Остров "Невезения" (джен)

— Папа! Ну, пап...

Еле слышный шепот под самым ухом заставил Северуса вынырнуть из блаженной дремы и мучительно застонать. Приоткрыв один глаз, он с немым укором посмотрел на злостного нарушителя сладкого утреннего сна. Сын виновато шмыгнул носом и переступил с ноги на ногу, зябко поджимая чуть посиневшие пальцы. Пол был довольно холодным, а тапочки он, разумеется, надеть позабыл. Смирившись с неизбежным, Северус откинул край одеяла, и малыш нырнул к нему под бок и удовлетворенно вздохнул, уткнувшись носом куда-то в район подмышки.

— Поспи хоть немного, Гарри, еще рано, — шепотом попросил Снейп, стараясь не разбудить лежащую рядом жену. Последние недели беременности проходили довольно тяжело, сегодня супруги смогли заснуть только далеко за полночь, и поспать еще хотя бы пару часов Лили было просто необходимо.

Маленький непоседа замер, пригревшись под теплой рукой отца, но уже спустя пару минут вновь завозился, подполз чуть повыше и выдохнул Северусу в самое ухо:

— Папа, ты спишь?

— Пытаюсь.

— А это правда будет сестричка?

— Правда.

— А поменять нельзя?

— Нельзя.

— А если попросить, может, мальчик получится?

— Еще одного мальчика я не переживу.

— А почему?

— Угадай.

Гарри на минуту задумался и сел в постели:

— Ты же говорил, что я хороший.

— Особенно когда спишь.

Северус душераздирающе зевнул и открыл глаза. Маленькое чудовище, облаченное в голубую пижаму, расшитую трогательными ангелочками — хотя всегда казалось, что чертята или на худой конец драконы там были бы более уместны — выглядело абсолютно бодрым, так что с надеждой на сон можно было проститься.

— Но если мальчик — это хорошо, почему ты не хочешь еще одного? — поинтересовался Гарри и скорчил самую умилительную рожицу, на которую был способен.

— Чтобы не стало слишком хорошо, — поднимаясь с постели, проворчал Северус. Накинув халат, он осторожно поправил одеяло на спящей жене и подхватил Гарри на руки.

— Пошли есть, жаворонок. Пусть мама еще поспит.

Придя на кухню, он усадил сына на стул, а сам принялся за приготовление завтрака.

— А если ты сваришь зелье, может быть, эта девчонка все-таки станет мальчиком? — продолжил прерванную в спальне тему Гарри и, забравшись на стол, стал копаться в блюде с сухарями в поисках самого зажаренного. С утра он всегда кипел энергией, и усидеть на месте было просто выше его сил.

— Я, наверное, сварю зелье немоты, чтобы ты не задавал глупых вопросов, — проворчал Снейп, ставя кастрюлю на плиту. — Слезай, не порть аппетит перед завтраком. На, лучше делом займись.

Он вручил непоседе глубокую миску с сырыми яйцами и вилку.

— Только не разлей. Осторожнее.

Высунув от усердия кончик языка, Гарри стал энергично взбивать яйца для омлета. Это было уже привычное для него дело, вот так помогать отцу готовить завтрак, так что брызг было совсем немного, всего несколько капель на столе, на полу и в волосах. Зато на кухне воцарилась блаженная тишина, прерываемая только бульканьем воды в кастрюле и звоном вилки.

— Папа, а ведь девочек любят больше, чем мальчиков? — задал он очередной вопрос, когда яйца были взбиты и благополучно отправлены на сковородку.

А вот это было уже что-то новенькое. Северус отставил кастрюлю с кашей с плиты и присел на корточки возле стула сына:

— И кто же тебе эту глупость сказал? — глядя прямо в глаза Гарри, поинтересовался он.

— Рон, — шмыгнул носом тот. — Он говорил, что с Джинни все носятся, как с вазой хрустальной, а на него внимания не обращают. И со мной так будет.

— Глупости, — Северус мягко взъерошил и так торчащие во все стороны волосы на голове Гарри. — Ты всегда будешь нашим любимым сыном, это никогда не изменится.

— Правда?

— Разве я тебя когда-то обманывал?

Гарри на секунду задумался и покрутил головой.

— Вот. Значит — правда. Так что, хватит ерундой страдать, ты будешь старшим братом. Самым любимым и самым умным, хорошо?

— И самым послушным, — глубокомысленно закончил Гарри, а Северус, не сдержавшись, рассмеялся.

— Ну, это уже из области сказок, — он легко чмокнул сына в нос и поднялся на ноги. — Давай завтракать, послушный ты мой.

Прошло уже пять лет с того дня, когда они с Лили решили жить вместе. За это время произошло немало событий, в корне изменивших его жизнь. Он продал родительский дом. На удивление, заплатили достаточно большую сумму — эта развалюха была последним жилым строением из окружающих зданий, а развивающаяся фабрика очень хотела получить землю под склады — так что вместе с его сбережениями денег вполне хватило на покупку приличного коттеджа в Годриковой долине. Жить в доме, где прежде обитал Джеймс Поттер, Снейп не хотел категорически, и Лили с пониманием отнеслась к его неприятию. В тот же год он получил место в лаборатории Министерства, не без содействия Малфоя, а спустя пять лет уже возглавлял один из проектов и числился замом начальника лаборатории.

В общем, все шло своим чередом. Нельзя сказать, что эти годы были простыми, чего-чего, а проблем в жизни молодой семьи всегда хватало, но счастливыми они были однозначно. Самыми сложными оказались их первые месяцы. Проблема была в том, что Северус просто не представлял, как общаться с ребенком. Он не мог признаться в этом даже самому себе, не то что Лили, но это существо порой вызывало в нем просто панический ужас. Он боялся всего: потерять, уронить, слишком сильно прижать, накормить лишком горячим или слишком холодным, не успеть вовремя поймать или просто случайно раздавить. Ребенок казался таким хрупким и в то же время просто неуловимым. Этот непоседливый розовый комочек пытался пролезть буквально в любую мало-мальски подходящую щель, хватал все, до чего мог дотянуться, и немедленно тянул это в рот. То, что он оставался жив и здоров после всех приключений, было воистину восьмым чудом света. Как и то, что Северус не поседел в первый же год их семейной жизни. Как Лили справлялась с малышом так долго одна, было выше его понимания и вызывало искреннее восхищение.

Стало чуточку легче, когда Гарри немного подрос и стал говорить. Хотя, возможно, дело было в том, что Северус к тому времени наконец осознал, что ребенок — это не загадочное потустороннее существо, а человек. Пусть маленький, но вполне разумный. И стал обращаться с ним соответственно: твердо и нежно, не распуская до безобразия и в то же время не притесняя свободы. Словом, как со взрослым. Ну, или почти взрослым.

Нет, шкодить меньше Гарри от этого не стал, напротив, любопытство и неуемная фантазия толкали его на совершенно невероятные поступки, которые, по мнению родителей, ни одному нормальному человеку в голову бы не пришли. Но они научились относиться к ним с пониманием. Правда, иногда Гарри все же удавалось выбить родителей из равновесия. Одно воспоминание о кухне, от пола до потолка измазанной толстым слоем вишневого варенья, приводило отца — а Северус считал себя именно отцом этого мелкого пакостника и на роль отчима был категорически не согласен — в содрогание. После допроса выяснилось, что в представлении Гарри именно так выглядела пещера людоеда. Кстати, с этим утверждением Северус был согласен. Очень натурально получилось. Особенно кроваво-красные потеки на стекле буфета. Осталось только найти умника, прочитавшего ребенку такую сказочку. И оторвать ему голову. Блохастую такую голову!

А гнездо из стульев и подушек на дереве, растущем у калитки? Каким образом трехлетнему ребенку это удалось, было просто выше понимания Северуса! А кроличья нора, в которую Снейп провалился почти по пояс, чем очень расстроил юных копателей, трудившихся над этим шедевром целую неделю? Что было бы, если бы детей завалило землей, не хотелось даже думать. В тот раз Северус впервые отшлепал и Гарри, и гостившего у них в тот момент крестника Драко, тоже участвовавшего в подземных работах. И выпил почти литр Успокоительного, пытаясь унять дрожь в конечностях, радуясь, что Лили в тот момент была у родителей и пропустила весь этот ужас.

В общем, переживаний эти годы принесли немало, но радости было гораздо больше. С того самого первого, самого волнительного момента, когда Лили сказала "да" на его предложение пожениться и приняла кольцо — он был тогда самым счастливым человеком на земле. Но не меньше радости Северус испытал, когда Гарри пролепетал: "Папа" и протянул к нему ручки. Быть отцом для этого неугомонного чуда, к собственному удивлению, оказалось не менее важным, чем стать мужем для любимой женщины. Быть с ними рядом, разве не в этом смысл его жизни?

Он искренне не понимал Джеймса Поттера, не понимал, на что можно поменять это счастье? Ведь счастье, настоящее счастье — это множество незначительных, казалось бы, событий, но именно они наполняли жизнь теплом. Это и ночи нежности и страсти, когда весь мир отражался в любимых глазах. И просто совместные завтраки, когда все семейство восседало за столом в пижамах и халатах и можно было говорить о всяких пустяках или просто молчать. Редкие походы в кино, когда Лили, соскучившись по цивилизации, вытаскивала своих мужчин в Лондон и они долго бродили по мощеным улицам. И приезд родственников, когда дом превращался в улей, наполненный суматохой, а Гарри вместе с кузеном носились по саду с водяными пистолетами, мокрые с головы до ног и от того не менее счастливые. Кстати, вместе с ними носился и Сириус, никогда не пропускавший подобных сборищ. Неугомонная шавка была членом семьи, и с этим фактом Северус давно смирился. Как и Блэк — со Снейпом в качестве отца его любимого крестника. И в этом тоже, как ни странно, было счастье. Хотя Северус скорее откусил бы себе язык, чем признал это.

А полгода назад Лили, смущаясь, призналась, что ждет ребенка. Вообще-то они давно хотели второго малыша, но почему-то ничего не получалось, и Снейп почти смирился, что Гарри останется его единственным сыном. И вдруг — такая радость. Скоро стало понятно, что будет девочка. И теперь оставалось потерпеть еще совсем немного, возможно, пару дней, до появления маленькой Эйлин.

— Папа, — Гарри сосредоточенно размазывал кашу по тарелке, делая вид, что ест, — а крестный скоро придет?

— Обещал к обеду, а что? — Снейп допивал свой утренний кофе, просматривая "Вестник зельевара".

— Ты же меня с ним отпустишь?

— А почему ты решил, что не отпущу? Мы же говорили тебе вечером, что ты пару дней проведешь с ним.

— Ну, я слышал... — Гарри замолчал и стал сосредоточенно ковырять ненавистную кашу.

— Так, молодой человек, и что же ты слышал?

— Ничего! — поднял на него тот честные глаза, но, видя, как строго сдвинулись брови отца, протараторил: — Ты просто говорил маме, что то, что у вас скоро появится еще один ребенок, вовсе не означает, что ты согласен отдать уже имеющегося в лапы неадекватного лоботряса.

— То есть ты подслушивал? Не стыдно?

Гарри покраснел и опустил голову.

— Папочка, я не хотел! Вы громко говорили, а я просто мимо дверей шел.

— Ясно. Подслушивать нехорошо. Это во-первых. Во-вторых, ты поедешь с крестным, но будешь вести себя так, чтобы я мог тобой гордиться, это понятно?

— Да, сэр.

— И в третьих, если случится что-то плохое — все, что угодно — ты сразу позовешь меня. Ты меня понял? Медальон должен быть всегда с тобой.

— Конечно, папочка, я его не сниму.

Гарри слез со стула и перебрался на колени отца.

— Пап, а что такое "неадекватный лоботряс"?

— Гарри, малыш, как же ты вырос! — вихрем ворвавшись в гостиную, Сириус подхватил его на руки и несколько раз подбросил в воздух. Гарри громко завизжал от восторга, со всего маха врезаясь в свисающую с потолка люстру. Подвески жалобно зазвенели, и на Блэка посыпался хрустальный дождь, что, впрочем, его ни капли не смутило. Поймав крестника, он небрежно смахнул запутавшийся в волосах сверкающий осколок и чмокнул Гарри в щеку. — Ты рад, что будешь у меня гостить?

— Он просто счастлив, — ответил за сына стоявший у окна Снейп. — А здороваться, не производя значительные разрушения, тебя не учили, Блэк?

— Не будь таким занудой, Сев! Ворчишь как столетний старик! — отмахнулся Бродяга и плюхнулся в кресло, усадив себе на руки совершенно счастливого Гарри. — А где Лилс?

— Я здесь, Сириус, привет! — Лили вошла в комнату и осторожно села на диван, растирая ноющую поясницу. В последнее время ни стоять, ни сидеть нормально она не могла. Более-менее можно было только лежать и, как ни странно, ходить. Огромный живот сковывал все движения, а ребенок в нем часто затевал такую бурную игру, что спать по ночам не могла не только она, но и лежащий рядом муж. Кстати, даже еще не родившись, малыш почему-то уже больше слушал папу, чем ее, так как только руки Северуса, поглаживающие круглый как мяч живот, могли как-то успокоить расходившегося обитателя этого аквариума.

— Спасибо, что согласился приютить Гарри. Он так просился к тебе, — улыбнулась она старому другу.

— Ну ты что, Лилс?! Я же тоже хочу, чтобы он пожил у меня как можно больше. Нам будет весело, можешь не сомневаться!

— Уж в этом-то как раз никто и не сомневается, — Северус отошел от окна и, положив подушку под спину жены, сел с ней рядом. — Я только надеюсь, что ты не забудешь, что тебе уже не шесть лет, как Гарри, и будешь вести себя соответственно своему возрасту. Я не шучу, Блэк! Я хочу быть уверенным, что с моим сыном все будет в порядке!

— Да ладно тебе! Все у нас будет хорошо! — заверил тот, но Северус лишь обреченно вздохнул и покачал головой.

— Гарри, я рассчитываю на твое благоразумие! Надеюсь, ты меня не разочаруешь.

— Конечно, папочка! — Гарри спрыгнул с колен крестного и схватил лежащий на стуле рюкзак со своими вещами. Он очень опасался, что в последний момент отец может передумать и отправить его не к крестному, а к тете Петунии. Не то чтобы он был против поиграть с Дадли, но тетя не позволила бы и половины тех веселых вещей, что запросто разрешались в доме у крестного. К тому же рухнул бы и весь замечательный тайный ПЛАН, а это было бы и вовсе печально.

— Мамочка, я буду хорошо себя вести, честно-честно! — он прижался к объемному животу Лили и заговорщически прошептал: — Я согласен: пусть будет сестричка. Она же будет не такая противная, как Джинни, правда?

— Она будет самая лучшая, вот увидишь, она же твоя сестра, — смахивая слезу, заверила его Лили. В последнее время она была, ко всем прочим радостям беременности, еще и очень слезливой.

— Ну, мы пойдем, — у Сириуса возникли те же опасения, что и у Гарри, и он поспешил покинуть дом Снейпов как можно быстрее. — Можешь не торопиться рожать, Лили. Гарри в надежных руках. Делай все как следует, не спеша. В этом деле главное — не торопиться. Наверное... Не мне тебя учить!

— Вот это уж точно! Вали уже отсюда, Бродяга. И помни: если с Гарри что случится, я тебе голову оторву! — прошипел Снейп, обнимая смеющуюся жену.

* * *

— У тебя получилось его пригласить? — едва переступив каминную решетку в доме крестного, поинтересовался Гарри.

— Спрашиваешь! — Фрэнк мне доверяет, как себе, Невилл через полчаса будет здесь! — подмигнул ему Сириус. Он не стал уточнять, что старый друг и начальник по совместительству согласился только после долгих уговоров со стороны Сириуса и нытья Невилла. И то с условием сохранения глубокой тайны от супруги и матери Алисы Лонгботтом. Но это были мелочи, главное, он все же согласился.

Идея устроить путешествие на необитаемый остров и прихватить с собой Невилла принадлежала, разумеется, Гарри. Еще месяц назад, когда он гостил у родителей мамы, дедушка по вечерам читал ему замечательную историю: "Остров сокровищ". Хотя бабушка и ворчала, что он еще слишком маленький для всех этих пиратов, скелетов и кладов. Вовсе он не маленький! Это же так интересно: корабли, одноглазые пираты, говорящие попугаи и россыпи монет в больших сундуках. "Двенадцать человек на сундук мертвеца, йо-хо-хо и бутылка рому!" Когда дедушка читал эти строки, хотелось просто визжать от восторга. Жаль только, что книга так быстро кончилась.

А когда стало ясно, что родители планируют отправить его к кому-нибудь из родни на время, пока у мамы не появится сестренка Гарри, тот стал просто изводить их просьбами погостить это время у крестного. Ведь в доме у Сириуса можно было устроить такой замечательный корабль! И сундук мертвеца мог храниться где-нибудь в подвале его мрачного дома. Но все оказалось даже лучше, чем он себе напридумывал. Сириус, оказывается, тоже читал эту книгу в детстве и пришел в полный восторг от идеи поиграть в пиратов. Только зачем же играть дома? Нет, они поедут на самый настоящий пиратский остров и повеселятся на славу.

Оставалось только убедить отца. Но и это Гарри удалось, не без содействия мамы, разумеется.

Была еще одна проблема. Подходящая компания. Ведь играть только вдвоем могло быть не слишком весело. И вообще, так не бывает, чтобы были только два пирата, поэтому Гарри и уговорил захватить с собой Невилла. Конечно, Драко был предпочтительнее, но его папа скорее бы согласился сам стать во главе пиратской флотилии и отдать один глаз в придачу, чем разрешил своему наследнику провести несколько дней в компании с ушибленным на всю голову — это, опять же, по его словам — кузеном жены. Так что младший Малфой лишь завистливо вздыхал, слушая планы Невилла и Гарри на ближайшие выходные. Вздыхал и думал...

— А там правда — настоящий остров? — Гарри буквально подпрыгивал от нетерпения, ожидая появления Невилла из камина и помогая крестному собраться.

— Ты мне не веришь, приятель? Все в лучше виде — и лодка, и шалаш, и клад.

— А попугай?

— Он тоже есть. Я же говорю — все в лучшем виде! — Сириус увлеченно копался в шкафу, выбрасывая оттуда прямо на пол нужные, по его мнению, вещи. Собраться заранее ему как-то не пришло в голову, и вот теперь он наспех засовывал все в безразмерную сумку.

— А в плен мы кого-нибудь возьмем?

— В плен? — Сириус на секунду задумался и кивнул. — Очень может быть. Хорошая, кстати, идея. Может быть, твой папа согласится.

— Но его же там не будет... — задумчиво протянул Гарри. И убежденно добавил: — И потом, он, скорее, всех нас в плен возьмет.

— Все может быть, — загадочно повторил Сириус и усмехнулся своим мыслям.

В этот момент раздался звук сработавшего камина, и Гарри стремглав бросился в гостиную. На самом пороге он замер, не в силах поверить своим глазам: через решетку перешагивал довольный как слон Драко Малфой, волоча за собой небольшой чемодан на колесиках.

— Я еду с вами! — тоном, не терпящем возражений, объявил он.

— Как тебе это удалось?! — ошарашенно спросил Гарри. Если бы его лучший друг явился верхом на гиппогрифе, это, пожалуй, удивило бы его намного меньше. Но Драко только пожал плечами и изящно поклонился возникшему на пороге и не менее изумленному Сириусу:

— Bonjour, oncle Сириус! — буквально пропел он и улыбнулся. — Я надеюсь, мой внезапный приход вас не стеснит? Я очень хочу поехать вместе с вами, oncle mignon!

— Драко, бросай свои штучки, тебя что, правда отец отпустил?! — недоверчиво протянул Блэк

— Oui, monsieur... То есть, да, сэр! Я ему сказал, что хочу навестить крестного... Гарри. И он подумал и согласился. Вы же знаете, скоро свадьба. Тante Беллатрикс, наконец-то, слава Мерлину, выходит замуж... То есть, просто выходит замуж, — Драко несколько смутился, а Сириус отчетливо фыркнул. Зная ангельский характер кузины, выдать ее замуж было очень, ну прямо очень проблематично. — Так что ему немного не до меня. Надо развлекать будущего мужа tante, чтобы тот не протрезвел, вернее, не обрадовался раньше времени... Вот папа́ и согласился.

— Что, до такой степени все плохо? — покачал головой Блэк, не переставая радоваться, что он так удачно разругался со всей родней и не должен присутствовать на этом кошмарном мероприятии.

— Все прекрасно, дядя, — просто лучился от восторга Драко. — Домовики бьются в истерике, мама́ бегает с tante по Парижу в поисках платья и украшений, папа́ развлекает жениха в нашем винном погребе, а меня отпустили к Гарри... То есть, к вам!

— Да уж, весело, ничего не скажешь. Ну заходи, племянничек. Только давай сразу договоримся: бросай свои французские выкрутасы! Мне они с детства поперек горла!

— Oui, monsieur... То есть, конечно, сэр, — Драко сиял как новенький галлеон, едва удерживаясь, чтобы не броситься двоюродному дядюшке на шею.

— Сириус, — поправил его еще раз Блэк. — Или капитан Бродяга Южных морей! Запомнили?

— Да, капитан! — хором ответили два абсолютно счастливых пацана и радостно переглянулись. Приключение обещало быть незабываемым.

В самый разгар их веселья из камина вывалился весьма упитанный Невилл Лонгботтом и растянулся на коврике, прижатый сверху увесистым рюкзаком.

— Добрый день, сэр, надеюсь, я не опоздал? — не меняя положения, сдавленно пробормотал он.

— Как раз вовремя, — Сириус одной рукой поднял его за шиворот и поставил в одну шеренгу с остальными потенциальными пиратами. Вид трех радостных мордашек сразу поднял его настроение — в такой компании веселье было обеспечено, — но вместе с тем и напомнил ему о событиях пятилетней давности. Конечно, прививок им давно никто не делал и отличить их в данный момент не составляло труда, но все же... Все же подстраховаться стоило.

— Стойте здесь, я сейчас, — приказал он самым командным тоном, на который был способен, и скрылся в кабинете.

— Тебя правда отпустили? — сгорая от любопытства, прошептал Гарри прямо в ухо Драко.

— Конечно! — кивнул тот. — Я сказал, что хочу пойти к крестному. И шепотом добавил "Гарри", и папа́ согласился.

— То есть он думает, что ты гостишь у моего папы?! У нас дома?!

— Ну, я же не виноват, что он неправильно услышал, — пожал плечами Малфой.

— Тебе влетит, — абсолютно убежденно встрял в разговор Невилл.

— Зато я буду пиратом! Чур, я буду Флинт!

— Нет, Флинтом буду я! Это же я все придумал! — возмутился от такой наглости Гарри, напрочь позабыв о грядущих неприятностях лучшего друга. В конце концов, достанется на орехи вовсе не ему.

— Тогда я буду — Черный Пес! — пошел на попятную Малфой.

— Какой же ты черный?! — глядя на белокурые волосы приятеля, покачал головой Невилл.

Их жаркий спор прервал Сириус, появившийся из кабинета и сжимавший в кулаке три плотно скрученных свитка.

— Так, теперь будем тянуть жребий. Вообще-то, одна была для меня, но раз у меня теперь три матроса, так и быть, уступлю. Лишняя метка вам не помешает.

— Это Черная метка? — запрыгал от восторга Гарри, не сводя глаз с маленьких свитков, которые крестный разложил перед ними на столе.

— Нет. Это магические татуировки. Временные. На неделю их точно хватит. Выбирайте, кому что достанется.

Мальчишки враз схватили по свитку и дрожащими пальцами стали разворачивать.

— Класс! — восхищенно выдохнул Малфой. В его руках мрачно чернело изображение черепа, в глазницах которого жутковато извивалась змея.

— Улет! — в тон ему прошептал Невилл. Ему досталось изображение обезглавленной кобры и серебряного меча.

— А у меня совсем маленькая! — разочарованно протянул Гарри. Черная молния в его руках действительно сильно проигрывала рисункам, доставшимся друзьям.

— Не расстраивайся! — крестный взял у Гарри татушку и торжественно прилепил ему на лоб, прямо над правой бровью. — Зато твоя будет всегда на виду. Ты будешь у нас зваться — Молнией. Или Шторм. Как тебе больше нравится?

— Класс. Капитан Молния! — Гарри просто засиял от радости и побежал к зеркалу, чтобы посмотреть на свою физиономию.

— А я? — Малфой протянул свою татушку дяде и дождался, пока тот приклеит ее на внутреннюю часть левого предплечья, чуть выше кисти.

— Ты будешь — Пожиратель Смерти! Подойдет?

— Да, капитан!

— Невилл, иди сюда, — Сириус подозвал застенчиво стоявшего в стороне Лонгботтома и, приподняв рукав футболки, прикрепил рисунок на его плечо.

— Ты будешь — Кровавый Убийца! Нравится?

— Да, сэр! — выдохнул Невилл и поднял на Блэка совершенно счастливые голубые глаза. По правде говоря, на кровавого убийцу он был похож меньше всего.

Осмотрев юных матросов, Блэк накинул на плечо дорожную сумку и скомандовал:

— Так, господа пираты, организованно идем во внутренний двор. Сейчас мы аппарируем на остров. Только родителям об этом не слова! — предупредил он, чуть подумав. Можно ли аппарировать с детьми шестилетнего возраста, он не знал, но не менять же планы из-за такого пустяка!

Маленький, густо поросший лесом островок был просто создан для игры в пиратов. Он находился вовсе недалеко от берега, но, если не смотреть в ту сторону, вполне можно было представить, что вокруг простираются необозримые дали океана.

— Вот и прибыли, — стряхнув с себя облепивших его детей, увешанных рюкзаками и чемоданом, выдохнул Сириус. — Господа пираты, перед вами остров... Остров... Гарри, как мы его назовем?

— Остров — Мертвая голова! — восторженно пискнул тот, с любопытством озираясь по сторонам

— Вот именно: остров Мертвая голова. Пошли, покажу наше временное жилище.

Где-то в ста метрах от места их аппарации высился довольно громоздкий шалаш, больше напоминавший неуклюжую хижину, сложенный из толстых стволов деревьев и укрытый ветвями с густой листвой. Кричер, домашний эльф Блэка, потрудился на славу, и внутри было довольно уютно. Чары надежно защищали непрезентабельную конструкцию от дождя и ветра, а росшие вокруг вековые деревья создавали благодатную тень. Три гамака, большой стол из плохо оструганного дерева, медный колокол у самой двери и большой компас с треснутым стеклом, занявший свое место на полке, подвешенной на цепях прямо к косым бревнам потолка, составляли все убранство лесных хором. Все просто дышало морем, тайной и дальними странствиями. Словом — мальчишеский рай в самом лучшем из возможных исполнении. В довершении этого великолепия на жердочке в самом углу восседал белоснежный попугай с тонкой цепочкой на лапе. Попугай крайне недовольно косил глазом на вошедших и грозно щелкал массивным клювом.

— Вот это да! — у Гарри просто не было слов, чтобы описать переполнявший его восторг. — Спасибо, крестный!

Он, подпрыгнув, повис на шее у Блэка, совсем не по-пиратски болтая в воздухе ногами.

Так началась их жизнь на острове.

До вечера они благоустраивали хижину, качались в гамаках, купались в маленькой бухте совсем недалеко от лагеря и, когда стемнело, были настолько переполнены впечатлениями, что без разговоров залезли в гамаки и уже через пять минут крепко уснули.

Утро на острове Мертвая голова началось с отчаянного вопля, который издал грозный капитан Бродяга Южных морей. Всю ночь он сладко проспал на трансфигурированной из ветки кушетке. Вообще-то сначала он сделал себе гамак, чтобы все было, как у настоящих пиратов, но спать, изогнувшись бубликом, оказалось вовсе не так удобно, как казалось со стороны, так что посреди ночи он сдался и перебрался спать на более удобное ложе. Пробуждение же было внезапным и крайне болезненным: что-то тонкое и очень острое безжалостно впилось в мочку его левого уха. Заорав, как гиппогриф во время гона, Сириус подскочил и со всего маха врезался в сучковатое бревно, выступающее из стенки шалаша как раз над его постелью. Треск от столкновения раздался такой, как будто в шалаш врезалось пушечное ядро. Во всяком случае, ему так показалось.

Подсчитав розовые звёздочки, отчётливо закружившиеся перед глазами, Сириус затравленно огляделся. Прямо возле его кровати стоял испуганный крестник с огромной иголкой в руках и кольцом, больше всего напоминавшим звено довольно толстой цепи.

— Что это? — потирая слегка кровоточащие ухо, поинтересовался Блек.

— Серьга, — Гарри смущённо спрятал руки за спину. — У пиратов должна быть серьга, — убеждённо продолжил он. — Но Пожирателю папа точно не разрешит, а Убийца крови боится, — пренебрежительно кивнул он на Невилла, отчего последний покраснел и опустил голову.

— Вот и остались мы с тобой. Я хотел тебе надеть, пока ты спишь. Чтобы больно не было. А потом ты мне проколешь, хорошо?

— Понятно, — представив, что с ним сделает Снейп, обнаружив в ухе у сына подобное украшение, Сириус сразу поспешил отогнать страшное ведение. — А давай без иголки обойдёмся?

Он быстро трансфигурировал из листка бумаги клипсу в виде кольца и надел на ухо крестника.

— Так ведь лучше, правда? Это тебе награда за храбрость!

— Да, капитан! — Гарри обернулся и показал язык завистливо наблюдавшим за всем действом друзьям. — А у вас такого нет!

— Сириус, а тебе нужна повязка на глаз, только синяк не своди, ладно? — продолжил он обращаясь к крестному. — Ты как самый настоящий пират!

Это утверждение несколько настораживало, и Блэк поспешил изучить свою физиономию в маленьком круглом зеркале, висящем на стене. Гарри оказался совершенно прав: вид у него и вправду был самый пиратский, ничего не скажешь. Волосы после сна торчали во все стороны, как иглы взбесившегося дикообраза, на щеках пробивалась жёсткая щетина, а в довершение всей этой красоты вокруг глаза начал наливаться ярко-фиолетовый фингал.

— Красавец! — сообщил Сириус своему отражению и бодро обернулся к окружавшей его детворе.

— А вы, я вижу, уже и переодеться успели? Молодцы.

На маленьких магах и вправду красовались драные тельняшки и невероятные банданы, трогательно разрисованные чем-то наподобие куриных косточек. Глаз Драко скрывала черная повязка, а Невилл накинул на плечи старую отцовскую мантию, призванную изображать плащ. Гарри же прикрепил к поясу довольно внушительный серебряный нож в чехле, явно позаимствованный из лаборатории Снейпа. Словом, вид у детей был достаточно дикий, но в целом живописный.

— Ну что, сначала позавтракаем, а потом будем осматривать окрестности?

— Да, капитан!

Подкрепившись хлебом с колбасой, дружная компания гурьбой выбралась в лес. Для соблюдения антуража Сириус перевязал пострадавший глаз темной повязкой, повязал голову красной банданой и посадил на плечо попугая, прикрепив его тонкой цепочкой к пуговице нагрудного кармана. Птица попыталась цапнуть нового хозяина за и так пострадавшее ухо, но после легкого Конфундуса присмирела и лишь обескураженно крутила головой.

Первым делом они отправились к морю. Чуть в стороне от лагеря, в неприметной бухточке, их ждал настоящий сюрприз. Там, крепко привязанная к колышку, покачивалась на волнах прибоя самая настоящая лодка с небольшим парусом, золотистым рулевым колесом и несколькими бочками, приспособленными под скамейки.На единственной мачте гордо развивался Весёлый Роджер. А на левом борту красовалась надпись "Флинт".

— Матросы, на палубу! — грозно скомандовал Блэк, и мальчишки с визгом побежали по мелководью к суденышку.

Чтобы обойти по периметру вокруг островка и совершить несколько маневров по всем правилам морского искусства, понадобилась около двух часов. Ветер, по велению палочки Блэка, послушно наполнял парус, и лодка, плавно покачиваясь, скользила по волнам. Вся команда была при деле, и Блэку оставалось лишь время от времени раздавать команды и выкрикивать заковыристые морские ругательства, смысл которых ни он, ни тем более его матросы не понимали. Да это, в принципе, было и не важно. Гарри старательно крутил рулевое колесо, хотя никакой необходимости в этом не было, Драко висел на самой верхушке мачты, вглядываясь в горизонт и грозя при этом завалить хлипкую опору в любую минуту, а зеленоватый от легкой качки Невилл лежал на палубе и старательно рассматривал облака.

Когда до конца путешествия оставалось совсем немного, налетел небольшой ветерок и парус надулся ещё больше, слегка накренив лодку на правый борт. Явно не рассчитанная на такую нагрузку мачта опасно наклонилась, и Драко, на лету сдирая парус, с криком полетел в воду.

— Мамочка! — заорал он, позабыв про свой французский акцент, и скрылся под водой. Через секунду его белая макушка показалась над волнами, и Сириус, не помня себя от страха, последовал вслед за ним. Попугай, явно не собиравшийся приобщиться к водной стихии, рванулся с его плеча, цепочка натянулась и выдрала с мясом нагрудный карман Сириуса, к пуговице которого была прикреплена. Сверкнула в воздухе сияющей дугой и улетела к лесу, увлекаемая освобожденным попугаем. Не обратив на это мелкое происшествие внимание, Сириус нырнул в море. И уже через минуту стоял по пояс в воде, прижимая к себе насмерть перепуганного Драко. А тем временем лишённая паруса лодка по инерции проплыла несколько метров, с силой впечаталась в прибрежные камни и благополучно села на мель. От удара бутафорское колесо оторвалось от крепления и, увлекая за собой висящего на нем рулевого, грохнулось вниз.

Не выпуская из рук вцепившегося в него как детёныш орангутанга племянника, Блек в два шага достиг поверженного судна и с ужасом заглянул внутрь: Невилл и Гарри лежали на палубе, погребённые под массивным колесом, остатками паруса и обломками расколовшейся бочки. Невилл продолжал молча созерцать облака над головой, а Гарри мечтательно улыбался.

— Кораблекрушение! — встретившись взглядом с крёстным, восхищённо прошептал он. — Самое настоящее кораблекрушение! Как ты здорово придумал, крестный!

— Сам в шоке, — кивнул головой Сириус и в изнеможении сел прямо в воду. Сидящий у него на руках Драко вдруг оглушительно расхохотался и поспешно вытащил из-за пазухи довольно крупную рыбу.

* * *

Сидя у костра, команда потерпевших кораблекрушение пиратов постепенно приходила в себя после перенесенного потрясения. Вернее, приходил в себя в основном капитан "Флинта", команда же предавалась весёлым воспоминаниям недавних событий. Даже вымокший до нитки Драко буквально раздувался от гордости от вида первого в своей жизни улова. Рыба, сияя чешуей, лежала на песке и к обеду должна была стать основным ингредиентом для ухи.

Потерявший во время столкновения с рулём передний зуб Гарри неожиданно обрёл способность оглушительно свистеть, что и демонстрировал, не замолкая ни на минуту, а Невилл мечтательно улыбался, глядя на длинную царапину, украсившую его предплечье. Первое в жизни боевое ранение.

В отличие от довольной детворы, Сириус, проведя беглую ревизию, прибывал в состоянии растерянности. Само по себе крушение лодки, разумеется, не было таким уж несчастьем. Оборванный парус и рухнувший руль легко можно было починить. Если бы его проблемы исчерпывались только лодкой, он, не моргнув и глазом, веселился бы вместе со всеми. Но прямо перед фатальной встречей суденышка с прибрежными камнями случилась неприятность, ставящая под угрозу всю безопасность их пребывания на острове. Дело в том, что в кармане, так неудачно выдранным вредным попугаем, находилась волшебная палочка Сириуса. Прыгая в воду вслед за Драко, он не заметил огромной дыры в кармане, да даже если бы заметил, это вряд ли бы его могло остановить. Когда же опасность миновала и он извлек всех детей на сушу, было уже поздно: палочка бесследно исчезла. Скорее всего, она была унесена волнами в открытое море. Теперь Сириус не мог не только аппарировать с острова, но даже позвать на помощь. Кричер же накануне их отъезда получил строгий приказ: не являться на остров без личного приказа хозяина, чтобы не портить веселье. Повеселились!

Положение было достаточно сложное, но Бродяга не привык долго предаваться унынию. В конце концов, припасов должно было хватить на пару дней, а потом должна подойти помощь. Неужели он не сможет прожить без магии каких-то пару дней? Глупости, конечно, сможет!

Когда сомнительное варево, состоявшее из пойманной Драко рыбы, крупы и пары картофелин было не только сварено, но и съедено подчистую, к Сириусу окончательно вернулось хорошее настроение. В конце концов, волшебная палочка — это такая мелочь, вон магглы без нее всю жизнь обходятся, и ничего, вполне благоденствуют.

— Ну что, господа пираты, — обратился он к лежащим вповалку вокруг него мальчишкам, — будем валяться на солнышке или готовиться к завтрашнему походу за кладом?

— Клад! — сонную дрёму сняло как рукой, и пацаны вскочили на ноги.

— Настоящий клад, да, капитан Бродяга? — недоверчиво переспросил Невилл. — А у вас карта есть?

— Конечно, — Сириус жестом фокусника извлёк из потайного кармана тугой свиток и стал разворачивать его на песке прямо перед собой.

— Гарри, то есть капитан Молния, держи этот край, а ты, Пожиратель, прижми с этой стороны. Итак, что мы тут имеем...

Карта была не слишком большой, но подробной, Сириусу пришлось совершить не один облёт острова на метле, прежде чем он сумел более-менее реалистично изобразить болото, заросли камыша, рощицу, одинокую скалу, как по заказу возвышавшуюся почти посередине острова, и заветный красный крестик, где он поручил Кричеру зарыть довольно объемный сундук. За неимением большого количества золотых монет, он наполнил его игрушками: детская метла, железная дорога, куча волшебных солдатиков, игрушечные кинжалы, книги про пиратов, какие только удалось отыскать, и волшебные сладости, куда же без них! В общем, по его расчетам, клад должен был произвести неизгладимое впечатление. Но сначала его надо было отыскать.

— Так, все смотрим сюда: сначала идём по роще, преодолеваем болото Адская топь и взбираемся на скалу Зуб великана. Делаем привал, затем отправляемся на пологий холм. Здесь и находится клад. Все запомнили?

— Да, сэр! — с восхищением выдохнули сухопутные пираты и бросились в шалаш за снаряжением. Все послеобеденное время они провели в фехтовании на палках, купании возле потерпевшего крушения судна и в построении планов на добычу. К вечеру уже основательно загоревшие мальчишки, наскоро проглотив ужин, разбрелись по гамакам. Так закончился второй день на острове Мертвая голова.

* * *

Утро наступило вполне мирно. Никто больше, к счастью, не покушался на уши Сириуса, впрочем, как и на другие не менее ценные части тела. За исключением разве что комаров. Вредный Кричер накрыл волшебной москитной сеткой только гамаки, в которых сладко спали юные пираты, и Сириус проснулся утром, ощущая себя надкушенным сразу в нескольких местах. Но эта была мелочь. День обещал быть чудесным, и он не торопясь стал готовить завтрак, не предполагая, сколько волнений его ожидает в ближайшем будущем.

Первая неприятность подстерегала их, когда дружная команда покинула лагерь, пересекла рощу и стала осторожно переходить вброд небольшое озерцо, густо поросшее камышом и ряской. Сириус назвал его "Адской топью", хотя, по существу, никаким болотом здесь и не пахло. Разве что сотни зелёных лягушек и целые тучи мошкары делали его преувеличение чем-то оправданным. Пираты вооружились большими палками и дисциплинированно двигались вслед за капитаном, тщательно ощупывая песчаное дно перед собой. Штаны и рубашки были надежно спрятаны в рюкзаке, который тащил Сириус. Вода редко доходила высокому Блэку до пояса, поэтому перейти озерцо казалось не слишком трудной задачей, а в такой жаркий день это было даже приятно. Единственное, чего он не учел — существенная разница в росте: там, где ему было по пояс, мальчишки погружались по самую шею, но это казалось такой мелочью. Дно было неровное, так что в некоторых местах глубина и вовсе была по колено. Все шло по заранее намеченному плану, пока Драко, в очередной раз погрузившись почти по плечи в мутную воду, выбрался на мель и обнаружил отвратительную черную пиявку, намертво присосавшуюся к его животу чуть повыше пупка. Огласив окрестности душераздирающим воплем, как будто ему по меньшей мере откусил ногу крокодил, он стал бегать по мелководью, вздымая целый водопад брызг, и беспорядочно бить себя по животу в безуспешной попытке избавиться от кровососа. Не понявший причину паники и от этого еще больше испугавшийся Невилл проворно выскочил из озера и забрался на абсолютно гладкую осинку, росшую у самой кромки воды. А Гарри одним прыжком вскочил на плечи крестного и уже с этого, безопасного на его взгляд, расстояния наблюдал за прыжками и криками Пожирателя Смерти.

— Драко, стой! — Сириус изо всех сил пытался поймать вопящего ребенка, но вцепившийся в его шею крестник очень сковывал движения. Так что схватить в очередной раз пробегавшего мимо племянника удалось только с третьей попытки. Подняв его над водой и содрав с тела проклятого паразита, Блек наконец выбрался на берег, сбросил с себя рюкзак и крестника и обессиленно рухнул под той самой осинкой, где уже обосновался Кровавый Убийца. Вещи в рюкзаке основательно вымокли от брызг, поднимаемых Малфоем, да и вода, бежавшая с мокрого Поттера, ещё более усугубила положение, так что вся поклажа нуждалась в просушке. А без волшебной палочки на этот процесс могло уйти полдня. Пока Сириус переводил дух, а Драко тихо всхлипывал, сидя на песке неподалеку, Гарри самым тщательным образом рассматривал себя со всех сторон в поисках пиявок. Нет, он вовсе не боялся маленьких кровососов. Просто... Просто было бы очень неприятно носить на себе скользкую, отвратительную гадость.

Когда Сириус уже собирался вставать, чтобы оценить степень урона, прямо над его головой раздался подозрительный хруст; он поднял голову и успел заметить летящего на него Невилла. Со смачным шлепком довольно увесистая тушка приземлилась прямо на живот капитана Бродяги, напрочь вышибая из него дух.

— Я вас не ушиб, сэр? — очень вежливо поинтересовался Кровавый Убийца, чуть отойдя от шока, вызванного падением.

— Все в порядке, Невилл, пустяки, — прохрипел Сириус, — только, будь так добр... Слезь с меня!

Невилл моментально скатился на песок, а капитан Бродяга Южных морей еще пару минут старался отдышаться.

* * *

Выбросив размокший хлеб и кое-как сложив по-новому поклажу, маленький отряд двинулся в путь. Всю дорогу Сириуса одолевали сомнения: стоит ли вообще взбираться на скалу? Нет, когда он облетал территорию на метле, невысокий каменистый пригорок вовсе не показался ему подозрительным. Но в свете последних событий он был совсем не уверен в безопасности этого приключения. Если в озере глубиной чуть выше колена они умудрились нарваться на неприятности, то что ожидать от горы? Не лучше ли обойти это препятствие стороной? Но когда лес перед ними расступился и показалось подножье скалы, мальчишки разразились такими радостными криками, что Блек понял: восхождение неизбежно.

Всякий раз, когда из-под ног топавших позади него пацанов с шорохом сыпались камушки, Сириус умывался холодным потом. Вот уж никогда не замечал за собой такой впечатлительности! Но события последних часов давали понять, что расслабиться он сможет, только сдав мелких пакостников их законным владельцам, то бишь — родителям. И, желательно, не по частям. А с последним вполне могли возникнуть определенные проблемы. Но вопреки его законным опасениям, все шло вполне хорошо: он медленно брел впереди, поминутно оглядываясь на своих спутников. Дети, тщательно привязанные за пояса друг к другу, как пленники в каком-то маггловском фильме, шли за ним. Передний конец веревки Сириус крепко привязал к своему ремню и под конец восхождения уже практически тащил пиратов как на буксире. Тропа была достаточно крутой, но вполне сносной, и мальчишки, похоже, были в полном восторге, хотя и покрылись толстым слоем пыли от пяток до макушек.

Когда до вершины оставалось чуть больше пятнадцати метров, отвесный глиняный склон справа от тропы оказался густо усеянным норками юрких стрижей, то и дело пролетавших мимо. Не особо задумываясь о последствиях своих действий, Гарри засунул руку в одну из норок и вытащил маленького жёлторотого птенца. Малыш был голенький, лишь слегка покрытый серым пухом.

— Смотрите, что у меня есть! — радостно крикнул Гарри, демонстрируя товарищам свою добычу. Птенец тоненько пискнул, и вдруг на этот вполне невинный звук с неба слетела черная стрела и со всего маха врезалась в лохматую шевелюру Поттера. Клюнув пару раз макушку похитителя детей, стриж попытался взлететь, но не тут-то было. Птица явно не рассчитала степень лохматости мальчишки и просто запуталась в жёстких, нечесаных с момента отъезда из дома, волосах. Мигом оценив обстановку, Сириус первым делом выхватил пищащий комочек из рук замершего от изумления Гарри и засунул его в ближайшую норку, очень надеясь, что не ошибся адресом и не подкинул малыша в чужую семью. Затем попытался освободить бьющегося как в силках стрижа. Это оказалось совсем не просто, так как, преодолев первую минуту изумления, Гарри схватился за голову, оглушительно завизжал и стал бешено вертеть головой. Шедший последним в этой связке каторжников Невилл вздрогнул, с перепуга поскользнулся на мелких камушках и кубарем полетел вниз по склону, увлекая за собой сначала Драко, а потом и Поттера. К счастью, веревка, крепко привязанная к поясу Сириуса, остановила их падение, и мальчишки замерли посреди тропинки, отделавшись ободранными коленями и локтями. Быстро подняв пиратов на ноги и убедившись в их относительной целости, Сириус поспешил освободить Гарри от слабо трепыхавшегося стрижа. Наконец это удалось и птичка упорхнула из ладоней Блэка, предварительно больно клюнув его палец. Неблагодарная. И все же можно было считать, что на этот раз катастрофу удалось предотвратить в зародыше. Еще раз осмотрев пострадавшую голову крестника, Сириус с изумлением извлёк из спутанных, как гнездо вороны, волос крохотное яйцо. Усмехнувшись, он протянул его мальчишке:

— Подарок от птички. Как думаешь, может, стоит положить его в норку, к остальным птенцам?

— Нет, — Гарри осторожно взял из рук Блэка дар пернатого агрессора, — я его сам высижу и выращу. Из него, может быть, Феникс вылупится. Или сова.

В вероятность появления совы, а тем более Феникса, из яйца стрижа Сириус верил с трудом, но спорить все равно не стал.

В целом восхождение на скалу с гордым названием Зуб великана прошло благополучно. Добравшись наконец до вершины, команда пиратов расположилась на долгожданный привал. Спустя полчаса, насытившись уцелевшей провизией, все мирно уснули в реденькой тени чахлого деревца, чудом выросшего на этой каменистой почве.

Слезать вниз было не так интересно, как взбираться, но идею спустить всех на верёвках — Гарри вроде бы видел такое у тети по телевизору — Сириус отмел категорически. Смотреть на болтающихся между небом и землёй детей, не имея под рукой волшебной палочки, было бы уже слишком для его основательно истрепанной нервной системы. Так что спустились медленно, чинно и направились через рощу к пологому холму.

— Так, теперь пять шагов на север от самого высокого дуба, — достав из кармана карту, объявил Сириус. — Какой здесь самый высокий дуб, Пожиратель?

— Вот этот! — Драко уверенно показал на высокое дерево в центре поляны.

— А вот и нет, тот самый высокий! — Гарри ткнул пальчиком в раскидистого исполина, росшего чуть в стороне.

Сириус растерянно огляделся: деревья были практически одинаковыми. Мало того, он мог показать ещё по меньшей мере три точно такого же размера.

— Вы все дураки, — включился в разговор Невилл, внимательно осмотрев ландшафт, — здесь вообще нет дубов.

— Э-э-э, а ты уверен?

Лонгботтом серьезно кивнул:

— Конечно, уверен. Вот это ясень, чуть дальше клён и два тополя. Вам по-латыни названия сказать?

— Не надо, — Сириус в растерянности сел на ближайший пень и почесал затылок. Где искать клад в свете открывшихся обстоятельств, он просто не представлял. Ни он, ни тем более выросший в Лондоне Кричер ни черта не смыслили в этих растениях, и дубом могло оказаться любое из растущих в зоне видимости деревьев, а, возможно, даже куст. Где эльф мог зарыть проклятый сундук, одному Мерлину ведомо.

— И где же наш клад? — растерянно переспросил Драко.

— Где-то на этой поляне, — Сириус ещё раз посмотрел на карту, но ничего нового, конечно, не увидел.

— А его давно закопали? — поинтересовался Кровавый убийца.

— Три дня назад.

— Тогда там должна быть свежая земля, — авторитетно заявил Лонгботтом. — Когда мы с бабушкой сажали цветы в оранжерее, всегда было видно, какие посадили совсем недавно.

— Невилл, ты просто гений! — Бродяга от полноты чувств хлопнул мальчишку по плечу, отчего тот засиял, как новенький галлеон.

— Так. Все ищем кучу свежей земли под одним из этих деревьев!

Мальчишки бросились врассыпную, и вскоре Драко, издав победоносный вопль, указал на небольшой холмик под деревом, росшим как раз посередине поляны:

— Вот, видите? Там свежая земля!

Сириус оглушительно свистнул и объявил:

— За работу! Копаем, господа пираты, земля должна быть мягкая, а клад зарыт совсем неглубоко.

— А ты уверен... — начал было Гарри, но Сириус разом пресек все его возражения:

— Конечно, клад здесь! Чем быстрее его выкопаем, тем быстрее доберемся до сокровищ. Вперед!

И он плюхнулся на колени и стал проворно разгребать ладонями землю. Драко и Невилл последовали его примеру, заняв места по бокам. Гарри же остался стоять чуть в стороне, с сомнением осматривая траву под ногами.

Копать было легко. Почва оказалась песчаной, а сам холмик еще и наполовину состоял из увядшей травы, хвои и коры. А еще по нему активно ползали рыжие букашки. Сначала Сириус не обратил на это внимания, быстро отбрасывая от себя землю горстями, но уже через минуту Драко вдруг подскочил как ужаленный и стал бить себя по ногам, как будто стараясь сбросить с себя что-то мелкое. Через секунду за ним последовал и Невилл. В тот же миг Сириус вдруг почувствовал нестерпимое жжение по всему телу; бросив взгляд на свои руки, он в ужасе вскочил: они были просто усеяны целым полчищем рыжих муравьев.

— Какого драккла? — избивая себя руками в тщетной попытке сбросить агрессивных насекомых, завопил Блэк.

— Вы просто муравейник раскопали, — отойдя от танцующих друзей на безопасное расстояние, спокойно пояснил Гарри. — Я хотел тебе сказать — это рыжие муравьи, они очень кусачие, я знаю. Мы один раз с папой за ними в лес ходили. Ему для зелья понадобились. И меня один укусил. Больно.

— Один?! — Сириусу казалось, что его погрызли все муравьи этого леса одновременно. Поспешно содрав с себя рубашку и штаны, он кое-как очистил тело от рыжих гадов и бросился на помощь повизгивающим от боли Драко и Невиллу. Наконец последний из муравьев был сброшен, и все обессиленно повалились на траву.

— Папа говорил, что они за пару часов могут съесть небольшую собаку, — глубокомысленно изрек Гарри, усаживаясь с ними рядом.

— А раньше поделиться столь ценной информацией ты не мог? — взвился Сириус, но тут же устыдился своего порыва. В конце концов, ребенок пытался что-то сказать, вот только он сам не стал слушать.

Несколько минут они просидели молча, с остервенением расчесывая нестерпимо зудевшие конечности. Сириус вспоминал, что именно он захватил с собой из зелий, укусы надо было чем-то обработать. Как вдруг Невилл оглушительно икнул и стал плавно подниматься вверх, совсем как надутый гелием воздушный шарик. Бродяга ошарашенно смотрел на это странное явление, но в последний момент, когда Лонгботтом уже поднялся почти на два метра, вскочил и ухватил его за ногу.

— Ты что творишь? — поинтересовался он, подтягивая его к себе поближе. Никаких видимых изменений во внешности малыша он не обнаружил.

— У меня аллергия, — спокойно пояснил Невилл. — Почти на всех ядовитых насекомых. Ну, там, пчел, ос, шмелей. Наверное, на муравьев тоже.

— И часто ты так?! — Сириус одной рукой держал летуна за ногу, а другой копался в рюкзаке в поисках оставшейся от восхождения на скалу веревки.

— Бывает, — философски пожал плечами Невилл. — Вы только держите покрепче. А то меня один раз папа с отрядом авроров на метлах аж над Лондоном поймал. Лондон красивый. Сверху.

Мысленно пожелав Фрэнку всяческих бытовых неприятностей — нет, это надо же было: отправить ребенка на природу и не предупредить о таком забавном проявлении аллергии на насекомых! Как будто это в порядке вещей. А что, если... Последняя мысль заставила Сириуса подозрительно посмотреть на сидящих рядом Гарри и Драко. Мерлин их знает, вдруг тоже взлетят или пятнами покроются!

— А у вас такое бывает? — с подозрением спросил он. Мальчишки переглянулись и отрицательно замотали головами.

— У меня на рыбу аллергия, — решил уточнить Драко. — Язык волдырями покрывается.

— На рыбу?! Немедленно покажи язык! — вспомнив обеденную уху, Блэк стал тщательно изучать рот племянника. Но ничего особенного не обнаружил — язык был розовый, длинный и мокрый.

— У меня только на красную рыбу аллергия, — уже после осмотра пояснил Малфой. — И на устриц.

— Да хоть на осьминогов! Здесь они все равно не водятся.

— А вон там, под деревом, земля свежая! Там клад! — указывая пухлым пальчиком на огромный клен в десятке метров от них, сверху сообщил Невилл. Но клад в данный момент интересовал Сириуса в последнюю очередь. Надо было как-то поставить младшего Лонгботтома на ноги, причем в прямои смысле этого слова.

— Так, Пожиратель, привяжи на дерево, под которым клад, мой галстук, — он снял с шеи ярко-красный шейный платок и передал Драко. — Завтра мы вернемся за кладом. А сейчас — в лагерь. Будем думать, как Кровавого Убийцу лечить.

— Да, капитан, — покорно согласились пираты и гуськом двинулись вслед за ним по направлению к шалашу. Сверху, как огромный воздушный шарик, летел Невилл, надежно пришвартованный веревкой к руке Сириуса.

Когда спустя около часа они наконец вышли к лагерю, солнце уже клонилось за горизонт. Длинный суматошный день медленно близился к концу. Оглядев измученных, исцарапанных, покусанных муравьями, со сбитыми коленями и локтями детей, Блэк поспешно привязал Невилла к ближайшей осинке и нырнул в шалаш. Надо было подробно изучить, какие зелья имелись в наличии. Но едва переступив порог, он замер как вкопанный: из полумрака раздался голос, от которого у него волосы встали дыбом:

— Сириус!

Приглядевшись, Блэк с облегчением выдохнул: на столе сидел попугай с серебристой цепочкой на лапе и укоризненно смотрел на него:

— Сириус! — еще раз рявкнула пташка в совершенно снейповской манере и грозно щелкнула клювом.

— Чтоб тебя кошка съела! — не остался в долгу Бродяга и вытер холодный пот со лба. — Вот, напугал, бестолочь.

Немного покопавшись в рюкзаке, он схватив коробку с зельями и ретировался на улицу.

— Невилл, что тебе помогало от этой твоей аллергии? — полюбопытствовал Сириус, натирая мазью пострадавшего от нападения муравьев Драко. Да уж, искусали мальчонку основательно, и если бы Люциусу довелось сейчас увидеть своего наследника, его бы точно хватил удар. Но Пожиратель, надо отдать ему должное, держался с истинно Малфоевским хладнокровием и стал слегка повизгивать, только когда Бродяга добрался до его пяток. Их злобные мураши тоже не оставили без внимания.

Лонгботтом наблюдал за врачебными процедурами, удобно устроившись на самой толстой ветке дерева. Услышав вопрос Сириуса, он стал послушно вспоминать:

— Меня мазали Обеззараживающим зельем, но от него я весь чесался. Потом давали пить какие-то горькие капли — Зелье Латтифа называются, жуткая гадость. От них у меня выросли уши, но летать я не перестал. Потом экстракт мандрагоры. Он ничего. То есть совсем ничего. Затем...

— Стоп, Невилл. Ты можешь мне назвать, что тебе помогло, а не перечислять все эксперименты твоих родственников? Докладывай!

— Бодрящий бальзам. Пятнадцать капель до еды! — четко отрапортовал Кровавый Убийца, попытался отдать честь капитану и тут же свалился с ветки. К счастью, упасть он не мог и просто завис, путаясь в листве.

Бодрящий бальзам. А вот его-то Сириус как раз и не захватил. По правде говоря, ему и в голову не могло прийти, что детям на необитаемом острове надо будет чем-то взбодриться. Он на всякий случай покопался в коробке, надеясь, что Кричер мог положить бальзам без его ведома. Но надежда не оправдалась. Чего, впрочем, и следовало ожидать. А вот Успокоительное, слава Мерлину, было. Достав зеленую бутылочку, он приложился к горлышку и сделал внушительный глоток. Теперь он стал понимать, почему Снейп держит это пойло на самом видном месте, на полке в гостиной. Да его в кармане с собой носить нужно. Постоянно!

— А без бальзама ты долго летать будешь? — Сириус потянул за веревку и стал спускать Невилла вниз, как какой-то диковинный дирижабль. Его тоже не мешало смазать от укусов.

— Неделю, наверное, — беспечно сообщил тот. — Ну, может, пять дней.

— Ясно, — перспектива столько времени возиться с неуправляемым воздушным шариком не утешала.

— А если его проколоть? У меня иголка есть! — Гарри так долго хранил молчание, занятый всесторонним изучением яйца стрижа, что теперь решил вмешаться и предложить свое решение проблемы.

— Не надо! — Лонгботтом попытался спрятаться за Сириуса, но только беспомощно забарахтался, запутавшись в веревке. — Это не поможет. Бабушка уже пробовала.

— Так. Никого мы колоть не будем. Сейчас поужинаем и ляжем спать. Завтра я добуду бальзам, и мы отправимся за кладом. Устраивает такой план?

— Да, капитан! — радостно завопили мальчишки, а Гарри не удержался и громко свистнул прямо в ухо крестному.

* * *

Ночь опустилась внезапно. Удивительно темная, несмотря на мириады звезд, усыпавших небо. Было новолуние, и новорожденный месяц тонкой полоской только начал всходить над горизонтом.

— Сириус! Бродяга, ты здесь? — чуть слышный шепот со стороны двери заставил Блэка встрепенуться и рывком сесть в постели.

— Джеймс? — на ощупь обувшись, он поспешил выйти из шалаша. — Мы же договорились, что ты утром придешь!

— Хотел сюрприз сделать. Ты что, не рад меня видеть? — Джеймс Поттер, собственной персоной, стоял, прислонившись к дереву, и беспечно улыбался. Сириус сделал шаг и порывисто обнял лучшего друга. Все-таки было чертовски приятно увидеть его после стольких лет разлуки. Письма письмами, но просто поговорить, убедиться, что товарищ детских игр жив и здоров и, к тому же, ничуть не изменился, это дорогого стоило.

— Бродяга, да ты все такой же! — Поттер хлопнул его по плечу, отстраняясь. — Как ты здесь?

— Да что я? — Сириус пожал плечами. — В Аврорате служу. В отряде Фрэнка Лонгботтома. Ты-то как? Где пропадал?

Друзья устроились прямо на траве, чуть в стороне от шалаша.

— Да где я только не был, — Джеймс задумчиво усмехнулся своим воспоминаниям. — И в Африке, и в Аргентине, и в Бразилии. Несколько лет путешествовал с экспедициями. Ну там, знаешь, то редкие растения искали, то утерянные магические артефакты. Мне, в общем-то, без разницы, лишь бы новые места посмотреть. Теперь думаю, хватит. Пора домой.

— Это верно. Нельзя же всю жизнь вот так скитаться. Здорово, что решил вернуться.

— Да. Хорошо дома. Я даже не ожидал. И Лили, наверное, совсем заждалась.

От последнего утверждения улыбка с лица Блэка сползла, уступив место безграничному изумлению:

— Лили? Постой. Я же писал тебе, Лили давно замужем!

— Да знаю я, — Поттер беспечно махнул рукой. — За Нюниусом, да? Тоже мне, муж. Увидишь, стоит мне появиться, сразу и думать о нем забудет.

С последним утверждением Сириус, при всей своей вере в неотразимость лучшего друга, согласиться не мог. То, что Лили любит Снейпа, а он отвечает ей полной взаимностью, было очевидно. В свое время ему самому трудно было свыкнуться с этим обстоятельством, но за столько лет он успел удостовериться к нерасторжимости их союза. К тому же Гарри... Мерлин, только теперь до Сириуса стала доходить, какую ошибку он допустил, написав старому другу о выходных на острове и дав координаты аппарации, чтобы он смог увидеть сына. Бродяга, правда, полагал, что Джеймс просто хочет посмотреть на ребенка! В конце концов, как родной отец, он имел на это право! Но одно дело — просто посмотреть, а другое... Сириус вдруг вспомнил непреодолимое, как он был уверен, препятствие на пути дерзкого плана Поттера, и у него отлегло от сердца:

— Постой, приятель. Не торопись. Вообще-то, Лилс беременна. Вот-вот родит. Не станешь же ты... — начал было Блэк.

— Что я, идиот, по-твоему? Пусть себе рожает. На отродье Снейпа я вовсе не претендую. Пусть забирает. А Лили с Гарри уйдут ко мне.

Сириус ошарашенно посмотрел на друга. Это что, шутка такая? По правде говоря, совсем не смешно.

— Гарри, наверное, совсем вырос, — мечтательно продолжал Джеймс, не замечая в темноте выражение лица Сириуса. — Вот обрадуется папке! Я ему и подарок привез.

Сириус с трудом подавил в себе дикое желание взять Джеймса за отвороты мантии и хорошенько встряхнуть. Гарри обрадуется папке? Интересно, а его совсем не смущает, что ребенок, можно сказать, его в глаза не видел? А папа у него совсем другой. И что сделает этот самый папа, если Джеймс выложит правду Гарри и тем самым нанесет мальчику моральную травму, бравый аврор Блэк боялся даже представить. Но скандалить под боком у спящих детей было явно плохой идеей. Зная характер Поттера, переубедить его в чем-либо было задачей не из простых. Дело могло кончиться нешуточной ссорой, а он безоружен. К тому же ему срочно надо было добыть этот самый Бодрящий бальзам для Невилла. Значит, надо было действовать быстро, пока дети еще не проснулись.План в голове сформировался простой, но вполне реальный.

— Послушай, Сохатый, одолжи мне свою волшебную палочку, хорошо? Я свою в море утопил, а тут надо срочно домой смотаться. Я туда и назад. Только Гарри без меня ничего не говори, ладно? — на всякий случай прибавил Сириус. Вообще-то он собирался вернутся до пробуждения детей, но всякое может случиться, вдруг Гарри ночью проснется?

— Хочешь на выражение его лица посмотреть? Понимаю! Конечно, возьми, я тебя дождусь, вместе сюрприз устроим.

Джеймс протянул Сириусу свою волшебную палочку, а сам стал устраиваться под деревом.

— Я тебе сейчас одеяло принесу, посторожи детей, пока меня нет.

— Ладно, не трепыхайся, все будет в норме, — зевая, ответил Поттер, — тащи свое одеяло.

* * *

Дом на Гриммо, двенадцать встретил лорда Блэка просто могильной тишиной. Этот фамильный склеп всегда приводил Сириуса в уныние, но сегодняшнее безмолвие казалось просто зловещим. Усилием воли отогнав от себя дурные предчувствия, Бродяга рванул по крутой лестнице в кабинет. В одном из ящиков письменного стола хранилась, если память ему не изменяла, запасная волшебная палочка. Выбросив все содержимое ящиков прямо на пол, он наконец нашел ее и радостно сжал в кулаке. Оставалось только отрыть в закромах Кричера Бодрящий бальзам, и можно было возвращаться. Оставлять Джеймса возле Гарри дольше необходимого было опасно. Странная все-таки получилась встреча! Вовсе не так он представлял возвращение Сохатого. Но, при всей привязанности к лучшему другу, крестник был все-таки намного дороже. И за его благополучие Сириус готов был перегрызть глотку любому. Даже Джеймсу.

Искать зелье самому, да еще и среди ночи, было нереально и, отбросив сомнения — от ворчания верного слуги, разбуженного посреди ночи, у Сириуса разом начинали ныть все зубы — Блэк громко позвал:

— Кричер! Где ты запропастился, старая развалина?

Ответом была тишина. К изумлению хозяина дома, эльф, впервые на его памяти, проигнорировал призыв. Сириус сделал шаг к выходу, и вдруг волосы зашевелились у него на голове. Дверь с душераздирающим скрипом открылась, и в темном проеме показалась белая фигура:

— Ну, здравствуй, братец, — прошептал знакомый до дрожи в коленях голос, и Блэк понял, что на этот раз он крепко влип.

Беллатриса медленно вошла в кабинет и улыбнулась. От ее акульего оскала у Сириуса зашевелились волосы на голове, а сердце застучало где-то в районе пяток.

— Ну здравствуй, братец! Давно тебя не видела.

Она обогнула его по широкой дуге и встала напротив окна. На фоне звездного неба, видневшегося сквозь незадернутые шторы, ее фигура, облаченная в белое подвенечное платье, казалась каким-то потусторонним ведением. В черных глазах милой сестрицы Сириус отчетливо мог рассмотреть отблески адского пламени. Она отбросила от лица пряди непокорных волос, в которых виднелась одинокая полуощипанная ромашка. Бедный цветок выглядел так, как будто кто-то пытался гадать о любви, но бросил это бессмысленное занятие.

— Рад тебя видеть, Бель, какими судьбами? — пролепетал он, не узнавая собственного голоса.

— Да вот, зашла жениха своего поискать? Где ты его прячешь, признавайся!

— Жениха? — Сириус с недоумением покачал головой. — А с чего ты взяла, что он здесь?

— А я, по-твоему, дура? Да? — Белла начала заводиться с полоборота. — Где ему, трусу, еще скрываться, как не у своего закадычного дружка? Всех остальных я уже проверила. Так что больше ему не у кого прятаться. Признавайся, где Лестрейндж, а то хуже будет, ты меня знаешь!

— Ты выходишь замуж за Руди? — от изумления у Сириуса просто отвисла челюсть. Он-то считал, что жених чужак, близко не знакомый с будущей невестой. Как Родольфус Лестрейндж, знающий крошку Бель с детства, мог попасть в такой переплет, было выше его понимания! Не иначе как амортенцию подлили. Слоновью дозу.

— А ты, мерзавец, даже не знаешь, за кого выдают твою родную сестру?!

— Двоюродную... — машинально поправил Сириус, все еще бывший под впечатлением от новой информации. И тут же пожалел об этом.

— Какая разница! — Белла с грохотом отбросила попавшийся на ее пути стул и молниеносно выхватила волшебную палочку. — Баубиллиус! — выкрикнула она, и ее палочка выпустила тонкую желтую молнию.

— Протего! — Сириус едва успел выставить щит и стал медленно отступать за письменный стол.

— Беллочка, не надо нервничать! Я Руди уже пару месяцев в глаза не видел, честное слово! — укрываясь за переливающейся полусферой чар, попытался он уговорить расходившуюся кузину.

— Вердимилиус! А мне плевать, кого ты там видел! Думаешь, я поверю хоть одному твоему слову? Все мужчины одинаковые! — о щит Сириуса с шипением разбился целый сноп светящихся зеленых искр.

— Остолбеней! — Блэк постарался хоть ненадолго остановить Беллу, но она удивительно ловко увернулась от заклинания.

— Ах так! — практически перейдя на парселтанг, прошипела она. — Бомбарда!

Грянул оглушительный взрыв, и на голову Бродяги посыпалась отвалившаяся от стен штукатурка. Когда пыль немного осела, он окинул взглядом помещение, оценил степень ущерба и понял, что надо ретироваться отсюда. И как можно быстрее. Несмотря на всю его аврорскую выучку, в таком состоянии сестрица запросто могла раскатать его по стене в тонкий блин. И именно этим, судя по нехорошему блеску в глазах, она и планировала заняться в ближайшее время. Сделав обманный маневр, Сириус упал на пол, используя как прикрытие перевернутый стол, и шустро пополз в сторону двери. Сверху на него то и дело сыпались искры заклятий пополам с обломками мебели. Нырнув в спасительный дверной проем, Блэк быстро скатился по лестнице и уже практически коснулся ногой порога, как сверху его ударила волна магии, сопровождаемая зычным:

— Экспеллиармус! Коллопортус! — волшебная палочка вырвалась из его рук и улетела к противоположной стене, а замок издал лязгающий звук. Путь к отступлению был окончательно отрезан.

Сириус обреченно обернулся и посмотрел вверх. Беллатриса медленно спускалась по лестнице, поигрывая волшебной палочкой.

— Ну куда же ты так спешишь, милый братец? — весело спросила она. Ее перепады настроения всегда поражали Сириуса. Иначе чем безумием это было нельзя объяснить. Возможно, именно поэтому она и вызывала в бесстрашном авроре некоторый ужас. С детства. А уж неуравновешенный характер в сочетании с просто колоссальной магической силой — в этом плане Бель был самой одаренной из всего клана Блэков, она была просто опасна для окружающих.

Невольно попятившись назад, он упёрся спиной в косяк двери.

— Я последний раз тебя спрашиваю, Сириус: где этот мерзавец Лестрейндж? — приблизившись вплотную, почти прошептала она. — Говори, если не хочешь закончить свои дни в виде жабы или червяка!

Она ткнула палочку ему в шею и улыбнулась.

— Да не знаю я, где он! — Сириус так разозлился на нелепость ситуации, что просто заорал кузине в лицо. — Что ты ко мне пристала, припадочная?! Не видел я твоего жениха уже пару месяцев или больше!

— Не советую мне лгать! Считаю до трёх, не расскажешь, куда подевался этот мерзкий слизняк, на ленточки порежу, понял! — закричала в ответ Белла и ещё глубже всадила палочку в кадык Бродяги.

— Что вы разорались среди ночи?! — зычный голос, раздавшийся с противоположной стены, заставил обоих увлечённых крайне занимательной беседой родственников вздрогнуть и обернутся. С большой картины на них смотрела покойная матушка Сириуса, Вальбурга Блэк. Достойная дама и при жизни отличалась нелегким характером, и даже смерть нисколько не смягчила ее нрав.

— Сириус, что за тон? Как ты разговариваешь с дамой? Ты лорд Блэк, постарайся вести себя в соответствии с этим титулом. Хотя о чем это я? Как был шалопаем, так и остался! Позор рода! — она сменила сына ледяным взглядом.

— А от тебя, Беллатриса, я подобного не ожидала! Где ваши манеры, юная леди?! И в каком ты виде! Уму непостижимо!

— От меня жених сбежал, тетушка! — тоном маленькой девочки пожаловалась Бель и шмыгнула носом.

— А ты за ним прямо в подвенечном платье гналась? По камням, так, что ли?! Позор! И это моя племянница!

— Я хочу замуж! — топнула ногой мисс Блэк и обернулась к Сириусу. — Говори, Сириус, где Руди, немедленно, мамочка тебя не спасет!

— Беллатриса Блэк, немедленно возьми себя в руки! В нашей семье не было слабых женщин! Вот с мужчинами так не везло, — Вальбурга с сожалением посмотрела на своего старшего сына. — Так что вытри сопли и иди переоденься!

— Тебе хорошо говорить, ты была замужем! А я уже старая дева! И вообще, ты не Блэк! Ты вышла замуж за лорда Блэка! — не поворачивая головы, прошипела Белактриса.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать?! — Вальбурга от возмущения вскочила с кресла. Не будь она портретом, Белла получила бы по полной программе, а так ей приходилось только от души наорать на распустившуюся племянницу. — Да будет тебе известно, я вышла замуж за своего кузена. Так что род Блэк мой по крови! И в нем не было ещё подобного позора: одна из Блэков бегает за каким-то мужиком, задрав юбку! Да ты должна отравить его за оскорбление! Испепелить!

— А я что, целовать его, по-твоему, собираюсь? — не осталась в долгу племянница. — Я хочу быть вдовой этого подонка! Что в этом плохого? А Сириус не говорит, где он. Брат называется!

— Тогда это меняет дело, — Вальбурга мгновенно успокоилась и, сев в кресло, стала изящно обмахиваться веером.

— Сириус, немедленно скажи сестре, где прячется ее будущий покойный муж, не расстраивай девочку. Видишь, до чего ты ее довел?

— Я?! — от возмущения Блэк просто потерял дар речи. — А ты видела, во что она кабинет превратила? Сходи, там пейзаж висит, полюбуйся.

— Не будь таким мелочным, Сириус. У девочки стресс. Отвечай, где твой друг, и покончим с этим.

— Сколько вам повторять: я не знаю! Наверное, за границу сбежал, я бы на его месте именно так и поступил! Так что извини, Бель, не быть тебе вдовой Лестрейндж. Увы.

— Правда? — Беллатриса посмотрела на него таким печальным взглядом, что на мгновение он даже пожалел, что действительно не знает, где Родольфус. Но тут же устыдился: участие в убийстве бывшего одноклассника, пусть и слизеринца, в его планы в ближайшее время не входило.

Беллатриса всхлипнула и повернулась к тётке.

— Не расстраивайся, детка. Не этот, так другой, неужели мы не найдем жениха для нашей славной девочки? — проворковала Вальбурга, глядя на расстроенное лицо племянницы. — Я ещё позже тебя вышла замуж. Сильной женщине нелегко найти пару. Мой супруг тоже не был идеальным, но кровь не вода. Свыклись.

Бель вздохнула и вдруг как-то странно посмотрела на Сириуса. Что-то в ее взгляде ему совсем не понравилось. Вот совершенно. Оценивающий он был какой-то. Так смотрит покупатель на понравившуюся ему лошадь. Ей осталось только зубы ему проверить, для полного сходства.

— Вы правы, тетушка, кровь не вода, — задумчиво проговорила Беллатриса. — Ты ведь ещё не женат, верно, Сириус?

Беллатриса подняла волшебную палочку и нежно улыбнулась...

Веревки туго впились в грудь, и говорить стало несколько затруднительно. Сестренка деловито левитировала его крепко связанную тушку в сторону полуразрушенного кабинета.

— Беллочка, я твой брат, практически родной, помнишь? — Бродяга трепыхался в сети, как пойманная золотая рыбка.

— Двоюродный, Сириус, двоюродный. Как твой папа для мамы. Им же это не помешало, правда? Вон вы с Рэгом какие красивые получились.

— Но я пока не хочу жениться! Совсем не хочу! — задушенно прохрипел он, пытаясь ослабить веревки.

— Хочешь, любимый, очень даже хочешь. Просто стесняешься! — тоном, не терпящим возражения, припечатала невеста, распахивая дверь кабинета.

— Сейчас камин открою — и домой. Надо поторапливаться, гости совсем заждались.

— Какие гости?! Ты что, совсем тронулась?! Ночь на дворе!

— Уже утро, дорогой. А гости ещё вчера собрались, их же никто не отпускал. И представитель Министерства на месте. Так что сразу ритуал проведем, — проворковала Белла. За окном уже действительно совсем рассвело. Но утреннее пение птиц служило слабым утешением для потенциального жениха.

Отлевитировав его тушку на чудом уцелевший диван, Беллатриса огляделась в поисках летучего пороха. Среди царившего вокруг бедлама сделать это было совсем не просто. Присев прямо на пол, она стала с энтузиазмом рыться в черепках, валявшихся вперемешку со свитками, папками документов и пачками колдофото, сделанных на местах преступлений. В столе Сириус хранил некоторые дубликаты уголовных дел, так что теперь весь пол был буквально усыпан фото с отрубленными головами, обглоданными костями и прочим ужасом. Который, впрочем, очень заинтересовал трепетную барышню, скрутившую бравого аврора в бублик.

— А интересная у тебя, оказывается, работа, кузен. Очень познавательная, — рассматривая очередное обугленное нечто, проговорила Беллатриса. — А это кто?

С очередного фото на нее смотрел мужчина средних лет, с черными как смоль волнистыми волосами и пухлыми чувственными губами, которые он кривил в презрительной усмешке. В его синих, как будто эмалевых глазах отчётливо виднелись кроваво-красные отблески.

— Волдеморт, — бросив взгляд на заинтересовавший её снимок, пояснил Сириус. — Темный маг. Маньяк, — уточнил он, чуть помолчав.

— Сексуальный? — ещё больше заинтересовалась Беллатриса.

— Когда как. В основном по жизни маньяк. Черной магией увлекается, — интерес сестры не укрылся от его внимания, и он ухватился за него как за соломинку, стараясь отвлечь от своей персоны.

— Он чистокровный?

— Полукровка. Из Мраксов. Они последние наследники клана Слизерин. Побочные, конечно. Темный род.

— Да? Интересный мужчина... — Бель все ещё сидела на полу, изучая снимок. — А он женат? —

с затаенной надеждой спросила она.

— Да кто за него пойдет? — Сириус изобразил искреннее изумление. — Я же говорю: маньяк, черный маг, силища неимоверная, год уже следствие идет, а он ускользает. Ничего доказать нельзя. В общем, тот ещё фрукт.

— А ты с ним знаком?

— Ну не то чтобы он был мне представлен, на брудершафт мы с ним не пили, слава Мерлину. Но встречаться приходилось. При обыске. Страшный тип. Выродок.

— Скажи, что он ещё и некромант, — раздался еле слышный шепот из-под дивана. Но Белла, к счастью, была слишком увлечена изучением фото этого таинственного Волдеморта и ничего не услышала.

— Да, он ещё и некромант. Зомби у него возле мэнора как собаки на цепи сидят. А в саду мантикора, — послушно добавил Блэк.

— Да хватит его расхваливать! — чуть зарделась Беллатриса и погладила фотографию указательным пальцем. — Просто идеальный! — с лёгким придыханием прошептала она.

— Ты особо на него не рассчитывай, — с деланным равнодушием проговорил Сириус. Из-под дивана раздался возмущенный вздох, но Блэк прекрасно знал свою сестрёнку. — Тебя за него не отдадут. Вся родня на уши встанет. Это же Волдеморт. Кровавый маньяк — убийца! Даже не думай. Я бы не рискнул.

— А куда они денутся? — фыркнула Бель, поднимаясь с пола. — Я прямо сейчас всем сообщу, что полюбила другого. И пусть как хотят, но этот красавчик будет моим.

— Значит, одним маньяком станет меньше, — пробормотал Сириус про себя, — и то хлеб. Может, ты меня развяжешь? Наша свадьба, как я понял, отменяется.

— Откладывается, дорогой, — все ещё любуясь снимком, поправила кузина. — Ты будешь запасным вариантом. Мало ли. Вдруг он не так хорош, как ты описываешь. А ты же всегда рядом, никуда не денешься, — она мечтательно улыбнулась и тут же деловито добавила: — Поможешь заодно познакомиться, ты же у нас теперь вместо свахи. Знаешь, где он сейчас?

— Да я его из-под земли достану! Развязывай!

Когда кузина наконец исчезла в зелёном пламени камина, Сириус обессиленно плюхнулся на диван и вытер пот со лба. Этот день впору было праздновать как второй день рождения. И, судя по сдавленному стону раздавшемуся из-под дивана, не только ему.

— Как ты там поместился, приятель? — заглядывая в узкую щель, поинтересовался Блэк.

— Жить захочешь — не так раскорячишься. Да вытащи меня отсюда, все тело затекло!

Родольфус Лестрейндж больше всего напоминал морскую звезду, притаившуюся под массивным камнем. Пространство, которым он был вынужден довольствоваться столь долгое время, было действительно ничтожно мало. Он не мог не только пошевелиться, но даже повернуть голову. Так что к моменту отъезда несостоявшейся супруги был полностью беспомощен.

С трудом вытащив Лестрейнджа из его добровольного заточения, Блэк перенес его на диван.

— Я убью Люциуса! — совершенно не к месту пробормотал Родольфус и попытался сесть.

С третьей попытки ему это наконец удалось.

— Я думал, меня раздавит под этой чертовой мебелью! — со стоном признался он.

— Как тебя угораздило, болезный? Ты что, Беллу не знаешь, что ли? Вроде бы не первый день знакомы.

— Люциус, сука! Подлил мне какую-то дрянь. И ведь не амортенцию, это точно. Что-то позаковыристее. А потом поил меня целый месяц вплоть до свадьбы. Прямо ни на шаг от себя не отпускал, гнида белобрысая! Я только в последний момент все понял, как пелена с глаз упала, уже почти перед алтарем. Магия же не приняла брак под чарами, вот меня и попустило. Ты бы видел, как я к камину рванул, — Руди тихо рассмеялся. — Назвал твой адрес, думал, у тебя искать не будут. На кой черт ты двери кабинета заблокировал? Летучий порох я не нашел, вот и оказался заперт как дурак. Хорошо, догадался под диван нырнуть, когда камин сработал.

История получилась довольно забавная. Ведь, к счастью, обошлось без трупов. Сириус искренне сочувствовал Родольфусу, но где-то в глубине души прекрасно понимал и Малфоя. Он бы, на его месте, тоже был готов на что угодно, чтобы пристроить неуравновешенную свояченицу, с утра до вечера торчащую у него в мэноре. На беду Люциуса, его супруга, Нарцисса, нежно любила сестру. И та, при всем своем взрывоопасном характере, отвечала ей полной взаимностью. Так что избавиться от такого груза можно было, только выдав Беллатрису замуж. Только вот добровольно в эту кабалу полез бы только полный кретин. А таких, к сожалению, на горизонте видно не было.

— Вот чувствую, к этому всему еще и мой братец руку приложил! — продолжал тем временем Родольфус. — Спит и видит, как бы мне свинью подложить. Точно, без него не обошлось. Что я с ними всеми сделаю! — он даже закрыл глаза, представляя грандиозные размеры своей мести.

— Я бы на твоем месте не о мести думал, а лучше слинял за границу, по-тихому, пока все не уляжется. Тебе вообще повезло, что ты так удачно выкрутился. Моя родня не любит скандалов, сам понимаешь. Да и Белла... Нет, сейчас она о тебе не думает, но кто знает, что ей через минуту в голову взбредет? Она же чокнутая.

— А ты, пожалуй, прав, приятель, — Лестрейндж открыл глаза и посмотрел на Сириуса с явным испугом.

— Ты прав. Надо валить отсюда немедленно. В Испанию. А лучше в Аргентину, — повторил он. — Надо только палочку забрать. Я же ее прямо возле алтаря бросил, когда ноги уносил.

— Постараюсь тебе помочь. А сейчас давай по-быстрому приведем тебя в порядок, а то мне тоже нельзя здесь задерживаться.

Бродяга поднялся на ноги и крикнул:

— Кричер, драккл тебя дери, куда ты подевался?

С легким щелчком домашний эльф появился на пороге комнаты. Затравленно озираясь, он прошамкал:

— А молодая хозяюшка Блэк уже ушла?

— Да. Домой отправилась. Я на ней чуть не женился, представляешь? — решил припугнуть старого пройдоху Блэк.

Кричер в ужасе покосился на камин, как будто в любой момент ожидал появления будущей хозяйки и, заикаясь, прошептал:

— Очень достойная партия, хозяин. Кровь рода Блэк. Только... Только, хозяин же прибьет голову верного Кричера возле головы его достойной матушки? Хозяин обещал!

— До свадьбы или после? — деловито поинтересовался Сириус.

— До, — умоляюще сложил морщинистые лапки на груди старый слуга. — Обязательно до! За неделю! А лучше — за две!

— Как же тебе не терпится! Надо же. Успокойся. Свадьба отменяется. Будем выдавать Беллатрису за лорда Волдеморта.

— Жалкий полукровка не может составить достойную партию для одной из Блэк, — уже совсем другим тоном проворчал эльф. И с облегчением выдохнул.

— Вот тебя забыли спросить, поборник чистоты крови! Хватит болтать. Сейчас же неси Укрепляющее зелье, мазь какую-нибудь. В общем, все, что нужно. Надо мистера Лестрейнджа на ноги поставить. И Бодрящий бальзам захвати! Живо!

Домовик с сухим щелчком исчез. Но уже через минуту появился, нагруженный разнокалиберными флаконами.

* * *

Джеймс Поттер проснулся от того, что муха самым наглым образом уселась ему на нос и, похоже, не собиралась покидать место посадки. Он потянулся, чтобы согнать наглое насекомое, как вдруг, с изумлением понял, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Открыв глаза, он обнаружил, что сидит привязанным к толстому дереву, прислонившись к которому, задремал после ухода Сириуса. Дернувшись пару раз в бесплодной попытке освободиться, он огляделся. И замер, приоткрыв рот от изумления. Прямо перед ним, привязанный к колышку, вбитому в землю, висел в воздухе мальчик лет шести. В руках он крепко сжимал довольно толстую палку, заостренную с одной стороны.

— А я — часовой! — радостно сообщил ребенок, заметив, что Джеймс открыл глаза. — Я вас сторожу, сэр.

— А зачем? — поинтересовался Поттер. Все это походило на какой-то фантастический сон. — Зачем меня сторожить?

— Ну, вы наш пленник. Мы же пираты!

— Понятно. И что вы собираетесь со мной делать?

Мальчишка пожал плечами:

— Мы пока не знаем. Гарри и Драко... То есть я хотел сказать: капитан Молния и Пожиратель Смерти сейчас посмотрят в книжке. Там обязательно должно говориться об этом. Но сначала — надо было связать. Это там точно было. Я хорошо запомнил, — он буквально раздулся от гордости. — Правда, у нас хорошо получилось? Я, кстати, Кровавый Убийца. Невилл.

— Очень приятно. А я — Сохатый, — решил поддержать игру Джеймс. — Может, развяжешь?

Но малыш отрицательно закрутил головой:

— Мы вас так долго привязывали, сэр! Старались не разбудить. Второй раз так не получится.

— Ясно.

Поттер постарался усесться поудобнее. В конце концов, скоро должен был вернуться Бродяга. А пока почему бы не поиграть с детьми? Хотя первую встречу с сыном он представлял несколько иначе.

Не прошло и пяти минут, как из шалаша вышли остальные пираты. Джеймс невольно замер, вглядываясь в лица мальчишек. Он до конца опасался, что просто не узнает своего собственного сына. Все-таки, когда он видел Гарри последний раз, тому было месяца три-четыре. Но при первом же взгляде на появившегося ребенка он выдохнул с облегчением: это был точно его сын. Такие же черные непослушные волосы, как и у него самого, упрямый подбородок. Нос, наверное, тоже. Словом — копия. Впрочем, положа руку на сердце, узнать Гарри из двоих появившихся пацанов было бы совсем не сложно. Второй был блондином и точной копией Люциуса Малфоя. Неподходящая компания для его сына, конечно. Но что было еще ожидать? Ведь его же воспитывал Снейп! Близкий дружок этого сноба — Малфоя.

Нет, но все же как похож! Настоящий маленький Поттер! Джеймсу не терпелось познакомиться с сыном поближе, но он решил все же дождаться Сириуса и устроить сюрприз в присутствии лучшего друга.

— Ну что, вы нашли? — поинтересовался тем временем Кровавый Убийца, плавно покачиваясь в воздухе.

Драко утвердительно кивнул:

— Да. Их вешают.

— Правда? — казалось, Невилл был искренне удивлен таким отношениям пиратов к пленникам. — А зачем?!

Ответа на этот вопрос новоиспеченные морские разбойники не знали. Пожиратель протянул Лонгботтому книгу с загнутой страницей:

— Вот, посмотри сам: вешают. Мы ничего не придумали.

Пока Невилл листал книгу, Гарри подошел к пленнику поближе и поинтересовался:

— Сэр, вы же не будете против, если мы вас немножко повесим?

Джеймс сглотнул и потряс головой. Детишки уже не казались ему такими уж милыми.

— Против! — выдавил он из себя. — Категорически!

— Вам жалко, да? — обиделся капитан Молния. — Мы же не высоко! Чуть-чуть повисите, и все!

Это был какой-то фарс. Так трогательно согласиться на казнь через повешение ему еще не предлагали. Да что там, ему. Скорее всего, это вообще был первый случай в мировой истории. Решив сопротивляться до конца и тянуть время до появления Сириуса, Поттер отчеканил:

— Ни за что! Что вы себе выдумали? Не хочу я висеть.

— Но в книге написано! — вздохнул Драко. — Что нам еще с вами делать?

— Развязать и отпустить? — со слабой надеждой предложил Джеймс. Но она тут же растаяла: Гарри с задумчивым видом вынул из-за пояса довольно внушительный нож и взвесил его в руках, как будто примеряясь.

— Может, хоть чуть-чуть повисите? Вон на той ветке. — он указал острием на самый толстый сук, спускавшийся почти до земли. — Мы вам и гамак дадим. Удобно будет.

— Гамак?! — Поттер-старший был несколько озадачен таким странным способом казни.

— Ну да, — видя, что будущая жертва колеблется, продолжил Гарри. — Принесем гамак. Повесим на дерево. Вы в него ляжете и немного повисите. Соглашайтесь. Мы же все-таки пираты!

— Подождите! — пока капитан Молния уговаривал пленника согласиться на казнь, Невилл, похоже, нашел нужное место в книге. — Смотрите, можно еще бросить в воду с якорем на ногах, видите, тут даже картинка есть!

— Я согласен на гамак! — быстро выпалил Джеймс. — Вешайте! Не надо в воду.

— Спасибо, сэр!

Гамак оказался довольно удобным. Повесили его, правда, высоковато, но Джеймс не жаловался. Да что там говорить, такой гуманный способ казни ему даже понравился. Для того, чтобы закрепить всю конструкцию, летучие способности Невилла пришлись как нельзя кстати. Гарри и Драко оставалось только держать веревку, к которой был привязан этот невероятный воздушный шар. И переходить в нужное место, давая возможность Кровавому Убийце совершить свое "черное" дело. Наконец полотняный гамак закачался среди листвы.

Но тут возникла новая проблема: как повесить связанного пленника? То есть положить в этот самый гамак. Морские разбойники, разумеется, никак не могли перетащить его туда самостоятельно. Размышляли, как поступить в сложившейся ситуации, они довольно долго, но ничего конкретного в голову им так и не пришло.

— Сэр, а вы не могли бы сами туда залезть? — наконец сдался Драко.

— Это уже похоже на самоубийство, — рассмеялся Джеймс. — Конечно, залезу. Только развяжите меня.

Избавленный от веревок, он растер затекшие руки и послушно полез на дерево. Добравшись до нужной ветки, Поттер-старший с удовольствием плюхнулся на полотняное ложе.

— Все! Барабанная дробь! Казнь состоялась! — крикнул он сверху.

— Ура!!! — эхом пролетело по острову. — Пятнадцать человек, на сундук мертвеца, йо-хо-хо и бутылка рому! — запели джентльмены удачи тоненькими голосами и изобразили что-то типа ритуального танца дикарей из племени Мумба-Юмба.

Сохатый усмехнулся, такие смешные мальчишки. Наверное забавно было бы жить с таким непоседой. Видеть его каждый день. Наблюдать как он растет, играет, шалит... Некоторое сожаление, в первый раз за все годы, шевельнулось где-то в сердце, и сразу почему-то сдавило горло, но он решительно отогнал печальные мысли прочь. В конце концов, ничего не потеряно. Скоро он все расскажет Гарри и он останется с ним навсегда. А если опять захочет попутешествовать — захватит сына с собой. А что? Мальчишке должно понравиться.

Улыбнувшись такой удачной идее, Джеймс решил посмотреть, чем заняты его злобные пленители. Перегнувшись через бортик гамака, он посмотрел вниз. Дети суетились вокруг стола, явно занятые приготовлением завтрака. В самом деле, солнце уже поднялось над горизонтом, было, наверное уже около семи утра. Самое время подкрепиться, особенно учитывая, что проснулись они с рассветом, как жаворонки.

От нечего делать казненный принялся наблюдать за игрой детей. Вот Гарри с удивительной ловкостью стал нарезать овощи для салата, а, Драко подбежал к дереву и попытался отвязать веревку, державшую Невилла. Тому, по всей видимости, наскучило изображать часового, и он решил помочь с завтраком. Передвинувшись к краю своего воздушного ложа поближе, чтобы рассмотреть лохматую макушку Гарри, Джеймс вдруг услышал странный треск. Подняв голову, он успел заметить, как массивная ветка, к которой был привязан его гамак, со скрипом отделяется от ствола. Через мгновение он уже летел вниз, вопя на весь остров самым несолидным образом. Что было дальше, сохранилось в его памяти только обрывками.

Огромный красный сверток с силой шлепнулся на землю, всего в полуметре от застывшего в изумлении Драко. Невиллу повезло меньше, его накрыло ветвями с листвой, но, к счастью, сам гамак и толстый сук, на котором он до этого висел, оказались чуть в стороне. Когда, отойдя от первого испуга, Драко сделал шаг к месту катастрофы, из кучи ветвей и обрывков полотна вдруг выскочил, неизвестно откуда взявшийся огромный олень и ошарашенно потряс рогатой головой. Кое-как сфокусировав зрение, животное отряхнулось от облепившей его листвы и оглушительно заревело. Драко невольно попятился и вдруг с ужасом заметил, что в ветвистых рогах лесного исполина запутался край веревки, к которой был привязан невесомый Невилл. Кстати, сам Невилл тоже к тому моменту выбрался из-под завала и тут же оторвался от земли. Олень громко фыркнул, секунду потоптался на месте и стрелой понесся в сторону чащи. Логнгботтом, увлекаемый веревкой, естественно, полетел вслед за ним, оглашая окрестности слабым писком. В тот же миг Гарри, о котором Драко совсем позабыл, решительно вскочил на стол и, используя его как трамплин, перепрыгнул прямо на спину пробегавшему мимо оленю. Все это произошло очень быстро, Малфой и глазом не успел моргнуть, как поляна опустела. Только по шороху и треску ломаемых кустов можно было определить, куда умчался рогач и его невольные всадники.

Драко Малфой всегда отличался предусмотрительностью. И умом. Хотя с годами это грозило перерасти в хитрость и коварство, но пользу эти качества приносили их владельцу немалую, как их ни назови. В общем, бежать вслед за друзьями он не стал. Во-первых, бегал он в любом случае гораздо медленнее оленя, а во-вторых, в лесу могли водиться всякие пауки, гадюки, волки. С муравьями и пиявкой он уже успел познакомиться, и это произвело на него неизгладимое впечатление, так что налаживать более тесный контакт с остальной фауной острова вовсе не горел желанием. Однако, и это делало честь его предусмотрительности; он догадался прихватить из дома то, за чем Сириус так спешно отправился домой — свою волшебную палочку. Самую настоящую, между прочим, купленную у Олливандера.

Обычно детям покупали эти артефакты на одиннадцатый день рождения. Но в семействе Малфой, как и во многих древних чистокровных родах, наследника учили колдовать с шести лет. Служило это на пользу их магическим способностям или было всего лишь очередным способом продемонстрировать свое превосходство — не суть. В прошлом месяце Драко как раз и получил свой подарок и был на седьмом небе от счастья. Так что отправиться на остров, не прихватив с собой новую, такую замечательную игрушку, он просто не мог. Правда, игра в пиратов настолько захватила его, что он напрочь забыл о ней. И вспомнил только сейчас, оставшись в одиночестве посреди поляны. Бросившись в шалаш, он быстро достал палочку из чемодана и, притаившись возле дверного проема, стал ждать. Чего именно: возвращения Сириуса, оленя или нападения диких животных, он не знал. И от этого было особенно страшно.

Не прошло и десяти минут, как треск ближайших кустов и крики Лонгботтома возвестили о возвращении друзей. Олень выскочил на поляну, пробив заросли как пушечное ядро. За время скачек положение пиратов несколько изменилось: Невилл теперь восседал на голове у оленя, намертво вцепившись в ответвления рогов, а Гарри практически лежал на могучей шее животного, держась за уши этого дикого парнокопытного, чем злил своего скакуна еще больше. Впрочем, ни за что другое держаться он бы и не смог: шея была слишком толстой, и надежно обхватить ее Гарри был точно не в состоянии, а гладкая шерсть только способствовала падению.

Олень остановился посреди поляны и стал с остервенением крутиться вокруг своей оси, пытаясь скинуть седоков. Лонгботтом заорал с новой силой, и на этот раз к нему присоединился и Гарри. Выскочив из своего укрытия, Драко, как герой из легенд — о, это был воистину звездный час его жизни — направил волшебную палочку на эту бешеную карусель и выпалил первое, что ему пришло в голову:

— Левикорпус!

Неожиданно для всех, а прежде всего для самого новоявленного колдуна, олень поднялся в воздух и, перевернувшись вверх ногами, завис в метре над землей. Гарри отпустил уши животного и плюхнулся на землю. Невилл громко икнул и последовал было его примеру, но упасть ему помешала веревка, все еще крепко запутанная в рогах исполина. Так что он лишь коснулся руками травы и остался висеть на одной ноге.

— Это ты сделал? — изумленно спросил Гарри, глядя как олень перебирает в воздухе копытами и смешно дергает маленьким белым хвостиком.

— Наверное, — Драко был не менее изумлен результатом своего первого в жизни колдовства.

— А что ты сказал?

— Не знаю. Твой папа на прошлой недели говорил это слово моему, я и запомнил. Оно странное и красивое. Правда, они тогда не колдовали, но я сразу понял, что это заклинание какое-то, — гордо объяснил Малфой.

— А может, вы меня уже отвяжете? — вступил в разговор Невилл, плавно покачиваясь над землей. — У меня голова кружится!

Освободив ногу Кровавого Убийцы, пираты уселись прямо на траву у входа в шалаш, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию. Как опустить оленя на землю, Драко, разумеется, не имел ни малейшего представления. Так что оставалось ждать, когда колдовство развеется само собой либо вернется Сириус. Животное продолжало висеть, лишь слабо подергивая ногами и невнятно блея время от времени.

— А он не умрет? — высказал свои опасения Лонгботтом. Он был очень доволен возможностью вновь сидеть на земле вместе с остальными и искренне сочувствовал любому, попавшему в ситуацию, хоть отдаленно напоминавшую его недавние приключения.

— Не думаю. Видишь — шевелится, — Гарри указал на копыто правой задней ноги, которое слабо подрагивало.

— Действительно, пусть повисит. Что ему сделается? А то все здесь развалит, — добавил Драко.

Несколько минут они просидели в молчании. Вдруг в тишине что-то отчетливо заурчало в животе у Невилла.

— Я есть хочу, — вздохнув, признался он.

С этим определенно были проблемы. Вскочив на стол, Гарри умудрился растоптать практически все приготовленное для салата и перевернуть миску с кашей. Так что из еды уцелели только несколько яблок. А этого было явно недостаточно для набегавшихся за это сумасшедшее утро мальчишек.

— Из оленя барбекю очень вкусное, — вдруг заметил Драко и сглотнул. Все внимательно посмотрели на него. — А что? Когда папа́ ходил на охоту, мы всегда жарили. Вот если...

— Я тебе дам — барбекю! Каннибал малолетний, — раздался гневный окрик сверху. Мальчишки подняли головы и не поверили своим глазам: вместо огромного оленя в воздухе болтался их пленник и грозил им кулаком. — А ну-ка спускайте меня, живо!

— Мы не знаем как, сэр! — хором ответили пираты, вскакивая на ноги.

— Направь палочку и скажи "Либеракорпус", — распорядился Джеймс.

Драко послушно выполнил его указание. Но то ли не совсем правильно его произнес, то ли еще по какой иной причине, но Джеймс внезапно взлетел на пару метров вверх и тут же со смачным шлепком плюхнулся об землю. Выругался и потерял сознание.

Воняло просто мерзко. Чем-то тухлым, горелым и сладким одновременно. С трудом разлепив глаза, Джеймс огляделся. Вокруг него, прямо на траве, сидели все три пирата и обеспокоенно вглядывались в его лицо. При этом Драко назойливо тыкал дымящейся палочкой чуть ли не в нос Джеймса. А Гарри прижимал к его губам чашку с непонятной жидкостью:

— Сэр, вы очнулись? Выпейте, вам станет легче! — воскликнул он, вливая содержимое чашки в рот невольного пациента.

Мало что соображая после внезапного обморока, Джеймс сделал глоток. И тут же порывисто сел и выплюнул омерзительную субстанцию прямо себе под ноги:

— Что это?! — прохрипел он, с трудом сдерживая рвотные позывы.

— Зелье, сэр. Совсем свежее, только что сам сварил, — радостно ответил Гарри, ничуть не смущаясь реакции больного на предложенное им снадобье. — Вернее, не сварил, а смешал. Варить некогда было. Здесь три зеленых гусеницы, листья подорожника, лапки муравья, вода, серединка ромашки и чуть-чуть попугая.

— Что значит: "чуть-чуть попугая"? — все еще пытаясь отплеваться от мерзкого вкуса, переспросил Поттер-старший.

— Ну... — юный зельевар слегка замялся. — То, что ему не жалко было дать. Я пытался перо выдернуть, но он так кусается, сэр. Вот я и взял, то что было.

— И это было в рецепте? — Джеймс не был, конечно, отличником в зельеварении, но все же сильно сомневался, что где-то могут использовать фекалии попугая. А судя по вкусу, это были именно они.

— Я варил без рецепта, сэр, — гордо ответил Гарри. — Главное, не бояться экспериментировать. Это у меня лучше всего получается. Папа всегда говорил, что если кто попробует мое зелье, другое ему никогда больше в жизни не понадобится. А он зельевар. Самый лучший в мире.

Какой тайный смысл вкладывал в это утверждение Снейп, Поттер примерно догадывался. Поэтому подозрительно прислушался к своим ощущениям и попросил воды. Тщательно прополоскав рот, он выдохнул с облегчением — обошлось. Сделав для себя мысленную заметку — никогда не пить приготовленные сыном снадобья — он повернулся к мальчишкам.

— Ну что? Сильно я вас напугал?

— Да, сэр, — признался Невилл. — А вы оборотень, да?

— Анимаг, — поправил Джеймс, наслаждаясь восхищением, мелькнувшим в глазах сына. — Еще в школе научился.

— Как крестный, — вставил Гарри. — Только он просил никому не говорить. Это тайна. Он в большую собаку превращается. Жутко добрую. Один раз меня на пол уронил и всего обслюнявил. Папа тогда обещал его на цепь посадить.

Упоминание Снейпа, да еще в качестве "папы", неприятно резануло слух, но Джеймс решил пока промолчать.

— А это трудно, сэр? — вступил в беседу Малфой. — Ну, превращаться? Можно ведь в любого животного, на выбор? Вы сами оленя выбрали? Хотели иметь такие большие рога, да?

— Нет, малыш, — упоминание рогов в таком ключе было довольно двусмысленно, но Драко явно не имел в виду ничего плохого. — Магия сама выбирает. Если у тебя есть способности, превратишься, но в кого — не тебе решать.

— Понятно, — заметно погрустнел Драко. И добавил совсем некстати: — А мой крестный летать умеет, представляете? Совсем без метлы. Я сам видел.

— Да? Бывает. Редкий дар. А кто твой крестный, может, я его знаю? — переспросил Джеймс, но ответ его совсем не порадовал:

— Это папа Гарри. Северус Снейп. Он однажды поднимался, держа нас на руках, по очереди, помнишь, Гарри?

Поттер-младший буквально расцвел в улыбке и энергично закивал.

— Да, здорово было. Только он редко летает. Занят очень.

Искренняя гордость за отца так явно читалась в каждом его слове, что Джеймс заметно помрачнел. Продолжать разговор на эту тему было просто невыносимо, поэтому он обернулся к Невиллу и спросил первое, что пришло в голову:

— А ты почему приуныл? Не ушибся, когда падал?

— Что вы, сэр, со мной все хорошо. Просто очень кушать хочется.

— А есть нечего! — грустно прибавил Драко. — Надо дядю Сириуса ждать. Вы не знаете, надолго он ушел?

— А зачем ждать? Сейчас что-нибудь придумаем, — Сохатый поднялся на ноги. — Ну, что вы хотите на завтрак?

— Омлет!

— Нет, овсяную кашу с вареньем!

— Яблочный пирог!

Невилл с Драко по очереди выкрикивали свои пожелания, с надеждой поглядывая на Джеймса.

— Я уху хочу! Такую же, как вчера! Только рыбы больше нет, — облизнулся Гарри.

— Это я рыбу поймал, сэр. Огромную! — тут же встрял Малфой. — Сэр, а правда, может быть, вы сможете рыбу поймать? Уха была такая вкусная!

— Почему нет? На природе это будет самый лучший завтрак! Пойдем на рыбалку. Ты не одолжишь свою палочку, Драко?

Но колдовать волшебной палочкой Малфоя оказалось невозможно. При первой же попытки провести простенькую трансфигурацию она просто вылетела из рук Джеймса и упала у ног своего законного владельца.

— Папа сказал, что она только моя и никто ее не украдет! — виновато пояснил Драко, поднимая ее.

— Понятно. Ритуал привязки. Люциус всегда был чересчур осторожен, — пробормотал Джеймс и добавил чуть громче: — Ну что ж, Драко, значит, колдовать будешь ты. Я покажу тебе, как достать рыбу из моря при помощи магии. Ну что, пойдем?

Они дружно направились на берег моря.

Дул легкий бриз. Серебристые волны с тихим шорохом разбивались о кромку берега. Лодка с поломанной мачтой продолжала лежать на отмели, ее только чуть чуть снесло ближе к берегу и развернуло. Остановившись у самой воды, Джеймс обернулся и приобнял Малфоя за плечи:

— Значит так, Драко, все очень просто: направляешь палочку в сторону воды, делаешь вот такой пасс, — он взял у мальчишки артефакт и начертил в воздухе что-то наподобие запятой, — затем громко произносишь: Астендио Фиш. И все. Видишь, как просто?

Малфой серьезно насупил тонкие брови, резко дернул палочкой и выпалил:

— Астендио Фиш!

Но никакого эффекта за его действиями не последовало.

— Попробуй еще. С первого раза редко у кого получается, — успокоил его Джеймс.

— Астендио Фиш, Астендио Фиш, Астендио Фиш!!!

Драко уже практически кричал, хаотично потрясая своей палочкой.

— Тише, Драко, не так громко... — начал было Джеймс, но закончить не успел.

Посреди маленькой бухточки вдруг начал набухать огромный прозрачный пузырь. Он все раздувался и раздувался, пока не сравнялся размером с лодкой.

— Ложись! — только успел выкрикнуть Джеймс и плюхнулся на песок, увлекая за собой изумленных пиратов. В ту же секунду пузырь лопнул с оглушительным хлопком. И из образовавшейся воронки на берег хлынул целый поток рыбы. Разной. Крупной, мелкой, зубастой, серебристой, почти черной, радужной и плоской как блин. Попались даже несколько крабов, один из которых моментально залез Поттеру-старшему на голову и затаился. Когда экзотический водопад наконец иссяк, Джеймс осторожно поднял голову. Пираты лежали ничком на песке, почти погребённые под толстым слоем улова.

— Все живы? — чтобы подняться, ему пришлось стряхнуть с себя целый косяк трески вперемешку с липкими водорослями. А тут еще и этот краб. Вредное членистоногое намертво вцепился в шевелюру Джеймса и не собирался сдавать отвоеванные позиции. Наконец вырвав назойливого оккупанта, пожертвовав при этом добрым клоком волос, Джеймс повернулся к детям. И рассмеялся. Вид они имели довольно потрепанный, но забавный. С ног до головы перепачканные в рыбьей чешуе, песке и тех самых водорослях, от которых он едва отчистился сам, они стали еще больше похожи если не на пиратов, то на матросов, потерпевших кораблекрушение, точно. При этом каждый был занят своим делом: Драко с мечтательной улыбкой прижимал к себе огромную серебристую рыбину, хвост которой, раскачиваясь, бил его по коленям. Гарри тщетно пытался очистить свою буйную шевелюру от острой чешуи и песка, а сердобольный Невилл собирал по берегу мелкую рыбешку и бросал ее обратно в море.

— Похоже, мы теперь с ухой, — отсмеявшись, констатировал очевидное Джеймс. — Давайте выберем рыбешек побольше, примерно таких, как у Драко, а остальное отправим назад, в воду. Хорошо?

Через час с четвертью сытые и довольные дети лежали на травке перед шалашом. Уха получилось удивительно вкусной. Детей совсем разморило на вовсю припекающем солнышке, да и сам Джеймс чувствовал лёгкую сонливость.

— Так вы часто вместе играете? — чтобы окончательно не уснуть, спросил Джеймс.

— Да, сэр. То Гарри у нас гостит, то я у тети Лили и крестного.

— И во что играете?

— По-разному. Когда на метле летаем, когда в солдатики, — стал перечислять Драко. — А один раз мы подкоп рыли, представляете, самый настоящий!

— И получилось? — улыбнулся Джеймс.

— Еще как! — вступил в разговор Гарри. — Папа тогда по пояс провалился! Ох и влетело нам... — смущенно закончил он, а Драко красноречиво потер место пониже спины, воспоминания были ещё довольно свежими.

Это было уже слишком. Всю дрёму Джеймса как рукой сняло. Уж очень часто за прошедшее утро Гарри вспоминал Снейпа, это просто выводило из себя, но он держался, помня об обещании Бродяге. Но последнее упоминание стало последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Да и повод проявить заботу о Гарри был вполне законным.

— Он тебя обижает? — почти прошипел он. — Бьет?

— Кто?! — Гарри оторопело уставился на Поттера. — Драко?

— Причем тут Драко?! Снейп!

— Папа? Нет. Он меня любит, — казалось, вопрос привел Гарри в полное недоумение. — А почему мой папа должен меня обижать?

— Потому что он тебе не отец! Он не может любить тебя!— не в силах сдержаться, выпалил Джеймс. — Я — твой настоящий папа!

Теперь уже все трое смотрели на него с огромным удивлением.

— Вы ошибаетесь, сэр, — начал Невилл — Наверное, сильно головой ударились. Мой дядя тоже, когда с лестницы упал, долго всем говорил, что он бабочка. Так смешно было. Но бабушка почему-то ругалась.

— Нет, я самый настоящий папа Гарри, — упрямо гнул свою линию Джеймс. Особенной радости на лице у сына он почему-то не увидел, скорее некоторое опасение.

— Вы не похожи! — авторитетно заявил Драко, отползая на всякий случай от непонятного взрослого на безопасное расстояние. — Мой крестный выглядит совсем по-другому. И он не олень, — добавил он для пущей убедительности.

— Я не говорю, что я твой крестный! Я — настоящий отец Гарри. Я путешествовал, поэтому меня долго не было. А сейчас вернулся. Навсегда. Ты рад, сынок? — последнее Джеймс прибавил, уже практически потеряв надежду. Все шло почему-то совсем не так, как он рисовал себе в мечтах.

— А почему вы так решили, сэр? — видя замешательство друга, решил продолжить разговор Лонгботтом. — Почему вы решили, что вы настоящий отец, а дядя Северус — нет?

— В смысле? — вопрос был настолько странным, что Джеймс не нашелся, что на него ответить.

— Ну смотрите: папа — это тот, кто живет вместе с мамой, укладывает сына в постель, читает сказки — иногда, когда не на службе. Покупает подарки, мажет зельем коленку, когда упадешь, и заставляет съесть кашу до конца, даже если не хочется, — рассудительно перечислил Невилл.

— Еще учит, как правильно вести себя за столом, говорить по-французски и ездить верхом. И в Министерство с собой берет, и купает иногда, — вставил свои пять кнатов Драко.

От слов друзей Гарри заметно приободрился, а Джеймс почувствовал, что мучительно краснеет.

— Разве вы все это делаете, сэр? — продолжил Невилл, совсем как взрослый. — Боюсь, что нет. Гарри вас вообще первый раз видит. Какой же вы папа?

— Меня зовут Джеймс Поттер, — скрипнув зубами от сдерживаемой ярости, выпалил Сохатый свой главный аргумент. — А как твое имя? — обратился он к замершему от изумления сыну.

— Гарри Джеймс Поттер, — чуть слышно прошептал тот.

— Вот именно. Гарри Джеймс Поттер, а не Гарри Северус Снейп! Потому что я твой отец, а не он! Он просто отчим, и все! А я — отец по крови! Родной, а значит, настоящий! — Джеймс уже практически кричал, глядя в наливающиеся слезами глаза Гарри.

Все было не так. Буквально все. Сын. Веселый неуклюжий ребенок, который так понравился ему с первого взгляда, вдруг как будто съежился. Стал маленьким и очень несчастным, как будто он отобрал у него что-то важное. Он смотрел на него, своего настоящего отца, с такой обидой, что у Джеймса защемило сердце. Но почему? Он не мог этого понять.

— Я же просил тебя, Сохатый! — раздался голос, от которого все как по команде обернулись. Под деревом в двух шагах от них стоял Бродяга и с укором смотрел на лучшего друга.

— Крестный! — услышав знакомый голос, Гарри сорвался с места и с размаха врезался в Сириуса, пряча в складках его мантии заплаканное личико — Скажи, что это неправда, скажи!

— Вот именно, скажи ему правду! Ну, же дружище, — Поттер постарался взять себя в руки, но на душе было мерзко. Вместо радости от встречи с сыном он вдруг почувствовал, что теряет его, теряет навсегда.

— Как ты мог, Джеймс? — почти прошептал Бродяга, прижимая к себе вздрагивающее от рыданий тельце ребенка. — Как?

От его шепота, от почти неслышного вздоха Гарри вдруг отчетливо понял, что случилась беда. Самая настоящая. Первая в его такой маленькой еще жизни. Вырвавшись из объятий Блэка, он горько всхлипнул, расстегнул ворот рубашки и сжал в кулачке медальон:

— Папа! — звонко, на весь лес выкрикнул он и посмотрел на небо, как будто спасение могло прийти только оттуда.

Какая тяжелая ночь! Сидя у постели уснувшей после всех мучений Лили, Северус наконец мог позволить себе хоть немного расслабиться. Руки ощутимо дрожали, а в ушах стоял постоянный гул, как будто он продолжал куда-то бежать, а ветер бил ему в лицо. Все самое страшное, трудное уже позади. Он взял ее на руки. Маленький, почти невесомый сверток. Его дочь. Его новорожденная дочь! Эйлин. Сейчас она тоже спала в колыбели и он мог смотреть на нее столько, сколько хотел. Жаль только, что нельзя опять взять ее на руки, так страшно разбудить, она ведь тоже устала. Девочка. Маленькая девочка.

Он не заметил, как на улице стало совсем светло, просто сидел и держал Лили за руку, любовался, как дрожат ее ресницы, как первые лучи солнца путаются в золоте ее волос. Когда солнечный зайчик упал на ее лицо, он осторожно поднялся, чтобы закрыть шторами окно. И тут же почувствовал сигнал тревоги. Гарри звал. Настойчиво, отчаянно.

Что-то случилось.

Не помня себя от беспокойства, Северус бесшумно выскользнул из палаты и побежал к выходу из госпиталя Святого Мунго. Едва выскочив во двор, он аппарировал, ориентируясь на сигнал медальона сына.

Его выбросило в каких-то зарослях. Это было совсем не похоже на сад возле дома Блэка, где должен был находиться сын, но на удивление у Снейпа не было времени. Гарри было плохо, страшно, как никогда раньше. Ориентируясь на зов, он безошибочно бросился туда, где стоял его ребенок, не разбирая дороги.

Выскочив на поляну, Снейп в одно мгновение оценил обстановку и внутренне похолодел. Гарри стоял почти в центре и отчаянно сжимал в ладошки медальон призыва. По его лицу бежали слезы, а сам он выглядел таким потерянным, что у Северуса сжалось сердце. Возле дерева сгорбился Сириус. Бродяга тоже почти плакал, глядя на крестника, почему-то не решаясь к нему подойти. У странного, кособокого строения, больше всего напоминавшего жилище лешего, сидели на траве, прижавшись друг к другу, испуганные Драко и Невилл, а чуть в стороне, стоял тот, кого Снейп хотел видеть меньше всего и в ком безошибочно угадал главного виновника слез сына — Джеймс Поттер. Он, надо сказать, тоже не выглядел особо счастливым.

— Гарри, я уже здесь, не бойся, мой маленький, все хорошо, — делая шаг из зарослей, как можно спокойнее произнес Снейп.

— Папочка! — всхлипнул Гарри и со всех ног бросился к нему навстречу. — Папочка, он все врёт! Скажи им всем, что это не правда! Ты мой папа!

— Конечно, твой. Чей же еще? — Северус опустился на колени и прижал его к груди.— Чш-ш-ш. Не надо плакать. Я здесь, с тобой.

Гарри изо всех силенок вцепился ему в мантию и затих. Северус чувствовал, как он вздрагивает от рыданий, и в его душе росла волна гнева. Как, этот чертов олень, посмел?! Вот так явиться через столько лет и разрушить хрупкий, безмятежный мир, в котором рос маленький мальчик? Его мальчик! Бросив яростный взгляд на застывшего посреди поляны Джеймса, он с трудом погасил в себе жгучее желание немедленно набить морду этому высокомерному ублюдку. Причем безо всякой магии. Нет. Сейчас главное было — успокоить Гарри. Склонившись, Снейп поцеловал взъерошенную макушку и еще сильнее прижал его к груди.

— Не надо плакать, мой хороший. Я здесь, с тобой, — прошептал он, тихонько укачивая.

— Папочка, ты заберешь меня домой? Я не хочу больше играть в пиратов, — всхлипнул Гарри и поднял голову.

— Конечно, заберу. Прямо сейчас, если хочешь.

Гарри кивнул. Он уже почти успокоился: в крепких объятиях отца все беды казались чем-то далеким и нереальным. Вот только один вопрос продолжал тревожить его:

— Папочка, а почему я Поттер, а не Снейп? Почему?! Он сказал, что раз я Поттер, то он мой папа, а не ты!

— В жизни не все так просто, Гарри, — очень серьезно глядя в глаза Гарри, ответил Северус. — Думаю, нам надо обо всем поговорить.

Гарри кивнул и взял его за руку.

— Пойдем в шалаш. Только ты мне все-все расскажешь, хорошо?

— Конечно.

Снейп грустно улыбнулся и поднялся на ноги. Разговор ему предстоял не из легких, но надо было решить этот вопрос раз и навсегда.

Когда они скрылись за дверью, Джеймс, как будто скинув оцепенение, сделал шаг за ними вслед.

— А ну, стой! — Сириус железной рукой ухватил его за локоть.

— Пусти! Я не позволю ему настроить ребенка против меня! — рванулся Поттер. — Гарри должен знать правду!

— По-моему, ты уже все сказал. И как тебе? Понравилось? А правду Гарри узнает и без тебя. Я сам ему расскажу.

Что-то в том, как это было сказано, подсказало Джеймсу, что "правда" вряд ли ему понравится.

— Я не понял, ты вообще на чьей стороне, Бродяга? Нюниуса? Спелись за эти годы?

— Я на стороне моего крестника, Сохатый, запомни это, — холодно глядя в глаза другу, ответил Блэк. — А его отца зовут Северус. И не советую оскорблять его при ребенке.

— Да пошел ты! — Джеймс вырвался из рук Сириуса. — Гони мою палочку, я ухожу отсюда. Не ожидал, что ты можешь меня предать, Блэк.

— Давай. Вали. Ты же только сбежать от ответственности и способен. Что пять лет назад, что теперь. Хотя, все что мог, ты уже сделал. Так что, проваливай.

Джеймс вскинулся, но промолчал. Доля правды в словах Бродяги была: уйти сейчас — равносильно бегству. Да и признавать свои ошибки было не в его характере. Крепко сжав палочку в руке, он с яростью посмотрел в глаза лучшего друга. Бывшего лучшего друга.

— Я не уйду отсюда, пока не заберу то, что мое по праву. Моего сына! И ни ты, ни Сопливус не остановите меня! Ты понял, Блэк? Ребенок мой! И попробуй только помешать мне!

— А может быть, ты спросишь у Гарри, кто его отец? Драккл тебя дери, Джеймс, ты разве не понял? Гарри любит Снейпа. Ведь Северус принял его как родного. Да что там принял, мне не приходилось встречать в своей жизни более любящего отца, если хочешь знать! Он был с ним рядом все эти годы, пока от тебя не было ни слуху ни духу. И мальчик не знает другого папу, да никто другой ему и не нужен. Неужели ты сам не видишь это? Или тебе плевать на чувства собственного ребенка?

— Заткнись! Он маленький, еще ничего не понимает, через пару дней все забудет и будет любить меня не меньше. Да что там, гораздо больше! Я ведь родной отец, а не какой-то там отчим! — побледнел от ярости Поттер. Знать, что его собственный ребенок может любить не просто чужого человека, а Нюниуса, давнего школьного врага, было выше его сил. А Сириус, как будто специально хотел вывести его из себя, добавил:

— Идиот! Безмозглый идиот! Уверен, ты через неделю от него сбежишь сломя голову! Да и кто тебе даст вот так играть жизнью ребенка? Снейп тебя в порошок сотрет, а я помогу!

— Ах ты, предатель! Ступефай Дуо!

Не ожидавшего нападения Бродягу отбросило на несколько метров назад, и он застыл на траве. Но не успел Джеймс обернуться, чтобы войти в шалаш, как тонкий детский голосок четко выкрикнул:

— Левикорпус!

И земля исчезла из-под его ног...

* * *

— Так он сказал правду? Он мой отец? — робко спросил Гарри, когда они вошли в шалаш и Северус усадил его себе на колени.

— Он тебе не солгал, но и правду до конца тоже не сказал, — глядя ему в глаза, произнес Северус. — Когда-то твоя мама вышла за него замуж. Потом родился ты. Вы жили все вместе какое-то время.

— Но я его не помню! Совсем. Моим папой всегда был только ты!

Снейп кивнул и пригладил лохматые вихры ребенка.

— Он просто уехал, сыночек. Ты был совсем маленький, только родился, потому и не помнишь об этом. А чуть позже пришел я. И стал твоим папой. Навсегда. От него у тебя осталось только фамилия. И больше ничего. Так что особенно не расстраивайся, сам подумай: разве этого достаточно, чтобы считаться отцом?

Гарри помолчал с минуту, размышляя.

— Он уехал, потому что я был ему не нужен, да?

— Нет. Джеймс просто не сумел стать отцом. Это очень трудно, и не у всех получается, понимаешь?

Гарри серьезно кивнул:

— Но у тебя же получилось. Ты самый лучший папа на свете.

— Хм. А вот в этом я совсем не уверен, мой маленький. Иногда кажется, что я все делаю не правильно.

Гарри энергично покачал головой:

— Ты самый лучший! — уверенно произнес он. — И ты мой папа. Только ты!

— Конечно, твой. В этом как раз можешь не сомневаться, — улыбнулся Снейп. — Запомни, неважно, кто поспособствовал твоему рождению, Гарри — хотя я и благодарен Джеймсу Поттеру за это, — важно, что я не могу представить свою жизнь без тебя, понимаешь?

— Да, папа. Я тоже тебя очень люблю. И маму.

— А ещё у тебя теперь есть сестра. Маленькая-маленькая, — заговорщически прошептал ему на ухо Северус.

— Она уже родилась?! А мне можно посмотреть? — слезы моментально высохли, и глаза Гарри заблестели от восторга.

— Конечно. Пойдем? Захватим Драко и Невилла, надо же отметить ее первый день рождения!

— А крестный? — Гарри умоляюще посмотрел на отца, — Папочка, не сердись на Бродягу, пожалуйста! Он хороший. Он не хотел! Возьмём его тоже?

— А куда мы денемся? — рассмеялся Снейп. — Похоже, это мой крест до конца дней.

Поднявшись, он ещё раз оглядел убранство шалаша:

— Хотя надо признать, он неплохо все придумал. Тебе понравилось?

— Да! И кораблекрушение, и болото, и горы! А ещё у меня есть яйцо, из него обязательно феникс вылупится, а в лесу зарыт сундук, мы не успели его найти, Сириуса, Драко и Невилла просто муравьи покусали! И Невилл полетел, представляешь? А потом мы оленя вверх ногами подвесили и нас рыбой забросало!

— Да уж, — покачал головой Северус. — Уикэнд, как я понимаю, получился весьма насыщенным. Потом мне все расскажешь подробно, хорошо? А сейчас пойдем. Твой крестный там, наверное, совсем извелся, олух.

— Хорошо, — Гарри взял руку Северуса и потерся о ладонь щекой. — Только пообещай, что ты никогда никуда не уйдешь. И не отдашь меня никому! И этому дяде скажешь, чтобы он больше не приходил! Ладно?

— Уж в этом можешь даже не сомневаться, все ему скажу! Все, что думаю!— нехорошо усмехнулся Снейп и, склонившись, чмокнул сына в нос.

Он уже сделал шаг к выходу, но тут в шалаш вбежал взъерошенный Драко и с разбега вцепился ему в мантию:

— Крестный! Я случайно! Они дрались, и я... — не в силах подобрать слова, он испуганно смотрел на Северуса.

— Что случилось? — приобняв Малфоя за плечи, спросил Снейп.

— Я его опять подвесил. Только теперь очень высоко, — вздохнул Драко. — Пойдем, посмотришь?

Над поляной, вверх ногами, чуть касаясь руками макушки дерева, висел Джеймс Поттер. Молча. В таком положении вообще не слишком легко говорить, да и тем для разговоров у него, по-видимому, не осталось. Задрав голову Снейп, присвистнул и потрепал Драко по голове.

— Ну что ж, крестник, выбирай подарок на Рождество. Ты его только что честно заработал.

— Правда? Ты не сердишься? Я просто никакого другого заклинания не знаю! — пролепетал Малфой.

— Странно, что ты это знаешь. Но об этом потом. А Бродяга где? На другом дереве висит?

— Он в траве. Его злой дядя заколдовал, — вступил в разговор молчавший до сих пор Невилл.

Блэк и правда лежал пластом чуть в стороне. Ни говорить, ни шевелиться он не мог, только яростно сверкал глазами, глядя на висевшего Джеймса. Как будто пытался испепелить бывшего дружка взглядом. Присев перед почти-родственником на корточки, Северус вздохнул и покачал головой:

— Встреча старых друзей, как я понимаю, была очень бурной. Когда ты наконец поумнеешь, блохастый? Вот нужно было тебе сюда его тащить? Фините Инкантатем! — добавил он, взмахнув волшебной палочкой.

Сириус застонал и слабо зашевелился. Избегая смотреть Снейпу в глаза, он с трудом сел и обхватил голову руками:

— Какой же я идиот! Прости, Сев. Я правда не хотел, чтобы так... Если ты меня теперь на порог не пустишь, я пойму. Можно только я иногда буду встречаться с Гарри? В твоем присутствии, разумеется, — он виновато поднял глаза на возвышающегося над ним Снейпа.

— Ты в кои то веки абсолютно прав, Бродяга — ты идиот. Я не собираюсь отказывать тебе от дома. Гарри твой крестник, и изменить это я не могу. Да, если честно, и не хочу. Признаюсь, я конечно, не слишком доволен этим тайным свиданием, но очень надеюсь, что ты сделал соответствующие выводы. Насколько это, возможно.

— Все понял, все осознал, исправлюсь! — выпалил на одном дыхании Блэк, улыбнулся и вскочил на ноги. — Спасибо, Сев, ты настоящий друг!

Снейп усмехнулся и кивнул на висящего над деревьями Джеймса:

— А как другого твоего друга спускать будем, идеи есть? Как бы ему шею не сломать. Случайно.

— Да фиг с ним, пусть висит, — отмахнулся Сириус, — я вот что у тебя хотел спросить: почему ты Гарри свою фамилию не дал? Будь он Снейпом, Сохатый бы к нему и близко не подошел, я его знаю.

— Почему? — Снейп задумчиво посмотрел на болтающегося между небом и землей Поттера. — Я полукровка, Сириус. Если ты не забыл. А Гарри — наследник древнего рода. И вправе решать сам, какую фамилию ему носить. А для этого он должен подрасти. Сейчас еще рано об этом говорить.

— Понятно, — Блэк со скрытым уважением посмотрел на Снейпа. — Ты прав. Впрочем, как всегда.

На освобождение Поттера из воздушного плена ушло не больше пяти минут. Снейп в очередной раз, к восторгу детворы, продемонстрировал свою способность летать и просто за шиворот опустил Джеймса на землю. Едва коснувшись ногами земли, тот спешно аппарировал, не сказав больше ни единого слова. Впрочем, в этом и не было особой необходимости.

Когда вещи были собраны и оставалось только позвать детей, чтобы аппарировать домой и там отпраздновать день рождения маленькой Эйлин, Блэку пришла в голову просто великолепная, по его собственному мнению, идея. Обернувшись к Северусу, он спросил:

— Сев, ты же гениальный зельевар, правда? Не надо скромности, все это знают! Ты не можешь сварить Приворотное, чтобы даже на маньяка могло подействовать? Дело жизни и смерти! Клянусь!