Ведьма по имени Джиневра (гет)

— Что, серьёзно?! — Джинни подпрыгнула на месте, выронив из тонких пальцев книжку, и бросилась Минхо на шею. Бегун, не ожидавший такого наплыва чувств, обнял ее в ответ, но та тут же отскочила и продолжила прыгать на месте. — Я в роли бегуна?! Вот ведь здорово! Господи, ты просто прелесть.

Минхо деловито провел ладонью по волосам и ухмыльнулся.

— Зачем сразу Господи? Зови меня просто «свет очей моих».

Джинни закатила глаза, но улыбаться не перестала. Сердце у нее колотилось в ускоренном темпе, рискуя вот-вот выпрыгнуть из груди и пуститься в пляс. И чему она так радовалась? Риск попасть в лапы гривера, помереть там страшной смертью, повредить себе что-нибудь и романтично разделить с Ньютом больничный шатер — отнюдь не самые расчудесные вещи. Ну, от последнего, конечно, можно было бы и не отказываться... Так, а еще ведь придется много бегать и двигаться.

«Новые приключения, новая обстановка, бег. И отчего мне так хочется побегать?»

Рыжеволосая, видимо, чересчур увлеклась своими мыслями, и Минхо нетерпеливо пощелкал пальцами у нее перед носом.

— Небось уснула с открытыми глазами?

Джинни отрицательно помотала головой из стороны в сторону, заставляя рыжие волосы метаться в воздухе.

— Завтра тебе придется встать пораньше. Прочитаю тебе мини-лекцию, соберем рюкзаки и двинем в лабиринт. Так что отправляйся спать.

Джинни довольно кивнула и, снова не справившись с нахлынувшим счастьем, еще раз обняла остолбеневшего Минхо и побежала в Хомстед.

Оказавшись в просторной девчачьей спальне, к которой Джинни уже порядком привыкла и, упав на спальник, она тихо выдохнула из легких воздух и улыбнулась.

— Позволь узнать причину твоего прекрасного настроения? — Гермиона, видимо, провалявшаяся в спальнике весь день, приподнялась на локте и настороженно посмотрела на подругу сквозь запутавшиеся каштановые волосы.

Джинни повернула к ней голову, не снимая с лица улыбки.

— Минхо наконец добился того, чтоб меня пустили в лабиринт.

Шатенка с непониманием посмотрела куда-то в пол, а потом снова на Джинни, словно проверяя, не ослышалась ли она.

— Чего ты туда так рвешься? — спросила она.

Джиневра пожала плечами и посмотрела в потолок.

— Хочу приключений, разнообразия.

Гермиона скептически фыркнула и тоже легла на спину.

— Ньют добегался.

— Как так получилось, что он попал в компаньоны Минхо?

Гермиона криво усмехнулась, продолжая сверлить взглядом пространство над собой. Все-таки эта девушка обладала очень красочной приятной мимикой. Джинни на мгновение даже удивилась, что за ней не пытаются поухаживать глэйдеры. Да, был запрет у Алби, но ведь можно было бы и в тихую проворачивать свидания. Поймав себя на этой мысли, Джинни невольно нахмурилась.

«Успокойся, Джиневра».

— Я не знаю, сама ведь только два месяца здесь. Но Минхо рассказывал, что он был очень любопытным и всюду совал свой нос. Ну прямо как ты, — на этом Гермиона снова усмехнулась, закусывая нижнюю губу. — А потом как-то Минхо так же, как и с тобой, выбил у Алби разрешение на становление Ньюта бегуном. Вот и бегал до сих пор.

Сказав последние слова, Гермиона повернула голову к Джинни и грустно посмотрела ей прямо в глаза. Тёплые карие глаза Гермионы — «Но не такие тёплые, как у Ньюта», — сверкнули в полутьме недобрым блеском.

— Неужели ты хочешь также все закончить?

— Брось, Гер. Ничего такого не случится. Ну а если я и умру однажды там, то помни меня такой, какая я сейчас. Поехавшей и улыбающейся во все свои имеющиеся зубы.

Шатенка не засмеялась на шутку и даже не улыбнулась.

— Просто будь осторожнее, ладно? Если и ты сломаешься, я не переживу.

Улыбка с лица Джинни исчезла так быстро, что морщинки в углу рта после своего исчезновения оставили некое чувство недостающего. Слова девушки были искренними и правдивыми. Гермиона привязалась к ней, любила ее, как свою сестру, переживала и заботилась едва ли не так же, как о Ньюте. Это одновременно было приятно и как-то грустно. Если с Джинни что-то случится в лабиринте, Гермиона, скорее всего, как и сказала, не переживет.

А что до Джинни? Она и сама ко всем привыкла. К Алби, к Гермионе, к Ньюту и Минхо. Даже Галли, который каждый день дарил ей колкие словечки и неприязненные взгляды, был ей одним из близких людей. Если бы в тот день за пределами стен оказался он, а не Алби и Ньют, она тоже попыталась бы придти ему на помощь и дотащить его громадную тушу до Глэйда.

— Все будет хорошо, Гермиона.

* * *

На следующее утро, продрав глаза ото сна раньше всех, Минхо привел Джинни к погребу, который, как выяснилось, находился посреди лесной опушки в яме, глубина которой превышала метров пять и восемь шириной. Здесь были стопки странного мужского белья — чтобы в штанах кое-что не тряслось, как объяснял Минхо — несколько острых ножей и около дюжины копий, а также кучи еще другого замысловатого оружия. Азиат, недолго думая, достал один из перочинных ножей и подал его девушке.

— То есть, вот этим я буду отбиваться от огромного гривера? — приподняв одну бровь, спросила Джинни, с сомнением глядя на ножичек в своих пальцах и засовывая его в боковой карман рюкзака.

Минхо ничего не ответил и через минуту достал кинжал средней длины.

— Вот это сунешь в ботинок вдоль своей щиколотки. Ботинки я тебе сейчас выдам.

Нашарив в стоящих в ряд ботинки её размера, что было очень трудоемким процессом, Минхо не долго думая бросил их Джинни и велел переобуться. Она тут же скинула свои кроссовки и надела ботинки, зашнуровав их чуть ли не до колен. Бегун, заметив, что Джинни закончила, сам взял кинжал и осторожно толкнул его лезвие между ногой девушки и кожаным ботинком, оставив снаружи рукоятку.

— Эта штука должна всегда быть здесь, ясно? На всякий случай.

— Поняла, — Джиневра кивнула.

— Так, теперь к Фрайпану за сухпайком и в бега.

Когда Минхо, тщательно проверив, нет ли в рюкзаке Джинни никаких дырок и всего прочего, и засунув в оба по два бутерброда и по две бутылке воды, кивнул в сторону лабиринта. Фрайпан, провожая их недовольным взглядом, тяжко вздохнул, поняв, что, похоже, теряет своего помощника. Вчерашний энтузиазм начинал понемногу иссякать, когда Минхо и Джинни шли по направлению к открывающимся воротам. Неизвестность пугала, но чувство любопытства явно было сильнее. Хотелось узнать, что же там. Хоть Ньют и говорил, что выхода там пока что нет, жажда окунуться с головой в неизведанное съедала заживо. Понять — каково это, быть бегуном и весь день проводить извне.

«Точно стебанутая».

— Так, — Минхо так резко остановился у самого выхода в лабиринт, что Джинни едва не врезалась в него, но вовремя остановилась в паре сантиметров от парня. — Во-первых, босс — Я. Что скажу, то и будешь делать, даже если меня внезапно унесут инопланетяне — без лишних споров идешь в Глэйд. Во-вторых, громко не кричишь и далеко от меня никуда не убегаешь. Сегодня вообще старайся не отставать от меня ни на шаг. Увижу, что ты торчишь где-то более, чем в паре метров от меня — идешь сразу на кухню дальше варить супчики. И в-третьих, постарайся запомнить расположение стен, мимо которых мы сегодня побежим. Это очень важно, чайник.

Минхо говорил все это таким серьезным и непривычным для Джинни тоном, что она не пропустила мимо ушей ни одного слова и звука от азиата. Тот, поняв, что рыжеволосая все слышала и поняла, словно призадумался еще над чем-то.

— И вот еще что: сразу говори, как только поймешь, что не можешь больше бежать. Я проверю твою выносливость и память. Когда вернемся, попытаешься мне нарисовать маршрут, по которому мы пробежали. Только голову особо этим не забивай, а то забудешь, как бежать, и шмякнешься.

Джинни снова кивнула и сглотнула.

— Ну, кажется, всё сказал. Вперед.

Сказав последние слова, Минхо согнул руки в локтях и, подавшись корпусом вперед, медленно побежал в лабиринт. Джинни тут же последовала его примеру и спустя секунду поравнялась с бегуном. Ноги в приятной истоме приняли на себя долгожданное напряжение мышц, и девушка почувствовала прилив сил и адреналина от предстоящей пробежки.

Минхо бежал медленно, и Джинни иногда опережала его на пару шагов. Азиат, видимо, специально это делал, чтобы как можно меньше вымотать подругу. Они пробежали по длинному коридору, в который в первый день ворвалась Джинни, а затем повернули влево — там девушка еще не была. Стены обрамляли все те же плющи, кое-где рос зацветший мох и многочисленные паутины, колыхающиеся под слабым ветерком. Первые четыре поворота Джинни без особого труда запомнила и уже мысленно рисовала в голове карту, которую нарисует потом по прибытию в Глэйд для Минхо. Она понятия не имела, как парень выбирает, в какой из поворотов в тот или иной момент завернуть, однако, бежал очень уверенно и, конечно же, знал, куда они направляются.

Ничего сверхъестественного и пугающего не происходило. В лабиринте была тишина, гулял легкий ветер, кое-где по земле летели листья, опавшие с деревьев. Вероятно, они залетели сюда из Глэйда. Создалось впечатление, что Джинни и Минхо просто бегали. От части, так и было, Бегун проверял ее выдержку. Но, как ни странно, Джинни и не думала об остановке или отдыхе. Она могла бежать еще как минимум несколько миль и при этом не сбивая дыхание.

— Ты что, и в прошлой жизни бегуном была? — словно не веря в происходящее, спросил у нее на бегу Минхо.

Джинни пожала плечами, не сбавляя темпа и не смотря на напарника.

— Понятия не имею, но когда мы выбежали, у меня было такое чувство, словно я вырвалась из сидячего положения спустя три года.

Минхо усмехнулся её словам.

— Ньют заныл спустя двадцати минут непрерывной беготни, — сказал он. — Кажется, он не обрадуется, когда я сообщу ему, что ты выносливее.

Джинни улыбнулась. Интересно, как там Ньют и его нога? Он ведь просил её почаще навещать его, а она, словно специально, не только забыла заглянуть к нему вчера перед сном, но и удрала в лабиринт на весь сегодняшний день. В мыслях тяжко вздохнув, она пообещала себе обязательно заглянуть к парню после ужина. В конце-концов, там есть Гермиона, вот она и пускай почаще его навещает. Испытав тоненький укол ревности, Джинни потрясла головой, отгоняя наваждение и с ужасом осознала, что не понимает, куда и как давно они с Минхо свернули.

«Чёрт!»

Спустя час после начала бега Джинни наконец махнула рукой Минхо, показывая, что устала. Бегун кивнул и перешел на быстрый шаг.

— Только не останавливайся, — предупреждающе сказал он. — Дай мышцам немного отдохнуть в ходьбе и восстанови дыхалку, а когда почувствуешь, что снова можешь бежать — беги.

Джиневра ему кивнула и, не прекращая быстро идти, сняла со спины рюкзак и вынула оттуда бутылку воды. Когда бутылка была осушена на половину, а силы более-менее восстановились, ребята продолжили свой забег.

Спустя часа два бега-ходьбы по закоулкам лабиринта, Минхо велел Джинни медленно остановиться и восстановить дыхание, а также перекусить. Когда она снова смогла ровно дышать и уселась на землю рядом с Минхо, упираясь в стену спиной, день уже перевалил за половину. Об этом говорили часы на руке Бегуна. Похоже, он был единственным обладателем этого редкого артефакта в этом месте. В Глэйде сейчас наверняка подали обед. В желудке предательски заурчало, и бегуны достали из рюкзаков по бутерброду.

— Ну что, зачетная разминочка? — откусив кусок бутерброда и прожевав его, спросил Минхо.

— Да уж, давно я так не бегала, — согласно кивнула Джинни. — И аппетита такого у меня тоже давно не было.

С ужасом для себя девушка осознала, что уплела свой сендвич за считанные секунды. А ведь он был явно не мал.

— Надо было тебя в первый же день оставить тут до вечера, — Минхо хихикнул. — Сразу бы и есть начала нормально, и спать, и не до сорняков бы было.

Джинни вздохнула и отпила воды из бутылки.

— Никто не поверил, что сорняк сам напал на Зарта? — спросила она.

Минхо помотал головой.

— Ясен день, такого никогда до тебя не было. Да и Галли этот вечно как петух носится и всем на уши приседает. Если кто-то и верит в твою непричастность, так это Алби. Он у нас святой.

— Вовсе это не так, Алби тоже не дурак, — Джинни покачала головой, — и сразу понял, что я точно к этому причастна. Однако знал, что я не специально.

Минхо поперхнулся, и Джинни поторопилась постучать ладонью ему по спине.

— Еще ты тут умереть вздумай, тогда все точно решат, что я тебя убивала долгой мучительной смертью!

— Как это знал? — откашлявшись, спросил Бегун, уставившись на Джиневру во все глаза. — Так это и впрямь ты на Зарта коноплю натравила?

Джинни виновато пожала плечами.

— Надеюсь, что нет. Вообще-то я обещала Алби, что никому ничего, но раз уж ты такой разговорчивый...

— Раскрывай все карты, ведьмина твоя душонка, — Минхо наконец доел свой бутерброд и взял в руки бутылку.

— Да что тут раскрывать? Разозлилась и мысленно пожелала бросить в Зарта колючим сорняком. Вот тебе и на.

Напарник засунул в рюкзак бутылку и задумчиво посмотрел на стену напротив.

— С ума сойти! А ты пробовала типа еще что-то такое выкинуть? Может, ты еще гриверами манипулировать сумеешь.

— Ой, да брось. Я пыталась на ромашке, но ничего не вышло.

Минхо истерически хихикнул и поднялся на ноги.

— Не говори Алби, что я тут секретничаю с тобой. И никому другому тоже, — Джинни строго погрозила пальцем азиату.

Она поднялась на ноги и взвалила на спину свой рюкзак.

— Ведьма-бегун, гривер тебя возьми! — глэйдер улыбнулся.

* * *

Вернулись Джинни и Минхо за час до закрытия ворот. Одежда пропахла потом, пылью и непонятным смрадом. Хотелось залезть под воду и не вылазить оттуда как минимум несколько часов. Ноги ныли, хотелось свалиться где-нибудь в траву и захрапеть. Но сначала душ, еда и Ньют. Все-таки не хорошо так просто оставлять эти дела на самотек.

Но Минхо не позволил сразу улизнуть и повел Джинни в картохранилище. Еще одно весьма любопытное местечко. Это была небольшая кругообразная хибарка с дверью на ключе. Как говорил Алби, лишним носам там делать нечего. Оказавшись внутри, Джиневра разглядела на потолке комнаты яркие лампочки, посередине огромный круглый стол и увешанные чем-то стены. Чем — было не интересно, так как на столе стоял макет лабиринта, увидев который, Джинни удивленно присвистнула. В центре лабиринта был зеленый квадрат — Глэйд. Вокруг этого зеленого участка находился огромный лабиринт, состоящий из коридоров и ответвлений, их нельзя было бы сосчитать даже с калькулятором. В общем итоге оканчивался он кругообразной формой и выхода не имел, судя по всему.

— Но... Минхо, — запнувшись, позвала Джинни, упираясь ладонями в стол и удивленно рассматривая макет. — У него нет выхода.

— Что, серьезно? — саркастически спросил Бегун, извлекая откуда-то лист бумаги и ручку.

— Что мы тогда там ищем? — не понимая, спросила она.

Минхо положил перед девушкой листок и вручил ручку.

— Рисуй, что запомнила, болтовня потом.

Джинни не стала спорить. Мысленно вспомнив свой утренний маршрут, она прорисовала несколько поворотов и ответвлений с коридорами, которые успела запомнить до того, как подумала о Ньюте.

— Хм. А достаточно неплохо, — задумчиво сказал Минхо, разглядывая листок.

— Дальше я задумалась и отвлеклась.

Минхо отреагировал весьма неожиданно, сдвинув брови на переносице и гневно уставившись на Джинни.

— А вот этого вот там не надо! Знаешь, чем бегун хорош? Он не размышляет, пока находится в лабиринте. Запоминает, бежит, запоминает, бежит. Ясно тебе, чайник?

Рыжеволосая виновато опустила глаза и, закусив губу, кивнула. Минхо вздохнул и почесал затылок, куда-то зашвыривая листок.

— Завтра побежишь? Или вернешься к Фрайпану?

— Побегу.

— Лады, тогда, Джин-тоник-бегун, для первого дня ты справилась превосходно. Дуй в душ и куда тебе там надо и отдыхай. С Алби я сам переговорю.

Джиневра покорно кивнула и, улыбнувшись, вышла из картохранилища. Как же хотелось сейчас растянуться где-нибудь и уснуть до завтра. Жуть, как хотелось. Поднимаясь по лестнице в Хомстед, Джинни еще раз определила для себя, что ноги чертовски устали, а мышцы забились до отказа. Завтра, похоже, придется делать растяжку с утра. И откуда она об этом знает, блин?!

Взяв с собой полотенце и сменную одежду, Джинни как можно быстрее добежала до душа и юркнула в кабинку. Как же было приятно наконец смыть с себя весь пот, грязь и пыль. Особенно она радовалась тому, что по ногам, которые горели, лилась холодная вода, принося неистовое наслаждение и расслабление. Проторчав в общей сложности пол часа в душе, Джинни наконец вытерлась и, одевшись, вылезла из душевой. Зевнув и потянувшись, она заметила, что все уже побросали свою работу и поковыляли к столовой. С ума сойти, сегодня Джинни зайдет туда не в качестве повара, а в качестве поглотителя пищи. Да еще какого количества, чуялось!

Фрайпан приветливо улыбнулся, увидев усталое лицо Джинни через окошко.

— Ну что, как первый день, юный бегун?

— Я чертовски голодна и съем сейчас все, что ты положишь на мою тарелку.

Повар рассмеялся и добавил в ее порцию еще пару ложек картофельного пюре. Ребята, сидевшие рядом и неподалеку от их столика в столовой, спрашивали у Минхо, как там прошел у нее первый день и не ревела ли девчонка, что хочет к мамуле.

— Вот еще, — гордо отвечал Минхо. — Бежала, как истинный спартанец! И даже ни разу не похныкала.

И откуда у него столько энергии? Привычка что ли?

Закончив с ужином, Джинни подошла к Фрайпану и спросила, не уносил ли кто-нибудь Ньюту еду. На это повар ответил, что раньше нее подсуетилась Гермиона.

«Ну что ж, этого следовало ожидать. Чему я удивляюсь?»

Джинни на ватных ногах, которые так и молили об отдыхе, направилась к медшатру. Отодвинув рукой занавеску на месте прохода, она увидела счастливую Гермиону, сидящую на краешке кушетки Ньюта и восторженно что-то тороторящую. Заметив Джинни, словно появившееся из ниоткуда приведение, Гермиона тут же замолчала и перестала улыбаться.

«Стоп. Кажется, мне тут не особо рады».

— Привет, ребята, — потоптавшись на месте, Джинни нервно кивнула головой. — Я могу зайти попозже.

Гермиона смиренно улыбнулась и обняла Ньюта. В животе что-то с грохотом упало и разбилось вдребезги. И почему ее так взбесило, что Гера обняла его?

«У-спо-кой-ся!»

— Нет надобности, я уже ухожу, — на этом шатенка поднялась с места и с подносом в руках направилась к выходу. — Доброй ночи, Ньют.

— Привет, Джина, проходи. Встала, как вкопанная.

Джинни осеклась. И впрямь, стоит как идиотка и пялится на происходящее. Медленно проковыляв по шатру и остановившись у кушетки Ньюта, девушка все-таки улыбнулась. Тот ухватил ее за руку и притянул к кровати, заставляя присесть.

— Зря ты это, я ведь не встану теперь, — Джинни тяжко вздохнула. — Ну как ты?

Ньют махнул рукой, однако, второй так и продолжал держать девушку за руку. От этого у неё внутри все дрожало. Лишь бы не задрожать снаружи — это точно не укроется.

— У меня все примитивно. Полежал на одном боку, потом на другом, иногда на спине. Лучше расскажи, как твой день прошел, юный бегун.

«И почему именно юный бегун? Не намного я и младше всех остальных».

Джинни улыбнулась.

— Ужасно болят ноги и хочу спать. Я теперь понимаю, почему Минхо ест, как не в себя.

Ньют рассмеялся. И до чего же было прекрасно наблюдать за этим!

— Печально, что так или иначе мы все равно видимся один раз в день, — внезапно сказал блондин.

Действительно. Пока Ньют был бегуном, Джинни не могла видеть его до самого ужина, а когда парень все таки стал присутствовать в Глэйде весь день, Джинни ретировалась вместо него в лабиринт. Крохотная игривая мыслишка пробежала по мозгу, сообщая, что девушка в каком-то смысле жалеет, что Ньют не может бегать с ней.

— Судьба такая, — ляпнула Джинни, не зная, что на это ответить. На самом деле ответов была куча, но ни на один из них она не смогла бы решиться. Не настолько она и смелая, как все думали.

— А ведь я говорил тебе, что против твоего нового увлечения.

— Что, настолько сильно скучаешь по мне? — все-таки этот колкий вопрос слетел с языка. Тьфу!

Ньют призадумался, не отрывая своих теплых шоколадных глаз от лица Джинни.

— Вообще-то, и правда скучаю, — наконец сказал он, глупо улыбнувшись.

Ньют опять открыл рот, чтобы что-то сказать, но в шатер влетел Минхо. Рука, которая до этого сжимала ладонь Джинни, исчезла.

«Минхо, вечно ты не вовремя».

— А я вот так и знал, что вы двое здесь! — торжественно воскликнул азиат.

— Да ты что? — недовольно буркнул Ньют.

— Именно так. А теперь, Джин-тоник, дуй спать. Я поболтаю с этой клячей и тоже пойду.

Джинни нахмурилась.

— Давай-давай, я долго ждать не собираюсь!

Она обреченно вздохнула и виновато посмотрела на Ньюта.

— Навещу тебя завтра после ужина. Поправляйся.

Ньют коротко кивнул, улыбнувшись краем губ, и Джинни вышла на улицу. Сумерки давно опустились на Глэйд, по лужайке уже практически никто не ходил. В Хомстеде уже давно повключали свет в комнатах. Свет горел и в их с Гермионой спальне. Медленно двинувшись к хибаре, Джинни горько усмехнулась, осознав одну неприятную вещь.

«Влюбилась, дура».