Ведьма по имени Джиневра (гет)

Первое, что настойчиво ударило в вернувшееся сознание — мысль о вчерашнем поцелуе с Минхо. Поправочка. О поцелуе с Минхо, который видел Ньют. Ньют, который до одури нравился Джинни. Казалось, будто в Глэйд девушку отправили для того, чтоб морально измотать. Ну что же, это получалось вполне успешно.

Она нарушила правило. Еще одно правило. Не сталкивать лбами глэйдеров, да? К черту правила, глэйдеров и Алби. Провались они все пропадом. Так резко захотелось домой к маме, что из груди Джинни невольно вырвался хриплый стон.

Открыв глаза, девушка увидела все тот же облупившийся потолок, старую раскореженную дверь и луч солнца на деревянной стене. Хомстед. Радовало только то, что здесь не было Гермионы. Болела ли голова? О, да, еще как болела. Зачем она вчера вообще пила? Зачем позволила Минхо поцеловать себя? Хотя, признаться честно, ей понравилось. Такой сильный, храбрый, тёплый Минхо. Он всегда был рядом. В лабиринте, в Глэйде, против Галли. Он определенно притягивал её, ей хотелось бы чаще быть с ним рядом. Быть под его защитой, быть уверенной, что никто и пальцем тронуть не посмеет под его четким контролем. С ним было спокойно. Почти также, как с Ньютом.

Джинни закрыла лицо руками, шумно выгоняя воздух из легких.

Хотелось содрать с себя чертову кожу.

Поток отвращенных мыслей к самой себе дополняла тупая боль в черепной коробке. Какое было бы наслаждение сейчас сунуть руку в голову и выдрать оттуда мозг.

Нельзя. Так. Поступать.

Интересно, что теперь думает о ней Ньют? Больно ли ему было вчера? Догадывался ли он, что Джинни не хотела бы, чтоб он был наблюдателем? Но он ведь точно испытывал к ней что-то. А что вообще Джинни хотела?

Желание содрать с себя кожу возродилось.

Процесс самокопания прервал скрип открывшейся двери.

— Кто это у нас тут проснулся? — слащаво-задорным голосом пропела Гермиона, что-то втаскивая в комнату.

Только её здесь и не хватало для полного счастья.

Шатенка поставила, судя по звукам, табурет на пол и, взяв с него что-то, уселась рядом с закрывающей ладонями лицо Джинни.

— Эй, Джинни.

Девушка в ответ сделала шумный выдох.

— Выпей это. Полегчает.

Девушка медленно убрала руки от лица и, кряхтя, села. Затошнило. Лучше б она не вставала. Гермиона выглядела бодрячком: собранные на затылке волосы, свежая одежда, задорный веселый взгляд. Очевидно, наблюдать за Джинни было сплошным развлечением. В руках у девушки была кружка с жидкостью, которая пахла травой. Свежескошенной травой.

— Что это?

— Просто пей.

Больше просить не требовалось. Джинни послушно приняла из рук подруги кружку и осушила ее почти полностью, хоть и отвар на вкус был похуже любого горького творения. Оставалось уповать только на то, что это и впрямь поможет.

— Я вчера перебрала, — тяжко вздохнув, рыжеволосая снова опустилась на спальный мешок и прикрыла лоб внутренней стороной руки. Гермиона понимающе хмыкнула.

— Да уж, танец у костра был чем-то на грани фантастики.

Джинни с ужасом уставилась на подругу, на мгновенье убирая руку с головы.

— Чего?

— Минхо пел какую-то идиотскую песню, хлопая в ладоши и топая ногами, а ты танцевала у костра. Смотрелись вы эффектно, — шатенка описала руками что-то наподобие полукруга и наигранно мечтательно уставилась куда-то в сторону. Джинни закатила глаза: Гермиона поддержать умела.

— Что еще?

Гермиона призадумалась.

— Ах да! — внезапно воскликнула она, подпрыгивая на месте. Так, что Джинни почувствовала новый удар боли внутри головы. — Вчера еще кое-что произошло.

— Гермиона, во имя святого дементора, не тяни кота за...

— Представляешь, вчера, практически перед самым отбоем... Ньют подошел ко мне и поцеловал.

У Джинни внутри что-то ёкнуло. Гермиона сидела около нее со счастливой улыбкой на лице, вероятно, ожидая реакции подруги на столь приятную новость. Приятную. Джинни попыталась изобразить на лице подобие радостной улыбки. Получилось как-то не очень, мягко говоря.

«И почему же я так яростно желаю придушить тебя, Гермиона?»

— И... Как же это всё произошло? Тебе понравилось?

«Ну конечно ей понравилось! Улыбка с лица не сходит».

— Да, знаешь, все было очень волшебно. Я вообще не ожидала, что это случится, — девушка глупо засмеялась, краснея и смущаясь, — но он внезапно взял меня за руку, посмотрел в глаза и просто поцеловал. Это длилось не долго, но, Джинни, я чуть не умерла от счастья!

В глубине души Джинни горько усмехнулась, понимая, что даже если Ньют сделал это из-за их с Минхо, то сделал это весьма эффектно. Знал, что Гермиона ей все расскажет? Или даже не помышлял о таком. Может, девушка и впрямь ему нравилась, а Джинни только казалось, будто он смотрит на нее как-то иначе? Но на душе было противно. Больно и обидно.

— Я рада за тебя, Гермиона, — Джинни все-таки смогла искренне улыбнуться.

В конце-концов, Гера ни в чем не виновата. Она любила его долго, верно, искренне. Её чувства были куда сильнее чувств Джинни. И к тому же, Гермиона вряд ли когда-то сомневалась в своих чувствах к нему. Ньют молодец. Ох, Ньют большой молодец.

И все-таки на смену досаде приходила злость. Злость на себя и на Ньюта. На себя из-за неопределенности и некой аморфности, а на Ньюта из-за столь идиотского отношения. Так или иначе, он им обоим пудрил мозги. Либо ей, либо Гермионе. Ей, Джинни, когда впервые так трепетно сжал её ладонь в своей в медицинском шатре, когда смотрел на нее самым нежным в мире взглядом и просил быть рядом чаще. А Гермионе прямо вчера, поцеловав. Так или иначе, обе в этом погрязли. Обе хотели быть рядом с ним, обе готовы были бороться, обе догадывались друг о друге.

Пока топор войны, закопанный между Галли и Джинни, не был снова вырыт теперь уже Гермионой и Джинни, пора было все исправлять.

Больше никакого Ньюта. Он уже сделал свой выбор.

Ни-че-го.

— Джинни? — Гермиона смотрела на подругу недоумевающе.

— Что?

— Я уже полчаса рассказываю тебе о своих мыслях, а ты смотришь в одну точку и кусаешь губу. Все нормально?

— Да, прости. Похмелье и вчерашние события не дают покоя, — Джинни поспешно поднялась на ноги и потянулась, хрустя суставами.

Гермиона понимающе кивнула.

— Спасибо за отвар, Гермиона. Мне и правда полегчало. Я, наверное, пойду освежусь и что-нибудь съем.

Ну да, полегчало. Только вот голову освежил далеко не отвар из непонятной ботвы, а недавние вчерашние горяченькие новости. Стоя под ледяной водой, Джинни отчетливо слышала удары своего сердца. Оно колотилось, как ненормальное. Ньют поцеловал Гермиону. Ньют поцеловал Гермиону. Ньют поцеловал Гермиону.

«Ньют, мать его, поцеловал Гермиону!»

«А меня поцеловал Минхо».

Зачем она об этом подумала? Холодная вода продолжала бить по лицу и стекать по подбородку вниз по телу. На мгновенье девушке показалось, что вода стала чуть теплее. А потом в голову пришло осознание одной простой вещи: она плакала.

* * *

Джинни укрылась на кухне у Фрайпана и попыталась не вылезать оттуда весь день, помогая повару. Тот был естественно не против и принял девушку с распростертыми объятиями, приговаривая, что было бы не плохо, если бы она и после выздоровления осталась у него. Как на удивление весь день шел дождь, которого ранее в Глэйде никогда не было: Фрайпан так сказал. Джинни уже начинала задней мыслью подумывать, не она ли является причиной этой внезапной смены погоды. Ведь ей было и впрямь очень грустно.

Она до жути боялась возвращения Минхо. Самым страшным даже, наверное, было то, что девушка не знала, что ему сказать. Есть ли у нее чувства к нему? Что-то в глубине души било тревожным колокольчиком, напоминая о своих чувствах к Ньюту. Но на смену ему тут же приходило осознание того, что Ньют, похоже, любит Гермиону.

До закрытия ворот оставался час. Минхо должен был вот-вот вернуться. Значит, он скоро заявится на кухню, надеясь, что девушка здесь. Нельзя этого допускать. Нужно все обдумать.

Джинни едва успела скрыться за дубом, как только краем глаза заметила фигуру возвращающегося бегуна. К счастью, он не заметил ее и пробежал мимо. Воспользовавшись ситуацией, девушка легким бегом побежала в глубь леса. К счастью, Галли был сейчас в Кутузке и последовать за ней не смог бы, чтоб предпринять очередную попытку покушения. Ну или пытки. Пройдя примерно пол лесочка, Джинни вышла к небольшой речушке. Вот так-так. Она и не знала, что где-то здесь есть речка. Водоем простирался откуда-то из лесной чащи, которую не проследовала девушка, и до бетонной стены, которая являлась стеной лабиринта. Хм, наверняка там внизу прутья или еще что-то такое. Парни бы в любом случае попытались проверить, нет ли там выхода. Хотя, какой там выход и как это проверить? Вода, однако, была кристально-чистой. Сквозь нее можно было увидеть камни на дне речушки, проплывающую мимо рыбу. Обалдеть, тут еще и рыба есть!

Девушка отчего-то ощутила острое желание зайти в воду и помочить в ней ноги. Интересно, холодная ли вода? Да в любом случае холодная. В душе же нет теплой, а здесь ей откуда взяться? Закатав штанины своих джинсов по колено, Джинни зашла в воду по голень, ощущая легкое покалывание от прохладной воды. Она была теплее, чем душевая. Из-за того, что солнце ее пригревает? Ай, не важно, из-за чего.

Джинни любила природу. Не знала откуда была в этом уверенность, но любила. Журчание воды, шелест листьев окружающих деревьев, тихий щебет птиц. Внутри на удивление была полная гармония, которой уже достаточно давно не было. Стало резко на все безразлично.

Где-то за спиной, за деревьями, глухо треснула ветка. Джинни резко вскинула голову, оборачиваясь к источнику звука. На бережке никого не было. Но ей точно не показалось. Вокруг все также царила лесная тишина, легкий ветерок перебирал своими лапами верхушки деревьев. Неужто и впрямь показалось?

Но тишина снова нарушилась шелестом травы и гулкими шагами. Настороженно обернувшись всем корпусом к лесу, Джинни ждала. Ждала того, кто выйдет к ней. Что делать в случае чего? Прыгать в воду и плыть? Почему нет плавунов, допустим? Бегуны есть, а плавунов нет. Что за бред вообще крутится в голове?

Шаги становились ближе. Девушка перестала дышать.

«Ну покажись же».

Из-за дерева появилась фигура. Чуть сутулая спина, худое тело, светлая макушка и копна взъерошенных волос.

Ньют.

Джинни в душе громко застонала. Сердце снова заныло. Тишине и гармонии пришел конец.

— Ты следишь за мной? — голос просочился ядовито, с хрипотцой. Она не хотела его видеть.

— Нет. Я часто сюда прихожу, — Ньют остался на месте, почесывая затылок и смотря куда-то под ноги задумчивым взглядом, — подумать о своем.

Джинни раздраженно повела плечом и отвернулась. Можно было бы сделать вид, что его тут нет. Но он здесь. Ньют сделал несколько шагов ближе и уселся на траву около берега, вероятно, тоже спуская ноги в воду. Девушка чувствовала его настойчивый взгляд между своими лопатками.

Всё. Рав. Но.

— Почему ты не сказала мне?

Джинни не обернулась.

— Мне было страшно.

«Страшно, что не поймёшь».

— Почему?

— Потому что я другая.

Ньют помолчал, едва слышно шурша по траве.

— Ну и что с того, что ты другая? Ты сказала другим, но не сказала мне. Даже с Галли ты оказалась искреннее, чем со мной.

Джинни раздраженно обернулась, бросая на парня гневный взгляд.

— Он порезал мне щеку и угрожал, что вырежет еще что-нибудь. Тут хочешь-не хочешь, будешь искренней, знаешь ли, Ньют!

Глаза парня виновато моргнули, он судорожно кивнул и провел рукой по волосам. Джинни сглотнула.

«Боже мой, не делай так при мне».

— Прости, Джина, — теплое родное «Джина» отозвалось эхом в голове. — Я ляпнул лишнего. Ладно Алби. А Минхо?

— А Минхо оказался в нужное время в нужном месте. Я проболталась, хотя и не собиралась этого делать, — тон девушки почему-то начал повышаться, а руки уже во всю размахивали по сторонам. — Ты не представляешь, каково это — быть человеком, который может убить живое существо силой мысли, пошевелить камнем или заставить растение нападать. Это ужасно, Ньют! Я ненавижу себя за то, что могу делать это. Я не хочу, чтоб кто-то знал! Не хочу, чтоб ты знал, какая я!

Голос оборвался. Джинни стояла по голень в воде с опущенными руками и всхлипывала, роняя горячие капли слез на щеки. Она в который раз плачет. Глаза, застланные водяной пеленой, не различили, как быстро Ньют оказался рядом в воде, привлекая ее к себе и крепко обнимая. Вот его теплая ладонь зарывается в ее рыжие непослушные волосы и прижимает ее голову к своей груди. Грудь тоже теплая. Джинни начинает рыдать, обхватывая торс парня своими дрожащими холодными руками, цепляясь за его рубашку пальцами, словно за последнее, что у нее есть. Она не знала, сколько так ревела навзрыд, утыкаясь носом в его ключицу. Вдыхая его запах, чувствуя его кожу, его пульсирующую венку на шее где-то рядом со своим ухом. Ньют был рядом, обнимал, гладил по спине и шептал на ухо что-то очень приятное. Но Джинни не слышала — рыдала во весь голос, что у нее был.

— Я с тобой. Я рядом. С тобой.

Когда слезы сами собой закончились, а глухой рев перестал литься из глотки, Джинни осознала, что ей стало легче. Словно все напряжение и усталость, царившие в ней столько времени, внезапно покинули ее. Ей нужно было это. Выреветься, накричаться, вылить все слезы. Вылить все слезы на рубашку Ньюта. Он все также крепко обнимал ее, гладя по волосам и спине, призывая успокоиться. Как же, черт возьми, ей было это нужно.

— Спасибо, — с благодарностью сказала Джинни, отстраняясь и утирая слезы краем своей кофты. Но Ньют отпустил ее едва ли на пару сантиметров, не разжимая пальцев на ее спине и прожигая ее заплаканное лицо своим теплым взглядом.

— Обращайся. Я всегда на плантациях.

— Гермионе не понравится.

Сама не поняла, как с губ слетело.

— Что?

«Что?»

— Ну, — Джинни запнулась, опуская взгляд, — она бы ревновала. Учитывая недавние события.

«Недавние события, мать их».

Ньют замешкался, подбирая слова и облизывая губы.

— Слушай... Я не нарочно сделал это. Я идиот. Увидел вас с Минхо, и как последний идиот...

— Ты правда идиот.

Джинни и Ньют так резко оглянулись на голос на опушке, что оба поскользнулись и плюхнулись в воду. К счастью, течение было очень слабым, и оба тут же вынырнули, обтекая водой.

Смахнув с глаз надоедливую воду, Джинни увидела на опушке Минхо. Стоит, упираясь спиной в сосну, сложив руки на груди. Словно часа два тут стоял.

Это, черт возьми, очень плохо.

— И давно ты тут шпионишь? — недовольно бросил Ньют, выжимая низ рубашки.

— Достаточно, чтоб ничего не пропустить, — Минхо хмыкнул, переводя тяжелый взгляд с Ньюта на Джинни. — Почему ты плачешь?

— Не твоего ума дела, Минхо.

Ньют сегодня резче, чем обычно. Точнее, обычно Ньют вообще не резкий. А вот сегодня...

Минхо опустил руки и отклонился от дерева. Джинни закусила губу. Парни прожигали друг друга неприязненными взглядами.

— Я не тебя спросил.

— Тебя сюда никто не звал.

— Да неужели?

Не успела Джинни и глазом моргнуть, как глэйдеров уже разделяло крохотное пространство длиною в несколько сантиметров. Девушка поспешила встрять между ними и толкнуть обоих в груди.

— Вы тут драться не вздумали, интересно?

— Ты ведь сказал мне, что она не нравится тебе. Отчего я наблюдаю тогда вас здесь, у реки, наедине? Грибы собирать пришли небось, аль рыбку половить? — ядовито поинтересовался Минхо, раздраженно смотря поверх макушки Джинни, прямо на Ньюта. Каждое слово азиата отдавало злостью.

— Я сказал это, чтоб ты, чертов идиот, не вздумал никому ничего растрепать. И с каких это пор тебя беспокоит то, где мы уединяемся? Ты решил, что твоя вчерашняя попытка поцелуя поможет тебе...

Договорить Ньют не успел, потому что Минхо быстро оттолкнул разделяющую их Джинни и саданул кулаком сопернику в челюсть. Тот, видимо, ожидал этого и, отскочив, тут же навалился на азиата всем своим существом.

Поняв, что сама с парнями не совладает, Джинни кинулась быстрым бегом в Глэйд, шумно хлюпая водой в кроссовках. Таким бегом, каким не бежала даже от гривера. Минхо был крупнее Ньюта и кто знает, как быстро и до какого состояния он поколотит Ньюта. Наконец достигнув лужайки, Джинни заметалась вокруг себя, не зная куда бежать.

— Помогите! Алби! Ребята!

Алби был на стройке и торопливо выглянул из-за досок, бросая удивленный взгляд на Джиневру. Несколько ребят также заинтересовались ее криком и отвлеклись от своих занятий. Ну конечно, она же стоит до нитки мокрая с бешеными глазами, тыкая пальцем в сторону леса.

— Там Минхо с Ньютом... У реки! Дерутся!

Алби, тут же махнув рукой ребятам, побежал вглубь леса. Следом за ним побежали несколько строителей и кое-кто с плантаций: Зарт и еще какие-то парни. Джинни побежала следом.

К этому времени парни уже успели побороться в воде, нанеся друг другу по несколько ударов. У Ньюта была разбита губа, а Минхо обзавелся легким рассечением брови. Зарт оттащил Ньюта, а Алби и несколько других парней, чья помощь была бесценна в данной ситуации, помогли утихомирить взбесившегося Минхо. И только Джинни стояла чуть поодаль, наблюдая за этой картиной.

— Что за муха вас укусила, парни?! — вскричал Алби, гневно буравя взглядом Минхо и переводя его на Ньюта. Оба сбивчиво дышали и, судя по всему, отвечать не собирались.

— Держу пари, что из-за девчонки, — сказал один из Строителей.

— Заткни пасть, Эммет, — Минхо недовольно прыснул, освобождая руки.

— Вы нарушили правила, — стальным голосом отрезал Алби. — Я должен наказать вас. Вам не приходит в голову, что в последнее время я только и делаю, что наказываю?!

В лесу повисла тишина, и тут кто-то кашлянул.

— Как только в нашей общине появилась первая девчонка, я знал — конец нашей спокойной жизни. А когда привезли эту рыжую ведьму, так и вовсе зенки на лоб полезли!

— Эммет, я сказал: заткни свой рот.

* * *

— Я хочу знать, что именно у вас произошло там, у реки. У вас троих, — Алби выразительно посмотрел на Джинни.

Она, Ньют, Минхо и другие кураторы находились в Хомстеде, в комнате Алби. Сюда даже пригласили Галли, который отсиживал свой срок в Кутузке на воде и хлебе. Он осунулся и даже немного похудел. Он сидел неподалеку от Алби, на стуле, скрестив руки на груди и хмуро глядя на собравшихся. Ньют и Минхо сидели поодаль друг от друга, Джинни сидела с другой стороны возле Алби.

— Мы подрались, — не хотя бросил Минхо.

— Сама оригинальность, — усмехнулся Джеф.

— Из-за чего? Джинни, Эммет был прав, из-за тебя? — Алби проигнорировал реплику медака и продолжил разглядывать лицо рыжеволосой.

Всё было очевидно. Не просто же так.

— Слушайте, это я виновата. Я нарушила правило, и из-за меня подрались Минхо и Ньют. Посадите меня в Кутузку, я буду отбывать наказание.

— Черта с два ты в Кутузку сядешь! — взревел Минхо, снова скидывая руки в раздраженном жесте.

Галли картинно закатил глаза.

— Я тоже не горю желанием делить с ней камеру, — тихо сказал он.

— Ну-с. Раз у нас тут Галли отбывает трехдневный срок, то Джинни немного подождет. Сядет после Галли, как положено, на три дня, — произнес вожак, хлопнув ладонями по коленям и тем самым как бы оканчивая собрание.

— Что за идиотизм, Алби? — непонимающе спросил Ньют, скрестив руки на груди. — Мы подрались, нам и сидеть. Она-то тут при чем?

— Это будет уроком для всех вас троих. Может, впредь не будете такого творить. Я вам установил одинаковые для всех правила. Я предупреждал Джинни, но вам ведь все равно.

В комнате повисла тишина.

— Через два дня Джинни сядет в Кутузку. И чтоб я вас двоих не видел рядом с ней пока что, усекли? — Алби выразительно посмотрел на Ньюта, Минхо и Джинни. Минхо громко фыркнул и закатил глаза.

— Ты издеваешься, Алби?

— Нет, я вполне серьезно. Увижу хоть одного из вас рядом с ней или очередную потасовку — срок Джинни увеличится. А теперь, прошу всех на выход.

Когда все вышли из комнаты и расползлись по своим делам, Джинни стремительным шагом вылетела на улицу. Такого поворота событий она не ожидала. Ладно, срок в Кутузке она отсидит, но что делать с Минхо и Ньютом? Не стоило их провоцировать. Не стоило вообще ничего делать. В итоге Алби теперь готов порвать на куски всех троих. Странно, что Галли почти молчал.

Когда настало время для сна, Джинни внезапно решила для себя устроить сегодняшний сон на свежем воздухе. Посмотреть на звезды; подышать свежим воздухом, а не Хомстедской сыростью. И не хотелось видеть Гермиону. Почему — Джинни прекрасно знала. Она ведь уже смирилась, что отдаст Ньюта. Поулчилось совсем иное. Еще и драку спровоцировала. Гермиона не дура, она все поняла.

Устроив себе гамак между двумя рейками, воткнутыми в землю явно не для этих нужд, Джинни как можно крепче закрепила края своего ложа и плюхнулась в него, едва не перевернувшись и не упав на землю лицом. Благополучно остановив раскачавшийся гамак, она таки приняла удобную позу и, скрестив руки на груди под свитером, подняла глаза вверх, на звезды. Небо было необычайно темным, и яркие огоньки придавали ему неописуемую красоту. Найти созвездия Джинни не смогла: звезд было очень и очень много. Космос. Интересно, что там, за пределами планеты? За пределами хотя бы этого чертова лабиринта?

Джинни несколько раз творила странные вещи с растениями, животными, камнями и даже погодой. Получалось само собой. Но специально не выходило почти никогда. Чтобы что-то получилось, нужно было испытать сильный всплеск эмоций. Разозлиться, запаниковать, испытать тоску. Интересно, почему от счастья ничего не происходило? Ведь столько было моментов, когда Джинни радовалась тому или иному происшествию, но ничего не происходило.

«Кто я такая вообще, черт возьми? Чародейка, ведьма, волшебница? Можно это как-то с научной точки зрения объяснить?»

Создатели, эти безжалостные ублюдки, играли жестокую игру.

— Ты, смотрю, без перемен жить не можешь.

Прозвучавший в тишине голос так напугал девушку, что та попыталась лихорадочно вытащить руки, которые находились под свитером, и, таки раскачав гамак, перевернулась и шлепнулась на землю. Подошедший тут же поднял девушку на ноги и большим пальцем вытер с ее носа пыль. Ньют.

— А ты, смотрю, любишь заставать меня врасплох.

Парень смотрел на Джинни без тени злобы или обиды. Просто стоял и смотрел, пока девушка торопливо просунула руки в рукава и вытащила ладони наружу, отряхивая одежду.

— Что ты здесь делаешь? Если Алби увидит...

— Не увидит, — перебил Ньют. — Я ненадолго.

Джинни тяжело вздохнула и коротко кивнула.

— Я просто хотел сказать, что когда мы выберемся отсюда, я всегда буду рядом. И мне плевать, кого из нас ты выберешь.

Прежде, чем девушка поняла смысл его слов и одумалась, Ньют уже быстрым шагом удалялся по лужайке.

* * *

В течение следующего дня Ньют держался рядом, едва заметно либо кивая девушке, либо подмигивая. Это было приятно, если бы не воспоминание о Гермионе. Находясь рядом с блондином, она невольно чувствовала пронзительные уколы совести. Бедняга Гермиона грызла себя изнутри, заполняя голову какими-то мыслями. Она перестала разговаривать с Ньютом и тот это заметил. Она не общалась и с Джинни. Кажется, она даже попросила Алби перевести ее к медакам. Откуда у нее внезапно появились способности медака — никто не знал. Ньют, кажется, понимал, в чем причина и не мог ничего с этим поделать. Или не хотел. Джинни замечала, что Минхо пытается лишний раз их избегать. Перестал приходить к дубу, у которого по вечерам все также сидела Джинни и вовсе не оттого, что ему запретил Алби. Каждого из них грызло неприятное чувство, когда ты словно стоишь голышом на сцене. Все словно знали тайну их треугольника.

Джинни и вправду все разрушила.

Подорвала доверие между глэйдерами, испортила кому-то жизнь, кому-то настроение.

Старая жизнь в Глэйде исчезла, словно ее никогда и не было.

Джинни знала: всё из-за нее. Все смотрели на нее, как на лишнюю. Прокаженную, которая все испортила.

В стороне оставался лишь Фрайпан, у которого работала девушка на время своего отбитого пострадавшего легкого. Вообще, она теперь сомневалась, стоит ли возвращаться в лабиринт. Пустит ли ее туда Алби спустя столько произошедшего? Стоит ли ей самой туда возвращаться? И как она будет бегать с Минхо?

В один из таких же солнечных дней, как и всегда, когда солнце перевалило за половину дня и Ньют решил немного передохнуть, вынырнув наконец из огорода, он пришел на кухню к Джинни и позвал ее составить ему компанию в прогулке. Девушка не стала сопротивляться. Не смотря на весь сложный сложившийся вокруг сумбур, она была рада видеть его. Безумно рада.

Удостоверившись, что поблизости нет Алби, Ньют повел девушку по тропинкам леса, углубляясь все дальше. Джинни с тревогой подумала, не собирается ли Ньют ее убить где-нибудь. Но такие мысли улетучились сразу, стоило ребятам выйти к журчащей речке. Так вот куда он ее снова привел!

Джинни облегченно выдохнула, присаживаясь на корточки и окуная руки в прохладную воду. Ньют подошел сзади и сел неподалеку от девушки.

— Я устал от их пронзительных взглядов, — сказал он, устало вздыхая.

— Мы не сможем прятаться здесь вечно, — Джинни обернулась к парню и, присев напротив него по-турецки, нерешительно взяла теплую ладонь блондина в свои руки и осторожно подняла на него глаза.

— Не сможем, но у нас есть эти несколько минут.

Ньют потянулся к Джинни и ненавязчиво коснулся ее губ своими, а затем углубил поцелуй и притянул девушку за талию к себе. Рыжеволосая обвила пальцами его шею и ответила на настойчивый поцелуй. Сложно описать, сколько маленьких фейерверков взорвалось внутри нее. По коже пронеслась стая мурашек, заставляя девушку вздрогнуть.

Губы Ньюта были не такими, как у Минхо. Не такими горячими и не такими страстными, но что-то подсказывало Джинни, что именно губы Ньюта были всегда ей так нужны. Чуть неумелые, слегка дрожащие. От каждого движения парня в животе у нее завязывался тугой узел. Ей хотелось раствориться в нём, стать частью его.

Их счастье продлилось недолго.

Внезапно в Глэйде поднялась сирена. Джинни и Ньют тут же отстранились друг от друга и вслушались в шум. Сирена, которая включается всякий раз при прибытии ящика.

— Но ведь... — начал было Ньют, запнувшись.

— Новичка должны привезти через неделю, — закончила за парня Джинни и быстро поднялась на ноги.

Не говоря друг другу ни слова, ребята быстрыми шагами двинулись к лужайке. Когда Ньют и Джинни выбрались из леса, вокруг ящика уже столпились все глэйдеры и с интересом заглядывали вовнутрь. Девушка нетерпеливо расталкивала глэйдеров и через мгновенье увидела на дне ящика двух парней.

«Какого?»

На дне ящика стоял рыжий парень, вероятно, чуть старше Джинни. Его лицо ей кого-то очень напоминало. Но кого? Рядом с ним, задрав голову кверху, стоял брюнет в очках одного возраста с парнем.

Сон. Она видела их во сне.

— Джинни! — выкрикнул рыжеволосый.