Утёс (гет)

— Малфой, постой!

Гермиона поспешно семенила вслед за ним уже около пяти минут, но Драко намеренно не сбавлял шаг, словно хотел убежать от неё. На сбивчивый рассказ ушло совсем немного времени, и когда Грейнджер, робея, закончила объяснять, почему отчаянно хотела, чтобы он поцеловал другую, Малфой помрачнел так, словно в его голове разразилась настоящая буря.

— Ты прав, я не должна была…

Она едва не врезалась в его напряжённую спину. Малфой остановился и стремительно повернулся к ней. Гермиона съёжилась от презрения, сочащегося в его взгляде, и опустила голову.

— Ты подвергла опасности человека, который вообще не должен был иметь отношения к нашему исследованию. И если бы Макгонагалл узнала об этом, даже твоё отчисление не помешало бы ей вышвырнуть меня из Хогвартса! — его голос, казалось, был ниже на тон, и Гермиона неосознанно вжала голову в плечи, ощущая стыд и вину.

— Я думала, что так смогу отвлечь вейлу от…

— Не говори так, словно это кто-то другой! — Драко повысил голос, но тут же стремительно обернулся, осматривая пустынный коридор. Он наклонился к её сжавшейся фигуре и тихо продолжил: — Чудовище уже срослось с моими костями, и скорее теперь это я часть него, а не наоборот. А ты бездумно дразнишь его и пытаешься приручить. Не выйдет, — выплюнул он и резко отстранился. — Даже я не могу его контролировать, поэтому советую держаться от меня подальше. Спасибо за помощь, Грейнджер, но я в ней больше не нуждаюсь.

— Я не отрицаю, что виновата! Но ты должен понять: я испугалась того, что чувствую.

— О, так страшно испытывать ко мне влечение? — он уничижающе хмыкнул. — Или от осознания этого было так противно, что ты решила поступиться своими принципами?

— Не ты один растерян и напуган! — не выдержав, она повысила голос и сжала ладони в кулаки. Драко открыл рот, чтобы ответить что-то резкое и неприятное на её выпад, но замер, останавливая взгляд на побледневшем от испуга лице. Воздух рядом с Грейнджер вдруг зажёгся редкими алыми искрами, и Малфой часто заморгал, стараясь отогнать видение.

— Что с тобой? — Гермиона нахмурила брови и, наклонив голову, шагнула ближе. Воздух коридора потряс громкий вздох: подняв руку, Малфой обхватил её запястье и потянул ближе. Грейнджер споткнулась, растерянно поджимая губы. — На что ты смотришь?

— Сегодня, когда я был близко к Падме, я видел, как её тело излучает сияние. Оно словно поднималось из её груди, стремясь ко мне…

— Как ты думаешь, что это может быть? — шепотом спросила Грейнджер и напряженно сглотнула, когда пальцы Драко двинулись выше, задирая рукав школьной рубашки. Он изучал сплетение голубоватых вен взглядом и пальцами. Малфой восхищённо приподнял брови: прямо под кожей Грейнджер, там, где потоками бурлила кровь, разливалось яркое алое свечение.

— Магия, — выдохнул он, наконец отпуская её руку. — Кажется, это её я ощущал, когда поцеловал тебя.

— О, — Гермиона смущённо опустила глаза, поправляя рукав. — И как она выглядит?

— У каждого волшебника по-своему, я полагаю. Падма излучала голубоватое сияние, но оно не было слишком ярким и концентрировалось в районе её солнечного сплетения.

— Моя магия… — она робко закусила губу. — Её ты тоже видишь?

Его зрачки расширились: кожа Гермиона казалась сотканной из миллионов огненных нитей, странным узором покрывающих каждую её мышцу. Искры словно от костра поднимались вверх и таяли в воздухе, тело излучало едва заметное свечение. Драко не смел отвести взгляда. Грейнджер вдруг показалась ему маяком, разрезающим плотную черноту ночи. Малфой догадывался давно, но теперь знал точно: она была ориентиром и спасением.

— Ты вся сияешь, Грейнджер.

Драко шагнул вперед, сокращая расстояние между ними, и она не посмела отшатнуться, поражённая сосредоточенностью его взгляда. Гермиона сдавленно ахнула, когда широкая ладонь опустилась на её плечо и заскользила к шее. Пальцы задели цепочку кулона, и Грейнджер ощутила, что камень обжигает сквозь ткань рубашки.

— Я могу прикоснуться к твоей магии, — прошептал Драко, наклоняясь. Его пальцы изучающе скользнули вдоль шеи и остановились на подбородке. — Теперь я вижу, почему мне было так хорошо. Твоя магия невероятна, она дала мне силы.

— Хочешь сказать, она отличается от той, что обладает Патил?

— Нельзя сравнивать подобное, — Драко покачал головой. — Её магия — порыв ветра, а твоя — ураган.

— И вейла, то есть… ты хочешь мою магию? — она надеялась, что сумела произнести это внятно, потому что язык вдруг отяжелел, а горло сковала странная щекотка. Малфой медленно кивнул, стараясь не смотреть на её губы. — Мерлин, что нам делать?

Гермиона судорожно вздохнула, когда его ладонь легла на щёку.

— Твоя зависимость от меня — правда? — подушечки пальцев погладили скулу, и Гермиона неосознанно приблизилась, потому что тепло его тела теперь казалось единственным, к чему нужно было стремиться в жизни.

— Я не знаю, — хрипло пробормотала она, — но хочу поцеловать тебя. Порой это желание так сильно, что я не могу собрать воедино ни одну мысль.

— Что, если… — продолжал он вкрадчиво, и Грейнджер поняла, что волны внушения уже мягко целуют её разум. — Если это необратимо?

Гермиона обречённо застонала, закрывая глаза.

— Тогда я буду мучиться всю жизнь, — трагично заключила она, подставляя лицо второй его ладони.

— Необязательно, — большой палец скользнул по нижней губе, оттягивая её. — Может быть, ты моя пара?

Гермиона вздрогнула и дёрнулась в сторону, быстро освобождаясь от его рук. Страх, застывший в её глазах, уязвил Драко. Он сжал кулаки и стиснул зубы, чтобы не застонать от отчаяния и унижения.

— Мы запутались, — нервно бросила Гермиона, обнимая себя руками. — Ты не должен… — и не закончила, так и не сумев подобрать нужные слова. — Это был всего лишь поцелуй, он не должен сбить нас с толку. Когда узнаем наверняка, как именно вейлы выбирают пару, всё встанет на свои места. А пока… — она сглотнула и покачала головой. — Давай будем осторожны.

Драко кивнул, смиряясь с её словами. Он понимал, что Грейнджер права, но нечто внутри хотело доказать обратное, и Малфой всеми силами старался заглушить соблазнительный голос, который описывал ему блаженство её поцелуя. Он сделал неосознанный шаг ближе, но внезапно бледное голубоватое свечение разрезало воздух, и вскоре перед глазами Гермионы и Драко появилась большая кошка.

— Мистер Малфой, прошу вас немедленно появиться в моём кабинете, — проговорил патронус голосом Макгонагалл и, подпрыгнув, исчез в воздухе.

— Драккл, она узнала… — процедил Малфой, поворачиваясь к двери. — Похоже, пора мне собирать вещи.

— Не паникуй раньше времени, — неуверенно подбодрила Гермиона, стараясь угнаться за его широкими шагами. — Ты не сделал ничего дурного.

Малфой неопределённо хмыкнул, а затем замолчал и не произнёс ни одного слова до тех пор, пока они не оказались у дверей в кабинет директора. Драко вопросительно взглянул на Гермиону, но она, даже не спросив, нуждается ли он в сопровождении, первой ступила за порог.

— Мисс Грейнджер? — Минерва выглядела испуганной и удивлённой; её лицо странно побледнело, когда Драко вошёл в кабинет следом и закрыл дверь. — Не припоминаю, что вызывала вас. Тема, которую я собиралась затронуть, очень деликатна, и это касается только мистера Малфоя.

— Простите, директор, — Гермиона чувствовала, как напряжены её губы. — Но если он не против, я останусь, — и вопросительно взглянула на Малфоя, ступившего вперёд.

Драко, немного подумав, покосился на неё и спустя время коротко кивнул. Грейнджер за его спиной каким-то образом вселяла уверенность, и даже если сейчас его собирались вышвырнуть не только из Хогвартса, но и из магического мира, это казалось не таким страшным, пока она была рядом.

— Что ж, — с неудовольствием протянула Минерва, неловко похлопывая себя по одежде. — Быть может, это и к лучшему. Присядьте, мистер Малфой, у меня есть некоторые… новости.

— Плохие, директор? — Драко проигнорировал предложение, оставаясь стоять на месте непреклонной статуей.

— Боюсь, что да, мой мальчик… — внезапно собранность и строгость изменили Минерве; она, казалось, сгорбилась от растерянности.

Гермиона наблюдала за неловкими движениями директора, уже зная: произошло что-то ужасное и необратимое. Страх пополз по её спине мурашками, и она в надежде взглянула на Драко.

Казалось, он понял всё прежде, чем директор выложила перед ним конверт с печатью больницы Святого Мунго. Напряжённый взгляд вдруг опустел, кулаки разжались, и Драко покачнулся, ощущая, как от ужаса подгибаются колени.

— Мне очень жаль, мистер Малфой, — проговорила Минерва скорбным голосом. — Примите мои соболезнования.

* * *

«Родовой склеп Малфоев распахивает двери» — гласил крупный заголовок в «Ежедневном Пророке». Гермиона скривилась и отшвырнула газету со снятыми украдкой воротами Малфой-мэнора. К счастью, ни один журналист не смог проникнуть на закрытую погребальную церемонию, которую провели спустя несколько дней после известия о смерти Нарциссы.

Никто не знал, что произошло. Целителям в Мунго, по всей видимости, хорошо заплатили за молчание, а родственники и оставшиеся у Малфоев друзья отказывались что-либо комментировать. Даже Гермиона, осведомлённая о недуге Нарциссы, так и не смогла ничего узнать.

В тот вечер, когда Драко получил письмо, она долго пыталась заговорить с ним, но не смогла услышать ничего кроме короткой просьбы не следовать за ним. Малфой покинул Хогвартс той же ночью; судя по всему, к тому времени тело Нарциссы уже переместили в Малфой-мэнор. Гермиона не могла уснуть и до самого рассвета бродила по комнате, ощущая ноющее монотонное беспокойство в груди. Беспомощность и растерянность завладели всеми её мыслями и упрямо вращали их вокруг одного только Драко.

Минула неделя, но он всё ещё не появлялся в Хогвартсе и никак не давал о себе знать. Минерва говорила, что Драко необходимо было уладить некоторые вопросы, но не могла сообщить, когда он вернётся. Несколько раз Гермиона порывалась попросить Макгонагалл открыть камин, но останавливалась и усилием воли заставляла себя заниматься повседневной рутиной. Гермиона машинально ела, машинально записывала лекции и машинально прогуливалась вдоль стен замка перед сном в надежде, что ночью ей удастся спать без кошмаров, в которых Драко кричал от боли и умолял её о помощи. Столь яркие и реалистичные сновидения ещё никогда не мучили Грейнджер; всякий раз она вскакивала с постели и лихорадочно восстанавливала дыхание, вытирая со лба холодный пот. Вот и теперь, сидя перед тлеющим камином, она страшилась грядущих сновидений и намеренно даже не поворачивала головы в сторону разобранной кровати.

Гермиона вздрогнула, когда особенно сильный порыв ветра заставил стёкла в окнах задребезжать, и плотнее закуталась в плед. Ещё один бесконечный вечер в одиночестве и неизвестности подходил к концу. За окном давно разыгралась непогода, и уже около нескольких часов не прекращался ливень. Грейнджер, вздохнув, перелистнула страницу журнала со списком студентов за тысяча пятьсот девяносто восьмой год.

«Турнир за поцелуй вейлы» не оставил в газетных хрониках больше ни одного следа, и Гермиона надеялась найти имена, хотя пока что плохо понимала, как это сделает. Немного подумав, она решила проверить списки старшекурсников за следующий год, чтобы понять, был ли кто-то исключён. Грейнджер долго водила пальцами по идентичным столбцам, пока наконец не замерла, найдя несоответствие в списках седьмого курса. Студенческий состав уменьшился на два имени, и Гермиона, заглянув в списки шестого курса и сверившись, записала:

«Фэйлин де Мор;

Квартус Малфой».

Прикусив кончик пера, Грейнджер долго смотрела на имена и раздумывала о том, была ли между ними связь. Повторная проверка списков не дала никаких результатов, и Гермиона, вздохнув, отложила журналы в сторону. Она встала и подошла к камину в намерении немного отогреть озябшие руки, однако замерла: ей показалось, будто что-то ударило в окно. Несколько минут в комнате стояла тишина, нарушаемая лишь шёпотом дождя за стеклом. Гермиона помотала головой, про себя отмечая, что сегодня обязана лечь пораньше и выспаться, если не хочет сойти с ума, однако два чётких удара в окно пресекли параноидальные мысли.

Скинув с плеч плед, Грейнджер бросилась к окну и, распахнув шторы, с ужасом запечатлела тёмный силуэт за стеклом. Схватив палочку с прикроватной тумбочки, она напряглась всем телом и движением руки заставила створки распахнуться. Холод и мелкие капли дождя ударили её по щекам, заставляя тело покрыться мурашками, однако Грейнджер почти не обратила на это внимания.

— Мерлин, ты весь дрожишь! — прошептала Гермиона, глядя на фигуру Драко, зависшего на покачивающейся метле по ту сторону подоконника. Он смотрел на неё напряжённым и вместе с тем отрешённым взглядом, словно человек, который не знал, куда пришёл. Ливень вымочил его одежду до нитки, и Гермиона видела, как стекают с краёв школьной мантии крупные капли.

— Могу я… — он неопределенно повёл плечами и кивнул на комнату так, словно не был уверен, хочет заходить или нет.

— Конечно, конечно! — эмоционально взмахнув рукой, Гермиона отступила от окна и, подождав, пока Драко влетит в комнату, тут же захлопнула створки. В комнате стало на порядок холоднее, и Грейнджер бросила в камин сноп искр, стараясь разжечь огонь сильнее. Драко, стараясь не наступать на ковры, поставил метлу в угол и нелепо замер посреди комнаты. С его мантии на пол стекала вода, и Гермиона, немного подумав, сжала кулаки и выпалила: — Тебе нужно отогреться. Иди в ванную, сними одежду и прими горячий душ. Я попрошу Норда принести тебе что-то чистое и сухое, а после…

— Он остался в мэноре, — глухо произнёс Драко, — и вернётся только завтра вечером, когда откроется камин.

Гермиона потянулась к завязкам его мантии и нахмурилась:

— Но как ты сюда попал? Не прилетел же на метле! — Гермиона неуверенно рассмеялась, однако на лице Драко не было и намёка на улыбку, а потому тут же посерьёзнела и ужаснулась: — Не говори мне, что это так!

Драко снова пожал плечами, выглядя всё ещё слишком отстраненным для того, чтобы вести беседу. Гермиона протяжно выдохнула и стащила с его плеч мантию.

— Ладно, — она тихонько подтолкнула его к двери. — Живо в душ.

Драко тихо скрылся в ванной, и Грейнджер, рассеянно посмотрев на метлу в углу и мокрую одежду у своих ног, схватила с дивана скинутый плед.

— Возьми, — тихо произнесла она, приоткрыв дверь совсем немного и просунув туда руку. — Можешь обернуться в него, пока мы не высушим одежду.

Гермиона тихо охнула: тыльной стороны её ладони коснулись непривычно холодные пальцы, и плед выскользнул из руки. Дверь закрылась, и Грейнджер снова осталась в тишине. Она нервно ходила по комнате, гадая, что заставило Малфоя преодолеть такое расстояние в непогоду.

Наконец шум воды стих, и Гермиона остановилась в напряжении. Приоткрылась дверь, и Малфой тихо вошёл в комнату, придерживая накинутый на плечи плед. На секунду Грейнджер умилилась: вид Драко отзывался в её груди странной теплотой. Однако горе, охватившее всю его сникшую фигуру, заставило сердце болезненно сжаться.

— Удалось согреться? Присаживайся, я налью тебе чай, — Гермиона указала рукой на диван напротив камина и поспешила к чайнику, который заварила незадолго до появления Драко. Руки дрожали, пока она наливала в большую кружку горячего чая, и к тому времени, когда та оказалась на столике рядом с Малфоем, Гермиона уже почти ненавидела себя за рассеянность. Замерев от неловкости на несколько долгих секунд, Грейнджер вздохнула и села на другой конец дивана. Некоторое время они слушали шум дождя за окном и треск поленьев в камине, и Гермиона не посмела потревожить тишину вопросом.

— Я не узнал её, — внезапно произнёс он, так и не обратив внимание на кружку справа от себя. — Когда зашёл в комнату, на долю секунды испытал облегчение: думал, они ошиблись, потому что исхудавшее серое существо в гробу не могло быть моей матерью. Но затем я подошёл ближе… Плохо помню всё, что происходило дальше. Просто подписывал там, где нужно, кивал, когда спрашивали, и шёл, куда звали…

Гермиона, поколебавшись, положила ладонь на его обнаженное запястье.

— Что с ней случилось?

Драко долго молчал, а затем закрыл глаза.

— Никто не думал, что она может прийти в себя, но это случилось. Когда мама очнулась, она была одна в тесной палате Мунго. Мерлин знает, какие ужасные мысли пришли ей в голову. Разбросанные вещи свидетельствовали о том, что она была в истерике. Целители пришли в палату поздно вечером, когда было уже слишком поздно, — голос Драко сорвался, и он замолчал, стараясь скрыть дрожь губ, однако напряжённый взгляд Грейнджер заставил его продолжить. — Самоубийство.

— Мерлин, мне так жаль… — выдавила Гермиона, сжимая пальцы на его запястье сильнее. Ужас покрыл её тело мурашками, странная неподвижность завладела мыслями. Грейнджер ощутила себя беспомощной перед таким горем; она знала, что никакие слова не были способны рассеять тяжёлый траурный туман, окруживший Драко.

— Они пытались меня утешить, — злобно выплюнул Малфой. — Говорили, что даже если бы моя мать осталась жива, она была бы не в своём уме всю жизнь. Кто-то даже посмел предположить, что её смерть была к лучшему. Может быть, так и есть…

— Нет, — Гермиона подвинулась ближе, касаясь его бедром. — Нет, это были жестокие люди!

— Никому нет дела до чужого горя, — Драко хмыкнул, опуская взгляд на встревоженное лицо Грейнджер. — Так что лучшее, что они могли сделать — промолчать и сделать вид, что им всё равно. По крайней мере, это было бы честно.

Гермиона уязвлённо сгорбилась, лихорадочно размышляя о том, как можно было поддержать Малфоя.

— Могу я… — спустя несколько минут тишины нерешительно начала она, косясь на плечи Драко. — Могу я обнять тебя?

Скорбь на его лице сменилась удивлением, Малфой неосознанно выпрямился и нахмурился. Грейнджер выглядела ещё более растерянной, чем он, и её волнение почему-то беспокоило его. Драко не знал, что ответить, и только слегка повернулся к ней корпусом, как бы приглашая. Неловко подняв руки, Гермиона обхватила его плечи руками, стараясь не приближаться слишком сильно, но поза была искусственной и неудобной. Малфой склонился и осторожно положил ладонь на её спину, прижимая к себе. Грейнджер тихо вздохнула и крепче ухватилась за него руками, словно это могло помочь забыть о пережитом ужасе.

— Спасибо, — пробормотал он в изгиб её шеи, прежде чем прижаться лбом к плечу. Гермиона вздрогнула, щекой ощутив его мокрые после душа волосы. — Мы ведь правда друзья?

Грейнджер растерянно поджала губы, сильнее сжимая плед над его лопатками. Она могла поклясться, что Драко ощущает биение её сердца — так отчаянно оно металось в груди.

— Ну конечно, — прошептала она, ощущая, как ладонь Малфоя спускается ниже, крепко прижимая её к его торсу. — Конечно.

Спокойствие внезапно объяло её разум; тревоги, терзающие сознание до этого момента, как бы отступили, высвобождая мысли из оков. Гермиона подумала о теплом дыхании на своей шее, о ладони, уверенно поглаживающей спину, и ей стало страшно, что в момент такой отчаянной скорби она может испытывать умиротворение и радость.

— Мне правда, правда очень жаль, — прошептала она единственно для того, чтобы что-то сказать.

— Спасибо, — ответил он так же тихо, кладя вторую руку на её лопатки. — Я не заслуживаю тебя. Но если бы не твоя поддержка, Грейнджер, я бы уже был мёртв.

— Не говори так, — Гермиона, не отдавая себе отчёта в действиях, скользнула ладонью к шее. Прикосновение к коже вызвало в ней волнение. Кровь загудела, и Грейнджер постаралась прижаться к сильному телу крепче, словно это могло избавить её от странных ощущений.

Плед сполз с одного его плеча, и Гермиона краем зрения заметила, что рубцы на его руках стали светлее, чем прежде. Она осторожно повторила бледные полосы пальцами и тут же вздрогнула, встретившись с Драко взглядом. Гермиона знала: темнота и древность, заворачивающиеся в его светлеющих радужках, должны были предостеречь её и напугать, однако страха не было. Она завороженно наблюдала за танцем магического пламени вокруг сузившихся зрачков, и не могла отвести взгляда.

— Похоже, твоё тело восстанавливается, — пробормотала она, продолжая кончиками пальцев гладить его оголившееся предплечье. — Чувствуешь себя лучше?

— Да, — ответил он, наблюдя за её рукой, вновь скользящей вверх, к плечу. — Особенно сейчас.

Гермиона робко улыбнулась, пальцем очерчивая ключицы и впадинку между ними. Она вряд ли понимала, почему до сих пор не отстранилась. Печаль Драко, все ещё звенящая в его голосе, притягивала и провоцировала на прикосновения. Грейнджер догадывалась, что обладает властью и способностями, недоступными остальным. Всё было просто и логично, когда они находились так близко. В голове набатом звучала мысль о том, что она может и даже должна успокоить Малфоя и разогнать его скорбь.

Он пристально наблюдал за тем, как Гермиона наклоняет голову и приоткрывает влажные от короткого движения языка губы. Малфой знал, что должен был сбросить её руки и отстраниться, но даже мысль об этом отдавала ломотой в грудной клетке.

— Грейнджер, — прошептал он, вряд ли понимая, что конкретно хочет сказать. Самой приятной идеей было замолчать. — Ты в порядке?

Она часто заморгала, не в силах отвести глаз от движений его губ, и кивнула. Вакуум, в котором она вдруг оказалась, не оставлял пространства для мыслей о чём-то кроме возможности наконец прикоснуться к Малфою. Где-то на задворках сознания вспыхнула и угасла мысль о том, что нужно остановиться. Гермиона знала, как помочь ему. Она не должна была. Она хотела.

Короткий стон, коснувшийся её в тот момент, когда она приникла к его губам, отозвался щекоткой внизу живота. Гермиона порывисто обхватила плечи Драко руками, притягивая ближе, и с ликованием почувствовала, как его ладонь скользит к пояснице. Поцелуй казался самой правильной вещью на свете. Эйфория толчками врывалась в тело, но уже не усыпляла, как прежде, а придавала сил и вводила в напряжение.

Грейнджер отстранилась, чтобы сделать глоток раскалённого воздуха, но Драко тут же наклонил голову и вернул ей поцелуй. Язык коснулся рта и настойчиво ворвался в него, заставляя Гермиону напряжённо выгнуться и вцепиться пальцами в разгорячённую кожу. Малфой глухо застонал, когда её руки суматошно прошлись по его груди и спустились вниз, не удерживаемые здравым рассудком. Гермиона не помнила, кто она, и не видела ни одной причины остановиться.

Драко приоткрыл глаза, сумев на секунду оторваться от поцелуя, и замер от восторга: алое зарево поднималось от кожи Грейнджер, словно она была раскалённой сталью. Малфой чувствовал кипение её магии в себе и едва мог справиться с пресыщением. Секунда — и он переместился на узком диване, нависнув над Грейнджер. Она всё ещё хватала его за плечи, стараясь приблизить к себе, и Драко покорно наклонился, лаская губами изгиб шеи. Он слышал биение пульса, видел, как под кожей бьётся её невероятная волшебная кровь. Драко коснулся шеи языком и замер, ощутив странную резь во рту. Он поспешно протянул руку и коснулся ряда зубов пальцем.

Ужас пресёк возбуждение; Малфой оторвался от неё так резко, что ещё несколько секунд Гермиона, погружённая в состояние эйфории, не могла этого понять. Она лихорадочно ощупывала обивку дивана под собой, стараясь удержаться в реальности. Но кожа стремительно остывала без его прикосновений, и Грейнджер пораженно распахнула глаза.

Малфой стоял у окна, опершись рукой о стену, и напряженно всматривался в черноту за стеклом. Его грудь тяжело ходила от сбившегося дыхания. Он прижимал ко рту дрожащую ладонь, и сквозь неё прорывались сиплые выдохи.

— Что случилось? — Гермиона поднялась, ощущая слабость во всём теле. Осознание случившегося навалилось на неё ужасом и стыдом. — Мерлин, мы…

— Это не пройдёт само собой, — с отчаянной злостью выговорил он, поворачиваясь к Гермионе вполоборота. — Между нами что-то происходит, и это явно связано с моей сущностью и поцелуем. Я могу причинить тебе вред!

— Нет, ты не станешь! — Гермиона нахмурилась, поспешно поднимаясь, но Драко вытянул руку перед собой, словно предостерегая её.

— Посмотри, — и оттянул нижнюю губу, обнажая клыки. — Я не знаю, чего хочет чудовище, но больше ни за что не подвергну тебя опасности… — он обессиленно оперся спиной о стену. — Мне удалось узнать у Аурума местонахождение замка и способ вступления в права наследства. Думаю, там я смогу найти хоть какие-то ответы.

— Собираешься отправиться в одиночку? — нахмурилась Гермиона, сжимая края своей одежды. Малфой коротко кивнул. — Это опасно, я должна…

— Нет, Грейнджер, нет! Ты ничего мне не должна! И будь я проклят, если подвергну тебя опасности снова, — он метнулся к ванной, надеясь забрать свою одежду, но Гермиона преградила ему путь.

— Послушай, — мягко начала она. — Только я отвечаю за свою безопасность. И с моей стороны было бы глупо и жестоко оставить тебя сейчас, когда сделано так много. Может случиться что угодно, Драко. Тебе нужен кто-то, способный подстраховать и помочь.

Имя, впервые слетевшее с её губ, ошеломило Малфоя. Он забыл, о чём думал секунду назад, и уверенность, бурлящая в крови, вдруг ослабла, словно Грейнджер бросила в него обезоруживающее заклинание. Её взгляд был искренним и чистым, и Драко не смог придумать убедительный аргумент, чтобы воспротивиться.