Одна опасная игра (гет)

Перемирие. Часть пятая

— Привет, Сьюзен, — раздался весёлый голос.

— Чёртов сталкер, — не сбавляя шага, буркнула Сьюзен и продолжила идти по улице Анк-Морпорка. И тут кто-то дёрнул её за волосы, останавливая, и через мгновение ПиттЧай оказался прямо перед ней и поцеловал. Сьюзен едва сдержала довольный вздох (ведь успела-таки соскучиться по этому ассасину), не желая давать ему лишний повод для самодовольства, и вместо этого подняла бровь. — А, так ты из тех сталкеров, которые в итоге умудряются очаровать своих жертв. Хочешь сказать, тебе я должна быть рада?

ПиттЧай усмехнулся.

— Как поживаешь, Сьюзен? Извини, что давно не появлялся.

Сьюзен закатила глаза.

— Ну конечно, мы же целую неделю не виделись. — Если честно, для неё теперь и полдня без него казались вечностью. Сьюзен и правда начала привязываться к ПиттЧаю, и это её очень (очень) раздражало. — Как мир-то не рухнул? — Ей, если честно, так показалось, но не признаваться же в этом вслух.

— Кто мы с тобой, кстати? — спросил он, касаясь её щеки и наклоняя голову.

— Мы Сьюзен и ПиттЧай, смертельные вра-зья, — объяснила Сьюзен, позволяя едва заметной улыбке появиться на губах. — И мы, безусловно, неплохо ладим.

— Хорошо. Я тоже так думал, но вот твои мысли весьма… — ПиттЧай замолчал, а когда искомое слово пришло на ум, ухмыльнулся, — непредсказуемы.

— Даже сейчас? Что ж, по крайней мере, со мной не скучно.

— Скучно? С тобой? — он помотал головой. — Никогда.

— Если только я не читаю, — заметила Сьюзен.

— На это можно сделать скидку.

ПиттЧай наклонился и снова её поцеловал. Ему никогда прежде не доводилось испытывать подобные чувства. Настолько новые и яркие, что он никак не мог остановиться.

— ПитьЧай, — удалось отстраниться Сьюзен через несколько секунд, — мы же посреди улицы.

— И? — недоуменно наклонил голову находящийся в счастливом неведении ассасин.

— Ой, пошли уж! — рассмеялась Сьюзен и потянула его за собой. Она просто не смогла сдержаться — ПиттЧай иногда был таким глупым.

— Куда мы идём? — поинтересовался он, подстраиваясь под её темп.

— Забрать обувь для Твайлы и Гевейна.

— У кого?

— Ты определённо чрезмерно любопытен сегодня, — заметила Сьюзен. — Где пропадал-то?

— Я был ужасно занят, — ответил ПиттЧай и пояснил: — В преддверии выпускных экзаменов у меня появилось так много… сложных контрактов, которые необходимо выполнить. Это чудесно!

Сьюзен вдохнула.

— Знаешь, большинство боится своих выпускных экзаменов.

— Я не «большинство».

— Вот уж точно, — пробормотала Сьюзен.

— Что ты сказала? — полюбопытствовал ПиттЧай.

— Неважно.

— Сьюзен, у тебя есть выходной на Страждество? — перескочил на другую тему ПиттЧай. — Оно уже скоро наступит, и я подумал, что мы могли бы его провести вместе, как тот День Всех Пустых.

— Нет, — ответила она. — Я буду присматривать за Твайлой и Гевейном.

— О… — слегка нахмурившись, он опустил взгляд, но моментально оживился. — Что ж, может, тогда кто-нибудь захочет кого-нибудь устранить. Было бы замечательно. Не так хорошо, как провести день с тобой, но какой-никакой вызов.

— Погоди, — Сьюзен резко остановилась и схватила ПиттЧая за руку, останавливая и его тоже. — Ты только что сказал, что я лучше твоих контрактов?

В это просто невозможно было поверить.

— В твои лучшие дни, — одарил её своей фирменной усмешкой ПиттЧай.

— Разве у меня бывают плохие дни? — подняла бровь Сьюзен.

— Не без этого.

— Возможно, — она кивнула, соглашаясь. Какое-то время они шли в тишине, и тут Сьюзен выпалила то, что собиралась держать при себе: — Спасибо, что пришёл, ПитьЧай. И… и ты же знаешь, ты всегда можешь зайти ко мне через окно или через другой вход, верно? — Она правда не хотела снова проходить через ещё одну неделю одиночества. — Или встретить меня в парке, когда я гуляю с детьми. Или постучать в дверь. Я впущу тебя, ты же знаешь. Правда впущу, — Сьюзен кивнула для убедительности.

Все ещё присутствовавшая на губах ПиттЧая улыбка слегка померкла, и он снова поцеловал Сьюзен.

— Не волнуйся, Сьюзен, — мягко прошептал он и провёл костяшками пальцев по её подбородку (Сьюзен возненавидела приятные ощущения, вызванные этим действием), — я скоро вернусь, — убедил её ученик ассасина и исчез, словно бы растворившись в тени.

— Жулик, — проворчала она и снова двинулась в путь.

ПиттЧай любил так делать — подколоть и убежать. Бесило это невероятно, но при этом даже «подколки» казались ей такими чудесными, что она была готова мириться и с ними, и со всем остальным. Более того, он умел слушать её многословные тирады (судя по всему, они его ужасно забавляли), да и не существовало в её жизни людей, которым можно было бы спокойно излить душу. Почему именно с ним она чувствовала себя комфортно в такие моменты, Сьюзен не знала. В этом правда не было никакого смысла, но она ничего не могла поделать. ПиттЧай был таким чертовски замечательным.

— Лучше мне не превращаться в одну из многих безнадёжно романтичных девиц, — пробормотала она.

О, у Сьюзен и не получится.

И она быстрым шагом двинулась к особняку лорда Джорджа Арбитуара. Было слишком рано, чтобы искать его в магазине (рассвело совсем недавно), но обувь он хранил в другом месте, и поскольку они оба знали, кем он на самом деле был (лордом, притворяющимся сапожником), то какая разница, куда ей приходить за товаром? Сэр Джордж и правда был очень милым стариком, пусть и не конкретно старым (ему ещё и пятидесяти не исполнилось, но он уже будто излучал вековую мудрость).

Некоторое время спустя Сьюзен добралась до нужного квартала и увидела славный дом лорда Арбитуара (если элегантно сконструированное, роскошно отделанное, превосходно украшенное произведение искусства можно принизить до определения «славный дом»), освещаемый ярким утренним светом. Она подошла к входной двери, громко постучала и стала ждать.

Время шло, а ответа так и не последовало. Сьюзен удивлённо моргнула: как правило, в это время он уже был на ногах и всегда быстро подходил к двери. Она снова постучала, но безрезультатно.

— Сэр Джордж? — позвала она, ещё раз постучав. — Лорд Арбитуар?

Ответа не было. Сьюзен взволнованно рассматривала дом, раздумывая, стоит ли выяснить, что произошло, или нет.

«Наверняка с ним все в порядке. Может, он отправился на один из ужасных балов и там задержался допоздна. Может, он увлёкся хорошей книгой до трёх часов утра и теперь спит. Может, он куда-то вышел», — успокаивала себя она.

Но речь ведь идёт о Сьюзен. Она сомневалась ровно 10.3381 секунды, после чего толкнула дверь. Заперто.

Лорд Арбитуар никогда не запирал дверь.

Если до этого Сьюзен ещё старалась сохранять спокойствие, то сейчас она основательно забеспокоилась.

Решившись, она кивнула, воззвала к своим силам и прошла сквозь элегантную дверь в фойе. Напротив входа была лестница, ведущая наверх. Слева огромный арочный проём вёл в жилые комнаты, а по правому коридору можно было попасть в библиотеку, столовую и, соответственно, на кухню. Было смертельно тихо и довольно темно. В доме было очень мало окон: особняк-то выглядел восхитительно, а вот окружающие его городские постройки — нет.

Сьюзен вздрогнула от неожиданности, когда что-то капнуло ей на плечо. Пальцы нащупали нечто мокрое и липкое. Она поднесла руку к тусклому свету из дальнего окна и обнаружила, что неизвестная жидкость красная.

— Кровь, — ахнула Сьюзен. — Но как?.. — она медленно — очень медленно — подняла голову. Вовсе не потолок полностью приковал к себе её внимание. — Ох! — воскликнула Сьюзен в ужасе, шоке от жалости и отвращения. Это была самая мерзкая, самая ужасная вещь, которую она видела в жизни.

Собака, чьи очертания были едва заметны, была прибита гвоздями к потолку, именно её кровь и капала сверху.

— Ох, — повторила Сьюзен и открыла дверь за своей спиной, чтобы впустить в дом больше света. По-хорошему, нужно было уходить, но хотелось осмотреть дом. А что если сэр Джордж ещё здесь, всё ещё жив, но нуждается в помощи? Если она уйдёт, он может погибнуть, и она никогда себя за это не простит.

Сьюзен бросилась в жилые комнаты и ахнула, наткнувшись на изувеченные тела. Она поблагодарила богов за то, что не увидела там лорда. Нет, это были горничная и дворецкий, окровавленные и изуродованные, лежащие — явно мёртвые — в неестественных позах на полу. Она начала медленно пятиться, мотая головой и пытаясь унять бешеное сердцебиение. Сьюзен задела что-то каблуком, мгновенно развернулась и облегченно вздохнула — это всего лишь журнальный столик. И тут она с ужасом обнаружила безголовое тело, распластавшееся на полу неподалёку. Отсутствующую голову — голову лорда Арбитуара — долго искать не пришлось.

— Нет, — замотала Сьюзен головой, благо та крепко держалась на шее. — Нет, нет… НЕТ! — сорвалась она на Голос .

Подумать только, она ведь едва не притащила сюда детей!

* * *

Полчаса спустя Стража вовсю обшаривала особняк, а Сьюзен лежала на своей кровати и апатично разглядывала потолок. Ей было дурно и страшно закрывать глаза. Казалось, всё произошедшее отпечаталось на внутренней стороне век, и стоило только их сомкнуть, как сразу перед глазами появлялись окровавленные изуродованные тела.

— Сьюзен, ты в порядке? — раздался любопытный голос. Сьюзен не стала поворачивать голову — она и так узнала говорящего. Он вошёл неслышно, но в этом не было ничего необычного. ПиттЧай скорее всего присел на корточки возле края кровати. Не нужно было смотреть, чтобы понять.

— Кто только мог сотворить такое? — поинтересовалась она.

— Какое, Сьюзен?

— Сумасшедший оборотень? Или какой-нибудь… ненормальный монстр? Их ведь не просто убили. Их… изуродовали.

— Изуродовали?

Сьюзен, наконец, повернулась к нему и посмотрела в глаза:

— Я ходила забирать обувь.

— И? — ПиттЧай заинтересованно наклонил голову.

— Там была собака. Прибитая гвоздями к потолку. Все обитатели дома мертвы. — ПиттЧай забавно скривился, она ещё ни разу не видела у него такого лица. Сьюзен не уловила, что именно было у него на уме, но не стала разбираться. Она всё ещё была слишком шокирована. — Это было ужасно.

— Ты вся посерела, — заметил ассасин. — Обычно ты бледная, а теперь серая.

— Нужно успокоиться, — прошептала Сьюзен, закрывая глаза. — Мне дурно.

— Ты же практически неуязвима, — еле слышно ответил ПиттЧай, касаясь рукой её щеки. — Практически.

— Не чувствую себя неуязвимой.

— Тогда я неправ. Именно чувства определяют то, кем ты являешься, — он наклонил голову. — Но ты всё ещё моя Сьюзен. Не беспокойся, с тобой всё будет в порядке.

— И каким же образом?

— Я заставлю.

Сьюзен покачала головой:

— Я не могу так просто отмахнуться от произошедшего.

— Почему нет? Такое случается каждый день. У тебя родители погибли в горах, так ведь? Они явно были очень изуродованы и искалечены. Но это прошлое помогло тебе стать той, кто ты есть сейчас.

— Но… но не так ведь, — снова покачала она головой. — Мне просто нужно время.

— Всего лишь три тела и одна собака. Что в этом такого ужасного?

Сьюзен вздохнула. Он просто не понимал такие вещи.

— ПиттЧай, дело в том… — она вдруг резко села, внезапно замолчав. — Что ты сказал?

Ассасин вопросительно наклонил голову:

— То есть?

— Ты сказал, три, — шокировано ответила Сьюзен.

ПиттЧай поднялся, будто почувствовав надвигающуюся бурю, но ни один мускул не дрогнул на его лице. Казалось, он смущён, но Сьюзен смогла разглядеть, что он пытался скрыть. Беспокойство. Она тоже встала.

— Я не понимаю, Сьюзен, — сказал он, изо всех сил стараясь выглядеть изумленным.

— Я никогда не говорила, сколько там было человек, — сказала Сьюзен, шагая вперёд. — Я этого никогда не говорила.

— Может, я просто удачно угадал? — весело попытался вывернуться ассасин. — Их действительно было трое? Это настолько обычное число, будто вселенная устала выдавать случайные числа и сосредоточилась на одном.

— Боги, неужели это был ты? — ахнула Сьюзен, уставившись на него. — Ты… — она покачала головой, — не может быть.

ПиттЧай нахмурился, взволнованно опустив взгляд.

— Сьюзен, я не понимаю, в чём проблема. Ты же знаешь, что я учусь на ассасина.

— Знаю?! — недоверчиво воскликнула она. — Почему тогда ты врал, если никакой проблемы нет?

— Я не врал, — возразил он. — Ты была настолько расстроена произошедшим. Я не хотел, чтобы ты ещё и из-за меня расстраивалась. Но я до сих пор не понимаю. Ты же знаешь, что…

— Ассасины аккуратны! Действуют чисто! И не оставляют после себя реки крови! — кричала Сьюзен.

— Я действовал чисто! — буркнул он, опасно сверкнув разноцветными глазами. — Я даже дверь за собой запер.

— Это не чисто ПитьЧай, — прорычала она.

— Пит-Тчай, Сьюзен, — прозвучал ледяной ответ.

— Убирайся, — прошипела Сьюзен.

— А если я не хочу уходить? -ПиттЧай слегка наклонился, бросая вызов, и его глаза вновь опасно сверкнули.

— УБИРАЙСЯ. СЕЙЧАС ЖЕ, — ответила она, указывая на дверь.

— Я не пользуюсь дверьми.

— Тогда через окно. Мне всё равно. Я просто никогда больше не хочу тебя видеть.

— Но Сьюзен, — мягко произнес ПиттЧай и забавно надул губы, — я хочу с тобой видеться.

Сьюзен попыталась ударить его, прежде чем он успел ещё хоть что-нибудь сказать. Но, как всегда проигнорировав законы физики, ПиттЧай перехватил её руку на подходе и холодно посмотрел, в то время как она смотрела на него с чувствами, превышающими ярость и ненависть. Сьюзен попыталась вывернуться, но у него была поистине железная хватка. Его пальцы больно впивались в запястье.

— Однажды ты меня ударила, Сьюзен. Я не идиот, чтобы снова позволить тебе это сделать.

— Отпусти. Меня. Немедленно, — отчеканила она.

ПиттЧай и бровью не повёл, вместо этого резко завёл её руку ей за спину.

— Но я не хочу.

Слова, слетевшие с его губ, были очень похожи на нытьё упрямого ребёнка: дерзкие, с ноткой злости и очень решительные.

Боги (которые очень внимательно наблюдали за этой сценой) закрыли лица руками и подглядывали сквозь пальцы.

Сьюзен с отвращением скривилась и закрыла глаза, чтобы больше не смотреть на него.

— Отпусти меня сейчас же, — прорычала она, — или, клянусь, ты пожалеешь.

Сьюзен вскрикнула, когда он отпустил её руку, схватил за волосы и развернул, прижимая к себе спиной. Её волосы извивались в его руке, но он к этому уже привык.

— Сомневаюсь, Сьюзен. Видишь ли, я тебя не боюсь. Но подозреваю, — прошептал ПиттЧай, проведя указательным пальцем по её шее и заставив её поёжиться, — что ты меня немного опасаешься, я прав?

Послышались шаги на лестнице. Видимо, её вскрик услышали. ПиттЧай понял, что ему придётся быстро применить тактику стратегического отступления, но пара секунд у него в запасе была.

— Никогда, — злобно прошипела Сьюзен.

Он наклонился к её уху, всё ещё больно держа за волосы.

— Правда, что ли? Если это так, — он сделал паузу, и когда заговорил снова, его голос был тихим и мягким, — тогда почему ты дрожишь?

Дверь распахнулась, впуская в помещение взволнованных мистера и миссис Гайтер. Но ПиттЧай уже исчез.

* * *

— Противоречие и конфликт! — воскликнул Рок. — Говорил же, что у них ничего не выйдет!

Астория кивнула:

— Я надеялась, у меня будет шанс создать что-нибудь интересное. Знаете, отличное от обычных баллад о любви. Но там у них слишком мало любви. Я получила больше гнева, расстройства, смятения, отвращения и так далее.

Госпожа изящно взяла ещё одну попкоринку и поудобнее устроилась в кресле.

— А мне понравилось, — беззаботно сказала она.

— Ну естественно, — ответили боги хором.

— У тебя всегда было нестандартное чувство юмора, Госпожа, — заметил Слепой Ио.

Госпожа вздёрнула бровь:

— По крайней мере, я не настолько чокнутая, как Рок

— О, вот кто бы говорил. Именно из-за тебя мы в это ввязались, а я был против.

— Ага, и только подумайте, сколько веселья мы могли пропустить, — возразила Госпожа. — Даже я не знала, что Сьюзен танцует степ. Она очень хорошо это скрывала. Кто-нибудь ещё об этом знал? — Боги вопросительно посмотрели друг на друга, но никто так и не нарушил молчание. — Тогда предлагаю прекратить спор.

Рок что-то невнятно проворчал.