Легок спуск (гет)

— Авроры выяснили, что портмоне принесла Астория.

Гермиона забежала к Гарри на кофе и теперь внимательно слушала его рассказ о том, как продвигается расследование. Она сидела в мягком замшевом кресле, скинув неудобные туфли и подобрав под себя ноги.

— Невероятно!

— Асторию сейчас осматривают медики, когда мы пытались ее допросить — она ничего не помнила. Явно действовала под Империусом. И очень громко истерила, что она в опасности, а мы ничего не можем сделать.

Гарри стоял, облокотившись на стол и задумчиво чесал подбородок.

— Это дело сводит меня с ума. Как будто нет вообще никакой логики в том, что происходит: умирает Забини от непонятного заклятья, теряют память Паркинсон и Гринграсс, отравляют Гойла, пытаются убить Малфоя. Не трогают пока только Нотта, но у него на каждое преступление есть какое-нибудь алиби.

— Все эти преступления не могут быть не связанными друг с другом, но я тоже не могу уловить этой самой связи. Как будто у кого-то есть определенная цель, и он идет к ней, убирая лишних по ходу дела. Если слизеринцы все проверены, может, надо искать не там?

Гермиона задумчиво отпила из чашки кофе.

— Если бы понять, какая цель у этого всего, то было бы проще, — добавила она. — Может, какое-нибудь наследство, сокровища и все такое?

— Не знаю, — Гарри откинул голову назад и закрыл глаза. — Я в тупике. Авроры прочесывают все возможные зацепки, может, что-то обнаружится.

Он заходил по комнате, о чем-то размышляя.

— Как тебе ночь с Малфоем? — спросила Гермиона через пару минут молчания.

Гарри очнулся от мыслей и усмехнулся.

— Вот так! — он показал большой палец. — Самый желанный гость в моем доме. Напился огневиски, загонял бедного Кикимера, а когда я поднялся, чтобы вмешаться, сказал, что мы с тобой все портим.

Гермиона удивленно на него посмотрела.

— Что мы портим?

— Все! — Гарри обвел руками воздух, видимо очерчивая границы «всего». — Сказал, чтобы мы не лезли, пока не станет хуже, потому что тупые гриффиндорцы всегда мешают планам умных слизеринцев…

— Так и сказал? — поразилась Гермиона.

— Более экспрессивно и не стесняясь в выражениях, но, в целом, мысль его была такая. Я хорошенько охладил его Агуаменти и отправил спать. На этом наше прекрасное соседство закончилось, потому что сегодня с утра он, злой как черт, покинул мой дом, чтобы забрать свою новую палочку. Надеюсь, теперь этот серийный маньяк его все-таки прикончит, но на этот раз я не буду терзаться чувством вины.

— Гарри! — Гермиона даже вскочила с кресла от возмущения. — Не говори ерунды.

Она обула порядком надоевшие ей за утро неудобные туфли и добавила:

— Можешь пожелать ему провалиться сквозь землю или встретить мантикору, какие там вообще проклятья в ходу у волшебников? Но желать ему смерти на полном серьезе ты ведь не можешь?

— Нет, — хмуро согласился Гарри. — Мантикора его задери.

Гермиона улыбнулась и, помахав ему рукой, вышла из кабинета. Ее ждала рутинная работа, и с огромным усилием ей пришлось заставлять себя выкинуть из головы таинственное преступление и мерзкого Малфоя.

* * *

Вдохнув запах целебных зелий, она огляделась по сторонам. Ей нужна была палата Панси Паркинсон, которая очнулась и была готова к допросу.

Допрашивать Гермионе не нравилось. Она была слишком мягкой и тактичной, чтобы надавить, где надо. Но Гестия Джонс поручала ей самые разные дела, чтобы проверить и выявить ее слабые места.

Палата Паркинсон была в конце коридора, поэтому Гермиона шла, громко цокая каблуками, краснея от создаваемого ей шума, который эхом отлетал от белых стен, и проклинала тот день, когда решила купить эти туфли.

Помимо всего прочего, Джинни предложила лечить апатию Гермионы новой одеждой, ярким макияжем и стильной прической. От всего этого Гермиона отказалась, но купила себе новые туфли и — так и быть — надела костюм с юбкой. Юбка была узкая и задиралась при ходьбе, а туфли натирали, так что это все действительно отвлекло ее от апатии, но лучше не становилось.

Найдя нужную палату, она постучала в дверь и вошла внутрь.

— Панси Паркинсон? — она подошла к больничной койке.

Паркинсон нехотя кивнула. Она была очень бледная, грязные волосы собраны в небрежный хвост, губы потрескались, под глазами залегли синяки. Но при этом она все равно смотрела на Гермиону сверху вниз. Это даже восхищало.

— Я должна задать тебе несколько вопросов, потому что ты свидетель по делу об убийстве Блейза Забини.

Паркинсон молчала, отвернувшись от Гермионы, она принялась рассматривать свои ногти — те были поломанные, и лак с них давно слез.

Гермиона вздохнула, достала самопишущее перо и лист пергамента.

— Как ты оказалась в Детфорде? Это маггловский район.

— Я не помню, — сухо ответила Паркинсон.

— Была ли ты в нем когда-нибудь до этого? Может, у тебя там живет кто-нибудь из друзей?

— Нет.

— Ты помнишь, как оказалась здесь?

— Нет.

— Что последнее ты помнишь?

Гермиона начинала раздражаться, когда услышала в ответ тишину.

— Послушай, — медленно начала она, — вокруг выпускников из Слизерина происходит что-то странное: Забини мертв, Гойл мертв, Малфоя то подозревают, то пытаются убить. Неужели тебе все равно?

— Да как ты смеешь! — вспыхнула Паркинсон.

Она повернулась к Гермионе, глаза ее недобро щурились.

— Я потеряла своих друзей и лежу в этом гребаном Мунго, пока ты и Поттер пытаетесь понять, кто же нас хочет убить. Я определенно чувствую себя в безопасности, ведь вы настоящие профессионалы и убийцу вот-вот найдут, — злобно выпалила она.

Гермиона тяжело вздохнула. Допрашивать слизеринцев — какой-то отдельный сорт наказания.

— Так помоги нам разобраться, скажи, что ты помнишь, — мягко попросила она, собрав всю свою сдержанность и спокойствие.

С минуту Паркинсон молчала, и когда Гермиона уже отчаялась услышать от нее хоть что-нибудь, вдруг заговорила:

— Астория бросила Драко, он был расстроен, я была пьяна — мы переспали. Обычная дружеская глупость, — Паркинсон шмыгнула носом, отчего Гермиона решила, что ничего обычного в этом все-таки не было. — Он игнорировал моих сов несколько дней, а потом заявился ко мне, снова пьяный в хлам. Я, кажется, говорила с Асторией по каминной связи… не уверена, потому что плохо помню этот момент. Поэтому была вдвойне злая, что он нас прервал. Кажется, я на него накричала, сказала, что я ему не девочка на ночь, чтобы он убирался. Обычная дружеская ссора, в общем.

Гермиона усмехнулась.

— После этого я очнулась уже здесь. Вспышками я помню, как ругалась с кем-то, но его лицо напрочь стерто в этих воспоминаниях. В моей голове все какими-то обрывками — тот, кто стирал мне память, был не очень хорош в этом. Но кто и зачем это все сделал — не знаю, — Паркинсон закончила говорить и с вызовом посмотрела на Гермиону.

— Хорошо, — ответила та. — Как ты считаешь, кто может хотеть причинить вам вред?

Паркинсон громко засмеялась.

— Все, зубрилка! Буквально каждый человек в магическом мире!

Она вдруг закашлялась от смеха и прохрипела:

— Воды.

Гермиона вскочила и подбежала к столику, на котором стояли графин и стакан. Протянув воду Паркинсон, она встревоженно на нее посмотрела.

— Может, позвать целителя?

Паркинсон замотала головой, но вид у нее был пугающий. Поэтому Гермиона выскочила в коридор и подбежала к первому попавшемуся целителю.

— Извините, — запыхавшись проговорила она, — девушке из двести тринадцатой палаты стало хуже.

Целитель коротко кивнул и быстро зашагал к палате. Гермиона поспешила за ним.

— Извините, мисс, — он обернулся на нее, заходя в палату. — Я думаю, мисс Паркинсон лучше сегодня не беспокоить.

И прикрыл за собой дверь.

Гермиона постояла несколько секунд у палаты, слушая хрипы Паркинсон, и уже собиралась ехать на работу, как вдруг услышала знакомый голос.

— Привет!

В другом конце коридора стоял Теодор Нотт и махал ей так, словно они были лучшими друзьями. Это было странно и немного неловко.

— Гермиона Грейнджер, давно не виделись, — громко окликнул он ее.

— Тише, мы же в больнице, — понизила голос Гермиона, приближаясь к нему.

— Брось, Грейнджер, никто не отправит тебя на отработку, — Нотт улыбнулся. — Можно и нарушить порядок.

Гермионе подумалось, что в отличие от Малфоя, шутки Нотта были совсем беззлобными. Возможно, все дело в том, что в Хогвартсе она столько раз участвовала в стычках с Паркинсон, Крэббом, Гойлом и Малфоем, но вот Теодора Нотта практически совсем не помнит. У нее просто не выработалось к нему такое количество ненависти, как к остальным слизеринцам. То же самое она могла бы сказать и про покойного Забини.

— А ты здесь к кому? — спросила она.

— К Панси. Я так понимаю, ты как раз от нее?

Гермиона кивнула. Нотт выглядел расслабленно, но очень устало. Под глазами залегли глубокие синяки, мятая одежда, отросшая щетина.

— Но к ней сейчас не пустят, ей стало хуже во время допроса.

Нотт удивленно поднял брови и шутливо попятился, поднимая руки вверх.

— Грейнджер, мне на минуту даже стало страшно. Что за методы ты используешь?

Гермиона почувствовала, что краснеет.

— Она просто недавно очнулась, я здесь не при чём.

— Расслабься, я шучу.

Хотелось сказать что-нибудь, чтобы поддержать его, но в голову, кроме простого «соболезную», ничего не шло.

— Мне очень…

— Ну надо же, какие люди.

Гермиона обернулась и увидела стоящего позади Драко Малфоя.

— Господи, — тихо застонала она.

Нотт, услышав это, улыбнулся.

— Привет, Драко, — кивнул он.

Малфой приблизился к ним. В руке он уже держал новую палочку, которая явно прибавляла ему уверенности в себе. Нотт протянул ему ладонь, приветствуя, Малфой помедлил, но пожал ее. И Гермиона могла поклясться, что схватили они друг друга с такой силой, что могли бы сломать пальцы.

— Здравствуй, Теодор. Вижу, нашел себе подружку в лице Грейнджер?

Нотт улыбался, но ничего не отвечал. Со стороны могло показаться, что эти двое неплохо ладят, но Гермиона чувствовала напряжение, возникшее в этом коридоре. Стоять между ними двумя было немного странно, будто ты не знаешь, что ожидать от обеих сторон. Но все же Гермиона встала чуть ближе к Нотту, всего на полшага. Малфой заметил это и усмехнулся.

— Если ты к Панси, то ей стало хуже, лучше прийти завтра, — сказал Нотт.

— Меня пустят, — ответил Малфой.

Вновь повисла тишина.

— Ну, — Гермиона неловко нарушила паузу, — я, пожалуй, пойду.

Малфой и Нотт одновременно посмотрели на нее.

— Да, мне тоже пора, — сказал Нотт.

— Тео, уже уходишь? — мягко проговорил Малфой. — Может, поболтаем пару минут?

— Хорошо, Драко.

Гермиона немного помедлила и, слегка улыбнувшись Нотту на прощание, направилась к лифту. Коридор снова наполнился цокотом от ее каблуков.

— Грейнджер?

Она обернулась. Нотт стоял позади нее, отойдя от Малфоя на несколько шагов.

— Подождешь меня у выхода? — спросил он. — Я бы хотел с тобой поговорить.

— Хорошо, — неуверенно согласилась Гермиона, и Нотт улыбнулся ей в ответ.

Малфой сзади него стоял с непроницаемым выражением лица. Бледная статуя. А сердце у него наверняка из камня, и голова полая, без мозгов. Улыбаясь своим мыслям, Гермиона зашла в лифт.

* * *

Прошло уже почти десять минут с тех пор, как она вышла из больницы Святого Мунго. Если точнее — семь минут и тридцать пять секунд.

Гермиона сидела на лавке недалеко от входа и смотрела на маленький фонтанчик. Это была фея из белого мрамора, из ладошек которой тонкими струйками вытекала вода. Садик вокруг Мунго казалось очень умиротворенным местом, по дорожкам между деревьями бродили пациенты с посетителями, невдалеке виднелась совятня с белоснежными совами, которые летали в небе, величественно ухая. Зелень деревьев успокаивала взор, приятный аромат цветов с соседней клумбы напоминал, что уже весна.

Но Гермиона нервничала. Она трясла ногой, стараясь не поглядывать на часы. Может, не нужно было ждать Нотта? Вообще было странным соглашаться, как будто они — приятели, для которых подобные встречи совсем не редкость.

Она шумно вздохнула и посмотрела на фонтанчик. Прошло семь минут и пятьдесят пять секунд, еще минута, решила она, и можно будет уйти. Предаваться спокойствию в этом саду не получалось несмотря на все вводные, и это раздражало еще сильнее.

Восемь минут и десять секунд. Возможно, можно уйти раньше запланированного срока?

— Хорошо, что ты меня дождалась.

Гермиона подскочила, услышав голос Нотта так близко. Она была слишком занята отсчетом секунд и не следила за тем, что происходит вокруг.

— Ты хотел поговорить.

— Верно, — согласился Нотт. — А еще я хочу есть. Может, деловой обед?

— Думаю, это не самая лучшая идея, — возразила Гермиона.

— Почему?

Она не знала, что ответить. Грубить не хотелось, но и обедать с Ноттом не хотелось тоже. Гермиона мечтала об обеде в одиночестве с тех самых пор, как каждый ее рабочий перерыв был проведен с Гарри, Джинни или Терри.

— М-м-м… Потому что, — она не нашлась, что ответить, и почувствовала себя немного глупо.

— Брось, Грейнджер, никто не увидит. Мы просто поболтаем о всяком, а потом разойдемся.

Нотт склонил голову набок и выжидающе на нее посмотрел.

— Ладно, — вздохнула Гермиона. — Да, ты прав, можем и пообедать.

Босой ступней она нащупала туфлю и обула ее, поморщившись. Теперь каждый шаг приносил ей боль. Она была практически русалочкой из сказки Андерсена, которой в ноги при ходьбе словно вонзались тысячи кинжалов. Только та страдала ради великой любви, а Гермиона — просто так.

— Все в порядке? — поинтересовался Нотт, глядя на ее скованные болью шаги.

— Ерунда, просто новые туфли очень неудобные, — Гермиона махнула рукой и снова поморщилась, сделав шаг.

— Так! — Нотт хлопнул в ладоши. — Сегодня у нас будет пикник на травке. Смотри, какая чудесная поляна, — он указал рукой на укромное место в тени деревьев.

— Здесь? — удивилась Гермиона. — Мне кажется, что сад у госпиталя — не лучшее место для обеденного пикника.

— Тебе кажется, — уверенно возразил Нотт. — Пойдем.

Он подошел к ней ближе и хотел дотронуться до ее плеча, но замер и опустил руку.

— Пойдем, ты будешь сидеть там на пледе, который трансфигурируешь из… чего-нибудь. Ты же хорошо училась на занятиях по Трансфигурации?

— Я хорошо училась на всех занятиях, — фыркнула Гермиона и поковыляла к траве.

Через несколько шагов ее каблук увяз в мягкой земле, она чувствовала себя неуклюжей цаплей. Чертовы туфли!

— Ты можешь разуться и пойти по травке босиком, — предложил Нотт.

Гермиона опустила глаза вниз. Трава блестела от капель росы или дождя, земля под ней была черная и… грязная. Наверняка она испачкает все ноги. И как потом ей обратно эти туфли обувать?

Она хлопнула себя по лбу.

— А палочка тебе на что? — пробормотала она себе под нос.

— Что? — спросил Нотт.

Он не слышал ее слов, но его явно веселила ее нерешительность.

Гермиона покачала головой и медленно разулась. Трава была холодная и влажная, но такая приятная. Прохлада замораживала болевшие места, идти сразу стало легко и приятно.

— Я схожу нам за едой и вернусь, — сказал Нотт.

Гермиона кивнула и направилась на поляну. Она была небольшая и укромная, вокруг раскинулись деревья, образуя полукруг. В центре поляны Гермиона трансфигурировала из камня плед, он был недостаточно мягким, но зато толстым — неровности земли практически не ощущались. Она кинула рядом ненавистные туфли и посмотрела по сторонам. Сад казался одновременно и совсем маленьким, и очень большим — здесь определенно была задействована магия. Кроны деревьев закрывали ее от прогуливающихся людей, но она слышала их голоса. Впервые за несколько дней солнце светило не из-за облаков, а полноправно хозяйствовало на чистом небе.

Гермиона опустилась на плед и закрыла глаза. Здесь было хорошо, она как будто находилась совсем далеко от привычного Лондона. Даже ветер дул не так сильно, может, спасали деревья, может — заклинания. И босые ноги совсем не мерзли.

Хорошо.

— Грейнджер, ты спишь?

Открыв глаза, Гермиона увидела перед собой Нотта. Он загораживал ей солнце своей головой, отчего вокруг его слегка кудрявых волос появился ореол света. Нотт держал в руках бумажный пакет и подставку с двумя кофейными стаканами.

— Я присяду?

Она отодвинулась, освобождая место, с любопытством рассматривая принесенный Ноттом обед.

— Я взял нам сэндвичи, — сказал он, доставая завернутые в бумагу багеты, — и маффины. Не знал, что ты любишь, поэтому взял на свой вкус

Гермиона потянулась за сэндвичем, он был еще теплым.

— Давно не ела такой еды, — заметила она, откусывая кусочек. — Вкусно.

Нотт протянул ей стаканчик с кофе.

Ланч на свежем воздухе оказался удивительно хорошей идеей. Гермиона забыла, когда она в последний раз вообще вот так сидела на траве. Вспоминался Хогвартс во время теплых майских дней. Напряженные предэкзаменационные будни, когда Рон и Гарри уставали от ее попыток зазубрить все и уговаривали ее позаниматься на свежем воздухе. На самом же деле, они втроем болтали, смеялись и кормили уток в пруду у замка.

Быть вдали от людей, вдыхать запах травы и чувствовать солнце на своем лице было так приятно, что Гермиона почти забыла, что она здесь не одна. Нотт сидел рядом, ел сэндвич и задумчиво смотрел сквозь стволы деревьев на посетителей сада Мунго.

Гермиона прокашлялась.

— Так о чем ты хотел поговорить? — напомнила она.

— Да, точно, поговорить, — Нотт посмотрел на нее. — Было так приятно посидеть в тишине несколько минут.

Мысленно Гермиона согласилась с ним.

— Я хотел уточнить по поводу этого дела: что вообще известно из того, что не является тайной Министерства, — он улыбнулся.

— Боюсь, мы в тупике, — призналась Гермиона. — Я думаю, что есть некий человек, который хочет сделать некоторое «дело икс».

— Дело икс? — переспросил Нотт.

— Ну это я для удобства, потому что мы пока не знаем, что это за дело, — объяснила Гермиона, прожевывая кусок ветчины. — Так вот, это «дело икс» сопряжено с некоторыми трудностями, и он решает их, убивая людей или лишая памяти. А само это «дело икс», как мне кажется, связано с каким-нибудь богатством или ценным артефактом, что-то вроде того. Но это просто моя теория, которую я пока не могу подтвердить.

Она отпила горячего кофе и посмотрела на Нотта.

— Звучит вполне правдоподобно, — задумчиво сказал он. — Думаешь, я тоже в опасности? После того, что случилось с Драко?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Насколько я знаю, из поместий Забини, Гойла и Малфоя не пропадало ничего ценного, так что, возможно, дело не в конкретной вещи, а в конкретных людях. А как ты думаешь, кто за этим стоит?

— Я думаю, дело действительно может быть в каких-то темных артефактах. Ведь семья Забини и семья Малфоя хранят в своих поместьях книги с самой темной магией. Мой дом, например, не может таким похвастать.

— Думаешь, кому-то были нужны книги с темной магией?

Гермиона отломила кусочек от шоколадного маффина и посмотрела на Нотта.

— Думаю, что там могут быть ответы к тому проклятью, что убило Блейза. Видишь ли, Драко не захотел приглашать меня в гости на чай и книжки из своей древней семейной библиотеки, так что я не могу проверить это сам.

— Звучит как план, — пробормотала Гермиона.

Обыски в поместьях проводились, но вот искать там информацию им в голову не приходило. А между тем, если это была настолько темная магия, что ее не было в обычных справочниках Министерства, вполне логично было искать в домах темных колдунов.

— Почему ты помогаешь мне? — спросила она недоверчиво. — Ты хочешь что-то от меня получить взамен?

Нотт тихо засмеялся и покачал головой.

— Во-первых, это может коснуться и меня, а выжить — в моих интересах. А во-вторых, я совершенно бессовестным образом использую тебя, чтобы провести время в приятной компании и не чувствовать себя одиноким и несчастным.

Он смотрел на нее, и в его взгляде не было усмешки или злобы.

— О.

Гермиона вдруг подумала, что возможно она… нравилась Теодору Нотту? Это, конечно, было странно и даже глупо, учитывая их прошлое, но мысль эта ей странным образом казалась немного приятной.

Гермиона улыбнулась и отвела взгляд.