовавшейся воронки на берег хлынул целый поток рыбы. Разной. Крупной, мелкой, зубастой, серебристой, почти черной, радужной и плоской как блин. Попались даже несколько крабов, один из которых моментально залез Поттеру-старшему на голову и затаился. Когда экзотический водопад наконец иссяк, Джеймс осторожно поднял голову. Пираты лежали ничком на песке, почти погребённые под толстым слоем улова.

— Все живы? — чтобы подняться, ему пришлось стряхнуть с себя целый косяк трески вперемешку с липкими водорослями. А тут еще и этот краб. Вредное членистоногое намертво вцепился в шевелюру Джеймса и не собирался сдавать отвоеванные позиции. Наконец вырвав назойливого оккупанта, пожертвовав при этом добрым клоком волос, Джеймс повернулся к детям. И рассмеялся. Вид они имели довольно потрепанный, но забавный. С ног до головы перепачканные в рыбьей чешуе, песке и тех самых водорослях, от которых он едва отчистился сам, они стали еще больше похожи если не на пиратов, то на матросов, потерпевших кораблекрушение, точно. При этом каждый был занят своим делом: Драко с мечтательной улыбкой прижимал к себе огромную серебристую рыбину, хвост которой, раскачиваясь, бил его по коленям. Гарри тщетно пытался очистить свою буйную шевелюру от острой чешуи и песка, а сердобольный Невилл собирал по берегу мелкую рыбешку и бросал ее обратно в море.

— Похоже, мы теперь с ухой, — отсмеявшись, констатировал очевидное Джеймс. — Давайте выберем рыбешек побольше, примерно таких, как у Драко, а остальное отправим назад, в воду. Хорошо?

Через час с четвертью сытые и довольные дети лежали на травке перед шалашом. Уха получилось удивительно вкусной. Детей совсем разморило на вовсю припекающем солнышке, да и сам Джеймс чувствовал лёгкую сонливость.

— Так вы часто вместе играете? — чтобы окончательно не уснуть, спросил Джеймс.

— Да, сэр. То Гарри у нас гостит, то я у тети Лили и крестного.

— И во что играете?

— По-разному. Когда на метле летаем, когда в солдатики, — стал перечислять Драко. — А один раз мы подкоп рыли, представляете, самый настоящий!

— И получилось? — улыбнулся Джеймс.

— Еще как! — вступил в разговор Гарри. — Папа тогда по пояс провалился! Ох и влетело нам... — смущенно закончил он, а Драко красноречиво потер место пониже спины, воспоминания были ещё довольно свежими.

Это было уже слишком. Всю дрёму Джеймса как рукой сняло. Уж очень часто за прошедшее утро Гарри вспоминал Снейпа, это просто выводило из себя, но он держался, помня об обещании Бродяге. Но последнее упоминание стало последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Да и повод проявить заботу о Гарри был вполне законным.

— Он тебя обижает? — почти прошипел он. — Бьет?

— Кто?! — Гарри оторопело уставился на Поттера. — Драко?

— Причем тут Драко?! Снейп!

— Папа? Нет. Он меня любит, — казалось, вопрос привел Гарри в полное недоумение. — А почему мой папа должен меня обижать?

— Потому что он тебе не отец! Он не может любить тебя!— не в силах сдержаться, выпалил Джеймс. — Я — твой настоящий папа!

Теперь уже все трое смотрели на него с огромным удивлением.

— Вы ошибаетесь, сэр, — начал Невилл — Наверное, сильно головой ударились. Мой дядя тоже, когда с лестницы упал, долго всем говорил, что он бабочка. Так смешно было. Но бабушка почему-то ругалась.

— Нет, я самый настоящий папа Гарри, — упрямо гнул свою линию Джеймс. Особенной радости на лице у сына он почему-то не увидел, скорее некоторое опасение.

— Вы не похожи! — авторитетно заявил Драко, отползая на всякий случай от непонятного взрослого на безопасное расстояние. — Мой крестный выглядит совсем по-другому. И он не олень, — добавил он для пущей убедительности.

— Я не говорю, что я твой крестный! Я — настоящий отец Гарри. Я путешествовал, поэтому меня долго не было. А сейчас вернулся. Навсегда. Ты рад, сынок? — последнее Джеймс прибавил, уже практически потеряв надежду. Все шло почему-то совсем не так, как он рисовал себе в мечтах.

— А почему вы так решили, сэр? — видя замешательство друга, решил продолжить разговор Лонгботтом. — Почему вы решили, что вы настоящий отец, а дядя Северус — нет?

— В смысле? — вопрос был настолько странным, что Джеймс не нашелся, что на него ответить.

— Ну смотрите: папа — это тот, кто живет вместе с мамой, укладывает сына в постель, читает сказки — иногда, когда не на службе. Покупает подарки, мажет зельем коленку, когда упадешь, и заставляет съесть кашу до конца, даже если не хочется, — рассудительно перечислил Невилл.

— Еще учит, как правильно вести себя за столом, говорить по-французски и ездить верхом. И в Министерство с собой берет, и купает иногда, — вставил свои пять кнатов Драко.

От слов друзей Гарри заметно приободрился, а Джеймс почувствовал, что мучительно краснеет.

— Разве вы все это делаете, сэр? — продолжил Невилл, совсем как взрослый. — Боюсь, что нет. Гарри вас вообще первый раз видит. Какой же вы папа?

— Меня зовут Джеймс Поттер, — скрипнув зубами от сдерживаемой ярости, выпалил Сохатый свой главный аргумент. — А как твое имя? — обратился он к замершему от изумления сыну.

— Гарри Джеймс Поттер, — чуть слышно прошептал тот.

— Вот именно. Гарри Джеймс Поттер, а не Гарри Северус Снейп! Потому что я твой отец, а не он! Он просто отчим, и все! А я — отец по крови! Родной, а значит, настоящий! — Джеймс уже практически кричал, глядя в наливающиеся слезами глаза Гарри.

Все было не так. Буквально все. Сын. Веселый неуклюжий ребенок, который так понравился ему с первого взгляда, вдруг как будто съежился. Стал маленьким и очень несчастным, как будто он отобрал у него что-то важное. Он смотрел на него, своего настоящего отца, с такой обидой, что у Джеймса защемило сердце. Но почему? Он не мог этого понять.

— Я же просил тебя, Сохатый! — раздался голос, от которого все как по команде обернулись. Под деревом в двух шагах от них стоял Бродяга и с укором смотрел на лучшего друга.

— Крестный! — услышав знакомый голос, Гарри сорвался с места и с размаха врезался в Сириуса, пряча в складках его мантии заплаканное личико — Скажи, что это неправда, скажи!

— Вот именно, скажи ему правду! Ну, же дружище, — Поттер постарался взять себя в руки, но на душе было мерзко. Вместо радости от встречи с сыном он вдруг почувствовал, что теряет его, теряет навсегда.

— Как ты мог, Джеймс? — почти прошептал Бродяга, прижимая к себе вздрагивающее от рыданий тельце ребенка. — Как?

От его шепота, от почти неслышного вздоха Гарри вдруг отчетливо понял, что случилась беда. Самая настоящая. Первая в его такой маленькой еще жизни. Вырвавшись из объятий Блэка, он горько всхлипнул, расстегнул ворот рубашки и сжал в кулачке медальон:

— Папа! — звонко, на весь лес выкрикнул он и посмотрел на небо, как будто спасение могло прийти только оттуда.