Уклоняясь от тюрьмы и уводя ведьмочек. Книга 3. Кровь на Плаще и Кинжале (джен)

Столовая Малфой-мэнора была наполнена гулом разговоров и тихим звоном бокалов и столовых приборов. Все места за длинным деревянным столом были заняты, и практически все тарелки уже опустошены. Время от времени появлялся домашний эльф в чистой наволочке, забирал очередной оставленный в сторону предмет посуды и выскакивал обратно.

Лорд Малфой сидел во главе стола, в кресле, в котором когда-то сидел он, и наблюдал за лордами Тьмы. Их было около двадцати — не все тридцать восемь, на голоса которых Тёмные могли рассчитывать в Визенгамоте, но вполне достаточно для тех целей, которые они поставили на сегодняшний вечер. Нотт и Паркинсон были справа от него, а Яксли и Берк — слева. Чуть дальше Виггс и Трэверс оживленно беседовали с Чармером и Баллираном. Лорд Генезис — довольно странное имя для единственного Повелителя вампиров Магической Британии — пил из своего бокала чистую красную жидкость, вежливо слушая лорда Зазо, чья семья была проклята несколько столетий назад на то, чтобы всегда говорить шепеляво.

За ними сидели лорды Флэгли и Селвин, которые оба жили в Верхнем Флэгли и были неразлучны как братья. Аппер-Флэгли был не слишком большим волшебным сообществом, насчитывавшим чуть более сотни волшебных палочек, но в нём производили бесспорно лучший волшебный сыр во всей стране.

А по другую сторону стола сидели лорд Стратсворт и лорд Нок — первый владел несколькими борделями по всей стране, в том числе одним в Ночной аллее, а второй владел и управлял аукционным домом среди множества других предприятий.

Лорды Уомп и Ваблатски были гербологом и провидцем соответственно.

Благородный дом Трисикл традиционно всегда женился на селки из колонии у побережья Холихеда, и их кожа имела легкий голубой оттенок — а сам лорд Трисикл носил длинный плащ из тюленьего меха, и все знали, чей это мех.

Наконец, присутствовали лорды Падлмер и Розье. Лорду Паддлмеру принадлежало довольно много коммерческой и жилой недвижимости в анклаве Паддлмер, в то время как лорд Розье…

В этот момент Малфой поймал взгляд слабо светящихся желтыех глаз Розье и вместо того, чтобы подавить дрожь, быстро превратил её в кивок.

Розье, казалось, воспринял это как признак того, что вот-вот начнется то, ради чего они здесь сегодня собрались, потому что он прервал свою дискуссию с Паддлмером и повернулся, чтобы посмотреть на Малфоя. Один за другим прочие лорды Тьмы тоже замолчали и повернулись к нему, на лицах каждого было выражение ожидания — неплохо получилось, поскольку он действительно хотел, чтобы всё началось.

Люциус позволил тишине затянуться на мгновение, прежде чем начал.

— Как вы знаете, я собрал всех нас здесь сегодняшним вечером из-за Закона о защите магглов.

— Возмутительно! — взорвался Селвин.

— Да, Селвин, спасибо — и я был бы весьма признателен, если бы меня никто не перебивал. Итак, как я уже говорил, на прошлой неделе должно было состояться голосование по Закону о защите магглов. Возможно, вы заметили, что этого не произошло. Это потому, что я встретился с лордом Слизерином и убедил его, что мы — то есть Темные — могли бы добавить свои ценные замечания к проекту документа.

Это вызвало удивленное бормотание за столом.

— Ты встречался со Слизерином? — спросил Ваблатски. — Каков он из себя?

— Ты имеешь в виду, ты не знаешь? — недоверчиво переспросил Паддлмир.

— Мое зрение не может видеть его.

— Джентльмены, — Люциус поднял руки вверх. — Сосредоточьтесь пожалуйста. Да, я встречался с ним. Организовать личную встречу было нелегко, но мне это удалось. Мы поговорили и согласились с тем, что есть много моментов, по которым Серые и Темные могут договориться, и что если мы предложим альтернативный Закон о защите магглов, они вполне могут поддержать его вместо версии Светлых.

Тишина. Многие из глаз за столом смотрели на него с недоверием.

Затем Повелитель Вампиров, Генезис, начал хихикать.

— Вы хотите сказать, что вы, защитники чистоты крови и волшебной культуры, собираетесь поддаться на силовые игры этого новичка и помочь продвинуть маггловский прогрессивный акт во имя уменьшения ущерба, который может вам нанести Свет?

Люциус стиснул зубы.

— Да, это именно то, что я говорю.

— Но почему мы должны с этим мириться?! — снова прервал его Селвин. — Мы не мирились с этим, когда Он был рядом.

— Он был Темным Лордом, Селвин.

— Ну, ты же сидишь в его кресле.

— Это мой дом. Это кресло — моё кресло, кресло, которое мой дедушка милостиво уступал нашему лорду всякий раз, когда он хотел воспользоваться этой комнатой. Я такой же лорд Тьмы, как и ты. Я не Тёмный Лорд. Кто-нибудь из вас хочет претендовать на мантию Тёмного Лорда?

Он обвел взглядом сидящих за столом и увидел примерно поровну веселых, нейтральных и сердитых лиц. Однако никто не произнес ни слова, даже Розье или Генезис.

— Что ж, — продолжил Люциус, — пока наш Лорд не вернётся к нам, мы будем продолжать сражаться внутри системы, как и подобает лордам Визенгамота.

— А как насчет его филактерии? — спросил Селвин, очевидно, не желая упускать инициативу. — Был ли достигнут какой-либо прогресс в её поиске?

— Пока нет, — спокойно ответил Люциус. — Продолжим. Я составил список всех пунктов текущего законопроекта вместе с примечаниями о тех из них, которые, очевидно, являются наиболее проблематичными.

Пергаменты появились перед всеми сидящими за столом лордами.

— Что это?! — рявкнул Стратсворт, указывая на одну из строк длинным костлявым пальцем. — Вы хотите разрешить магглорождённым хранить маггловские артефакты, которыми они владели в детстве?!

— Я не хочу ничего подобного, — огрызнулся Малфой. — Но мы должны пойти на уступки хоть в чем-то.

— Темный Лорд не одобрил бы этого.

— Я уверен, что не одобрил бы. Но я уверен, что он гораздо больше не одобрил бы, например, предоставление магглам права выступать в качестве свидетелей в судебных процессах против волшебников. Или принять закон, согласно которому всякий раз, когда волшебники желают навсегда переехать в волшебный мир, копии воспоминаний всех их маггловских родственников должны храниться в накопителе на случай, если они "передумают" позже, Стратсворт.

Стратсворт пристально посмотрел на него.

— Я высказал свою точку зрения? — спросил Люциус.

— Кристально, — огрызнулся Стратсворт.

— Хорошо.

Потребовались многие часы, наполненные препирательствами, спорами и тому подобным, прежде чем они пришли к чему-то, хотя бы отдалённо похожему на консенсус. И всё равно, потребуется ещё куча работы, прежде чем они смогут пойти на согласование позиций с лидерами Серых.

После того, как все лорды Тьмы вышли из столовой Малфоев, уходя через камин в свои дома, открылась боковая дверь, и вошла леди Нарцисса. Её обычно безупречная одежда была слегка запылена.

— Ну? — спросил Люциус.

— У меня такое чувство, что единственная причина, по которой Розье не прыгнул, чтобы занять твое кресло, когда ты поднял тему нового Тёмного Лорда, заключается в том, что Темный Лорд ещё не полностью ушел от нас.

— Генезис?

— Он не проявит инициативу. У него было триста лет, чтобы занять лидирующее положение за пределами своего собственного вида, но он никогда не предпринимал ничего в этом направлении.

— Яксли? Чармер?

— Яксли не пошел бы на такой риск в одиночку. Он последователь, а не лидер. Чармер не испытывает недостатка в мастерстве, но у него слишком много связей с Серыми и Светлыми. Все самые лучшие кандидаты на мантию Тёмного Лорда находятся в Азкабане, но они никогда не примут титул, на который, по их мнению, по-прежнему имеет право носить Тот-Кого-Нельзя-Называть.

— Итак, если не считать возможности его возвращения во плоти, мы продолжаем полагаться на Вирго.

— Или, возможно, на нашу племянницу.

Люциус кивнул.

— Или, возможно, на нашу племянницу.

* * *

Журнал капитана 01. 1042 год от РХ

С благословения ветра магии моя команда и я покидаем Двор Пернатого Змея во время, когда солнце встает над океаном, после большого празднования и веселья, чтобы отправиться обратно на родину, нагруженные таким количеством золотых предметов из земель за пределами острова, сколько мог бы иметь детей король древности.

Это предприятие оказалось более успешным, чем я мог себе представить, и я доведу его до конца. Дедушка был прав, когда поверил в меня. Люди, которых мы встретили, были очень любезны, и я буду долго скучать по теплоте и щедрости, которые они, и особенно женщины, проявили ко мне и моей команде. Город был поистине волшебным местом, полным самых сложных чар — как большой зал Хогвартса, но в каждом доме и в каждом общественном месте. Даже величие Константинополя не может соперничать с ним.

Однако я не совсем лишен компании. Помимо золота, Пернатый Лорд даровал нам Акну, которая должна будет сопровождать нас и действовать в качестве навигатора, чтобы провести нас через опасную магию, которая чуть не потопила нас на нашем пути сюда. Она просто восхитительна, а её молодость и энергия поднимают настроение всем на борту. Я считаю, что мне повезло в том, что мы путешествуем не на убогом корабле, бедном магией, где не было бы свободного места, чтобы насладиться её прелестями.

 

Журнал капитана 05. 1042 от РХ

Видна земля. Наше путешествие через морскую магию, которая защищает Пернатого Лорда, завершено, слава магии, потому что наши запасы еды не бесконечны, а бурдюки нуждаются в наполнении.

Акна очень рада снова увидеть землю. Она рассказывает мне, что, хотя маленькой девочкой часто путешествовала по морю, это первый раз, когда она уезжала из дома больше чем на ночь. Я нахожу себя безмерно довольным тем, что только мне она может доверить эти маленькие секреты.

Как только мы пристанем к берегу, мы попытаемся найти племя, с которым торговали по пути сюда.

 

Журнал капитана 06. 1042 от РХ

Наша вылазка на берег прошла неудачно. Хотя поначалу нам удалось снова наполнить наши бурдюки водой из реки, мы не смогли найти людей, с которыми ранее торговали. Вместо этого нас встретили люди, вооруженные копьями и луками, и когда мы попытались сообщить о нашем желании торговать, они рассмеялись. Я думаю, они чувствовали, что у них есть преимущество, потому что они превосходили нас численностью в четыре раза, но у них был только один пользователь магии, и у него не было палочки.

Действительно, как я часто отмечал в этом путешествии, в то время как мужчины и женщины на родине считают волшебную палочку символом силы, которого следует бояться и уважать, здесь это может быть просто деревянная палка. Это прискорбно, поскольку, если бы они действительно знали, какой силой мы обладаем, они, конечно, не были бы настолько глупы, чтобы напасть на нас.

Однако они напали на нас, и мы были вынуждены ответить тем же.

К концу боя все их люди, кроме нескольких, лежали мертвыми у наших ног, а те немногие, кто спасся, наверняка либо никогда не вернутся, либо приведут такое огромное количество людей, что даже наши магические силы не смогут спасти нас.

Однако мы не смогли совсем обойтись без жертв. Муир был пронзен копьем, и Оуэн не смог соткать свою исцеляющую магию достаточно быстро, чтобы остановить его переход на другую сторону. Мы сожгли его тело на пляже, прежде чем снова отправиться в путь. Акна плакала. Хотя они и не могли говорить друг с другом, Мьюир был добрым человеком, и его смерть тяжело ударила по ней.

 

Журнал капитана 07. 1042 от РХ

Настроение на борту мрачное. Мьюир был особенно одарен умениями в сфере погодной магии, и его потеря оставляет нас открытыми для капризов каждого рваного дождевого облака и порыва ветра. Акна всё ещё не пришла в себя, и её настроение распространяется по мужчинам, как драконья оспа. Мы видим много людей вдоль побережья — они смотрят на нас из кустов и наблюдают за нами, прежде чем снова исчезнуть, но мы не осмеливаемся высадиться, пока свежи воспоминания о нашей недавней битве.

Я ловлю себя на том, что надеюсь, что Акна скоро почувствует себя лучше. Всё лучше, когда она счастлива, но я также знаю, что не могу позволить себе роскошь таких слабых и женских чувств. Моя команда надеется, что я доставлю нас домой, и только благодаря мастерству морехода и силе нашей магии мы сможем добраться до места в целости и сохранности. У меня нет времени ни обнадеживающие чувства, ни на радостные мысли.

 

Журнал капитана 09. 1042 от РХ

Наконец-то. Когда взошло утреннее солнце, мы увидели на берегу долгожданное зрелище. Племя, с которым мы ранее торговали, стояло на пляже, махало нам и радостно кричало.

Я был осторожен, и мы все подошли в полной готовности немедленно отступить, если окажется, что они стали агрессивными, но, к счастью, у нас не было причин бояться. Более того, один из них имел некоторые пусть и ограниченные знания языка, который также знала Акна, и поэтому мы смогли узнать, что люди, которые напали на нас и которых мы затем убили, были давними врагами этих людей — что эти люди были изгнаны с этих земель, и что мы теперь были их "вечными друзьями".

Я не знаю насчет "вечных друзей", но мы очень оценили хорошую пирушку, которая последовала за этим. Вождь даже предложил выдать за меня свою дочь. Акна посоветовала мне отказаться, и я не мог удержаться от смеха. Свирепый взгляд её глаз после многих дней печали согрел мое сердце больше, чем могло бы согреть любое согревающее заклинание.

 

Журнал капитана 12. 1042 год от РХ

После нескольких дней общения с местными жителями мы готовы двигаться дальше. Наши запасы продовольствия снова пополнены, и не только рыбой. Нам предстоит пройти долгий путь, но я счастлив снова двигаться дальше. Единственный человек, который, кажется, не огорчен тем, что мы уходим, — это волшебник среди этих людей. Я думаю, что он, скорее всего, не оценил конкуренции.

 

Журнал капитана 89. 1042 год от РХ

Моря теперь стали намного холоднее, гораздо больше похожи на воды вокруг дома. Береговая линия густо заросла деревьями, такими же большими, как трое взрослых мужчин, стоящих с вытянутыми руками. Это хорошо. Пройдет совсем немного времени, и мы выйдем в открытый океан, а оттуда отправимся в Гренландию, затем в Исландию, а затем к берегам дома.

 

Журнал капитана 94. 1042 год от РХ

О магия, я горжусь своей храбростью и нежеланием отступать перед лицом страха, но не думаю, что когда-либо в жизни мне было так страшно. Акна, благослови её господь. Спасибо Пернатому Лорду за то, что он подарил нам её. Мы гребли между маленькими ледяными островками, которые усеивают это море, как маленькие драгоценные камни, когда мы все почувствовали это — подкрадывающееся чувство страха и ужаса. Я, конечно, слышал сказки и изучал саги — я не какой-то невежественный крестьянин, который не знает разницы между демоном и призраком. Но когда безликая фигура в изодранных черных одеждах начала спускаться на наш корабль, заставляя саму воду вокруг него замерзать, а наши весла останавливаться, я почувствовал, как первобытный ужас охватил мою душу, такой, какого я никогда не испытывал, и я был не единственным.

Так продолжалось до тех пор, пока Акна не закричала что-то, чего я не понял, на языке, которого я не знал, и великолепная светящаяся белая змея обвилась вокруг её вытянутой руки и бросилась на чудовище, которое закричало от ярости или страха — я не мог сказать, от чего именно — и отступило от нашего корабля, после чего мы смогли разбить лед вокруг нас и продолжать грести.

Я не думаю, что снова буду смотреть на эту девушку по-прежнему. Хотя её сердце слишком великодушно, чтобы убить человека в бою, она всё же настоящий воин.

 

Журнал капитана 95. 1042 год от РХ

Мы прибыли в Гренландию, к большому всеобщему облегчению. Мы больше не видели монстра в мантии, который приближался к нам в холодных морях, и я, например, надеюсь никогда больше не увидеть такое мерзкое существо. Я приказал людям прятать золото, которое мы везем, от глаз местных жителей и их редких волшебников, которые делают эту землю своим домом, потому что я не верю, что волшебные палочки, которые мы с гордостью демонстрируем, удержат руки этих людей перед лицом такого огромного богатства.

Акна очарована обычаями поселения, в котором мы остановились, поскольку до этого редко видела что-то подобное.

Я ловлю себя на том, что с нетерпением жду возвращения в Хогвартс, в большой зал и к стряпне слуг леди Хаффлпафф.

 

Журнал капитана 96. 1042 год от РХ

С этим восходом солнца мы покинули берега Гренландии, загрузив достаточный запас продовольствия и воды. Впереди ещё один трудный путь в Исландию, но у меня там есть друзья. Море спокойное. Впереди я не предвижу никаких проблем.

 

Журнал капитана 97. 1042 год от РХ

Хвала Мерлину и Водану. Такая радость. Сегодня утром Акна призналась мне, что ждёт ребенка. Я не мог быть более счастлив. Солнце светит ярко, а море спокойно. Как будто небеса поют мне хвалу.

 

Журнал капитана 98. 1042 от РХ

Я начал надлежащее обучение Акны датскому, латинскому и валлийскому языкам, а также соответствующей роли леди в Альбионе. Время, проведенное на борту, хорошо подготовило её, и её быстрый ум и сосредоточенность духа сильно её в этом помогают. Я не уверен, какой будет реакция дедушки на состояние Акны, но я полон решимости сделать так, чтобы она была принята нашим родом, а не была изгнана как низкая женщина. Это было бы просто ужасно. Мы рассчитываем добраться до Исландии до захода солнца, если на то будет воля Судьбы.

 

Журнал капитана 10.1 1042 год от РХ

Мы покидаем Исландию в приподнятом настроении. Мужчины были очень рады снова оказаться на суше и снова попробовать мясо северного оленя, а не рыбу. У нас осталось всего четыре дня пути до Овечьих островов, а затем еще три дня до берегов Каледонии.

 

Журнал капитана 102. 1042 год от РХ

Могучий молот Тора расколол моря и ввергнул нас в битву с волнами. Я не могу писать долго. Я нужен команде.

 

Журнал капитана 106. 1042 год от РХ

Наконец-то буря утихла. Мы далеко отклонились от курса, но, если повезет, окажемся в нескольких днях пути к югу от него и недалеко от великого океана.

[МНОГО НЕРАЗБОРЧИВЫХ ЗАПИСЕЙ]

Журнал капитана, день неизвестен, 1042 год от РХ

Я пишу эти слова, сидя на вершине скалы на побережье той земли, которая, как я молюсь, должна быть Каледонией. Мой корабль потерян. Вся моя команда погибла. Это был дракон. Такой же длинный и узкий, как наш корабль, чёрный, как полночь, и злой, как Моргана. Откуда мне было знать, что мы забрели на Гебридские острова? На проклятые острова.

Всё, что мы привезли с собой из мира за великим океаном, всё, кроме этой единственной чаши, которую я по глупости схватил перед тем, как на нас спикировал зверь, и которая чуть не привела к тому, что я присоединился к своим людям на пути через завесу, всё потеряно. Единственным настоящим сокровищем, которое мне удалось спасти, была Акна. Она сидит рядом со мной и плачет. Если смерть Мьюра и смогла сильно её задеть, то это было ничто по сравнению с произошедшим. Я подозреваю, что единственная причина, по которой нас пощадили, заключалась в том, что дракон, будучи по природе змеёй, почувствовал что-то родственное во мне и Акне, когда мы позвали его.

Все остальные были съедены.

Я всё ещё слышу хруст костей, когда закрываю глаза.

Я не знаю, как долго мы продержались в воде, но нет никаких сомнений, что без нашей магии мы бы тоже наверняка погибли.

 

Журнал капитана 121 1042 год от РХ

Это будет моя последняя запись. Дедушка приказал, чтобы все записи об этой печальной экспедиции были запечатаны посредством защиты, доступ к которой имеют только члены Благородного Рода Слизерин. Моим единственным утешением является то, что он принял Акну в качестве моей невесты. Её магия смогла его заворожить. Но я боюсь, что если бы она не умела говорить на партселтанге, он бы этого не сделал, даже несмотря на то, что в её утробе рос его правнук. Когда придет время, я уверен, из неё получится грозная леди Слизерин.

* * *

Глубоко в волшебном сундуке Гермионы юная ведьма, его владелица, вернула журнал капитана на прежнее место, положив его рядом с дюжиной — или около того — других книг, взятых из прибрежного тайника Слизерина.

Взломать код оказалось относительно легко, стоило только ей применить к проблеме взлома методы реверсивной психологии. Единственный способ, которым союзникам удалось взломать немецкий код "Энигма" во время Второй мировой войны, был связан с человеческой ошибкой. Вообще легко угадываемые коды или пароли доступа оказались одной из самых больших проблем в информационной безопасности, как в современной маггловской, так и в древней магической. Магическим паролем к дневнику капитана оказалось 22 апреля 1011 года — несомненно, какая-то важная дата для давно умершего Наследника Слизерина.

После этого оставалось только проанализировать три языка в дневнике на предмет шаблонов и выделить грамматику и синтаксис из языка Двора Пернатого Змея, языка, к которому Гермиона нашла не так уж и много параллелей в известных современной науке мезоамериканских языках, и который она решила назвать Featherlish — Перьевой — по крайней мере, до тех пор, пока кто-нибудь не придумает что-нибудь получше.

В немалой степени ей помогла биография Жана-Франсуа Шампольона, человека, который перевел оригинальный Розеттский камень, а также её собственные знания основ арифметики и окклюменции.

Неделя, последовавшая за её успешным переводом, была потрачена на глубокое изучение остальных книг на Перьевом, большинство из которых, как оказалось, были написаны в течение ее жизни Акной Слизерин. Они содержали всё, что та могла вспомнить о магии, которой научилась на своей родине. Зачарованная Гермиона смогла познакомиться с изначальными версиями некоторых заклинаний, которым теперь Хогвартс обучал своих учеников — не так уж и большим количеством, конечно, но всё-таки. Но магия была не единственным, что писала Акна о своей родине.

Гермиона прочитала историю основания Двора Пернатого Змея — о волшебниках Центральной и Южной Америки, которые решили отгородиться от не-магического мира за целых полторы тысячи лет до того, как был введен Статут о Секретности. Она читала о возвышении целого острова далеко в море у берегов Кубы, о магической защите, которую их правители — боги-короли даровали острову, и о великом городе, который они построили там — памятнике чудесам магии, где фермы парили в небе, а мёд тек ручьями к воде, чистой, как хрусталь.

Она читала об их культуре, религии, спорте, еде и политике, иногда улавливая лишь намек на тоску постепенно взрослеющей женщины — тоску по миру, который она много лет назад оставила позади себя и в который никогда не вернётся.

Гермиона читала про всё это и про многое другое целую неделю, почти не вылезая из своего сундука, даже ела там, появлялась только на уроках, причём со слегка растрёпанными волосами, и снова уходила, как только звенел звонок.

Она также читала о методах, которые это общество использовало для поддержания своей полной изоляции, методах, которые она никогда не рассматривала, когда так уверенно сказала Гарри, что его идея создания независимой волшебной нации была, несомненно, хорошей. У Пернатого Двора не было чар памяти, поэтому у них и не было возможности бескровно решать проблемы с не-магами, когда это становилось необходимо. Это привело к политике насильственного изъятия магглорожденных детей из их домов в тот момент, когда их обнаруживали Видящие Двора. Иногда родителей даже убивали, а в тех обстоятельствах, когда обнаруженному маглорождённому было уже слишком много лет и интегрировать его в магическое общество не представлялось возможным, убивали и его. Логика подсказывала, что это было лучше, чем оставлять в маггловском обществе элементы, способные разрушить их тщательно сбалансированный порядок.

Гермиона села в свое кресло для чтения и положила руки под подбородок.

Очевидно, что у них, то есть у современных волшебников, были чары памяти, поэтому, если бы они собрались полностью изолировать себя, им не нужно было бы прибегать к убийству, но правильно ли было просто красть магглорожденных детей у их родителей? Нет, это было неправильно!

Но Гарри, очевидно, уже подумал об этом, потому что... он был Гарри, поэтому она должна была верить, что всё будет в порядке. И если Гарри думал, что это нормально, значит, так и должно было быть. В конце концов, биологические родители ничего бы о своём ребёнке не помнили, а в свою очередь ребёнку можно было бы тоже стереть часть ненужной памяти.

Но что бы она, Гермиона, чувствовала, если бы росла, никогда зная своих маму и папу? Ей не понравилась эта идея. Абсолютно не понравилась.

Но, с другой стороны, Гарри сказал ей, чтобы она нашла критические недостатки в реализации его идеи. Может быть, именно это он и имел в виду?

Как бы то ни было, тема определенно нуждалось в дополнительном обдумывании.

В этот момент крышка багажника открылась, Гермиона подняла голову, и увидела, как появились ноги Гарри, а за ними и всё остальное.

— Давно не виделись, — с улыбкой сказал он.

— Привет, Гарри, — Гермиона на мгновение отбросила свои мысли стратегического уровня и сосредоточилась том, что важно здесь и сейчас. Она хотела ему кое-что показать. Что там это было?

— О да! — она вскочила с кресла, как раз в тот момент, когда Гарри достиг нижней ступеньки лестницы. — Я взломала его!

— Я думал, ты взломала его давным-давно?

— Да... нет... да, но нет. Слушай, я, может быть, могу предположить, где находится древний корабль, наполненный золотом! И я выяснила, сколько примерно в нём золота!

Гарри оживился.

— О?

— Да! Используя навигационные данные и карты океанских течений, я думаю, что он может лежать у подножия подводной горы Антон Дорн. Это примерно в двухстах километрах от того места, где находится твоё пещерное хранилище, и в пятистах от острова Гейрнси. Если бы это было не так, то он бы врезался в плато Роколл. Что касается золота, в дневнике есть отрывок, где капитан Слизерин говорит, что у них столько золотых предметов, сколько у древнего короля могло быть детей! Немного странная единица измерения, но я думаю, что тогда люди не были такими точными. Ну, я пошла в раздел истории и прошлась по списку тех самых королей древности, но единственные семьи с аномально большим количеством детей, достойным такого сравнения, были Рамзес II с со ста шестьюдесятью двумя детьми и Цинь Ши-хуанди, у которого было пятьдесят — так что я взяла среднее из двух цифр, и по этим подсчетам капитан мог сказать, что у них было около сотни золотых предметов, рыночная стоимость которых могла составлять около шестисот тысяч галеонов — около тридцати миллионов фунтов стерлингов.

Гарри присвистнул.

— Отличная работа, Гермиона.

— Спасибо, Гарри. — та просияла.

— Шестьсот тысяч галеонов, — пробормотал Гарри. — Ты говоришь, пятьсот километров?

— Примерно.

Гарри на мгновение замолчал, задумавшись.

— Тогда, я думаю, мне следует поговорить с твоими мамой и папой, — в конце концов сказал он. — Возможно, прототип, над которым они работали для МАКУСА, готов к проведению испытаний в реальном мире...

* * *

— Заклинание заплетающихся ног, — прошептал профессор Северус Снейп, — является одним из основных инструментов в арсенале волшебника. При правильном использовании его воздействие может привести к тому, что противник потеряет ситуационную осведомленность на драгоценную секунду, необходимую для нанесения решающего удара. При неправильном использовании это пустая трата времени, дающая вашему противнику возможность свободного нанесения удара по вашему телу, в результате которого вы, скорее всего, умрете.

В передней части класса сидела Вирго Малфой, наблюдая за человеком, который, как заверил её его лорд Малфой, был тройным агентом его другого "Я". Вирго была уверена в том, что выглядит крайне внимательной ученицей, в то время как на самом деле ей было до смерти скучно.

— Это заклинание лучше всего использовать в сочетании с…

"Разрушителем щитов", — мысленно проговорила Джулия нараспев.

— …разрушителем щитов… для достижения максимальных результатов. Разве если только ваш противник не использует в этот момент щитовые чары, в этом случае...

"Вы, безусловно, умрете".

— Вы безусловно умрете.

"Тебе тоже скучно", — подумал Вирго.

"Та-а-ак скучно, подумала Джулия. Разве мы не можем заняться чем-нибудь более интересным?»

"Чем именно?»

"Я не знаю. Чем-нибудь новеньким!"

"Что-то новенькое, а?"

Вирго обвёла взглядом класс, на мгновение остановившись на Александре Блэк из Тьмы, которую с обеих сторон окружали девочки-близнецы из Рода Кэрроу, прежде чем, наконец, остановиться на загадочной Джиневре Уизли, сидевшей рядом с Луной Лавгуд, шлюхой.

"Если изучения магии тебе недостаточно, — подумал он, — Как насчет драмы? Вам, ведьмам, это должно нравиться".

— Ты о чём?

Вирго ухмыльнулась.

"Приготовься, малышка".

"Эй! Ты ничего такого…" — и мир погрузился во тьму.

 

Так обычно говорят, когда у человека туманится разум, но сейчас это было в буквальном смысле слова.

А затем туман рассеялся, оставив Вирго стоять посреди гостиной Слизерина, его тело было призрачным очертанием, а вокруг были куда более непрозрачные объекты из его воспоминаний. Мгновение спустя рядом с ним появилась Джулия, почти на две головы ниже его ростом.

Вирго ухмыльнулся ей сверху вниз.

— Ты что-то говорила?

— Это не по-настоящему, — надулась Джулия. — В таком теле ты был лет шестьдесят назад. Ты можешь быть девочкой-подростком или стариком, но не обоими сразу. Выбирай.

— Я уже сделал выбор, малышка. Я выбрал быть бессмертным Темным Лордом.

Джулия фыркнула.

— Где мы вообще находимся? Почему повсюду змеи?

— Это гостиная Слизерина, какой она была чуть более шестидесяти лет назад.

— Реально? — глаза Джулии расширились.

— Да. А теперь смотри и учись.

Джулия оглядела комнату. Студенты факультета Слизерин сидели в креслах или стояли небольшими группами, перешептываясь. Всё просто искрилось напряжением, как будто перед гонкой на мётлах.

"Это не гонка", — подумала Дева.

— Ну, и что же это такое? — спросила Джулия вслух.

— Переворот.

Открылась большая дверь, и вошел студент одного из старших курсов. Когда он вошел, в комнате воцарилась тишина. Он сделал несколько шагов в комнату, огляделся и крикнул:

— Где он?!

Тишина.

— ГДЕ ОН?! Если этот маленький засранец не покажется, я немедленно...

Старшекурсник не успел закончить свою фразу, как множество вздохов и вскриков, раздавшихся со всех сторон гостиной, заставили его замолчать. Посреди комнаты, где раньше было только пустое пространство, теперь стояла закутанная в плащ фигура Тома — Тома Риддла из воспоминаний, на несколько лет моложе того Тома, которого Джулия привыкла видеть в воспоминаниях Вирго. Может быть, четвертый курс?

— Вообще-то, третий, — сказал вслух Вирго.

— Ты научился становиться невидимым на третьем курсе? Я думала, что в программе это заклинание не преподается до конца седьмого курса?

Губы Вирго изогнулись вверх.

— Ты правильно помнишь, но учти, что, если ты хочешь достичь истинной власти, ты всегда должен быть на шаг впереди тех, кто держится на шаг впереди основной массы. Запомни это.

Тем временем, в центре гостиной Том Риддл закончил небрежно снимать свою мантию и вешать её на вешалку, которая тоже только что появилась из воздуха, деревянные змеи обвились вокруг её центрального стержня точно так же, как каменные змеи обвились вокруг колонн.

— Видишь, как он злится? — сказал Вирго Джулии, которая и правда могла видеть, что наблюдавший за всем происходящим студент у двери всё больше и больше краснел от злости. — Это хорошо. Разозлившиеся люди совершают ошибки.

— Разве это не опасно — злить людей?

— Да, конечно, опасно, если ты значительно уступаешь врагу в магической силе, но вот когда вы примерно равны, это полезный приём, помогающий затуманить его сознание.

— ТЫ, БЛЯДЬ, ЗАКОНЧИЛ?! — крикнул старшекурсник.

— М-м-м? — Том-из-памяти огляделся: — О, да, — он улыбнулся. — Чем я могу вам помочь?

— Крайнее место за столом Слизерина в Большом зале — моё! Как ты смеешь проявлять неуважение ко мне, Наследнику Благородного Рода Лестрейнджей, усевшись на него?

— Раз так, вы знаете как принято защищать свою честь, — сказал Том-из-памяти.

— Что происходит? — прошептала Джулия, хотя и знала, что шептать было излишне.

— Провоцирую его на дуэль, — сказал Вирго. — Он знает, что окажется в невыгодном положении, и поэтому...

— Прекрасно! — Наследник Лестрейнджей сплюнул. — Но я выставляю доверенное лицо!

— Согласен, — сказал Том-из-памяти.

Джулия видела победу в глазах Тома-из-памяти.

— Моим доверенным лицом будет Малфой! — сказал Лестрейндж.

В стороне от них неуклюже переминался с ноги на ногу другой мальчик со старшего курса, со светлыми волосами до плеч.

— Прости, Рулфарион, но я не могу выступать на дуэли в качестве твоего доверенного лица. Ничего личного, но у меня есть свои причины.

Лестрейндж был всего на мгновение застигнут врасплох, прежде чем он повернулся в другую сторону

— Кнок! Тогда ты...

— Извини, приятель. На днях я получил письмо от своего старшего брата. У меня связаны руки.

Лицо Лестрейнджа побледнело. Он снова повернулся.

— Хокинг!

Хокинг покачал головой.

— Вомп! Валкер! Темпест!

Один за другим два волшебника и одна ведьма покачали головами. Наконец Лестрейндж в отчаянии повернулся к хорошенькой ведьме, сидевшей у камина.

— Кэтрин?

Девушка посмотрела на свои туфли.

— Мне жаль, Ральф. Это к лучшему.

Лестрейндж выглядел сломленным, однако затем, спустя всего несколько мгновений, эта депрессия превратилась в бушующую ярость. Он едва держал себя в руках, пока были выставлены дуэльные чары, и даже сумел продержаться в бою несколько раундов, прежде чем Том-из-памяти сбил его с ног и прижал к стене.

— Серпенсортиа!

Все в комнате, включая Джулию, издали вопль, когда огромная чёрная змея рухнула всего в нескольких дюймах от того места, где отчаянно сражался Лестрейндж.

И тогда Том-из-памяти заговорил с ней.

— Обвивайся вокруг него, но не кусайся, пока я не скажу, — сказал он.

Глаза Джулии снова расширились.

— Это волшебная змея?

— Нет, — ответил Вирго. — Это воспоминание, так что ты распознаешь слова, потому что я их помню. Это магический язык, называемый парселтанг, который веками передавался по линии Слизерина, а потом передавался через Благородный Род Гонтов, пока не перешел ко мне.

Змея обвилась вокруг Лестрейнджа, который теперь смотрел на Тома так, словно гнев полностью покинул его, оставив позади лишь опустошение и страх.

— Наследник, — выдохнул он, в то время как кольца затягивались, — Слизерина.

— Да, — протянул Том-из-памяти. — Так и есть.

— Но это невозможно. Линия мертва уже много веков.

— Я не просто грязнокровка, как вы все думали, — сказал Том, гордость проглядывала сквозь его тщательно сконструированную маску презрения. — Моя мать — сквиб.

— Это все же... не имеет смысла, — задохнулся Лестрейндж.

— Магия работает странным образом. Очевидно, Судьба выбрала меня для того, чтобы достичь величия.

Том-из-памяти выпустил Лестрейнджа из своей магической хватки, позволив ему рухнуть на пол, всё так же связанным сотней килограммов клыкастых, свернутых кольцами мышц.

Медленно комната снова погрузилась в мутную черноту разума.

⁽¹⁾

"Итак, чему ты научились?" — спросил мысленно Вирго.

"Этот парселтанг жуткий, как ночной кошмар. Как ты думаешь, я смогла бы на нём говорить?"

"Интересный вопрос. Когда-нибудь нам придётся это попробовать. Что еще?"

"Что заклинание заплетающихся ног на самом деле весьма полезно, когда твой противник ничего не соображает от злости".

"Есть такое".

"О да, и что я всё ещё ненавижу тебя".

Вирго мысленно ухмыльнулся: "Конечно, ненавидишь. Кто же спорит".

* * *

На другом конце класса сидела Джинни, наблюдая за Вирго Малфой, уставившейся в пространство. Она на самом деле хотела, чтобы Гарри смог выяснить, как вытащить девушку из тела дневника, чтобы они могли убить его. Или всё было наоборот? Чтобы они могли вытащить дневник из тела девушки, чтобы убить его? Такой вариант был бы куда проще.

Не то чтобы она собиралась отказываться от своих тренировок. Она должна была научиться убивать, как с точки зрения навыков, так и психологии.

Некоторое время спустя, на выходе с урока ЗОТИ, они встретились взглядами, и Джинни на мгновение показалось, что она увидела вспышку чего-то в глазах Дневника. Признание? Знания? Подозрения? Страх?

Что бы это ни было, это была просто еще одна причина смириться и стать тем, кем ей нужно было быть.

* * *

— Шестьсот тысяч галеонов? — спросила Александра Блэк, переводя взгляд с Гарри Слизерина на Дафну Гринграсс. Гринграсс тайком отвела её в сторону на большой перемене, чтобы по-быстрому поболтать в сундуке Гарри. — Шестьсот тысяч галеонов — это много, верно?

— Алекс, могу ли я предположить, что твой отец не обсуждал с тобой финансы Рода Блэк? — спросил Гарри, садясь в кресло напротив неё.

— Он? Да никогда в жизни! Магия запрещает любой его дочери стремиться к тому, чтобы добиться хоть чего-то в своей жизни. Я не могу поверить, что у меня такая же анимагическая форма, как у него! Я совсем не похожа на него!

Дафна закатила глаза.

— Вот тебе как раз нечего жаловаться на свою форму. Грим может быть чрезвычайно полезен — особенно для некроманта.

— Я это знаю, но всё же... я совсем не такая, как он!

Перед Гарри на низком столике между ними лежала целая стопка пергаментов. Он отложил один из пергаментов и задумчиво посмотрел на неё.

— Ты знаешь, Алекс, лорд Блэк всё ещё твой лорд, не говоря уже о том, что он твой отец. Думаю, что тебе стоит поддерживать с ним как минимум нормальные отношения.

— Но он невыносим! Он обращается со мной как с ребёнком — как с магловским ребенком. Знаешь, что он сказал мне перед тем, как я поступила в Хогвартс? Когда я спросила, почему я не хожу на те же уроки, что и Джон, и Сьюзен, и все остальные? Он сказал: "Тебе не нужно беспокоиться о политике, ты должна наслаждаться своим детством". Как будто то, что тебя оставили в стороне от жизни, хоть когда-то помогало.

— Лорда Блэка в своё время так пичкали политикой своего рода и Темных в целом, что у него выработался рвотный рефлекс.

— Но теперь он делает то же самое со мной! Только в противоположном направлении!

— Да, ирония судьбы, конечно. И твоя реакция столь же иронична, поскольку ты, по сути, поступаешь с ним так же, как он поступил со своим собственным отцом.

Алекс будто резко ударили в живот. Она уставилась в пол, но затем отмахнулась от своих мыслей.

— Это ничего не меняет. Даже если наши действия в этом плане похожи, я не собираюсь пытаться достучаться до него. Это его работа! Он взрослый человек. Не я. И вообще, — в голосе Алекс появились горькие нотки, — он всегда слишком занят работой.

На мгновение воцарилась тишина, и Алекс скрестила руки на груди.

— Он мне не нужен. Я прекрасно справляюсь сама по себе. И если мне понадобится помощь… что ж, я могу попросить о ней тебя, не так ли?

Гарри слегка кивнул.

— Я всё же думаю, что тебе не мешало бы попытаться сблизиться с лордом Блэком, но да, конечно. Мы друзья.

Алекс кивнула.

— Так, и что это за история с затонувшим золотом?

— Гермиона думает, что знает, где мы можем найти маггловские сокровища стоимостью около 600 000 галеонов, — сказала Дафна.

— А ты спросила, много ли это, — продолжил Гарри, — на что я бы сказал, да — да, это много. За такое количество золота мы легко могли бы купить шесть Слизерин-мэноров. ВВП всей Магической Британии, к примеру, составляет около четырёх с половиной миллионов галеонов.

— Что такое ВВП? — спросила Алекс.

— О святой Мерлин. — Дафна сделала неопределенный разочарованный жест рукой. — Что-то, Гарри, мне кажется, что Алекс права. Лорду Блэку ещё аукнется то, как он воспитывал свою дочь. ВВП — это мера стоимости, создаваемой экономикой.

— Значит, у нас есть ликвидные активы стоимостью тринадцать процентов от стоимости, созданной всей страной? — сказал Гарри. — Да, это более чем прилично.

Глаза Алекс расширились, став почти комично большими.

— Вы говорите, что могли бы купить тринадцать процентов всей страны?

— Нет, это не то, что он… Аргх! — Дафна потерла виски. — Я не могу поверить, твой отец…

— Я знаю! — с задором сказала Алекс. — Я это прекрасно понимаю. У меня и близко нет того образования, которое полагается иметь наследнице!

— В общих чертах это означает, — спокойно сказал Гарри, — что мы могли бы купить тринадцать процентов всех товаров и услуг, произведенных Магической Британией за один год, включая еду, метлы, арендную плату, стрижки и матчи по квиддичу, а также любые ценности, создаваемые правительством и многое многое другое. Это не то же самое, что стоимость всех вещей в стране. Она намного больше, чем четыры с половиной миллиона галеонов.

— Но это всё равно большие деньги, — сказала Алекс.

— Да, это всё равно большие деньги, — ответила Дафна. — Но посмотрите на вот это! — она помахала стопкой пергаментов. — Знаете ли вы, сколько людей приходит к нам с просьбой об инвестициях? Десятки! И не только главы родов или частные лиц — даже руководители целых поселений — просят смешные суммы! Ты видел это, Гарри? — она передала ему пергамент. — Корк хочет, чтобы мы помогли им построить совершенно новое расширение для их анклава.

— О да, я помню это, — сказал Гарри. — Министерство было готово пойти с ними на соглашение, но только в том случае, если они найдут и свое собственное финансирование. Тысяча новых домов? Плюс улицы, магазины и магическая защита? Они что, думают, что у меня есть философский камень или что-то в этом роде?

— Я бы не удивилась, если бы некоторые люди действительно так и думали, — пробормотала Дафна. — И ты должен признать, что, если бы обстоятельства сложились немного иначе, они, возможно, были бы правы.

— В Гринготтсе есть философский камень, не так ли? — спросила Алекс. — Почему Министерство не может попросту приказать им производить больше золота? Тогда каждый мог бы получить столько, сколько ему нужно.

— Даже не принимая во внимание ужасающий уровень экономической грамотности автора такой идеи, ответ прост и короток: нет, они не могут, — сказал Гарри, беря другой пергамент и быстро просматривая его. — Министерство не контролирует напрямую Гринготтс. Гринготтс заключил договор с МКВ после падения последней Магической Британской империи. Они, по сути, являются страной в стране, чьё сотрудничество с нами держится только на угрозе насилия со стороны всего магического мира. Более того, новые деньги приходят не из Гринготтса. — Гарри сделал паузу. — Ну, я имею в виду не конкретные монеты, а золото в целом, — поправил он себя. — Денежная масса увеличивается только тогда, когда магглорожденные и полукровки обменивают маггловские деньги на галеоны. Вот почему у нас такой жесткий валютный контроль.

Гарри обменялся многозначительным взглядом с Гринграсс, который, как предположила Алекс, что-то означал, но вот что именно, она предпочла не догадываться.

Вместо этого она надулась.

— Сколько времени мне понадобится, чтобы выучиться разбираться во всём этом?

— Честно говоря, многое из этого как бы и не входит в стандартную учебную программу наследницы благородного рода, — сказал Гарри, взглянув на Гринграсс. — Помнишь, Даф?

Дафна выглядела слегка смущенной.

— Может быть, два или три года? — продолжил Гарри, поворачиваясь обратно к Алекс. — Дафна, Гермиона и Луна учились намного быстрее, но у них в то время было куда больше свободного времени, в то время как у тебя сейчас и так есть чем заняться.

— А как насчет Джинни?

— Джинни решила посвятить каждую минуту своего свободного времени боевой подготовке и обучению скрытого проникновения на объекты. Она полна решимости никогда больше не попадаться на удочку, — Гарри взял другой пергамент и поднял бровь. — Почему "Ведьмы и ко" ищет инвестиции для нового склада?

— Потому что у них никогда раньше не было такой возможности.

Гарри выглядел слегка удивленным.

— Действительно?

— Да. Но это не та вещь, которая бы нас заинтересовала. Я знаю, что скоро у нас может быть столько золота, что мы не будем знать, что с ним делать, но мы всё равно должны быть предельно осторожны с тем, во что инвестируем.

Гарри потер подбородок, читая пергамент. Затем он ухмыльнулся, свернул его и сунул в карман своей мантии.

* * *

Перспектива наконец-то решить свои финансовые проблемы принудила Дафну, Гермиону и Джинни забурлить такой бурлящей и выплескивающейся во все стороны энергией, какой они уже довольно давно не ощущали в себе. Александра, будучи новичком в команде, не испытывала того напряжения, накопившегося внутри девушек за годы смутной финансовой неопределенности, и поэтому была просто довольна тем, что всё глубже погружалась в Темноту, в то время как Луна всё ещё оставалась Луной — спокойной, собранной и склонной указывать на темы, которые большинство людей посчитало бы категорически неправильным обсуждать вслух, предпочитая оставлять их недосказанными. Например, когда однажды вечером все пятеро отдыхали в сундуке Гермионы, она заявила, что у Гарри скоро возмужает настолько, что у него начнётся эрекция.

— У него, наверное, никогда раньше не было периода подростковой гиперсексуальности, — сказала она своим мечтательным голосом. — В Азкабане не на что вставать члену.

— Так ты думаешь, что у него будет вставать при взгляде на нас, — спросила Джинни, слегка округлив глаза.

— Только вряд ли на тебя или на меня.

— Что? Это почему же? Ты хочешь сказать, что я не сексуальна?

— Джинни, — сказала Дафна деловым тоном. — Любой мальчик нашего возраста нашел бы тебя сексуальной, даже если бы он понятия не имел, что с этим дальше делать, но Гарри не похож ни на одного мальчика нашего возраста. Не забывай, что он гораздо более зрелый, чем они.

Разговор резко оборвался, когда вмешалась Александра и настояла на том, что, поскольку лорд Слизерин еще обращался ни с одной из них как с потенциально сексуальным объектом, они должны прекратить бесполезную болтовню и вернуться к работе над куда более актуальными вопросами.

— Я всё ещё не могу до конца поверить в то, насколько он силён, — пробормотала Алекс спустя несколько дней после того, как их группа получила особенно жестокое избиение от Гарри на групповой боевой тренировке.

— Вы все с каждым разом действуете всё лучше и лучше, — сказал Гарри, бросая Дафне её палочку. — Но ты, Луна, всё ещё не используешь энергетические резервы в полной мере. И Джинни, твоё пространственное замещение тоже становится лучше, но ты всё ещё недостаточно хороша, чтобы гарантированно использовать его в воздушном бою.

Джинни надулась.

— Ты так и не сказал нам, какова твоя анимагическая форма. Это же не Феникс или что-то иное, до смешного хорошее при полётах, не так ли?

Гарри ухмыльнулся.

— Нет, и больше никаких подсказок. Победа надо мной во время ритуала будет отличным упражнением для всех вас, — он взглянул на Луну, которая улыбалась. — Ну, или моей над Луной, полагаю. В зависимости от того, что окажется большим сюрпризом.

Конечно, многие люди в школе подозревали, что группу юных слизеринских ведьмочек на выходных ждёт что-то очень интересное, даже если большинство из них понятия не имели, что именно. Просто в воздухе разливалось так много восторженного предвкушения.

— Нам на выходных будет тебя не хватать, — сказал Кевин Энтуисл Гермионе во время встречи Клуба основателей. — Почему ты должна ехать? Ты же не невеста Лорда Древнего и Благородного, как Гринграсса.

— И я там тоже буду не лишней, — усмехнулась Гермиона. — Может, я и не невеста лорда, зато я вассал одного из них, забыл?

— Но что вы там будете делать?

— Я же тебе сказала, что без подробностей. Это личное.

В конце концов, после того, как всю неделю по ведьмочкам скользили любопытные и косые взгляды, наступила суббота, и знакомая фигура в чёрно-зелёной маске появилась у главных ворот Хогвартса, чтобы забрать Дафну, Гермиону и Луну на выходные. Конечно, то, что незадолго до своего появления эта фигура находилась внутри замка, до широких масс общественности никто доводить не стал.

— Лорд Слизерин, — сказала профессор МакГонагалл профессиональным, но неодобрительным тоном. — Вам нужно будет вернуть наших девочек до начала занятий в понедельник, но я надеюсь, что это не будет означать, что они прибудут на территорию замка всего за пять минут до начала урока, как в прошлый раз.

Затем Гарри достал метлы для всех четверых, и небольшое расстояние до Хогсмида они пролетели за пару минут. Дафна гордо парила над троицей, в то время как остальные ведьмочки игриво кружили друг вокруг друга в свежем утреннем воздухе, как черные стрекозы в мантиях и плащах.

— Разве мы не воспользуемся камином в твоём доме? — спросила Гермиона, когда они приземлились в центре деревни.

— Он больше не мой, — ответил Гарри. — Передал его обратно лорду Вудкрофту. Не стоит того, теперь у нас есть Слизерин-мэнор.

Они вчетвером вошли в каминный зал в "Трех метлах" и вскоре оказались у входа в Слизерин-мэнор. Оттуда до коттеджа Грейнджеров вниз по холму было буквально рукой подать.

Дверь открыла Клэр, которая, казалось, не удивилась, увидев их. Она провела их в маленькую кухню и налила тыквенный сок для девочек и апельсиновый сок для лорда Слизерина.

— Как дела в школе? — спросил Гарри, пока Дафна, Луна и Гермиона обсуждали план на следующие сорок восемь часов.

— Удручающе медленно продвигается моё образование, мой лорд, — сказала Клэр. — Даже с факультативными занятиями в воскресной школе. Но это лучше, чем быть проституткой, и гораздо лучше, чем сидеть в Азкабане. На этой неделе нас посетил дементор, так что все узнали, что происходит с плохими маленькими мальчиками и девочками. — Она вздрогнула. — А на прошлой неделе мы все ходили на матч по квиддичу. Политика кнута и пряника, так ведь?

Гарри кивнул.

— О да.

— Оказаться рядом с этим дементором было худшим из того, что я когда-либо испытывала, — продолжила Клэр. — Это было похоже на мой первый раз, но теперь всё как будто сфокусировано и усилено, и, в результате намного, намного хуже. Есть ли способ бороться с ними?

— Дементорами? — спросил Гарри. — Да, есть. Увы, не слишком простой. Но да, это можно сделать.

— Что за способ? Я больше никогда не хочу находиться рядом с одной из этих тварей.

Лорд Слизерин поставил свой бокал.

— Это называется заклинание патронуса. Заклинание, которое может быть вызвано только сильными положительными эмоциями — надеждой, счастьем, любовью — дементоры питаются всем этим, но заклинание превращает патронуса во что-то настолько мощное, что они сгорают — как кролик, поворачивающийся и бодающий лису головой.

— Вы можете его показать?

— Да, могу, — ответил он, хотя в его голосе слышалось явное нежелание.

— Не могли бы вы показать мне?

На другой стороне кухни Луна заставила двух остальных девушек замолчать.

Гарри пожал плечами и указал палочкой на середину комнаты.

— Экспекто Патронум.

Чистый белый туман полился из его палочки. Туман закружился там, куда он указал, и быстро принял форму.

Дафна и Гермиона ахнули.

Луна смотрела на происходящее с лёгкой грустью в глазах.

Залитая ослепительным белым светом, костлявая фигура в изодранном светящемся одеянии парила в нескольких дюймах от пола, достаточно высокая, чтобы задеть потолок своей головой в капюшоне.

— Мой лорд? — прошептала Клэр.

Слизерин сделал рубящее движение своей палочкой, и патронус-дементор исчез.

— Это ничего не значит, — твердо сказал он.

Затем его голос приобрел гораздо более жизнерадостный тон.

— Ну же. Сегодня нам многое предстоит сделать, но я позабочусь, чтобы ты получила книги, необходимые для того, чтобы попрактиковаться в заклинаниях в свободное время. Уж этого ты точно заслуживаешь.

* * *

Сад был морем спокойствия, залитым слабым солнечным светом и окутанным морозным воздухом. Несмотря на погоду, посреди лужайки, трава на которой хрустела под ногами, сидел человек в тонком лёгком халате, потягивая чай из изящной фарфоровой чашки. Напротив него стояла еще одна чашка, от которой не переставая шёл пар, а на блюдце терпеливо лежало маленькое печенье с джемом. Стоящий у второй чашки стул был пуст. Мужчина не дрожал от холода. Он сидел так, словно наслаждался прохладным летним утром.

Мистер Бентли сделал ещё глоток чая, наслаждаясь тишиной своего убежища — тишиной, порядком, даже воспоминанием о миссис Бин, которая, перегнувшись через стену, весело делилась сплетнями о любых мелочах, которые эта милочка сочла важными. На маленьком табурете рядом с ним лежала небольшая стопка невзрачных пергаментов и маленькая плоская коробочка.

— Мистер Бентли.

Он улыбнулся, но не обернулся.

— Ах, Долорес. Пожалуйста, присаживайся.

Долорес Амбридж обошла маленький столик, села и осторожно взяла свою чашку чая. Шли мгновения, но ни один из них не произносил ни слова.

— Скажи мне, — наконец сказал Бентли, нарушая молчание, — в чём разница между Тёмным или Светлым лордом и просто лордом Визенгамота?

Долорес явно задумалась, прежде чем ответить:

— Власть?

— Да, но многие лорды Визенгамота очень могущественны. Нет, одна только сила — это не то, что выделяет лорда из лордов.

— Тогда что?

— Некоторые сказали бы, что это готовность действовать вне системы для достижения своих целей, и то, что отличает их от обычных преступников, так это то, что их поддерживает большая часть законодательной власти. Именно таким был Тот-Кого-Нельзя-Называть. Или Светлый лорд Димвидди, и, хотя он никогда бы этого не признал, таким же является и Дамблдор.

Глаза Долорес сузились.

— Ты думаешь, что Дамблдор нарушает законы?

— Я это не думаю, я это знаю. Но это не имеет отношения к данной дискуссии. А теперь скажи мне, что ты думаешь о лорде Слизерине.

— Разве я уже не делала этого?

— Не в контексте данного разговора.

Долорес посмотрела вдаль, прежде чем неуверенно ответить.

— Люди и на самом деле думают, что он Серый лорд. Означает ли это, что он также нарушает закон?

— Возможно, — сказал Бентли, хотя в этот момент он не производил впечатления человека, которого это в принципе беспокоит.

Если бы на ноябрьских деревьях остались какие-нибудь птицы, именно в этот момент они бы чирикали в тишине.

— Мистер Бентли, я не хочу показаться неуважительной, но почему мы говорим об этом? Что-то пошло не так? Мне нужно решить какую-то проблему? Вы вызываете меня к себе только тогда, когда нужно сделать какую-нибудь грязную работу.

Бентли нахмурился.

— Слишком прямолинейный способ описания твоих способностей. Тебе нужно продолжить работать над умением завуалировано описывать такие вещи.

— Извините, мистер Бентли.

— И что касается твоего вопроса. Нет, всё идет великолепно. Нынешняя сессия Визенгамота почти закончилась, и они не откроются снова до начала весны. Солнцестояние — это простая формальность. Маловероятно, что Тёмные и Серые придут к какому-либо соглашению, но я, конечно, буду держать ситуацию под контролем.

— Тогда что?

Мистер Бентли с тоской оглядел покрытый инеем сад.

— Следующим летом я решил досрочно уйти на пенсию.

Долорес ахнула.

— Но, ты не можешь так поступить! Без тебя министерство просто не выживет! Нас захватят грязнокровки и предатели крови!

— Ты преувеличиваешь, моя дорогая

— Нет, ничуть! Кстати, а кто будет следующей Скромной Ведьмой в Гардеробе?

— Это будет решать Визенгамот, но я порекомендую нынешнюю Скромную Ведьму из Департамента Магических игр и спорта, Берту Джоркинс.

— Её?! — Долорес на секунду выглядела даже испуганной. — Она не сможет с этим справиться! Она слишком мягкая!

— Она — лучший из доступных вариантов.

— Ты серьёзно считаешь её лучше Крауча? Или Уилкс?

— Ни одна из нынешних Скромных Ведьм не является хорошим выбором для повышения, и это и есть реальная причина, по которой мы ведем эту дискуссию. Теперь я собираюсь спросить тебя снова, в чём разница между лордом фракции и лордом Визенгамота, и почему я считаю, что лорд Слизерин не настоящий Серый Лорд, каким бы таинственным милашкой он ни был?

Долорес прикусила губу. Она сосредоточенно нахмурила брови.

— Тёмный лорд не был лордом Визенгамота? — она замялась. — И им не были ни Дамблдор, ни Димвидди. Но вот лорд Слизерин — лорд Визенгамота. И это всё?

Мистер Бентли протянул руку и взял плоскую коробочку. Он положил её на стол перед ними.

Долорес осторожно посмотрела на неё.

Он открыл её, чтобы показать элегантное чёрное перо.

Глаза Долорес расширились.

— Это то, о чём я думаю?

— Если ты думаешь, что это кровавое перо, то ты права.

— Зачем тебе кровавое перо? — спросила она шепотом.

— Потому что иногда приходится заключать соглашения, которые должны обязывать стороны сильнее, чем могут обычные чернила. Я пользуюсь этим пером уже почти шесть десятилетий, — он подтолкнул коробку к Долорес. — Может, ты и не Скромная Ведьма, но я подозреваю, что могу положиться на тебя в том, что отвечает наилучшим интересам страны.

Долорес потеряла дар речи, когда взяла перо и повертела его в пальцах. Затем она улыбнулась болезненной улыбкой.

— Я понимаю, мистер Бентли. Я всё понимаю.

* * *

Едва лишь пройдя через дверной проем в похожее на пещеру пространство под новым домом её родителей, Гермиона широко раскрыла глаза. Она не была здесь почти три месяца, и, о Мерлин побери, каких же успехов удалось добиться её маме и папе. Она стояла на маленьких металлических направляющих, указывающих в чёрные воды пещеры, длинная, деревянная и отполированная, она была похожа на многие мётлы, которые Гермиона видела выставленными в витринах магазинов в Косом переулке или в анклаве Паддлмер, за исключением того, что она была настолько большой, чтобы в неё можно было залезть внутрь. Носовой обтекатель был открыт, к нему вела короткая лестница, в то время как все щетинки выглядели так, как будто каждая из них могла бы быть метлой семейного размера с запасом места на троих — четверых человек.

То, что её мама и папа сделали это... потрясающе.

— Вау, — прошептала Дафна.

— Я знаю, — прошептала Гермиона в ответ.

— Девочки! — Дэн Грейнджер спрыгнул с рабочего настила, где он был занят какой-то деятельностью возле щетинок, и подошел к ним. — Мой лорд, — он кивнул Слизерину. — Надеюсь, добрались сюда без проблем?

— Без малейших, папа, — сказала Гермиона.

— А это, должно быть, дочь Ксенофилиуса, — сказал Дэн. — Луна, не так ли?

— Да, я Луна, — сказала Луна. Она указала на метлу. — А это большая метла.

— Да, — просиял Дэн. — Мы работаем над подготовкой к испытаниям уже почти три недели, а вчера вечером в целом добились готовности.

— У неё есть имя? — спросила Луна.

— Пока нет, — Дэн похлопал по древку, — Но мы думаем, что надо начинать с SBS⁽²⁾ — а дальше имя собственное. Может быть, для первой название места, например, Хогвартс? Это традиция для кораблей.

— Вы могли бы назвать её "Большой метлой SBS", — предложила Луна.

Дэн моргнул.

— Но что будет, когда мы построим вторую?

— Тогда вы могли бы назвать её "Второй Большой метлой SBS".

— Большая метла, — это как-то глупо звучит, — вмешалась Гермиона. — А как насчет SBS "Гарри"?

— Предполагается, что у подводных лодок должны быть женские имена, — надулась Луна.

— С чего бы это "Большая метла" — женское имя?

— Не слишком женское, это да, — сказала Дафна. — Но, кстати, у многих лодок и нет женских имен, например "Бисмарк" или "Трафальгар".

— Итак, Большая Метла!

— Нет!

Эмма выбрала этот момент, чтобы прервать их спор.

— Что вы думаете, мой лорд?

На глазах Гермионы Гарри повернулся и посмотрел на метлу, а затем повернуться обратно.

— Она была создана с любовью двумя гениями и теперь будет исследовать мир в поисках зарытых сокровищ и скрытых знаний. И если сейчас мы ищем только затонувший корабль рода Слизерин, кто знает, что принесёт будущее. Может быть, Атлантида? Может быть, Двор Пернатого Змея? Хотя мы можем продавать много следующих метел, эта всегда будет с нами. Я предлагаю назвать её SBS "Гермиона".

Гермиона ахнула, внезапно почувствовав себя невероятно маленькой. Она огляделась и увидела, что все смотрят на неё с теплыми улыбками.

— Прекрасная идея, — сказала Эмма. — Дорогая, все эти успехи однозначно были бы невозможны без твоей работы.

— Да, — добавил Дэн, — мы оба очень гордимся тобой.

— …Мама, папа...

То, что последовало за этим, быстро переросло в круг семейных объятий с рыданиями. Потребовалось несколько минут, чтобы привести всех в порядок и вернуться к выполнению задания.

— Все внутрь! — пропела Луна, забираясь в только что окрещеную метлу. — О-ооффф, здесь так тесно.

— Там будет место для всех нас? — спросила Дафна, её лицо было в нескольких дюймах от задницы Луны.

— Будет, будет! — крикнул Дэн откуда-то позади них. Просто ползите на свои посты управления!

— Папа? А ты с нами не поплывешь? — спросила Гермиона.

— Нужен только один инженер, тыковка. Твоя мать меньше ростом.

— Ух ты, Гермиона! — вскрикнула Дафна. — Тебе это понравится! Они добавили амортизирующие руны на рулевые метлы!

— О, слава Мерлину!

— Подождите, наш лорд впереди или сзади?

— Он сзади! — крикнула Эмма. — Луна впереди!

— Я надеюсь, что те, что для МАКУСА, не будут такими тесными?

— Нет!

— Хорошо!

В конце концов, после долгих шебуршаний все оказались там, где им было нужно.

— У всех есть аварийные портключи? — крикнул Слизерин.

Раздался хор подтверждающих возгласов.

— Тогда давайте отчаливать!

Все зааплодировали, когда носовой обтекатель был опущен, а руны прозрачности активированы, позволяя им всем видеть окружающее из передней части лодки.

Нервная дрожь пронзила Гермиону, сидевшую на своём деревянном ковшеобразном сиденье. Это было настоящее приключение. Приключение вместе с Гарри. И с другими.

Откуда-то снаружи донесся звук освобождаемой от защёлки цепи, вся лодка накренилась, а затем с громким девчачьим визгом, который, как она поняла, исходил исключительно от неё, быстро скользнула в чернильную темноту Северного моря.

* * *

Архив Министерства магии был создан по образцу Зала Пророчеств, но в то время как Залу Пророчеств просто приходилось хранить достаточно инертные стеклянные шары, архивному отделу ежедневно приходилось иметь дело с пергаментом и полками, на которые за эти годы благонамеренными клерками, пытающимися ускорить процесс было наложено так много незаконных заклинаний для поиска, то найти там что—либо на самом деле было сложно, что при их использовании, что при работе с официальной системой индексации. Если, конечно, вы досконально не разбираетесь в нюансах этой работы.

Мистер Бентли вошел в холл и сразу же направился к одному из работающих на выходных клерков, у которой над табличкой с именем была зелёная полоска — верный признак того, что она и была одним из этих редких людей. Когда он подошел к ней, женщина радостно болтала с парой своих коллег — брюнеткой и рыжеволосой, — но стоило им только его заметить, как все резко замолчали.

— Мистер Бентли? — нервно спросила женщина.

Бентли взглянул на табличку с её именем.

— Миссис Кокс, — и улыбнулся. — Мне нужны записи из судебной канцелярии, связанные с нарушениями Международного статута секретности за последний год.

Миссис Кокс начала делать заметки.

— Вы ищете какие-то конкретные сведения?

— Я полагаю, что за это время было два слушания о взятии на поруки заключенных в отношении одной и той же ведьмы. Я не уверен в её имени.

Миссис Кокс закончила писать и одарила мистера Бентли ещё одной нервной улыбкой.

— Я, вероятно, приготовлю документы для вас через несколько часов.

Мистер Бентли понимающе кивнул и ушел.

* * *

— Фух, — сказала Челси Кокс, вытирая лоб. — Не каждый день ты получаешь запрос прямо от Скромного Борова Гардероба.

Её подруга, Изабель, улыбнулась.

— Значит, ты сейчас будешь этим заниматься?

— Ну а как иначе?

— Могу помочь, если хочешь. Мне кажется, я видела пару папок такого содержания на прошлой неделе. С тех пор они не могли переехать уж слишком далеко.

— Правда?! Спасибо, Иза, ты моя палочка-выручалочка.

— Ой, да ладно тебе.

В конце концов они нашли нужную папку на полке, где хранилась коллекция заявок на бюджетное финансирование шестнадцатого века. Челси Кокс вытащила бумаги из папки и прочитала их:

— Клэр Купер, — её глаза расширились, — в настоящее время отбывает десятилетний срок на территории Слизерин-мэнора за нарушение Статута. Интересно, чего от неё хочет мистер Бентли? Эй, смотри, у неё твои волосы.

Она огляделась.

— Изабель?

А потом её поразил красный свет, и она уплыла во тьму.

* * *

Изабель опустила палочку и ухмыльнулась. Она взяла папку и пролистала содержимое.

— Извини, девочка, но интерес мистера Бентли к такому человеку — это именно та тема, на которую мне сказал держать ухо востро лорд Малфой.

А потом её тоже поразил красный свет, и она уплыла во тьму.

* * *

— Ага, — сказала их третья коллега, выходя из-за пары картотечных шкафов и хватая папку. — Мне тоже.

Пять минут спустя её обнаружили бы бросающей щепотку летучего порошка в один из приватных каминов Визенгамота на другой стороне министерства.

— Лежбище! — и затем… — Лорд Лавгуд!

* * *

В тот момент, когда SBS "Гермиона" скользнула в воду, время, казалось, остановилось. Мгновения, наполненные возбуждением и бурным выбросом адреналина, сменила мёртвая тишина глубин. В отличие их подводного фургона, едва ли не склеенного на скотч, не было слышно ни шума двигателя, ни журчания воды, ни скрипа алюминиевых панелей, сгибающихся и пытающихся лопнуть, когда давление воды пыталось — безуспешно — превратить их судно в раздавленную консервную банку.

Вместо этого окружающее их волшебное судно казалось таким же безопасным, как утроба матери, а прозрачный носовой обтекатель давал им прекрасный обзор на окружающие их виды, когда они прокладывали свой путь через короткую подводную пещеру, ведущую в открытые воды Северного моря.

Однако мозг Гермионы недолго пребывал в полном ступоре. Вскоре все её мысли вновь стали крутиться вокруг беспокойства о предстоящем путешествии, о том, сколько времени оно займет, найдут ли они вообще затонувший корабль капитана Слизерина и действительно ли она достойна всех этих похвал, которые на неё сыпались. В конце концов, сам Гарри сказал, что ей предстоит пройти долгий путь, прежде чем стать величайшей ведьмой, которую когда-либо видел мир.

В глубине души у неё было ноющее чувство, что её тщательно тренированный мозг имеет серьезный недостаток и что она пытается отладить программу изнутри программы.

— Я предлагаю всем устроиться поудобнее, — сказал Гарри с того места, где он сидел с Луной на сдвоенном посту управления лодкой-метлой SBS "Гермиона". — Это будет долгое путешествие.

— Мы можем поиграть в "Я шпион"? — спросила Луна.

— Конечно, до тех пор, пока Дафне не разрешают играть.

— Эй!

— Что? У тебя есть глаз, который может видеть сквозь стены.

— И что? Я не буду им пользоваться!

С передней части метлы хихикнула Эмма.

— Мама?

— Извини, дорогая, — отмахнулась Эмма. — Просто приятно видеть, что вы все веселитесь, даже когда всё вокруг так серьезно. Я не думаю, что когда-либо слышала, чтобы вы отпускали такие шутки, мой лорд.

— Я думаю, что, когда я нахожусь рядом с молодыми людьми, то тоже чувствую себя моложе.

Это заставило Гермиону, Дафну и даже Луну фыркнуть.

Остаток вечера прошел без происшествий. Карты, которые расчертила Гермиона, оказались более чем достаточными, чтобы привести их туда, куда им было нужно, а множество новых магических навигационных чар и рун SBS "Гермиона" сделали всё остальное. На лодке был даже зачарованный маггловский перископ, позволяющий видеть над водой. В конце концов, им же надо было продавать метлы-лодки в МАКУСА, и магию предсказаний от Дафны явно нельзя было включить в комплект поставки.

Потребовалось восемь часов, чтобы преодолеть пятьсот километров до подводной горы, и к этому времени они были по-настоящему измотаны.

— Мы добились хорошего прогресса, — зевнула Дафна. — Даже если мы ещё ничего не нашли. Как мы будем спать?

— Обычным способом, я полагаю, — сказал Гарри. — Давайте закрепимся на склоне рядом с поверхностью и ляжем спать. Я возьму на себя первую вахту.

Они менялись вахтами в течение ночи — сначала Эмма, затем Гермиона, затем Луна, а затем снова Гарри. Дафна была единственной, кого от этого освободили, так как ожидалось, что на следующий день она проведет несколько часов подряд, используя довольно-таки истощающую магию предсказания, чтобы просканировать другую половину подводной горы.

В конце концов наступило утро, и Эмма смогла воочию ощутить чудеса магической чистки зубов, укладки волос и макияжа.

— Поднять перископ, — приказал Гарри.

Перископ был поднят, и Гермиона заглянула в него, чтобы убедиться, что ничего странного не происходит. Она моргнула.

— Эм... милорд?

— Да, Гермиона?

— Макавити и Хедвиг смотрят в наш перископ. Они кажутся довольно взволнованными.

* * *

— Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!

Мистер Бентли проснулся от звука своего волшебного будильника. Было воскресенье. Для него это не имело никакого значения. Просто начало нового дня и ещё одной возможности мудро и дальновидно руководить Магической Британией.

Он спустил ноги с огромной дубовой кровати, оглянулся на пустое место на второй её половине и направился в ванную комнату. Он облегчился, затем почистил зубы, причесался и умылся. Всё еще в халате и тапочках, он проковылял к входной двери, открыл её, прошел по садовой дорожке, вдыхая свежий воздух своего маленького убежища, и взял у калитки утреннее молоко и всегда тёплые тосты.

Доставка утреннего молока была маггловской идеей — не то, что он обычно одобрял подобные заимствования, но эта оказалась настолько удобной, что он не мог заставить себя попусту беспокоиться. И в любом случае у него не было власти остановить законные деловые отношения между двумя благородными родами.

Он вернулся по садовой дорожке, весело помахал через садовую ограду миссис Бин, которая развешивала белье для сушки, сел за кухонный стол и заставил молоко само налиться в стакан, в то время как его нож волшебным образом намазывал джем на тост.

Отведав третий кусочек, он встал перед зеркалом в полный рост, надевая свою угольно-серую рабочую одежду. Он внимательно осмотрел себя и не мог не одобрить то, что увидел. Непревзойденный джентльмен. Профессионал, искушенный и прекрасно умеющий расставлять фигуры на шахматной доске так, как ему было нужно.

Он взял копию документа, который накануне запросил в архиве.

Клэр Купер — двадцати двух лет, магглорожденная — в настоящее время отбывает десятилетний срок за нарушение Международного Статута о Секретности средней степени тяжести — хотя из-за законов Визенгамота о должниках, в настоящее время отбывала это наказание не в Азкабане, а на территории Слизерин-мэнора.

Он сунул папку под мышку, подошёл к камину, бросил щепотку в огонь, крикнул: "Министерство" — и его тут же унесло прочь.

* * *

Носовой обтекатель SBS "Гермиона" был открыт прямо в глубине вод Атлантического океана и перед ними возникла качающаяся вверх и вниз вертикальная стена воды, через которую Гарри прополз, прежде чем исчезнуть наверху.

Внутри метлы — лодки с тревогой ждала новостей сама Гермиона, вместе с Дафной, Луной и Эммой Грейнджер.

— Я уверена, что все будет хорошо, — сказала ее мама. — Лорд Слизерин — очень занятой человек.

— Тем не менее, это поднимает хороший вопрос, — сказала Дафна, сидящая прямо позади них. — Можете ли вы добавить почтовое отделение к подлодке? Здесь достаточно места?

— Я не уверена, мне нужно будет поговорить с Дэном, когда мы вернемся. Вопрос в том насколько велика рунная матрица почтового отделения.

Внутри прототипа лодки было очень тесно, но Эмме всё же удалось тепло обнять Гермиону. — Как твоя магия? Ты вчера так усердно работала.

— Всё в порядке, мам. Я много тренируюсь.

Эмма Грейнджер улыбнулась своей дочери.

— Даже не сомневаюсь. Лорд Слизерин немного рассказал нам об окклюменции, которую вы изучали. Я слышал, мой маленький гений превращает свой мозг во что-то вроде компьютера.

— Да, это немного похоже на это.

— А твои занятия целительством?

— Я очень скоро снова начну ими заниматься. Я думаю, целительница Помфри удивится, что я вернулась к ним так быстро.

— Я так горжусь тобой.

Гермиона почувствовала, как её щеки покраснели.

— Спасибо, мам, — прошептала она.

В задней части субмарины Дафна и Луна тоже взглянули на неё с тёплыми улыбками на лицах.

Затем стена воды покрылась рябью, и сквозь неё просунулась голова лорда Слизерина.

— И у Хедвиг, и у Макавити есть письма для меня от отца Луны. Мне придётся вас покинуть. Обнаружилось кое-что довольно важное. Эмма, пока я не вернусь ты за главную, но, пожалуйста, прислушивайся к мнению девочек по вопросам магии, не связанным с рунами.

— Как пожелаете, мой лорд. Сколько времени вы планируете отсутствовать?

— Возможно, весь день. Но не волнуйтесь. Всё будет хорошо. У вас у всех есть портключи на случай, если всё полетит к черту. Плато!

Через несколько мгновений Плато, слегка дезориентированный перемещением домашний эльф, появился в подводной лодке прямо перед головой Гарри.

— Хозяин?

— Я должен уйти. Пожалуйста, останься здесь с Эммой и девочками, и если возникнет какая-либо смертельная опасность, от которой их портключи не смогут их спасти, проследи, чтобы все они как можно быстрее оказались в безопасности.

Платон низко поклонился.

— Понял, Хозяин.

Всё ещё находившаяся в объятиях Эммы Гермиона мысленно кивнула сама себе. Это был хорошо разработанный и быстро составленный план действий на случай непредвиденных обстоятельств. Весьма характерно для Гарри. Хотя на краю сознания её и тревожило оставшееся невыполненным домашнее задание по критике концепции магической колонизации Антарктиды.

— Скоро увидимся, — сказал Гарри и исчез за стеной воды.

* * *

В министерстве было тихо. Во всяком случае, относительно тихо. В смысле, для воскресного дня. Большинство волшебников и ведьм в свой законный выходной были дома со своими семьями или же орали на всё горло на матче по квиддичу на стадионе Бодмин, или ходили по магазинам в Косом переулке, или наслаждались одним из многих других видов досуга, которые волшебный мир предоставлял своим гражданам.

Хлеба и зрелищ.

Мистер Бентли прошёл через пост охраны, лишь приветливо кивнув стоявшим на нём магам, и направился в кабинет министра. Здесь, по крайней мере, наблюдалась хоть какая-то активность.

— Флоренс, дорогая, министр на месте?

— Да, мистер Бентли. Он сейчас слушает по колдорадио новости дуэльной лиги.

— Отлично, не могли бы вы сообщить ему о том, что мне нужно с ним поговорить?

— Конечно, мистер Бентли. Какой-то конкретный вопрос?

— Всего лишь несколько вновь возникших мелких проблемных вопросов.

"Хлеба и зрелищ", — подумал мистер Бентли, наблюдая, как секретарша исчезает за дверью кабинета министра. Магическая Британия была слишком ограничена, как по пространству, так и по возможностям, так что для массы волшебников было бы более чем заманчиво использовать свои магические силы в маггловском мире, пусть даже и рискуя при этом Статутом. Вот поэтому, Департамент магических игр и спорта и охватывал круг дел гораздо больший, чем просто игры и спорт, и с таким же успехом его можно было бы переименовать во Второй Департамент магического правопорядка.

Вскоре его провели в личный кабинет министра, где он обнаружил сосредоточенного Фаджа, сидящего на одном из стульев у радиоприемника.

— Гольдштейн возвращается к обороне, — почти прошептал комментатор, в то время как на заднем плане на фоне тишины слышались ворчание и свист. — Оглушение, оглушение, отключение, щит, Делакур приближается.

Долорес Амбридж, послушно стоявшая позади министра, поймала взгляд Бентли и бросила на него извиняющийся взгляд.

— Гольдштейн пробует призвать элементаля, — голос комментатора начал повышаться. — Не выходит на ринг. Отключается! Идёт на применение отражения заклинаний! Не вышло! И это всё, Гольдштейн спёкся! — звуки немногочисленных вежливых хлопков в ладоши наполнили комнату. — Потрясающее завершение выдающейся серии поединков.

— Если бы в конце дуэли ему удалось отразить заклинания, то это могло бы изменить ситуацию, но к этому времени у него, похоже, уже не хватало концентрации, — раздался вдруг старческий голос.

— Это был вчерашний финал пятого этапа Всемагического Турнира по дуэлям. Присоединяйтесь к нам в следующий раз…

Министр Фадж выключил радио и раздраженно поднял глаза.

— За пятнадцать лет дуэлей Гольдштейн никогда раньше не пробовал отражать заклинания во время схватки. Это не в его стиле.

— Может быть, он просто хотел попробовать что-то новое? — вежливо предположил Бентли.

— Нет, дело явно не в этом, — Фадж встал и подошел к своему столу. — Ладно, собственно, а о чём ты хотел поговорить? Только, пожалуйста, не поднимай заново это дурацкое дело с Пробкой, — он сел в своё роскошное кожаное кресло. — Или о новых правилах обливиаторов МКВ?

— Нет, это ни то, ни другое. — Бентли пересел на другую сторону стола, а Долорес достала книгу в твердом переплете и начала делать заметки. — Это новый вопрос, который недавно привлек мое внимание — продолжающееся злоупотребление нашей пенитенциарной системой, которому в конце — концов нельзя позволить продолжаться дальше.

— И почему, Бентли, ты пришел с этим ко мне? Это дело ДМП, не так ли?

— Не совсем. Исправление рассматриваемого злоупотребления обычно требует принятия через Визенгамот изменений в законодательство, что, учитывая текущую ситуацию, вряд ли возможно в сколь-нибудь разумные сроки. Но вот текущее положение дел можно привести в норму министерским приказом.

— Что это за злоупотребления?

— Вы знакомы с нашими законами о должниках?

Фадж почесал затылок.

— Да, отчасти. Кредиторы имеют определенные привилегии при рассмотрении дел тех должников, которые не могут погасить свои долги, верно?

— В целом, министр, да. Одна из таких привилегий заключается в том, что они могут требовать, чтобы должники, приговоренные к тюремному заключению, отбывали свой тюремный срок на службе у кредитора. Но в последнее время некоторые граждане используют эти законы просто как средство защиты друзей и родственников от отправки в Азкабан.

Выражение лица Фаджа мгновенно стало озабоченным.

— Какие рода?

— Ни один из осужденных, о которых идет речь, не является ни благородным, ни чистокровным, — сказал Бентли так же гладко, как шелковая повязка скользит по девичьим скулам, закрывая ей глаза.

Уголки губ мадам Амбридж приподнялись.

— О, — сказал министр Фадж. — Тогда хорошо, — выражение его лица стало решительным. — Тогда мы не можем этого допустить. Вопиющие нарушения законов, созданные нашим собственным благородным Визенгамотом, прямо у нас под носом.

— Однозначно нет, министр.

Фадж подписал пергамент, который Бентли положил перед ним.

— Проследи, чтобы это безобразие было искоренено.

Бентли взял пергамент и повернулся, чтобы уйти.

— Да, министр.

* * *

— И они построили волшебный город, скрытый от остального мира более чем за тысячу лет до того, как МКВ приняла Международный Статут о Секретности. Они невероятно опередили свое время, кстати, в отличие от остальных американских цивилизаций, как маггловских, так и магических, которые были примерно на одном уровне с ассирийцами. Стоит ли удивляться, что они решили самоизолироваться?

В течение последних нескольких часов SBS "Гермиона" бороздила воды, окружающие подводную гору Антона Дорна, крошечный движущийся пузырь тишины и спокойствия. А внутри, пока Дафна вглядывалась в зеркало предсказаний, переводя взгляд с места на место в поисках любых признаков крушения, соответствующих описанию того, что они искали, ведьма Гермиона была в режиме лектора для своей оставшейся аудитории из двух человек.

— Есть кое-что странное, — сказала Эмма. — Люди, обладающие силой и властью, всегда стремятся управлять другими. Я понимаю, почему была создана МКВ, но этому-то Двору Пернатого Змея явно нечего было бояться не-магического народа их страны.

— Я не знаю, — сказала Гермиона. — Акна ничего не писала об этом в своих дневниках — по крайней мере, ничего в тех, что я уже прочитала.

— Как далеко ты уже добралась? — спросила Луна.

— Примерно три четверти.

— Может быть, мы найдем что-нибудь новое в лодке, — предположила Эмма. — Возможно, магия всё это время сохраняла пергаменты. Я бы, и сама не прочь прочесть некоторые из этих книг. Гермиона, не могла бы ты научить меня языку?

Гермиона нахмурилась.

— У меня много дел, мам.

Эмма улыбнулась.

— Конечно, конечно.

— И в любом случае, — голос Гермионы стал едва громче шепота. — Я сомневаюсь, что ты захочешь прочитать что-то из той эпохи. Тебя может расстроить прочитанное.

— Почему?

— Там описано то, как они в своё время обращались с магглами. А делали это они мерзко.

— Дорогая, твои мама и папа прочли, кажется, половину учебников истории в "Росчерке и кляксе". Мы всё знаем о том, как волшебники обращались с магглами.

— Это просто... — Гермиона колебалась. — Просто Двор Пернатого Змея совершил много по-настоящему ужасных вещей. Например, они убивали магглов — родителей магглорожденных или просто красть у них детей. У них не было чар памяти, поэтому они просто убивали их, — голос Гермионы становился всё более напряженным.

— О, милая, — Эмма обняла ее.

— Но предположим, что в наше время магический мир должен будет на таком же уровне изолировать себя, — продолжала Гермиона. — Я не говорю, что это обязательно произойдет или что-то в этом роде, — быстро добавила она. — Но предположим, что в этом возникнет необходимость. Что тогда?

— Ну, в волшебном мире теперь есть чары памяти, так что нет необходимости никого убивать.

— Но, но, мысль о том, что кто—то придет ночью и сделает это с тобой и папой...

— …Этого не произойдет. Никогда.

Гермиона замолчала. Единственным звуком, который можно было услышать, были слабые шумы самой подводной лодки. Луна вежливо делала вид, что полностью поглощена книгой. Глаза Дафны были закрыты, и она явно находилась где-то в другом месте.

— Гермиона, — в конце концов сказала Эмма. — Когда лорд Слизерин обратился к твоему отцу и ко мне, у нас был выбор — либо присоединиться к тебе на все сто процентов в этом приключении, либо притвориться, что ничего не изменилось, и попытаться смириться с тем фактом, что наша дочь фактически переехала в другую страну, и что мы очень редко будем её видеть. Само собой разумеется, мы решили присоединиться к тебе. Как мы могли совершить другой выбор? Если бы волшебному миру пришлось ещё больше изолировать себя, я думаю, что такой выбор должен быть поставлен перед всеми родителями магглорождённых, дав им возможность иммигрировать в вашу страну.

— А если они не захотят?

— Вот тогда и пригодятся чары памяти.

Гермиона крепче обняла свою мать.

— Как кто-то мог бы решиться на это?

Эмма вздохнула.

— То, что кто-то является матерью или отцом, не делает его автоматически святым, дорогая. Есть много людей, которые отказались бы от своих детей, чтобы избежать радикальных перемен в жизни. Особенно, если бы им была предоставлена возможность просто забыть. Никто не идеален.

— Гарри!

Гермиона вообще-то не собиралась произносить это имя. Оно просто как бы выскользнуло из неё. Но теперь слово улетело на свободу.

Эмма улыбнулась.

— Я знаю, это может показаться таким, но нет, даже Гарри не идеален, дорогая.

Гермиона нахмурилась.

— Та неправа. Он всегда знает, что лучше. Он знает всё. Скажи мне хоть раз про случай, когда бы он был неправ.

Эмма в свою очередь нахмурилась.

— Дорогая...

— Нет. Ты не знаешь всех фактов! Гарри всегда знает, что лучше.

— Гермиона.

Мать и дочь обернулись. Луна смотрела на них со своим мечтательным выражением лица.

— Гарри когда-нибудь рассказывал тебе о том, как он впервые попытался подружиться с Алекс?

— Нет…

— Он сделал из этого полную свинячью задницу. Это было время, когда он не раз ошибался.

— Но...

— А в конце прошлого года была история с сама-знаешь-чем.

— Это была не его вина!

Прочистка горла позади них заставила Гермиону и Эмму снова обернуться.

— Люди могут быть удивительными и всё же не быть идеальными, — сказала Дафна, которая только что открыла глаза. — Если мы уж взяли нашего лорда в качестве примера. За эти годы он совершил много сомнительных поступков.

— Но все они были необходимы, — в отчаянии сказала Гермиона.

— Были ли? Что насчет Клэр?

— Он спас Клэр! Её использовали как проститутку!

— И во сколько обошлось её спасение? Тысяча галеонов? А как насчет трёх других девушек? Где они сейчас?

— Но... но покупка всех их долгов только подстегнет рынок и приведет к похищению ещё большего количества магглорожденных! И в любом случае, у нас нет неограниченных средств, ты же знаешь.

— Почему у нас нет денег, чтобы освободить тех трёх девушек?

Гермиона колебалась, пытаясь вынудить Дафну сформулировать собственную версию ответа, и она это сделала.

— У нас нет денег, потому что наш лорд решил, что было бы лучше потратить их на особняк — особняк за семьдесят тысяч галеонов.

— Но нам нужен Слизерин-мэнор, — возразила Гермиона. — Это наша оперативная база, обеспечивающая наше выживание.

— Но неужели нам обязательно нужно было так много на него тратить?

— Я...

— Гермиона, Слизерин-мэнор в настоящее время является самым большим волшебным поместьем во всей стране. Вероятно, все наши нужды удовлетворило бы и третье или даже четвертое по величине?

— Но мы всё равно не смогли бы выкупить долги других девочек. Черный рынок магглорожденных...

— А кто возглавляет Серых? Политическую фракцию, способную дать зелёный свет любым изменениям в законодательстве, если хотя бы одна из других фракций полностью согласна с ними? Разве Свет не был бы скорее согласен с идеей уничтожения вот этого конкретного рынка?

— Дафна, зачем ты всё это говоришь?! Что бы сказал наш лорд, если бы услышал тебя?!

— Он бы сказал, Гермиона: "Отличный анализ, Дафна. Я рад, что ты не позволяешь своей преданности мне затуманить своё суждение!"

Гермиона вздрогнула. Это было как удар под дых. Ни больше ни меньше. И Дафна выглядела так, будто её реально допекла ограниченность подруги. И снова несколько долгих секунд никто ничего не говорил, лишь Гермиона помаленьку поняла, что по-прежнему находится в маминых объятиях и та нежно гладит её по волосам.

Другой звук медленно начал перебивать метлу — звук жужжания Луны.

Дафна глубоко вздохнула.

— В любом случае, возвращаясь к нашей текущей работе, я думаю, что, возможно, я что-то нашла.

Атмосфера в замкнутом пространстве резко изменилась, а мать Гермионы спросила деловым тоном:

— Как далеко?

— Я точно не уверена — может быть, несколько часов пути — я смогу показать дорогу.

— Хорошо, давайте проверять это место. Луна, как ты себя чувствуешь?

— Всё в порядке, миссис Грейнджер.

— Хорошо, — та откинулась назад, чтобы посмотреть Гермионе в глаза. — А ты, милая?

Гермиона сделала глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями.

— Я в порядке, мам.

И это было правдой. Она чувствовала, как её магия кружится внутри неё, возбужденная, беспокойная. Они уже несколько смен управляли SBS "Гермиона", и теоретически большинство взрослых волшебников к этому времени должны были уже выдохнуться. Но не она. Она постоянно использовала свою магию, тем или иным образом, на протяжении уже многих лет. Когда она перелезла через Эмму Грейнджер, усаживаясь на метлу обычного размера в задней части корабля, которая им и управляла, её мысли вернулись к словам Дафны, а затем, как это часто бывало, к Гарри.

* * *

Лифт вокруг Долорес Амбридж дребезжал и трясся во время всего спуска в ДМП. Так, будто его распирало от целенаправленной магии одного из руководителей Министерства. Двери открылись, и она вышла, женщина-имеющая-миссию, миссию, которую могла выполнить только она. Она направилась прямиком к первому же попавшемуся помощнику секретаря и улыбнулась.

— Прошу прощения, мне нужно видеть Главного аврора.

Мужчина бросил на не скучающий взгляд.

— А вы кто?

Улыбка Долорес исчезла.

— Я Долорес Амбридж, заместитель министра, и здесь по официальному делу.

Взгляд мужчины из скучающего превратился во внимательный.

— Одну минуту, мадам Амбридж.

Улыбка вернулась на лицо Долорес.

Однако долго она там не продержалась. Долорес была вынуждена ждать не одну, а целых три минуты и ещё тридцать две секунды в приёмной, прежде чем её, наконец, провели в кабинет главного аврора. Какая наглость! Что, если бы ей нужно было сообщить ему, что произошел побег из Азкабана? Или что кто-то пытался убить министра?

— В чём проблема? — спросил лорд Сириус Блэк, как только она вошла.

— Мой лорд, — начала Долорес.

— …Я здесь не ваш лорд, мадам Амбридж. Я Главный аврор.

Долорес удержала внутри пытавшуюся вырваться оскаленную клыками гримасу, надежно спрятав её под милой улыбкой, которую она бесконечными вечерами репетировала перед зеркалом.

— Конечно, Главный аврор. Я здесь, чтобы передать это.

Она практически швырнула через стол подписанный министром пергамент.

Лорд Блэк взял его и прочел. Он нахмурился.

— О каком количестве людей идёт речь:

— Трое. Их имена и адреса указаны на другой стороне.

Лорд Блэк перевернул пергамент и прочел и это. Затем отложил пергамент в сторону.

— Отлично. Теперь это наша работа. Доброго дня, мадам Амбридж.

— Главный аврор, — сказала Долорес, ни на дюйм не отступая к двери. — Если позволите, существуют определенные детали, касающиеся исполнения этого приказа, которые требуют очень тщательного планирования.

Лорд Блэк пристально посмотрел на неё.

— Например?

— Для ареста заключенной Клэр Купер, в дополнение к обычным магам ДМП, понадобится ещё и пара авроров. Вот почему я лично принесла вам этот документ. Вы, должно быть, обратили внимание на её адрес? Коттедж Грейнджер находится на территории Слизерин-мэнора. Возможно, вам будет... трудно вытащить её оттуда, поэтому её нужно будет перехватить, когда она выйдет из школы. И из-за влияния Слизерина министр настаивает на немедленном переводе в Азкабан, пока мы расследуем эти злоупотребления.

— Да, спасибо, мадам Амбридж, — лорд Блэк указал на дверь.

— Мы хотим убедиться, что лорд Слизерин не предпримет ничего неразумного во время её транспортировки.

— Да, спасибо.

— И могу ли я также напомнить вам, что заключенная должна быть подвергнута обыску с раздеванием, и любые артефакты, которые у неё есть, должны быть конфискованы в рамках расследования?

— Мадам Амбридж, я полностью осведомлен обо всех правилах, касающихся моей работы, и многие из них требуют моего немедленного внимания, поэтому, пожалуйста, избавьте меня от своего присутствия.

* * *

— Вот! — взволнованный голос Дафны раздался в волшебном деревянном корабле.

— Что, «Вот»? Мы-то ничего не видим! — раздраженно сказала Гермиона.

— Немного левее. Ещё чуть-чуть осталось. Вперёд. Мы как раз подходим к нему.

— Сможем ли мы увидеть это, если откроем нос? — спросила Эмма.

— Определенно.

— Луна? — спросила Эмма. — Вы окажете мне честь?

— Да, миссис Грейнджер.

Раздался слабый гул, и носовой обтекатель SBS "Гермиона" открылся, позволив водам Атлантики биться о магический барьер, предотвращающий затопление их корабля. Через несколько мгновений барьер стал прозрачным, как окно.

— Вау, — сказала Гермиона.

— Это затонувший драккар, — добавила Луна.

— Не у всех из нас есть заклинание "видения в темноте", — многозначительно сказала Эмма. — Не мог бы кто-нибудь из вас направить туда свет?

Они так и сделали, и Эмма, наконец, смогла увидеть то, что видели другие.

— Выглядит многообещающе, — сказала она.

Гермиона кивнула. Корабль действительно выглядел многообещающе. Он не был таким уж и огромным, метров двадцать, может быть, в длину, но она знала, что в деревянную конструкцию вплетено много древних заклинаний, в ом числе и делающих внутренние размеры больше наружных. Он был заполнен землей и илом и лежал под углом, из-за чего задняя часть выступала над поверхностью дна больше, чем передняя. Каждая открытая воде поверхность была покрыта кораллами.

— Подведи нас поближе, — позвала Эмма.

Гермиона наклонилась вперёд на своей метле.

* * *

Мистер Бентли оторвал взгляд от пергамента, которым был занят, и посмотрел на часы, мерно тикающие над его столом.

Воскресные занятия в младших школах скоро закончатся. Как только эта Клэр Купер снова окажется под опекой министерства, он узнает, даст ли это ему какое-либо влияние на лорда Слизерина. Кстати, тому вполне могло быть и всё равно, но, по крайней мере, попытаться то стоило.

Вся эта история с Законом о защите магглов была джентльменской битвой умов, и Слизерин был прекрасным противником. Большая часть страны видела в нём загадочную и опасную фигуру. На самом деле тот был сдержанным, вежливым и утончённым, как и он сам.

Долорес, возможно, боялась того, что Слизерин воспротивится аресту грубой силой, но Бентли уже знал его гораздо лучше. Если ему было не все равно, то Слизерин пришел бы к нему и предложил что-то взамен, а вот это именно то, чего Бентли хотел.

* * *

Гермиона направила подводную лодку-метлу вперед, ближе к лежащим на дне обломкам.

— Как близко мы должны подойти? — спросила Дафна.

— Мы должны быть осторожны, подходя слишком близко, — сказала Луна. — Возможно, там всё ещё есть…

Дрожь прошла по SBS "Гермиона", заставив всех замереть, бросая взгляды по сторонам.

Затем Гермиона почувствовала это, всемогущее притяжение своей магии, как будто она только что открыла самую большую в мире шоколадную лягушку. Она вскрикнула и чуть не потеряла на метле равновесие, едва удержавшись.

— Гермиона! — её мама оказалась рядом с ней. — Ты в порядке?

— Я… я в порядке, — выдохнула она.

Позади неё Луна стиснула зубы и заметно напряглась.

А с передней части субмарины, выглядывая из открытого носового обтекателя, стояла Дафна, и она почти слышала, как та бормочет: "Всеблагий Мерлин".

— Что?! — Гермиона вложила всю свою силу воли в то, чтобы повернуть подводную лодку так, чтобы она тоже могла видеть, что так изумило Дафну. И она увидела!

Вызванный приближением такого мощного магического артефакта, как SBS "Гермиона", потопленный корабль возвращался к жизни.

— Медленнее! — крикнула Эмма. Не врежься в него!

— Всё в порядке! У нас получилось!

По всему объему старого корабля ил и грязь насильственно удалялись из его внутренностей древними очищающими чарами, вылетая в окружающую их воду и создавая мутный туман.

А потом всё было кончено.

Гермиона тяжело дышала.

* * *

Бентли снова взглянул на часы. В любой момент авроры могли арестовать Клэр Купер на выходе из "Башмака".

Он встал, вышел из своего кабинета и заметил одну из ведьм с обслуживающего персонала. Как её там звали? Флоренция? Нет, Фиона! Он подошёл к ней.

— Извини, Фиона, я не ошибаюсь, если у тебя найдётся пара этих замечательных сэндвичей с яйцом и кресс-салатом, не так ли?

— Да, мистер Бентли.

— Время перерыва, Скромная Ведьма? — спросил голос, похожий на низкий бас в глубокой пещере.

Бентли не нужен был писк Фионы или широко раскрытые глаза других волшебников и ведьм, чтобы понять, кто стоит за ним.

Он повернулся.

— Лорд Слизерин, какой сюрприз.

* * *

— У вас есть один час, — сказала Эмма, раздавая жабросли Гермионе, Луне и Дафне, которые были одеты в купальные костюмы и согревающие амулеты.

— Но что, если здесь что-то пойдет не так? — спросила Гермиона. — Ты не владеешь магией.

— Плато позаботится о том, чтобы ничего не пошло не так, юная мисс, — произнес бестелесный голос, заставив её слегка подпрыгнуть.

Луна хихикнула.

— Забыла я, что он где-то тут, — пробормотала Гермиона.

— Готовы, девочки? — спросила Дафна.

Все кивнули и начали жевать жабросли, а когда стало трудно дышать, нырнули из SBS "Гермиона" прямо сквозь мерцающую стену в воду Северной Атлантики.

* * *

— Надеюсь, я не помешал? — сказал Слизерин.

— Нет, вовсе нет, — ответил Бентли.

Да, признаться, он не ожидал, что встреча с лордом Слизерином начнется вот прямо так, но, похоже, тот очень торопился.

— Хорошо, потому что у меня есть проблема, и я думаю, что вы сможете мне с ней помочь

Мистер Бентли улыбнулся.

— Конечно, Вы же знаете, что я всегда готов к содействию. Почему бы нам не пойти в мой кабинет и не обсудить это в...

— ...Моём кабинете, Скромная Ведьма.

— Я не знал, что у вас есть офис в министерстве.

— Я позаимствовал один из положенных для лордов Визенгамота.

Мистер Бентли пожал плечами.

— Тогда очень хорошо. Показывайте дорогу.

* * *

"Если бы я уже не была анимагом-единорогом, то наверняка выбрала бы какую-нибудь водную форму", подумала Гермиона, без особых усилий подплывая к месту кораблекрушения, теперь очищенному от всего ила и грязи, хотя, как ни странно, магия ничего не сделала с покрывающими все поверхности кораллами.

Дафна и Луна плыли рядом с ней, и им не хватало только хвостов, чтобы их приняли за пару русалок. Они скользнули на палубу, а затем подплыли к двери, ведущей в крошечную комнату в задней части корабля.

— После тебя, — сказала Дафна Луне, которая радостно подняла вверх большой палец и проскользнула внутрь.

За ними последовала и Гермиона, оглядываясь вокруг с бурлящим в душе волнением от того, что она стояла на пороге древнего корабля, открытого благодаря её собственному тяжелому труду.

Проходы внутри корабля были такими же огромными, как она их и представляла по заметках капитана Слизерина, а действующие здесь чары расширения были определенно на порядок более впечатляющими, чем те, что использовались в их сундуках, или даже чем те специализированные чары, что разрабатывались в благородным роду Хокинга.

Что мог бы сделать Гарри, если бы у него был доступ к такого рода магии? Великие дела, разумеется.

Она скользнула по следующему коридору, протиснулась в следующую дверь и вплыла прямо в Дафну, которая эгоистично загораживала вход.

— Эй! — Гермиона сердито постучала по плечу своей будущей леди, но тут же остановилась, когда, наконец, мельком увидела то, что заполняло комнату.

* * *

— Итак, что на следует обсудить? — спросил Бентли, как только они оказались во временном кабинете Слизерина.

Он не мог не восхищаться вкусом этого человека. Они оба сидели в шикарных кожаных креслах, обитых изумрудно-зеленой тканью и изготовленных из гремучей ивы, в то время на стенах поверх обычного министерского оштукатуренного декора стояли теплые панели из чередующихся тика и тополя.

— Это случайно не из-за Клэр Купер?

Лорд Слизерин постукивал пальцами по колену.

— Я не понимаю, как вы можете оправдывать это, — сказал он. — Это явно не просто злоупотребление системой. Если уж на то пошло, то порочна сама система в принципе. Та система, которая позволила забрать Клэр из её семьи, заставить заниматься сексом с незнакомцами против её воли, а затем сделать преступницей за то, чего она не понимала.

— Лорд Слизерин, если министерство обнаружит доказательства злоупотребления системой, мы должны будем их расследовать, я уверен, вы это понимаете. То, что произошло в прошлом мисс Купер, не имеет значения. И я уверен, что хоть это и прискорбно, но если кто-то не понимает, что то, что он делает неправильно, то это как раз и является ещё одной причиной для того, чтобы он находился под наблюдением министерства.

Слизерин продолжал постукивать пальцами по колену.

Тук, тук, тук, тук-тук, тук... тук.

— Кроме того, — продолжил Бентли, — распоряжение уже отдано. Они должны были забрать её… примерно сейчас.

— Правда? — Слизерин, казалось, задумался на несколько мгновений, прежде чем наклонился вперед в своем кресле. — Чего вы хотите, мистер Бентли?

Мистер Бентли улыбнулся. Он отвел взгляд и почесал затылок.

— Закон о защите магглов, который проталкивает Свет… Я не думаю, что он так уж сильно вас волнует, не так ли?

Тук, тук, тук, тук-тук, тук... тук.

— И это всё из-за него? — спросил Слизерин, и Бентли с удивлением услышал нотку горечи в его голосе. — Ничего, кроме циничной игры во власть. Бросить невинного человека в тюрьму, охраняемую демонами, высасывающими счастье, только потому что это удобно.

Мистер Бентли вздохнул.

— Честно говоря, я думал, что вы будете вести себя совсем по-другому. Послушайте, мне не доставляет удовольствия это говорить, но в нашем мире очень часто бывает так, что сильные берут то, что хотят, а слабые страдают от того, что должны страдать.

Тук, тук, тук, тук-тук, тук... тук.

— Вот как? Тогда вам это понравится.

Бентли занервничал. Горечь в голосе Слизерина исчезла. Была полностью стёрта, как будто её никогда и не было, а вместо этого в голосе лорда звенела непринужденная веселая мелодия.

— Что вы имеете в виду?

— О, сущие пустяки, — Лорд Слизерин положил руки на колени и легко поднялся. — Просто небольшой проект, над которым я работаю. Это, кстати, ещё одна причина, по которой я хотел с вами поговорить. Мне нужен совет.

— Совет?

Лорд Слизерин подошел к одной из отремонтированных стен и постучал по ней своей палочкой. Точно так же, как стена в Косом переулке, деревянные панели начали скользить вверх и друг на друга, быстро образуя арку во вторую, ранее от него скрытую, комнату.

— Идите сюда! — эти слова Слизерина наконец подняли Бентли с кресла, и он поспешил к столу в центре второй комнаты, накрытому белой тканью. — Скажите мне, что вы думаете, — и с этими словами он откинул ткань.

Бентли в ужасе уставился на него.

— Я думаю, что создатели моделей неплохо поработали над вашим домом, не так ли? — сказал Слизерин.

— Но, но... — Мистер Бентли пытался найти слова, чтобы полностью выразить то, что он видел. — Миссис Бан… Она бы не стала. Она не могла!

— Не могла решить, что ей бы не помешали лишние деньги и что она бы предпочла бы переехать в чуть меньшее место, но поближе к своим детям? Она прелесть, не правда ли? Она угощала вас недавно своим фирменным черничным пирогом? Я подозреваю, что нет, и это учитывая, что вы каждый день на рассвете сидели в саду.

Сад. Весь такой красивый в реальности, на модели сад миссис Бан был полностью вымощен булыжником. Вместо образцового дома в центре тоже стояло… нечто, но сад!

— "Ведьмы и ко" целую вечность искали место для склада, — весело продолжил Слизерин. — Так уж получилось, что у вашего района для этого отличное расположение, — а несколько дополнительных наборов чар сделают его идеальным, и всё это абсолютно законно. Конечно, наличие магического склада по соседству имеет некоторые недостатки: люди входят и выходят весь день, шум, гам, беспорядок, не говоря уже о том, что он становится маяком для магических вредителей всех видов, но с положительной стороны, вы всегда будете первыми, кто получит утром своё молоко.

Бентли продолжал в ужасе смотреть на него.

Затем в голосе Слизерина пропал всякий намек на веселье.

— Я готов с огромным удовольствием играть с вами в политические игры хоть до самого конца света, Скромная Ведьма, но если ты попытаешься поиметь что-то моё, то я поимею то, что дорого лично тебе.

Бентли заглянул в черно-зеленую маску и не увидел пощады. Да, похоже, он ошибся. В его голосе появилось отчаяние.

— Но арест Клэр Купер — это исполнительный приказ министра! Я не могу его отменить.

— Тогда я предлагаю вам начать работать над тем, чтобы изменить мнение министра, Скромная Ведьма. И быстро. До выхода на пенсию у вас есть такая возможность. Я уверен, что мы поняли друг друга.

Мистер Бентли выбежал из комнаты, преследуя только одну цель. Спасти своё убежище.

* * *

Один, два, три, четыре…

Отсчет начался почти сразу после того, как Гермиона вплыла в комнату, и с тех пор не прекращался.

Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь…

Предметы из чистого золота всех форм и функций усеивали весь пол и стены этого помещения.

Сто пятьдесят один, то пятьдесят два, сто пятьдесят три...

Несмотря на попытки Дафны её остановить, Луна уже украсила себя всевозможными золотыми предметами, включая ожерелья, браслеты, кольца и даже настоящую корону, и теперь сидела в массивном золотом кресле, играя роль неземной королевы, обозревающей свое королевство, её длинные светлые волосы развевались в воде, в помещении где было свалены сокровища, достаточные для того, чтобы купить дом… или три.

Двести восемьдесят девять, двести девяносто, двести девяносто один...

Всё больше, и больше, и больше. Гермиона с трудом могла поверить, как много всего они здесь нашли. И нашли именно они, ведь правда? В конце концов, это когда-то было сокровище Слизерина, а значит, оно по праву принадлежало Гарри. И что Гарри мог сделать со всем этим…

* * *

Потребовалось ещё целых десять часов, чтобы вернуться в Слизерин-мэнор.

Эмма твердо сказала им оставить всё там, где оно лежало, и вернуться только со своими записями и воспоминаниями. В конце концов, эти артефакты имели ценность в мире магглов не только из-за их исторической ценности, но и из-за их веса в золоте.

Гермиона, Дафна и Луна занесли в каталог столько сокровищ, сколько смогли, прежде чем установить несколько рунных камней для установки защиты от случайного внимания магов и магглов, Гарри же позже должены был установить Фиделиус.

Когда они, наконец, ворвались всей толпой на кухню из подземелий, Гарри, в образе лорда Слизерина, лично успокаивал трясущуюся от пережитого Клэр.

Выскочить из камина на десять минут раньше, чтобы обнаружить двух устрашающих мужчин с огромными щитами и направленными на неё волшебными палочками, было крайне травмирующим опытом. Авроры не раздели её, что было небольшим благословением, но их лодка всё же была на полпути к Азкабану, когда сова принесла приказ, что авроры должны повернуть назад и доставить мисс Купер, невредимой и с извинениями министерства, на остров Гейрнси.

— Мы даже убедили Бентли изменить правила работы министерства по такого рода делам, — сказал лорд Слизерин, в то время как Клэр сделала еще один глоток огненного виски. — Итак, что вы нашли?

Ошеломленной тем, что происходило, пока они были под водой, Гермионе потребовалось мгновение на то, чтобы осознать суть вопроса, но как только она вспомнила о золоте, недавние впечатления вновь нахлынули на неё.

— Там просто настолько много! — воскликнула Дафна.

— Я не могу себе представить, о каком "Короле древности" говорил капитан, — заметила Гермиона. — До эпохи Чингисхана было еще триста лет!

— И теперь у нас есть деньги и на зверинец, — сказала Луна.

С видимым удивлением Дафна спросила:

— Ты же раньше не говорила, что хочешь зверинец.

— Ну, раньше у нас не было для него достаточно золота.

— У нас и сейчас нет на него золота.

— Пока нет, но скоро будет.

Разговор продолжался до глубокой ночи, и всем давно пора было спать, особенно девочкам и, технически, заодно и Гарри — не то, чтобы это когда-либо было для него проблемой.

Однако в какой-то момент Гермиона вышла на улицу, чтобы подышать бодрящим оркнейским воздухом, и оказалась наедине со своим лордом.

— Мой лорд?

— Да?

— Мы одни?

— Да.

— Твоё зелье старения скоро закончится?

— Примерно через пять минут.

— Тогда мы сможем поговорить?

Можем.

Они подождали пять минут. Затем одежда лорда Слизерина начала уменьшаться вместе с тем, что её наполняло. Гарри поднял руку и снял маску.

— Что случилось, Гермиона?

— Гарри. Я... я говорила со своей мамой обо всей этой истории с колонизацией, и она предположила, что родителям-магглам следует разрешить выбирать, эмигрировать им в волшебный мир или нет.

— Ты понимаешь, какие проблемы это может вызвать, не так ли? Наличие класса людей, неспособных использовать магию в мире пользователей магии.

— Да, но это была бы проблема, созданная правильными действиями. Всегда будут проблемы. Так что лучше выбрать именно такую проблему.

Гарри улыбнулся.

— Что, если я скажу тебе, что, по моему мнению, ты ошибаешься?

Гермиона прикусила губу.

— Тогда я бы поспорила с тобой.

— Почему?

— Потому что ты скоро можешь стать одним из самых богатых волшебников в волшебном мире, не сразу, но скоро. Я верю, что ты всегда будешь защищать меня, Гарри, но я хочу, чтобы ты защищал и других тоже. Я хочу, чтобы ты был для других таким же героем, каким ты являешься для меня.

Гарри вздохнул.

— Ты же знаешь, что это не всегда будет возможно, верно?

— Я знаю. Мы боремся против людей, которые хотели бы видеть тебя, меня и всех наших друзей мертвыми или в рабстве, и против мира, которому все равно, но это не значит, что мы не можем использовать возможности творить добро, когда они появляются.

На мгновение воцарилось молчание. Единственными доносящимися до них звуками были болтовня из коттеджа позади них и свист ветра в деревьях.

В конце концов Гарри спросил:

— Гермиона?

— Да, Гарри?

— Никогда не позволяй себе сомневаться в том, что ты нужна мне больше, чем ты можешь себе представить.

Гермиона просияла.

---

1)

Вернуться к тексту

2) Slitherin Boat Service — Слизеринская лодочная служба

Вернуться к тексту