Уклоняясь от тюрьмы и уводя ведьмочек. Книга 3. Кровь на Плаще и Кинжале (джен)

В 1740 году пред-предпоследний член Древнего и Благородного рода Пити, тогдашний лорд Пити, мирно скончался в результате того, что его забодал разъяренный тебо во время охоты в глубине Африки.

Затем мантия Лорда перешла к его брату, предпоследнему члену древнего рода, который сразу же собрал двадцать своих лучших друзей, выбрал достойный для такого траура напиток, напился до бесчувствия и, пытаясь произвести впечатление на даму лёгкого поведения, упал на дно заброшенной шахты и был найден несколько дней спустя, лишь тогда, когда дождь уже отмыл от глины и крови его утонувшую и очень мёртвую голову.

Последний член находящегося уже под явной угрозой рода — сестра предыдущего лорда — быстро взяла на себя обязательство не успокаиваться, пока не обеспечит его будущее. Учитывая, что её брачный контракт не допускал детей от семьи, в которой она родилась, и поскольку уже не было никакого Лорда Пити, который мог бы удовлетворить её просьбу о разводе, она планировала сделать это, освободившись от своих нынешних оков единственным способом, который мог бы сработать.

Так жаль, что её доверенная служанка капнула яд василиска не в тот кубок.

Таким образом, Древнему и Благородному роду Пити пришел конец, и с его уходом вся накопленная родовая магия была выпущена в мир. Обычно такие вещи ничего не меняли, так как даже для использования магии вымершего рода всё равно нужно точно знать, как, собственно говоря, её и использовать, но в этом случае та же горничная, которая не туда капнула яд, имела доступ и к секретному дневнику своей хозяйки, в котором содержались многие магические приёмы ныне мёртвого рода.

На самом деле не зная ценности того, что у неё было, горничная продала дневник подруге за пять галеонов. Затем подруга отнесла его знакомому дилеру в Ночную аллею, который заплатил ей пятьдесят галеонов. Наконец, книга была куплена состоятельным магглорожденным, который, опьяненный идеалами маггловского просвещения, совершил нечто почти неслыханное в волшебном мире до этого момента.

Он опубликовал его.

Пятьсот лет накопленных магических приёмов, которые можно было применять с использованием окклюменции — и особенно много в области арифмантики, — были обрушены на волшебный мир, и началась революция арифмантики.

Глубоко в библиотеке Хогвартса, глубоко в библиотеке своего собственного разума, Гермиона Грейнджер шла по пути бесчисленных арифмантов с того дня более двухсот пятидесяти лет назад. Конечно, всем этим остальным, как правило, было далеко за двадцать, прежде чем они даже пытались использовать магию разума на таком уровне, которым она владела уже сейчас.

В черноте её сознания линии формировали формы, распадались, кружились и формировали новые формы в бесконечном калейдоскопе возможностей. Цель заключалась в том, чтобы взломать код древних скандинавских письмен. Она занималась этим уже несколько недель и начинала расстраиваться — как из-за отсутствия прогресса, так и из-за хронического магического истощения. Постоянное использование её способностей на этом уровне было далеко за пределами того, с чем она когда-либо раньше просила справиться свой мозг.

Но она добьется успеха. Она должна. Гарри полагался на неё.

* * *

В своем собственном маленьком кусочке Магической Британии мистер Бентли ухаживал за лужайкой, которую он тщательно обрабатывал ещё до того, как стал высшим государственным служащим своей страны.

"Это хороший аналог самой Магической Британии, — подумал он, осторожно выкорчёвывая бутон сорняка умелым взмахом палочки — ухоженный газон".

Как и у лужайки, у Магической Британии была своя история. Яды, небрежно добавленные, влияли на растительность десятилетиями, всё должно быть аккуратно подстрижено, и иногда вам нужно было добавить что-то действительно дурно пахнущее, чтобы получить наилучшие долгосрочные результаты — независимо от того, насколько лёгкое неодобрение выскажет через разделяющие их сады стену стену миссис Бан, благослови ее господь. На самом деле, теперь, когда он задумался об этом, миссис Бан была прекрасным примером выдающейся травинки на лужайке, которая была Магической Британией.

Мистер Бентли в течение часа осматривал дело своих рук и одобрительно кивнул. Если бы только все части его лужайки были так хорошо ухожены.

Он вернулся к садовому столу, призвал свои последние офисные документы, спокойно отхлебнул из чашки всегда тёплого чая — два кусочка сахара с молоком — и обдумал ситуацию.

Уизли только что сделал хорошо продуманный ход, анонимно передав "Пророку" несколько негативных историй из стран с довольно суровыми законами о взаимоотношениях с магглами, а также независимый отчет, в котором подробно описывалось, как норвежские волшебники успешно осуществляют всестороннюю проверку законодательных инициатив, прежде чем озвучить своим сторонникам: "Нам и на самом деле нужно больше предварительных исследований, прежде чем бросаться принимать новые законы". Закон о защите магглов на какое-то время застопорился, но теперь было лишь вопросом времени, когда он снова наберет обороты.

Ему нужен был другой подход — более осторожный и с другой стороны. Уизли теперь будет настороже, и если Бентли снова вмешается столь же прямо, то ничего хорошего из этого не выйдет.

Он отхлебнул чаю.

Конечно, ему не нужно было откладывать принятие закона уж совсем надолго — просто до тех пор, пока Визенгамот не прервется на зиму, до чего было не так уж далеко. Это дало бы ему достаточно времени на то, чтобы добиться своих целей.

Да, подумал мистер Бентли. Может быть, пришло время поболтать со своим естественным врагом.

* * *

На окраине Запретного леса две почти невидимые, лишь едва заметное мерцание в воздухе, фигуры проносились между деревьями — уклоняясь друг от друга и делая головокружительные виражи, дуэльные заклинания летели между ними со скоростью игры в маггловский сквош. С земли вслед за ними взметалась золотисто-коричневая листва. Они оба сильно устали, но это никого особенно не волновало.

Затем, как будто решив поднять дуэль на новый уровень, превратив поле боя из двумерного в трехмерный, одна из фигур полностью отказалась от ограничений гравитации, взмыв ввысь к голым верхушкам деревьев и выпустив сверху вниз поток ярких заклинаний.

Другая фигура не колебалась ни секунды. Порыв ветра взметнул лежащие вокруг его ног листья высоко в воздух, наполнив пространство тысячью танцующих золотисто-коричневых пятен. Пространство как будто смазалось, и там, где раньше было мерцание, теперь просто кружились листья.

Высоко в воздухе раздался женский крик. Кричащая фигура, всё так же почти невидимая, рухнула как камень.

Иногда магия меняла законы физики, а иногда — нет.

Вторая невидимая фигура, та, что реально могла летать без каких-либо вспомогательных средств, прекратила осыпать противника заклинаниями, смотря, как тот падает.

— Помогите!

После этого вскрика фигура на земле метнулась вперёд, бросая заклинания, и мгновение спустя Гарри Поттер снова проявился из невидимости, держа на руках тяжело дышащую Джинни Уизли.

— Спасибо, — выдохнула Джинни.

— Нет проблем. Только я бы тебе порекомендовал больше не пробовать этот трюк без моего присутствия.

— Да, да, конечно.

Джинни потратила следующие мгновения на то, чтобы пополнить запасы кислорода в своих легких, прежде чем наконец пришла в себя. Она всё ещё была в объятиях Гарри. Джинни одарила его озорной ухмылкой.

— Мой лорд может теперь отпустить меня.

После того, как она снова встала на ноги, они вдвоем присели, чтобы обсудить её успехи. И она, и Луна всё ещё были на много миль впереди остальных, хотя Алекс и начала понемногу догонять. Гермиона и Дафна тратили слишком много времени на другие дела, чтобы успевать так же хорошо тренировать свои боевые навыки. Фактически, единственная настоящая боевая подготовка, которую они проходили, была во время групповых занятий.

Едва они присели, как Джинни поняла, что у Гарри на уме было что-то совсем другое.

— О чём ты хотел со мной поговорить? — спросила она.

Гарри провёл рукой по волосам.

— Я просто думал о том, как мы будем позиционировать себя, когда в конце концов выйдем на публику. Какую политику мы поддерживаем? На чью сторону мы встанем и ради чего?

Джинни бросила на Гарри растерянный взгляд.

— Кто сказал, что мы должны принимать чью-то сторону? Разве не это значит быть Серыми?

Гарри помахал рукой.

— И да, и нет. Когда я впервые сформировал фракцию Серых, я сделал это с идеей восстановления рода Слизерин — и использования рода Слизерин в качестве своего рода координационного центра для создания политической власти, способной управлять Магической Британией. Это то, что привлекло многих других лордов. И наши политические действия до сих пор, какими бы немногочисленными они ни были, все были достаточно нейтральными. Но знаешь, что я ещё тогда сказал лорду Гринграссу? … "Статус-кво не сексуален". Если мы хотим расширить фракцию Серых за пределы небольшой группы лордов, нам понадобится политическая доктрина, которую смогут оценить гораздо большее количество аристократов.

— Звучит слишком сложно, — сказала Джинни с усмешкой. — Политика определенно предназначена больше для других, чем для меня. Я просто буду продолжать сражаться.

Гарри кивнул и посмотрел в небо.

— Реплика на совершенно не связанную тему: несколько недель назад лорд Слизерин обедал с твоим отцом. Возникли некоторые вещи, о которых нам нужно поговорить. И, возможно, составить план, если ты к этому готова.

— Конечно, я готова на всё.

Гарри бросил на Джинни то, что можно было описать только как "взгляд".

— Я предлагаю тебе воздержаться от суждений по этому поводу, пока я не расскажу то, о чём шла речь.

* * *

— Эй, Джастин, Софи, зацените это.

В комнате Клуба Основателей Кевин Энтуисл с широкой улыбкой на лице показал друзьям свое последнее эссе по трансфигурации. Вверху почерком, который каждый ученик в школе мог легко идентифицировать как почерк МакГонагалл, была нацарапана большая буква "О".

Софи Ропер просияла и захлопала в ладоши.

— Молодец, Кевин! Я знала, что ты сможешь это сделать.

Джастин хлопнул его по спине.

— Да, хорошая работа. Учиться, учиться и учиться…

— Я знаю, — ответил Кевин.

В другой части класса магглорожденные первокурсники глубоко сосредоточились на работе, пристально глядя друг другу в глаза и практикуясь в окклюменции. Близняшки-брюнетки Вайолет и Мэриголд Честерфилд, естественно, были партнерами, в то время как младшая сестра Кевина, Аннабель, оказалась в паре с гиперактивным Колином Криви. Таким образом, Алан Гейдж, невзрачный на вид мальчишка, остался без пары и и в настоящий момент тренировался вместе с помогающим ему Дином Томасом.

Мэриголд моргнула, отвела взгляд и хихикнула.

— У тебя здорово получается, Вайолет.

— Спасибо, Мэриголд, — ответила Вайолет. — Ты и сама очень крута.

А в передней части класса, за обычно пустым учительским столом, сидела их лидер, Гермиона Грейнджер, с плотно закрытыми глазами и выражением такой свирепой сосредоточенности на лице, что многим в комнате становилось немного не по себе.

— Она всё так же холодно относится к тебе, Джастин? — тихонько прошептала Софи.

— Нет, не совсем. Я даже не уверен, что это из-за меня или она так специально себя вела. Да и вообще, может быть, мне просто почудилось.

— Она потрясающая, — сказал Кевин. — Но ей и вправду нужно уметь хоть немного расслабляться.

— Она так многому нас научила, — сказала Софи. — И довольно скоро мы начнем изучать беспалочковую магию. Это что-то вроде магии уровня Лорда Слизерина.

Джастин нахмурился.

— Я бы так хотел, чтобы мои мама и папа увидели, на что я уже способен.

Софи улыбнулась.

— Не беспокойся об этом. Я уверен, что понадобится, мы сможем поговорить с Гермионой, и она попросит лорда Слизерина помочь нам. А когда нам исполнится семнадцать, нам и вовсе не нужны будут ничьи разрешения. Мы могли бы и сами стать вассалами, как Гермиона, если бы захотели.

Оба мальчика кивнули.

* * *

— И чему я обязан столь высокой честью вашего личного посещения? — Люциус Малфой посмотрел на мужчину, сидящего напротив него.

Бентли был шестеренкой в министерской машине еще до того, как занял пост Скромной Ведьмы всего министерского Гардероба. Он подозревал, что единственная причина, по которой этот маг во время последней войны так и не попал в список Волдеморта на ликвидацию, заключалась в том, что Тёмный Лорд думал, что после захвата власти в министерстве тот точно так же будет полезен и ему.

— Мой лорд, — начал Бентли, — обычно, конечно, я бы не стал вмешиваться в дела Визенгамота...

— ...как хорошо, что это не входит в ваши привычки, — сказал Малфой, приподняв бровь.

— ...Но в данном случае, — продолжил Бентли, — я чувствую, что сделать это было бы более чем уместно.

— И почему же?

— Одна из моих многочисленных обязанностей — координировать работу различных департаментов, включая ДМП и Департамент тайн. Когда происходят события, которые могут подорвать стабильность Магической Британии, у меня возникает долг.

Внутри своей сознания Люциус язвительно закатил глаза. Ах, это старое оправдание "мой долг выходит за рамки моей юрисдикции" — просто классика. Он сделал жест рукой, показывая, что Бентли может продолжать.

— На самом высоком уровне обсуждалась возможность предоставления родителям магглорожденных франшизы.

— Что?!

Глаза Люциуса расширились.

— Как вы понимаете, право голоса сделало бы их полноправными гражданами Магической Британии со всеми вытекающими из этого правами, включая право на юридическое представительство, доступ к больнице Святого Мунго, хранилища в Гринготтсе...

Глаза Люциуса расширились почти до комического уровня, когда Бентли продолжил зачитывать список потенциальных прав, которые могут быть предоставлены магглорожденным родителям — магглам.

— ...И, конечно, любое применение магии забвения должно быть завизировано ДМП, а не задействоваться в рабочем порядке отрядом обливиаторов, как это принято в настоящее время. Отсюда и мои опасения по поводу стабильности.

Люциус наконец обрел дар речи.

— Это было бы немыслимо! Кто вообще может говорить об этом?

— О, на данный момент это всё на очень ранней стадии. Тихие словечки от одного лорда Света другому.

— Серые никогда этого не допустят.

— Ну, такая точка зрения, конечно, имеет право на жизнь, но вы, может быть, помните, что лорд Слизерин предоставил вассалитет тому, что сейчас является Родом Грейнджеров. Они уже пользуются многими из этих привилегий.

Люциус откинулся на спинку кресла и глубоко задумался. Магглы, имеющие право голоса, были бы чистым злом. Даже несмотря на то, что кандидатов на пост министра выдвигал Визенгамот, сам факт того, что магглы могли голосовать, заставил бы наиболее податливых из кандидатов изменить свою политическую позицию. Магглорождённые составляли четверть населения. Если, для простоты, предположить, что у каждого магглорожденного было два родителя, это добавляет новый избирательный блок размером с треть населения! И даже если не брать во внимание политические последствия всего этого ужаса, сама мысль о том, что тысячи магглов ежедневно начнуть бродить вверх и вниз по Косой Аллее, на стадионе Бодмин и в других анклавах, заражая всё вокруг своими немагическими мерзостями… о настоящих волшебниках, вынужденных стоять в очереди в больнице Святого Мунго, потому что у маггла была маленькая проблема... ух.

Если был хотя бы небольшой шанс, что Слизерин тайно поддерживал магглов — даже если это, казалось, было не в его стиле — что ж, с этим нужно было разбираться.

— Хорошо, — в конце концов сказал он, — так каков твой план?

Очевидно, что у Бентли он точно был. Бентли относился к разряду людей, которые без плана на трёх страницах не ходят и на унитаз.

Бентли улыбнулся.

— Серые — это ничто иное, как прагматизм. Если бы Тёмные придумали свой собственный Закон о защите магглов, который предлагал бы Серым такие позиции, по которым Свет не захотел бы идти на компромисс...

Люциус нахмурился.

— На самом деле никто точно не знает, чего на самом деле хочет Слизерин. Не считая восстановления его Рода, — он вспомнил голосование, на котором присутствовал во время собрания попечителей Хогвартса. — Наряду с несколькими другими вещами...

— Вы оба входите в совет попечителей Хогвартса, — продолжил Бентли, почти идеально повторяя собственные мысли Люциуса. — Я полагаю, что это было бы хорошей отправной точкой для начала разговора с ним.

Люциус кивнул. Да, так оно и есть. И теперь, когда благодаря своей "дочери" он знал, что имеет дело не с лордом Волдемортом, всё стало куда проще.

* * *

Лес был пышным и тропическим. Тысячи птиц ухали, щебетали и пели вокруг неё. Их сопровождало жужжание миллиарда насекомых. Для девушки, которая никогда не покидала границ дождливой старой Англии, жара и влажность были невыносимыми. Но эта девушка была не Джинни Уизли. Александра Блэк кралась между деревьями, постоянно обращаясь к своей магии в поисках малейшего намека на опасность. Она отодвинула куст и нашла то, что искала. Её глаза загорелись. Огромная лесная поляна, а посередине — огромная мезоамериканская пирамида. А внутри была цель, которую поставил перед ней лорд Слизерин.

Вход не представлял никаких трудностей.

Так же, как и множество линий магической сигнализации и датчиков давления.

Потом она проявила неосторожность и наступила на один из них.

Она была уже на полпути по узкому, ужасно круглому проходу, когда услышала грохот впереди.

— ЧЕРТ!

Бегать в мантиях было нелегко, и не в первый раз она пожалела, что не приняла предложение Слизерина преобразить её во что-то более похожее на то, что иногда носила Дафна. Она была спасена от довольно ужасного перезапуска сессии игрового сна, прыгнув в яму через широкую пропасть. Она тяжело приземлилась и вскочила на ноги. Вот тогда-то она и увидела скелеты.

Александра ухмыльнулась сквозь свои многочисленные дышащие одеяния.

— А вот это уже моя схватка!

Первый скелет бросился к ней, но черные цепи сорвались с её палочки и крепко схватили его. Мгновение спустя те же самые цепи удерживали перед ней всю четверку нежити. Затем она торжествующе указала палочкой вниз и крикнула:

— Язва Диссерпо!

Ничего не произошло.

Александра нахмурилась.

Внезапно яма наполнилась светом, она почувствовала легкий толчок за пупком, и следующим, что она помнила, было то, как она приземлилась на спину перед Слизерином, в настоящее время замаскированным под Гарри, который смотрел на неё сверху вниз своими изумрудно-зелеными глазами.

— И где ты выучила это заклинание? — спросил он.

Он не казался сердитым, но в его тоне чувствовалась определенная серьезность.

— Запретная секция, — ответила Алекс, поднимаясь на ноги и потирая место, которым она приземлилась на твердый каменный пол. — Почему оно не сработало?

— Это сон. Я устанавливаю в нём свои правила. И одно из этих правил — никаких заклинаний, которые могли бы поставить под угрозу целостность всей локации. Язва Диссерпо — это болезнь, Алекс. Она расползается и заражает всё вокруг. Я не хотел бы узнать, сможет ли она вырваться на свободу или нет.

Александра потрогала кулон на шее, который Джинни подарила ей после той истории, в которой она узнала истинную личность Слизерина.

— Но это бы сработало, верно? — спросила она. — Скелеты были бы вынуждены повиноваться мне?

Гарри кивнул.

— Да, так бы и было, если бы ты всё правильно сделала.

С этого момента тренировка продолжилась. Алекс пробилась сквозь различные ловушки пирамиды и всего после двух попыток самостоятельно нашла её центр, в который уже не раз её удалённо аппарировали.

— Что теперь? — спросила она, снова садясь перед Слизерином.

— Вопрос. Если бы ты могла что-то изменить в Магической Британии, что бы это было?

Александре даже не нужно было думать.

— Леди должны иметь возможность сидеть на своих собственных местах в Визенгамоте. Это так несправедливо — мы даже не можем быть своими собственными доверенными лицами.

— Ах, да, — сказал Гарри. — Я должен был догадаться, каким будет ответ. Что-нибудь ещё более радикальное? Я как раз набрасываю программу, которую мы будем использовать, когда раскрою свою тайну. Я был бы признателен за честное мнение.

Глаза Алекс загорелись.

— Улучшение законов для защиты родового наследия. То, что мой отец делает с Родом Блэков, недопустимо.

— Значит, усиление власти благородных?

Алекс замешкалась.

— Нет, я имею в виду, это не обязательно должно касаться только благородных, верно? У каждого может быть Род, не так ли?

— Технически, да. За исключением незамужних магглорождённых ведьм и несовершеннолетних магглорожденных волшебников, хотя для его создания требуется пройти через настоящую полосу препятствий, и только будущий глава рода может этим заниматься. Большинство никогда этого не делают. Обычно они задумываются только в тех случаях, когда создают свой бизнес.

— Но они могли бы это делать, — настаивала Алекс, — так что моя точка зрения всё ещё верна. Улучшение законов для защиты родового наследия принесёт пользу всем.

— Но это принесёт куда больше пользы людям с уже имеющимся богатым наследием, — сказал Гарри с улыбкой. — Таким людям, как ты.

Алекс сложила руки на груди.

— Так ты говоришь, что я ошибаюсь?

— Я говорю, что это очень традиционалистские Тёмные взгляды.

— Неправильные традиционалистские Тёмные взгляды?

Гарри улыбнулся.

— Хорошо, да, это немного неправильно — с точки зрения чистой справедливости, — он поднял палец, чтобы пресечь возражения Алекс. — Но это не значит, что мы возьмём эту идею в свою программу.

* * *

— Ничего не делать и ждать, когда вот это вынесут на голосование — тотально не вариант! — Лорд Нотт швырнул пергамент, который только что прочитал, на стол между собой и лордом Малфоем. — Магглы как граждане?! Они что, с ума сошли?! Какие у нас есть варианты? Если бы только Он всё ещё был с нами, мы могли бы решить эту проблему одним-единственным хорошо нацеленным убийственным проклятием.

Люциус вздохнул.

— Нам нужно будет удалить большинство наиболее нелепых параграфов из действующего закона, прежде чем добавлять в него наши собственные. Нам понадобится базовая основа, прежде чем мы вынесем его на обсуждение фракции.

— Прекрасно, — сказал Нотт. — Что мы оставляем? Эта чушь о том, чтобы дать Уизли полномочия составлять классификацию нового маггловского мусора, кажется довольно безобидной. Что вообще такое микрочип? Ты знаешь?

Люциус покачал головой.

— Нет, не знаю и не особенно хочу знать. Как насчет этого пункта, снимающего ограничения на обмен галлеонов для грязнокровок в случаях крайней нужды?

— Опасно. Вспомни дело Карнеги. И вообще, а как это связано с защитой магглов? — спросил Нотт.

— Да кто бы его знал. Я подозреваю, что они просто используют этот закон как возможность протащить всё, что хотели за последние четыре года.

— Постыдились бы… Но мы бы, если что, поступили бы так же?

— Однозначно.

— Так что же мы собираемся подарить лорду Слизерину? Чего он хочет?

Люциус протянул кусок пергамента.

— Помимо того, о чём известно вообще всем, вот моя единственная зацепка.

— Протокол собрания попечителей Хогвартса? И о чём была речь?

— Одним из выдвинутых там предложений было предоставить Слизерину опеку над школьными грязнокровками.

— По пятеро в каждом году… Всего тридцать пять. Да я бы с радостью их ему отдал. Это же просто грязнокровки. Может быть, за это его даже удастся убедить отказаться от поддержки дикой идеи Светлых.

— Сомневаюсь. Сами по себе они недостаточно ценны, даже если бы он захотел создать какой-нибудь клуб в стиле "Олд бойз", а мне вообще ни одна другая хоть сколько-то правдоподобная причина в голову не приходит. Но, с другой стороны, у него есть какие-то общие интересы с Артуром Уизли, и вот тут я и вовсе в раздумьях.

— Да уж. Ну и что нам тогда делать?

— Нам, вероятно, нужно будет напрямую поговорить с лордом Слизерином. Или, если это не получится, то как-то попытаться прояснить его позицию.

* * *

— Я не могу поверить! — прошипела Дафна. Она сидела на кровати Гермионы в общежитии для девочек факультета Слизерин, прислонившись спиной к изголовью кровати и подтянув колени к груди. Шторы были задернуты, а в придачу к ним они наложили несколько слоев защитных чар. Было легко понять, что это кровать Гермионы, потому что, несмотря на чистоту и порядок, повсюду были навалены книги — Дафне пришлось сдвинуть их, чтобы добраться до изголовья кровати, к которому, собственно, и можно было прислониться. Рядом с ней лежала открытая книга по маггловской стратегии, которую Гарри купил ей на день рождения.

В ногах кровати, скрестив ноги, сидела Гермиона, пытаясь выглядеть невинной. Гермиона с детства изумительно умела это делать, хоть сейчас в придачу и выглядела уставшей. Даже волосы, несмотря на тщательный уход, вновь начинали торчать из причёски в разные стороны.

— Единорог! — продолжила Дафна. — Анимаг-единорог! Моё самое любимое животное во всём мире! Ты... Ты!.. — она снова открыла рот, но, казалось, даже не могла подобрать слов.

— Дафна... — начала Гермиона.

— Я не ревную, ты же понимаешь, — сказала Дафна. — Научиться ездить верхом на единороге было бы так же хорошо, как и превращаться в него. Но когда ты!.. Р-р-р!

Она сложила руки на груди и надулась.

— Это не моя вина, — сказала Гермиона. Как и у Дафны, у неё на коленях тоже лежала книга. — У тебя не было возможности выбора именно золотого орла. Ты могла бы стать любым орлом. Любым видом птиц.

— Я довольна тем, в кого могу превращаться. Я всегда хотела реально научиться летать. Стать птицей. И наличие анимага-единорога на нашей стороне будет невероятно полезно. Один только символизм обладает огромной силой. Шерсть единорога, порошок из копыт, не говоря уже о крови единорога, дарованной по своей воле.

— Вот видишь, — Гермиона ободряюще улыбнулась. — Всё не так уж и плохо.

— Но… Но… Но шетландский единорог?! — Дафна вскинула руки в воздух. — Я не смогу оседлать тебя, превратившуюся в шетландского единорога! Ты будешь слишком мала! Это всё твои проклятые Морганой волосы. Всё из-за них!

— Ну, мне, конечно, жаль, — проворчала Гермиона. — Но, знаешь ли, не все могут иметь естественные идеальные шелковисто-гладкие волосы, прямо встав с постели каждое утро. Думаю, что стань ты единорогом, с шерстью во всей стране проблем бы не стало.

Внезапно она зевнула — длинным и протяжным зевком, не из тех, что вежливо делаются в компании, чтобы показать, что зевающий просто немного устал, но настоящим, до боли в челюсти.

— Всё, уступаю тебе твою кровать, — сказала Дафна, придвигаясь к краю. — Тебе надо хоть немного отдыхать. Гарри не понравится, если ты будешь падать от усталости.

— Я нужна Гарри, — сказала Гермиона, подползая к тому месту, где раньше сидела Дафна. — Он полагается на меня. Я не могу подвести его.

— Ты слышала об оценке стоимости ценностей, которую ему озвучили за старое магловское золото, что он нашел во второй пещере? — спросила Дафна. — Триста пятьдесят тысяч фунтов стерлингов — семь тысяч галеонов.

— Звучит неплохо, — сказала Гермиона. Её голова упала на подушку, между энциклопедией рун и маггловской книгой под названием "Взлом шифров замещения с помощью частотного анализа". — Это сделает гоблинов счастливыми?

— На данный момент.

— Хорошо. У Гарри много важных дел, которыми ему нужно заниматься. Он не должен отвлекаться на что-то вроде тупого золота.

* * *

Шёл дождь. Послеполуденное солнце не имело ни малейшего шанса пробиться сквозь однообразное тёмно-серое небо, раскинувшееся над шотландскими дебрями, как плащ дементора. Именно в такие моменты Джон Поттер и начинал сожалеть о том, что был таким любителем активного отдыха. Нет, теоретически крыша дуэльной арены должна была закрываться в плохую погоду, но по какой-то причине лёгкая морось, которая стучала вокруг него, пока он кричал ободряющие слова дуэлянтам, за таковую не сошла.

— Давай, Сьюзен! Не позволяй ей загнать тебя в угол!

Практически в самом углу арены Сьюзен Боунс отважно пыталась отбиться от атак гиперсосредоточенной Вирго Малфой. Джон ясно видел, что ей приходилось нелегко. Несмотря на то, что Вирго была на год младше Сьюзен и воспитана магглами, она была талантливой, сильной и решительной ведьмой.

— Экспеллиармус! — крикнула Вирго, воспользовавшись дырой в обороне своей противницы и аккуратно вырвав палочку у неё из рук.

Она пролетела через пространство между ними, и Вирго с лёгкостью выхватила её из воздуха.

Сьюзен выругалась.

Джон захлопал в ладоши и одарил девочку помладше очаровательной улыбкой.

— Молодец, Вирго!

— Спасибо.

— А ты, Сьюзен, — начал Джон, когда они втроем начали сходиться, — ты хорошо справлялась, но с самого начала позволила Вирго контролировать темп дуэли. С защитой у тебя тоже есть проблемы, поэтому я хочу, чтобы ты снова прошла предыдущий этап тренировки, пока я встаю против Вирго.

Сьюзен взяла свою палочку из руки Вирго, ухмыльнулась ему:

— Да, профессор Поттер, — и ушла.

Джон ухмыльнулся ей вслед, прежде чем повернуться к своей другой ученице — девушке, которая никогда бы не пришла в Хогвартс, если бы он не вернулся назад — девушке, которая, вероятно, даже не узнала бы то, что она ведьма, если бы не он.

"Также, — подумал он несколько виновато, — девушка, которая не была бы пропитана слизью Малфоя, а затем оставлена гнить в той же слизи, когда она оказалась бы не идеальной слизеринкой, если бы ему не было поручено Судьбой и Смертью спасти мир".

— Тебе нужна минутка на передохнуть? — спросил он.

— Нет, я в полной готовности победить тебя.

Джон усмехнулся.

— О, понятно, как и в последние три раза, м-м-м?

Вирго ничего не сказала, но вместо этого заняла позицию для схватки.

Всё ещё посмеиваясь, Джон сделал то же самое. Они начали, и он сразу же отвлёк её внимание с помощью элементарного ветра. Тот пронёсся по арене, поднимая повсюду листья и ветки, и заставил нескольких хаффлпаффцев, занятых дуэлями на другой стороне арены, вскрикнуть от удивления. Дальше всё пошло примерно так же, как и в последние три раза. Вирго пыталась противостоять его магии удивительно сложными заклинаниями и превращениями, но все они оказались в конечном счете бесполезны.

В конце концов она в изнеможении стояла посреди арены, смотрела на свою палочку, лежавшую у его ног, и выглядела невероятно расстроенной.

— Не переживай, — успокаивающе сказал Джон. — Ты явно совершенствуешься.

Вирго бросила на него гневный взгляд, но затем смягчила свои черты.

— Мне не нужны твои успокаивающие слова, Поттер. Ты каждый раз побеждаешь меня грубой силой. Ты отражаешь каждое заклинание, которое я посылаю в тебя, и твоя стихийная магия справляется со всем остальным, что у меня есть. Лорд Малфой дал мне посмотреть воспоминания о вашем прошлогоднем дуэльном турнире. Ты бьешь семикурсников так, как будто они твоего возраста. Седьмой год обучения! Одного за другим! Почти не отдыхая! Ты хоть представляешь, какое это безумие?! Ты, Джон Поттер, настоящий монстр— ты и твой брат.

Джон купался в лучах самодовольства под яростными словами Вирго, пока та не упомянула Гарри, после чего его лицо потемнело на какую-то долю секунды, прежде чем он снова взял себя в руки.

— Если ты продолжишь тренироваться под руководством Флитвика, я никогда не смогу победить тебя, — закончила Вирго. — Я просто не смогу настолько быстро набираться навыков чтобы превзойти ту разницу, которая у нас есть в силе.

— Вирго, тебе не следует сравнивать себя со мной. Ты уже можешь победить Сьюзен. Это удивительное достижение, — Джон ободряюще улыбнулся ей. — У тебя лучшие результаты по всем предметам. Ты удивительная ведьма. И к тому же очень хорошенькая.

Это вызвало ну вот совсем не ту реакцию, на которую он надеялся. Любая другая девушка, которой он в прошлом говорил эту фразу как минимум краснела. Вирго же просто скрестила руки на груди, фыркнула и отправилась на дуэль с одним из первокурсников Хаффлпаффа.

Сьюзен бочком подошла к нему и хихикнула.

— Она тебе нравится, правда?

Джон резко обернулся.

— Нет, я не знаю. Она... — Он хотел сказать: "Малфой", но вовремя остановился.

Сьюзен не нравилось, когда он говорил такие вещи, и, кроме того, действительно ли Вирго была Малфой? Конечно, у неё была родовая магия Малфоев, но она была воспитана магглами. Она знала о вещах, о которых не узнала бы ни одна чистокровная принцесса — или даже он, если уж на то пошло.

Сьюзен легко уловила его колебания.

— Она милая девушка — очень умная, немного сдержанная, но это неудивительно, учитывая, через что она прошла. Тебе следует открыться ей немного больше.

— Я всё ещё не знаю, могу ли я доверять ей.

— Ты доверяешь мне, не так ли?

— Да, конечно.

— Ну что ж, — сказала Сьюзен, как будто это был достаточно веский аргумент. — Кроме того, если ты будешь ждать слишком долго, чтобы начать доверять ей, может быть слишком поздно.

— Что ты имеешь в виду?

Сьюзен вздохнула.

— Джон, она дочь Рода Малфоев, которой недоволен её Лорд. На самом деле я весьма удивлена. На её месте я бы куда больше беспокоился о своих перспективах, чем, как мне кажется, она.

— Перспективах?

— Контракты.

— О, — в голове Джона сработал Люмос. — О! — его лицо снова потемнело. — О… Ты думаешь, лорд Малфой может заключить на неё контракт с каким-нибудь Пожирателем смерти или кем-то им подобным?

— Или кем-то, — многозначительно сказала Сьюзен. — Я скорее думаю о Лорде Слизерине.

Джон поперхнулся, когда немного слюны чуть не попало не в то горло. Он снова перевёл дыхание, и прежде, чем ответить "почему?", снова сильно закашлялся.

— Зачем ему это делать?

— Тетушка говорит, что Визенгамот упорно борется с этими новыми законами о защите магглов. Тьма отчаянно хочет, чтобы Серые были на её стороне, а не на стороне Света. Контракты традиционно были способом укрепления новых союзов.

— У Слизерина уже есть Гринграсс и Лавгуд.

— Тетушка однажды сказала мне, что маги, которые хотят больше одной жены, часто не удовлетворяются только двумя.

Она бросила на Джона понимающий взгляд.

— Напоминает тебе кого-нибудь?

— Я совсем не похож на лорда Слизерина!

— Конечно, нет. Ты просто очаровательный, красивый, могущественный маг, который не носит маску, — закончив, Сьюзен покраснела.

Джон уставился на неё на секунду с разинутым ртом, прежде чем разразиться смехом.

— И откуда, наследница Боунс, ты знаешь, что Слизерин не выглядит под своей маской как проклятая обезьяна?

Сьюзен продолжала краснеть.

— Справедливое замечание.

— Но я рад, что ты так высокого мнения обо мне. И мне, кажется, или ты и вправду тоже растешь?

Он покосился на грудь своей подруги, которая определенно увеличилась за последние несколько месяцев.

— О, заткнись, — игриво сказала Сьюзен, прикрываясь руками и снова хихикая.

Громкий крик отвлек их. Они повернулись.

Вирго сидела на земле, держа палочку нацеленной на своего противника, и выглядела абсолютно разъяренной, причём злясь исключительно на себя.

— Я сделала это! — её соперница, Мэриголд Честерфилд, зааплодировала, подпрыгивая в воздух с высоко поднятыми руками, в то время как её близняшка Вайолет бесстрастно наблюдала за происходящим.

— Я споткнулась, — прорычала Дева.

— Я всё равно сделала это! — Мэриголд рассмеялась.

— По новой!

Джон ещё несколько минут наблюдал, как разъяренная Вирго сражается на дуэли с первокурсницей с Хаффлпаффа, безжалостно втаптывая её в землю, как сапог топчет муравья. Не то чтобы Мэриголд, как казалось, это так уж сильно волновало, она продолжала улыбаться, даже когда её палочку снова и снова вырывали из руки. Удивительно, какой свирепой становилась Вирго, когда дралась на дуэли. Это на самом деле кое-кого ему напоминало. Некоего рыжеволосого кое-кого, мило сидящего на коленях у Гарри, невинно не обращающего внимания на злые слова, произносимые за её спиной.

Высоко на самых высоких трибунах некая рыжеволосая особа лежала на животе под мантией-невидимкой, вглядываясь в пару омниокуляров в дуэльные подвиги Вирго и тщательно делая заметки.

* * *

Дафна снова сидела на кровати Гермионы. Шторы были задернуты, и, как всегда, активны абсолютно все чары уединения, которые только знали девушки.

— ...и Джинни думает, что сейчас нам не о чем беспокоиться, но она всё равно будет продолжать следить за ситуацией, — продолжила Дафна.

Сейчас она занималась тем, что сортировала в своем уме информацию на ту, которую Гарри обязательно нужно было знать, ту, которую ему не так уж и важно было бы знать, но, вероятно, захотелось бы; ту, без которой он вполне мог бы и обойтись, и наконец ту, что следовало довести до его сведения практически прямо сейчас.

"Алекс сошлась на дуэлях с парой третьекурсников, бои были не особенно эффектными, но она легко победила. Конечно, в гостиной она показала себя куда круче, но на такую мелочь, как дуэль один на один с третьекурсником, просто не стала размениваться. Да, в любом случае Гарри захочет об этом узнать. Хотя Алекс, наверное, сама ему и расскажет во время встречи во сне". Она задумчиво приложила палец к подбородку.

"Но я не уверена, когда состоится их следующая встреча, поэтому лучше всего просто включу это в отчет".

Гермиона сидела у изголовья кровати, скрестив ноги, в пижаме, с отсутствующим выражением лица. Она время от времени кивала, чтобы показать, что, по крайней мере, какая-то её часть была вовлечена в разговор.

— Мне, вероятно, следует также спросить, есть ли у него какая-либо информация от его шпионов в министерстве о ситуации в Запретном лесу с учётом обострившейся ситуации с акромантулами. В "Ежедневном пророке" уже больше недели ничего об этом не было.

Дафна сделала паузу на середине монолога.

Гермиону трясло.

Дафна наклонилась ближе. Заметить это было нелегко, но при ближайшем рассмотрении стало ясно, что её близкая подруга дрожит как осиновый лист.

— Гермиона? Ты в порядке?

Глаза Гермионы мгновенно сфокусировались.

— Конечно, я в порядке, — её голос звучал очень напряженно.

— Ты не выглядишь так, как будто ты в порядке, да и говоришь как-то не очень.

— Нет, я в порядке. Я просто устала.

Дафна нахмурилась. В последнее время Гермиона работала до изнеможения. Все это знали, хотя, очевидно, большинство из них не знали, чем же она занималась. Даже Дафна на самом деле не знала этого во всех подробностях, ну за исключением того, что она пыталась расшифровать те древние манускрипты. Гермиона всегда отличалась упрямством.

— Тогда ты не будешь возражать, если я загляну, просто чтобы проверить, всё ли в порядке?

Гермиона фыркнула и скрестила руки на груди.

— Конечно, всё в порядке! Потому что я в полном порядке!

Дафна вытащила палочку, направила её на лоб Гермионы, собрала свои собственные способности к менталистике и прошептала:

— Легилименс.

Заклинание взлетело между ними как тончайшая струйка дыма. Оно коснулось окклюменционных щитов Гермионы, и Дафна почувствовала, как её подруга открыла массивный арочный проход в стенах своего щита.

Сознание Дафны было уже на половине пути, когда она почувствовала, как всё вокруг неё начинает плыть. Она резко рванулась наружу и едва успела высвободиться, прежде чем защита Гермионы рухнула, как карточный домик.

— Я не могу, — прошептала Гермиона

Дафна снова пристально смотрела на неё.

Дыхание Гермионы изменилось. Теперь оно было рваным и прерывистым.

— Я не могу.

— Гермиона.

— Я... Дафна... Я... Она не работает... я не могу. — Её глаза были широко раскрыты и метались. — Я пыталась. Но она не работает! Я не могу!

У неё была паническая атака.

— Гермиона! — несмотря на то, что обычно никогда бы этого не сделала, Дафна придвинулась к ней на кровати и быстро обняла её.

— Я не могу!

— Всё в порядке. Сделай глубокий вдох — спокойный, глубокий вдох — давай. Тебе нужно успокоиться.

На то, чтобы успокоиться, Гермионе потребовалось почти полчаса, и всё это время Дафна корила себя за то, почему же она раньше не заметила признаков острого магического истощения — ибо оно было настолько сильным, что даже базовые окклюментивные шиты Гермионы рухнули, оставив её сознание открытым для всего накопившегося за эти недели стресса.

— Это код, — фыркнула Гермиона. — Я подумала, что это шифр методом подстановки, потому что однажды я прочитала книгу, в которой она упоминалась, и узнала, что существует маггловская техника, называемая частотным анализом, которая никогда не использовалась с арифмантикой под окклюментивным воздействием, и я действительно очень хотела её изучить, но для древнескандинавского языка доступно не так много данных, поэтому я решила, что могу просто компенсировать разницу методом применения грубой силы, и я не хотела разочаровывать Гарри. И как только я начала то решила, что могу решить его в любой момент, а книги по арифмантике предупреждают об опасности использования большего количества магии, чем та, с которой вы можете справиться, но я так долго использовала окклюменцию, и я всегда могла контролировать расход сил, но это уже заняло много времени, и Гарри нужно решить эту задачу, и... О, я такая дура!

— Гермиона, — успокаивающим тоном сказала Дафна, всё так же обнимая её. — Ты не дура. Всё в порядке. Но тебе нужно отдохнуть. Твоему телу нужно восстановиться.

— Но что же мне делать?! Я должна решить эту задачу! Если моей окклюменции недостаточно, тогда мне понадобится компьютер, но в Хогвартсе не может быть электроники — за исключением, может быть, ритуальной комнаты — мы, наверное, смогли бы решить эту проблему, но где нам взять источник питания? И не будет ли сам "Фиделиус" мешать работе электроники?

Она всё ещё дрожала всем телом.

Дафна вздохнула. Было ясно, что Гермиона даже не попытается заснуть, пока у неё не будет хотя бы наметок на приемлемое решения этой задачи. Она не совсем понимала, что означает "грубой силой", но это звучало смутно похоже на военный термин: "война на истощение", которая крайне редко приводила к настоящей победе, и поэтому Гермионе явно нужна была другая тактика. Так сказать, обходной маневр.

К сожалению, сама Дафна ничего не знала о взломе маггловских кодов, поэтому даже если бы это было бесполезно, она бы начала с того, о чём знала.

— Ты уже перепробовала все магические методы?

Последовала минута молчания, прежде чем Гермиона сказала:

— Я же говорила тебе, я использовала окклюменцию.

— Нет, я имею в виду, что вот ты применяешь маггловский метод превращения кучи мусора в читаемый текст. Ты уже перепробовала все магические расшифровывающие заклинания?

Наступила тишина

— Я такая дура, — прошептала Гермиона.

— Гермиона?

— Я не использовала ни одно из них!

Конечно, размышляла Дафна, иногда оказывается, что вы так часто используете фланговые маневры, что забываете, что лобовые атаки всё ещё существуют.

— Я просто так решила! — сердито продолжила Гермиона. — Я знала о маггловских способах решения этой задачи, и как глупая невежественная магглорожденная даже не подумала, что уже существуют магические способы. О Мерлин, я всё ещё такая же, как та, другая я!

Она начала высвобождаться из объятий Дафны.

— Куда это ты собралась?

— В библиотеку. До комендантского часа ещё есть немного времени. Я буду...

Дафна схватила ее за запястье.

— Гермиона, тебе нужно отдохнуть!

— Я... — снова начала Гермиона, и тут на неё накатила волна головокружения, и она упала на кровать ничком.

Дафна просканировала её. Гермиона была без сознания.

Глубоко вздохнув, Дафна уложила её в постель, прежде чем снова переодеться из домашнего платья и отправиться на доклад к своему лорду.

Когда Гермиона проснулась, то обнаружила у своей постели Гарри — с понимающим лицом и несколькими успокаивающими словами. Они поговорили о том, что произошло, и Гермиона пообещала в будущем быть более осторожной. Гарри даже знал, с чего ей следует начать поиски заклинаний для взлома кодов.

"Конечно, ему виднее", — подумала Гермиона, снова уютно устраиваясь под покрывалом, когда Гарри ушел, отдав ей приказ отдыхать до конца выходных.

Гарри всегда всё знал лучше всех.

* * *

Была среда. И не просто среда, а уже её поздний вечер. Эти факты прилично раздражали лорда Люциуса Малфоя, который обычно примерно в это время отправлялся кататься верхом с Ноттом, в то время как их жены пили чай в доме. Тот факт, что погода за окном просто шептала о том, что это, похоже, последний тёплый денёк в этом году, делу не помогал.

На противоположной стороне директорского стола Гилдерой Локхарт и выглядел необычно нервно.

— Вы уверены, что он придет?

— Уверяю вас, — спокойно сказал Малфой, — Слизерин далеко не так недоступен, как вы могли бы предположить.

Локхарт начал что-то бормотать о том, что он никогда ни на что не получал ответа от Слизерина, независимо от того, сколько сов он ему ни посылал, прежде чем Малфой заткнул его.

Сам Люциус был лишь наполовину уверен в прибытии Слизерина. Подумав о том, как организовать эту встречу, он пришел к довольно очевидной идее попросить Драко лично передать письмо наследнице Гринграсс. Присутствие директора — как и официальная цель этой встречи — были, к сожалению, необходимы. Слизерин редко отвечал на просьбы о встречах, но в Хогвартсе было что-то такое, что постоянно вытаскивало этого человека из его укрытия. Люциусу просто нужно было дать понять Слизерину, чего он хочет, с помощью освященного веками метода использования фраз двойного значения.

— Но я думаю, что, в конце концов, обращение такой легендарной знаменитости, как я, это настолько крупное событие, что даже он не сможет не прийти! — Локхарт сверкнул улыбкой, не глядя ни на кого конкретно, и откинулся на спинку стула, выражение его лица быстро сменилось с уверенного на усталое. Он уставился на груду бумаг перед собой. — Как вы справляетесь со всем этим, мой лорд? — спросил он.

— Я не знаю, — сказал Малфой.

В этот момент дверь в кабинет директора открылась без стука, и в комнату вошёл лорд Слизерин в своей неизменной маске. Выражение лица Локхарта мгновенно сменилось с усталого на взволнованное. Все трое обменялись приветствиями и сели.

— Что это за тема, которую нельзя доверить совиной почте? — спросил Слизерин.

"Первая фраза с двойным смыслом", — подумал Малфой и сказал:

— Есть некоторые темы, лорд Слизерин, которые лучше не доверять пергаменту.

— Это потому, что информация с них может просочиться, или потому, что эти темы вообще не следует обсуждать?

— Ни то, ни другое, просто есть некоторые вещи, о которых следует говорить с глазу на глаз, так сказать, один на один.

— И в самом деле! — сказал Локхарт, широко улыбаясь. — Ведь нам дали прекрасную возможность прорекламировать Хогвартс и, осмелюсь сказать, тех, кто его возглавляет, — он лукаво подмигнул им обоим, — всему Волшебному миру!

— Продолжайте, — сказал Слизерин.

— Вы знакомы с Турниром Трёх Волшебников, лорд Слизерин? — спросил Люциус.

— Турнир с давней традицией между тремя наиболее важными европейскими школами волшебства — довольно опасный — прекратился, когда все девять чемпионов, в основном из благородных родов, были убиты тогда, когда один из них решил, что лучший способ справиться с гидрой — продолжать снова и снова отрубать ей головы.

— Неплохая характеристика, да, — протянул Люциус. — И, как вы, наверное, догадываетесь, Людо Бэгмен обсуждал с Барти Краучем идею возобновления турнира. Насколько я понимаю, они уже связались с двумя другими магическими школами, которые тоже поддерживают эту идею.

— Я не вижу причин возражать, — сказал Слизерин.

— Это потребует от вас более активной роли в обсуждении самых различных вопросов, — продолжил Малфой. — Особенно по ряду тем, очень срочных и важных. Всё это время вы были довольно далеки от повседневных вопросов управления Магической Британией, но если это изменится, то мы, и особенно я, будем признательны за ваши мысли, Слизерин.

Маска Слизерина мгновение рассматривала его.

Затем Люциус почувствовал это — лёгкое прикосновение к его окклюменционным барьерам. Он ахнул и отмахнулся от нее. Это было вовсе не то, что он имел в виду!

— Отличное предложение, мой лорд, — весело сказал Локхарт. — Что вы скажете, лорд Слизерин? Думаю, есть некоторые вещи, о которых я тоже не прочь с вами поговорить.

Люциус провел следующие несколько минут обсуждения, обильно потея, когда зонд легилименции за зондом легилименции пробирался через его защиту, отнюдь не сильные, не слишком настойчивые, но, тем не менее, такие, что говорили о способности оппонента к мягкой силе.

В конце концов Слизерин прочистил горло.

— Я думаю, что если лорд Малфой действительно хочет ввести более строгие критерии отбора для участников, то ему нужно будет быть готовым к компромиссу по некоторым другим вопросам.

"Черт. Это действительно был единственный способ поговорить со Слизерином, так, что ли?"

Люциус сделал глубокий мысленный вдох и приготовился.

В следующий раз, когда зонд легилименции Слизерина коснулся его щитов, как раз в тот момент, когда Локхарт начал объяснять, как на самом деле следует обращаться с химерой, он не отмахнулся от него, а позволил ему осесть на поверхности, как снежинкам на кирпичной стене. Через соединение потекло ещё больше магии, и в конце концов, после ещё одной минуты общения, мир Люциуса раскололся, и всё перед его глазами потемнело.

А потом появился свет.

Теперь он стоял в фойе Малфой-мэнора, дома, в котором он вырос — дома, в котором он правил с тех пор, как умер его отец, — и дома, на базе которого он основал свой собственный образ мышления.

Он осторожно открыл входную дверь и выглянул наружу.

Полная темнота — за исключением небольшого прямоугольника света на дальней стене, которая казалась за много миль отсюда.

Тонкий мраморный мост тянулся к этому прямоугольнику света, а по обе стороны этого моста — бесконечный провал в полную темноту, поражающий разум своей необъятной неизвестностью, как тихий океан в полночь.

По мосту к нему плыла фигура. Это был, конечно же, Слизерин.

Люциус изменил выражение лица, когда лорд-загадка приблизился.

Слизерин остановился прямо перед входной дверью. Он не пойдет дальше — в этом Люциус был уверен.

— Вы привлекли мое внимание, — сказал Слизерин. — Но я советую вам поторопиться, чтобы мы не привлекли внимания директора.

Люциус кивнул.

— Мы недовольны законом о защите прав магглов.

— Мы — это кто?

— Тьма.

— Кто бы сомневался…

— Есть ли что-нибудь, что убедило бы вас отказаться от поддержки этого закона?

— Ваша дочь?

Холодок пробежал по спине Люциуса.

— Нет, не Вирго.

— Тогда я ничего не могу придумать.

— Вы ведь заинтересованы в магглорожденных, не так ли? Один из них ваш вассал, Мерлин знает почему. Вы слышали, что предлагают эти идиоты из Света? Полное гражданство для маггловских родителей магглорожденных.

— Может быть, я буду и за.

Люциус наклонил голову, как бы соглашаясь с этим.

— Может быть, будете. А может быть, подумаете, что это попытка отобрать один из инструментов, которые вы используете для сбора ваших драгоценных магглорожденных, а это не в ваших интересах? Какая ценность быть вашим вассалом, если у них всё равно уже есть все нужные им права?

Лорд Слизерин ничего не сказал.

— Но я уверен, что если законопроект дойдёт до голосования, — продолжил Люциус, — вы будете вынуждены поддержать его, если хотите сохранить свою позицию стороны, поддерживающих магглорожденных.

— У меня нет такой позиции.

Люциус покачал головой.

— Нет, здесь вы правы. У вас нет никакой позиции. Как долго вы сможете играть в эту игру? Союз со Светом означает постоянное укрепление из стороны и лишения благородных сил, которые позволяют нам управлять нашим миром, — разрушение столпов, на которых стоит наша цивилизация.

— Тогда что вы предлагаете? — спросил Слизерин.

— Чтобы вы позволили нам внести некоторые свои изменения в эти законы. Да, очевидно, что это затянет их принятие и сыграет кое-кому на руку, но если я правильно рассуждаю, на самом деле вас всё равно не очень волнует вся эта тема.

— Вообще-то, законы и на самом деле должны совершенствоваться, чтобы адаптироваться к изменениям в реальной жизни.

Люциус усмехнулся.

— Таким, какие происходят по вашей воле?

Налетел порыв ментального ветра, и Люциус быстро напомнил себе о необузданных магических силах, которые, вероятно, готовы обрушиться на его щиты, если он станет слишком самоуверенным. Он сосредоточился, прочистил горло и продолжил:

— Я предлагаю, например, чтобы семейное право распространилось в сферу магической опеки над магглорождёнными — и, возможно, это и будет способом, который позволит привлечь магглорожденных в наше общество?

Слизерин снова ничего не сказал.

Люциус посчитал это победой. Он улыбнулся.

— Могу я быть откровенным?

Слизерин наклонил голову.

— Я уверен, что вы такой же изоляционист, как и я. Вы не больше чем я желаете расширения влияния маггловского мира на магический, но вы верите, что можете его использовать. Глупая вера, на мой взгляд, опасная вера — но по сути вы изоляционист. Мы должны работать вместе.

— Точно так же, как вы работали вместе со мной во время последнего заседания совета попечителей?

Люциус хотел нахмуриться, но успел вовремя удержаться.

— Мы оба знаем, почему тогда я отказался поддержать вас. Вы — не — Повелитель Тьмы.

— Я никогда этого и не говорил.

— Нет, вы просто позволили мне одурачить самого себя, — Малфой сделал паузу. — Но это не значит, что мы сейчас не сможем работать вместе. Мы согласуем изменения в их проект закона, просто уберем наиболее возмутительные абзацы и добавим те, которые... — он сделал неопределённый жест рукой. — Пойдут нам на пользу. Я думаю, что Тёмные и Серые способны лучше понимать друг друга.

Слизерин слегка наклонил голову.

— Может быть, и так.

И с этими словами лорд Слизерин повернулся и поплыл обратно по мосту между разумами, над бесконечной пропастью тьмы.

— И вот именно так вы должны правильно обращаться с химерой! — закончил, просияв, Локхарт.

Люциус вернулся в кабинет директора.

По дороге с собрания Локхарт попытался заманить Слизерина на встречу один на один, но тот уклонился, передав ему небольшой конверт и сказав, что ещё успеет с ним поговорить.

Люциус узнал этот конверт. Он и сам получил его не так давно и, хотя его расписание посещений Зимних фестивалей как всегда было полностью заполнено, решил, что посещение первого Вечера Слизерина в недавно построенном Слизерин-мэноре было, вероятно, хорошей идеей.

* * *

— Познать скрываемые знания? — профессор Вектор с удивлением посмотрела на стоявшую перед ней девушку. — Нехорошо совать нос в чужие секреты, юная леди.

— Пожалуйста, профессор, — сказала Гермиона, — это не для того, о чём вы подумали — это для исследований в сфере истории магии.

— Исследований истории?

Гермиона кивнула.

— Хм-м-м… Что ж, в таком случае, я полагаю, ты можешь её почитать, — Вектор взяла том со своей полки и протянула его сияющей Гермионе. — Но не дай Мерлин я услышу, что ты используешь его в гнусных целях.

— Ни в коем случае! Я обещаю, что ничего подобного вы не услышите. Спасибо вам, профессор!

Гермиона вышла из класса арифмантики, осторожно закрыла за собой дверь и почти побежала вниз, к своему любимому месту в библиотеке. Успех! Единственный экземпляр этой книги был изъят из библиотеки, но она сумела его отыскать, и теперь он у неё.

Двадцать минут спустя Гермиона дрожала от возбуждения. Весьма вероятно, что шифр в книге был вовсе не шифром, а просто документом, зашифрованным магическим способом, защищенным не математикой, а простой магией. Это означало, что она могла анализировать его с помощью своих навыков магического восприятия, которые она и Дафна теперь изучали вместе с другими девушками на своих регулярных занятиях по групповым боевым тренировкам.

— Добрый день.

Глаза Гермионы загорелись.

— Гарри!

— Как хорошо, что ты умеешь так громко и радостно это восклицать и при этом говорить шёпотом, — пошутил Гарри. — Есть какой-нибудь прогресс?

— Да! Я нашла книгу, которую ты посоветовал.

— Отлично. Как себя чувствуешь? Лучше?

Гермиона покраснела.

— Да. Гораздо лучше, спасибо. Мне так жаль.

— И больше никаких извинений. Ты и так уже достаточно извинялась.

— Хорошо, мне правда жаль.

Гарри приподнял бровь.

— Я имею в виду, да. Я перестану это делать, — Гермиона оглядела относительно пустую библиотеку. — Так ты здесь только для того, чтобы почитать, или?

— На самом деле я хотел поделиться с тобой некоторыми мыслями.

Глаза Гермионы снова загорелись.

— Давай!

Гарри рассказал ей о своем разговоре с Люциусом Малфоем, о ситуации с магглорождёнными и об утверждении Малфоя о том, что он был изоляционистом.

— Ну, в принципе, на самом деле все члены Магического мира являются изоляционистами, — в конце концов сказала Гермиона. — Согласно международному законодательству мы все обязаны быть изоляционистами. Но да, существуют разные его степени. Я полагаю, что ты даже чуть больше среднего уровня.

— Да, разумеется, в условиях строгого соблюдения Статута с этим куда проще, — сказал Гарри, — но я думал об этом, и… Я не знаю. Существует серьезная проблема с его реальным соблюдением. Нет, в моей предыдущей жизни он не рухнул, но был практически на грани. Часть меня задаётся вопросом, не лучше ли было бы просто переместить всех волшебников в мире в новое место и создать для них независимое государство.

Гермиона слушала с напряженным вниманием.

— Тогда, если бы Статут когда-нибудь пал, не возникла бы ситуация с охотой на ведьм, потому что все волшебники оказались бы за пределами страны. У маггловского аналога МКВ есть протоколы для интеграции новых стран в мировое сообщество. Если бы волшебники занялись этим уже давно, то мы могли бы даже забрать с собой все волшебные здания. Но на самом деле, сейчас есть только одно место, где это могло бы сработать, и это Антарктида. Магглы никогда не колонизировали материк из-за того, что он уж запредельно негостеприимен.

— ...Но у нас есть согревающие чары! — Гермиона взволнованно вскочила с места. — Крупномасштабные, использующие системы рунных камней! Они могли бы растопить лёд и обнажить почву для выращивания сельскохозяйственных культур и всего остального! Антарктида огромна! Она могла бы легко вместить все волшебные предметы в мире, и всех волшебных существ, и многое другое! Гарри, это действительно может сработать!

Гарри сделал уклончивый жест.

— Может быть. Хотя, как я подозреваю, это невозможно с политической точки зрения. Но даже если мы все решим, что это хорошая идея, то не факт, что на ней надо строить новую политическую платформу Серых.

Гермиона задумалась.

— Не знаю. Думаю, что точно тебе виднее.

* * *

В "Маленькой магии" Сириус Блэк поставил свой кубок с вином.

— И теперь, по непонятно какой причине, Серые в очередной раз откладывают третье чтение Закона о защите магглов, и в результате он может даже не попасть на голование до следующей сессии. Я подозреваю, что они в этом сговорились с Тьмой.

На другой стороне стола сидел лучший друг Сириуса, лорд Джеймс Поттер, колторый выглядел весьма задумчивым. Он сидел точно на том же месте, что и тогда, когда обедал с Артуром. Это было его любимое место.

— Да, скорее всего, дело именно в Тьме, — сказал он, откусывая кусочек от своего почти съеденного говяжьего веллингтона. — Это весьма сильно меняет наши планы. Артур, конечно, хороший человек, но я сомневаюсь, что он с этим справится.

— Я думаю, что ты не придаешь ему должного значения. С лордом Слизерином, как известно, очень трудно встреться, и для Артура наладить это партнерство было непросто.

— Ты тоже всё ещё не встречался с ним?

— Слизерином? Нет.

— А как насчет предстоящего приёма в Слизерин-мэноре? Идешь?

Сириус поморщился.

— Я не думаю, что у меня в действительности есть выбор.

— О, это почему?

— Алекс закатила бы истерику, если бы мы на него не пошли.

— Я думал, что Алекс в последнее время общается с сыном Люциуса.

Выражение лица Джеймса на мгновение напомнило человека, входящего в засранный сортир.

— Гарри обещал мне, что сможет удержать ситуацию под контролем.

— Ты полагаешься на то, что Гарри будет сможет указывать Алекс, что ей делать? Хм… Я даже не знаю, как к этому относиться.

— Да я тоже, Сохатый. Но разве у меня есть выбор? Гарри — единственный, кого Алекс хоть немного слушает в её возрасте.

— Что ты собираешься делать, если она останется в компании своих нынешних "друзей"?

Сириус выглядел невероятно смущенным.

— Я не знаю. Ну а что я могу сделать?

— Свести её с кем-то более подходящим?

Сириус пристально посмотрел на своего друга.

— Нет. Я отказываюсь. Только не после того, что случилось с Джезебель.

Джеймс смутился.

— Прости. Я не хотел пробуждать плохие воспоминания.

— Прощаю. — Сириус положил вилку и нож и махнул официанту, чтобы тот принес счет. — Так что всё-таки насчёт Закона о защите магглов?

— Сложно всё. — Джеймс допил вино и поставил опустевший бокал на стол. — Может быть, мне стоит поговорить с Бентли? Кажется, он всегда знает, что происходит.

* * *

Гарри и Дафна гуляли вокруг большого озера. Конечно, помолвленныпе волшебники и ведьмы часто ходили на подобный променад, но подавляющее их большинство не обсуждало при этом вопросы законотворчества, которые вскоре вполне могли бы войти в законодательную базу страны. В конце концов, однако, они в разговоре перешли на куда более насущные вопросы.

— Дафна, ты думаешь, я слишком сильно давлю на Гермиону?

Дафна покачала головой. Недавно она перешла на зимнюю верхнюю одежду — длинную, ярко-оранжевую и кашемировую, отделанную пушистым мехом. Конечно, такие вещи и близко не входили в технические требования для наложения согревающих чар, но никто никогда не обвинял моду в том, что она слишком логична. Трава под ногами хрустела под каблуками её сапог.

— Гермиона подталкивает себя, — сказала Дафна. — Ты просто не останавливаешь ее.

— Нет, я не это имел в виду. Гермиона — гений, но в последнее время я заметил, что её мышление стало… Так, я пытаюсь найти правильные слова. Это очень похоже на "зашоренным"? — Гарри щелкнул пальцами. — Нет! Она мыслит в рамках моих ограничений, ограничений моего мышления. Я даю ей проблему, и она начинает думать о ней только с точки зрения параметров, которые я ей уже дал. Или если я предложу идею, её собственная идея всегда будет как будто отпочковавшейся от моей. Единственный вариант, когда она мыслит целиком и полностью сама, — это когда я не даю ей никаких наметок и позволяю ей думать на сто процентов самостоятельно. И в некотором роде это может быть и хорошо, но...

— ...Но ты бы предпочел, чтобы она была немного более творческой в своих мыслях, и ты беспокоишься, что её постоянное стремление к самосовершенствованию заставляет её слишком тесно согласовывать свои мысли с твоими?

— Да, но больше всего я беспокоюсь, что, возможно, зашел слишком далеко на её день рождения. Мне не нужно было показывать ей ничего из того, что было на прошлой временной шкале. Я мог бы просто позволить ей прожить всю оставшуюся жизнь, ничего не зная.

Дафна вздохнула.

— Гарри, ты помнишь, что сказала Джинни, когда ты спросил её, как она себя чувствовала под действием зелья ненависти, введенного на тебя? Она сказала, что чувствовала себя "ужасно" и что она могла "видеть всё ясно как божий день. Твою манипулятивность, твою расчетливость и то, как ты не заботишься ни о ком, кого не считаешь своим. Но она также сказала, что ей это нравится. Гермиона такая же. Ей тоже нравятся в тебе плохие стороны. Они — то, что обеспечивает всем нам безопасность.

Дафна повернулась лицом к Гарри.

— Нужно ли было тебе показывать Гермионе эти вещи на её день рождения? Это зависит от обстоятельств. Та вещь, которую я всегда больше всего уважала в тебе, Гарри, — это твоя честность. Ты не хранишь от нас секретов, разве только на то нет очень веской причины, и даже тогда обычно это происходит просто потому, что ты ждешь подходящего момента, а не потому, что намерен вечно держать нас в неведении. Показать Гермионе правду полностью соответствовало той части тебя, которая делает тебя тобой.

Дафна взяла руки Гарри в свои.

— Но, с другой стороны, нет, в этом не было необходимости. Мы больше не дети, Гарри. Тебе не нужно продолжать забивать гвоздь в дерево, когда он уже засел по самую головку. Мы не собираемся бросать тебя. Гермиона меньше всего.

Гарри сделал глубокий, прерывистый вдох.

— Спасибо тебе, Дафна. Ты, конечно, права. Мне нужно изменить свое мышление. Просто иногда это очень трудно... — он замолчал.

Дафна тихо обняла его.

— Я знаю. Если хочешь, позволь мне присмотреть за остальными девушками. Ты просто продолжай работать над тем, чтобы обеспечить нашу безопасность, быть хорошим другом и хорошим женихом.

Гарри обнял её в ответ.

— Да, я думаю, что это хорошая идея. Спасибо, Даф.

Они обнимались ещё несколько мгновений, прежде чем Гарри освободился.

— И возвращаясь к Гермионе, думаю, теперь мне нужно с ней встретиться, чтобы убедиться, что она снова не переусердствовала с окклюменцией.

Дафна улыбнулась.

— Хорошо. Я собираюсь встретиться с Трейси и поговорить с некоторыми старшекурсниками, которые чего-то хотели. Удачи.

* * *

В классе, который выступал конференц-залом Клуба основателей, снова шло занятие.

В последнее время появлялось всё больше магглорожденных из старших классов, хотя всем им сказали, что они не могут присутствовать на занятиях по окклюменции, пока не подпишут тот же контракт, что и второкурсники. Некоторые подписали. Некоторые этого не сделали. Те, кто сделал, выполняли основные упражнения друг с другом под руководством Джастина и Софи.

Гермиона тем временем сидела за учительским столом и пристально смотрела на старую книгу перед собой — книгу, которую дал ей Гарри, и чей магический код ей нужно было взломать, прежде чем она сможет даже подумать о переводе старой мезоамериканской письменности, содержащейся внутри. Она снова положила руку на обложку, погрузилась в свою окклюменцию, расширила свое магическое восприятие и снова подумала:

— Как мне открыть тебя?

И снова к ней вернулась мысль: "Ты раскрываешь мою тайну, о цветок волшебства".

Это было все, что ей удалось получить, оставалось идти дальше. Всё могло быть гораздо хуже. Требованием для расшифровки книги мог быть плач новорожденного принца в последний день Хэллоуина. Или кровь девственницы, зачатой под голубой луной несчастными влюбленными, один из которых когда-то выиграл Гран-Нэшнл. Это могло быть что угодно. Это не делало её нынешнюю проблему выбора из практически бесконечной комбинации вариантов менее проблематичной. Гарри вряд ли обрадуется, если она снова доведёт себя до истощения.

В этот момент дверь класса открылась.

Пара голов повернулась в её сторону, пока все не увидели, что это был Гарри, и в тот же момент вернулись к тому, что делали. Гермиона лучезарно улыбнулась ему, когда он подошёл к ней быстрой походкой и наложил несколько базовых чар уединения.

— Гарри! Как прошла твоя прогулка с Дафной?

— Чуть расслабился. Как там твой мозг, держится?

— Всё отлично. Я не вкладываю столько своей магии в вычисления, как раньше, и я делаю регулярные перерывы всякий раз, когда начинаю чувствовать усталость.

— Ты не возражаешь, если я взгляну?

— Конечно, нет.

Гермиона почувствовала, как легилименционный зонд Гарри коснулся её разума. Дрожь пробежала по её спине, когда она открылась и впустила его. Через несколько мгновений он вышел.

— Хорошо. Ты, кажется, полностью пришла в себя.

Гермиона просияла.

После этого они провели некоторое время, обсуждая успехи Гермионы в различных её проектах, включая Клуб основателей. Гарри наблюдал за тренировками студентов, пока она вводила его в курс дела.

— Я хочу скоро начать их обучать беспалочковой магии, но я не уверена, какие заклинания нужно учить в первую очередь. Ошеломляющее заклинание? Как мы когда-то?

— Пусть они начнут с заклинания призыва.

— Ой! Верно, в этом есть смысл.

Они наблюдали, как Колин Криви и Аннабель Энтуисл ахнули, когда отключились друг от друга, а затем вспыхнули яростным румянцем.

— Что-нибудь ещё, мой лорд? — спросила Гермиона.

— На самом деле есть ещё одна вещь, да. Я решил, что тебе пора пройти серию специальных интеллектуальных упражнений, направленных на дальнейшее улучшение твоих умственных способностей.

Гермиона оживилась.

— Это замечательно.

— Ты помнишь нашу дискуссию о колонизации Антарктиды?

— О да!

— Я хочу, чтобы ты составила список причин, по которым моя идея ужасна — с практической, стратегической, этической, символической, магической и так далее точек зрения. А потом придумай сама что-нибудь получше. Никакой помощи от других.

Выражение лица Гермионы медленно сменилось с энтузиазма на замешательство.

— Я… Я... — затем оно перешло в решимость. — Но, Гарри, твоя идея явно лучшая.

Гарри пожал плечами.

— Тем не менее, это всё часть упражнения. Я знаю, что ты меня не подведешь.

Гермиона замялась, а затем её лицо затвердело.

— Я не подведу, Гарри.

Лицо Гарри смягчилось.

— Главное, следи за тем, чтобы ты снова не навредила себе, хорошо?

— Конечно!

* * *

— Итак, что вы думаете о прогрессе, достигнутом при разработке Закона о защите магглов? — спросил Джеймс.

Он сидел в мягком кожаном кресле, потягивая бренди из бокала. Сидящий напротив него мистер Бентли улыбнулся.

— Ну, во-первых, очевидно, что изначально это хорошая идея. И мы в министерстве приветствуем ваши усилия в рамках законотворческой деятельности. Что касается прогресса… Наколько я понимаю, Тёмные соберутся где-то на следующей неделе, чтобы выработать свои собственные поправки и изменения в проект закона.

— Откуда вы это знаете? — выпалил в ответ Джеймс, на его лице было написано явное удивление.

— Я знаю, — спокойно сказал Бентли. — Теперь, какие бы изменения они ни внесли, очевидно, они будут неприемлемы, но Серые могут смотреть на эти вещи иначе.

— Так, и что бы вы предложили?

Бентли снова улыбнулся.

— Не беспокойтесь ни о чем, лорд Поттер. Я предлагаю вам предоставить это мне.

* * *

— Лорд Люциус Малфой, настоящий суд признает вас виновным в поведении, которое могло привести к нарушению Международного статута секретности класса "C". Обычно за такое нарушения приговаривают к отбыванию трёхмесячного срока в Азкабане, однако благодаря тому уважаемому положению, которое вы занимаете в нашем обществе и большому положительному вкладу, который вы внесли в жизнь магического сообщества в целом, вместо этого мы приговариваем вас к общественным работам, точные детали которых будут решены комитетом, назначенным для вашего дела, — мадам Марчбэнкс ударила молотком. — У вас есть что-нибудь, что вы хотели бы добавить?

Стоя перед небольшой группой судей, одетый в свою лучшую волшебную мантию, держа в руках трость с серебряной головой змеи, гордый и высокий, лорд Малфой медленно кивнул.

— Я живу, чтобы служить, ваши благородия. Думаю, это ничем не будет отличаться.

* * *

Недалеко от Запретного леса — достаточно далеко, чтобы место не было запретным — Гарри наблюдал за тем, как Луна кормит фестралов полосками сырого мяса, объясняя ей концепцию переселения всех магов в Антарктиду.

— Это хорошая идея, Гарри, — сказала Луна, нежно похлопывая одного из фестралов по спине, в то время как он и другой хищник разорвали кусок плоти надвое. — Я люблю снег. Это так красиво.

Гарри улыбнулся.

— Но?

— Но это может занять десятилетия. У нас может быть не так много времени.

— М-м-м... — Гарри постучал себя по подбородку. — Так что бы ты предложила?

— Ты заботишься обо всех?

Гарри подумал об этом.

— Нет, не совсем, — сказал он. — Только о тех, которые важны для меня.

— И кто имеет для тебя значение?

— Ты — ты и Дафна, Гермиона и Джинни, даже Алекс. Твои родители тоже. Трейси и некоторые из лордов Серых и их семьи, конечно… Клэр тоже, немного.

Луна кивнула.

— Это хорошее начало. Я предлагаю не пытаться построить место для всех. Это займет слишком много времени, и большинство всё равно не согласится с переездом. Я предлагаю просто сосредоточиться на том, чтобы сделать наш дом, остров Гейрси, максимально защищенным — маленьким оазисом в море хаоса, способным выдержать всё, что кто-либо бросит в него — создать настоящий дом-крепость.

Гарри улыбнулся.

— Мудрые слова. Спасибо тебе, Луна.

— Я живу, чтобы служить тебе, мой лорд.

* * *

В отчаянии Гермиона чуть не вырывала свои тщательно распрямлённые волосы. Она просто не могла понять, как ей двигаться дальше с того места, куда она с трудом добралась. Пароль мог быть любым, и…

— У тебя снова стресс, — сказала Дафна, сидевшая с другой стороны сундука Гермионы и читавшая очередную маггловскую книгу по стратегии.

— Я знаю! — Гермиона застонала. — Но я не знаю, что делать дальше. Я перепробовала всё, что есть в магических книгах по взлому шифров. Есть ли какой-то другой, тупой и очевидный для всех способ магического взлома пароля, о котором я, будучи просто глупой магглорожденной, до сих пор не знаю?

Дафна поджала губы.

— Насколько я знаю, ни одного. Почему бы тебе не попросить Гарри о помощи?

— Я не могу этого сделать! Гарри полагается на меня, чтобы решить эту проблему. Я уверена, что он мог бы решить эту проблему, если бы у него было лишнее время, но у него его нет. Вот почему я ему нужна.

— А как насчет твоего другого проекта? Как он продвигается?

Гермиона задумалась. Прошлой ночью она провела полчаса, размышляя о том, почему же идея Гарри была такой плохой, но каждый раз, когда она придумывала причину, у неё всегда появлялась идея о том, как можно решить эту проблему.

Повышение уровня моря, вызванное таянием льда? Просто вырастите ледники вокруг поселения вместо того, чтобы отправлять их в океан. Концентрация магических поселений сделает их более уязвимыми для маггловского оружия дальнего действия? Разработайте физические защитные щиты, способные остановить даже термоядерную боеголовку. Многое должно быть возможно с таким количеством магии, сосредоточенной в таком маленьком пространстве вместо того, чтобы быть распределённым по всей планете.

Гермиона покачала головой и снова сосредоточилась на стоящей перед ней проблеме. Затем её взгляд упал на название книги по стратегии, которую читала Дафна.

Энигма "Разведка и контрразведка Второй мировой войны".

— Загадка! — Гермиона вскочила со стула — Дай мне её! — и выхватила книгу из рук Дафны.

— Эй! Это книга из библиотеки Слизерина!

— Статья 1-G Вассального контракта Грейнджер-Слизерин — Дом Слизерин предоставит Дому Грейнджер нефильтрованный доступ к Библиотеке Слизерина.

— Да, но не тогда же, когда я сама читаю эту книгу!

Гермиона проигнорировала её вместе с её последующими невнятными комментариями о том, что следующий час потребуется Гермионе для работы в соответствии со статьей 2-C того же контракта, по разгребанию драконьего помета в теплицах Хогвартса. Вместо этого она пролистала оглавление книги, быстро остановившись на соответствующих разделах. Гермиона вздохнула. Конечно, подумала она. Насколько же она была глупа? Ведь то, что маггловский метод в первый раз не сработал, не означало, что не было маггловского метода, который мог бы оказаться полезным ей на текущем этапе расшифровки.