Утёс (гет)

— Уизли, очевидно, считает, что мы встречаемся, — фыркнул Драко, когда Грейнджер появилась из-за ширмы, отгораживающей койку от пространства школьного лазарета. Она остановилась, сканируя взглядом его расслабленное тело и перемотанное тугими повязками предплечье.

— Ты сломал руку! — Гермиона смахнула с висков влажные пряди. Она бежала сюда из теплиц в течение пятнадцати минут и, поскольку совершенно отвыкла от подобных физических нагрузок, едва могла дышать, не испытывая боли в грудной клетке.

— Такое случается, когда падаешь с метлы.

— Такого может не случаться, если на неё не садиться! — сердито буркнула она и, решив, что Малфой чувствует себя вполне сносно, устало опустилась на табуретку у койки. — Джинни сказала, что ты внезапно просто сорвался вниз. Не хочу тебе льстить, Малфой, но как волшебник, оседлавший метлу едва ли не во младенчестве, может потерять управление?

— Мне было пять, — небрежно поправил он и откинул голову на подушку. — И я потерял управление над собственным телом, а не над метлой. Рука была сломана уже в полёте.

— Что? — Грейнджер нахмурилась, искоса поглядывая на стакан с водой, стоящий на тумбочке рядом с койкой. — Как это возможно?

— Скачок роста, — небрежно пояснил он. — Не самый приятный, но бывало и хуже. Одна сломанная кость — это ещё удача.

— Меня впечатляет твой оптимизм, — криво улыбнулась Гермиона. — Но я не могу взять в толк, почему ты всё ещё продолжаешь летать, если знаешь, что в следующий раз вполне можешь свернуть шею?

— Без разницы, — выплюнул Драко. — Квиддич — последнее, что у меня осталось. Лучше уж умереть, чем бесцельно просиживать на земле и беречь тело, которое, возможно, предаст меня через сутки или даже через час.

— Нельзя относиться к своему здоровью так легкомысленно, — нравоучительно произнесла Гермиона. — Ты должен быть осторожен.

— Боишься, что твой драгоценный образец пострадает? — злобно поговорил он в сторону, касаясь ладонью здоровой руки своей повязки.

— Прекрати капризничать.

Малфой широко раскрыл глаза и выразительно посмотрел на Гермиону, упрямо хмурящуюся ему в ответ.

— Когда встану, Грейнджер, я тебя придушу.

— Если не сломаешь вторую руку из-за собственной беспечности, — съязвила она и, не вытерпев, схватила со стола стакан и осушила его.

— Чудесно. Постараюсь сохранить её до этого момента.

— Превосходно, — передразнивая, парировала Грейнджер. — Я рада быть твоей мотивацией к самосохранению.

— И между прочим, это была моя вода! — выпалил он, не зная, чем ещё уязвить непробиваемую девчонку.

— Не жадничай, я принесу тебе новый стакан, — и, со скрипом отодвинув стул, направилась к мадам Помфри.

Она переживала с того самого момента, когда Джинни прибежала в теплицы и окатила её потоком спутанных объяснений, которые почему-то привели к заблуждению о том, что Малфой находится едва ли не при смерти. Оказалось, что всё было не настолько критично, и Гермиона уже досадовала на своё волнение. Они с Малфоем не разговаривали несколько дней после того вечера в хижине Хагрида. Грейнджер составляла списки с возможными вопросами и исписала около десяти свитков, но подходить к Драко всё же не решалась. Его обвинение почему-то беспокоило её, хотя Гермиона прекрасно понимала, что не виновата в случившемся с ним несчастье и в том, что её по причудливому стечению обстоятельств интересовали вейлы.

— Мисс Грейнджер, как неожиданно, — мадам Помфри взглянула на неё своими спокойными ясными глазами. — Что-то случилось?

— Нет, — неловко улыбнулась Гермиона. — Я пришла к Драко Малфою.

— Ах, вот как, — лицо целительницы вдруг преобразилось тревогой. — Этот стакан для него?

— Да, я хотела бы наполнить его и…

— Давайте сюда, — Помфри протянула руку. — Я отнесу его мистеру Малфою. А вы ступайте; наверняка в разгар семестра у лучшей студентки много дел.

Гермиона сделала шаг назад, словно стакан был величайшей ценностью, которую у неё собирались отнять.

— Вы знаете, что с ним происходит? — Грейнджер прищурилась, пытаясь считать по вновь ставшим беспристрастным лицу ответ на бесчисленное количество вопросов, возникших в её голове.

— Он сломал руку. Такое бывает, когда…

— Да, когда падаешь с метлы, — нервно проговорила Гермиона. Происходящее всё больше становилось похоже на абсурд. — Я говорю не об этом. Вы ведь снабжаете его немыслимым количеством обезболивающего зелья. Не поверю, что у вас не возникло ни одного вопроса.

— Меня попросили их не задавать, — произнесла она ровным голосом, избегая взгляда Гермионы.

— Кто?

— Те, кому мистер Малфой обязан освобождением. Мальчику повезло избежать установленного срока в Азкабане, и я советую вам его не тревожить. Так будет лучше.

И всё же Грейнджер смогла прочесть по её скорбному лицу то, что хотела узнать.

— Вы считаете, он умирает? — выпалила Гермиона, стиснув зубы от напряжения, потом выступившего на висках. Мадам Помфри молчала, и её смирившийся и тяжелый взгляд почти придавил Грейнджер к полу. — Вы ошибаетесь, — злобно выплюнула она и, схватив со стола графин с водой, зашагала обратно.

Внезапное озарение застало Грейнджер врасплох: не только чары вейлы побудили преподавателей относиться к Малфою так, словно он был новым божеством. Принятие в команду, предсказания успешного будущего, поощрение дополнительными баллами — всё это было компенсацией за огромную ошибку Министерства, обрёкшего жертву войны на несколько месяцев в Азкабане. В Гермионе вспыхнула обида: она боролась ради мира, в котором будет, по крайней мере, меньше жестокости, но Малфой, похоже, в конце концов оказался прав. Она тихо подошла к койке и остановилась, глядя на его бледный профиль. Острая горечь пронзила сердце: он был так молод, и сердце Грейнджер сжималась при мысли о том, что Драко не сможет узнать то, что предлагают каждому человеку юность, зрелость, а затем и старость. Слово «смерть» было инородным и абсурдным, когда стояло рядом с его именем.

— Грейнджер, мне не нужна нянька, — процедил Драко сквозь зубы, косясь на её сгорбленный силуэт.

— Тебе нужно укрепляющее зелье, — не слыша его, пробормотала Гермиона, — которое давал Снейп.

— Что?

— Зелье, — настойчиво повторила она. — Твоё обращение, по-видимому, всё ещё продолжается, и организму необходима поддержка. В следующий раз может не повезти так же, как сейчас, и повредятся более важные органы.

Драко слушал её, поджав губы и прикрыв глаза, а затем поспешно сел на постели и быстро заговорил:

— Если уж мы обмениваемся очевидными фактами, от себя добавлю: только Снейп и Волдеморт знали состав тех зелий, которые я употреблял, но, как ты знаешь, оба они мертвы.

— Должны быть записи! — шепотом возразила Гермиона, опасливо озираясь по сторонам.

— Может быть, — напряженно кивнул Драко. — Но все они, скорее всего, уже изъяты из опечатанного менора.

— Нужно обратиться в Министерство. Я напишу Гарри и…

— Нет. Никто не должен знать. Мне ни к чему лишнее внимание.

— Ладно, — выдохнула Гермиона, и по её лицу пробежала тень сомнения, говорящая о пришедшей в голову идее. — Отдыхай и набирайся сил. Я попробую кое-что сделать…

— Грейнджер, — проговорил он низким предупреждающим голосом, но Гермиона, не обратив на это внимания, задумчиво побрела к выходу.

* * *

Гермиона влетела в класс почти перед началом зельеварения. Она никогда не опаздывала, поэтому, спешно шагая между рядов, на какое-то время завладела вниманием уже усевшихся на свои места студентов. Малфой, сидящий за самым крайним столом у окна, подозрительно прищурился, глядя на её приближение.

— Падма, не будешь ли ты так добра? — тихо проговорила Гермиона, опираясь ладонью о стол, и мотнула головой, призывая когтевранку покинуть место. Та грозно нахмурилась, явно не желая променять соседство Драко Малфоя на компанию Невилла Лонгботтома. — Пожалуйста.

— Я не… — напористо начала та, но тут же робко замолчала: Малфой подарил ей самую безупречную из своих улыбок. Понизив голос, Драко вкрадчиво произнёс:

— Всего на одно занятие, Падма. Мне нужно посоветоваться с Грейнджер насчёт нашего с тобой итогового зелья.

Она слушала его, распахнув глаза так, словно Малфой рассказывал о чём-то сокровенном и важном, а затем медленно сглотнула и неуверенно кивнула. Нехотя подхватив со стола конспекты и письменные принадлежности, Падма поднялась и бросила на Гермиону снисходительный взгляд.

Грейнджер раздраженно поморщилась, поспешно опускаясь на стул рядом с Драко. Тот не сводил с неё любопытного взгляда.

— Я кое-что сделала, — шёпотом оповестила она и принялась рыться в сумке. Спустя несколько секунд поисков Грейнджер извлекла пузырёк с мутным зельем и протянула его Драко. Под глазами Гермионы — усталыми и сонными, словно она бодрствовала последние несколько ночей — виднелись темные пятна; нездоровая бледность окрасила её кожу, и на скулах не было ничего даже близкого к естественному румянцу, который Драко замечал прежде. — Укрепляющее на основе бадьяна и корней мандрагоры. Не бог весть что, но всё же…

Малфой продолжал пялиться на неё так, словно внезапно перестал понимать человеческую речь. Она настойчиво дёрнула рукой, ожидая, что он возьмёт пузырёк. Драко уставился на зелье, всё ещё не до конца веря в то, что Грейнджер сделала что-то для него. Это казалось абсурдным; всего полгода назад они были врагами и вполне могли прикончить друг друга. Окунаясь в далёкое прошлое, Малфой не мог вспомнить, было ли когда-то между ними нечто хотя бы наподобие терпимости. Соперничество, злоба, неприязнь, отторжение — все это вплеталось в историю их убогих взаимоотношений на протяжение почти что семи лет, поэтому происходящее теперь было больше похоже на абсурд.

— Зелье… для меня? — переспросил он.

Грейнджер раздраженно фыркнула и, не выдержав, схватила его за ладонь с целью вложить в неё склянку с зельем.

Малфой не сразу понял, что произошло; он очнулся лишь в тот момент, когда прикосновение Гермионы, неожиданное и практически мимолетное, заставило его грубо отдернуть руку: через кожу прошёл разряд сильной и подавляющей, но все же не разрушительной энергии, и Драко почувствовал странное сопротивление, словно они с Грейнджер были магнитами с разными полюсами. Это было похоже на удар током, и даже спустя несколько секунд после того, как Малфой отстранился, он ощущал покалывание в том месте, где она прикоснулась к нему.

Студенты, замолчав, заинтересованно покосились на крайнюю парту, однако в следующее мгновение в класс неспешно вошёл Слизнорт. Он несколько раз хлопнул, призывая класс к тишине, и обвёл присутствующих довольным взглядом.

— Грейнджер, я… — в панике зашептал Малфой, увидев, как оробела Гермиона. Она рассеянно положила склянку рядом с ним и поспешно отодвинулась на другой край парты. — Я…

— Мистер Малфой, мисс Грейнджер? — удивленно произнёс Слизнорт, усаживаясь за преподавательский стол. — Какой неожиданный союз.

В классе послышались сдавленные смешки, и Гермиона сгорбилась, желая провалиться сквозь землю или проклясть Слизнорта за подобную бестактность, столь часто наблюдающуюся за пожилыми людьми. Драко сжал руку, которой коснулась Грейнджер, в кулак, и бросил быстрый взгляд на её побледневшее от унижения лицо. Гермиона смотрела перед собой, нервно покручивая большим пальцем своё кольцо.

— Извини, — тихо прошептал он, надеясь, что Грейнджер поймёт: ни её кровь, ни происхождение не были виноваты в том, что он отстранился от её прикосновения. Драко признавал, что до сих пор считал её надоедливой, заносчивой и порой дотошной, но уж точно не грязной. — Это не потому…

— Мистер Малфой, я уверен, что у вас ещё будет время для того, чтобы пошептаться. Мы и так задержались на десять минут! — строго проговорил Слизнорт.

«И по чьей же вине?» — раздраженно подумал Драко, окончательно бросая попытки что-то объяснить Грейнджер, съежившейся так, словно всеобщее внимание придавило её со всех сторон.

— Но не будем отвлекаться, — благодушно продолжил преподаватель. — Надеюсь, вам хватило времени на подготовку к сегодняшнему тесту. Напоминаю, что ответы на все вопросы вы могли найти в литературе из списка, который я вам дал несколько занятий назад.

Гермиона в панике вскинула голову и испуганно вздохнула: последние дни (и часто даже ночи) она была так занята приготовлением зелья для Малфоя, что совсем забыла об обещанном тесте. Грудь укололо раздражением и злостью на саму себя.

— Профессор! — она вскинула руку прежде, чем успела хорошо это обдумать. — Будет ли возможность пересдать тест?

— Мисс Грейнджер, вы меня удивляете, — развел руками Слизнорт и нахмурился. — Уверен, у вас были дела поважнее, чем подготовка к занятиям, — и выразительно стрельнул глазами в сторону Драко, — но я придерживаюсь честности в отношении оценивания студенческих работ. Сегодня единственный шанс написать тест.

Гермиона гневно прищурилась; чаша терпения переполнилась и теперь гремучая смесь из усталости, тревоги и раздражения разливалась по венам, побуждая к необдуманным поступкам. Её руки метнулись к сумке и учебнику. Она уже собиралась отодвинуть стул, чтобы выйти из-за парты и покинуть кабинет, но едва различимый шёпот заставил её замереть:

— Остановись.

Она повернула голову, нетерпеливо вскинув брови. Драко лишь кивнул на учебник в её руках, призывая вернуть его на место.

— Сиди, — настойчиво проговорил Малфой, и Грейнджер, обессиленно оглянувшись на замерших в ожидании сцены однокурсников, положила книгу обратно и скрестила руки на груди.

— Что ж, начнём! — объявил Слизнорт, взмахнув палочкой, и с его стола поднялись свитки. Грейнджер с презрением посмотрела на опустившееся перед ней задание. Несколько вопросов, требующих развёрнутых ответов, привлекли её знакомыми понятиями. Гермиона напряженно вздохнула: возможно, её остаточных знаний могло хватить на «удовлетворительно».

Взяв в руку перо, она принялась писать. Некоторое время в классе было тихо. Шелестели пергаменты, скрипели перья и изредка где-то на задних партах вспыхивали очаги тревожных шепотков.

— Ведьмин пестролист не собирают в полнолуние, а перья райской канарейки никогда не используют для консервации глазных яблок тролля.

Гермиона повернула голову и тут же вздрогнула: Малфой находился так близко, что его плечо почти касалось её. Внимательным взглядом он сканировал ответы Грейнджер.

— Ответ в третьем задании — пять с половиной унций сока хищностебля. Можно заменить каплей нектара из пустынного вереска.

— Я не просила мне помогать, — прошипела она, тем не менее зачёркивая неправильные ответы.

— Я тоже, — парировал он и тут же нахмурился: — Нет-нет, Грейнджер, копыта единорога несовместимы с пыльцой полуночниц.

— Чего это ты такой добрый? — спросила она подозрительным шёпотом, вычёркивая целую строчку и записывая правильный ответ сверху.

— Не люблю быть в долгу.

Грейнджер выразительно фыркнула, привлекая внимание Слизнорта.

— Что-то непонятно, мисс Грейнджер?

— Нет, профессор, — она вытянулась, стараясь сделать вид, что понятия не имеет, почему Драко Малфой так близко. Некоторое время она усердно писала, зачёркивала и переписывала.

— Как так получилось, что студентка, год из года опережавшая программу на семестр вперёд, не подготовилась к тесту, о котором знала заранее?

— Я была занята зельем, — терпеливо пояснила Гермиона, окидывая работу взглядом. Оставалось только подписать её перед сдачей.

— Жертвуешь учёбой ради меня? — он лукаво улыбнулся, задумчиво касаясь кончиком пера своего подбородка, и Грейнджер разозлилась на волну очарования, захватившего её с головой из-за увиденного.

— Ради науки, — пробормотала она, стараясь отодвинуться от Драко как можно дальше.

— Кажется, он думает иначе, — Драко кивнул на профессора, внимательно наблюдающего за работой класса. Легкомысленный тон Малфоя почти вывел Гермиону из себя.

— Если ты считаешь забавным интерес Слизнорта к моей несуществующей личной жизни…

— Напротив, Грейнджер. Я считаю, что это довольно трагично. Девушка в твоём возрасте обязана её иметь.

— Девушка в любом возрасте никому и ничего не обязана, — прошипела Гермиона в ответ, сверкая в сторону Драко гневным взглядом. Он насмешливо улыбался ей, и на секунду Грейнджер растерялась, потому что никогда не видела его таким беззлобным и радушным. — Как насчёт тебя? Что обязан парень в твоём возрасте?

— Думаю, быть страстно и безответно влюбленным в какую-нибудь хорошенькую леди, о которой он будет вспоминать в старости, сидя перед камином в компании сварливой жены.

Гермиона закатила глаза:

— Ты неожиданно романтичен и скучен. И кто же твоя хорошенькая леди?

Он покачал головой и неопределенно пожал плечами, посылая Грейнджер издевательскую улыбку:

— Быть может, ты?

Гермиона приоткрыла рот, испытывая нечто среднее между возмущением и оскорбленностью. Она выпрямила спину и скривила губы:

— Боюсь, я вовсе не леди.

— Ты права, — тихо рассмеялся он. — Но у тебя есть большие шансы, если ты перестанешь фырчать каждый раз, когда я что-то говорю.

— Не уверена, что приму это к сведению, но благодарю, — она елейно улыбнулась, — Ваша светлость.

— Мой домовик — вовсе не пример для леди, Грейнджер.

Гермиона открыла рот, чтобы ответить ему блестящей колкостью, но была прервана:

— Мистер Малфой, мисс Грейнджер, вы уже закончили? Свои работы, конечно, а не любезничать друг с другом. Этого я вам запретить не в силах!

Грейнджер стиснула зубы и наклонилась над пергаментом так низко, словно не могла разобрать ни одной буквы. Она чувствовала, что отчаянно краснеет, и тепло тела Драко, всё ещё находящегося слишком близко, совсем не облегчало её страдания. Она умоляла Мерлина заставить время течь быстрее, потому что с каждой секундой становилось всё жарче, и удушливая волна подступала к шее, покрывая её мурашками. Гермиона машинально прикоснулась к кулону и пораженно вздрогнула: тот излучал едва ощутимое тепло.

— Что ты делаешь? — прошипела она, поворачиваясь к Драко, но тут же замолчала: в его глаза вернулись оттенки из той ночи, когда огонь едва не объял библиотеку Хогвартса. Любопытный, испытующий, оценивающий взгляд впивался в её зрачки, и Грейнджер, хоть и находилась посреди класса, наполненного студентами, всё равно почувствовала себя загнанной в угол жертвой. Она не знала, что именно высматривали в ней эти глаза, но почему-то подсознательно опасалась того, что они могут найти. — Малфой?

Он моргнул, его взгляд прояснился, и Драко отклонился, кажется, сам ощущая растерянность из-за этого кратковременного замешательства. Малфой схватился за перо, но тут же положил обратно его и в панике осмотрел стол, отчаянно ища источник спасительной деятельности.

Драко вряд ли понимал, что произошло в то короткое мгновение несколько секунд назад. Ему показалось, что Грейнджер — самая настоящая вейла, потому что нечто в ней — или вокруг неё — притягивало силой и энергией, заставляя восхищаться и в то же время опасаться. Малфой был почти уверен в том, что, если бы Гермиона не окликнула его, он обязательно смог бы найти ответ на свой вопрос понять, что за энергию она излучала.

— Всё в порядке? — тревожный голос не помог ему сосредоточиться, и Драко незаметно отстранился, опасаясь повторного оцепенения.

— Да, да… — неопределенно кивнул он и, чтобы замять этот неловкий момент, выпалил первое, что пришло в голову:

— Так что не так с твоей личной жизнью? Говорили, ты и Уизли…

— Не то чтобы это твоё дело, — грубо прервала она и, тут же почувствовав вину за подобный тон, добавила: — Я и Рон решили взять паузу.

— Значит, расстались.

— Не понимаю, почему я вообще это с тобой обсуждаю… — проговорила она едва слышно, но, ощущая незавершенность беседы, всё же продолжила: — Нет, расставание — это навсегда. А пауза — всего лишь перерыв, чтобы собраться с мыслями.

— Пауза — это расставание с утешительной припиской, — хмыкнул Драко.

— Думай как хочешь, — небрежно произнесла Гермиона, но всё же задумалась. — И на будущее: моя личная жизнь тебя совершенно не касается.

— Какое счастье, я не умру от скуки! — Драко расслабленно откинулся на спинку стула, окончательно приходя в себя. — В конце концов, ты даже спишь с книжками.

Грейнджер вспыхнула, вспомнив о книге сказок барда Бидля под своей подушкой, которую, очевидно, увидел в ту ночь Малфой, и неловко выдохнула:

— Я просто люблю почитать перед сном.

— Полагаю, это единственный вариант, если нет занятий поинтереснее.

— Вы со Слизнортом могли бы составить отличный дуэт неостроумных пошляков, — скривилась она в ответ.

— Брось, не такой уж он неостроумный.

По классу пронеслось показательное покашливание, и Гермиона обречённо закрыла глаза.

— Мистер Малфой, мисс Грейнджер! Потерпите ещё несколько минут. Занятие закончится, и вы обязательно обсудите ваши планы на вечер! — Слизнорт, очевидно, посчитал свою остроту триумфальной, и поэтому довольно улыбнулся.

Грейнджер торжествующе приподняла брови, поворачиваясь к Драко, и он спустя время покорно прошептал:

— Возможно, ты права.

Гермиона не сдержалась и тихо рассмеялась, совершенно забывая о Слизнорте. К веселью примешивалось удивление: она не думала, что беседа с Драко Малфоем могла быть вполне увлекательной, и совершенно точно знала, что ещё не раз осудит себя за то, что допустила подобную мысль.