Дракон (гет)

1

Жил-был на свете принц Кевлин. А что полагается делать принцам? Правильно, влюбляться в принцесс и совершать ради них подвиги. Кевлин не был исключением: он отправился в Великий Поиск. Искал он дракона, чтобы сразиться с ним и вызволить суженую из когтистых лап чудовища. Ехал он, ехал долго, разные города повидал, пока не указали ему, где дракон живёт — в огромных Серых горах. И вот дорога привела Кевлина к логову зверя.

Это всё присказка была, а сказка впереди!

Последние мили принц прошагал пешком, ведя коня в поводу: очень уж извивист и узок был путь. Вход в драконову пещеру выглядел чёрной дырой. Оттуда тянуло теплом и пахло, как ни странно, жареным мясом и хлебом. Кевлин привязал коня — не помощник он тут — и, крадучись, вошёл. Сразу же его окутало облако едкого дыма, что-то сильно долбануло в грудь, и принц потерял сознание. Когда очнулся, понял, что сидит, опираясь спиной о стену. Оружия под руками не было. Вот тогда-то принц увидел чудовище. Он думал, драконы похожи на ящериц. Но морды этого зверя больше напоминали собачьи. Молва не соврала: дракон и вправду был покрыт бронёй. Золотистая с переливом в зелень чешуя покрывала всё тело чудовища, на груди и головах — красновато-жёлтая грива вроде львиной, а хвост оканчивался кистью. Но это была не шерсть, а скорее уж перья, как и на сложенных крыльях. Зверь был ярким, и Кевлин подумал, что такой шкурой хорошо бы отделать самые лучшие покои в замке… Молва говорила, что в пасть дракону может въехать всадник на лошади. Но и тут было преувеличение: головы дракона лишь раза в два превосходили лосиные.

Левая голова дремала, лёжа на гладком камне. Средняя расположилась на полу и смотрела на принца синими, как вечернее небо, глазами. Правая, зеленоглазая, протянулась к лицу Кевлина и сказала:

— И чего ты сюда явился?

— Я хотел спасти принцессу, — растерянно пробормотал принц. Он не ожидал, что дракон станет с ним разговаривать. Всякому известно, что драконы могут съесть кого угодно, но чтобы они вступали в разговоры с жертвами?

— Слыхали? — сардонически спросила правая голова и повернулась к двум другим. — Принцессу! Этот хоть поинтереснее, чем прочие, — голова снова взглянула на принца. — Другие всё за сокровищем являлись.

— Дай мне меч, и я сражусь с тобой! — бесстрашно воскликнул принц.

— Обойдёшься. Не хотим мы с тобой сражаться.

— Тогда убей меня прямо сейчас, но я прошу простой смерти!

— Прыткий какой. Слыхали? Ему смерти подавай! — усмехнулась правая голова.

— А ты с ним не разговаривай, — посоветовала левая, не открывая глаз. — Зажарь его, а завтра утром съедим.

— Я не боюсь смерти, чудовище! — заявил принц, хотя умирать ему, прямо скажем, было неохота. Но рыцарскую честь нужно блюсти.

— «Чудовище»! — передразнила правая голова. — На себя посмотри… Лысина на лысине. Сами страшные, а страшными нас обзываете. А мы очень даже… симпатичные. Один вот был, так он наш портрет написал… А зажарить мы его всегда успеем, — обратилась она к другим и замолчала.

— А почему ты, болван, решил, что мы похитили твою принцессу? — спросила средняя голова. — Нам это не нужно, похищать. Корми потом, пои, сторожи… Нам и охотников за сокровищами хватает.

— Мою принцессу украл дракон, это все видели, — принц приободрился: жизнь отнимать чудовище пока не собиралось. — Люди указывали мне, куда он полетел, я поскакал искать мою ненаглядную, и загнал трёх коней.

— Кони-то тут при чём? — левая голова разговаривала, не открывая глаз. — Они в твоей глупости не виноваты. Загнал он!

— Вот коня его мы и съедим, — заявила средняя. — Завтра. А хозяина послезавтра, — и она зловеще рассмеялась.

— И нас один пытался загнать, — вмешалась правая голова. — Но мы его сами загнали. Он думал, мы глупые, как тот скот, на котором он ездит, — доверительно сообщила она принцу. — Мы такими и притворились, скучно нам было. А потом как заорём на него хором, он прямо в воду и бултыхнулся. Волшебный посох потерял, плавать-то не умеет. Смешно было!

— А потом что? — спросил принц.

— Мы его из воды выкогтили, на дерево посадили и улетели, — поведала средняя голова. — Ох он и ругался, ох он нас и костерил!

— И вы его не съели?

— Надо нам… Если б мы кого ели, так нам люди никакого покою не дали б. А так нам баранов, коров приносят, хлебы, фрукты и овощи. Мы всеядные. Мы людей от врагов оберегаем, а они нас кормят. Всем выгодно. Потому-то у наших людей нет никаких королей.

— И что, целое войско вам не страшно? — с преувеличенным восхищением спросил принц.

— Не подольщайся, не подольщайся, — сказала левая голова. — Мы неуязвимы. Даже крылья наши нельзя повредить. Это тут мы тебе кажемся небольшими. Небось, тебе наврали, что мы коня зараз можем проглотить? Зараз мы, конечно, не проглотим. Но вот разорвать — это нам запросто. А когда мы летим и огнём пыхаем, лошади всадников сбрасывают, люди пугаются. Стрелы и копья в воздухе сгорают, а наконечники сыплются вниз. Мы, когда в гневе, ужаса нагоним.

— Вот неправильно ты говоришь, занудно, — заметила правая голова. — Мы такого ужаса нагоним! Стрелы и копья в воздухе горят! — с воодушевлением повторила она слова левой. — Слушай, принц, а имя-то какое-никакое у тебя есть?

— Я Кевлин, сын Роджера, правнук Элдара Великого!

— Приятно познакомиться, внук Великого, — саркастически сказала левая голова. — Меня зовут Сагакса, среднюю — Тацита, а правую Калида.

— И мне приятно, — соврал принц.

— А расскажи-ка нам, сын Роджера, что там за похищение такое, — потребовала Сагакса. — Да поподробнее!

— Я должен был жениться на принцессе Эмилии из Фабрия.

— А сколько ж тебе лет? — перебила Калида.

— Двадцать!

— А выглядишь ты моложе, — она замолчала.

— Продолжай, — потребовала вновь Сагакса.

— Нас с Эмилией обручили ещё в детстве. Мы обменялись портретами и влюбились друг в друга без памяти. Эмилия — самая прекрасная, самая достойная, самая добрая из всех принцесс! Она любила собирать цветы в лесу, и однажды вместе с фрейлинами отправилась на прекрасную поляну. Вдруг все услышали с неба громкий рёв, и вот дракон напал, как чёрная туча, выхватил Эмилию прямо из седла и унёс. Люди видели, в какую сторону он полетел. Я следую за ним. Мои гонцы собрали вести. Я думал, что принцессу похитил ты.

— Не похитил, а «похитили», — поправила Калида. — Но мы не похищали, сказано тебе.

— А что же гонцы тебе рассказали про дракона? — спросила Сагакса.

— Огромный чёрный дракон с одной головой, — ответил принц.

— Да откуда ж известно, что голова у него одна?

— Когда он летел, это было видно.

— Когда мы летим, снизу кажется, что и у нас одна голова. И что же, ты будешь по всему свету мотаться, спрашивая про дракона? Да тебе и жизни не хватит. А люди ещё и соврать могут, — заметила Сагакса.

— Я был у Ланийского оракула и получил наставление: «в Драконьей стороне то, что ты ищешь». И вот я в Драконьей стороне, и вот узна…

— А как же ты собираешься спасать принцессу? — перебила Тацита. — Дракон-то неуязвим.

— Я отрублю ему голову! У меня меч самого Элдара Великого, а он его добыл в сражении с Вейзолом Чёрным, а прапрапрадеду Вейзола Чёрного этот меч подарил гномий король. Меч этот…

— Да ясно нам, ясно, — прервала его Калида. — Меч волшебный, говоря коротко. Но нам он нипочём, вот что! Зажарит тебя дракон, и вся недолга! Пыхнет огнём разок, и всё. И некому будет спасать твою принцессу.

— Ты лжёшь, о чудовище! — воскликнул принц. Меч этот Кевлину торжественно вручили; оружие освятил сам Папа Барузд II, Великий Наставник, Голос Бога на Земле. А дракон теперь говорит, что от меча нет никакого толку!

— Да зачем нам врать-то? — сказала Калида. — Ну, хочешь, рубани им меня. Вон там, около сундука твой меч.

Принц вооружился. Теперь он почувствовал себя куда увереннее! А Калида нагнулась, подставив принцу беззащитную шею и зажмурив глаза. Какое-то время принц стоял, рассматривая мягкие алые перья гривы. А потом, вложив меч в ножны, опустился на пол и опёрся спиной о стену. Дракон наблюдал за ним в шесть глаз. Принцем овладело отчаяние. Столько времени в пути, столько трудностей, столько лишений — и зачем? Чтобы найти не того дракона и узнать, что Поиск не может увенчаться успехом! Даже если он отыщет змея-похитителя, как спасти невесту?

— Что же мне делать? — спросил он сам себя, и в этот вопрос поместилось столько тоски, сколько не может испытать и сотня людей.

— Да уж не ныть сидеть, — заметила Калида. — Можешь у нас спросить. Мы мудрые. Только не спрашивай, как нас убить. Никак нас не убьёшь, и точка. Но побеждать можно не только оружием.

— А чем же? — горестно спросил принц, глянув на Калиду.

— Умом, глупый ты человек! — заявила Тацита. — Голова у тебя только для шлема?

— Но что я могу?

Головы согласно выдохнули, выпустив струи голубоватого дыма. Запахло корицей. Тацита смотрела на принца, Калида и Сагакса завели глаза к потолку.

— Перед тобою мудрый дракон, — медленно заговорила Сагакса. — Тебе надо найти другого дракона. Но никакое оружие тебе помочь не может. И самому тебе скакать по долам и весям придётся так долго, что конь твой издохнет от старости, а сам ты превратишься в слабого деда.

После её слов головы уставились на принца. Тот лишь горестно вздохнул.

— Ну? — нетерпеливо спросила Калида. — Ну?

— Что?

— У него голова действительно для шлема, — громким шёпотом сообщила Калида Сагаксе и Таците. Те согласно закивали.

Воцарилось молчание. Принц сидел, закусив губу и сжав руки в кулаки. Дракону надоело наблюдать за ним. Чудовище легко поднялось, подошло к гигантскому железному сундуку. Зубами Тацита открыла его и выудила огромную книгу. Инкунабулу она водрузила на пюпитр, и все головы уткнулись в неё. Тацита и Сагакса молча читали, а Калида шёпотом досадовала, что к ним явился такой глупый принц. Наконец принц заговорил:

— Дракон!

Головы тотчас повернулись к принцу.

— Дракон! Можешь ли ты помочь мне отыскать принцессу?

— Наконец-то! — ответила Тацита. — Можем. Но не просто так.

— Я вспомнил сказку про королеву и змея, они заключили договор. Я должен заключить с тобой договор, о дракон?

— Естественно, — ответила с облегчением Сагакса.

— И я должен поставить платой свою жизнь. Но я готов.

— Да на что нам твоя жизнь? Вон в сундуке бумага, возьми её.

Принц вытащил двумя руками здоровенный лист, большое перо и чернила.

— Пиши: «я, принц Кевлин, сын Роджера, правнук Элдара Великого, заключаю с драконом Трекапутом, а именно с головами Сагаксой, Калидой и Тацитой договор Поиска», — диктовала Сагакса. — Чему только тебя в школе учили? «Поиск» с заглавной буквы пиши! «Обязуюсь разделять хлеб, воду и сведения, а также слушать и выполнять разумную волю Трекапута…»

— Почему это я должен выполнять твою волю? — заартачился принц. — Не буду!

— Во-первых, у тебя другого выхода нет. Во-вторых, мы умнее, — объяснила Калида, а Сагакса продолжила диктовать: — «… волю Трекапута. Трекапут, а именно головы Сагакса, Калида и Тацита обязуются в случае удачи выдать мне принцессу живьём и без увечий, я же обязуюсь отдать им дракона живьём и без увечий. Договор вступает в силу с момента подписи. Если я погибну, Трекапут обязуется похоронить меня за свой счёт и освободить принцессу. В случае нарушения договора одной из сторон другая вправе казнить вероломца».

— Как же можно тебя казнить, если ты неуязвим, о Трекапут? — сердито спросил принц.

— Ты нас можешь проклясть, и мы тогда погибнем, — сообщила Сагакса. — Не слыхал, что ли, о проклятье нарушенного доверия? Подписывай.

— Нет уж. Сначала скажи, тебе-то какая выгода от сделки? Может, ты со вторым драконом будешь царства опустошать?

— Сказано тебе: мы мудрые. Не будем мы ни кого нападать. Мы только хотим посмотреть на другого дракона. Вот если б ты был единственным человеком на земле, и тебе вдруг сказали, что на свете есть ещё один человек, разве ты не захотел бы его увидеть? Мы ведь очень-очень одиноки! И родичей своих мы никогда не видели.

— Как: не видели? Но от кого-то же ты родился, о дракон? Всякое существо должно родиться от кого-то, кроме созданных Богом в целостности, — заметил принц.

— Ты очень умный, принц, — саркастически заметила Сагакса, а Тацита продолжила:

— Мы были в яйце. Горшечник положил нас в печь для обжига, и мы вылупились. Пока мы маленькие были, он нас тайно у себя держал. А потом мы сюда перебрались.

— Но это же сказка про змея и горшечника! Змей вырос и сожрал своего благодетеля!

— Враньё! — ответила Калида. — Не ели мы никого! На самом деле горшечнику и нам люди стали надоедать. Приходили всякие, хотели нас у него купить или даже украсть. Сам понимаешь, у кого дракон, тот в войнах и побеждает. Все они думали, что мы простое животное. Они не знали, что мы умные и говорить умеем. Хотели даже горшечника нашего отравить. Тогда мы с ним договорились: он нас продаст, бороду и волосы сбреет, на корабле тайком уплывёт и в другой стране поселится. А нас привезли во дворец, на цепь посадили и стали растить, чтоб мы стали боевым змеем. Мы подросли, цепь оборвали и улетели. И горшечника своего мы потом отыскали.

— Значит, в сказке ложь… И вы просто хотите повстречаться с другим драконом и всё? — недоверчиво спросил принц.

— Ну да, — ответила Тацита. — Может быть, что-то про наших родителей узнаем. Или про других драконов. Удовлетворён? Будешь подписывать договор?

Принц подписал.

— А теперь положи лист на пол, чтобы и мы подписали, — хором приказали три головы.

И действительно, дракон острым когтём левой передней лапы начертал на бумаге сложный знак, и печать эта тотчас налилась огненным цветом.

— Только вот конь твой нам не нужен, — заявила Сагакса.

— Вы его съесть хотите? — в ужасе спросил принц. — Этот конь, он…

— Да не собираемся мы его есть! — ответила Калида. — Мы сами тебя повезём. Коня ты оставишь в лучшей конюшне нашего города, только и всего.

На этом союзники расстались, договорившись встретиться на Драконьем пруду через неделю. Дракон прилетел в ближайший из своих городов и рёвом вызвал бургомистра.

— Пусть люди принесут по медной, серебряной и золотой монете. Возьмите из драконьей казны. И пусть к нам сейчас же явится шорник. Нам нужно седло.

Приказания дракона всегда мгновенно исполнялись. Шорник прибыл, обмерил драконовы шеи и спину, и за три дня вместе с подмастерьями соорудил не седло даже, а кресло с навесом, да такое, чтоб оттуда и раненый человек не мог выпасть. И вот в назначенный срок компаньоны встретились, принц взобрался в седло, и дракон взмыл в небо. Он поднялся к облакам, и было там очень холодно. Принц закутался в медвежий плащ, чтобы и носа не высовывать.

Примечания:

Калида: от лат. calidus горячий, пылкий;

Тацита: от лат. tacitus молчаливый;

Сагакса: от лат. sagax проницательный;

Трекапут: от лат. tres три и caput голова.