Я очнулась как подземелье, что теперь? [перевод заброшен] (джен)

Смотря на оранжево-желтый горизонт, и пытаясь увидеть первые признаки моих новых соседей, я почувствовала, что у меня на пути много неприятностей. Я подумала, что все это могло бы быть намного проще, если бы текст в моем информационном окне не был написан идиотом.

Я примирилась со смайликами и детским способом описания зверей-убийц и ☆смертельных☆ ловушек. Это было даже не о том, как этой штуке нравилось без предупреждения вываливать на меня горы текста. Я прошла через множество более проблемных ситуаций, в которые ныряла с головой с еще меньшим количеством информации; это было похоже на карманную версию Лизы, если бы Лиза была тринадцатилетним гиперактивным ребенком с дефицитом внимания.

Проблема заключалась в том же, в чем и у Лизы: ошибки проявлялись в важных деталях в самое неподходящее время.

Например, это.

Информация о Мане — Генерация °˖✧◝(⁰▿⁰)◜✧˖°

Мана — продукт жизни. Поглотите жизненную силу и выносливость, чтобы получить больше маны! Надежные источники маны будут добавлены к вашему ежедневному производству.

Ранение и убийство искателей приключений — хороший способ производить ману! Борись яростно!

Исключением являлась небольшая деталь о том, что я, очевидно, могла бы получить ману просто от боя, о чем эта глупая хрень ввела меня в заблуждение.

Мне не понадобилось много времени, чтобы понять это. Недавно у меня было 19 маны, я использовала 10 для комнаты моего пикси. Прошло одно утро, и у меня в настоящее время была незначительная регенерация (что было нормально, так как я могла ловить птиц снаружи), но вместо 9,5, которые у меня должны были быть, у меня в настоящее время было 13.

Я не ранила Гвен. Мы сражались, но никто из нас даже не приблизился к причинению вреда другому. Все, что мы действительно сделали, это немного потолкали друг друга, в основном я ее.

Чего, по-видимому, было достаточно. Я сделала вывод, что усилий от спарринга было достаточно, чтобы считаться «выносливостью». Или чем-то вроде. Боб, по-видимому, знал об этом, очевидно потому, что он, казалось, знал все, что можно было знать о подземельях, и дал мне последний намек, в котором я нуждалась:

«Пассивные способности тоже не сработают; только навыки, используемые на цели, будут работать.»

Я чувствовала себя так, будто играла в испорченный телефон со слабослышащими и была четвертой в очереди.

Когда я закончила выражать свое разочарование, я вернулась на поверхность, чтобы посмотреть на горизонт, направив одного из своих пауков красться в высокой траве и хватать птиц, которые подошли слишком близко. Удаление от ямы на расстояние более чем в несколько ярдов, заставляло моих миньонов распадаться на мелкие кусочки, но у них было достаточно времени, чтобы что-то схватить и отступить, по-видимому, без последствий, прежде чем исчезнуть.

Я уже потеряла двух пауков. И я чувствовала себя виноватой из-за этого, но остальные похоже, не волновались и не возражали. Плюс магических конструктов.

Я заметила это раньше, но оказалось, что вещи, которые ело мое подземелье, имели своего рода «вкус». Например, те маленькие невидимые птички были на вкус как весенний ветер. Трава была на вкус как свежескошенный газон. Большие журавли с колючими языками имели вкус пыли. Более того, эти четырехкрылые воробьи были на вкус как курица.

В этом не было никакой заметной закономерности. Это просто было так. Опять же, учитывая, что у меня не было осязания или обоняния, и, вероятно, мои коллеги-подземелья были такими же, как я, это небольшое положительное подкрепление должно было быть довольно сильным стимулом для… нас, чтобы попытаться поглотить как можно больше вещей. Включая людей.

На мгновение я задумалась над тем, какими они будут на вкус.

Затем я схватила эту мысль, затащила в глухой переулок, казнила, а труп выбросила в канаву.

* * *

Наступила ночь, затем рассвет, и с утренним солнцем появился знакомый посетитель, на спине одного из зеленых динозавров. Девушка с пыльной шалью и кожаной сумкой, первый человек в этом мире, который видел меня. Сегодня она загрузила ящерицу несколькими плетеными деревянными коробками, и пока динозавр замедлялся до остановки и наклонялся, чтобы позволить ей спешиться, она осторожно их отцепила, сложила друг на друга и уравновесила, пока небольшая стопка из четырех плетеных коробок не оказалась на земле.

У меня снаружи был паук, попытавшийся схватить несколько очков, которые мне понадобились, чтобы завершить один из этапов прогрессии птиц, оба из которых были наполовину завершены.

Когда девушка увидела это, она издала шум, затем осторожно опустила коробки и отдала мне это приветствие с двумя кулаками. Я неловко вернула его. Она дотянулась до своего лица, отцепила платок и развернула его вокруг своей головы, обнажив поразительные голубые волосы, блестящие черные глаза и нервную улыбку. Ее лицо было очень молодо; она не могла быть старше шестнадцати лет; думаю, примерно возраста Гвен?

— Привет, — сказала она, — я просто подумала, забежать вперед и бросить этих, ах… — она указала на коробки, как раз тогда, когда верхняя из них упала на землю, видимо, сама по себе, — о, друиды, успокойтесь, ребята… — она поставила коробку вертикально, не кладя ее обратно в стопку, затем повернулась к моему пауку с легкой улыбкой, — извини, они немного нервничают. Рогатые зайцы и в свои лучшие времена пугливы, а это первый раз, когда они путешествуют… — извини, я слишком много болтаю.

Она немного напомнила мне Шарлотту. Если поднять болтливость до одиннадцати.

Она снова встала, поздоровалась и сказала:

— Я Мэрилл. Ты вчера познакомилась с моей матерью, Камеллой?

Я кивнула своим пауком.

Она покачала головой, вытирая лоб и улыбаясь:

— Друиды… я имею в виду, я знала, Гвен сказала мне, что ты можешь понимать людей, но это так странно, правда?

Коробки немного подпрыгнули. Она положила руку поверх оставшейся стопки.

— Мне лучше выпустить их… я имею в виду, если ты не против? — она спросила меня. — Я разводила рогатых зайцев с детства, но впервые выпускаю их, обычно они не выживают в этих местах, но в твоей траве… Я имею в виду, подземелья любят быть окруженными лесами и всем таким, верно?

Она знала больше о том, что нравится подземельям, чем я, поэтому я просто кивнула.

— Верно? — повторила она с усмешкой. — Поэтому я решила добавить еще несколько вещей в твой травяной островок; ах, у меня с собой эти четверо, две пары для размножения, должно быть хорошее начало, и у меня также есть несколько семян и растений. Ну, вы знаете, в качестве благодарности? За все, что ты для нас сделало.

Я чувствовала, что ее благодарность была немного неуместна. Это заставило меня почувствовать себя немного виноватой за то, что я строила так много планов, включая беспощадную атаку на этих людей. Я не так много сделала, просто случайно вырастила клочок травы.

— Думаю, мне лучше начать? — она снова посмотрела на моего паука, затем потянулась к коробкам.

Она взяла первую сверху стопки, отцепила три нитки, которые удерживали крышку на месте, и немного наклонила коробку. Сразу же крышка взорвалась, когда выпало что-то белое и маленькое, мгновенно исчезнув среди высокой травы.

— Это был Якил, — нежно улыбнулась она, — как всегда шустрый. Ты не представляешь, сколько раз он попадал в неприятности. Или доставлял их мне, если уж на то пошло, — с гримасой добавила она. — Впрочем там он должен быть счастлив. Нет ни кучи свитков, из которых можно было бы устроить беспорядок, ни бутылок с чернилами, которые можно пролить, но я думаю, он справится.

Она схватила следующую коробку. В отличие от предыдущего, его обитатель не сразу выпрыгнул, вместо этого он явно предпочитал прятаться в коробке. Это позволило мне впервые по-настоящему взглянуть на этих «рогатых зайцев», которых она выпускала.

Это был белый красноглазый заяц, нервно уставившийся на открытую крышку коробки и слегка дрожа. Его уши были не такими уж длинными, но они по-прежнему были почти такой же длины, что и сам заяц. На лбу гордо возвышался рог, который был почти вдвое длиннее всего зайца.

— Давай, Кимел, вылезай! — сказала Мэрилл, слегка встряхивая коробку. Похоже, заяц решил, что лучше оставить эту коробку, и…

Белой стрелой он исчез в высокой траве. Я едва видела его движение.

— Вот и все! — она улыбнулась.

У нее не было столько же проблем с двумя другими, которых она назвала Номел и Хилла, затем она сложила пустые коробки друг в друга, использовала запасную веревку, чтобы связать их с их крышками, и вернулась к своему динозавру, чтобы прицепить их обратно.

— Хорошо, еще у меня есть это, — она потянулась к сумке, чтобы вытащить несколько фруктов, которые она показала моему пауку, — я думала, посадить их. Это фрукты Десятиграда, ну знаете, потому что они растут гроздьями по десять, и это практически единственное растение, которое мы можем выращивать здесь, с небольшим количеством… хм, удобрений, — она поморщилась. Покачав головой, она продолжила, — в любом случае, я решила, что они вырастут как сумасшедшие на по-настоящему плодородной почве, поэтому я подумала, что посажу один. И у меня также есть несколько цветочных семян, ты ведь подземелье насекомых, значит, у тебя есть пчелы, верно? Это должно тебе немного помочь!

Я поспешно кивнула. Больше источников пищи было хорошо, особенно если ими питались пикси (что сэкономило бы мне одну единицу маны) и позволят мне начать использовать пчел.

Она хихикнула.

— Хорошо, я вижу, ты одобряешь. Тогда я просто посажу их, но… — она огляделась. Несколько птиц осторожно смотрели на нее. Она нахмурилась, затем полезла в сумку, — хорошо, что я принесла это.

Она посмотрела на моего паука.

— Не говори моей маме, что я взяла один из ее Кристаллов Жизни. Пожалуйста. Иначе она посадит меня в угол до конца лета. Гвен рассказала мне обо всех этих птицах, и я подумала, что они просто съели бы семена, если бы я его не использовала.

Этот «Кристалл Жизни» оказался маленьким кристаллом, прозрачным октаэдром с небольшим зеленым свечением внутри. Он выглядел так же, как тот, который Камелла использовала вчера для создания источника света не отбрасывающего тени. Я подплыла как можно ближе к ней, чтобы рассмотреть получше. В прошлый раз я была удивлена, но мне было интересно увидеть фактическое использование заклинания.

Она вытащила нож, вырыла яму в земле и положила фрукты, затем встала, зажала драгоценный камень между руками, закрыла глаза и на мгновение сосредоточилась. Затем она вытянула руки так далеко, как только могла, и осторожно открыла их. Как и вчера, камень парил на месте, мягко светясь зеленым.

— Духи знания, благословите этот горшок своей силой, — скандировала она.

Что… было бессмысленно.

Драгоценный камень, казалось, согласился и, дав скудную зеленую вспышку, упал на землю.

— А? О, нет, я неправильно произнесла… — она взяла его и попробовала снова.

— Духи знания, благословите этот горшок своим ледником!

Опять он вспыхнул и упал. Я смотрела, ошеломленная. Что, черт возьми, она говорила?

— Будьте прокляты друиды, о! — проворчала она, полезла в сумку и вытащила рулон тонких полосок коры, связанных нитками, — заклинание роста, э-э… ну, вот. Ой! Это Доброта, а не Знание… ладно, Духи доброты, благословите это растение силой… друиды, я все перепутала, не так ли? — она хихикнула. — Хорошо, третья попытка.

На этот раз это сработало. В ответ камень высветил зеленый кружок со словами «рост, растение, защита, очищение», написанными вокруг него. Длинные нити синего света текли из него, медленно пробираясь к плоду, который начал светиться зеленым, а затем вырос, отрастив небольшой стебель и пару листьев в течение нескольких секунд. Сама Мэрилл выглядела удивленной своей работой.

— Ой! Ого, это оказалось намного проще, чем когда я практиковалась, — она улыбнулась моему пауку, — должно быть, это из-за всей той маны, которую ты производишь, да? Я всегда слышала, что заклинания легче произносить в подземельях, но это первый раз… — она задумчиво замолчала, затем покачала головой. — Думаю, пора начать с цветами.

Так она и сделала. Вместо семян у нее было несколько целых растений со своими корнями, которые она взяла из корзины на седле своей ящерицы.

— Лилуя — это наш травник, — быстро добавила она, — у нее все эти растения растут в ее палатке, верно? Она целый день ухаживает за ними. Она не позволила бы мне взять что-нибудь из более ценных растений, она, вероятно, захочет посадить их сама, но она по крайней мере дала мне те, что у нее есть в нескольких экземплярах… — она взглянула на растения в своей руке и пожала плечами, — если честно, я не уверена, что она может сделать даже с половиной из них, но, знаешь, у нее, вероятно, есть причина выращивать их, верно?

Она вытащила свой кинжал и несколько раз ударила ножом в землю, выкопав отверстие, достаточно маленькое для одного из растений. Мгновение спустя у меня на траве появился маленький синий полевой цветок.

— Я подобрала пару других по дороге сюда, полевые цветы, выносливые штуки, которые могут расти даже здесь. Они должны отлично здесь прижиться, верно? — она продолжала копая еще одну яму. — Их нелегко найти, но если знать, где искать… Я имею в виду, им не нужно много маны, но им нужно хотя бы немного, верно? Так что я просто прислушиваюсь к ощущению чистой маны и обычно могу найти там что-то живое. Иногда растение, иногда птицу, кролика или еще что-то, — она посмотрела на моего паука, ее бровь была покрыта потом, а губы растянулись в улыбке. — Я думаю, что заметила Мирлоу раньше, но при мне не было моего лука. Отстой, да?

Я уклончиво пожала плечами. Кто такой, черт возьми, этот Мирлоу?

Она продолжала копать, болтая все это время обо всем, что приходило ей в голову. Одно из растений, высушенный на вид желтый цветок, также получило дозу этого заклинания роста, но остальные были оставлены сами по себе.

— Уф. Это должно сработать, — сказала она, снова вытирая лоб. — Большинство из этих растений довольно крепкие, им не понадобится помощь, со всей этой маной плавающей вокруг, — она снова вздохнула, на этот раз в явном изнеможении, перетаскивала траву, чтобы разгладить ее, и наполовину села наполовину рухнула на землю. — Со всеми этими сборами этим утром, поездкой сюда, всем этим копанием и использованием заклинания дважды, я вымоталась, — сказала она, позволяя себе упасть на спину. Трава была достаточно высокой, чтобы полностью ее скрыть.

Был короткий момент, когда я подумала, что она могла заснуть прямо там, затем она снова заговорила.

— Эй, подземелье, — сказала она, — ты ведь хорошее подземелье, верно?

Она села посмотреть на моего паука. Я заставила его кивнуть.

— Могу ли я… потрогать его? Твоего паука?

У меня не было причин отказываться. Штуки, которые она посадила на моем травяном острове, в конечном итоге будут собраны моим пикси и дадут мне необходимые ресурсы, что было хорошо. Кроме того, я хорошо ладила с местными жителями, и она была любезной.

Я снова заставила своего паука кивнуть и подойти ближе к ней. Она улыбнулась, подошла ближе, затем ее рука прошла сквозь кольцо травы, которое мои муравьи обрезали вокруг входа. Она коснулась его ноги, и ее глаза расширились.

— Ого, это намного мягче, чем я думала, — сказала она, улыбаясь, подходя ближе. Используя другую руку, она начала гладить моего паука по голове.

Я чувствовала его эмоции; он был в полном замешательстве, как будто не совсем уверен, наслаждался ли он вниманием или находил его неловким. Я позволила ей потрогать его еще немного, а затем отодвинула ее руки его педипальпами.

— О, это было весело, — сказала она с усмешкой. — Ты действительно хорошее подземелье, Гвен была права.

Она откинулась назад, глядя в глаза моему пауку. Она мирно улыбнулась, восхищаясь голубым небом, и я только начала чувствовать неловкость смотря на нее таким образом, когда она снова заговорила.

— Знаешь, это место раньше было нашей деревней? — сказала она. — Ты все еще можешь увидеть фундаменты некоторых наших домов тут и там. Могила моей бабушки вон там, — она приблизительно указала в направлении руин, — я регулярно прихожу сюда, чтобы оставить несколько цветов. Чтобы отдать дань уважения, верно? Ну, — она пожала плечами, — я говорю 'наша деревня', но на самом деле я никогда не жила здесь. Я родилась после войны. Если это, — она дернула траву возле своей головы, — было то, как было до того, как все подземелья умерли, то неудивительно, что старики в деревне взволнованы из-за тебя.

Стоп, погоди-ка. Подземелья умерли? От чего?

Она не услышала мой невысказанный вопрос и продолжила:

— Ульфрик… ах, он тот самый большой ханитский человек, которого ты видело раньше, — добавила она, косо посмотрев на моего паука, пока я пыталась найти способ заставить ее рассказать мне, что убило подземелья, — иногда он звучит так, будто он провел половину своей жизни в подземельях, верно? Он рассказывал нам истории, как будто у него есть по истории на каждый день года, а потом еще несколько. Я бы сказала, что он выдумывает их, но я видела, как он моется, его тело покрыто шрамами.

Она остановилась, затем ее щеки покраснели, и она полностью повернулась к моему пауку:

— Я имею в виду, не то, чтобы я подглядывала. Или пыталась подглядывать, — ее голова наклонилась в сторону, и я услышала ее бормотание, — …много, — прежде чем она быстро покачала головой и снова повернулась к небу. — Так или иначе. Да, его истории. Он рассказывает нам много историй, верно? И все они всегда одинаковы; он идет в подземелье со своей группой, подземелье пытается убить их, он отбивается и возвращает что-то хорошее. Или ничего. Иногда он теряет людей. Но подземельше всегда пытается убить его.

Она повернулась к моему пауку. Расстояние, которое отделяло ее от его клыков, было намного меньше, чем можно было отпрыгнуть в одно мгновение. Казалось, она совсем не была испугана.

— Ты могло бы убить меня прямо сейчас, но ты не будешь, не так ли? И не только потому, что ты хорошее подземелье, — она повернулась, повернув все свое тело ко мне, — в тебе есть что-то особенное. Ты не такое, как другие подземелья, о которых рассказывает Ульфрик.

Это был не вопрос. Ее глаза были яркими, пронзительными, и по какой-то причине я почувствовала, что она смотрит сквозь меня.

— На этих землях в течение десятилетий не рождались подземелья. А потом появляешься ты, и ты такое умное и милое? — она покачала головой. — Ты что-то особенное. Другое. Может быть, сами друиды приложили руку к тому, чтобы сделать тебя. Может быть, это что-то еще, что-то, что я даже не могу себе представить. Я просто девушка, — она протянула руку, чтобы снова дотронуться до моего паука, похлопывая его по голове тонкой, но мягкой рукой, — а ты — что-то, за чем должно быть наблюдает сама планета. Может быть, у нее даже есть специальный план на тебя.

Она улыбнулась.

— Позаботься о нас, и мы позаботимся о том, чтобы ты было готово ко всему, что планета хочет от тебя, хорошо?

Мне нечего было сказать по этому поводу. Она не знала меня или что случилось со мной. Она не знала, что я была человеческой девушкой внутри плавающего шара, действующей как разум волшебного особняка-убийцы. Сделали ли меня такой эти друиды, я не знала; они, разумеется, не спросили мое мнение обо всем этом. Планета? Я только недавно поняла, что она нечто большее, чем просто груда камней.

Будущее имело значение, но настоящее было важнее, и у меня был вопрос прямо сейчас.

Я использовал клык моего паука, чтобы вырвать дыру в траве, чтобы обнажить землю под ней, которую я использовала в качестве поверхности для рисования. Я начертила что-то, что по моему мнению выглядело как постамент со сломанным ядром.

— …сердитое лицо? — она попыталась угадать, — ты злишься на меня?

Я вытерла это и попробовала снова. Плоская поверхность, дыра в земле.

— Твой вход? Ты хочешь, чтобы я покинула его? О! — выдохнула она и отстранилась, — извини, я слишком близко? Я вошла в тебя случайно? Я подумала — круг, прости, э-э…

Проклятье! Я снова вытерла это, на этот раз используя много входов.

— Эмм… Я думаю, что поняла…? Я не знаю, можешь ли ты иметь более одного входа; такого рода вопросы стоит задавать Ульфрику, а не мне.

Я знала, что у меня не может быть более одного входа. Я вздохнула; это просто не работает.

К счастью, она, казалось, поняла, что я раздражаюсь:

— Ты спрашиваешь о других подземельях?

Я быстро кивнула несколько раз. Она улыбнулась.

— Извини, просто… немного трудно понять тебя. Итак, ты хочешь знать, что с ними случилось, верно? Правильно, — она ударила пальцами по голове и потянула языком, — глупая я, я просто сказала тебе нечто ужасное, не объясняя ничего…? — она замолчала, нахмурилась и сказала, — я думаю, я лучше попрошу маму рассказать тебе, я не знаю всех деталей, взрослые не любят говорить об этом. Хотя я могу дать вам основы — ах, вот, — она потянулась к клочку земли, уничтожила мои попытки общения и нарисовала пальцем.

— Хорошо, значит, мы здесь, — она указала на большую дыру, которую она нарисовала на юго-востоке области, — здесь, — она указала на восток карты, — черное море. Вот тут Ариманы, — указала она на запад, — но на самом деле они никогда не проходят через ту большую стену, которую построили, чтобы не пускать нас. Здесь, — она указала на юг, — находится Вельтская Империя. И здесь, — она указала на север, — находится Империя Ханитов. Мы застряли между ними.

Она нахмурилась.

— Была война между двумя империями прямо здесь, в Централе, и две империи грабили так много из подземелий здесь, что они умерли. Никто из них не заботился о тех, кто здесь жил, — она нахмурилась, затем покачала головой и улыбнулась мне, — но война закончилась еще до моего рождения, об этом не нужно беспокоиться, — она снова похлопала моего паука, — не беспокойся об этом, хорошо?

Даже когда я заставила своего паука кивнуть в знак благодарности, мой разум кипел.

Игнорировать тот факт, что земля, на которой я находилась, соседствовала с двумя Империями, которые показали, что они готовы убивать подземелья — убивать меня из жадности.

Нет, я не собиралась этого делать.