Не в этой реальности (джен)

Рискуя собственной шеей, на бешеной скорости Северус домчался до покоев Алекто. Поскольку предполагалось, что в Хогвартсе она должна была преподавать маггловедение, то, соответственно, занимала кабинет и прилегающие комнаты, принадлежавшие когда-то Чарити Бёрбидж, прежней преподавательнице этого предмета, убитой у него на глазах Волдемортом, — то были не самые счастливые воспоминания Северуса.

У двери он остановился и прислушался: оттуда не доносилось ни звука. На всякий случай выставив перед собой магический щит, Северус направил палочку на дверь и мысленно произнёс: «Доминус Эст Аперире!» Любая дверь в Хогвартсе могла быть открыта с помощью этого заклинания, если его использовал законный и признанный самим замком директор.

Дверь со скрипом отворилась, и перед глазами Северуса предстала ужасная картина: кабинет был пуст. Но не успел он схватиться за голову, как заметил, что дверь в личные покои Алекто, находившаяся в правой стене кабинета, была слегка приоткрыта. Северус на цыпочках подкрался к ней и прислушался у щели.

Оттуда доносился негромкий голос Амикуса:

— …будет обходиться без палочки. Так мы и узнаем, кто шарахался ночью по коридорам, вот будет умора!

— А может её оставили там днём, а крысы ночью смахнули на пол, вот кошка и услышала? — просипел голос Алекто.

— Да какая разница? Всё равно накажем эту бестолочь. У меня уже руки чешутся узнать кто это. Вот бы та, чёрненькая с Пуффендуя. Без роду без племени — давно хочу её помучить! — Амикус противно заржал.

Северус внутренне скривился от омерзения.

— Ну, будет тебе слюни распускать, — снова раздался сварливый голос Алекто. — Пока палочка полежит у меня. Вот здесь. — До Северуса донёсся звук задвигаемого ящика какой-то мебели. — Вот, назначат тебя директором с нового года, получишь свою игрушку назад.

— Эй, послушай! — вдруг воскликнул Амикус возбуждённо. — Приори инкантатем! Мы забыли проверить последнее заклинание!

— Ой, и правда… — На этот раз голос Алекто прозвучал растерянно.

— Давай, доставай! — услышал Северус и понял, что медлить больше было нельзя.

Резко распахнув дверь, за которой прятался, он направил палочку на возившихся у комода брата и сестру и воскликнул:

— Окаменей!

Оба застыли в скрюченных позах спиной к Северусу. Подойдя ближе, он увидел, что Алекто успела вытащить палочку из ящика, что существенно облегчало его задачу: ведь если бы она этого не сделала и даже не отперла свой личный комод, на который наверняка были наложены защитные заклинания, Северусу бы пришлось разносить его в щепки, чтобы достать её, поскольку на мебель в замке прерогативы директора в отпирании замко́в не распространялись.

Забрав палочку Грейнджер из застывшей руки Алекто, Северус огляделся вокруг в поисках чего-нибудь небольшого, ненужного и желательно деревянного. Ему повезло: на полке стоявшего неподалеку открытого шкафа было свалено в кучу множество предметов из мира магглов, среди них Северус приметил коробок спичек. Достав одну, он трансфигурировал её в палочку, по форме и весу напоминавшую ту, которую он отобрал. Аккуратно вставив новую палочку во все ещё сжатые пальцы Алекто, он отступил к двери и с порога наложил на обе скрюченные фигуры заклятие забвения и, моментально сняв обездвиживающее, тут же тихо прикрыл за собой дверь.

Направляясь по коридорам к апартаментам Амикуса, Северус злорадно размышлял о том, как же два злобных тролля будут раздосадованы, когда поймут, что палочка-то им досталась вовсе не волшебная.

* * *

Кабинет Амикуса Кэрроу располагался в подземельях, Северус сам год назад был хозяином тех апартаментов. Ему было неприятно, что теперь там поселился этот упырь, но выбирать не приходилось.

Дверь отворилась, подчиняясь заклинанию законного директора, Северус вошёл и закрыл ее за собой.

Поттер сидел в кресле и смотрел в свою волшебную карту. Когда дверь со щелчком захлопнулась, он вскочил.

— Спокойно, Поттер, это я. — Северус снял с себя дезиллюминационные чары. — Хотя вы, вероятно, видели меня на карте.

— Да. — Поттер расплылся в улыбке. — Вы только что были рядом с двумя Кэрроу. Они, кстати, оба всё там же, — он постучал по пергаменту. — Что там произошло?

— Ничего интересного, — ответил Северус. — Кроме того, что я добыл вашу палочку. Держите. Ваша очередь рассказывать. — Северус холодно и неодобрительно смотрел на потянувшегося за палочкой Поттера, к которому тут же вернулся смущенный и расстроенный вид. — Как вы оказались в этой, — Северус нарочно добавил яда в голос, — ситуации?

— Сэр, я справился! Я нашёл диадему, — начал оправдываться Поттер, прижав руку к груди, где свитер на нём топорщился. — Мне, правда, пришлось повозиться. Там… кое-что случилось… Но это не важно! Главное, что я её нашёл. Но вот когда я вышел… — Он замялся, а потом вдруг затараторил: — Понимаете, я всё время смотрел на карту, чтобы поблизости никого не было, а тут диадема начала сползать — я её одним концом в карман рубашки засунул, а она, видимо, из него выскочила. Я стал ее поправлять, а в той руке палочка была, мешалась, вот я её в карман джинсов и хотел заткнуть и похоже промахнулся, она упала на пол и… выкатилась… из-под мантии… — На последних словах голос мальчишки стал затухать и под конец был еле слышен. Он смотрел куда-то в пол.

Северус сверлил его взглядом.

— Я знаю, сэр, — сжался Поттер, — я идиот. — И вдруг поднял на Северуса глаза: — Простите меня.

— Что случилось дальше? — холодно произнёс Северус, отводя от Поттера взгляд.

— Откуда ни возьмись появилась миссис Норрис. Кошка Филча, — зачем-то пояснил мальчишка, как будто кто-то мог этого не знать. — Она схватила палочку в зубы и побежала от меня. Я кинулся за ней и чуть не врезался в Филча. Он забрал у кошки палочку и понес сюда, в этот кабинет. Я вошёл вместе с ним. Кэрроу палочку взял, Филч ушёл. Я всё думал, как половчее его ударить и отобрать палочку, а он взял и тоже вышел, и дверь за собой закрыл. А я вот выйти не смог, — Поттер грустно развёл руками. — Вы сильно сердитесь?

По правде сказать, Северус должен был быть просто взбешён, однако ситуация была настолько смешной и нелепой, что ему не хотелось даже отчитывать Поттера: тот уже сам себя наказал и явно испытывал неловкость и угрызения совести.

— Нам нужно вернуться в мой кабинет, — сказал Северус сухо, не отвечая на вопрос. — Покажите карту. Где Амикус?

Точка Кэрроу теперь двигалась в сторону подземелий.

— Надевайте мантию! — приказал Северус Поттеру. — Ах, да! — он чуть было не забыл. — Директор Блэк, возвращайтесь к себе.

Когда Финеас Найджелус вышел из портрета госпожи Элизабет, Северус навёл на картину палочку.

— Обливиэйт! Конфундо! — проговорил он негромко. Просто приказать изображённой на картине даме молчать Северус не мог, её портрет замку не принадлежал и не стал бы слушаться директора. Пришлось стереть ей память — благо заклинание позволяло это сделать даже с портретом — и на время сбить с толку, чтобы они с Поттером могли незаметно выбраться за дверь.

— Идёмте, — позвал Северус Поттера, когда всё было готово.

Северус-хамелеон и невидимый Поттер, то и дело сверявшийся с картой под своей мантией — чтобы свет палочки не был виден в темноте коридоров, — двинулись к выходу из подземелий. Боясь потерять мальчишку, Северус держал руку на его плече. Когда до встречи с Амикусом оставался один поворот коридора, Поттер остановился и тихо сообщил об этом.

Северусу не хотелось второй раз стирать память пожирателю — весьма нежелательно было бы, чтобы тот заподозрил, что в его сознание вмешивались, а чем чаще применялось заклинание забвения, тем больше становилась вероятность, что так и произойдёт. Но в случае, если бы Амикус в упор взглянул на Северуса, он в свете своей палочки смог бы на фоне стены различить выпуклость человеческой фигуры (хотя и в точности повторяющей на своей поверхности узор каменной кладки), и с этим пришлось бы что-то делать. Поэтому, потянув мальчишку на себя, Северус прошептал:

— Поттер, спрячьте меня!

Тот послушно распахнул мантию, как будто только этого и ждал, и Северус нырнул под прозрачные полы. Вдвоем они еле уместились под ней, пришлось прижаться к Поттеру спиной и заставить его отступить назад, чтобы оказаться у стены, подальше от прохода. Северус почувствовал, как в его левую лопатку впились острые края диадемы, а теплое дыхание Поттера защекотало ему шею, но не позволил себе даже шелохнуться, пока Кэрроу шёл мимо них, освещая путь палочкой, слегка прихрамывая и бормоча какие-то проклятия себе под нос.

Только когда тот скрылся за очередным поворотом, Северус выбрался из-под мантии Поттера, вспотевший и взъерошенный, и понадеялся, что больше этот трюк им никогда проделывать не придётся.

* * *

Дальнейший путь обошёлся без происшествий.

Оказавшись, наконец, в безопасности директорского кабинета и закрыв за собой дверь, они оба сняли свою маскировку. Северус зажёг свет.

Постояв немного в тишине, он вдруг ощутил необыкновенную лёгкость. За сегодняшний день он успел сделать несколько невероятных дел, и все они увенчались успехом. И даже это ночное приключение с Поттером оказалось, в конечном итоге, забавным, а вовсе не опасным. У Северуса кружилась голова. Он не помнил, когда в последний раз испытывал подобное ощущение: казалось, что он вот-вот взлетит без всякой магии, его буквально распирало изнутри.

Взглянув на Поттера, он увидел, что тот улыбался, и улыбка его под взглядом Северуса расползалась всё шире и шире. И вдруг мальчишка разразился громким несдерживаемым хохотом. Лёгкость, скопившаяся в Северусе, тот распирающий его грудь воздух вдруг с хрипом вырвался на свободу, и он с удивлением осознал, что тоже смеётся.

Мальчишка заливался вовсю, держась за живот, а Северус, тихонько всхлипывая, трясся рядом с ним и почему-то тоже никак не мог остановиться. И, Мерлин, как же ему было хорошо! Никогда, никогда в жизни он не был так счастлив. Это осознание его даже немного отрезвило, и он прекратил смеяться, продолжая улыбаться. Да, он был счастлив.

Поттер тоже прекратил хохотать и теперь смотрел на него с таким странным выражением, что Северус испугался, что тот сейчас кинется на него с удушающими объятиями, но, похоже, у мальчишки вовсе не было этого в планах, или он всё-таки сумел себя удержать, так как остался стоять на месте. Северус даже испытал лёгкое разочарование по этому поводу, хотя умом он прекрасно понимал, что виной этому разочарованию была та эмоциональная разрядка, которую они оба сейчас пережили.

Счастливо вздохнув напоследок — ему очень хотелось продлить этот миг лёгкости и веселья, он понимал, какая это была драгоценность — безудержный смех, какая невероятная редкость в его жизни, но понимал он также и то, что суровая реальность никого не ждала, — он вернул лицу привычное нейтральное выражение и проговорил:

— Доставайте диадему, Поттер. Пора с ней разделаться.

Он увидел улыбку, полную сожаления, и понял, что сожалел Поттер вовсе не о старом украшении, а так же, как и он сам, о минутах их только что закончившегося веселья. Вздохнув, мальчишка выудил цепляющуюся за вязаную материю корону у себя из-под свитера, подошёл к столу и водрузил на его блестящую поверхность. Диадема была помятой и потускневшей от времени, однако в ней ещё угадывалось её былое величие.

Сходив за мечом, Поттер остановился у стола, с задумчивым видом склонил голову набок, постоял так какое-то время и вдруг сказал:

— Знаете что? Давайте, это сделаете вы! — И он протянул меч Северусу.

Северус сначала опешил, потом тоже задумался, и понял — он действительно хотел это сделать!

Два предыдущих раза он оставлял гриффиндорцев одних для совершения акта разрушения очередного якоря Лорда, поскольку опасался присутствовать при этом. Его словно что-то толкало изнутри — уйти, не оставаться рядом с троицей друзей, не наблюдать за процессом уничтожения бок о бок с ними. По всей видимости, к этому была причастна та самая магия обещания, не дававшая им делиться друг с другом ключевой информацией, хотя они уже обладали ею чуть ли не в равной степени. Теперь же, всё ещё испытывая приподнятость духа, Северус решил, что настало время попробовать как-то воспрепятствовать этому блоку. Они разрушат диадему вместе!

Слегка поколебавшись, Северус взял клинок в руки. Он вспомнил детство и увиденную однажды книжку про самураев, картинки из которой так его заворожили, и решил попробовать проделать один трюк.

Сначала он заставил диадему парить в воздухе.

— Гарри, удерживай её магией на месте, — велел он, не сдерживая трепетного волнения перед тем, что сейчас должно было произойти.

Затем, проверив, что Поттер стоит достаточно далеко и сосредоточив всё своё внимание на диадеме, он как следует размахнулся мечом, и вмиг рассёк украшение вдоль обода на две неравные половины.

Это был двойной успех! Северус вовсе не был уверен, что у него что-то получится, да ещё так красиво — но, видимо, сегодня был такой день, когда ему всё удавалось.

Переведя на Поттера взгляд, выражающий тихое торжество, он встретил распахнутые глаза, в которых кроме удивления сквозило что-то ещё, еле уловимое. Слегка прищурившись, Северус вдруг узнал это выражение, и просто не мог поверить своим глазам. Мерлин великий! — кажется мальчишка им восхищался.

Северус отвернулся и, вложив меч в ножны, опустил его на столешницу. Он прокашлялся. Поттер, похоже, принял это за некий сигнал: метнувшись и подобрав с пола отлетевшие обломки диадемы, он подошёл к столу и добавил новый экспонат в коллекцию уже уничтоженных артефактов — медальону и чаше. Северус увидел, что половинки диадемы почернели, камни на них окончательно потухли, а неровные края разруба даже немного обуглились.

Поттер отступил от стола и, снова улыбаясь во весь рот, заявил:

— Это у вас здорово получилось, сэр!

— Не стану спорить, — отозвался Северус, тоже слегка усмехаясь, — я и сам не ожидал. Так ка́к вы там называете эти чёртовы сосуды души? — Северус кивком головы указал на кучку драгоценного хлама на столе. И тут же осознал, что он сказал.

— Крес… крестражи, — выкашлял слово Поттер и уставился на Северуса во все глаза. — Мы теперь можем… об этом говорить? — робко спросил он.

Северус не мог вымолвить ни слова. Блок был разрушен. Нет, что ни говори, а такого удачного дня в его жизни не случалось никогда. Он даже стал бояться спугнуть эту удачу.

— Кхм… — вдруг раздалось из-за спинки стула за директорским столом, и Северус очнулся от своего благоговейного транса. Они с Поттером прекратили пялиться друг на друга и перевели взгляд на портрет Дамблдора.

Северус не удержался от сарказма:

— Что, Альбус, почувствовали укол в сердце, когда данное вам обещание наконец-то было нарушено? — тон его не был едким, по-настоящему злиться на кого бы то ни было он сейчас не мог.

— Да, Северус, что-то в этом роде, — с лукавой улыбкой согласился Дамблдор. — Если я не ошибаюсь, то вы теперь сможете обсуждать крестражи не только между собой, но и с другими своими союзниками. Возможно, в эту самую минуту мисс Грейнджер и мистер Уизли тоже смогли рассказать о них членам Ордена.

Северус кинул на Поттера удивлённый и вопросительный взгляд: было ли это хорошо? Тот только пожал плечами.

— Что же, по-вашему, стало причиной снятия блока? — спросил Северус у Дамблдора. — Уничтожение предпоследнего крестража, — слово отозвалось ощущением ржавчины у него на языке, — или то, что мы с мистером Поттером сделали это вместе?

— Думаю, причиной стало то, что вы с мистером Поттером и его друзьями по-настоящему сблизились, — ответил Дамблдор, пряча улыбку в бороде.

Ох уж этот Альбус с его вечной верой в любовь, — подумал Северус, закатывая глаза. Однако, мысль эта обожгла его будто огнём, и он поспешил от неё тут же избавиться.

Вспомнив об их уговоре с Грейнджер и Уизли, он взглянул на часы. Было уже около двух ночи.

— Время позднее, где же наш провожатый? — спросил он ни к кому не обращаясь.

На его риторический вопрос, к неожиданности Северуса, ответил портрет Финеаса Найджелуса Блэка.

— С минуты на минуту объявится, — недовольно проворчал он. — Я только что от них. Но я больше никуда не пойду! — заявил он с вызовом, широко зевнул и демонстративно отвернулся. — Теперь справляйтесь без меня, — под конец донеслось до Северуса его сонное бормотание.

Северус перевел взгляд на Дамблдора, тот только загадочно сверкнул очками.

Раздавшийся в наступившей тишине хлопок выхода из трансгрессии возвестил о прибытии Добби.