Уклоняясь от тюрьмы и уводя ведьмочек. Книга 3. Кровь на Плаще и Кинжале (джен)

Судьба предостерегающе погрозила Гарри пальцем:

— Помни, что ты не должен позволить межфакультетскому соперничеству отвлечь себя от выполнения главной стратегической цели. Есть гриффиндорцы, которых тебе не мешало бы привлечь на свою сторону.

— ...Грейнджер.

[19 сентября 1992 года]

— С Днём рождения, Гермиона!

— Спасибо.

— Поздравляю с твоим тринадцатилетием, вассал Грейнджер.

— Тим, ты не должен так её титуловать.

— Прости.

Большой зал был переполнен. Шёл обеденный перерыв, и школьники всё время подходили к Гермионе.

— Мисс Грейнджер, вы примете это как мое заявление о намерениях?

Гермиона взяла пакет у старшекурсника с Равенкло и критически осмотрела его. Затем открыла и заглянула внутрь. Он был полон "Ферреро Роше".

— Это нормально, правда? — нервно спросил мальчик. — Моя бабушка — магглорожденная, и она сказала, что для вас такие вещи могут быть комфортнее, чем что-то более традиционное.

Гермиона улыбнулась.

— Да, большое вам спасибо, мистер?..

— Ой! Фэрбенкс, Тимоти Фэрбенкс.

— Тогда да, мистер Фэрбенкс, я принимаю ваш подарок.

Тимоти поклонился и поспешил прочь.

Гермиона развернулась на своем месте и добавила подарок Фэрбенкса в растущую горку. Подарки о намерениях, имеющие исключительно маггловское происхождение, были более чем ходовой темой.

Справа ей улыбнулась Дафна, накладывая себе порцию зеленого горошка и картофельного пюре.

— И ведь четырнадцатый год тебе только пошёл.

Улыбка Гермионы погасла.

— Ага.

— Тут уже больше, чем многие девушки получают за весь день.

— Я знаю.

— Хотя в этом есть смысл. Многим семьям, которые не стали бы утруждать себя поисками невесты из благородного рода, кажется, что ты могла бы стать достойной парой для их сыновей. Даже если их маггловские подарки и граничат с оскорблением.

— Я не обижаюсь.

Дафна искоса взглянула на подругу.

— И всё же почему-то мне кажется, что тебя не распирает от радости.

Гермиона ничего не ответила.

Дафна ухмыльнулась.

— Может быть, ты ждёшь подарка от одного конкретного человека?

Гермиона ничего не сказала. Вместо этого она уставилась на блюдо с мандаринами и вспомнила разговор, который подслушала больше недели назад.

Гарри разговаривал, сидя на диване в своем сундуке, а Гермиона читала в углу книгу. Она, в основном, игнорировала разговор Гарри с его гостьей, пока он не сказал нечто, что проникло прямо сквозь её окклюменционные щиты и активировало часть разума, помеченную как "полный песец".

— Трейси, я не могу жениться на всех подряд.

Трейси сидела напротив Гарри, положив руки на колени. Она опустила голову и уставилась в пол.

— В мире так много волшебников, — продолжил Гарри. — И то, что я уже сделал… раздвинуло границы социальной респектабельности.

Трейси не подняла глаз.

— Кроме того, лорд Дэвис поставил моё участие в твоём выборе жениха в зависимость от того, что я не буду одним из претендентов. Если мы будем работать вместе, мы легко сможем отвлекать его достаточно долго для того, чтобы один из наших одноклассников повзрослел настолько, чтобы суметь произвести на него впечатление.

Трейси что-то пробормотала себе под нос.

— Знаешь, я определенно скучаю по язвительной Трейси. Эта кроткая версия как раз того типа, который нравится старикам.

Трейси наконец подняла голову и посмотрела на него.

— Я сказала: "Отлично, Поттер!"

Затем выражение её лица смягчилось.

— И благодарю вас, мой лорд.

Сердце спрятавшейся в своём читальном уголке Гермионы на протяжении всего разговора билось со скоростью мили в минуту. На то, чтобы успокоиться, ушла большая часть оставшегося дня.

Дафна аккуратно положила на тыльную сторону вилки горошек с картофельным пюре, элегантно поднесла его ко рту, прожевала и проглотила. Она положила вилку.

— Гермиона, ты же не всерьёз переживаешь, правда? В прошлом году Гарри почти прямым текстом сказал, что собирается сделать тебе подарок, заявляющий о намерении.

Гермиона переживала всерьёз. Когда она была на несколько лет моложе, они с Гарри однажды приняли зелье старения и в чужих образах посетили вечеринку благородных и чистокровных, и "Шарлотта Тимберленд" впервые испытала взрослые чувства. Теперь они вернулись с удвоенной силой — на самом деле, уже не один месяц назад — и единственное, что было хуже, чем постоянно забивать свои те самые мысли и фантазии о Гарри, — так это постоянно думать о том, что всё это было большой ошибкой и что он никогда не хотел, чтобы они были близки в этом смысле, или что он передумал, может быть, потому, что она была недостаточно хороша, недостаточно проявила себя, что она, на самом деле, не была самым доверенным лицом Гарри. В конце концов, он уже "раздвинул границы социальной респектабельности".

Гермиона сделала глубокий, прерывистый вдох и использовала свою окклюменцию, чтобы сосредоточиться.

— Мисс Грейнджер?

Гермиона обернулась.

— Счастливого тринадцатого дня рождения. Примешь ли ты это как подарок о намерении от моей семьи?

Она осмотрела подарок. Это был шоколадный апельсин Терри размером со страусиное яйцо.

Занятия в этот день были настоящей пыткой. Гарри вёл себя как обычно, и Гермиона просто не могла сосредоточиться на своей работе. Маленьким счастьем было то, что после обеда у них была только история Магии. К тому времени, когда занятия наконец закончились, она добавила в свою стопку ещё два подарка в маггловском стиле и один в волшебном.

— Давайте выставим весь маггловский шоколад на нашем столе в гостиной, — предложила Трейси с усмешкой. — Это сведёт Малфоя с ума.

Затем Гермиона провела целый час, наблюдая за дверью гостиной, сначала с нервозностью, но затем, по мере того, как тянулись минуты, с медленно угасающей надеждой.

— Мисс Грейнджер?

Гермиона закусила губу, чтобы не взвизгнуть. На этот раз, когда она обернулась, то обнаружила стоящего позади неё Гарри.

— Д-да, мистер Поттер?

— На пару слов, пожалуйста.

Гермиона прочистила горло.

— Да, конечно.

Гарри повернулся и пошел обратно в свою спальню.

Чувствуя себя так, словно её тело было сделано из свинца, Гермиона встала на нетвёрдые ноги и демонстративно проигнорировала ухмыляющееся лицо Дафны.

Вскоре она оказалась в сундуке Гарри, усевшись на диван напротив него и положив руки на колени.

— Нам нужно о многом поговорить, Гермиона, — сказал Гарри. — Я не из тех, кто ходит вокруг да около, когда в комнате огромный слон, так что поехали. Не могла бы ты принять от меня подарок в виде декларации о намерениях?

Как будто с плеч Гермионы свалился груз размером с дракона. Она много раз в своей жизни видела выражение "её сердце воспарило", в основном во всяких любовных романах, которые читала в рамках своего начального обучения культуре волшебного мира, но она никогда по настоящему не понимала, что означает эта фраза — до сих пор.

— Да, Гарри, — сказала она. — Мне бы очень этого хотелось.

Гарри улыбнулся.

— Тогда так и будет. Мы оба прошли долгий путь с тех пор, как впервые встретились.

— Да. Ты был лучшим преподавателем математики, который у меня когда-либо был.

— Я был единственным преподавателем математики, который у тебя когда-либо был.

Гермиона хихикнула.

— Итак, о чём нам нужно поговорить? — теперь, когда её разум преодолел барьер, о который он бился весь день, если не весь год, он мог свободно мчаться вперёд и вверх. — На тему процедуры ухаживания? Или расстановки приоритетов? Поскольку Дафна — Леди Слизерин, а Луна — консорт, то кем буду я? Тоже консорт? Поттер? Жаль, что я не могу стать Леди Слизерин, я думаю, как было бы замечательно разговаривать со змеями и летать, хотя, может, и на метле летать не хуже. О! Когда мы собираемся поговорить об этом с мамой и папой? А с твоими родителями? Нужно ли было бы лорду Поттеру подписывать контракт, если бы я собиралась стать Леди Поттер? Но ты тоже Лорд. Или это так не работает? Может быть...

— Гермиона.

Гермиона остановилась.

Гарри улыбался ей.

Она покраснела.

— Прости.

— Всё в порядке. Помни, что мы ещё очень молоды. И в отличие от других волшебников нашего возраста, у нас есть дополнительное преимущество, состоящее в том, что никто не может подписать твой контракт без моего одобрения — надёжная система безопасности, хотя я уверен, что Луна указала бы, что надёжная система безопасности на самом деле довольно плохой выбор с точки зрения дизайна.

Гермиона улыбнулась.

— И отвечая на несколько твоих вопросов, да, Лорду Поттеру нужно было бы подписать контракт, если бы ты собирались стать Поттер, но, предполагая, что процедура ухаживания гарантированно пройдет хорошо, я полагаю, что ты будешь Грейнджер.

— Значит, тогда ты будешь моим консортом?

— Технически, да. Обычные браки довольно распространены среди благородных родов, но у многих из них есть родовая магия, которую они не хотят раскрывать широкому кругу населения — особенно чистокровным.

— Но почему не Поттер? Если не… О, подожди, — Гермиона прикусила губу, когда её разум быстро осознал то, чего она просто не могла понять раньше. — В Слизерин-мэноре двенадцать спален, кроме твоей.

— Так и есть.

— Двенадцать?! — Гермиона пискнула. — Это и есть "границы социальной респектабельности"?

— Кто-то подслушивал частные разговоры, — сказал Гарри с усмешкой. — Но нет — на самом деле "таких" спален не двенадцать, а пять.

Гермиона облегченно вздохнула. С пятью она могла примириться. Двенадцать было бы просто смешным. Не то чтобы Гарри не мог справиться с двенадцатью девушками — он, очевидно, мог — он же был Гарри, — но она бы не смогла. Её осенила мысль.

— Подожди минутку. Если не Трейси, то кто? Джинни? — её мысли вернулись к их боевой подготовке и к черноволосой девушке, с которой она ругалась весь год. — О, пожалуйста, только не Блэк.

— Ты не веришь, что Леди Блэк будет достойным дополнением?

Гермиона фыркнула.

— Нет, ты, конечно, прав, но она ведь ещё такая незрелая девчонка.

— И это от исходит от девочки, которая однажды написала Злому Директору письмо неоново-розовыми чернилами с танцующими единорогами и смайликами.

Гермиона покраснела.

— Но хватит об этом, — сказал Гарри с ухмылкой. — Я думаю, что пришло время мне выполнить своё обещание и вручить тебе твои подарки — оба подарка.

— О-о-о, да.

Подарком Гарри на день рождения оказалась довольно симпатичная книга в кожаном переплете о передовых методах исцеления. Она осторожно поставила её на книжную полку в своём сундуке после того, как горячо поблагодарила Гарри, и уже собиралась вылезать, когда Гарри остановил её. Очевидно, её другой подарок, подарок-заявление о намерениях, важный подарок, потребует очень тщательного подхода. Гермиона прикусила губу. Что бы это могло быть? Какой-то удивительный образец тайной магии? Скрытый секрет, украденный из головы Тёмного Лорда?

Гарри стоял у чаши с рунами, держа в правой руке несколько стеклянных флаконов, наполненных серебристыми воспоминаниями. В левой руке он держал конверт.

— Я подумывал о том, чтобы купить тебе ещё одну небольшую библиотеку, как я сделал, когда мы впервые встретились, — сказал он, рассеянно перебирая пальцами конверт. — Но потом я подумал, нет, я хочу дать тебе что-то, что действительно многое для меня значит. Но потом я снова подумал: ну, на самом деле у меня не так уж много того, что много значит именно для меня. Мне пришлось по-настоящему глубоко копнуть, чтобы найти нечто стоящее, — он перестал издеваться над конвертом. — И речь идёт о довольно болезненных воспоминаниях. Но что ж, мы же друзья, правда?

— Гарри, ты мой лучший друг, — сказала Гермиона без малейшего колебания.

Гарри мягко улыбнулся.

— Тогда примешь ли ты это как мой подарок в знак заявления о намерениях? — и протянул ей конверт.

Гермиона ловко открыла его своей волшебной палочкой и с удивлением обнаружила, что единственное, что было в конверте, это простая открытка с шоколадной лягушкой.

МЕРЛИН

Как известно, величайший волшебник из когда-либо живших. Считается, что Мерлин родился в начале пятого века, хотя никто не знает наверняка. Среди величайших его достижений было создание Родовой магии Альбиона, строительство Аркана Весов, который позже стал Залом Пророчеств, и нанесение поражения Темной Леди Моргане. Несмотря на его многочисленные славные достижения, его интимные отношения с Тёмной Леди остаются самыми известными в его биографии, но и самыми противоречивыми.

— Гарри? Да, я принимаю это — с радостью — но я не понимаю...

Гарри взял один из стеклянных флаконов, откупорил его, вылил в омут памяти и жестом пригласил её туда.

Гермиона шагнула вперёд, сделала глубокий вдох, погрузила палец в память Гарри, и её засосало внутрь, и понесло вперед, вниз, вниз, вниз.

Гермиона приземлилась.

Раздался свисток. Пол дернулся под ней. Волшебники и ведьмы махали ей из окна слева, и Хогвартс-экспресс медленно тронулся с платформы Девять и Три Четверти.

Гермиона восстановила равновесие и заправила выбившуюся прядь волос за ухо.

Ладно, подумала она, это, скорее всего не было воспоминанием Тёмного Лорда — это должно быть одно из воспоминаний Гарри. Было ли это из их временной шкалы, или... Её сердце пропустило удар... оно было из предыдущей?

Дверь справа от нее была приоткрыта. Это купе являлось столь же хорошим местом для начала, как и любое другое. Она вошла в дверь, и у неё перехватило дыхание.

Маленький мальчик одиноко сидел на сиденье. Очевидно, это был Гарри, но вовсе не из-за этого у неё перехватило дыхание. Всё в её друге говорило о том, что он всего боится, живёт в нищете и всеми презираемый. Его волосы были грязными. Его одежда была маггловской и поношенной. Сундук у его ног выглядел так, словно хороший пинок пробил бы в нём дыру. Гермиона к настоящему времени потратила годы на то, чтобы научиться читать людей, и этот Гарри выглядел так, словно ожидал, будто мир плюнет на него, а затем возьмёт с него плату за эту привилегию. Об этом кричало и то, как он сидел, сгорбившись, на своём сиденье, читая испачканную зельем подержанную книгу, и то, как его глаза мерцали, как будто ожидая, когда закончится чудесный сон.

Затем что-то случилось с памятью, как будто время шло намного быстрее, чем обычно. Дверь несколько раз открывалась и закрывалась, и полдюжины молодых ведьм и волшебников входили и выходили, некоторым требовалось пара минут времени на то, чтобы поговорить с Гарри, некоторые просто заглядывали в купе и сразу выходили.

Воспоминание снова замедлилось.

Дверь позади неё со скрипом открылась, и властный голос произнёс:

— Здесь полно места и да, хочу спросить, что это за книга, которую ты читаешь?

Гермиона поморщилась. Она узнала этот голос. Как она могла не узнать? Она обернулась. Ну, по крайней мере, это не было неожиданностью. Она уже видела раньше другую Гермиону, когда Гарри показывал ей, какими были её манеры в прошлой временной шкале — или, скорее, какими они не были.

На прошлой временной шкале в это время у Гермионы всё ещё были огромные торчащие зубы, а волосы были такими густыми, что можно было ожидать, что в них гнездятся птенцы, но, безусловно, самым большим отличием было выражение её лица. Это было выражение, которое кричало: "Я выше вас всех, потому что я знаю всё" на сто тысяч мерлинов.

Гарри нервно поднял книгу, как будто предъявляя её для осмотра.

— О, да, я читала её, — сказала Гермиона довольно пренебрежительно. Это, однако, не помешало ей сесть на сиденье напротив маленького мальчика. — Ты уже прочитал наш учебник по зельям?

Гарри кивнул.

— Я с таким нетерпением жду начала уроков, — продолжила Гермиона. — Я слышала, что трансфигурация должна быть самым сложным из них, поэтому, естественно, именно про этот предмет я и читала больше всего.

Довольно односторонний разговор продолжался в течение пяти минут, прежде чем была поднята тема брата Гарри.

— Я, конечно, всё о нем читала, я удивлена, что ты не сидишь в одном купе с ним.

А немного позже прибыла тележка, и на этот раз Гермиона, выглядевшая довольно неловко, купила целую охапку разных волшебных сладостей всех видов. Пачка включала в себя несколько шоколадных лягушек, за которыми в этот раз Гермиона наблюдала так, как посетитель карнавала мог бы наблюдать за одной чашкой из трех, под которую только что поместили маленький белый шарик. И точно так же, как у посетителя карнавала, разум Гермионы мчался вперёд, пытаясь решить головоломку до того, как решение было представлено. Это было не так уж и трудно.

Она крепко держала карточку с Мерлином в руке, пока Гарри разворачивал свою шоколадную лягушку, чтобы найти свою собственную карточку с Мерлином.

Она покачала головой, когда Гермиона из прежней временной шкалы пожаловалась, что покупать шоколад, чтобы узнать об истории волшебства, было довольно глупо.

И она кивнула, когда Гарри, младшая версия её Гарри, отдала карточку своему второму "я", прежде чем робко спросить, станут ли они друзьями.

В последний момент Гермиона чуть замешкалась, прежде чем выйти из купе. Очевидно, кто-то потерял жабу, и она вызвалась помочь в поисках. Выражение её лица выдавало некоторую нервозность из-за вопроса Гарри.

— Конечно, мы друзья, — в конце концов, сказала она как ни в чем не бывало.

И, несмотря на краткость этой фразы, в её словах, Гермиона на этой временной шкале легко могла услышать и обещание, и надежду в словах своего другого "Я".

Дверь закрылась.

И Гермиона поднялась — поднялась и вышла — из омута одним хорошо отработанным, элегантным шагом. Из воспоминаний обратно в реальный мир.

Гарри наблюдал за ней.

— Я понятия не имела, — прошептала она. — Я думала, что просто игнорировала тебя. Я понятия не имела, что мы на самом деле стали друзьями.

Гарри внезапно стал выглядеть крайне неловко.

— Что?

Гарри посмотрел на другие флаконы в своей руке.

— Есть ещё что-то? — спросила Гермиона.

— На самом деле я и раньше не был уверен, что собираюсь показывать тебе это. А сейчас я тем более не уверен, стоит ли мне это делать. Это кажется уже немного чересчур.

— Это из-за меня? Если это обо мне, то я хочу знать.

Гарри пристально посмотрел на неё. На мгновение она испугалась, что он скажет "нет". В конце концов, однако, он медленно кивнул и указал ей на омут памяти.

* * *

— Что ты об этом думаешь? —спросил один слизеринец, постарше, своего друга.

— Я думаю, что это отвратительно.

Двое мальчиков пристально смотрели на двор Серых с огромной кучей маггловских сладостей и конфет на низком столике, дразнящих их своей еретической неприкасаемостью. Сами они были Серыми, но двусмысленная политическая позиция Серых означала, что в их рядах на самом деле было много чистокровных из тёмных родов — многие из них считали бесстыдную демонстрацию таких вот маггловских артефактов "не тем, как мы это делаем".

Они все были потрясены, когда девушка, которой были подарены подарки, выбежала с лестницы ведущей в спальни, прошла через гостиную с едва скрываемыми слезами на глазах, сердито ткнула палочкой в кучу и закричала:

— Инсендио Триа!

Мощный голубой огненный шар вырвался из её палочки и поглотил стол, быстро испепеляя всё, что там было.

Гостиная Слизерина наблюдала за происходящим широко раскрытыми глазами.

Они не могли знать, что девушка только что наблюдала, как её второе "Я" быстро отвернулось от своего друга в результате давления со стороны одноклассников из Гриффиндора.

Они не могли знать, что простое игнорирование вскоре превратилось в неприятные уколы и оскорбления, постепенно усиливающиеся с течением времени, и что два года спустя она разорвала карточку от шоколадной лягушки, которую он когда-то дал ей, прямо перед его лицом, называя его убийцей.

Всё, что они видели, была тринадцатилетняя девочка, сжигающая кучу маггловских подарков в гневе и ярости, слезы всё ещё текли по её щекам.

— Чистокровная во всём, кроме крови, — эту фразу некоторые из них использовали позже.

Они, конечно, не видели, как Гермиона бросилась обратно к сундуку Гарри и продолжила испытывать эмоциональный срыв на плече своего лучшего и самого старого друга, плача и рыдая, клянясь, что она никогда не сделает этого с ним, никогда, никогда, никогда.

* * *

После инцидента с акромантулами в лесу единственное, что школьники хотели обсуждать всю неделю напролёт, был Драко Малфой и его предполагаемая способность призывать василиска. Не имело значения то, что произнесение заклинания чуть не убило его. Не имело значения то, что единственная причина, по которой в первую очередь он смог его призвать, заключалась в том, что он невольно превратил себя в магический эквивалент громоотвода, направляя грубую силу через свое тело прямо из самих защитных чар Хогвартса. Даже не имело значения то, что это уничтожило его палочку, событие травматического уровня для большинства волшебников, вынудившее Драко бросить занятия, пока Лорд и Леди Малфой не появились, чтобы купить ему новую.

Нет, всё это не имело значения. Шепотки следовали повсюду за юным наследником. Люди, которые обычно кивали ему с лёгким презрением, теперь кивали вежливо. Те, кто раньше кивал вежливо, теперь делали это с оттенком страха.

Можно было бы заподозрить, что это приведет к повышению готовности Драко запугивать своих одноклассников, осыпая их всевозможными диковинными чарами и заклинаниями, но, как ни странно, этого не произошло, за что, в частности, ему была благодарна местная целительница Хогвартса, мадам Помфри.

Она испытывала несколько другие чувства от новостей другой своей ученицы.

— Отпуск по семейным обстоятельствам?

Мадам Помфри оторвала взгляд от письма, которое ей вручили, чтобы получше рассмотреть свою самую многообещающую ученицу. Письмо было подписано как её родителями, так и Лордом Слизерином.

— Это не должно долго продлиться, — сказала Гермиона. — У моей семьи есть кое-какие дела, о которых мне нужно позаботиться, и это не займет много моего времени. Вы же сказали, что я далеко продвинулась в учебе.

Мадам Помфри неодобрительно хмыкнула. По правде говоря, юная слизеринка была не просто впереди всех в своём обучении целительству, она была на много миль впереди. Если бы она продолжала в том же духе, то, возможно, закончила бы обучение целительству до того, как покинула Хогвартс — неслыханное достижение. По-видимому, сейчас это становилось несколько менее вероятным.

— Очень хорошо, мисс Грейнджер, — неохотно сказала она. — Я всё же надеюсь, что это не продлится слишком долго.

— Нет, мадам Помфри.

— И я ожидаю, что вы сохраните свои навыки и знания на их нынешнем уровне остроты. Если вы вернетесь сюда, утратив хотя бы их часть, я буду очень несчастна.

* * *

На мероприятии присутствовал самый обычный набор магов и ведьм из высших эшелонов знати. Трейси узнала некоторых из них, а если кого-то и не знала в лицо, то была уверена, что узнает по имени — по крайней мере, по фамилии. Присутствовало несколько молодых парней, но они в основном обращали своё внимание на молодых женщин. То есть речь шла о женщинах, которые были старше её, но всё ещё были достаточно молоды, чтобы их так называли.

— Я не думаю, что мне нравится хоть кто-то из тех, кто здесь присутствует, — прошептала Трейси своему сопровождающему.

Гарри, находящийся в образе Лорда Слизерина, пожал плечами.

— Даже не думай об этом. Мы просто выполняем формальность. Я и не ожидал, что ты вдруг признаешься в своей вечной любви кому-то на двадцать лет старше тебя за тарелкой клубных сэндвичей.

Это конкретное мероприятие проходило не в бальном зале какого-нибудь большого поместья, как это часто бывало, а в саду Лавгуда. Были накрыты маленькие столики, и для гостей были приготовлены всевозможные закуски. Некоторые из лордов общались у барбекю, где радостный лорд Лавгуд жарил сосиски, в то время как аналогичная группа дам во главе с леди Лавгуд поселилась в беседке в саду. Остальные гости разбрелись по саду, стоя и болтая, в то время как волшебная труппа играла оркестровые версии популярных песен Странных Сестричек.

— Я удивлена, что тебе удалось "выбраться", — сказала Трейси, делая акцент на последнем слове. — Учитывая то, что случилось в прошлый раз.

— Я думаю, что на прошлой неделе вы прекрасно со всем справились, — сказал Слизерин. — И теперь, когда у них есть опыт, я уверен, что они смогут справиться, — его голос понизился, — с моей матерью, даже лучше, чем в первый раз, если она вдруг снова придет за мной.

Трейси ухмыльнулась. Образ Леди Поттер в зелёной с серебром мантии, в маске, представившейся как "мамочка Слизерин", был просто слишком забавным.

— Посмотри туда, — сказал Гарри. — У двери оранжереи.

Трейси посмотрела. Пожилой мужчина среднего роста, слегка полноватого телосложения дружелюбно болтал с дамой, которая выглядела так, словно кто-то сунул ей под нос дохлую крысу.

— Это Лорд Тинн? — спросила она.

Гарри кивнул.

— Ты собираешься представить меня ему?

Гарри фыркнул.

— Нет, думаю, что нет.

— А почему нет? Он выглядит достаточно дружелюбным, чтобы мне не пришлось опасаться чего-нибудь, когда я ему откажу. Это потому, что он Светлый?

— Вовсе нет. Помнишь, раньше я говорил о "границах социальной респектабельности"?

Глаза Трейси слегка расширились.

— Но он даже не женат?

— Нет, не женат. Однако у него есть... как бы это сказать помягче? — у него есть гарем.

Трейси посмотрела на Гарри прищуренными глазами.

— У тебя есть гарем.

— О, нет, нет, нет, — пробормотал Гарри. — Я не говорю о том, чтобы просто заключить брачные контракты с несколькими ведьмами, нет, я имею в виду настоящий гарем. Конкретно, у него есть большая группа незамужних женщин, которые живут с ним в его мэноре и зависят от него в своем благополучии — причём их более двадцати.

— Но как он смог такое организовать?

— Насколько я в курсе, они магглы.

Глаза Трейси снова расширились.

— Я думала, что он Светлый.

— Так и есть. Он любит магглов. В прямом смысле слова.

— У-у-у.

— Но ничего никому не говори. Это чуть менее чем открытый всем секрет.

Трейси кивнула примерно в то же время, когда Гарри крепко сжал её руку.

— Смотри в оба, Трейси. С нами хотят поговорить.

— Лорд Слизерин, — произнес мужской голос.

Трейси обернулась и увидела приближающегося к ним незнакомого пожилого мужчину с короткими седыми волосами, в угольно-серой одежде и приятной улыбкой.

— Трейси, это мистер Бентли. Мистер Бентли, это наследница Трейси Дэвис.

— Очень красивая молодая леди, — сказал пожилой мужчина.

— Спасибо, сэр, — сказала Трейси, автоматически ныряя в реверанс.

Лорд Слизерин кивнул мужчине.

— Мистер Бентли — наша Старая карга из "Коробки". Он руководит Министерством, пока министр Фадж пожимает руки и целует в попки младенцев.

— Он руководит... — Трейси заметила, как уголки губ мистера Бентли приподнялись при замечании Гарри. — Мне так жаль, я должна была узнать вас.

Мистер Бентли покачал головой.

— Государственный служащий не должен быть широко известен, — он посмотрел на лорда Слизерина. — И ваши слова не слишком справедливы, лорд. Министр Фадж отлично справляется со своей работой. Я уверен, что вы пришли бы к такому же выводу, если бы задержались на матче по квиддичу, чтобы несколько часов вкушать его непревзойденную харизму.

— Я приношу свои извинения. Я боялся, что Дафна не смогла бы справиться с непреодолимым волнением.

— Я полагаю, что министр хотел поговорить о финансовых вопросах взаимодействия с благородными родами.

— Я подозреваю, что не он единственный.

Трейси зачарованно наблюдала за этим обменом репликами.

— Я? — спросил мистер Бентли. — Я всего лишь скромная Старая карга из "Коробки". Не мое дело вмешиваться в дела начальников департаментов и отделов.

— Начальников департаментов и отделов Коробки?

— Да.

— Старой карге из "Коробки"?

Мистер Бентли невинно огляделся, прежде чем ответить ей.

— Если бы мы жили в мире, в котором Старая карга из "Коробки" имела право голоса в распределении финансирования между курируемыми им отделами и департаментами, тогда, если бы внезапно появился человек, который выглядел бы достаточно богатым для того, чтобы финансировать небольшой отдел или отделение в одиночку, я полагаю, что Старой карге из "Коробки" было бы интересно услышать, какие интересы у этого человека и что может повлиять на его решения.

Гарри помолчал несколько мгновений, прежде чем наконец сказал:

— Мне нравится наблюдать за птицами.

Мистер Бентли улыбнулся.

— Я рад, что мы это обсудили, Лорд Слизерин. И вы тоже, наследница Дэвис. Если вы оба меня извините?

Он поклонился и отошел.

— Мне нравится наблюдать за птицами? — недоверчиво спросила Трейси. — Это был код для чего-то иного?

— Не совсем.

— Мистер Бентли женат?

— Нет. Его жена умерла пятнадцать лет назад.

Трейси ухмыльнулась.

— Тогда тебе стоит благодарить судьбу, что ты не ведьма с открытым контрактом, потому что я думаю, что ты ему понравился.

* * *

В Большом зале царило утро. Хэллоуин пришел и ушел, не доставив никаких серьёзных проблем, за вычетом разве что директора Локхарта, который встал и объявил, что в эту ночь будет "Шутка или угощение", и поскольку в замке было всего четыре двери, у которых ученики осмеливались шутить или угощать, неизбежно вспыхнула небольшая война между факультетами, когда некоторые ученики решили, что они предпочли бы просто съесть угощения, которые им дали, а не раздавать их у входа в гостиную.

В школе, конечно, не было никаких окаменевших кошек, угрожающих сообщений на стенах или луж воды на полах — в общем чего-то в этом роде, что бесконечно расстраивало Джона Поттера. Временная шкала ужасно отклонялась — на самом деле уже ужасно отклонилась, и он, казалось, ничего не мог сделать, чтобы остановить это безобразие. Теперь он летел вслепую, и ему придётся извлечь максимум пользы из дурной ситуации.

— Ты выглядишь так, словно проснулся не с той стороны кровати, — прокомментировала сидящая слева от него Вирго, — кстати, очень симпатичная девушка.

Справа от него фыркнула Лаванда:

— У него слишком сильный стресс. Не так ли, Джон? Квиддич. Дуэли. Домашние задания и забота о тебе!

И вот эту последнюю часть она сказала Вирго с немного большим жаром, чем, по мнению Джона, было необходимо.

Вирго, казалось, была готова возразить в ответ, но Джон перебил их обоих.

— Девочки, — сказал он, — всё в порядке. В таком количестве занятий нет ровным счётом ничего плохого, и я не испытываю слишком сильного стресса. А Вирго нуждается в присмотре. Я не могу сказать тебе почему, но это так и есть.

Вирго кивнула ему и вернулась к своему завтраку, в то время как Лаванда надулась.

Как раз в этот момент прибыла почта, десятки сов спустились в большой зал, чтобы доставить свои многочисленные посылки и письма. Джон собрал множество писем Мальчику-Который-Выжил и сложил их аккуратной стопкой рядом с собой. Вирго взяла первое письмо из стопки, вскрыла его своей волшебной палочкой и прочитала.

— Ещё одна просьба о пожертвовании, — в конце концов пробормотала она. — Род Поттеров скоро сможет на тебя полагаться в вопросах меценатства, правда?

Джон небрежно пожал плечами.

Удивлённые звуки в зале заставили его снова поднять глаза. Почтовые совы ещё не закончили свою доставку, но сейчас практически все они были сосредоточены на одном столе и, в частности, на одной девушке. Гермиона выглядела так, словно была в полном восторге. Как ребенок с новой игрушкой. Или скорее как Гермиона с новой книгой, гордый маяк радостной энергии, и, кстати, именно так всё и было в реальности — только в многократной степени. К ней прилетали десятки сов, одна за другой, и все они несли пакеты в явной форме книг. Некоторые книги даже не были завернуты и выглядели чрезвычайно маггловскими. Он заметил одно из названий и наклонился ближе к Вирго.

"Что значит "код"?"

— Скрывать смысл своих писем, шифровать их, — спокойно сказала Вирго, читая очередное письмо.

— Чтобы слизе... — Джон остановил себя.

Он всё ещё не мог заставить себя думать о Гермионе как о слизеринке, и то, что она так явно гордилась тем, что сидит напротив него, приводило его в ярость, если он думал об этом слишком долго.

— Зачем ведьме понадобилась маггловская книга об этом?

— Предположительно, затем, что у неё есть сообщение, которое она хочет отправить так, чтобы его никто не мог прочитать, и по какой-то причине не доверяет магии выполнить эту работу, или у неё есть закодированное сообщение, которое она хочет прочитать — это не редкость для слизеринцев, — Вирго подняла глаза. — Во всяком случае, так говорил мой отец.

* * *

Садовый гном, как многие знают, это волшебное существо, отдалённо напоминающее картофелину — полуразумное и крайне разрушительное для волшебных садов по всей стране. Магглы не видели их, как и многих других волшебных существ, не потому, что не могли, а потому, что их разум просто скользил по ним так же, как это происходило снаружи "Дырявого котла" или когда они сталкивались с автобусом "Ночной Рыцарь".

Быть незамеченным, когда вы находитесь в самом низу пищевой цепочки, — это полезная способность. Вот только обидно, что возможности того, кого не замечают, зависят исключительно от силы наблюдателя.

Где-то в глубине нетронутой клумбы гном, которому не повезло в том, что он решил исследовать именно этот сад, издал испуганный писк и бросился к линии охранных чар. Он прошел всего двадцать шагов, прежде чем яркий красный свет ударил его прямо в спину и отбросил на невысокую каменную стену.

Мужчина наклонился, поднял существо и покачал его за ногу.

— Вы, как всегда, метки, мистер Бентли, — старая ведьма, прихрамывая, подошла к другой стороне каменной стены и указала на гнома своей тростью: — Этот маленький негодяй уже несколько дней водит меня за нос.

Мистер Бентли вежливо улыбнулся ей. Они с миссис Бан были соседями уже почти тридцать лет.

— Ни за что не поверю, — сказал он. — Я не могу представить себе ничего, что могло бы ускользнуть от вашего требовательного взгляда.

— Увы, но мои глаза уже не так хороши, как раньше.

— Но всё же ваш сад выглядит так же идеально, как и всегда.

— О, это так мило.

Сова с письмом выбрала именно этот момент, чтобы сесть на стену между ними.

Мистер Бентли театрально вздохнул.

— Похоже, долг зовет.

Когда миссис Бан заковыляла прочь, он прочел письмо. Это была просьба о личной встрече от одного из его лучших помощников. Он достал из складок своей мантии перо из хвоста горного орла, быстро написал ответ, привязал записку к ноге совы и, подумав, бросил всё ещё оглушенного гнома хищной птице, которая схватила его когтями и взмыла в воздух.

Затем мистер Бентли снова обратил всё внимание на свой сад. Нужно было собрать листья, прополоть клумбы, подкормить некоторые растения и подстричь газон. Не то чтобы кто-нибудь, бросив случайный взгляд, сказал бы, что он представляет собой нечто иное, кроме безупречной картины, но в этом и был смысл, не так ли? Работа, которой вы можете гордиться, требует постоянных усилий на протяжении многих-многих лет. Он достал свою волшебную палочку и спокойно принялся за работу.

Он подрезал свою карликовую гремучую иву, когда охранные чары предупредили, что прибыл его помощник.

Спокойно, но деловито он принёс из дома чай вместе с различными бумагами и коробочками, сел за маленький столик во внутреннем дворике и стал обдумывать, как лучше направить руководство Магической Британии по нужному им пути.

Лорд Слизерин был важным, даже ключевым человеком в современной политической жизни страны, в этом он был уверен. Он ещё сомневался в нём, когда они впервые встретились на матче по квиддичу, но их последняя беседа развеяла некоторые из его опасений. Это же надо, наблюдение за птицами. Это явно означало Департамент по регулированию и контролю магических существ. Ничего слишком тревожного. Этот человек был похож на него — джентльмен — достойный, уравновешенный и культурный. Такой позор, что их политические взгляды заставляют их сейчас идти друг против друга. Из него вышел бы потрясающий заместитель министра.

И кстати, о заместителях…

— Ах, Долорес, пожалуйста, присаживайся.

Долорес Амбридж, одетая в лососево-розовую мантию, села напротив него, выглядя явно взволнованной.

— Мистер Бентли.

Он налил обоим чай, а затем сразу же приступил к делу.

— Я так понимаю, лорд Малфой вызывал вас на прошлой неделе в Малфой-мэнор. О чём шла речь?

— Он рассказывал мне о моих новых обязанностях. Он сказал, что министр назначается Визенгамотом и служит ему, и поэтому моя лояльность в первую очередь должна быть к его членам — независимо от того, кому в прошлом могла принадлежать моя лояльность.

— И что вы на это сказали?

— Я согласилась.

— Хороший ход, — Бентли сделал глоток чая. — Он сказал что-нибудь ещё?

— Он попросил меня передать ему какие-нибудь важные документы о "Коробке".

Бентли на мгновение задумался об этом, поставил свой чай, потянулся к стопке папок на столе, пролистал их, извлек несколько и передал ей.

— Вот, держи. Он должен найти их довольно забавными. А теперь, что насчет закона мистера Уизли о защите магглов? Есть какой-нибудь прогресс в том, чтобы не допустить его до голосования?

Мадам Амбридж потеребила подол своей мантии.

— Эм, я на самом деле я не уверена...

Бентли замер с чашкой чая на полпути к губам.

— Не уверены в чём?

— Ну, как именно мне это сделать? Я не знаю никого, у кого есть компромат на Уизли. Во всяком случае, не такой, которым они смогли бы поделиться со мной. Мне кажется, что он дружит вообще со всеми.

Бентли вздохнул и со звоном поставил чашку на стол.

— Хорошо, давайте рассуждать логически, так? Во-первых, кто босс Артура Уизли?

— У него его нет? Подразделение по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов — самостоятельное.

— Верно, тогда позвольте мне задать ещё один вопрос, кто назначает мистера Уизли на должность?

— Регент Боунс — в качестве главы коллегии Визенгамота, — но она его никогда не уволит.

— У регента Боунса есть начальник?

— Не в Визенгамоте — это назначение на всю жизнь.

— Но как у главы Департамента магического правопорядка?

— Министр Фадж.

— А имеет ли министр Фадж право уволить мадам Боунс?

— Нет, только Визенгамот может назначать руководителей департаментов.

— ...И Свет более сорока лет держит мёртвой хваткой место главы Департамента магического правопорядка, — Бентли кивнул. — Итак, этот вариант закрыт. А теперь скажите мне, что ещё нужно самостоятельным подразделениям для выполнения своей работы, кроме участия в административной системе?

— Законы.

— Кто издает законы?

— Визенгамот. Но я думала, что весь смысл наших действий в том, чтобы не дать Визенгамоту забрать слишком много власти.

— Действительно, так оно и есть, так что этот вариант тоже закрыт. Что ещё нужно подразделению?

— Золото.

— Где они берут это золото?

— Спонсорская помощь. И бюджет Министерства.

— Да. Итак, министерский бюджет, да, это, конечно, интересный рычаг давления, но увы, как бы нам ни хотелось, чтобы всё было иначе, на самом деле оттуда поступает лишь меньшая часть нашего финансирования. Давайте поговорим о спонсорах. Кто является главным спонсором отдела по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов в Министерстве?

— Я не знаю.

— А вот я, к вашему счастью, знаю. — Бентли протянул Долорес кусок пергамента.

Долорес прочла его.

— Лорд Тинн? — её нос сморщился от отвращения. — Предатель крови. Но я всё равно не знаю, с чего начать оказывать на него давление.

— Чего вы, возможно, не знаете, так это того, что лорд Тинн держит в своем мэноре довольно большую коллекцию маггловских женщин.

— Магглы? — Долорес чуть не сплюнула на идеальную садовую дорожку. — Это отвратительно. Как ему позволяют такое творить? Разве это не нарушает статут секретности?

— Он использует лазейки в законодательстве в сфере взаимодействия с магглами. Официально они все являются его "подружками". Конечно, если они хотят перестать быть его "подружками", они вольны это сделать, но тогда им сразу же стирают память о магии. Я подозреваю, что Лорд Магии может обеспечить девушку таким количеством магических бонусов, что она не захочет возвращаться в свой старый мир.

— Так как же привлечь его на нашу сторону?

Бентли бросил на ведьму в розовом раздраженный взгляд.

— Я предоставил вам все необходимые подсказки. Если вы не сможете дальше разобраться сама, то, возможно, я ставлю не на ту ведьму.

Долорес поморщилась и замолчала. Пять минут они сидели напротив друг друга. Бентли спокойно наслаждался своим маленьким личным раем — зелёным, свежим и спокойным, вдали от суеты и шума города и министерства.

В конце концов Долорес прочистила горло и начала излагать план, сначала осторожно, но по мере того, как она продолжала говорить, с растущей уверенностью в себе. К тому времени, когда она закончила и посмотрела на Бентли в поисках одобрения, на её лице появилась самодовольная ухмылка.

Бентли улыбнулся. Он знал, что в конце концов она сама со всем разберётся.

* * *

В уединении своего сундука Гермиона сорвала упаковочную бумагу с последней из книг, которые она получила от своих родителей, и поставила её рядом с остальными так, чтобы их края точно совпадали. Она окинула коллекцию критическим взглядом, а затем переставила их в алфавитном порядке. Затем она снова расставила их, но на этот раз по тематике. Наконец, она расставила книги в алфавитном порядке внутри тематических подборок.

Так.

Гермиона кивнула себе.

Гарри доверил ей важное задание, и она не собиралась его подводить. Сама мысль об этом была немыслимой — хотя, стоп, она только что подумала об этом, так что…

Гермиона энергично замотала головой так, что её длинная грива волос хлестнула по лицу.

Нет, это было неважно. Гарри нуждался в ней, он рассчитывал, что она оправдает те ожидания, которые он возлагает на нее. Он уверен, что она станет "умнейшей ведьмой из всех, когда-либо живших". И первое, что ей нужно было сделать, это взломать код этих древней скандинавской письменности. Недостаточно было просто уметь читать на древнескандинавском, ибо эти письмена были ещё и зашифрованы.

Её первая мысль попросить о помощи родителей не сработала. На книгу были наложены мощные магглоотталкивающие чары, причём даже не на пергамент, а на сами чернила. Её вторая мысль — проверить библиотеку Хогвартса — тоже не помогла. Мадам Пинс даже не знала, что означает "шифр". Итак, её третья мысль — та, которую она сейчас и реализовывала, — состояла в том, чтобы заставить своих родителей совершить набег на отдел математики местного книжного магазина и прислать ей все маггловские книги по шифрованию и кодам, которые они могли там найти.

Затем Гермиона взяла единственную новую магическую книгу, которую она приобрела, — "Комплексная окклюменция для изучения арифмантики", — открыла её на первом упражнении, прочитала, глубоко вздохнула, закрыла глаза и попыталась позволить числам начать танцевать в её голове.

* * *

В другом сундуке, неподалеку от неё, Гарри заглянул через плечо Александры Блэк, пока первокурсница перелистывала тоже довольно полезную книгу.

— Нам нужно две дюжины взрослых буковых деревьев, — сказал Гарри. — Причём выросших в месте, насыщенном магией, и да — прямых, если это возможно.

— Две дюжины... — Александра пролистала страницы Книги Судного дня Дендроманта. — Так, как насчет этого?

— Лонгботтом-мэнор? Я сомневаюсь, что регент Лонгботтом согласится их продать. И ради такого мы точно не будем штурмовать защитные чары мэнора.

…Да, тогда как насчет этого?

— М-м-м… Щекочущий Лес — я даже не знаю, где это.

— Мой лорд. — Дафна развернула на столе большую карту.

— Спасибо. — Гарри изучил карту. — Да, вот это уже выглядит вполне возможным. Пожалуйста, добавьте их в список целей. Следующий?

* * *

В министерстве магии должность скромной ведьмы отводилась тем, кто находился в цепочке командования непосредственно под политическими деятелями, теми, кто не просто исполнял приказы, а определял направление развития Магического Мира страны. Политики в совокупности именовались почему-то "гардеробом" или "коробкой", а "скромной ведьмой коробки" — маг или ведьма, чья роль значительно выше формальной должности. Работа скромных ведьм состояла в том, чтобы "улаживать дела" от имени своих хозяев — министра или главы департамента — и следить за тем, чтобы правительственная метла продолжала летать или иногда, при необходимости, подметала.

Никто на сто процентов не уверен, почему их называли скромными ведьмами, но обычно считалось, что это попытка сделать так, чтобы они не стали слишком большими для своих ботинок.

— Мистер Бентли?

Артур Уизли вошел в кабинет нынешней скромной ведьмы гардероба с немалой долей трепета. Несмотря на то, что скромная ведьма даже не обладала номинальной властью над отделами министерства, это не означало, что она не была могущественной и способной усложнить ему жизнь.

— А, Артур, — мистер Бентли улыбнулся тёплой улыбкой. — Пожалуйста, входи. Присаживайся. Я просто хотел немного поболтать с тобой,

— Я знаю, что ты собираешься сказать, — начал Артур решительным тоном, усаживаясь в кресло напротив мистера Бентли. — И мой ответ — нет. Я не собираюсь отступать. Наши законы должны адаптироваться. Многие из наших людей связаны с маггловским миром. Им не нравятся наши нынешние законы. И если мы не изменимся, у нас могут быть серьезные проблемы, поскольку магглы продолжают разрабатывать новые артефакты, с которыми мы не в состоянии справиться.

— Новые артефакты?

— Самые разные вещи. Но я не собираюсь отступать. Не сейчас, когда я наконец-то заручился поддержкой Серых.

Мистер Бентли поднял руку.

— Артур, пожалуйста, ты меня совсем не так понял. Это не наезд. Я согласен с тобой.

Мистер Уизли моргнул.

— Ты согласен?

— Конечно. На самом деле, именно благодаря твоим усилиям у меня возникло желание внести капельку справедливости в наши законы, — мистер Бентли открыл лежащую на низком столике между ними папку и подтолкнул её к собеседнику. — Видишь ли, несколько месяцев назад произошел довольно прискорбный случай — молодой лондонский магглорожденный волшебник, злоупотребляющий законами о взаимоотношениях с магглами; его дело не попало в прессу — было сочтено, что лучше всего это замять, но, ну, вы можете понять, почему было бы неплохо, чтобы это не повторилось.

Глаза Артура Уизли расширялись по мере того, как он читал документ.

— Четыре подружки? — недоверчиво спросил он. — Как он это устроил? Я думал, что есть рекомендации по ограничению — особенно для магглорождённых.

— Есть. Я полагаю, что у молодого человека возникла блестящая идея заводить подружек в окрестностях разных магических анклавов. Местные отделения не обязаны проверять по центральному архиву, ты же знаешь.

Артур Уизли продолжал читать.

— Чары Конфундуса, чары памяти, любовные зелья, низкоуровневая тёмная магия. О Мерлин, да, я вижу проблему, — он отложил пергамент. — Что случилось с этим волшебником?

— В настоящее время выполняет общественные работы после двухнедельного пребывания в Азкабане.

— Но зачем нужен новый закон? Разве это не может быть решено путем лучшей координации деятельности местных и центральных органов власти? Может быть, Протеевы чары на пергаменты?

— Теоретически, да, но министр в данный момент ужасно осторожен. Последнее, чего он хочет, — это чтобы его обвинили в создании правительства, подглядывающего за своими гражданами.

— Я понимаю.

Мистер Бентли снова тепло улыбнулся.

— Итак, ты понимаешь, почему мне нужна твоя помощь?

— Конечно.

Артур кивнул сам себе. В этом явно нужно было разобраться. Дополнительный параграф или два будет не слишком сложно добавить в предлагаемый закон, и он не мог себе представить, что кто-то будет возражать таким поправкам.

* * *

Была глубокая ночь. Луна светила серпом. Небо затмили облака.

Сразу за небольшим лесом, где-то на юго-востоке острова, мужчина во взятом напрокат внедорожнике, одетый в джинсы, рубашку на пуговицах и черно-зелёную маску, подъехал к воротам и остановил свой автомобиль. То, как он выполнил эту остановку, со множеством рывков и скрипов, наводило на мысль о ком-то, совершенно незнакомом с этой задачей. В конце концов ему удалось припарковать машину, он вылез и открыл ворота.

— Эй!

Мужчина обернулся на шум.

— Что ты здесь делаешь в такое время ночи? — другой мужчина перекрикивал грохот автомобильного двигателя, подходя к водителю в маске. — Здесь охраняемый лес.

Произошло какое-то движение, что-то размытое в воздухе, и глаза второго мужчины скосились.

— О, точно, — пробормотал он. — Внезапная проверка. Конечно.

Несколько минут спустя Лорд Слизерин подошел к дереву, которое выглядело не так уж и непохоже на сотни других, мимо которых он только что прошел, и провёл рукой по стволу. Идеально.

* * *

Был поздний вечер, и Визенгамот заседал. Предметом обсуждения было второе чтение Закона о защите магглов. Интерес к законотворчеству возрос в последнее время после принятия чрезвычайного закона "Драко Малфой", но зал всё ещё был далек от переполненного.

Наверху, в галерее для посетителей, Долорес Амбридж наблюдала за происходящим с видом человека, который смотрел то, что раньше было его любимым телешоу, но с тех пор подводило снова и снова. Так много лордов, так много запятнанных линий. Они добились такого большого прогресса, но теперь они отступали. Прошли золотые времена Светлого Лорда Димвидди — времена, когда благородные рода даже не рассматривали возможность женитьбы на полукровках. Теперь это едва вызвало приподнятую бровь. И это даже не принимая во внимание тех возмутительных лордов, которые позволяли своим наследникам жениться на магглорожденных, таких как Дэвис и Поттер. Конечно, Дэвис не мог знать, что его первенец умрет, прежде чем родит наследника, сделав наследником его второго сына, но дело было не в этом — а у нового Лорда Поттера и вовсе не было оправдания.

Долорес думала, что Волшебной Британии крайне нужен закон, обязывающий Благородные Рода вступать в брак только с чистой кровью. Это вернуло бы их на истинный путь.

В зале продолжалось чтение законопроекта, и в конце концов был зачитан критически важный абзац.

Так.

Долорес встала, поправила пучок волос и вышла.

Путешествие между палатами Визенгамота и Министерством магии было довольно долгим. Долорес пришлось пройти по множеству длинных коридоров и подняться на несколько лестничных пролетов, прежде чем она наконец добралась до лифта, который должен был доставить её обратно в кабинет министра. В конце концов, она вышла из лифта и направилась к папкам на своём столе, игнорируя всех других подчиненных, помощников и заместителей секретарей, которые суетились вокруг в их совместном стремлении сделать Волшебную Британию как можно более сложной.

Она потянулась к одной из папок, пролистала её, пока не нашла то, что хотела, и вытащила несколько пергаментов. Затем она направилась обратно к двери. Кто-то попытался остановить её, когда она уходила, но она сказала им, что у неё дело к мистеру Бентли, и вышла.

Она спустилась к общественным каминам министерства, бросила щепотку летучего порошка из пакетика на каминную полку, стиснула зубы от того, что собиралась сделать, шагнула в огонь и сказала: "Поместье Тинн".

Долорес кружилась в камине, размышляя о предстоящей встрече с нечестивым Лордом Света. Ну, хотя бы по крайней мере, он никогда не заходил так далеко, чтобы зачать наследника с одной из своих шлюх.

Вращение прекратилась, и она вышла в приёмную, явно отгороженную от остальной части большого дома. Рядом с ней возник домашний эльф.

— Чем я могу вам помочь?

Отвратительные существа. Долорес скорчила гримасу.

— Немедленно приведи ко мне своего хозяина!

— Кто вы такая?

— Это не важно — твой хозяин захочет меня увидеть.

Эльф исчез.

Ей пришлось подождать несколько минут, прежде чем двери в мэнор наконец открылись, но, когда они открылись, её приветствовал вовсе не лорд Тинн.

— Вы мадам Амбридж? — спросила её та, кто явно была маглом. Ни одна истинная ведьма не надела бы такие короткие шорты даже под угрозой смерти.

— Да, — ответила Долорес. — Твой хозяин ждет меня. Немедленно отведи меня к нему.

— Лорд Тинн не мой хозяин. Но, прошу вас, следуйте за мной.

Долорес ощетинилась от тона магглы, но на мгновение сдержалась. Затем её провели по большому дому, где она с трудом боролась с желанием отреагировать с отвращением на все сделанные в нём явно маггловские дополнения. В конце концов она спросила:

— А как вы попали в поле зрения Лорда?

— Это личное дело между мной и Лордом Тинном.

Долорес нахмурилась.

— Где остальные?

— Я полагаю, вы имеете в виду других девушек? Они находятся в женском крыле. Это общественная часть дома.

— По крайней мере, у него хватает порядочности прятать вас.

Маггла повернулась и сухо улыбнулась ей. Они подошли к большой двойной двери.

— Лорд Тинн сейчас примет вас.

Она открыла дверь, и Долорес вошла внутрь.

— Ах, мадам Амбридж. Новый заместитель министра, да? — Лорд Тинн стоял у одного из больших окон. — Чему я обязан этим удовольствием?

— Мой Лорд. В Визенгамоте произошли события, о которых, как мне сказали, вам стоило бы узнать в первую очередь.

— Так, да? И зачем вы мне это рассказываете? У министра ведь отпуск, не так ли?

— Да, милорд. Скромная ведьма послала меня.

— Старый Бентли, хм? Очень хорошо, и что это за события?

Долорес протянула лорду Тинну пергамент, который держала в руке.

— Один из новых законов вводит довольно строгие правила для тех, кто активно взаимодействует с маггловским миром.

Глаза читавшего проект закона лорда Тинна судорожно расширились.

— Вы понимаете, почему мистер Бентли подумал, что это может касаться вас, мой лорд. С принятием этого закона ваши нынешние "договоренности", какими бы они ни были, станут крайне незаконными, что со временем может стать для вас проблемой.

Лорд Тинн хмыкнул.

— Хорошо, вы привлекли моё внимание. Очевидно, что вам нужна моя помощь, чтобы остановить его принятие. Но у меня всего один голос. Серые продавят его.

— О, тут есть один нюанс. Видите ли, этот закон продвигается одним из ваших бенефициаров.

Лорд Тинн бросил на ней потрясенный взгляд.

— Кем?

Долорес прочистила горло.

— Артуром Уизли.

* * *

Было утро выходного дня, и в общежитии гриффиндорских первокурсниц часть души того, кто станет Величайшим Тёмным Волшебником из всех, когда-либо живших, была занята важными делами.

"Итак, что ты об этом думаешь?"

Стоящая перед зеркалом Вирго приложила к себе парадную мантию.

"Я думаю, она неплохо выглядит, — протянула Джулия в ответ. — Очень мило. Джону явно понравится".

Вспышка раздражения пронзила Вирго, но вскоре она взяла себя в руки. Да, Джону это действительно понравится, но толку-то? Как бы ни был велик прогресс в общении с ним, достигнутый с Хэллоуина, она и близко не подошла к своей цели — заставить его отказаться от своего портключа. Ну, по крайней мере, больше не было никаких нападений.

Вирго лениво подняла вторую парадную мантию.

"А эта?"

"Кружева очень милые. Хотя я не уверена насчет капюшона".

"Все парадные мантии шьются с капюшонами".

"Да, но в ней мы будем выглядеть так, будто несем пирожки нашей бабушке".

"Я убил свою бабушку. Я стёр её из этого мира".

"Ну, она была не очень хорошим человеком".

Вирго подняла третью парадную мантию".

"А как насчет этой?"

"О, вот эта классная! И она очень подходит к нашей обуви".

"Итак, эта?"

"Да, определенно".

Вирго быстро оделась. Красиво выглядеть ей понадобится только до полудня, но это было неважно. Всегда нужно выглядеть наилучшим образом. Это был первый урок, усвоенный на горьком опыте в Слизерине. В этом вопросе и Вирго, и Джулия были полностью согласны друг с другом. Позже у них будет дуэльная практика со Сьюзен, на которой Джона не будет, по-видимому, он пойдёт на частный урок у профессора Флитвика.

— Малфой? — Одна из её соседок просунула голову в дверь. — Джон спрашивает, скоро ли ты выйдешь.

Вирго ухмыльнулась.

— Скажи ему, что ждать леди — это то, чему должен научиться любой мужчина.

Девушка неохотно кивнула и исчезла.

Затем Вирго и Джулия присели и почитали, просто потянув время, чтобы никто не подумал, что их "вызвал" мальчик, который каким-то образом победил второе "Я" Вирго, прежде чем, наконец, грациозно спуститься по лестнице.

* * *

В одной из частных кабинок в «Маленькой Магии» Лорд Джеймс Поттер обедал с довольно унылым начальником Отдела по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов

— Я просто не понимаю этого, — сказал Артур, уставившись на стоящую перед ним чудесно приготовленную и явно дорогую еду. — Лорд Тинн всегда поддерживал как мою карьеру, так и мои действия в рамках нашего департамента. Чтобы он вдруг позвонил мне и потребовал, чтобы я отказался от нового закона под угрозой прекращения спонсорской помощи… В этом нет никакого смысла.

Джеймс покрутил бокал с вином, прежде чем сделать глоток.

— Я полагаю, это было после последнего чтения?

— Да.

— Возможно, это как-то связано с изменениями или дополнениями, которые были внесены в закон. Там есть что-нибудь серьезное?

Артур один за другим прочитал вслух все те небольшие изменения, компромиссные абзацы и дополнения, которые были сделаны в тексте до того, как последняя версия была зачитана в Визенгамоте.

Джеймс тяжело вздохнул.

— Скажи-ка мне, ты когда-нибудь встречалась с секретаршей и "подругой" Тинна — Бекки?

— Довольно миловидная маггловская женщина? Да, не раз её видел. — Артур нахмурился. — Что? Ты думаешь, она и есть причина, по которой лорд Тинн так резко выступил против этого закона? Но он бы никаким образом не помешал ему общаться с Бекки. Закон направлен на то, чтобы остановить лишь серьёзные злоупотребления.

Джеймс выглядел слегка смущённым.

— Бекки не единственная. Причём далеко не…

Глаза Артура расширились. Затем он отвернулся и несколько мгновений смотрел в никуда. Наконец он сжал руку в кулак и ударил им по столу так, что подпрыгнули все тарелки и столовые приборы.

— Черт побери!

— И я о том же.

— Я не могу откатить проект назад, нет?

— Если ты хочешь сохранить свою репутацию, то нет.

— Но я просто не могу всё бросить. Не сейчас. Ты должен помочь мне, Джеймс.

— С финансированием? У Рода Поттеров в настоящее время не слишком хорошо с деньгами.

— И к кому ещё мне обратиться? Если вопрос настолько срочный… Сириус, Амелия… а если Слизерин?

Джеймс бросил на Артура острый взгляд, прежде чем взять себя в руки и сделать ещё один глоток вина.

— Я не говорю, что это невозможно...

У Артура, похоже, появилась идея. Он запустил руку в складки своей мантии.

— Лили недавно прислала мне эту фотографию. Думаю, ты тоже её видел, нет?

Джеймс взял предложенную ему фотографию. Это была фотография его сына Гарри и младшей дочери Артура Джинни, спящих, прижавшись друг к другу, в гостиной Слизерина. Он усмехнулся.

— Очень мило. Не думаю, что я когда-либо видел Гарри таким беззащитным, — он вернул фотографию. — Подожди-ка... — он сделал паузу. — Ты же не предлагаешь то, что я сейчас подумал, нет?

— Это сблизило бы рода Уизли и Поттеров.

Джеймс сморщил нос.

— Я не хочу, чтобы ты понял это неправильно, Артур, но твоя Джинни, ну, ты уверен, что сможешь ее контролировать?

Артур нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Нам с Лили сейчас приходится быть очень осторожными с Гарри. Он слишком близок к Лорду Слизерину, что нам совсем не нравится. Он слушает нас, да, но я не могу избавиться от ощущения, что он делает это скорее потому, что ему так сказали, а не потому, что он видит в нас законную родительскую власть. Контракт о помолвке — одна из немногих тяжелых дубинок, которые мы могли бы задействовать, если дела пойдут совсем плохо. Как ты думаешь, ты мог бы повлиять на Джинни, чтобы она управляла Гарри, если потребуется?

Артур колебался чуть дольше, чем следовало, прежде чем поспешно сказать:

— О да, я уверен, что мог бы. Мы с Джинни всегда были близки.

Джеймс уклончиво пожал плечами.

— Я подумаю об этом. Тем временем, может быть, мы и сможем организовать пул спонсорской помощи для твоего отдела. Надеюсь, тогда тебе не придётся унижаться перед Слизерином.

* * *

— Итак, что, по-твоему, я должен сделать, мой лорд?

Лорд Слизерин посмотрел на Артура Уизли поверх стола. Они были в том же маггловском ресторане, в который ходили в последний раз, когда обедали вместе. После самого первого раза у них было довольно много совместных обедов и ужинов.

Слизерин отпил из своего бокала с апельсиновым соком.

— Хитро, — сказал он. — Я, конечно, согласен с тем, что работа, которую вы выполняете, важна и требует куда большего, чем мизерное финансирование из министерского бюджета, но, возможно, ты идешь по неправильному пути.

— Что вы имеете в виду?

— Лорд Тинн, похоже, в прошлом был для тебя хорошим покровителем — вы двое сходитесь во мнениях по многим вопросам. Для тебя было бы позором потерять его.

— Я не могу вычеркнуть эти пункты из закона, не потеряв уважения массы моих сторонников.

— Это риск, которому подвергаются все, кто основывает свою репутацию на принципах.

Артур поморщился.

Слизерин промокнул рот салфеткой, прежде чем продолжить.

— Артур, даже если тебя проглотили, у тебя есть два выхода. Два. Найди другую причину, чтобы избавиться от этих абзацев. Ту, которая будет приемлема для твоих сподвижников.

— Какую причина?

Слизерин пожал плечами.

— Я не знаю. Это всё же твоя работа.

— Верно, — пробормотал Артур. Он поднял глаза. — Кстати, учитывая то, что ты рассказывал мне о близости между Гарри и Джинни, что бы ты сказал о помолвке между ними?

— Я бы сказал, что это зависит не от меня, но в принципе это была бы хорошая идея.

— Ты думаешь, Гарри был бы доволен этим?

— Вполне вероятно. И, основываясь на том, что я знаю, я подозреваю, что Джинни тоже была бы не так уж и против этой идеи. А вот насчёт Лорда Поттера я вовсе не уверен.

— Мне кажется, он был очень обеспокоен способностью Джинни "управлять" или "контролировать" Гарри, когда я говорил с ним об этом.

— Интересно… Я не могу не задаться вопросом, в чём заключается его игра.

— Ты не единственный.

— Ты довольно хорошо знаешь лорда Поттера, не так ли?

Артур бросил на Лорда Слизерина сухой взгляд.

— На самом деле я говорил не только о нем. Наши маленькие беседы, — он обвел рукой маггловский ресторан, — достаточно хорошо известны. Я, кажется, стал чем-то вроде неофициального эксперта министерства по Лорду Слизерину, несмотря на то, что всё еще очень мало знаю о тебе или о том, за что ты официально выступаешь.

Лорд Слизерин ничего не сказал.

— В конце концов, тебе придется на чём-то остановиться, — продолжил Артур. — Понимаешь, я говорю это не потому, что закидываю удочку, я просто говорю, что в какой-то момент тебе нужно будет быть готовым сказать, во что ты на самом деле веришь.

Несколько часов спустя, за тысячу километров отсюда, Гарри Поттер находился глубоко в подвале почти достроенного Слизерин-мэнора. Он сидел перед большой классной доской. Справа от него его домашний эльф, Платон, был занят тем, что капал зелье живой смерти в обскура, которого он похитил, и теперь экспериментировал, чтобы найти способ удалить паразита, вцепляющегося в человеческую душу из одиннадцатилетней девочки, для убийства которой он раньше посылал другую одиннадцатилетнюю девочку. Позади них крестражи Волдеморта лежали в своих обтянутых шёлком коробках, ожидая, чтобы их использовали, когда у него будет такая возможность. Наверху гоблины вносили последние штрихи в особняк стоимостью в несколько миллионов фунтов, оплаченный деньгами от торговли наркотиками, в то время как у подножия холма семья магглов, которых он сделал своими вассалами, была занята разработкой продвинутого магического оружия, которое он планировал продать по самой высокой цене.

Его анимагическая форма заставила бы людей сходить с ума, если бы они узнали о ней.

Форма Луны, вероятно, тоже, если её постоянные намеки были чем-то оправданы.

У Алекс был серьезный кризис идентичности из-за её формы.

У Дафны и Джинни были единственные хоть сколько нибудь нормальные из всех, хотя всё же очень впечатляющие.

Форма Гермионы вызвала бы сенсацию.

Но на то, чтобы добиться этих форм, ему нужен был сработавший ритуал, а на него было нужно много, слишком много пепла феникса, а это были предельно редкие создания, и крайне сомнительно, что владеющие ими люди захотят отдать или даже продать ему пепел. Это означало то, что ему снова придётся красть. Снова. Как камень, и мантию, и даже, как справедливо утверждают некоторые — девушек.

А на доске перед ним большими меловыми буквами были написаны слова: "ВО ЧТО Я ДОЛЖЕН ВЕРИТЬ? И он смотрел на них, не отрывая взгляда.